Возвращенный

[felinariy]

Авторы:  Таэ Серая Птица и  Тай Вэрден
Жанр: реал, мистика
Тип: слэш
Рейтинг: NC-17.
Предупреждение: МИНИ!
Наконец-то у нас получилось именно мини)))) Не миди и не макси)))

Возвращенный

На часах уже два. Пятая чашка кофе. Которая по счету сигарета - я не знаю. Сна ни в одном глазу. И так уже неделю. Мысли отрывочно-короткие, как будто на длинные у организма не хватает ресурса. Надо лечь спать. Но если я лягу, снова проваляюсь до шести без сна. Постель горячая, как сковорода в аду. Раздеться - холодно. Так что сижу я на подоконнике, укутался в плед, курю, наливаюсь кофе. И думаю. И думаю я, что похож на девочку-эмо. Еще и - в лучших традициях ванильных пабликов - думаю о Нем.
Очень хочется постучать головой о стену. Пробовал. Не помогает. Только наутро раскалывается голова, как с перепою. Интересно, если в эту субботу я снова напьюсь, пойду той же дорогой и опять попаду в историю - он опять появится? Хотя, нет... Говорил же нам математик что-то о снаряде и воронках...
А он... Он такой... Эх. Идиот я. Мы из параллельных вселенных. Нет, правда. Я - менеджер в маленькой фирме по продаже пластиковых окон. К десяти на работу, в восемь домой. Днем - клиенты, телефонные переговоры, куча бумаг. В перерывах все тот же кофе и сигареты. И попытки не отрубиться на клавиатуре компьютера. А кто он?
Я его даже не рассмотрел тогда толком. Дождь. Вечер. Я испуган. Мне больно - один из тех отморозков-грабителей достал-таки меня кулаком в живот. Все, что я видел - это очень громкий байк, вроде бы, черно-оранжевый, мокрая косуха, темная бандана и очень, очень светлые глаза. Я таких никогда раньше не встречал. Будто светились изнутри. Серые? Голубые? Я не помню. А еще руки... Увесистые кулаки со сбитыми костяшками. И странным диссонансом - серебряное кольцо на мизинце правой. Ладно, если бы череп, волчья голова или еще какая атрибутика байкера. Это было женское кольцо. Филигранная серебряная веточка, без камней.
Он отвез меня к больнице. И унесся. Я ни имени его не спросил, ничего. Да я и голоса его не слышал даже - он молча остановился у переулка, где меня грабили, молча положил с трех ударов грабителей, молча закинул меня себе за спину на седло. И исчез так же молча. Впору вспоминать о призраках шоссе. Только он живой. Я уверен. Так же как в том, что никогда больше его не увижу. И как в том, что я идиот. Только идиот может, идя с работы, каждый вечер всматриваться во всех мимопроезжих байкеров.
Кофе горький. Подоконник узкий. А я идиот. У сигарет уже привкус не вишни, а сена. У меня замерзла спина и онемела задница. И я идиот. Надо лечь спать. Если я не посплю хотя бы четыре часа, мне крышка.
В дверь звонят. И кого принесло? Снова смотрю на часы - три часа ночи. Ко мне некому прийти в такое время. Но если я не открою - соседи придут бить мне лицо.
- Да? Я вас слу...
У него и в самом деле очень светлые серые глаза. А еще жесткая, хмурая улыбка.
- Ложись спать, долбодятел. И прекрати так настойчиво думать обо мне.
Моргаю. Лестничная клетка пуста. Допился кто-то кофе. До глюков.
- Спать так спать. Как скажешь.
Падаю на диван и... Просыпаюсь от звонка будильника. Третьего по счету. Когда я умудрился дважды нажать на «позже»? Теперь времени остается только на то, чтобы умыться, одеться и выместись на работу. И бежать, лавируя в толпе.
- Ой! Простите...
Налетел на кого-то в спешке. Оборачиваюсь и не могу понять - то ли снова привиделось, то ли я уже вижу Его в каждом встречном? Все, допился я уже... кофе. Ладно, сегодня суббота. Можно сменить кофейно-сигаретную диету на сигаретно-коктейльную. Одно радует: после бара я буду явно не в состоянии мыслить. Может, удастся отоспаться за воскресенье?
Бар... Любимый бар. Любимый табурет. Любимый бармен... кхм, нет, это лишнее. Вот любимый коктейль - пожалуй, да.
- Лер, «Голубую лагуну». А лучше две.
- С радости или с горя?
Пожимаю плечами: как сказать. Вроде, ни с того, ни с другого.
- С тоски, Лер.
- А что такое? На работе траблы?
- Да нет. На работе все ровно, - плююсь через плечо и стучу по стойке бара. Благо, она деревянная. - Просто... тоска. Слушай, ты тут уже сколько работаешь?
- Четыре года. А что?
- Ты только не думай, что я спятил... Хотя я уже и сам не уверен... Ты никаких городских легенд про байкеров не знаешь? Местных.
Лер мотает головой.
- А что тебя так задело ими?
- Да так... На прошлой неделе попал в переделку. Меня один парень выручил. Байкер.
- Ну, это хорошо. Не сильно помяли?
Я невольно трогаю живот под ребрами. Там до сих пор синяк, но ничего страшнее него.
- Не сильно. Эх... Повторишь? Хочу напиться и забыться. Вернее, нажраться и отоспаться.
- Ладно, держи. Только аккуратно.
- Ле-е-ер, не занудствуй. Я пропиваю свои деньги, а не партийную кассу, - беру высокий стакан со слоистым сине-бело-прозрачным коктейлем. Первым делом съедаю зеленую коктейльную вишенку с кромки стакана. И тяну сладко-горькую жидкость через соломинку. Постепенно мир перед глазами размывается. Две «Лагуны» на одного меня, да плюс, на голодный желудок - это похоже на прилив. Выше-выше-выше - утонул.

Как мне плохо…
- Паршивец, мерзавец, скотина!
А это еще кто? Разлепляю глаза - вижу незнакомую девушку. В моей постели. Постель точно моя, свою квартиру я узнаю моментально. Кто клеил обои на трех-с-половиной-метровые стены сам - тот меня поймет. Так. Вчера была суббота. Бар. Первые два коктейля помню, потом был еще один, «Секс на пляже», фу, пошлятина...
- Ты кто вообще такая?
- Да пошел ты, импотент несчастный!
Щеку обжигает оплеуха, в голове бьют тамтамы и сводный полк барабанщиков, падаю в подушку, успевая услышать щелканье замка на двери. Ушла. Дура. Я не импотент, я просто гей. Что я пил, что меня прибило склеить девчонку? Как мне паршиво. Во рту кошки нагадили, в ушах полк комаров воет.
- Отдамся за таблетку «Алкозельцер»... и минералку...
Сил сползти с дивана нет. Меня переворачивают, приподнимают под затылок многострадальную голову. В губы тычется холодный край стакана. Глаза раскрыть не могу. Пью-пью-пью замечательную минералку с какой-то растворимой гадостью в ней. Снова падаю на подушку. И слышу полупрезрительный смех:
- Алконавт.
- Я не алконавт. Коктейль был вкусный.
А в ответ тишина. Разлепляю глаза снова - в квартире пусто. У меня студия, и то, что она пуста - видно сразу. Спрятаться негде. На полу у дивана стакан и бутылка минералки.
- Я сошел с ума, да?
Ладно, я не буду думать об этом сегодня - подумаю лучше завтра. Но, снова закрывая глаза и проваливаясь в сон, шепчу:
- Спасибо.
Щеки что-то касается. Как ладонь. Тепло.

Я проспал весь день. И ночью, само собой, уснуть теперь не могу. Ну, приве-е-ет, подоконник, кофе, сигареты. И мой знакомый незнакомец. Тащу со стола ноутбук, забиваю в Гугле «городские легенды о байкерах». Он смотрит на меня с третьей или четвертой страницы по первой же ссылке. В желудке становится холодно и тяжело.
«Дэйв Ленистон. Погиб, уходя от столкновения с выбежавшим на дорогу ребенком. Въехал в опору моста дорожной развязки. Угол сорок шестой улицы и Диккенс-авеню». В ста метрах от бара.
- Ты... Ты меня спас, да? А почему, Дэйв?
От голоса за спиной я подскакиваю, чуть не роняя ноутбук.
- Там так решили.
Он стоит посреди комнаты, совершенно не призрачный. Усмехается, стягивая с длинных светло-пшеничных волос черную бандану с черепами. Я улыбаюсь, протягиваю руку.
- Спать ложись, дурной, - он отшатывается, вздыхает и все же делает шаг вперед, касается моей руки ладонью - теплой, сильной. Живой.
- Я выспался, правда.
И обнимаю его, утыкаясь лицом в грудь Дэйву. Он пахнет ветром и немного - бензином. И еще металлом и кожей. И не отстраняется, когда я расстегиваю крупную молнию на его косухе. Куртка падает на пол, а я кладу руки на его грудь, чувствуя через тонкую ткань черной футболки твердые выпуклости сосков.
- Я с ума сошел, да?
- Нет. Успокойся, с твоим рассудком все в порядке.
Я веду ладонями по его груди. Он улыбается, наклоняет ко мне лицо и целует. У него горячие, обветренные губы с привкусом крови. Крышу рвет моментально. Я стону ему в рот, прижимаюсь. Трусь об него всем телом, как течная сука. И оказываюсь распластанным на диване, под ним. Толстовка летит куда-то на пол. Его губы везде, а мне мало, мало!
- Дэ-э-эйв...
Джинсы улетают следом, а трусов я дома не ношу, и это к счастью. Я бы не пережил, останься на мне хоть одна тряпка препятствием его губам... Медленно, как же медленно он ведет ими по моему животу вниз! Я, наверное, все же с ума сошел. Но как же это сладко. Согласен быть шизофреником, если меня продолжат так ласкать.
Он, наконец, слегка приподнимает голову. И меня накрывает острым, болезненным кайфом, когда влажный язык касается головки, обводит по кругу, дразнит. Мотаю головой по постели, цепляясь за сбившуюся простынь, за обивку дивана. За его волосы, длинные, жесткие. Мне хорошо. Очень. Никогда так не было. Я хочу... Хочу...
- Дэ-э-э-эйв!
А когда человек, которого ты хочешь до звездочек перед глазами, трахает тебя языком в задницу, можно стонать в голос. Когда в тебя входят его пальцы - жесткие, твердые - можно орать, плюя на соседей. А когда он берет тебя, наконец, вняв мольбам, по-настоящему - можно кончить с пары мощных движений. И потребовать, чтоб не смел останавливаться…
- Я тебя люблю-ю-ю!
В себя я прихожу долго. Медленно-медленно перестает кружиться планета, собирается из цветных осколков мир. Я лежу на диване, одетый. А рядом со мной сидит Дэйв. И гладит меня по волосам. Только я не чувствую его прикосновений больше. И он полупрозрачный. И очень светлый. Наклоняется, заглядывая мне в глаза.
- Я тоже тебя люблю, Тони. И буду любить всегда.
А потом он тает. Растворяется в ярком свете, как кусок рафинада в кипятке.
- Не уходи... Дэйв... Не уходи...
И... все. Вспышка света бьет по глазам, по нервам, по душе, выжигая что-то. Я сползаю на пол, на колени. И реву, бесконечно, до икоты и забитой соплями глотки. Как же мне плохо!

Понедельник проходит, как в тумане. И вся неделя за ним. Странно, что я не делаю ошибок, наш шеф доволен. И месяц пролетает незаметно, потому что дни в нем ничем не отличаются. Время я отсчитываю только благодаря встроенному в телефон календарю и органайзеру. Когда был в баре последний раз - не помню. Вместо него я субботними вечерами хожу гулять в парк. Малюсенький такой. А в детстве мне казалось, что он огромный. Это отсюда я выскочил на дорогу, погнавшись за улетевшим воздушным шариком.
И это из-за меня он?.. Если напрячь память, я вспоминаю, как парализовало меня ужасом, когда прямо на меня вылетело из-за поворота огромное чудовище. А потом был жуткий визг шин по гудрону. И мамины руки, обнимающие меня, увлекающие прочь... Значит, я убил его... А он вернулся и хранил меня двадцать лет...
- Дэйв, - шепчу я. - Дэйв...
Я стою на том самом месте, откуда я выскочил на дорогу, на обочине.
- Да? - откликается стоящий неподалеку парень, как-то потерянно и тихо. Поворачивается ко мне, и я не могу дышать, не могу сглотнуть, даже моргнуть не могу - боюсь, что видение пропадет. Потому что передо мной стоит Дэйв, в рваной косухе, насмерть убитых джинсах, через дыры в которых видно до мяса содранную кожу. Бледный, как призрак. И его трясет.
- Мальчик... тут был мальчик...
- Я вырос... Дэйв. Это я.
- Ч-что?.. - он мотает головой, хватается за висок и оседает на пыльный бетон. Я едва успеваю его поймать и с трудом сдерживаю крик: он живой. Он настоящий. А когда я глажу его по виску, осторожно обходя ссадину, в его глазах вспыхивает знакомый свет.
- Тони? Ты... Я...
- Это я, Дэйв, я, - обнимаю его. И шепчу в его спутанные волосы, а на самом деле куда-то в ослепительное сияние:
«Спасибо».