Аромат миндаля - 3

[felinariy]

Авторы: Таэ Серая Птица и Тай Вэрден
Рейтинг: NC-17
Жанры: Фэнтези, Hurt/comfort, Мифические существа, Первый раз
Предупреждения: Насилие, Смерть второстепенного персонажа
Размер: Миди
Статус: в процессе

Краткое описание: Таких, как он, нерожденных, называют "детьми Госпожи" и "поцелованными Смертью". Таких, как он, считают чудовищами, способными уничтожить тысячи людей силой одного лишь желания. Его воспитателем был скелет, и до шести лет он не имел имени и знал только четыре слова. В шестнадцать он должен умереть на алтаре некроманта.

Читать и комментировать можно так же на Книге Фанфиков

Глава шестая

Местность Эанор сумел опознать ближе к вечеру, когда на западе замаячили дымы Кронгарда, а на севере окоем зазубрился Шератонским хребтом. До Трианна было около недели пути почтовым дилижансом. В Кронгарде можно было обратиться в банк и снять немного денег, наверняка счет, открытый в государственном банке, за эти годы изрядно прирос процентами. Снять номер в гостинице и выспаться на чистой постели, принять ванну, искупать Ариса.
Он приземлился возле городских ворот. Стража удивленно выпучила глаза при виде летающего днем вампира, но сглотнула и сделала вид, что и не такое видала. Так и не проснувшегося Ариса он перехватил поудобнее, но юноша вскоре завозился и открыл глаза.
— Где мы, Эанор?
— В Кронгарде. Это крупный город, здесь я уже смогу обеспечить тебе нормальные условия жизни. Сейчас заберем деньги… И сниму номер в гостинице.
— Что такое «деньги» и гос… гости… что это? — последнее слово Арис не расслышал: мимо как раз прогрохотал экипаж, от которого он едва не шарахнулся под колеса встречного экипажа. Пальцы на запястье вампира сжимались все сильнее, а в глазах юноши отражалась подступающая паника. Эанор обнял его.
— Тише-тише. Дыши ровнее, вот так. Не бойся, я с тобой.
Здесь на улицах были толпы людей и не только людей. Неподалеку проходила граница с Эреатой, и львиногривые эреатцы тоже часто попадались. Арису город, должно быть, казался невозможно-шумным и суетным местом, он привык к тишине и одиночеству, к обществу скелетов и вампира.
Вампир поспешил добраться до банка, внутри хотя б было тихо. Они вошли в величественное и немного вычурно украшенное барельефами и колоннами здание, и он попытался усадить юношу на небольшую жесткую кушетку в главном зале, но Арис вцепился в него обеими руками и смотрел так умоляюще, что сердце вампира дрогнуло. К старому управляющему они пошли в итоге вместе.
— Мое имя Эанор Корган, лорд Леанн. Хотелось бы узнать состояние своего счета.
— Добрый вечер, милорд. Прошу, присаживайтесь, — старик внимательно оглядел клиента и испуганного юношу рядом с ним. — Желаете чаю или вина, пока я готовлю выписку?
— Мне воды, уважаемый, а моему спутнику чая.
Управляющий позвонил в колокольчик, слуга вскоре принес поднос с высоким хрустальным стаканом и тонкостенной фарфоровой чашечкой, блюдцем, на котором горкой лежал наколотый сахар, и ложечкой. Поставил все на небольшой столик между креслами и с поклоном удалился. Управляющий поднялся из-за стола и теперь перебирал карточки в огромной картотеке, занимающей половину стены. Арис, прикрыв глаза, вцепился в свою чашку одной рукой, во второй держа кусочек сахара, и настороженно обнюхивал его.
— Все хорошо, — шепотом сказал вампир, отпивая воду. — Все хорошо. Никто тебя не обидит.
— Мы снова пойдем туда, где шумно? — Арис, наконец, лизнул сахар и удивленно распахнул глаза, ощутив непривычный ему вкус.
— Да, нам придется. Это город, здесь много всех. Нам надо найти место для ночлега.
— Там будет тихо? — Арис старательно облизывал сахар, не забывая внимательно следить за поверенным настороженным взглядом.
— Там будет тихо, — кивнул вампир. — Уважаемый, меня не было так долго, что все бумаги пропали?
— Вас не было двадцать три года, милорд, — наконец, поверенный выписал по картотеке номер и перешел к не менее огромному шкафу с аккуратными рядами гроссбухов. — Немного терпения, прошу вас. Необходимо сличить вашу подпись с образцом. Это займет еще около десяти минут. Вы торопитесь, милорд?
— Нет, уважаемый.
Двадцать три года. Что ж, не так уж и много, если подумать, не сотня-другая лет. Хотя они нелегко дались ему, особенно, первые восемь, пока к нему не забрел Арис. И это была более чем десятая часть всей его жизни. Эанор поставил стакан на стол, вздохнул. Придется попотеть, восстанавливая все связи. Но он жив, значит, все будет в порядке, и связи — дело наживное. Главное, сходу вникнуть в тонкости политики и расстановку сил при дворе. А кстати…
— Кто сейчас на троне Энрата, уважаемый?
— Королева Алатия, милорд, вот уже восемь лет как.
— Значит, его величество Сингис умер? — с сожалением уточнил Эанор, пытаясь вспомнить эту самую Алатию среди всего выводка королевских дочерей. Должно быть, кто-то из старших.
— Да, милорд. Но королева правит мудро и справедливо.
Старик, наконец, выискал не слишком толстую книгу учета, заведенную некогда для счета лорда Леанна. Такие были в каждом отделении государственного банка, остатки по счету сличались магически, насколько Эанор знал, раз в полгода, так что в любом из десяти крупнейших городов Энрата он мог обналичить свои деньги либо выписать чековую книжку на определенную сумму.
— Распишитесь на этой карточке, милорд. Сейчас наш штатный маг проведет проверку, и мы продолжим. Хм… ваш спутник, кажется, задремал, может быть, велеть принести плед?
— Да, принесите, — кивнул Эанор, оглянувшись на Ариса, улыбнулся.
Поставить подпись было недолгим делом, расписывался Эанор витиевато, красиво. Тот же слуга принес легкий пушистый плед, унес карточку.
— Вы путешествовали за границей, милорд? — нарушил молчание поверенный, закончив перелистывать гроссбух.
— Да, погостил у одного знакомого некроманта, — устало усмехнулся Эанор.
— Вы можете подать прошение о взыскании с него ущерба, — старик все прекрасно понял и без лишних слов.
— Я вернусь туда однажды. И сам все взыщу.
В кабинет, постучав, вошел штатный маг банка, поклонился лорду и передал карточку поверенному.
— Подпись подлинная, господин Мэрон, все в порядке.
— Теперь я могу получить деньги? — возрадовался вампир.
— Наличные или чековую книжку, милорд? Свободно обналичить мы можем не более тысячи золотых, чеками же вы можете распоряжаться на сумму до пятидесяти тысяч. На вашем счету в Трианнском отделении находится триста четырнадцать тысяч золотых.
Вампир забыл, что рот стоит закрывать.
— Сколько? Откуда? То есть, да, чековую книжку и сотню золотых наличными.
— Думаю, вас не слишком приятно удивят нынешние цены, милорд, — печально вздохнул поверенный. — Четверть века назад все стоило дешевле раза в два, если не в три.
— Что ж, придется быть скромным и не особо транжирить деньги.
— Однако вы все еще считаетесь одним из самых богатых вкладчиков, — тонко усмехнулся старик.
— Постараюсь таковым и оставаться, уважаемый.
— Что ж, еще буквально полчаса вашего времени, милорд, чековую книжку сейчас подготовят, как и наличные. Вы уверены, что ста золотых будет достаточно?
Должно быть, это был тонкий намек на весьма потрепанный вид вампира, да и его юного спутника.
— Тысячу, — со вздохом решил вампир.
Придется потратиться, уж лучше иметь наличность. К тому же, им предстоит достаточно долгий путь в Трианн, следует позаботиться хотя бы о минимальном гардеробе Ариса и собственных вещах. И купить билеты в дилижанс. Лететь, конечно, хорошо, но это выматывает. А пить кровь Ариса каждый раз попросту нельзя, бедняга и без того бледен, как покойник.
— Хорошие лавки готовой одежды все там же, на Торговой площади, милорд. Их стало намного больше.
— Благодарю, господин Мэрон, вы мне очень помогли. Арис, проснись, нам пора.
Юноша сонно приоткрыл глаза и вздохнул.
— Уже пора?
— Да. Давай, надо перебраться в гостиницу, там хорошо поешь, отмоешься и заляжешь спать.
— Кхм, — кашлянул поверенный. — Если позволите совет, милорд, вашему протеже, должно быть, потребуются документы?
— Да, конечно. Вы ведь сможете помочь с этим?
— Именно это я и хотел предложить. Если вам не трудно, оставьте некоторые данные прямо сейчас, и мы подготовим бумаги за два дня.
— Его зовут Арис… Фамилия. М-м-м. Пусть будет Коргис.
Арис, знавший, кто его родители, промолчал. Скажи он сейчас фамилию «Эймар», и это наведет всех, кого не надо, на подозрения. Уж это он прекрасно понимал. Поэтому он только кивнул на выбранную Эанором фамилию и дату своего рождения с неверно названным годом. По этим цифрам выходило, что ему как раз исполнилось семнадцать.
— Мы остановимся в «Корите», уважаемый. Вас не затруднит прислать документы туда?
Эанор с каждой минутой, проведенной здесь, становился все аристократичнее, возвращал прежний лоск и манеры.
— Конечно, милорд, как скажете. Плата за оформление бумаг будет списана с вашего счета, подтверждение этого мы так же пришлем. Вас проводят, экипаж уже наверное ждет.
Экипаж поверенный или кто-то из служащих банка вызвали сами, Эанору оставалось только порадоваться этому и посетовать на самого себя, что не догадался приказать.
— Ничего не бойся, ладно? — попросил он Ариса. — Я с тобой рядом.
Чтобы сесть в экипаж, Арису пришлось крепко вцепиться в руку вампира. Потом он успокоился и извертелся на сидении, выглядывая в окна и поминутно дергая своего спутника вопросами: «Что это светится?» «Кто это?» «Зачем?» «Как?». Вампир терпеливо отвечал, разъяснял и показывал, улыбаясь. Все получится, Арис быстро привыкнет. Он ведь научился говорить почти как взрослый всего за год с небольшим, а читать и вовсе выучился влет, и уже сейчас прочел книг больше, чем иные старики. Он книжный ребенок, но еще не все потеряно, нужно только будет подобрать ему компанию ровесников, когда устроят все дела в Трианне. И запустить его в библиотеку, конечно же. Пусть читает, расширяет свои познания о мире. Королевская библиотека в Трианн-веже подойдет, уж он из шкуры вывернется, чтобы заполучить туда доступ или возобновить тот, что дал когда-то покойный король.
— Мы приехали. Скоро будешь отдыхать и нежиться в горячей ванне, цветочек.
— Ты сегодня не уйдешь? — Арис старался спрашивать спокойно, делать вид, что ничего не боится, и остаться одному в совершенно незнакомом и чужом доме — это для него нормально. Но Эанор прекрасно видел, как от волнения подрагивают зрачки в его глазах, то сужаясь, то расходясь провалами во тьму.
— Нет, зачем мне уходить? Мне все принесут сюда, — вампир погладил его по волосам.
Арис почти зримо успокоился. Он обошел великолепный номер с двумя спальнями и гостиной, поглазел в камин, на весело пляшущее на углях пламя, потом исследовал ванную и уборную, удивительно быстро разобравшись с магической подачей горячей и холодной воды.
— Купайся, валяться можешь, сколько угодно.
— С тобой?
Нет, Арис не имел в виду ничего такого, это Эанор прекрасно понимал. Просто потому, что никто ни о чем подобном ему не рассказывал. Но он не знал, что в те последние три месяца, что он провел в подземелье, делал с мальчишкой Аргус.
— Нет, один. Мы вряд ли поместимся вдвоем, цветочек.
— А ты поможешь мне вымыть волосы? Рашес всегда помогал.
— Помогу, — вампир расплел ему косу. — Скучаешь по Рашесу?
— Мне его не хватает. Он… был всегда рядом и заботился, как мог… — Арис сжал губы, чтобы не выдать их дрожью свои чувства.
— Поплачь, — ласково сказал Эанор. — В этом нет ничего постыдного. Рашес был тебе родным существом, оплакивать тех, кого мы любим — это естественно.
— Он вернется в этот мир когда-нибудь, я знаю. Только он не будет помнить меня… — как бы он ни старался, слезы все равно сорвались с ресниц.
— И не будет помнить Аргуса, что важнее, — вампир обнял его, принялся гладить по волосам.
— Когда ты так говоришь, мне становится легче, — пробормотал Арис ему в шею, мокрые ресницы щекотали кожу, а от горячего дыхания по ней шли мурашки.
— Новая жизнь, цветочек, у всех новая жизнь. У тебя и у Рашеса.
Арис, наконец, отцепился от него, заставив сдерживать то ли выдох облегчения, то ли стон разочарования. И, ничуть не смущаясь, принялся раздеваться. Его некогда красивая шелковая сорочка за эти три веселых дня превратилась в грязную тряпку, замшевые брючки пестрели пятнами всевозможного происхождения и тремя дырками, мягкие сапожки выглядели неплохо, хоть и запыленно, но на поверку оказались тоже дырявыми: тонкая подошва протерлась совершенно, в лохмотья.
— Да, определенно нам очень нужна новая одежда, — пробормотал вампир.
Хорошо, что в гостинице были полотенца. А еще расторопные служащие, которые привыкли к различным, даже самым странным, запросам постояльцев. И просьба купить новую одежду была совершенно обыденной. Сейчас самому было смешно: зачем крал штаны и рубаху у тех бедных крестьян? Арис все равно не стал переодеваться, да и сам он только натянул пришедшиеся впору сапоги. Остальное так и осталось валяться на сеновале. Неужто настолько одичал, что даже не вспомнил о банке в тот момент? В любом случае, сейчас это все в прошлом, и они в гостинице, и есть деньги на довольно цивилизованное перемещение. Определенно, было очень жаль, что вампирам недоступны порталы, придется трястись в дилижансе.
— Как ты там, цветочек? — поинтересовался он. — Не уснул в воде?
— Меня можно помыть, — отозвался в самом деле сонным голосом Арис. — Ты обещал.
Вампир забрался к нему, устроившись за спиной.
— Только не засыпай сразу, ладно?
— Помоги мне промыть волосы.
Арис дернул головой, и тяжелая кудрявая грива оказалась прямо на груди Эанора, вызывая странные и не очень уместные сейчас желания. Вампир напомнил себе, что пока что не время так пугать мальчишку. Да и самому пока что активные физические действия противопоказаны.
— Красивые у тебя все-таки волосы.
— Зачем ты так коротко обрезал свои? — судя по голосу, Арис хмурился. — Твой черный шелк.
— У меня они отрастают достаточно быстро. Шелк, да? — Эанор аккуратно перебирал волосы.
— Да. Самое красивое, что я видел в своей жизни. Тогда, в первый раз, помнишь?
— Когда мы впервые увиделись?
— Да. На тебе был только этот шелковый плащ, а я впервые видел кости, одетые плотью.
Вампир зафыркал ему в затылок.
— Ты был странным, но твой голос был как сон и бархат.
— А сейчас он какой? — нежно промурлыкал Эанор.
— Как волшебство и тьма, — Арис откинул голову назад, укладываясь затылком ему на плечо. — У меня от него искры внутри, в крови.
— А… — вампир слегка растерялся, пока его руки без участия разума поглаживали Ариса по животу.
Юноша напряг бедра, подаваясь под его руку, кисть вампира задел его член, и для Ариса в этом, кажется, не было ничего странного или противоестественного. Свое тело он воспринимал абсолютно естественно, со всеми его особенностями.
— Да…
Эанор не упустил случая приласкать Ариса уже более интимно.
«Что я делаю?».
Под ухом раздался тихий довольный стон, тонкие пальцы с силой сжали колени вампира, Арис опирался на руки и выгибался, толкаясь в его ладонь.
— Да, Эанор…
Вампир сосредоточенно ласкал его, решив потом расспросить… Или ничего не спрашивать, и так все ясно. Сама Госпожа сказала все яснее некуда, чему уж тут удивляться? Кому как не Ей видеть и знать самые тайные или и вовсе безотчетные мысли Ее дитя? Госпожа не против их связи, и он должен заботиться об Арисе. И если в данный конкретный момент забота означает ласку — так и будет.
— Говори со мной, — слегка задыхающийся голос юноши заставил его вернуться в реальность. — Говори, я хочу больше огня…
Вампир принялся что-то шептать ему на ухо, подводя свою жертву к разрядке. Если бы это был другой человек и другая ситуация, то в следующий миг клыки вампира сомкнулись бы на его шее, чтобы выпить жизнь до последней капли. Но Эанор только коснулся доверчиво подставленной шеи губами, вдыхая холодный, дурманный аромат. Арис вздрогнул, застонал прерывисто, выплескивая семя, обмяк, тяжело дыша, а потом как-то неуловимо перевернулся, расплескав воду из ванны по полу, устраиваясь на коленях между слишком беспомощно разведенных колен вампира и накладывая руку на требующий внимания член с таким видом, словно это было самое естественное действие в данный момент.
— Я сам бы мог, — Эанор слабо улыбался.
— Ты сделал это для меня, — судя по формулировке, Арис просто не знал, как назвать это действо, — я хочу сделать то же для тебя.
— Хорошо, — вампир откинулся назад, доверяя себя рукам Ариса.
Он был достаточно возбужден, чтобы некоторая неловкость и неумелость юноши не сбила настрой, а потом Арис поймал ритм, приспособился ласкать обеими руками, и Эанор отпустил себя полностью, не сдерживая голос. Вода приняла его семя, растворила.
— Как же мне хорошо, — признался вампир.
Арис улыбнулся ему и притворно нахмурился:
— А теперь все же вымой мои волосы, пожалуйста.
— Хорошо-хорошо, осталось не так уж и долго, всего лишь смыть с них все.
Маленький поганец, привыкший к тому, что о нем кто-то заботится. Но это не вызывало неприятия, наоборот, заботиться хотелось. Пока Арис не научится самостоятельно жить в настоящем мире, а не в каменном склепе.
— Вот и все. Вытереться ты сам сможешь?
— Конечно. У нас есть еще та еда, что ты украл вчера? Я хочу есть и спать, — Арис выбрался из ванны и принялся вытирать полотенцем голову, безбожно перепутывая волосы.
— Нам принесут ужин, Арис. Все, что ты захочешь.
— Я хочу чего-нибудь жидкого и горячего.
— Суп?
— Ну… наверное, если это называется «суп».
Эанор вздохнул. Ему придется еще очень и очень многому научить свое персональное несчастье и сокровище в одном лице.

Одежду им принесли через четверть часа, ужин — еще через десять минут, вампир как раз успел коротко объяснить, что такое суп и какие супы бывают.
— Не то чтобы я был таким уж умудренным в человеческой пище. Я истинный вампир.
— Я хочу суп из грибов. Ты говорил про них в лесу. Хочу попробовать, — решил Арис. — А тебе, наверное, нужно выпить крови?
Эанор кивнул, открыл дверь, в которую как раз постучали, забрал поднос.
— Сегодня будет мясной бульон. Завтра сделают грибной суп.
— Ваш ужин вас ожидает, милорд. Привести его сюда?
Арис выбрал именно этот момент, чтобы выйти из выбранной для себя комнаты в одной только рубашке, едва прикрывавшей бедра.
— Ужин? — он повернулся к Эанору и чуть нахмурился. — Зачем тебе кто-то еще, если есть я?
— Я не могу часто пить твою кровь, ты не выдержишь. И прикройся!
— Зачем?
Коридорный от окрика вампира вздрогнул и поспешил отвести взгляд от длинных, непристойно обнаженных ног юноши, справедливо опасаясь за собственную жизнь.
— Потому что обнаженное тело показывать чужакам неприлично.
— Но я одет, и я собирался спать, а в штанах спать неудобно, — пробурчал Арис, но все-таки ушел обратно, сверкнув напоследок выглянувшими из-под рубашки ягодицами, заставляя Эанора испытывать злость пополам с восторгом.
— Ужин не надо, — вампир сурово глянул на коридорного. — Свободен.
Слуга поспешил ретироваться, наверняка представляя себе целую кучу непристойностей. Впрочем, в чем-то он был недалек от истины. Эанору хотелось, как минимум, отшлепать мальчишку по этим круглым ягодицам, чтобы вбить в него хоть немного морали. Но он, как никто другой, понимал — для Ариса физические наказания совершенно никак не свяжутся с проступком. Ему нужно было объяснять словами, боль он воспринимал только как боль, причиненную намеренно — как нападение.
— Арис, нельзя показывать свое тело чужим. Никогда. Ты должен быть одет в присутствии чужаков, если речь не идет о лекарях.
— Хорошо. Но сейчас чужих нет? — Арис уже перестал дуться, скорее всего, в тот момент, когда услышал, что вампир отказался от ужина.
— Сейчас нет, — Эанор вздохнул и потер желудок.
Арис тотчас скинул и рубаху.
— Иди сюда. Ты голоден.
— Я боюсь тебе навредить. К тому же, ты сам еще не поел.
— Я поем как раз после. Иди сюда и пей, — Арис настойчиво потянул его к кровати, толкнул на нее и устроился сверху, касаясь запястьем его губ. На тонкой, полупрозрачной коже уже белели четыре отметины от клыков Эанора.
— Закажу тебе широкий браслет, скрыть метки.
Дальше Эанор говорить перестал, он пил. Наверное, именно сейчас он понимал слова Ариса об искрах в крови. Его кровь несла в себе силу, но сам вампир ее ощущал, как наркотический привкус, как опиум — горечь, которая желаннее сладости, обносящее голову наслаждение каждой живительной каплей, стекающей в горло. Оторвался он с немалым трудом.
— А вот теперь ешь, и срочно спать.
Поить мальчишку пришлось из своих рук, чтобы бульон не оказался расплескан по постели. Арис сжевал пару белых сдобных булочек вместе с пряным варевом и кусочек белого куриного мяса, к концу своей трапезы стал выглядеть чуть поживее, а не свежим покойником.
— Ты будешь спать со мной?
— Нет, — ответил Эанор резче, чем хотелось. Пришлось смягчать отказ пояснениями: — Нет, это неприли… гм, так нельзя, мы не супруги и больше не в лесу, где не было выбора.
— А что такое «супруги»? — Арис зевнул.
— Я тебе дам книжку почитать, очень много книжек…
— Хорошо. Но ты можешь побыть со мной, пока я не усну?
Вампир кивнул.
— Это могу. И не бойся, ладно? Я рядом, тебя никто не тронет.
Он даже взял Ариса за покусанную руку, осторожно поглаживая запястье, на котором уже закрылись ранки от клыков и теперь медленно светлел внушительный синяк. Юноша вскоре уже тихо посапывал, даже не свернувшись в любимую позу «мерзнущего котенка».
— Сладких снов, цветочек, — Эанор убрался на свою кровать, блаженно вытянулся.
Ночь, самое время бодрствовать, а у него будто в той проклятой клетке сбилось восприятие времени. Хотя он подозревал, что немалую лепту в это состояние внес подарок Госпожи. Ей ведь нужно было, чтобы вампир мог позаботиться о Арисе, а Арис все же создание дневное. Вампир полежал и перебрался на окно, чтобы раскрыть крылья и проверить, насколько они окрепли. Сделал несколько осторожных взмахов. Нельзя спать, нельзя… Он ведь дитя Ночи.
— Спать, — блаженно пробормотал он, падая в кровать.
Что дурного в том, что он проспит эту ночь? Ему просто нужно набраться сил, все-таки за пару дней исцелиться после долгого плена нереально даже с кровью Ариса и хваленой регенерацией вампиров. Сон милосердно утопил его в черноте без видений.

Глава седьмая

Утром вампира кто-то принялся легко теребить за плечо.
— Эанор? Эанор, ты все еще спишь?
Пришлось разлеплять глаза чуть ли не пальцами. Арис — уже умытый и одетый, что удивительно, — устроился на краю его постели и умильно заглядывал в глаза.
— Прости, что разбудил. Я есть хочу.
— Да-да, цветочек, сейчас, — хрипло пробормотал вампир.
Пришлось быстро умываться, одеваться и звать слугу, заказывать ему грибной суп, побольше родниковой воды и кусок сырого мяса. За утренней трапезой удалось проснуться окончательно.
— Сегодня отправимся одеваться и готовиться к путешествию в Трианн. Это мой родной город и столица нашего королевства, там мы будем жить.
— М-мне нужно будет выйти? — Арис с опаской взглянул в окно, за которым слышался шум большого города, вопли газетчиков, стук копыт и колес.
— Нам, Арис, нам. Я буду с тобой, не волнуйся.
— Я знаю. Я научусь, Эанор. Просто там очень много людей и нелюдей…
— У тебя есть твой собственный нелюдь.
Арис улыбнулся ему.
— Ты расчешешь меня? Хочу, чтобы ты убрал мои волосы, как тогда.
— Это называется заплести, — вампир принялся расчесывать ему кудри. — Все аристократы носят такие прически.
— Что такое… аристократ? — Арис блаженно вздыхал, наслаждаясь тем, как ему разбирают волосы, выглаживают их гребнем и щеткой, пока кроваво-алые прядки не начнут блестеть в утреннем свете, словно атлас.
— Помнишь, я рассказывал тебе об иерархии у нелюдей и людей? Дворяне и простолюдины. Аристократ — это дворянин.
— Ты — дворянин, — Арис не спрашивал, он утверждал. — Лорд Леанн, я вчера слышал.
— Да. И это нам поможет в дальнейшем. Лучше уж быть богатым и знатным, чем бедным простолюдином.
— Тогда почему ты коротко обрезал волосы? — видимо, очень уж Ариса закусило то, что он остриг отросшее. Впрочем, это и понятно, мальчишка по натуре консерватор, он привык к одному и тому же виду окружающих, и перемены, которых в его жизни сейчас и без того слишком много, приносят ему неудобство и вызывают раздражение.
— Потому что так было нужно, цветочек. И не так уж коротко я их обрезал.
— Мне можно расчесать тебя тоже?
Вампир вручил ему щетку и подставил голову, присев в кресло. Все-таки было в Арисе что-то дикое и больше животное, чем цивилизованное. Это его желание за удовольствие отплатить таким же удовольствием было сродни взаимному вылизыванию львиногривов, которые, как известно, больше кошки, чем люди.
— Ты пахнешь… я не знаю слов. Так хорошо, — бормотал Арис, зарываясь в его волосы носом и перебирая их пальцами, поглаживая виски и затылок.
— Это такое растение, пахнет как один самый смертельный яд. Мелкие белые пряные цветы. Арис.
— Оно тоже ядовитое? — юноша тихо фыркнул ему в макушку.
— Нет, что ты, оно неядовитое. Но его запах всегда тревожен, потому что от аромата яда его не отличить.
— Почему ты назвал меня так?
— Потому что ты похож. Тоже не понять, яд или безобидный цветок.
Арис снова фыркнул.
— Я расчесал. Идем? Чем быстрее мы выйдем, тем раньше я привыкну.
— Я буду держать тебя за руку, не волнуйся.

Лавки на Торговой площади работали всегда допоздна, открываясь около полудня, чтобы обслуживать всех, в том числе и вампиров. Но сегодня Эанор шел туда белым днем, и впервые мог рассмотреть город, который он всегда видел лишь с ночной стороны. Это было так странно и волнующе, что он едва не заблудился, спохватившись, лишь пройдя нужный поворот.
— Так, обратно. Я не ориентируюсь тут днем, — это прозвучало слегка удивленно.
— Ты привык к ночи, — понял его Арис, чуть сильнее сжал пальцы в его ладони.
Он старался идти спокойно и не шарахаться от экипажей, всадников, шумных компаний и спешащих куда-то людей и нелюдей, так и норовящих толкнуть или наступить на ногу. Эанор пытался по мере сил прикрывать его, принимая все толчки на себя. После того, как он напился крови Ариса, его тело обрело привычную силу и формы, и теперь, хотя ростом они были почти равны, юный жрец казался гораздо субтильнее и более хрупким. Хотя именно что хрупким он и не являлся, но под одеждой этого было не разобрать, а бледная кожа и вовсе делала его этаким болезненным цветком.
— Эанор, кто это? Почему они сидят здесь, и никто не пытается им помочь? — Арис потянул его за руку, указывая на нескольких нищих, устроившихся у стен.
— Это люди, которые просят подаяние. На жалость давят, — скривился вампир. — Не обольщайся, они зарабатывают куда больше, чем у меня на счету лежит.
— Но почему же тогда они не вылечат этого ребенка? Смотри, она ведь совсем плоха, — подобное не укладывалось в голове Ариса, которого лечили тотчас, если с ним случалось что-то серьезнее исцарапанных коленок и синяков, набитых на исследовании замка. Даже после того, как Аргус его высек, Рашес, стоило Арису подняться из каземата к себе, сразу же принес мазь и хлопотал над его спиной.
Вампир прищурился.
— А это уже не профессиональные попрошайки. Наверное, у них что-то случилось, сгорел дом или что-то вроде.
Арис отпустил его руку, словно завороженный, шагнул к бессмысленно покачивающейся, убаюкивая страшно, надсадно хрипящего младенца, нищенке.
— Я не могу исцелить ее, — он присел на корточки, заглядывая ей в глаза. — Никто не сможет. Госпожа стоит за твоим плечом, я могу отдать ей твою дочь без боли и страха.
— Что? — та шарахнулась. — Не подходи. Не приближайся ко мне!
Арис подскочил, испугавшись ее вопля, влетел в объятия Эанора.
— Почему? Неужели то, что ее дитя будет мучиться, лучше?
— Люди боятся смерти, цветочек. Очень боятся. Продлевают свои мучения любыми способами.
— Значит, меня будут бояться? — шепотом спросил юноша. — Это ведь мое предназначение — даровать легкий уход, отдавать души Госпоже без боли и страданий.
— Нелюди будут боготворить. Люди — кто как.
— Я… Идем, мне больно смотреть на то, как она мучается, — Арис отвернулся, кусая губу. — Она умрет ночью или утром, но до ночи ведь еще так далеко…
Эанор шагнул к нищенке, наклонился, заглядывая ей в глаза.
— Отпусти свое дитя.
Женщина завороженно протянула ему младенца. Вместо вампира его коснулся Арис, погладил покрытый холодным потом лобик.
— Иди с миром, Вита даст тебе новую жизнь, когда придет время.
Малышка обмякла мгновенно, сморщенное в страдании личико разгладилось, даже на сухих губках появился призрак улыбки.
— Идем, — вампир выпрямился. — Вскоре она очнется.
Арис снова вцепился в его руку, поспешил, приноравливаясь к широким шагам Эанора. Он был немного подавлен и молчал, пока не добрались до Торговой площади.
— Хочешь что-нибудь? — вампир решил немного потормошить его. — Не знаю… Что угодно.
— Да, — подумав, согласился юноша. — Там, в… банке? — он посмотрел на вампира, чтобы убедиться, что правильно использует новое слово, поймал его кивок и продолжил: — В банке мне принесли что-то такое… вкусное. Мы можем найти его?
— Сахар? Конечно. Может, хочешь попробовать еще сладостей? Они разные бывают.
— Сладости, да, хочу. Потом, когда мы закончим дела здесь, хорошо?
— Хорошо. А пока… Эй, милейший!
Вампир купил ему немного наколотого сахара, решив, что этого пока хватит. Конечно, можно было бы купить и леденец или лакричную палочку, или фрукты в карамели, но он уже начал понимать, что знакомить Ариса с новыми вещами проще с чего-то, что он однажды пробовал. Так что пусть будет пока сахар.
Они прошлись вдоль длинного ряда лавок, торгующих готовым платьем. Купить абы что Эанор не мог. Точнее, он не мог купить наряд, соответствующий статусу даже на ступеньку ниже, чем у него. Не отыщись здесь нужных вещей, он был бы вынужден искать вещи в лавке старьевщика, ведь лучше выглядеть аристократом в стесненном положении, чем нуворишем. Но повезло, одна из лавок, носившая претенциозное название «Гордость дворянина» как раз продавала то, что было необходимо, все, от шейных платков до туфель. Вокруг них, тем самым нюхом, что отличал удачливых и умных торгашей, учуяв денежных клиентов, закружились, словно акулы, подручные хозяина лавки. Обоих немедленно обмерили и предложили Эанору присесть, пока оденут его юного протеже. На столике перед ним тотчас возник бокал с прохладной водой, Ариса же, совершенно растерянного, увлекли в примерочную.
— Не волнуйтесь, юный лорд, мы свое дело знаем. Примерьте вот это и вот это тоже, пожалуйста.
Совсем замороченный этим мельтешением, Арис скинул свою сорочку прямо перед одной из девушек, на что та, хихикнув и из-под ресниц облизнув взглядом его поджарую фигуру, отвернулась и выскочила из примерочной, задергивая плотную штору.
— Переодевайтесь, милорд, не стесняйтесь.
Арис слегка смутился, хотя и не покраснел — подобное не предусматривала его природа.
— У тебя там все в порядке? — окликнул Эанор.
— Д-да, да, все хорошо, — оставшись в одиночестве, Арис выдохнул и принялся примерять выбранные для него сорочки, брюки, жилеты и сюртуки, по привычке выбирая лишь черные и темно-серые тона.
Вампир терпеливо ожидал, когда его подопечный покажется. И увиденное ему не слишком понравилось. Напоминало о некроманте.
— Арис, не спорю, черный цвет тебе, безусловно, идет, но… неужели иных не нашлось?
Юноша опустил голову, вздохнул:
— Может быть, ты поможешь мне?
Эанор кивнул.
— Давай посмотрим, как можно немного разбавить Тьму.
Им требовалось выбрать пару легких летних костюмов, чуть более теплый — путь предстоял дальний, и на севере будет холоднее, чем здесь. Еще плащ, шляпу, три пары перчаток, шейные платки, чулки, туфли и сапоги.
— Нужно что-то темное, но не черное и не серое. Какой-то цвет, который точно не вяжется с подземельями.
— Вот этот? — Арис вытянул из кучи одежды муаровый зеленый жилет, сверху на него надел на два тона темнее сюртук. Вкупе с сорочкой цвета сливок — смотрелось замечательно, но, к сожалению, не с шевелюрой юного жреца.
— Может быть, что-то винного цвета? Бордо?
— Да, попробуем цвет запекшейся крови.
В итоге костюмы Арису все же подобрали, хотя Эанор был вынужден признать: ни один цвет не красил луноокого так, как непроглядная тьма.
— Ничего, это пока. Как только я приду в себя, переоденем тебя в черное.
Сам вампир выбрал цвет темного сапфира, красиво сочетавшийся с его волосами, слегка отливавшими на дневном свету синевой. Из лавки вышли уже два благородных лорда, вернее, благородный лорд и его, как здесь выражались все, видевшие Ариса, его юный протеже. Это слегка напрягало: неужели у них на лбу написано, какие отношения их связывают? Этого Эанору не хотелось бы, по крайней мере, так рано. Впрочем, все это могла быть обычная людская лесть, ходившая путями своей, непостижимой вампирами логики.
— Сейчас нам нужно купить дорожный сундучок и саквояж. Даже если нам нечего туда положить, путешествовать без багажа аристократу невместно. Но и то, что положить в сундук, покупать тоже придется. Дорожный прибор — дилижанс на длинных перегонах не останавливается на обед, так что в саквояже у нас должны быть столовые приборы и пища, салфетки, вода, пледы, чтобы укрыться и подремать.
— А ты будешь питаться моей кровью? — уточнил Арис.
— Нет. Не всегда, цветочек, иначе до Трианна довезут обескровленный труп, — пояснил Эанор. — Но иногда — возможно. Когда ты перестанешь напоминать проклюнувшийся в склепе росток, не видевший света.
— Никогда, — хихикнул Арис. — И это совсем не так, ты не прав, я часто выбирался на башни замка.
— Я возьму с собой фляжку с кровью. Лучше, чем совсем ничего.
— Хорошо. Но мне нравится, когда ты пьешь мою кровь. Нравится, когда твои губы касаются моей кожи.
— Мне это тоже нравится, — вампир усмехнулся, порадовавшись, что не краснеет.
Арис, его юный дикареныш, создание, не ведающее стыда, словно существо из Сада Виты до первого грехопадения. Так жаль было, что придется научить его и этому.
Но этим можно заняться чуть попозже, сейчас покупки. Ничего не упустить, не забыть и все предусмотреть.
Возвращаясь в гостиницу, Эанор внезапно понял, что Арис больше не шарахается, хотя и продолжает держаться за его руку. Приспособляемость его просто поражала, как в свое время и скорость, с которой он обучался.
— Ты немного привык к городу, мой цветок?
— Наверное, да. Он уже не кажется таким шумным, — пожал тот плечами. — Но я немного устал.
— Сейчас мы отдохнем, — уверил Эанор. — Поешь вкусного.
Арис потер тут же уркнувший живот. Сахар сахаром, но он проголодался, а тащить его в какой-нибудь фешенебельный ресторан Эанор не рискнул. Пока не время, в Трианне придется нанимать учителя этикета, чтобы привил мальчику правила поведения в высшем обществе.
— Я закажу тебе что-нибудь сытное, чтобы ты восстановил силы. И сам поем. Не тебя.
Арис насупился. Такого слова, как «ревность», он не знал, но то, что он испытывал, стоило представить, что Эанор будет касаться еще кого-то так же, как касается его запястья, именно ревностью и было. Словно жгло и царапало где-то внутри.
— Не дуйся, мой цветок, в середине но… дня, конечно. В общем, сейчас мне нужен плотный обед из двух-трех блюд.
— Я могу быть рядом? — Арис тут же притерся к нему плечом, сжал пальцы. — Не хочу оставлять тебя.
— Если тебя не пугает зрелище обедающего вампира.
Юноша недоуменно вскинул брови.
— Почему меня это должно напугать?
— Некоторым неприятно на такое смотреть.
— Только потому, что на моем месте будет кто-то чужой, — фыркнул юный жрец. — Но я хотя бы посмотрю, как это смотрится со стороны.
— Ревнуешь, цветок? — Эанор улыбнулся во все клыки.
— Что? — Арис чуть склонил голову к плечу, без слов требуя пояснить новое слово.
Вампир неуклюже попробовал объяснить. Впрочем, Арис понял, улыбнулся ему, отчего-то вызывая этой улыбкой безотчетное опасение:
— Думаю, ты прав, я ревную. Но ты так же прав в том, что я пока еще недостаточно силен для того, чтобы быть тем единственным, кто кормит тебя. Я потерплю присутствие чужаков, пока в этом будет необходимость.
— Тогда идем, мой цветок.
Получивший распоряжение коридорный уверил, что сытный обед для обоих лордов будет немедленно подан, и умчался выполнять.
— Мы можем переодеться, умыться и отдохнуть, пока не принесли твой заказ.
— Хорошо, — согласился Арис, отправившись сразу в ванную. После пыльной и жаркой улицы хотелось освежиться.

— Расскажи мне о том, как живут люди в городах? И как будем жить мы? — Арис устроился на подлокотнике его кресла и уходить явно не собирался, вдобавок стянул с волос Эанора ленту и принялся перебирать его волосы.
— Живут все по-разному. Зарабатывают себе на жизнь и на пропитание. Те, кому этого не нужно, либо развлекаются, либо находят себе какое-то занятие по душе: балы, охоты, приемы. Некоторые занимаются благотворительностью. А мы… Не знаю, цветок. Раньше я просто бездумно тратил деньги и развлекался.
— Расскажи о вампирах? Это правда, что раньше у вашей расы было свое королевство? Я прочитал в «Миропорядке» Лотура.
— Да, раньше у нас были свои земли. Они и теперь у нас остались, просто сейчас мы подчиняемся королю людей. Вернее, так считается. На самом деле, люди живут так мало, что мы живем по своим собственным правилам. Есть свод законов Ночи, который регламентирует жизнь вампирского сообщества. Мы обязаны его придерживаться.
— Эанор, простыми словами, прошу, — взмолился не все понявший о законах Арис.
— Раньше было свое королевство, теперь мы живем с людьми.
— Ты смеешься? — юноша заглянул в его глаза и насупился, констатируя: — Смеешься. Я это понял, а что такое регла…ментирует? Управляет? И что это за свод?
— Есть правила, которые вампирам нельзя нарушать. Они нами управляют, да. ты прав. Свод законов — толстая и очень скучная книга.
— А какие это правила? Вроде запрета на детскую кровь?
— Да. Запрет на детскую кровь. Запрет на убийство людей ради пропитания. Запрет на ссоры со жрецами Виты.
— А помнишь, ты говорил, что в шею вы кусаете только в двух случаях? Какой второй? — Арис наклонился к нему, потерся носом, задевая острый кончик уха.
— Только убиваем. Или пьем кровь супругов. Это очень интимное — укус в сонную артерию, должно быть наивысшее доверие. Это смертельный укус, но вампир может останавливать кровотечение.
— Ага-а. А кто такие супруги? Я встречал это слово, но не совсем понял, — Арис и не думал отлипать, он сам не знал, чего ему хотелось, но обнимать вампира — точно, а еще пробовать на вкус его кожу с этим притягательным ароматом цветов или яда, и он подчинился своим желаниям, лизнув кромку уха вампира.
— Семья. Двое встречаются, влюбляются и заключают брак, становятся семьей.
— У тебя кто-то есть? Кто-то ждет тебя там, в Триане? — помедлив, спросил юноша.
— Нет, я не заводил серьезных отношений. Иначе избранник сумел бы меня выследить, если бы сформировалась прочная связь.
— А вторым может стать только вампир? Лотур писал, что вампиры не приемлют людей иначе чем источник пищи, но его книга старая, как тот «Бестиарий».
— Нет, кто угодно. Он обретет жизнь, равную жизни вампира. А почему тебя это так интересует? — вампир фыркнул. — Мое ухо!
— У тебя вкусное ухо, — Арис подышал ему в шею, лизнул кожу, потихоньку сползая с подлокотника на колени вампира. — Мне так нравится твой запах, от него кружится голова.
Эанор обнял его за пояс.
— А мне — твой, цветок.
Арис поерзал на нем, устраиваясь поудобнее, обнял, уложив голову на плечо.
— Мне хорошо с тобой. Я не хочу тебя с кем-то делить, ты мой.
— Тебе и не придется меня делить, — вампир поцеловал его в лоб.
— Я хочу спать с тобой.
Эанор поперхнулся глотком воздуха, но быстро понял, что Арис имел в виду именно то, что сказал. Спать, а не что-то большее. Пока.
— Хорошо, — медленно сказал он. — Но никто не должен узнать об этом.
— Я никому не собираюсь говорить, — удивленно заверил Арис, — зачем бы?
— Отлично. Да, будем спать вместе. Не хватает живого тепла…
— А я теплый?
Вампир обнял его крепче.
— Очень, мой цветок, ты очень теплый. Ты меня согреваешь. Как солнце.
— Идем в постель? Я устал за день, — Арис снова потерся о его шею носом.
Вампир поднял его на руки, понес в спальню. Только спать, ничего больше. И уже там понял, что если не уснет сразу, эта ночь станет для него испытанием нервов на прочность: Арис разделся донага, видимо, привык так спать в замке Дракона. Сам вампир остался в подштанниках. Хоть какая-то преграда между их телами. Арис распустил волосы: за день в косе они уставали, и начинала болеть голова, улегся в постель и сразу прижался к Эанору, едва тот устроился на другой половине кровати в попытке сохранить хоть видимость приличий.
— Мне нравится твоя кожа, — тонкие пальцы обвели ключицы и прочертили линию по груди вниз. — Она похожа на снег и густой туман, только не такая холодная.
— Ты устал, — напомнил вампир. — Давай спать?
— Угу.
Арис сполз пониже, утыкаясь в его грудь носом и обнимая за талию. Его руки казались хрупкими и малосильными, но это было не так, и это объятие напоминало Эанору кольца змеи — попробуй только выбраться, и сожмутся намертво, не отпуская. Теплые выдохи скользили по коже, вопреки желанию, будоража кровь, а не умиротворяя. Хотя они потихоньку становились медленнее и реже, Арис засыпал, его подобные мысли совершенно не волновали. Вампир приказал своему телу тоже отдохнуть, прикрыл глаза, засыпая. Сердцебиение замедлилось, как и всегда. Температура тела стала стремительно снижаться. Сквозь сон мелькнула мысль, что он стал совсем неправильным вампиром — дневным. А затем все поглотила теплая и удивительно уютная Тьма.

Глава восьмая

Арис проснулся раньше, для него нормальным было вставать на рассвете, вместе с солнцем. В его комнате в замке никогда не задергивались тяжелые портьеры, и в выходившие на восток окна солнце заглядывало каждое утро, пробуждая его. Он чувствовал, как солнечный лучик стремительно перемещается по тяжелому бархатному балдахину, чтобы спрыгнуть на щеку. Улыбнулся и открыл глаза, наслаждаясь ощущением обнявшей его поперек живота тяжелой руки, прохладного тела, прижавшегося к спине так идеально, что казалось — Ариса создали именно для того, чтобы он заполнил пустоту Эанора. Если бы между ними не мешалась ткань, собравшаяся складками, было бы еще лучше. Кожа к коже, прохлада и тепло, смешивающиеся в нечто великолепное… Арису совсем не хотелось нарушать эту идеальность, но и полюбоваться спящим вампиром он тоже хотел. Он аккуратно перевернулся, закинул ногу на бедро мужчины, тихонечко подул на густые ресницы, сдувая с них тонкую прядку волос. Он помнил, какими вчера были губы Эанора — жесткими, но податливыми, прохладными снаружи и горячими изнутри. Не отдавая себе отчета в том, что творит, юноша потянулся к ним сейчас, прижался и провел языком, чувствуя их сухость.
Просыпался вампир медленно и неохотно, спросонок сразу же сгреб жертву, зашарил, разыскивая запястье. Еда! Арис сам прижал руку к его губам, уловив желание, тихо выдохнул, переживая боль от укуса. Эанор окончательно проснулся после пары глотков, чувствуя, как тело наполняется энергией.
— Закат?
— Рассвет.
Арис снова прижался к его губам, слизывая кровь, словно пытался понять, что находит в такой трапезе вампир. Кровь была соленой и теплой, на вкус не особенно приятной. Арис мысленно фыркнул: ему не нравился вкус собственной крови, это так странно. Но он нравится Эанору, и это хорошо. А рот у вампира после сна тоже прохладный, и это приятно, чувствовать, как он постепенно согревается. Это будило те искры, что вызывал и его голос, и запах, и прикосновение рук к волосам.
— Вот теперь точно доброго вечера, то есть, утра, — Эанор потянулся, потом обнял его.
— Доброго, — Арис выгнул спину, подставляя ее под его ладони. — Что мы будем делать сегодня?
— Закупим все оставшееся, приобретем билеты на дилижанс. И вечером отправимся в столицу.
— А что такое дилижанс? — Арис даже не думал скатываться с него, наоборот, обхватил коленями бедра и просунул ладони под спину.
— Транспорт такой, — пробормотал вампир, чувствуя, как искры собираются в самом низу живота.
— Нам долго добираться, да? — Арис опустил голову, прижался губами к его шее, тепло выдыхая.
— Достаточно долго, — вампир неосознанно прижал его к себе покрепче.
— Можно тебя погладить? Как в ванной?
— Как в… О. Да, можно, — Эанор закивал. «Погладить» его требовалось уже настоятельно.
Арис приподнялся и сел ему на колени, бесстыдно демонстрируя собственное возбуждение, которому, кажется, не придавал особого значения. Сейчас его волновали только изменения тела вампира, так что он бесцеремонно распутал завязки подштанников и стянул их пониже. Эанор протянул руку, положил ее на член Ариса.
— Мне нравится ласкать тебя, — почему-то показалось важным произнести это вслух.
Арис улыбнулся ему, выдыхая чуть резче, чем обычно. Придвинулся ближе, чтобы ему было удобнее, почти соприкоснувшись с ним, обнял теплой ладонью, провел медленно, словно изучая на ощупь, исследуя каждую венку под бархатистой кожей. Это было довольно необычно — так медленно и неспешно ласкаться, изучая чужое тело, такое живое. Собственную кровеносную систему Эанор в совершенстве контролировал при необходимости, так что возбуждение можно было бы убрать, просто приказав. Но не хотелось. Хотелось так, как обычно бывает у людей.
— Мы разные и одинаковые, — Арис сблизил их члены, обхватил их вместе, двумя ладонями. — Это так странно и красиво, смотри. Ты больше.
Он не был нетерпеливо-порывистым, как бывают юноши в его возрасте, хотя, наверное, мог быть и таким. Но и ему сейчас хотелось неторопливых ласк, медленно заполняющих тело жаром.
— Я взрослый, — это вампир почти простонал.
— Я тоже, — Арис продолжил ласкать их, все так же неторопливо, но теперь облизал свои пальцы и обводил ими венчики, трогал уздечки, сравнивая свою реакцию с реакцией Эанора.
Вампир очень сильно жалел, что не может приглушить чувствительность этой части тела. Или не жалел. Ощущения были превосходными. Он спал и с мужчинами и с женщинами, но прежде ни с кем не занимался подобными ласками. И никогда еще ему не хотелось растянуть прелюдию, сделать ее чем-то отдельным, без тех нелепых телодвижений, пошлого, потного соития. Это само по себе было прекрасно и самодостаточно — то, что делал с ним Арис. И отпустить себя, выплеснув семя, тоже оказалось ощущением неожиданно острым, куда более сильным, чем раньше.
Арис в этот раз кончил тихо, скорее, от того, что ему понравилось зрелище выгнувшегося под ним вампира, чем от чего-то еще, негромкий стон был даже чуть удивленным.
— Какие у тебя руки ласковые, мой цветок.
— Это мое предназначение. Госпожа сказала: мой удел — ласковая смерть, я высшая награда и избавление от мук, я не могу и не должен быть жесток. Никогда и ни с кем. А с тобой я не думаю о смерти, мне хочется другого…
— Чего тебе хочется? — с любопытством спросил вампир.
— Быть с тобой всегда рядом, дарить тепло, касаться, обнимать. Без моей силы, понимаешь?
— Понимаю, Арис. Просто объятия. Как сейчас.
Юноша лег рядом, опустив ладонь на его живот в лужицу еще не застывшего семени, бездумно смешивая его, потом поднес испачканные пальцы ко рту и лизнул.
— Почти как кровь…
— Только горькое, — кивнул вампир. — Но вкус похож.
— Встаем? Нужно смыть с тебя это.
Эанор вскочил, переместился в ванную.
— Конечно! — бодро отозвался он уже оттуда и засмеялся.
Арис принес ему полотенце и тоже забрался в ванную.
— Помыть тебя?
— Да, если тебе нетрудно.
Юноша даже рассмеялся удивленно:
— Мне? Ничуть не трудно. Постой вот так.
Эанору пришлось все же вспомнить, как управлять своим телом, чтобы не выдать своего волнения от слишком интимной близости. Что может быть более личным, чем принятие ванны? Похоже, ему придется смириться с тем, что Арис не считает зазорным делать это вместе с ним, мыть его и просить ответной любезности. Бесстыдное взрослое дитя! Но постель они разделят только в столице, не раньше. И после того, как Арис вообще будет понимать, чем они занимаются. Это обязательно нужно объяснить, и чем скорее, тем лучше: ему придется представить юношу ко двору как своего… пожалуй, любовника, иначе весь наличный цветник милых и очень зубастых дам и все кавалеры, чья мораль позволяет увлекаться собственным полом, закружатся вокруг этого бледного цветка, словно ядовитые осы. А вот наличие рядом злого лорда Леанна не даст им натворить слишком много глупостей. Что ж, решено, статус Ариса определен, теперь стоит подумать над зримым выражением этого статуса. И лучше прямо сегодня зайти в ювелирную лавку и выбрать браслет. Заодно и укусы прикрыть.
Свои планы он сразу же озвучил Арису.
— Браслет? — Арис поднял на него слегка недоуменный взгляд. — Это как те цепи?
— Нет-нет, это как украшение. Прикрыть запястье.
Заикаться о статусах Эанор просто не стал — пока не время, лучше он все объяснит обстоятельно и без спешки в Трианне, когда отдохнут с дороги и выспятся, но перед визитом в канцелярию двора.
— Хорошо, если ты так хочешь, пусть будет браслет.
— Ты сам его выберешь, любой, какой только понравится.
Арис улыбнулся.
— Мы будем есть? Я сейчас оденусь.
— Да, а я пока закажу тебе завтрак. И себе воды.
Юноша не стал уточнять, будет ли вампир пить чью-то кровь. Если и будет — то только его, хотя бы сейчас.
— Я закажу тебе сок, он хорошо восполняет кровь у живых.
Арис кивнул и умчался одеваться.
— Ты заплетешь меня? — уже из своей комнаты спросил, тщательно расправляя кружева белоснежной сорочки.
— Конечно, сейчас приду, — Эанор расчесывал волосы.
Ему безусловно нравилось, как начался этот день. И он надеялся, что продолжится и завершится он так же отлично. Дилижанс отбывает после заката, тот, в котором разрешено путешествовать вампирам. Путь, конечно, будет долгим, но с ним будет его цветок миндаля. Или ариса, как называли миндаль давным-давно по меркам людей.

Они успели позавтракать, когда явился посыльный из банка с документами, подтверждающими личность Ариса, магической копией такого же удостоверения личности лорда Леанна, выпиской со счета и копией счета за оформление бумаг.
— Отлично, — возрадовался вампир. — Теперь с формальностями покончено.
Им оставалось лишь купить дорожные мелочи, заказать в дорогу пищу и кровь, прогуляться по лучшим ювелирным лавкам и просто по городу, Арису стоило привыкать к людным улицам, ведь Трианн в более чем три раза превосходил Кронгард, соответственно, и народу там было гораздо больше.
— Учись лавировать в толпе, будь внимателен. Иди медленно, придерживайся правой стороны потока.
Арис был отличным учеником, хотя толпы его все еще пугали, а попадавшиеся в толпе больные или увечные буквально заставляли тянуться к ним, желая исцелить. Он мог это сделать, но Эанор тянул его прочь, опасаясь, что юного жреца Госпожи раскроют и убьют на месте. Только однажды уступил, вернее, попросту не успел отдернуть: Арис коснулся головы слепого мальчика, просившего милостыню на углу двух оживленных улиц, толпа буквально швырнула его к тому, а тьма исцеляющая рванула вовне и вовсе безотчетно. И хвала Тьме и богиням, что та же толпа увлекла их далее раньше, чем попрошайка понял, что исцелен, и завопил.
— С этим тоже придется что-то сделать… — вздохнул вампир.
— Но это мое…
— Предназначение, я помню, цветочек. Но нельзя просто так идти и исцелять или убивать всех, кто попался под руку.
Арис виновато опустил голову.
— Что же мне делать?
— Мы придумаем что-нибудь. Пока не знаю, что именно.
— Обещаешь?
Эанор кивнул. Надо будет спросить совета, хоть у кого-нибудь. Но это уже лишь в Трианне. Кажется, он слышал что-то о храме Двух богинь, где, конечно, поклонялись больше Вите, чем ее сестре, однако там могли что-то подсказать. Или же хотя бы пустить в архив. Ведь дети Смерти все-таки появлялись на свет и даже вырастали. Наверняка, отмеченные таким даром среди них тоже были. Раскрывать инкогнито Ариса было нельзя, это смертельно опасно для него. И все же интересно: отчего детей Госпожи называли чудовищами и монстрами, демонами во плоти? Только ли за их способность отнимать жизнь одним прикосновением или и вовсе силой одного лишь желания? Да, попасть в архив храма было бы просто замечательно.
Поглощенный такими мыслями, Эанор почти не заметил, как все необходимое к путешествию было закуплено. Осталась лишь ювелирная лавка, и он, сориентировавшись в пространстве, повел Ариса к той, что двадцать пять лет назад считалась лучшей. Она таковой все еще оставалась, вокруг них сразу же закружились предупредительные девушки, улыбаясь так счастливо, словно к ним заглянули их женихи.
Эанор, выяснив цены на золото, потребовал предоставить его спутнику выбор «статусного» браслета, и перед ними тотчас на черную бархатную подушку принялись выкладывать украшения, одно вычурнее другого. Арис слегка растерялся, он совершенно ничего не понимал в этом.
— Просто выбери то, что тебе понравится, — подсказал вампир. — Осмотри все, примерь. И реши, какой ты хочешь.
Юноша принялся перебирать украшения, что-то брал, чего-то лишь касался кончиками пальцев, на что-то и вовсе только бросал мимолетный взгляд и отворачивался. Эанор отвлекся, рассматривая перстни с эреатскими сапфирами, когда услышал тихий довольный возглас:
— Этот, пожалуйста.
— Но, милорд, это же маки… Как он вообще здесь оказался, ума не приложу. Простите великодушно, — лепетала бледная девица, и было от чего: маки чеканили только на погребальных украшениях, эти цветы были символом Госпожи.
— Мы его берем, — сказал вампир.
— Но…
Эанор мгновенно выдвинул клыки и зашипел, за спиной взметнулись крылья. Девушки оказались не столь подготовлены к лицезрению вампира, разгуливающего белым днем, одна упала в обморок, вторая попятилась, бледнея и осеняя себя знаком Виты. На шум откуда-то из внутренних помещений лавки вышла хозяйка, которую Эанор помнил молодой привлекательной помощницей ее отца. Сейчас женщина постарела и погрузнела, но не утратила ни деловой хватки, ни памяти.
— Милорд Леанн, сколько лет, сколько зим вы не заглядывали в нашу скромную вотчину! Что привело вас в столь дурное расположение духа? Мои помощницы оскорбили вас? Я немедленно накажу их!
— Они отказываются продать моему избраннику браслет, уважаемая, — Эанор сразу же успокоился.
— Мы немедленно исправим это упущение. Маки? Прекрасный выбор, особенно для вашего избранника, милорд. Желаете гравировку? Отполировать?
— Арис? — вампир взглянул на юношу.
— Не надо ничего, они прекрасны и так.
— Мы просто берем его, — вампир выложил на прилавок деньги.
— Не нужно денег, милорд, пусть это будет подарок и компенсация за моральный ущерб, — хозяйка покачала головой и улыбнулась.
— Что ж, тогда я возьму еще вот этот перстень, — решил вампир, указав на приглянувшуюся ему вещицу.
За перстень он выложил деньги в размере его двойной стоимости.
— Идем, Арис.
— Почему они так испугались? — спросил тот, когда они уже прогуливались в городском саду, а на его запястье красовался браслет с изумительно искусно вычеканенными цветами маков, один из которых был выложен крохотными гранатами.
— Это цветы смерти, Арис.
— Это дар Госпожи, сон и смерть в одном цветке, — Арис погладил браслет.
— Люди не считают смерть благом, я уже говорил.
— Я помню. А здесь красиво, — Арис отвлекся от неприятной темы, рассматривая незнакомые растения, восхищенно ахнул, залюбовавшись клумбой с цветущими розами.
— Это розы. Тоже цветы.
— Это тоже чей-то дар?
— Нет, это просто цветы. Самые дорогие и красивые среди всех.
— Они пахнут так… сладко?
Вампир наклонился, понюхал розу.
— Я б сказал — тяжело. Но если тебе нравится, я куплю тебе розу в цветочной лавке.
— Не надо, тебе же не нравится. Зачем покупать то, что не будет нравиться обоим? — Арис отошел от роз, уводя Эанора с собой.
— Потому что мы совсем не обязаны быть одинаковыми совершенно во всем.
— Мы не одинаковые и так, — пожал плечами юноша. — А что тебе нравится?
— Ирисы, погребальные цветы вампиров. Белые лилии. Это из цветов.
— А еще? Расскажи о себе?
— Двести двадцать пять лет, потомственный аристократ, урожденный вампир, сирота без живых родичей, родители покинули сей мир пять десятков лет назад. Характер: легкомысленный. Любимое занятие: прожигать жизнь на балах.
Арис рассмеялся, интуитивно он почти все понял, пояснять не требовалось ничего, кроме последнего слова.
— А балы — это что?
— Танцы. Празднества. Сборища знати.
— Ты покажешь мне?
— Конечно. Мы посетим несколько. Нам придется, вернее.
— Придется? Почему?
— Потому что я аристократ, я обязан бывать на королевских балах.
Арис чуть пожал плечами: он так и не понял, что такое эти балы, потому что о танцах и прочем имел очень смутное впечатление лишь по одной-единственной книге, роману, невесть как затесавшемуся среди научных трактатов и древних бестиариев в библиотеке некроманта. И тот он не дочитал, хотя имел привычку прочитывать все от корки до корки, бросил на середине, увлекшись тем самым «Миропорядком».
— Ты все сам увидишь, — пообещал вампир.
— Пойдем в гостиницу? Я хочу есть, и нам ведь надо собираться?
— Да. Тебе понравился грибной суп, кстати?
— Да, он такой… необычный. Странно, что Рашес никогда не готовил такой. Может быть, просто не знал.
— Может быть. Ничего, потом попробуешь еще что-нибудь необычное. Я даже не знаю, что предложить.
— Мне… мне нравится привычное, — чуть стушевался Арис. — Обычный суп, обычные овощи. Хотя я, наверное, ем все?
— Я не знаю, мой цветок. Но если тебе нравится твой нынешний стол, почему бы и нет?
Уходя из сада, Арис все же украдкой сорвал себе одну розу — густо-багровую, с бархатными лепестками, и спрятал за отворотом сюртука. На память.

В гостинице Эанор с наслаждением напился воды.
— Надо заказать себе мяса, пожевать, чтобы клыки не забывали. Их постоянно надо тренировать.
— А то они станут мягкими и не смогут прокусить кожу? — развеселился Арис, по, кажется, установившейся дурной (или хорошей? — Эанор еще не решил сам) привычке устраиваясь на подлокотнике его кресла и стягивая с волос ленту, чтобы перебирать и разглаживать пряди.
— Что-то вроде того, скорее, затупятся.
Волосы у вампира успели отрасти на пару ладоней. Хорошее питание поспособствовало, не иначе. А еще он подозревал, хотя и не был уверен, что это очень могут быть проделки одного маленького упрямого жреца Госпожи, точнее, это может даже не быть четко оформленное желание, поэтому его все еще не укрывает настоящий плащ до пят.
— Скоро можно будет заплетать косу. Научу тебя.
Арис расплылся в довольной улыбке, снова заставляя подозревать, что это все же его силы дело, и он это нарочно.
— Мой любимый шелк, — он зарылся носом в макушку вампира и, кажется, был абсолютно счастлив.
— У тебя тоже отличные волосы, тоже шелк, знаешь ли.
— Они не такие, как у тебя. Живая тьма и синие искры.
Вампир рассмеялся. Что ж, с обучением изящной словесности проблем не будет.
Официант привез тележку с ужином, коридорный осведомился, не требуется ли господам что-то еще.
— Приготовьте счет. Через три часа мы выезжаем, — приказал Эанор. — За полчаса до этого пусть придут два донора.
Человек поклонился, уверил, что все будет сделано, и вышел, пожелав приятного аппетита.
— Ты снова будешь ужинать не мной?
— Прости, цветочек, но обессиливать тебя в дорогу — не лучшая идея, — вампир поймал готового вскочить с его кресла юношу за локти, опрокидывая себе на колени. — Не дуйся, ты и сам понимаешь, что я прав.
— Понимаю, — вздохнул Арис, мгновенно расслабляясь и растекаясь по нему, словно кот.
— Мне иногда придется пить других. С этим ничего не поделать.
— Хорошо, но тебе же понадобится, м-м-м, десерт? — Арис лукаво улыбнулся, не торопясь снова покидать свое удобное лежбище, ему определенно нравилось отлеживать колени вампира.
— Разумеется, как же я и без десерта?
Вампир не был уверен, что говорить «сладкое» по отношению к Арису будет правильно. Его кровь горчила, но эта горечь была желаннее любого иного вкуса. Однажды он попробовал человеческий алкоголь. Это было горячее вино с какими-то пряностями. Людям, с которыми он разделил это вино, напиток не понравился, а вот вампиру, тогда еще совсем юному, когда он слегка отошел от последствий эксперимента, послевкусие пришлось по душе, хотя повторять он не рискнул. Кровь Ариса чем-то напоминала это самое вино, горячая и пряная. И она буквально окрыляла.
— Вставай и садись есть, цветочек. У нас осталось мало времени на сборы.
Арис, как ему показалось, с видимым сожалением поднялся и пересел за стол, принимаясь за еду. Впрочем, своей пищей он определенно остался доволен, особенно принесенным в этот раз десертом — чем-то ягодным, насколько мог судить Эанор. Он решил, что следовало бы освежить в памяти людскую пищу, ее виды и что с чем едят. Впрочем, это можно было сделать, приглядывая за занятиями по этикету Ариса. Да, он так и поступит.