Авторы: Таэ Серая Птица и Тай Вэрден
Жанр: космоопера
Тип: слэш
Рейтинг: NC-17.
Предупреждение: секс, много его. Занавесочная история)))
Предупреждение 2: выкладываться будет по мере написания и правки текста.
Часть первая Удержать жаждущего исследовать кухню и прочие прилегающие помещения Дэйли, одновременно пытаясь накормить обиженно хнычущего Ольги, не дать подгореть супу и как-то исправить сошедшего с ума робота-уборщика? Что может быть проще? Только пойти и добровольно раздеться на площади перед администрацией Ханны. Отправляя Ингмара на работу, где его тут же командировали на Зораг, писать статьи о ежегодном фестивале кино- и голо-искусства, Эйлиан честно думал, что справится в одиночку с двумя малышами. Это же не четверо, правда? Вот только сделать поправку на то, что их дети – полукровки, и не рассчитывать, что они станут вести себя так, как положено трехмесячным рафианам, бедный капитан позабыл. Им полагалось есть и спать, как минимум до полугода. Они ели, спали, а еще ползали, неведомым образом выбираясь из кроватки, тянули в рот все, что видели на пути, забирались в такие места, о существовании которых в доме Эйлиан раньше не имел понятия, капризничали, хныкали, доводя отца до пробежек по потолку… А еще они не были синхронны, как обычно бывали дети рафиан из одной кладки. Когда Дэйли желал есть, Ольги просился на ручки. Когда Ольги засыпал, Дэйли начинал стучать погремушками и требовать внимания. Последнюю неделю Эйлиан спал едва ли пару часов за ночь еще и потому, что у малышей резались зубки. Он стал похож на неупокоенный призрак самого себя, а брови, кажется, застыли в гримасе страдания: детей он чуял в разы сильнее, чем Ингмара, и когда у них болели животики, или чесались и ныли десны, бедняга готов был лезть на стены и выть раненым котокрысом.
И все равно, решиться просить помощи Эйлиану было непросто. Это ведь значило впустить в их гнездо кого-то чужого. Даже если им будет один из приемышей Ингмара, все равно он будет чужаком. А инстинкт охраны территории у рафианина резко обострился после родов. Он с трудом мог заставить себя выйти с детьми за границы отгороженного ото всего мира силовым полем сада, пройтись с коляской до магазина и обратно. Продукты он покупал с доставкой на дом по сети, как и все остальное, для прогулок на свежем воздухе с детьми достаточно было выйти в сад. Он отговаривался перед самим собой тем, что справляется, до сегодняшнего дня. Утром, когда он, наконец, выкроил минутку и прилег, дети, в кои-то веки бодрствующие одновременно, умудрились угробить робота-уборщика. Как – Эйлиан не мог понять, для этого робота следовало разобрать, но это значило бы, что половина деталей тут же будет если не проглочена, то уж растащена по укромным местечкам, как пить дать.
Рафианин дотянулся до комма, терминал которого пришлось перевесить повыше, набрал забитый в память номер «птичника».
- Да, Лиан? – почти тот час откликнулась Тири. – Что-то случилось?
- Не то, чтобы случилось… Ольгерт, нет!.. Ну, Ко-о-осмос… - Эйлиан посмотрел на размазавшуюся по полу кашку, разбитую вдребезги тарелку, довольного сына и вздохнул, подавляя желание не то заплакать, не то выругаться. – Тири, такое дело… Мне нужна няня. Кто-нибудь из твоих девочек мог бы на эти две недели приехать к нам?
- Я пришлю Саюр, у нее обширная практика, - улыбнулась раёк. – Не волнуйтесь, Лиан, все будет хорошо. Через час-полтора няня у вас будет.
- Спасибо, - искренне разулыбался Эйлиан. Шагнул к терминалу, поскользнулся на каше, вскрикнул, падая и автоматически прикрывая Дейлиника собой, больно ударился об пол спиной, осколки тарелки впились в спину. Сын, совершенно не пострадавший, довольно загулил и озадаченно замолк вместе с братом, когда Эйлиан, кое-как поднявшись, пересадил его в коляску, снял изрезанную и окровавленную футболку и принялся собирать ею осколки, опустившись на колени, а потом замер, уронив руки, старательно и ровно дыша. По щекам бежали и падали на пол слезы. Ему было стыдно, что распустил сопли, но остановиться Эйлиан не мог. Нервное перенапряжение последнего года, которое он вроде бы успешно пережил, дало о себе знать совершенно неуместным срывом.
- Мар… Мар, возвращайся скорее…
Через час, к приезду Саюр, он был уже спокоен, и умудрился убрать разгром на кухне благодаря тому, что дети притихли и спокойно поели, и даже уснули одновременно. Правда, суп спасти не успел и теперь драил кастрюлю, совершенно забыв, что в доме стоит посудомоечная машина, которой такое - на один цикл.
В дверь позвонили. На пороге стояла улыбчивая девушка-раек, ошейник которой выглядел как светло-золотистая бархотка.
- Привет, Саюр, - Эйлиан придержал дверь локтем, руки были в пене. - Проходи, мальчики сейчас спят, а я могу тебя напоить чаем.
- Не откажусь. А вы релаксируете над мойкой посуды?
- Не то, чтобы релаксирую, - смутился рафианин, - просто у меня суп сгорел. Вот и чищу.
Он отмыл руки от пены и включил чайник, доставая из закромов банку с печеньем.
- Какой тебе чай нравится?
- Мятный. А посудомойка сломалась, да?
- Э? Да нет, почему? Работает. А что? - Эйлиан насыпал заварку в чайничек, тот самый, прозрачный, на который дети уже не раз и не два покушались, и он лишь чудом успевал спасти хрупкую стеклянную посудинку.
- Ну... Загрузили б в нее кастрюлю. А где мистер Ладовски?
- На фестивале киноискусства, пишет репортажи. М-да... что-то я не сообразил...
Кастрюля и остальная посуда отправились в посудомойку, рафианин налил заварившийся чай, поставил перед девушкой, сел за стол... и очнулся от того, что его слегка трясли за плечо.
- Эйлиан, идем, я уложу тебя спать, - Ингмар потянул мужа за собой.
- Мар? Ма-а-ар, ты уже приехал? Или мне снится? - Эйлиан обнял его, зарылся лицом в мягкие прядки хохолка, вдыхая любимый запах.
- Саюр не смогла тебя разбудить, позвонила. Идем, любовь моя.
- Да? Вот черт, а сколько я спал? - рафианин шагнул, запнулся, с трудом переставляя занемевшие в неподвижности ноги.
- Часов шесть. Саюр включила обогрев, вызвала меня и ушла к детям.
- Зубы. У них режутся зубки, и я не спал... не помню, сколько.
Ингмар затащил его в спальню, уложил.
- Почему сразу мне не позвонил?
- Потому что ты был занят, я ведь слежу за репортажами, в курсе, сколько всего нужно оббегать, чтобы снять хороший материал, а про интервью я уже вообще молчу. Ну, и, тем более, что это твой первый репортаж с такого события, - Эйлиан раскинулся на постели, договаривая уже в полусне. - Ты снова уедешь?
- Уже нет. Я в срочном порядке зажал в углу последнего интервьюируемого, выжал ответ и сбежал. Не работать мне в "Звездной Россыпи".
- Им-м-м... не понравился результа-а-ат? - каким чудом Эйлиан еще реагировал, не позволяя себе уснуть, было непонятно. Видимо, за три месяца натренировался с детьми.
- Еще не знаю, - журналист лег рядом, обнял, укрыл крылом. - Спи.
Рафианин все-таки уснул, провалился в черную вязкую тишину, в которой чувствовал три тонкие нити - Ингмара и детей. И на сигнал тревоги одной из них проснулся, вскакивая, как ошпаренный, метнулся в детскую.
- Что случилось?
- Недоволен, что брату дают пюре, а ему еще не дали, - Саюр кормила старшего, пока младший обиженно кривился.
Эйлиан вздохнул, взял пиалку с пюре, ложечку и присел рядом с кроваткой.
- Ну, Ольги, открывай рот, буду тебя кормить.
Ребенок сразу успокоился, открыл ротик.
- Ну, что же ты меня дергаешь, а? Оба вы, что старший, что младший... Папа так скоро коньки откинет, если по каждому пустяку будете панику поднимать, - ласково выговаривал ему рафианин, скармливая ложку за ложкой.
- Бу! - весело сказал Ольги, плюнув в папу пюре.
- Так, кто-то наелся? - строго вопросил Эйлиан. Ольги улыбался и курлыкал. Ларр против воли тоже улыбнулся. И повернулся к райку.
- Саюр, тебе помощь нужна?
- Нет, я справляюсь, - солнечно улыбнулась та.
- Ну, позовешь, если будет что-то нужно. Я еще немножко вздремну...
Под крылом у серафима спалось так сладко, что просыпаться не хотелось вовсе. Ингмар сонно урчал, как гигантский голубь.
- Я так соскучился, - Эйлиан прижимал к себе его тонкое, жилистое тело, гладил по спине, у оснований крыльев, перебирая перышки.
- И я тоже, - серафим потерся об него.
Рафианин прерывисто вздохнул, целуя его в шею, в плечи. Заниматься любовью у них получалось, только пока дети еще не родились, а потом... потом все закрутилось, им стало не до секса. И теперь Эйлиан будто сам феромонов нанюхался, ласкался жадно, жарко.
- Счастье мое, я так тебя хочу-у-у, - взвыл Ингмар.
- И снова "забыл" меня, о, Космос, Мар... Тише, тише, сейчас... - рафианин старался не торопиться, подготовить любимого супруга к соитию, воздать ему все причитающиеся ласки, которые задолжал за три месяца вынужденного воздержания.
- Я вспомню... О-о-о, у-у-у-у... Какие воспоминания-а-а-а-а...
- Тс-с-с, родной, о-о-о... сейчас... - Эйлиан заткнул Ингмару рот поцелуем, пока протискивался в его тело, медленно и осторожно, снова обезболив секретом, выделяющимся из слюнных желез. Перекатился на спину, позволяя серафиму выбирать темп и интенсивность движений самому. Ингмар раскрыл крылья от наплыва чувств, заурчал. И задвигался, совершенно ошалевший от осознания того, как ему не хватало ласк мужа. Эйлиан кусал губы, ласкал его, сжимал когтистыми пальцами бедра, помогая держать темп, подкидывал бедра вверх, навстречу каждому его движению. Сходил с ума от того, насколько же Ингмар красив, вот такой, раскрытый, с закатывающимися от наслаждения глазами, крылья и руки вздрагивают, словно в желании взлететь.
Кончил серафим бурно, и сразу же хлопнулся рядом с мужем.
- Ум-м-м-м-м, - еле ворочая языком, пытался выговорить Эйлиан, - в душ...
- Ползу, - простонал Ингмар, не двигаясь. И оба рассмеялись. Все проблемы и трудности почти отошли на второй план.
- Сейчас, малыш, я тебя отнесу. М-м-м, в этот раз обошлось, регенератор не понадобится.
Серафим вяло помахал крылом.
- Я тебя люблю.
- И я тебя, мое сокровище. Ну, идем.
Как раз, когда они, наплескавшись под душем, вернув себе бодрость, спускались в кухню, запиликал комм.
- Чей? - мгновенно среагировал Ингмар.
- М-мой, кажется. Да, точно. Сейчас, - Эйлиан вернулся в спальню за коммом и спустился с крайне озадаченным выражением на лице.
- Что такое?
- Мои родители написали, что через три дня их корабль прибудет на Ханну, - Эйлиан нахмурился, запустил руку в волосы, сжимая золотистые пряди. - Ума не приложу, как их оградить от толпы.
- Ну... Флаер от космопорта до дома?
Рафианин хмыкнул, закатывая глаза:
- Ты не знаешь Лайнира. Это... м-м-м... моя мать, так скажем. У нас есть обозначение "илет" и "винир". Лайнир - мой винир. Он художник. И если вбил себе в голову, что должен увидеть планету, где живет его сын, то даже привязью не остановишь.
- Ну, толпа его быстро приведет в чувство. Пускай полюбуется на страждущих прикоснуться.
- Вот... а Гэлирис - военный. Ревнивы-ы-ый, аж страх. Кстати, ты говорил когда-то, что, может, рафиане, кроме меня, тебе покажутся некрасивыми. Вот и полюбуешься на одну из красивейших пар Ра-Фиан.
- А если они мне вдруг не покажутся красивыми?
- Ну, малыш, - Эйлиан пожал плечами, рассмеявшись, - тогда я буду задирать голову с полным на то основанием.
- И врежешься в дверной косяк, - согласился Ингмар.
- Ой! - рафианин остановился, уткнувшись носом в тот самый косяк, фыркнул. - Ну, в общем... они прилетают. И хорошо, что только вдвоем.
- Не стоит задирать голову, - хихикнул Ингмар. Эйлиан поцеловал его. И дернулся, услышав пиликание комма, только уже Ингмара.
- Да? Что? Ну... Не знаю… Да-а-а? А меня спросить? Ладно.
- И что там? Снова командировка? - грустно вопросил Эйлиан, готовый пойти и уволить мужа изо всех его редакций.
- Хуже. Донна Лазурит с мужем.
- О... м-м-м... а почему с мужем? Это не твой отец?
- Отец, - согласился Ингмар. - Муж донны Лазурит.
Рафианин покачал головой:
- Никогда не пойму этих отношений. Ну, вот и познакомим... всех со всеми.
- Хорошо. Послезавтра будут здесь.
Эйлиан подошел к нему, обнял.
- Ты не рад этому? Что такое, малыш?
- Не знаю. Как-то... странно. Не замечали годами.
- Все меняется. И отношение к семье тоже. Не переживай, любимый, все будет хорошо. В обиду я тебя не дам, обещаю.
Ингмар прижался к нему.
- Мне никто не нужен, только ты и дети.
- А мы всегда с тобой. Тс-с-с, - Эйлиан ласково гладил его по хохолку, по спине. Потом встрепенулся, повел головой: - Дети проснулись. Идем? Я в это время читаю им что-нибудь. В основном... - он замялся, потом фыркнул, - твои репортажи.
- О? И как, слушают? - серафим засмеялся.
- Очень внимательно. Сам увидишь, - рафианин повлек его за собой в детскую. Ингмар шагал за ним. При виде детей он засиял.
- Какие они милые.
- Дейлиник, Ольгерт, папа вернулся, - Эйлиан протянул руки, и старший из малышей, перебирая ручонками по обрешетке кроватки, поднялся на ножки. Младший запыхтел и тоже принялся карабкаться. Ингмар взял его на руки. Ольги тут же закурлыкал, потянулся к его ирокезу, пытаясь поймать бирюзовые прядки. У него самого был такой же хохолок, только, как и вычислил тогда Эйлиан, задорно торчал вверх он лишь надо лбом, а задние прядки мягко ниспадали на спинку. Ингмар смеялся, поднимал хохолок торчком. Старший, Дейли, тут же вцепился в косу Эйлиана, явно хвастаясь, что у него в пределах досягаемости есть такая игрушка.
- Ой, ну, все, лишат меня моей красы и гордости, - зафыркал рафианин.
Ингмар смеялся:
- Ничего, это у него еще слабенькие ручки.
- Это они еще не добрались до твоего хохолка, - парировал Лиан. Наклонился к супругу, мягко поцеловал в щеку. - Спасибо тебе, родной.
- Это тебе спасибо. За таких чудесных с-с-сыновей.
- Ага, он тебя все-таки поймал. Слабенькие, говоришь, ручки? - Эйлиан принялся осторожно выпутывать нежные прядки из кулачка сына, выговаривая ему, мешая ра`афи и курлыканье серафимов.
- Сильные, верю. Ольги, солнышко мое, отпусти папу.
- Отпусти-и-и-а-а, Дейли! - рафианин застонал и выгнул шею, следом за косой, которую довольно тянул старший ребенок. И мысленно окрикнул обоих: "Перестаньте! Больно!"
Дети переглянулись и выпустили пап. Ольгерт снова закурлыкал, за ним вторил Дейлиник, ластились, терлись головенками.
- Милые они у нас все-таки.
- Угу. А еще телепаты, посильнее меня. Я уж думал, на них эта способность вовсе угасла, а нет.
- Поскорей бы они выросли.
Эйлиан удивленно распахнул глаза:
- Почему?
- Хочу ходить всей семьей на прогулки.
Лиан помрачнел, передернулся. Он не представлял, какая будет реакция у людей на их детей. Но... они ведь и в самом деле вырастут, и будут ходить в школу, как нормальные дети. Рафианин закусил губу, пытаясь просчитать варианты.
- Что такое, любовь моя?
- Я не знаю, как... как у них обстоит с феромонами.
- Ну, подрастут - узнаем, не надо сейчас волноваться.
- Ты знаешь, я из дому уже не выбирался черт знает сколько времени. А погулять с ними мы можем и сейчас, коляска есть, возьмем с собой ланч и махнем на пляж, тут же не далеко, - предложил Эйлиан.
- Я только за, давай.
- Саюр, ты с нами?
- Да, - раек загорелась.
- Тогда собираемся. Там в холодильнике детская еда и вроде, было еще что-то поесть для нас, - рафианин смутился. Он снова, стоило улететь Ингмару, забыл о себе, питаясь через раз и армейскими пайками.
- В смысле, вроде было? Эйли???
- Ну... я пытался сварить суп, но он сгорел, а ничего больше я не готовил, - Лиан опустил глаза.
- Я приготовила, - подала голос Саюр. - суп, салат и немного мяса.
Эйлиан благодарно улыбнулся девушке.
- И как ты все успела? Я с этими двумя разбойниками просто с ног сбивался.
- Я привыкла, у меня семь младших братьев.
- О, а я, видимо, растерял навыки за давностью лет.
Собрались быстро, дольше было одевать детей. Впрочем, особо наряжать их Эйлиан не стал - на улице стояла оглушительная жара середины лета.
- Солнце, - Ингмар нацепил очки.
- Здорово же, - рафианин выглянул на улицу, чуть прикрыв глаза с сузившимися зрачками длиннющими ресницами. - Только надо будет сначала в тени остановиться, чтоб малыши привыкли.
- Остановимся. И приучим. А твои родители... Они какие?
На губах Лиана возникла легкая улыбка.
- Илет - очень высокий, выше меня, и в плечах шире раза в два. Я на него похож больше, чем на винир. Гэлирис был капитаном Шестого космического десантного полка. Сейчас уже, наверное, майор, а то и повыше чином. Лайнир чем-то похож на тебя, он красивый. И волосы не золотые, а почти красные, как медь. А глаза серебристые. Я в детстве очень хотел быть на него похожим. Красками себе волосы однажды накрасил, представляешь? А они отмывались плохо, я с розовой шевелюрой проходил месяцев пять.
Судя по паскудной ухмылке Ингмара, он уже знал, какую новую нотку привнести во внешность мужа.
- Ни-ни, даже не думай! Краситься я не буду! - помотал головой рафианин.
- Но розовый - это так краси-и-иво.
Эйлиан рассмеялся, наклонился, поправляя сыну рубашонку.
- Ну, хочешь, я прядку покрашу. Одну. Но не всю же голову, родной, пожалей, я потом на службе показаться не смогу.
- Хочу-у-у-у-у.
- Хорошо, - кивнул Лиан. - Все взяли? Воду, соки, пюре, салфетки? Аптечку? Переодеться? А! Нашу еду? Отлично, тогда вперед.
Дети на улице притихли, прижались к родителям. Раёк катила коляску - широкую, для близнецов, в корзинку которой уложили все вещи и продукты. А мужчины шли впереди, и, если Ингмар вышагивал беззаботно, то Эйлиан крался, настороженный, как большой зверь, охраняющий своих детенышей. Внимания на них не обращали, по счастью. Жара всех загнала по прохладным домам.
- Если там будет пусто, это будет супер! - обрадовался Лиан.
На пляже и в самом деле народу практически не было - пара человек в отдалении возилась с виндсерфом, еще несколько в другой стороне загорали в тени и на солнце. Саюр достала плед, разложила его на песке в тени раскидистого дерева с плотной, темно-зеленой перистой листвой.
- Ну, что, отпускаем отважных исследователей? - усмехнулся рафианин, внимательно осмотревший песок на наличие мусора и битого стекла. Пляж, который ежеутренне чистили роботы-уборщики, просто-таки блистал чистотой.
- Отпускаем, - кивнул Ингмар.
Дети аж пищали, немедленно расползаясь с пледа в разные стороны. Ингмар зорко следил за ними, не отвлекаясь.
- Ты сейчас похож на рэтиса. Есть на Ра-Фиан такая птица, большая и хищная. За птенцами тоже так следит, - Эйлиан прижался грудью к его спине и поцеловал в макушку.
- Ну, так я и есть большая и хищная птица, - журналист довольно курлыкнул.
- Ой, какие очарова-а-ашки, - промурлыкал знакомый голос. Эйлиан аж дернулся.
- М-мисс Сот?
- Ах, и почему мой репортер сидит и так хмуро на меня смотрит, вместо того, чтобы поприветствовать? - женщина расплылась в хищной улыбке.
- Я на всех так смотрю, - Ингмар подвинулся ближе к детям.
- Как, вот так? Это же непрофессионально, ми-и-истер Ладовски. А эти маленькие красотули, неужели... ваши дети, Ингмар? И вы молчали? А эта милая леди, - кивок с ноткой пренебрежения в сторону райка, - их мама?
- Да, это - мои дети. Эта милая леди - их няня. Мисс Сот, а вы тут по делу мимо прогуливаетесь?
- Как всегда, как всегда, - самообладания ей было не занимать, в этот раз она даже не смотрела в сторону капитана Ларра, и дышать старалась ртом. Но ветер дул как раз в ее сторону, а Эйлиан нервничал. А когда рафианин нервничал, феромоны вырабатывались удвоенными темпами. Женщина медленно, как под гипнозом, развернулась в сторону капитана. Тот подхватил сразу обоих малышей и встал, готовый отступать в сторону дома.
- Это МОЙ муж, - прошипел Ингмар.
- Да-да, я помню. Как вы могли, продать такой материал "Селетис", а о нас даже не задуматься? - видно было, с каким трудом она складывает осмысленные фразы. Эйлиан не двигался с места, боясь спровоцировать ее.
- Я выполнил ваше задание. И к тому же, я вам прислал все снимки, которые вы требовали. Мисс Сот, развернитесь ко мне. И нюхайте ваш платок с духами.
- Мисс Сот, оставьте нас в покое хоть на сегодня, - попросил Эйлиан. - Дайте посидеть на пляже нашей маленькой семье без репортеров, фотовспышек и интервью. Немедленно! - и оскалился, шипя. Таким его ни Ингмар, ни вообще кто бы то ни было еще не видел. Шелуха цивилизованности слетела с него в один момент, и перед женщиной стояло первобытное существо, защищающее своих детей. Длинные клыки, слегка вытянувшиеся челюсти, немигающий взгляд нестерпимо светящихся ядовито-синих глаз с сузившимися зрачками. И чуть вытянувшиеся когти, направленные в сторону женщины.
Редактор поспешно удалилась, еще толком не поняв, что произошло. Ингмар взглянул на мужа:
- Надеюсь, это поможет.
Эйлиан медленно осел на плед, отпуская детей и пытаясь привести себя в нормальный вид. Через пару минут удалось успокоиться, вправить ноющую от слишком резкого преображения челюсть.
- Никогда не думал, что способен на это.
- Ты был великолепен.
Рафианин с сомнением покосился на мужа.
- Да?
Ингмар восторженно закивал:
- Это было так.... Круто.
Лиан фыркнул, рассмеялся, массируя подушные впадины.
- Ну, милый, вообще-то, когда меняется облик, изменяются и выделяемые феромоны. На отпугивающие вещества.
- Ну, я к твоим феромонам нечувствителен. Хм... А если я на твоих родителей повешаюсь?
- Ну... не думаю, что для Гэла ты будешь представлять угрозу, а Лай... а вот Лайнир может любого, кто на его феромоны повелся, сделать своей моделью. Так что, возможно, заполучу себе в каюту твой портрет кисти талантливого художника.
- Хм. А как он заставит меня стоять смирно?
Эйлиан хитро сощурился:
- Увидишь. Да ему, в принципе, и не особенно важно, чтоб модель замерла и не двигалась. Ай-яй-яй, Дейлиник! Не ешь песок!!
- Он неполезный и невкусный, - поддержал мужа Ингмар.
- Надеюсь, нас больше никто не потревожит, - пробормотал рафианин, вытирая ребенку рот и ручки влажными салфетками и возвращая его в коляску. - Давай Ольгерта, надо их накормить и усыпить, как раз время послеполуденного сна.
Ингмар поймал младшего, передал его мужу.
- Саюр, солнышко, раскладывай еду, а то я после трансформа голодный, как прародитель-ящер.
Раек подхватилась, стала выставлять прихваченную еду. Эйлиан торжественно вручил мужу баночку с детским пюре, ложку, взял себе такой же комплект и склонился над младшим сыном, препоручая старшего Ингмару. Серафим разворковался, кормя ребенка. Капризничать дети не стали, видимо, прогулка и обилие новых впечатлений их утомили, так что вскоре два ангелочка мирно спали, вкусно поев и послушав колыбельную в исполнении их винир. И взрослые получили возможность тоже поесть, отдохнуть, покупаться и позагорать в свое удовольствие.
- Обожаю внеплановые отпуска, - блаженно пробормотал Ингмар.
Саюр отпросилась у них поваляться на солнышке у кромки воды, хотя, скорее, девушка просто давала им возможность побыть наедине.
- А я обожаю, когда просыпаюсь - а ты рядом, - Эйлиан ласково погладил его по хохолку, очертил кончиком когтя ушную раковину.
- Я буду стараться проделывать это почаще, обещаю.
Эйлиан ласково дотронулся губами до его щеки, потерся, чуть слышно вздыхая.
- Я не требую рваться напополам, любимый. Работай, пока ты в нашей семье добытчик, я на работу не выйду, пока не подрастут дети.
- Я не хочу вас оставлять надолго. К тому же, я уже заработал достаточно для нас всех. Возьму отпуск по уходу за детьми.
- Когда ты рядом, у меня все получается. Все становится легче и проще. Я настолько привык, что уже не могу без тебя. Дышу тобой, нашими детьми, но дети... они вырастут и рано или поздно выберут свой путь и уйдут по нему, а ты - это все, что у меня есть.
Ингмар прижался к нему, обнимая за шею.
- Люблю тебя, - рафианин целовал его, куда попадал, не стремясь разжечь желание, просто обозначая свою нежность. Серафим отвечал такими же нежными поцелуями.
- Ты - мое чудо. Но в розовый цвет все равно покрашу, будешь мне напоминать меня в детстве.
- А ты был розовым? - изумился Лиан.
- Был. Я менял цвет хохолка много раз.
- М-м-м... это от чего зависит? - тут же любопытно вскинулся рафианин.
- Большей частью от возраста. Ну и от концентрации и желания сменить.
- Мне нравится тот, что сейчас. Он чудесен. Ты моя синяя птица счастья, - Ларр зарылся носом в его хохолок и зафыркал. Ингмар смеялся:
- А я приношу счастье? Правда?
- Да, ты приносишь счастье. Любовь. Нежность. А еще так вот походя - жизнь.
Серафим обнял его крепче.
- Скинем детей родителям, и утащу тебя в спальню. На сутки.
- М-м-м... как заманчиво, - рассмеялся Эйлиан, - а мы выдержим сутки?
- Мы очень постараемся.
- О-о-о да-а-а, - предвкушающе и обещающе выдохнул рафианин, перекатился по пледу, нависая над Ингмаром, зацеловал, медленно, вдумчиво лаская губы любимого мужа.
Тот смеялся:
- Не на пляже ведь, милый.
- А что я? Я ничего, я просто тренируюсь, - чуть вздрагивающим голосом промурлыкал Ларр.
- Тренируешься? О-о-о, мне нравится твой пыл.
Эйлиан не ответил, снова увлек его в глубокий, крышесносный поцелуй.
- Так, я сейчас прямо тут... - простонал Ингмар. Рука Эйлиана как-то сама собой оказалась под его штанами, обнимая, поглаживая, нежно сжимая. Рот Ингмару он немедленно заткнул еще одним поцелуем. Серафим застонал. Рафианин, садист, не торопился никуда, благо, что солнце в зените разогнало с пляжа вообще всех, а понятливая Саюр убрела по кромке воды подальше. Лиан оторвался от его губ, прикусил через тонкую ткань футболки выпирающий сосок, продолжая ласкать его рукой.
Серафим стонать старался потише, чтобы не разбудить детей. Но получалось плохо. Его штаны незаметно сползли куда-то к коленям, рука Ларра переместилась ниже, дразня ласковыми поглаживаниями ложбинку меж ягодиц и анус, Эйлиан чуть повернулся, продолжая, задрал футболку мужа до шеи и вовсю издевался над чувствительной грудью и боками, ласкаясь и покусывая.
- Э-э-эйли... Я тебя хочу-у-у.
- Тс-с-с, тише, малыш. Я знаю, - судя по тому, каким глубоким и чуть урчащим стал голос рафианина, он тоже хотел. И продолжал мучить обоих, делая ласки все горячее. Внутрь Ингмара легко скользнули его пальцы, после утреннего секса тело серафима не успело отвыкнуть. Ингмар уже кусался вместо поцелуев, требуя прекращать мучить птичку. Эйлиан сдернул с него брюки совсем, развернул спиной к себе, опустился пониже, заставляя закинуть ногу себе на плечо. И его длинный, упругий язык скользнул внутрь мужа, в компанию к пальцам.
- О-о-о, - Ингмар начинания мужа поддержал пылко. Язык у рафианина вытягивался просто невероятно, впрочем, учитывая его происхождение - ничего невероятного. И щекотал внутри Ингмара все чувствительные точки и нервные узлы, изгибаясь тонкой змейкой. Бедный серафим только дергался и музыкально пищал. Потом привычный мятный холод обволок его, а Лиан расстегнул, наконец, свои брюки и лег за спиной, крепко обнял его под грудь, целуя в плечи, в затылок, прикусывая. Медленно толкнулся в жаркое тело любимого. Оно принимало его охотно, вспомнив сразу же. И журналист только урчал и постанывал, двигаясь навстречу. Рафианин ласкал его обеими руками, шептал прерывисто о том, как любит, какой Ингмар замечательный. В ответ ему неслись уверения в том, что он сам - не менее замечательный, и признания в любви. Эйлиан ускорял темп, все-таки, предварительная игра его завела не на шутку, кроме их голосов слышались еще и непристойнейшие звуки соития, от которых у Ларра вовсе сносило тормоза.
После обоюдного бурного оргазма Ингмар понял, что он не птица, а червяк.
- Но живой ведь, а это радует, - тихо смеялся Лиан, вытирая его влажными салфетками и целуя распухшие губы очень и очень осторожно.
- Я такой... пустой.
- И легкий, - соглашался Ларр. - У нас есть еще минут десять, прийти в себя. Дольше контролировать сон детей я не смогу.
- Я успею, - заверил его Ингмар.
Рафианин помог ему одеться - и очень вовремя: к ним бежала Саюр.
- Объявили штормовое предупреждение на побережье. Надо скорее домой. Вон, видите, над морем дымка?
- Да, поторопимся, - Ингмар кивнул.
К моменту, когда они собрали плед и вышли с пляжа, дымка превратилась в багрово-чернильную стену, заслонившую полнеба. Ветер стих совершенно, жара навалилась непередаваемая, и только рафианину было хорошо.
- Я до-охну, - ныл журналист.
Раек тяжело дышала, приоткрыв рот, как птица.
- Все уже, все, дошли почти. Сейчас придем, я включу вам кондиционер, налью мятного чаю, - Эйлиан вел коляску, сочувственно поглядывая на них.
- Со льдо-ом?
- Обязательно. И с лимоном, как ты любишь.
Журналист разулыбался и успокоился.
Дойти до дома и замкнуть силовой контур защитного купола они успели как раз, когда над Сиреневой улицей пронесся первый шквальный порыв ветра, пригибая не укрытые куполами деревья, как травинки, к земле.
- Уфф, надеюсь, потом не будет такой бури.
- Потом - это когда? Погоди, это же еще не буря. Вот климат-контроль что-то налажал... Я такого на Ханне и не помню.
- Я тоже. Хм... Что это вообще?
- Тайфун. Ветер-убийца кораблей, так в древности его звали у нас. Поэтично, правда? - Эйлиан включил в гостиной небольшой кондиционер, усадил своих помирающих от жары подопечных на диван под струю прохладного воздуха, следя, чтоб он был не слишком холодным. И пошел наливать чай. Ингмар распустил крылья и свесил хохолок набок. Саюр без зазрения совести стащила с себя рубашку и обмахивалась ею, вдобавок к кондиционеру.
- Вот, ваш чай со льдом, - Эйлиан в жару становился бодрым, цвел и распускался. Как ларанская роза, с которой его сравнивал муж еще вначале их знакомства. Сам Ингмар напоминал ларанский кактус, дох от жары, раздевшись до трусов.
Потихоньку просыпались дети, похныкивая от голода. Ларр метнулся разогревать им еду.
- Я сейчас выставлю проницаемость купола на треть. Там температура за бортом упала до семнадцати градусов. Мы вовремя, - капитан поколдовал с панелью настроек силового купола, распахнул окна, и в дом ворвался свежий ветер и запах ливня, стало слышно, как барабанят по листьям капли, проникающие сквозь купол.
- Как жить стало легко, - Ингмар встрепенулся.
Эйлиан фыркнул и натянул термофутболку с длинным рукавом.
- Родной, ты уже в состоянии мне помочь?
Проснувшиеся окончательно, Дейлиник и Ольгерт требовали внимания, ласки и еды. Ингмар отправился к детям, кормить, играть и развлекать их.
Тайфун бушевал до поздней ночи, а потом стих так же быстро, как и начался. Небо очистилось, открывая сияющие в бархатной темной синеве неба Ханны ярчайшие россыпи звезд. Малышей искупали, и Эйлиан предложил укладывать их спать на террасе в саду.
- Воздух - можно пить и не напиться, насекомых нет, температура для них оптимальная. Знаешь, - капитан склонился к любимому, усмехаясь, - я так рад, что у них отличная терморегуляция от твоего до моего пределов.
- Я тоже, - Ингмар прижался к нему.
Дети сонно курлыкали в коляске, золотистая и сапфировая головенки прижимались друг к другу.
- Они вошли в синхрон, стоило тебе примчаться. А я-то намучился, когда они вразнобой спали и ели.
- Когда мы оба рядом, они успокаиваются.
- Наверное, считают нас одним целым, - Ларр обнимал своего серафима, и не было в этот момент счастливее него никого в мире. - И правильно считают.
- А скоро родители прибудут...
- Ну, и славно, познакомимся, наконец. Не беспокойся, малыш, все будет хорошо.
- Ну, с донной Лазурит ты знаком.
- То, что я слышал ее голос два раза в жизни, еще не значит, что я с ней знаком, - покачал головой Эйлиан. - И то, в первый раз я был в состоянии отбивной, даже глаза открыть не мог. Так что знакомиться буду с чистого листа. Надо, наверное, что-то особое приготовить? Что они любят, твои родители?
- Донна Лазурит - морскую капусту. А ее муж - шпинат.
- Бррр, какая гадость, - искренне передернулся капитан. - Но раз уж они это любят, надо сделать.
- А что твои любят?
- А мы хищники, родной, - рассмеялся Эйлиан. - Вернее, мы всеядные существа, но мясо предпочтительнее. Хотя винир любит молоко, но в небольших количествах.
- Хорошо, сделаем мясной салат со шпинатом. Тазик. И пускай все радостно едят.
Рафианин зафыркал, обнимая его.
- Не замерз еще? Давай в дом, детей в кроватку, Саюр тоже, и нам можно.
- Саюр в нашу кроватку укладывать?
- Э, нет, в гостевой спальне. В нашей кроватке я жажду видеть только тебя.
Ингмар засмеялся и пошел укладывать всех.
- Ты не шутил, говоря об отпуске? - уже лежа в постели, Эйлиан притерся к супругу и спросил, перемежая слова ласковыми поцелуями.
- Ничуть. Я хочу быть с вами.
- Завтра займешься?
- Ага, как проснусь, - зевнул серафим. - Я хочу спокойно побыть с тобой, с детьми.
- А уж как я-то хочу... Спи, любовь моя, - рафианин поцеловал его в нос и укрыл плечи одеялом. Ингмар заснул, сопя мужу в грудь и щекоча его пушистым хохолком.
Тяжела и неказиста жизнь супруга журналиста - 1
Авторы: Таэ Серая Птица и Тай Вэрден
Жанр: космоопера
Тип: слэш
Рейтинг: NC-17.
Предупреждение: секс, много его. Занавесочная история)))
Предупреждение 2: выкладываться будет по мере написания и правки текста.
Часть первая
Жанр: космоопера
Тип: слэш
Рейтинг: NC-17.
Предупреждение: секс, много его. Занавесочная история)))
Предупреждение 2: выкладываться будет по мере написания и правки текста.
Часть первая