Авторы:
Таэ Серая Птица и
Тай ВэрденЖанр: фэнтези
Тип: слэш
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: гаремная история! Насилие и кровища!!
Предупреждение 2: выкладывается по мере написания и правки текста.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ 3: ВСЕМ ЖЕЛАЮЩИМ ПОЗЛОБСТВОВАТЬ!
Ваши комментарии будут стираться немедленно. Не нравится - не читайте. Вас сюда не звали и общаться с вами не будут. На сторонние обсуждения авторам плевать. От авторов: Как всегда большая и настоятельная просьба - уважаемые наши ПЧ! Пожалуйста, комментируйте, обсуждайте, нам важно ваше мнение, оно помогает работать над текстом! Все найденные ляпы, ошибки и нестыковки несите нам, мы поправим! И, конечно же, заранее спасибо вам!Глава восьмаяЧто-то было не так с самого утра. Как-то слишком нежно улыбалась супруга, Скандис, конечно, порадовался ее ласковому настроению, но про себя задумался. Никогда он на ее счет не обольщался, и когда Айтэ Сэлти сказала, что царевна попробует его устранить, даже не возмутился. Это, как идеальный кирпичик, уложилось в здание ее характера. Сыном Ингис не занималась, почти сразу же после рождения скинув его на нянек-рабынь и кормилицу, крепко перемотала грудь и три дня мучилась от перегорающего молока, но грудь младенцу так и не дала. Еще один кирпичик. Теперь Ксандрис отказывался признавать мать. Полугодовалый малыш охотно шел на руки к отцу, к нянькам, к воинам стражи, но разражался диким ревом, стоило Ингис протянуть к нему руки. Скандис вынужден был даже попросить теней не подпускать Ингис к сыну.
Воспитанием сына он занялся сам, в ультимативном порядке перевесив большую часть обязанностей на советников. Это был его сын, и Скандис полной мерой хлебнул и ночного недосыпа, и детских колик, и режущихся зубок. Но своего добился, малыш начинал счастливо улыбаться сразу, как видел отца. Когда он не спал, а повелитель вынужден был работать, мальчик играл на теплых коврах и покрывалах в кольцах отцовского хвоста. Когда спал, Совет ходил на цыпочках и говорил шепотом, потому что Государев хвост обвивал колыбель сына, легонько ее покачивая.
- Нужно разводиться с Ингис... Найти другую жену, которая станет матерью моему сыну.
Совет дружно промолчал, послав Государя недобрыми взглядами куда-то... в Лашшан. Скандис посмотрел вопросительно, но никто так толком и не пояснил суть неодобрения советников.
И вот сегодня Ингис была как-то слишком мила и ласкова.
- Господин муж мой, позволь мне прогуляться по городу? Служанки говорили, что на торг привели целый табун каких-то особенных коней, я хотела посмотреть, - женщина ластилась к нему, словно невзначай, касалась его рук, прижималась к плечам.
- Только в сопровождении слуг, милая.
- Вообще-то, я хотела пойти туда с тобой. Ты ведь прекрасно разбираешься в лошадях, - Ингис потянулась к нему, перекинула ногу через бедра повелителя, откровенно предлагаясь ему.
- Прогуляться с любимой женой... заманчиво, - Скандис обнял ее за талию, по-девичьи тонкую. - Я согласен, - последнее он промурлыкал интимно.
Фальшь в ее вздохах и стонах он уловил еще с первой их ночи. Да, ее обучали показывать супругу, что он прекрасен на ложе любви. Вот только не научили тому, что телесная любовь не есть что-то нечистое и мерзкое. Как бы Скандис не старался, доставить супруге удовольствие по-настоящему не мог. Она зажималась, закрывалась в ракушке своих фальшивых стонов, и отсекала от себя все чувства, испытываемые телом. Повелитель злился, утешался тем, что скоро отправится в Лашшан, уж там-то птицы расстараются. Когда они выехали в город, мысли его занимали именно птицы. Он придумывал, что бы такое привезти своим наложникам, чтобы порадовать их, и как раз вспомнил, что любимая звезда его гарема, странный и странно притягательный ойми, без которого не обходился ни один его приезд в Лашшан, просил привезти ему новых книг. Лавка, куда приезжающие со всех концов мира купцы традиционно сносили все привезенные книги, в городе была одна, и Скандис как раз повернул к ней, когда его буквально накрыли собой тени. Он покорно замер, не шевелясь, пока тени не рассеялись вместе с парой арбалетных болтов. Стрелка нашли, но даже тени не успели его схватить до того, как он принял быстродействующий яд.
- Не бойся, дорогая, такое бывает. Едем.
Может, ей и удалось бы выдать злые слезы за искреннее переживание за него... Хотя, поразмыслив, Скандис пришел к выводу, что лицедейка из его жены не самая лучшая.
- А где же те самые особенные кони?
Кони были, здесь супруга не солгала. Ничего особенного: обычный табун из Солкариса, хотя в столицу, конечно же, приводили лучших из лучших. Скандис для порядка погладил их, осмотрел, но никого не выбрал. У него пока было два лучших жеребца по эту сторону Янтарного моря, и быстрее, выносливее и красивее Алайдана и Оккуара еще не родилось в табунах. Хотя, - Скандис усмехнулся сам себе, - может уже и родился кто-то, но еще не подрос настолько, чтобы тягаться с любимцами Государя.
- Милая, хочешь посмотреть еще что-то?
Ингис отказалась. По пути в Янтарный дворец ей стало плохо, и вовсе не от страха, как уверяла царевна. Она снова была беременна.
- Надеюсь, что будет девочка, прекрасная как ты, - только и сказал Скандис.
Царевна разрыдалась. Она-то надеялась, что задуманное сегодня удастся, и ее дочь, ее пропуск на трон родится, никогда не узнав отца. Но не вышло. Скандис кликнул рабынь, велел успокоить госпожу.
Второе покушение было организовано умнее, тоньше. Ингис сама уже ничего не делала, а убийца подстерегал Государя в городе, во время обычного для Скандиса проезда по гильдиям, правда, этому наемнику кто-то должен был сообщить, когда Государь собирается наведаться в город. Твердо установленного времени для этого у него не было.
- Хватило ж ума нападать около Гильдии ассасинов...
Этого наемника успели допросить, и повелитель только хмыкнул, услышав, кто его нанял. Нет, имя царевны не прозвучало, зато было названо другое, имя ее доверенного человека, члена постоянного посольства Инбариса в благословенном Маннузаваре.
- Прикончите его, - Государь обратил змеиный взгляд на ассасинов.
Посла убили тихо, инсценировав удар, для пожилого человека, полнотелого и непривычного к жаркому климату Маннузавара, в этом не было ничего необычного. Скандис посочувствовал Ингис в ее потере. Супруга недолго убивалась - вторая беременность давалась ей тяжелее, чем первая. Почти все время она проводила в Ночном Дворце, изредка, в хорошие дни, появляясь в обществе Государя. Скандис оберегал ее, как мог; еда, развлечения, милые безделушки - все для того, чтобы супруга выносила красавицу-дочь.
Но были дни, когда ему все становилось противно до такой степени, что он бросал все и уезжал в Лашшан. На день, не больше, больше не получалось. Привозил ойми книги. Играл с ним в чекомат. Смотрел, как ушастое аловолосое чудо танцует, в одних только шальварах, изгибаясь, как будто в его роду были родичи самого повелителя. Долго такое зрелище в здравом рассудке вынести было невозможно, он сметал ойми на ковер, на ложе, куда получалось, зацеловывал нежную кожу до алых следов... И все равно каждый раз оказывалось, что Альерао все сделал сам. Страстно, жарко, но не так, как Скандис сам взял бы его. Повелитель отдавал себе отчет в том, что были моменты, когда ему хотелось втрахать послушно-непокорного ойми в кровать, чтобы кричал от боли пополам с наслаждением. Но тот не позволял. Да, именно так. Словно отводил его от какой-то черты, переступить которую было смертельно опасно.
- Тебе нравятся книги, что я привез?
Альерао ласково улыбался, стирая с его лба капли пота:
- Да, астэро, благодарю. Особенно новый трактат Байлоха Леззинского "О мире".
- Я привезу потом еще, - Скандис блаженствовал. - Расскажи о себе?
- Что тебе рассказать, астэро? Хочешь узнать, как однажды я попал на Утмар?
- Утмар? Но этот остров затонул две тысячи лет назад, когда проснулась огненная гора...
- Да. Это я разбудил ее недра, - сладко и опасно усмехался ойми.
- Ты? - ахнул Скандис. - Но как? Зачем?
- Ты, в самом деле, хочешь это узнать? - мальчишка поднялся, демонстрируя наливающиеся цветом отметины на коже и немного прихрамывая, принес миску с ароматной водой, полотно и принялся обтирать Государя от пота, семени и масла. Потом придвинул поднос с фруктами и орехами в меду.
- Конечно, интересно же узнать о тебе. И о прошлом, которое скрыто от нас.
- Не самая веселая история, - предупредил ойми, выбирая спелую, крупную виноградину, оторвал ее от кисти и ловко вложил в открывшийся рот Государя. - Но ты сам пожелал. Слушай. Это было во дня правления Датто Шестого, прозванного еще Одноглазым. Утмар тогда уже перестал быть пристанищем морских разбойников, превратившись в одно из богатейших государств мира. Центр развития наук, туда стекались ученые, и среди них был мой тогдашний хозяин, Кенно Шоан. У него мне жилось почти так же, как сейчас: я учился, получал все, что хотел, кроме, пожалуй, утех на ложе. Кенно не был евнухом, но в одном из его экспериментов повредил что-то... тогда я не разбирался в медицине, и ничем помочь ему не мог.
- И что же случилось далее? - Скандис наслаждался виноградом, рассказом и компанией ойми. Тот сунул ему в рот еще виноградину, чтоб жевал и не прерывал его речь, и усмехнулся:
- Кенно был воистину гением в механике. Он научил меня математике и сделал это так, что я полюбил эту сложную науку, и захотел развивать свои знания дальше. Я ассистировал ему в его опытах, и знал о них больше, чем Кенно записывал в свои папирусные свитки. Он вообще мало что доверял бумаге.
Скандис только кивал и жевал. Хотя уже начинал понимать, что к чему. И с каждым словом Альерао убеждался, что прав. Кенно Шоан создал машину, которая могла заменить рабов и тягловый скот на мельницах, на подъеме тяжестей, строительстве, добыче руд и драгоценных камней. А еще ее можно было приспособить в качестве движителя для нового типа кораблей. Честолюбивый ученый жаждал славы и признания, и приплыл на остров именно за ними, покзать свое детище правителю, который слыл большим меценатом. Но Кенно не учел одного: там, где он видел лишь мирное применение, правитель Утмара узрел огромный потенциал для военного дела. Утмар, при всем своем богатстве и великолепии, был мал. А население его становилось все больше. Скандис внимал рассказу, время от времени понимающе хмыкая.
- Когда правитель Датто приказал дать Кенно все, что он пожелает, чтобы тот построил ему движители для военных триер, мой хозяин отказался. Тогда его забрали в Черную башню, все бумаги, записи и модели движителей перевезли во дворец. Ну, и меня, как единственное оставшееся имущество Кенно, забрали тоже. Правитель положил на меня глаз, и деваться мне было некуда. Но, как бы Одноглазый ни хотел меня, движители он жаждал больше, и меня отправили в пыточную к Кенно, тот обмолвился, что я помогал ему в опытах. Но я уже тогда умел выглядеть безмозглой куклой, а разводить сырость и рыдать до хрипоты - еще лучше. Меня даже не пытали особо, только побили плетьми и вернули. А вот моего хозяина запытали до смерти. Но перед этим нам с Кенно удалось перемолвиться парой слов. Он сказал, что сделать, чтобы самая большая из его моделей, почти настоящая, заработала, но не правильно, а так, чтобы устроить взрыв. Я должен был уничтожить всю мастерскую, чтобы никто не смог восстановить движители по моделям и чертежам. Но... - ойми устремил взгляд куда-то вдаль, за окно, и на губах у него играла холодная и жестокая улыбка, - ...я был зол на утмарцев. Они убили прекрасного человека, лишив мир светоча знаний. Я хотел стереть их с лица земли. Как мне удалось выкрасть движитель, перевезти его к жерлу спящей огненной горы, я не стану тебе рассказывать, Государь. Это было нелегко и очень... противно. Но я сделал это, запустил модель, сменив несколько деталей, и убил тех, кто мне помог. А сам кинулся в рыбацкую деревушку, украл лодку и что было сил погреб прочь... Ночью я увидел огненное зарево в полнеба, потом до меня донесся грохот, словно с неба рухнули горы. А потом... Я думал, море выплеснется на сушу до самого Кханда, такие были волны. Боги хранили меня, я не утонул. Да и вообще, выжил…
- А остров хоть красивый был?
- Утмар был прекрасен, как жемчужина на глади моря. Белые и черные скалы, зеленые холмы, виноградники и оливковые рощи чередовались с городами из розового и голубого мрамора, зеленые свечи кипарисов и поля роз источали божественные ароматы. Там были очень красивые люди, астэро. Их потомки все еще живут на побережье Янтарного моря, кто-то спасся, несомненно: моряки, рыбаки, возможно, кто-то из жителей побережья, успевшие сесть на корабли и отойти подальше от гибнущего Утмара. Но правитель острова спастись не смог.
Скандис улыбнулся:
- Не умею рассказывать так красиво. А на меня опять покушались.
- Надеюсь, те, кто пытался, понесли достойное наказание, - кивнул ойми, берясь за серебряный гребень и начиная расчесывать тяжелые черные кудри Государя.
- Сожрал и не поперхнулся, - согласился наг.
Альерао рассмеялся:
- Ты в самом деле ешь людей? Фу, это же невкусно!
- Ну, смотря, как быстро жрать.
- Хотя, если заглатывать целиком... Но, прости меня, астэро, у тебя рот так не откроется.
Наг шипяще рассмеялся:
- Ну, хоть кто-то догадался.
- А что, люди верят? - непритворно удивился ойми.
- Они распустили слух, что я умею превращаться в змею целиком.
Ойми покачал головой:
- Ты же не оборотень, а наг, и изначальная форма все же не предполагает возможности обернуться змеей без потери человеческого разума. Или я не прав, мой Государь?
- Прав, - на постели заизвивалась огромная змея. - Как ж-ш-ш-ше прав. С-с-сладкий, с-с-съем.
Хотя руки ойми все еще ощущали волосы Скандиса.
- О, красивая иллюзия, - восхитился Альерао. - Но реальность красивее. А съесть... Съешь, астэро, - мальчишка лег, раскинулся на постели, обнаженный и прекрасный, как сон, даже в синяках и следах укусов и слишком страстных поцелуев Скандиса. Тот немедленно сбросил иллюзию и навис над ним. Альерао обвил его руками и ногами, хотя, вообще-то, ему положено было не лежать, принимая ласки повелителя, а трудиться, ублажая его. Но Скандис уже привык, что с этим наложником ничто не бывает так, как положено.
- Я решил жениться второй раз.
Ойми замер на мгновение, потом спросил:
- На ком же, мой Государь?
- Не знаю, но список требований есть. Можно не любить меня, обязательно любить моих детей. Не устраивать нелепых покушений. Хорошо относиться к моим птицам.
Ойми помолчал, потом усмехнулся:
- Ты не отыщешь себе жену, Государь. Ни одна женщина не согласится делить тебя с гаремом, не ревнуя, а страх к тебе будет переноситься и на детей, ведь в них твоя кровь. Прости, астэро, такова жизнь.
- Майсара в мужья возьму, - расхохотался Скандис.
- Почему - его? - как-то слишком уж равнодушно поинтересовался ойми.
- У него есть опыт воспитания, он не станет ревновать, он мудр, понравится детям. И не боится меня.
- Да, все верно, - Альерао улыбнулся, но ни веселья, ни радости в этой улыбке не было. - Лучшая кандидатура.
- Но это все в далеком будущем. Пока что дочь даже не покинула чрева матери.
- Она красива? Твоя жена.
- Красива, да. Столь же красива, сколь надменна.
- Ты любишь ее?
- Не знаю, теперь уже нет, наверное. Пока вдали от нее.
Ойми не стал ничего говорить больше, просто вывернулся из-под тяжелого тела Государя, оседлал его и принялся массировать широкую спину.
- Как же мне хорошо.
Альерао только поцеловал его в плечо. Ему тоже было хорошо рядом со Скандисом. Больно, да, душа рвалась на кровоточащие ошметки. Но он не оставлял надежды. Понемногу Государь задремал. Альерао бесшумно поднялся, вышел в купальню, привести себя в порядок, смазать синяки и укусы. Он был не из тех, кто гордится следами, оставленными господином. Хотя временами и хотелось оставить одну метку и вспоминать, что Скандис был с ним, до следующего его визита. Увы, они были так редки. Вот и сейчас Скандис проснулся, стоило ойми выйти, и унесся, не прощаясь.
"Все будет хорошо", - твердо сказал себе Альерао, посмотрел в зеркало, криво улыбаясь. Верить было так трудно, но если не верить, можно лечь и умирать.
Альерао читал, поглядывая временами туда, где двое его подопечных пташек играли в чекомат. Он сам научил их этой мудреной игре, которой его когда-то давным-давно обучал диххан Кханда. Он уже не помнил, как попал в Кханд, это в самом деле было так давно, что незначительные детали стерлись. Но диххана помнил, как и каждую свою беседу с ним. Когда его купили на большом баргуте - ежегодном празднике-торге кочевников в крупнейшем оазисе Кханда, диххан Токхуз уже был немолод, но все еще статен и даже по-своему красив. Головы кхандцы брили наголо, отращивая длинные усы, показатель мужественности. У Токхуза они достигали пояса, и каждое утро специальные рабы промывали их, умащивали маслами и заплетали в косички, на которые надевали золотые колечки по числу поверженных дихханом врагов. Ойми смеялся, что Токхузу было бы проще и легче носить эти кольца на шее, ведь из-под них и косичек было не разглядеть. Диххан ни разу не взял его в постель. Ему больше по нраву были девушки, у владыки песков был обширный гарем, самой старшей жене в котором было немногим меньше шестидесяти, а самой младшей, носившей на тот момент двадцать восьмого ребенка диххана - четырнадцать. Токхузу было интереснее вести с невольником долгие умные разговоры за пиалой чая, или играть в чекомат, или же разбирать истории давних побед и поражений.
- Альерао, Государь едет.
Ойми отложил книгу, пошел следом за рабами в купальню. За прошедшие три года Государь навещал Лашшан не так уж и часто. К третьему посещению он перестал пытаться напомнить Скандису о том, что тот забыл. Просто к нему на ложе приходил всегда лишь Альерао, дарил свои ласки, оставаясь до утра. И смотрел, пытаясь наглядеться на Государя, ночи напролет, лежа без сна. С каждым разом ему было все труднее отпустить нага утром, хотелось вцепиться в него когтями и клыками, пусть бьет, но не пускать.
Но сегодня все было как-то не так, Скандис помалкивал, только глаза светились как два драгоценных камня.
- Что-то случилось, Дис? - ойми взял со столика тяжелый гребень литого серебра, сел на постель и потянулся распустить собранные на затылке в хвост волосы Государя, которые тот по какой-то прихоти взялся отращивать.
- Нет, сокровище.
У Альерао екнуло сердце: Скандис не называл его так уже три года, с того момента, как потерял память. Его обвил змеиный хвост. Ойми прикусил губу, чтобы болью тела прогнать боль внезапно всколыхнувшейся надежды.
- Дис? - гребень он все же выронил, пальцы чуть подрагивали, когда касался шершавой чешуи, проводил по ней, закрыв глаза, чтобы вспомнить.
- Не скажу, что всегда буду помнить, но пока что разум прояснен.
- Пусть так, нье важно, пусть хоть сейчас, - ойми потянулся к нему, заглядывая в глаза. - Я ждал тебя.
Скандис поцеловал его, прижал к себе:
- Я так скучал.
- Ты говоришь ньеправду, зачем? - укорил его Альерао, но не отодвинулся, только сильнее прильнул всем телом. - Даже если ты нье будешь скучать, я буду тебя ждать.
- Я правду говорю. Я скучал, пока несся сюда.
- Пыльный и потный, - усмехнулся ойми. - Идем, буду тебя отмывать.
Скандис в бассейн скользнул вместе с ним, не прекращая целовать ни на секунду. И впервые за все время заключения в Лашшане Альерао отпустил себя, не сдерживаясь и не пытаясь взять все в свои руки, отдаваясь ему целиком.
- Астэро, ньель, - эхом отразилось от мраморных стен.
Скандис ласково шипел, нежил его в руках и кольцах хвоста.
- Нье забывай меня, пожалуйста, - Альерао спрятал лицо у него на плече и радовался тому, что вода легко скрывает признак его постыдной слабости - мокрые от слез ресницы и щеки.
- Я очень стараюсь, сокровище, но моего всесилия хватило только на то, чтобы вернуться. Видел бы ты меня таким, какой я сейчас на самом деле.
- Каким бы ты ни был, астэро, любым тебя приму, - ойми поднял голову, поцеловал его, и поцелуй был соленым и горьким.
Облик Скандиса стал меняться. Глубокие рваные раны на груди, содранная чешуя на хвосте, зарастающие шрамы, всю левую половину лица закрывали волосы. Альерао ахнул:
- Нужен лекарь! Кто посмел?! - и принялся осторожно омывать его раны, хорошо представляя себе боль, которую наг должен испытывать. Осторожно отвел волосы с лица. То, что скрывалось под ними, было гротескным наслоением шрамов, как кора старого дерева.
- Это не тело, сейчас ты видишь то, что внутри меня. Я выбирался на свет, к тебе. Это оказалось не так-то просто, там, где я был, кошмары рвут на части так, как ни одному хищнику не разъяриться, - облик изменился на прежний. - Поэтому я все время спал. Три года.
- Если бы я только знал, астэро, - вздохнул ойми, одним быстрым движением вспорол себе запястье там, где уже был короткий шрам. - Пей, нет средства от кошмаров сильнее, чем моя кровь.
Скандис приник к ране, сделал один долгий глоток и отстранился.
- Еще, - потребовал ойми, прикрывая глаза и снова прижимая запястье к его губам.
- Хватит, сокровище, тебе же плохо станет.
- Ньет, - мальчишка усмехнулся. - Нье станет. Пей же, или моя кровь течет зазря?
Скандис снова принялся за питье. Ойми остановил его, когда стало темнеть в глазах.
- Теперь хватит. Теперь ты не будешь в своих кошмарах один. Никогда.
- Теперь нас там будет двое.
- А двое - это уже сила, так говорят в Кханде, - тихо рассмеялся ойми. - Только не спутай меня с одним из кошмаров.
- Ну что ты, ты на них совсем не похож, - его снова прижали к нагу.
- Тебе так кажется, - мурлыкнул Альерао, подставляя побледневшие от потери крови губы. Запястье дергало и болело, но что была эта боль по сравнению с тем, как болела душа Государя?
- Тебе стоит отдохнуть, сокровище.
- Только рядом с тобой. Ты ведь снова умчишься утром.
- Со мной, а как же иначе?
Альерао уснул в эту ночь, обвившись вокруг нага так, словно и сам был нагом. И сон они разделили на двоих, хотя там, в глубинах иного мира, куда уходят души во сне, Скандис не сразу узнал свое сокровище. Трудно опознать тонкостанное, нежное чудо в покрытом алой броней, рогато-хвостатом демоне, у которого похожести - только глаза, да еще уши.
- Да уж, сложно не перепутать.
Демон запрокинул увенчанную целым частоколом рогов голову и рассмеялся.
- Где там твои кошмары, ньель?
- Мой самый страшный кошмар - меня как только не называют, а я не понимаю, кем.
Ойми склонился к нему, жарко выдохнул на ухо:
- Астэро мэ - это «господин супруг мой». Ньель... догадайся сам, - и лизнул в шею, прошелся горячим шершавым языком по меткам, тотчас загоревшимся.
- Надеюсь, это означает «я люблю тебя»?
- Ньеи а тэ, это будет «люблю тебя», - фыркнул демон. - Ньель - «возлюбленный».
Его снова поцеловали. Демон низко застонал, отмахнулся когтистой рукой от чего-то бесформенного, с кучей щупалец, глаз и клыкастых пастей, разрезая это нечто в лапшу. Когти у этой формы ойми были куда внушительнее, чем у телесной ипостаси.
- Как тебя целовать восхитительно…
- Лучше, чем в реальности? - фыркнул демон, прижимая нага к чему-то тверже иллюзий, но такому же иллюзорному, как и все здесь.
- Нет, так же, - Скандис обнимал его, стараясь держать в тени лицо.
- Чего ты так боишься? Я уже видел тебя, - демон приподнял его голову, осторожно, чтоб не ранить своими когтями-ножами, прошелся языком по шрамам, словно стирал их с кожи нага. - Это всего лишь иллюзия. Вспомни, ты говорил, чтобы избавиться от проклятья, нужно верить, что его нет.
- Мое божественное всемогущество еще не вошло в силу, - усмехнулся Скандис. - Тот артефакт был не менее божественен по меркам людей. У меня нет сил верить.
- Зато они есть у меня. За три года я научился большему, чем за всю свою предыдущую жизнь.
Наг шевельнул хвостом.
- Тебе надо познакомиться с моими детьми. Они прекрасны.
Альерао фыркнул:
- Если они похожи на тебя - да. Как поживает твоя супруга, Дис?
Между делом он продолжал отмахиваться то шипастым хвостом, то когтями, не подпуская к оберегаемому нагу порождения этого плана бытия.
- Четыре раза организовывала покушения. Айтэ Сэлти не устает смеяться.
Лицо демона не обладало той же подвижностью, что в реальности была у ойми, но усмешка на нем все же была заметна.
- И она еще жива?
- Мне любопытно, что она еще придумает. Я написал ее матери, та обещала забрать дочь к себе. Умоляет отдать ей и внучку.
- Испортят девочку, нье отдавай. Настоящую Государыню из нее воспитать сможешь только ты, - демон наклонился, снова лизнул сглаживающиеся шрамы. Скандис мог не верить сколько угодно - но он верил в СВОЕ всемогущество здесь, в мире кошмаров и безумия. - Тебе еще здесь не надоело?
- Надоело. Но мои сны все таковы в последнее время.
Демон отчетливо фыркнул.
- Идем, нам... например, туда, - махнул рукой наугад.
Скандис протестовать не стал, направился в указанную сторону. Его подхватили под руку.
- Закрой глаза. И доверься мне. Только целиком и полностью.
Скандис зажмурился, своему ойми он доверял всецело, тот мог и не просить. Хотя ползти вслепую было неудобно, пришлось трансформироваться и идти ногами. Спотыкаться ему не давала крепкая рука демона, а потом каменистая равнина его ужаса внезапно кончилась, и послышался тяжелый выдох Альерао.
- Ну вот, пришли. Открывай глаза, ньель.
Скандис поморгал и осмотрелся:
- Где это мы?
Вокруг расстилалась степь, вдалеке виднелись высокие, словно из тумана сотканные, горные пики, на которые Альерао смотрел с отчетливой, почти звериной тоской.
- Это граница моих владений, за ней благословенный край, куда даже мне нельзя. Я тоже не всемогущ, как видишь.
Граница четко выделялась резким переходом от высоких сочных трав весенней степи к бурому, словно выжженному камню. И демон остался стоять на камнях, подтолкнув Скандиса вперед.
- Ничего, когда твое проклятие развеется, мы навестим твою родину.
- Это нье проклятье, - усмехнулся Альерао. - Уже ньет.
- Тогда мы можем отправиться туда?
- В реальности - да. Но я нье хочу, разве что ты укутаешь меня в глухую накидку, как положено наложнику из Ночного Дворца.
- Как ты сам захочешь, сокровище.
- А иначе все матери, дети которых видят плохие сны, все старики, скатывающиеся в слабоумие, все родители детей, которым никогда не стать обычными, будут идти и падать мне в ноги. Я этого нье хочу.
Скандис вернулся к нему, обнял.
- Я чувствую рассвет, пора просыпаться.
- Завтра ты окажешься здесь, - демон кивнул на сизо-оливковую зелень степи, - когда уснешь. Кошмаров больше нье будет.
- Спасибо, сокровище, - Скандис еще раз поцеловал его.
Так они и проснулись, целуясь - наг своего не упускал в любом состоянии, хоть в сонном, хоть в бодрствующем. Ойми разметался под ним, обнимая, обхватывая длинными ногами, доверчиво принимая его поцелуи, не открывая глаз: разбудить его утром было не так-то просто, даже если он проспал всю ночь.
В дверь деликатно поскреблись.
- Государь, ваши советники... прибыли. Судя по количеству сундуков с бумагами, вам лучше к ним выйти.
Альерао удивленно распахнул глаза:
- Ты что, три года ничем нье занимался? И зачем они перли сюда сундуки с документами? За четыре дня пути от столицы!
Скандис только вздохнул:
- Ну, самыми неотложными вопросами я занимался. Еще присматривал за беременной женой. Потом воспитывал детей.
Ойми поднялся, накинул на себя рубашку и простые полотняные шальвары.
- Иди в купальню, приводи себя в порядок, я пришлю тебе раба, чтоб помог, и приму твоих советников. Что ты так смотришь? Да, в Лашшане я - главный, Майсар уже год болен, и не встает с постели, а ты даже не интересовался, где он.
- Майсар болен? - это Скандиса явно встревожило.
- Твоя жена подослала к нам убийц, - с холодной усмешкой говорил ойми. - Мальчиков защитил я, а ни в чем не повинных рабов пришлось защищать Майсару. Он убил своего противника, но и сам неудачно упал с лестницы и сломал спину.
- Мой бедный старый Майсар. Скажи советникам, что я приду чуть позже, размести их где-нибудь. И если понадобится, сунь в эти самые сундуки.
Выкупался Скандис быстро, встал на хвост и понесся к Майсару.
Аштэ Майсар никогда, даже в лучшие годы своей зрелости, не выглядел субтильным, да и не бывает тощих евнухов, природа мстит за жестокое вмешательство в венец ее творения, заставляя тела возмещать утраченное, наращивая жир. Майсар всегда старался держать себя в форме, хотя к старости и стал расплываться. Сейчас же от него остался лишь костяк, обтянутый кожей, свидетельствующий, что Майсар был высоким. Но какой же радостью загорелись глаза распорядителя при виде Государя!
- Ну, что валяешься, старый ты змей, - Скандис бережно обнял его. - У тебя тут полный дворец советников с бумагами, Государю спрятаться негде, а он валяется.
- Разве Государь не отыскал самое надежное убежище за покрывалами своего возлюбленного? - ядовитость Майсара от немощи тела только повысилась.
- Какие покрывала, на нем штаны и рубашка, я туда и хвоста не просуну.
- Вай, поганец, неужто встречал вас, Государь, в столь неподобающем виде? - искренне возмутился распорядитель.
- А вот сам пойди, - пропыхтел Скандис, концентрируя на кончике когтя энергию. - И посмотри, - и ткнул верного распорядителя в окончание позвоночника.
Майсар, оказывается, умел ругаться, хотя за все семь десятков лет его службы повелитель ни разу не слышал от него ни одного бранного слова. Да еще как ругался! У базарных торговцев, не поделивших место, и то уши бы завяли! Правда, вскоре пыл распорядителя угас, он принялся витиевато извиняться.
- Это еще не все... Уф-ф, ну и тяжелый же ты. Пей.
Майсар покорно выглотал все, что ему дали. Скандис почему-то сразу принялся облизываться, еще и хвост пару раз дернулся.
- Ох, надо же... Государь, я... благодарю вас, Государь, - Майсар сел, с трудом, но все же самостоятельно, посмотрел на то, как шевелятся под одеялом ноги и... расплакался.
Скандис растерялся, обнял его, поглаживая по спине.
- Я уж думал - все, надо приказать кому из доверенных рабов яду мне поднести, зачем жить, если только обуза? Но я еще послужу вам, Государь, теперь - послужу, - прерывисто говорил в его плечо распорядитель.
- Послужишь-послужишь, - успокаивал его Скандис. - Главное, в зеркало не смотри, а то удар хватит.
- Что, страшный такой стал? Ох, это ж теперь меня птицы испугаются?
- Птицы на тебя сразу перья распустят и затанцуют, - усмехнулся Государь. - Аж самому возжелалось.
Майсар рассердился, но смолчал: когда-то он был красив, за то и выкупили в гарем, а после не отравили, и не отпустили. Согласие на то, чтобы стать евнухом, он дал только затем, что прекрасно знал, кто, чем и как живет в гареме. И жаждал изменить это. Если бы сейчас ему дали шанс все вернуть... он не знал, что выбрал бы. У него не было преемника, но и пожить нормальной жизнью хотелось.
- Сколько лет назад ты был ярчайшей жемчужиной моего гарема? - наг все-таки наполз, прижал собой к кровати.
- Государь! - ахнул Майсар. Он не видел, что нет больше пергаментной, в темных пятнах, кожи, вздутых вен, морщин и прочих признаков старости. На вид сейчас ему можно было дать лет двадцать, и то от силы. Повелитель немного не рассчитал своих сил, окрыленный радостью от того, что вернулась память, и признанием ойми.
Скандис явно намеревался вернуться лет на семьдесят-семьдесят пять назад по времени, судя по тому, с каким немалым опытом раздевал Майсара. И тот, слишком ошарашенный происходящим, не остановил его рук, и даже не подумал прикрыться, хотя и не следовало Государю видеть уродство своего слуги.
- Смотри, как бы тебя птицы не придушили ночью шелковым шарфом, - Скандис смеялся.
- За что? - мысли Майсара путались от каких-то совершенно забытых ощущений.
- За красоту твою.
- Ты не знаешь своих птиц, Государь... Государь... - Майсара тряхнуло, как от удара молнии.
Скандис все-таки сменил форму на двуногую ипостась, так было куда удобней. Где-то там, в парадных залах Лашшана Альерао разговаривал с его советниками, просматривал бумаги, спорил с аштэ Найхаром Окари, размашисто чертил свинцовым карандашом на пергаменте схемы акведуков, указывая советнику по строительству слабые места его проекта. Здесь же и сейчас стонал под повелителем прекрасный юный наложник, пусть и не раб, давно уже освобожденный от ошейника за свои заслуги. Но когда-то Майсар и в самом деле был чистейшей жемчужиной гарема Государева, его фаворитом, призываемым на ложе едва ли не каждую ночь.
В зал Скандис вползал только что не с табличкой "ЛЮБИЛСЯ", облизывался, полз зигзагами и смотрел на мир с томной поволокой в очах. Альерао вскинул бровь, глядя на него, но ничего не сказал, вернулся к разговору с Найхаром, вежливо завершил его и встал.
- Я прикажу подать сюда чай, Государь. Если что-то понадобится, рабы в полном вашем распоряжении, а я должен вернуться к своим обязанностям.
- Как с-с-скаж-ш-ш-шеш-ш-шь, дорогой с-с-с-упруг.
Советники окаменели. Ойми поклонился и покинул зал, всем своим видом изображая радушие. Если бы его спросили, ревновал ли он, он рассмеялся бы спрашивающему в лицо. Нет, он даже не думал ревновать Скандиса к его птицам, или к Майсару, или к кому-либо еще, кроме, пожалуй, его жены. Но и эта ревность длилась лишь какие-то дни, пока он не понял, что любви там нет и быть не может.
Майсар попался ему навстречу, вспыхнул до корней волос. Альерао округлил глаза, оглядывая его.
- О, значит, мой взор не лгал мне, и твоя душа была воистину отражением твоим. Прекрасен, как румянец рассвета на снежных вершинах Ирваштора, - ойми ласково провел кончиком пальца по зацелованным губам Майсара. - Тебе нужна помощь? Больно?
- Ну, я немного отвык от страсти Государя…
- Идем, - помолодевшего распорядителя увлекли в купальню при покоях Альерао, раздели и разложили на лавке, осматривая. - Ничего страшного, кристаллы не понадобятся. Только мазь, - заключил ойми.
Майсар вспомнил, как сам выхаживал ойми и вздохнул. Сейчас тот возвращал ему заботу, не проявляя ни малейших признаков ревности. Майсар к такому не привык, хотя в последние годы чего только ни насмотрелся в гареме повелителя. Нынешний был самым странным изо всех. Четверо птиц и ойми, с не понять каким статусом. То ли жених повелителя, то ли учитель, воспитатель, брат-друг-жилетка для мальчиков.
Государя в это время организованной толпой советников зажали в углу.
- Когда свадьба?
Скандис затравленно шипел. Но советники были правы, следовало уже что-то решать с супругой, отправить ее назад к матери или тихо отравить, чтобы не оставлять в живых ту, что могла стать в дальнейшем проблемой. И дать Альерао тот статус, коего он был достоин.
- С-с-с-коро.
- А точнее?
- Укуш-ш-шу!
- Дата свадьбы, Государь?
- Через-с-с-с-с мес-с-с-яц-с-с-с-с.
- А еще точнее? - допытывались советник по внутренним делам и казначей, которых устроение празднеств касалось напрямую.
- АЛЬЕРА-А-А-А-А-АО!
Ойми явился бегом, на ходу оттирая руки от мази.
- Что случилось, Государь?
- Определись с датой свадьбы, пока меня советники не порвали на пять нагов поменьше.
Альерао обвел людей спокойным взглядом, чуть приподнял губы в намеке на улыбку:
- Да простится мне моя дерзость, но я осмелюсь напомнить Совету, что, по законам благословенной Уммры, супруга или супруг у Темнейшего Государя может быть лишь одна или один, а я ни в коем разе не претендую на место великолепнейшей айтэ Ингис.
- Да ты определись, а развестись я всегда успею, за покушения на меня развод будет очень быстрый, - нервно поторопил его Скандис, оглядываясь на Совет.
Ойми пожал плечами:
- Пусть будет летнее троелуние, Государь.
Ровно четыре года назад он попал на невольничий рынок Маннузавара, а потом в Ночной Дворец повелителя. И сбежал за несколько дней до летнего троелуния.
- Пус-с-сть, вс-с-се с-с-слыш-ш-ш-али?
Советники поклонились, удостоверяя, что да, слышали и запомнили.
- Я могу вернуться, Государь? Там кое-кто нуждается в моей помощи, - лукаво прищурился ойми.
- Возвращайся, - Скандис тоже слегка покраснел.
Альерао позволил себе рассмеяться только за дверью.Код для обзоров
Вопрос: Муррррррррр нам?
| 1. Муррр, Кошачьи, спасибо!! |
|
177 |
(100%) |
|
|
|
| Всего: |
177 |
@темы:
слэш,
фэнтези,
закончено,
История тринадцатая,
Шестигранник
-
-
29.01.2014 в 19:52-
-
29.01.2014 в 19:53-
-
29.01.2014 в 20:11-
-
29.01.2014 в 20:31-
-
29.01.2014 в 20:40-
-
29.01.2014 в 22:17-
-
29.01.2014 в 22:41-
-
29.01.2014 в 23:49-
-
30.01.2014 в 00:24Как много времени нагу понадобилось, чтобы перебороть проклятие...
-
-
30.01.2014 в 00:26-
-
30.01.2014 в 00:33-
-
30.01.2014 в 02:27-
-
30.01.2014 в 04:00-
-
30.01.2014 в 05:04-
-
30.01.2014 в 17:47