Кэр, мой Кэр - 1-3

[felinariy]

Авторы:  Таэ Серая Птица и  Тай Вэрден
Жанр: фэнтези
Тип: слэш
Размер: миди (?)
Рейтинг: R
Предупреждение: мнээ... *чешут в затылках* определенно, читайте с осторожностью.

От авторов: драгоценные наши ПеЧеньки, комментируйте, пожалуйста. А то, как бы, нам непонятно, оно вообще как?

Глава первая

- Гос­по­дин ры­цар, гос­по­дин ры­цар!
Ла­герт обер­нулся, нас­коль­ко поз­во­лила бро­ня, ос­та­новил не­тороп­ли­во бре­дуще­го Прор­ву, под­жи­дая, по­ка за­пыхав­ший­ся маль­чиш­ка до­бежит. Тот, гло­тая окон­ча­ния слов, вы­палил, что, мол, в де­рев­не ус­лы­хали, что "гос­по­дин ры­цар" в ок­ру­ге ша­ро­ебит­ся, очень про­сят за­ехать, мол, де­ло есть. Ну да, де­ло есть, оно не мо­жет не есть, хмык­нул Ла­герт, раз­вернул Прор­ву и по­ехал за маль­чиш­кой. Ес­ли ему там зап­ла­тят хо­тя бы про­дук­та­ми и ов­сом для ко­ня, бу­дет хо­рошо. Бы­ло бы еще луч­ше, ес­ли бы зап­ла­тили день­га­ми, а то в дос­пе­хах па­ладин пе­ред­ви­гал­ся ис­клю­читель­но по­тому, что кро­ме дос­пе­хов и под­доспеш­ных шта­нов и кур­тки, одеж­ды у не­го не бы­ло. Та­кая вот неп­ру­ха слу­чилась - спер­ли все.
- А в чем тут де­ло-то, ува­жа­емые? - сте­пен­но по­ин­те­ресо­вал­ся па­ладин, за­видев мяв­ше­гося на по­роге до­ма ста­рос­ту. Ну, у ко­го еще та­кое пу­зо бу­дет? Толь­ко у ста­рос­ты.
Не ошиб­ся - му­жик с пив­ным бо­чон­ком вмес­то жи­вота ока­зал­ся имен­но что ста­рос­той де­рев­ни. И об­сто­ятель­ства, вы­нудив­шие лю­дей заз­вать к се­бе (про­хин­дея и бро­дягу - чи­талось в гла­зах ста­рос­ты) "гос­по­дина ры­царя", об­ска­зал с пре­вели­ким тща­ни­ем. Ес­ли ре­зюми­ровать его речь, все бы­ло так: на той сто­роне лес­ка, уз­ким язы­ком про­тянув­ше­гося по обе сто­роны ре­ки Кур­вы (не смей­тесь, она имен­но так и на­зыва­лась!) дав­ным-дав­но сто­яла баш­ня страш­но­го чер­но­го кол­ду­на. Ну, страш­ный-то он страш­ный, а яй­ца, мо­локо и хлеб по­купал ис­прав­но и пла­тил пол­но­вес­ным се­реб­ром. Но - вот бе­да-то - два го­да на­зад по­мер. Ста­рый был по­тому что. Да, в ли­ча об­ра­щать­ся не за­хотел. Ну, по­мер и по­мер бы, но с пол­го­да на­зад в ок­рес­тнос­тях баш­ни ста­ла озо­ровать ка­кая-то не­чисть. То ли из под­ва­лов баш­ни сбег­ла, то ли са­ма за­велась.
- И вы хо­тите, вы­ходит, что­бы я во сла­ву Све­та и де­сяти зо­лотых мо­нет его из­ничто­жил, это са­мое сбе­жав­шее? - уточ­нил Ла­герт.
В гла­зах ста­рос­ты про­хин­дей и бро­дяга не­мед­ленно пал еще ни­же, упо­добив­шись ко­ролев­ско­му мы­тарю, а то и жад­но­му жре­цу ма­лень­ко­го хра­ма в со­сед­нем, по­боль­ше, се­ле.
- Во сла­ву Све­та, стал быть, и пя­ти мо­нет, гос­по­дин ры­цар, а так да.
- Де­сяти, - бур­кнул па­ладин. - У ме­ня ло­шадь жрет, как чет­ве­ро ме­ня, не мо­гу же я ос­тавлять нес­час­тную ско­тину го­лод­ной?
- Мнэ-э-э, пять мо­нет - и ме­шок ов­са, стал быть, - не сог­ла­сил­ся ста­рос­та, не­одоб­ри­тель­но пог­ля­дывая, как флег­ма­тич­ный Прор­ва тя­нет­ся к соч­ным соц­ве­ти­ям мальв у крыль­ца.
- Боль­шой ме­шок ов­са, - уточ­нил Ла­герт.
Ста­рос­та по­чесал лы­се­ющую го­лову и сог­ла­сил­ся, мыс­ленно, дол­жно быть, по­ливая прок­ля­того па­лади­на от­борны­ми сель­ски­ми ма­тюка­ми. Но, вид­но, при­пек­ло. Зна­чит, и впрямь что-то та­кое нек­ро­мант­ское в ок­ру­ге "озо­ру­ет".
- А те­перь под­робней, ува­жа­емый. Что тво­рит: кра­дет еду, во­ру­ет жи­вот­ных, во­ет по но­чам, гла­зами све­тит?
Вы­яс­ни­лось, что не­ведо­мая тва­рюш­ка во­ру­ет и еду, и пти­цу иног­да, не­дав­но вот со­бака у мель­ни­ка про­пала, а на по­затой не­деле с ок­на са­мого ста­рос­ты кух­ни тварь зло­наме­рен­но спер­ла це­лое блю­до пи­рогов, пос­тавлен­ных ос­ты­вать. Что до­казы­вало, по мне­нию ста­рос­ты, что тварь не толь­ко ноч­ная.
- А выть, стал быть, не во­ет, гос­по­дин ры­цар. Ти­хое оно. И мел­кое. И но­ги, вро­де как, на люд­ские по­хожи, то­ко с ког­тя­ми.
- А на лю­дей не ки­да­ет­ся?
Ста­рос­та за­мял­ся, про­бур­чал что-то, из че­го сле­дова­ло, что му­жики с ви­лами и ко­сами на чу­дище са­ми хо­дили, к баш­не-то, да еле но­ги унес­ли. Ско­рее все­го, хо­дили они не на чу­дище, а пог­ра­бить, ес­ли нек­ро­мант пла­тил за про­дук­ты се­реб­ром, де­нег у не­го бы­ло мно­го, и ос­тать­ся они мог­ли.
- Хо­рошо, бе­русь. Овес впе­ред.
- Та вы бы ло­шад­ку ту­точ­ки ос­та­вили? - за­су­етил­ся ста­рос­та. Ви­димо, ду­мал, что тварь па­лади­на при­кон­чит, так хоть конь ос­та­нет­ся.
- Не мо­гу, он без ме­ня ни­куда, как и я без не­го. Один друг.
Приш­лось ста­рос­те при­казы­вать ко­му-то из сво­их де­тей или вну­ков нес­ти па­лади­ну ме­шок с ов­сом. Н-да, то ли у сель­ских и го­род­ских по­нятие "боль­шой" от­ли­чалось, то ли жад­ность пе­реве­сила, но ме­шок был сов­сем да­же не­боль­шой. Сред­нень­кий та­кой ме­шочек.
- Ешь, Прор­ва. А на за­кус­ку - цве­точ­ки мо­жешь сож­рать, - ше­потом ска­зал Ла­герт в ло­шади­ное ухо.
Конь, оп­равды­вая свое имя, жрал, как не в се­бя. Ну, прав­да, ему и вес при­ходи­лось но­сить не­шуточ­ный. Га­дил он то­же ис­клю­читель­но обиль­но.
- На­жирай­ся, ско­тина, по­том по­едем на охо­ту. Пос­мотрим, что нек­ро­мант та­кое ос­та­вил пос­ле се­бя. Мо­жет, за­од­но, и по­маро­дерс­тву­ем, то есть, ис­клю­читель­но на по­лез­ные де­ла пус­тим все наг­раб... до­бытое.
Пож­рать са­мому па­лади­ну ник­то не пред­ло­жил. Жло­бы! Ну, не бе­да, по­лучит день­ги, ку­пит еды. По­ка и есть не осо­бо хо­чет­ся, да и в ле­су на­вер­ня­ка хоть гриб да сы­щет­ся.
Прор­ва умял пол­мешка ов­са, за­кусил-та­ки маль­ва­ми, пос­ле че­го Ла­герт уточ­нил нап­равле­ние на баш­ню нек­ро­ман­та и нес­пешно от­пра­вил­ся к бро­ду че­рез Кур­ву. Нек­ро­мантья тварь, го­вори­те? Ну-ну, не­из­вес­тно еще, что там та­кое во­об­ще. Мо­жет, уче­ник оди­чав­ший. Ле­сок был свет­лый, за два го­да все тем­ные эма­нации, ес­ли они там и бы­ли, по­вывет­ри­лись. Теп­ло, в дос­пе­хах - скотс­тво ка­кое - жар­ко, птич­ки по­ют, ко­мары, вот уж кто точ­но тва­ри-кро­вопий­цы, в мор­ду но­ровят цап­нуть, лат­ной пер­чаткой не боль­но-то по­от­ма­шешь­ся, а сквозь заб­ра­ло они про­лета­ют, по­том под шле­мом жуж­жат.
- Раз­деть­ся, что ли... Ух, ис­ку­пать­ся бы.
Кур­ва ока­залась до­воль­но ши­рокой, но мел­кой ре­чуш­кой, мос­та че­рез нее ник­то не ста­вил - в са­мом глу­боком мес­те во­да ед­ва до­ходи­ла по шею под­рос­тку. Так что ис­ку­пать­ся с каж­дой ми­нутой хо­телось все боль­ше, и зу­дящие уку­сы ко­маров, раз­дра­жен­ные по­том под сте­ганы­ми под­доспеш­ны­ми одеж­ка­ми, это же­лание толь­ко под­сте­гива­ли. Ла­герт не вы­дер­жал, ос­та­новил ко­ня, с бранью и ляз­гом ста­щил дос­пе­хи - за­чаро­ван­ные-то за­чаро­ван­ные, но тя­жес­ти ник­то не от­ме­нял.
- Прор­ва, сто­рожи! - и с шу­мом об­ру­шил­ся в теп­лую, как пар­ное мо­локо, во­ду, под­няв ту­чу брызг.
Бы­ло так хо­рошо вы­купать­ся, смыть пот, грязь, ос­ве­жить­ся. Под­доспеш­ное бы пос­ти­рать, но не­ког­да. Су­шить его дол­го, дня два, ес­ли на сол­нышке. А так бы он да... Что - да, Ла­герт не до­думал, вы­ныр­нув и об­на­ружив воз­ле сво­его ко­ня и дос­пе­хов ка­кую-то чер­ня­вую де­воч­ку. Су­дя по рос­точку, ком­плек­ции и дли­не во­лось­ев - не то мав­ку, не то дру­гую мел­кую лес­ную-реч­ную не­чисть. Мав­ка пи­хала в мор­ду Прор­вы горсть кле­вера с яр­ки­ми ро­зовы­ми го­лов­ка­ми, тот фыр­кал, от­во­дил го­лову, но на­падать не спе­шил, хо­тя и был обу­чен.
- Эй, не­чисть лес­ная, не пи­хай, на ла­дони про­тяни, - ве­село по­сове­товал па­ладин. - Он сам возь­мет.
Мав­ка раз­верну­лась, выг­нувшись, как ис­пу­ган­ная кош­ка. Да не дев­кой ока­залась, а пар­нем. Сквозь спу­тан­ную чер­ную гри­ву свер­ка­ли яр­кие гла­за не­обыч­но­го цве­та - как си­рень по вес­не.
- Не бой­ся, лес­ное соз­да­ние, - Ла­герт вы­шел на тра­ву. - Я та­кую ме­лочь не оби­жаю. По­кор­ми Прор­ву, он по­раду­ет­ся.
Не­чис­тик не сво­дил с не­го нас­то­рожен­но­го взгля­да, от­сту­пая за кон­ский бок. Уже от­ту­да все же про­тянул ру­ку под мор­ду Прор­вы, конь ак­ку­рат­но взял "уго­щение" с уз­кой ла­дош­ки. Ла­герт рас­смот­рел тон­кие длин­ные паль­цы с ос­тры­ми тем­ны­ми ко­гот­ка­ми вмес­то ног­тей. Рас­смот­рел и сле­ды не­чис­ти­ка на влаж­ном пес­ке у бе­рега - ма­лень­кие от­пе­чат­ки ак­ку­рат­ных ступ­ней с от­ме­тина­ми ко­гот­ков ря­дом с паль­ца­ми. Сов­сем нег­лу­бокие - су­щес­тво бы­ло лег­ким.
- Это ты, что ли, из баш­ни нек­ро­ман­та вы­полз?
Ше­лес­тну­ло - не­чис­тик ныр­нул в кус­ты и был та­ков. То ли ис­пу­гал­ся, то ли не по­желал об­щать­ся с па­лади­ном. Прор­ва фыр­кнул, пе­рес­ту­пил ши­рочен­ны­ми ко­пыта­ми по тра­ве, от­ма­хива­ясь хвос­том от слеп­ней и ко­ся гла­зом на хо­зя­ина, слов­но спра­шивая, не же­ла­ет ли тот и вер­но­го ска­куна по­купать.
- Идем, ко­няга, то­же оку­нешь­ся, - по­манил его па­ладин. - Пос­ве­же­ешь-по­хоро­ше­ешь, а то весь си­вый от пы­ли, как пос­ледний ме­рин.
По­ка ку­пал ко­ня, ду­мал, что стран­но во­об­ще-то: сель­ские-то, ка­жет­ся, имен­но это­го не­чис­ти­ка бо­ялись. Не вя­зались рос­сказ­ни ста­рос­ты про му­жиков с ви­лами и ко­сами, ко­торых нек­ро­мант­ский вы­родок по­бил у баш­ни. Вот это ди­те? Да не сме­шите Прор­ви­ны под­ко­вы! Он же как оду­ван­чик - дунь и от­ле­тит.
- Ну идем сох­нуть, друг мой вер­ный.
По­едая ос­татки черс­тво­го хле­ба и за­вет­ривший­ся ку­сочек са­ла, па­ладин раз­ду­мывал, не по­пались ли му­жики в ло­вуш­ки, ус­та­нов­ленные нек­ро­ман­том у баш­ни? А что? Впол­не воз­можно и да­же ло­гич­но... Бы­ло бы, не те­ряй ло­вуш­ки си­лу со смертью мас­те­ра, их ста­вив­ше­го. Это ка­салось толь­ко нек­ро­сов, так что про­фес­сия бы­ла не са­мая по­пуляр­ная. Хо­тя и вос­тре­бован­ная - обыч­но нек­ро­ман­ты ра­бота­ли в го­родах, сот­рудни­чали с го­род­ской стра­жей и доз­на­вате­лями. Про­ще ж под­нять труп, расс­про­сить ду­ха, чем рыть но­сом зем­лю, рас­сле­дуя убий­ство в гряз­ной под­во­рот­не. Но на­до най­ти это­го не­чис­ти­ка. Да и баш­ню об­сле­довать не по­меша­ло бы. Вдруг тот ка­кие эк­спе­римен­ты зап­ре­щен­ные про­водил? Кни­ги пе­реб­рать, под­ва­лы ос­мотреть.
Он до­ел, за­сед­лал про­сох­ше­го Прор­ву, с от­вра­щени­ем на­тянул зас­ко­руз­лые от по­та сте­ган­ку и шта­ны, на­цепил ла­ты, мыс­ленно по­молив­шись о дол­гом ве­ке и здо­ровье мас­те­ру, их за­чаро­вывав­ше­му. Ина­че в оди­ноч­ку эту тя­жесть он ни снять, ни на­деть бы не смог.
- Ну, по­еха­ли к баш­не, ко­няга, - вздох­нул он. - Счас­тли­вый ты. По­кор­ми­ли. Ис­ку­пали.
Конь фыр­кнул, слов­но го­воря, что те­перь ему сно­ва ко­пыта бить по лес­ным кор­ням и вез­ти на се­бе гру­ду же­леза на глу­пом дву­ногом, не­милостью бо­гов - его хо­зя­ине.
- Не фыр­кай. По­еха­ли уже.

Баш­ня до­верия не вну­шала: чер­ная глу­хая све­ча. Па­ладин спе­шил­ся, вы­тащил меч. Ма­ло ли, что тут мо­жет еще во­дить­ся, под­ва­лы мо­гут быть глу­боки­ми. Ло­вушек в ок­ру­ге не бы­ло, вер­нее, ямы с коль­ями он ви­дел, но ил­лю­зии, их скры­вав­шие, дав­но рас­се­ялись, са­ми ямы оп­лы­ли, колья по­пада­ли. Из од­ной та­кой нес­ло па­далью, заг­ля­дывать ту­да Ла­герт не стал. Он це­ленап­равлен­но шел к во­ротам, още­тинив­шимся ко­рот­ки­ми брон­зо­выми зубь­ями, на­биты­ми на ду­бовые дос­ки. Во­рота рас­кры­лись пос­лушно от од­но­го уда­ра.
- Так, про­верим, - па­ладин кос­нулся аму­лета, дол­женс­тву­юще­го ука­зать на ис­точни­ки чер­ной ма­гии.
Аму­лет по­казы­вал что-то стран­ное: вро­де бы, был один, но вре­мена­ми ис­че­зал, что­бы по­явить­ся в дру­гом мес­те. По се­реб­ристо­му по­лю аму­лета ме­талась тем­ная точ­ка.
- Стран­но. Лад­но, - Ла­герт по­шел по лес­тни­це на­верх, ре­шив спер­ва ос­мотреть вер­хние эта­жи. Под­ва­лы мож­но по­чис­тить и по­поз­же. Сту­пени на пя­той что-то чувс­тви­тель­но тол­кну­ло его в грудь, ко­ваный ме­талл наг­рудни­ка аж за­гудел.
- Хм? - сам се­бя спро­сил Ла­герт. - Ви­димо, лов­чую нить пор­вал.
Он сде­лал еще шаг и ощу­тил ку­да бо­лее ве­сомый удар. Ес­ли бы не ух­ва­тил­ся за ка­мен­ные пе­рила - ле­тел бы вниз спи­ной впе­ред.
- Да что та­кое, а? - па­ладин сде­лал еще шаг и вре­зал на уп­режде­ние од­новре­мен­но с этим.
Не по­мог­ло - его все же стол­кну­ли с лес­тни­цы. Че­рез ре­шет­ку заб­ра­ла он не ви­дел ни­чего, что мог­ло бы сде­лать это. И ни­кого. Лес­тни­ца бы­ла пус­та. Хо­тя ле­жав­ше­му вни­зу па­лади­ну бы­ло как-то нап­ле­вать на при­чину - Ла­герт пы­тал­ся под­счи­тать ко­личес­тво пе­рело­ман­ных кос­тей, спеш­но за­лечи­ва­емых аму­летом, и ти­хо под­вы­вал от бо­ли. Все ста­нови­лось не столь прос­тым и ра­дуж­ным. Да, в баш­не яв­но кто-то во­дил­ся, и вряд ли это та ма­ляв­ка. Ну лад­но, па­ладин от кресть­яни­на от­ли­ча­ет­ся силь­но.
Ла­герт под­нялся, сно­ва от­пра­вив­шись вверх по лес­тни­це, прог­нав по той вол­ну Све­та. Поп­ры­гай, кор­чась, тем­ная тварь. Оче­ред­ной удар стол­кнул его сно­ва - уже на сту­пень вы­ше. За­тор­мо­зить па­дение уда­лось ме­чом, ко­торый ед­ва не сло­мал­ся, зас­тряв в пе­рилах. Ла­герт рас­сви­репел, нак­рыл ла­донью аму­лет, за­тем все прос­транс­тво пе­ред ним про­низа­ли зо­лотые мол­нии. Прод­ви­жение слег­ка за­мед­ли­лось из-за кон­цен­тра­ции, но это то­го сто­ило, лю­бопыт­но бы­ло, ко­го под­жа­рит. Не учел он толь­ко од­но­го: тварь мо­жет быть и на по­тол­ке. По­это­му оче­ред­ной удар ед­ва не сло­мал ему шею. Па­ладин рва­нул по лес­тни­це впе­ред, бро­сив кон­цен­три­ровать­ся, аму­лет все рав­но по­гас, став все­го лишь кра­сивым кам­нем. Ста­рая вещь, а се­год­ня и так уже спас­ла жизнь. Ког­да его по­вело в ка­кой-то ка­русе­ли, зас­тавляя по­терять ори­ен­та­цию, зак­ру­тило и швыр­ну­ло вниз, толь­ко уже че­рез пе­рила, он по­нял, что не­ведо­мый про­тив­ник то­же ра­зоз­лен втор­же­ни­ем.
- Свет... - толь­ко и ска­зал па­ладин, хо­тя све­та уже не ви­дел.
Аму­лет от­ча­ян­но ис­крил в бес­плод­ной по­пыт­ке вдох­нуть нем­но­го жиз­ни в раз­би­тое те­ло. Бы­ло да­же обид­но - столь­ко лет по стра­не ез­дил, тва­рей мер­зких мо­чил, а тут да­же не уви­дел, кто... И стыд­но нем­но­го уми­рать за пять зо­лотых и ме­шок ов­са. По дос­пе­хам зас­кре­жета­ли чьи-то ког­ти.
"Вот ин­те­рес­но, до­берет­ся-сож­рет или нет?" - бы­ло пос­ледней мыслью па­лади­на.

Глава вторая

Очнулся Лагерт на закате, голый, на разложенных по траве стеганках. Над ним вздыхал Прорва, всхрапывал, недовольный тем, что хозяин валяется, лентяй такой, а его так и не расседлал. Болело все, как будто били палками, но не так, как ему запомнилось.
- Сейчас встану, - слабо сказал паладин. - Не сопи так. Лучше амулет найди, может, немного скопил силы. Ну?
Умный конь поворошил мордой латы, подцепил шнурок зубами и уронил на мигом отозвавшуюся болью грудь амулет. Лагерт сжал камень в ладонях, чувствуя, как боль понемногу отступает. С мечом, конечно, не поскачешь, но хотя бы можно дышать. Кто его сюда привез? Кто-то же раздел, обмыл - на теле не было следов крови, а должны были быть. Поддоспешник вон, аж царапает - от крови заскорузлый.
Паладин медленно поднялся, сел, оглядываясь:
- А кто меня притащил, не скажешь, конечно же?
Прорва укоризненно ржанул, оглядываясь на седло. Мол, давай, раз встал, расседлывай. Лагерт принялся освобождать коня от лишнего груза, мешающего кататься по траве. Кто его все-таки сюда приволок? Та тварь? Почему не добила? Из-за кустов выбрался давешний парнишка-нечистик, пригибаясь, как звереныш. В зубах у него болталась курица со свернутой шеей. Он увидел паладина и замер на полушаге, застыл, настороженно глядя на мужчину, готовый развернуться и сбежать, бросив добычу.
- Ну чего ты, не бойся, - усмехнулся паладин. - Не съем я твою добычу. Ты меня вообще понимаешь?
Парнишка помедлил и кивнул. Потом осторожно положил курицу и подтолкнул ее ногой к паладину. Показал на тушку, потом резко махнул рукой к деревне. "Ешь и уходи" - понятнее некуда.
- Не могу я уйти, нечистик. Работа у меня такая, людей оберегать. Будешь курицу? Я один всю не съем, а ты вон какой худой, одни глазищи виднеются.
Парнишка ткнул в сторону башни, замотал головой, раскинул руки и зашипел, обнажая множество мелких и острых зубов.
- Я не понимаю, - вздохнул паладин, разводя костер.
Нечистик зло топнул в землю ногой, забежал так, чтобы паладин его видел, снова ткнул в сторону башни, потом в Лагерта, потом провел по горлу когтем.
- Я понял, что там водится какая-то тварь, нечистик. Но это моя работа. Перед тем как сравнять башню с землей, надо удостовериться, что там нет больше никаких экспериментов, нет бумаг с записями о всяких черных вещах.
Парнишка зашипел, выставив ладони вперед, сделал движение, будто отталкивал что-то. Лагерта будто мешком с листьями ударило поперек груди.
- Так это ты? - догадался паладин. - Ты и есть тварь из башни?
Нечистик оглянулся на башню, вершина которой чуть проглядывала между деревьев, снова раскинул руки и посмотрел на паладина.
- Ты и есть тварь из башни... - повторил Лагерт. - Ничего не поделать, нечистик, работа есть работа. Я должен проверить жилище умершего некроманта и уничтожить его, если там велись какие-то опасные эксперименты или есть какие-то опасные для людей существа.
Паренек снова топнул, раздосадовано глядя на него из-под кудлатой челки, повторил жест поперек горла. Все понятно - не пустит.
- Ничего не попишешь - или убьешь, или я все-таки сделаю работу, - паладин принялся опаливать курицу.
Нечистик фыркнул, Прорва отозвался, еще и покивал, будто соглашался с ним. Парнишка попятился, не сводя глаз с паладина, исчез в кустах, чтоб вернуться через полчаса с охапкой душистого клевера. Конь явно нравился ему больше, чем его хозяин. Да и понимал нечистика лучше, чем человек, как ни странно.
Паладин жарил на веточке куски курицы.
- Жрать будешь, нечистик?
Тот принюхался, сглотнул, жадно глядя на скворчащее над огнем мясо. Он был голоден, тощ, откуда только силы? Ну, одним словом, тварь нечистая, а призванная или созданная - это уже не суть важно.
- Бери, - кивнул паладин. - Ешь, устал же - такую тяжесть с лестницы скидывать.
Нечистик подкрадывался к костру медленно, осторожно, то и дело поглядывая на человека, опасливо и настороженно. Цапнул выложенный Лагертом на лист лопуха кусок, отпрыгнул на другой конец поляны, где и уселся на корточки, держа горячее мясо в когтях и не решаясь его укусить.
Паладин с наслаждением запустил в куриную ногу зубы. Еда. Горячая еда. Какое блаженство. Право слово, стоило поблагодарить нечистика, хоть он и тварь. Лагерта разрывало надвое противоречивыми чувствами: это создание едва не убило его, но все же не убило. Скорее всего, еще и лечило, потому что он явно умирал, рухнув с двух пролетов достаточно высокой лестницы на каменные плиты. Вмятины и кровь на латах об этом тоже явственно свидетельствовали. Потом тварюшка приволокла его сюда, не забыла и Прорву. Обмыла. Принесла еды. Вроде как, пытается предостеречь, чтоб в башню не ходил. Но работа. Из Ордена выкинут, как только узнают, что он ушел от башни, не проверив. Лагерт еще раз смерил нечистика взглядом. Ну, Свет Милостивый, тощий же, как тростинка, в чем душа, если она у него есть, держится. Но едва не убил. Может, усыпить его попробовать? Отдохнет, во мху подремлет. Прорва его покараулит.
Паладин дотянулся до мешка, порылся в нем, отыскивая один из амулетов, серебряный кулон в виде закрытого глаза. Теперь следовало подойти поближе, чтобы луч сонного заклятья точно попал в нечистика. Он надел амулет на шею, осторожно приблизился к облизывающему руки парнишке.
- Усни.
Нечистик, настороженно смотревший на него, подпрыгнул, но не успел уйти из-под луча. Тот, словно состоящий из невесомых золотых пылинок, зацепил его поперек груди, хотя надежнее было бы, попади он в голову. Парнишка оскалился, зашипел, но сиреневые глаза потихоньку гасли, мутнели, потом закрылись, и он ткнулся носом в траву. Паладин поднял его, перенес под деревья, укрыл своим плащом.
- Прорва, охраняй.
В поддоспешное и латы без стирки и правки было не влезть. Пришлось опоясаться перевязью с мечом, обвешаться амулетами. И пойти к башне в таком виде. Смех, да и только. Хорошо хоть, его таким никто не видит, кроме птиц. Голый паладин, в одном мече. Стыдобище! На сей раз он без приключений поднялся на верхний этаж башни, откуда, спускаясь, и начал осматривать все комнаты. Наверху, под самой крышей, он нашел логово тварюшки - вполне еще крепкий и на удивление чистый тюфячок, накрытый медвежьей шкурой и стареньким одеялом. Ниже, на трех этажах, расположилась библиотека, книг там было столько, сколько Лагерт в своей жизни не видал. Сжигать? Варварство! Ничего, если экспериментов не найдется, можно пригласить сюда жить кого-то из молодых некромантов-теоретиков. Лагерт принялся просматривать наугад заглавия книг. Ничего запрещенного, на первый взгляд, не нашлось.
- Ищи, - приказал он амулету.
Тот завертелся, отыскивая тома, написанные человеческой кровью. Таковых в библиотеке не было, Лагерт добросовестно облазил всю ее сверху донизу. Лишь раз амулет дернулся в сторону тяжелой толстой тетради, но кровью оказалось написано только заглавие, вернее, имя автора - это был дневник. Скорее всего, именно бывшего владельца башни. "Кахарион Анейр, магистр второй ступени". Паладин прихватил его и пошел дальше изучать башню. Спальню некроманта он особенно тщательно прощупал на предмет тайников. Внимание на кровать обратил в последнюю очередь, присмотрелся: она была засыпана засохшими цветами и листьями, поверх которых лежали лишь чуть-чуть привядшие лилии. Паладин аккуратно отгреб цветы и откинул покрывало. Ну, да, так и есть - сам хозяин. Покойный некромант лежал на спине, со сложенными на груди руками, он не разложился, а усох, словно мумия. Судя по всему, помер бедняга во сне. Лагерт понял: все это время нечистик ухаживал за покойным хозяином, не подпуская к месту его упокоения никого. Он принялся зачитывать молитву над телом, неспешно, обстоятельно. Кем бы ни был этот некромант, смерть уже все стерла. Теперь это просто тот, кого нужно проводить в посмертие достойно.
За дверью стукнуло, шелестнуло, в комнату буквально вполз нечистик, глядя на паладина сонными, но все равно злыми глазищами, попытался подняться, шипя и зевая одновременно. Лагерт махнул ему рукой, призывая затихнуть - молитву нельзя было прерывать. Парнишка добрался на четвереньках до постели хозяина, поправил покрывало и цветы. Глаза у него стали мокрые, по щекам поползли слезы. Он свернулся на прикроватном коврике, как брошенный пес, всем видом показывая, что никуда не уйдет, пусть только чужак попробует тронуть хозяина.
-... и упокоится твоя душа, уйдя на круг новой жизни, - закончил паладин. - Нечистик, его похоронить надо.
- Х-х-хш-ш! - тот снова ощерился, толкнул ладонью перед собой. Правда, сонное заклятье, видимо, не давало ему собрать достаточно сил, удар получился еще слабее, чем на поляне.
- Надо похоронить, - твердо сказал паладин. - Он умер. Понимаешь? Понимаешь, что такое смерть?
Знакомый жест - поперек горла - и кивок. Он понимал. Но приблизиться к хозяину не давал.
- Его надо похоронить. Пока тело не предано земле или огню, его душа не сможет уйти.
Нечистик погладил засыпанное цветами ложе, снова зашипел на паладина. Это было бы смешно, если бы не так печально: два голых существа у смертного ложа.
- Я не понимаю, что ты хочешь сказать. Ты умеешь говорить? Писать?
Нечистик повел головой, откуда-то со стола слетела доска из резной кости с нанесенными на нее серебром рунами, к ней была прикреплена дощечка на тонкой цепочке. Нечистик задумался, глядя на символы, неуверенно ткнул дощечкой в три поочередно. "Кай-Эру-Радо".
- Кэр... Это твое имя?
Кивнул. Уже легче. И руны знает, а вот говорить, судя по всему, не умеет или не может. Ну, нет, может, он знает только эти три руны, но если уж он их выучил, то и остальные выучит рано или поздно.
- Меня зовут Лагерт. Кэр, почему ты не даешь душе некроманта уйти на покой?
Нечистик снова зашипел. Может, не понимал, что это значит. Главное для него было - уйти. Если уйдет хозяин, что ему делать? Вот и берег, хранил хозяина, хоть и понимал, что осталось от него только тело.
- Мы его похороним. Тебе больше не надо будет тут жить. Ты никогда не хотел посмотреть мир?
Кэр смотрел, видно было, что не понимает, глаза снова сонные - заклятье брало верх, а в башне он, видимо, чувствовал себя дома. Даже присутствие чужака не могло помешать.
- Ложись спать, - мягко сказал Лагерт.
Через полчаса нечистик все же уснул, свернувшись на коврике. Лагерт не обольщался: когда проснется, очень может быть, снова спустит с лестницы. Так что стоило поторопиться. Или как-то связать Кэра? В кабинете, примыкающем к библиотеке, он видел ошейник, обшитый мягкой кожей и украшенный золотом и аметистовыми кабошонами. К нему была прикреплена прочная железная цепочка, и все это лежало в красивой шкатулке из ароматного дерева, будто предназначенное в подарок. Если аккуратно надеть на Кэра ошейник, прикрепить цепь к оконной решетке, а руки ему связать за спиной, чтоб не открыл замок на ошейнике, то можно будет похоронить тело некроманта.
Так паладин и поступил. У него работа. Руки, правда, связал лентой, чтобы не слишком натерла, откопал какую-то в шкатулке. Стоило замку ошейника защелкнуться, по нему прошла волна света, заставив заиграть камни, и ошейник стал цельным. А паладина кольнуло в руку, словно обежала искра. Лагерт заморгал, рассматривая тонкий золотой обруч с небольшим аметистовым кабошоном, возникший на запястье.
- Ничего не понял... - признался он. Ну, с этим можно разобраться и позже. Сначала - погребение.
Внизу, в сарае, примыкавшем к башне с тыльной стороны, нашлись дрова, Лагерт сложил из них погребальный костер, завернул тело в покрывало вместе с цветами, которые собирал для хозяина Кэр. Душе старика, наверное, будет приятно.
- Гори, - приказал он.
Костер вспыхнул весь и сразу, взметнулось яркое, высокое пламя. Чистое, почти бездымное. Надо же! Редко когда даже у самых лучших паладинов Света такое бывает, а тут - некромант... Когда костер прогорел, налетевший порыв ветра сразу же разметал чистый серебристый пепел. Лагерт вздохнул - видимо, хорошим человеком был этот некромант. Кстати, о птичках. Дневник некроманта-то есть, можно почитать. Может, там и про нечис... про Кэра чего отыщется.
Паладин направился наверх. Надо нечистика развязать уже. Может, не убьет сразу? Еще на лестнице он услышал тихий скулеж. Выметнулся наверх, влетел в спальню и остановился, как вкопанный, глядя на парнишку, упирающегося в стену всеми конечностями на уровне оконного проема. Цепь, закрепленная на решетке, держала крепко, не поддаваясь. Руки Кэр умудрился освободить, скорее всего, разрезав ленту когтями. Ошейник же снять не смог.
- Нечистик, ты чего?
По стенке Кэр передвигался так же легко, как по полу. Наверное, он и по потолку так мог пробежаться. Он бы кинулся на паладина и вцепился в горло, но цепь не дала. Тогда нечистик поднял обе ладони к груди, и Лагерт понял, что сейчас его размажут по стене, как коровью лепешку. Он инстинктивно вскинул руки... и волна силы обтекла его, словно утес, не причинив вреда, а вот тяжелую дверь вырвало из проема и разметало в щепки.
- Вообще ничего не понял. Ты передумал кидаться?
Не передумал. Кэр еще несколько раз повторил свой "коронный" жест, пытаясь уничтожить своего пленителя, но его сила, прежде легко сокрушавшая закованного в броню паладина, сейчас не наносила ему никакого вреда, только порывами ветра разметывало волосы. Паладин подошел, отстегнул цепь от ошейника.
- Стой спокойно. Сниму эту... штуку.
Ошейник не снимался. Кэр, пытался ударить его когтями, замахнулся и застыл, завязнув, словно муха в меду, в золотистом поле, окружившем паладина, как броня.
- Это еще что? - Лагерт совсем растерялся. - Ничего не понимаю. И ты еще говорить не умеешь...
Он подумал, решительно снял с каминной полки отложенный туда дневник и сел в пыльное кресло.
- Здесь что-то должно быть. А ты... Ну, не знаю. Еще поспи?
Нечистик не успокаивался, он метался по комнате, звеня волочащейся цепью, по стенам и даже по потолку, сдирая паутину. Шипел и снова кидался, снова вяз в золотистом щите. Раз на третий Лагерт понял, откуда тот берется - щит генерировал браслет.
- Так-так...
В дневнике ничего полезного не было, сплошь размышления. И это только пятая часть, почерк у некроманта был мелкий и убористый. Лагерт устал ломать глаза, решил оглядеть браслет. Застежки нет. Как и на ошейнике. Вот же... влип. Как теперь главе Ордена отчитываться?!
- Ладно. Пора заниматься стиркой и починкой лат, - решил Лагерт.
Ну, может, ничего страшного и не случилось. А пожить, пока будет сушиться поддоспешное, и пока он будет выправлять покореженные от удара латы, можно и в башне. А еще надо бы ее обследовать до конца. В кабинете, да и в спальне было много драгоценных безделушек - серебряные подсвечники, кубки с инкрустацией, должно быть, где-то и деньги могли быть. Надо искать.
Первым делом, Лагерт покопался в сундуке у изножья кровати и нашел темно-синюю мантию, которая более-менее сошлась на его плечах.
- Ну хоть так, по крайней мере, выгляжу прилично.
Кэра он игнорировал. Бедняга устал метаться и теперь сидел, забившись в угол, зло глядя на то, как паладин перебирает мантии и длинные сорочки-лейны. Старый некромант, мир его душе, был высок, как бы не выше Лагерта, но тощ и узкоплеч, его одежки паладину не были в пору, кроме штанов, все же в бедрах Лагерт был довольно узок.
- Я пошел за конем. Веди себя прилично, нечистик.
Паладин сходил за Прорвой, привел его и устроил на ночь в сарае, наносив из обнаруженного за оным колодца воды в корыто, найденное в кладовке рядом с кухней. Там же свалил и латы, завтра можно будет смотаться в деревню и попросить кузнеца выправить их. Из еды нашелся мешочек крупы. Негусто, но что уж есть.
- Кэр, ты кашу будешь?
Нечистик настороженно следовал за ним все время, уже не кидаясь - устал. Временами только шипел и показывал зубки. И сейчас стоял в дверном проеме, глаза мерцали в отблесках огня в жерле печи, на которой грелся котелок с водой.
- Кашу, спрашиваю, на тебя варить?
Кэр медленно кивнул. Ну, да, что там было той курицы-то? Да и каши получится немного. Надо купить еды в деревне. Одежду. И для парнишки тоже, а то ходит голышом.
- Тогда тарелки достань.
Нечистик, звеня чертовой цепочкой по каменному полу, прошлепал к пузатому шкафу, открыл скрипучие дверцы, вытаскивая чеканное серебро. М-да, широко жил некромант, однако! Лагерт не выдержал, подошел.
- Давай уберу цепочку.
Куда там! Отпрыгнул, оказываясь на стене, зашипел. Ну, ладно.
- И нравится тебе ходить и звякать? Как хочешь, - Лагерт вернулся к каше. Вскоре она запахла, забулькала уютно. - Ну, чуть-чуть подождать, и можно есть.
Кэр слез со стены, устроился возле стола на корточках. Миску, ложку и чеканный кубок - всего по одному - он поставил на стол.
- Ты же сказал, что будешь есть, - удивился паладин. - Передумал?
Кэр ткнул когтистым пальцем в простую оловянную миску в углу.
- Ну что за глупости, ты же не животное и не раб. Садись за стол со мной, возьми себе нормальные тарелку и кубок.
Лицо нечистика исказила гримаса горечи и ненависти, пальцы рванули ошейник.
- Ну прости, я не знал, что это магия, думал, просто ошейник. Садись за стол. Я придумаю, как снять его.
Кэр сорвался с места, метнулся прочь, вернулся, таща дощечку с рунами и дневник некроманта. Раскрыл книжицу, быстро перелистывая испещренные узкими строками страницы, нашел нужную, ткнул в нее когтем. На дощечке, сунув ее едва не под нос паладину, показал: "Нид. Игр. Кай. Анс. Кай".
Лагерт принялся пробегать глазами строчки.
- Небратимое заклятье. Но зачем? Какой в этом смысл?
"Читай" - составил новое слово нечистик, еще настойчивее ткнул в дневник. Паладину ничего не оставалось, как, наложив себе и Кэру каши (парнишке - туда, куда он показал, раз уж такое дело вышло), сесть и начать читать, поставив перед собой свечу в серебряном подсвечнике.
"Мой добрый друг, Кирен из Амрата, как-то обмолвился, что хотел бы иметь телохранителя и наложника в одном лице, пожаловавшись на то, что отыскать подобный уникум на рабских рынках Востока не легче, чем жемчужину, упавшую в замковый ров, нечищеный сто лет. Я решил создать такое чудо и подарить ему на юбилей. В конце концов, разве я не маг?"
"Эксперимент увенчался успехом пока едва ли на треть. В лаборатории, в магическом коконе зреет созданное мной тело. Он должен получиться разумным, я закладывал в формулу упрочненные кости и мышцы, изящный легкий костяк и красивую форму черепа".
- Телохранитель и наложник? - сперва удивился паладин, потом вспомнил. - А, Кирен... Знаю такого, уничтожен за эксперименты с кровью. Той еще сволочью был.
Кэр пожал плечами. Наверное, он не знал того, кому был предназначен. Лагерт снова вернулся к чтению. Некромант рассказывал о ходе эксперимента, о том, как из кокона вылупился Кэр, как он учился, жадно впитывая знания, какой он умница. О том, что малыш обладает мощной магической силой, способной уничтожить участок леса в сотню локтей шириной и до шестой части лиги глубиной, но в его разуме заложен приказ не убивать. "Не смог пересилить себя, увы. К тому же, лучше пусть берет в плен, чем обагрит свои руки кровью".
- Какая прелесть, оказывается, ты убивать не умеешь - так, до смерти избивать только.
"Лечил" - отстучал по рунной доске Кэр. - "Убить не хотел".
- Я очень рад, Кэр. А говорить ты не умеешь или просто не пробовал?
"Не могу".
Записи в дневнике подтверждали его слова: эксперимент вышел все же с брачком: существо оказалось немым. Повторить его магистр не успел, тяжелая болезнь уложила его в постель. На последних страницах некромант писал, что постарается деактивировать привязку Кэра к себе, как ко временному хозяину, чтобы тот мог уйти из башни после его смерти. Видимо, не успел. Об ошейнике Лагерт прочел тоже. Этот артефакт должен был с течением времени создать прочную связь между рабом и хозяином, а браслет, появляющийся на руке хозяина после активации ошейника, служил защитой тому от магии раба-телохранителя.
- Так... Прочная связь. Ладно, поездишь с мной по дорогам. Главное, Ордену не попадаться - засмеют.
Кэр вздохнул, умащиваясь на пол и поедая подостывшую кашу прямо из тарелки языком. Язычок у него оказался длинным и узким, и работал он им, как кот, быстро-быстро.
- Завтра куплю что-нибудь посущественней. Не знаю... Мясо... Рыбу... Что ты любишь?
Нечистик пожал плечами, как бы говоря, что он всеяден.
- Ладно, куплю всего понемногу. И надо защиту поставить.
Время было уже совсем позднее, паладин решил, что пора спать. Сложил грязные миски в бадью с водой, взял свечу и отправился наверх, в кабинет при библиотеке. Ложиться в постель, где два года пролежал мертвец, он не собирался, а в кабинете стоял уютный, хоть и коротковатый для него, диванчик.
- Кэр, ложись тоже спать. Устал, наверное.
Нечистик ушуршал куда-то наверх, подобрав, наконец, цепочку, чтоб не звенела по каменным полам. Лагерт уже засыпал, когда он снова прокрался в кабинет, таща свой тюфячок, шкуру и одеяло. Устроил их в углу у стены, повозился, тихо вздыхая, свернулся в костлявый клубок и уснул. Паладин внезапно ощутил, как же у него болит все, что не болело до того - голова, например. Собственный раб. Весь Орден, начиная с Магистра, будут хохотать как умалишенные. Не положено паладинам иметь рабов. Им и думать о таком вообще не полагается! А уж о рабах для утех... Свет Милостивый! А Кэр еще и телохранитель... Смех, да и только. У паладина - телохранитель. Ну и как он будет охранять его от тех же зомби? Или гарпий? Как бы его самого не пришлось охранять. У-у-у, хотелось вылезти на крышу башни и повыть на полную, как крутобокое наливное яблоко, желтую луну, как оборотню. Но такое паладину вообще не подобало. Так и пришлось засыпать, поворочавшись и поругавшись с собой.

Глава третья

Просыпался Лагерт всегда быстро и сразу, в этот же раз почему-то разлепить глаза было тяжелее на порядок, а выпутываться из горячих тонких рук и ног... ЧТО?!? Паладин подлетел над диваном, как ужаленный скорпикорой. Потом сообразил, что Кэр наверняка замерз ночью и приполз греться. Нечистик сонно сел, покачался и снова свернулся на теплом, зарываясь в паладинский плащ. Ну такая милаха, если забыть о том, что не человек. И об ошейнике. Кэр облапил его. Пускай греется, немочь бледная. Вспомнил, как эта немочь его разделала, хмыкнул. Да и не бледный он – золотистый, словно солнцем облитый. Ладно, будет день, будет и пища. Вот сообразит на свежую голову, что делать... С этими мыслями Лагерт снова задремал. И проснулся уже только утром, причем, далеко не ранним. Кэра под боком уже не было.
Нечистик обнаружился в сарае, куда паладин отправился за дровами. Он кормил Прорву розовыми клеверными головками и улыбался, когда конь аккуратно снимал пушистые соцветия с узкой ладошки бархатными губами.
- Его зовут Прорва. И это неслучайно, - хмыкнул паладин.
Кэр кивнул куда-то за спину, паладин заглянул туда и обнаружил мешок с остатками овса и аккуратную такую копну свежего клевера. Видимо, нечистик позаботился о том, чтобы Прорве было, что есть. А вот о самом нечистике следовало позаботиться Лагерту.
- Ладно, сейчас остатки каши доешь, а на обед приготовлю что-нибудь повкуснее. Прорва, поехали, надо латы в деревню отвезти и продуктов купить.
Латы он запихал в дырявый мешок, оседлал коня, удивляясь тому, что не пользовался амулетом, а уже ничего не болит. Однако, стоило выехать в сторону деревни, рядом обнаружился неспешно бегущий ровной рысцой Кэр, похожий на юного жеребенка с вороной гривой.
- Кэр, почему б тебе не подождать в башне?
Нечистик замотал головой, не сбившись с бега.
- Может, тогда в седло сядешь?
Опять нет. Вот же... упрямая тварюшка! Стоило бы снова приковать его к решетке. Лагерт боялся, что крестьяне поднимут мальчишку на вилы. Или что он размечет их своей силой.
- Можешь хотя б не показываться людям? Я боюсь за тебя.
Кивнул. Ну, вот и славно. Да и не стоило пока говорить людям, что башня свободна. Еще полезут. Скажет, мол, пока никак не победить порождение некроманта. Латы предъявит опять же. Покореженные. Деньги, кстати, он все же отыскал - целый сундук серебра. Ну, ладно, не сундук, а небольшую такую шкатулку. Фокус заключался в том, что в шкатулке лежала горсть монет, но, сколько бы он не вытаскивал, их не убывало. Надо было поставить защиту на башню. Куполом накрыть. От любопытствующих.
Он не заметил, как и когда исчез из поля зрения Кэр, но в деревню въехал уже в одиночестве, правда, пристальный взгляд в спину чуял хорошо.
- Кузнец, выправи мне латы к вечеру, - паладин свалил груду железа у входа.
- Потрепала вас тварь, господин рыцар? - сочувственно прогудел кузнец, рассматривая покореженный нагрудник. - К вечеру, говорите? Ну, сделаю, отчего ж нет.
- Ничего, справлюсь... - заверил паладин и отправился закупаться едой.
В селе был и свой трактир - маленький, но уютный, там Лагерт и затарился окороком, связкой колбас, тремя свежими караваями, мешочком с крупой, парой луковок и еще всякого по мелочи. Там же и позавтракал, навернув миску наваристого мясного рагу. Угрызения совести, хоть и были болезненными, но аппетит не испортили. Паладин пообещал этой кусачей стерве, что накормит Кэра сразу же, как доедут до башни, от пуза. И прихватил еще горшочек варенья. Совесть успокоить. И Кэра полакомить, может, сладкое ему понравится.
У хозяина трактира он выспросил, где можно купить кое-какую одежду. Тот послал паладина... да не туда, куда все сразу решили, а к вдове, у которой муж был примерно Лагертовой стати.
- У Янины наверняка мужнины вещи остались в закромах.
Вдова долго паладина мучить не стала, отдала вещи в обмен на серебряную монету. Бабенка была еще не старая, симпатичная и улыбчивая. Подмигнула мужчине, приглашая на постой, раз с наскоку некромантскую башню очистить не удалось. Лагерт отказался, скрепя сердце. На самом деле, просто побоялся, что Кэр заявится в дом к женщине или покажется ей на глаза. Покупать для него одежду он не решился. Лучше уж приспособит что-то из некромантских сундуков, штанины и укоротить можно, сами штаны на время веревкой подпоясать, а лейны по подолу вообще отрезать - раз плюнуть.
В башню он направился, нагрузив коня как следует.
- Проживем как-нибудь, Прорва.
Конь согласно ржанул, мотнул тяжелой башкой, и паладин увидел Кэра, как ни в чем не бывало идущего рядом с ними. Нечистик на ходу отрывал у клевера головки и скармливал прожорливому коняге.
- Он и тебя сожрет, - предрек смеющийся Ларгет.
Кэр обернулся, хмуро смерил его взглядом, но потом его губы все же чуть-чуть выгнулись в намеке на улыбку. Он покачал головой и сорвал несколько ярких метелок "беличьего меда", пахнущих сладко и нежно. Прорва благосклонно принял и это подношение, схрупал сочные стебли и цветы.
- Прорва, не жри, как бездонный.
Конь не повел и ухом, нагло подталкивая нечистика в спину по направлению к очередному островку "беличьего меда". Паладин препятствовать не стал - пускай подружатся. Хоть кто-то Кэрову симпатию завоюет быстро и без проблем. Похоже, сам Кэр был очарован Прорвой, готов хоть все луга и леса окрест обобрать для него. Конь милостиво позволял себя кормить и не изображал даже желание цапнуть или лягнуть. Странно, вообще-то, Прорва никогда так себя не вел. Чистить и кормить его мог только хозяин, этот жеребец с трехмесячного возраста был отдан юному тогда еще послушнику, и Лагерт воспитывал его сам.
- Шкура ты продажная, Прорва, - паладин потрепал его по уху. Конь досадливо дернул им, всхрапнул, косясь на всадника. "Это я-то?"
Лагерт знал, что никого дурного конь к себе не подпустил бы. Эта животина чуяла врагов и просто нехороших людей за лигу. М-да, видно, Кэр входил теперь в тот узкий круг доверия Прорвы, куда до сих пор был впущен только паладин.
- Иди-иди. И жри, смотри, тебе еще один букет притащили.
Так и дошли: Прорва хрустел цветами, Кэр ему их таскал, Лагерт восседал в седле, придерживая мешок с пожитками, и думал, что делать дальше.
- Значит, надо написать в гильдию магов, чтоб прислали сюда кого-нибудь из некробратии, такую библиотеку нельзя бросать. Только чтоб кого хорошего слали.
Конь одобрил. Некромантов он любил - и топтать, и кусать.
- Потом в Орден, - паладин тоскливо вздохнул. - Или не стоит? Может, само обойдется как-нибудь? Ну, там, чудом?
Прорва помотал башкой, мол, не обойдется.
- Эх... Писать, что ли? Ладно, вот вечером и напишу. Кэр, тебе одежду что, никогда не давали?
Он уже понял, что за два года нечистик просто одичал и немного помутился в разуме, привязанный к мертвому хозяину. А теперь должен восстановиться. Кэр задумался, морща лоб и нос, почесал спутанную гриву и упругую мальчишечью задницу. Пожал плечами. То ли не мог вспомнить, то ли не мог ответить однозначным жестом.
- Ладно, сошью что-нибудь, - мужественно решил паладин.
Шил он... мгм... проще было взять мешок из-под овса и прорезать в нем дырки для головы и рук. Вышло бы красивше. На худой конец, он решил в самом деле просто подрезать лейн бывшего хозяина Кэра. А то нагота нечистика уже начинала смущать. Поймав себя на такой мысли, Лагерт так удивился, что аж поводья натянул, отчего Прорва обиженно захрапел. Он - и смущение?! Да его не смущало самому голышом ходить, а тут мальчишка, да еще и не человек, к слову, откуда это нелепое ощущение? И какого лысого жмура он пялится на мелькающую из-под длинной гривы задницу Кэра, сравнивая мускулистые, поджарые половинки с... с чем - с чем? С персиком?! Так, похоже, пора задействовать амулет. У него жар и бред. Деменция.
- Исцеление, - скомандовал он амулету. Тот послушно замерцал. Не полегчало. - Да что за...
Кэр обернулся, вопросительно уставился на паладина. А тому в голову лезли только матюки, даже молитвы не вспоминались. Очень мешала высокая и жесткая передняя лука седла и мешок, лежащий перед ней.
- Иди-иди, я так... думаю.
Думалось исключительно о чем-то далеком от реальности. А башня была все ближе, и там придется слезать с седла и идти внутрь. Мешком прикрываться, что ли? Видно, так и придется поступить. И быстро-быстро того... подрочить втихую. Ну что за напасть? Лишь бы Кэра поблизости не было, хотя это как раз таки сомнительно, парнишка не отлипает, хвостом таскается. Послать его разгружать купленное, что ли? Чай, мешок не с паладина весом, дотащит, не переломится.
У башни Лагерт так и сделал. Протянул нечистику мешок:
- Разложи продукты, Кэр, и сам поешь. Хоть кусок мяса с хлебом, что ли? Иди-иди.
Терпежу дойти до кабинета уже не было, так что Лагерт привалился к стене сарая, наплевав на кажущийся насмешливым взгляд Прорвы, раздернул гашник штанов и сжал руку на ноющем от напряжения члене. Конь все-таки отвернулся, соблюдая мужскую солидарность. Паладина аж затрясло от прошившего все тело облегчения, на полу расплескалось семя. Ох, что ж за... Лагерт поднял голову и замер, глядя на Кэра, застывшего в проеме двери. Из рук нечистика сыпались листочки и травинки, сам парнишка не отрывал широко распахнутых глаз от невольного своего хозяина.
- Что? - слабо спросил паладин. - Ну... Того... бывает.
Кэр подскочил, словно ужаленный, выронил остатки травы и метнулся прочь.
- Вот же... Прорва, я его, кажись, напугал.
Конь укоризненно посмотрел, мол, напугал, точно.
- Не виноватый я, оно само, - пробурчал паладин. - Вот уедем отсюда, забурюсь в первом же городе в бордель. В конце концов, я здоровый мужик в самом расцвете сил, мне трахаться охота.
Прорва грустно вздохнул. Для коней борделей не существовало.
- Ай, да ладно тебе! Найдем и для тебя, старый ты греховодник, табунчик, перелягаешь там всех жеребцов и покроешь всех кобыл. Пф-ф, Прорва, тебе пятнадцать лет, а все как трехлетка.
- Фр-р-р! - гордо сказал конь.
- Да-да, - Лагерт оттер руки пучком сена, потрепал коня по холке, - ты у меня самый лучший.
Прорва гордо хапнул овес и принялся шумно пережевывать.
Как бы Лагерт ни оттягивал возвращение в башню, а нужно было идти. Найти Кэра, заставить его искупаться, расчесать лохмы, может, подрезать их или заплести, да хоть в хвост связать. И одеть. Одеть, кому сказано! Волосья нечистику завязывать только чтоб любоваться его задницей, он не станет.
- Кэр? Кэр, ты где?
Позвякивание цепочки выдало прячущегося от хозяина нечистика. Тот сидел в библиотеке, за большим креслом, сжавшись в комок, но при виде паладина взвился и зашипел. Вот те на, снова здорово.
- Что такое? Что случилось, Кэр?
Весь вид парнишки говорил: "Не подходи, убью". Выставленные вперед когти, оскаленные зубки. Свет Милостивый, тощий же, как ивовая веточка, тронь - переломится, и коготков тех... Да и подрать, если что, не сумеет же, и защиты от паладина у него теперь нет... В голове будто эхом отдалось: "Нет защиты... он твой... только руку протянуть... Возьми, сейчас... Так удобно - гриву на руку намотать, в кресло носом уткнуть!"
- Бр-р, - Ларгет помотал головой. - Бред какой-то. Кэр, ну чего тебя опять так трясет?
Нечистик шипел, затравленно глядя на паладина. Да нет, не на него, вернее, на него, но не в глаза, а пониже пояса. Лагерт только сейчас ощутил некое неудобство, опустил взгляд и застонал: штаны снова топорщились, выдавая нешуточный стояк.
- Что-то я уже ничего не понимаю в этом мире, - решил мужчина и медленно направился в сторону кабинета.
В голове крутились невеселые мысли. Он же никогда даже не глядел на парней, ему по душе были пышногрудые и крутобедрые сельские девки, не упускавшие шанса поваляться со статным красавцем-паладином на душистом сене. Ну, или на травке у реки или озера. Напряжение естества прекрасно снимали редкие - когда были лишние деньги - визиты в бордели, там он тоже выбирал далеко не худышек с мальчишечьими фигурками, а сдобных пышечек, которых и помацать есть за что, и подержаться. Да и голос этот внутри, недобрый и настойчивый, почти требующий взять уже свою собственность, распластать на первой же попавшейся горизонтальной поверхности или у стены, показать, что он хозяин, утвердить свою власть. Завершить построение связующих уз... А! Вот оно! Вот о чем говорилось в дневнике некроманта! Вот блядство-то, а? Завершить... И что делать? Это ж мальчишка вообще, какой с ним трах? Не то, чтобы он не знал про всяческих моральных извращенцев, которые спят с представителями своего пола. Но он же паладин, ему такое нельзя! Или льзя? Наставники в Ордене как-то об этом умалчивали.
Лагерт сел на диван, обхватил голову ладонями. Нужно рассмотреть проблему с другого угла. Говорил же ему наставник: не можешь победить - возглавь. Если нельзя снять узы, как и ошейник, надо думать, как сделать все наименее безболезненно. Кэр боится, и это понятно. Он - магически сильная тварюшка, да и физически, несмотря на худобу и маленький рост, он явно сильнее человека такой же комплекции. Но против тренированного паладина, а теперь еще и без возможности оттолкнуть его, шансов у нечистика... ну, мало, скажем так. Какие-то, совсем мизерные, наверное, все же есть.
- Кэр, иди сюда. Подумаем вместе, как это вообще все...
То ли нечистик в кои-то веки послушался, то ли его все же тоже тянуло к хозяину, но он показался в дверях, и паладин мгновенно понял, что зря. Голос уз стал громче, заглушая здравый смысл.
- Ты вообще представление имеешь о том, как это все должно быть?
Через долгие минуты молчания Кэр нерешительно кивнул. Ну, да еще бы. Его ж создавали для этого, наверняка, некромант (теперь Лагерту вовсе не хотелось считать его хорошим) закладывал в свое создание все возможные знания. Плохо, что времени у паладина было так мало. Может, если бы они провели вместе чуть больше дней, познакомились поближе, подружились, чем не шутит Свет, все прошло бы легче и без страха.
- Не бойся, я боюсь еще больше тебя. Иди сюда.
Голос внутри он заглушил, в конце концов, паладин должен суккубам противостоять, не дрогнув, а тут даже не соблазняют, так, магия слегка треплет. Просто придется следить, чтоб Кэру было не больно. Ну, или хоть постараться, чтоб не так сильно больно. Это паладину пришло в голову сравнить размеры, свой и несчастного нечистика. Тот сгорбился, как испуганный кот, пошел боком, медленно, осторожно перебирая ногами. Глазища из-под челки так и сверкали, когтистые пальчики нервно царапали воздух.
- Иди-иди. Лесной кот, - подманивал его паладин.
Да, с этим существом не пройдет "сунул-вынул". Придется приручать. Погладить, например. Только б терпежу хватило. Слава Свету, что он в сарае подрочил.
- Одни кости. Ты совсем не ел?
Под ладонью вздрагивала худая спина, Лагерт чувствовал пальцами каждый острый позвонок, выпирающий из-под тонкой кожи. В пальцах путались черные космы, на удивление мягкие. И пахло от них клевером, да и от парнишки пахло чистотой, как от лесного ручья. Нелюдь же, одно слово.
- Пахнешь как луговая трава, Прорва точно съест, - Лагерт рискнул потрогать губами тонкую шею.
Испуганное шипение закончилось растерянным всхлипом. Кэр дернулся, пытаясь вырваться из его рук, и Лагерт только усилием воли заставил себя отпустить волосы, которые его ладонь схватила без ведома разума. Но выгнувшаяся шея, напрягшиеся плечи - все это словно во вспышке молнии запечатлелось в его сознании. Он притянул Кэра поближе, снова погладил, успокаивая.
- Потерпи. Может, потом связь успокоится и перестанет тянуть.
Он трогал тонкую загорелую кожу, удивительно мягкую, замшевую, ничуть не огрубевшую от того, что Кэр ходил голышом и в зной, и в холод, и убеждался, что ненавидит некромантов. Только злой гений мог создать это существо, дав ему магическую мощь и лишив возможности воспользоваться ею для защиты от того, кого судьба сделает хозяином. Вспомнились слухи, ходившие о той сволочи, которой этот "подарочек" предназначен был. Бр-р-р, вот так и поверишь, что все, что ни случается, к лучшему. Может, паладин и не самый умелый любовник, но он умеет заботиться о беззащитных существах. Как-нибудь, может, все даже получится не очень паршиво.
- Тише, не бойся. Тише, - уговаривал он парнишку, с неудовольствием понимая, что собственный голос хрипнет от накатывающего желания. Чертовы узы! Кэр дрожал в его руках, напряженный, как струна. Свет Милостивый, может, стоило бы напоить его? Интересно, а не осталось ли в башне вина?
- Кэр, ну чего ты так боишься? - паладин решил его на пробу поцеловать. Нечистик цапнул его за губу острыми, как иглы, зубами. Больно, уй! Лагерт облизнулся, чувствуя вкус крови. Нет, ну какой же он дикий все-таки. А губки нежные, только чуть обветренные, шершавые. Он все-таки сгреб в горсть шелковую гриву Кэра, лишая того возможности отдернуться, снова поцеловал, осторожнее, чтоб не быть укушенным снова. Вкус земляники - лесной, горьковатой - мешался с привкусом крови, дурманил голову. Увлечь его на диван, осторожно, плавно, снова погладить. Что ж он, как струна? От быстрых, как высверк молнии, ударов коготков его спасло золотистое поле браслета, Кэр завяз в нем, глядя в лицо Лагерту совершенно черными глазами.
- Эй, глупый, я никого никогда не насильничал, и сейчас не хочу, - хрипло пробормотал ему мужчина, снова придерживая за волосы, чтоб не дергался. - Расслабься ж ты, будет не так плохо, как тебе кажется.
Лагерт очень пытался быть нежным, гладил, целовал, отгоняя паладинским воспитанием подальше магический голос, указывающий, что делать. Может, не будь уз, ему показалось бы все происходящее кошмарным, но вряд ли. Чистый бархат кожи под языком, вкус родниковой воды и немного - соли. Бешеный стук сердечка под ладонью, сливающийся с собственным сердцебиением в единый мощный звук, завораживающий и погружающий в какой-то транс. Кажется, он пытался еще что-то Кэру говорить, успокаивать. Этого он уже не запомнил, только яростную вспышку удовольствия, когда, втиснувшись между тощих, но мускулистых и сильных ног, отчаянно пытавшихся брыкаться и пинаться, придавил выгнувшееся веткой тело к дивану и проехался членом между сжавшихся ягодиц. Кончить - не кончил, но голову повело совсем. Разум все-таки сдался под натиском чар, к которым не было иммунитета: такому паладинов точно не учат, и не учили никогда. Кэр даже не закричал, может, потому, что не имел возможности издавать громкие звуки, просто забился под паладином, раскрывая разом пересохший рот. Лагерт перехватил его тонкие запястья, прижал к диванному подлокотнику, втискиваясь в слишком узкое тело. Горячее, как адская бездна. Чуть погодя стало полегче, вроде как, когда раззадоришь бабенку, и она потечет. В голове паладина даже не возникло мысли, что парни не "текут". Хотя в голове мыслей не водилось сейчас никаких вообще, кроме одной - так хорошо ему еще никогда не было. Нечистик под ним брыкался все тише, пока совсем не перестал, замер, откидывая голову назад. Обнаженная шея, так беззащитно выгнувшаяся, стала последней каплей. Лагерт впился в золотистую кожу зубами, словно хищник, выплескиваясь... и очнулся, почувствовав острый, жгучий привкус на языке - чужой, нелюдской крови. Наваждение спало так резко, что у него закружилась голова.
- Что это было... - он кое-как сел, посмотрел на Кэра.
Тот неподвижно лежал так, как его оставили, даже руки не опустил, из-под сомкнутых ресниц поблескивали капельки слез, так и не пролившихся. На шее багровел укус, словно клеймо, чуть ниже задравшегося к самому подбородку ошейника. Смотреть дальше Лагерту стало страшно. Он не боялся ни химер, ни аспидов, ни личей, но сейчас внутри будто стылый кисель дрожал. Лечить наложением рук без амулета он умел плохо, не давалась ему магия, но сколько он смог собрать, все сейчас влил в Кэра, положив руку тому на грудь и зажмурившись до огненных полос перед глазами. Только когда прерывистый, рваный стук сердца под ладонью сменился более-менее ровным, спокойным, он рискнул открыть глаза и посмотреть, что же натворил. Лучше бы не смотрел, но это было б уже и вовсе поступком, недостойным даже смерда, не то, что паладина. Измазанные кровью и семенем бедра, обивка дивана, темные синяки над по-детски круглыми коленками и на тонких, изящных щиколотках.
- Прости, - тихо сказал паладин. - Это магия. Больше не повторится. Эй, моргни хоть, нечистик.
Кэр, наконец, разлепил мокрые ресницы, уставился в потолок, потом медленно перевел взгляд на хозяина. Теперь уже - в самом деле хозяина, отныне и навсегда, до самой смерти человека. Сиреневые радужки постепенно становились шире, ярче, хотя вначале казались тусклыми ободками вокруг черных провалов зрачков. Он моргнул, неловко пошевелился, опуская руки. На запястьях тоже наливались синяки. Лагерта совесть уже не просто грызла - доедала.
- Сейчас, амулет найду. С ним лечить получается намного лучше.
Он встал, штаны - упали. К догладывающей его душу совести прибавился обжигающий стыд. Амулет, к счастью, оказался заряжен, так что лечение прошло на славу. Не удалось залечить только один след - на шее. Вернее, он перестал быть укусом, превратившись в довольно изящное, четкое клеймо, словно вытатуированное на золотистой коже: свернувшуюся в кольцо коронованную ящерицу. Лагерт сглотнул, глядя на это клеймо: он уже почти позабыл герб семьи, давшей ему рождение, да и не больно-то он имел права на его ношение, будучи хоть и законным отпрыском, но рожденным вне брака. Отец с матушкой, как говорится, поторопились, но опоздали: если б его признали родившимся хотя бы трехмесячным, да хоть недельным! Но нет, увы.
- Надо ошейник надвинуть. Чтобы это спрятать.
Паладин взялся за украшенный золотом и аметистами обруч... и тот распался на две половинки у него в руках. И Кэр, и Лагерт уставились на него в некотором шоке. Нечистик опомнился первым, мстительно сощурился, вскинул руки к груди. Ничего не случилось, повредить Лагерту он все так же не мог.
- А вот теперь я вообще перестал понимать...
Золотой браслет на его запястье насмешливо поблескивал аметистом. Кэр, зашипев, вскочил и метнулся прочь, куда - паладин не стал смотреть. Он понимал, что сейчас парнишку лучше не трогать вообще. Пришлось идти к Прорве и все рассказывать. Мудрого совета от коня было не получить, но хоть немного стало легче.
- А еще это клеймо. Ты ж не думаешь, друг мой, что отец вдруг переменил решение и сделал меня наследником?
Конь тяжело вздохнул и задумчиво фыркнул.
- Да он даже не знает, жив ли я еще, согласись, обидно назвать меня наследником, а потом выяснить, что я полгода как где-то в лесу лежу, расклеванный воронами.
Прорва потряс головой и оскалил желтоватые зубы, поднимая губу.
- Ну-ну, не злись, я знаю, что ты не дашь меня в обиду, - улыбнулся паладин, хоть ему вовсе не было весело. - Послушай-ка... знаю, звучит так, будто я свихнулся, но... может, ты объяснишь Кэру, что я не прикоснусь к нему больше и пальцем? Я вовсе не хотел этого... да я ж по бабам только! А?
Конь подумал и кивнул.
- Вот и славно, - паладин погладил его по теплой шее. - Завтра, пожалуй, отправимся в путь, как думаешь? Если кузнец латы выправит. Захватим с собой шкатулку, если она "бездонная", то пару лет мы точно не будем голодать в дороге.
Прорва посмотрел на овес, на траву, потом нехотя фыркнул.
- Эй-эй, да не хочешь ли ты сказать, что был бы рад остаться тут? - изумился паладин. - Нет, клевер тут, конечно, просто великолепный, не спорю, но мы же "Рыцари дороги", а? Наша крыша - небо голубое, наше счастье - жить такой судьбою!
Прорва фырканьем и встряхиванием гривой объяснил глупому двуногому, что он уже староват для дорог, да и Лагерту не восемнадцать юных лет.
- Да ладно тебе, мне всего-то второй год четвертого десятка пошел. Хм... А может, ты и прав. Но это ж некромантская башня, Прорва! Меня ж в Ордене не просто засмеют, меня оттуда пинком под зад спровадят!
- Пфр-р-р-р, - презрительно сказал конь, намекая на то, что видел из орденской конюшни, кто по ночам в окно Магистра лезет, оставляя клоки черно-серебряной мантии на выступах камней башни. Этого паладин, к его счастью (и спокойствию рассудка, и без того уже весьма побеспокоенного тем, что содеял) не понял. Все-таки, он читать мысли верного друга-коня не умел, и все его слова были не более чем размышлениями вслух.
- Ладно, напишу, что жажду вступить в наследование этой башней потому, что коню нравится клевер, и уходить отсюда конь не собирается.
Прорва покивал и принялся подпихивать его куда-то в угол мордой. За поленницей обнаружились: слегка ржавая коса, такой же топор, вилы и грабли. Намек более чем прозрачный: если уж решили оставаться, нечего от дела отлынивать. Клевер и трава сами себя не накосят и в стога не сложатся. А крестьян нанимать - бесполезно, у каждого свое хозяйство. Паладин взял косу, проверил. Хорошо ковали, даже вполне еще и пригодна.
- Ну что, Прорва, смотри, не лопни.
Наставники, давно, еще во время обучения, говорили, что нет ничего лучше для того, чтоб изгнать дурные мысли из головы, чем тяжелый труд. Что ж, они были правы, сто раз правы. Пока под острым лезвием падали пряно и медово пахнущие травы, паладин успокоился и привел свою душу в равновесие. Да, он виновен, даже несмотря на то, что к насилию его принудила магия уз. Но если б в глубине души не гнездилось зерно порока, он сумел бы ей противостоять. Но он не святой. Значит, будет искупать свой грех, постарается завоевать расположение Кэра, сделать так, чтобы тот забыл об учиненном насилии.
Вернулся паладин в башню, когда на небе проступили первые звезды. Что ж, если тут оставаться, время он выбрал хорошее, можно заготовить Прорве сена, да и самому озаботиться припасами. В здешних лесах водилась в изобилии дичь: косули, зайцы, мелкие дикие свиньи, на лесных озерах гнездились утки и другие водные птицы, еще можно было ловить рыбу - круглый год, а судя по кустам малины и ежевики, сплошь усыпанным пока еще неспелыми ягодами, по непролазным зарослям лещины, он не останется голодным, если приложит хоть сколько-нибудь старания.
- Пойду завтра на охоту, - решил паладин. - Пора запасать мясо.

Код для Обзоров

— "Кэр, мой Кэр", главы <a href="http://www.diary.ru/~felinariy/p204248091" target=_blank>1-3</a> (миди, R) от [L]Кот-и-Котенок[/L]