Золотой санайг - 2

[felinariy]

Авторы:  Таэ Серая Птица и  Тай Вэрден
Жанр: Фэнтези, Мистика, Мифические существа
Тип: Слэш
Рейтинг: R
Предупреждения: смерть второстепенного персонажа

Глава вторая

Прош­ло два го­да, в те­чение ко­торых Иш-Ти все боль­ше сбли­жал­ся с ша­маном, слу­шал его рас­ска­зы. Вождь хму­рил­ся, но по­мал­ки­вал, ре­шив, что ша­маном сын точ­но не ста­нет, а ес­ли ему ми­лей про­водить вре­мя с Тай-Ша от­че­го бы и нет? С дру­гими деть­ми Иш-Ти по­чему-то все так же не спе­шил за­водить друж­бы. Хо­тя при­яте­лей у сы­на вож­дя бы­ло мно­го, близ­ким дру­гом не стал ни один. Най-Ха уте­шал­ся мыслью, что ка­кие его го­ды, ус­пе­ет­ся еще. Семь лет маль­чиш­ке, пусть прис­матри­ва­ет­ся, мо­жет, из при­ятель­ства да и вы­рас­тет друж­ба.
А вот его друж­ба с Тай-Ша тре­щала по швам, слов­но скро­ен­ная из гни­лой шку­ры стен­ка шат­ра под по­рыва­ми вет­ра. Ша­ман ста­рал­ся из­бе­гать его, и ему, приз­нать­ся, уда­валось это мас­тер­ски. Ес­ли толь­ко Тай-Ша не был ну­жен вож­дю, отыс­кать его мог кто угод­но, но не Най-Ха. А ес­ли был не­об­хо­дим для де­ла — при­ходил сам, мол­ча кла­нял­ся и ждал при­казов.
— Что с то­бой про­ис­хо­дит? — иног­да спра­шивал вождь. — Что та­кого по­веда­ла те­бе степь, что ты как не­объ­ез­женный еди­норог, то­го и гля­ди, ляг­нешь ме­ня.
— Что ты, вождь, как бы я пос­мел, — Тай-Ша от­во­дил гла­за и то­ропил­ся уй­ти, ис­полнить при­каз Най-Ха, пе­реде­лать все днев­ные де­ла и скрыть­ся в сте­пи, сре­ди трав и сол­нца. Иног­да с ним ухо­дил и Иш-Ти, то­же пы­тал­ся уз­нать, по­чему ша­ман сто­ронит­ся от­ца.
— Тя­жело мне, ма­лыш, — од­нажды не сдер­жал на­болев­ше­го ша­ман. — Быть с ним ря­дом и не… — и за­мол­чал, до­садуя, что во­об­ще рот рас­крыл.
— И не что? — сра­зу за­тере­бил его маль­чик. — По­чему тя­жело, нэ­нэ?
Оту­чить его так звать ша­мана не смог ник­то.
— Нем­ножко под­расти, на твою че­тыр­надца­тую вес­ну я рас­ска­жу. А те­перь, раз уж ты здесь, рас­ска­жу дру­гое. Сказ­ку о том, как был за­чат наш мир. Толь­ко слу­шай вни­матель­но, это не прос­тая сказ­ка, все ша­маны это зна­ют, да и ор­ки, что пос­тарше, то­же. А ты у ме­ня ум­ни­ца, и сей­час дол­жен до­гадать­ся.
Не за­метил сво­ей ого­вор­ки ша­ман, за­то за­метил Иш-Ти, об­ра­довал­ся, приль­нул креп­че, в по­яс ру­ками вце­пил­ся. Най-Ха пос­мотрел на них, по­тем­нел ли­цом и мол­ча ушел в свой ша­тер. Что же не так все? И пле­мя сы­то, и за­пасы бо­гаты, и на боль­шом тор­ге пол­но все­го на­купи­ли. И чем пле­мени луч­ше, тем вож­дю ху­же ста­новит­ся: друг как на чу­жака смот­рит, сын к ша­ману сбе­га­ет. Чем даль­ше от не­го Тай-Ша, тем силь­нее хо­чет­ся все вер­нуть. Чтоб ста­ло, как рань­ше, как бы­ло еще до же­нить­бы Най-Ха, де­сять лет на­зад. Чтоб в сво­бод­ный ве­чер поз­вать Тай-Ша с со­бой, прос­ка­кать бок о бок с ним по сте­пи, раз­вести кос­тер, ле­жать ря­дом и в ноч­ное не­бо гля­деть. Не­уж­то он так из-за же­нить­бы огор­чился? Так ведь его Тем­риль при­веча­ла, из шат­ра не гна­ла. Да и он на нее вол­ком не гля­дел, но ста­рал­ся уй­ти пос­ко­рее. Од­на­ко ког­да Тем­риль за­бере­мене­ла, сам над ней, слов­но степ­ной тай­ран над птен­цом, вил­ся, тра­вяные от­ва­ры ва­рил. Толь­ко его си­лами Тем­риль ди­тя вы­носи­ла и ро­дила. Сколь­ко их ша­ман в ро­жени­цу влил — толь­ко бо­ги ве­да­ют, не­делю по­том плас­том ле­жал, по шат­ру ед­ва пол­зал. А ког­да Тем­риль за­боле­ла по вес­не че­рез три го­да, Тай-Ша ее вы­хажи­вал, поч­ти уже вы­ходил, да сам слег, сил не хва­тило, и же­на вож­дя сно­ва ста­ла сла­беть, по­ка не ус­ну­ла на­веч­но. Не­уж­то ж сам в нее влюб­лен был? — встре­пенул­ся Най-Ха, расс­про­сить дру­га ре­шил. Ко­лоло ему, как ко­люч­ка пус­тынная в шта­нах за­села.
Вождь дож­дался, по­ка Иш-Ти убе­жит к сво­ему ста­рому еди­норо­гу, сов­сем уже не вста­юще­му, пь­юще­му од­ну лишь во­ду. Бо­ги ли под­со­били, толь­ко ша­ман из сво­его шат­ра ис­чезнуть не ус­пел, тра­вы пе­реби­рал и в ступ­ке пе­рети­рал, к осе­ни ма­зи да сбо­ры го­товил.
— По­гово­рить на­до, друг, — сра­зу же ре­шил взять еди­норо­га за рог Най-Ха.
Тай-Ша толь­ко кив­нул, рас­сте­лил для не­го луч­шую шку­ру, пос­та­вил на сто­лик пи­алу, вы­резан­ную из дра­конь­его ког­тя — единс­твен­ное, не счи­тая ша­ман­ско­го об­ря­дово­го иму­щес­тва, свое сок­ро­вище. На­лил аро­мат­но­го чаю из кле­вера и си­нец­ве­та.
— Слу­шаю те­бя, Най-Ха.
— Уж не мою ли же­ну ты так лю­бил, что те­бе мо­ей свадь­бой как внут­реннос­ти за­пали­ли?
Ша­ман толь­ко го­ловой по­качал:
— Тем­риль мне как сес­тра бы­ла, ес­ли и лю­бил, то лишь так, не боль­ше. Не ты пер­вый спра­шива­ешь.
— Так что ж ты пос­ле ее смер­ти так от­да­лил­ся? Рань­ше мы но­чами в сте­пи про­пада­ли, а сей­час ты ме­ня и уз­на­вать пе­рес­та­нешь ско­ро.
— Сил мо­их на те­бя смот­реть нет, — глу­хо ска­зал ша­ман.
— Да по­чему же?
— Ухо­ди, Най-Ха, не рви мое сер­дце.
— Не по­нимаю я те­бя, Тай-Ша. Чем я те­бе сер­дце рву?
Тай-Ша толь­ко ру­кой мах­нул, сам из шат­ра вы­бежал, схва­тив толь­ко сум­ку с ле­кар­ски­ми прис­по­соба­ми, пос­пе­шил в за­гон к боль­но­му еди­норо­гу Иш-Ти.

Ай­ши ле­жал го­ловой на ко­ленях Иш-Ти, прик­рыв гла­за.
— Его заб­рал с со­бой зо­лотой са­найг? — спро­сил маль­чик. — А я его не ви­дел.
— Его ви­дит толь­ко тот, к ко­му этот вол­шебный зверь при­ходит, — сглот­нув ко­мок, ска­зал ша­ман. — Да­же я не всег­да мо­гу рас­смот­реть. Ай­ши твой ушел с ним с ра­достью, он был уже очень стар, а в Ла­зур­ных сте­пях бо­ги по­дарят ему но­вое те­ло, мо­лодое и пол­ное сил.
— А в не­бе я его уви­жу? Как ма­мин по­яс?
— Мо­жет, и уви­дишь. Нуж­но толь­ко смот­реть вни­матель­но. Он бу­дет по­хож на об­лачко.
Иш-Ти пог­ла­дил по мор­де умер­ше­го еди­норо­га.
— Мне бу­дет очень грус­тно без те­бя.
— Нуж­но за­копать его, что­бы те­ло уш­ло в зем­лю, из ко­торой все ког­да-то бы­ло рож­де­но. По­можешь мне, ма­лыш?
— А где мы его за­копа­ем? — спро­сил Иш-Ти.
— У Бе­лого кам­ня. Он слав­но пот­ру­дил­ся на сво­ем ве­ку.
На­пос­ле­док ша­ман сре­зал у еди­норо­га рог и хвост, вру­чил их Иш-Ти, из ро­га тот поз­же вы­точит сво­ему сы­ну пер­вый иг­ру­шеч­ный кин­жал, ведь им не­воз­можно по­резать­ся, а бе­лым хвос­том ук­ра­сит свое копье. За­капы­вали дол­го, еди­норог был круп­ным и тя­желым. Иш-Ти по­доз­ри­тель­но шмы­гал но­сом.
— Я уже по не­му ску­чаю, нэ­нэ.
— Зав­тра от­пра­вим­ся в степь, пой­ма­ешь се­бе ди­кого еди­норо­га. По­ра те­бе учить­ся са­мому объ­ез­жать зве­ря под сед­ло. Уже взрос­лый сов­сем, семь ве­сен ми­нуло.
— А он бу­дет та­ким же, как Ай­ши?
— Он бу­дет та­ким, как ты его вос­пи­та­ешь, Иш-Ти. Лас­кой или си­лой, или по­ров­ну и тем и дру­гим. Но толь­ко сам, — ша­ман бро­сил на зем­ля­ной хол­мик пос­леднюю горсть зер­на, при­сыпал и ее зем­лей и при­нял­ся ук­ла­дывать на хол­мик сня­тый дерн. Вско­ре толь­ко не­боль­шая про­реха меж дер­ном ука­зыва­ла на мо­гилу еди­норо­га.
— А ес­ли я взрос­лый, зна­чит, дол­жен по­нять, что ска­зала Бе­лая Гяй­на? А я все рав­но не по­нимаю.
— Ну, хо­рошо, се­год­ня ве­чером при­ходи к кос­тру, по­дума­ем вмес­те, что она та­кое ска­зала, — Тай-Ша взлох­ма­тил ему во­лосы, выт­ря­хивая из них крош­ки зем­ли.
— И ты мне разъ­яс­нишь, — об­ра­довал­ся Иш-Ти. — И анэ по­зову, пус­кай то­же пос­лу­ша­ет.
— А ес­ли я не смо­гу?
— Но ты ум­ный, ты все смо­жешь!
Ша­ман толь­ко зас­ме­ял­ся, ка­чая го­ловой. Ему ль­сти­ло та­кое приз­на­ние от маль­чи­ка, хо­тя он и знал, что еще мно­гого не зна­ет и не уме­ет. Его учи­тель слиш­ком ра­но ушел, не ус­пел все­му на­учить. А дру­гие ша­маны и не ста­ли бы — свои уче­ники есть.

Ве­чером Иш-ти при­тащил от­ца к кос­тру, нев­зи­рая на сла­бое соп­ро­тив­ле­ние Най-Ха. И при­нял­ся пе­рес­ка­зывать муж­чи­нам то, что ска­зала ему Бе­лая Гяй­на, очень на­де­ясь, что ум­ные взрос­лые ему разъ­яс­нят, что это за за­гадоч­ные кос­ти зем­ли, при чем тут ска­ла и во­об­ще, по­чему это как-то свя­зано с его от­цом. Най-Ха толь­ко хму­рил­ся: все это ка­залось ему ка­кой-то бе­либер­дой, ко­торую так лю­бят со­чинять ша­маны, что­бы за­путы­вать прос­тых смер­тных и за­пуги­вать их. Сам он был от это­го так же да­лек, как бы­лин­ка в сте­пи — от Не­бес­но­го Ко­выля. А вот Тай-Ша яв­но по­нимал го­раз­до боль­ше. Он хму­рил­ся, ку­сал гу­бу и нер­вно стис­ки­вал в ру­ках длин­ную труб­ку, поч­ти по­гас­шую за вре­мя рас­ска­за, ко­торую так и не под­нес к гу­бам.
— Так что это оз­на­ча­ет, нэ­нэ? — Иш-Ти тре­бова­тель­но ус­та­вил­ся на не­го.
На это об­ра­щение пер­вым от­ре­аги­ровал Най-Ха, нах­му­рил­ся, от­крыл уже рот, чтоб от­чи­тать сы­на… Но не ска­зал ни сло­ва под тя­желым пре­дос­те­рега­ющим взгля­дом ша­мана.
— Пом­нишь, ма­лыш, я рас­ска­зывал те­бе о том, как мать-зем­ля и отец-не­бо де­лали Лю­дей? От ко­торых по­том пош­ли и эль­фы, и ор­ки, и че­лове­ки, и гно­мы.
— Пом­ню, — за­кивал Иш-Ти.
— И бра­ли для каж­до­го час­тичку Сти­хии. В ком-то ока­залось все­го по­ров­ну, та­кие Лю­ди бы­ли счас­тли­вы, ведь свою по­ловин­ку им отыс­кать бы­ло про­ще. А в ком-то бы­ло боль­ше ка­кой-то из Сти­хий. И тог­да им, что­бы най­ти, с кем бу­дет хо­рошо и у­ют­но, нуж­но бы­ло очень пос­та­рать­ся. Не каж­дая Сти­хия дру­гую при­нима­ет ров­но. Ог­ню с Во­дой ужить­ся тя­жело, с Де­ревом и то­го ху­же, а вот с Вет­ром и Кам­нем — лег­че, по­ка Ве­тер под­держи­ва­ет, а Ка­мень — за­щища­ет.
— То есть, ты — вто­рая по­ловин­ка анэ? — уточ­нил маль­чик.
— Это уж тво­ему анэ ре­шать, — по­вел пле­чами ша­ман, слов­но сбро­сил с них ка­кой-то груз.
Най-Ха гля­нул на сы­на:
— Иди в ша­тер, мы с ша­маном по­ка по­гово­рим.
Иш-Ти за­сопел, но под­чи­нил­ся, под­нялся и поп­лелся к шат­ру, но, ед­ва скрыв­шись из ви­ду, прок­рался за ша­тер ша­мана и за­мер, нап­ря­жен­но вслу­шива­ясь.
— А сам что ска­жешь, Тай-Ша? Те­перь уж я те­бе от­молчать­ся не дам.
Ша­ман ус­мехнул­ся, гля­дя в огонь, по­том опус­тился пе­ред кос­тром, об­ло­жен­ным круп­ны­ми ка­мен­ны­ми го­лыша­ми, на ко­лени, су­нул ру­ку пря­миком в уг­ли и вы­нул без ма­лей­ше­го вре­да рде­ющий уго­лек. В сло­жен­ных ча­шеч­кой ла­донях он и не по­думал гас­нуть, выб­ра­сывал зо­лотис­тые ис­кры и языч­ки ог­ня, ма­лино­во све­тил­ся жи­вым ру­бином.
Най-Ха по­качал го­ловой.
— И что же, да­же не спро­сишь ни­чего, так в мой ша­тер и пой­дешь?
— Сам ска­жи, коль хо­чешь, Свет мой, коль нет — мол­чи.
Най-Ха дол­го мол­чал, раз­мышляя о том, как ему пос­ту­пить, за­тем про­тянул ру­ку.
— Идем.
— Там Иш-Ти, — ти­хо на­пом­нил ша­ман, бе­реж­но воз­вра­щая уго­лек в кос­тер.
— Иш-Ти? На­вер­ня­ка поб­ли­зос­ти пря­чет­ся, — ус­мехнул­ся вождь.
Тай-Ша сог­ласно нак­ло­нил го­лову.
— Пусть в мо­ем шат­ре но­чу­ет, — ска­зал так, чтоб слы­шал не­сом­ненно под­слу­шива­ющий ор­чо­нок.
И толь­ко в са­мом шат­ре шку­ры за­шур­ша­ли, а по­том до­нес­лось и:
— Спа­сибо, нэ­нэ.
— Ко­выле­ныш, — без­злоб­но ус­мехнул­ся ша­ман, кос­нулся го­рячей ла­донью пле­ча Най-Ха: — Ве­ди уж.
Вождь ух­ва­тил его за за­пястье, пов­лек за со­бой. По­цело­вал сра­зу, как за спи­нами рух­нул по­лог шат­ра. Ша­ман от­ве­тил, да так, что у Най-Ха ед­ва ис­кры из глаз не по­лете­ли, а в те­ле пла­мя взре­вело, слов­но степ­ной по­жар. Толь­ко Тай-Ша этот огонь не ис­пу­гал, он, слов­но обе­реж­ный ка­мен­ный круг, при­нял его в се­бя, ус­ми­рил. Най-Ха лишь об од­ном жа­лел — что рань­ше вни­мания не об­ра­щал на этот очаг. Слиш­ком дол­го счи­тал, что меж ни­ми не мо­жет быть ни­чего, кро­ме друж­бы. Слеп был, глуп и не­чуток. Те­перь толь­ко ста­ло яс­но, от­че­го ша­ман сто­ронил­ся его пос­ле же­нить­бы, за­чем над Тем­риль так бил­ся — счастья лю­бимо­му хо­тел, пусть и не с со­бой.
И ког­да пос­ле со­ития Тай-Ша хо­тел уй­ти, не от­пустил, удер­жал с со­бой ря­дом.
— Не спе­ши.
Ша­ман дол­го смот­рел ему в гла­за, ис­кал в них что-то. На­шел, вид­но, по­тому как опус­тился об­ратно на пос­тель. Най-Ха по­ложил ру­ку по­перек гру­ди ша­мана, при­жал к шку­рам.
— Что пле­мени ска­жешь? — ти­хо спро­сил Тай-Ша.
— Ни­чего не ска­жу, са­ми уви­дят.
Ша­ман толь­ко ус­мехнул­ся: да уж уви­дят, как он ут­ром из шат­ра вож­дя вы­ходит, как на ко­же по­целуи чу­жие го­рят мет­ка­ми.
— Да и кто что ска­зать ос­ме­лит­ся?
— Кто бы что ни ска­зал, мне то не важ­но бу­дет.
— А ес­ли я те­бе пред­ло­жу в свя­тили­ще пой­ти? — при­щурил­ся Най-Ха.
Ша­ман по­мол­чал, ле­жал ти­хо, ды­шал нес­лышно, толь­ко под ру­кой Най-Ха быс­тро и силь­но би­лось сер­дце, слов­но стре­милось про­бить­ся че­рез реб­ра и ос­тать­ся в его ла­дони.
— Зав­тра, при всем пле­мени. — Ша­ман все еще мол­чал, так что Най-Ха про­дол­жал его уго­вари­вать, не уве­рен­ный, что пра­виль­но под­би­ра­ет сло­ва: — Иш-Ти те­бя и так за ро­дите­ля счи­та­ет, он толь­ко рад бу­дет.
— Иш-Ти я и вправ­ду ро­дитель, — ти­хо про­мол­вил Тай-Ша. — Свои си­лы в Тем­риль влил, на сво­ей кро­ви зелья нас­та­ивал. Ты рад бу­дешь ли?
— Был бы не рад, раз­ве звал бы? Ты же мне всех бли­же был, пом­нишь еще?
— Пом­ню. И как в бра­тании те­бе от­ка­зал, то­же пом­ню, — ус­мехнул­ся ша­ман.
Най-Ха кив­нул, он то­же пом­нил, как оби­дел­ся тог­да на дру­га, ох­ла­дел к не­му, не по­нимая, в чем де­ло.
— Не мог я… Ты мне и без об­ря­да бли­же всех был, толь­ко сме­шай я с то­бой кровь тог­да, сей­час ря­дом не ле­жал бы.
— Так пой­дешь в свя­тили­ще? — вождь при­под­нялся, заг­ля­нув в гла­за Тай-Ша.
— Пой­ду.
Ко­рот­кое сло­во слов­но пос­та­вило точ­ку в раз­го­воре и по­каза­лось доб­рым ков­шом мас­ла, вып­лесну­того в очаг, сно­ва зас­та­вило кровь в жи­лах воз­го­реть­ся ог­нем, вжать ша­мана в мяг­кие шку­ры. Тай-Ша рык­нул, вы­вер­нулся, оп­ро­киды­вая вож­дя спи­ной на пос­тель, в ка­рих гла­зах на мгно­вение ру­бино­выми уг­ля­ми свер­кну­ли зрач­ки.
Ор­ша по­топ­та­лась у по­рога, фыр­кну­ла и пош­ла к ма­лень­ко­му Иш-Ти, обе­регать его от ноч­ных кош­ма­ров и сог­ре­вать. Ум­ная гяй­на чу­яла, что се­год­ня не сто­ит ме­шать двум час­тям це­лого сли­вать­ся во­еди­но, со­еди­няя две ду­ши в од­ну. А этот ма­лыш сов­сем один се­год­ня, нуж­но лечь ря­дом.

Кош­ма­ров Иш-Ти не ви­дел, на­обо­рот, он спал в эту ночь так без­мя­теж­но и слад­ко, что ед­ва не прос­пал все са­мое важ­ное.
— Прос­нись же, — по­тор­мо­шил его Тай-Ша. — Не­уже­ли не хо­чешь уви­деть сва­деб­ный об­ряд? Про­сыпай­ся… Вот раз­не­жил­ся.
Маль­чик по­тянул­ся, слов­но ще­нок, вы­тяги­вая ру­ки и но­ги, вы­гиба­ясь всем под­жа­рым смуг­лым те­лом.
— Свадь­ба?
— Свадь­ба-свадь­ба, — сме­ял­ся Тай-Ша.
— Ты и отец?.. Да! — Иш-Ти вско­чил, ку­выр­кнул­ся по скром­ной пос­те­ли ша­мана пря­мо ему под но­ги, взвил­ся, в прыж­ке ве­ша­ясь на шею. — Ну, на­конец-то, нэ­нэ!
— А те­бе бы еще умыть­ся и одеть­ся, все-та­ки сын вож­дя, а не ще­нок бес­штан­ный.
— Я ус­пею, я быс­тро! — Иш-ти быс­тро ткнул­ся но­сом в его ще­ку, раз­жал ру­ки и мет­нулся умы­вать­ся над ши­роким мед­ным та­зом, фыр­кая и пле­ща во­дой не толь­ко на ли­цо, но и на пле­чи и да­же на спи­ну.

Тай-Ша пос­ме­ивал­ся, скры­вая не­кото­рую нер­возность — свер­ши­лось, Най-Ха не прос­то об­ра­тил вни­мание, как меч­та­лось оди­ноки­ми хо­лод­ны­ми но­чами, он из сво­его шат­ра на­ут­ро ве­дет в свя­тили­ще. Все внут­ри об­ми­рало и вре­мена­ми вздра­гива­ло, слов­но зас­тывший в зим­нюю ночь ба­раний вы­вар. Он при­сел у сун­дучка, где хра­нил все са­мое цен­ное, до­копал­ся до са­мого дна, по­ка не на­шел бе­реж­но за­вер­ну­тые в ко­жаный лос­кут се­реб­ря­ные ко­леч­ки — единс­твен­ное, что он сде­лал в сво­ей жиз­ни из ме­тал­ла сво­ими ру­ками в ту по­ру, ког­да еще на­де­ял­ся, что на шес­тнад­ца­тую вес­ну Най-Ха по­ведет его к ал­та­рю. Но тог­да бу­дущий вождь выб­рал Тем­риль, и с тех пор этот свер­ток Тай-Ша не раз­во­рачи­вал и не вспо­минал о нем. А вот те­перь коль­ца слов­но зве­нели внут­ри, при­зывая пос­ко­рее раз­вернуть их, явить на свет.
Он раз­вернул ко­жу, и в про­ник­шем сквозь от­ки­нутый по­лог рас­свет­ном лу­че се­реб­ро свер­кну­ло так яр­ко, слов­но не про­лежа­ло де­сяти с лиш­ним лет в тем­но­те.
— Ка­кие кра­сивые, — от­ме­тил Иш-Ти. — Вы с от­цом ими брак под­твер­ди­те, да?
— Да. Ты… рад? — ша­ман при­под­нял го­лову, гля­дя на маль­чи­ка.
Иш-Ти за­кивал.
— Ко­неч­но, нэ­нэ. Вы оба пе­рес­та­нете грус­тить.
— Се­год­ня так ме­ня мо­жешь и наз­вать при всех, — ус­мехнул­ся Тай-Ша. — Те­перь ник­то и сло­ва не ска­жет.
— Прав­да? — Иш-Ти об­нял его, счас­тли­вый как на­пив­ший­ся мо­лока еди­норо­жек.
— Прав­да, ма­лыш. Иди сю­да, во­лосы те­бе при­беру, ко­лосок.
— А по­чему я ко­лосок? — сра­зу за­дал­ся воп­ро­сом маль­чик.
— По­тому что в те­бе си­лы и во­ды, и зем­ли вот так при­чуд­ли­во спле­лись, что вы­рос из ма­хонь­ко­го зер­нышка под теп­лом сол­нца ко­лосок. Те­бе, Иш-Ти, степь в лю­бой час от­ве­тит, тра­вы от­зо­вут­ся. Нем­но­го под­растешь — на­учу, как в су­хой сте­пи род­ник под­нять, это те­бе от ма­тери дар. Ну, а все, что я о тра­вах знаю, и так твое, все­му на­учу без утай­ки. Ша­маном те­бе быть и вож­дем, так уже бы­вало и бе­ды в том нет.
Не­пос­лушные во­лосы Иш-Ти под ру­ками ша­мана сра­зу же при­лег­ли, ус­по­ко­ились. В ша­тер заг­ля­нул Най-Ха, из­ны­ва­ющий от не­тер­пе­ния и нем­но­го стра­ха — а ну как при днев­ном све­те Тай-Ша за­ар­та­чит­ся? На­ряд­ный, умы­тый, толь­ко на ску­лах яр­кий ру­мянец цве­тет ма­ками степ­ны­ми. Ша­ман ти­хо фыр­кнул: как есть мо­лодой же­них. Зак­ре­пил соб­ранные в хвос­тик на ма­куш­ке во­лосы Иш-Ти пле­теной из чер­мень-тра­вы ве­ревоч­кой, ук­ра­шен­ной бу­сина­ми и пе­рыш­ка­ми степ­но­го со­кола, хлоп­нул по пле­чу:
— Сту­пай с от­цом, я сей­час при­ду.
Иш-Ти пос­лушно ушел, увел за со­бой от­ца.
— А по­чему ты так вол­ну­ешь­ся? — спро­сил он.
— А ес­ли он от­ка­жет­ся?
Ска­зал и нах­му­рил­ся: до­жил­ся, собс­твен­но­му сы­ну жа­лу­ет­ся!
— По­чему от­ка­жет­ся? Ты ведь очень нра­вишь­ся нэ­нэ.
— В юнос­ти, сы­нок, мы мно­го глу­пос­тей нат­во­рили, вот и бо­юсь, что вы­веду его к ал­та­рю бо­гов, а он от­ка­жет.
— Анэ, ну хоть сей­час глу­пос­тей-то не го­вори! — всплес­нул ру­ками Иш-Ти.
Вождь вздох­нул и приз­нался сам се­бе, что сын прав — глу­пос­ти он го­ворит, Тай-Ша не от­ка­жет.
— По­зови-ка всех, ма­лыш. Все пле­мя, кто не на охо­те, пусть у ал­та­ря со­берет­ся. Ус­пе­ешь?
— Ко­неч­но, я быс­тро бе­гаю.
Най-Ха толь­ко улыб­нулся, гля­дя, как сын мчит­ся от шат­ра к шат­ру, от ор­ка к ор­ку, звон­ко вык­ри­кивая при­каз вож­дя со­бирать­ся у ал­та­ря всем, кто не за­нят, а кто за­нят — бро­сать де­ла и то­же ид­ти ту­да. По­том опом­нился и сам пос­пе­шил ту­да же: ве­селье ве­сель­ем, а ведь свадь­ба у не­го. По пу­ти от­ло­вил ста­рую Ка­яль, су­нул ей в ру­ку ме­шочек с зер­на­ми ржи — единс­твен­ное, чем бла­года­рили ор­ки бо­гов, зак­лю­чая пе­ред их ли­ком свои со­юзы.
— Вну­чек, ни­как, же­ну взять на­думал, — прос­кри­пела Ка­яль, пос­ме­ива­ясь.
— Му­жа, тэ­нэ, му­жа, — по­качал тот го­ловой.
— А хоть и му­жа. Счас­тлив бу­дешь?
— И я бу­ду, и Иш-Ти бу­дет, и, на­де­юсь, муж мой счас­тлив бу­дет те­перь и нав­сегда.
Ка­яль за­кива­ла и пос­пе­шила к ал­та­рю, ку­да со­бира­лось по­нем­но­гу все пле­мя, га­дая, для че­го вождь так сроч­но со­зыва­ет всех.

Тай-Ша вы­шел из шат­ра и ус­мехнул­ся: вот не­уго­мон­ный у них вождь, всех сор­вал, как и обе­щал. Ну, что ж, при­дет­ся со­от­ветс­тво­вать. Не зря он праз­днич­ный ша­ман­ский на­ряд на­дел. На каж­дый шаг от­зы­вались зво­ном под­вески на длин­ной ко­жаной ру­бахе, ше­лес­те­ла би­сер­ная бах­ро­ма, свер­ка­ли вы­шитые шел­ком узо­ры. Гор­до про­шес­тво­вал ша­ман к ал­та­рю, пе­ред ним поч­ти­тель­но рас­сту­пились ор­ки. Най-Ха сра­зу же схва­тил его за ру­ку. Ах­ну­ла доб­рая часть пле­мени. Ша­ман кос­нулся ал­та­ря, низ­ко за­гудел не­ког­да при­везен­ный от са­мой Се­киры тем­но-алый ва­лун, про­бежа­ли по по­лиро­ван­ной по­вер­хнос­ти ис­кры. Най-Ха впол­го­лоса за­бор­мо­тал об­ра­щение-мо­лит­ву, про­ся бла­гос­ло­вения на брак с Тай-Ша. Тот без­звуч­но пов­то­рял его сло­ва, прик­рыв гла­за. И вздрог­нул, ког­да на алом кам­не зап­ля­сал поч­ти не­види­мый жар­кий ле­пес­ток пла­мени. Бо­ги слов­но кив­ну­ли в от­вет на прось­бу. Тай-Ша вы­нул из по­яс­но­го ко­шеля коль­ца, по­ложил их на ка­мень. Се­реб­ро сра­зу же за­мер­ца­ло, впи­тывая в се­бя ог­ненные ис­кры. А ког­да они по­тяну­лись за ни­ми од­новре­мен­но, меж­ду стол­кнув­ши­мися на мгно­вение ру­ками прос­ко­чил ко­рот­кий раз­ряд мол­нии, зас­та­вив вздрог­нуть обо­их.
— Хо­роший знак, — за­мети­ла ста­рая Ка­яль, об­ра­ща­ясь к Иш-Ти.
— Я знаю. Мне Бе­лая Гяй­на еще два го­да на­зад ска­зала, что они друг дру­гу пред­назна­чены, а я все по­нять не мог, — важ­но кив­нул ор­чо­нок.
Ка­яль с уми­лени­ем сле­дила, как вождь и ша­ман об­ме­нива­ют­ся коль­ца­ми.
— Они как две сто­роны од­но­го зер­ка­ла. Ког­да-ни­будь и ты возь­мешь се­бе па­ру так же, по люб­ви.
— Ага. Я да­же знаю, кто она, — улыб­нулся Иш-Ти, вспом­нив бе­лово­лосую кра­сави­цу из сво­его сна.
— Ты смот­ри-ка… и ко­го ж ты ус­пел выб­рать?
Маль­чик толь­ко раз­вел ру­ками:
— Я ее во сне ви­дел. Вот под­расту нем­но­го, и най­ду ее.
— На­до ж, та­кой ма­лыш, а уже не­вес­ты снят­ся.
Иш-Ти на­супил­ся, но дол­го это вы­раже­ние на его мор­дашке не про­дер­жа­лось — слиш­ком он был сей­час счас­тлив — и за от­ца и нэ­нэ, и за се­бя. В этот день нес­час­тных не бы­ло во всем пле­мени — каж­дый ра­довал­ся за вож­дя и ша­мана, об­ретших счастье. Ста­рая Ка­яль осы­пала их, иду­щих от ал­та­ря, ржа­ными зер­на­ми, а Иш-Ти, при­пом­нив сло­ва ша­мана, изо всех сил по­желал, что­бы они про­рос­ли, пусть и не вре­мя. И зер­на, упав­шие в утоп­танную зем­лю, слов­но ныр­ну­ли в нее, а сле­дом выб­ро­сили тон­кие зе­леные рос­тки, быс­тро вы­тяги­ва­ющи­еся вверх. Оба ах­ну­ли и зас­ме­ялись.
— Это прос­то от­личный знак.
— Су­лит пло­доро­дие в семье, — по­кивал ша­ман, сдер­жи­вая улыб­ку.
Тут уж сме­ялось все пле­мя, впро­чем, не зло, а Иш-Ти крас­нел и при­жимал­ся к ша­ману, не зная, ку­да де­вать­ся от сму­щения.
— Се­год­ня ночью сно­ва пос­пишь у ме­ня в шат­ре вмес­те с Ор­шей?
— Хо­рошо, нэ­нэ.
Маль­чиш­ка го­тов был там и вов­се по­селить­ся, но на это не сог­ла­сил­ся уже Най-Ха. Он же не со­бирал­ся та­щить суп­ру­га на ло­же каж­дую ночь. Ду­ша его ус­по­ко­илась и уже не ме­талась, не го­рела кровь в жи­лах от не­уто­лен­но­го же­лания. Но эта ночь бы­ла осо­бен­ной, по­тому вождь от­пустил сы­на и Ор­шу с лег­ким сер­дцем — сва­лят­ся в шку­ры, за­копа­ют­ся и зас­нут. А вот ему и его суп­ру­гу раз­ве что под­ре­мать по­лучит­ся.
До но­чи все пле­мя, на вре­мя заб­ро­сив де­ла, праз­дно­вало свадь­бу вож­дя и ша­мана. А ког­да их про­води­ли к шат­ру, и Иш-Ти улиз­нул прочь вмес­те с гяй­ной, Най-Ха по­тянул­ся сни­мать с му­жа его ша­ман­ский убор, рас­пускать во­лосы, пах­ну­щие тра­вами и еди­норожь­им мо­локом.
— Что, са­мому все еще не ве­рит­ся? — ус­мехнул­ся Тай-Ша.
— Не ве­рит­ся. Слов­но во сне я — хоть про­си те­бя уку­сить, чтоб по­верил…
Ша­ман лас­ко­во уку­сил Най-Ха в пле­чо:
— А те­перь ве­ришь?
— М-м-м… А еще убе­дитель­нее?
Приш­лось ку­сать его боль­нее, по­том це­ловать. Хоть од­но из двух дол­жно по­дей­ство­вать. По­том они ока­зались на пос­те­ли уже без одеж­ды вов­се, и на ко­же у обо­их го­рели уку­сы, и ос­та­нав­ли­вать­ся не хо­телось вов­се, сон так сон, ре­аль­ность так ре­аль­ность. Ут­ром пос­мотрят, не прис­ни­лись ли им пос­ледние сут­ки, кру­то из­ме­нив­шие все. Най-Ха очень на­де­ял­ся, что это все-та­ки взап­равду.

Глава третья

— Иш-Ти, где ты, ко­лосок? — поз­вал Тай-Ша и ус­мехнул­ся: слож­но уже на­зывать ко­лос­ком поч­ти взрос­ло­го пар­ня, стат­но­го, вы­соко­го, для сво­их че­тыр­надца­ти ве­сен — очень силь­но­го. Вот уж ко­му Степь бла­гово­лит.
— Тут, нэ­нэ. Что слу­чилось? — Иш-Ти при­шел на зов.
— Го­тов к пос­вя­щению? — ша­ман вы­нес из шат­ра низ­кий сто­лик, при­нял­ся рас­став­лять на нем плош­ки и ступ­ки: нуж­но бы­ло пе­рете­реть крас­ки, раз­ме­шать их с еди­норожь­им мо­локом. Ему эти­ми крас­ка­ми всем под­рос­ткам се­год­ня ли­ца и те­ла рас­кра­шивать, с сы­на и нач­нет.
— Го­тов, ко­неч­но же. Да­же не ве­рит­ся, я все-та­ки вы­рос.
— Вы­рос, ма­лыш, вы­рос.
— Ну, нэ­нэ!
— Прос­ти, не бу­ду так те­бя на­зывать, — ус­мехнул­ся ша­ман. — По­можешь?
— Ко­неч­но.
Иш-Ти взял­ся за рас­ти­рание крас­ки, то и де­ло ко­сясь вле­во, где мель­ка­ла бе­лая гяй­на-под­росток, слов­но ви­дение. Она не­тер­пе­ливо скреб­ла ла­пами зем­лю, хвост так и мо­тал­ся из сто­роны в сто­рону.
— Ко­сог­ла­зие за­рабо­та­ешь, сы­нок, — ус­мехнул­ся ша­ман. — Приг­ла­сил бы не­вес­ту, поз­на­комил с от­цом и мной.
— Так не идет. По­ка нель­зя.
— Тог­да не от­вле­кай­ся. Пос­ле об­ря­да ста­нет мож­но, а ты вре­мя тя­нешь.
Иш-Ти при­нял­ся быс­трее сме­шивать крас­ки с мо­локом. Пси­ца, ви­димо, ура­зумев, что от­вле­ка­ет, смир­но се­ла, по­том лег­ла, вы­валив язык, толь­ко хвост еще под­ме­тал зем­лю. Те­перь ви­дели ее все, пе­рего­вари­вались, шеп­та­лись, удив­ля­ясь. Она по­яв­ля­лась по ве­черам, ког­да у ор­ков нас­ту­пало вре­мя от­ды­ха, и Иш-Ти га­ран­ти­рован­но ста­новил­ся сво­боден, и они ухо­дили вдво­ем в степь, не­дале­ко: Тай-Ша мог ви­деть их от сво­его шат­ра. Си­дели там, пси­ца — «нэ­нэ, ее зо­вут Сар­ми­на» — кла­ла го­лову на ко­лени под­рос­тку, Иш-Ти гла­дил ее, тре­пал мяг­кие уши. Тай-Ша лю­бовал­ся ими, хо­тя в сер­дце все еще ко­лолась за­нозой тре­вога: по­чему имен­но его сы­на выб­ра­ла Ду­ша Сте­пей в суп­ру­ги сво­ей до­чери?
Раз­ве­ял его тре­вогу сам Иш-Ти.
— Я прос­то пон­ра­вил­ся Сар­ми­не.
Не сов­сем, ко­неч­но, раз­ве­ял, од­на­ко де­лать бы­ло не­чего. Вы­бор маль­чиш­ка не из­ме­нит, или он не зна­ет сво­его сы­на. Де­вять лет Иш-Ти гре­зил сво­ей не­вес­той с бе­лыми во­лоса­ми, влю­бил­ся в нее за­оч­но, а ког­да Сар­ми­на по­яви­лась сно­ва — чуть боль­ше лу­ны на­зад — вып­леснул на нее свои чувс­тва, оша­рашив слег­ка. Бед­ная де­воч­ка спер­ва мор­га­ла. А по­том приш­лось це­лу­ющу­юся па­роч­ку раз­го­нять ша­ману, през­рев то, что Сар­ми­на — дочь Ду­ши Сте­пей. Так и го­нял — ед­ва толь­ко за­мечал, что ув­ле­ка­ют­ся, воз­ни­кал гроз­ной тенью не­пода­леку, на­поми­нал, что кое-ко­му тут еще че­тыр­надца­ти не ми­нуло.
— Вот пос­ле об­ря­да, — вслух меч­тал и Иш-Ти.
— Пос­ле об­ря­да вам еще два го­дика толь­ко це­ловать­ся да за ру­ки дер­жать­ся мож­но, — ус­ме­хал­ся ша­ман.
— Но по­чему? — пог­рус­тнел под­росток.
— По­тому что ра­но. Не­вес­той на­зовешь — и два го­да по­тер­пи, соб­рав се­бя в ку­лак, муж­чи­на ты или нет? Не раз­лю­бишь, дож­дешь­ся во­ин­ско­го пос­вя­щения, да и ша­ман­ско­го то­же — все бу­дет мож­но, толь­ко ко­леч­ки вы­куй.
— Я ей се­реб­ря­ные вы­кую. Как у вас с анэ.
— Мож­но и се­реб­ря­ные, да хоть зо­лотые. У от­ца мо­нету поп­ро­сишь, а ко­вать я на­учу. Сам я в жиз­ни один раз толь­ко за дра­гоцен­ный ме­талл брал­ся, — Тай-Ша ус­мехнул­ся, пог­ла­дил свое коль­цо.
— Я за­кон­чил с крас­ка­ми, нэ­нэ.
— Вот и мо­лодец. Раз­де­вай­ся, — кив­нул ша­ман.
Иш-Ти ми­гом все с се­бя ски­нул. Бе­лая пси­ца за­тяв­ка­ла и нак­ры­ла мор­ду ла­пами. Тай-Ша рас­сме­ял­ся, об­макнул в пер­вую, бе­лую крас­ку кис­точку из во­лоса са­най­га и при­нял­ся раз­ри­совы­вать ли­цо, грудь и спи­ну сы­на ри­ту­аль­ны­ми узо­рами.
Крас­ка за­сыха­ла мгно­вен­но. Се­год­ня все всту­па­ющие на путь взрос­ле­ния юно­ши бу­дут но­сить эти ук­ра­шения. Еще алые и ко­рич­не­вые зна­ки, и па­ра си­них рос­черков — и он го­тов. Ша­ман по­дал ему прос­той по­лот­ня­ный от­рез, прик­рыть чрес­ла, кив­нул в сто­рону ал­та­ря:
— Сту­пай, ко­лосок, жди ос­таль­ных.
За его шат­ром уже нег­ромко пе­рего­вари­вались ос­таль­ные юно­ши, а у шат­ра ста­рей­шей ор­чанки пле­мени, дол­жно быть, так же соб­ра­лись де­вуш­ки. Сар­ми­на пе­реб­ра­лась поб­ли­же, по­том уш­ла к де­вуш­кам, лю­бопытс­тво­вать, что де­ла­ют с ни­ми. Де­вуш­ки шу­шука­лись со стар­ши­ми ор­чанка­ми, крас­не­ли, хи­хика­ли. Ну, да, все пра­виль­но: се­год­ня ста­рухи рас­ска­зыва­ют им о сво­их, жен­ских сек­ре­тах. О том, как взрос­ле­ет те­ло и че­го тре­бу­ет. Лун­ные дни при­ходят к ор­чанкам поз­же, чем к люд­ским де­воч­кам, но рань­ше, чем к эль­фий­кам, к тем са­мым шес­тнад­ца­ти, у ко­го по­рань­ше, у ко­го — поз­же. И толь­ко пос­ле это­го воз­можны бра­ки, ког­да те­ло го­тово к ма­теринс­тву, а ра­зум — к от­ветс­твен­ности за но­вую жизнь. Сар­ми­на вни­матель­но слу­шала, прок­равшись к шат­ру. Ей то­же на­до бу­дет по­том соб­лазнять же­ниха, на­до уз­нать, как.
Ма­туш­ка го­вори­ла, чтоб она в этот день ос­та­валась до­ма, но раз­ве влюб­ленную дев­чонку — ве­тер степ­ной — удер­жишь? Она обер­ну­лась ор­чанкой и по­дош­ла еще бли­же. Ша­ан­та да­же на­учи­ла ее, как скрыть не­обыч­ный цвет во­лос, и те­перь ник­то не от­ли­чил бы Сар­ми­ну от ос­таль­ных де­вочек, вни­матель­но слу­ша­ющих ста­рух.
— На­ши муж­чи­ны, — го­вори­ла тэ­нэ Ка­яль, — лю­бят чес­тно, ис­крен­не. Им нель­зя врать. Но мож­но нем­но­го хит­рить, ина­че ка­кие ж мы жен­щи­ны?
Ор­чанки рас­сме­ялись.
— Пом­ни­те, что пос­ле этой но­чи вы мо­жете на­чать прис­матри­вать­ся к маль­чи­кам.
— Толь­ко прис­матри­вать­ся? А ес­ли уже лю­бим друг дру­га? — нег­ромко спро­сила Сар­ми­на.
— Все рав­но, ра­но по­ка. Мо­лодость, она не­дол­гая, ус­пе­ешь еще де­тей по­нян­чить.
Де­вуш­ка кив­ну­ла, но внут­ренне не сог­ла­силась: у них с Иш-Ти бу­дет мно­го-мно­го вре­мени, по­ка жи­ва Степь, жи­вы бу­дут и они, а мо­лодость — она от ду­ши за­висит.
— А по­чему ты без узо­ра? — спох­ва­тилась Ка­яль.
— А… я…
— Иди сю­да, ну-ка, сни­май свою ру­баху, по­том на­денешь, крас­ка ес­ли и ис­пачка­ет — не страш­но, до­чери по­том пе­редашь, на ее че­тыр­надца­тую вес­ну.
Сар­ми­на опас­ли­во пос­мотре­ла на ста­руху.
— А за­чем во­об­ще крас­ка?
Та гля­нула на нее, как на ду­ру, по­том приг­ля­делась, под­сле­пова­то со­щурив выц­ветшие стар­ческие гла­за.
— А ты чья-то, де­воч­ка?
— Я ничья. Я тут жи­ву, — рас­те­рялась Сар­ми­на. — В сте­пях.
— А звать те­бя как? — не от­ста­вала ста­руха.
— Сар­ми­на.
— Сар­ми­на, зна­чит. Крас­ка — это толь­ко для то­го, чтоб те­ло та­ту­иров­ка­ми не пор­тить. Рань­ше-то узо­ры ор­ки пря­мо на ко­же вы­бива­ли, как у ма­тери тво­ей, ви­дела, не­бось?
Муд­рую ста­руху об­ма­нуть бы­ло неп­росто да­же мо­роком. Сар­ми­на за­кива­ла.
— А мне то­же на­рису­ют узо­ры?
— Го­ворю же, раз­де­вай­ся.
Сар­ми­на ски­нула ру­баху. Ког­да ри­сова­ли, бы­ло ще­кот­но, но вмес­те с тем та­инс­твен­но. У нее зна­ки бы­ли дру­гими, тэ­нэ Ка­яль иног­да за­думы­валась, преж­де чем на­нес­ти оче­ред­ную ли­нию или за­корюч­ку. Эти сим­во­лы по­ходи­ли на те, что Сар­ми­на ви­дела на ма­тери. Что там у нее на ли­це — бы­ло не­понят­но, но, су­дя по дви­жению кис­ти, то­же — древ­нее. Сим­во­лы сол­нца — на гру­ди, еще толь­ко чуть-чуть при­пух­шей, пло­доро­дия и зем­ли — на жи­воте, жен­ской си­лы — на чуть тро­нутом свет­лым пуш­ком лоб­ке. Муд­рости — на сол­нечном спле­тении, где, по ве­ре ор­ков, жи­вет ду­ша.
— А что на­до де­лать? Я не знаю обы­ча­ев, — опас­ли­во спро­сила Сар­ми­на.
— Да ни­чего осо­бен­но­го, ша­мана прос­то слу­шай. Жер­твен­ную кор­зинку я те­бе сей­час дам са­ма.
Сар­ми­на взя­ла пле­тен­ку, пос­мотре­ла на рожь в ней. На­до про­сить бо­гов о пло­доро­дии, ка­жет­ся. Что­бы у них с Иш-Ти бы­ло мно­го креп­ких здо­ровых щен­ков. По­том ис­пра­вилась: де­тей. У них бу­дут не щен­ки, а де­ти. Хо­тя ма­туш­ка го­вори­ла, что дар пе­реки­дывать­ся в гяй­ну у них ос­та­нет­ся и пе­реда­вать­ся бу­дет их по­том­кам. Де­вуш­ки пош­ли в сто­рону ал­та­ря, Сар­ми­на дви­нулась сле­дом. Так же как и ос­таль­ные, она жар­ко крас­не­ла, пред­став­ляя, как сей­час уви­дит де­сяток поч­ти об­на­жен­ных пар­ней. А сре­ди них — ее Иш-Ти, ее ко­лосок. Дет­ское проз­ви­ще юно­ши ей очень нра­вилось.
Пар­ни при ви­де под­руг детс­тва в ко­рот­ких ру­баш­ках то­же зар­де­лись. За­бав­но, ре­шила Сар­ми­на, столь­ко мо­лодос­ти, столь­ко же­лания. Иш-Ти уз­нал ее, да­же мо­рок не стал ему по­мехой, ус­та­вил­ся, жар­ко-жар­ко алея ску­лами и уша­ми, но шаг­нуть к ней не поз­во­лил ша­ман. Уда­рил кос­тя­ной лап­кой по ту­гой ко­же буб­на, трях­нул рас­пу­щен­ны­ми во­лоса­ми, в ко­торых поб­лески­вало се­реб­ро и би­сер, дро­жали пе­рыш­ки степ­ных птиц, зак­ру­жил­ся, раз­во­дя в сто­роны пар­ней и де­вушек, за­пел нег­ромко, гор­танно древ­ней­ший на­пев бла­года­рения бо­гам и прось­бы об­ра­тить вни­мания на но­вых ор­ков, всту­па­ющих в по­ру взрос­ле­ния. Мо­лодежь под­держа­ла его прось­бы, по­сыпа­лась из кор­зи­нок рожь, сра­зу про­рас­тая юной зе­ленью.
Ос­таль­ное пле­мя соб­ра­лось в два хо­рово­да — жен­ский и муж­ской, жен­щи­ны дер­жа­лись за ру­ки, мел­ки­ми шаж­ка­ми об­хо­дя ал­тарь и ша­мана с под­рос­тка­ми по­солонь, муж­чи­ны, по­ложив ру­ки друг дру­гу на пле­чи, ши­роко и быс­тро ша­гали, под­пры­гивая на каж­дом треть­ем ша­ге, про­тиво­солонь. Сар­ми­не эта ночь нра­вилась, хо­телось обер­нуть­ся и за­выть от всей ду­ши. Но нель­зя бы­ло, не сей­час. Сей­час она учас­тво­вала в люд­ском об­ря­де, как ор­чанка, при­ходи­лось приз­нать, что ма­туш­ка бы­ла пра­ва: приг­лу­шить свои жи­вот­ные пот­ребнос­ти, что­бы быть с тем, ко­го выб­ра­ла, бу­дет не­лег­ко.
По­том им поз­во­лили по­дой­ти друг к дру­гу, рас­смот­реть, при­вык­нуть к мыс­ли, что они боль­ше не де­ти и по­ра вы­бирать спут­ни­ка. Иш-Ти про­тянул ей ру­ки, и Сар­ми­на без ко­леба­ний вло­жила в них свои тон­кие ла­дош­ки.
— Идем, я поз­на­ком­лю те­бя с ро­дите­лями.
— Идем. А ты кра­сивый. Ког­да поч­ти го­лый.
Иш-Ти сно­ва за­алел, ис­ко­са гля­нул на нее:
— Сму­тить хо­чешь? Ну, те­бе уда­лось.
— А ког­да мы бу­дем де­лать де­тей? У нас бу­дут кра­сивые и силь­ные щен­ки, то есть, ор­ча­та.
— Ког­да ро­дите­ли раз­ре­шат. Твоя ма­ма вот зна­ет, где ты сей­час про­пада­ешь?
Тут приш­ла по­ра крас­неть Сар­ми­не.
— И что она ска­жет?
— Ни­чего… Луч­ше поз­на­комь ме­ня уже от­кры­то с ро­дите­лями. И по­целуй.
— Анэ! Нэ­нэ! — поз­вал Иш-Ти, и вождь по­дошел к ним, по пу­ти прих­ва­тив ус­та­ло, но счас­тли­во ус­ме­ха­юще­гося ша­мана.
— Это моя не­вес­та Сар­ми­на.
Сар­ми­на улы­балась обо­им. Вождь вни­матель­но рас­смат­ри­вал ее, хму­рясь: он-то не слиш­ком был в кур­се то­го, кто там есть у сы­на, а вот ша­ман улыб­нулся, щел­кнул паль­ца­ми, сни­мая мо­рок с се­реб­ристой гри­вы де­вуш­ки. Те­перь ее и Най-Ха уз­нал, кив­нул.
— Я ра­да бу­ду наз­вать вас сво­ими ро­дите­лями.
— Мы бу­дем счас­тли­вы наз­вать те­бя сво­ей до­черью, — Тай-Ша рас­смат­ри­вал зна­ки на ее ли­це. — Тэ­нэ Ка­яль те­бя го­тови­ла? Поб­ла­года­рю ее.
— А те­перь мы мо­жем пой­ти де­лать щен­ков? — спро­сила Сар­ми­на.
— Нет, ма­лыш­ка, не так быс­тро.
— Сар­ми­на! — сер­ди­тый рявк зас­та­вил де­вуш­ку под­ско­чить, пис­кнув, и спря­тать­ся за спи­ну же­ниха.
Из сте­пи, зве­ня мо­нис­та­ми и свер­кая би­рюзо­выми зве­рины­ми огонь­ка­ми зрач­ков, шла бе­лово­лосая ор­чанка, обок нее бе­жал, пос­ку­ливая, под­росток-ще­нок.
— Ма­ма, зна­комь­ся. Это мой же­них Иш-Ти. А это его ро­дите­ли, — про­бор­мо­тала Сар­ми­на.
— Здравс­твуй, Кость Сте­пи, и ты, Лун­ный Свет, то­же здравс­твуй. А с то­бой, ма­лыш, мы уже зна­комы, — улыб­ну­лась жен­щи­на пок­ло­нив­шимся ор­кам.
— Я хо­чу, что­бы у нас с Иш-Ти бы­ли кра­сивые де­ти. Я да­же про­сила степь.
— Бу­дут. Но то­ропить­ся-то ку­да? Марш до­мой! Ишь ты, де­тей ей по­давай! — Ду­ша Сте­пей фыр­кну­ла сов­сем по-со­бачьи, мах­ну­ла ру­кой, и де­вуш­ка обер­ну­лась бе­лой гяй­ной, при­пус­ти­ла прочь, но от­бе­жала не­дале­ко, ос­та­нови­лась, ви­нова­то пос­ку­ливая и гля­дя на же­ниха.
— Ты, ша­ман, сы­на в шес­тнад­цать ве­сен при­води к Се­кире на ша­ман­ское пос­вя­щение.
— При­веду, — по­обе­щал Тай-Ша.
Ког­да три бе­лых си­лу­эта ис­чезли, Най-Ха рас­сме­ял­ся.
— На­до же… Од­ни проб­ле­мы и у ор­ков и у ду­хов.
— А что ты хо­тел? Ми­ры ду­хов и Лю­дей пе­реп­ле­тены не­раз­рывно, как звенья в од­ной це­пи.
— Идем­те в ша­тер, все раз­бре­да­ют­ся. Да и по­ра бы и Иш-Ти за­думать­ся о сво­ей гяй­не или боль­ше не нуж­на, ес­ли не­вес­та есть?
Под­росток при­нял­ся че­сать в за­тыл­ке, раз­ду­мывая, нуж­на ли ему гяй­на, по­том трях­нул го­ловой, от­бра­сывая длин­ные во­лосы за спи­ну:
— Нуж­на, отец. Не бу­дет же моя же­на еди­норо­гов пас­ти?
— Тог­да по­ведешь Ор­шу в со­сед­нее пле­мя. Лир-Мар дав­но щен­ка от нее хо­чет, вот и по­дели­те.
— Зав­тра и по­веду, — сог­ла­сил­ся Иш-Ти. — Спа­сибо, анэ, нэ­нэ, — он по­пытал­ся об­нять ра­зом обо­их муж­чин, вме­шалась Ор­ша, ед­ва не по­валив всех тро­их на тра­ву.

***

В тра­ве ку­выр­ка­лась мо­лодая гяй­на, ра­ду­ясь прек­расно­му дню. Иш-Ти то­же хо­тел бы по­кувыр­кать­ся. Шес­тнад­цать ве­сен! Вмес­то это­го при­ходи­лось вни­матель­но слу­шать нэ­нэ, да не прос­то слу­шать, а за­поми­нать, что он го­ворит, пос­ле­дова­тель­ность об­ря­довых пе­сен.
— За­пом­нил, ко­лосок? Там не до вспо­мина­ний бу­дет.
— За­пом­нил, нэ­нэ.
Пос­вя­щение в ша­маны. И Сар­ми­на при­дет взгля­нуть.
— Ти­шу с со­бой бе­ри, пос­ле пос­вя­щения ва­ша связь силь­нее ста­нет.
Гяй­на под­бе­жала, лиз­ну­ла Иш-Ти в лоб. Юно­ша рас­сме­ял­ся, ед­ва не сва­лив­шись на спи­ну.
— По­ра, нэ­нэ?
— По­ра. Бе­ри ме­шок, в шат­ре у вы­хода ле­жит, сед­лай еди­норо­гов.
Этой ночью в пле­мени по­явит­ся еще один ша­ман. Осенью гря­нет пыш­ная свадь­ба его и до­чери Ду­ши Сте­пей. К ле­ту на­родит­ся их пер­ве­нец, ес­ли Тай-Ша еще не сов­сем ра­зучил­ся по­нимать люд­ские стрем­ле­ния и мыс­ли, то так оно и бу­дет. А то и двой­ня, и это бы­ло бы хо­рошо.
Тай-Ша за­дум­чи­во ехал впе­ред, чуть при­под­ни­мались в улыб­ке угол­ки его губ, и сын не ре­шал­ся его по­бес­по­ко­ить, пос­те­пен­но то­же за­думы­ва­ясь о чем-то сво­ем. А сбо­ку, рас­сти­ла­ясь над степью, нес­лись две гяй­ны, бе­лая и чер­ная.
У Иш-Ти дав­но уже был дру­гой, мо­лодой и рез­вый еди­норог, так что до Се­киры ша­ман и его уче­ник доб­ра­лись быс­тро, ку­да ско­рее, чем пом­ни­лось юно­ше. Он сле­тел с сед­ла и снял ме­шок, нап­ра­вил­ся пря­миком к ска­ле, го­товить все для об­ря­да. Тай-Ша не ме­шал ему, толь­ко приг­ля­дывал, что­бы все бы­ло пра­виль­но. Ша­ман­ское пос­вя­щение — не шут­ки, Иш-Ти уй­дет по уз­кой тро­пе в мир ду­хов, что­бы поз­нать там се­бя и свою си­лу, по­лучить бла­гос­ло­вение бо­гов. А Тай-Ша ос­та­нет­ся прис­матри­вать за его те­лом и вол­но­вать­ся. Нес­мотря на то, что го­товил сы­на к это­му мо­мен­ту он дав­но, с то­го са­мого вре­мени, как они с Най-Ха свя­зали се­бя уза­ми бра­ка, и он объ­яс­нил уп­ря­мому вож­дю пле­мени, что, раз уж в кро­ви ор­чонка го­рит ша­ман­ский дар, его на­до раз­ви­вать, а не пря­тать. У Тай-Ша был еще один уче­ник, то­же очень спо­соб­ный, но Ке-Ла­ну еще толь­ко три­над­цать, че­рез год его ждет об­ряд пос­вя­щения в юно­ши, а еще че­рез два — та­кой же, как сей­час со­вер­ша­ет Иш-Ти.
— Я го­тов, нэ­нэ. А ты?
— Ох, ко­лосок, раз­ве мож­но быть го­товым к та­кому? Это ведь и мой эк­за­мен, — ус­мехнул­ся Тай-Ша. — Иди сю­да.
Пос­ледний знак на те­ло бу­дуще­го ша­мана на­носит его учи­тель. Тай-Ша оку­нул ла­дони в ко­рич­не­ватую глян­це­вую мас­су крас­ки, рас­тер и при­ложил обе обе­реж­ным кру­гом к сол­нечно­му спле­тению Иш-Ти. Это по­зовет об­ратно дух юно­ши в кон­це пу­ти.
— Я те­бя не под­ве­ду, — по­обе­щал Иш-Ти.
Тай-Ша кив­нул и от­сту­пил, не сти­рая крас­ки с рук. Опус­тился на тра­ву, скрес­тив но­ги, вып­ря­мил спи­ну и свел пе­ред со­бой ла­дони, слов­но дер­жал в них тя­желень­кий ка­мен­ный ша­рик. Иш-Ти вы­пил при­готов­ленный от­вар, улег­ся, прик­рыв гла­за. Соз­на­ние сра­зу поп­лы­ло, он за­качал­ся, слов­но лис­ток на гла­ди во­ды, пос­ледним, что он ощу­тил, бы­ло тя­нущее чувс­тво в сол­нечном спле­тении, слов­но от­ту­да вы­тяги­ва­ет­ся тон­кая нить сле­дом за… ним же? Юный бу­дущий ша­ман от­крыл гла­за и ог­ля­дел­ся.
Он сто­ял пос­ре­ди ноч­ной по­ляны в ле­су, слов­но к эль­фам явил­ся. А вок­руг клу­бил­ся ту­ман.
«Стран­но, по­чему я в ле­су-то? Лад­но, на­до… на­до ид­ти. На­до най­ти свой путь и про­вод­ни­ка, доб­рать­ся до Ла­зур­ных Сте­пей и ис­про­сить бла­гос­ло­вения у бо­гов».
Из ча­щи выб­ра­лась гяй­на, зев­ну­ла во всю пасть. Иш-Ти об­ра­довал­ся ей, как род­ной, хо­тя эту он не знал. Прос­то гяй­на, чер­ная, с ве­селы­ми ка­рими гла­зами. Он опус­тился на ко­лено и про­тянул ей ру­ку ла­донью вверх. Гяй­на об­ню­хала его ла­донь и кив­ну­ла, по­том пош­ла впе­ред, ог­ля­нулась. Он пос­ле­довал за ней, улы­ба­ясь. Бы­ло так неп­ри­выч­но ид­ти по пру­жиня­щему слою мха, а не твер­дой зем­ле сте­пи, уп­лотнен­ной пе­реп­ле­тени­ем мно­жес­тва тра­вяных кор­ней. А по­том раз­да­лось ти­хое ржа­ние, навс­тре­чу вы­шел ма­лень­кий еди­норо­жек, не­уве­рен­но пе­рес­тавля­ющий но­ги, пос­мотрел. Иш-Ти уз­нал его сра­зу. Прос­то уз­нал — и все.
— Ай­ши! Мой хо­роший, ка­кой ты ма­лыш сов­сем!
Еди­норо­жек по­дошел, бод­нул его еще сов­сем не ос­трым ро­гом в ру­ку, под­ста­вил шею для по­чесы­вания. Юно­ша при­лас­кал его, но его уже звал за со­бой взгляд гяй­ны.
— Мы еще уви­дим­ся, Ай­ши, неп­ре­мен­но. Здесь или в Люд­ском ми­ре, ког­да ты на­родишь­ся в воль­ном ста­де.
Иш-Ти пот­ре­пал его по шел­ко­вой грив­ке и пос­пе­шил за сво­им про­вод­ни­ком даль­ше. Тра­ва под но­гами пос­те­пен­но скры­валась в ту­мане, по­ка Иш-Ти не по­нял, что идет по об­ла­кам. А по­том из них про­рос­ли ла­зур­ные и си­зые тра­вы, и вот уже под но­гами ра­зос­тла­лись Ла­зур­ные Сте­пи — мир ду­хов, ку­да, как рас­ска­зывал ему ког­да-то нэ­нэ, зо­лотой са­найг уво­зит ду­ши ор­ков. Где-то здесь — его ма­ма… Иш-Ти не пом­нил ее, но знал, что смо­жет до­гадать­ся, что это имен­но она. Гяй­на по­тяну­лась всем те­лом, прев­ра­ща­ясь в кра­сивую и от­че­го-то пе­чаль­ную ор­чанку. У нее на та­лии был вы­шитый раз­ноцвет­ны­ми шел­ка­ми по­яс, и Иш-Ти ти­хонь­ко и как-то очень по-дет­ски про­тянул:
— Ма-а-ама…
Она шаг­ну­ла, об­ня­ла, взъ­еро­шив ему во­лосы.
— Ка­ким кра­сав­цем ты вы­рос.
— Ма­ма! — Иш-Ти стис­нул ее в объ­яти­ях, ткнул­ся но­сом в ее пле­чо, но, как и Ай­ши, она ни­чем не пах­ла, толь­ко чуть-чуть — тра­вой, слов­но эхо за­паха, а не сам за­пах.
— Идем, ма­лыш, те­бе нуж­но по­гово­рить с бо­гами.
— Идем.
И по­ка она ве­ла его ку­да-то, нап­равле­ния в этой сте­пи Иш-Ти по­нять не мог, ведь здесь бы­ло свет­ло вез­де оди­нако­во, а сол­нца над го­ловой не бы­ло вид­но вов­се, он спро­сил:
— Ты не сер­дишь­ся на анэ за то, что он взял се­бе му­жем Тай-Ша?
— Я ра­да за них. Они счас­тли­вы, Най-Ха от­пустил ме­ня. А это зна­чит, что ско­ро я смо­гу ро­дить­ся в сте­пи.
— Я то­же рад, ма­ма. Бу­дет хо­рошо, ес­ли мы ког­да-ни­будь встре­тим­ся с то­бой там, до­ма.
Он до­гово­рил и пос­мотрел впе­ред. И пот­ря­сен­но за­мол­чал, рас­смат­ри­вая ог­ромный ша­тер с от­ки­нутым по­логом. На по­роге си­дел и ку­рил длин­ную труб­ку, сов­сем как у его нэ­нэ, муж­чи­на с яр­ко-ры­жими во­лоса­ми, заб­ранны­ми в вы­сокий хвост на те­мени и па­да­ющи­ми от­ту­да сот­ней тон­ких ко­сичек, и ос­ле­питель­но-си­ними гла­зами. А по­том из шат­ра выш­ла жен­щи­на, и Иш-Ти сра­зу по­нял, кто они: мать-зем­ля и отец-не­бо.
— До встре­чи, сын, — ти­хо ска­зали за спи­ной, и ма­ма ис­чезла в ту­мане.
Юно­ша низ­ко пок­ло­нил­ся, дож­дался от­ветных кив­ков и за­пел вы­учен­ную на­изусть песнь-прось­бу о бла­гос­ло­вении.
— Па­мять хо­рошая, — ска­зала жен­щи­на. — Го­лос кра­сивый. Еди­норо­жек к не­му так при­вязал­ся, что уз­нал сра­зу. Мне нра­вит­ся этот маль­чик.
— Он еще и дев­чонку Ду­ши Сте­пей в се­бя влю­бил, — рас­хо­хотал­ся муж­чи­на. — Ах, да, и огонь с оча­гом со­еди­нить умуд­рился, и ян­та­рик из здеш­ней ре­ки най­ти. Мне он то­же нра­вит­ся.
Жен­щи­на по­дош­ла, пог­ла­дила Иш-Ти по во­лосам, по­том про­тяну­ла ему еще один лун­ный ян­тарь. Иш-Ти с пок­ло­ном при­нял этот дар и бла­гос­ло­вение, поб­ла­года­рил, как и по­лага­лось, вто­рой ша­ман­ской песнью. Муж­чи­на прос­то пот­ре­пал его по пле­чу:
— Бла­гос­ловляю те­бя. Будь хо­рошим ша­маном и муд­рым вож­дем.
Юно­ша ощу­тил, как на­тяги­ва­ет­ся нить в сол­нечном спле­тении, как ста­новит­ся все ме­нее ощу­тимой твер­дость зем­ли под но­гами, ла­зур­ные тра­вы, ша­тер, бо­гов оку­тыва­ет ту­ман, зас­ти­ла­ет все вок­руг. А по­том его об­ли­зали сра­зу две гяй­ны, тре­вож­но ску­ля. Че­рез миг к гу­бам при­жалась ча­ша с еди­норожь­им мо­локом, раз­бавлен­ным тра­вяным нас­то­ем.
— Те­бя очень дол­го не бы­ло, — по­яс­нил Тай-Ша.
— Дол­го? — уди­вил­ся Иш-Ти, на­пив­шись и чувс­твуя, как воз­вра­ща­ет­ся в те­ло си­ла. А ведь ему по­каза­лось, что прош­ло не так уж и мно­го вре­мени.
— День. Это слиш­ком дол­го. Но все в по­ряд­ке?
Юный ша­ман по­тянул­ся и лишь по­том до­гадал­ся рас­крыть на­мер­тво сжа­тую ла­донь. На ко­торой в све­те вос­хо­дящей лу­ны заб­лестел сот­ня­ми ис­ко­рок-свет­лячков лун­ный ян­тарь.
— Бла­гос­ло­вили? — до­гадал­ся Тай-Ша.
— Да, — рас­плыл­ся в улыб­ке Иш-Ти.

По­том был кос­те­рок на том са­мом мес­те, где се­милет­ний Иш-Ти раз­во­дил его, что­бы под­жа­рить сус­ли­ка, и он сов­сем не уди­вил­ся, ког­да к ним выш­ла Ша­ан­та, при­села у кос­тра, с бла­годар­ностью при­нимая пи­алу с тра­вяным от­ва­ром и ле­пеш­ку, на­мазан­ную пе­ретоп­ленным козь­им са­лом с ку­соч­ка­ми вя­лено­го мя­са. А бок гре­ла бе­лая гяй­на, лю­бимая не­вес­та. И от это­го все­го бы­ло так хо­рошо на ду­ше.
— Ка­кие они все-та­ки счас­тли­вые, — по­делил­ся ше­потом с суп­ру­гом Най-Ха, при­ехав­ший уз­на­вать о судь­бе сы­на. — И мы то­же счас­тли­вые. Хо­тя я бо­ял­ся, что ты мне от­ка­жешь у ал­тарно­го кам­ня.
Тай-Ша взял его за ру­ку, креп­ко стис­нул пе­реп­ле­тен­ные паль­цы, кач­нул го­ловой:
— Я не от­ка­зал бы те­бе ни­ког­да, Свет мой. Ждал толь­ко тво­их слов — и дож­дался, сла­ва бо­гам. И от­ка­зать? Ты же мой зо­лотой са­найг, как бы мог я те­бя упус­тить?
— Сей­час от­ра­щу крылья и уне­су те­бя, — по­обе­щал вождь. — Ник­то не за­метит, что нас нет. Идем?
Он ока­зал­ся прав — их от­сутс­твия не за­мети­ли. Иш-Ти и его не­вес­те бы­ло чем за­нять­ся.

Код для Обзоров

— «Золотой санайг», <a href="http://felinariy.diary.ru/p209040744.htm"> Главы 2-3</a> ( слэш, мини, R) от [L]Кот-и-Котенок[/L]