Скажи: "Я тебя люблю", ледяной рыцарь!
Глава вторая.Утром поговорить с отцом не удалось - он заскочил домой переодеться, цветя улыбкой так, что было совершенно ясно все с одного взгляда, а если учесть еще и почти незаметный незаинтересованным лицам, но вполне ясно видимый возможным соперницам след от поцелуя на шее...
- Поздравляю, - только и успел крикнуть Андрей вслед. Сам он собирался в институт в темпе вальса, на ходу повторяя тезисы, запихивая в рот разогретый в микроволновке пирожок и прихлебывая кофе. Выскочил из дома, благо, что с Барсом успел погулять в шесть утра, а потом еще час подрых.
- Так... К зачету все подготовились? - неприятным скрипучим голосом проскрежетала преподаватель. - А где у нас сегодня Игорь Вяльцев?
Андрей покачал головой: предупреждал ведь, Тержинская та еще сучка, пропускников запоминает влет, а сдать ей зачет в таком случае просто нереально - только отвечать на экзамене по пропущенным темам. Игорю грозило отвечать по всему полугодовому курсу.
- У него что-то в семье случилось, - отозвалась староста.
О семье Игорька Дрей не знал ровным счетом ничего - приятель, болтавший обо всем подряд с легкостью, эту тему обходил десятой дорогой. Тержинская примолкла, затем взвилась с новой силой:
- Отключили все телефоны! Кого замечу...
Андрей выключил на телефоне звук, сунул его в карман рубашки под свитер, склонившись над конспектами. Он никогда не выключал телефон и всегда скрупулезно проверял, чтоб он был заряжен. Просто пять лет назад отец попал под машину, сорвавшуюся с домкрата, а Дрей узнал об этом только от соседки, которая наплела гору ерунды. На самом деле, Замятин-старший почти не пострадал, пара сломанных ребер и выбитое плечо не считаются. Но с того времени Дрей предпочитал иметь стабильную связь, а не седеть досрочно, выслушивая чужой бред в пересказе.
Терзали их долго, выворачивая наизнанку - Тержинская обожала наблюдать за чужими мучениями. Эту старую деву в институте не любили, но держали за исключительные профессиональные знания: злобная сука сорок лет отпахала на судебную систему, потому могла рассказать такие тонкости, что не вычитаешь в учебниках. И рассказывала. На ее лекции надо было приходить с диктофоном, чтобы не упустить ни слова.
- Ладно, зачтено, Замятин. Ступайте.
Андрей поблагодарил, забрал зачетку, вышел и привалился к стене, трясущейся рукой утирая лоб. Те, кто кучковался под кабинетом, синхронно прожгли его завистливыми взглядами, даже не подходя, все и так было ясно.
- Тань, у тебя телефон Вяльцева есть? Что у него там стряслось, что он пропустил зачет у Тержинской?
- Да я не знаю, я от балды про семью брякнула... И телефон у него не отвечает.
- Странно, вчера ко мне за лекциями приходил - все было хорошо, вроде бы. Ладно, зайду к нему, - решил Андрей.
- Ну, зайди, - согласилась староста. - И это, скажи, чтоб отмазку придумал.
Игорь жил в третьем многоподъездном доме, который заключал их двор в подобие трапеции и был изогнут, как говорил отец, буквой «зю». На звонок в домофон никто не ответил, и Дрей позвонил в соседнюю квартиру. Дверь ему открыла старушка, чистенькая, улыбчивая.
- Здравствуйте, - Андрей чуть помялся, спросил: - А Игорь дома?
- Игорек-то? Так он вон в той квартире живет.
- Да я в курсе, просто никто не открыл, а Игоря на парах не было. Может, вы знаете, дома он или нет?
Старушка явно встревожилась:
- Ой, не знаю.
Андрей снова позвонил в дверь приятеля, потом поколотил по хлипкой, как бы еще не со дня постройки дома не менявшейся двери. Изнутри донесся какой-то слабый писк. Замятин оглянулся на старушку:
- Не нравится мне это. У вас ломика не будет? Не хотелось бы дверь выносить с косяками.
- У меня ключи есть. Вот, держите.
Дрей благодарно улыбнулся, открыл дверь, повозившись, с третьей попытки. Игорь был дома, валялся на полу в комнате, пытаясь воспламенить обстановку. Судя по температуре его тела, почти успешно. Андрей вызвал «скорую», перенес парня на кровать, приволок тазик с холодной водой и принялся менять компрессы. Старушку-соседку вежливо выставил, уж слишком суетилась. Приехавшая «скорая» затребовала паспорт и полис больного. Дрей взъярился:
- Колите лекарства, я найду! - и взялся искать. Обшарил сумку, карманы всей висевшей на вешалке одежды, письменный стол. Паспорт нашелся в секретере, с вложенным в него мятым квитком полиса.
- Значит, так. Госпитализировать смысла нет. Очнется скоро. Хорошее питание, уход, вот список лекарств.
Андрей список взял, покрутил, пытаясь разобрать названия. И пожал плечами: все сплошь импортное, за бешеные бабки.
- А что, русских аналогов нет?
- Эти лучше, - заявил врач.
- Ага, ценой. Названия скажите, я не понимаю, что написано.
Врач прочитал список вслух. Андрей переписал на листочек, забрал выписку вызова и выпроводил фельдшера. А потом задумался, кому сообщить, что Игорь заболел, кроме старосты, потому что сидеть с ним постоянно он не сможет однозначно. А если квартирку приятель снимает, то где его родители?
Игорь спал, приходя в себя, ему явно стало немного получше. Андрей отзвонился отцу, предупредил, что задержится у заболевшего Игорька, пожелал удачи в налаживании отношений со Светой.
- Может, лекарств привезти?
- Тут такие лекарства прописали - мама, не горюй, - хохотнул парень, - да и я просто домой сбегаю - мне через двор перейти. Возьму нашу аптечку, помнишь, ты меня отпаивал?
- Хорошо. Света говорит, что у нас бульон есть, возьми в холодильнике.
- Угу, спасибо ей. Ладно, я пошел, отзвонюсь позже.
Игорь тяжело вздохнул за спиной. Дрей сбросил вызов, обернулся. Парень открыл глаза, смотрел на него, часто моргая.
- Привет, - Дрей присел с ним рядом, улыбнулся, - ты что это вдруг заболеть решил? У Тержинской староста тебя отмазала, но особо тебе это не поможет. Может, я твоим родителям позвоню?
- У меня нету, - шевельнулись сухие губы.
- Извини. Ладно, я сейчас домой за лекарствами сбегаю, и вернусь.
- Ага… - Игорь снова заснул.
Вернулся Андрей через полчаса, нагруженный бульоном, сумкой с аптечкой и конспектами, потому что оставлять Игоря одного на ночь, даже под присмотром соседки, было бы издевательством над пожилым человеком, да и над одногруппником тоже. Игорь успел проснуться.
- Привет.
- Ну, да, еще раз, - усмехнулся Дрей. - Ты как? - подошел, потрогал лоб.
- Не знаю. Срубило... А ты откуда?
- А я добрый фей, явился тебя на ноги ставить, - фыркнул парень. - Так, давай-ка, в душ, ты мокрый весь, как мышь.
- Я встать не могу. Слабость дикая.
- Ничего, я помогу, ты не тяжелый, - Андрей просто и без затей вытащил его из постели и поднял на руки. - За шею обхвати, мне будет легче.
Игорь вцепился в него, горячий, легкий, как корешок дерева.
- Господи, что ж ты тощий-то такой? Ты чем вообще питаешься? Воздухом?
- Нет, едой...
- Холодильник пустой, я уже проверил. Ты почему в поликлинику не сходил, когда приболел? Или вчера еще все нормально было? - Дрей донес его до ванной, поставил на коврик. - Стой, не падай, - и потянул с него мокрую, хоть отжимай, футболку.
- Вчера нормально, а посреди ночи накатило... - Игорь придержался за его плечо. - Извини, что заставляю с собой возиться.
- Ну, во-первых, ты не заставляешь, я тут на сугубо добровольных началах, - возразил Андрей, - а во-вторых, мне не трудно. Если ты не против, я у тебя переночую, а то вдруг хуже станет.
- Я не против, совсем.
Андрей стащил с него таки футболку, скомандовал:
- За стенку держись, - и взялся за штаны.
Без одежды Игорь выглядел совсем прозрачным и хрупким. Как дорогой фарфор. Дрей только языком поцокал, разглядывая его ребра и позвоночник, который через живот прощупать можно было. Включил воду, помог забраться под душ, не заморачиваясь на наготу одногруппника. Хотя взглядом прошелся внимательно. Игорю его взгляды были сейчас безразличны, все силы уходили на то, чтобы не упасть.
- Не качайся, рябинка, - Андрей намылил мочалку и принялся его отмывать, стараясь действовать аккуратно, чтоб не содрать тонкую шкурку, ерзающую по костям. Игорь мужественно дотерпел до конца помывки, хотя очень хотелось уснуть прямо под душем.
- Не спи, тебе поесть надо и лекарства выпить.
- Я не хочу есть.
- Я не спрашивал, хочешь ты или нет, я сказал, что надо.
- Хорошо, - Игорь безучастно кивнул. Завернутого в простыню, его отнесли на кухню, усадили в уголок на табуретку, Андрей присел рядом, поставил перед парнем кружку с разогретым бульоном.
- Пей, давай, и в постель.
Игорь с трудом выпил, совсем сомлев. Андрей почти силком запихнул ему в рот пару таблеток, поднес к губам чашку с теплой водой. Игорь проглотил таблетки, запил их.
- Ну, вот теперь спать.
Укладывал его Андрей уже спящим. Укрыл, выключил верхний свет и включил настольную лампу, берясь за конспекты. Спал Игорь спокойно, хотя дыхание было хриплым, и он покашливал во сне. К полуночи Андрей начал клевать носом, сложил учебники и оценил спальное место. Диван был разложен, Игорь раскинулся на нем тощей буквой Х, но если постараться - можно было втиснуться с краю. Замятин осторожно подвинул Игоря, поправил на нем одеяло и прижался к нему, укрываясь тоже. Одеяло было узкое, а в квартире - не так, чтобы и тепло. Хотя температурящий парень под боком - было то, что нужно. Грел превосходно, еще и льнул к прохладному соседу.
Правда, утром Дрей уже так не считал. Во сне подсознание решило, что сосед под боком - это замечательно, и утренний стояк обеспечило на диво каменный. А Игорь его еще и обнимал, прижимаясь всем телом и закинув на него одну ногу. Быть свиньей и пользоваться слабостью Игоря Андрей счел себя не в праве, потому постарался тихонечко выпутаться из рук парня. Тот не выпускал, тихо хныкнул. Андрей повернулся, наткнулся бедром на то, что ни рукой, ни ногой не являлось и усмехнулся: утренние проблемы были не у одного него. А то, что Игорек, как выяснилось, по меньшей мере бисексуален, развязывало Андрею руки. Но он не хотел давать парню повод к дальнейшим надеждам.
Игорь все-таки попытался проснуться, открыл глаза, заморгал, пытаясь понять, что происходит.
- Спи-спи, - Андрей все-таки расцепил его руки, выбрался из-под одеяла в одних трусах, стоящих горбом. Игорь уснул, вжавшись лицом в подушку, на которой спал Андрей. Правда, через час тот его все равно разбудил, принес таблетки и подогретый чай с медом. Игорь сел на постели, заморгал.
- Уже утро? Надо на зачет?
- Какой зачет тебе, балда? Лежать и пить чай. До ванной сегодня сам доберешься, или помочь?
- П-попробую... - Игорь встал, пошатнулся, но на ногах устоял.
- И потом, суббота, однако, до следующего зачета еще два дня.
- А что сдаем?
- Гражданское право в понедельник, риторику в среду, и все, до экзаменов гуляем. Новый год на носу, дружище.
- А, точно. Новый Год.
- Тебе после праздников надо Тержинскую выловить. И о сдаче зачета договориться.
- Договорюсь как-нибудь, - Игорь дошел по стенке до ванной.
- Если что, я за каникулы тебя поднатаскаю в пропущенном, - Андрей ушел на кухню готовить нехитрый завтрак, и сейчас перекрикивал шум воды.
- Ладно, - вода стихла, Игорь вышел из ванной, ушел в комнату и вскоре притопал, одетый в старые джинсы и серую футболку. Дрей поставил перед ним тарелку с омлетом и кружку с бульоном.
- Ешь, тебе пока нельзя ничего тяжелого.
Игорь кивнул, принимаясь за еду. Был он щуплый, костлявый, рыжевато-русый, и чем-то походил на тонкий опенок. Наверное, тем, что был тонкошеим, а голова из-за шапки кудрявящихся волос казалась большой. Изредка он косился на Андрея и вздыхал. И думал, что его не первый раз послали... Но почему-то все равно... Так больно от «давай останемся друзьями» еще никогда не было. Андрей, казалось, вообще не заморачивался тем, что Игорь ему предложил. Он и в институте себя вел ровно, дружелюбно, и в интернете общался спокойно. Сам Игорь твердо решил свести все контакты с ним к минимуму. Нехрен травить себе душу еще больше. Правда, пока Андрей с рвением, достойным уважения, взялся за ним присматривать - сделать это было затруднительно. Но не будет же Замятин проводить с ним дни и ночи? Убедится, что помирать Игорь не собирается, и отойдет в сторонку...
- Столько таблеток? - Игорь узрел количество упаковок. - Я ж отравлюсь.
- Типун тебе на язык. Иммуномодулятор, противовирусное, витамины. Остальное - гомеопатия, для поддержания организма.
- А... Тогда ладно.
- Меня самого этим всем летом отец на ноги ставил, я обычно, по закону подлости, болею в самую жару, - фыркнул Андрей.
- Это хуже, чем зимой, согласен.
Дрей доел, встал мыть посуду.
- Иди, ложись, тебе еще долго бродить не стоит. Градусник возьми, померь температуру.
- Конечно, - Игорь ушел в комнату, лег, сунув градусник под мышку.
Андрей пришел, убравшись на кухне, без особых церемоний забрал у Игоря градусник, покачал головой:
- Нифига себе, тридцать восемь и девять! Ложись и не шевелись. А лучше поспи под одеялом, надо форточку приоткрыть, проветрить немножко.
- Не люблю болеть, - Игорь закутался.
- А кто ж любит? - Дрей открыл форточку, принес воды и сел рядом, обтирая прохладной водичкой лоб парня. - Ничего, мы тебя на ноги поставим.
- Спасибо. За мной никогда... почти никогда так не ухаживали.
- Ты давно один живешь? - Замятин поправил ему одеяло, укутывая костлявые плечи.
- Всегда. Ну, как дали квартиру...
- А почему ничего не говорил? С начала учебы общаемся, а друг с другом практически не знакомы.
- А как ты себе это представлял? «Привет, я Игорь, и я сирота»?
- Ну, прости, я ведь много раз выводил разговор на эти темы, и в аське, и в институте. Ты их обходил, как ловушки.
- Это не самая счастливая тема, - отрезал Игорь.
- Взаимно. Для меня тоже. Ладно, извини, - Андрей встал, отошел к столу, сел за конспекты, старательно давя недоумение: Игорь вел себя так, будто он не помогать ему пришел, а тайны мадридского двора выпытывать.
Игорь же четко придерживался выбранной политики. Торчание во френд-зоне ему совершенно не импонировало. За два часа не проронил ни слова. В конце концов, Андрей, привыкший к несколько иному поведению одногруппника, тихо хмыкнул и повернулся к нему:
- Ладно я понял, мое присутствие на твоей территории нежелательно. Если вдруг станет хуже - звони. Телефон-то хоть работает?
- Разрядился, - пробормотал Игорь.
- Давай, я на зарядку поставлю. И свалю, чтоб тебе глаза не мозолить.
- Зарядка где-то там... - Игорь задумался.
- Где-то там - это где? - Дрей терпеливо ждал, внимательно глядя на него.
- На полке. С книгами. Кажется.
Замятин отыскал устройство, поставил мобильник Игоря заряжаться и кивнул парню:
- Только не геройствуй, ладно? Звони сразу, если что. Ну, пока.
- Пока, - Игорь свернулся поудобнее, прикрыл глаза, собираясь поспать еще немножко, а потом встать здоровым и все выучить к зачету.
Возвращать ключи соседке Андрей не стал. Просто на всякий случай, без задних мыслей.
- Как сходил? - Светлана встретила его на квартире Замятиных, возясь на кухне.
Дрей пожал плечами:
- Странно сходил. Вроде как и помог, а такое чувство, что от моей помощи Игорь с радостью бы отказался. Ничего не понимаю, обидел я его, что ли?
- Может, болеет и капризничает?
- Да, вроде, не ребенок уже, капризничать. Ну и не похоже это на капризы. Просто... не знаю.
Света посмотрела на него:
- А сам как оцениваешь?
- Да как я могу оценить? Как будто, если я отказался с ним встречаться, он решил вообще со мной общение к минимуму свести, - фыркнул Дрей. - Если это и в самом деле так, я буду разочарован.
- О... Так вот в чем все дело. Боюсь, что это именно так. Хотя... Ты же ему не сказанул какой-нибудь глупости вроде «давай останемся друзьями»?
Дрей подумал и кивнул:
- Дословно не помню, но, кажется сказал, что не хочу новых отношений сейчас, но это не помешает нам быть друзьями.
Светлана кивнула:
- Ну... Игорь, видимо, все не так понял.
- Да все он правильно понял. Не хочу я встречаться ни с кем, - Дрей чуть сгорбился, опустил плечи. - Не сейчас. Пока еще...
Света обняла его, потрепала по голове:
- Никто же не торопит, Дюш.
- Ха, теть Свет, - он невесело рассмеялся, - знали б вы - за полгода Игорь уже пятый, кто мне предлагает встречаться. Как с цепи сорвались, едва Данька умотал.
- Ну, так, такой красавец и умница, сама б подкатила.
- А мне интереснее сессия, а не потрахушки, - вздернул голову парень.
- Новый Год на носу, умница ты мой, до сессии еще жить и жить.
- Зачетная неделя скоро кончится. А праздники промчатся так, что моргнуть не успею. Что, первый год, что ли?
- А вдруг такой вот... первый?
Дрей снова помрачнел.
- Да. Такой - первый. Без Даньки.
Светлана снова потрепала его по волосам.
- А вы с папой... - Дрей чуть покраснел, подбирая слова, - ...вместе?
- Вместе-вместе.
- Ура! Я за вас рад. Честно-честно. Вот только выспрошу, каким макаром Даниил оказался моим братом - и все.
- Ну, - Света покраснела. - Как оказался... Так и оказался...
- Ладно, теть Свет, это ваша взрослая жизнь, - поднял руки Дрей, примирительно усмехаясь. - Я не лезу. Пойду я готовиться, в понедельник зачет.
- Готовься, Дюш, готовься, - Света скрылась на кухне, откуда ползли столь умопомрачительные запахи, что Барс вздыхал и взирал на дверь кухни с тоской и надеждой.
А у Андрея из головы не шли слова женщины о том, что Игорь мог обидеться на предложение остаться друзьями. Да и все остальные случаи, когда к нему подкатывали познакомиться. И парни, и девчонки. Особо о своей ориентации Дрей не распространялся, отличительных знаков вроде серег не носил, но на девичьи залпы глазами и прочие ужимки неизменно с улыбкой отвечал, что, увы, может быть жилеткой, подружкой - но не более. Но он же был дипломатичен? На что вообще мог обидеться Игорь? Так, чтобы практически выставить его из своей квартиры? В конце концов, друзей у того было не густо, чтобы разбрасываться предложениями дружить. Или так уж Андрей понравился, что «не будешь со мной - не нужно никак»? Да ну, глупости. Так сильно в жизни вообще не влюбляются, только в кино.
Дрей отложил учебник, сел за комп и влез в историю их с Игорем асечной переписки. Все равно знания в голову не лезли, значит, нужно сначала уложить в нее то, из-за чего они не лезут. Первый раз Игорь написал ему в октябре позапрошлого года. Они тогда в группе обменялись номерами асек и скайповыми логинами. Скайпа у Вяльцева не было, а вот аська - была. И постучался к Андрею он первым.
«Привет еще раз) пустишь?»
И Дрей ответил:
«Без проблем, буду рад»
Общались они о какой-то малозначительной ерунде - книги, фильмы, музыка. Трепались о преподавателях и зачетах, Игорь иногда показывал ему свои стихи. Их-то Андрей и взялся перечитывать внимательнее, потому что ни о какой влюбленности судить по остальному трепу было нельзя.
«Слишком много льда, мой рыцарь,
Слишком много льда без солнца.
Нашей сказке сотвориться
Суждено лишь в два условья:
Если кто-то будет верить,
Что придет весна к нам в души,
Если кто-то той потере
Обещанья не нарушит.
Или хоть в любви до гроба
Растворившись без остатка,
Мы поверим враз и оба
В то, что лед на солнце тает...»
Андрей хмыкнул, читая свой ответ. Он тогда даже не уловил тех образов, что расшифровывались сейчас на раз: лед без солнца, ну, надо же... Еще Данька говорил, что у Дрея глаза похожи на синий лед, а вкупе с темными волосами - вообще получается сногсшибательно, особенно, когда Дрей хмурится. Но «любовь до гроба»? Замятин покачал головой, усмехаясь. Игорь что, до сих пор верит в сказки? И вот это: «Если кто-то той потере/ Обещанья не нарушит»... Стих писался как раз через неделю после отъезда Даниила. Что Игорь этим сказать-то хотел? Да уж, сразу вспоминается урок литературы. «Что хотел сказать автор?». Он тогда смотрел больше на рифмы, размер, но не на смысл. Вот же... логическая задачка. И фиг решишь. Тем более, что Дрей уже отказал, а Игорь уже все для себя решил.
- Дюш, иди ужинать, я пирог испекла.
Андрей встрепенулся: вот это поучил материал, называется! Сел за комп - день насмарку. А потом кинулся к мобильнику. Пропущенных не было. И Игорь с температурой весь день дома один.
«Еж - птица гордая, не пнешь - не полетит».
- Теть Свет, можно, я кое-чего поесть Игорю соберу? А то он там, небось, голодный, в холодильнике мышь повесилась.
- Можно, конечно.
- Отец скоро придет! - выметаясь, предупредил женщину Замятин-младший, таща целый пакет всевозможной еды - термос с супом, пару судков с пюре и всхитительной курочкой под сыром, два нехилых куска пирога.
Дверь в квартиру Игоря он открыл сам. Игорь сидел за столом, смотрел в тетради, подпирая рукой голову. Рядом стояла кружка с чаем.
- Привет, Еж! - Андрей намеренно использовал прозвище-логин из аськи, которым подписывался Игорь.
- Ой... - Игорь дернулся, оборачиваясь. - Привет.
- Голодный? Я тебе пожрать притащил. А ты чего без тапок? Уже не температуришь?
Андрей знал за собой привычку врываться в чужую жизнь и быт и стараться привнести в них какое-то подобие уюта. В квартире Даньки уборкой и готовкой он занимался сам.
- У меня нет тапок, - тихо отозвался Игорь.
- Носки теплые надень, балда, - Андрей прошел на кухню, - есть будешь? Только попробуй сказать нет.
- Тогда буду, - Игорь пришел за ним следом.
Андрей повернулся к нему, внимательно обежал глазами щуплую фигурку, нахмурился, разглядев горячечно полыхающие щеки.
- Ты решил себя угробить? - тихо спросил, имея ввиду тонкую Игореву футболку, босые ноги и приоткрытую с утра форточку. Стянул с себя свитер и накинул его на плечи парню.
- Жарко, - пожаловался тот. - И таблетки не помогают.
- Температуру мерил?
- Тридцать восемь и два.
- Ох ты ж, горе луковое, - Дрей положил ему ладонь на лоб, нахмурился еще сильнее. - Носки где? Сиди уж, шатаешься же, как былина. Я сам найду.
- В шкафу, на нижней полке.
Андрей поразглядывал тонкие, аккуратно сложенные парами, носки. Теплых у Игоря не было. Пришлось брать те, что были. Дрей вспомнил, какие у Вяльцева ботинки, и вздохнул: немудрено заболеть, если в осенних ботах и без шерстяных носков зимой ходить. Когда он вернулся, Игорь уже успел накрыть на стол, видимо, решив, что ужинать Андрей будет с ним. Кусков пирога же два. Замятин только кивнул на это, усадил на табуретку:
- Ежик-ежик, лапы давай, одену.
Ноги были ледяные. Андрей только покачал головой.
- Так. Сейчас поешь, потом ноги попаришь, и спать. Без возражений.
- А готовиться когда?
- Ты с такой температурой хоть строчку запомнил?
- Н-ну... - Игорь всерьез сосредоточился. - Нет.
- Вот отлежишься, и подготовишься. Тебе в понедельник к врачу надо, а не на зачет. Ешь, давай, это теть Света готовила, язык проглотишь.
- А теть Света - это кто?
- У-у-у, это сложный вопрос, - Андрей даже рассмеялся. - Вообще-то, Данькина мама. И, как оказалось, первая любовь папы. А Данька - мой брат.
Игорь подавился. Дрей легонько похлопал его по спине:
- Вот-вот, у меня такая же реакция была, когда я узнал.
- Офигеть... А готовит она вкусно.
- Угу, м-ням... Ты ешь-ешь, не болтай, тебе еще картошку с мясом и пирог съесть, а ты и суп никак не осилишь.
Игорь заткнулся и принялся за еду. Ел он медленно, наслаждаясь вкусом. Андрей тоже не торопился, хотя дома есть не стал. И накладывал себе поменьше, чтобы побольше осталось на завтрак Игорю. А еще искоса рассматривал Вяльцева, словно в первый раз, изучал, как тот двигается, как держит ложку, тянется за хлебом.
- Фто слуфылось?
- А? - опомнился Дрей, понял, что замер с ложкой в руках, не донеся ее до рта. - Нет, ничего. Просто думаю.
- О фом?
- Прожуй сначала, - рассмеялся Дрей. - О чем? Да обо всем подряд.
Игорь покорно принялся жевать, потом повторил:
- А именно?
Андрей отложил ложку и сплел пальцы, подперев ими подбородок. И пошел ва-банк:
- Да вот сегодня перечитывал кое-что. И все никак не мог понять, что же имел ввиду автор:
«Если кто-то будет верить,
Что придет весна к нам в души,
Если кто-то той потере
Обещанья не нарушит…»
Игорь хихикнул:
- Что имел в виду автор... Ты меня, прям, как старшекурсник дух Пушкина, вызываешь.
- А что, похоже. Ты такой тонкий-звонкий, что вполне на дух тянешь, - Андрей сощурился, протянул руку в пафосном жесте и прозавывал: - Ответствуй мне, как на духу: ты любишь борщ или уху? Но шутки шутками, а все же... что имел в виду автор?
- Автор имел в виду, что ты обещал Даниилу не впадать в уныние и не предаваться меланхолии.
- Так я и не впадаю. Я учусь вообще-то, - удивился Андрей. Покривил душой, конечно, еще как впадал и предавался. Первые месяца четыре. Потом злился. А сейчас, в свете новых знаний, слегка растерялся.
Игорь посмотрел на него и опять молча принялся поглощать еду.
- А ты и в самом деле веришь в любовь «до гроба»? - Андрей снова оперся подбородком на руки и смотрел на него.
- Я вообще доверчивый и много во что верю, а что?
- А то, что любовь до гроба предусматривает такую жесткую притирку характеров, чтобы ни зазубринки не оставалось, чтоб легли две души, как паззл, вплотную и всеми частями сцепившись. Это и доверие безоговорочное, и верность такая же. И еще много чего, - задумчиво проговаривал собственные умозаключения Дрей, чуть прикрыв глаза и плотнее переплетя пальцы. - И для любимого - душу нараспашку, всеми потрохами наружу.
- И к чему ты это?
- Это - просто мои мысли, если тебе интересно, - Андрей снова посмотрел прямо в глаза Игорю, - касательно «любви до гроба». А вот касательно тебя, Ежик... Ты почему-то меня решил на пьедестал возвести и лавровыми ветвями увенчивать, опять же, «рыцарь». Я этого «рыцаря» и «паладина» во всех твоих стихах видел, только к себе не отнес. Ты уж прости, но рыцарь из меня... хреновый, прямо скажем. Так вот, возвел ты меня, в сверкающие доспехи обрядил - а мне об этом сказать как-то за два с половиной года не удосужился. И только позавчера, когда я уже из разговора вышел, написал. Причем так, что, фактически, предоставил мне возможность «не общаться» с тобой после признания. А я, гад такой, светлое звание рыцаря твоего печального образа на корню похерил, вместо того, чтоб тебя на руках на край света унести, предложил общаться, как раньше, дружески.
- Пошел вон, - тут же распустил колючки Игорь.
- Ну вот, опять, - Андрей не двинулся с места, только улыбнулся. - Ты меня слушал, а услышал только то, что хотел услышать. Вернее, что сам себе напридумывать успел.
Игорь вскочил, пошатнулся, хватаясь за край стола.
- Тихо, Ежик, не бушуй, - Дрей тут же оказался рядом, придержал за плечи. - Ты не привык разговаривать о больном.
Игорь смотрел на него хмуро.
- Сядь и доешь. Поговорим потом, хорошо?
- Я наелся.
Андрей посмотрел на слегка потыканное вилкой пюре, нетронутую курицу и кивнул:
- Хорошо, съешь утром. Таблетки, чай, парить ноги.
Таблетки Игорь глотал, морщась.
- Горькие.
- Ничего страшного. Заешь ложкой меда.
Замятин уже приволок в комнату найденный в ванной таз, налил в него горячей воды и развел в ней горчичный порошок.
- Иди сюда.
Игорь пришел, на ходу облизываясь.
- Лучше бы в ведро, но за неимением... ноги суй, вода не сильно горячая, я сейчас добавлю.
Вяльцев опустил ноги в таз.
- Тепло.
- Когда терпеть не сможешь - скажи, - Андрей принес с кухни чайник и принялся доливать в таз кипяток, осторожно, чтобы не обжечь подопечного.
- Хватит, - наконец, остановил его Игорь. Дрей укутал его плечи одеялом, подложил под спину подушку и сел рядом.
- А теперь поговорим. В чем я не прав, Ежик?
- А в чем ты прав? Нагородил ерунды. Еще и из аськи выскочил.
- Ну-ка, по порядку, какой ерунды я наговорил? А из аськи вышел, потому что занят был, я ж тебе написал, что к теть Свете иду!
- Чушь какую-то про пьедестал.
- А это со стороны именно так и выглядит. С моей стороны. А ты объясни.
- Что тебе объяснить? Ты ходил с Даниилом. Вот и все.
- Ежик, я с ним не «ходил», что за выражение-то детское, - Андрей рассмеялся, приобнял Игоря, поправляя на нем одеяло. - Я с ним сексом занимался, в клубе тусил. Ну и по учебе он мне иногда помогал. Я три года, практически, у него прожил, домой три раза в неделю появлялся, пожрать приготовить и убраться-постирать.
- Ну, как ни назови, смысл не меняется.
- И ты молча переживал.
- Я как-то вслух не умею, - огрызнулся Игорь.
- А это-то и плохо. Проблемы надо проговаривать, а не копить и замалчивать. Эй, ну, не злись, пожалуйста. Не надо, - Андрей прижал его к себе крепче. И неожиданно для самого себя потерся носом о висок, как любил делать с Данькой. Игорь посмотрел удивленно и непонимающе. - Давай заново, Ежик. Просто пойми, что это у девчонок бывает «люблю-куплю-полетели». А у нас как-то немножко по-другому. Сначала дружба, а потом остальное. И если с остальным не выйдет, то дружба-то от этого страдать не должна. Понимаешь?
Игорь пожал плечами.
- Ну, наверное.
- Я и с Данькой не сразу в постель прыгнул, вообще-то, мы с ним с моего десятого класса дружили. На плавание в один бассейн записались - и общались с этого времени. А после выпускного как раз я в клубе с непривычки коктейлем напился до нестояния, на него повесился и в плечо плакался, что меня девчонки не привлекают, а вот парни... И он предложил попробовать.
Игорь усмехнулся:
- Здорово. Что еще скажешь.
- Это, если ты не понял, не просто хвастовство, - нахмурился Андрей. - Да и не непросто тоже. У меня от тебя секретов нет, и не было.
- У меня один был. Уже не секрет.
- Тогда почему у тебя до сих пор иголки топорщатся? - беззлобно фыркнул Дрей, провел по коротко стриженому затылку Игоря ладонью. - Так, давай, я сейчас тебе на ноги солью, чтоб горчица кожу не раздражала, вытру, свитером укутаю - и спать.
Игорь спать действительно хотел, так что иголки временно пригладил, позволил за собой поухаживать и улегся безропотно.
- С тобой остаться? - Андрей прекрасно понимал, что, если останется, придется утром или снова в туалет бежать, снимать напряжение, или... Нет, Игорек еще слишком болен, чтобы «или» было возможно. А Данька... Данька - брат, и нехрен.
- Если твои родители не против...
- У меня пока только отец, а он лет с пятнадцати в мою личную жизнь не лезет. А мне, как-никак, уже даже не семнадцать.
- Ложись спать.
Андрей разделся, нырнул под одеяло. Игорь обнял его, прижимаясь и согревая собой. Замятин только одеяло на нем поправил, чтоб плечи укрыть, и отодвигаться не стал.
- Спи, доброй ночи, - и легонько тронул губами лоб в капельках пота. Потеет - хорошо, значит, температура спадет к утру.
Игорь дремал, приткнувшись к нему под бок. И кашлял. А вот это уже было плохо, потому что если кашель - значит, зараза пошла в бронхи. А бронхит надо лечить серьезно, чтоб до хроники дело не довести. Андрей от этого кашля уснуть не мог. Потом встал, пошел на кухню - греть на батарее плошку с медом и искать достаточно широкий пакет и полотенце. Игоря било кашлем. Диким, захлебывающимся.
- Ох, как же мне это не нравится... Ежик-Ежик, до чего себя довел? Садись, - Андрей помог ему сесть и взялся мазать худющую спину медом, обходя область сердца. Укутал, согрел мятно-ромашкового отвара, хотя лучше было бы молока. Принес чашку и придерживал, пока Игорь пил.
- Я не хочу в больницу…
- Успокойся, с ОРВИ и бронхитом в больницу не уложат. А вот врача тебе я завтра с утра вызову обязательно.
- Не надо. Уколы будут…
- Ты боишься уколов?
Игорь закивал. Андрей уложил его, укрыл.
- Если придется - я сам тебе уколы буду делать, ладно? У меня рука легкая.
- Ладно.
- Так, давай, постарайся уснуть, - Дрей снова лег с Игорем рядом, обнял, взялся массировать точки на горле, снимающие приступы кашля.
- Спасибо, - шепнул Игорь.
- Спи. За заботу о здоровье не благодарят, вообще-то.
Игорь заснул. Утром он был мокрым, как мышь, слабым, как новорожденный котенок, и с температурой 37,2. Кашель стих. Игорь был слабым, но почти выздоровевшим.
- Но врача я все равно вызову, - ворчал Андрей, стирая с него мокрым полотенцем пот и переодевая в чистую футболку и свитер. - Лежи, я тебе сейчас поесть согрею и сюда принесу. И на зачет. Дашков, мне, конечно, его автоматом проставить обещал, но хрен его знает.
- Ой, зачет!
- Куда, бля?! Лежи. Тебе больничный, а не зачет.
- Стипендию не дадут.
- Осложнений хочешь? Игорь, я понимаю, что ты на стипендию только и живешь, но или ты долечиваешься, нормально сдаешь все, или идешь сейчас, больной, подхватываешь пару осложнений, и уже никакая стипендия от больницы тебя не отмажет. Решай.
- Ладно... Я... Скажи, что сдам потом.
- У Дашкова я тебя отмажу, у Никитиной тоже, Тержинская, хоть и сука, но по больничным допуск к сдаче сессии все равно дает, а на тебя глядя, вообще артачиться не станет, думаю.
Андрей принес Игорю к дивану табуретку, поставил на нее разогретую картошку с мясом, кружку с отваром и приказал:
- Чтоб все съел. Врача я по дороге вызову. После зачета домой забегу и приду.
- Хорошо. Возьми зачетку, автомат поставь.
- А у тебя у Дашкова тоже автомат? Тем более, - обрадовался Дрей, сцапал его зачетку и умчался. А Игорь снова свалился спать.