Бригада "Шесть-девять" - 1

[felinariy]

Авторы: Таэ Серая Птица и Тай Вэрден
Рейтинг: NC-17
Жанры: Мифические существа, Фантастика, Повседневность, AU
Предупреждения: Насилие, Нецензурная лексика, Кинк
Размер: Мини
Статус: в процессе
От авторов: Еще немножко об оборотнях, брутальных парнях на страже закона и порядка))) Внимание, это НЕ омегаверс! Это КИНКи.

Краткое описание: Грей Лорейн и Лорейн Грей - это не один и тот же офицер, и даже не четыре разных. Это боевая двойка, которую за глаза в участке называют «Бригада "69"». Они пришли работать в один день, только один из них перевелся из Хай-сити в связи со скандальным разводом, а второй только закончил полицейскую академию со всеми вытекающими. Всеми вытекающими.

Читать и комментировать можно так же на Книге Фанфиков

Глава первая

Грей Лорейн и Лорейн Грей — это не один и тот же офицер и даже не четыре разных. Это боевая двойка, которую в участке иначе как «Бригада шесть-девять» не называли. Давно уже, хоть и за глаза. Да, собственно, с того самого дня, когда один из них пришел из полицейской академии, а второй — в тот же день — перевелся в Нижний Город из Хай-сити в связи с громким разводом и сменой места жительства.
— Какой милый щеночек, — сразу же умилился Грей. — А лапку давать умеешь?
Лорейн, как и многие выпускники, мнивший себя как минимум профи, который тут всем все покажет, оскалился на него и зарычал. Он сразу и безошибочно определил собрата по клану, старшего и явного альфу, но и себя считал не ниже.
— Какой наглый щеночек. Трепки требует.
— Это еще кто кого! — запальчиво возразил Лорейн.
Грей заржал и отвесил ему подзатыльник.
Драку тогда прекратила капитан Деккер, рявкнула так, что стеклянные стены ее «аквариума» задрожали, дребезжа пластиковыми жалюзи.
— Отставить р-р-разбор-рки!
Напарникам пришлось разойтись, ворча и скалясь. О том, что станут напарниками, они, правда, узнали позже — в конце дня. И подраться это им не помешало, как только добрались до спаррингового зала. Дрались до кровавой юшки, в полуобороте. Конечно, Грей тогда победил, оба ухнули в полный оборот, и он взял молодого овчара за холку, уложил под себя. Лорейн дергался, но замирал, стоило старшему псу сильнее сжать клыки. Грей не хотел его метить, а Рейн не хотел его метки. Клыки Грей все-таки разжал тогда вовремя, только клацнул ими очень уж злобно.

Притирались друг к другу долго, тяжело: Рейн оспаривал каждый шаг старшего, не признавая его авторитетов. Зачастую рабочие споры кончались снова в спарринг-зале. Оно бы все тянулось и тянулось, но Лорейн перешел черту. В разработке тогда был мелкий клерк, внезапно пойманный на пушерстве. Грей пошутил, мол, жена запилила за низкую зарплату, вот бедолага от безысходности и подался в наркобизнес. Рейн не сдержался, уколол его:
— Да что ты знаешь о семейной жизни, неудачник!
Грей сшиб его с ног молча, врезал в челюсть. Коллеги в драку на сей раз не вмешивались, даже капитан только покрутила пальцем у виска и захлопнула дверь в кабинет. Остальные аккуратно обходили рычащий клубок тел, жались к стенам. Лейф в шутку посоветовал:
— Грей, да тащи ты его в допросную и выеби, самый действенный способ вставить ума.
Детектив Лорейн шутку не оценил, поволок напарника в указанном направлении.
— Стой, придурок! — рявкнул вслед Реджи, но был оттащен Лейфом.
— Не встревай, киса. Это песьи разборки. Пока один другому не подставится, так и будут мозги окружающим канифолить, — и силком усадил писать очередной отчет.
Грей затащил напарника в комнату для допросов, швырнул оземь. Рейн молча взвился и снова напоролся на его кулак. Грей защелкнул на нем наручники, заломив руки за спину. Кинул животом на стол и принялся расстегивать ремень. Пока что свой.
Рейн с ненавистью дернулся.
— С-сука!
— Да нет, я как раз кобель.
Грей вытянул ремень из шлеек, расстегнул и приспустил до колен штаны Лорейна.
— Да какого хера ты творишь?!
— Восполняю пробелы в твоем воспитании, щенок.
Грей намотал ремень на ладонь, зажав пряжку. Он не собирался издеваться, а пар в короткой драке уже спустил. Совет Лейфа стоило приберечь напоследок, пока что он надеялся вправить мозги Рейну старым дедовским способом. Взвизгнул Рейн больше от удивления, чем от боли, когда ремень прогулялся по ягодицам. Грей не жалел его и не сдерживал руку. Но и уродовать не хотел, старался бить так, чтоб следы не перекрывались. Рейн к концу экзекуции только скуляще дышал, пытаясь сдерживать слезы. Закончив, Грей тяжело оперся о стол рядом с ним, наклонился к уху:
— Я, может, и неудачник, щенок, но не тебе об этом судить. Еще раз вякнешь не по делу, и я воспользуюсь советом детектива Граннока. Тебе все ясно?
— Да пошел ты нахуй, — слабо пробормотал Рейн сквозь слезы.
— Мечтай, детка.
Грей освободил его руки, привел в порядок свою одежду и вышел из допросной, оставляя Рейна приходить в себя. Тот натянул штаны обратно, чуть не взвыв от того, как ткань касалась пострадавших мест. Почему-то ему даже в голову не пришло раздеться и пройти оборот, чтоб залечить распухший и горящий огнем зад. Даже сейчас он не смог бы сказать, почему так. Скорее всего, подсознательно он свою неправоту чуял. Повезло еще, что свидетелей этого позора не было.
После этой жесткой порки Рейн спорить с напарником не прекратил, но, как тот и хотел — только по делу. Когда они перестали грызться по причине личной неприязни, Лорейн внезапно обнаружил, что старшего интересно послушать. Что Грей не только осаживает его, но и объясняет, где именно Рейн дурак и почему.
К себе Рейн напарника в плане секса не подпускал, рычал, скалился и готов был в горло вцепиться. Боялся после того случая в спортзале. Почему-то казалось, что нежным Грей быть не умеет, а грубости Рейну и на работе хватало. Оба заводили короткие интрижки. Рейн иногда чуял: напарник нес на себе запах зрелых, роскошных сук, и этот запах рисовал ему крутые изгибы бедер, мускулистые ляжки, мокрые от пота и стекающего из растраханной щелки семени, упругие сиськи… На него самого почему-то клевали пока только невзрачные практикантки из отдела по работе с несовершеннолетними. Такие, что из разряда «ебу и плачу, плачу и ебу». Приходилось уныло потрахивать, размышляя о несовершенстве мира и сбегая раньше, чем начнутся разговоры на личные темы. Пока что по всем фронтам неудачником выходил он сам. Но почему? Разве он не красив? Высокий, крепко сбитый, мускулистый брюнет, всегда аккуратно выбрит, чист…
— Ну что не так? Я красивую себе хочу, чтобы хвост такой… И грудь… И бедра…
Жаловался он так, себе под нос и еле слышно. И, занятый своими мыслями и поисками нужной карточки в картотеке, не заметил, что Грей стоит прямо за его спиной. Услышал только хриплый смешок, и напарник прошел мимо, обдав терпким, пряным запахом вдоволь натрахавшегося альфа-самца.
— Ненавижу, — пробубнил вслед Рейн.
Особенно он ненавидел себя, когда поймал на том, что внюхивается в этот запах, неосознанно придвигаясь поближе.
Грей благоразумно помалкивал, только косился на напарника. В уголках его губ таилась усмешка. Щенок так забавно себя ведет, хочет казаться взрослым псом, но голос еще срывается на звонкое тявканье, а в глазах столько зависти к старшему и более успешному товарищу! Грей прикрывал глаза и вспоминал очередную сучку, которой засаживал ночью, старательно контролируя свои мысли, чтоб нечаянно не промелькнуло воспоминание о бывшей.
Рейн до него добрался, чуть не прижавшись вплотную. Вздрогнул и очнулся, голос едва не сорвался на тупой детский лепет, когда спешно придумывал отмазку.
— Я… мне нужна… нужен корректор!
Грей молча вложил в его ладонь белый тюбик. Рейн поспешно откатился на стуле назад, вздрогнул, услышав смешок:
— Тебе придется переписывать отчет, детка. Корректировать в них запрещено.
— Перепишу, — буркнул Рейн. Уши заливало жаром. Он без нужды провел кисточкой по строке, хотя там все было написано правильно. Грей поднялся и куда-то ушел. Рейн уронил голову на скрещенные на столе руки, тихо скульнул. Хотелось… Непонятно чего хотелось. То ли жрать, то ли трахаться, то ли напарника отмыть, чтоб ничем не пах.
— Ау-у-у-у… У-у-у…
Рядом с локтем опустился пластиковый стаканчик с кофе и упакованный в бумагу пончик из автомата, а по загривку, слегка нажимая ногтями и жесткими подушечками, прошлась чужая властная рука.
— У-у-у? — безнадежно поинтересовался Рейн, поднимая голову.
— Что ты страдаешь? — Грей усмехался так понимающе, что вопрос был явно из разряда риторических.
— Отчет, — проскрипел клыками Рейн. — Отчет не пишется. Свали в душ, а?
— Зачем? Я вчера вечером вполне неплохо искупался, сегодня никаких задержаний и беготни, я даже не вспотел.
— От тебя тащит какой-то сукой. Свали в душ, — в пальцах Рейна переломился карандаш.
— На той неделе от тебя тоже тащило той рыженькой колли из отдела по работе с несовершеннолетними, я же промолчал, — ухмыльнулся Грей.
— Мы расстались.
Зачем Рейн это сказал, он сам не понял.
— Ну… Сочувствую? — хмыкнул напарник. — Что ж так?
Райн помотал головой и вцепился в кофе. Он хорошо забивал любые запахи.
— Пиши отчет.
Словно нарочно в этот день их никуда не отправляли, не вызывали, не подкидывали новых дел в разработку. Рутина, скукота и бумажки. И чертов сукин сын Грей, во время обеденного перерыва смотавшийся куда-то. Когда он вернулся, Рейн едва не сполз по стенке от оглушающего аромата только что трахавшегося самца. От напарника просто шибало мощным облаком феромонов так, что ему вслед оборачивались все двуликие отдела, даже травоядные. Рейн сорвался с места, сам толком не понимая куда. Главное, подальше отсюда. Пришел в себя в туалете, раз в пятый засунув голову под струю ледяной воды.
— Вроде полегчало…
Ему впервые так основательно сносило крышняк. И от кого?!
— Я его ненавижу… — прозвучало жалко, Рейн разозлился на себя, впечатал кулак в и без того уже кем-то побитый кафель: — Ненавижу!
— Кого? — Грей оказался легок на помине.
— Ты! — Лорейн ощерился на него, сжимая кулаки.
Выглядел он… ну, не мокрым щенком, конечно, но по сравнению с самим Греем — совсем не так, как ему бы хотелось.
— Не нарывайся, щеночек…
Драки не получилось: Лорейн, шагнув к напарнику, поскользнулся на мокром полу и позорно плюхнулся бы перед ним на задницу, если бы Грей не поймал его. Дернул за ворот форменной куртки — и Рейна впечатало в его грудь и в облако его запаха. Он заскулил, пытаясь вырваться.
— Тащить в допросную?
Рейн и сам не понял, впрочем, как и всегда в последнее время, как у него язык повернулся сказать «Да». Да — на все. И Грею это было кристально ясно. Поволок он его не в допросную, конечно. В архив. В допросных все-таки камеры, которые срабатывают с момента закрытия двери на замок. Ну его к черту, такое развлечение.
В архиве никого не было, вернее, понятливо убрались. Пока Грей волок его, Рейн почти пришел в себя. Почти — потому что отделаться от запаха Грея не могла помочь даже архивная пыль и аромат старой бумаги, наполняющий помещение.
— Оборот пройди.
— За… зачем? — Рейн сглотнул вязкую слюну, помотал головой.
— Пройди-пройди. Полуоборот, — руки Грея уже шарили в штанах напарника. Он как раз успел их стянуть с поджарой задницы, когда Лорейн выгнулся, отращивая хвост — типичное такое «полено», густо-черное сверху и палевое снизу. Щенок был красив: широкая дорожка черной шерсти на смуглой спине, чуткие стоячие уши, сейчас разъехавшиеся в стороны, темная «маска» на изменившем форму лице.
— Хорош, — выдохнул Грей, меняясь следом.
Штаны не давали Рейну расставить ноги пошире, в живот давил край обитого металлом стола, но ему уже было все равно, лишь бы напарник уже сделал хоть что-то. В полуобороте запах стал еще гуще, почти осязаемым, сбивающим и без того слабо держащееся сознание в жаркое марево желания.
— Потерпи еще чуточку, — шепнул Грей, прикусывая попавшее под губы ухо.
Рейн взвизгнул, царапая стол когтями, отвел хвост и выгнул спину. На членораздельные разговоры не осталось соображалки. Грей расстегнул штаны, провел ладонью по члену, направляя его в тело напарника, настолько жаждущего внимания. Пришлось пару раз поплевать, не вставлять же насухую? Хотя его собственной смазки хватило бы, Рейн, несмотря ни на что, вызывал желание, а выебать его Грей хотел уже давно, и не только ради воспитательного процесса. А уж как напарник изгибался, как скулил и урчал, заслушаться можно было. Грей, догадываясь, что у него это в первый раз, постарался быть поаккуратнее. Пришлось крепко прижимать елозящего под ним Рейна к столешнице, чтоб не дергался понапрасну.
— Тихо-тихо, все хорошо, щеночек.
Узкая, нерастраханная дырка с трудом принимала в себя его член, так что и самому Грею обносило голову. Инстинкт требовал взять, пометить, как члена своей стаи. Остатки человеческого соображения заставляли сдерживаться. Грей, начав двигаться мелкими толчками, постепенно увеличивал амплитуду движений, вбиваясь в девственную задницу до основания узла. Рейн протяжно скулил от ощущений, потом прямо начал подвывать. Кончил он достаточно быстро, с хриплым прерывистым воем, заляпав спермой пол. Грей вжался в его мокрую от пота шерсть, повернул голову, утыкаясь носом в ухо.
— Еще?
— Хва… хватит, — простонал Рейн.
Грей хмыкнул, вышел и в пару движений «догнался», кончая на его спину и задницу, заставив его остаться на месте, удерживая левой за основание хвоста и не давая им прикрыть еще не закрывшуюся дырку. Потом отпустил, вытерся извлеченными из кармана бумажными салфетками, вытер Рейна и принялся приводить форму в порядок.
Рейн молча одевался, руки противно подрагивали. В башке вместо мыслей была полная каша. Смотреть на довольную рожу напарника желания не было ну вот вообще никакого.
— Успокоился, щеночек? — лениво поинтересовался Грей.
— Не называй меня щеночком, — огрызнулся Рейн.
— Почему? Ты же он и есть, такой милый, наивный, такой юный запах…
Рейн предпочел промолчать и спастись бегством. Сперва в душевую, отмыться от чужого запаха, потом — на рабочее место, зарыться в отчеты о прошлых делах и постараться отрешиться ото всего. Грей, словно ничего и не было, шатался по опенспейсу, болтал с офицерами. Рейн с отчетами покончил быстро, жаждя сбежать домой. И теперь с тоской следил за тем, как минутная стрелка лениво переползает с одной черточки на циферблате на другую.
— Эй, ты в порядке? — у его стола остановился Реджи Науро.
— А? Да, в полном. Жду, когда будет восемь часов, чтобы свалить.
— Как насчет попить пива после работы? Лейф приглашает.
— Втроем? Я только за.
— Ну… — Реджи замялся, — он предлагал вчетвером. Нам с вами работать, если что — наши дела капитан передаст вам.
— Я никуда не пойду с этой помойной сучкой, мне его на работе хватает.
Науро пожал плечами:
— Как хочешь. Предложение в силе. Встретимся в четверть восьмого внизу.
Рейн кивнул и сделал вид, что страшно занят. Краем глаза он косился туда, где располагались столы этих двоих. Странная пара: ягуар носит метку алабая, шипит, фыркает, пинает псину, но со стороны-то видно, что ему знаки внимания напарника доставляют удовольствие, и он сам провоцирует Лейфа. Рейн помотал головой. Он бы ни за что так себя не вел. Одно дело, когда от недотраха крышу рвет, другое — когда уже удовлетворен, а все равно лезешь к кому-то. И метка… Метка Рейна смущала донельзя. Он попытался представить себе, как мог Реджи ее получить, но смутился и отогнал слишком непристойные мысли. Детектив Науро был ненамного старше него самого — года на два-три. Лейф Граннок и Грей Лорейн выглядели ровесниками. Может, у Граннока крыша поехала? Вряд ли… Но не могут же эти двое… Ладно, он присмотрится и сам все поймет. Вот вечером и начнет присматриваться.
— Ты их глазами сожрешь, — прозвучало из-за спины.
— Просто интересно, — сдержанно отозвался Рейн.
— Лучшие «следаки» отдела, — Грей сел на свой стул верхом и тоже покосился на странную парочку. — Капитан сказала, что через месяц мы должны быть готовы сменить их на ночных дежурствах. Науро уходит в отпуск, ну, и Лейф с ним, само собой.
— Значит, сменим, — Рейн открыл ящик стола, вытащил пакет ирисок.
— Они — сработанная команда, Лорейн. У нас есть месяц, чтобы стать хотя бы отдаленно похожей.
— Мы дос­та­точ­но сра­бота­лись для ве­дения дел.
Грей по­качал го­ловой:
— Не­дос­та­точ­но.
— А что не так? — Рейн раз­вернул ирис­ку.
— Ты до­веря­ешь мне?
— Ко­неч­но, ты же мой на­пар­ник, стар­ше и ум­нее, у те­бя опы­та боль­ше.
— И тем не ме­нее, ты спо­ришь со мной по по­воду и без по­вода.
— В кри­тичес­кой си­ту­ации ты — босс, — Рейн на не­го не смот­рел.
— А ес­ли ты не рас­позна­ешь кри­тичес­кую си­ту­ацию в за­роды­ше? Ког­да еще мож­но бы­ло бы вык­ру­тить­ся с на­имень­ши­ми по­теря­ми?
— Что ты от ме­ня хо­чешь? — ус­та­ло спро­сил Рейн.
— Чтоб ты прек­ра­тил от ме­ня ша­рахать­ся.
— Я от те­бя не ша­раха­юсь.
— И спо­рить по по­воду и без.
— Как ска­жете, де­тек­тив Ло­рейн.
— Пос­лу­шай­те, де­тек­тив Грей, ка­кого чер­та? Что те­бе ме­ша­ет нор­маль­но об­щать­ся со мной?
Рейн мот­нул го­ловой.
— Ни­чего. Я с то­бой нор­маль­но об­ща­юсь.
— Да нет, ты с че­го-то ме­ня нев­злю­бил.
Рейн от­пра­вил в рот ирис­ку.
— Ты ме­ня прош­то бе­шишь шво­ей ша­модо­воль­ной мор­дой пош­ле шек­ша.
— То есть, ты прос­то за­виду­ешь то­му, что у ме­ня есть секс, а у те­бя нет? — ок­руглил гла­за на­пар­ник.
— Нет, — Рейн с нас­лажде­ни­ем за­жевал кон­фе­ту.
— Тог­да в чем де­ло?
— В том, что я пос­ле сек­са душ при­нимаю, а не шля­юсь с таб­личкой «По­ебал­ся» по от­де­лу.
— Дет­ка, душ я то­же при­нимаю, а ес­ли у те­бя слиш­ком чувс­тви­тель­ное обо­няние — это не проб­ле­ма, куп­лю те­бе за­тыч­ки для но­са.
— Ты не при­нима­ешь душ!
— То, что ты ме­ня там не ви­дел, не зна­чит, что я там не был.
— Я пес, я хо­рошо чувс­твую за­пахи.
Грей взял­ся за го­лову:
— Лад­но, мо­гу пря­мо сей­час схо­дить в душ, и ты сам пой­мешь, что это тут ни при чем.
— Тог­да по­чему я так чувс­твую эти за­пахи?
— По­тому что выб­рал се­бе аль­фу стаи, — нег­ромко за­метил про­ходя­щий ми­мо де­тек­тив Гран­нок. — Вы бы по­тише об­сужда­ли, пар­ни. А то ско­ро весь от­дел бу­дет в кур­се. Так что там нас­чет пи­ва?
— Пи­ва. С ры­бой, — оп­ре­делил­ся Рейн.
— От­лично. Че­рез двад­цать ми­нут вни­зу.
Рейн про­жевал ирис, по­тянул­ся за кур­ткой. По­нима­ние то­го, что ска­зал Лейф, са­дану­ло по те­меч­ку, как пер­чатка улич­но­го бой­ца с вши­той свин­чаткой: аль­фу? Аль­фу стаи? Но он же, черт возь­ми, сам — аль­фа! Рейн так и за­мер с кур­ткой в ру­ках.
— Что та­кое? — по­ин­те­ресо­вал­ся Грей.
— А что зна­чит «на­шел аль­фу»?
— Во­жака стаи. Гла­ву семьи. Ве­дуще­го. По­нимай как хо­чешь.
— Ну и тол­ку с это­го? — бур­кнул Рейн.
— Ес­ли за­хочешь — бу­дет и толк. Но ты, вид­но, се­бя счи­та­ешь то­же аль­фой, хо­тя и не доз­рел еще. Аль­фа-ще­ночек.
— Я взрос­лый, — Рейн при­нял­ся про­верять «мол­нию» кур­тки.
— Ес­ли ты ра­ботать по­шел, это еще не зна­чит, что ты взрос­лый.
— А ты, ко­неч­но, не мо­жешь не по­кор­чить из се­бя умуд­ренно­го опы­том.
— Ты спро­сил — я от­ве­тил. И, дет­ка, я стар­ше те­бя ра­за в два, да, я опыт­нее, те­бя это за­дева­ет?
— Еще раз на­зовешь ме­ня дет­кой — сло­маю нос, ста­рик.
— Твое дет­ское же­лание вы­яс­нить пра­воту в дра­ке го­ворит са­мо за се­бя.
— Я те­бя пре­дуп­ре­дил.
Рейн пред­ста­вить не мог и не же­лал пред­став­лять, что ска­жет его отец на од­но толь­ко пред­по­ложе­ние о том, что он, Ло­рейн Грей, мо­жет быть ве­домым. Ес­ли б он уз­нал о том, что се­год­ня Рейн под­ста­вил ка­кому-то му­даку зад… Но ведь бы­ло хо­рошо, столь­ко кай­фа. Рейн сно­ва ску­ляще вздох­нул. Как лю­бому пред­ста­вите­лю псо­вых, ему хо­телось прак­ти­чес­ки пос­то­ян­но. И не име­ло осо­бого зна­чения, в ка­кой по­зиции. Грей уже по­казал, что стра­хи от­но­ситель­но его жес­то­кос­ти ока­зались бес­почвен­ны­ми, так по­чему бы и не? Но ро­дите­ли… Он ведь в кон­це не­дели дол­жен явить­ся к ним и от­чи­тать­ся о том, как идут де­ла. Отец ми­гом все учу­ет. Что же де­лать?
Рейн мял кур­тку в ру­ках, прой­дя по­лу­обо­рот, хвост нер­вно ко­лотил по крес­лу. На пле­чи лег­ли чу­жие ру­ки, сжа­ли до лег­кой бо­ли, при­ят­ной, чу­точ­ку от­рез­вля­ющей и од­новре­мен­но уно­сящей кры­шу за об­ла­ка на ре­ак­тивной тя­ге.
— Да что та­кое, Ло­рейн? Что с то­бой во­об­ще?
— Ебать­ся хо­чу.
— Ну, все щен­ки хо­тят. Что за проб­ле­ма? Те­бя от­вести за руч­ку в чис­тый клу­беш­ник?
— Нет. Я од­ну оп­ре­делен­ную пси­ну хо­чу.
— О бо­же. Лад­но, кто она?
— Он, — Рейн сно­ва при­нял­ся сту­чать хвос­том.
— Хо­рошо, он. На­де­юсь, это не Лейф? За не­го те­бя Ред­жи раз­де­ла­ет на ме­ховые лос­кутки.
Рейн по­качал го­ловой.
— Нет. Эту пси­ну зо­вут Грей.
— Грей? — на­пар­ник нак­ло­нил­ся, поч­ти ка­са­ясь гу­бами уха.
— Да. Грей. Как моя фа­милия.
— А даль­ше? Гре­ев в учас­тке чет­ве­ро, фа­милия сре­ди псов рас­простра­нен­ная.
— Ло­рейн. Как мое имя.
Жес­ткие гу­бы прих­ва­тили кон­чик уха, вы­зывая не­кон­тро­лиру­емую дрожь во всем те­ле.
— Что ты де­ла­ешь?
— М-м… на что это по­хоже?
— Ку­са­ешь­ся. Нет… Нель­зя. Ме­ня отец убь­ет!
— Ты же ска­зал, что взрос­лый. Ты — один из де­тек­ти­вов от­де­ла. И ог­ля­дыва­ешь­ся на мне­ние от­ца?
— Все слож­но. Он… ста­ромо­ден.
— Ты жи­вешь с ро­дите­лями?
Рейн по­мотал го­ловой.
— Я на­вещаю их каж­дые вы­ход­ные.
— Ра­но или поз­дно те­бе при­дет­ся приз­нать­ся, что с кем-то жи­вешь. Ес­ли хо­чешь по­лучить ме­ня — ре­шай. А сей­час идем. Я то­же не от­ка­жусь от пи­ва с ры­бой.
Рейн встрях­нулся, на­кинул кур­тку. Лад­но, пусть он и не хо­тел ком­па­нии Грея в этот ве­чер, так выш­ло са­мо. Вряд ли ря­дом с Гран­но­ком и На­уро пси­на поз­во­лит се­бе рас­пускать ру­ки.
А пи­во… О, пи­во, да под по­луп­розрач­ную рыб­ку… Он ре­шитель­но от­бро­сил мыс­ли о том, что отец од­нознач­но не одоб­рил бы пле­бей­ский на­питок и не ме­нее пле­бей­скую за­кус­ку. Он и ра­боту Ло­рей­на не одоб­рял. «Ты мог бы пос­ту­пить на юрис­пру­ден­цию, пой­ти по мо­им сто­пам!». Нет, не мог. Рейн хо­тел стать по­лицей­ским и по­могать граж­да­нам, обе­регая их. Мать как-то уго­вори­ла от­ца дать сы­ну шанс про­явить се­бя, не ос­та­вать­ся в те­ни Эд­мунда Грея, од­но­го из луч­ших юрис­тов Ниж­не­го го­рода. Лоу-та­ун не то мес­то, где хва­та­ет ра­боты для всех. Ило­на То­машев­ская, Эд­мунд Грей и Рой Сал­ли­ван — трое луч­ших. Ос­таль­ные до­воль­ству­ют­ся кро­хами с их бар­ско­го сто­ла. Единс­твен­ное, на что отец не сог­ла­сил­ся — ра­бота в «убой­ном» от­де­ле. Ло­рейн по­жал пле­чами и по­шел на ста­жиров­ку в нар­ко­кон­троль. То­же хо­рошая спе­ци­али­зация, как ни кру­ти. А сей­час он уг­рю­мо та­щил­ся сле­дом за на­пар­ни­ком и пы­тал­ся ду­мать о ры­бе. Грей был прав: как бо­евая двой­ка они по­ка в жо­пе. А как вы­тащить их из нее — он без по­нятия. Ес­ли бы они мог­ли в бли­жай­ший вы­ход­ной прос­то за­валить­ся в кой­ку на сут­ки, это бы все уп­рости­ло. Но ро­дите­ли…

Грей про­вел под его но­сом кус­ком аро­мат­ной коп­че­ной ры­бы.
— А? Что? Дай-дай-дай!!!
Лейф за­лил­ся ла­ющим сме­хом, пих­нув сво­его на­пар­ни­ка:
— Ну прям как ты с мя­той!
Ягу­ар вы­пус­тил ког­ти и неж­но вса­дил их в бок ала­баю. Тот в от­вет об­нял его, при­жав к се­бе пок­репче, не из­ме­нив­шись в ли­це.
— Дай ры­бу, — Рейн клац­нул зу­бами.
Грей про­тянул ему по­лос­ку по­луп­розрач­ной твер­дой мя­коти, нак­ло­нил­ся к уху:
— Но­чуй у ме­ня се­год­ня.
— Но ес­ли отец уню­ха­ет…
— Поз­на­комим­ся с ним. Конь­як, ви­но, шо­колад, что там по­ложе­но?
Рейн впал в сту­пор и за­тор­мо­жено кив­нул. Ес­ли его и убь­ют, то не од­но­го. Будь что бу­дет.

Глава вторая

Чем боль­ше Ло­рейн смот­рел на Гран­но­ка и На­уро, тем боль­ше за­путы­вал­ся. То ему ка­залось, что эти двое — зак­ля­тые друзья, то — дав­ние лю­бов­ни­ки, а то и вов­се — стран­ная семья. Но мет­ки на ала­бае он не чу­ял, она бы­ла толь­ко на ягу­аре. И он, су­дя по ред­ким и не­охот­ным об­мол­вкам, и то лишь бла­года­ря пи­ву, ею гор­дился. Рейн слег­ка не­до­уме­вал, как мож­но гор­дить­ся тем, что приз­на­ешь се­бя ве­домым? Ког­да отош­ли от­лить, не вы­дер­жал и вы­валил весь во­рох воп­ро­сов на бед­но­го Ред­жи. Тот удив­ленно ус­та­вил­ся, по­том ис­крен­не изу­мил­ся:
— Да при чем тут под­чи­нение-то? Мет­ка — это сов­сем дру­гое! Это знак то­го, что за ме­ня Лейф пор­вет пасть лю­бому, по­тому что я его на­пар­ник и бли­зок ему!
— Ког­да бли­зок и все та­кое, по­мол­вочные коль­ца да­рят, а не шею про­кусы­ва­ют, — вы­тара­щил­ся в от­вет Рейн.
— Под пер­чатка­ми и во вре­мя бо­евой опе­рации хрен ты коль­ца раз­гля­дишь, — ме­лан­хо­лич­но по­жал пле­чами ягу­ар. — А вот мет­ку учу­ешь и под бро­ником, и под щи­том.
— А на кой-хрен те­бе во вре­мя бо­евой опе­рации чу­ять мет­ку?
— О, как тут все за­пуще­но… Ты во­об­ще о мет­ках что-то зна­ешь?
— Что ста­вят в знак собс­твен­ности.
— Это те­бе отец на­рас­ска­зывал? А в Ака­демии вам что, не чи­тали этот курс?
— Нет, по­доб­ное не чи­та­ют, зна­ешь ли. Это слиш­ком лич­ное.
— Этот спец­курс бе­рут по же­ланию. Он на­зыва­ет­ся «пси­хофи­зи­оло­гия бо­евых пар». Ког­да я выб­рал спе­ци­али­зацию, я уже знал, где бу­ду ра­ботать и что в «убой­ных» и «нар­ко­кон­тро­ле» в ос­новном ра­бота­ют бо­евые двой­ки. И по­тому взял спец­курс. Я то­же спер­ва воз­му­щал­ся, мол, мет­ка. Но мет­ку еще нуж­но зас­лу­жить. Это не знак при­над­лежнос­ти, что бы там се­бе ни ду­мали рет­рогра­ды. Это ма­ячок для тво­его ве­дуще­го, что-то вро­де те­лемет­рии, за­вязан­ной на би­опа­рамет­ры. И чуть бо­лее на­деж­ный, чем секс, якорь для свя­зи.
Рейн фыр­кнул.
— Да, та­кой сла­жен­ной па­рой мы с Гре­ем точ­но за ме­сяц не ста­нем.
Ред­жи толь­ко рас­сме­ял­ся:
— Ме­сяц? Я к Лей­фу при­тирал­ся боль­ше го­да! Так что у вас все впе­реди. И, Рейн, я не знаю, как это в тра­диции у псов, то есть, дос­ко­наль­но не знаю, но ес­ли не хо­чешь вы­лететь из от­де­ла в пат­руль­ные, за­бывай про все рет­роградс­тво, вби­тое в моз­ги в семье.
— Это на­зыва­ет­ся «хо­рошее вос­пи­тание», хо­тя те­бе-то от­ку­да знать.
В гла­зах Ред­жи на мгно­вение мель­кну­ло что-то тем­ное и боль­ное, по­том он за­катил­ся нем­но­го на­туж­ным, вы­мучен­ным сме­хом:
— О да, ну от­ку­да бы мне знать о хо­рошем вос­пи­тании?
— Дей­стви­тель­но. Ес­ли ты смыл­ся из до­ма, то не на­до всех ос­таль­ных к это­му при­нуж­дать. У ме­ня от­личные от­но­шения с ро­дите­лями… в той ме­ре, в ко­торой это на­зыва­ет­ся семь­ей.
Ред­жи мах­нул ру­кой, изог­нув кра­сивые, как у всех ко­шачь­их, гу­бы в сар­касти­чес­кой ух­мылке, раз­вернул­ся и вы­шел из ту­але­та.
Хо­роший ве­чер был ском­кан, Гран­нок и На­уро ми­нут че­рез пят­надцать, до­пив пи­во, поп­ро­щались. И Лейф, ухо­дя, был хмур, на Грея пос­мотрел с со­чувс­тви­ем, а сво­его ко­шака об­ни­мал так, что толь­ко сле­пой бы ни­чего не по­нял.
— Нам то­же по­ра, — Рейн под­нялся, по­тянул кур­тку со спин­ки сту­ла.
— Что ты ре­шил? — Грей не то­ропил­ся за ним, в его бо­кале еще бы­ла па­ра глот­ков.
— Что пе­рено­чую у те­бя.
Де­тек­тив Ло­рейн кив­нул, зал­пом до­пил пи­во, пру­жинис­то под­нялся и вы­шел: в этом ба­ре рас­пла­чива­лись сра­зу. Рейн пос­ле­довал за ним, на хо­ду зас­те­гивая кур­тку. Мыс­ленно он прок­ру­чивал в го­лове раз­го­вор с На­уро и кри­вил­ся: бу­дет ему еще ка­кой-то дра­ный ко­шак со­веты раз­да­вать! Но, по­хоже, он ис­портил от­но­шения с этой па­рой. Ин­те­рес­но, Грей уже в кур­се? Ред­жи на­жало­вал­ся, или нет? Вряд ли, ина­че сов­сем как-то по­луча­ет­ся пло­хо: сра­зу рва­нул ябед­ни­чать. Но что-то же его на­пар­ник учу­ял? Ина­че с че­го бы так се­бя вел? Не­ведо­мая по­ка еще связь уже на­чина­ла пу­гать. Рейн не хо­тел быть за­виси­мым, ни от ко­го, тем бо­лее — от чу­жака.
— На­де­юсь, у те­бя пос­тель ши­рокая. Или дашь мне спаль­ный ме­шок? Не люб­лю спать в ис­тинном об­ли­ке.
— У ме­ня тут по­ка толь­ко мат­рас на по­лу. Но он ши­рокий и уп­ру­гий.
— Хо­рошо, — кив­нул Рейн.
Это все — как мож­но ре­же ис­поль­зо­вать обо­рот, как мож­но мень­ше бы­вать в ис­тинном об­ли­ке, вес­ти се­бя как мож­но сдер­жанней, не под­чи­ня­ясь тре­бова­ни­ям те­ла — все это бы­ло от­цов­ским. Он ра­ботал в боль­шей сте­пени с людь­ми и гор­дился тем, что лю­ди вос­при­нима­ют его как очень ува­жа­емо­го спе­ци­алис­та. «По­тому что ник­то из них не мо­жет ска­зать: эй, я ви­дел это­го пар­ня с хвос­том и уша­ми! Ник­то из них не рис­кнет под­су­нуть мне теч­ную су­ку, зная мою ре­пута­цию при­мер­но­го семь­яни­на и спо­соб­ность обуз­дать свою при­роду. Ты дол­жен быть та­ким же, сын». Рейн рвал­ся из ко­жи вон, чтоб со­от­ветс­тво­вать. И у не­го да­же по­луча­лось. По­ка Грей не по­пал­ся на пу­ти. Ну что ж, при­дет­ся поз­на­комить его с от­цом и со­об­щить о вы­боре, дру­гого ва­ри­ан­та Рейн не ви­дел. Вле­тит, ко­неч­но, здо­рово… Ху­же все­го бы­ло по­нима­ние, что он ра­зоча­ру­ет от­ца. Что, как бы ни хо­тел Эд­мунд Грей, в его сы­не при­рода ока­залась силь­нее, чем в нём са­мом. Ни­чего, это все-та­ки его отец. Па­ра ссор, ме­сяц хо­лод­ных взгля­дов. И он сми­рит­ся. А чтоб хвост по час­тям не ру­бить — в бли­жай­шие же вы­ход­ные на­до поз­на­комить от­ца и на­пар­ни­ка.
— А из пож­рать у те­бя до­ма есть хоть что-ни­будь? Мышь в хо­лодиль­ни­ке, нап­ри­мер?
— Чес­тно го­воря, я как-то не осо­бен­но пом­ню, что у ме­ня там в хо­лодиль­ни­ке. Хо­рошо хоть сам хо­лодиль­ник есть, — про­вор­чал Грей.
— Мо­жем зай­ти в ма­газин. Хо­тя… На­вер­ное, я не очень хо­чу есть.
— Да по­чему ж, зай­дем. Зав­тра с ут­ра вся­ко на­до бу­дет пе­рекус ор­га­низо­вать. Ну, то есть, нор­маль­ный зав­трак, чтоб до обе­да до­тянуть. Кста­ти, ты как смот­ришь на пе­реход в ноч­ные сме­ны?
— По­ка не знаю. Что в них осо­бен­но­го?
— С неп­ри­выч­ки очень слож­но не ус­нуть, ес­ли сме­на «пус­тая». Ес­ли в рейд, то­же дос­та­точ­но тя­жело ночью ша­рахать­ся по ули­цам. Ну и го­род — ночью он ка­жет­ся сов­сем дру­гим. Нам при­дет­ся не­мало пот­ру­дить­ся, что­бы вы­учить его за­ново. То есть, те­бе — за­ново, а мне прос­то вы­учить.
— Но оп­ла­та двой­ная? — уточ­нил Рейн.
— Меч­тай, дет­ка, — хо­хот­нул Грей, и сей­час Рейн ре­шил про­пус­тить это «дет­ка» ми­мо ушей. — Пол­то­ра ок­ла­да, мак­си­мум. И пре­мии, ес­ли толь­ко рас­кры­ва­емость по все­му от­де­лу вы­ше шес­ти­деся­ти про­цен­тов.
— Тог­да в чем на­ша вы­года?
— Вы­года? Рейн, кто те­бе ска­зал, что мы ра­бота­ем ра­ди ка­кой-то там вы­годы? Уси­лен­ный па­ек и пол-ок­ла­да, вот и все. Те, ко­му нуж­ны день­ги, не идут ра­ботать в по­лицию, — на се­кун­ду ли­цо де­тек­ти­ва Ло­рей­на ис­ка­зила стран­ная гри­маса, то ли през­ри­тель­ная, то ли от­ча­ян­ная.
— Я да­же не про день­ги. Ночью все нор­маль­ные ди­леры оши­ва­ют­ся по клу­бам, раз­вле­ка­ясь. А мы бу­дем прос­то пя­лить­ся в сте­ны?
— Они там не раз­вле­ка­ют­ся, а ра­бота­ют. И — нет, «сле­даки» вро­де Гран­но­ка и На­уро за­нима­ют­ся в ос­новном от­сле­жива­ни­ем кон­тактов, а не арес­том мел­ких пу­шеров.
— И мы то­же бу­дем за­нимать­ся слеж­кой? И у ко­го из нас ко­шачий глаз?
— У нас со­бачий нюх, это то­же неп­ло­хо. Да, при­дет­ся подс­тро­ить­ся под ра­боту «сле­даков».
Рейн раз­вел ру­ками.
— Лад­но. Ночь так ночь.
— От­лично. Ска­жу Лей­фу, что мы сог­ласны.
Рейн кив­нул. Что та­кого в ноч­ной ра­боте, прос­то боль­ше тем­но­ты и мень­ше све­та. Прос­то при­дет­ся ча­ще при­бегать к по­лу-обо­роту. Отец бу­дет не­дово­лен. Но это же ра­бота, он дол­жен по­нять.
— В вы­ход­ные не пла­нируй ни­чего, по­жалуй­ста. Нам нуж­но бу­дет по­явить­ся у мо­их ро­дите­лей, — пос­та­вил он в из­вес­тность на­пар­ни­ка, как об уже ре­шен­ном воп­ро­се. — Эд­мунд Грей…
— Я в кур­се, кто та­кой Эд­мунд Грей, — хмык­нул де­тек­тив Ло­рейн. — Не бес­по­кой­ся, я умею се­бя вес­ти в об­щес­тве.
— От­лично. На­де­юсь, вы пон­ра­витесь друг дру­гу.
— Сом­не­ва­юсь. Од­нажды мы уже стал­ки­вались, прав­да, я толь­ко сей­час со­от­нес то­го Грея с тем, что это твой отец.
— Ох… Все толь­ко что ус­ложни­лось, да?
— По су­ти, тог­да схлес­тну­лись… Так, спер­ва ма­газин, а ес­ли те­бе еще бу­дет ин­те­рес­но, я рас­ска­жу до­ма.
Рей­ну бы­ло очень ин­те­рес­но. Не в пос­леднюю оче­редь по­тому, что пред­сто­яло оце­нить, нас­коль­ко все бу­дет пло­хо. Он не со­бирал­ся ме­нять на­пар­ни­ка. Воз­можно, по­тому что Грей ока­зал­ся его лич­ным аль­фой. По­тому что с ним бы­ло улет­но пот­ра­хать­ся. По­тому что он был про­фи. И по­тому что нель­зя все вре­мя так ог­ля­дывать­ся на от­ца. А еще ему был ин­те­ресен на­пар­ник. До Лоу-та­уна вес­ти из Хай-си­ти до­ходи­ли, но нас­коль­ко мож­но бы­ло ве­рить га­зетам? Что слу­чилось в его семье на са­мом де­ле? Не мог же он прос­то так взять и раз­вестись? Раз­во­ды у обо­рот­ней… мяг­ко го­воря, не при­ветс­тво­вались. Не­даром этот аж в прес­се ос­ве­щал­ся. Расс­пра­шивать Рейн по­ка что не рис­ко­вал, сам Грей по­мал­ки­вал. Хо­тя на его мес­те кто угод­но бы не спе­шил де­лить­ся под­робнос­тя­ми.
Грей наг­ру­зил це­лую те­леж­ку, слов­но со­бирал­ся ус­тро­ить пир. На са­мом де­ле Рейн прек­расно по­нимал и то, от­че­го у на­пар­ни­ка до­ма бы­ло пус­то, и то, за­чем он по­купа­ет мно­го по­луфаб­ри­катов для обо­рот­ней. Этот ко­бель прак­ти­чес­ки не но­чевал у се­бя. А ког­да но­чевал, ему бы­ло не до го­тов­ки.
— Я не осо­бо умею го­товить, ес­ли что, — не­лов­ко ска­зал Рейн.
— Да я в прин­ци­пе сам справ­люсь, — ус­мехнул­ся Грей. — Тут и де­лать-то не­чего, толь­ко вы­валить на ско­воро­ду и под­жа­рить, или на про­тивень и за­печь.
— Вот пос­ле сло­ва «толь­ко» был ка­кой-то бе­лый шум.
— Яс­но-по­нят­но. А до­ма-то ты чем пи­та­ешь­ся?
— Бу­тер­бро­дами, ко­неч­но. Чем еще?
Грей вы­ронил клю­чи от ячей­ки и ко­шелек. И не сра­зу за­метил это, слов­но его в лоб «при­лас­ка­ли» бей­сболь­ной би­той.
— Прос­ти… что?
— Бу­тер­бро­дами, — пов­то­рил Рейн, под­ни­мая и то, и дру­гое.
— Эм… поз­воль спро­сить, а ты по­лучал мяс­ное до­воль­ствие?
Рейн за­дум­чи­во пос­мотрел на не­го.
— Я пос­тавлен на до­воль­ствие у го­рода?
— Ще­нок, те­бе об этом рас­ска­зыва­ла ка­питан, ты что, про­пус­тил все ми­мо ушей?
— Я боль­ше смот­рел на ее фор­му.
Грей хо­хот­нул. Ка­питан Дек­кер бы­ла жен­щи­ной соч­ной, это­го не от­нять. Но еще она бы­ла мед­ве­дицей в ис­тинной ипос­та­си, и свя­зывать­ся с ней ни­кому не хо­телось. Да и за­мужем она дав­но и проч­но, ес­ли су­дить по рас­ска­зам сос­лу­жив­цев. Толь­ко у нее муж не по­лицей­ский, а врач.
— У нее та­кой… ки­тель.
— Идем… Ки­тель ему! От­ку­да ты толь­ко взял­ся? Кто вы­пус­ка­ет не­до­учек?!
— Мо­жет, ты уже пе­рес­та­нешь ме­ня ос­кор­блять? — не вы­дер­жал Рейн.
— По­гово­рим пос­ле ужи­на, лад­но? — тяж­ко вздох­нул Грей. — По­верь, я и не ду­мал те­бя ос­кор­блять.
Рейн от­вернул­ся. Нет, он и сам по­нимал уже, что мно­гого не зна­ет, мно­гое да­ет­ся толь­ко на прак­ти­ке, что-то он упус­тил в ака­демии, как тот же спец­курс, о ко­тором го­ворил Ред­жи. И это бе­сило до кро­вавых зай­чи­ков в гла­зах! Хо­тя веч­ные из­девки на­пар­ни­ка бе­сили ку­да боль­ше. Мо­жет, уже сто­ит пе­ревес­тись? А что бу­дет в дру­гом от­де­ле? На дру­гом учас­тке? Да то же са­мое. Зна­комое зло уже при­выч­но, и ес­ли пос­та­рать­ся, то мож­но про­пус­кать ми­мо ушей «щен­ков» и «де­ток». И учить­ся. Учить­ся. Учить­ся.

В квар­ти­ре Грея Рейн ог­ля­дел­ся.
— Прос­торно у те­бя тут. Мне нра­вит­ся.
Грей рас­сме­ял­ся.
— Да ты дип­ло­мат, на­пар­ник. «Прос­торно», на­до же. Пус­то у ме­ня. Из ме­бели — толь­ко то, что сда­валось с квар­ти­рой, да мат­рас сам ку­пил. Ты про­ходи, ком­на­та у ме­ня од­на, не заб­лу­дишь­ся.
В ком­на­те, она же спаль­ня, сто­ловая и все про­чее, у сте­ны ле­жал ог­ромный вы­сокий мат­рас, ко­торый и без ос­но­вания кро­вати выг­ля­дел неп­ло­хим леж­би­щем, а за дверью в уг­лу сто­яла ве­шал­ка-стой­ка, как в ма­гази­не одеж­ды, на ко­леси­ках, и не­боль­шая эта­жер­ка. Эта­жер­ку за­нима­ли ак­ку­рат­ные плас­ти­ковые пап­ки, на стой­ке бы­ли раз­ве­шаны ве­щи Грея. Боль­ше там ни­чего не бы­ло. Да­же порть­ер или ба­наль­ных тка­невых жа­люзи на ок­не во всю ши­рину сте­ны. Хо­тя пря­мо че­рез ули­цу воз­вы­шал­ся вто­рой та­кой же «стек­лянный» дом.
— Во­об­ще-то, я серь­ез­но. По­весить што­ры — и это иде­аль­ная квар­ти­ра.
— Не, ну хо­чешь — по­весь. Мо­жешь во­об­ще пе­реб­рать­ся сю­да жить, я бу­ду не про­тив, — де­лано-рав­но­душ­но про­из­нес Грей.
— Я не очень люб­лю с кем-то вмес­те жить, де­лить ван­ную, все та­кое.
Ло­рейн по­жал пле­чами, ни­чего не от­ве­чая. Ос­та­вил его в ком­на­те и по­шел на кух­ню, го­товить ужин. Что там бы­ло-то, той ры­бы. Рейн за­чем-то при­нял­ся при­киды­вать рас­по­ложе­ние штор. Тут хо­рошо смот­ре­лись бы тем­но-зе­леные, на­вер­ное. А еще ко­мод, ка­кой-ни­будь лег­кий, изящ­ный, свет­ло­го де­рева. Чтоб сло­жить в не­го не­эс­те­тич­но сви­са­ющие на круг­лой су­шил­ке сбо­ку ве­шал­ки тру­сы и про­чее белье. Он по­мотал го­ловой, из­го­няя из нее стран­ные мыс­ли, по­дошел к эта­жер­ке и за­чем-то взял вер­хнюю пап­ку. Ак­ку­рат­но вло­жен­ные в фай­лы, там бы­ли су­деб­ные до­кумен­ты о раз­во­де. Он не стал чи­тать, пос­ко­рее за­пих­нул ее на мес­то и взял дру­гую. Та бы­ла по­тяже­лее, и, кро­ме фай­лов с бу­мага­ми, со­дер­жа­ла ма­лень­кий плос­кий фут­ляр с гер­бом Хай-си­ти. Его Рейн то­же вер­нул на мес­то. Лю­бопытс­твом он не стра­дал, да и пор­тить от­но­шения с на­пар­ни­ком бы­ло ни к че­му. В об­щем-то, и так бы­ло яс­но, что в этих пап­ках: те до­кумен­ты, что на­бира­ют­ся у лю­бого взрос­ло­го обо­рот­ня в те­чение жиз­ни. Для них во­об­ще-то сто­ило прис­по­собить что-то дру­гое. От­кры­тое ле­жание па­пок ка­залось чем-то… поч­ти неп­ристой­ным. У ро­дите­лей до­ма для этих це­лей был ста­рин­ный сек­ре­тер из по­лиро­ван­но­го ду­ба, с крыш­кой, от­ки­дывав­шей­ся, слов­но стол, мно­жес­твом по­лочек и да­же ми­ни-кар­то­текой. Рейн по­мотал го­ловой, ото­шел по­даль­ше, ос­мотреть мат­рас, на ко­тором пред­сто­яло спать. Как Грей и ска­зал, он был дос­та­точ­но уп­ру­гий, что­бы не про­гибать­ся до по­ла. Да­же, на­вер­ное, жес­ткий. Свер­ху его пок­ры­вал длин­но­вор­сный плед, очень при­ят­ный на ощупь, приг­лу­шен­но­го фис­ташко­вого цве­та. Гар­мо­ниро­вал с тра­вянис­тым узо­ром на сте­нах. Рейн ув­лекся пог­ла­жива­ни­ем пле­да.
Оч­нулся от по­каш­ли­ва­юще­го смеш­ка: Грей сто­ял в две­рях, скрес­тив ру­ки на гру­ди и при­валив­шись к ко­сяку пле­чом. С ним вмес­те приш­ли за­пахи, зас­та­вив оч­нуть­ся и же­лудок Рей­на.
— Еда? — про­ур­чал он.
— Еда. Идем, по­кажу, где по­мыть ру­ки.
Рейн пос­ле­довал за ним. Са­нузел ока­зал­ся дос­та­точ­но прос­торным, но толь­ко за счет от­сутс­твия ван­ны. Там сто­яла ду­шевая ка­бин­ка, уни­таз и кро­хот­ная ра­кови­на. На оди­нокой по­лоч­ке над ней си­рот­ли­во тор­ча­ла из ста­кана од­на зуб­ная щет­ка и тю­бик с зуб­ной пас­той. А на крюч­ке для по­лоте­нец ви­села элек­троб­ритва — вот по­чему Грей ка­зал­ся выб­ри­тым нем­но­го не­ряш­ли­во. Рейн по­мыл ру­ки, вни­матель­но изу­чил свое от­ра­жение в зер­ка­ле. Ни­чего так, сим­па­тич­но. Нем­но­го ус­та­лые гла­за, в угол­ках уже крас­но­та та­ит­ся — вы­да­ет со­бачью кровь. Но в ос­таль­ном в нем вид­на по­рода. Чис­тей­шая, бес­при­мес­ная кровь мощ­ных бой­цо­вых псов, вос­точных ов­ча­рок. Точ­но та­кая же, он чу­ял, тек­ла в жи­лах Ло­рей­на. Ес­ли по­рыть­ся в ге­не­ало­гии, на­вер­ня­ка они най­дут об­щие кор­ни.
— Итак, я по­мыл ру­ки. Где ужин, на­пар­ник?
На ма­лень­кой кух­не бы­ло осо­бо не раз­гу­лять­ся. Рейн оки­нул ее взгля­дом: пли­та, уз­кий раз­де­лоч­ный стол, мой­ка, сти­рал­ка, хо­лодиль­ник. У про­тиво­полож­ной сте­ны — от­кидной стол и два та­буре­та. Ок­но уз­кое, от по­ла до по­тол­ка, и опять без за­наве­сок или жа­люзи. Над пли­той — вы­тяж­ка, над мой­кой — ме­тал­ли­чес­кая су­шил­ка. Пус­тая: вся по­суда на­пар­ни­ка сей­час сто­яла на сто­ле — две та­рел­ки, две круж­ки. А пах­ло очень вкус­но, о чем Рейн и со­об­щил.
— На­летай, — Грей тор­жес­твен­но вру­чил ему вил­ку.
Мя­со бы­ло вос­хи­титель­ным. Не су­хим, не пе­режа­рен­ным, брыз­га­ющим на язык го­рячим со­ком со вку­сом кро­ви. Без это­го веч­но­го жа­рено­го лу­ка, поч­ти без со­ли. Рейн за­был про вил­ку. За­был про ма­неры. За­был про то, что он — ци­вили­зован­ный обо­ротень. Ему да­же по­каза­лось, что мя­со нем­но­го пах­нет дым­ком, слов­но жа­рили его на от­кры­том ог­не, на кос­тре, на­колов на ос­трие охот­ничь­его но­жа. На­важ­де­ние бы­ло та­ким, слов­но он хап­нул ка­кой-то на­тураль­ной нар­ко­ты для мно­госущ­ных. Опом­нился он, до­выли­зав та­рел­ку. Кровь бро­силась в ли­цо, но оп­равда­ния зас­тря­ли в гор­ле, сто­ило под­нять го­лову и уви­деть ли­цо Грея. Смот­рел тот хищ­но, жад­но, по­том про­тянул ру­ку, опус­тил ла­донь на за­тылок Рей­на и при­тянул к се­бе, при­нима­ясь вы­лизы­вать его рот. Рейн «поп­лыл» поч­ти сра­зу, зас­ку­лил. Хо­телось сек­са, здесь и сей­час.
Как они ока­зались в ком­на­те и на мат­ра­се, и по­чему уже раз­де­тые, он не от­сле­дил. Не­ведо­мая нар­ко­та про­дол­жа­ла бро­дить в кро­ви, про­буж­дая в нем ди­кого зве­ря, смы­вая тон­кий на­лет ци­вили­зации. Дей­ствия Грея это­му толь­ко по­мога­ли. И неп­ро­из­воль­ный по­лу-обо­рот. И жес­ткие уку­сы по пле­чам, жад­ный язык под хвос­том, впи­ва­ющи­еся в зад же­лез­ные ког­тистые паль­цы. Рейн от­кро­вен­но под­став­лялся, вы­гиба­ясь, от­во­дя нап­ря­жен­ный хвост в сто­рону. Внут­ри все го­рело от же­лания сно­ва ощу­тить в се­бе чу­жой член — тол­стый, го­рячий, за­пол­ня­ющий поч­ти до кон­ца. По­чувс­тво­вать, как трет­ся о при­пух­шие края дыр­ки узел, как да­вит на нее. Ин­те­рес­но, а ес­ли он ока­жет­ся внут­ри… Ка­кие бу­дут ощу­щения? Он при­кусил язык, чтоб не спра­шивать, по­том взвыл, чувс­твуя, как в не­го про­тис­ки­ва­ет­ся член, раз­дви­гая ту­гие стен­ки. Грей креп­ко дер­жал его за бед­ра, не да­вая увиль­нуть в сто­рону, ца­рапал ко­жу ког­тя­ми. Рей­ну сто­ило не­мало­го тру­да сдер­жать­ся и не кон­чить не­мед­ленно, толь­ко от это­го нес­пешно­го про­ник­но­вения. По­том Грей зад­ви­гал­ся, зас­та­вив за­дох­нуть­ся от удо­воль­ствия. Рейн цеп­лялся за плед, вы­гибал спи­ну, по­вину­ясь ру­кам, ко­торые сжи­мали те­перь пле­чи, чувс­тво­вал го­рячей вспо­тев­шей ко­жей чу­жое ды­хание так близ­ко к заг­ривку, что ды­бом вста­вала шерсть на нем. Ес­ли б не спазм, пе­рех­ва­тыва­ющий гор­ло от удо­воль­ствия, он вых­ри­пел бы «Да­вай!» пря­мо сей­час.
Грей все-та­ки сдер­жался, не ос­та­вил мет­ку. За­то, слов­но ком­пенси­руя это, зат­ра­хал на­пар­ни­ка до бес­созна­тель­но­го сос­то­яния. И не стал тор­мо­шить, что­бы при­вес­ти в се­бя, толь­ко спер­ва раз­ма­зал по его ко­же свою спер­му, дож­дался, по­ка вы­сох­нет, а по­том лег ря­дом, креп­ко при­жимая к се­бе. Зав­тра толь­ко че­ловек или обо­ротень с ис­ка­лечен­ным но­сом не пой­мет, с кем был этой ночью Ло­рейн Грей. А обо всем, что он обе­щал рас­ска­зать, они по­гово­рят ут­ром.