На черном мотоцикле в закат
Первая серия.- Вот, здесь у нас старшие классы занимаются обычно, на третьем этаже, - завуч монотонно объясняла расположение классных комнат, словно заправский экскурсовод на привычном до чертиков маршруте. – Вы быстро поймете все, здесь ничего особенно сложного нет в расположении кабинетов.
- Я постараюсь. А это мальчик или девочка? – шепотом поинтересовался Александр Вениаминович, разглядывая возникшее в конце коридора видение.
- Мальчик, - скорбно поджала губы Ираида Георгиевна, рассматривая направляющегося к ним. – Вот, сразу можете погружаться в учебный процесс. Это теперь и ваша головная боль.
- М-м-м? Почему?
- Это наш преподаватель математики. Андрей Игоревич! Что за внешний вид?
- И вам здравствовать, Ираида Георгиевна, - дурашливо улыбнулось видение. Называть это преподавателем не поворачивался язык. - А что не так с моим внешним видом?
Нет, несомненно, тонкие брючки «в облипку» были черными, рубашка - безупречно белой, с кружевным воротником, даже имелась тонкая черная ленточка, и.о. галстука. А длинные волнистые волосы были собраны в строгий хвост на затылке. Но сказать, что одет был преподаватель математики в соответствии с дресс-кодом, тоже было нельзя. Как и обвинить его в обратном: сказано было прийти в классическом варианте «черный низ - белый верх», он и пришел. Александр в своем безупречном сером деловом костюме сразу себя ощутил несколько неловко. Завуч только поморщилась, затем церемонно кивнула:
- Наш новый преподаватель истории, Александр Вениаминович.
- Очень приятно, - математик протянул Александру сухую, теплую ладонь, на удивление крепко сжал его ладонь, и тотчас же отступил. - Простите, мне пора. Через пять минут звонок.
- А он всегда такой? - ошалело поинтересовался Александр, провожая взглядом удаляющегося математика.
Завуч скорбно поджала губы. Будь ее воля, этого недоразумения через неделю бы в школе не было. Но Андрей Игоревич Мирославских был уже пятым, кого направляли в ее школу на место преподавателя математики старших классов. И единственным, кто не сбежал отсюда с воплями после испытательного срока. И пока у него на уроках дети («маленькие монстры!» - поморщилась завуч) сидели тихо и с горем пополам отвечали на тройки и даже четверки, уволить неудобного преподавателя было попросту невозможно.
- Надеюсь, что вы как единственный мужчина коллектива, воспитаете своего коллегу.
- Кха... - поперхнулся Александр.
- Что-то не так, Александр Вениаминович? - завуч мигом обеспокоилась.
- Нет-нет, все в порядке. А что, в педколлективе мужчин больше нет? - Александр подумал, что знал бы раньше - на пушечный выстрел бы не подошел к этой школе. Коллектив из одних баб - это караул! - А физвоспитание у вас кто ведет?
- Ну, разве это мужчины... Математика вы видели - клоун. А физрук... Он не мужчина, он бывший военный.
Александр развел руками, улыбаясь светлой, чуть беспомощной улыбкой:
- Ну, что ж, не повезло вам, Ираида Георгиевна, я-то тоже не мужчина.
- В каком это плане?
- В том плане, что бывший военный.
- Ну что вы, вы совсем иной.
«Да-да, а сама мне в глаза смотришь и думаешь: навязался мне на голову еще один чокнутый. Знаю я вас, стерв», - отчего-то неожиданно зло подумал Александр.
- А вот тут учительская. Что ж, сейчас звонок... Приятно познакомиться с детьми.
И завуч ушла, напоследок вымучив из себя улыбку. Александр поднял глаза на расписание. Какой там у него класс? И кабинет... И еще бы найти, хотя найти - полбеды, десантник он, или так, кольцо от парашюта? Судя по всему, сейчас его ждал пятый «А» в шестом кабинете. М-да, двенадцатилетки. Были б они чуть постарше - знал бы, как сыграть голосом, чтоб заткнулись и слушали. Были б помладше - опыта хватает, своих аж трое, Светкина Лорка да Танькины Денис и Максим, отряд маленьких дьяволят.
«Ну, будем посмотреть, как говорил наш капитан», - решил Александр и решительно распахнул дверь.
- Здравствуйте, класс!
Внимания на него мало кто обратил. Пятиклассники орали, бегали и резвились. Александр пожал плечами, набрал воздуха в грудь и рявкнул:
- Р-р-равняйсь! Смир-р-рна!
Под потолком задребезжали плафоны ламп, доска скрипнула, тюль на окнах колыхнулась. Дети тут же выстроились около парт, страшась пискнуть.
- Здравствуйте, класс, - мягко улыбаясь, произнес историк, подходя к своему столу и оценивая размер кнопки, спрятанной на цветастой обивке стула.
- Здравствуйте, - нестройным хором отозвались дети.
- Садитесь. Меня зовут Александр Вениаминович Ладога, и я ваш новый преподаватель истории. Кто назовет мне последнюю тему вашего урока?
Можно было немного расслабиться. Дети - они и есть дети, а он - вожак этой маленькой кровожадной стаи. На сегодня право альфа-самца утверждено, по крайней мере, у этого класса.
- Древняя Греция, - решилась одна светловолосая девчушка с первой парты.
- Прекрасно, - Александр улыбнулся, глаза заблестели. Историю древнего мира он любил.
- А вы добрый?
- Добрый, когда сытый, а на завтрак я ем пятиклассников. Сегодня - голодный, - многозначительно клацнул челюстями Александр. И понял, что проверка на вшивость только начата.
Сорок пять минут он выкладывался так, как не выкладывался на полосе препятствий в учебке. Потому что нужно было дать и тему урока, и так, чтобы его слушали, и ответить на вопросы класса, чтобы они не задавали их на других уроках. Дети слушали, хотя кое-кто и отвлекался, играя под партой в игры на телефоне. Александр пообещал себе, что притащит и тихонько установит где-нибудь на шкафу глушилку для телефонов. И ему легче, и математику, судя по тому рыку, что донесся из-за стены. Даже удивительно, что такое хрупкое существо умело так рявкать. Математик вырос в глазах Александра пунктов на десять. Как курс евро.
Наконец, пытки и казни закончились, класс убежал на следующий урок. Александр сверился с расписанием, порадовался «окну» и засел за учебные планы, про которые педантично напомнила завуч.
- Коллега, вы совсем не желаете откушать ядов и приворотных зелий?
- А? - историк поднял голову от методички, узрел в дверном проеме давешнее прекрасное видение и усмехнулся: - Все так плохо в Датском королевстве?
- Все еще хуже. Так что из этого вы выбираете?
- Смотря, кто потчевать будет, - Александр принялся рассматривать соседа по несчастью.
- Ну, столовая наша, разумеется.
Математик был черноволосый, бледный и синеглазый. А еще улыбчивый, ехидный и странный. В общем, в рамки школьного общества он ну никак не вписывался.
- Придется таскать с собой перекусы, - на полном серьезе ответил Александр, - столовкам я с детства не доверяю. А вы?
- Аналогично, потому предлагаю пить чай в учительской.
Александр полез в свою сумку и молча выложил на стол завернутые в фольгу бутерброды.
- Чаю у меня нет, но, надеюсь, за подобный скромный взнос меня им напоят?
Математик исчез, вернулся с двумя кружками кипятка и пакетиком мятного чая.
- А гонять чаи в учительской, полной женщин... нет уж, увольте. Налетайте, Андрей Игоревич.
Математик рассмеялся, взял кружку:
- Пакетик один, придется делить.
- Ничего страшного, поделим.
С ним оказалось легко найти общий язык и темы для разговора. Если отрешиться от того, как он выглядит, а еще почти под носом держать кружку с чаем, чтобы мятный запах забивал тонкий аромат туалетной воды, которой пах математик. Наваждение какое-то, а не аромат: чуточку хвои, морской соли, озона, и почти незаметная нотка полынной горечи. Знакомый до безумия аромат, который Александр на протяжении своей жизни встречал с завидной периодичностью. И всегда - перед грандиозными переменами в этой самой жизни. А чего ему сейчас-то менять?
- Мне нравится работа в школе, дети тут чудесные.
- Согласен, коллега. Маленькие монстрики всегда чудеснее больших. А глушилку я все равно завтра принесу.
- Да уж, я все собираюсь притащить... Как вам наш коллектив?
- Еще не всех видел, но уже впечатлен. Особенно, вашей стрессоустойчивостью, - фыркнул историк. И это был не комплимент.
Математик непонимающе осмотрел себя:
- А что с моей стрессоустойчивостью не так?
- Как раз таки все так. Я восхищен. Работать в женском коллективе - все равно что купаться голым в пруду с пираньями.
- Я просто умею абстрагироваться ото всего на свете.
- Мне б такое умение, - вздохнул Александр. Глянул на часы и вздохнул еще раз. - Через пять минут урок.
- Ничего не бойтесь, это главное. Не показывайте им слабость или страх. Или неуверенность. Сожрут.
- Угу, прямо как в клетке с хищниками, - фыркнул историк. - Спасибо, но у меня трое таких же, правда, чуть помладше. Страх уже атрофировался, как и неуверенность.
- Трое? - Андрей явно ужаснулся.
- Племянники, - развеселился Александр, - две сестры и трое племянников. Но все равно все мои. Сестричкам с мужиками не повезло по жизни, вот и воспитываю.
- Уф-ф, мне как-то так сразу легко стало на свете жить, - признался математик.
- На самом деле, с ними весело и не скучно, - Александр почти смеялся, глядя на него.
- Может... ой, звонок. Мне пора.
- Удачи, - искренне пожелал историк. - Увидимся на перемене.
В класс ввалились одиннадцатиклассники, остановились, с недоумением глядя на него.
- А вы кто?
- Ну, во-первых, здравствуйте, - Александр поднялся, оказавшись даже повыше некоторых парней, - а во-вторых, я ваш новый преподаватель истории. Александр Вениаминович Ладога. А теперь прошу занимать места, и познакомимся поближе.
Страшеклассники расселись. От девушек по преподавателю сразу же пошел шквальный огонь глазами. Историк стойко игнорировал этот обстрел, проводя перекличку, потом снова встал.
- Прекрасно, леди и джентльмены. Попрошу запомнить одно непреложное правило поведения в этом кабинете: никаких телефонов, айфонов и айпадов. Если увижу, что кто-то играется или эсэмэсится - прокляну. А мое проклятие обычно заставляет такую тонкую технику выходить из строя. Ну и контрольную провинившемуся, само собой. Это ясно?
Все дружно засмеялись, расценив это как шутку.
- Я не шучу, господа. Однако я предупредил, и в дальнейшем ко мне претензий не будет, надеюсь? - историк выразительно глянул на третий ряд, где чьи-то длинные коготки явно стучали по сенсорному экранчику. Претензий к нему явно не имелось, равно как и внимания.
- Кто-нибудь здесь слышал хотя бы название предыдущей темы урока, или мне придется начать с повторения всего курса истории от пятого класса? - ровный, но с каплей насмешки, голос перекрыл гул класса. Тон Александр не повышал, горло не напрягал. Просто была у него особенность - слышно было даже через вой вертолетных винтов.
- История России. Времена Сталина.
- Отлично. А кто-нибудь что-нибудь читал? Параграф в учебнике, например? Благодатное же поле для дискуссий, вам так не кажется?
Он втягивал их в диалог, сканировал класс светло-серыми, стального оттенка, глазами, выискивая того, за кем подтянутся в разговор остальные. Никто не хотел, все молчали, смотрели равнодушно. Нет, не могло такого быть. Должен, в каждом классе обязан быть этакий балагур-затейник, тот, кто всегда первым начинает уводить от темы, если хочется сорвать урок, или задавать неудобные вопросы, пробуя учителя на прочность.
Взгляд наткнулся на внимательный прищур, скрестился с таким же острым и темным взглядом из-под ресниц. Вот как? Дама? Ну, что ж, великолепно, потягаемся. Две острые на язык язвы-сестры - хорошая практика.
- А расскажите нам что-нибудь интересное и историческое?
- Хм, хорошо, - Александр быстро перебрал в уме то, что могло сойти им за «интересное и историческое» и по теме урока, ухмыльнулся и рассказал. Одну из тех баек, которые можно было проверить, только заглянув в секретные архивы НКВД, а, следовательно - неопровержимое историческое допущение. На него смотрели, приоткрыв рты и забыв про айфоны и аськи.
- А это правда?
- Если допустить, что это правда, становится довольно логически обоснован дальнейший ход истории, не так ли?
- Наверное...
Дискуссии не дал разгореться звонок.
- А о «Деле врачей» узнаете на следующем уроке, если пожелаете, конечно. А чтобы иметь возможность подискутировать, читайте восьмой параграф, третья глава учебника. Все свободны. До свидания.
Класс вышел, о чем-то негромко переговариваясь, зато снова показался математик.
- А вот следующим уроком у вас... ой... Сочувствую, соболезную, принесу коньяк на могилу.
- Все так страшно? - удивился Александр. Он-то думал, что страшнее одиннадцатиклассников зверя нет.
- Более чем. Восьмой класс...
- Ну-ну, поделитесь соображениями, коллега?
Математик пожал плечами:
- Не знаю. Я у них не веду. Но говорят, что самый проблемный класс в школе.
- Да уж, пятнадцать лет, шило в одном месте, недержание в другом. Разберемся, - оптимистично улыбнулся историк.
- Ну-ну, - с сомнением пробормотал Андрей, исподволь разглядывая коллегу.
- Интересно, почему отсюда учителя бегут, как... тараканы с дихлофосной кухни? - про крыс и корабль было избито, да и не хотелось говорить о коллегах в таком тоне. - Нормальные дети же, просто к каждому классу нужен свой подход.
- Искать лениво, наверное. А денег хочется.
- Судя по всему, остается только старая гвардия, да вот вы. Вам же, Андрей Игоревич, я смотрю, не лениво?
- Мне весело, - признался математик.
- Ну так и мне не печально. Азарт, знаете ли, смогу - не смогу, а я привык побеждать.
Андрей отозвался безмятежной улыбкой:
- Это такое редкое в наше время качество - привычка побеждать.
Александр засмотрелся на эту улыбку, невольно улыбаясь в ответ. Звонок неприятно ударил по ушам.
- Черт, никак не привыкну, что перемены всего десять минут идут.
- Следующая будет двадцать. Ну, удачи вам, - математик вышел из класса, уступая место толпе из тысячи чертей. Александр оценивающе оглядел предложенное меню из парно- (или непарно-?) копытных, цокнул языком и подождал, пока галдящая толпа, ни в грош не ставящая присутствие учителя, рассредоточится по классу. С ними не пройдет начальственный рык - взбунтуются. И заинтересовать вряд ли получится, хотя... Что там проходит восьмой класс? Девятнадцатый век. Хорошее время, в чем-то.
- Здравствуйте, господа дуэлянты, - снова перекрыл шум в классе голос историка. Если его «выстрел» окажется холостым, завоевать внимание будет уже гораздо труднее. Ну же, пусть он не ошибся! Пятнадцать лет, время романтики, и даже в поколении, воспитанном компьютерами, она должна еще быть.
- Чё? - отреагировал кто-то.
Остальные внимания не обратили, шумно переговариваясь о чем-то своем.
- М-да, сборище нубов, даже не пати. Не вижу ни танков, ни хилов, все вайпнутся на трэше, - громко фыркнул историк.
- Оффнись, днище, - мигом отреагировали сзади. И класс смолк, уставившись на учителя.
- Ну, что, предлагаю рейд на босса, - Александр обвел их взглядом, чуть усмехаясь. - Обещается левел-ап и хороший лут. А может и отличный, смотря как танковать будете. А босс - я.
Класс приготовился внимать, не весь, конечно, примерно треть еще болтала, хихикала и внимания на учителя не обращала, занятая своими делами. Однако Александр по опыту знал, что они втянутся в процессе. Не то, чтобы он был таким уж знатоком компьютерных игр, как говорится, задротом, но считал себя обязанным знать области интересов современных детей. И не только детей. За сегодняшнее озарение следовало благодарить младшую сестру. В соседнем классе было тихо, по крайней мере. рявкания математика слышно не было. То ли класс был спокойный, то ли из-за гула, царившего здесь, уже ничего слышно не было.
- Соколовский, вам дропнула четверка. Кто похилит Никитину? Ну? До конца рейда еще десять минут, а босса вы еще не завалили.
Объединенными усилиями ученики все-таки сумели вытащить Никитину аж на вторую четверку. Хотя шума в классе не убавилось.
- Окей, будем считать рейд засчитанным, хотя большая часть пати слилась. Следующая послезавтра, качайте уровень, книжка вам в помощь, там непись Данилов Вэ И дает кучу инфы в пятом параграфе.
Класс заржал, собрался и унесся, разом забыв про все на свете. Историк, конечно, прикольный, но жратва важнее. Александр выдохнул. М-да, пришлось поизголяться, но ведь сумел?
- Перемена двадцать минут, - возвестил веселый математик.
- А вы не курите, Андрей Игоревич? - Александр пошарил по сумке, добыл непочатую пачку «Camel», которую обзывал не иначе как «Самец», и зажигалку.
- Нет, а еще не пью, правда, в остальном, увы, не столь крепок духом. АЛЕКСАНДР! Вы, что, собираетесь курить прямо в школе?
- Ни в коем случае, что ж я, правил не знаю? - историк усмехнулся и направился из класса на улицу. Есть ему не хотелось, а вот покурить - весьма. Дурная привычка не отпускала уже десять лет.
Математик прыгал рядом, как расфранченная саранча, смотрел на солнечные пятна среди золотых листьев и блаженно жмурился. Александр прятал усмешку за сигаретой, курил, не торопясь. Никогда не понимал, как можно выкурить сигарету в три затяга и получить при этом причитающуюся долю удовольствия. Сам он курил не столько ради никотина, сколько ради чисто тактильных ощущений. Ну, нравилось ему прикусывать податливый фильтр, перекатывать сигарету из одного уголка рта в другой и вообще держать ее в пальцах.
Математик поймал в прыжке сорвавшийся с дерева лист, задумчиво рассмотрел, не придумав, что с ним сделать. Александр, не задумываясь, что делает, забрал из его пальцев листок, свернул его в самолетик и вернул.
- Идемте, Андрей Игоревич? Время, однако.
- Идемте, Александр Вениаминович, - отчество математик выговорил с пятой попытки.
- Просто Александр, - рассмеялся историк. - Не мучайте язык, ради бога.
- Но детям же как-то придется, - лукаво возразил математик.
- А им полезно, вместо скороговорки будет имечко, - Александр открыл дверь школы и придержал ее перед Андреем Игоревичем. Тот снова одарил его улыбкой и пропрыгал в холл.
«Интересно, сколько ему лет? - думал историк, шагая в класс. - Он выглядит максимум лет на двадцать. Но ведь старше».
Можно было бы спросить у завуча или кого-нибудь из коллег. Но почему-то не хотелось.
- А у вас сейчас окно, - Андрей изучил расписание. - У меня тоже. Пойдемте, школу покажу еще раз?
Александру хотелось сесть и вытянуть снова прострелившую болью от щиколотки до бедра ногу - давало себя знать ранение, после которого его и уволили в запас. Но он кивнул:
- Идемте, может быть, вам удастся то, что не удалось нашей уважаемой Ираиде Георгиевне.
- На первом этаже у нас столовая, мастерские и кабинет социального педагога, вон, в левом крыле. В правом - младшее звено, там все красиво и шумно. Пойдемте, познакомлю с работниками столовой.
Александр кивнул, стараясь не хромать, пошел за ним к столовой, ставя себе мысленно галочку - зайти к социальному педагогу и поспрашивать насчет восьмиклассников.
- А расскажите о себе? - математик снова покосился на него со странным выражением лица, лукавым и задумчивым.
- А конкретнее? - вымучил из себя улыбку Александр. Ногу снова прошибло болью, он едва не навернулся, ухватился за стену, пережидая. - Так что конкретно вас интересует, коллега?
- Что с вами? - Андрей тут же обеспокоился. - Ой, я сейчас...
Он куда-то метнулся, вернулся с табуреткой, поставил рядом с Александром.
- Не стоило беспокоиться... Хотя, спасибо вам, Андрей Игоревич, - историк сел, неловко вытягивая отказывающуюся сгибаться ногу. - Скоро пройдет.
- У меня брат такой же вернулся.
Александр внимательно глянул на математика, чуть сощурив глаза:
- С чего вы взяли, что я откуда-то вернулся?
- Показалось. Извините, - тот вспыхнул до корней волос.
- Да нет, Андрей Игоревич, вы, вообще-то, правы. Просто не думал, что это все же заметно.
- Я же говорю, у меня брат вернулся... У Сашки тоже... Ранение.
- Тезка, значит? Вам повезло... - историк оборвал себя на полуфразе, сжав губы. - Простите. Давайте лучше дойдем до учительской или моего кабинета и посидим там?
- Давайте лучше до моего. У меня мебель новая.
- Ну, ведите, хвастайтесь, - Александр поднялся с табурета, улыбнулся уже не так вымученно: боль в колене постепенно стихала, или он просто к ней приноравливался.
Андрей улетел с табуреткой, вернулся, опять же бегом, подставил плечо. Историк хмыкнул, но изобразил, что опирается, хотя касался Андрея так, словно просто положил ему руку на плечи. Через тонкую ткань чувствовалось тепло, кружевной воротник щекотал пальцы, а еще до странности захотелось дернуть математика за длинный хвост. Андрей довел его до кабинета, открыл дверь.
- Вот.
Класс у него был просторный, светлый, с таблицами по стенам, со шкафами у дальней стены класса. И с мягким креслом за учительским столом, в которое математик и сгрузил коллегу.
- Хорошо живет на свете Винни-Пух, - фыркнул Александр. - А мне пятиклашки сегодня кнопку на стул подложили.
- Мне тоже подкладывали. Я ее погнул...
- Они сочли вас йогом? - историк прикусил губу, но из глаз прогнать смех не смог, серые глаза вдруг стали ярко-голубыми, заискрились смешинками.
- Наверное, - Андрей пытался сохранять серьезность.
- А командному рыку вы у брата обучались? - полюбопытствовал Александр.
- Именно у него. Сашка меня вообще многому научил.
- Сколько вам лет, Андрей Игоревич, если не секрет?
- Двадцать три года. Старенький я. Песок сыплется во все стороны.
- После института сразу в бой, на амбразуры педагогики? - Александр снова чуть сощурился.
- Точно, - Андрей уселся на парту.
- Похвальное стремление - обучать детей. Хоть и неблагодарное в большей степени занятие.
- Но кто-то ведь должен... К тому же, за это мне неплохо платят. Как молодому специалисту.
- Это хорошо, что платят, - кивнул Александр. Ему хотелось еще спросить, с чего это «молодой специалист» так вырядился на первое сентября, да и не только это, но он промолчал. Потихоньку массировал колено, доведенными до автоматизма движениями снимая боль. Андрей улыбался, солнечный, светлый.
- Вы же хотели обо мне что-то узнать? - напомнил ему историк. - Так спрашивайте, я просто так рассказывать не умею, только краткую характеристику могу на память зачитать.
- Сколько вам лет?
Александр усмехнулся, глядя ему в глаза:
- А сколько дадите?
Андрей явно собирался что-то ляпнуть, но все-таки сдержался:
- Тридцать один год.
- Надо же, как хорошо я сохранился. Тридцать девять.
- Никогда бы не подумал, что вы настолько ста... взрослый.
Александр забыл о проклятом колене, откинулся на спинку кресла и расхохотался, почти до слез.
- Что с вами?
Историк только помотал головой, стирая выступившие на ресницах слезы.
- Андрей Игоревич, как говорят мои племяшки, я с вас валяюсь. Простите... - он глубоко вздохнул, успокаиваясь, посмотрел на математика с веселым прищуром, кивнул:
- Еще что-нибудь спросите?
- А почему вы в школу пошли?
- А я преподаватель истории по образованию. Ну и мне просто нравится общаться с детьми. Думал, правда, в институт податься, но знакомая из РОНО пожаловалась, что в этой школе с учителями беда, я и пошел.
Андрей кивнул:
- Понятно. Ну... тут хорошо, только завуч немножко двинутая.
- Просто старой закалки человек, Андрей Игоревич. Вы таких уже мало где встретите. К ней свой подход нужен. А вообще, приглядитесь - она ведь не придирается почем зря, требует необходимый минимум, при нужде помогает, не так ли? - историк чуть склонил голову, пытливо заглядывая в глаза коллеге.
- Это да, я и когда учился, она была такая.
- Так вы в этой школе учились? О, ну, теперь ясно, - Александр усмехнулся, - этого она никогда не забудет. Вот погодите, она еще женить вас соберется. Поверьте моему опыту, это будет феерично.
- Не, не соберется, она же школьным психологом работала.
- И чем же это ей помешает?
Андрей как-то неопределенно пожал плечами, явно не желая развивать эту тему дальше. А Александру в принципе ответ и не требовался. Он оставлял право человеку иметь свои секреты.
- Что ж, у меня последний на сегодня урок. У, кажется, шестого «Б». Поделитесь соображениями, что за дети?
- Они тихие, очень. Будете спрашивать - заплачут... Класс-призрак.
- Шестиклассники? - изумился историк. - Почему? Кто у них классный руководитель?
- Ну, какой-то такой вот класс. Эльвира Ильинична, географичка, такая баба... То есть, женщина...
- Хм... вынужден согласиться с первым определением.
Александр сразу же остро посочувствовал детям, у которых классным руководителем была географичка. Когда он только пришел на собеседование, еще не дойдя до кабинета директора, услышал ее. А потом увидел и с трудом подавил желание попятиться. Эльвира Илинична была монументальна, как «Титаник», напориста, как атомный ледокол «Ленин», громогласна, как пожарная сирена и вечно зла, как рой потревоженных ос.
У Андрея зазвонил телефон. Математик глянул на экран, расцвел улыбкой, прижал телефон к уху.
- Привет. Как ты? Я нормально. Уроки закончились. Да, скоро приду. Что купить? А ты поел? Отлично, приду и приготовлю что-нибудь. Ага, пока. И я тебя тоже.
Историк коротко глянул на него, невольно заражаясь его улыбкой.
- Брат?
- Ага, - Андрей кивнул. - Говорит, что соскучился.
- Вы где-то здесь недалеко живете? Я на колесах, могу подвезти, если у вас тоже последний урок на сегодня, - предложил Александр. - Или подождать, если не последний.
- Нет, у меня закончились, а у вас вот еще нет. Но я могу подождать, пока проверю контрольные.
- То есть, вы два урока уже меня прождете, включая этот, - констатировал историк. Но тему развивать не стал. Хочется Андрею пообщаться с адекватным человеком - на здоровье. Математик смущенно улыбнулся, развел руками, падая за парту, и плюхнул перед собой контрольные.
- Хорошо, тогда увидимся через сорок пять минут. Пойду, попробую пообщаться с привидениями.
- Удачи вам.
В коридоре Ираида Георгиевна поймала Александра, поманила за собой:
- Я заметила, что вы общаетесь с нашим Андреем довольно дружески.
Мужчина слегка пожал плечами:
- Как и с любым коллегой по цеху, Ираида Георгиевна. Я новичок в вашем коллективе и мне хотелось бы влиться в него без конфликтов.
- Именно поэтому я бы вас попросила держаться подальше от Андрея. Не хотелось бы... непредвиденных ситуаций...
- Простите, я вас не понимаю, - Александр нахмурился.
- Тут нечего понимать, - отрезала завуч. - Просто держитесь с ним в рамках официального общения и не более.
- Ираида Георгиевна, - тихо и очень ровно проговорил историк, - я безмерно уважаю ваш опыт и предусмотрительность, но позвольте мне самому решать, с кем и как держаться? Тем более, я пока что не заметил в поведении Андрея Игоревича ни единого намека на то, что наши отношения выйдут за рамки официального общения на территории школы или же за ней.
Завуч только вздохнула, махнув рукой:
- Ступайте на урок.
Историк пожал плечами и открыл дверь кабинета, запуская собравшихся под ней детей.
Они и в самом деле были очень тихими. Испуганно поглядывали на него, выстроившись у парт.
- Здравствуйте, класс. Меня зовут Александр Вениаминович Ладога.
Класс на него смотрел, тихо сжавшись в двадцать три мелких клубочка, моргал и ни звука не произносил. Александр побоялся спрашивать у них тему урока, и без того было полное ощущение того, что он - питон Каа, а они - загипнотизированные бандарлоги. Пролистал учебный план, нашел тему последнего занятия и встал у доски.
- Вы все, наверное, наслышаны о том, каким романтичным было средневековье. Я хочу рассказать вам о том периоде, который и породил подобные представления о нем в умах наших современников - об эпохе Возрождения.
Он говорил тихо, намеренно почти не используя жестов, выделяя нужные моменты только интонационно. И рассказывал немного не то и не так, как было написано в учебнике, повторяя лекции профессора Иванихина, который был в Ренессанс влюблен и передал эту любовь своему студенту. Удивительно, но он почти ничего не забыл. Класс сидел смирно и почти не дышал, слушая его. Или не слушая, по ним сложно было понять что-либо. Александр взял мел, отвернулся к доске и принялся рисовать модель летательного аппарата Леонардо Да Винчи.
- Кто-нибудь может предположить, что это?
Предположений не было, хотя на модель смотрели с интересом.
- А если вот так? - он дорисовал пару деталей, превращая рисунок винта в схематичное изображение вертолета.
- Вертолет, - пискнули сзади.
- Совершенно верно, - обрадовался историк. - А теперь представьте, что он был изобретен раньше, чем шариковая ручка! Раньше, чем люди поверили в то, что Земля вращается вокруг Солнца.
- Гелиоцентрическая и геоцентрическая модели? - снова пискнуло откуда-то.
- На тот момент приоритетной и единственной официально одобренной Церковью, которая, как вы помните, играла в роли средневекового общества главенствующую роль, была именно геоцентрическая модель, - мгновенно переключился Александр.
- А почему?
- Ну, представьте себе, что вы ничего не знаете о строении нашей Солнечной системы. А каждый день вы видите, как маленький диск светила выходит из-за края небосклона, проходит по небу и заходит на западе за другой край. Что бы вы предположили, наблюдая подобное движение?
- Что оно живое?
- Возможно, именно это объясняет любовь к изображению Солнца в виде круглого лица в короне из лучей. А еще?
Больше ему ничего не сказали. Видимо, решили, что общительность дело хорошее, но надо и меру знать.
- Вы бы решили, что Солнце движется по какой-то прозрачной сфере, накрывающей землю. Собственно потому небо тогда и называли небесной сферой.
К концу урока он чувствовал себя выдохшимся. Это, наверное, было сродни чувству певца, выступающего перед абсолютно закрытым и не реагирующим залом. Никакой подпитки, отклика, а сил уходит масса. Да ему с восьмиклассниками было гораздо проще, там они играли, перебрасываясь репликами-»ударами», так что к концу втянулись все. Здесь же... Александру хотелось пойти и пристрелить Эльвиру Илиничну за искалеченную психику ее подопечных.
За пять минут до звонка в классе возник Андрей Игоревич:
- Я отвлеку шестой класс, вы не против?
Шестой класс уставился на математика с тем же выражением полной забитости.
- Это по поводу завтрашнего обеда, кто из бесплатников на этой неделе завтракает?
Поднялось несколько рук, Андрей отметил их.
- Отлично. Прошу прощения, Александр Веми... Вени...
- Вениаминович, - отчего-то хором произнесли шестиклассники.
Александр прыснул в кулак.
- Спасибо, ребята. Запишите домашнее задание: прочитать параграф третий, и попробуйте изобразить ваше представление о том, как мог видеть средневековый человек модель мира в раннее Средневековье и в период Возрождения.
Прозвенел звонок, дети собрали тетради, учебники и тихо вышли. Александр обессиленно опустился на стул, морщась от вернувшейся боли. Нужно было дать колену успокоиться, сидеть на уроке, но пришлось стоять все сорок пять минут у доски.
- Они - хуже восьмого класса, Андрей Игоревич. Это кошмар, - печально констатировал историк.
- Ничего, вы привыкнете, - Андрей запер дверь класса и подошел поближе. - Сильно болит?
- Терпимо. Дайте мне пять минут, и можно идти, я только журнал в учительскую верну.
Андрей присел на корточки возле него, положил ладони на колено и принялся массировать. Александр зашипел и перехватил его руки.
- Нет-нет, не надо. Не в мышцах дело. Коленный сустав осколком раздробило, врачи собрали, как смогли, но иногда подводит. И на погоду, - он поймал себя на том, что слишком крепко сжал запястья математика и отпустил его.
- Согревающий массаж помогает обычно в таких случаях.
- Обязательно дома попробую. Спасибо, - мужчина смотрел в глаза так и замершего на корточках Андрея, очень внимательно смотрел, отмечая, как проступают яркие пятна румянца на острых скулах, как молодой человек прикусывает губу, думая, что делает это незаметно. Андрей вскочил, словно его толкнула невидимая пружина.
- Мне домой пора. До свидания, - и припустил к двери, но на полпути охнул и привалился к парте. - Черт. Мое колено.
- А у вас с ним что? - Александр оказался рядом очень быстро, словно у него-то как раз ничего уже не болело. - И потом, я обещал вас подвезти, забыли? - он был выше, и забрасывать руку Андрея себе на плечо не стал, просто обхватил математика за талию и помог дойти до стула. - Садитесь.
- Неудачно приложился, трещина, как-то все срослось и затянулось, но временами пробивает. Боль адская.
- Можете не говорить, я в курсе, - хмыкнул историк. Присаживаться на корточки он не стал, подтянул к себе ученический стул, сел напротив и почти профессионально и очень быстро промассировал злополучное колено, попутно пройдясь по акупунктурным точкам. - Лучше?
- Намного, - Андрей снова засветился улыбкой. - Спасибо.
- Ну, теперь можем идти, - Александр сгреб сумку, журнал и протянул ему руку. Математик в нее вцепился, поднимаясь, прислушался к колену:
- Вроде не болит. Здорово. У вас такие руки умелые.
- Чему только не пришлось научиться за мои годы, - Александр усмехнулся и перехватил его под локоть. - Осторожнее, Андрей Игоревич.
- Да, спасибо. Идите, я пока класс закрою и ключ сдам.
- Жду вас на стоянке.
По пути он попрощался с завучем, и, пока спускался по лестнице, чувствовал спиной ее острый взгляд, сдерживая желание поежиться. Вернулось чувство, что ему в затылок смотрят через прицел.
Андрей сдал ключ в учительскую и похромал на стоянку. У историка не оказалось машины. Зато был мотоцикл, собранный вручную по индивидуальным чертежам. Огромное матово-черное чудовище, сверкающее хромированными деталями. А сам Александр уже затягивал ремни плотных кожаных чапсов, призванных защитить светлые серые брюки от пыли. Пиджак был аккуратно свернут и спрятан в сумку, байкерская куртка висела на руле, поблескивая заклепками. Андрей вытаращился на это чудовище, икнул.
- Надеюсь, вы не боитесь мотоциклов? - интеллигентный тон историка и его белоснежная рубашка плохо вязались со всем остальным. Ладога явно это понимал - его выдавали глаза, лукаво поглядывающие на Андрея из-под ресниц.
- Как вам сказать... - ошалело пробормотал бедный математик.
- Надевайте, - ему протянули шлем, такой же черно-матовый. Александр повязал бандану, вынул из кармана куртки очки и перекинул ногу через седло. - Не бойтесь, мой зверь только с виду страшен.
Андрей, все еще ошалелый, повиновался.
- Садитесь же, Андрей Игоревич. Иначе кто-нибудь из коллег вывалится из окна учительской, наблюдая за нами.
Андрей уселся, обхватил Александра за пояс.
- Держитесь крепче.
Мотор, вопреки ожиданиям всех, не взревел раненым бизоном - глушитель Александр поставил качественный. Кто-то из старшеклассников был явно разочарован. Андрей ухватился так цепко, как только мог.
- Адрес? - Александр вырулил со стоянки и притормозил на переходе.
- Севастопольская, четырнадцать.
- Ага, знаю.
Водил историк изумительно. При том, не нарушая ни единого правила, кроме, пожалуй, отсутствия шлема, который отдал Андрею. К дому математика они домчались минут за пять.
- Спасибо, - Андрей стащил шлем, вручил его Александру. - Было здорово.
- Обращайтесь. Увидимся завтра, - тот сверкнул зубами в улыбке, натянул шлем и помахал рукой, отъезжая. Андрей поспешил похромать домой.
Новый рабочий день Александра Вениаминовича начался с выговора завуча. И ладно бы, она поймала его где-нибудь в коридоре - в шуме никто бы не обратил внимания на ее высказывания. Но Ираида Георгиевна сочла своим долгом высказаться в учительской.
- Это недопустимо! Мало нам Андрея... Игоревича!
- Ну вот, теперь не я главный позор школы, - математик показательно расстроился.
- А, собственно, что произошло? - невозмутимо поинтересовался достающий журнал Александр, сел за стол и принялся просматривать конспекты уроков, сверяясь с расписанием.
- Мало того, что вы приезжаете в школу на этом! Так вы еще и Андрея на нем же увезли!
Математик показал из-под стола большой палец, содрогаясь в конвульсиях смеха.
- Ираида Георгиевна, с моей травмой водить машину запрещает медицинская комиссия. А вот мотоцикл - другое дело, там от состояния ног мало что зависит, управление переделано под меня. Чем вам так не понравился мой транспорт? И почему я не мог подвезти коллегу?
- Я не поощряю служебные романы!
В учительской стало как-то тихо, Андрей задумчиво убрался под стол.
- Простите, что? - Александр поднял на женщину глаза, в которых не было ничего, кроме холода и непонимания.
- Коллеги, через пять минут звонок, - Ираида Георгиевна окинула всех строгим взглядом.
Учительская опустела. Александр медленно поднялся, собрал свои бумаги и хмыкнул:
- В следующий раз, Ираида Георгиевна, оставляйте свои домыслы за дверью школы. Моя личная жизнь ни в какой мере не является предметом вашей заботы. А этика корпоративных отношений мне известна не хуже устава школы.
Андрей проплелся мимо.
- Андрей Игоревич, - окликнул его историк.
- Да, Александр Вениаминович?
- Простите, что по моей вине вам пришлось выслушать этот бред. Этого больше не повторится.
- Это я должен извиняться. Вам бы это не пришлось слушать, если б не я.
- Вот только не нужно оправдываться в чужой глупости. Как ваше колено?
- Спасибо, плохо. Намазал с утра мазью, греется понемногу, - Андрей бледно улыбнулся.
- Значит, я подожду вас и подвезу. Сегодня у меня всего два урока. И два шлема, - Александр просто лучился оптимизмом.
- У меня тоже два урока, первый и четвертый.
- У меня второй и третий.
Ираида Георгиевна молча наблюдала за этим диалогом, возмущенно хлопая глазами.
- Ну вот, я даже не угощу вас сегодня чаем, - огорчился Андрей.
- Почему? На большой перемене у вас в классе - вполне.
- О, как вариант, тогда я вас жду после третьего урока.
Ладога проводил его к двери, как и вчера, придержав ее. И вышел следом. Оставаться в учительской наедине с завучем было попросту противно. Он примерно представлял себе, что чувствовал математик, публично облитый грязью на глазах у коллег. Особенно, если большинство их были старше и знали его еще учеником.
- Она вам теперь жизни не даст, - хмыкнул Андрей.
- Верите, нет, мне глубоко параллельны ее выпады. Мне просто по-человечески стыдно. Вы не заслужили такого.
- Она думает, что заслужил. Не обращайте внимания, когда она поймет, что ее попытки вас защитить беспочвенны, она отстанет от вас.
- Она вас сильно доставала в школе, Андрей?
- Не очень. Пыталась перевоспитывать, конечно, потом просто стала отслеживать все мои контакты. Я почти привык.
- Знаете, Андрей, - улыбнулся мужчина, - я восхищен тем, как с таким прессингом вы умудрились остаться настолько позитивным человеком.
- Ну, все могло быть и намного хуже. В конце концов, когда над головой висит школьный психолог, которая денно и нощно печется о моем моральном облике... Пару раз мне это помогало. А потом, я уже привык к ее нотациям, хотя то, что она еще и вас зацепила, это странно, обычно мне влетает в индивидуальном порядке.
- Боюсь, бывший офицер и солидный преподаватель на мотоцикле ее добил, вот и результат.
Андрей фыркнул:
- После меня на роликах ее мотоциклом не добить. Ой, как-то странно прозвучало.
- А вы катаетесь на роликах? А где? - живо отреагировал историк.
- Обычно я на них приезжаю. Просто сейчас колено разнылось... К дождю, наверное.
- Очень может быть. Ох, простите, звонок-то уже был, а я вас задерживаю, - виновато улыбнулся Александр. Андрей ответил такой же улыбкой и поспешил к себе:
- Здравствуйте, шестой класс, - донеслось из-за двери.
Уроки прошли вполне штатно. Александр познакомился еще с двумя классами - десятым и седьмым, поулыбался ошарашенным лицам старшеклассников, обнаруживших, что в классе истории сами собой отключаются и отказываются работать их электронные игрушки. А на большую перемену к нему явились двое - Андрей и чайник.
Мужчина посмотрел, как математик идет, подволакивая ногу, покачал головой и кивнул:
- Садитесь, Андрей. Что-то вы мне не нравитесь совершенно, - у него самого уже ничего и нигде не болело, хотя травма была явно серьезнее.
- Ну, я ж не коробка конфет, чтоб всем нравиться, - отшутился тот.
- Всем не всем, а большинству конфеты все-таки нравятся. Но я к тому, что мне не нравится ваша хромота, - Александр запер дверь на ключ, вернулся к столу и скомандовал:
- Штанину закатать до колена. Сможете?
- Попробую, - Андрей подергал штанину. - Нет, не выходит.
- Сидите, я сам.
Историк присел рядом, аккуратно подвернул и принялся скатывать валиком тонкую ткань, открывая ногу молодого человека. Колено было самым обычным. Не распухало, синевой не наливалось.
- Оч-ч-чень интересно.
Александр взялся прощупывать его пальцами, снова проходясь по точкам, снимающим болевые напряжения. Когда-то его такой акупунктурный массаж спасал невероятно. - Дотянитесь до моей сумки, Андрей, будьте добры, там синий тюбик.
Андрей улегся на парту, дотянулся до сумки, перетащил ее поближе и выволок искомое.
- Если поможет так же, как мне помогало, оставлю вам, - улыбнулся Александр, нанося плотную, резковато пахнущую камфарой мазь на сустав и вокруг него. Потом достал свой носовой платок, по размерам сравнимый со столовой салфеткой, обвязал колено и раскатал штанину обратно.
- Спасибо, - Андрей потрогал колено. - Оно редко болит... Но если начинает, неделя изображения из себя подстреленного аиста мне обеспечена.
Александр только головой покачал, вымыл руки в притаившейся в углу раковине, налил в чайник воды и включил его. И принялся доставать из сумки свой сегодняшний перекус.
- У меня тут некуда убрать, а у вас шкафы есть, может, заберете себе? - кивнул на пакет с печеньем и конфетами и пачку чая. Чай ему подогнал бывший сослуживец, дома Александр заваривал обычный, а пакетики считал необходимым злом. А тут была большая коробка-ассорти. И красный, и черный, и зеленый.
- Без проблем, - кивнул Андрей, завороженно перебирая пакетики. - Ух ты, какие красивые.
- И вся польза - в красоте, - фыркнул историк. - Эх вы, молодежь, не пили вы настоящий чай, горстью с просушки взятый и тут же заваренный.
- В приюте и пакетиков не было, - хмыкнул Андрей.
- Простите, - тут же извинился мужчина. - Не хотел обидеть.
- Я необидчивый.
- Ну, тогда выбирайте себе чай по душе, - улыбнулся Александр, доставая с подоконника так и оставшиеся со вчера в его кабинете чашки.
Андрей вытащил пакетик с яркой вишней.
- Этот.
За дверью раздавались голоса, вернувшиеся из столовой дети шумели, спорили и о чем-то друг другу рассказывали. Александр налил кипяток, придвинул математику пакет со сладостями и кинул себе в чашку пакетик каркаде.
- Приятного чаепития, - чуть церемонно склонил голову, улыбаясь одними глазами.
- Приятного, - согласился математик. - Эх, везет вам, уроки закончились. А у меня сейчас еще одиннадцатый класс.
- А я глушилку поставил, она и до вашего кабинета добивает. У вас которые сегодня? «А» или «Б»?
- «Бэшки», они математический класс, с ними спокойнее.
- «Ашки» забавные, - фыркнул историк. - Любопытные, как дети, а пытаются казаться взрослыми.
Ручка на двери провернулась, рука историка дернулась к боку в характерном жесте и опустилась. В дверь все же соизволили постучать.
- Не люблю, когда врываются без стука, - вполголоса заметил Александр и пошел открывать. Андрей переместился вместе с чаем за учительский стол.
- Здрасте, а наш математик не у вас? - протараторил какой-то подросток.
- У нас, так и перемена еще не закончилась.
- А, ну мы подождем, просто мы его потеряли.
Историк хмыкнул, закрыл дверь.
- Лучшее признание учителю - это не грамоты, а такие вот слова.
- А что они сказали?
- Что потеряли вас. Если потеряли и ищут - значит, им с вами интересно. А это дорогого стоит.
Андрей улыбнулся и кивнул, допивая чай:
- Придется идти.
- После уроков жду вас в учительской, - напомнил Александр, убирая и споласкивая чашки. Вручил математику коробку с чаем, пакет и открыл дверь. Андрей убрел к себе, из соседнего кабинета вскоре донеслись взрывы смеха.
Историк сел проверять листки с опросом, проведенным у сегодняшних классов. Демонстративно не заметив открывшуюся дверь и воздвигшуюся на пороге завуч. Пять минут женщина сканировала пространство бдительным взором, потом Александр, не поднимая головы от работы, спросил:
- Вы что-то хотели, Ираида Георгиевна?
- Нет, просто проверяю наличие у вас Андрея.
- Вообще-то, у него урок. Вы так и будете за ним наседкой бегать? Не в обиду будь сказано, но паспорт Андрей Игоревич, кажется, получил довольно давно.
- Его паспорт здесь ни при чем, - завуч осмотрела парты так, словно подозревала наличие под ними математика. - Работайте, Александр Вениаминович.
- Благодарю за разрешение, - на полном серьезе откликнулся мужчина. - А вам не кажется, что личная жизнь любого человека - это его личное дело и вопрос его совести?
- Если этот человек не пытается повеситься от осознания своей ориентации - то вполне возможно.
- Сколько встречал геев, еще ни один не пытался повеситься от осознания того, что он отличается. Только от осознания того, какой прессинг ему устроит общество. И, к сведению, я не считаю подобные отношения аморальными или грязными.
Ираида Георгиевна лишь фыркнула:
- Это ваше личное дело. Но Андрея оставьте в покое.
И удалилась, дыша, как взбесившийся носорог.
- А если нет? - тихо спросил у закрывшейся двери историк. Из соседнего класса опять донесся хохот.