[felinariy]

Самый лучший хранитель.

Эрнесто втопил педаль тормоза и грязно выругался, глядя, как отлетает на обочину какой-то идиот, вздумавший покончить с собой таким неудобным способом. Выскочил под ливень, готовый убить придурка собственными руками, если тот еще жив. Жертва валялась на асфальте, раскинув руки, не шевелилась и, кажется, даже не дышала. В свете фонарей разглядеть возможным пострадавшего не представлялось, правда, что-то было в нем странное. Эрнесто было недосуг разбираться со странностями самоубийцы. Очень хотелось отпинать безвольное тело, бросить его так и уехать. Совесть, давно прирученная хозяином и лишенная зубов, только тихо скулила где-то в глубине души, так что списать на ее происки самаритянский порыв никак не получалось. Но мужчина все же наклонился над пострадавшим, брезгливо похлопал его по мокрым и грязным щекам.
- Эй, ты!
Парень заморгал, открыл глаза, всхлипнул:
- Придурок…
- Что-о-о? Это я - придурок? Да ты, тварь, мне под колеса кинулся! - Эрнесто сгреб его за грудки, тряхнул, благо, что комплекция позволяла, а жертва ДТП была тщедушной, как жердь.
Парень опять всхлипнул:
- Больно!
Ла Гуэра снова выругался.
- Вставай! Вот дерьмо, посадить тебя в машину - потом салон отмывать...
Парень кое-как встал, неловко поджав одну ногу, потом опять стал заваливаться набок. Эрнесто подхватил его за шкирку, поволок к машине.
- Стой, сволочь, упадешь - поднимать не буду, оставлю дохнуть в луже, - а сам полез за газетой, брошенной на переднее сидение. Это, конечно, не защитит кожаную обивку от грязи и воды совсем, но, может, хоть немного? Где-то впереди раздался протяжный скрежет, звон, затем к небесам взметнулось пламя. Газета выпала из рук мужчины, он присвистнул:
- Вот дерьмо! - но, хотя ему и было любопытно, его решения требовала более насущная проблема - едва стоящий на ногах парнишка, которого он сбил. Ла Гуэра расстелил газеты и грубо запихнул парня на заднее сидение.
- Я успел, - пробормотал тот, сворачиваясь в комок. Эрнесто не слышал - он виртуозно ругался, поминая Пресвятую Богородицу в противоестественных связях со всеми святыми, демонами и ангелами. Машина завелась, он выкрутил руль, разворачиваясь: Манно остался в десяти милях позади, а до Кантарривы было не меньше пятидесяти.
- Не сквернословь, - слабо возмутился грязный комок на заднем сиденье.
- Заткнись, - на секунду прервал поток ругательств мужчина, - учить он меня еще будет, щенок! Благодари бога, что я сбросил скорость из-за ливня.
- Сам благодари, а то сейчас горел бы вместе с тем парнем.
- Откуда тебе знать, кто там угробился? Молчи в тряпочку, пока я тебя не выкинул из машины! А то, гляжу, ты уже в порядке, раз треплешь языком не по делу.
- У меня нога болит... И я есть хочу, - пожаловался парень.
- В хосписе накормят, - отрезал Эрнесто. - Я тебе не добрый самаритянин.
- Я знаю, - комок свернулся еще плотнее.
Дальнейший путь прошел в молчании. Эрнесто сосредоточенно вел машину, сбросив скорость до минимума: не хватало еще кого-нибудь сбить. У здания госпиталя святого Варфоломея остановился, выбрался из машины и открыл заднюю дверь.
- Вылезай, приехали.
Парень не ответил, умудрился уснуть, посапывал, подложив под голову руки. Ла Гуэра снова выругался, выдернул его, ничего не соображающего и сонного, из теплого нутра машины под ливень, прислонил к капоту, закрывая двери. Снова подхватил под руку, почти волоча за собой. Парень пару метров пропрыгал, потом плюхнулся на асфальт, только чудом не заработав вывих руки.
- Ой, - растерянно пробормотал он. Эрнесто зарычал, глухо цедя сквозь зубы очередную порцию ругательств, но поднял неудачника, вскинул его на плечо, как мешок с кофе, и понес. Правда, входя в раздвинувшиеся перед ним двери приемного покоя, умудрился зацепить бедром парня за косяк, и пребольно. Незадачливый транспортируемый расплакался.
К ним уже спешил врач отделения «Скорой» с каталкой, так что Эрнесто сгрузил на нее свою ноющую ношу и брезгливо отряхнул рукав куртки.
- Так, где тут у вас заполнить бумаги? Мне надо ехать.
- А на кого бумаги заполнять будете?
- Да вот на него же, - Ла Гуэра кивнул назад.
- На кого? - терпеливо спросил врач. - У вас в машине пострадавший?
Эрнесто обернулся. Каталка была пуста, и даже не запачкана.
- Так... - он потер виски ладонями, откинул за спину мокрые волосы и хмыкнул. - Похоже, что бумаги придется заполнять на меня. Мне уже чудится... всякое.
- Ничего страшного, синьор, вы за рулем, погода плохая, вы переутомились, это нормально.
Из угла доносился тихий плач. Сбитый Эрнесто парень сидел на холодном полу и безутешно всхлипывал. Ла Гуэра снова потер виски.
- Ах, да, на шоссе в десяти милях отсюда произошла авария. Кто-то вписался в ограждение моста.
- А кто-то умудрился меня сбить. И руку помял. И о дверь стукнул. Вместо благодарности.
Эрнесто дождался, пока врач отвлечется, вызывая бригаду, подошел к парню и прошипел:
- Ты кто вообще такой? И почему я должен тебя благодарить? И какого черта тут вообще творится, дер-р-рьмо!
- Меня зовут... - парень явно замялся. - А... А как меня зовут? В общем, у меня нет имени, оно таким, как я, не положено. А я тебе жизнь спас, хотя показываться живым нельзя.
- Парень, по тебе психушка плачет, - Эрнесто развернулся и стремительно направился к выходу. Хватит с него мистики на сегодня. Хва-тит!! Ему нужен мотель, горячий душ и нормальный сон. А потом домой.
- Не бросай меня, я же никому не могу показаться. И у меня нога болит…
- Нарушил правила один раз - нарушишь и второй, - выплюнул через плечо Эрнесто. Голова начинала ныть, как всегда, когда он был на ногах больше двух суток.
Парень снова расплакался, жалобно и по-детски:
- Я с тобой разговаривать не умею, а хранить обязан. А ты меня не слышишь все равно. Я только так спасти мог, я так быстро не летаю, как ты гнал по той дороге.
Эрнесто стиснул зубы и тихо застонал:
- У меня глюки. Чем таким меня накормили в той забегаловке, что у меня такие трипы?
Парень молча выметнул из-за спины крыло, серое, грязное и потрепанное. Эрнесто хмыкнул:
- А второе где, ангелок?
Парень достал второе, уткнулся в колени, всхлипывая и шмыгая носом.
- Да уж, какой хранитель мне достался - блеск просто. Дерьмо, что за жизнь? - Ла Гуэра вернулся, остановился над ним, потыкал носком туфли в бок. - Вставай. Только не думай, что я тебе помогаю по доброте душевной. Помоешься, поспишь, и свалишь, понял?
Парень поднялся, держась за стенку, попробовал опереться на больную ногу и съехал обратно, снова сжавшись в комок и дрожа, видимо, конечность он повредил серьезно. Эрнесто выругался, вздернул его за шиворот, снова вскинул на плечо. И понес обратно к машине. Ливень кончился, но на настроении мужчины это не отразилось, он был все так же хмур и раздражен, так что бедному безымянному глюку пришлось стерпеть запихивание на заднее сидение и шипящие маты всю дорогу до мотеля. А там Эрнесто минут пять решал, стоит ли оставлять парня без присмотра в машине, пока он заплатит за комнату, или волочь его на своем горбу, рискуя показаться сумасшедшим. Плюнул, оставил, направляясь в приземистое здание, не самого презентабельного вида.
- Добрый вечер, синьор. Желаете комнату?
- Да. На одну ночь. Горячая вода, надеюсь, у вас имеется? - процедил мужчина, оглядывая облупленные стены и затоптанный вусмерть пол.
- Да вроде должна быть.
Эрнесто выложил на стойку несколько купюр, взял ключ и потопал обратно к машине. Серенькое недоразумение так и сидело, притихшее и страдающее. В комнату мужчина его приволок, огляделся и понес прямиком в ванную. Сгрузил на закрытую крышку стульчака, открыл горячую воду.
- Мыть я тебя не собираюсь. Сам справишься.
Парень вскинул на него огромные серые глазищи и слабо кивнул. Эрнесто развернулся и ушел, хлопнув дверью ванной так, что посыпалась желтая от сырости побелка. Направился снова в холл, где заметил автомат с сэндвичами, паэльей и еще какой-то пакостью. Но, главное, там стоял автомат с кофе, и это было приоритетно. Хотя выдаваемая тут бурда на кофе смахивала мало. Эрнесто поморщился, глотнул и испытал позыв выплюнуть всю невнятно-бурую жижу прямо на пол, а чашку с остатками надеть на голову вежливо скалящемуся консьержу. Взял четыре бургера, бутылку воды, смуззи и ушел обратно в номер. Есть ему не хотелось, так что он ограничился половиной фруктового пюре, оставив остальное персональному глюку. Постучал в дверь ванной:
- Эй, ты!
Изнутри что-то пискнули.
- Вылезай! Ты не один хочешь мыться.
Паренек выковылял из ванной, еле опираясь на ногу, не поднимая головы.
- Садись, посмотрю, что с конечностью, - скривился Эрнесто.
Лодыжка распухала буквально на глазах, синела. Перелома, впрочем, судя по всему, не было. Ла Гуэра хмыкнул:
- Обычный вывих, неженка. Не орать. Прикуси язык и закрой рот, - взялся шершавыми, прохладными ладонями за его ступню, отмечая, какая она узкая и маленькая, как девичья. И дернул, вправляя сустав. Ангел молчал, только хлопал глазами, устраивая очередной слезоразлив. Эрнесто вынул собственный платок, плотно намотал на щиколотку.
- К утру пройдет. Ложись, чтоб к моменту, как я выйду из душа, уже спал. Услышу хоть звук - придушу подушкой. Понял? - жестко схватил парня за подбородок, заставляя поднять голову. Глаза у мужчины были злые, зеленовато-карие, обведенные кругами от бессонных ночей. Ангел молча поднял руку, потрогал его лоб ладонью. В голове сразу же прояснилось, усталость ушла бесследно. Эрнесто моргнул, сощурился и ушел в ванную, так и не поблагодарив.
Когда он вышел, ангел спал, обнимая тощую грязную подушку. Мужчина улегся на другом краю кровати, укутался в одеяло, подумал и накинул край на ангела. И тоже уснул. Во сне замерзшее недоразумение прибилось к нему в поисках тепла. Эрнесто, не просыпаясь, обнял его, прижался губами к шее под серенькими волосами. Недоразумение возражать не стало, уснуло покрепче, решив, что, если обнимают, значит, греть будут. Эрнесто снились не самые благочестивые сны, он часто дышал, вжимаясь в зад невольного соседа по постели стояком, обнимал крепче. Ангел с тревожным писком выломился из его объятий. Мужчина проснулся, сразу и целиком, оценил ситуацию и хмуро усмехнулся:
- Что перепугался, ангелочек? Не пищи, не трону, я не пес, на кости не бросаюсь, - развернулся в другую сторону, пытаясь снова уснуть.
Ангел отполз на край кровати, вскоре оттуда прорвались тихие всхлипывания, которые пытались заглушить серым крылом. Эрнесто негромко зарычал, раздражаясь:
- Да что ж ты такой плакса?! Что тебе не нравится на сей раз?
Всхлипывания сразу оборвались, ангел уткнулся в крыло, подобрал под себя руки, прижатые к груди. Стало тихо. Эрнесто полежал еще немного, постепенно успокаиваясь, вскоре усталость взяла свое, и он уснул, на сей раз - без снов.
К утру ангела рядом не оказалось, только сиротливо лежало серое перышко, прилипшее к подушке. И пара вскрытых упаковок от бургеров. Эрнесто хмыкнул, умылся, оделся и пошел сдавать ключи. Консьерж, сонно зевая, смотрел по маленькому черно-белому телевизору утренний выпуск новостей. Там как раз показывали репортаж с места аварии на мосту.
- Не повезло парню, - консьерж был словоохотлив. - Видимо, разогнался так, что ангел-хранитель за ним не успел. Влетел в опору... Машину резать пришлось... А что от них осталось там - жуть.
- Чушь. Ангелы-хранители эти. Бабкины сказки. Пить за рулем не надо.
- Ну, кому сказки, синьор, а кто и верит.
- И толку с той веры, - Эрнесто чуть не сплюнул.
- Однажды вашу жизнь спасет чудо. Только для вас это будет чудом, а для него - привычной работой.
Эрнесто хмыкнул, бросил на стойку ключ и пару купюр чаевых:
- Адиос, синьор, - и вышел. Что-то дернуло его обернуться. Серенькое недоразумение виднелось в окне комнаты, прислонилось лбом к стеклу и опять поливало слезами окружающий мир - откуда в таком хрупком организме вообще бралось такое количество слез, было неясно. Эрнесто пожал плечами, сел в машину. Он сделал для парня все, что мог: дал выспаться, поесть, помыться. В конце концов, он и в самом деле не добрый самаритянин, чтобы таскать неясной природы глюки за собой. Ему давно пора быть в Кантарриве, поставщики ждать не будут. А потом в Лакеро, выбивать долги из тамошних дилеров. Эрнесто открыл бардачок, вынул пистолет, проверил обойму. Кинул оружие рядом с собой на переднее сидение и выехал со стоянки. Снова начинался дождь, к счастью, пока что несильный. Дорога не успела стать достаточно скользкой, можно было не опасаться повторения вчерашнего. Тем более, что с заднего сиденья уже слышалось знакомое хлюпанье носом.
Эрнесто старательно не обращал внимания на незапланированного попутчика. Если того и впрямь не видят другие люди, а пока что это подтверждалось, то проблем быть не должно.
Асфальт черной лентой стелился под колеса, у моста пришлось притормозить, чтобы объехать полицейские заграждения, потом Ла Гуэра снова вжал педаль газа в пол, разгоняя машину. Он любил быструю езду. Но сейчас ему было не до удовольствия: его ждали, и от того, как скоро он приедет в Кантарриву, зависел результат сделки с местными наркобаронами.
- Не гони так, - тихо заметил ангел. - Там асфальт провалился.
Эрнесто грязно выругался и притормозил. Огромная выбоина прямо по курсу появилась неожиданно, но ему удалось вырулить. Машину, правда, тряхнуло так, что днище проскрежетало по земле.
- Я же говорил. Почему ты меня никогда не слушаешь?
- Вообще-то, если ты не заметил, я тебя послушался и сбросил скорость, - зло огрызнулся мужчина.
- Вот и радуйся, что живой, - буркнуло серое крылатое, воинственно растопырив крыло.
- Заткнись и сиди тихо, пока я тебя не выкинул из машины. Или не пристрелил, - очень спокойно, буднично даже сказал Эрнесто.
- Меня нельзя пристрелить, я же ангел.
- Поверь, я найду способ, - мужчина улыбнулся так, что стало ясно: найдет, в самом деле. Ангел затих, снова лег, свернувшись в дрожащий клубочек, укрытый крыльями
До Кантарривы никто из них больше не проронил ни звука. Эрнесто это устраивало. Он подъехал к единственному отелю городка, сунул пистолет за пояс за спину, заглушил мотор и выбрался из машины. Ангел просочился прямо сквозь дверь, встал неподалеку от Эрнесто. Тот сделал вид, что не видит его. К нему уже шли, настороженно оглядывая.
- Синьор Ла Гуэра? Вы опоздали.
- Пришлось заночевать в Манно. Не рискнул ехать по ливню.
- И правильно сделали, дороги снова развезло, как будто не гудрон, а коровий навоз.
Ангел хромал за Эрнесто, осторожно приступая на ногу и удерживая равновесие крыльями.
- Пойдемте, синьор. Уже все готово.
- Товар?
- Если вас все устроит, первые десять килограммов с курьером отправим завтра же, куда скажете.
В душе внезапно родилась уверенность, что внутри что-то не так. И исчезла - ангел плюхнулся на асфальт, поднялся. И полетел за Эрнесто, нелепо, как курица, взмахивая крыльями.
- Хорошо.
Эрнесто привык доверять своей интуиции. Хотя... интуиции ли? Нет, он мотнул головой, с ангелами и прочими глюками он разберется позже. Когда выполнит задание и доложит инспектору Геваре об очередном канале поставки наркотиков. Пока же... он просто будет настороже.
Ангел долетел до двери, заглянул внутрь, скрылся. И вскоре вылетел наружу, чихая.
- Пятеро.
У двери в отель Эрнесто остановился.
- Синьор Таллоне, скажите вашим ребятам, чтобы убрали оружие, иначе сделки не будет.
На него взглянули с каким-то суеверным уважением, затем прозвучало несколько слов. Ангел снова сунулся внутрь, кивнул, вернувшись. Внутри было мерзко и грязно, собственно, как и везде здесь. Эти люди просто не умели поддерживать чистоту. В воздухе витал плотный сигаретный дым, чуткий нос Ла Гуэры разобрал еще и сладковатый запашок травки, перегар, непередаваемый коктейль запахов пота, спермы и блевотины. Очень хотелось вернуться на стоянку, но он просто постарался не дышать носом.
Ангел снова расчихался, затем прикрыл нос крылом.
На облезлом сукне бильярдного стола стоял кейс с запакованными в плотный целлофан пакетиками. Эрнесто на глаз оценил партию в пять килограмм, прикинул сроки, на которые она тянет. Вспорол протянутым одним из наркоторговцев ножом пакет, попробовал. Наркотик был чистым, без примесей. Ангел отпрянул подальше, шарахнулся, сбил на пол пивную банку, облив содержимым штаны одного из торговцев. Тот ругнулся на чертовы сквозняки, наклонился отряхнуться. И выронил на пол что-то черное, электронное, явно дорогое и у простого бандита самостоятельно появиться ну никак не могущее. «Игрушка» подлетела к самым ногам Эрнесто, тот подхватил, рассматривая ее краем глаза.
- Как интересно, синьор Таллоне. И кому же это транслируется все, что тут происходит? - дуло пистолета уперлось толстяку в район ширинки, а сам Эрнесто очень удачно прикрылся его расплывшимися телесами.
- Мадонна миа... - забормотал тот. - Клянусь, не знаю.
- Может быть, ваши мальчики знают?
«Мальчики» уже ногами выбивали признание из бывшего товарища.
- Что-то мне не нравится, как начинается наше сотрудничество, синьор Таллоне.
- Я ни при чем, клянусь вам.
- Говорит, что работает на… - парень шепнул имя на ухо боссу. - Хотят перехватить груз.
Избитого парня уволокли куда-то в соседнюю комнату, судя по звукам - добавляли. Эрнесто хмыкнул, отступил на шаг, убирая пистолет.
- В общем, синьор Таллоне, доставка товара ложится целиком на вашу совесть. Не будет поставки - не будет денег. Новое место встречи я вам сообщу на обратном пути, - Ла Гуэра кивнул и направился обратно к машине. Ангел хромал за ним, не успевая. Мужчина сел в машину, завел двигатель, не спеша трогаться с места. Ангел дошел, забрался внутрь, устроился, снова склубочившись.
- Есть хочешь?
Ангел кивнул. Эрнесто выехал со стоянки отеля, покружил по городу, в надежде отыскать хоть одно приличное заведение. В итоге остановился у «Макдональдс-авто», заказал по два гамбургера, картошки и колы. Расплатился, протянул ангелу картонный пакетик на заднее сидение.
- Жуй.
- Спасибо.
Колу ангел пробовал с опаской, явно не зная, что это такое. Мужчина хмыкнул, наблюдая.
- Я буду звать тебя Грис.
- Ладно, - покладисто согласился ангел.
Позавтракали молча, Эрнесто вообще был немногословен, когда не матерился. Ангел с разговорами тоже не лез, грыз свою картошку и разглядывал округу. Ла Гуэра забрал у него пакет с обертками и стаканом из-под колы, выкинул в мусор и выехал на трассу. Нужно было успеть к полудню в Лакеро. Дождь кончился, выглянуло солнце, Эрнесто чуть повеселел и включил радио. Ангел чистил перья, протирал их платком.
Вообще, конечно, подопечный ему достался такой, что и демону не пожелаешь. Эрнесто за свои тридцать три года успел совершить, наверное, все грехи, которые только могли быть. Он сквернословил так, что у несчастного хранителя вяли уши и отваливались перья, лгал без зазрения совести, был циником, людей ненавидел в большей части человечества, в меньшей же оставались сам Эрнесто, его соседка по лестничной площадке, которая присматривала за его цветами в отсутствие Ла Гуэры, и - периодически - любовники Эрнесто. Любовники с легкостью перемещались в большую часть человечества, как только начинали требовать от мужчины внимания чуть больше, чем его любимый халат. Но ангел не терял надежды - все-таки, Эрнесто вроде как свершал и благие дела. Хотя ангел был серый, а не белоснежный... А все благие дела сводились к тому, что Ла Гуэра работал в отделе контроля за сбытом наркотиков, причем, уже второй год успешно работал под прикрытием в организации Виктора Палламара, периодически сдавая своим коллегам мелкие каналы сбыта и поставки, пытаясь с упорством таксы докопаться до крупных.
Ангел опять всхлипнул.
- Не ной, - сразу же оборвал его попытки оплакать грехи хранимого Эрнесто.
- У меня нога болит.
- А ты не скачи на ней, а летай.
- У меня крылья слабые.
- Что ж ты недоразумение-то такое? - хохотнул Эрнесто, жалости в нем не было ни на песо.
- Мы зависим от того, как к нам относится подопечный. И от его дел. Я слабый и серый, потому что ты в меня не веришь.
- Ну, почему - не верю? Ты - мой глюк, меня могли обколоть наркотой, возможно, валяюсь сейчас или в реанимации, или подыхаю под забором, так что все кончится, когда подохну. Или выздоровею.
- Я настоящий, - обиделся ангел. - Просто я тебя спасти хотел. И показался.
- А дальше-то что? Я теперь тебя все время буду видеть, или как? - Эрнесто скосил на него глаз в зеркало заднего вида.
- Я могу уйти. Только тогда я не смогу тебя беречь. Нанесенная подопечным травма почти не заживает, а хромой ангел медленно передвигается. И летать я не могу, ты мне крыло сломал.
- Летал же, значит, не сломал. И вообще, не дави на жалость, птичка, - передернул плечами Эрнесто. - Я не умею лечить ангелов. Или глюков.
Ангел умолк, продолжая чистить перья. Эрнесто вспомнил сегодняшнюю ночь и ухмыльнулся:
- Ты мне скажи, Грис, я когда трахаюсь, ты тоже стоишь и смотришь?
- Да. Я рядом. Всегда.
- И как тебе содомит в подопечных?
- А мне это безразлично. Если по взаимному согласию.
- А как же это согласуется с тем, что орут святоши, аж слюна брызжет? Да и в Библии, если мне не изменяет память, аж два города за этот грешок огненным дождиком притрусило.
- Не за этот. И вообще...
- М-м? - Эрнесто отвлекся от разговора, объезжая очередную рытвину в полотне дороги. Ангел помотал головой. Ла Гуэра быстро выбросил из головы все посторонние мысли - приближалась цель поездки, в Манно с ним должен был встретиться информатор, обещавший сдать крупного поставщика, работать с которым Эрнесто еще не доводилось, не та степень доверия.
- Будь осторожен. Там впереди кто-то из наших. Сильней меня.
- Вот и сиди в машине, не высовывайся, - мужчина снова сунул пистолет за пояс, в который раз думая, что было бы неплохо приобрести к нему наплечную кобуру, что ли.
- Я должен спасти тебя. Я к тебе привязан.
- Приказать тебе я не могу? - Эрнесто внимательно посмотрел на ангела, оценивая его «спасательные» возможности. Фыркнул. Ангел помотал головой. - Тогда вот что - стой, где хочешь, но не перекрывай мне область стрельбы и обзора. Это тебя другие не видят, а я очень хорошо вижу, и ты мне мешаешь.
- Хорошо, - кивнул Грис.
Встреча с дилерами прошла почти спокойно. Эрнесто пришлось всего дважды пригрозить пристрелить всех поголовно, использовать весь свой запас матов не по разу, и деньги возникли на капоте машины, как по волшебству. Ангел тоже с кем-то разговаривал, миролюбиво, вполголоса.
Эрнесто кивнул, захлопнул кейс, загрузил его на сидение и сел, потихоньку выдыхая. Ангел что-то явно доказывал, жестикулируя и горячась. Потом направился к машине.
- И что там такое? - поинтересовался Ла Гуэра, доставая из бардачка пачку сигарет и закуривая.
- Уговаривал не давать мысли его подопечному тебя пристрелить. Уговорил.
- Странно, вроде бы, вы должны направлять людей к свету, а не подзуживать пристрелить, - приподнял бровь мужчина. Похвалы от него ангел снова не дождался. Грис не ответил, забрался на привычное свое место.
- А тебе самому никогда не хотелось от меня избавиться?
- Зачем? Ты же мой подопечный, я за твою жизнь отвечаю.
- Ну, я ведь дерьмовый подопечный, грешник, нарушитель заповедей, и все такое прочее.
Грис хмыкнул:
- Ну и что? Чем больше я с тобой мучаюсь, тем сильней стану потом.
- А, ты, значит, сейчас весь из себя такой мученик? - зло сощурился мужчина.
- Нет. Я опыт приобретаю.
- Ну, значит, так, приобретатель. Чтоб я тебя больше не видел и не слышал, понял? Мало мне нервотрепки, еще и глюки на мою голову. Выметайся, - Эрнесто перегнулся через спинку сиденья и открыл дверь со стороны ангела. Грис молча выбрался, оставляя на сиденье платок.
Ла Гуэра злился. А когда он злился - лучше для всех было, если под руку ему не попадались обиженные и угнетенные. Сгоряча мужчина мог и «добавить», чтобы не зря лили слезы. Он сидел в машине, открыв окна, курил, поглядывал на часы. Информатор опаздывал, а в их деле это значило только одно - или он уже кормит рыб на дне Мексиканского залива, или его загребли копы, что немногим лучше для Ла Гуэры.
Эрнесто докурил сигарету, выкинул окурок и завел машину. Снова начинался дождь, погода словно взбесилась в последнее время, платя за месяц знойной сухости. Эрнесто Ла Гуэра предпочел бы еще месяц пекла. От дождя ныли старые огнестрелы и переломы. Он одернул себя, приказав не расклеиваться. И подумал о том, что дома ждет нормальная постель, а еще можно будет позвонить Феличе и пригласить его расслабиться.
Как ни странно, до дома он добрался, даже живым. Правда, дорога под шквальным ветром и ливнем стеной вымотала остатки нервов, и никого приглашать уже не хотелось - только принять горячую ванну и упасть спать. И тут удача отвернулась - горячей воды не было. Эрнесто помянул всуе всех святых, что мог вспомнить, растерся полотенцем и лег, кутаясь в одеяло.
За окном раздался звон стекла. Судя по тому, как взвыла потом знакомая сигнализация - стекла его машины. Мужчина выругался, вскочил, натягивая первые же попавшиеся штаны, и вылетел на улицу. Его машина печально оседала на все четыре проколотых колеса и понуро показывала пустое окно со стороны водителя и паутину трещин на лобовом стекле. А что самое интересное - он не слышал ни топота убегающих вандалов, не видел и обычной «подписи» баллончиком по капоту, как делали малолетние бандиты. И это наводило на определенные мысли. А еще больше на них наводило серое перо в луже. Кажется, одно серое хромое недоразумение решило обидеться.
Эрнесто поскрежетал зубами, но как изловить паршивца, так и не придумал. Решения требовала еще и проблема машины, пришлось вызывать эвакуатор, собираться и ехать в автосервис. В сервисе ему заменили стекло, колеса и посочувствовали. Эрнесто было до задницы их сочувствие, он продумывал, как поймать и примерно наказать ангелочка-бандита. Причем, сомнений в том, что и отсутствие горячей воды - его работа, не было. Неладное он почувствовал, подъезжая к дому: в окнах квартир под его квартирой горел свет и слышалась ругань. А еще он заметил крылатый силуэт, мелькнувший на фоне штор. Что может натворить разозленный ангел в квартире, оставленной без присмотра, Эрнесто примерно представлял. И когда взлетел на свой этаж, убедился в правильности выводов: из-под двери текла вода, а еще там слышалось шлепанье чьих-то ног.
«Ну, все, попался», - подумал Ла Гуэра. Дверь открылась бесшумно, и с порога прыгнуть на почти невидимый силуэт, ориентируясь по плеску воды, получилось с первого раза.
Грис испугался, забился в руках Эрнесто, выворачиваясь - явно не узнал подопечного.
- Лежать! - рявкнул мужчина, скручивая ему руки профессиональным полицейским захватом. И с наслаждением окунул мордочкой в стоящую по щиколотки воду.
Ангел продолжил трепыхаться, хоть и вяло.
- Ты, блядь, паршивец, что творишь? - Эрнесто вздернул его на ноги, потряс, как терьер крысу.
В дверь позвонили.
- Открыто! - зарычал мужчина. Отпускать ангела он был не намерен, хотя не представлял, чем его зафиксировать. В конце концов, защелкнул на тонких запястьях наручники и швырнул на диван.
- Извините, синьор, у вас вода льется, - сосед снизу был мужчиной интеллигентным. - Вы меня топите.
- Простите, сорвало кран, пока ездил в автосервис, - почти вежливо извинился Эрнесто. - Я зайду к вам, как только устраню последствия потопа. Наверное, не одного вас затопило - перекрытия ни к черту.
- Может быть, вам нужна помощь?
Эрнесто повел рукой: в квартире было воды по щиколотку, плавали ковры, из спальни выплыли размокшие листки.
- Спасибо, буду благодарен.
Ангела на диване уже не обнаружилось. Зато обнаружился плавающий по спальне горшок с кактусом. Эрнесто благоразумно прикусил язык и занялся вычерпыванием воды. Ангела хотелось прибить к стене в качестве мишени. С помощью соседей через час все было закончено, развешано на просушку, вытерто и поставлено на место. От избиения скалками и кулаками Эрнесто спасало то, что он умел быть вежливым, и до сих пор был идеальным соседом: музыку громко не включал, ни с кем не скандалил и затопил три этажа под собой впервые. А еще он идеально играл на публику, изображая раскаяние и недоумение, как же так все вышло. Но внутри клокотала злость. Соседи квартиру покинули, заверяя его, что со всеми бывает, все хорошо, ремонт не требуется.
Горячая вода обнаружилась в кране, будто и не пропадала. Ла Гуэра принял душ, закутал бедра полотенцем и прилег на диван, думая, как ловить ангела снова. На кухне что-то весело и вместе с тем зловеще хлопало дверцей холодильника. Эрнесто бесшумно поднялся и прокрался туда. Грис озадаченно разглядывал кусок сыра. Поймать поганца за серенькую гривку до лопаток труда не составило.
- Итак, продолжим разговор, - довольно хмыкнул мужчина, таща свою жертву в комнату. Ангел пищал, сыр не выпускал, но тащился за подопечным покорно.
- Так какого... ты тут утворил, зараза? - почти ласково поинтересовался у него Эрнесто, и только глаза его, полыхавшие злостью, выдавали истинное настроение.
- Я стараюсь тебе соответствовать.
- Ах, ты стараешься? Что ты там говорил о том, что раны, нанесенные подопечным плохо заживают? - Эрнесто выкрутил его руку за спину так, что она захрустела.
- Ай, больно!
- Я просто сломаю тебе руки и ноги. И, пока они заживают, буду спокоен, что никакой сюрприз меня дома ждать не будет, и никто не проколет шины.
- Но мне же больно будет? - серые глазищи недоуменно смотрели на него. Ангел явно не верил, что можно вот так просто причинить кому-то боль.
- Да. Очень больно, - Эрнесто толкнул его на диван, все так же не выпуская из захвата, уселся всем весом на бедра. Грис только ойкнул. Мужчина рассматривал его, внимательно и как-то так, что у ангела мурашки шли по коже. Он готов был поклясться, что Ла Гуэра смотрит на него с гастрономическим интересом. Ангел только надеялся, что кусаться подопечный не будет. Вроде в каннибализме он замечен не был. Эрнесто усмехнулся, словно мог прочесть мысли ангела, сжал пальцами его подбородок и наклонился к самому лицу, почти касаясь носом носа Гриса.
- Как заставить тебя подчиняться, а?
- Никак, - удивилось серое недоразумение.
- Совсем никак? - Эрнесто быстро облизнул губы и впился в рот ангела злым поцелуем. Грис возмущенно замычал, задергался под ним. Сопротивление только всколыхнуло желание. В конце концов, если уж серенький паршивец виновен в том, что отдыха у Эрнесто не получилось, можно взять хоть что-то в качестве компенсации. Мужчина сильнее сжал пальцы, заставляя раскрыть рот, скользнул в него языком, изучая. Отличий от обычного человека он не заметил. Ангел умудрился вжаться в подушку, отвернуть голову.
- Прекрати....
- А если нет? Ну же, глупый, ты теряешь шанс доказать мне свое существование. Глядишь, я поверю в тебя.
- Я не буду таким способом доказывать, что я существую.
- А каким будешь?
- Могу сыру дать, - Грис предъявил кусок.
- Стащен из моего холодильника, потому доказательством быть не может.
- Могу укусить.
- Попробуй.
Грис сразу же укусил его в шею. Эрнесто рассмеялся:
- Ну, хорошо, я верю в комара, который меня укусил.
- Комары кусаются по-другому, - возразил ангел.
- А ты кусаешься, как комар. Показать тебе, как надо? - и, не дожидаясь разрешения, Эрнесто припал губами к шее Гриса, прикусывая его тонкую кожу до легкой боли.
- Перестань! - возмутилось недоразумение. - Это неприятно.
- А так? - мужчина принялся зализывать укус, проводя языком по коже так нежно, будто ласкал неопытного юного любовника.
- А так приятно. Только зачем ты меня облизываешь?
Эрнесто рассмеялся так, что едва не выпустил его из рук. Но раз уж только так он мог удержать ангела на месте, выпускать его не следовало.
- Глупый, глупый ангелочек. Ты же ВСЕГДА рядом, разве не видел, зачем я это делаю?
- Я за тобой присматриваю и лечу от венерических заболеваний, а не веду дневник наблюдений твоего секса.
- А зря. Иногда, чтобы узнать человека, нужно понаблюдать за тем, как он занимается сексом.
- Однажды понаблюдаю.
- А лучше попробуй. И прекращай подстраивать мне пакости, иначе я откажусь от тебя.
- А от меня нельзя отказаться, - «обрадовал» его Грис. - Я от тебя уйду только, если не смогу выполнять свои функции нормально.
- Это как? - Эресто лег рядом с ним, все так же не выпуская из стиснутых пальцев его запястье. День выдался нервным, вечер - еще хлеще, он жаждал сна и покоя.
- Ну, если я заболею, например. Или не смогу успевать за тобой.
- Ангелы разве болеют? - Эрнесто прижал его к себе, стянул со спинки дивана плед и укрыл их, как сумел, одной рукой.
- Иногда да. Когда в нас не верят... Когда истончается связь с подопечным.
- Да верю я, верю. Спи, недоразумение... - человек уткнулся в волосы ангела носом и засопел. Сон накатил внезапно и накрыл собой, как ватным одеялом. Однако руки ангела он так и не выпустил. Грис попробовал ее выдернуть, не преуспел, смирился, сожрал сыр и тоже уснул.
Поднял Эрнесто Ла Гуэру истошный вопль будильника. Мужчина подскочил, застонал, разминая затекшую на неудобном диване шею, поплелся умываться, и только в ванной вспомнил о том, что засыпал-то он с ангелом в обнимку.
Будильник, как выяснилось, орал... на час раньше положенного. Эрнесто только покачал головой, но ложиться не стал. Как некогда говорил его отец, тот еще пройдоха и сволочь: всякое происшествие следует обращать к своей пользе. Лишний час времени Эрнесто потратил на написание отчета для капитана Гевары. Из ванной доносился плеск воды.
- Эй, анфан террибль, не устрой мне снова потоп, иначе я точно сломаю тебе что-нибудь важное, - крикнул Эрнесто, складывая отчет в конверт и направляясь в кухню - готовить завтрак. Плеск продолжался, еще и потянуло из ванной запахом шампуня.
Ждать, пока ангел наплещется, Эрнесто не стал. Быстро перекусил омлетом с парой гренок, запил все чаем и выскочил из дома. Грис появился почти сразу, материализовался в машине на заднем сиденье. Обиженно сверкал серыми глазищами, с волос текло, вместо привычных уже джинс и футболки было полотенце. Эрнесто рассмеялся, разглядывая его в зеркало заднего вида. Ангел чихнул, украсил машину мокрыми перьями.
- Сколько тебе лет? - Эрнесто сегодня был на удивление спокоен, не сквернословил и не рычал.
- Я не знаю, у нас нет возраста.
- А сколько у тебя было подопечных?
- Четыре. Ты пятый. Но самый интересный в плане наблюдения и развития талантов.
- Ха, это каких же?
- Ну, ты развиваешь во мне терпение, ангельское.
Мужчина рассмеялся, тряхнул головой, откидывая выбившуюся из хвоста прядь черных вьющихся волос.
- Да уж.
- И я учусь делать гадости.
- Это не ангельское умение. Этак у тебя, птичка, перья повылезут и рожки прорежутся.
- Да. И тогда я смогу тебя охранять по-другому.
- Так вот откуда берутся демоны. И как же ты, в таком случае, сможешь меня охранять?
- У тебя вставать на мужчин не будет, начнется аллергия на спиртное, за сквернословие будут вылезать фурункулы... А охранять... Придумаю.
- Э, нет, я так не согласен. В таком случае я все-таки сделаю что-нибудь, чтобы ты не смог оставаться моим хранителем, или... тоже что-нибудь придумаю.
- Я и за твою душу отвечаю, - Грис пару раз щелкнул пальцами. - Готово.
- Что - готово? - покосился на него Эрнесто.
- Как что? Ты теперь асексуал-трезвенник.
- Знаешь, есть много способов получить удовольствие от жизни, кроме секса и спиртного. К тому же, глупый ангелочек, я не употребляю спиртное, если ты не заметил за столько лет. А касательно тебя... - Эрнесто притормозил, припарковал машину и быстро развернулся, хватая ангела за крыло, - или вернешь все, как было, или прощайся с крыльями, птичка.
Глядел при этом мужчина спокойно и холодно.
- Ты сам сказал, что есть много других способов. Вот ими и получай.
- Что ж, я проживу без хранителя, - жесткие пальцы сжались на тонкой кости у основания крыла.
- Отпусти крыло, я его недавно срастил.
- Ты меня достал.
Ла Гуэра повернул кисть, тихо хрупнуло. Ангела выгнуло дугой от боли, рот открылся в беззвучном крике, глаза закатились. Эрнесто наотмашь ударил его по щеке, приводя в чувство. Гриса мотнуло в сторону, он неловко свалился набок на сиденье, вздрагивая и дергаясь, как серая рыбка. Мужчина вышел из машины, осмотрелся и выволок ангела. Полотенце размоталось, оставшись на сидении, сломанное у основания крыло повисло, волочась за Грисом следом. Эрнесто вскинул его легкое тело на плечо, пронес пару десятков метров и практически швырнул на ступени старой церкви.
- Здесь таким как ты - самое место. И не смей приближаться ко мне.
Грис так и остался лежать, медленно вздрагивая всем телом, в потемневших от боли глазах не проступало осознания реальности, вряд ли ангел, которого выкручивало болью, слышал Эрнесто. Ла Гуэра хмыкнул, развернулся, сел в машину и уехал. Отсутствие хранителя пока никак не сказывалось, даже видимых признаков не было. Разве что серые перья валялись по всему салону. Пришлось заехать на мойку и заказать чистку салона. А потом - ехать отчитываться к Палламару.
Встретили его весьма неласково, сразу же провели к боссу, предварительно обыскав и изъяв оружие. Эрнесто слегка недоумевал: в чем дело? Но ничего не предпринимал. Работа под прикрытием - каждодневный риск, он знал, что его могут раскрыть. Если исключить из речи Палламара все нецензурное, в сухом остатке имелось то, что кто-то сливает информацию налево. Конкретно сливается вся информация по маршрутам Эрнесто.
- Я дам тебе двадцать четыре часа, чтобы ты притащил мне крысу и доказательства. Или получишь цементные ботинки. Ступай, надеюсь, что твой ангел-хранитель хорошо справляется с обязанностями, потому что сейчас ему придется постараться.
Эрнесто хмыкнул: его ангел-хранитель решил переквалифицироваться в демона-вредителя, так что выход у Ла Гуэра был только один - исчезнуть. Программа защиты на такой случай предусмотрена, слить информацию капитану он успеет, а дальше - прощай, Мексика, здравствуй, Старый Свет. Или Австралия. Подальше, куда не дотянутся длинные руки Виктора Палламара.
- Двадцать четыре часа, помни это.
- Да, синьор Палламар, я запомнил, - Эрнесто кивнул и вышел, провожаемый настороженными взглядами охраны. Сидя в машине, он набрал цифровую комбинацию и отправил смс на короткий номер. Ему отсигналили, что ждут. Возвращаться домой не имело смысла. Ему нужно было попасть в район доков, но почему-то Эрнесто направился к той церквушке, у которой бросил Гриса.
Серое пятно виднелось издалека, правда, чуть переместившееся - ангел пытался сползти со ступеней, но ничего не получалось. Эрнесто вышел из машины, дошел до церкви и остановился рядом с ангелом. Грис непрерывно тихо и надрывно скулил на одной ноте, еле слышно, дрожал и пытался ползти куда-то со ступеней. Эрнесто он не видел.
- Вот же... недоразумение.
Мужчина поднял его на руки, аккуратно сложив сломанное крыло, внес в прохладу церкви и усадил на лавку. Он не знал, что делать. Время уходило, ему давно следовало быть на месте встречи с агентом службы защиты. Грис плакал, отворачивался от Эрнесто.
Ла Гуэра вздохнул. Да, за несколько лет личина почти срослась с лицом, быть сволочью оказалось легко, куда легче, чем вспомнить, что когда-то не был ею.
- Грис, - Эрнесто осторожно прижал ангела к себе, погладил по серым прядкам, - прости. Ты был хорошим ангелом-хранителем. Лучшим в мире. Я уезжаю.
Ангел всхлипывал, дрожал от боли - как он и говорил, крыло не срасталось. Вывихнутая нога тоже добавляла неприятных ощущений.
- Я не могу взять тебя с собой. Ты не можешь больше быть моим ангелом-хранителем. Прощай, малыш, - Эрнесто поцеловал его в лоб, встал и вышел, не оглядываясь. Через пятнадцать минут он уже был в назначенном месте.
Агент внимательно и вежливо его выслушал. Попросил сдать все имеющиеся в наличии документы.
- Вам устроят автокатастрофу на мосту возле Манно.
- Хорошо.
Агент выложил на капот пакет документов. Паспорт, водительское удостоверение, страховка, купчая на дом, еще какие-то бумаги.
- Теперь вас зовут Эрик Грис, запомните это имя.
Эрнесто фыркнул: вот так шутки!
- Уж что нашли, не обессудьте.
- Я не против. Что мне нужно сделать?
- Садитесь в машину и езжайте к мосту. Там вас встретят и все объяснят.
Эрнесто... Эрик согласно кивнул и направился туда. Минут через десять, на выезде из города, небо в очередной раз разверзло хляби. Мужчина усмехнулся: надо же, полное ощущение дежавю. Только вот зовут его иначе теперь. И никакие ангелы под колеса бросаться не спешили. Да он и не гнал, на спидометре стрелка дрожала едва на отметке 25 миль в час… Что не помешало через три минуты сбить нечто мокрое, серое и возмущенно улетевшее в придорожные кусты. Эрик выругался - старые привычки забываться не спешили. Выбрался из машины и поспешил к пострадавшему.
- Придурок! Скотина! Мерзавец! Сволочь! - верещали из кустов.
Эрик поаплодировал.
- Вылезай. Спектакль ты разыграл прекрасный.
- Ты мне вторую ногу вывихнул!!!
- А что, крыло уже срослось?
- Я его оторвал, - далее последовал привычный плач до небес.
- И как же ты летать будешь? - Эрик полез в кусты и выудил оттуда помятого ангела. Выглядел тот жалко, еще более серый, чем обычно, зареванный, не могущий вообще встать на ноги, обляпанный кровью и немного заторможенный.
- Я немного ангельской пыли употребил. И телепортировался.
- Дожились, мой хранитель - наркоман. Господи, за что? Идем, недоразумение, - Эрик поднял его на руки, уже привычно запихнул на заднее сидение и замотал в полотенце, так и валявшееся в салоне с утра.
- А у моста тебя ждала подстава, между прочим.
- И кто меня слил?
- Агент твой. Только документы сгорели с ним вместе...
- Документы на имя Эрнесто Ла Гуэры. А я теперь - Эрик Грис. Так что, птичка, ты готов к путешествию за океан? - мужчина нажал какой-то рычажок на переднем сидении, то отъехало в сторону, и он вытащил кофр с деньгами, выбитыми из дилеров.
- Наверное, - ангел опять поливал слезами сиденье.
- Не реви, - строго, но без злобы прикрикнул на него Эрик. - Крыло отрастет?
- Не знаю. И ноги болят… И спина… И я хочу пить…
- Потерпишь. Переберемся через границу - куплю тебе колы. А пока ляг и сделай вид, что ты спишь.
Эрик усмехнулся, развернул машину и втопил педаль газа в пол. Говорите, ангелы не успевают лететь за машиной? Ну, так его ангел - на заднем сидении. Послушный такой, спит, накрывшись одним крылом, сопит. Явно не к добру такой кроткий. Точно из самолета выкинет. Или с таможней устроит непонятки. Главное, чтобы они в океан не булькнули.
Внезапно Грис засветился, не просыпаясь, ровным синим свечением. Аккурат, когда машина шла мимо какого-то старенького кладбища. Эрик притормозил, разглядывая очередной феномен. Где-то там, за небольшой оградкой, виднелась фигура ангела, смотрящая на тех, кто проезжает мимо кладбища. Очень знакомая фигура. Один из тех «скорбящих ангелов», которых так любили ставить на могилах безвременно умерших. Эрик перелез через ограду, каким-то чудом не насадившись промежностью на проржавевшие, но все еще острые пики забора, и подошел к могиле. Пришлось долго водить по плите руками, чтобы прочесть полустершееся имя.
«Марко Росси. 11.08.1960-10.08.1977. Спи, наш ангел»
- Надо же, не дожил одного дня до семнадцатилетия. Теперь я хоть буду знать, как тебя зовут, - пробормотал мужчина, поднимая взгляд на статую. Одного крыла у мраморного ангела не было - оно валялось, разбитое на множество осколков, позади. Да и сама статуя была какой-то серой, тусклой.
Эрика что-то неприятно зацепило. Он снова перевел взгляд на надпись, потом сопоставил даты и присвистнул. Получалось, что за неполные сорок лет ангелочек умудрился побыть хранителем у четверых, кроме него. Это что же получается, ни один из его хранимых не доживал до совершеннолетия?
Из машины доносился привычный плач. Эрик вернулся туда, отряхнул с куртки воду и сел.
- Ну, что, Марко, поговорим?
- Кто? - ангел аж рыдать прекратил.
- Марко Росси. Твое имя при жизни.
- Я не помню. Марко? Мне нравится.
- Расскажи мне, птичка, что сталось с теми, кого ты хранил до меня?
- Они умерли. Дети.
- Что ж ты так плохо выполнял свою работу?
- Я хорошо. Просто судьба была такая.
- И с какого перепугу тебя прикомандировали ко мне? Недавно ведь, года еще не прошло?
- Почему? Я с тобой тридцать три года.
- То есть, сопоставляя даты, имеем - четыре смерти за год в послужном списке и один выживший вопреки всему.
- Ага, - ангел кивнул.
- Дай-ка подумать. В три месяца, по словам мамы, меня едва не задушили подушкой. Причем, кроме меня в комнате никого не было. Подушка сама упала на младенца со спинки дивана. В четыре месяца - спокойно стоявшая на тормозе коляска со мной покатилась вдруг с тротуара на проезжую часть. В шесть - кажется, это был упавший со шкафа горшок с хедерой. Продолжать?
- Это не я.
- Не вижу доказательств и обратного.
Ангел умолк, потом посмотрел полными слез глазами. И исчез. Мужчина обозначил ситуацию и свою жизнь простыми и понятными словами, завел машину и поехал дальше. Дороги назад для него все равно не было. Что-то внутри негромко щелкало, словно лопались струны, рождая странное чувство отдирающегося куска себя самого. Ангельское всепрощение имело свои границы - хранитель все-таки выполнил его просьбу и ушел навсегда. На краю сознания звенела последняя тонкая струнка, Эрик стискивал зубы и пытался понять, отчего же так... плохо? больно? пусто? от осознания того факта, что он таки избавился от своего хранителя.
- Марко. Марко, вернись.
Эрик снова ударил по тормозам, машина пошла юзом и едва не свалилась в кювет. Серое пятно возникло на заднем сиденье.
- Зачем? Ты же сказал, что я тебе не нужен.
Эрик пожал плечами, разворачиваясь и внимательно глядя на ангела.
- Просто хотел поблагодарить. Ты мне все-таки спас жизнь трижды за сутки.
- Поблагодарил, - ровным голосом согласился ангел.
- И извиниться. Я не хотел тебя обвинить в том, чего даже не помню сам. Домыслы - не доказательства.
- Хорошо. Поблагодарил, извинился за клевету...
- Собственно, все. Прощай.
- Ты уверен? - ангел смотрел внимательно и задумчиво. Эрик молчал, глядя на него так же внимательно.
- Не знаю, - наконец, сказал мужчина.
- Самолет через час, может, ты все-таки уже двинешься?
Эрик отвернулся, завел машину и рванул в сторону аэропорта. Добраться получилось без приключений, разве что ангел на заднем сиденье, заматывающийся в полотенце, душевному покою не способствовал. Контроль он тоже прошел без труда, старательно не отслеживая серое нечто, маячившее на периферии зрения. Хотя подсознательно ожидал чего угодно, любой подлянки. И выдохнуть получилось только в самолете. Хотя относительно - у ангела разом заболели ноги и спина. А страдал Марко очень угнетающе для пробуждающейся совести. Вот только совесть Эрик привык глушить одной левой. И рыдающий ангел был поставлен перед выбором: или он затыкается, или вконец выведенный из равновесия Эрик его сейчас заткнет простым и привычным способом.
- И, кстати, нихрена твое проклятье не подействовало.
Марко забился в уголок сиденья, опять затих, привалившись одним плечом к спинке. вывернувшись так, чтобы не касаться половиной спины сиденья. И завесился волосами, судорожно икая.
Эрик подозвал стюардессу и попросил стакан воды без газа. И, когда его принесли, подождал, пока девушка удалится. Ему повезло: билеты были взяты в бизнес-класс, в салоне он был в полном одиночестве, так что мог спокойно заняться ангелом без лишних глаз и ушей. Откинул серенькие спутанные пряди с лица Марко, прижал стакан к его губам:
- Пей, недоразумение.
Ангел кое-как выпил немного воды, поминутно всхлипывая.
- Я вот не понимаю, тебе что, доставляет удовольствие разводить сырость?
- Б-больно…
- Потерпи. Сейчас я тебе ничем не могу помочь. Прилетим - попробую. Но я понятия не имею, как можно сделать укол ангелу, и подействуют ли на тебя обезболивающие.
- Ты меня лечить можешь.
- Как?
- Ну, лекарствами. Ты меня можешь кормить и лечить.
- Отлично. Тогда предлагаю тебе пока поспать. Нам лететь пять часов. Потом пересадка в Лос-Анджелесе на рейс до Мельбурна.
Обессилевший от боли и слез ангел возражать не стал, кое-как примостился в кресле и закрыл глаза.
- Погоди, - Эрик откинул перемычку между креслами и осторожно уложил его себе на колени, внимательно рассматривая рваную рану на спине, рядом с серебристой татуировкой крыла. Выглядела она паршиво, края воспалились и припухли. Еще и обломки тонких косточек торчали из верхней трети, как огрызки веток.
- Придется делать тебе операцию, убирать кости из сустава, чтобы рана нормально затянулась.
- Я его сломал неправильно. И оно болит. И жарко…
- У тебя температура, хотя, убей бог, не понимаю, как такое может быть. Тссс, закрывай глаза. Спи. В Лос-Анджелесе я займусь твоими ногами и крылом.
Марко задремал, устроив голову на коленях Эрика, горячий, легкий. По прилету Эрик не сумел его добудиться - кажется, ангел выпал из этой реальности в спасительное забытье.
- Ну, что ж, побуду хранителем собственному ангелу, - пробормотал Эрик, беря его на руки. Он понятия не имел, каким его видят люди, когда он несет Марко. Но, видимо, видели нечто, вписывающееся в рамки привычного, потому что смотрели равнодушно.
Гостиница в аэропорту, аптека, дьюти-фри - Эрик оббегал все эти заведения, как наскипидаренный. И, наконец, разложил Марко на столе в гостиничном номере, вколол в его безвольную тонкую руку примерно рассчитанную дозу снотворного пополам с обезболивающим, обколол рану «заморозкой» по краям и взялся за прокипяченный и проспиртованный канцелярский нож, за неимением скальпелей. Ангел спал, не дергался, когда Эрик стал удалять остатки крыла, легко вышедшие, уже совсем мертвые. Мужчина почистил рану, аккуратно зашил ее и натуго забинтовал, приматывая руку к телу, чтобы ангел не тревожил рану, шевеля рукой. Потом вправил вторую вывихнутую щиколотку, густо обмазал заживляющей и снимающей отеки мазью и тоже забинтовал. Натянул на него купленное белье, носки, мягкий трикотажный костюм и легкие теннисные туфли. Благо, денег было валом, на первое время - хватило бы. Снова взял Марко на руки. Их ждал восемнадцатичасовой перелет из Лос-Анджелеса в Мельбурн.
Странно, но ангел почему-то сменил цвет. Волосы стали более светлыми, из мышино-серых превратившись в пепельные, кожа тоже приобрела оттенок, более приближенный к живому. Эрик отмечал перемены краем сознания. Он просто расположился в своем кресле, снова в салоне бизнес-класса, уложил Марко себе на колени, максимально откинул спинку кресла, превращая его в подобие тахты, и уснул прежде, чем самолет оторвался от взлетной полосы.
Очнулся Марко через девять часов полета, чуть пошевелился, оглядываясь. Перед ним на откидном столике стоял еще горячий обед, принесенный стюардессой, в кресле напротив сидел и читал газету Эрик, уже выспавшийся и умывшийся. Ангел медленно сел, осматривая себя. Верней, попытался. Сил хватило только на то, чтобы привстать, после чего Марко опять отключился, восстанавливать силы дальше. Видимо, успокоился, увидев Эрика. Мужчина разбудил его, когда принесли ужин.
- Проснись, птичка. Надо поесть.
Марко открыл глаза, все-таки сел.
- Я не хочу есть.
- А надо. Как себя чувствуешь? - Эрик сел рядом, властно притянул его к себе и прижался губами ко лбу. Лоб был влажный и холодный.
- Голова кружится немножко.
- Не страшно. Рукой не шевели, я тебя сам покормлю.
- Хорошо.
Ел Марко и впрямь без аппетита, едой не интересовался, разглядывать ее не лез. Эрик напоил парня чуть остывшим чаем, посмотрел на часы.
- Еще четыре часа лететь. Можешь поспать, тебе не повредит. Как ноги?
- Уже меньше болят, спасибо. Скоро смогу ходить нормально.
- Спина?
- Болит, но слабо, - Марко от еды опять пришел в состояние серенького желе.
- Прилетим - нужно будет сделать перевязку. Ты спи, спи, недоразумение, - Эрик улыбнулся непривычной, мягкой улыбкой. Она странно смотрелась на его лице - будто его мимике было впервой складываться в такую гримасу.
Марко послушно задремал, еще более посветлев, уже почти совсем обычный, земной парень-блондин. Эрик устроился в кресле рядом, осторожно потрепал парнишку по волосам, снова не заострив внимание на переменах - они словно обходили его сознание, не цепляя. Достал из кейса блокнот и ручку и принялся что-то писать, хмурясь и черкая. Схемы, стрелки, списки. Если б кто-то заглянул в его записи, можно было бы понять, что Эрик занят составлением планов на ближайшее будущее. В папке с документами, привезенными крысоватым агентом, были документы на недвижимость в окрестностях Мельбурна. Стоило наведаться туда, посмотреть, что за дом. Но жизнь вне мегаполиса мало привлекала Эрика. Он привык к шуму и скорости города. Поэтому первой в списке целей значилась квартира. А еще было жаль верный и безотказный Порше Каррера, который пришлось бросить на стоянке аэропорта.
Марко переполз, устраивая голову на коленях Эрика. Тот машинально запустил руку в его волосы, перебирая прядки. Он умел быть нежным. Марко улыбался, ластился к его руке, не просыпаясь. Эрик вздохнул: «Вот же... недоразумение, как есть. Мелкое, приставучее, зловредное. Но... свое, родное. Как-никак, тридцать с хвостиком лет вместе. И, в самом деле, если за эти годы не угробился - то заслуга ангела-хранителя, не иначе».
Недоразумение счастливо улыбалось, распластав крылья. Два огромных серебряных крыла, проходящих сквозь Эрика, рождая щекотку, кресла и пол самолета. Мужчина прикусил губу, чтоб не рассмеяться: куцые куриные крылышки, которые он видел раньше, не шли ни в какое сравнение с этим великолепием. Правда, те он ощущал, а сквозь эти ладонь проходила, не встречая сопротивления. Правда, они казались более... настоящими, что ли. Подобающими. Ангел дрых, расплескав по Эрику длинную платиновую гриву. Мужчина поумилялся на него, но все же насущные проблемы занимали его больше преображения ангела. Эрик покусал колпачок ручки, рассчитывая первоначальные траты. У него было не так, чтобы очень уж много денег. Около трехсот тысяч наличными, еще примерно столько же - на карте, обычные «подъемные» по программе защиты свидетелей.
- Деньги будут, - пробормотал ангел. - Перестань так напряженно о них думать.
- Хрен с ними, с деньгами, мне работу надо искать, - отозвался Эрик. - Полиция отпадает, охрана?
- Начальник охраны тебя устроит?
- Смотря где, - фыркнул мужчина. - Малыш, не пытайся сделать все за меня, о`кей? Я не маленький, пробьюсь и без особого вмешательства твоих ангельских крылышек.
- Я обязан тебя хранить, - пробурчал Марко. - И делать, чтобы тебе было хорошо.
- Ты обязан заботиться о спасении моей души, в первую очередь, или я чего-то не так понимаю? - насмешливо вопросил Эрик. - Кстати, раз уж ты проснулся, не хочешь глянуть в иллюминатор? Ты, конечно, птичка крылатая, но что-то я сомневаюсь, чтобы тебе был привычен такой вид.
Ангел прилип к иллюминатору.
- Ух, ты, как красиво! И высоко!
Эрик тихо смеялся, стараясь не заострять внимание на том, что парнишка угнездился у него на коленях, а это никоим образом не способствует душевному равновесию. То ли проклятье ангелочка касательно асексуальности силу потеряло, то ли благоприобретенный кобелизм души Эрика, со сменой имени впавший в спячку, проснулся, но подтянутая попка ангела в мягких трикотажных штанишках будила в мужчине далеко не благочестивые порывы.
- А я так высоко не летаю. Холодно.
- Ну, почему не летаешь? Летишь же, прямо сейчас. И куда быстрее, чем смог бы сам.
Ангел смеялся. Эрик засмотрелся на него, хмыкнул:
- Совсем другое дело, птичка, когда ты не льешь слезы кубометрами. Красивая улыбка, - мягко, очень мягко привлек его к себе, положив ладонь на щеку и очерчивая большим пальцем его губы. Ангел смотрел доверчиво, улыбался. И против ласки не протестовал. Удержаться на грани и не накинуться с голодными поцелуями на это светлое чудо было сложно, практически нереально. Уж больно привлекателен стал паренек, когда перестал кукситься. Эрик изобретал способы обойти желание немедленно трахнуть его прямо в кресле, наплевав на то, что стюардессы в любой момент могут их увидеть. Вернее, как он подозревал, могут увидеть самозабвенно дрочащего мужика.
- Давай-ка я посмотрю, что там у тебя со спиной. Кажется, повязку можно снять?
Марко кивнул и развернулся к нему спиной, проелозив по бедрам Эрика. Мужчина только губу закусил, благодаря провидение за узкие джинсы, которые надежно сдерживали некоторые бунтующие части его тела в узде. Стянул с ангела толстовку, развязал концы бинта и принялся сматывать его, то и дело цепляя костяшками пальцев и ладонями нежную кожу цвета сливок.
- Хм, кажется, перевязка тебе не понадобится. Красивая татуировка, малыш… - голос звучал так, словно он долго орал.
- Это все благодаря тебе, Эрик, - ангел чмокнул его в губы. А отстраниться ему Эрик уже не позволил, прижимая к себе ласково, но властно, раскрывая его губки языком, поглаживая пальцами по затылку под струящимися шелком волосами. Ангел целовался неумело, но пылко, ерзал на его коленях, развернувшись и оседлав.
- Тссс, тише, птичка, куда ты так торопишься? Я ведь не добрый самаритянин, не удержусь, - пробормотал ему в губы Эрик, придерживая и чуть забираясь пальцами под резинку штанов. Ангел обрел признаки пола. И главный признак был горячим и твердым. Эрик чуть сполз в кресле, чтобы удобнее было исследовать материальное воплощение ангела, целовал его, стараясь делать это неспешно и нежно, и ему уже было наплевать, что там увидят и увидят ли вообще члены экипажа. Под губами было жарко и шелково, и он трогал языком этот шелк, пробуя на вкус. Марко шелестяще дышал, то пытался оттолкнуть, то притягивал. Эрик заставил его приподняться на колени, скомандовал:
- Держись за спинку кресла, малыш. Полетаем, - и нырнул вниз, стягивая с него штаны и белье на бедра, сразу обхватывая губами красивый, как произведение искусства, член, облизывая его, как леденец.
Марко негромко застонал, неосознанно проецируя на Эрика свои ощущения. Эрик отозвался сдавленным, глухим стоном, едва не кончив в штаны, сжал пальцами крепкие мальчишечьи ягодицы, заставляя Марко двигаться. Ангел послушно задвигался, ощущения усилились. Эрик сходил с ума. В ход пошли все известные ему ухищрения, все, чтобы доставить еще больше удовольствия. Марко уже и крылья раскрыл, чтобы удерживать равновесие, почти рыдал. Ладони Эрика метались по его телу, гладили, сжимали, слегка царапали, касались везде, бесстыднейшим и откровеннейшим манером, не встречая протестов. И ангел кончил, неизвестно, чем - на вкус это походило на чистую воду. Чем кончил сам Эрик, он и так знал. И почему-то было вовсе не стыдно - на эмоции сил осталось слишком мало. Только поддернуть одежду Марко, усадить его себе на колени и обнять, успокаивая поцелуями.
Ангел сидел тихо, обдумывал произошедшее. Эрик дорого дал бы за то, чтобы услышать его мысли.
- Мне понравилось, - наконец, решил Марко.
Мужчина фыркнул, рассмеялся, потом все же озвучил то, что подумал:
- А я могу в список своих грехов внести соблазнение ангела.
- Такого греха не существует.
- Его стоило бы придумать.
Марко хмыкнул:
- Зачем? Никто ж этим не занимается.
- Как - никто? А я? Ты хочешь лишить меня лавров первопроходца? - дурашливо возмутился Эрик.
Марко засмеялся:
- Нет. Так я ж не ангел.
- Вот те на! А кто?
- Хранитель. У меня даже нимба нету.
- Ну, возможно, когда подрастешь, появится, - задумчиво пробормотал мужчина, перебрал пальцами по волосам «неангела». Глянул на часы, прикидывая время полета.
- Два часа еще лететь. Давай, спрашивай, что ли, что-нибудь.
- А что спрашивать? - удивился Марко.
- Ну, или рассказывай. Просто поговорим, пока есть время. Потом начнутся дела-дела, будет некогда.
- А о чем? Ты будешь налаживать жизнь, я буду рядом.
- Тогда я спрошу, - Эрик сощурил глаза, изучающе глядя на ангела. - Почему ты вернулся?
- Потому что ты меня позвал.
- А если бы нет?
- Не знаю. Двух хранителей быть не может.
- И что случается с теми, от кого хранитель уходит?
- Они умирают, но не совсем.
- Э? Прости, как это: «умирают, но не совсем»? - удивился Эрик. - Можно или отбросить коньки, или жить, нельзя быть немножко мертвым и чуть-чуть беременным.
- Ну... Инвалиды, коматозники...
- Ах, в этом смысле. Тогда ясно.
Марко обнял его за шею.
- Ты не уйдешь? - Эрик поцеловал его в ухо.
- Не-а, - ангел явно был счастлив.
- Но я не обещаю быть идеальным, - предупредил его мужчина. - Привычки, которые годами вырабатывал, чтобы войти в определенный круг, изживать тоже придется годами.
- Ничего, я буду терпеливым.
- Ну, тридцать три года опыта, - рассмеялся Эрик.

Через полтора часа стюардесса предупредила, что самолет заходит на посадку.
- Я потом покажусь, - Марко нехотя высвободился из его рук, встал.
- Эй, а как твои ноги?
- Они зажили. Ты же пытался вылечить.
- Хм... пытался еще не значит вылечил, но если все в порядке, о`кей. Не пропадай надолго. Я привык, - Эрик улыбнулся, откинулся на спинку, пристегивая ремень безопасности. Марко закивал, разулыбался и исчез.