Справедливость (часть первая)

[felinariy]

Авторы:  Таэ Серая Птица и  Тай Вэрден
Жанр: фэнтези
Тип: слэш
Рейтинг: R
Предупреждение: пока нет

От авторов: Что такое Свет и Тьма? Кто придумал делить создания мира на Темных и Светлых? Чем отличается наследный принц Темного Императора от наследного принца Императора Света? И что делать, если - ничем?

Как всегда большая просьба - комментируйте, обсуждайте, нам важно ваше мнение, оно помогает работать над текстом! Все найденные ляпы, ошибки и нестыковки несите нам, мы поправим! И, конечно же, заранее спасибо вам!

Часть первая

- Его Императорское Высочество, принц Рокааннский и Гиеридский, герцог...
Дальше он привычно пропускал мимо ушей, потому что именование затягивалось.
- Кариан!
А вот теперь можно и начинать слушать. И вообще проснуться и сделать уже шаг в открывшиеся двери тронного зала. М-м-м, какой прецедент - сын Темного Императора явился в столицу Светлых, чтобы просить руки дочери Императора Света.
Император Света сидел на своем золотом троне, смотрел высокомерно и надменно. Ну, ни дать ни взять - солнце с небес взирает на жалкого смертного, дерзнувшего приползти с мольбой. Вот только все это - хорошая мина при плохой игре. Империи Света осталось с гулькин нос, войска состоят на семьдесят процентов из калек и раненых, да и войск тех - тысячи три, ну, еще пара тысяч рассредоточена по всей оставшейся территории. Кариан подошел уже практически вплотную к Ленлиану, столице Империи Света. И сегодня он пришел не просить, а требовать. Или рука принцессы Тиаль, или - увы, Империя перестанет существовать прежде, чем луны перевалят за полулуние.
Сама принцесса прижималась к какому-то воину, пряталась за него, не желая разжимать рук. Парню в светлых доспехах, изрядно погнутых и заляпанных кровью, явно приходилось несладко. Но он мужественно терпел.
- Итак, мы слушаем вас, - Император соизволил взглянуть на Кариана.
- Да уж, куда вам деваться? - хмыкнул принц, игнорируя Императора, зато разглядывая свою будущую жену. Или не жену – смотря, как повернется ситуация. - Свои условия я передал вам вчера. И явился за ответом. Разводить балаган у меня нет времени, так что это я вас слушаю.
- Отец, не надо!
- Мы согласны.
Тиаль закричала. От этого крика воин, которым она прикрывалась, пошатнулся.
- Как забавно, все-таки... Светлые, такие все благородные и правильные, откупаются жизнью девчонки. Эй, принцесса, есть у тебя хоть кто-нибудь, кого ты можешь назвать своим защитником? - Кариан посмотрел ей в глаза. - Хоть один человек, искренне готовый пойти за тебя в огонь и в воду?
- Я согласен, - воин выступил вперед. - Делайте со мной, что угодно. Но не трогайте Тиаль.
- Шлем сними, - потребовал принц, потянул из ножен свой изогнутый, как коготь дракона, клинок.
Парень поднял руки, стащил шлем. На Кариана смотрели усталые серые глаза тридцатилетнего мужчины - молодо звучал лишь голос. Где-то в глубине взгляда еще вспыхивали золотые искорки, но тускло и неохотно. Судя по всему, он был одним из воинов Света, отмеченных благодатью Света. Об этом же свидетельствовали и трудно различимые очертания летящего сокола на нагруднике.
- Назовись, Светлый, - Кариан произнес это с уважением - воин был этого достоин, а ценить достойного врага принц умел.
- Исмаэль, - он коротко склонил голову.
- Брат, не надо! - Тиаль вцепилась в него.
Исмаэль медленно повернул к ней голову:
- Принцесса.
Девушка мигом успокоилась и выпрямилась, хотя глаза были полны страха.
- Вот, значит, как? - принц Кариан на пару мгновений прикрыл глаза, просчитывая все варианты. Потом усмехнулся, и от этой его усмешки у принцессы застыла кровь в жилах. - На колени, Светлый.
Исмаэль сделал шаг вперед, отойдя от сестры, плавно, кренясь на один бок, опустился на колени. Кариан поудобнее перехватил рукоять глейва, касаясь кончиками пальцев амулета телепорта.
- Склони голову, Исмаэль.
Воин склонил, тихо выдохнув сквозь зубы. Упасть не дали только доспехи.
- Запомни, принцесса, чего стоит твоя свобода.
Лезвие коснулось шеи, намечая место удара. Картинно, что греха таить, замахнулся. И активировал телепорт в тот момент, когда глейв снова коснулся Светлого. Оба исчезли в ослепительной вспышке.
Исмаэль без единого слова повалился набок, попытался опереться руками, ладони заскользили. Светлый растянулся.
- Лекаря сюда! - гаркнул Кариан, осторожно переворачивая его на спину, благо, что пол был устлан шелковыми коврами и шкурами. Именно по гладкому меху гирканских сеттхов проскользили ладони Светлого. - Вы, Светлые, иногда такие идиоты. Принципиальные идиоты, - обращался он к Исмаэлю, разрезая кинжалом ремни его доспехов и отбрасывая их, как вылущенные щитки рака. Светлый тяжело дышал. На боку, скрытая присохшими повязками, зияла рана от топора.
В палатку вошел старик в сером балахоне, окинул взглядом картину.
- Опять вы, ваше высочество, подбираете всякую падаль.
- Придержи язык, Ярмин, пока он у тебя на месте, - прорычал Кариан. - И займись своими обязанностями. Он должен выжить, иначе я не посчитаюсь с мнением отца, и украшу какой-нибудь дуб у дороги твоими мощами.
Исмаэль все еще дышал, часто сглатывая. Сил хватило на то, чтобы закрыть собой сестру. И все.
Принц наблюдал за тем, как лекарь-маг осторожно очищает и затягивает магией рану.
- Ему нельзя будет двигаться как минимум седмицу, мой принц. И потом поберечься.
Исмаэль вскинулся. Нельзя. Тиаль... Но сознание неумолимо затягивала пелена беспамятства. Кариан положил теплую, твердую ладонь ему на лоб:
- Лежи. И спи, Светлый. Долго и спокойно. Ярмин, дай ему сонного настоя. Я хочу, чтобы он и в самом деле спал, а не метался.
- Зачем он вам, - проскрипел целитель, но сонного настоя дал.
Кариан рассмеялся, скаля острые, как у кошки, клыки:
- Зачем? Глупый старик, это же принц Исмаэль. Наследный принц, заметь. Вот только меня мучает любопытство: почему Император Света не остановил его? Или там все уже настолько прогнило?
Ярмин снова продолжил что-то скрипеть, уходя прочь.
- А если меня мучает любопытство, - Кариан наклонился, внимательно вглядываясь в лицо Исмаэля, едва не облизывая его, - я иду, и узнаю все, что только возможно. А ты спи, спи, сокол. Когда поправишься, будем тебя приручать.
Исмаэль спал безмятежно, насколько это было возможно. Рана, тщательно обработанная и очищенная, не беспокоила. Но все-таки что-то такое примешивалось к пелене сна, тревожное, неустойчивое, заставлявшее резко выдыхать и проваливаться в зыбкое беспамятство еще глубже. Принц поднялся, подошел к столу и открыл шкатулку, спрятанную под ворохом бумаг. Извлек из нее черное, с сине-зеленым отливом, перо и вышел из палатки. Воткнул перо себе в косу, оцарапав кожу до крови острой, как игла, остью. И его облик поплыл, смазываясь и превращаясь в облик крупного черного ворона. Птица с шумом взмахнула крыльями и тяжело взлетела, сразу беря курс на Ленлиан.
В столице было тихо, горожане затаились, стараясь не высовываться на улицы. Остатки армии Света жались едва ли не вплотную к стенам. Кариан-ворон покружил над ними неслышной тенью, поднялся повыше и раскаркался - гулко и хрипло, нагоняя еще больше ужаса. И полетел к темному, такому же тихо затаившемуся дворцу. Впрочем, не весь он был тих и темен сегодня ночью. В одном из покоев сидела Тиаль, расчесывая волосы, разговаривала с кем-то в глубине комнаты:
-... он сам согласился. Конечно, жаль его немного, но так хорошо, что отцу удалась эта задумка.
- И что теперь, принцесса? Войска Темного стоят почти под стенами. Что будем делать? - прозвучал мужской, красивый и чуточку слащавый голос.
- Положимся на этого ублюдка Исмаэля. Его считают наследным принцем, вот пускай он и отдувается за всех, наш честный и справедливый рыцарь... - она засмеялась.
Ворон, примостившийся на ветке под окном, возмущенно каркнул. Впрочем, Кариан, за свои полвека жизни, уже и не такое видел и слышал.
"Ну, что ж, принцесса, по сердцу и награда вам будет".
- Иди сюда, - позвала Тиаль, поднимаясь и протягивая к кому-то руки. Дальше из комнаты понеслись приглушенные вздохи, аханья и чмоки.
Ворон передернулся, обронил пару перьев за распахнутое по случаю жары окно. Те обернулись тонкими черными змейками, бесшумно уползли куда-то в комнату и затаились.
"Я всегда плачу достойно за зло и добро, принцесса. Жаль, что в теле ангела - такая грязь. Зато теперь все увидят ее воочию, не обманываясь внешним".
Ворон бесшумно канул во тьму, и только отлетев на пару перестрелов от столицы, раскаркался-расхохотался. Яд его змеек превратит цветущие юные тела в гниющие заживо развалины. Не быстро, да. Но и не медленно. Недели хватит.
Исмаэль тем временем метался в бреду и жару - Ярмин исцелить особо и не старался. почистил рану и подштопал. Принц вернулся в палатку и нахмурился.
- Холодной воды и лекаря сюда.
Старика встретил кнут, захлестнувший его морщинистое, как у черепахи, горло:
- Ах ты, тварь подколодная, решил по-своему поступить, да? - Кариан шипел и полыхал ведьмовскими зеленущими огнями в глазницах. - Думаешь, отец за тебя заступится?
- Сдохнет падаль, туда ему и дорога. А вас до добра цацкание со Светлыми не доведет.
Красивое лицо принца исказила судорога обращения, бронзовую от загара кожу покрыла зеленовато-черная чешуя, полуночно-черные волосы завились сотнями змеек. Горгон прикрыл убийственный взгляд полупрозрачной пленкой века и прорычал:
- Сдохнет он - сдохнешь и ты.
Ярмин покряхтел.
- Ладно. Будет вам ваша игрушка, целая и невредимая.
Чешуя и змеи пропали, будто и не было.
- Лечи. И помни, я всегда держу свое слово, Ярмин.
Лекарь принялся лечить, поводя руками и что-то пришептывая. Рана стала затягиваться на глазах, словно ее и не было. Но шрам, уродливый и змееобразный, Ярмин все-таки оставил.
- Пошел прочь, - Кариан вытолкал его из шатра, снова опустился перед Светлым на колени, рассматривая. Потом завел его руки над головой, касаясь почти ласково, прошипел что-то, и запястья Исмаэля обвила толстая черная веревка-змея, привязав его к центральному столбу шатровой обрешетки. Исмаэль открыл глаза, прозрачные, словно подернутое утренней дымкой озеро.
- Спи, принц. Утро будет ранним, - усмехнулся ему Кариан, сбрасывая с себя черные шелковые одежды, даже не подумав смутиться. Длинные вьющиеся волосы покрывалом окутали его тело - стройное, сильное, юное. Горгоны, даже полукровки, взрослели медленно, жили долго, почти не старея. Светлый, видимо, решил, что это ему снится, закрыл глаза, снова уснул. Кариан лег на застеленную золотистыми шкурами постель, напоминая статую из бронзы и эбенового дерева, инкрустированную изумрудами. Но вскоре зеленые огни погасли - принц тоже уснул.
Утром Исмаэль проснулся, осмотрелся, не понимая, где находится. Над ним чуть подрагивали от потоков дождя зачарованные алые шелка, воздух пах чем-то теплым и сладким - от стоящей неподалеку курильницы тянулся ароматный дымок. Под ним были гладкие меха, которые он мог чувствовать всей кожей.
- Где я? - встать не удалось, руки оказались привязаны.
- В моей ставке, - не поворачивая к нему головы, откликнулся принц Темных, что-то сосредоточенно писавший за столом.
- И что... Что вы намерены со мной делать?
- Пока еще не знаю. Будет зависеть от твоего поведения.
Исмаэль попробовал сесть, не получилось.
- Не дергайся. Что тебе нужно?
- Пить... очень хочется пить.
Принц Кариан встал, налил в серебряный кубок воды из изящного хрустального графина, грациозно опустился на шкуры перед Светлым. Тихо зашипел, и веревка, оказавшаяся живой змеей, развила свои кольца с одной руки Исмаэля, оставив вторую привязанной.
- Садись и пей.
Светлый сел, изумленно взглянул на рану, принял кубок и выпил.
- Благодарю.
Кариан кивнул, забрал сосуд и вернулся к бумагам, не обращая на него больше внимания. Исмаэль сел, осматриваясь более внимательно. На Кариана он смотрел настороженно, в глазах стыл недоуменный вопрос.
- Что? - тот передернул плечами, будто взгляд Светлого был иглой, колющей его под лопатку.
- Зачем... Зачем я вам нужен?
- Ну, говоря словами ваших святош, я превращаю невинных и чистых духом в свои порочные игрушки, - совершенно серьезно ответил принц.
- Что? - мужчина взглянул на него, нахмурившись.
- У меня что-то с произношением? Я непонятно выразился? - Кариан повернулся к нему, холодно улыбаясь.
- Какой смысл вы вкладываете в эти слова, принц Кариан?
- Самый прямой. Я похищаю невинных дев и юношей и делаю их своими наложниками. У меня же гарем из трех тысяч невольников и невольниц, разве не так? - глаза его смеялись, хотя лицо оставалось совершенно серьезным.
- Меня не интересовали ваши постельные утехи. Я сражаюсь не на ложе.
- Да, я слышал, - Темный отвернулся, снова взялся за перо.
Исмаэль тоже замолк, шепча про себя молитвы Свету, как и полагалось воину.
Кариану хотелось и рычать, и смеяться одновременно: значит, он "сражается на ложе", а не на поле битвы? Мало ему было баек про гарем на три тысячи мест? Свою трусость светлые святоши готовы были видеть в каждом темном, а уж в их предводителе - и подавно. И это при том, что в битву принц свою армию вел всегда сам, как и полагалось командиру. А насчет гаремов... с тоской вспомнилась мраморная статуя в дальнем углу сада. Найэли так невовремя искал встречи... да еще и в глаза смотреть любил...
Принц вздохнул, опустив голову. Никого у него не было. По доброй воле с горгоном никто не ляжет, а насиловать для него было неприемлемо.
- И что же, я так похож на нежного и трепетного юношу?
- Что? - Кариан поднял голову, недоуменно посмотрел на Светлого. - Ах, это... Нет, не похож.
Исмаэль только головой покачал.
- Теперь между нашими империями воцарится если не мир, то хотя бы нейтралитет, я надеюсь?
- Нет, - равнодушно бросил принц. - Оставлять под боком ядовитую гадину, даже полуиздохшую, в надежде на то, что она не укусит? По-вашему, я похож на наивное и доверчивое дитя?
- Вы давали слово...
- Я? Процитируйте мне, что именно я сказал? - усмехнулся принц.
- Не конкретно вы, а Император Темных. Он давал слово, что война закончится, если вы обручитесь с Тиаль. Вы сами выбрали меня вместо нее. Вы получили сына Императора Света, я жду подписания договора, принц Кариан.
- Есть такое выражение, Исмаэль: "буква договора". Я буду следовать ему. Договор был о принцессе Тиаль. Не о вас. И с точки зрения Темных, убрать заступника жертвы не значит взять его жизнь в обмен на свободу жертвы, - Кариан перешел на "вы" и холодно-официальный тон. - Ее высочество тоже надеется, что я удовлетворюсь вами, в постели и под венцом. Я дал ей три дня на окончательное решение.
Исмаэль смотрел с ненавистью, осязаемой, как сталь меча. Бедная Тиаль, она же надеется на него.
- Вынужден был написать, что вы не устроили меня ни как выкуп, изволив помереть в самый неподходящий момент, ни как супруг, по той же причине, - глаза Кариана смеялись.
- Пока камень моей жизни не погаснет в храме, ваши письма ничего не значат. Отец знает, что я жив.
- Вы удивитесь, наверное, но по вам объявили траур, - пожал плечами принц.
- Но почему отец... - пробормотал Исмаэль. - Ничего не понимаю.
- Может быть, поэтому? - Кариан вынул из шкатулки с пером тонкий острый кристалл хрусталя и серебряную подставку для него, вставил кристалл в серебро, и по шатру разнесся нежный голосок Тиаль: Кариан слил свои воспоминания об услышанном вчера ночью. На Исмаэля горгону можно было не смотреть - воин и так окаменел, побледнев. Мраморная статуя на краю пропасти.
- Я даже более чем уверен, что ваш камень жизни из храма выковыряли, вставив на его место обычное граненое стекло. "Герой умер, назовем его мучеником и понесем имя на щите, так он гораздо удобнее". Не так ли? Никто не будет мешать сестренке встречаться с любовником, не станет читать проповеди и мораль. Да и как наследница, Тиаль удобнее вашему отцу: с ней проще договориться, и она не станет бросаться в бой в первых рядах, рискуя своей жизнью.
- Но я никогда... Я же о ней заботился.
Кариан пожал плечами:
- Я же сказал - ядовитая гадина, которой нужно раздавить голову сапогом, чтобы не укусила. И я это сделаю.
- Не смейте трогать девочку!
Принц воззрился на него в немом изумлении, поморгал в надежде увидеть нимб над головой и крылья за спиной Исмаэля.
- Вот так-так... Нет, я знал, что Посвященные все как один слегка не в себе, но чтоб настолько? - он встал, подошел к пленнику и потрогал его лоб ладонью. Лоб был сухой и горячий.
- У вас жар. Понимаю, такое потрясение.
- Что? - Исмаэль перевел на него взгляд. - Вы... Там же... там же невинные подданные Империи, простые горожане. Мои солдаты... Они же просто выполняли мои приказы.
- Кто вам сказал, что мое воинство сравнивает города с землей и посыпает их солью? Если ворота Ленлиана откроют без боя, а ваши солдаты сдадутся, никто и не пострадает, кроме тех, кто должен.
Исмаэль замолчал. Кариан что-то тихо прошипел, и змея-веревка переползла на руку пленника, отвязывая его от столба.
- Попытаетесь уйти дальше перестрела от палатки или напасть на меня, она вас задушит. Вам принесут одежду и еду, - кивнул принц и вышел из шатра.
Исмаэль сразу же отправился копаться в бумагах. К его удивлению и разочарованию, чернила мгновенно выцветали, стоило коснуться свитков и карт чужой руке.
- Любопытство, принц Исмаэль, бывает наказуемо, - насмешливо прозвучал голос Кариана за спиной.
- Ну, я должен был хотя бы попытаться, - смущаться воин и не думал.
- А что толку? Ну, узнали бы вы мои страшные и ужасные планы, и что? - Темный сбросил сапоги у входа, не желая запачкать грязью ковры и шкуры, прошел и уселся, чудно скрестив ноги, на постель.
- Думал бы, что делать дальше, - спокойно ответствовал Исмаэль.
- Ну, думайте. И я подумаю.
Воин прохаживался по шатру, разминая затекшие мышцы. Кариан наблюдал за ним из-под ресниц, отмечая отсутствие стеснения - одежду Исмаэлю еще не принесли, но смущения и желания прикрыться принц так и не увидел. Зато получил возможность рассмотреть своего пленника во всех подробностях, полюбоваться игрой мышц под необычно-светлой кожей. Воин Света был красив, даже уродливый рубец на боку не мог испортить очарования его тела.
- А это правда, что Посвященные клянутся соблюдать целибат? - полюбопытствовал Кариан.
- Не все, зависит от степени посвящения Свету.
- А вы? - без обиняков спросил принц.
- Я не клялся. Воину нужно снимать усталость...
- Разумное решение. И с кем предпочитаете... снимать усталость?
- У меня есть постоянная любовница. Красивая девушка. Она обо мне заботится, - пожал плечами Исмаэль. - С ней рядом я отдыхаю.
- Как ее зовут? - Кариан усмехнулся: еще один шанс проверить миф о верности Светлых.
- Шалейя.
- А вот и ваша одежда и обед. Наслаждайтесь, - принц Темных кивнул ему и вышел - у него было множество дел в лагере, сидеть и болтать не было времени.
Исмаэль оделся и принялся обедать, глядя на змею. Его страж казался просто обмотанной вокруг запястья жесткой веревкой. Но стоило его тронуть, откуда-то из витков появлялась треугольная головка и приоткрывала пасть, показывая блестящие от яда клыки.
- Жрать будешь?
Змея уяснила, что на ее местоположение не покушаются и снова свернулась. Она не была живой в полном смысле слова - лишь порождением магии принца Кариана. Исмаэля она забавляла. Воин периодически трогал ее, не давая спать. Змея переползала все выше по его руке, потом скользнула на шею, слегка сжала кольца, намекая, что шутка надоела. Воин вздохнул, улегся размышлять о том, что ему теперь делать. Его никто не трогал, никто не входил в шатер до самого вечера, и его хозяин тоже не появлялся. Хозяин... Исмаэль поморщился. Слово отдавало горечью на языке. Но как иначе? Вот, даже ошейник на него надели, все, как и говорилось в старых легендах. Исмаэль перевернулся на бок, подтянул ноги к груди, свернувшись в защитную позу, словно от этого могло стать легче. Упорно и неотвязно преследовали мысли о том что его предали. И кто? Его самые родные и близкие. Тиаль... Отец... Все те, кого он защищал и оберегал, за кого готов был отдать свою жизнь. В глубине души еще теплилась надежда на то, что проклятый Темный лжет, это ведь в их крови - лгать и пытаться все и всех очернить... Разве Тиаль может его так ненавидеть, быть хуже любой Темной твари? А отец... он не может так легко отвернуться от сына. С этими мыслями Исмаэль задремал, сам не заметив, как провалился в сон.
Принц Кариан прокрался в собственный шатер так, чтобы не разбудить пленника. Взял зачарованное перо, обернулся и полетел на ночную разведку. Лоскуток одежды Исмаэля с его кровью вел его в поисках любовницы Светлого.
Шалейя оказалась милой хрупкой светловолосой девушкой. Вернее, таковой она была при жизни. Сейчас на постели лежал маленький бледный труп. На ковре валялся золотой кубок с вытекшей из него лужицей вина. Ворон покачал головой - эта жертва была напрасна. Две жертвы - судя по округлившемуся животику под платьем, девушка была беременна. Кариан обернулся и подошел к ней, потрогал руку. Она была холодная и застывшая. Кариан закрыл девушке глаза, вздохнул и снова обернулся вороном. Следовало проверить реакцию короля и принцессы на его утреннее письмо.
- Он мертв?! Я не могу в это поверить, - бормотал Император.
- Исмаэль не справился, отец, - Тиаль, закутанная в шелковые вуали, сидела у окна.
- Но я не могу потерять еще и тебя...
- О, не бойся, отец. Пара капель вот этого, - она достала из поясного кошелька крохотный флакон, - и проклятый Темный умрет тихо и незаметно. Как эта маленькая шлюха Шалейя.
- Только будь аккуратна. На какие только жертвы не приходится идти во имя Света.
Кариана замутило. Он постарался скорее улететь оттуда, где все было пропитано ядом лжи, предательства и злобы. Опустился на краю лагеря, ответил на окрик часового "Пароль?" нужным отзывом и медленно побрел меж костров и палаток, кивая своим солдатам. Его узнавали в лицо - трудно не узнать того, с кем сражаешься бок-о-бок, а тем более, за кем идешь в бой. Прогулка успокоила, и в свой шатер Кариан вернулся уже в более-менее приемлемом настроении.
Исмаэль спал, закутавшись в покрывало, дышал размеренно и спокойно. И светился. От ладоней исходило ровное теплое мерцание. Принц разделся, поглядывая на него, не выдержал и любопытно подобрался поближе, присел рядом, расчесывая волосы и рассматривая невиданное доселе зрелище. Исмаэль ощутил его присутствие рядом, открыл глаза. Обнаженный бронзовокожий красавец на холодно-насмешливого принца Темных, вечно укутанного в черные шелка и вороненую сталь, не походил чуть более, чем полностью. Сейчас его укрывали только смоляные волны волос и тени от свечи. Исмаэль молча подвинулся, освобождая для него место на постели. Кариан отложил гребень и скользнул к нему, вытягиваясь рядом, вздыхая. Исмаэль смотрел в потолок. В груди отчего-то разрастался ледяной ком.
- Шалейя... ты ее любил? - неожиданно прозвучал тихий вопрос.
- Да. Что они с ней сделали?
- Отравили. Мне жаль. Знай я раньше, я попытался бы ее спасти. Или хотя бы ребенка...
Исмаэль молча закрыл глаза, ледяной ком в груди потек по щекам холодными слезами. Его обняли, как обнимают брата или друга, прижимая голову к груди.
- Прости, я не успел.
- Она была слишком чистой для них... Светлая, тихая... и она любила меня просто за то, что я был собой самим. Не за власть или титул.
Кариан вздохнул. Если даже Посвященный это понял...
- Император согласится на мои условия. Обручение состоится. Только, думается мне, я не должен дожить до свадьбы.
- Почему же? тебе так не дорога жизнь? Нет никого, кто ждал бы тебя так же, как меня ждала Шалейя?
Принц улыбнулся:
- Нет. Было только одно существо в мире, любившее меня так, как она - тебя. Я стал причиной его гибели. Говорят, после смерти горгон и василисков, их чары развеиваются.
- Необязательно. Когда мы столкнулись с василиском, в камень превратились несколько моих солдат. Их удалось вернуть обратно заклинанием размягчения камня. Взгляд горгоны превращает... Но то, что превращено, может быть возвращено обратно противоположным потоком магии. Подожди... Ты василиск?
- Горгон. И вернуть к жизни тех, кто встретился с моим взглядом, невозможно - маги пытались. Только с моей смертью станет возможно обратить чары окаменения.
- Я могу попытаться, - Исмаэль развел руками. - Вряд ли маги Света пытались помочь.
- Ты маг? Потому у тебя и светятся руки?
- Я - Посвященный Свету воин, который несет в себе частичку его силы.
Кариан склонил голову набок и спросил:
- Вы говорите: "Свет". А что это - Свет? И почему вы зовете нас - Темными?
- Это Сила, на которой зиждется жизнь, то, что дает эту жизнь и хранит ее. А вы - Темные. Вы умеете разрушать, но не созидать, вам не даровано этого умения. Не знаю, хорошо или плохо... Я, например, не могу убивать иначе, чем в бою, спасая свою жизнь или жизнь тех, кто мне дорог. Иначе кара Света будет неминуема.
- М-да... я еще не слышал большего заблуждения. Значит, дварринги не умеют созидать? А в ваших городах ювелирные лавки торгуют чем? А орки тоже только разрушают, и шерсть, кожи и пряное вяленое мясо, которое вы так любите к пиву, родятся в степи сами собой? А лекарские методы, такие как переливание крови, и законы ее совместимости - открывают только люди, вампиры здесь и рядом не стояли?
- Ваши маги не смогли вернуть зачарованного горгоной, - парировал Исмаэль. - А я сумею.
- И это все доводы? - разочарованно спросил принц. - Ты - сумеешь, возможно, но при чем здесь деление на Свет и Тьму?
- Это разные потоки магии. Я не умею объяснять толком, я воин, а не ученый. Это наши священники смогли бы... я просто знаю, что есть то, что умею я, и не умеешь ты, и наоборот.
- Это справедливо для всех людей. Но разве справедливо называть Светлой хозяйку, которая умеет печь хлеб, но не умеет готовить жаркое, а Темной ту, у которой лучше выходит мясо, а вот с хлебом - беда?
- Нет. Но ты горгон... Они считаются порождениями мрака. Превратись в белоснежного льва. В лебедя. В чайку хотя бы?
- Не бывает белоснежных львов, принц, - рассмеялся Кариан, - если они не альбиносы. Да и мастью я на белую птицу не вышел. Это законы магии, Исмаэль. Я могу обернуться вороном, черной пантерой, но не чайкой.
- Тогда хотя б в черного лебедя превратись.
- У меня нет лебединого пера, чтоб превратиться в лебедя, - пожал плечами Кариан. - Но если достану - превращусь.
Исмаэль прикрыл глаза и протяжно вздохнул.
- Я все-таки не оборотень. Взять форму животного можно, только скопировав ее из части целого. Вот в змея я могу обернуться в любой момент, потому что это моя суть, - пояснил Кариан. - Спи, теорию магии объяснять ночью - это бред.
- Я сплю, - воин замер, не шевелясь, крепко сцепив зубы, чтоб не дать слезам литься дальше. Минут через десять быстро и крепко уснувший Темный подкатился ему под бок в поисках тепла, обнял. Исмаэль укутал Кариана покрывалом, так и остался лежать, позволяя греться о себя. Сон не шел, и Исмаэль думал, что бы он сделал всего три дня назад, доведись ему лежать рядом с принцем Темных? Даже при наличии живой удавки на шее? Наверное, попытался бы убить. А сейчас... Исмаэль повернулся набок, чтобы Кариану было удобнее прижиматься в тепло.
Интересно, кого принц-горгон любил так, что готов был умереть, лишь бы вернуть ему жизнь? Впрочем, почему любил? Видно же, что и сейчас любит. Исмаэль не мог вернуть жизнь Шалейе и их ребенку. Но он мог вернуть к жизни хотя бы того, кто был дорог Кариану.
Горгон рядом был прохладно-шелковый, тепло дышал в ключицы, сползя с подушек куда-то вниз. Казался безобидным и беззащитным. Даже не верилось, что этот мальчишка на вид лет семнадцати - умелый воин и полководец. Исмаэль уткнулся ему в макушку. Вот был бы у него такой брат... Вместо Тиаль. Тонко кольнуло в груди, словно ледяной иглой. Бойтесь ваших желаний, ибо они имеют свойство исполняться.
"Прости меня, Свет", - Исмаэль прикрыл глаза. Если свадьба состоится, Кариан ведь и впрямь станет ему братом. Если доживет до свадьбы. Вопрос в том, будет ли он счастлив? Тиаль не бросит попыток его отравить. А при виде Исмаэля... Вряд ли она обрадуется этой встрече.
Он мог сколько угодно обманывать себя. Но это был именно самообман. Он прекрасно знал, какая у него сестра. Видел ее насквозь, всю ее мелочную, лживую, грязную душонку. О чем он только думал, делая шаг вперед там, в тронном зале? Почему не помыслил даже, что случится с Шалейей, когда его не станет? Надеялся, что безвинную девушку не тронут? Зачем Тиаль вообще решила с ней расправиться, чем ей мешала тихая безответная девочка, которую никто почти во дворце не видел?
- За что? - сорвался с губ еле слышный шепот. И не помогли ни самообладание, ни до боли стиснутые зубы - слезы снова покатились из глаз. Горгон вскинул голову, встревоженно глянул светящимися глазами, без слов все понял. Выскользнул из постели, налил в два кубка вина и принес Исмаэлю.
- Мне нельзя вино. Свет запрещает, - отказался тот. - Ничего, я справлюсь, я должен.
Принц повел над его кубком ладонью, снова протянул Светлому.
- Пей. Если справляться со всем самому, можно надорвать сердце. Это травы, всего лишь травы, без вина и магии.
Травы Исмаэль выпил.
- Благодарю.
- А теперь спи. Завтра будет новый день.
Исмаэль послушно смежил веки, мгновенно задремывая.