Самый ценный дар - 3 (завершен)

[felinariy]

Авторы:  Таэ Серая Птица и  Тай Вэрден
Рейтинг: NC-17
Жанры: Ангст, Флафф, Фэнтези, AU, Первый раз
Предупреждения: Насилие, Смерть второстепенного персонажаа
Размер: Миди
Статус: завершено
От авторов: Мы снова встретились на одной из Граней, и постараемся показать историю этой пары так, чтобы вам понравилось.

Краткое описание: Пленный юноша-колдун, жрец-целитель, и ветеран-гладиатор, любимец толпы, чья слава не сегодня-завтра померкнет. Их связала воля хозяина Арены... И нечто большее.

Читать и комментировать можно так же на Книге Фанфиков

Глава третья

Пер­вый бой Ла­ния все приб­ли­жал­ся. Ра­зуме­ет­ся, по­ка что не с Иви­ром — так, про­бу­ющий зу­бы мо­лод­няк, раз­вле­чение в се­реди­не не­дели, ког­да на три­бунах на­роду нем­но­го. Зи­мой та­кие дни слу­чались го­раз­до ча­ще, чем ле­том. Да­же здесь, в этом бла­гос­ло­вен­ном бо­гами краю зи­ма оз­на­чала хо­лод, нуд­ные, неп­рекра­ща­ющи­еся дож­ди и прон­зи­тель­ный ве­тер. Од­нажды да­же снег по­шел. Ла­ний, как ду­рак, прос­то­ял пол­ча­са на се­реди­не Аре­ны, зап­ро­кинув го­лову и ло­вя сне­жин­ки на язык. По­том пой­мал и вну­шитель­ную треп­ку от Иви­ра.
— Но я не прос­ту­жусь, — воз­ра­жал он. — Здесь та­кая мяг­кая зи­ма. И я на­конец-то уви­дел снег.
Ивир вни­матель­но пос­мотрел ему в гла­за и кив­нул. Он по­нимал, да­же ес­ли сам ни­ког­да не ис­пы­тывал та­кого, но все рав­но ста­рал­ся по­нять. С ним бы­ло лег­че.
Так что на­роду на пер­вый бой Ла­ния яви­лось нем­но­го, в ос­новном, те, кто был сов­сем уж зав­зя­тым лю­бите­лем по­доб­но­го ро­да зре­лищ. Да и пос­мотреть на мо­лодежь всег­да ин­те­рес­но: вдруг вы­делит­ся но­вый лю­бимец пуб­ли­ки. То, что это­му бою пред­шес­тво­вали со­вер­шенно ди­кие и не­чело­вечес­ки тя­желые тре­ниров­ки, вряд ли ко­му бы­ло ин­те­рес­но. А они та­кими и бы­ли — Ла­ний по­нял, что рань­ше Ивир его еще ща­дил, ста­рал­ся рас­пре­делить наг­рузку и бе­реж­но обу­чить всем пре­муд­ростям. Но хо­зя­ин Аре­ны ре­шил ина­че, в один из дней пос­ле Ма­рас­та­лий он выз­вал Иви­ра к се­бе, и вер­нулся тот в та­ком нас­тро­ении, что от не­го ша­раха­лись да­же лик­ту­ры, к то­му же, с раз­би­тыми в кровь гу­бами и тре­мя вспух­ши­ми по­лоса­ми от лег­ко­го кну­та на спи­не.
С то­го дня он и зверс­тво­вал. Хо­тя это да­ло свои пло­ды, Ла­ний не мог от­ри­цать.
— За­пом­ни, — бин­туя ему щи­колот­ки, го­ворил Ивир, не по­вышая го­лоса и не под­ни­мая глаз, — те­бя ник­то не бу­дет ща­дить. Ке­ры во­об­ще всег­да злее и не­тер­пи­мее друг к дру­гу, чем опыт­ные гла­ди­ато­ры. Каж­дый стре­мит­ся вы­делить­ся. Те­бя по­пыта­ют­ся убить или по­кале­чить, это не­из­бежно. Бей сам, бей пер­вым, не дай вре­мени опом­нить­ся.
Ла­ний ки­вал. Это бу­дет слож­но, но при­дет­ся. Он дол­жен вы­жить и уй­ти с пес­ка Аре­ны на сво­их но­гах.
«Толь­ко бы не близ­не­цы по­пались», — мель­кну­ла мысль. Же­ребь­ев­ка бу­дет не­пос­редс­твен­но на Аре­не. Кто с кем — ре­шит во­ля бо­гов. Это бы­ло неп­ри­ят­но. Вряд ли здеш­ние бо­ги ре­шат улыб­нуть­ся чу­жаку. Так в ито­ге и выш­ло. Близ­не­цы бы­ли мель­че, Ла­ний был уче­ником Иви­ра, ко­му-то по­каза­лось, что идея выс­та­вить дво­их про­тив од­но­го бу­дет ус­пешна — это бы­ло уже не­важ­но.
Они свер­ка­ли гла­зами и сы­пали ос­кор­бле­ни­ями, по­лови­ну из ко­торых он прос­то не по­нимал. Ла­ний ви­дел по­тем­невшие от нап­ря­жения гла­за Иви­ра, сто­яще­го пря­мо за ре­шет­кой вы­хода на Аре­ну, и пом­нил толь­ко его быс­трый ше­пот: «Не смей уми­рать, уче­ник». Юно­ша сос­ре­дото­чил­ся. Его на­вер­ня­ка по­пыта­ют­ся за­жать с двух сто­рон. На­до из­ба­вить­ся от од­но­го, со вто­рым бу­дет уже лег­че. Заз­ве­нел брон­зо­вый гонг, и он сор­вался с мес­та, чуть рань­ше них, чуть быс­трее. Уда­рил так, что боль­но ста­ло и са­мому, от­бра­сывая ко­рот­кий «пе­хот­ный» меч Ки­за оков­кой сво­ей глей­сы. Дли­на ору­жия поз­во­ляла дер­жать обо­их на рас­сто­янии. Мо­жет, пой­мут и от­сту­пят­ся, све­дут все хо­тя бы к па­ре уши­бов? Пе­ред кем тут се­бя по­казы­вать, на три­бунах поч­ти пус­то. Нес­коль­ко вы­падов спус­тя он по­нял: нет, эти не от­сту­пят и по­раже­ния не при­мут, толь­ко ес­ли он уло­жит на пе­сок обо­их так, чтоб не под­ня­лись. Здесь не иг­ра­ли ро­ли зри­тели, толь­ко их лич­ная не­нависть к то­му, кто ук­рал «их» ку­мира. Жаль бы­ло этих глу­пых щен­ков, ко­торые зу­бы по­казы­вать на­учи­лись, а вот ума нас­чет то­го, ког­да имен­но сто­ит ска­лить­ся, так и не на­жили. Но се­бя бы­ло еще боль­ше жаль, да и Ивир ждет.
Пе­рес­ту­пить че­рез не­ког­да вби­тые в ра­зум прин­ци­пы ока­залось ку­да лег­че, чем он ду­мал. Осо­бен­но, ког­да к гор­лу рвут­ся два ма­лолет­них иди­ота, жаж­ду­щие его кро­ви. Рас­прос­терлись они на пес­ке быс­тро, не хва­тило им вы­уч­ки, за­менить ее злостью не выш­ло. Ла­ний за­мер, тя­жело ды­ша, мед­ленно вып­ря­мил­ся, под­ни­мая к низ­ко­му, об­ло­жен­но­му об­ла­ками не­бу обаг­ренную пер­вой кровью глей­су.
«На­де­юсь, ты бу­дешь до­волен мной, Ма­рас?»
Его вни­мание прив­лекло дви­жение на три­бунах. Хо­зя­ин Аре­ны под­нялся со сво­его мес­та, улы­ба­ясь, под­нял ру­ку, как и ос­таль­ные зри­тели. Ивир вце­пил­ся в ре­шет­ку, в по­лум­ра­ке его гла­за по­каза­лись поч­ти се­реб­ря­ными, как у ста­рого дра­кон­до­ра.
Ру­ка гос­по­дина Та­ури­са рух­ну­ла вниз, при­казы­вая: «Убей». Ла­ний сглот­нул: вот и на­чалось. Не­нуж­ная кровь. Од­на­ко это бы­ло ми­лосер­днее, чем ес­ли бы близ­не­цов пог­на­ли на сле­ду­ющий бой, за­гоняя, как зве­рей. Риз и Киз то­же это по­нима­ли, но страх не да­вал им мыс­лить. Сжав­шись, они от­полза­ли, ос­тавляя на пес­ке ок­ра­шен­ные кровью бо­роз­ды.
— Гла­за зак­рой­те, — нег­ромко ска­зал Ла­ний. — Это бу­дет быс­тро.
Киз, стар­ший из близ­не­цов, при­жал к се­бе бра­та, ук­ла­дывая его на пе­сок.
— Вмес­те. Ты смо­жешь? Чтоб мы уш­ли вмес­те...
— Смо­гу, — кив­нул Ла­ний.
Си­лы у не­го хва­тило, что­бы при­кон­чить од­ним уда­ром обо­их, вы­пол­нив пос­леднюю прось­бу. На три­буне проз­ву­чали оди­нокие хлоп­ки. Хо­зя­ин Аре­ны ус­ме­хал­ся, и Ла­ния по­сети­ла ди­кая, не­ис­то­вая не­нависть, же­лание с раз­ма­ху вог­нать в его сер­дце лез­вие глей­сы и про­вер­нуть там, гля­дя в мас­ля­нис­то-чер­ные гла­за, сле­дя, как из них ухо­дит жизнь. А приш­лось опус­тить взгляд и уй­ти с Аре­ны. Три­ум­фа­тором Ла­ний се­бя сов­сем не чувс­тво­вал.
Он схо­ду по­пал в ру­ки Иви­ра, в его жес­ткие, как мед­ный об­руч, объ­ятия. И был бла­года­рен за то, что тот мол­чал, толь­ко пог­ла­живал по за­тыл­ку, поз­во­ляя ус­по­ко­ить­ся. По­нем­но­гу боль и гнев уш­ли, рас­тво­ря­ясь в теп­ле рук нас­тавни­ка.
— Но с то­бой я так не смо­гу, — тос­кли­во ска­зал Ла­ний.
— Не ду­май об этом сей­час. Еще не вре­мя.

Пос­ле это­го боя Ла­ний стал пол­ноправ­ным ке­ром, по­лучив все при­виле­гии, по­лага­ющи­еся уче­нику прос­лавлен­но­го ора. В том чис­ле и воз­можность под прис­мотром од­но­го из лик­ту­ров вый­ти в го­род. Брон­зо­вый брас­лет ему при­нес сам Ивир. Но Ла­ний в го­род не то­ропил­ся, что там, кро­ме се­рых стен? Зи­ма здесь бы­ла очень тус­клой и тос­кли­вой. Грязь, ль­ющи­еся по ули­цам по­токи во­ды впе­ремеш­ку с по­мо­ями. Ту­ман и хмарь, сме­ня­ющи­еся мер­зкой мо­росью. Все си­лы он от­да­вал тре­ниров­кам.
Ивир тер­пел это еще две пол­ных не­дели, по­том од­ним бо­лее-ме­нее по­гожим ут­ром в при­каз­ном по­ряд­ке ве­лел соб­рать­ся и ждать его. Ла­ний не­до­уме­вал, но при­каз вы­пол­нил. За ним при­шел лик­тур Прер, под­мигнул:
— Твой нас­тавник ждет у во­рот Аре­ны. Идем, день хо­роший, хоть по­дышишь воль­ным воз­ду­хом. Но не взду­май убе­гать, да­леко не сбе­жишь, а на­каза­ние — смерть.
— Да мне и не­куда, — удив­ленно от­ве­тил Ла­ний.
От бра­та не бы­ло ни слу­ху, ни ду­ху. Ко­неч­но, прош­ло не так уж и мно­го вре­мени, что­бы отыс­кать сле­ды, но Ла­ний ду­мал, что поз­же их и вов­се бу­дет не най­ти. Тут был толь­ко один вы­ход: стать зна­мени­тым ором, сла­ва о ко­тором ра­зой­дет­ся по всей Им­пе­рии. Прев­зой­ти да­же Тиг­ра. А уж на яр­кий свет все мош­ки при­летят. Ес­ли брат жив... Ла­ний был уве­рен: жив и ищет его. Толь­ко эта на­деж­да да­вала си­лы жить, тре­ниро­вать­ся, учить­ся.
На ожи­да­юще­го его Иви­ра он пос­мотрел с лю­бопытс­твом, но по­ка что спра­шивать ни­чего не стал. Нас­тавни­ку вид­нее, ку­да вес­ти уче­ника. К еще боль­ше­му изум­ле­нию юно­ши, че­рез па­ру квар­та­лов лик­тур Прер хлоп­нул Тиг­ра по пле­чу и свер­нул в сто­рону од­ной из «ве­селых» уло­чек с до­воль­но до­роги­ми в этой час­ти го­рода бор­де­лями. Ивир же по­вел уче­ника даль­ше, по пря­мой как стре­ла ули­це вверх, на холм Ла­тер­ны. На его вер­ши­не бе­ло-ро­зовым об­ла­ком воз­вы­шал­ся храм Ма­турии. Ла­ний вни­матель­но рас­смат­ри­вал его — рань­ше как-то не до­води­лось. Так же как и Аре­ны, хра­мы Юга бы­ли выс­тро­ены или по­лук­ру­гом, или кру­гом, но их нак­ры­вали слож­ные ку­пола, из­да­лека этот храм, к при­меру, во­об­ще на­поми­нал це­лую ку­чу жен­ских гру­дей. Что, в прин­ци­пе, бы­ло весь­ма сим­во­лич­но: Ма­турия бы­ла ро­дитель­ни­цей всех млад­ших бо­гов, пок­ро­витель­ни­цей жен­ско­го на­чала, до­маш­не­го оча­га и мир­ных про­фес­сий.
Не­уже­ли Ла­нию при­дет­ся пе­рес­пать с кем-то из де­вушек это­го хра­ма? Об этом приш­лось спро­сить пря­мо, по­тому что... по­тому что он не пред­став­лял, что его ре­бенок мо­жет ро­дить­ся в хра­ме и че­рез пять лет по­пасть в раб­ский ба­рак или в по­кои пос­лушниц.
— Нет, ус­по­кой­ся, уче­ник. Мы идем в храм по иной при­чине. Поз­на­ком­лю те­бя со стар­шей жри­цей.
Это зву­чало нам­но­го бо­лее во­оду­шев­ля­юще. Ивир слег­ка улы­бал­ся, за­гадоч­но щу­рил проз­рачно-се­рые гла­за, зна­чит, был без­мя­теж­но спо­ко­ен. Ла­ний уже на­учил­ся уга­дывать его нас­тро­ение по цве­ту глаз.
— Она... Твоя мать? — по­пытал­ся уга­дать Ла­ний.
— Бо­ги ода­рили те­бя свет­лым ра­зумом, уче­ник.
Кто знал, че­го сто­ил не­воль­ни­це с чуж­до­го и не­понят­но­го для мес­тных Вос­то­ка та­кой взлет — из хра­мовых ра­бынь в стар­шие жри­цы. Но да­же это не вер­ну­ло ей сво­боду. Это Ла­ний по­нял, уви­дев в не­боль­шом круг­лом, по­лутем­ном за­ле вос­се­да­ющую на крес­ле ми­ни­атюр­ную жен­щи­ну. Ивир по­ходил на нее прос­то бе­зум­но: те же ало-ры­жие во­лосы, раз­ве что у жен­щи­ны они бы­ли длин­ны­ми и сви­ты в ту­гие ко­сы по бо­кам го­ловы. Те же проз­рачно-се­рые, из­менчи­вые гла­за. То же изя­щес­тво в стро­ении те­ла. Раз­ве что кровь от­ца да­ла Иви­ру боль­шую мас­сивность, си­лу и рост. Его мать на­поми­нала хруп­кий цве­ток. Цве­ток в ошей­ни­ке. Та­ком же, как у Ла­ния.
Ла­ний пок­ло­нил­ся ей, чувс­твуя не­понят­ную стран­ную ро­бость.
— Тиг­ре­нок, ос­тавь нас, — жри­ца улыб­ну­лась са­мыми угол­ка­ми губ, ед­ва-ед­ва обоз­на­чив эмо­цию. — По­радуй Кел­лу и Ви­фару, они ску­чали по те­бе.
Ивир пок­ло­нил­ся и без­мол­вно рас­тво­рил­ся в сум­рачных ко­ридо­рах хра­ма, ос­та­вив уче­ника на­еди­не со жри­цей.
— Рад встре­че с ва­ми, гос­по­жа.
— Это вза­им­но, ма­лыш. Я поп­ро­сила сы­на при­вес­ти те­бя, ког­да уз­на­ла, что ты — ода­рен­ный.
Жри­ца лег­ко вспор­хну­ла со сво­его мес­та, по­хожая на под­хва­чен­ный вет­ром эк­зо­тичес­кий цве­ток в сво­их бе­ло-ро­зовых оде­яни­ях. Ла­ний лег­ко мог бы нес­ти ее на сги­бе лок­тя, как ему ка­залось, та­кой воз­душной и хруп­кой она выг­ля­дела. Но хват­ка тон­ких по­луп­розрач­ных паль­цев на его за­пястье ока­залась нем­но­гим сла­бее хват­ки Иви­ра.
— Я пос­вя­щен­ный бо­гини Фрей, — про­из­но­сить это ока­залось так неп­ри­выч­но, он уже оту­чил­ся го­ворить эту фра­зу. Да и пос­вя­щен­ный ли он те­перь?
— На­ши бо­ги ни­ког­да не ос­та­вят нас, что бы ни слу­чилось, — теп­лая ла­донь, тер­пко и слад­ко пах­ну­щая бла­гово­ни­ями, пог­ла­дила его по ще­ке.
— Вы слы­шите мыс­ли? — Ла­ний рас­пахнул гла­за.
Жри­ца рас­сме­ялась, слов­но проз­ве­нели ти­хие ко­локоль­чи­ки.
— Твои гла­за, ма­лыш, го­ворят яс­нее слов.
Ла­ний тяж­ко вздох­нул.
— Бо­гиня не бы­ва­ет ми­лос­ти­ва к прес­ту­пив­шим зап­рет.
Жен­щи­на при­под­ня­ла его го­лову, опус­тившу­юся в пе­чали.
— Ни од­на мать не ос­та­вит свое ди­тя, да­же прес­ту­пив­шее за­кон. И ни од­на бо­гиня не соч­тет дос­той­ным Не­бес­но­го Чер­то­га то­го, кто сло­жил ру­ки и сдал­ся, да­же не по­пытав­шись бо­роть­ся, осо­бен­но, ес­ли это муж­чи­на. Лун­ная Гос­по­жа тре­бу­ет от сво­их пос­лушниц те­лес­ной чис­то­ты и воз­держа­ния. Но Ма­турия тре­бу­ет сов­сем ино­го. И все же я слу­жу сво­ей Гос­по­же, пусть да­же но­шу одеж­ды жри­цы Ма­турии, а мой сын сра­жа­ет­ся на Аре­нах во сла­ву Ма­раса.
— Да, гос­по­жа, ва­ша муд­рость во­ис­ти­ну ве­лика.
— Ты ско­ро ста­нешь ми­даром, ма­лыш, я ви­жу это в тво­ей ни­ти судь­бы. И дол­жен бу­дешь по за­мыс­лу хо­зя­ев Арен, про­дол­жить ли­нию силь­ной кро­ви. Ког­да это слу­чилось с Иви­ром, он при­шел ко мне, и я сде­лала его се­мя бес­плод­ным.
— И я то­же мо­гу прий­ти, гос­по­жа?
— Те­бе дос­та­точ­но сог­ла­сить­ся. Но знай, что это не­об­ра­тимо. У те­бя ни­ког­да не бу­дет де­тей.
— Ни­чего страш­но­го, у ме­ня и без то­го не осо­бен­но мно­го бы­ло воз­можнос­тей их за­вес­ти.
Жри­ца по­мани­ла его за со­бой, во внут­ренние по­кои. Дол­жно быть, это бы­ли ее собс­твен­ные ком­на­ты: не нам­но­го боль­ше кле­тушек, в ко­торых жи­ли гла­ди­ато­ры, ес­ли так пос­мотреть. Уз­кое ло­же, за­наве­шен­ная вы­шитым по­лот­ном ни­ша с одеж­дой, кро­хот­ный сто­лик у ок­на. И ис­кусно спря­тан­ный за ка­мен­ной пли­той тай­ник в сте­не, где по­меща­лись хрус­таль­ные фи­аль­чи­ки с ка­кими-то сна­добь­ями. Жен­щи­на взя­ла один, на­лила в рез­ной стек­лянный бо­кал во­ды из кув­ши­на и кап­ну­ла три кап­ли зелья в во­ду.
— Пей, ма­лыш. Те­бе мо­жет быть пло­хо пос­ле, бу­дет по­хоже на прос­ту­ду: сла­бость, ло­мота в кос­тях, тя­нущая боль вни­зу жи­вота. Пе­ретер­пи. Ста­рай­ся дви­гать­ся.
Ла­ний по­кор­но вы­пил.
— Я все еще чу­жак. Ска­жу, что во­да до­кона­ла.
Жри­ца спря­тала фи­ал об­ратно в тай­ник, пог­ла­дила юно­шу по ще­ке.
— Ум­ный ма­лыш. Ско­ро Ивир вер­нется, по­дож­дем его на тер­ра­се.
— Да, гос­по­жа.
— Зо­ви ме­ня Мэй-Ла. Так дав­но не слы­шала сво­его ис­тинно­го име­ни, что от­выкла от то­го, как оно зву­чит.
— А Ивир? Как его зо­вут на са­мом де­ле? — по­любо­пытс­тво­вал Ла­ний.
— Вэр-Лин. «Рож­денный под пол­ной лу­ной».
— Кра­сивое имя, гос­по­жа Мэй-Ла.
Си­дя на пок­ры­той по­душ­ка­ми скамье, Ла­ний слу­шал нег­ромкий неж­ный го­лос, по­вес­тву­ющий о да­леком и стран­ном Вос­то­ке, гре­зил с от­кры­тыми гла­зами, за­воро­жен­ный ма­лень­кой жри­цей, слов­но пти­ца тан­цем змеи. Ког­да вер­нулся Ивир, сказ­ка за­кон­чи­лась. В се­бя Ла­ний при­ходил не­быс­тро, тряс го­ловой, воз­вра­ща­ясь в буд­ничный су­ет­ный мир.
— Ма­туш­ка, вы оча­рова­ли мо­его уче­ника, — уп­ре­ка в го­лосе Иви­ра не бы­ло, толь­ко вос­хи­щение. Поч­ти бла­гого­вение пе­ред той, что не сло­малась в раб­ских око­вах и су­мела взрас­тить в нем са­мом та­кую же стой­кость.
— Гос­по­жа прек­расна, — про­бор­мо­тал Ла­ний.
— Вэр-Лин, я хо­чу по­гово­рить с то­бой на­еди­не, ме­сяца че­рез два-три. Но луч­ше — в кон­це вес­ны, ког­да твой уче­ник бу­дет го­тов.
— Да, ма­туш­ка, — по­кор­но скло­нил го­лову гла­ди­атор. В этом пок­ло­не бы­ло все то, че­го не мог­ли до­бить­ся от не­го хо­зя­ева и зри­тели на Аре­не.
Ла­ний ото­шел по­даль­ше, не ме­шая ма­тери с сы­ном об­щать­ся. Его угос­ти­ли су­шены­ми фи­ника­ми и ви­ног­ра­дом, и он за­нял­ся ими, прис­лу­шива­ясь к неп­ри­выч­но­му, слег­ка при­тор­но­му вку­су пер­вых, урав­но­вешен­но­му кис­линкой изю­ма. Фи­ников гла­ди­ато­рам не да­вали, это бы­ло до­воль­но до­рогое ла­комс­тво, при­вози­мое все с то­го же ска­зоч­но­го Вос­то­ка. Но ока­залось до­воль­но вкус­ным, хоть и нем­но­го су­хова­тым. До­ев, он вы­мыл ру­ки в кро­хот­ном фон­танчи­ке в ви­де го­ловы кош­ки, из пас­ти ко­торой в по­лук­руглую ча­шу тек­ла тон­кая струй­ка во­ды, на­пил­ся там же, чувс­твуя мед­ный прив­кус: во­да тек­ла в фон­тан по тру­бам ак­ве­дуков. Ивир и гос­по­жа Мэй-Ла за­кон­чи­ли свою бе­седу, и нас­тавник выг­ля­дел од­новре­мен­но взвол­но­ван­ным, расс­тро­ен­ным и встре­вожен­ным, что, впро­чем, от­ра­жалось толь­ко в его гла­зах, но не на зас­тывшем мас­кой ли­це. Ла­ний ре­шил, что расс­про­сит по­поз­же, ког­да они вый­дут из хра­ма.

С лик­ту­ром Пре­ром они встре­тились там же, где и рас­ста­лись. Слов­но два ра­ба ни­куда и не от­лу­чались без ве­дома соп­ро­вож­да­юще­го их во­ина. Тот выг­ля­дел до­воль­ным, как нат­ра­хав­ший­ся кот, раз­ве что не об­ли­зывал­ся. Под­мигнул Ла­нию:
— Ну, как, маль­чик, те­бя мож­но поз­дра­вить с тем, что ты стал муж­чи­ной?
Ла­ний опус­тил гла­за к зем­ле и скром­но за­алел, вспо­миная ночь с Иви­ром. По­ка что — единс­твен­ную. Прер за­хохо­тал и хлоп­нул его по пле­чу.
— Вот и мо­лодец.
Ла­ний за­алел еще боль­ше и поб­рел за нас­тавни­ком. Тот выг­ля­дел не­воз­му­тимым, но слег­ка пос­ветлев­шие гла­за его сме­ялись. Ла­ний ткнул его лок­тем в бок. В от­вет ему взъ­еро­шили от­раста­ющие во­лосы на за­тыл­ке и под­тол­кну­ли впе­ред.
Ла­ний не чувс­тво­вал осо­бого соп­ро­тив­ле­ния, воз­вра­ща­ясь в ба­раки Аре­ны. Ему не до это­го бы­ло: сло­ва Пре­ра зас­та­вили его ду­мать о том, что­бы ре­шить­ся, на­конец, и прий­ти ночью к нас­тавни­ку. Хо­телось еще раз ис­пы­тать это удо­воль­ствие. Уви­деть Иви­ра дру­гим, с дру­гой сто­роны. Пос­мотреть в его гла­за, тем­не­ющие до цве­та пред­гро­зовых туч. За­пом­нить, ка­кие они на гра­ни вып­леска. От­дать­ся на во­лю жес­тких, но уме­ющих быть лас­ко­выми, рук. Ла­ний глу­боко вздох­нул. Ско­рей бы ночь. И он не ста­нет сму­щать­ся, ког­да про­берет­ся в ком­на­ту нас­тавни­ка. Он бу­дет дей­ство­вать пер­вым. «Как ты и учил — не дать опом­нить­ся», — мыс­ленно ус­мехнул­ся юно­ша.
Но ве­чер при­нес с со­бой сла­бость и ло­моту, о ко­торых его пре­дуп­режда­ли. Он пом­нил, что гос­по­жа Мэй-Ла го­вори­ла, что не­об­хо­димо дви­гать­ся. Но бы­ло поч­ти не­воз­можно встать с пос­те­ли, от мер­зкой тя­нущей бо­ли в са­мом сок­ро­вен­ном ед­ва не тош­ни­ло, а ру­ки и но­ги ка­зались по­хожи­ми на выб­ро­шен­ных на кам­ни ме­дуз — сты­лое же­ле, спо­соб­ное толь­ко под­ра­гивать. Явив­ший­ся Ивир под­нял его, по­мог на­чать пе­ред­ви­гать­ся.
Прох­ла­да во дво­ре Кру­га нем­но­го ос­ту­жала ту­маня­щу­юся от жа­ра го­лову. Ивир под­держи­вал его и вы­водил вок­руг де­рева, как за­пален­ную ло­шадь. Не­тороп­ли­во, ак­ку­рат­но, по­могая не за­пинать­ся о кор­ни. По­нем­но­гу Ла­нию и впрямь ста­нови­лось луч­ше. В ку­паль­не нас­тавник смыл с не­го про­тив­ный лип­кий пот и от­вел в пос­тель. В свою ком­на­ту. Нель­зя бы­ло не улыб­нуть­ся иро­нии си­ту­ации: Ла­ний все же ока­зал­ся там, где хо­тел, но не в сос­то­янии ис­полнить свои же­лания. За­то мож­но бы­ло об­нять нас­тавни­ка и приль­нуть к не­му. Это зна­читель­но ути­шало боль.
Ивир ти­хо фыр­кнул ему в ви­сок:
— Не спит­ся? — а по­том и вов­се опус­тил ру­ку и при­нял­ся мяг­ко, поч­ти не на­жимая, пог­ла­живать от под­ре­берья до па­ха, за­девая кон­чи­ками паль­цев жес­ткие во­лос­ки.
— Не спит­ся, — сог­ла­сил­ся Ла­ний.
Эти лас­ко­вые ка­сания ути­хоми­рива­ли боль еще луч­ше, чем прос­тые объ­ятия.
— Зав­тра бу­дет лег­че, а дня че­рез два и вов­се все прой­дет.
О пра­виль­нос­ти или неп­ра­виль­нос­ти ре­шения Ла­ния ник­то не го­ворил. Ивир, дол­жно быть, счи­тал его ап­ри­ори вер­ным. Его жес­ткая ла­донь сос­коль­зну­ла ни­же, ак­ку­рат­но сжа­ла я­ич­ки, паль­цы при­нялись мас­си­ровать про­меж­ность, зас­тавляя боль рас­тво­рять­ся в дру­гих ощу­щени­ях. Ла­ний час­то за­дышал, мыс­ли о при­нятом ре­шении мо­мен­таль­но сме­нились сов­сем ины­ми. Сла­бость все еще не от­пусти­ла его до кон­ца, но Ивир и не тре­бовал ни­каких ак­тивных те­лод­ви­жений, нап­ро­тив, об­ни­мал сво­бод­ной ру­кой за пле­чи, не да­вая дви­гать­ся, толь­ко ощу­щать. И сам не пред­при­нимал ни­каких по­пыток при­лас­кать жес­тче, про­ник­нуть внутрь, толь­ко гла­дил, пе­река­тывал в паль­цах тя­желе­ющую мо­шон­ку, сколь­зил ими по на­лива­юще­муся кровью чле­ну. Ла­ний нег­ромко зас­то­нал от воз­бужде­ния. Приш­лось ут­кнуть­ся в жес­ткое пле­чо нас­тавни­ка, что­бы приг­лу­шить звук. Кон­чил он до­воль­но ско­ро, не в си­лах вы­носить удо­воль­ствие. И пос­ле это­го смог ус­нуть, об­тертый влаж­ной губ­кой и ук­ры­тый теп­лым шер­стя­ным оде­ялом. И, ко­неч­но же, в на­деж­ных ру­ках лю­бов­ни­ка.
На сле­ду­ющий день он прос­нулся уже здо­ровым, пусть и слег­ка сла­бым. Что хо­зя­ина Аре­ны по­радо­вало: те­рять бу­дуще­го луч­ше­го гла­ди­ато­ра из-за бо­лез­ни не хо­телось, слиш­ком мно­го де­нег в не­го вло­жено.

Вре­мя шло, зи­ма бы­ла все та­кой же тус­клой и ни­чуть не по­хожей на при­выч­ные зи­мы Се­вера. Еще нес­коль­ко раз Ла­ний вы­ходил на по­един­ки с дру­гими гла­ди­ато­рами, но те­перь обош­лось без кро­ви и смер­тей — то ли бе­рег­ли, то ли те­рять день­ги не хо­телось. Да и на­роду на зим­ние иг­ры со­бира­лось нем­но­го. Ивир рас­ска­зывал, что все пос­вя­щен­ные бо­гам, а по­тому мас­со­вые Иг­ры на­чина­ют­ся ран­ней вес­ной и за­кан­чи­ва­ют­ся поз­дней осенью Ма­рас­та­ли­ями. Пер­вы­ми же иг­ра­ми — и са­мыми кро­вавы­ми — счи­та­ют­ся, как ни стран­но, Ба­талии, пос­вя­щен­ные од­но­му из ас­пектов Ма­турии — млад­шей бо­гине Ба­те, по­вели­тель­ни­це ве­сен­не­го об­новле­ния. Счи­та­ет­ся, что чем боль­ше кро­ви проль­ет­ся в ее праз­дник, тем пло­дород­нее бу­дет зем­ля.
— То есть, там...
— Там я и дол­жен уме­реть. Что­бы дать на­чало но­вой сла­ве — тво­ей.
Ла­ний про­тес­ту­юще мо­тал го­ловой: он ка­тего­ричес­ки не мог се­бе да­же пред­ста­вить то, что при­дет­ся убить Иви­ра. Это бы­ло не­воз­можно. Это был тот са­мый пре­дел, ко­торый ока­зал­ся в его соз­на­нии вы­ше зап­ре­та на убий­ство от бо­гини. И он хва­тал­ся за со­ломин­ку, на­поми­ная нас­тавни­ку о том, что ус­лы­шал в хра­ме:
— Но твоя ма­туш­ка го­вори­ла, что бу­дет ждать те­бя в кон­це вес­ны на при­ват­ную бе­седу!
— Она не все­веду­ща. И, дол­жно быть, за­была о Ба­тали­ях.
— Ты был встре­вожен пос­ле раз­го­вора с ней...
Ивир дол­го мол­чал, преж­де чем глу­хо ска­зал, гля­дя в пол, а не на уче­ника:
— Она уми­ра­ет. Кто-то тра­вит ее по­тихонь­ку, на­вер­ня­ка, дру­гие жри­цы.
— Мы мо­жем что-то сде­лать для нее? — встре­вожил­ся Ла­ний.
— Я не це­литель, да и те змеи, что пря­чут­ся под мас­ка­ми жриц, вы­бира­ют обыч­но яды, от ко­торых спа­сения нет.
Он по­мол­чал и до­бавил:
— И луч­ше дать ей уй­ти рань­ше Ба­талий.
— То есть, не ме­шать жри­цам?
— Я не знаю! — впер­вые Ивир по­высил го­лос, про­яв­ляя эмо­ции. — Ес­ли бы я... мог ее спас­ти, я сде­лал бы это, не за­думы­ва­ясь о пос­ледс­тви­ях. Но ее ошей­ник мне не ра­зом­кнуть, тот, кто сде­лал его, был мно­го силь­нее!
— Зна­чит, ос­та­ет­ся лишь от­пустить ее? По­дож­ди... Что зна­чит «мно­го силь­нее»?
— Тот, кто сот­во­рил ошей­ни­ки, был ма­гом. Или есть сей­час, я не знаю. Они не прос­то за­мок на ва­шей си­ле, они еще и цепь, при­вязы­ва­ющая вас к хо­зя­ину или к мес­ту. Да­же ес­ли сбе­жать, не ра­зом­кнув их, на­каза­ние вос­после­ду­ет очень ско­ро. И бу­дет жес­то­ким. По­верь, я ви­дел.
Ла­ний вздох­нул.
— Но их и так не ра­зом­кнуть... Что ж, по край­ней ме­ре, твоя мать ско­ро ос­во­бодит­ся от ошей­ни­ка, как и ты. А я ос­та­нусь.
Ивир прив­лек его к се­бе, зас­тавляя сесть ря­дом, сно­ва по­ложил ру­ку на за­тылок, ту­да, где Ла­ний всем сво­им ес­тес­твом ощу­щал не­навис­тный ме­талл ошей­ни­ка. И, как всег­да, это ус­по­ко­ило и юно­го жре­ца и его бу­шу­ющую за зак­лять­ем ошей­ни­ка ма­гию.
— Мо­жет быть, хо­зя­ин даст те­бе еще нем­но­го вре­мени? — с на­деж­дой про­бор­мо­тал он.
— Мо­жет быть, уче­ник. Ты еще не го­тов. Нель­зя вы­учить все­му ме­нее чем за год.

Но вре­мени им не да­ли. Не ве­рил в Иви­ра хо­зя­ин, а вот на но­вого гла­ди­ато­ра став­ки при­нима­лись весь­ма вну­шитель­ные. Шут­ка ли — уче­ник ле­ген­дарно­го Тиг­ра, ко­торый это­го Тиг­ра сра­зит.
До Ба­талий ос­та­валось мень­ше двух ме­сяцев. Ивир под­ни­мал Ла­ния еще до рас­све­та и го­нял до за­ката. Без ма­лей­ше­го ми­лосер­дия. До ку­паль­ни бед­ный жрец сно­ва ед­ва до­пол­зал, но с каж­дым про­шед­шим днем ста­нови­лось лег­че. В кон­це зи­мы он впер­вые су­мел свес­ти по­еди­нок с Иви­ром вничью, и при том обой­тись без по­резов и си­няков.
— Ты го­тов, ма­лыш, — ска­зал Ивир.
— Нет, я... – зап­ро­тес­то­вал, бы­ло, Ла­ний, но умолк, ус­лы­шав не­навис­тный го­лос.
— Ви­жу, ты слав­но пос­та­рал­ся, Тигр, — у вы­хода на Аре­ну за­мер в ок­ру­жении лик­ту­ров ох­ра­ны гос­по­дин Та­урис. — Это­го мо­лодо­го ке­ра мож­но сме­ло наз­вать ми­даром.
Ла­ний опус­тил го­лову — зна­чит, все-та­ки, по­ра. Но как он бу­дет без Иви­ра, без его улыб­ки, взгля­да? Без теп­ла его рук? По­чему ему суж­де­но по­терять все из-за чу­жой глу­пос­ти?
— Пе­ред праз­дни­ком про­веди ри­ту­ал на­рече­ния, — при­казал хо­зя­ин. — Ах, да... Стар­шая жри­ца приг­ла­сила те­бя в храм. Ты мо­жешь на­вес­тить ее.
Ла­ний ви­дел, как дрог­ну­ли и сжа­лись в ку­лаки ру­ки Иви­ра.
— Бла­года­рю, гос­по­дин.
Ког­да хо­зя­ин уда­лил­ся, Ла­ний мол­ча об­нял Иви­ра.
— Я дол­жен ид­ти к ней. Дож­дись ме­ня в Кру­ге, — Ивир стис­нул его пле­чи и отс­тра­нил­ся.

Ла­ний ждал его нес­коль­ко ча­сов, уже сов­сем стем­не­ло, ког­да нас­тавник вер­нулся — отс­тра­нен­ный, слов­но с ног до го­ловы за­ковав­ший се­бя и свое сер­дце в креп­кий ме­талл. Юно­ша без еди­ного сло­ва по­нял, что гос­по­жа Мэй-Ла уш­ла к сво­им бо­гам.
Эту ночь, как и все пос­ледние, они про­вели вмес­те, в мол­ча­нии, но не в пос­те­ли. Ивир го­товил­ся к ри­ту­алу имя­наре­чения бу­дуще­го ора. Под го­лыми вет­вя­ми ду­ба на Кру­гу он рас­сте­лил по­лоса­тую тиг­ри­ную шку­ру и дол­го сто­ял на ко­ленях, сло­жив ру­ки стран­ным мо­лит­венным жес­том и зап­ро­кинув го­лову к не­бу. В его гла­зах от­ра­жались звез­ды, и это бы­ло кра­сиво и жут­ко, по­тому что боль­ше в них ни­чего не бы­ло — Ивир ушел в ка­кой-то свя­щен­ный транс, об­ща­ясь с бо­гами или про­ща­ясь с ма­терью.
Ла­ний про се­бя выз­вал к сво­ей бо­гине, про­ся не по­кинуть его в час скор­би. Фрей зна­ла, что та­кое — по­теря воз­люблен­но­го, она всег­да бы­ла ми­лос­ти­ва к тем, кто те­рял лю­бовь. На рас­све­те, ког­да он окон­ча­тель­но прод­рог, за­шеве­лил­ся и Ивир, под­нялся с ко­лен и увел Ла­ния в ку­паль­ни, отог­ре­вать и го­товить к ри­ту­алу. Ес­ли бы он не был гла­ди­ато­ром, Ла­ний наз­вал бы его жре­цом, так вы­вере­ны и точ­ны бы­ли его жес­ты и дви­жения. С его губ сле­тел толь­ко один при­каз:
— Стой и не ше­велись.
И Ла­ний сто­ял, по­ка его бе­реж­но, слов­но свя­щен­ную ста­тую, об­мы­вали в се­ми во­дах, по­том вы­тира­ли и на­носи­ли на те­ло мас­ло, бин­то­вали щи­колот­ки и за­пястья осо­быми, рас­пи­сан­ны­ми ка­кими-то од­но­му Иви­ру из­вес­тны­ми сим­во­лами его же собс­твен­ной кровью. И так же приш­лось сто­ять, по­ка Тигр, нап­рягшись всем те­лом, слов­но си­лясь го­лыми ру­ками ра­зор­вать ошей­ник, сжи­мал его ок­ро­вав­ленны­ми ла­доня­ми, что-то без­звуч­но шеп­ча. Ошей­ник ос­тался на мес­те. Ла­ний с тру­дом по­давил же­лание вце­пить­ся в Иви­ра и не от­пускать, час или день. Или веч­ность. Но приш­лось от­пустить, поз­во­лить вы­вес­ти се­бя — об­на­жен­ным, как есть, на Аре­ну.
Ту­да же вы­ходи­ли и ос­таль­ные гла­ди­ато­ры — все, сколь­ко их бы­ло. Вста­вали по кру­гу, слов­но мол­ча­ливые сви­дете­ли и стра­жи, опус­кая ру­ки друг дру­гу на пле­чи. Под­ни­малось сол­нце, ко­сые лу­чи упа­ли из-за вы­соких три­бун на бе­лый пе­сок, ок­ра­шивая его в уди­витель­но неж­ные от­тенки рас­све­та.
Ивир вски­нул го­лову и об­вел Аре­ну взгля­дом, слов­но заг­ля­дывая каж­до­му бра­ту по нес­частью и не­воле в ду­шу. Его гла­за све­тились рас­плав­ленным се­реб­ром, а го­лос ка­зал­ся неп­ри­выч­но гром­ким, слов­но глас свы­ше:
— Да зрят бо­ги всех зе­мель, Юга и Се­вера, За­пада и Вос­то­ка! Да ус­лы­шат ме­ня и зас­ви­детель­ству­ют: ны­не на­рекаю Ла­ния, уче­ника мо­его, ми­даром. Имя ему — Фэй­ят!
Гла­ди­ато­ры вски­нули сжа­тые ку­лаки вверх и гул­ко уда­рили се­бя в грудь, при­нимая са­мое стран­ное имя для соб­ра­та-ра­ба, что толь­ко мог­ло быть. До Ла­ния лишь го­раз­до поз­же до­шел смысл это­го сло­ва. В тот же день он, ог­лу­шен­ный все­ми пе­режи­вани­ями, да­же не по­нял, что это зна­чило. И по­чему сле­див­ший за ри­ту­алом с три­буны хо­зя­ин так хо­хотал, ус­лы­шав его.

Глава четвертая и последняя

Этот ве­чер, ко­торо­го так бо­ял­ся Ла­ний, нас­ту­пил. На­ут­ро нач­нутся Ба­талии. И Ивир по­гиб­нет.
— Я не хо­чу это­го... — твер­дил Ла­ний, пря­чась в его объ­яти­ях.
— Ус­по­кой­ся, уче­ник, — Ивир же был аб­со­лют­но спо­ко­ен и да­же улы­бал­ся.
Весь день он где-то про­падал, раз­го­вари­вая с дру­гими гла­ди­ато­рами. Ка­жет­ся, пе­реда­вал свои нег­ласные пол­но­мочия стар­ше­го ко­му-то дру­гому, кто смо­жет под­держи­вать в братс­тве об­ре­чен­ных по­рядок, сле­дить за вос­пи­тани­ем и обу­чени­ем мо­лоде­жи. И толь­ко к ве­черу вер­нулся в свою кле­туш­ку, где Ла­ний про­сидел весь день без­вы­лаз­но, за­нима­ясь тем, что бы­ло по­руче­но: под­го­тов­кой сво­ей глей­сы, чис­ткой шле­ма и по­чин­кой сан­да­лий. Хо­тя де­ло сов­сем не спо­рилось, все ва­лилось из рук.
— Я не смо­гу ос­тать­ся здесь без те­бя.
— Ну-ка, прек­ра­ти, — поч­ти сер­ди­то встрях­нул его за пле­чи Ивир. — Все бу­дет так, как дол­жно.
И тут же сно­ва прив­лек к се­бе, це­луя, не дав от­ве­тить. Ла­ний приль­нул к не­му тес­нее. Он и сам не за­метил, как по­меня­лись их ро­ли, что уже Ивир ле­жит под ним и по­да­ет­ся под его лас­ка­ющие ру­ки, улы­ба­ясь ша­ло и лу­каво, пос­та­ныва­ет сквозь стис­ну­тые зу­бы. Это бы­ло так вос­хи­титель­но, так слад­ко. И в то же вре­мя так горь­ко — их пос­ледняя ночь. Дой­дя до са­мого вол­ну­юще­го, он за­мер, не ре­ша­ясь про­дол­жать. Ивир рас­ки­нул­ся под ним, нас­коль­ко поз­во­ляла уз­кая кро­вать, зас­та­вил под­нять го­лову.
— Что же ты, ма­лыш? Не бой­ся, про­дол­жай.
Ла­ний вы­дох­нул и кив­нул. Про­дол­жить... По­чему Ивир се­год­ня от­да­ет­ся ему? От­да­ет се­бя в его власть? По­думать тот не поз­во­лил, креп­кие но­ги зах­лес­тну­ли бед­ра Ла­ния, по­буж­дая дви­гать­ся.
Нем­но­го по­раз­мыслить Ла­ний смог толь­ко пос­ле то­го, как они оба от­ды­шались от лю­бов­ных игр. Про­ща­ет­ся? Он не хо­тел так ду­мать. Но это бы­ло единс­твен­ным оче­вид­ным от­ве­том. Ивир про­щал­ся с ним так, как мог и умел. Не го­воря ни сло­ва. Не поз­во­лив встать пос­ле, вы­тереть­ся, слов­но пов­то­ряя их пер­вый раз. Прос­то креп­ко при­жал к се­бе и зас­та­вил зак­рыть гла­за, ко­торые жгло от неп­ро­литых слез. Ла­ний был слиш­ком взрос­лым для слез.
— Зав­тра ут­ром, да? — ти­хо ска­зал он. — Ес­ли б толь­ко я мог снять ошей­ник... Я заб­рал бы те­бя к се­бе до­мой в тот же час. Те­бе бы пон­ра­вилось там. Мно­го воз­ду­ха, све­та, прос­торно, лю­ди доб­рые.
— Спи, ма­лыш. Зав­тра ут­ром слу­чит­ся то, что на­чер­та­но в на­ших судь­бах, и толь­ко бо­ги зна­ют, что это бу­дет. Наш бой — пос­ледний.
Ла­ний по­кор­но зак­рыл гла­за, но сон не шел. Он про­лежал до са­мого ут­ра, так и не сом­кнув глаз, лишь иног­да про­вали­ва­ясь в лег­кую дре­моту. Слу­шал спо­кой­ное сон­ное ды­хание Иви­ра, оно не поз­во­ляло сор­вать­ся в под­сту­па­ющую ис­те­рику, да­вало си­лы ти­хо ле­жать и чувс­тво­вать би­ение сер­дца под ла­донью. И его собс­твен­ное прек­ра­щало час­тить, и на ду­шу снис­хо­дил по­кой, пусть и крат­ковре­мен­ный.
Ут­ром приш­лось под­ни­мать­ся и дви­гать­ся, иг­но­рируя боль — буд­то под сер­дцем об­ло­мок копья зас­трял. Рас­свет был по-ве­сен­не­му яр­ким, и не­бо обе­щало к по­луд­ню очис­тить­ся от лег­ких об­ла­ков со­вер­шенно. В та­кой день — и уми­рать? Слов­но бо­ги хо­хота­ли над людь­ми! Но боль­ше все­го Ла­ния бе­сили взгля­ды ок­ру­жа­ющих. Они все спи­сали Иви­ра, прак­ти­чес­ки, по­хоро­нили его. Для них — осо­бен­но, для лик­ту­ров — Тигр уже был мер­тве­цом, уне­сен­ным с Аре­ны под се­рым пла­щом про­иг­равше­го. Ес­ли так про­вожа­ли каж­до­го ора-ве­тера­на на его пос­ледний бой, не­муд­ре­но, что единс­твен­ным воз­можным ис­хо­дом для тех бы­ла смерть! Ла­ний ду­мал: ес­ли он от­ка­жет­ся уби­вать Иви­ра, поп­ро­сит — пусть да­же для это­го при­дет­ся встать на ко­лени и це­ловать но­ги хо­зя­ину, — ос­та­вить нас­тавни­ка при Аре­не, учи­телем для мо­лоде­жи, да хоть кем! Сог­ла­сит­ся ли гос­по­дин Та­урис? Не­уже­ли ему вы­год­но по­терять сов­сем еще не ста­рого и спо­соб­но­го сра­жать­ся и учить гла­ди­ато­ра? Или же все де­ло в том, что Ивир не­поко­рен и не ли­жет пят­ки хо­зя­ину, как пре­дан­ный пес?
За эти­ми тя­гос­тны­ми мыс­ля­ми он не за­метил, как ут­ро про­лете­ло и все при­готов­ле­ния бы­ли за­кон­че­ны. Оч­нуть­ся его зас­та­вило то, что Ивир вы­вел его из ком­на­ты бук­валь­но за ру­ку. И еще его го­лос, к ко­торо­му прис­лу­шива­лись все, за­та­ив ды­хание.
— День ярок, рас­ка­лен пе­сок Арен
Мо­лю бо­гов: свою прос­три­те тень,
Пусть не­бо скро­ют ту­чи дож­де­вые!
Сме­ют­ся бо­ги: све­тел бу­дет день.
Ум­рет се­год­ня тот, с кем сла­ва воз­ле­жала
Блуд­ни­цей из Ве­село­го квар­та­ла,
Он ей не зо­лотом, а кровью зап­ла­тил,
Но, вид­но, по­каза­лось сла­ве ма­ло.
Уда­ча — шлю­ха не бы­ла ему вер­на,
Хоть ей он то­же зап­ла­тил спол­на.
Лишь сталь ме­ча — дос­той­ная под­ру­га -
С ним вый­дет в бой, как вер­ная же­на.
Не бой­ся, уче­ник, пусть не дро­жит ру­ка,
И бу­дет смерть нас­тавни­ка лег­ка.
То­го, кто имя на­рекал те­бе вче­ра,
От­правь бес­тре­пет­но в объ­ятия пес­ка.
— Я не смо­гу, — се­бе под нос про­бор­мо­тал Ла­ний. — Прос­то не смо­гу.
— Не смо­жешь ты, это с удо­воль­стви­ем сде­ла­ют пан­те­ры, — так же ти­хо от­ве­тил Ивир, идя ря­дом с ним. — Те­бя уве­дут с Аре­ны, уне­сут мои клин­ки и шлем. И вы­пус­тят ко­шек.
Ла­ний сод­рогнул­ся.
— Нет! Луч­ше я...
Ивир сжал его ру­ку еще креп­че и вмес­те с тем неж­нее.
— И не взду­май уни­жать­ся пе­ред хо­зя­ином, про­сить за ме­ня. Этим ты толь­ко по­раду­ешь его, но ни­чего не добь­ешь­ся.
— Я не знаю, как без те­бя жить...
На это Ивир ни­чего не от­ве­тил.
Чем бли­же бы­ла ре­шет­ка во­рот, тем яс­нее слы­шал­ся шум тол­пы, от­да­лен­но по­хожий на гро­хот мор­ских ва­лов в приб­режных ска­лах. Ла­ний не­воль­но заж­му­рил­ся на па­ру се­кунд, от­ча­ян­но пы­та­ясь за­дер­жать это ощу­щение. Но ярос­тный свет сол­нца, от­ра­жа­ющий­ся от выг­ла­жен­но­го служ­ка­ми пес­ка на Аре­не, раз­бил ми­раж, вер­нув в страш­ную дей­стви­тель­ность. Он креп­че стис­нул глей­су. Что ж... По­ра. Тол­па — она как зверь или ди­тя, сра­зу чу­ет неп­ра­виль­ность или на­иг­ранность. Они оба зна­ли, что ни­каких под­да­вок не бу­дет, бой есть бой, и Ивир выж­мет из не­го все, так же как и от­даст все­го се­бя.
— Се­год­ня сос­то­ит­ся слав­ный бой! Тигр сой­дет­ся в бою с собс­твен­ным уче­ником!
И рев тол­пы, при­ветс­тву­ющей та­кое за­вер­ше­ние Ба­талий. Ла­ний смот­рел на пе­сок, ко­торый сей­час не был бе­лым, нес­мотря на все уси­лия слу­жите­лей. Он был бу­рым. Ба­та по­лучи­ла се­год­ня до­воль­но кро­ви. И пос­ледней бу­дет кровь его и Иви­ра.
— Встре­чай­те! — над­ры­вал­ся рас­по­ряди­тель. — Ивир Тигр и Ла­ний Фэй­ят!
Ла­ний шаг­нул навс­тре­чу мно­гого­лосо­му ре­ву.

Они ка­зались со­вер­шенно оди­нако­выми: бе­локо­жие, во­лос под шле­мами не вид­но, толь­ко тиг­ри­ный хвост вы­деля­ет Иви­ра, да его зна­мени­тые Ког­ти — два узор­ча­тых та­мас­кан­ских клин­ка. Го­лоса зри­телей де­лились по­полам. Под­держи­вали обо­их. А ог­ля­дывать­ся, нас­коль­ко по­ров­ну — бы­ло не­ког­да. Проз­ву­чал удар гон­га, и Ла­нию приш­лось спеш­но ухо­дить в обо­рону, что­бы со­ри­ен­ти­ровать­ся и су­меть по­тес­нить Иви­ра. Здесь и сей­час вы­бор ору­жия ка­зал­ся оче­вид­но не­удач­ным, но Тигр учил его и не­уда­чу обо­рачи­вать се­бе на поль­зу, и он уже мог это сде­лать, мог про­тивос­то­ять нас­тавни­ку.
«Ма­лыш, со­берись», — про­читал он по гу­бам Иви­ра.
Приш­лось пе­рей­ти в ата­ку, удер­жи­вая Тиг­ра на рас­сто­янии. В па­мяти от­ло­жилось толь­ко то, что лез­вие глей­сы ус­пе­ло про­чер­тить по пра­вому пле­чу Иви­ра до­воль­но глу­бокую ра­ну. И ри­сунок боя сра­зу из­ме­нил­ся. Те­перь Тигр боль­ше ис­поль­зо­вал ле­вую ру­ку, обе­регая пра­вую. Но ни один из Ког­тей не по­терял — что­бы Ивир, и вы­ронил хоть один из сво­их ме­чей? Та­кого зри­тели не пом­ни­ли дав­но. И толь­ко Ла­ний знал при­чину: Ког­ти мог­ли ос­та­вать­ся у гла­ди­ато­ра лишь до тех пор, по­ка он креп­ко их дер­жит в ру­ках. Ра­нен, упал — не важ­но, он не дол­жен был поз­во­лить ору­жию кос­нуть­ся пес­ка. Ког­тя­ми Ивир до­рожил, они пе­реш­ли к не­му от нас­тавни­ка.
Ког­да Ивир рыв­ком сок­ра­тил рас­сто­яние, Ла­ний ма­шиналь­но, не ду­мая, еще раз по­лос­нул его, те­перь уже по бед­ру, пы­та­ясь сбить ско­рость. Тигр при­пал на од­но ко­лено, но поч­ти тут же вып­ря­мил­ся. Те­перь он не мог дви­гать­ся так же быс­тро, как рань­ше. Ро­ли по­меня­лись — он ушел в глу­хую обо­рону, па­рируя вы­пады глей­сы и из­редка пы­та­ясь дос­тать пра­вой по от­кры­ва­юще­муся бо­ку или ру­кам. Но для всех уже бы­ло оче­вид­но его по­раже­ние. Ла­ний ре­шил за­кон­чить все быс­трее. Глей­са в его ру­ках раз­верну­лась, слов­но лег­кий пру­тик, утя­желен­ное ме­тал­ли­чес­ким ша­ром, ее древ­ко дваж­ды уда­рило в прик­ры­тые па­лом бед­ра Тиг­ра, зас­та­вив его упасть на ко­лени, хо­тя ору­жие он не по­терял. По су­ти, это был ко­нец, и сно­ва кру­танув­ше­еся в ру­ке юно­ши копье кос­ну­лось лез­ви­ем гор­ла нас­тавни­ка. Ла­ний за­мер. Вдруг тол­па все же сжа­лит­ся? Он ви­дел, как вски­дыва­ют­ся вверх ру­ки. Ви­дел, как встал в сво­ей ло­же хо­зя­ин Аре­ны.
— Про­шу пос­ледней ми­лос­ти, — го­лос Иви­ра хри­пел и сры­вал­ся.
И лю­ди за­мол­ча­ли, ожи­дая: нель­зя бы­ло на­рушить этот обы­чай, не поз­во­лить об­ре­чен­но­му то­го, что не спа­сет, толь­ко от­тя­нет мгно­вение смер­ти. Ла­ний от­вел глей­су, гля­дя на Иви­ра — и толь­ко на не­го. Тот же уви­дел ки­вок гос­по­дина Та­ури­са и ус­мехнул­ся.
— Ма­лыш, по­моги мне встать.
Ла­ний по­дал ему ру­ку, по­том под­пер пле­чом. Ивир уб­рал клин­ки в нож­ны, бро­сать их на пе­сок он не же­лал. Раз­вернул­ся к уче­нику и об­нял его, ка­са­ясь ок­ро­вав­ленны­ми ла­доня­ми его ошей­ни­ка.
— По­целуй ме­ня. За­будь обо всем и по­целуй.
Ла­ний его прось­бу вы­пол­нил мо­мен­таль­но. Тол­па ах­ну­ла. А по­том ошей­ник Ла­ния рас­пался на час­ти, в мел­кое кро­шево, осы­па­ясь на пе­сок, и Ивир, чуть отс­тра­нив­шись, зап­ро­кинул го­лову, вык­ри­кивая с яв­ным ли­кова­ни­ем:
— Фэй­ят! Сво­бод­ный!
— В ине­ис­тый ад вас всех! — гар­кнул Ла­ний, сгре­бая учи­теля в охап­ку и про­шибая всей выс­во­бодив­шей­ся мощью ма­гии прос­транс­тво. Нап­равле­ние он за­дал ту­да, где сей­час мо­ре на­бега­ло на бе­рег, ка­чая ко­раб­ли се­верян, в ук­ромную бух­ту, где не дол­жно бы­ло ни­чего из­ме­нить­ся за это вре­мя, на мел­ко­водье.
Выш­ло не очень-то хо­рошо: оба рух­ну­ли в во­ду с до­воль­но зна­чимой вы­соты, хо­тя Ла­нию по­вез­ло ока­зать­ся свер­ху, па­дение его все рав­но ог­лу­шило. А уж ка­ково бы­ло Иви­ру... Нез­на­комый с ощу­щени­ями во вре­мя прос­транс­твен­но­го пе­рено­са, да к то­му же ра­неный и от­давший поч­ти все си­лы на то, что­бы раз­ру­шить зак­лятье ошей­ни­ка, он поп­росту по­терял соз­на­ние, толь­ко по­это­му не слиш­ком наг­ло­тал­ся во­ды, ког­да до­воль­но тя­желое те­ло уче­ника при­топи­ло его. Ла­ний кое-как со­ри­ен­ти­ровал­ся, вы­тащил на бе­рег нас­тавни­ка. Со сто­роны се­ления к ним уже бе­жали жре­цы Фрей, на хо­ду го­товя зак­ли­нания. Ла­ний улыб­нулся. До­ма... Он до­ма... Нет — они! Вмес­те! И сво­бод­ны! Те­перь, глав­ное, что­бы брат то­же не ока­зал­ся в Им­пе­рии, это уже без на­доб­ности. Но од­нажды они вер­нутся. И отом­стят за гос­по­жу Мэй-Ла, за все уни­жения Иви­ра. Или нет, ес­ли нас­тавник сам это­го не за­хочет. И Ла­ний на­учит его жить сво­бод­ным, как сам Ивир на­учил его жить в рабс­тве.
— Те­перь я бу­ду тво­им нас­тавни­ком, — ска­зал он на ухо бес­созна­тель­но­му Иви­ру. — И те­бе пон­ра­вит­ся.
Тем­ные рес­ни­цы дрог­ну­ли, Ивир вы­дох­нул чуть слыш­ный стон. Жре­цы Фрей уже су­ети­лись над ни­ми, сос­ре­дото­чен­но, мол­ча — очи­щали и пе­ревя­зыва­ли ра­ны гла­ди­ато­ра. Хо­тя нет, те­перь он не гла­ди­атор. Во­ин... и маг?
— Все хо­рошо, Вэр-Лин, те­перь ты до­ма.
А от взды­ма­юще­гося к не­бу зам­ка Алор уже спе­шил от­ряд во­инов во гла­ве с Ли­би­ем — Ла­ний сра­зу уз­нал бра­та и, ког­да тот ока­зал­ся ря­дом, по­разил­ся: тот выг­ля­дел очень силь­но пов­зрос­левшим.
— Ла­ний! — об­ни­мал он так, что, не будь этих ме­сяцев на Аре­не, сло­мал бы по­полам. Все-та­ки тре­ниров­ки силь­но из­ме­нили Ла­ния.
Ла­ний в от­вет об­нял бра­та от всей ду­ши.
— Ого, бра­тиш­ка, ка­ким мед­ве­дем стал! — вос­хи­тил­ся тот, стас­ки­вая с се­бя плащ и уку­тывая его.
Толь­ко сей­час Ла­ний по­нял, что ди­ко за­мерз: ран­няя вес­на на Се­вере — это и не вес­на вов­се.
— А я вот... С гос­тем, — ска­зал он. — Бу­дущий суп­руг.
— Так. Со всем этим раз­бе­рем­ся поз­днее. Не­сите его в за­мок. Ла­ний, ты уве­рен, что это­го че­лове­ка не нуж­но зак­лю­чить в под­зе­мелье? — нах­му­рил­ся Ли­бий. Южа­нам он не до­верял вов­се.
— Я обя­зан ему жизнью, брат.
— Хо­рошо. Идем. Обо всем по­гово­рим, ког­да ты отог­ре­ешь­ся и при­дешь в се­бя.
Ла­ний за­кивал, под­нял Иви­ра на ру­ки, ста­ра­ясь сде­лать это ак­ку­рат­но и бе­реж­но. Ну вот и но­вая жизнь для быв­ше­го нас­тавни­ка, и в чем-то но­вая для са­мого Ла­ния.

***

— Как ты? — Ла­ний нап­ра­вил сво­его ко­ня бли­же к смир­ной со­ловой ко­был­ке Вэр-Ли­на. Тот, да­ром что в сед­ло сел сов­сем не­дав­но, уп­равлял­ся с ней уже впол­не уве­рен­но. Улыб­нулся ус­по­ка­ива­юще:
— Я смо­гу по­ехать с ва­ми.
Се­веря­не со­бира­ли боль­шой тор­го­вый ка­раван, ко­торый дол­жен был ох­ра­нять от­ряд под на­чалом Ли­бия. И Ла­ний с Иви­ром, точ­нее, Вэр-Ли­ном бы­ли в чис­ле про­чих во­инов.
С то­го дня, как они сбе­жали с Аре­ны, прош­ло поч­ти пол­то­ра го­да, на Се­вере вов­сю по­лыха­ло ко­рот­кое ле­то, от­го­рало уже. Са­мое вре­мя от­прав­лять­ся, что­бы вер­нуть­ся до осен­ней рас­пу­тицы.
— Это хо­рошо, не хо­телось бы с то­бой рас­ста­вать­ся, — Ла­ний пог­ла­дил его по ру­ке.
— Я и сам бы не от­пустил те­бя ту­да од­но­го.
Мер­но пос­ту­кива­ли ко­пыта по ка­менис­той тро­пе. Мол­ча­ние бы­ло у­ют­ным, но Ла­ний сно­ва на­рушил его пер­вым:
— Ты так и не рас­ска­зал мне, как умуд­рился снять ошей­ник.
Вэр-Лин гля­нул на не­го чуть по­тем­невши­ми гла­зами, но кив­нул.
— Ма­туш­ка бы­ла кол­дунь­ей. И весь­ма силь­ной. Но не той си­лой, что при­суща ва­шим жри­цам или южа­нам. На вос­то­ке кол­ду­ны де­лят­ся на два ро­да: Со­зида­ющие и Раз­ру­ша­ющие. Урав­но­веши­ва­ют друг дру­га, как Ть­ма и Свет. Она бы­ла из Раз­ру­шите­лей, он-ма. Но ошей­ни­ку бы­ло все рав­но, ка­кую си­лу ско­вать. Ког­да ро­дил­ся я, пер­вее ма­терин­ско­го мо­лока ма­туш­ка на­по­ила ме­ня осо­быми тра­вами — они спря­тали мой дар на дол­гие го­ды. Ник­то из про­веряв­ших ме­ня жре­цов не об­на­ружил его. Так я ос­тался сво­бод­ным от ошей­ни­ка. Но и про­будить дар в пол­ной ме­ре не смог. По­это­му не су­мел по­мочь ма­туш­ке. Мой дар прос­нулся толь­ко в тот мо­мент, ког­да я уви­дел те­бя.
— И твой дар да­ровал нам сво­боду.
— Я не был уве­рен, что су­мею спра­вить­ся с зак­лять­ем, поч­ти до са­мого кон­ца. Нет, — пе­ребил сам се­бя муж­чи­на, — я знал, что справ­люсь, но бо­ял­ся, что вре­мени не хва­тит.
— Но те­перь мы здесь. Ты счас­тлив?
— Да. Это стран­но... — Вэр-Лин улыб­нулся, и Ла­ний знал, что он име­ет в ви­ду. Стран­но бы­ло быть сво­бод­ным, иметь пра­во ид­ти ку­да хо­чешь и де­лать, что по­жела­ешь, не ожи­дая ок­ри­ка лик­ту­ра или хо­зя­ина. Он все еще учил­ся это­му, ста­ратель­но и упор­но, так же, как и при­выкал к ис­тинно­му име­ни.
— Ты нап­ро­сил­ся в соп­ро­вож­де­ние ка­рава­на не прос­то так, — сме­нил он те­му.
— Хо­чу уз­нать, как де­ла там, в Им­пе­рии.
Вэр-Лин по­качал го­ловой. Мыс­ли о мес­ти бы­ли на­писа­ны на ли­це мо­лодо­го ма­га ог­ненны­ми бук­ва­ми. Впро­чем, он раз­де­лял их, хо­тя и счи­тал, что мстить нуж­но про­думан­но и хлад­нокров­но. Имен­но по­это­му он ста­ратель­но учил­ся вер­хо­вой ез­де: бо­ял­ся, что, от­пустив воз­люблен­но­го суп­ру­га в Им­пе­рию, мо­жет сно­ва по­терять его. По­терять са­мый цен­ный дар — не сво­боду и не жизнь, лю­бовь.
— Но все ведь бу­дет хо­рошо, прав­да?
— По­ка мы вмес­те — я уве­рен в этом, — Вэр-Лин по­мол­чал и чуть ви­нова­то улыб­нулся: — Ты прос­тишь ме­ня?
— За что? — не по­нял Ла­ний.
— За от­ча­яние, за боль пе­ред на­шим бо­ем. Я не мог ска­зать те­бе тог­да, что все бу­дет хо­рошо. Твоя ма­гия то­же под­та­чива­ла зак­лятье ошей­ни­ка, и мне бы­ло нуж­но, что­бы она рва­лась на во­лю изо всех сил.
Ла­ний ос­та­новил сво­его же­реб­ца и ко­был­ку Вер-Ли­на, спе­шил­ся, по­дож­дав, по­ка спе­шит­ся и суп­руг. Взял его за ру­ку и по­вел на­верх, по ед­ва за­мет­ной тро­пин­ке к вер­ши­не уте­са, за­рос­ше­го ве­рес­ком. Там бы­ло слыш­но, как глу­хо шу­мит вни­зу мо­ре, раз­би­вая в пе­ну ров­ные, слов­но бо­роз­ды на вспа­хан­ном по­ле, вол­ны.
— Ког­да я на­дел те­бе на па­лец это коль­цо, — Ла­ний под­нял его ру­ку, на ко­торой сдер­жанно свер­кал ис­кусной че­кан­кой ши­рокий зо­лотой обо­док, ох­ва­тыва­ющий поч­ти це­лую фа­лан­гу паль­ца, — у мо­их мыс­лях и па­мяти бы­ла толь­ко лю­бовь и счастье. И так ос­та­лось и по­ныне, и так бу­дет и впредь. Мне не за что ви­нить те­бя, Вэр. Я ни­ког­да да­же не ду­мал об этом. Те­бе сто­ило спро­сить уже дав­но!
Иног­да с Вэр-Ли­ном бы­ло очень тя­жело, так бы­ва­ет тя­жело при­учить вы­рос­ше­го в не­воле де­тены­ша дра­кон­до­ра к по­лету.
— Я люб­лю те­бя, — Вэр-Лин за­пус­тил ру­ку в от­росшие до плеч чер­ные ло­коны, при­тяги­вая его бли­же. Се­рые гла­за си­яли, как от­ра­жения пол­ной лу­ны в проз­рачной во­де.
— Я люб­лю те­бя, — эхом отоз­вался Ла­ний.


***

Путь до сто­лицы Им­пе­рии по­казал­ся Ла­нию уди­витель­но ко­рот­ким. Ко­неч­но, ес­ли срав­ни­вать его с тем. что он про­делал в пер­вый раз, сби­вая но­ги в кровь в раб­ском ка­рава­не. Сей­час, в ок­ру­жении дру­зей и то­вари­щей, не вы­пус­кавших из рук ору­жие ни на миг, он был го­раз­до при­ят­нее. Бли­же к це­ли Ла­ний вспом­нил о том, как дол­го при­выкал к жа­ре Юга и су­хому воз­ду­ху, а по­том пол­то­ра го­да при­выкал сно­ва к чис­тей­ше­му мор­ско­му вет­ру, что сво­бод­но но­сил­ся над ска­лами и ве­рес­ко­выми пус­то­шами его ро­дины. Вэр-Лин в пер­вые дни ед­ва не свер­нул се­бе шею, рас­смат­ри­вая все вок­руг, по­том нем­но­го по­дус­по­ко­ил­ся.
— А что имен­но ты хо­тел бы уви­деть сно­ва? — по­ин­те­ресо­вал­ся Ла­ний.
Вэр-Лин по­жал пле­чами:
— Чес­тно го­воря, ни­чего. А вот уви­деть лик­ту­ра Пре­ра был бы рад. Он прак­ти­чес­ки вы­рас­тил ме­ня.
— Зна­чит, пос­та­ра­ем­ся его по­видать. Толь­ко как это ус­тро­ить.
— Ну, выз­вать его я смо­гу, а встре­тить­ся мож­но и в ка­кой-ни­будь гос­ти­нице в Тор­го­вом го­роде. К то­му же, я уве­рен, он не вы­даст нас.
— Тог­да да­вай сде­ла­ем это, — сог­ла­сил­ся Ла­ний.

Прер и в са­мом де­ле явил­ся на встре­чу, ра­дос­тный от то­го, что уда­лось сно­ва уви­деть­ся с Иви­ром. Хлоп­нул по пле­чу и Ла­ния:
— Не ошиб­ся Тигр, да­вая те­бе имя, ма­лец. Ха, зна­ли б вы, ка­кой пе­репо­лох на­чал­ся, ког­да вы ис­чезли пря­миком с Аре­ны! Та­урис рвал и ме­тал, да что он мог сде­лать?
Ла­ний толь­ко пос­ме­ивал­ся.
— Где он сей­час, Прер?
— Хо­чешь мес­ти? — про­ница­тель­но спро­сил ста­рый лик­тур. — Не знаю, сто­ит ли оно то­го, а впро­чем... Кое-что ты дол­жен знать, Ивир. Это по его прось­бе от­ра­вили стар­шую жри­цу Ма­турии.
— Так где он? — пов­то­рил и Ла­ний, не­доб­ро щу­рясь.
— Вил­ла Сис­циллы. Это ря­дом с го­родом, пол­ча­са по Ан­нун­ской до­роге на вос­ток. Тигр, еще кое-что... По­думай хо­рошень­ко, не по­ри го­ряч­ку. Оба по­думай­те, — лик­тур тя­жело вздох­нул, по­тер обе­зоб­ра­жен­ное шра­мами ли­цо и про­дол­жил: — Ивир... он твой отец.
— Отец, ко­торый при­казал от­ра­вить мать сво­его сы­на и от­пра­вил сы­на на смерть? — уточ­нил Ла­ний.
— Он, ко­неч­но, та еще тварь. И ты в сво­ем пра­ве, Тигр.
— Рас­ска­зывай, Прер. Все, что зна­ешь, — хрип­ло при­казал Вэр-Лин, сжав под сто­лом ру­ку Ла­ния ед­ва не до хрус­та. Толь­ко его при­сутс­твие да­вало быв­ше­му гла­ди­ато­ру си­лу сдер­жи­вать­ся.
— Хо­рошо. Я рас­ска­жу, — кив­нул лик­тур.

Трид­цать семь лет на­зад один мо­лодой, но уже дос­та­точ­но вли­ятель­ный но­бис Им­пе­рии уви­дел на раб­ском тор­ге при­везен­ную с Вос­то­ка де­вуш­ку. Она бы­ла по­хожа на ед­ва-ед­ва рас­пустив­ший­ся бу­тон ли­лии — та­кая не­зем­ная, неж­ная, стран­но-при­тяга­тель­ная сво­ей не­похо­жестью на при­выч­ных взо­ру южа­нок. Пе­ребить це­ну, ко­торую сог­ла­сен был от­дать за нее храм Ма­турии, бы­ло не­лег­ко, но он все же вы­купил ее. Од­на­ко пос­ле то­го, как про­вел с ней па­ру но­чей, он пе­реп­ро­дал ее хра­му, на­сытив свою по­хоть. Дев­чонка ока­залась не­покор­ной — дра­лась, как кош­ка, пы­та­ясь от­сто­ять свою не­вин­ность. Но что она мог­ла — хруп­кая и тон­ко­кос­тная, без сво­ей ма­гии — про­тив силь­но­го муж­чи­ны? Чуть поз­же ему со­об­щи­ли, что ра­быня, куп­ленная у не­го, тя­жела. Как отец, он имел все пра­ва на это­го ре­бен­ка. И он не от­ка­зал­ся, уточ­нив, что за­берет ди­тя, ес­ли это бу­дет сын, по ис­те­чении пя­ти лет. До это­го вре­мени мать име­ла пра­во — единс­твен­ное в ее раб­ской жиз­ни — кор­мить и за­ботить­ся о ре­бен­ке. Пре­быва­ние его в Хра­мовом «пи­том­ни­ке» бы­ло оп­ла­чено им. По су­ти, он ку­пил собс­твен­но­го сы­на, ког­да тот еще не был рож­ден.
— Иног­да он на­веды­вал­ся в Храм... Не знаю уж, че­го хо­тел, но толь­ко, су­дя по то­му, ка­ким воз­вра­щал­ся — ни ра­зу не по­лучил, — за­метил Прер. — По­том он заб­рал те­бя на Аре­ну. Ду­мал, что су­ме­ет вы­рас­тить из те­бя по­кор­но­го сво­ей во­ле те­лох­ра­ните­ля, да толь­ко об­ло­мал зу­бы.
Вэр-Лин ос­ка­лил­ся. Он прек­расно пом­нил свою жизнь в Хра­ме и а раб­ских ба­раках Аре­ны. Па­мять ему дос­та­лась от ма­тери прек­расная.
— Что ж, зна­чит, нуж­но на­ведать­ся к не­му, — по­дыто­жил Ла­ний.
— По­ос­то­рож­ней там оба, — су­рово пос­мотрел на них Прер. — От ме­ня ник­то ни­чего не уз­на­ет, кля­нусь кровью. Маль­чик, ты не чу­жой мне, — он сжал пле­чо Вэр-Ли­на. — Та­урис при­ходит­ся мне тро­юрод­ным дя­дей, но твое пра­во мстить ему я приз­наю вы­ше это­го родс­тва. — Мы бу­дем очень ак­ку­рат­ны, — за­кивал Ла­ний. — Мне и приб­ли­жать­ся к не­му не на­до...
— Я рад за вас, — сме­нил те­му ста­рый во­ин, и все трое вздох­ну­ли чуть сво­бод­нее. — Ког­да вы ис­чезли, я аж на­пил­ся на ра­дос­тях.
Вэр-Лин толь­ко по­качал го­ловой, ус­ме­ха­ясь: ес­ли Прер пил — пе­репить его не мог ник­то, а сам во­ин не те­рял спо­соб­ности связ­но мыс­лить и здра­во дей­ство­вать.
— Что ж, как ни жаль, но нам по­ра, — Ла­ний под­нялся. — А вы... пе­реби­рай­тесь к нам, что ли, ес­ли вдруг ре­шите по­моро­зить кос­ти.
— Ну­жен вам там ста­рик? — хмык­нул Прер.
— Ты был мне как отец, — воз­ра­зил Вэр-Лин.
— А то­го, кто до­рог Вэ­ру, бу­дут ра­ды при­нять под кро­вом зам­ка Алор, что на Во­ронь­ем уте­се, не­пода­леку от Хер­ста­да, — мно­гоз­на­читель­но пов­то­рил Ла­ний.
На этом и поп­ро­щались.
— А где эта вил­ла? — по­ин­те­ресо­вал­ся Ла­ний.
— Я ни­ког­да там не был, но Ан­нун­скую до­рогу знаю. И знаю, ко­го мож­но расс­про­сить о вил­ле Сис­циллы, — трях­нул го­ловой Вэр-Лин. — Идем. Толь­ко ка­пюшон на­кинь, не­чего све­тить ли­цами там, ку­да пой­дем.
К но­чи они уже зна­ли при­меты вил­лы и как ту­да доб­рать­ся. Нес­мотря на зак­ры­тость Арен, гла­ди­ато­ры, ко­торым поз­во­лялось по­кидать ба­раки, под­держи­вали са­мые раз­ные свя­зи, и не толь­ко с хра­мовы­ми шлю­хами или оби­тате­лями бор­де­лей Ве­село­го квар­та­ла.
— Он сам ведь не маг? — уточ­нил Ла­ний.
— Нет. Дол­жно быть, по­тому ме­ня так тща­тель­но про­веря­ли пос­ле то­го, как по­пал на Аре­ну — он бо­ял­ся, что я унас­ле­довал дар ма­тери. Он во­об­ще бо­ял­ся ма­гии.
— Зна­чит, все бу­дет про­ще... Под­бро­шу ему дур­ную бо­лезнь. И он мед­ленно сгни­ет.
— Это бу­дет за­бав­но, — неп­ри­ят­но ух­мыль­нул­ся Вэр-Лин и по­яс­нил: — Ма­туш­ка рас­ска­зыва­ла, что пос­ле то­го, как эта тварь ее из­на­сило­вала, она от­би­ла ему что-то важ­ное. Пос­ле у не­го уже ни­ког­да не вста­вало. Собс­твен­но, по­тому у не­го ни же­ны, ни де­тей.
— Прос­то по­кажи, где вил­ла, — хмык­нул Ла­ний.

В тем­но­те Вэр-Лин ви­дел, как кош­ка, так что вил­лу он опоз­нал быс­тро. Проб­рать­ся к ней не сос­тавля­ло тру­да. Псов, ох­ра­няв­ших дом, он убил быс­тро и без шу­ма: это не пан­те­ры и не та­рео, а при­учен­ные не ла­ять, а бро­сать­ся сра­зу, со­баки умер­ли мол­ча. Ос­таль­ная ох­ра­на бес­печно спа­ла, усып­ленная зак­лять­ем Ла­ния. Та­урис то­же спал. Ла­ний с нес­кры­ва­емым удо­воль­стви­ем сплел слож­ную сеть зак­лятья. Фрей не чуж­да бы­ла и не­кото­рая мсти­тель­ность, так что бо­гиня пусть лич­но бла­гос­ло­вить и не приш­ла, но си­лу жре­цу да­рова­ла не­малую. Ни один ле­карь не вы­лечит эту бо­лезнь, и ни один маг не сни­мет прок­лятье. Про не­го еще знать на­до, что оно есть, чтоб снять.
— Это, ко­неч­но, не спа­сет ни­кого из гла­ди­ато­ров, но Та­урис был са­мым жес­то­ким из хо­зя­ев Арен, что я знал, — ска­зал Вэр. — Ма­ло кто при­казы­вал уби­вать ве­тера­нов так, как это де­лал он.
— Ко­го-то и спа­сет, сго­рать он бу­дет му­читель­но, бу­дет не до бо­ев.

Че­рез не­делю, рас­про­дав все то­вары и за­купив то, что бы­ло нуж­но, ка­раван се­верян ухо­дил на­зад. Ла­ний и Вэр-Лин ус­пе­ли уз­нать, что наз­на­чен­ные на ко­нец не­дели бои на Аре­не Та­ури­са бы­ли от­ме­нены. А в нес­коль­ких ста­ди­ях от го­рода их ка­раван дог­нал оди­нокий всад­ник. Они уз­на­ли Пре­ра и да­же уди­вились то­му, нас­коль­ко тот выг­ля­дит... ина­че, мо­ложе, что ли.
— Ушел со служ­бы, — крат­ко по­яс­нил тот, по­рав­нявшись с ни­ми. — Ду­маю — че­го б не на­ведать­ся ту­да, где прос­лу­жил де­сять лет? Пом­нится, ба­бы у вас там кра­сивые...
Ла­ний толь­ко ух­мыль­нул­ся.
— Не то сло­во.
Что ж... Не так уж и стар быв­ший лик­тур. Мо­жет быть, од­нажды у ка­кой-ни­будь бой­кой вдо­вуш­ки на­родит­ся смуг­лый чер­ногла­зый ма­лыш...

За­кат ок­ра­шивал алым и зо­лотым древ­ние кам­ни сто­лицы Им­пе­рии, ку­пола ее хра­мов и сте­ны Арен. И толь­ко бо­гам бы­ло из­вес­тно, что двад­цать лет спус­тя во­ины Се­вера при­несут на сво­их клин­ках ра­бам этой зем­ли са­мый цен­ный дар — сво­боду.