Самый ценный дар - 1

[felinariy]

Авторы:  Таэ Серая Птица и  Тай Вэрден
Рейтинг: NC-17
Жанры: Ангст, Флафф, Фэнтези, AU, Первый раз
Предупреждения: Насилие, Смерть второстепенного персонажаа
Размер: Миди
Статус: в процессе
От авторов: Мы снова встретились на одной из Граней, и постараемся показать историю этой пары так, чтобы вам понравилось.
И позвольте напомнить, что Котиков можно и даже нужно поддерживать не только добрым словом и пистолетом, но и копеечкой на мяско, молочко и сладенькое для работы мозгов и муз)))
Яндекс-деньги:
Кот: 410011552361512
Котенок: 410011282958673

Веб-мани:
Кот: R938051436638
Котенок: R256164854893

Продолжение очень уж скоро обещать не можем, реал, но раз в неделю постараемся стабильно публиковать главу.
Наслаждайтесь!
Искренне ваши, Кот и Котенок

Краткое описание: Беснуйся, толпа!
Мы выходим на белый песок.
Беснуйся, толпа!
Жизни нашей так короток срок,
Гладиатора век недолог.
Неба синий безоблачный полог -
Вот наш плащ победителя,
Вот наш саван единственный.
Пленный юноша-колдун, жрец-целитель, и ветеран-гладиатор, любимец толпы, чья слава не сегодня-завтра померкнет. Их связала воля хозяина Арены... И нечто большее.

Читать и комментировать можно так же на Книге Фанфиков

Глава первая

Вок­руг бы­ло пыль­но и раз­но­голо­со, шум­но, но от­нюдь не ве­село. Ла­ний ос­матри­вал­ся, час­то мор­гая, ог­лу­шен­ный всем этим го­моном, за­паха­ми и про­чим. И ошей­ни­ком, пре­пятс­тву­ющим ма­гии, то­же при­шиб­ленный из­рядно, что уж гре­ха та­ить. Хо­тя за три не­дели пу­ти он при­тер­пелся. Си­ние гла­за мор­га­ли чуть под­сле­пова­то, ос­матри­вая по­меще­ние, в ко­тором ока­зал­ся юный жрец. Це­пи звя­кали, ког­да он по­водил пле­чами, ко­торые не­щад­но па­лило сол­нце. По­чему кан­да­лы все еще не сня­ли, он не по­нимал. Здеш­ний го­вор ему во­об­ще был не осо­бен­но при­вычен, че­рес­чур уж быс­тро все эти южа­не та­рато­рили, слов­но то­ропи­лись ку­да-то.
Собс­твен­но, наз­вать по­меще­ни­ем то стро­ение, где на­ходил­ся Ла­ний и еще де­сяток его соб­рать­ев по нес­частью, ско­ван­ных од­ной длин­ной цепью, бы­ло нель­зя. Ско­рее, это на­поми­нало коль­це­вой пор­тик, в цен­тре ко­торо­го, под от­кры­тым не­бом, рас­по­лагал­ся не­высо­кий по­мост, а в те­ни ко­лон­на­ды раз­ме­щались ря­дами уз­кие скамьи. Южа­не прос­то обо­жали стро­ить круг­ло. Их хра­мы, об­щес­твен­ные до­ма, Аре­ны, та­кие вот рын­ки. Буд­то пок­ло­нялись од­нажды изоб­ре­тен­но­му ко­лесу.
Ла­ния за­ин­те­ресо­вала одеж­да муж­чи­ны, ко­торый ос­та­новил­ся нап­ро­тив по­мос­та. Она бы­ла ук­ра­шена ка­кой-то вы­шив­кой. Или это был герб? Ин­те­рес­но, а вот этот муж­чи­на — он арис­тократ или прос­то слу­га бо­гато­го гос­по­дина? По­хоже, рос­лый, креп­ко сби­тый се­веря­нин муж­чи­ну то­же за­ин­те­ресо­вал. Тот ос­та­новил­ся нап­ро­тив по­мос­та, впро­чем, не вы­ходя из-под спа­ситель­ной те­ни кры­ши пор­ти­ка, раз­гля­дывая выс­тавлен­ных на про­дажу плен­ни­ков.
— Лэр Ла­ний, — шеп­нул сто­ящий ря­дом с юно­шей сол­дат, — не от­ча­ивай­тесь. Ваш брат жив и на­вер­ня­ка пос­та­ра­ет­ся вас отыс­кать и вы­купить.
— Я и не от­ча­ива­юсь, — улыб­нулся Ла­ний. — Глав­ное, вы са­ми вы­живи­те.
Сколь­ко в этом бы­ло прав­ды, он по­ка и сам не знал. Но в бра­та ве­рил бе­зого­вороч­но: ес­ли Ли­бий жив, он обя­затель­но най­дет его.
— Это­го, — ре­шил муж­чи­на, ука­зывая на Ла­ния. — Выг­ля­дит креп­ким.
Сол­дат сжал пле­чо юно­ши в пос­ледний раз, и слу­жите­ли рын­ка рас­ко­вали его. Прав­да, не­надол­го: сра­зу же свя­зали его ру­ки за спи­ной. Ви­димо, фи­зичес­ки раз­ви­тый се­веря­нин ка­зал­ся им опас­ным. Ник­то ведь не знал, что юный жрец уме­ет тан­це­вать, уп­ражнять­ся с шес­том, пла­вать и ез­дить на ло­шади, но со­вер­шенно не уме­ет драть­ся. Что тут по­делать, ког­да жре­чес­кий по­сох ве­сит по­боле чем от­цов­ский меч, а уп­равлять­ся с ним при­ходит­ся. Но при этом жрец — это все-та­ки боль­ше вра­чева­тель, да­же ес­ли он кол­дун, а не бо­ец. Ник­то в здра­вом уме не пос­та­вит жре­ца на сте­ну или в ата­ку­ющую фа­лан­гу. Его мес­то — за спи­нами, за сте­ной щи­тов. Но сре­ди жре­цов се­вера все рав­но тще­душ­ных не бы­ло. Учи­тель Ла­ния мог на по­теху ре­бят­не об­нять руч­но­го мед­ве­дя и на спи­ну по­ложить. Се­веря­не во­об­ще сла­вились сво­ей от­менной си­лой и здо­ровь­ем. Не то, что эти мес­тные.
Впро­чем, не сто­ило оболь­щать­ся, эти са­мые южа­не с лег­костью раз­би­ли от­ряд бра­та в пог­ра­нич­ной стыч­ке. Хо­тя их бы­ло нес­коль­ко боль­ше, пе­ревес в чис­леннос­ти был не так уж и ве­лик, но во­ины у южан бы­ли все же ис­куснее, по­это­му он и ре­шил де­ло. Южа­не во­об­ще мно­го вни­мания уде­ляли во­ин­ским ис­кусс­твам, дол­жно быть, в си­лу при­выч­ки: гра­ницы Юж­ной им­пе­рии ус­та­нови­лись уже поч­ти сто­летие на­зад, а Се­вер­ные ко­ролевс­тва зак­лю­чили со­юз о вза­имо­помо­щи, так что взду­май Им­пе­рия на­пасть на од­но — и про­тив нее выс­ту­пят все. А вот пог­ра­нич­ный от­ряд уг­нать — это де­ло. Южан се­веря­не то­же тас­ка­ли, по­том от­прав­ля­ли на га­леры. А ку­да еще их прис­по­собить, не во­ору­жать же. А так — вы­нос­ли­вые, вро­де, год вес­ла­ми от­ма­шут — и сво­бод­ны. Не­кото­рых южан, ко­торые бы­ли по­сим­па­тич­нее или име­ли ка­кие-то кра­сивые чер­ты, се­верян­ки тас­ка­ли в пос­тель. Но это се­веря­не. Здесь, он был уве­рен, го­дом га­лер или руд­ни­ков он не вы­купит сво­боду. Южа­не во­об­ще ра­бам сво­боду пред­по­чита­ли не да­вать.
Нас­коль­ко Ла­ний знал, стать воль­но­от­пу­щен­ни­ком мож­но бы­ло лишь за вы­да­ющи­еся зас­лу­ги или спа­сение жиз­ни хо­зя­ина или чле­на его семьи. Ну, или ес­ли вы­куп зап­ро­сят. Толь­ко вот Ла­ний был не из та­кой уж бо­гатой семьи. Во­ины и жре­цы. С го­лоду не мер­ли, ме­ха но­сили. Но с зо­лотых та­релок не ели. Рас­счи­тывать на то, что Ли­бий со­берет дос­та­точ­но де­нег для вы­купа, при том, что ему при­дет­ся пла­тить еще и за по­ис­ки бра­та, не сто­ило. Но и ду­мать, что это все — нав­сегда, не хо­телось. Быть ра­бом зна­чило за­быть о ма­гии. А как за­быть о том, что часть те­бя, а сей­час еще и чувс­тву­ет­ся так, слов­но пе­режа­ли жи­лы у ко­неч­ности, и она оне­мела? Тя­жело. Мо­жет, хо­зя­ин тяж­ко за­боле­ет? Хо­тя на та­кое Ла­ний не рас­счи­тывал.

Пос­ле прох­ла­ды внут­ренних по­меще­ний рын­ка, где его но­вый хо­зя­ин зак­лю­чил сдел­ку, ярос­тное по­луден­ное сол­нце сно­ва ос­ле­пило, а его го­рячие лу­чи обож­гли уже не раз об­го­рев­шие пле­чи. В пу­ти от се­вер­ных гра­ниц сю­да, в са­мое сер­дце им­пе­рии, Ла­нию приш­лось при­выкать ко мно­гому. И к сол­нцу то­же. Триж­ды с не­го клочь­ями сле­зала шку­ра, но за­гар так и не прис­тал к бе­лой ко­же. Ла­ний вздох­нул, по­вел пле­чами. Ин­те­рес­но, ку­да его от­пра­вят, в руд­ни­ки или сра­зу до­роги мос­тить?
Уже очень ско­ро он это по­нял, сра­зу го­рячо по­желав и мо­лот дро­биль­щи­ка, и кир­ку гор­ня­ка, по­тому что аль­тер­на­тива бы­ла ма­лоп­ри­ем­ле­ма для жре­ца.
— Но я не мо­гу быть гла­ди­ато­ром… Я ни­ког­да ору­жие в ру­ках не дер­жал!
Хо­зя­ин Аре­ны сме­рил его по­лунас­мешли­вым, по­лураз­дра­жен­ным взгля­дом. Од­на­ко, как толь­ко они прош­ли в вы­сокие, око­ван­ные медью во­рота, очу­тив­шись в не­боль­шом кры­том дво­рике, щел­кнул паль­ца­ми. Из про­ема, ве­дуще­го ку­да-то вглубь стро­ения, выс­ко­чил маль­чиш­ка лет де­сяти, на взгляд Ла­ния.
— По­зови Иви­ра. Не­мед­ленно.
Ла­ний слег­ка при­уныл. Вер­нее, да­леко не слег­ка — он во­об­ще пло­хо пред­став­лял се­бе, что де­лать. И вот что сто­ило тор­говцу ска­зать, что он про­да­ет не во­ина? И что те­перь бу­дет?
Меж тем хо­зя­ин про­шел даль­ше, внутрь, и один из его ох­ранни­ков гру­бо тол­кнул юно­шу сле­дом. В от­ли­чие от хо­зя­ина, этот южа­нин был тем еще здо­ровя­ком, пре­вос­хо­дя и Ла­ния в раз­ме­рах, а в мы­шеч­ной мас­се и то­го боль­ше. Под его смуг­лой ко­жей, блес­тя­щей от по­та, пе­река­тыва­лись нас­то­ящие ва­луны, ког­да он дви­гал­ся. Тол­чок ед­ва не бро­сил жре­ца на ко­лени, на чис­то вы­метен­ные пли­ты. Но он удер­жался на но­гах и поп­лелся за хо­зя­ином внутрь, навс­тре­чу неп­ри­ят­ностям.
Гла­ди­ато­ры… Са­мое мер­зкое раз­вле­чение южан. Уби­вать и ка­лечить друг дру­га на по­теху тол­пе… Ла­ний знал, что это не прос­то раз­вле­чение. Это еще и весь­ма до­ход­ное за­нятие. Знал и то, что хо­зя­ева Арен не прос­то по­купа­ют ра­бов, но и раз­во­дят их, слов­но по­родис­тый скот. Слов­но ло­шадей — приш­ло ему на ум. Или как бой­цов­ских со­бак.
Ком­на­та, пред­став­шая его взгля­ду, бы­ла прох­ладной и опять же круг­лой — или это у Ла­ния уже все в гла­зах круг­ли­лось. И ин­те­рес­но, кто та­кой этот Ивир? Или Ивар? И сколь­ко проб­лем бу­дет с тем, что­бы по­нимать, что он го­ворит? Хо­зя­ина он по­нимал с пя­того на де­сятое, толь­ко ес­ли тот го­ворил мед­ленно. И то, боль­ше до­гады­вал­ся, о чем речь. На гра­ницах ди­алек­ты все-та­ки бо­лее од­но­род­ны, там бы­ло про­ще, но чем даль­ше в глу­бину им­пе­рии, тем слож­нее.
Хо­зя­ин Аре­ны усел­ся в пле­теное из пруть­ев крес­ло, на мяг­кую по­душеч­ку с кис­тя­ми. Крес­ло то­же бы­ло круг­лое. Это поч­ти нас­ме­шило Ла­ния: нет, им­перцы точ­но по­меша­ны на круг­лом! Но да­веш­ний ох­ранник ткнул его в реб­ра и зас­та­вил встать на ко­лени. Пол был шер­ша­вый и прох­ладный. Дол­го сто­ять не приш­лось.
Муж­чи­на, воз­никший на по­роге ком­на­ты, спер­ва по­казал­ся Ла­нию под­рос­тком. Не­высо­кий, без вы­да­ющих­ся мышц, но с до­воль­но ши­роки­ми пле­чами. Ры­жий, вер­нее да­же ска­зать, мед­но-крас­ный, ко­рот­ко стри­женые во­лосы за­дор­но куд­ря­вились на­до лбом и на за­тыл­ке.
— Гос­по­дин?
— Ивир, пос­мотри маль­чиш­ку.
В гла­за жре­цу слов­но впи­лись два лез­вия се­рой ста­ли, ког­да гла­ди­атор взгля­нул на не­го. И они же раз­де­лали, как ту­шу мо­лодо­го быч­ка на рын­ке. Это бы­ло очень неп­ри­ят­ное чувс­тво, очень пу­га­ющий взгляд. Ивир по­дошел бли­же, де­лови­то по­щупал его ру­ки, ткнул паль­цем в жи­вот, по­ложил ла­донь на грудь и зас­та­вил ды­шать глуб­же. И от­сту­пил, пок­ло­нив­шись хо­зя­ину:
— Я бу­ду учить его, гос­по­дин.
— Твой уче­ник… Ты по­нима­ешь, что это оз­на­ча­ет, не так ли, Ивир?
Ла­ний пе­рево­дил взгляд с од­но­го на дру­гого.
— Да, гос­по­дин, — бесс­трас­тно скло­нил го­лову гла­ди­атор.
Еще бы Ла­нию кто-то объ­яс­нил! Он нут­ром чу­ял ка­кой-то под­вох.
— Сту­пай за мной, — об­ра­тил­ся к не­му Ивир, да, точ­но, Ивир.
У южан бы­ли стран­ные име­на, но этот на южа­нина не по­ходил. Как и сам Ла­ний, он был бе­локож, а очень свет­лые гла­за вы­зыва­ли ото­ропь. Слов­но дра­кон­дор на те­бя смот­рит, бр-р-р!
Ид­ти приш­лось до­воль­но дол­го и ка­кими-то то ли под­земны­ми пе­рехо­дами, то ли ко­ридо­рами — их ос­ве­щали без­дымные све­тиль­ни­ки или про­резан­ные в по­тол­ке от­вер­стия, заб­ранные ре­шет­ка­ми. Ивир при­вел его в прос­торный по­лутем­ный ат­ри­ум, меж­ду ко­лонн ко­торо­го рас­по­лага­лись гру­бо сби­тые лав­ки, а в глу­бине по­меще­ния слег­ка жур­ча­ла во­да в нег­лу­боком бас­сей­не. Рас­пу­тал уз­лы на стя­гива­ющей ру­ки за спи­ной ве­рев­ке, прос­ле­дил, как Ла­ний рас­ти­ра­ет сле­ды на за­пясть­ях, и ус­мехнул­ся, вог­нав юно­шу в ото­ропь од­ной фра­зой:
— Ну, здравс­твуй, смерть моя.
— Что? — пе­рес­про­сил тот. Мо­жет, у не­го с язы­ком проб­ле­ма?
— Ах да, ты же не зна­ешь. Ни­чего, по­том пой­мешь. Как твое имя? — Ивир жес­том пред­ло­жил ему при­сесть на лав­ку. По­хоже, он ни­куда не то­ропил­ся.
— Ла­ний, — юно­ша опус­тился на скамью. — Я жрец.
— Я ви­жу, — Ивир дер­нул его за во­лосы, зас­тавляя зап­ро­кинуть го­лову, и нак­ло­нил­ся, что­бы рас­смот­реть ошей­ник.
Ла­ний не пре­пятс­тво­вал — у не­го тут во­об­ще есть пра­во толь­ко ды­шать. А сей­час он и это дол­жен бу­дет де­лать по ко­ман­де нас­тавни­ка. Он еще не за­был су­ровую муш­тру в хра­мовой шко­ле, где учил­ся уп­равлять сво­им да­ром.
— Ты пло­хо ви­дишь? — удов­летво­рив­шись ос­мотром и ощу­пыва­ни­ем ошей­ни­ка, Ивир вып­ря­мил­ся и сно­ва вни­матель­но ус­та­вил­ся в гла­за уче­ника.
— Сол­нце, — от­ве­тил Ла­ний. — Слиш­ком мно­го его. Я ви­жу пло­хо.
— При­дет­ся про­сить гос­по­дина Та­ури­са приг­ла­сить для те­бя це­лите­ля, — Ивир от­тя­нул ему ве­ко, по­вер­нув го­лову в сто­рону вре­зан­ной в по­толок ре­шет­ки, сквозь ко­торую па­дали плот­ные, поч­ти ося­за­емые сол­нечные лу­чи: сна­ружи все жи­вое на­вер­ня­ка поп­ря­талось в тень и прох­ла­ду пор­ти­ков, внут­ренних дво­ров и до­маш­них стен. Здесь стро­или так, что внут­ри гли­няно-ка­мен­ная клад­ка сох­ра­няла прох­ла­ду да­же в кош­марную жа­ру.
— Прой­дет это, — от­махнул­ся Ла­ний. — Не­дол­го тем­но­та. И прой­дет.
Ивир, на­конец, ус­тро­ил­ся нап­ро­тив, неп­ри­нуж­денно скрес­тил длин­ные но­ги в ло­дыж­ках. Пер­вый взгляд ока­зал­ся об­манчив: он не был юн, ско­рее, Ла­ний дал бы ему при­мер­но столь­ко же, сколь­ко сво­ему дя­де То­рию: лет око­ло трид­ца­ти. Вряд ли мно­го боль­ше: гла­ди­ато­ры не жи­вут столь­ко же, сколь­ко сво­бод­ные граж­да­не им­пе­рии или да­же ра­бы.
— Итак, я бу­ду те­бя учить сра­жать­ся на аре­не. Это бу­дет дол­го и тя­жело — слиш­ком мно­го дур­но­го мя­са на­рас­тил.
— Я ни­ког­да ору­жие не брал в ру­ки, — Ла­ний опус­тил го­лову.
— До­гады­ва­юсь. Но те­бе при­дет­ся, ина­че вы­гонят на аре­ну на корм ди­ким тва­рям. А ты хо­чешь жить.
Это не бы­ло воп­ро­сом, но Ла­ний все рав­но кив­нул.
— Я бу­ду те­бя учить, — пов­то­рил Ивир.

Аре­на бы­ла ус­тро­ена очень слож­но и стран­но для чу­жака вро­де Ла­ния. О ее ус­трой­стве рас­ска­зал Ивир, ста­ра­ясь под­би­рать прос­тые сло­ва. За­метив труд­ности с по­нима­ни­ем у уче­ника. Собс­твен­но, са­ма Аре­на — ог­ромный ам­фи­те­атр, на­поло­вину выс­тро­ен­ный из мес­тно­го се­рова­то-жел­то­го пес­ча­ника, на­поло­вину из де­рева. Под три­буна­ми — по­меще­ния для зве­рин­ца, ин­вента­ря, вре­мен­ная мер­твяц­кая и нес­коль­ко ком­нат, в ко­торых мож­но раз­местить ле­карей и ра­неных. С Аре­ной под­земны­ми и на­зем­ны­ми кры­тыми га­лере­ями со­еди­нены ба­раки гла­ди­ато­ров. Но на са­мом де­ле это был нас­то­ящий ма­лень­кий го­род, боль­шей частью под­земный, с собс­твен­ным рит­мом жиз­ни и сво­ими стро­гими за­кона­ми.
Гла­ди­ато­ры де­лились на нес­коль­ко ка­тего­рий. Ве­тера­ны — те, чей пик сла­вы по­зади, ми­дары — те, кто за­кон­чил обу­чение и на­чина­ет за­во­евы­вать сла­ву, оры — те, чье имя тол­па скан­ди­ру­ет на каж­дой Иг­ре, тре­буя лю­бим­ца пред очи. Еще ке­ры — но­вич­ки, толь­ко на­чина­ющие обу­чение. Ке­ром дол­жен был стать Ла­ний, что­бы не прев­ра­тить­ся в «му­сор» — пред­назна­чен­но­го на убой не­удач­ни­ка.
Его нас­тавник, Ивир, был ором. По­ка еще был.
— Зна­чит, ты зна­мени­тость этих мест? Но по­том ве­теран? — Ла­ний пы­тал­ся ра­зоб­рать­ся.
— Уже поч­ти ве­теран, — ус­мешка Иви­ра бы­ла спо­кой­ной. Он во­об­ще ока­зал­ся очень спо­кой­ным, не по­выша­ющим го­лоса че­лове­ком. Од­на­ко его бес­пре­кос­ловно слу­шались все, да­же ве­тера­ны. — А сов­сем по­том — му­сор.
— Но по­чему те­бя на сво­боду не от­пустят? Ты же мно­го де­нег хо­зя­ину при­нес.
Ивир ле­гонь­ко щел­кнул его по но­су:
— Глу­пый, что я бу­ду де­лать на сво­боде? Я ро­дил­ся в хра­ме Ма­турии, у млад­шей жри­цы, ко­торая дол­жна ро­дить ди­тя, что­бы прой­ти пос­вя­щение. Моя жизнь бы­ла за­логом ее жиз­ни. Вос­пи­тывал­ся, рос и жил под ро­кот арен­ных ба­раба­нов и звон клин­ков. И ум­ру под них же, как толь­ко за­кон­чу твое обу­чение.
Ла­ний нах­му­рил­ся. Это бы­ло сов­сем не­понят­но. Как мож­но не же­лать сво­боды? Про­сыпать­ся, ког­да за­хочешь — пусть и один день в не­делю — есть, ког­да и что за­хочешь по праз­дни­кам, смот­реть на не­бо, бро­дить по кра­сивым мес­там.
Ивир по­качал го­ловой и от­ка­зал­ся го­ворить на эту те­му. К сло­ву, он и без то­го об­ла­дал дос­та­точ­но вы­сокой сте­пенью сво­боды: раз в ме­сяц мог вый­ти из ба­раков в го­род, дой­ти до хра­ма, что­бы про­вес­ти нес­коль­ко ча­сов с оче­ред­ной жри­цей Ма­турии. Об этом сви­детель­ство­вал уз­кий брон­зо­вый брас­лет на его за­пястье.
— А по­чему ты ум­решь, ког­да за­кон­чишь мое обу­чение?
— Что­бы уй­ти в пос­леднем блес­ке сла­вы, — ус­мехнул­ся тот, — и от той ру­ки, что я сам вы­учил и нап­ра­вил. Что­бы толь­ко от ме­ня за­висе­ло, ста­нет ли пос­ледний удар ми­лосер­дным.
Ла­ний не по­нимал это­го, но кив­нул. На­вер­ное, в чем-то та­кое по­веде­ние бы­ло впол­не ра­зум­ным.

Ивир ука­зал ему кро­хот­ную кле­туш­ку, где по­меща­лось уз­кое гру­бое ло­же с то­щим мат­ра­сом, на­битым чем-то кол­ким и тя­желым, и уз­кая ни­ша с крю­ками и пол­ка­ми. Там мож­но бы­ло раз­местить то ору­жие, что ста­нет его лич­ным. Сле­дить за его сох­ранностью, ос­тро­той и сос­то­яни­ем пред­сто­яло лич­но Ла­нию.
— Иног­да слу­ча­ет­ся, что бой­цы не спо­соб­ны ужить­ся, па­кос­тят друг дру­гу, мо­гут, коль удас­тся дос­тать что-то убой­ное, по­пытать­ся от­ра­вить со­пер­ни­ка, сло­мать его меч или копье. Сей­час та­кого нет, по­ка я здесь.
— Но к че­му это? А здесь бои час­то до смер­ти?
— Чем рань­ше гла­ди­атор ста­новит­ся ором, тем доль­ше длит­ся его вре­мя сла­вы.
Боль­ше на те­му це­лей и при­чин они не го­вори­ли. Да и сам Ла­ний по­нимал: же­лание жить при­суще лю­бому че­лове­ку, да­же ес­ли он ро­дил­ся ра­бом и ра­бом же ум­рет.
— Смерть не про­ходит ни­ког­да ми­мо Арен,
Не уне­ся с со­бою чьи-то ду­ши,
Не ис­ку­пав сво­ей ко­сы в кро­ви… — нег­ромко и слег­ка на­рас­пев про­гово­рил Ивир.
Ла­ний ус­тро­ил­ся на мат­ра­се, за­тих­нув. Бы­ло нем­но­го страш­но и горь­ко — а ес­ли у не­го не по­лучит­ся, его прос­то скор­мят зверью? Он слы­шал вго­ня­ющее в ото­ропь ры­чание, по­ка шли ми­мо Аре­ны. Это те­бе не при­ручен­ный с рож­де­ния миш­ка, это ди­кие лю­до­еды, уже дав­но при­вык­шие к че­лове­чине и не приз­на­ющие ино­го мя­са.
— А че­му ты бу­дешь учить ме­ня, Ивир?
— Все­му, что сам знаю и умею. Се­год­ня от­ды­хай. Ес­ли что-то по­надо­бит­ся — моя ком­на­та ря­дом.
Две­рей здесь не бы­ло, толь­ко проч­ные ре­шет­ки, ко­торые ох­ра­на мог­ла лег­ко за­переть, рас­пи­хав гла­ди­ато­ров по кле­туш­кам. Ла­ний улег­ся и прик­рыл гла­за. Свер­ху на те­ло, прик­ры­тое толь­ко ску­пым клоч­ком тка­ни в ви­де на­бед­ренной по­вяз­ки, опус­ти­лось слег­ка ко­лючее оде­яло. Ивир кив­нул и вы­шел, за­дер­нув ды­рявую за­навесь на вхо­де в кле­туш­ку уче­ника.

Ла­ний ду­мал, что глаз не сом­кнет, но нет… Зас­нул сра­зу же, сме­жив по­бали­ва­ющие ве­ки. Дол­жно быть, по­тому и прос­нулся ра­но: в за­реше­чен­ное окош­ко под по­тол­ком бы­ло вид­но ед­ва ро­зове­ющее не­бо. Вок­руг по­ка что бы­ло ти­хо, на­вер­ное, се­год­ня не бы­ло бо­ев. Или прос­то ник­то так ра­но не вста­вал. Он слы­шал толь­ко ша­ги ох­ра­ны, про­ходя­щей по пус­тынным ко­ридо­рам Аре­ны. И сна­ружи то­же бы­ло еще ти­хо, го­род не спе­шил прос­нуть­ся, ед­ва ус­нув. На­вер­ня­ка тут днем пе­режи­да­ют жа­ру в по­лус­не, или прос­то уже все при­вык­ли к это­му пек­лу? Уже сей­час бы­ло со­вер­шенно не хо­лод­но, хо­тя тол­стые ка­мен­ные сте­ны хра­нили при­ят­ную прох­ла­ду, поз­во­ляя ку­тать­ся в оде­яло. Не хо­телось да­же ду­мать о том, что бу­дет бли­же к по­луд­ню.
Ла­ний по­тянул­ся, по­мор­гал. Зре­ние поч­ти вос­ста­нови­лось, а те­ло от­дохну­ло. Мож­но бы­ло ид­ти ис­кать Иви­ра, на­вер­ное. По­ка что он ка­зал­ся доб­рым, но мо­жет быть, это толь­ко по­ка? Да и мож­но ли наз­вать доб­рым то­го, кто уби­ва­ет не в во­ен­ной стыч­ке, не ра­ди за­щиты или про­пита­ния, а на по­теху дру­гим, тол­пе? И взгляд этот, слов­но у дра­кон­до­ра, с этой хи­мерой ни­ког­да не зна­ешь, что за­дума­ла: то ли уда­рит, то ли под­ста­вит го­лову под ла­донь, лас­ка­ясь. Опас­ная, неп­ред­ска­зу­емая тварь. И он бу­дет учить Ла­ния то­му же: уби­вать.
Жрец об­нял се­бя ру­ками за пле­чи. Ка­ково это: убить? Ко­неч­но, ра­ди то­го, что­бы сох­ра­нить свою жизнь, но убить, что­бы по­весе­лить пуб­ли­ку. За всю свою жизнь Ла­ний не от­нял ни од­ной жиз­ни. Мош­ка­ра и ко­мары не в счет. Его дар про­будил­ся ра­но, и вос­пи­тыва­ли его в со­от­ветс­твии со жре­чес­ки­ми за­кона­ми. Смо­жет ли он пе­рес­ту­пить этот зап­рет и убить во­об­ще? От­ве­та он по­ка что най­ти не мог. Но нуж­но бы­ло хо­тя бы вы­жить. Ес­ли жизнь жре­ца в опас­ности — доз­во­лялось взять ору­жие в ру­ки.
Ког­да не­бо окон­ча­тель­но рас­цве­тилось алым и зо­лотым, Аре­на на­чала ожи­вать. И од­ним из пер­вых под­нялся Ивир, вско­ре заг­ля­нув к бу­дуще­му уче­нику.
— А, прос­нулся. Вста­вай, я по­кажу, где мож­но умыть­ся, оты­щем ору­жие те­бе по ру­ке и нач­нем тре­ниров­ки.
Ла­ний мгно­вен­но под­нялся, всем ви­дом по­казы­вая, что го­тов сле­довать за нас­тавни­ком. Бы­ло нем­но­го бо­яз­но, но и лю­бопыт­но: как тут все выг­ля­дит. Выг­ля­дело… да поч­ти как в ка­зар­мах, ку­да бе­гал на­вещать стар­ше­го бра­та. Длин­ное уз­кое ко­рыто, ук­реплен­ное на нуж­ной вы­соте, в не­го из доб­рых па­ры де­сят­ков брон­зо­вых труб ль­ет­ся во­да — поч­ти теп­лая: дол­жно быть, наг­ре­ва­ет­ся за вре­мя про­хож­де­ния по от­кры­тым ак­ве­дукам. Ивир по­казал плош­ки с ка­кой-то тем­ной, ос­тро­вато пах­ну­щей мас­сой:
— Мы­ло. Да, твои во­лосы при­дет­ся об­ре­зать.
Жрец кив­нул. Длин­ные во­лосы ему боль­ше не по­лага­лись, это бы­ло яс­но. За вре­мя пу­ти от гра­ницы сю­да они сва­лялись кол­ту­нами и боль­ше бы­ли по­хожи на шерсть пас­тушь­их псов, чем на знак от­ли­чия жре­ца. Ивир ука­зал на ка­мен­ную лав­ку ря­дом с мыль­ней, вы­нул из-за по­яса уз­кий и ко­рот­кий, слег­ка изог­ну­тый нож. Ла­ний усел­ся, вздох­нув. Ни­чего, они от­растут сно­ва. Ес­ли брат най­дет его и день­ги для вы­купа. Ес­ли он ког­да-ни­будь вер­нется до­мой. Ес­ли же нет — то и на­де­ять­ся не на что. Чу­жая уве­рен­ная ру­ка зах­ва­тыва­ла сва­ляв­ши­еся пря­ди, об­ре­зая их у са­мого че­репа, так что Ла­ний чувс­тво­вал хо­лодок ме­тал­ла на ко­же.
— Прок­ля­тые тор­говцы со сво­ими ошей­ни­ками… — про­бор­мо­тал меж тем Ивир. — Пой­ду, ска­жу хо­зя­ину, что­бы снял — не хва­тало еще шею те­бе на­тереть.
— Не сни­мут, я жрец ведь, — вздох­нул Ла­ний.
— А, зна­чит, кол­дун? Жрец с да­ром! — слег­ка ожи­вил­ся нас­тавник. — Как же ты поз­во­лил се­бя зах­ва­тить? Или те­бе не­дос­тупны пе­реме­щения?
— Дос­тупны, но… Я не хо­тел ос­тавлять бра­та. Да и по­пал­ся глу­по, — приз­нался Ла­ний. — Ог­лу­шили.
Паль­цы Иви­ра за­чем-то ощу­пыва­ли ошей­ник, ог­ла­жива­ли его, слов­но он пы­тал­ся на­ощупь най­ти за­мочек. Толь­ко имен­но его-то на ошей­ни­ке и не бы­ло — за­чаро­ван­ная на по­дав­ле­ние чу­жой ма­гии по­лос­ка гиб­ко­го ме­тал­ла слов­но срос­лась в еди­ное це­лое. На­конец, Ивир ос­та­вил шею уче­ника в по­кое и про­дол­жил сбри­вать его кос­мы, ак­ку­рат­но скла­дывая сре­зан­ное на лав­ку.
— А они ведь по­том от­растут? — жа­лоб­но спро­сил Ла­ний.
— Ес­ли не ос­та­нешь­ся без го­ловы — ко­неч­но, — нас­мешли­во про­гово­рил Ивир. — Не вер­тись, ина­че точ­но ос­та­нешь­ся.
Ла­ний по­кор­но за­мер. Го­лове бы­ло слиш­ком лег­ко и прох­ладно. Он не пом­нил та­кого ощу­щения за всю свою жизнь ни ра­зу. Его во­лосы не стриг­ли с то­го са­мого мо­мен­та, ког­да уз­на­ли о да­ре. Ру­ка так и тя­нулась пот­ро­гать за­тылок, неп­ри­выч­но пус­той. Ла­ний пе­чаль­но вздох­нул.
Ивир свер­нул ку­сок по­лот­на с его во­лоса­ми.
— Умы­вай­ся, вы­мой го­лову и те­ло, ос­та­вай­ся об­на­жен­ным и жди, я ско­ро вер­нусь.
Он вы­шел, заб­рав свер­ток и гряз­ную тряп­ку, быв­шую единс­твен­ной одеж­дой Ла­ния. Ла­ний при­нял­ся за мытье, раз­ду­мывая, че­му имен­но его бу­дут учить. И ка­кое ору­жие но­вый нас­тавник во­об­ще соч­тет при­ем­ле­мым. При­том еще тре­бова­лось не об­ра­щать вни­мания на со­бира­ющих­ся в ку­паль­не гла­ди­ато­ров всех воз­растов, от под­рос­тков до ве­тера­нов. Они смот­ре­ли на не­го и об­сужда­ли, не стес­ня­ясь. Хва­ла бо­гам, не тро­гали. И хо­рошо, что Ла­ний не по­нимал их, от­дель­ные сло­ва ло­вил, но не боль­ше.

Он как раз до­мыл­ся, ярос­тно отс­кре­бая с се­бя грязь и пыль до­рог и раб­ских ба­раков, ког­да явил­ся Ивир и од­ной нег­ромкой, ска­зан­ной очень спо­кой­но фра­зой слов­но пос­та­вил меж­ду гла­ди­ато­рами и Ла­ни­ем не­види­мую за­весу. Все раз­го­воры прек­ра­тились, хо­тя лю­бопыт­ные, а кое-где и не­доб­рые взгля­ды на не­го про­дол­жа­ли бро­сать. Вот ин­те­рес­но, с че­го бы им, ни­ког­да преж­де жре­ца не ви­дев­шим, его нев­злю­бить? Осо­бен­но от­ли­чалась па­ра маль­чи­шек пос­тарше, су­дя по их ви­ду — близ­не­цы или братья-по­год­ки. На Иви­ра они, кста­ти, смот­ре­ли, как на ава­тару бо­га. Ла­ний ре­шил, что по­том у не­го еще бу­дет вре­мя ра­зоб­рать­ся с тем, что тут та­кое про­ис­хо­дит, ус­тре­мил взгляд на Иви­ра. Ни­какой одеж­ды тот не при­нес, толь­ко ши­рокий ко­жаный по­яс и шлем. И в ру­ки Ла­нию не от­дал, прос­то кив­нул и по­вел ку­да-то. Ла­ний сле­довал за ним, лю­бопыт­но ос­матри­ва­ясь по сто­ронам.
Впе­реди заб­резжил свет, а по­том два дю­жих ох­ранни­ка, ух­мы­ля­ясь, рас­пахну­ли ре­шет­ча­тые створ­ки во­рот, вы­ходя­щих пря­мо на Аре­ну. Ивир твер­до взял Ла­ния за за­пястье и по­вел ту­да, где зо­лотил­ся еще не на­кален­ный ярос­тным сол­нцем пе­сок. Его при­кос­но­вение к но­гам бы­ло бы да­же при­ят­но, ес­ли не знать, что в это зо­лото во вре­мя игр впи­тыва­ет­ся це­лое мо­ре кро­ви.
— Во имя Ма­раса и всех оруж­ных его! — го­лос Иви­ра стал тор­жес­твен­ным и гул­ким, слов­но от­ра­зил­ся от стен ко­лод­ца, на дне ко­торо­го они сто­яли. — Аре­на, при­ми жер­тву и уз­ри ке­ра, что ста­нет ором!
Он от­пустил ру­ку Ла­ния и опус­тился на ко­лени. Те­перь и юный жрец за­метил ши­рокую и плос­кую брон­зо­вую ча­шу с рас­ка­лен­ны­ми уголь­ка­ми, сто­ящую на пес­ке. На уг­ли по­лете­ли из раз­вернув­ше­гося по­лот­на сре­зан­ные во­лосы Ла­ния впе­ремеш­ку с ку­соч­ка­ми аро­мат­ной смо­лы. Взвил­ся огонь, по­жирая под­но­шение. Ивир сно­ва вы­тащил свой нож, над­ре­зал ла­донь и при­казал:
— Ру­ку.
Ла­ний про­тянул ла­донь. Ри­ту­ал? Да, на­вер­ня­ка это ри­ту­ал. Ин­те­рес­но, за­чем? Вряд ли он об­ла­да­ет ка­кой-то ре­аль­ной си­лой. Мо­жет, прос­то сло­жив­ша­яся тра­диция?
Ивир про­чер­тил нег­лу­бокую ца­рапи­ну и по его ла­дони, дож­дался, по­ка со­берет­ся нем­но­го кро­ви и сце­пил их ла­дони так, что­бы эта сме­шав­ша­яся кровь про­лилась на пе­сок.
— Аре­на, ис­пей кро­ви сей­час и не тре­буй ее от нас боль­ше ни­ког­да!
За­тем Ивир зас­та­вил Ла­ния лечь на пе­сок.
— Прос­ти­ра­юсь сей­час — но впредь бу­ду толь­ко сто­ять. Да бу­дет так.
И пос­ледней частью ри­ту­ала об­на­жен­ное те­ло юно­го ке­ра об­вил по­яс, а на го­лову опус­тился шлем.
— Во имя Ма­раса и всех оруж­ных его! Зри­те, бо­ги, то­го, кто жер­тву­ет вам свое ис­кусс­тво, прос­три­те ру­ку свою над ним!
Ла­ний ис­пы­тывал силь­ную на­деж­ду на то, что ри­ту­ал по­может.
Ивир под­нял еще го­рячую ча­шу, сме­шал пе­пел и пе­сок, и ус­мехнул­ся:
— Это древ­ний ри­ту­ал. По­явил­ся вмес­те с гла­ди­ато­рами и уй­дет в не­бытие с ни­ми же. Но на тво­ем мес­те я бы на­де­ял­ся толь­ко на се­бя. У ме­ня есть год, что­бы на­тас­кать те­бя.
— За год мож­но на­учить­ся мно­гому. Мо­жет стать­ся, я смо­гу.
— Обя­зан. Ес­ли, ко­неч­но, хо­чешь вы­жить. Кто-то из тво­их зна­ет, что те­бя схва­тили? Бу­дут ис­кать?
— Да, зна­ют. Но вы­куп семья не даст… Мы не­бога­ты.
Ивир нах­му­рил­ся, но ни­чего не ска­зал. Толь­ко кив­нул и по­вел с Аре­ны об­ратно в тем­ные пе­рехо­ды ее внут­ренних по­меще­ний, хо­зяй­ствен­ных дво­ров и ору­жей­ных. Ох­ра­на бесс­трас­тно рас­пахну­ла пе­ред ни­ми ре­шет­ку и зах­лопну­ла ее за их спи­нами. Ка­жет­ся, Ла­ний ус­пел кра­ем уха уло­вить бро­шен­ную од­ним ох­ранни­ком дру­гому ко­рот­кую фра­зу:
— Та­урис уже спи­сал Тиг­ра. Это он зря…

— А все ве­тера­ны уми­ра­ют? — за­ин­те­ресо­вал­ся Ла­ний.
— Лю­ди во­об­ще все смер­тны, — ус­мехнул­ся Ивир. — Но осо­бо от­ли­чив­ши­еся ве­тера­ны обу­ча­ют под­рос­тков, иног­да ос­та­ют­ся слу­жите­лями при Аре­не. Очень и очень ред­ко ста­новят­ся те­лох­ра­ните­лями гос­по­дина. Все ре­ша­ет ис­кусс­тво гла­ди­ато­ра и его бо­ес­по­соб­ность. Хо­тя, на са­мом де­ле, все ре­ша­ет, был ли раб аб­со­лют­но по­корен гос­по­дину. Я — не был, по­это­му я дол­жен уме­реть.
Ла­ний кив­нул. Хо­тя все еще не по­нимал. Вер­нее, не хо­тел по­нимать. Ра­бы бы­ли и у них, но это бы­ло вре­мен­ное рабс­тво: в уп­ла­ту дол­га или ви­ры, для во­ен­ноплен­ных или прес­тупни­ков. И, от­ра­ботав оп­ре­делен­ный за­коном срок, че­ловек воз­вра­щал ста­тус сво­бод­но­го. Ка­ково это: по­терять сво­боду нав­сегда? Не­уже­ли Ла­ний ни­ког­да не уви­дит дом? Сей­час ему сов­сем не хо­телось ве­рить в то, что это воз­можно. По­это­му, по­ка Ивир под­би­рал ему одеж­ду, сна­ряже­ние и ору­жие, он за­давал воп­ро­сы, ста­ратель­но об­хо­дя те­му собс­твен­ных пер­спек­тив.
— Ивир, раз­ве ни­кому из гла­ди­ато­ров не хо­телось бы стать сво­бод­ным?
Ры­жий хмык­нул:
— Ты уже спра­шивал. Но я по­яс­ню сно­ва. В хра­ме Ма­турии, на еже­год­ном праз­дни­ке уро­жая, на ал­та­ре ре­жут го­лубей. Эти пти­цы ро­дились и вы­рос­ли в клет­ке, ни­ког­да не зна­ли по­лета. Че­ловек, ко­неч­но, ра­зум­нее птиц, и ему свой­ствен­но меч­тать. Но слож­но при­думы­вать то, че­го ни­ког­да не знал.
— Но ведь ты по­кида­ешь Аре­ну. Ви­дишь сво­бод­ных.
— Еди­ницы как я.
— Здесь всег­да так жар­ко? — за­гово­рил о дру­гом Ла­ний.
— Что ты, — рас­сме­ял­ся Ивир. Смех у не­го был нег­ромкий, как и го­лос, и ка­кой-то… слов­но ку­соч­ком ме­ха по об­на­жен­ной ко­же. — Сей­час раз­гар ле­та, и ра­дуй­ся теп­лу, при­дет зи­ма — на­мер­знешь­ся в этих сте­нах. Ес­ли не вы­берешь ко­го-то, с кем теп­лее на ло­же. Это не зап­ре­щено.
— Я… При­вык к зи­мам се­вера.
Ивир сме­рил его вни­матель­ным взгля­дом, вго­ня­ющим в ото­ропь — про­честь по не­му, что ис­пы­тыва­ет этот че­ловек, бы­ло поч­ти не­воз­можно.
— Жре­цы при­выка­ют к ли­шени­ям с детс­тва? — поч­ти без воп­ро­ситель­ной ин­то­нации про­тянул он.
— Да. Мы по­мога­ем страж­ду­щим в час дня и но­чи, в ме­тели и под гра­дом. А ло­же де­лить мне с кем-то при­дет­ся неп­ре­мен­но? — уточ­нил Ла­ний.
Осо­бого опы­та у не­го в та­ком де­ле не бы­ло. Не приш­лось за сем­надцать ве­сен. Хо­тя и сму­щать­ся он не то­ропил­ся. Жре­цам ве­домы все тай­ны те­ла, а со­итие ра­ди удо­воль­ствия не обя­зано быть толь­ко меж­ду муж­чи­ной и жен­щи­ной.
Ивир по­мол­чал, то ли об­ду­мывая от­вет, то ли вспо­миная что-то. По­том слег­ка по­жал пле­чами:
— Ес­ли ты да­вал сво­им бо­гам обет — ник­то из брать­ев не при­нудит те­бя, глав­ное, не мол­чи и пре­дуп­ре­ди. Ес­ли же нет… Ты кра­сив, маль­чик, а гла­ди­ато­рам не час­то пе­репа­да­ют ра­дос­ти об­ще­ния с жен­щи­нами, да­же со шлю­хами. Те­бя бу­дут приг­ла­шать. Твое де­ло — от­ка­зать или сог­ла­сить­ся. Иног­да слу­ча­ет­ся, что толь­ко со­итие с тем, кто при­ятен, спо­соб­но выт­ряхнуть из хан­дры. Иног­да толь­ко во вре­мя не­го мож­но не­надол­го за­быть обо всем. Ви­на гла­ди­ато­ры не пь­ют.
— Жре­цы не да­ют та­кого обе­та, — улыб­нулся Ла­ний. — Жизнь — хо­рошо. Нель­зя толь­ко уби­вать.
Зна­чит, бу­дут приг­ла­шать. По­ка что Ла­ния ник­то не прив­ле­кал, хо­тя он поч­ти ни­кого, кро­ме Иви­ра, и не ви­дел. Где-то зве­нело ору­жие, слы­шались го­лоса, да­леко раз­но­сящи­еся по гул­ким ка­мен­ным ко­ридо­рам. Иног­да по ним про­бега­ли лег­ки­ми те­нями маль­чи­ки-под­рос­тки, те, кто еще не кер, еще не рас­крыв­шие свой по­тен­ци­ал и по­тому не оп­ре­делен­ные ста­тусом: то ли он ста­нет уче­ником, то ли му­сором, ес­ли не спра­вит­ся с воз­раста­ющей день за днем наг­рузкой. По­ка они, кро­ме тре­ниро­вок, вы­пол­ня­ли раз­ные ра­боты: но­сили во­ду, дро­ва, го­тови­ли пи­щу, чис­ти­ли ору­жие, чи­нили одеж­ду. Взрос­лые бы­ли за­няты сво­ими де­лами, а Ивир, дол­жно быть, во­дил его те­ми пу­тями, где мень­ше ве­ро­ят­ность уви­деть стар­ших гла­ди­ато­ров. Или нет, прос­то так сов­па­ло.
Нас­тавник кив­нул и вер­нулся к вы­бору ору­жия. Им в ито­ге стал стран­ный гиб­рид слег­ка изог­ну­того клин­ка, на­сажен­но­го на длин­ное древ­ко с тя­желым и ос­трым на­конеч­ни­ком. Поч­ти по­сох, толь­ко бо­евой. Ла­ний пок­ру­тил его в ру­ках. Неп­ло­хо. При­выч­но. И вес по­доб­ран иде­аль­но, и древ­ко по ру­ке. На­вер­ное, во­ины — они поч­ти оди­нако­вые, сво­бод­ные или ра­бы, но ес­ли по ду­ху — ис­тинный во­ин, то ста­тус не ва­жен, важ­ны на­выки и зна­ния. И то, и дру­гое у Иви­ра бы­ло.
— А ког­да ты нач­нешь тре­ниро­вать ме­ня?
Ла­нию ка­залось, что он го­ворит смеш­но и неп­ра­виль­но. Ивир не поп­равлял его, на­вер­ное, счи­тал, что уче­ник и сам ско­ро на­учит­ся, слу­шая дру­гих.
— Сей­час. По­кажешь, что уме­ешь. Глей­су ос­тавь, с ней за­нимать­ся нач­нем зав­тра, се­год­ня я прос­то пос­мотрю на те­бя и по­гоняю по Кру­гу.
Ла­ний прис­тро­ил ору­жие в ни­шу и пос­мотрел на нас­тавни­ка, по­казы­вая, что го­тов се­бя по­казать. Что бы это ни зна­чило. Ему вру­чили пал­ку. Поч­ти по­сох, то­го же ве­са и об­хва­та, как древ­ко глей­сы. И по­вели оче­ред­ным ко­ридо­ром на­верх, под сол­нечный свет. Прав­да, этот оче­ред­ной круг­лый двор был слег­ка за­тенен ко­лон­на­дой с лег­ким тка­невым на­весом и вет­вя­ми рас­ту­щего по­сере­дине ги­гант­ско­го де­рева с уз­ло­ватым ство­лом и кор­ня­ми, рас­ки­нув­ши­мися по всей тер­ри­тории дво­ра. Так что при­ходи­лось вни­матель­но смот­реть под но­ги или по­лагать­ся на чутье. Ивир же сту­пал лег­ко, бе­зоши­боч­но пе­реша­гивая шер­ша­вые змеи кор­ней.
— Нач­нем. Пред­ставь, что я на те­бя на­пал. Я во­ору­жен, — в ру­ке гла­ди­ато­ра мель­кнул тот са­мый нож, — и опа­сен, — он ус­мехнул­ся.
В сле­ду­ющий мо­мент вмес­то то­го Иви­ра, ко­торо­го Ла­ний уже при­вык ви­деть, воз­ник сов­сем дру­гой че­ловек. Не­сом­ненно, очень опас­ный. И с яв­но не­доб­ры­ми на­мере­ни­ями. Ла­ний сглот­нул. Нас­коль­ко силь­но мож­но бить? Это­го-то он не спро­сил… Впро­чем, лад­но. Пал­ка в ру­ках про­вер­ну­лась при­выч­но лег­ко, це­лясь спер­ва по но­гам. Сбить на­земь. По­каза­лось, что Ивир ее да­же не за­метил, лег­ко ук­ло­нив­шись от ата­ки. И он уже на шаг бли­же. Ла­ний пов­то­рил удар, в этот раз от­швы­ривая про­тив­ни­ка от се­бя. И сно­ва прос­чи­тал­ся. От­шагнуть он по­бо­ял­ся: прок­ля­тые кор­ни бы­ли пов­сю­ду, но пал­ку нас­тавник поп­росту пе­рех­ва­тил, да так, что за­ныли от рез­ко­го дви­жения за­пястья. Ла­ний рва­нул ее на се­бя. Не от­пустит Ивир — по­летит в де­рево. Хо­тя от­пустит, од­ной ру­кой не удер­жит… Пе­рес­та­рал­ся с си­лой рыв­ка и сам по­шат­нулся, шаг­нул, вос­ста­нав­ли­вая рав­но­весие, зап­нулся о ко­рень… У са­мой зем­ли его пой­ма­ла креп­кая ру­ка нас­тавни­ка.
— Не слиш­ком хо­рошо. Еще раз. Не стой на мес­те, ста­рай­ся по­чувс­тво­вать прос­транс­тво всем те­лом.
— А что это зна­чит? — оза­дачил­ся Ла­ний.
— Ты бос, твои но­ги ка­са­ют­ся зем­ли. И пусть кол­довс­тво не­дос­тупно, но твоя си­ла-то в те­бе, и она идет от при­роды, — Ивир заб­рал у не­го пал­ку и ее кон­цом ле­гонь­ко под­бил под ко­лени, зас­та­вив плюх­нуть­ся на зем­лю меж­ду кор­ней. — По­чувс­твуй ее. Зак­рой гла­за и по­зови.
Юно­ша по­ложил ла­дони на зем­лю. Чу­жая. По­ка что нез­на­комая, не счи­та­ющая сво­им… От­зы­валась не­хотя. По­верх его рук лег­ли чу­жие ла­дони, уди­витель­но прох­ладные.
— Сме­лее, уче­ник.
Он поз­вал. Си­ла зас­тру­илась сквозь не­го, не на­ходя воп­ло­щения. Прок­ля­тый ошей­ник!
— Сос­ре­доточь­ся на том, что дос­тупно, — спо­кой­ный нег­ромкий го­лос от­резвил, а сжав­ши­еся на за­пясть­ях ру­ки зас­та­вили по­пытать­ся сно­ва.
Ла­ний глу­боко вздох­нул.
— Да. Я чувс­твую…
— Не от­кры­вай гла­за. Вспом­ни, как выг­ля­дит Круг. Это мес­то. Пос­та­рай­ся как мож­но точ­нее при­пом­нить де­тали. Ос­таль­ное сде­ла­ет твой дар.
Ла­ний кив­нул. Уви­деть внут­ренним взо­ром… Это ис­кусс­тво ему да­валось до­воль­но труд­но.

В уп­ражне­нии прош­ло вре­мя до са­мого обе­да. Он не за­метил, как ми­новал па­лящий пол­день: от те­ла нас­тавни­ка, си­дев­ше­го ря­дом, ка­залось, стру­илась при­ят­ная прох­ла­да, не поз­во­ляв­шая Ла­нию за­жарить­ся. Ну, и де­рево да­же в са­мый пик по­луден­но­го сол­нца да­вало гус­тую тень. На­конец, Ла­ний смог взгля­нуть на се­бя со сто­роны. Пусть и мель­ком. Ис­то­щен­ное по­пыт­ка­ми те­ло влас­тно пот­ре­бова­ло сво­его: жи­вот скру­тило го­лод­ным спаз­мом. Ивир же толь­ко рас­сме­ял­ся на его гром­кое бур­ча­ние и под­нялся, про­тяги­вая ру­ку Ла­нию:
— Идем. По­ра по­обе­дать.
Юный жрец при­нял его по­мощь.
— А здесь не мно­го спе­ций в еде? — опас­ли­во спро­сил он.
— Ду­ма­ешь, нас ба­лу­ют изыс­ка­ми? От­нюдь. Не пе­режи­вай, пи­ща сыт­ная, раз­но­об­разная, но очень прос­тая, — ус­мехнул­ся Ивир.
И он был прав. Нез­на­комая Ла­нию ка­ша из дроб­ле­ного зер­на, ку­сок мя­са, нес­коль­ко ле­пешек, изюм и све­жие олив­ки — вот и все, что им да­ли. И изюм, и олив­ки нас­тавник при­казал съ­есть под­чистую — по­лез­ны, мол. Ла­ний и без то­го не воз­ра­жал. Съ­ел все, на­сыща­ясь.
Жизнь здесь бу­дет не­лег­кой, тре­ниров­ка это яс­но по­каза­ла. Он ни­чего не уме­ет и обя­зан на­учить­ся все­му, и быс­тро: вряд ли им пре­дос­та­вят мно­го вре­мени. Он все еще не мог зас­та­вить се­бя при­нять тот факт, что пос­ле обу­чения дол­жен бу­дет убить нас­тавни­ка. Но те­перь уже не прос­то по­тому, что уби­вать бы­ло пло­хо. Его ду­ша, во вре­мя тре­ниров­ки ощу­щав­шая ря­дом чу­жую, те­перь рез­ко про­тиви­лась да­же мыс­ли о та­ком. Чем доль­ше Ла­ний ду­мал об этом, тем мень­ше бы­ло же­лания здесь ос­та­вать­ся. Внут­ри зре­ло по­нима­ние, что он дол­жен не прос­то вы­учить­ся все­му, но и об­рести сво­боду.