Авторы:
Таэ Серая Птица и
Тай ВэрденЖанр: АУ, псевдоисторический роман, мистика
Тип: слэш
Рейтинг: R
Предупреждение: здесь инквизиция соседствует с вампирами, охотники на нечисть - с монахами и нефилимами, а еще здесь есть демон-святой, да-да. Не ищите привязки к определенным временам и местности. ТЕКСТ НЕ ИМЕЕТ ЦЕЛЬЮ РАЗЖИГАНИЕ РЕЛИГИОЗНОЙ РОЗНИ!
Предупреждение 2: Римская Католическая Церковь здесь имеет прямое влияние на Греческую Католическую Церковь, как на собственную ветвь.
Предупреждение 3: Крещения Руси не было!
Предупреждение 4: таймлайн 15 лет после эпилога
"Янтаря"От авторов:
Как всегда большая и настоятельная просьба - пожалуйста, комментируйте, обсуждайте, нам важно ваше мнение, оно помогает работать над текстом! Все найденные ляпы, ошибки и нестыковки несите нам, мы поправим! И, конечно же, заранее спасибо вам!Глава втораяК позднему вечеру впереди показался монастырь святого Петра, в неподвижном воздухе слышался перезвон мечей, веселые крики обучающихся сражаться. Костас очнулся, снова завертел головой и инстинктивно прижался к охотнику в поисках защиты.
- Что там? Пожар?
- Нет, там молодежь веселится, все в порядке.
Ворота монастыря были закрыты, но дозорные узнали охотника и отперли небольшую калитку, куда можно было проехать верхом. За воротами оказался настоящий тоннель, где-то наверху покачивались на цепях решетки с шипами - ими можно было перекрыть все подстеновое пространство, заперев прорвавшихся врагов, как кур в клетке. И расстрелять через бойницы и решетки. Выехали на широченный мощеный двор, где занимались подростки.
- Брат Лоренс! - к нему сразу понеслись несколько мальчишек.
- Не бойся, - успел шепнуть охотник вампиренышу. Тот оглянулся на охотника, жалобно глядя огромными глазами, но в обморок падать не стал, даже когда Лоренс слез с коня и позволил себя обнимать. Только тихо вскрикнул:
- Осторожнее! Бок же! - и сам полез с седла, стараясь и побыстрее, и чтоб ряса не сильно задиралась. Лоренс снял его, поставил наземь, не выпуская из рук.
- Знакомься, Костас. Это Марко, Август и Филипп.
- Привет, - вампиренышу сразу заулыбались.
- Здравствуйте, - Костас тоже улыбнулся, не показывая клыков, несмело, но это было уже хорошо.
- Что нового?
- Брат Савл приехал...
Лоренс возвел глаза к небу:
- Что ему тут понадобилось?
- А сам меня спросить не хочешь? - прозвучал сбоку, от лестницы на стену, хрипловатый гулкий голос. - Ого, кто это с тобой?
Отец Савл, бывший инквизитор, внимательно рассматривал спрятавшегося за спину охотника юношу.
- Что ты делаешь тут, Волк? - Лоренс закрыл собой Костаса.
- Приехал забирать брата Андре, конечно же. Он снова зарылся в книги в вашей библиотеке. Тц-тц-тц, как интересно, - Савл принялся обходить Лоренса, желая рассмотреть мальчишку поближе. Костас уткнулся личиком в спину охотнику, прямиком в жесткие зверья кольчуги, и затрясся.
- Отойди. Он тебя боится.
- Ты приволок в монастырь дневного вампира, - спокойно и тихо сказал Савл, усмехаясь. - В монастырь, где учат охотиться на таких, как он. У тебя что, совести нет? Конечно, он боится.
- На дневных не учат, только на ночных. И вообще, я заглянул передохнуть и пополнить припасы. Так что не свети своими красивыми глазами.
- Эй, не бойся, ну? - Савл протянул руку, не обращая внимания на Лоренса. - Как тебя зовут? Я брат Савл, странствующий целитель.
- К...К...Костас.
- Красивое имя. От тебя пахнет травами и камфарой, - заметил Савл, улыбаясь.
- Я л-л-лекарь.
- Да, я это уже понял. Ты врачевал нашего друга Лоренцо, не так ли?
Вампир закивал, снова несмело улыбнулся, прижимаясь к Лоренсу.
- Ты собираешься обучать его? - Савл остро глянул на Лоренса своими янтарными глазами, похожими на глаза хищной птицы. Из-за них, как охотник слышал краем уха, Савла зовут Эмбер. Правда, редко, и только брат Андре.
- Еще не знаю, вряд ли у него получится стать охотником. Но, как минимум, накормить парня надо, его едва не уморили в том монастыре. А там посмотрим... я устал шляться по дорогам, думаю осесть где-нибудь в городе.
- Только не направляй свои стопы в Венецию, да и на Аппенинах нынче неспокойно.
- А куда посоветуешь отправиться, Волк?
Савл задумался.
- Мы с Андрэ будущей весной уезжаем в Софию и дальше, но покоя нет нигде. Что-то в мире грядет, и я пока еще не понимаю, что.
- Думаю отправиться куда-нибудь подальше отсюда. Открою карту, посмотрим.
- На восток, - хмыкнул Савл, - к руссам. Впрочем, я даже не удивлюсь, если ты так и сделаешь.
Он потянул носом и усмехнулся, подмигивая монашку:
- Нынче каша с бараниной, малыш. Пойду, выволоку Андре из пылехранилищ, пока он и сам не порос ею.
- Поедем с нами, Савл? У руссов приживемся как-нибудь.
Волк пожал плечами:
- Надо подумать. Не хочу решать через голову Андре, ты понимаешь. Ступайте уже, накорми мальчишку, а то я и отсюда уже вижу, что его кости рясу прорвут скоро.
Лоренс поручил коня одному из мальчишек, увел вампиреныша кормиться, выбрал побольше мяса ему в тарелку. Мальчишка же застыл над ней, как изваяние, только глаза метались от еды к лицу охотника и назад.
- Э-это мне? Правда? Но ведь пост...
- Ты больше не в том монастыре. Здесь соблюдают умеренность, но не больше. Это все тебе, ешь.
Видимо, понятие умеренности у Лоренса и таковое в монастыре святого Андрона весьма различались. Да и привычный к постоянному голоду Костас съел только треть миски, а потом ему попросту стало плохо. Мальчишка крепился, пока его состояние не заметил пришедший в трапезную Савл, в компании какого-то очень красивого мужчины в одежде обычного горожанина.
- Господь Вседержитель, да ты, никак, сдурел, Лоренцо? Заставлять мальчика после голодовки есть столько и тяжелой пищи?
- Ну, он вроде должен понимать, сколько его организм примет? Брат Андре, рад встрече.
Савл отмахнулся, присел на лавку рядом с зеленоватым с лица Костасом и погладил его по тому месту, где у нормальных людей находится живот. У вампиреныша там была яма с комком ссохшегося желудка, в котором камнем лежала каша. Через некоторое время мальчишка выдохнул, благодарно улыбаясь.
- Спасибо, мне уже лучше. Простите, что вызвал беспокойство...
Андре улыбнулся, обласкал взглядом удивительно ясных синих глаз всех сидящих, присоединился. Он был историком, потому и ездил практически по всему миру вместе с Савлом, собирая факты. Готовилась к изданию его первая книга, но Савл только скептически качал головой: вряд ли ее одобрит Папа.
Лоренс ел, не обращая внимания ни на что. Савл встал, вышел куда-то и вскоре принес кувшин теплого молока с медом и мягкой лепешкой.
- Попробуй лучше это пока. Не стоит есть мясо сразу после поста.
Костас обрадовано закивал: молоко и мед он любил, изредка, когда эти компоненты требовались для мазей и притираний, ему даже удавалось немного попробовать.
- Никаких новостей не было? Меня не требуют на срочное изничтожение? - Лоренс откинулся назад.
- Застой, - коротко отозвался брат Савл. - Тебя подлатали, вижу, но еще болит?
- Есть немного, но это напоминает мне, что я еще жив.
Андре неожиданно разговорился с Костасом, вполголоса обсуждая какую-то историческую хронику, прочитанную вампиренышем в монастырской библиотеке. Мальчишка смущался, но обсуждал вполне живо. Судя по лицу и горящим глазам Андре, того не смущала совершеннейшая юность собеседника и его наивность, хотя сам ученый был уже далеко не молод и в два раза старше Костаса. Лоренс только похмыкивал, слушая их разговор. Костас был забавным существом. Он не сожалел о своем поступке, главное, чтобы не пожалел потом мальчишка, что доверился безоглядно чужаку, страшному охотнику. Хотя Лоренс намеревался сделать все, чтобы этого не случилось.
- Я пойду, мне нужно отписать в Церковь несколько отчетов. Оставляю Костаса на вашем попечении.
- Не беспокойтесь, досточтимый брат, - улыбнулся Андре, - мы присмотрим за мальчиком.
Костас тревожно взглянул на Лоренса, словно спрашивая, можно ли доверять этим мужчинам. Тот кивнул:
- Они надежны, тебе понравится. Андре знает очень много интересных историй.
За отчетами пришлось провести больше времени, чем ему представлялось. В монастырь пришли новые формуляры, так что писанины стало больше. Лоренс ругался, про себя, правда, но писал. Руки отвыкли от пера, хотя он не так уж и много времени провел вне монастыря. Наконец, он отписал все, что было нужно, и присовокупил рапорт об отставке. Было так странно думать, что наступит время, когда ему не нужно будет мчаться куда-то, искать ночных тварей, уничтожать их. Лоренс потянулся и пошел забирать вампиреныша. Зачем он собрался тащить этого ребенка с собой? Куда? К руссам? Дикий народ и дикие нравы, отсутствие цивилизации... С другой стороны, может быть, там не станут смотреть косо на вампира. Мальчишка хорош в лекарском деле, если Волк поднатаскает его, сможет составить конкуренцию любому провинциальному костоправу. А лекари везде пригодятся, как и воины. На любой земле.
Три недели, что понадобились курьерам-нунциям, чтобы преодолеть Ионическое море и достичь Рима, а там посланным отчетам и прошению об отставке пройти все инстанции, Лоренс провел в монастыре святого Петра, тренируя учеников постарше, тех, кто готов был уже выйти против нежити, пока не один-на-один, но в боевой пятерке. Костас, единожды побывав зрителем на подобной тренировке, предпочитал скрываться в архиве братства и помогать брату Андре, или слушать и прилежно запоминать то, что рассказывал ему брат Савл, врачуя синяки, переломы и прочие повреждения монахам обители. Ему одинаково интересно было с обоими мужчинами, и Лоренс поймал себя на том, что ревнует. Он удивился. Почему ревность? Откуда она вообще могла взяться? Чувство, недостойное смиренного служителя божьего. Да вот беда - смирение никогда не являлось добродетелью брата Лоренса, был он воином до мозга костей. И ревность тут была, словно к клинку, решившему покинуть хозяина и выбравшему иные руки. Еще менее достойно пока еще служителя господня.
Охотник побился лбом о стену. Полегчало. Пока бегал и искал тряпицу вытереть кровь, никакие мысли голову не посещали. Царапины углядел Костас, явился в келью Лоренса со своей жгучей настойкой. За время, проведенное с насмешником Савлом и добрым, ласковым Андре, он перестал так шарахаться ото всех, обрел некоторую внутреннюю успокоенность, что ли.
- Брат Лоренс, надо протереть, - убежденно заявил охотнику.
- Надо залить, - согласился охотник. - Вино и внутрь.
- Это после, - согласно наклонил голову мальчишка, смочил кусок корпии вонючей мерзостью и привстал на цыпочки, дотягиваясь до лба Лоренса. Охотник позволил протереть себе лоб, поморщился, когда защипало. На глаза навернулись слезы, больше от запаха.
- Так лучше. Брат Савл сказал, что крепкий спирт убивает заразу, а травы, на которых он настоян, способствуют заживлению.
- Брат Савл сам та еще зараза.
К его удивлению, мальчишка не стал хмуриться и говорить, что не пристало так называть прекраснейшего целителя от Бога. Улыбнулся своей застенчивой светлой улыбочкой:
- Есть немного. Но он столько знает, что на эту его ядовитость как-то не обращаешь внимания. Он видел, как я вышиваю, и похвалил.
Судя по тону, мальчишку-вампиреныша в том монастыре не хвалили вообще. Лоренс улыбнулся:
- Есть за что.
Со двора раздались голоса, охотника призывали. Он потрепал Костаса по каштановым кудрям и вышел. Пришел ответ из Рима. Лоренса со скрипом, но отпустили, наказав лишь подготовить достойную замену. Благо, что среди учеников в монастыре были и способные юноши. Учеником никого из них Лоренс не называл, трудился в качестве общего наставника, как и многие путешествующие охотники. Теперь пришло время выбрать одного и передать ему все хитрости, что знал сам. А это значило, что как минимум до весны придется задержаться в Кеплио. Савл и Андре через три дня собирались отбыть в Катанию, оттуда в Палермо и морем в Наполи.
- Перезимуем в монастыре, а весной куда-нибудь отправимся, - предложил Лоренс вампиренышу.
Братья звали мальчишку с собой, и ревность, снова взыгравшая в охотнике, улеглась, как злой страж у порога, только когда тот услышал отказ Костаса. Вампиреныш взялся вышить для монастыря огромную икону Георгия со Змием и уже начал работу, а, как понял Лоренс, не в характере Костаса было бросить начатое.
Лоренс сам не понимал, почему у него вообще такие странные чувства. Видно, с возрастом совсем размяк и стал чувствовать ответственность за спасаемых?
- Старею, - решил он. - Точно, старею.
Гоняя учеников по монастырскому двору, чтоб выбрать достойнейшего, он нет-нет, да и посматривал в сторону единственного здесь пятачка зелени под окнами трапезной, где на траве, на выделенном ему кастеляном креслице угнездился с пяльцами вампиреныш. Серебряный росчерк иголки так и мелькал в тоненьких пальцах, тянулись нитки. Костас прилежно склонялся над своей вышивкой, иногда встряхивая головой, чтобы отогнать настырную бабочку, счевшую яркие вышитые детали цветами, как и голову самого Костаса.
Лоренс не мог никого выбрать, все казались ему... мелковатыми. Медленно бегали, плохо работали учебными мечами, еще хуже уворачивались от тренировочных манекенов и плясали на особой подвижно закрепленной доске меж качающихся мешков с песком. Стоило лишь подумать, что придется передать кому-то свой верный посеребренный меч, как он находил массу недостатков в претендентах.
- Все не то! Не те!
Брат Полулос, занимавшийся воспитанием монахов, когда никого из наставников не было, возмущенно уперся пудовыми кулаками в бока:
- Да вы зажрались, брат Лоренс!
- Не зажрался! Слабые они, не увернутся от вампира.
Монах выразительно обвел взглядом голый торс самого Лоренса, изрядно отмеченный кликами и когтями ночных тварей.
- В первом же бою погибнут. Не передам меча, - упорствовал Лоренс.
- Да ты себя вспомни, каким был! - брат Популос был лет так на двадцать старше и имел полное право говорить охотнику такое, потому как прекрасно помнил высоченную жердину, которую считали совершенно бесперспективным учеником, и только старый Хрис, отчаявшийся уже достойно передать свое оружие, выбрал его. Ученик превзошел учителя, на счету Лоренса было вдвое больше тварей.
- Вот найду достойного - отдам меч.
- Тогда тебе здесь сидеть до скончания века, - махнул рукой брат Популос.
- Весной уйду, если за зиму не сыщется преемника, первому встречному мальчишке отдам.
- Ты еще скажи, что вышивальщику меч отдашь.
- Ему ни к чему, - отмахнулся Лоренс.
Монах-воспитатель понизил голос, оглядываясь на вампиреныша:
- Что делать с ним думаешь вообще? Оставить здесь даже не проси, настоятель стар, а если из Рима нам назначат после него кого-то нового, Костасу не жить. Никто не станет разбираться, что он дневной вампир и безобиднее мышки.
- С собой возьму по весне. Куда его оставлять, и так еле выволок, пока не уморили.
- Я мальчишку порасспросил потихоньку. Доверчивый он очень, как понимает, что не обидят - дичиться перестает сразу же, а люди всякие есть. Но я к чему: мать у него из рода Вассапулонис, ты понимаешь?
- Нет, не понимаю, - отрезал Лоренс.
Брат Популос возвел очи горе.
- Лоренс, мальчишку надо прятать. Он - наследник княжеской фамилии.
- Увезу подальше, никто не узнает, - отмахнулся охотник.
- Сначала меч передай, - поддел его брат-воспитатель, - а после и увози.
- Ну, за зиму кто-то да выживет на тренировках.
Монах отошел, кивая своим воспитанникам, а Лоренс снова бросил взгляд на вампиреныша. Рядом с ним обнаружился настоятель монастыря, брат Амврос, и его секретарь, юноша чуть постарше Костаса, смазливый до слащавости. Лоренс поспешил подойти ближе к Костасу. Старик и мальчишка вели неспешную беседу, и вампиреныш в который раз поразил Лоренса своими знаниями. Он был удивительно начитан, видно, что в родном доме, что в монастыре вышивание да чтение с молитвами были его единственными занятиями. Зато секретарь так и вертелся вокруг, норовя подать моток ниток, ножнички, просто коснуться Костаса. Тот незаметно морщился, но отодвинуться не мог - с другой стороны, в креслице рядом с его, сидел настоятель. Лоренс подошел посмотреть, что там Костас успел вышить. Секретаря случайно оттер плечом в сторону. Мальчишка поднял на него глаза и благодарно улыбнулся: маневр охотника не остался незамеченным. Вышивал он по белоснежной канве, на которой тонким угольком нанес рисунок. Пока что был вышит только Змий и копыта коня, Костас как раз продолжил вышивать его. С тренировочной площадки донесся громкий треск и грохот - сломалось одно из чучел, вампиреныш вздрогнул и глубоко укололся иглой.
- Ой... м-м-м... - он закусил губу: серебро, контактируя с кожей, вреда ему не причиняло, а вот когда касалось крови, вызывало сильную боль и ожог.
- Аккуратней, - Лоренс взял его за руку, отложил вышивание в сторону, чтобы не запачкать кровью. Костас кивнул, наклонил голову, стараясь скрыть покатившиеся по щекам слезы. Рука дрожала, по уколотому пальцу расползалось алое пятно ожога, из крохотной ранки кровь капала так, словно он проколол не кончик пальца, а артерию.
- Идем, надо обработать рану.
- Не стоит, брат Лоренс, через пару минут кровь перестанет, и я смогу продолжить вышивать, - улыбка на дрожащих губках мальчишки была вымученной, но ему явно было приятно, что о нем сочли необходимым позаботиться.
- Пойдем, ты уже весь обляпался кровью.
От боли у Костаса темнело в глазах и подгибались ноги, но он все же встал, не желая сердить своего спасителя, который и без того был к нему непозволительно добр. Настоятель и секретарь проводили их взглядами, в одном из которых светилась отческая доброта и сожаление, во втором - жажда обладания, изрядно пугавшая Костаса.
Лоренс отвел-отнес мальчишку в келью, усадил там на скамью, опустил его руку в плошку с холодной водой. Как вампиреныш и говорил, кровь вскоре перестала идти, ранка на глазах затянулась, краснота ожога, распространившегося на всю кисть, постепенно уходила. Костас привалился к стене плечами и затылком, прикрыл глаза, пережидая, пока отпустит боль. И удивительно походил сейчас на одного из ангелов на украшавшей монастырский храм фреске, в той части ее, где нарисован Страшный Суд.
- Постарайся больше не впускать серебро в кровь, это опасно даже для тебя.
- Я знаю, - мальчишка улыбнулся, уже менее вымученно. - Но что поделать, если лучшие мои иглы - из серебра?
- Быть более аккуратным? И не доверяй мальчишке-секретарю...
- Я... стараюсь, - он не уточнил, на какой вопрос это было ответом. Возможно, на оба сразу. - Почему вы обо мне так заботитесь, брат Лоренс?
- Я взял на себя заботу, когда увел тебя.
- Но я ведь сам согласился, - Костас улыбнулся смелее, боль отступала, слезы высохли.
- Но предложил-то я.
- А почему?
Лоренс вздохнул:
- Я не знаю.
Ему на запястье легла тонкая прохладная ладонь, будто вампиреныш собрался утешать его. Охотник улыбнулся, поцеловал его в висок. От мальчишки пахло солнечным светом, свечным воском, немного - архивной пылью, немного - сладковато и незнакомо, словно от какого-то экзотического цветка. Этот запах будил странные чувства, неудивительно, что секретарь так увивался вокруг вампиреныша.
- Солнечное ты чудо. Рука не болит?
- Уже нет, - Костас отряхнул с кисти капельки воды, продемонстрировал едва заметное пятнышко на месте укола. - Я пойду, спасибо вам, брат Лоренс.
- Постарайся больше не колоться.
Вампиреныш только поклонился и поспешил обратно к своему вышиванию. А охотник покосился на стену, на которой скоро обещала образоваться вмятина от его упражнений по вбиванию мозгов на место. Не помогало. Хотелось... чего-то… Несбыточного и чудесного, и необъяснимого, как этот запах, исходивший от вампиреныша и пропитавший, кажется, весь воздух в келье. Невыносимо! Лоренс снова двинул лбом в стену и пошел мучить мальчишек-учеников. Довел до стонов и состояния, когда те едва ползали, причем, не только их, но и себя. Несколько учеников попали в лазарет, и Костас, закончив очередной ряд вышивки, исчез со своего солнечного местечка, отправившись помогать старому брату лекарю.
Лоренс приходил в себя в своей келье, со стоном разгибаясь. В дверь несмело постучали, и можно было даже не гадать, кто это.
- Входи, Ко-о-остас-с-с…
Вампиреныш проскользнул в приоткрывшуюся дверь, поставил на стол поднос с какими-то баночками и склянками, и всплеснул руками:
- Ну что же вы делаете, брат Лоренс? Зачем вы так? Снимайте рубаху и ложитесь немедля.
Лоренс вздохнул:
- Не могу найти ученика.
- Но это ведь не значит, что нужно загнать всех вокруг и себя самого до полного истощения? Побойтесь Бога, брат Лоренс! - выговаривая охотнику, Костас намазывал его спину и плечи какой-то приятно пахнущей медом и трявяной горечью мазью, потом взялся разминать. За три недели он немного отъелся, но все равно оставался тощим, как весенний мышонок, хотя силы прибавилось. Лоренс это прочувствовал на своей шкуре.
- Ох-х-х-х, полегче, мои кости...
- Ничего с ними не случится, обещаю, - вампиреныш, судя по голосу, улыбался. - Но размять надо, иначе завтра вы не встанете. Ужин я вам сюда принесу, лежите, - закончив пыточный массаж и укутав Лоренса в одеяло, сказал мальчишка.
- Спасибо, заботишься обо мне, - Лоренс чуть слезу не пустил, но подумал, что это перебор.
- Не только о вас, - улыбнулся Костас, вытер руки, собрал свои склянки и банки и вышел.
Охотник вздохнул. Хотелось бы, чтобы только о нем. Мысль отдавала чем-то настолько греховным и даже хуже, что Лоренса кинуло в дрожь. Нет, он никогда не считал себя образцом морали, он был больше воином, чем монахом, не придерживался целибата, зачастую нарушал пост, не усердствовал в молитве. Но эти мысли его тревожили и даже больше, пугали.
Чем больше времени проходило, тем хуже становилось Лоренсу от того, что душа его металась от непонятного удовольствия, когда видел спокойно вышивающего вампиреныша, до ужаса от невозможности осознать собственные чувства в одиночестве своей кельи.
- Ничего не понимаю…
Единственным утешением мятущегося разума и души могла бы стать молитва и исповедь, но в чем признаваться и что отмаливать? Лоренс и сам не понимал, и сомневался, что это понял бы настоятель или брат-исповедник. Ну, не умудрился ж он… влюбиться? В кого, о, Мадонна? В тощего мальчишку с губами порочного демона и глазами невинного ангела? В того, кто сам не понимает, как выглядит, торопливо обводя острым розовым язычком сохнущие от ветра губы, поглощенный своим занятием до полного отрешения от окружающего мира?
- Только молитва... молиться, поститься...
Лоренс стал избегать Костаса, и этим, кажется, удивил и обидел мальчишку. Тот старался не показывать виду, но, когда им случалось пересечься в трапезной или во дворе монастыря, вопросительно заглядывал в глаза охотника. Тот рассеянно улыбался и уходил быстрым шагом. Добился же лишь того, что теперь Костас сам старался не попадаться ему на глаза, а вампиренышу, даже при отсутствии умений охотника, это оказалось делать проще, чем Лоренсу. Солнечная прогалинка теперь пустовала, выспрашивать, где теперь вышивает Костас, Лоренс счел невозможным, а докладывать ему никто не спешил.
«Ну и к лучшему», - решил охотник, уходя с головой в обучение.
В середине лета зарядили дожди, и Лоренсу поневоле пришлось вновь лицезреть скромно притулившегося с вышивкой мальчишку, правда, теперь его место было в общей зале, где охотников обучали письму и чтению, и куда к вечеру, переделав всю работу, перед вечерней молитвой стекалось население монастыря. Лоренс предпочитал смотреть в потолок и размышлять, кто же станет его преемником, только б не смотреть на вампира. Это не слишком помогало: вместо спокойствия приносило только раздрай в и без того мятущуюся душу.
А хуже всего было то, что Костас являлся ему во сне. Никаких непотребств: Лоренсу снилось все то же, что и наяву: как мальчишка сидит и вышивает, как он склоняется над своими пяльцами, или перегибается через подлокотник креслица, чтобы отыскать в корзинке нужный моток ниток. Лоренс просыпался в наипаскуднейшем состоянии духа, ученикам приходилось несладко.Код для Обзоров
Вопрос: Сказать самоотверженным Кошачьим спасибо?
| 1. Да! Огромное спасибо, Кошики! |
|
136 |
(100%) |
|
|
|
| Всего: |
136 |
@темы:
слэш,
закончено,
мистика,
Искушение
-
-
24.04.2014 в 22:40-
-
24.04.2014 в 22:53-
-
24.04.2014 в 22:56-
-
24.04.2014 в 23:00Мааааало!!!
-
-
24.04.2014 в 23:05kzanna, н-ну, Лоренса можно понять: он все больше по бабам, за время своих странствий перетрахал половину Греции))) А тут мальчишка - причем, реально мальчишка, 15 лет, абсолютно неприспособленный к жизни, которого он и спас-то из чистого душевного порыва, и этот поступок охотнику не свойственен - непродуман и импульсивен. Вот и не понимает теперь, что с ним?
KosharikWildCat, нам самим оооооооооочень интересно это писать, и очень жаль, что так мало времени на работу с текстом. Это Кот не выдержал, отредактировал главу и таки сунул ее)))) А вообще это плохо, потому как люфта в несколько страниц готового текста у нас теперь нет, а когда напишется еще - неизвестно. Вот. А теперь тщеславный Кот пойдет спать. Спать, я сказал!
-
-
24.04.2014 в 23:07-
-
25.04.2014 в 02:14-
-
25.04.2014 в 08:12-
-
25.04.2014 в 09:16-
-
25.04.2014 в 13:07-
-
25.04.2014 в 17:21-
-
25.04.2014 в 17:33-
-
08.05.2014 в 08:45