Авторы:
Таэ Серая Птица и
Тай ВэрденЖанр: АУ, псевдоисторический роман, мистика
Тип: слэш
Рейтинг: R
Предупреждение: здесь инквизиция соседствует с вампирами, охотники на нечисть - с монахами и нефилимами, а еще здесь есть демон-святой, да-да. Не ищите привязки к определенным временам и местности. ТЕКСТ НЕ ИМЕЕТ ЦЕЛЬЮ РАЗЖИГАНИЕ РЕЛИГИОЗНОЙ РОЗНИ!
Предупреждение 2: Римская Католическая Церковь здесь имеет прямое влияние на Греческую Католическую Церковь, как на собственную ветвь.
Предупреждение 3: Крещения Руси не было!
Предупреждение 4: таймлайн 15 лет после эпилога
"Янтаря"От авторов:
Как всегда большая и настоятельная просьба - пожалуйста, комментируйте, обсуждайте, нам важно ваше мнение, оно помогает работать над текстом! Все найденные ляпы, ошибки и нестыковки несите нам, мы поправим! И, конечно же, заранее спасибо вам!Глава перваяPater noster,
qui es in caelis,
sanctificetur nomen tuum.
Adveniat regnum tuum.
Fiat voluntas tua, sicut in caelo et in terra.
Panem nostrum quotidianum da nobis hodie.
Et dimitte nobis debita nostra,
sicut et nos dimittimus debitoribus nostris.
Et ne nos inducas in tentationem,
sed libera nos a malo.
Amen.
- Брат, мне сказали, что у вас в монастыре обитает вампир, - размениваться на долгие приветствия Лоренс не стал. Хотя само предположение о вампире в стенах монастыря звучало дико. Но отчего-то почтенный брат Анастасий смутился и повел прибывшего брата в вере кормить. Лоренс насторожился, заподозрив, что что-то здесь все же не так. Чтоб брат Анастасий да на еду расщедрился? Но тут все было чин-чинарем: постная рыбка, каша, репа с солью. Хлеб черный, запашистый, с чесноком. У Лоренса аж слюнки потекли. Но если сейчас набить брюхо, как потом за вампиром гоняться?
- Так, трапеза подождет, где вампир-то?
- Вы кушайте-кушайте, - разволновался монах. - Чесночок свеженький.
Лоренс еще больше уверился в том, что дело нечисто. Цапнул кусок хлеба, присолил и схомячил с чесноком и репой.
- Ну? Долго вы мне еще туман кадилом нагонять будете?!
- Может, вам с дороги отдохнуть? Сей же час застелем.
Лоренс взялся за меч. Да что ж тут творится, Мадонна? Брат Анастасий от сего жеста вспотел лысиной, но упрямо предлагал еды, воды, отдохнуть, прогуляться окрест, деревьями в цвету полюбоваться. Ну, не рубить же его? Лоренс плюнул, развернулся:
- Ладно же, я сам его найду! - и пошел бродить по монастырю. Тот был невелик, но и не слишком мал, паломников привлекал мощами какого-то местного святого, кажется, того самого Андрона, что монастырь и основал. Насколько помнил Лоренс, начиналось все с махонького скита на высоченном обрыве над морем. Теперь же вокруг оливковые сады, виноградники, яблони в цвету, от скита не осталось и бревнышка, а монастырь каменный, из местного белого известняка отстроен лет так сто назад.
Ноги занесли его в монастырский огород. Вампира и следа не было, Лоренс задумался, не наврали ли ему. На монастырской колокольне отзвонило полдень, солнце стояло в зените, лило на землю невыносимо горячие лучи. Лоренс в своем стеганом поддоспешнике, кольчуге и со всеми атрибутами охотника на вампиров чувствовал, что сейчас заживо спечется.
- Вам не жарко, благородный господин? - застенчиво поинтересовались из жидкой тени одинокой чахлой осинки, каким-то произволом Всевышнего оставленной посреди чесночных и луковых грядок.
- Долг призывает, - Лоренс углядел бочку с водой, из которой умывались летом монахи, работающие на огороде, направился к ней, скинул все лишнее и опрокинул на себя ведро теплой воды. Штаны прилипли, но ничего, на этой жаре быстро просохнут.
- К нам? - под осиной, на удобном складном табуретике сидел молоденький монашек, в скромной серой рясе, рядом с ним стояла корзинка с мотками ниток и коробочками с канителью и бисером, а в руках у рукодельника были большие квадратные пяльцы с натянутой на них канвой, которую тот старательно расшивал крестиком. Лоренс, приглядевшись, угадал в вышивке алтарный покров.
- К вампиру, - Лоренс опоясался перевязью с оружием.
- А зачем вам вампир? - монашек отодвинул пяльцы на вытянутых руках, посмотрел на узор и принялся копаться в корзинке. - Ой! Моя иголка! - отложил вышивку на табурет и опустился на колени, искать в траве пропажу.
Лоренс подошел, принялся помогать.
- Работа у меня такая.
- А вы охотник? - монашек ползал по траве, ворошил ее тонкими длинными пальцами и кривил полные, алые губки в досадливо-огорченной гримасе: - Лучшая моя иголочка, серебряная, настоятель подарил! Ну, где же она?
Охотник углядел иглу, поднял.
- Держи.
Монашек обрадованно улыбнулся, взглядывая на него темно-карими, как переспелые вишни, глазами:
- Ой, благодарю вас, господин охотник!
Лоренс кивнул ему, поднимаясь. Где же это демоново отродье? Проклятущий вампир! Кажется, он оббегал уже весь монастырь, от глубоких подвалов, в которых, кроме вина и припасов, да одной маленькой камеры для ослушников, ничего не было, до чердака, где почему-то совсем не пахло мышами.
Брат Анастасий на рык охотника ответил кротким предложением лечь поспать или пойти поужинать. Лоренсу не оставалось ничего иного, как согласиться. Ничего, после ужина он снова обойдет монастырь сверху донизу, зря, что ли, его называют лучшим охотником на вампиров отсюда и до Паломпты? Ужин он съел быстро и снова отправился искать. И снова ничего. Никаких следов, вообще, будто никаких вампиров тут и не водилось. Но опрошенные братья подтверждали: вампир есть. При этом отводили глаза и как-то ласково улыбались. Лоренс засучил рукава и взялся за допросы, первым ему попался тот самый вышивальщик.
- Итак... Где вампир?
Мальчишка тоскливо смотрел на зарешеченное окошко кельи, выделенной брату Лоренсу для допросов, вздыхал и все перебирал пальцами простенькие деревянные четки-розарий.
- Благородный господин, зачем вам вампир?
- Увлеку на постель и буду до утра ласками осыпать, - рявкнул Лоренс. - Каюсь, грешен, имею слабость.
Глаза монашка надо было видеть: они стали огромными, испуганными и, кажется, наполнились слезами. Лоренс устыдился: это дитя восприняло его слова за чистую монету. Монашек казался немного скорбным головой, а, может, таким и был.
- Дитя, я охотник на вампиров, что я могу с ними делать? Я их убиваю.
Слезы все же пролились, крупные, чистые, закапали, оставляя на сером балахоне темные пятнышки. У монашка задрожали губы, он и сам начал зябко вздрагивать, вцепившись в свои четки так, будто это он вампир, и ему немедленно сейчас отрубят голову страшным мечом, который лежал перед Лоренсом на столе.
- Совсем разумом заскорбел, - решил Лоренс. - Ну а теперь тебе что не так?
- М-м-можно я п-пойду?.. У м-меня там вы-вышивка... - пискнул мальчишка.
- Сперва скажешь, где вампир.
- Т-тут...
- Я и так знаю, что он тут. Где именно?
Мальчишка разрыдался, уткнулся в ладони и затрясся, как припадочный, мотая головой и рассыпая по плечам крупно вьющиеся каштановые кудри. Лоренс принес ему воды, посадил на лавку, принялся поить. Монашек цокал зубами о край керамической кружки, но воду покорно глотал. И продолжал реветь, правда, уже молча, просто катились и капали с подбородка слезы. Что с него взять, как заставить говорить? Да и знает ли дурачок, где прячется ночная тварь? Лоренс принялся вытирать ему слезы:
- Ну вот, зачем только и поил, все выревел обратно.
Мальчишка не отстранялся, но замер, как перепуганный кролик перед змеей, закаменел тонкими плечиками под грубым балахоном. Интересно, кто его отправил в монастырь, такого? Красив ведь, если бы не яркие губы - распутные какие-то, чувственные, созданные для ласк и поцелуев, то смотрелся бы чистым ангелом.
- Успокоился немного?
Кивнул. Вот и чудесно, можно продолжить. Хотя Лоренсу и были даны все возможные полномочия, применять особые методы дознания к вышивальщику не хотелось. Стоило представить его тоненькие лапки в тисках, самому охотнику становилось дурно, хотя он каких только ручек в пыточных приспособлениях ни повидал, и благородных дам, и господ, и даже детей.
- Так где именно вампир? - говорил он ласково.
- В мо-монастыре, - мальчишка смотрел ему в глаза, не отводя взгляда, чистого и интеллектом незамутненного.
- Это я знаю, а где именно?
- Ту-у-ут, - и снова в слезы. Да что ж ты будешь делать!
- Вот прямо в этой комнате, что ли? - потерял терпение Лоренс.
Мальчишка всхлипнул, закатил глаза и сполз на пол в глубоком обмороке.
- Вот блажной, - Лоренс взялся отливать его водой. Не помогало. В келью заглянул кто-то из братии, ахнул и кинулся звать настоятеля.
- Что это у вас с этим блажным? - Лоренс вытирал руки.
- Мальчик болен, а вы! - укоризненно покачал головой брат Анастасий, когда двое монахов уносили погруженного на носилки вышивальщика. - Его и сюда-то отправили потому, что я обещал, что никаких треволнений для него не допущу. Мне теперь его выхаживать! - Значит, так, брат, или вы говорите мне, где вампир. Или я вспоминаю, что у меня есть полное право применять ВСЕ методы дознания. И если вы думаете, что у меня много времени, вы ошибаетесь. Люди умирают, пока мы играете тут в таинственность.
- Это не наш вампир! - брат Анастасий словно бы стал выше ростом и шире в плечах. - Костас никого отродясь не трогал из людей, мышами да крысами питается, зла никому не чинит!
- Да разумеется. Где он, - Лоренс взял меч.
- Не дам! Я за него поручиться могу! - настоятель крестом встал на дверях.
- Понятно... Все-таки вышивальщик...
- Безобидный он, поверьте, брат Лоренс. Крест носит, серебра не боится, как все, днем ходит, сами ж его видели. Неправильный он вампир.
Охотник со вздохом положил меч и принялся облачаться в доспехи. Странно, неужели, ему повезло наткнуться на дневного вампира? Перед отъездом он решил все же заглянуть в келью вышивальщика. Воздвигся на пороге:
- Ну, как ты?
Мальчишка, секунду назад сидевший на узкой койке и вяло перебиравший нитки в корзинке, взвизгнул, сверзился с постели и забился в угол, закрываясь руками:
- Не надо, пожалуйста! Не убивайте меня!
- Никто не собирается тебя убивать, я заглянул посмотреть, как ты себя чувствуешь. Обморок был глубоким.
Мальчишка недоверчиво посмотрел, опустил руки.
- Спасибо. А, правда, не убьете? Я никого не кусал, на Писании могу поклясться!
- У меня полно дел и с ночными тварями, чтобы бегать по всему монастырю за мышедавом.
Костас застенчиво улыбнулся, показав маленькие и аккуратные клычки. Такими в самом деле никого толком не укусишь, кроме мыши. Лоренс кивнул ему и поспешил прочь, нужно было до заката успеть в соседний город. Пока конь мерил копытами сухую дорожную пыль, охотник все думал об этом мальчишке, Костасе. Откуда он взялся? Почему спокойно может сидеть на солнце, ну, ладно, в тени. Под осиной! И вышивать. Крестиком. Серебряной иглой. Алтарный покров! В монастыре!!! О дневных вампирах он читал в хрониках, но пока что не видел воочию ни одного. Они были редкостью, рождались, только если обычный вампир кусал беременную женщину, но не успевал ее выпить, а сам потом был убит. В противном случае, если он оставался жив, рождался обычный вампир, каким-то образом живой кровосос воздействовал на дитя во чреве. Лоренс вздохнул и подстегнул коня, следовало торопиться, дела были важней, чем дневной вампиреныш.
Настоящего вампира, терроризировавшего округу, он вычислил и убил через пять дней, схлестнувшись с ним даже не в городе, а на заброшенной мельнице. Кровосос оказался многоопытным и старым, но пришлым, потому и творил безобразия. Обычно-то вампиров трудно найти, заподозрить, что они обитают в городе, нелегко, если не остаются трупы. Старые вампиры не убивают своих жертв, а если и убивают, то хорошо прячут тела. Но эта ночная тварь умудрилась распороть Лоренсу бок вместе с кольчугой и поддоспешником. Охотник потерял много крови прежде, чем сумел добраться до своего коня.
- В монастырь, - и хлопнул его, растянувшись поперек седла. Умное животное осторожно потрусило вперед, к монастырю святого Андрона. Что было дальше, охотник припоминал смутно. Вроде бы, его стащили с седла, понесли куда-то, положили на стол. Потом кто-то склонялся над его ранами, принося еще толику боли.
Очнулся Лоренс под вечер, повел глазами по келье, в которой оказался, с трудом повернув голову. В углу, в пятне солнечного света, на удобном табурете сидел мальчик-вышивальщик, мерно орудовал иголкой.
- Пить...
Вампиреныш вскочил, роняя пяльцы, кинулся к столу, где стоял кувшин и кружка, налил разбавленного вина и, приподняв голову охотника, принялся поить его. Лоренс наглотался вина, снова опустил голову. Проворные тонкие пальчики взялись снимать наложенную повязку.
- Ну, вот, уже лучше, уже воспаление спадает.
- Я долго провалялся?
- Сегодня третий день, господин охотник. Доставили вы хлопот.
- Что ж, зато кровососом меньше.
Мальчишка фыркнул:
- И чуть не стало одним охотником меньше. Лежите, ради всего святого, куда вы собрались?!
- Мне нужно удостовериться, что я не забыл забрать оружие.
- Не забыли. Ваш меч и все прочее в кабинете настоятеля. Да лягте вы уже, ну что за упрямый человек! - сегодня вампиреныш выглядел на диво уверенно. - Или прикажете мне после ваших геройствований зашивать вас еще раз, только уже крестиком, когда швы разойдутся?
Лоренс лег обратно, зашипел сквозь зубы.
- Старею.
Костас снова улыбнулся слегка застенчиво:
- Вы не выглядите старым. Очень сильным, да, и шрамов много. Я не думал, что может быть столько шрамов на одном человеке. Вот, потерпите, я сейчас смажу раны, а настойка жжется, как адское пламя.
- Почему ты ухаживаешь за мной?
- Потому что умею, - когда не был напуган, мальчишка много и охотно улыбался, правда, не раскрывая рта и не скаля зубы. - Меня многому учили, и врачеванию тоже. Только здесь от моих знаний мало толку, братья если и болеют, то только по осени и весной еще, я делаю травяные отвары на всю обитель. Или руку там, ногу кто свихнет - вправляю и мази накладываю. Раны только дважды шил, когда старый Ури серпом поранился, и вам вот сейчас.
- Что ж, спасибо, твое искусство весьма велико.
Вампиреныш польщенно опустил глаза и улыбнулся.
- Я принесу вам каши, и сегодня вроде бы готовили птицу, для вас мне дадут.
- Спасибо, Костас, кажется?
Мальчишка кивнул и умчался, неслышно, как серая тень. Охотник прислушался к своим ощущениям. Что ж, поваляться в постели пару дней придется. Пока есть шанс. И пока за ним собрались ухаживать так трогательно.
Обратно Костас шел медленнее, таща наполненный поднос. Чего там только не было: и птичье бедрышко под ореховым соусом, и пареные овощи, и гречневая каша с маслом, и бутыль старого вина - никак, сам настоятель из запасов пожертвовал? А еще два куска хлеба с крупной серой солью и сырая морковь. Их Костас отставил:
- Это мой ужин, а это вам. Давайте, я помогу вам сесть.
Лоренс парня решил не нагружать особенно своей крупной тушей, сел почти сам.
- Спасибо. Новостей не было? Мне не приходило никаких писем с просьбами разобраться с вампирами или что-то в этом духе?
- Если придут, настоятель вам сразу же передаст, - заверил его вампиреныш, аккуратно расправляясь с бедрышком с помощью вилки и ножа и разделяя мясо на кусочки. Вручил приборы Лоренсу, сел так, чтобы охотнику было удобно дотягиваться до тарелки. - Приятного аппетита, брат Лоренс.
- Спасибо, - охотник приступил к еде, требовалось дать организму силы на выздоровление. Съел он все, замечая, что мальчишка, пока держал ему тарелку, ни разу не пошевелился и даже не сглотнул, хотя пахло все просто дивно, а ужин вампиреныша как-то был не слишком питателен и разнообразен.
- И ты наедаешься морковью?
- Не особенно, - честно ответил Костас, убирая тарелки и наливая в кружку вино для охотника. - Но я уже привык. К тому же, я недавно только охотился, как раз после того, как вас зашил, настоятель позволил внеурочно. Так что мне теперь две недели нельзя. И молиться на три часа дольше надо.
- И кого ж ты выпил, что молиться надо?
- Ну, трех крыс. И еще кролика, он в огород забрался... - виновато потупился вампиреныш. - Не удержался. Мне так хотелось, что я сам не понял, как. Гляжу - а он уже не трепыхается. Я его потом брату Никосу отнес, на кухню.
- Да упокоится душа несчастного кролика, - согласился охотник.
Костас осенил себя крестным знамением и захрустел своей морковкой, как тот самый кролик. Лоренса потянуло в сон, организм хотел только отсыпаться и отъедаться, пока идет регенерация. Ну и вина глотнуть, как же без вина? Кружку, щедро налитую вампиренышем, он выпил медленно, смакуя: такое вино не хлещут залпом, как кислую дрянь в придорожных кабаках.
- М-м-м, как давно я не пил подобного. С королевского приема, наверное.
- А вы были на приеме у самой королевы? - в голосе Костаса слышался этакий замирающий восторг, как у ребенка, которому пообещали сказку. Все-таки, в чем-то мальчишка был немного дурачком. Или просто очень наивным.
- Был, тогда я прикончил вампира возле спальни принцессы, и королевская чета пригласила меня на бал.
Глаза вампиреныша стали по золотому дукату каждый.
- Ой! А я нигде не был, дома меня из комнат почти не выпускали, а здесь только в монастыре можно гулять, за ворота нельзя.
- Там очень красиво, люстры в сотни свечей, окна в сад, чтобы проветривать помещение. Пахло жасмином и духами. А какой у меня потом был вечер в одной из беседок...
- Какой? - наивно спросил Костас.
- Приятный. Луна на половину неба, соловьи в саду, романтика.
- А здесь тоже соловьи водятся. Я их ни разу не видел, но поют так, что я заслушиваюсь, - поделился мальчишка. - Ой, вы, наверное, отдохнуть хотите! Давайте, я вам лечь помогу. Я тут тихо посижу, не буду вам мешать.
Лоренс улыбнулся, лег обратно.
- Тебе бы понравились ночные балы.
Костас промолчал, потрогал его лоб тонкой прохладной ладошкой и вернулся к своему вышиванию. Свечу ограждал небольшой экранчик так, чтобы она светила только в его угол, и Лоренс хорошо видел свою невольную сиделку. Вампиреныш взялся вышивать, сосредоточенно шевеля губками - легко было прочесть по ним слова молитвы Мадонне и "Сердце мое радуется и трепещет". Лоренс закрыл глаза, проваливаясь в сон. Почему-то рядом с этим вампиром ни одна его охотничья жилка не дернулась, хотя он зачастую не мог уснуть, даже если в комнате был кто-то из обычных людей. Монашек же. Только и необычного, что лакает кровь кроликов. Хотя от кроличьей до человеческой не так уж и далеко.
Среди ночи выпитое вино дало о себе знать. Лоренс заворочался и проснулся от вспышки боли в потревоженных ранах. Недовольно зашипел: совсем расклеился, от такой малости уже сам встать не может! В углу сонно вздохнули: мальчишка спал там, свернувшись в клубок прямо на полу. Развернулся, сел, приглаживая лохматые со сна кудри.
- Ой, вы чего? Ну, куда! Нельзя вам вставать!
- Надо, малыш, очень надо.
- Если вам в уборную, то я сейчас помогу, - Костас подскочил, достал откуда-то из-под койки ночной горшок, отдернул простыню. - На бок ложитесь и писайте, я вынесу потом.
"Позор-то какой", - мрачно подумал Лоренс, справляя малую нужду. Что там думал монашек, он не знал, но тот совсем не смущался, глядя на обнаженного охотника. Хотя, да, если уж он тут за лекаря...
- Вот и хорошо. Что ж вы, меня за вами ухаживать послали, а вы не зовете. А если, в самом деле, швы разойдутся? Проваляетесь еще дольше, - укорил Костас, помогая ему лечь обратно и склоняясь проверить повязки. Один из швов уходил едва не до паха, у проклятущего вампира оказались на диво крепкие и острые когти.
- Говорю же, старею. Реакция не та уже.
- А сколько вам лет? - полюбопытствовал мальчишка, предупредил: - Потерпите, я протру швы.
- Тридцать семь. Да потерплю уж, протирай.
Судя по мордахе вампиреныша, цифра его впечатлила. Интересно, а самому-то монастырскому затворнику сколько? Выглядит он от силы лет на пятнадцать, но вампирья же кровь, сколько ему может быть на самом деле? Потом Лоренс думать перестал, зашипел, задержал дыхание, чтобы не пугать вампиреныша. Надо признать, действовал Костас аккуратно и быстро, понапрасну время не тянул, хотя мог бы и отомстить за свои нервы, потраченные на допросе. Но нет, протер смоченной в настойке корпией между швами, наложил какую-то маслянистую мазь, чистую ветошку и забинтовал, не сильно, только чтоб эта ветошка не сползала с ран.
- Вот и все, а вы молодец, - похвалил охотника. - Ури тогда так ругался, что на него настоятель епитимью наложил.
- Я привык терпеть, это не первые раны в моей жизни. Хотя такой чудесный лекарь впервые.
Мальчишка скромно потупился. Краснеть он не краснел, видимо, так уж устроен был организм дневного вампира, но смущался очевидно.
- Спите еще, я сейчас вернусь, - и с горшком выскочил за дверь.
Лоренс решил последовать его совету.
Хоть он и хорохорился, что через два дня встанет, отваляться пришлось все пять. И то, затягиваться швы начали так быстро только благодаря мази Костаса да тому, что мальчишка неусыпно бдел и запрещал охотнику тревожить раны, двигаясь. Помогал справлять нужду, обмывал, не смущаясь и не кривясь брезгливо. И, когда Лоренс был настроен лирично, выспрашивал его о мире за стенами монастыря. Охотник живописал леса и поля, зверей, птиц, дороги, звезды, ночи на кладбище.
- Особенно летом хорошо, когда лежишь на нагретой плите и смотришь наверх. А там звезды. И бесконечность.
- А у нас в саду осенью яблоками пахнет, и если лечь на траву, то тоже видно звезды, целое облако. А летом иногда какие-то большие птицы кружат. Орлы, наверное.
Глаза у Костаса горели от восторга, но гасли, стоило ему вспомнить, что все, что ему доступно - это ограниченный монастырскими стенами двор, да еще можно подняться на колокольню и поглядеть оттуда на море или дорогу, вьющуюся с их горы в долину.
- А почему тебя тут вообще держат?
Вампиреныш вздохнул:
- Потому что здесь тихо. Никто не тревожит, и я могу никого не бояться. Матушка отослала меня, когда к ней посватался какой-то человек, чтобы меня не испугали чужие люди.
- И тебе никогда не хотелось отсюда выбраться? - не поверил охотник.
Лгать Костас не стал, кивнул:
- Хотелось. Но я боюсь. Здесь я в безопасности, а там, мне говорили, есть люди, которые могут посадить меня в клетку за то, что я не такой, как все.
- Ну, достаточно не показывать клыки. И тебя никто не отличит от человека.
- Я не знаю, что там. Не знаю... - мальчишка в смятении уронил клубок, всплеснул руками и полез под стол, доставать его. Ряса обтянула аппетитную маленькую задницу и узкую спинку. Как-то раньше Лоренс не обращал внимания на то, какая у монашка фигура. Только и понятно, что плечи узкие и руки тонкие, бессильные на вид, но тяжелого охотника мальчишка ворочал без натуги.
- Я мог бы сопровождать тебя, верней, ты меня.
В безмятежную душу мальчишки он явно вогнал острый шип смятения. Костас не знал, что ответить, прижимал к груди руки с пяльцами, как щит, и часто дышал, пытаясь подобрать слова и собрать разбегающиеся мысли. Видно было, что и хочется, и до дрожи страшно.
- Мне нужен ученик. Ты мог бы попробовать свои силы.
- Я не смогу убивать, - замотал головой Костас. - Мыши и кролики - это одно, а люди... вампиры - это совсем другое.
- Людей и не надо. Надо вампиров.
- Простите, - мальчишка повесил голову, глаза снова наполнились слезами. - Я... просто никчемен...
- Ну что ж, жаль, твоя реакция и скорость были бы отличнейшим подспорьем. А то, что ты дневной, давало бы тебе множество козырей.
Лоренс понимал, что поступает жестоко. Растравил душу ребенку, поманил, потом потребовал чего-то, что в рамки его бытия никак не укладывается. И не мог уразуметь, зачем продолжает уговаривать. Ну что он, себе ученика не отыщет среди воспитанников того же монастыря святого Петра? Там их именно на охотников и готовят, муштра, физическое воспитание, боевые навыки. А этот что? Только иголкой орудовать и умеет.
- Я научу всему, было б желание.
Мальчишку в тот вечер он все же до слез довел, тот забился в свой угол и закрылся пяльцами, и руки у него дрожали, и пальчики он себе исколол люто, судя по тихим всхлипам. А в Лоренса будто вселился бес. И уговаривал, и улещивал, и только что горы золотые не посулил вдобавок. Он должен был увезти отсюда эту пташку, нельзя держать Костаса в клетке, куда его заперли только потому, что раз в неделю мальчишке нужно несколько глотков крови. И потому, что его мать вздумала устроить свою личную жизнь! Даже если из мальчишки не получится охотника, не страшно. Что-нибудь придумается.
На пятый день, проверив рубцы, Костас кивнул и сказал:
- Можно снять швы, это неприятно, но почти не больно.
- Ну что ж, снимай. Не бойся, больно мне сделать довольно сложно.
- Но вставать и расхаживаться нужно будет осторожно! Я вам не разрешу сразу же вскочить на коня и дать деру отсюда.
- Я и не собираюсь, ты ведь еще не ответил, согласен ли ты со мной отправиться.
Костас вздохнул и закусил губку, опуская взгляд.
- Я... я подумаю, хорошо?
- Хорошо. Я не тороплю, ничуть.
Мальчишка занялся его швами, процедура и в самом деле была неприятной, раньше Лоренсу как-то ран не зашивали, зарастало само. А тут то ли когти у вампира были грязные, то ли ядовитые, но воспаление держалось гораздо дольше, чем обычно. Костас вытянул шелковые нитки, снова протер рубцы своей настойкой, намазал и забинтовал.
- Завтра можно будет попробовать встать.
- Спасибо, что так обо мне заботишься.
Костас смутился.
- Ну, я бы обо всех заботился, а вы просто хороший. Я тогда напугался очень, но вы же не стали бы меня убивать?
- Если бы знал, что вампир дневной - то нет. Надо было сразу признаться, а не закатывать глаза с многозначительными вздохами.
- Страшно же. А если бы не поверили? - резонно возразил мальчишка.
- Я же видел, как ты сидишь под солнцем.
- Ну... вы спросили, где вампир, я и ответил - тут. Ну, я ж прямо перед вами сидел.
- Так бы и сказал, что ты и есть вампир.
Костас вздохнул и отправился за обедом для своего подопечного. Иногда ему хотелось стащить хоть кусочек мяса с чужой тарелки, но он мысленно бил себя по рукам и запрещал: воровство - грех. А ему в обители разрешали есть только овощи, каши да иногда еще рыбу, по большим праздникам. Настоятель считал, что он и так нарушает слишком много заповедей одним своим существованием, поэтому строгий пост для Костаса продолжался гораздо дольше, чем для всех прочих монахов.
Охотник ел с аппетитом, заново пробуждающимся. Для него не жалели мяса, вина, не считались с постными днями. Видно, брату Анастасию не очень-то хотелось, чтобы история о живущем в стенах монастыря вампире пошла дальше, чем в долину. Выздоравливал Лоренс стремительно, вскоре уже ходил, правда, держась за стены. Разгибаться было трудно, но только первые три дня. Через две недели от своего пробуждения Лоренс заявил, что уже здоров, и ему пора. Хотя в обитель не приходили никакие письма, но следовало все же заехать в монастырь святого Петра, узнать точно.
- Ну, так что, - поймав Костаса в монастырском саду, Лоренс почти буквально припер его к стенке, - ты решил?
Мальчишка поднял на него перепуганные глазищи, кивнул.
- А что решил?
- Я... я-поеду-с-вами! - на одном дыхании выпалил вампиреныш, отчаянно хмуря брови.
- Собирай вещи, я побеседую с настоятелем.
Беседа вышла странная. Брат Анастасий явно не хотел отпускать Костаса, но вертелся, как угорь в верше, не желая признаваться, почему. Напирал на болезнь мальчика, но единственная, которую видел Лоренс, была неприспособленностью и болезненной робостью Костаса, особенно, если при нем повысить голос. В детстве его так запугали, что ли?
- Я присмотрю за ним, на свежем воздухе окрепнет.
- Он погибнет за стенами монастыря! Все, что он умеет - это вышивать да читать книги, что он будет делать, когда вы выкинете его в канаву, наигравшись?
- Я что-то намека не понял, - спокойно произнес Лоренс.
- Зачем вам мальчишка? - брат Анастасий снова потел лысиной, краснел и одышливо сопел. - Ему нет еще шестнадцати, он не приучен к лишениям.
А вот тут врал старый змей. Скорее, это к обычной жизни Костас был не приучен, ничего слаще морковки не пробовал в жизни.
- Воспитаю. Все, я забираю его.
Во дворе, рядом с конем Лоренса переминался с ноги на ногу вампиреныш, не поднимая головы. С собой у него была только тощая холщовая сума с переменой одежды. Ни сапог, ни штанов - только ряса и тонкий плащ с капюшоном, будто ничего своего у мальчишки здесь не было. Может, так оно и было.
- Костас, дитя, подумай о матушке, - воззвал к вампиренышу настоятель. Тот еще сильнее склонил голову, но пробормотал:
- Матушка не навестила меня за пять лет ни разу. Я не нужен ей.
Лоренс взвился в седло, усадил Костаса перед собой.
- Не волнуйтесь, брат, мальчик будет в полной безопасности.
Вампиреныш оглянулся только один раз, когда за ними захлопнулись ворота монастыря. Перепугано вцепился в придерживающую его поперек живота руку охотника и замер. Даже дышал тихо и поверхностно, будто боялся вдохнуть полной грудью.
- Дыши, все хорошо, любуйся окрестностями.
Успокоить мальчишку Лоренсу удалось не сразу. Нет, истерик вампиреныш не закатывал, но от переполнявших его впечатлений пару раз скатился в тихий обморок, приваливаясь к его груди спиной и роняя голову. Охотник прижимал его к себе и ухмылялся - впечатлительный какой. Когда Костас не дрыгался, вертя головой во все стороны, а вот так тихохонько полулежал на груди, его можно было без помех ощупать и убедиться, что вампиреныш худ, как щепка, ряса прикрывает едва не торчащие ребра и мослы. И что он сделал все правильно, забрав мальчишку из монастыря: там его скоро бы уморили.Код для Обзоров
Вопрос: Понравилось? Читаете?
| 1. Да, нравится, читаю. |
|
116 |
(73.89%) |
| 2. Жду окончания. |
|
40 |
(25.48%) |
| 3. Нет, не читаю и не буду. |
|
1 |
(0.64%) |
|
|
|
| Всего: |
157 |
@темы:
слэш,
закончено,
мистика,
Искушение
-
-
22.04.2014 в 21:31-
-
22.04.2014 в 21:34-
-
23.04.2014 в 00:50-
-
23.04.2014 в 03:45-
-
23.04.2014 в 03:46-
-
23.04.2014 в 07:33Кот-и-Котенок, спасибо за начало интересной истории
-
-
23.04.2014 в 08:05-
-
23.04.2014 в 12:13но чую, что испортит Лоренс Костаса.
научит плохому.
-
-
23.04.2014 в 12:15Интересно.
-
-
23.04.2014 в 13:51-
-
23.04.2014 в 17:01-
-
23.04.2014 в 17:16-
-
23.04.2014 в 22:19Кот-и-Котенок-а можно ему счастья и побольше! побольше!
Очень нравиться новая история!Спасибо Вам!
-
-
23.04.2014 в 23:10-
-
24.04.2014 в 06:50-
-
24.04.2014 в 12:33-
-
24.04.2014 в 21:31Очень интересные герои, интригующие. С интересом жду продолжения.
СПАСИБО за новую историю!
-
-
26.04.2014 в 08:04-
-
08.05.2014 в 08:35