Алхимия чувства (сказка)

[felinariy]

Авторы:  Таэ Серая Птица и  Тай Вэрден
Жанр: мистика, сказка
Тип: слэш
Рейтинг: NC-17.
Предупреждение: демоны)))

А некоторые алхимики намеков не понимают!

- Четыре толченые лапки лягушки, мера крысиных хвостов, полмеры кошачьих усов... Смешать, залить, нагреть, перемешать. Обожаю свою работу, - лабораторию оглашали совершенно непристойные стоны, словно алхимика попутно с созданием варева удовлетворяли во все отверстия.
- Уммм... - в воздухе над котлом завис, лежа на клубах пара, как на роскошной перине, статный черноволосый красавчик-демон: витые тонкие рожки почти что диадемой опоясывали голову, длинный хвост с пушистой кисточкой свесился вниз, нежно пощекотал алхимика за ухом. - А что это будет за дрянь?
- Не дрянь, а крем для тела, - пальцы ловко отщипнули немного пуха от кисточки. - О, то, что нужно, графиня будет в восторге.
- Ай! Мой хвостик! Ты, злюка и зану...мудрец, каким это образом крысиные хвосты помогут этой старой карге выглядеть, цитирую: «очаровательнее этой сучки герцогини Орьен», конец цитаты?
- Освежают кожу, наполняют ее сиянием, разглаживают морщины, - алхимик домешал свое варево, бережно переложил перламутровую субстанцию в круглую шкатулку с вензелем графини. - Можешь сожрать оставшееся и вылизать котел.
- Уиииии! - радостно взвизгнул демон, спрыгнул с облака пара, в полете превращаясь в пушистого, черного, как смоль, кота размером с откормленного барашка. «Бумм!» - отозвался стол. Кот завертелся у еще горячего котла, и так, и эдак заглядывая в него. Пахло варево завлекательно, остывало быстро. А подкравшийся алхимик уже успел коварно выдрать ус и немного пуха.
- Мияяяяяяяяууууу! - обиженно завопил кот-демон. Замахнулся лапой, но когтей не выпускал.
- Цыц, мохнатое. Жри крем.
Минут через пять котел сиял девственной чистотой - на меди не осталось даже пятнышка копоти или пригоревшего потека. Кот, залоснившийся еще больше, деловито взялся вылизываться и умываться. Алхимик переместился ко второму столу, склонился над столешницей, быстро-быстро что-то измельчая в плошке.
- Сделай мне чаю, - рассеянно попросил он, не отрываясь от своего занятия.
- Расслабиться или сконцентрироваться? - мурлыкнул над ухом нежный голос демона, дыхание теплыми мурашками скользнуло по шее вниз.
- Сконцентрироваться, - алхимик продолжал работать. - И не сопи мне в шею.
Демон издал звук, который походил на обиженный хнык, и испарился. Вернулся уже с симпатичным расписным подносиком, на котором стояла толстостенная обливная чашка, над которой поднимался ароматный парок, блюдце с пирожными и молочник.
Мастер красоты заканчивал упаковывать изящную золотую шкатулку с изумрудными вензелями герцогини Орьен.
- Так, ну-ка покажись мне во всем блеске своей красоты, - бросил он.
Демон окутался призрачным шлейфом золотисто-алого пламени, вышагнул из него, соблазнительно поводя бедрами, затянутыми прозрачным шелком шароварчиков, вместо пояса на которых был повязан платок с бахромой из золотых бисерных кистей, волосы каскадом косичек струились до пят, в отмеченных охрой сосках позванивали рубиновые подвески, в ушах - золотые серьги, на запястьях и щиколотках переливались радугой браслеты с колокольчиками. Полные губы чувственно улыбались, подведенные черной краской глаза - золотисто-зеленые, как хризолиты, чуть жмурились в сладкой истоме предвкушения.
- М-да, так и знал. Волосы посеклись, кожа от косметики попортилась. Умывайся, вон, тазик в углу.
Демон замер соляным столпом, непонимающе похлопал ресницами, скуксился и обиженно всхлипнул. И поплелся умываться, размазывая по щекам потекшую от слез тушь. Алхимик выставил на столик несколько баночек с кремами.
- Вот эта, - указал на синюю, - маска для лица, обмазываешь морду ровным тонким слоем и лежишь полчасика. Потом идешь мыть свои лохмы, вот состав для них. И там же в ванне намажешься этим кремом. Кожа будет посвежее. Ты ж инкуб вроде, чего ж ты такой потасканный?
- Я?! Да я!.. - демон разрыдался, кинулся прочь, запнулся за косы, растянулся на полу, подвывая, кое-как втянул себя в портал и исчез.
- Вот чудик, - алхимик пожал плечами и пошел дальше толочь камни, работы было море.
Первый бал осени был событием грандиознейшим, готовиться к нему начинали задолго до первого желтого листа. И заказами мастера красоты, который, по слухам, умел серую мышь превратить в прекрасную лань, заваливали.
- Он сказа-а-ал,.. хлюп... что я некраси-и-и-ивый... Нет, он сказа-а-ал, что я-а-а... хлюп... потасканны-ы-ый... хлюп-хлюп... - рыдал демон, сидя на берегу пруда, неподалеку от дома алхимика. Жабы в пруду активно сочувствовали, поквакивая. С волос демона лило, с шароварчиков, соблазнительно облепивших его длинные стройные ноги, тоже текла вода пополам с ряской.
- Он не понима-а-ает, что мне для красоты секс нужен! Хлюп!! А не ма-а-ази...
Жабы его жалели, утешали, как могли.
- Утоплюсь! - вскочил демон, потом разочарованно махнул хвостом с жалко обвисшей кисточкой: - Ай, уже пробовал... Ы-ы-ы-ы, ну почему мне достался такой тугоду-у-ум?! И за что я его люблю-у-у-у?
Жабы слаженно развели лапами, показывая, что любовь зла, полюбишь без памяти и зануду-алхимика.
- Эх... ладно, - демон встряхнулся, золото и шелк облетели с него, как листья с клена, взамен являя непрозрачное темно-зеленое одеяние, обтягивающее его тело, как вторая кожа, с повязанным на чреслах черно-золотистым платком, прикрывающим самое выдающееся место. Ну, любил он платки, что поделать.
По дороге, видневшейся отсюда, пронеслись четыре верховых в разных цветах - спешили к алхимику, забирать заказы аристократок. Демон щелкнул пальцами, достал из воздуха расческу и принялся выглаживать свою роскошную гриву, придирчиво разглядывая ее в поисках секущихся волосков.
- Ну и... ну и неправда, ничего они не посечены...
Жабы ехидно квакнули, намекая, что кто-то тут точно идиот, которого заманивали в ванную алхимика всеми способами.
- Да? - растерялся инкуб. - Ой, я-а-а дурак... Ну, не поздно же и согласиться! - и снова нырнул в портал.
- Где там твои кремы? Отдамся... на волю твоего мастерства.
- Все на столике, - махнул рукой алхимик и углубился в работу по уши.
Демон сгреб баночки, удалился в ванную. Откуда через десять минут донесся вой, которому позавидовала бы и баньши.
- Что случилось?
- В нем что, белладонна была? - демон обвиняюще ткнул в синенькую баночку с кремом, старательно занавешиваясь волосами.
- Конечно. Как же без нее, она должна немного отжечь верхний слой кожи.
- Ну, все... - упавшим голосом пробормотал демон, - я умираю... у меня аллергия на белладонну... - и сполз на пол, раскидываясь во всем великолепии тела, не забывая прикрыть лицо волосами.
Алхимик тут же приволок какой-то флакон, платок.
- Сейчас сотру. Там невысокая концентрация, - и откинул волосы с лица демона. Его кожа сияла нежностью свежего персика - бархатистая, чуть розовеющая на скулах. Неподкрашенные ресницы были и без того густыми и длинными, как мохнатые крылья махаонов.
- Ну и где аллергия? - возмутился алхимик. - Прекрасный цвет лица, здоровая кожа.
Демон цапнул его за руку, дернул на себя, облапил:
- Я умираю, и оживить меня может лишь поцелуй властителя моих дум и сокровища моего сердца! - губы сложились сердечком, требуя ласки.
- Ну так иди и целуй свое сокровище, - растерялся алхимик. - Я тут при чем?
Хризолитовые глаза вновь наполнились слезами, демон отпустил мужчину, встал, душераздирающе вздохнул, всхлипнул.
- Во имя Первородного Пламени, Делирий, я старался. Я три года верно служил тебе, без договора, по собственной воле, пытался дать понять, насколько ты мне дорог, отказался от соблазнения других людей вовсе, чтобы быть верным лишь тебе. Я оставался голодным все это время, не получая от тебя ничего, кроме насмешек и ворчания, а то и тычков. Но ты... ты! Ты так ничего и не понял! Я люблю тебя! А теперь я ухожу, потому что сил моих больше нет! - демон исчез в портале, не сходя с места.
- И что это было? - поинтересовался алхимик у ближайшей стены. После чего со стоном уплелся в подвал, вызывать инкуба обратно.
Вместо демона из пентаграммы вылез чертенок, умильно сложил лапки на пузике и провещал голосом инкуба:
- Вы вызываете демона Венистиора, но меня сейчас нет дома. Оставьте ваше сообщение после звукового сигнала, и я обязательно явлюсь вам в самом красочном эротическом сне вашей жизни, - и испустил сладострастный стон.
- Венистиор, смени оповещалку, я ее чуть не пнул от ужаса. И являйся. Делирий.
Чертенок нырнул обратно в пентаграмму. Алхимик отвлекся на стук в дверь, принялся отдавать и раздавать заказы, потом забегал, разыскивая компоненты для внеочередного заказа королевы. И уснул он прямо посреди комнаты, накрыв крышкой котел с очередным бальзамом.
И снился ему инкуб, появившийся из ниоткуда, севший рядом, заботливо укрывая его одеялом и создавая под ним вместо каменного пола - мягкую перину. Венистиор погладил его по щеке нежной ладонью, наклонился, целуя в губы.
- Как же я тебя люблю, мой зловредный сухарь. Никого видеть не хочу, от балов в Аду с души воротит, разврат на ум не идет. Только ты мне нужен. Любовь моя, - снова поцеловал, едва касаясь, грустно глядя в лицо. - Спи, спи, Дель. Спи сладко.
Алхимик потянулся, пригреб демона поближе к себе.
- А почему сон не эротический?
- Потому что я не хочу во сне, - капризно надул губки инкуб. - Я, может, хочу, чтоб ты все осознавал. И взаправду наслаждался.
- Ну, ты начни сперва с видений... Любитель соснуть...
- Да? А это мысль! - хихикнул Венис, забрался под одеяло и быстренько проник теплыми ладошками и головой под балахон алхимика. По бедрам того пробежались нежным теплом поцелуи.
Делирий как-то так привык к демону, что специализация того проскальзывала мимо сознания. Словно три года прошли одним бесконечным длинным днем, полным работы. И внезапно обнаружилось, что алхимик - молодой мужчина, тело которого вознамерилось затребовать все причитающиеся ему ласки. И демон сейчас щедро одаривал его ими, потихоньку задирая балахон все выше, а потом и вовсе сдернув его одним движением, освобождая тело любимого от покровов. И снова прильнул к нему, целуя, вылизывая длинным ласковым язычком, покусывая острыми зубками и покалывая коготками, и опять целуя, попадая каждый раз, словно по оголенным нервам, идущим прямиком к центру удовольствия.
Кормиться с Делирия было легко, он и не пытался закрываться, как делали многие чернокнижники. И совсем не потому, что не умел - неопытный черный колдун чертенка-оповещалку за хвост таскать не сможет. Венис не тянул лишнего, не обессиливал, лишь «снимал сливки» - ту энергию, что Делирий сублимировал в работу. И расцветал на глазах, хотя, казалось бы, куда уж больше. Но его кожа наливалась перламутровым сиянием, глаза светились от счастья и желания, волосы антрацитовой волной укрывали два тела. Демон прильнул губами к средоточию удовольствия, вобрал, сладострастно урча. Делирий вплел пальцы в гриву инкуба, задавая темп. Тот лишь утробно постанывал, нежа его язычком, обнимая губами, лаская пальчиками все, до чего мог дотянуться.
- Венис, сладкий мой, чудо ласковое, демоненыш мелкий…
Инкуб совсем распелся, умудряясь так выстанывать горлом, что в этих стонах ясно слышались признания в любви к одному вредному, черствому, холодному, погрязшему в трудоголизме алхимику, от которого он без ума. Вредный и черствый в любви не признавался, зато без устали ставил на инкуба колдовские метки, призванные отгонять коллег, других демонов поменьше рангом, и светить на всю округу именную табличку «Занято». Пока не брызнул спелым плодом в ласковый ротик, насыщая инуба выплеском до проявившихся за его спиной пушистых черных крылышек. Которыми Венистиор и укутал разомлевшего чернокнижника, согревая собой.
- А теперь спать, - зевнул Делирий.
- А я все равно тебя люблю, - уткнулся ему в шею и щекотно задышал довольный инкуб.
- Я тебя тоже.
- Уииииии! - тихонько пискнул демон, прильнул теснее и уснул, счастливый и даже более того.