Авторы:
Таэ Серая Птица и
Тай ВэрденЖанр: фэнтези
Тип: слэш
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: гаремная история! Насилие и кровища!!
Предупреждение 2: выкладывается по мере написания и правки текста.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ 3: ВСЕМ ЖЕЛАЮЩИМ ПОЗЛОБСТВОВАТЬ!
Ваши комментарии будут стираться немедленно. Не нравится - не читайте. Вас сюда не звали и общаться с вами не будут. На сторонние обсуждения авторам плевать. От авторов: Как всегда большая и настоятельная просьба - уважаемые наши ПЧ! Пожалуйста, комментируйте, обсуждайте, нам важно ваше мнение, оно помогает работать над текстом! Все найденные ляпы, ошибки и нестыковки несите нам, мы поправим! И, конечно же, заранее спасибо вам!Глава четвертаяПодготовка такого грандиозного события, как выезд Государя со свитой, заняла почти неделю. Скандис старательно занимался делами, отвлекаясь от мыслей о том, где сейчас ойми и что с ним. А в день отъезда он едва не забыл отчеты, чувствуя столь сильное волнение, которого не испытывал уже давно. Спасли положение даже не тени Государя, а старик, вернее, уже не совсем старик, Майсар. Выбежал, бухнулся к ногам повелителя, протягивая толстый тубус:
- Помилуйте, Государь, я опоздал.
- Где задержался? - Скандис сунул документы в седельную сумку.
Майсар вздохнул:
- Ухаживал за вашим новым наложником, повелитель. Он оказался слишком... хрупким, я достоин наказания за глупость.
- Он умер?
- Что вы! - Майсар аж руками всплеснул от негодования. - Он выздоровеет, мальчик хороший, зачем же «умер»!
- Тогда продолжай ухаживать.
Майсар склонился, понятливо отступил с дороги. Повелитель взлетел в седло и нетерпеливо тряхнул поводьями, отправляя верного скакуна вперед. Хотелось свистнуть, заставляя вороного иноходца лететь птицей, но следовало еще чинно проехать через город. При этом улыбаясь по-человечески. Об этом он сам себе напоминал каждую минуту: на серой, вышитой черным и серебристым шелком, перчатке был выведен тонкой кистью знак, читавшийся как «улыбка». И он улыбался, приветливо и радушно.
Его свита состояла из четырех советников: по внутренней политике, по торговле, по сельскому хозяйству и по строительству, при каждом из них были три секретаря и трое слуг, да плюс конюшие, да охрана, да по телеге всяческого добра для комфортного передвижения. Скандис едва не велел отправить эти телеги обратно, сообразив, насколько же медленно они будут двигаться с таким обозом. Но советники взмолились, уверяя его, что они не задержат Государя надолго. Про себя Скандис рычал и удивлялся, отчего он согласился? И вообще в последние пол-луны ведет себя как-то странно. Но надо было признать, телеги и впрямь катились сноровисто. Видимо, советники уже прекрасно изучили Государя, чтобы подобрать резвых и выносливых лошадей и не велеть нагружать себе в дорогу неподъемную кучу скарба.
Вороная бестия под Государем, чувствуя настроение всадника, металась, хрипела и порывалась дохнуть пламенем из ноздрей, хоть и не умела. Он осаживал ее железной рукой, отвлекался от сумбурных и нелегких мыслей о стране, своем долге и проклятом ойми. Постепенно, по мере удаления от столицы, менялись его мысли и настроение. Появилось ощущение, что сбросил старую, тесную шкуру. И коня он чуть отпустил, тот сразу же пошел ровнее, радуясь. Наверное, ему уже давно стоило это сделать - оставить Маннузавар и посмотреть на страну, коей правил, своими глазами. Уже почти три десятка лет он не покидал Янтарный дворец надолго, изредка выезжая на охоту или купаться на озеро. А ведь тут было на что посмотреть. И воздух тут тоже был... наполняющий силой и проясняющий разум.
Он ждал, что и наваждение, заставляющее его все время думать об ойми, наконец, рассеется. Но ночью, когда разбили лагерь, и он лег на узкое походное ложе, снова остро захотелось провести рукой по выпирающим позвонкам, зарыться лицом в текучий атлас волос, всегда прохладных, тронуть губами тонкую перепонку нежного ушка... Государь извертелся на ложе, как уж. Сравнение повеселило. Он обернулся и сполз на ковры, укрывающие землю. Там было прохладнее, и он, еще пару раз беспокойно перевив кольца хвоста, наконец, уснул, чтобы и во сне видеть пляшущего в саду Альерао.
Утром сунувшиеся слуги сперва вскрикнули, а потом ринулись распутывать Повелителя. А он не знал, ругаться ему или смеяться? Никогда еще, уснув в истинном виде, он не завязывался в такие узлы, чтобы требовалась чужая помощь.
- Ну что же вы, Повелитель? - к распутыванию присоединился советник по строительству, аштэ Найхар Окари, без малейшего напряга поднявший пару особо тяжелых колец.
Скандис только плечами пожал. Нет, он мог бы вызвать тени, те быстрее и аккуратнее людей справились бы с задачей. Но... почему-то не хотелось. Наконец, нага распутали, ощупали. Он стряхнул чужие руки, жестом отослал всех, кроме доверенного постельничего. Тот приготовил Государю одежду и умывание, вышел, чтобы принести завтрак. Скандис быстро перекинулся. Отлично, теперь снова слухи поползут. Хотя, почему? Все, кто здесь был, давно знают, что их повелитель - не человек. Что ж, теперь еще знают и то, что не некая неведомая тварь, а всего лишь змеелюд. Это не делает его проще и понятнее, но хотя бы шарахаться так не будут.
Он умылся, оделся. В шатер как раз внесли завтрак. Через два часа лагерь собрали и снова тронулись в путь. Уммра была в основном степной страной, на востоке ее ограничивал малопроходимый горный хребет Ирваштор и море, названное Янтарным, оттуда везли этот прекрасный минерал, ценившийся в Уммре наравне с жемчугом. На севере степь постепенно сменялась лесостепью, а за ней начинались леса, граница между королевством Скандиса и соседней страной, Инбарисом, проходила по самой крупной реке той местности. На западе и юге степь становилась суше, там были соленые озера, рудники, в которых добывали чистейший серебряный песок, и алмазные шахты. Но только одно сейчас волновало Скандиса во всей его стране. И взгляд невольно скользил окрест, а вдруг мелькнет алое полотнище волос маленького чудовища? Глупая надежда: вряд ли мальчишка остался бы так близко от Маннузавара, скорее, рванул бы со всех ног подальше. Повелитель время от времени отъезжал от эскорта и выпускал тени, которые искали известный им след. Но тени возвращались ни с чем. Государь горячил коня и пускал его в галоп. Конь радовался этому, Скандис тоже пытался наслаждаться бешеной скачкой и ветром в лицо, но получалось плохо. То ли отвык за долгие годы запирания себя в скорлупе, то ли одному радоваться временной свободе не хотелось. Вот если бы рядом был Альерао... Повелитель выругался: да что с ним? Почему он все время вспоминает об этом мальчишке? Не влюбился же он в него на самом деле? Морок, магия Ульэль уже должна была угаснуть, да и он ничего чужеродного на себе не ощущал, так почему? Почему каждую ночь ему снится соблазнительное золотистое тело, лишь однажды отданное ему добровольно?
«Просто раньше все видели в тебе только чудовище, а ему понравился твой хвост. Вот и все».
Скандис подумал и невесело хмыкнул: красивый хвост зверя. Альерао тоже не считал его человеком
- Никому ты не нужен, Повелитель. Смирись.
Но смиряться не хотелось. Хотелось тепла, как и любому человеку. Или как змее, которой хочется погреться о живое.
- Государь, кони устали, нужно передохнуть.
- Что, уже? Мы до Имрадиса будем тащиться год такими темпами? - ядовито зашипел внезапно разозлившийся повелитель. Вестник шарахнулся в сторону, поспешив вернуться к советникам и передать, что Государь не желает отдыхать.
Первую остановку сделали в Имрадисе, походившем на Маннузавар, как младший брат на старшего: те же белоснежные стены и выложенные темным базальтом мостовые, та же степь вокруг, и та же Данназ, медленно и величаво катящая свои воды к озеру Уммият, рядом.
Государя устроили в лучших покоях дворца, похожих на его собственные. Скандис бегло осмотрел их, оставил пару теней в охрану и приказал собрать наместника и всех приближенных на совет. И долго, от самого утра и до вечернего гонга, а потом и после него, до восхода последней из лун, алой Ульэль, вытрясал из них души, требуя отчетов, карая и милуя. Советники только вздыхали - Повелитель правит. Наместник бледнел, заикался и двух слов связать не мог. Скандис бушевал, шипел и рычал: результаты проверки показали, что власть имущие без зазрения совести пользуются этой самой властью и набивают себе карманы.
- Ш-ш-ш-шею с-с-сверну!
Наместник валялся у него в ногах и клялся вернуть все до последней монетки.
- К с-с-с-автраш-ш-шнему утру! Инач-ш-ш-ш-ше....
По знаку повелителя четверо его солдат последовали за едва стоящим наместником, проследить, чтобы он никуда не исчез и выполнил все, что было приказано. Скандис оперся о стал ладонями, осмотрел всех.
- Поч-ш-шему ещ-ш-ше с-с-сдес-с-с-сь?
Все тотчас испарились, словно и не было. Остался только Кархиз Маннор, терпеливо пережидающий монаршью злость.
- Что у вас, с-с-советник?
Тот разложил документы, как и всегда, в идеальном состоянии и порядке, рядом с ними - отчеты, присылаемые из Имрадиса, и реальные, обнаруженные им чисто случайно.
- И что вы предлагаете?
- Нужны новые назначения, Государь, новые люди. У меня на примете есть такие, в честности которых я уверен и могу поручиться собственной жизнью.
- Хорошо, предоставь мне список.
Перед ним лег еще один лист. Кандидатур было всего трое, и всех троих он, кажется, знал. Ну, имена были знакомы, да и в характеристиках каждого советник упомянул ученичество и практику в Маннузаваре.
- Хорошо, - Скандис шлепнул туда малую печать с кольца. - Займись этим.
Советник собрал документы и откланялся, оставляя повелителя в одиночестве. Государь тихо вздохнул. Что ж, хоть в королевстве все будет в порядке. И если это так в каждом мало-мальски крупном городе, то сколько же работы его ждет! Впрочем, лучше уж окунаться в работу. До рассвета он разбирался с бумагами, отделяя вранье от правды. И поэтому, упав в постель после утреннего гонга, крепко уснул на четыре часа, не видя никаких снов и никаких ушастых мерзавцев в них.
Через месяц повелитель понял, что такими темпами до другого конца королевства он доберется в лучшем случае через год, как и предрекал. Потому что это в столице, в благословенном богами Маннузаваре, под его контролем, а вернее, из страха перед оным, все было в порядке. Нет, и там приворовывали, но это хоть не так бросалось в глаза. А чем дальше от столицы, тем хуже выглядели дела, тем вороватее были наместники, беднее народ и запутаннее архивы. Повелитель все чаще поглядывал на ворота дворца, где они были, явно пылая желанием вздернуть нерадивого наместника.
Когда вскрылись еще и махинации с правом помилования, которым обладал каждый наместник, как проводящий волю Государя, он не выдержал. Дергался человек недолго. Повелитель с ослепительной улыбкой отряхнул руки, коими только что удавил на собственном же поясе пытавшегося оправдываться наместника.
- Право помилования дается не для того, чтобы продавать его за мзду, - он даже не шипел, как обычно в гневе. Да и гнева не ощущал уже, только желание взять коня и умчаться куда-нибудь подальше, на несколько часов забыв о том, кто он и что должен делать.
Советники на четыре голоса принялись уверять, что выполнят все распоряжения, и что повелитель может отдохнуть. Такого слаженного хора даже жрецы в храмах добивались редко. Скандис покосился на них, подозревая, что и у советников есть желание кого-нибудь удавить здесь, только тихо и без присутствия повелителя. Развернулся и вышел из крикливо изукрашенной позолотой и росписью залы. Пускай давят, что ж он, зверь какой, отказывать советникам в развлечениях?
Золотистый Алайдан приветливо заржал, вытянул шею, почти лишенную гривы. Он хотел на волю, в степь, размять ноги и бежать, обгоняя ветер. Вороной Оккуар презрительно и ревниво фыркнул. Скандис потрепал Алайдана по шее и вывел его из денника. Конюх сунулся, было, помочь, но Государь отстранил его нетерпеливым жестом и сам оседлал золотистого, взлетел в седло и выехал - пока еще чинным шагом - из конюшни на широкий задний двор. Так же, жестом, приказал охране остаться на месте. Ему требовалось уединение.
Конь пошел все быстрее, приплясывая от нетерпения. За воротами дворца он и вовсе почти сразу перешел на галоп, высекая подковами искры из криво замощенных улиц. Народ шарахался к стенам, осыпая неизвестного всадника отборной бранью. Конь ржал, счастливый, несся еще быстрее.
Этот город обходился без мало-мальски приличной стены, вместо нее был просто вал в рост человека, больше от зверья, приходящего из степи, чем от врагов: какие враги в самом сердце страны? Хотя ворота в этом вале, укрепленном камнями, были. Повелитель выехал через них, проехал предместья, где жались друг к другу глинобитные лачуги, и, наконец, вырвался на волю, сразу сворачивая с тракта. Неподалеку, он видел, вздымалась внушительная купа деревьев, судя по всему, там протекала одна из местных речушек. Самое время было посидеть на берегу, поразмыслить, глядя на течение воды.
Река оказалась довольно быстрой, говорливой, в мягком глинистом ложе вырыла себе русло, заросшее раскидистыми ивами. Длинные гибкие плети ветвей полоскались в воде, как косы плакальщиц. Шагов Алайдана по мягкой траве не было слышно, и выбравшегося на середину речушки ойми они не вспугнули. То, что пропажа нашлась, и аловолосое видение, поливающее себя из ладоней, стоя по пояс в воде, именно Альерао, Скандис понял сразу. Другой такой гривы не было во всем королевстве.
Повелитель соскользнул наземь, перевоплощаясь, знаками велел коню пойти и ухватить видение за гриву. Морда у Алайдана была такая, что, умей он говорить, несомненно сказал бы разбираться двуногим между собой самостоятельно. Но он был умным конем, и все же пошел к воде. Правда, не хвататься за чужие косы, а пить. Понюхал воду, всхрапнул. Ойми рывком обернулся, выпуская когти. За прошедшее время он, казалось, стал своею тенью. Кожа да кости, в чем только душа держится?
- Ты чьей, красавьец? - осторожно пошел на берег.
Конь потянулся мордой, обнюхать, потом аккуратно взял зубами за плечо.
- Мой. Нравится? А говорил, они тебя боятся, - Скандис собрал хвост в кольца около воды.
Ойми дернулся, но лошадиные зубы сильнее сжались на обнаженном плече, а бить коня, чтобы отпустил, Альерао посчитал низким.
- Высльедил всье-таки.
- Нашел, скорее уж, - конь отошел, не мешая хвосту нага обвиваться вокруг ойми. Тот стоял, глядя на повелителя спокойно, будто и не собирался убегать. Только все тело его напряглось, как струна, и когти так и не убрались.
- Ты голоден? Ты вообще питался?
Альерао хмыкнул, потом вообще расхохотался:
- Коньечно. Воровал.
- Идем, тебя надо покормить нормально, - Скандис обнял его.
- Ньет, я нье пойду. Снова в кльетку? Ньет, - ойми не отстранился, но и не прильнул к повелителю, просто стоял, ожидая, отпустят его или нет.
- Почему в клетку?
- А что, не так? - непритворно удивился мальчишка. - Я же сбежал.
- С-с-с-сейча-с-с-с-с для меня главное, что ты ж-ш-ш-шив. З-с-с-слитьс-с-с-с-ся я буду поз-с-с-сже.
- О, ты волновался? - серые глаза сверкнули насмешливо и остро. - Ночьей нье спал?
- С-с-с-спал, хоть и плохо.
- Ньекому было грьеть? - в голосе ойми проскользнула нотка яда.
- Некому, гарем же я рас-с-спус-с-стил перед с-с-свадьбой.
Альерао пожал плечами:
- Я думал, новый завьедешь. Свадьбы же нье было.
- Я надеялс-с-с-ся, ч-ш-што ты вернеш-ш-шьс-с-ся.
Тонкие брови ойми в удивлении поднялись.
- Зачьем? Я нье собирался возвращаться, и становиться твоим супругом тожье ньет.
- Поч-ш-ш-шему?
Ойми терпеливо, как дураку, пояснил:
- Это нье дало бы ничьего хорошего. Зачьем мучить тьебя, сьебя, если можно просто уйти? Чар на тьебе больше ньет, - он поднял руку и провел вдоль тела повелителя ладонью, не касаясь ее. - Ньет, ты свободьен. Почьему искал? Нье понимаю.
- Потомуч-ш-ш-што ты мне нуж-ш-ш-шен.
Альерао смотрел, усмехался и молчал. То, что нужен, он и так видел. Была в Государе темная, словно не до конца изгнанное безумие алой луны, нить, свивалась, оплетая сердце.
- Пойдеш-ш-шь с-с-со мной?
- Без ошейника и свадьбы.
- Как с-с-скажеш-ш-шь.
Ойми нервно дернул ушками, несколько раз сложил их и снова развернул, и, наконец, кивнул:
- Пойду.
Наг перекинулся.
- Пойдем. Алайдан, ты скоро лопнешь.
Конь фыркнул, помотал головой, но от вкусной, свежей воды все же оторвался.
- Красивое имя, - заметил Альерао, отступая от Государя туда, где на прибрежном песке лежали простые полотняные штаны и рубашка.
- Да, он и сам прекрасен. Текучее золото. Очень умен и верен, хоть и своенравен порой.
Ойми к коню приблизился с опаской, прекрасно помня, как всегда шарахались от него лошади. Но Алайдан только шумно и немного недовольно захрапел, обнюхав его руку, и даже милостиво позволил погладить себя по бархатной щеке.
- Похож на своего хозяина, - усмехнулся ойми.
- Ну, вот спасибо, - Скандис подсадил его на спину коню.
- Нье за что, - отозвался Альерао, крепко вцепился в высокую, расписную луку, отвернулся, пряча страх. Но повелителю прекрасно было видно, как ему непривычно и страшно сидеть так высоко, да еще и не на чем-то неодушевленном, там он не боялся бы, а на живом коне, который переступает, дышит, мотает головой. Скандис уселся за его спиной, обнял за плечи.
- Откинься.
Ойми так и сделал: повелитель был надежен, как скала, это было лучше, чем цепляться за седло.
- Не бойся, я не уроню, правда.
- Я ничьего нье боюсь.
Конь возвращался шагом, гордо ржал время от времени. Альерао сам не понял, как ухватился за запястье Скандиса, когда норовистый жеребец перешел с шага на рысь, звонко цокая копытами по мостовой.
- Ана... о, ана мэ...
- Скажи на всеобщем, - прошептал ему на ухо Государь.
- Дьержи...
Выпущенные коготки царапали руку Скандиса до крови, но это были такие мелочи по сравнению с тем, что он испытывал, обнимая вздрагивающего ойми, что повелителю эта маленькая боль только казалась острой приправой к основному блюду.
- Держу-держу, сокровище.
Альерао перевел дыхание, потянул носом и учуял кровь. Тонкие пальцы чуть дрогнули, сильнее сжались, он наклонился, словно хотел слизать алые капельки, выступившие на порезах.
- Тебе плохо?
- Хш-ш-ш... ньет. Просто езжай скорьей.
Повелитель стукнул коня по бокам каблуками. Догадаться, что с ойми не так, было нетрудно, особенно глядя на то, как он облизывается, как старательно отводит взгляд от поцарапанной руки Скандиса. Мальчишка, видимо, ни на кого не нападал, несмотря на почти прямое разрешение. Да и слышал ли он его? И не охотился.
- Потерпи еще немного. И напьешься вволю.
Ойми скептически выгнул бровь:
- И снова убью, ведь нье сдержусь.
- Ну, если сможешь выпить столько моей крови...
Альерао гибко развернулся в кольце рук Государя, окинул его взглядом, похожим на тот, которым повар окидывает тушу, прикидывая, что и сколько из нее готовить. Кивнул:
- Смогу, но нье буду.
Конь горделиво доцокал до ступеней дворца, встал. Скандис спрыгнул, протянул руки:
- Иди сюда.
Народ, занимавшийся своими делами во дворе, со сдержанным любопытством поглядывал на замершего, вцепившись в седло, ойми, который отчаянно помотал головой:
- Нье могу...
- Просто отпусти руки. Я поймаю.
Отпустить свою единственную опору, значило довериться Государю. А для Альерао это значило еще и совсем довериться, сдаться со всеми потрохами. Впрочем, разве он и так не сдался, позволив усадить себя на спину этой чертовой лошади, которая ростом с башню!
- Давай, Альерао. Я поймаю.
Ойми умел двигаться плавно, словно перетекая из одного положения в другое. Сейчас он просто зажмурился, прижал ушки и мешком свалился в руки повелителю. Тот поймал его в объятия, прижимая к груди.
- Ну вот.
Альерао медленно выдохнул, словно задерживал дыхание, отпуская луку седла.
- У-ух-х-х... Никогда нье сяду больше на лошадь!
- Жаль, ты ему понравился.
Конь еще раз обнюхал ойми и пошел на конюшню.
- Он странный, - категорически заявил мальчишка и задергался, требуя уже отпустить его. Скандис не отпустил, так и тащил на руках до своей спальни. А у отощавшего ойми не было особо много сил, чтобы сопротивляться, да и есть ему хотелось, последний раз он украл пару лепешек с маслом, выставленных остыть у кого-то на окне. Удача изменила ему, и поймать зайца или полевого прыгуна он смог за время своего побега всего раз пять. К тому же, крови из них удавалось выпить всего ничего, он не мог насытиться, а обычная пища не давала столько сил.
Повелитель аккуратно опустил его на кровать, снова перекинулся.
- Еш-ш-ш-ш-шь меня.
Альерао нахмурился, раздумывая. Но ему предлагали жизнь, притом, обещав свободу... Он потянулся к руке повелителя, взял ее в ладони, рассматривая рисунок вен под кожей, потом тщательно облизал запястье и впился в него, закрывая глаза от удовольствия, часто сглатывая. Змеиная кровь была холодной и горькой. Но ее было много.
Ойми насытился раньше, чем потеря крови сказалась на наге сильнее, чем легкой бледностью. Пережал руку и принялся зализывать четыре круглые ранки.
- Наелс-с-с-с-ся? - наг обнял его второй рукой.
Ойми сыто икнул, у него слипались глаза. Слишком много крови, чтобы тело не решило, что оно в безопасности, и можно лечь в спячку и спокойно переварить пищу.
- Пос-с-с-с-спи, малыш-ш-ш-ш.
- Я не малыш, я старше тьебя! - возмутился ойми, не открывая глаз, уткнувшись носом повелителю в сгиб локтя.
- И меньш-ш-ш-ше.
В ответ Альерао уже только заворчал, не совсем понимая сказанное, а больше из чувства противоречия. И уснул совсем, как в черную бездну провалился. Наг обвился вокруг него. Все, теперь уже не отпустит. Пусть нельзя сделать его своим немедленно, он подождет, терпения ему не занимать. Задремал наг вполглаза. Боялся уснуть и снова проснуться в пустой постели. С мальчишки сталось бы опять сбежать прочь. Кончик хвоста захлестнул тонкую щиколотку ойми, как браслет: вот теперь повелитель был точно уверен, что он не испарится из кровати до утра. После этого уже можно было спать более спокойно.
На рассвете он проснулся с первым же ударом гонга в местном храме Маннуза, с удовольствием потянулся и принял вертикальное положение, разглядывая злого, как оса, съежившегося на краю постели ойми. Мальчишка явно пытался отцепить от своей ноги его хвост, но не преуспел: на золотистой коже виднелись царапины и такие следы, которые может оставить только жесткая чешуя слишком сильно сжавшегося змеиного тела.
- Опять пыталс-с-с-ся с-с-сбеж-ш-ш-шать?
- Пус-с-с-сти! Или мне тебе в пос-с-стель... нас-с-с-сать? - не хуже нага зашипел разозленный ойми.
Хвост разжался. Альерао мгновенно испарился из комнаты в сторону купальни, откуда вскоре донеслись характерные звуки и громкий стон облегчения. Крови он вчера обпился, вот что. Скандис подавил смешок и проверил свое состояние. Магия заполнила собой недостающее, так что все было отлично. И он на удивление хорошо выспался. За последние полтора месяца так точно.
- Альерао, я объез-с-с-ж-ш-ш-шаю королевс-с-ство с-с-с ос-с-смотром.
Ойми появился из купальни умытый, с плотно заплетенными в косу волосами и в мятых своих штанах. Кивнул:
- Я это понял. Нье думал только, что пути совпадут.
- Поедеш-ш-шь с-с-со мной?
- А у меня есть выбор? - спокойно улыбнулся ойми. - К тому же, я тебе обещал, вроде бы?
В дверь робко постучали.
- Повелитель, уже утро.
- Я в курс-с-с-се, - прошипел Скандис, и слуга поспешно сбежал, доложив, что советники собрались и ждут его.
- Мне присутствовать? - ойми вздернул подбородок, будто заранее готовился к оскорблению.
- Да, конеч-ш-ш-шно, пос-с-слуш-ш-шаеш-ш-шь новос-с-с-сти.
Ойми стремительно шагнул к нему, забрался пальцами в рот, открывшийся от неожиданности. Повертел голову повелителя, как у куклы.
- Странно, нье понимаю, почему ты шипишь в этом облике?
- Привыч-ш-ш-шка потомуч-ш-што, от которой я старательно избавляюсь.
Альерао рассмеялся.
- Помочь тебе умыться?
- Помоги, - согласился Повелитель.
В купальне было уютно, потому что она была меньше дворцовой в Маннузаваре, и не столь вычурной. Овальный бассейн, выложенный аквамаринового цвета мозаикой, с серебристыми узорами, мраморный пол, непривычно теплый, небольшие деревянные скамеечки по стенам, большая медная чаша для умывания, красивый кувшин с горячей водой и маленький фонтан-источник холодной, оформленный в виде бронзовой рыбины, изо рта которой струилась в бассейн вода.
- Мне нравится. Надо будет у себя сделать такое же...
Ойми фыркнул.
- Что? - повелитель скосил на него глаза, рассматривая насмешливую улыбку на тонкогубом лице и ее отражение в серых глазах.
- Люди взяли способ устроения купальен из нашего быта. В горах куда проще найти теплый источник, чьем на равнине, но вы упрямы.
- Я не человек, - рассеянно отозвался Повелитель, любуясь Альерао.
- Но ты ими правишь. Почьему? - ойми взял серебряный гребень, лимонную эссенцию и брызнул ее в небольшую чашку, куда долил воды. Потом погрузил в ароматную воду руки и ими, мокрыми, принялся разглаживать всклокоченные со сна волосы повелителя. Потом взялся за гребень.
- Потому что мой род издревле правил в этих землях. Люди боятся меня, но и чувствуют себя под защитой. Личное чудовище куда как привычней незнакомых. Я стерегу границы, этого хватает.
- Ясно. А почьему нет жены и детей?
Ойми расчесал его волосы почти незаметно. У него были ласковые руки, Государь наслаждался его прикосновениями.
- Потому что я пока слишком молод для них. Да и править мне надоело, я бы согласился на роль первого советника при умном правителе, но вот найти преемника никак не могу.
- Твои предки нье были бы ньедовольны? - удивился ойми. Кажется, он воспринял нежелание Скандиса править, как нечто, не отвечающее вопросам чести.
- Нет, думаю, они бы одобрили.
- Почьему?
- Ну, у нас в семье обычно всегда с пониманием относились к причудам друг друга.
Ойми кивнул, как-то сникая. Видимо, взаимоуважение в кругу семьи было для него не слишком благодатной темой для размышлений.
- У тебя такие ласковые руки.
Альерао моргнул, возвращаясь в реальный мир из своих нелегких мыслей.
- Что?
- Руки, говорю, ласковые.
- Да, мне говорили, - ойми кивнул.
- Пойдем, посмотрим, кого там мои дорогие советники удавили.
- Почьему удавили? И ты, разве, нье накажешь их? - Альерао был немного рассеян.
Скандис сжато рассказал ему про обстановку в провинции.
- Тогда да, но ты нье прав, казнить нужно нье тихо, а показательно, чтоб видели и знали, за что.
- Показательно я уже одного удавил.
- На площади? При всем народе? - скептически хмыкнул ойми.
- На воротах, но народу хорошо видно. А если уж совсем показательно... В следующей провинции просто вытолкну отступника к людям, пускай сами разорвут.
Одевался повелитель сам, это ойми весьма забавляло, а у Скандиса пропадало раздражение на вычурные тряпки, которые отказывались застегиваться и ложиться красивыми складками, как им положено, когда он видел усмешку Альерао.
- Помочь?
- Да, - наконец, Скандис сдался.
Когда ойми закончил с его одеждой, повелитель сидел хмурый и о чем-то глубоко задумавшийся.
- Что случилось? - удивился Альерао. - Я перетянул пояс?
- Где ты этому научился?
Ойми не стал делать вид, что не понял вопроса. Неприятно усмехнулся:
- А ты нье догадываешься? Я тебе еще тогда говорил: ты нье первый, кому «повезло» меня купить. Мне много лет, и большую часть их я провел на ночных половинах.
- Ладно, будем считать, что я не спрашивал, - Повелитель поднялся.
- А стоило бы знать, кого к себе тащишь, - тихо фыркнул ойми. - Я подожду здесь, не стоит Государю вести в Совьет оборванца.
- Перетерпят. Пойдем, ты же обещал быть со мной.
- Но нье всегда же? - ойми подошел, уперся в грудь повелителя пальцем, увенчанным коготком, больно уперся. - Ты - Государь, и первое, о чьем ты думаешь - благо страны и ее народа. Нье свое. Я подожду здесь. Клянусь нье убегать.
- Что ж, я тебе поверю, - Скандис стремительно развернулся и вышел из комнаты.
Альерао посмотрел ему вслед, фыркнул: все правители одинаковые. Рано или поздно поддаются уговорам, ласке, перестают видеть в нем лишь тело. Этот не исключение, пройдет время, и он будет настоящим повелителем благословенного края под оком Маннуза, достойным не только страха, но и любви своих подданных.
- Что нового произошло за ночь? - Повелитель окинул Совет внимательным взглядом.
В глазах советников светилось сдержанное любопытство: они помнили ойми по представлению его совету перед несостоявшейся свадьбой, а в любом дворце у стен есть глаза и уши, и то, что Государь с прогулки привез именно этого ойми, сомнению не подлежало. А вот в то, что из спальни на утро не вынесли истерзанное тело посмевшего перечить Государю и сбежать от него наложника, верилось с трудом.
- Кроме этого, - Скандис нахмурился. Это возымело действие, повелителя просветили насчет еще двух «самоубийств», случившихся вечером и ночью, подали список кандидатур на освободившиеся посты, сообщили, что начата конфискация всего имущества провинившихся, в счет недоимки в казну.
- Молодцы. Собираемся, пора продолжать путь.
Советник Кархиз Манор ровно поинтересовался, приготовить ли закрытый паланкин для наложника.
- Зачем? Мой конь унесет обоих.
Напоминать, что это неприлично, чтобы все видели того, чье место в Ночном Дворце, на шелковых подушках у ног повелителя, а не в седле, открытом всем ветрам, советник не стал. Если уж Государь счел возможным не наказать наложника, а освободить его - это дело Государя.
- Я даю вам час на сборы.
Люди поклонились и, с позволения повелителя, разошлись готовиться к выезду. Советник Кархиз остался. Ведение дел Ночного Дворца, в отсутствие распорядителя, должно было лечь на его плечи, как неотъемлемая часть внутренней политики.
- Государь, могу я быть полезен чем-нибудь?
- Нет, вряд ли. Ты и так делаешь достаточно.
Аштэ Кархиз Манор сложил руки на груди с выражением величайшего почтения и долготерпения на лице:
- Осмелюсь спросить, Государь, не нужно ли чего вашему... э-э-э… - и замолчал, не зная, какой эпитет подобрать. Скажет «ночной жемчужине», так ойми уже, вроде бы, не наложник? Скажет «другу» - а если ошибется?
- Моему? Не знаю, надо спросить. Но я скажу, что ты волнуешься о его благополучии.
Советник вздохнул и проклял все на свете, но донести свою мысль до Государя все же пока не отчаялся, решившись спросить прямо:
- Нижайше прошу простить меня, повелитель, но не будет ли уместно одеть ойми так, как это подобает наложнику, и везти так, как должно везти ночную жемчужину повелителя?
- Он не наложник, он свободен, советник. Могли бы догадаться еще тогда, когда я назначил свадьбу...
- Виноват, Государь, - мужчина склонился еще ниже, но упорствовал: - Тогда на его шее был ошейник с вашим клеймом, сейчас на нем лишь драные штаны.
- Ну, так достаньте ему целые. И рубашку, плащ… в общем, добудьте ему нормальную одежду и обувь.
Советник вздохнул: наконец-то, дошло! Никак, с хвоста до Государевой головы доходило.
- Почему вы все еще тут?
- Уже нет меня, Государь, - он поспешно откланялся и вышел, прихрамывая: возраст давал о себе знать, да и боевое прошлое.
Одежду, обувь и все положенное спутнику повелителя отыскалось быстро, не прошло еще и назначенного часа.
- Ты хочешь есть, Альерао?
Ойми, не прерывая своего очень увлекательного занятия - он расчесывал волосы - фыркнул:
- А как ты думаешь? Конечно, хочу.
- Что ты хотел бы съесть?
- Мнье все равно, что. Только нье фрукты! - сразу отказался Альерао. - Я нье травоядное.
- Хорошо, мясо будешь? Тут его готовят чудесно.
На уточнение о травоядности он только усмехнулся: считалось, что фрукты - привычная пища гаремных пташек, да еще творог, сладости, легкие рассыпчатые каши с изюмом и сушеными финиками.
- Буду. Ты нье поможешь? Тяжело расчесать такую гриву.
- Поворачивайся, разберу твои чудесные волосы.
- Это ньеудобно, ходить с такими длинными косами, - передернул плечами ойми. - Я нье воин, но все равно ньеудобно.
- Я понимаю, но они так красивы. Закатный шелк.
Альерао подставил голову под его руки, прикрыл глаза. Он не обольщался, что Государь, не привыкший ухаживать за такими волосами, не сделает больно, вычесывая слишком уж длинную гриву. Но Скандис разбирал их бережно, придерживая, распутывал. Ойми попросил:
- Собери их на середине? Чтоб ровно.
Скандис собрал, аккуратно закрепил.
Ойми только усмехнулся, повел рукой, и короткий кинжал, который Государь носил на поясе, будто сам собой прыгнул ему в ладонь, а потом красиво и невесомо коснулся закрепленных волос чуть выше заколки. Алые пряди осыпались на мрамор.
- Зачем? - повелитель нахмурился.
- Затьем. Отрасти свои, попробуй, и узнаешь, как это нельегко.
- У меня не растут, иначе бы попытался.
- Пф! Тебе так нужны были косы до полу на мне? - ойми протянул ему кинжал, возвращая.
- Очень нравилось любоваться, гладить их.
- Отрастут. И быстро, как всегда, - пренебрежительно пожал плечами ойми.
В комнату, поклонившись у порога, вошел раб, неся на вытянутых руках богатый наряд. Но не гаремный: легкий шелк и полупрозрачный газ, а плотные полотняные штаны, такую же рубашку, высокие мягкие сапожки серой кожи, украшенные серебряными набойками, пояс с кистями из мелкого жемчуга и плащ тяжелого, плотного шелка. Скандис взял одежду, кивком отослал раба прочь.
- Примерь.
Ойми обрадовался, и не счел нужным радость свою скрывать: одежда была такой, как ему нравилось. Ткань легла на тело приятной прохладой, обняла, скрывая все, что должно. Он быстро заплел волосы в косу и упрятал ее под ворот рубахи. Затянул пояс, накинул на плечи плащ. Теперь только длинные, плотно сжатые в упругую ость, ушки да глаза с узкими зрачками выдавали в нем нечеловеческую природу.
- Отлично, все подошло. Поблагодарю советника.
- Он умен, - кивнул ойми. - Береги его.
- Берегу, - хмыкнул Государь. - Я их всех берегу.
Когда сообщили, что отряд готов, вещи собраны, воины в седлах, все ждут только Государя и его спутника, ойми закусил губу.
- Опять в седло лезть? Бр-р-р!
- Я с тобой, буду поддерживать, обнимать и следить, чтобы ты мог спокойно подремать.
Альерао вздохнул, накинул капюшон плаща на голову и кивнул:
- Хорошо, идем.
Государь нежно водрузил ойми в седло, сел сам. Альерао ловил на себе недоумевающие взгляды. Кто-то, видимо, еще не понял, кого выловил Государь на прогулке, и почему он не едет отдельно, этот кто-то. Правда, от людей не укрылось то, с какой силой он вцепился в луку седла, не рискуя откидываться на грудь Скандису. Почему-то казалось, что это скомпрометирует его.
- Откинься, сокровище.
- Тебе будет ньеудобно, - отмахнулся ойми.
- Почему? Мне будет хорошо, не волнуйся.
Альерао фыркнул, подумав, как именно «хорошо» будет повелителю. Ну, что ж, ладно, сам пожелал. Опираться на него было и в самом деле удобнее, чем костенеть в седле, судорожно вцепившись в оное. В то, что Скандис его не уронит, ойми верил. Повелитель обнял его одной рукой. Через полчаса они покинули этот город, направляясь дальше, к западным границам королевства.Код для обзоров
Вопрос: Спасибо нам?
| 1. Спасибо, Кошачьи! |
|
195 |
(100%) |
|
|
|
| Всего: |
195 |
@темы:
слэш,
фэнтези,
закончено,
История тринадцатая,
Шестигранник
-
-
24.01.2014 в 00:43-
-
24.01.2014 в 00:59-
-
24.01.2014 в 01:17irriska, от Альерао не знаешь чего ждать, очень загадочный.
подросток! Подросток он, вот и все, как был подростком до проклятия, так им и остался, не повзрослел, потому что учиться - учился, а применять знания не применял. Зацикленный в собственных переживаниях, отказывающийся видеть что-то кроме посягательств на свою свободу. И потому отчаянно влипающий в неприятности.
-
-
24.01.2014 в 01:35-
-
24.01.2014 в 02:13-
-
24.01.2014 в 03:34-
-
24.01.2014 в 03:52-
-
24.01.2014 в 07:35-
-
24.01.2014 в 08:52-
-
24.01.2014 в 09:21-
-
24.01.2014 в 09:31-
-
24.01.2014 в 12:40-
-
24.01.2014 в 13:05Наконец-то они смогли если не поговорить, так хоть частично понять друг друга) ))
-
-
24.01.2014 в 13:09-
-
24.01.2014 в 16:42а мне почему-то в начале решила, что новая гаремная игрушка, очень слабая и требующая повышенной заботы - это йоми ... правда, потом выяснилось, что судьба свела их на просторах королевсва... но надеюсь, что скоро любимые авторы раскроют секрет нового наложника...
-
-
24.01.2014 в 17:45-
-
24.01.2014 в 20:26-
-
24.01.2014 в 23:52-
-
25.01.2014 в 00:43Спасибо, мне очень нравиться!
-
-
25.01.2014 в 07:15