Авторы:
Таэ Серая Птица и
Тай ВэрденЖанр: фэнтези
Тип: слэш (+ капелька гета)
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: будет немного крови, но вообще, это добрая сказка о любви)))
Предупреждение 2: выкладывается по мере написания и правки текста.
Не совсем предупреждение: в конце будет сюрприз))))
От авторов: Как всегда большая и настоятельная просьба - уважаемые наши ПЧ! Пожалуйста, комментируйте, обсуждайте, нам важно ваше мнение, оно помогает работать над текстом! Все найденные ляпы, ошибки и нестыковки несите нам, мы поправим! И, конечно же, заранее спасибо вам!Кот решил пока потянуть себя за хвост и выкладывать маленькими главами)))) Ну, вот такой вот я вредный. Все равно же перечитывать пойдете, когда на Фикбуке выложу))) А пока не забывайте: НАМ НУЖНЫ ВАШИ КОММЕНТЫ И ОБОЖАНИЕ!!!Спасти супругаАсанги в самом деле сдержал слово и взял его с собой. Правда, поставил два условия: неотлучное присутствие Лайлэрита, когда сам асанги был занят, и требование оставаться в поселениях за пару часов конского галопа от границы, когда он направлялся в сторожевые крепости. Дарис согласился на оба.
Осенняя пустыня мало отличалась от весенней. Но тогда Дарис проспал большую часть пути, а сейчас, привыкнув к скачкам по песчаным дюнам, радовался каждому дню.
Райгал скакал, радуясь не менее, прыгал на месте, Дарис хохотал. Поездка обоим нравилась. В отряде, кроме него, было еще четверо танги. Двое совсем молодых, едва успевших насладиться первыми месяцами супружества, и двое много старше даже Дариса. С обоими он был знаком, и даже водил дружбу. Так что побеседовать было о чем, поездка была не такой уж и скучной. Впрочем, и без них она была бы не скучна: Дарис впервые понял, что в пустыне есть не только песок, цветные скалы и редкие оазисы. Были там и горные массивы, такие же полосатые и похожие на застывшие волны, были и долины, где хватало земли на выращивание овощей и фруктов, были пастбища с огромными отарами тонкорунных овец и бархи. А самым большим потрясением для юноши стала огромная роща тутовника, сплошь заплетенная паутиной.
- Асанги, а что это? Паутина... А зачем?
- Это не просто паутина, а плантация тутового шелкопряда, мой прекрасный. Здесь, в Долине Ручьев, производится весь тот шелк, что идет на одежду, занавеси, на продажу в другие страны.
- Так вот как он выглядит!
- Шелк - это паутина, которую делает гусеница шелкопряда, чтобы создать свой кокон. Эти коконы собираются, обрабатываются специальными составами и аккуратно разматываются. И получаются нитки.
Дарис закивал, мир с каждым месяцем был все интересней, столько нового можно было узнать. Он увидел месторождения глины, все три. И слепил там по фигурке, которые глиномесы обещали сохранить и сделать символами своих поселений. Вылепил Дарис, после недолгих размышлений, крылатых львов, теперь уже с нормальными мордами и глазами - поднаторел в ремесле.
- А почему символами поселений? - заинтересовался он.
- Потому что айданы же, и у каждого свой цвет.
Ему потом показали обожженные и глазированные фигурки, ярко-синюю, белоснежную и рыже-золотистую.
- Какая красота... Такой замечательный цвет получается после обжига!
К мастерам-оружейникам они заехали почти в последнюю очередь, там Дарису преподнесли шпильки из настоящего булата, украшенные вместо камней тончайшей ковки цветами хины. Дарис долго ахал и восторгался, любуясь ими, благодарил мастеров. Волосы у него успели еще вырасти, при этом послушными они так и не стали, шпилек требовалось еще больше. Мамин подарок успел сломаться, Дарис сам не понял, как именно, воткнул в волосы целую шпильку, а вечером выпали две половинки. Пять подаренных шпилек, кроме эстетической и утилитарной, несли еще и боевую функцию. Их острия были заточены не хуже, чем у кинжалов, и, воткнув такую красоту в глаз противника, или под лопатку, можно было легко его убить. Хотя о таком Дарис и не подумал, просто любовался. Почему-то ему даже в голову не пришло, что шпильки мог заказать асанги. Ведь айданы не сворачивают волосы в узлы! А в каких-то аспектах отношений Дарис все еще был очень наивен.
Близость границы стала видна невооруженным взглядом, когда на пути стали попадаться выстроенные на скалах крепости-башни, а поселения, несмотря на более благоприятный климат, почти исчезли. Здесь уже была степь, и трава, выгоревшая от яростного летнего зноя в ломкое зеленовато-бурое сено, шуршала ночами совсем не так, как песок.
- Асанги, а кто живет там, в степи?
- Кархи, - сказал, словно сплюнул, айдан. - Еще один вид оборотней, беззаконные и тупые дикие твари, использующие двуногую ипостась лишь для того, чтобы грабить и убивать.
- А они кто, тоже какие-то кошачьи?
- Шакалы.
- Ша... Бр-р-р, это такие мерзкие, вроде волков?
- Да. Только это - настоящие дикари. Если попасть к ним в плен, живым оттуда не выберешься.
Дариса передернуло:
- А они часто нападают, асанги?
- Нет, в последний раз это было двадцать весен назад.
Дарис кивнул, потрогал жесткую траву:
- Райгалу можно это есть?
- Не стоит. Лошадей будут кормить зерном. Дарис, - асанги редко называл его по имени, только когда желал подчеркнуть важность сказанного, - сегодня ты с остальными танги останешься в Нур-Хафизе, это в трех часах пути от крепости Хафиз-Агат.
- Хорошо, асанги, - несколько удивился юноша.
- К границам идет орда кархов, у них сменилась власть, и новый вождь должен показать свою силу. Будет набег, и я уже очень жалею о том, что не отправил тебя домой раньше, еще из Железных холмов.
- Все будет в порядке, я уверен, асанги.
Айдан лишь хмуро кивнул, крепко расцеловал супруга. И шестеро всадников покинули лагерь. Лайлэрит хотел отказаться уезжать, но с асанги не спорят. Пришлось юноше, повинуясь приказу, сопровождать младших супругов до селения.
Опасения Тайвэрина оправдались, в ночной темноте на крепость накатились волны кархов, жаждавших уничтожить защитников и продвинуться вглубь. Там богатые земли, там приплод скота. Ограбить поскорее, а потом ищи в степи отряды шакалов. Два рода оборотней отличались, как день и ночь. Низкорослые, щуплые, с неприятно вытянутыми лицами, кархи казались какой-то мерзкой карикатурой даже не на айданов, а на людей. Даже их лошади были им под стать. Но кархи брали не умением и не силой, а числом, и воинам асанги пришлось туго. В отряде Тайвэрина было около трех сотен, на них же перла орда не менее, чем из трех тысяч, и было очень важно не дать им прорваться. Но асанги, хоть и был прекрасным воином и военачальником, богом все же не был, и за тем, что несколько десятков шакалов проскользнули мимо поля битвы и углубились на территорию айданов, не уследил.
Дарис сидел в комнате, медитировал, когда услышал ржание Райгала.
- Что там?
Конь ржал тревожно, Дарис поспешил выскочить на улицу - вдруг любимую вредину обидели? Или он обидел? Поселение это отличалось от всех ранее виденных. Дома стояли теснее друг к другу, были сложены из грубо отесанных каменных блоков, обмазанных глиной, а плоские крыши, вымощенные каменными плитками, хозяева держали в идеальной чистоте. Вскоре Дарис понял, почему: из темноты, непроницаемой для его глаз, полетели горящие стрелы. Юноша вскрикнул, машинально взмахнул рукой, стрелы безвредно посыпались наземь под порывами ветра. Его схватили за руку, отшвыривая к дому, Лайлэрис, с каким-то совсем не страшно выглядевшим тонким мечом закрывал его собой, оттесняя назад. Что-то мычал, зло, срываясь на рык. Дарис не понимал, только снова отмахнулся от стрел, со стуком посыпавшихся на крыши. Телохранитель повернулся к нему, настойчиво указал на дверь. Для него ай-танги был неопытным, и потому бесполезным раххим, которого нужно защищать. Откуда-то рядом с ним появился один из оставшихся в селении воинов. Калека, как и все, кто оставался, когда асанги собирал воинов.
- Вернись в дом, мальчик. Не бойся, мы не дадим вас в обиду.
Дарис упрямо мотнул головой, где-то в поднебесье что-то глухо и недовольно то ли чавкнуло, то ли всхлипнуло, затем тихо вздохнуло. И обрушилось ураганной стеной ветра вниз - Дарис не видел лучников, но видел, откуда летят стрелы, так что решил вымести все и разом.
- Прочь!
Метла вихря промела ночь, наполнившуюся скулежом и воем. Дарис привалился к стене, потом медленно сполз по ней: выплеск силы снова выпил его до дна, оставляя только жаждущее покоя тело, пустое и легкое. Земля, как ему показалось, немного вздрагивает, но он не придал этому значения, сворачиваясь в клубок прямо на пороге.
«Нельзя спать, вдруг они вернутся», - вяло подумал он.
То, что земля дрожала от грохота копыт, он понял, когда в Нур-Хафиз разъяренными демонами ворвались свежие отряды айданов, спешащие на огненный сигнал к асанги. Еще живых кархов попросту затоптали копытами, пронеслись лавиной, дальше, туда, где все еще сражались.
Дарис все-таки умудрился подняться, погладил по морде Райгала.
- Спасибо, что предупредил.
Жеребец нервно прядал ушами, топал и фыркал от запаха крови, пропитавшего воздух.
- Ну чего ты? Все ведь закончилось?
Райгал дернулся, слабо закрепленный повод соскользнул с коновязи, и жеребец лег. Лошадей не расседлывали, так что взгляд Райгала и его действия были понятнее некуда: нужно спешить. Дарис взобрался ему на спину.
- Когда Тайвэрин начнет ругаться, я так и скажу, что это ты меня заставил. Вперед!
Успевший увидеть хвост Райгала Лайлэрит беззвучно выругался и вскочил в седло, понесся следом. Догнал, перехватил повод, пытаясь остановить, но вороной зло завизжал и едва не укусил его. Дарис на ходу собирал магию, резерв пытался указать, что он пустой, но не тут-то было, Дарис одним маленьким ветерком ограничиваться не собирался. Там, между прочим, подданные его мужа погибают... Или сам муж…
За спиной Дариса соткалась туча, ринулась вниз, черная, пронизанная кое-где синеватыми всполохами, а потом упала гулкая стена ветра, взвывшего, как сотни вихрей помельче разом, Райгал припустил еще быстрее, чувствуя, как копыта начинают отрываться от земли - злой раххим был очень злым. И очень раххим. Лайлэриту не осталось ничего иного, кроме как скакать рядом и надеяться, что успеет защитить раххим от чужих мечей, копий или стрел. Страшно ему не было, только немного печалило то, что так и не успел признаться Найлину в своих чувствах открыто. Ну, ничего, они вернутся, и он пойдет к раххим.
Кархов было много, очень много, видимо, рассчитывали унести сразу побольше всего, а то и продвинуться подальше в земли айданов. И они постепенно сломили сопротивление айданов. Но на то, что в битву вмешается третья сила, не рассчитывал никто. И когда по воздуху пронесся злобно визжащий конь, кархи опешили. А потом ударил ураган, подобного которому в здешних местах никогда не видывали, взрыл землю, смешал ряды шакалов, во все стороны полетели ошметки тел. Дарис был очень разозлен, напуган, он так и не успел поесть, он хотел спать. И эти мелкие твари решили посягнуть на его спокойный отдых? Еще и супруг уехал из-за них! Ураган взвыл как-то особенно злобно, разделился на несколько вихрей помельче, пошедших гулять вдоль и поперек по кархам, ощетинившись подхваченным с земли оружием.
Воины-айданы взревели, получив столь неожиданную поддержку, выровняли ряды, стараясь прикрыть незнакомого раххим, потерявшего платок, растепанного, с горящими фиолетовыми огнями глазами, но и не перекрывать ему угол атаки. Райгал визжал и плясал на месте, понимая, что вперед ему больше нельзя соваться. И все же, айданы и вихри Дариса пропустили этих троих, вынырнувших откуда-то снизу. Не иначе, в животной ипостаси подобрались. Лайлэрит, оставшийся каким-то чудом рядом с танги, принял первые удары на себя, дрался отчаянно. Вот один упал, разрубленный его клинком мало не пополам, вот отшатнулся, зажимая вываливающиеся из распоротого живота кишки, второй. Лайлэрит отвлекся всего на миг - глянуть, все ли в порядке с его подопечным. И получил две ладони дрянной, ржавой и зазубренной стали в живот. Ураган взвыл, разодрал шакала на части. Дарис вскинулся в седле, последний удар ветра рухнул вниз. И все разом стихло и просветлело. Юноша растянулся на шее Райгала.
Впрочем, закончено было вообще все. Ночная битва завершилась полным разгромом шакалов, хотя и айданы понесли страшные потери. Из трехсотенного отряда асанги осталось едва ли полсотни. Сам Тайвэрин был несколько раз ранен, но, наскоро перевязав раны, он метнулся туда, где, устало склонив голову, стоял вороной жеребец, а в его седле, распластавшись по шее коня, лежал тот, за кого асанги готов был рвать врагов голыми руками, клыками и когтями. Лайлэрита он заметил, только едва не наступив на него. Юноша был еще жив, и асанги, не думая больше ни секунды, рванул с шеи чудом уцелевший амулет, ломая его и открывая Врата. Раненых и убитых понесли из степи сразу на площадь перед дворцом, куда почти тотчас слетелись все лекари и раххим столицы.
Дарис мирно спал, как ребенок, посапывал во сне. Тайвэрин взял повод Райгала в зубы, поднял на руки умирающего телохранителя и пошел в арку Врат, следом за всеми. Опустил юношу на расстеленный на мозаичной мостовой площади плащ. Над ним тотчас склонился кто-то, асанги от усталости даже не мог понять, кто этот голубоглазый парень. Райгал клацал зубами на всех, кто пытался подойти, охранял драгоценную ношу. Самого асанги тоже окружили лекари. Он отослал всех прочь: его раны могли потерпеть, были более тяжело раненные воины. Он снял с седла супруга, понес, пошатываясь, во дворец. Дарис уткнулся ему в плечо, заснул еще крепче. На мозаике полов оставались грязно-алые следы. Тайвэрин дошел до купальни, разделся и раздел спящего Дариса, опустился вместе с ним в теплую воду, немедленно начавшую окрашиваться в розовый. Но нужно было вымыться, и асанги сначала искупал супруга, завернул его в полотно и уложил на диванчик, потом омылся сам, тихо шипя сквозь зубы от того, что вода тревожила раны. Дарис подложил ладонь под щеку, сморщил нос, словно собирался чихнуть, фыркнул, заснул крепче. В купальне появились безмолвные и перепуганные эхиз, великолепно вышколенные, они не стали суетиться понапрасну, сразу занялись ранами господина и повелителя, двое отнесли Дариса в спальню. Мирсали взялся зашивать глубокие раны на груди и плече Тайвэрина, наложил повязки и поднес к губам асанги бокал с разбавленным вином.
- Пейте, ну же! - прикрикнул на почти невменяемого от усталости мужчину.
Асанги послушно выпил.
- Еще немного. Одежду для асанги! Вам нужно выйти к ним, туда. Не все видели, что вы живы.
- Да, выйду, сейчас…
Нужно было собрать силы. Все хорошо, шакалы разбиты, теперь они еще долго не отважатся сунуться. Раненых вылечат, мертвых... Что ж, они отважно сражались. Он посидел еще пару секунд и поднялся: серый от кровопотери и усталости, повязка на груди, вместе с рубахой, окрасилась алым. Но он собрался и твердо зашагал, туда, где его ждали. Еще нужно было узнать о судьбе Лайлэрита. Он надеялся, что мальчишка выживет. Лекарь от него отмахнулся:
- Выживет, он же воин.
Асанги кивнул, отыскал глазами Найлина, белее белых стен Хинодана, кивнул ему на юношу:
- Выживет - будет тебе супругом.
Что ж, смотреть как раххим кружит над своим воином, занятно, но дел еще полно. К полудню он добрался, наконец, до постели, удостоверившись, что всем раненым оказана помощь, те, кто просил о последней милости, получили ее, мертвые омыты и завернуты в полотно, готовы к погребению. Отправил свежий отряд в крепость. Мертвых врагов тоже необходимо похоронить, закопать в одной могиле, ни к чему разводить заразу на гниющих трупах.
В постели сладко спал Дарис, сразу же придвинулся к мужу, уткнулся тому в плечо носом. К счастью - в здоровое. И асанги провалился в сон, стоило смежить веки. Эхиз так во сне и напоили его присланными лекарем отварами, сменили повязки, снова напоили. Уже проснулся Дарис, слабый, как котенок, поревел, пока никого не было рядом, над раненым мужем, перебирая рассыпавшиеся по подушкам волосы. И уснул обратно, так и всхлипывая во сне и не выпуская руки Тайвэрина.
Асанги проснулся через двое суток. Открыл глаза, чувствуя, что больше спать нет нужды. Тело, хоть и не заживило раны, но силы восстановило. Повернул голову, рассматривая спящего рядом танги. На шее юноши краснела широкая полоса ожога: силу для своей магии Дарис черпал из всего, что было рядом, и камни ожерелья рассыпались в прах, а серебро почернело и оплавилось.
«Ничего, мое счастье. Кольцо я попрошу сделать из стали, она в самый раз для тебя».
Дарис во сне захныкал, потом открыл глаза.
- Доброе утро, звезда моя, - улыбнулся ему асанги, целуя в ладонь.
- А что случилось, асанги? Почему мы... Ой... Лайлэрит...
- Если ты чувствуешь, что хватит сил встать и пойти узнать о его судьбе, то вставай. Я сам только что открыл глаза.
Дарис пошевелился, снова хныкнул:
- Нет. Меня будто Райгал потоптал. Все болит.
- Тогда набирайся сил, мой прекрасный. Я прикажу эхиз накормить тебя и помочь умыться. А мне нужно вставать. Я даже не знаю, сколько времени проспал.
- Как ты себя чувствуешь, тебя не сильно ранили, асанги?
- Царапины. Скоро заживет, - усмехнулся айдан. - Больше меня печалит то, что убили Ургаша.
- О... - Дарис захлюпал носом.
- Он храбро сражался, как настоящий друг, прикрыл меня собой. О павших не стоит рыдать, звезда моя. Не плачь. Лучше поспи еще. Я вернусь и расскажу тебе, как там твой телохранитель. Он спас тебе жизнь, и достоин награды.
- У меня шея болит, асанги, что там? - Дарис потянулся потрогать.
Тайвэрин придержал его руку.
- Не надо трогать. Твое ожерелье расплавилось и немного обожгло кожу.
- Мое... Мое чудесное ожерелье?!
- Я закажу тебе новое, Дарис, - асанги склонился, заглядывая ему в глаза. - Но лучше спрошу, согласен ли ты принять от меня перстень в знак того, что наш брак станет равным?
- А... - Дарис глупо посмотрел на него. - А... Равным? А... Согласен...
- Вот и хорошо. А теперь закрывай глаза и спи. Набирайся сил.
Дарис послушно лег, закрыл глаза. Выглядел он неважно, бледный как смерть. Зато живой. И это было самое главное для Тайвэрина - что супруг, любимый, единственный, жив. Из сада прибежал отати, улегся рядом, защищать.
Лайлэрит выжил, правда, до сих пор еще не пришел в себя, метался в бреду и горел в лихорадке. Найлин не отходил от него ни на минуту, овевая лицо прохладным ветерком.
Лекари уверяли, что все зависит от его собственного желания жить. А жить телохранитель хотел. Он ведь обещал самому себе, что вернется и пойдет просить руки любимого раххим. Ну и что, что он нем? У него даже не язык отрезали, нет, язык на месте. Просто рассекли тонкие связки в горле, лишая голоса.
Найлин сидел около, как показалось юноше, когда он открыл глаза. Лайлэрит снова закрыл их, чтобы прогнать видение. Открыл, поморгал. Раххим был рядом, гладил по волосам.
«Ты мне снишься?» - шевельнулись пересохшие губы юноши.
- Не снюсь, вот, попей, лекарь сказал, что хороший отвар.
Руки отказывались двигаться, но Лайлэрит преодолел слабость тела и все же передвинул ладонь так, чтобы коснуться руки раххим.
«Ай-танги?»
- Он в полном порядке, отсыпается.
Дышать больно, юноша понял это, когда попытался облегченно выдохнуть.
- Не перенапрягайся, - его снова овеял ветер.
Лайлэрит закрыл глаза, улыбаясь: Найлин не убрал руки из-под его пальцев. Это дарило надежду.
- Поспи, тебе нужно приходить в себя. Асанги разрешил брак.
Улыбка стала шире, с нею юный воин и уснул. Найлин поцеловал его в лоб, поднялся, нужно было идти к детям. Война войной, но это не должно помешать учиться. Как и гибель отцов многих малышей. Конечно, сейчас будет во много раз тяжелее: предстояло утешать детей, объяснять им, что учиться все равно необходимо, чтобы... да, чтобы делать так, как сделал ай-танги, кинувшийся спасать супруга. Братом Найлин гордился безмерно. Тем более, что выжившие в красках успели расписать, какая там была туча, молнии, какой там был великолепный злобный конь, какой на нем был не менее злобный раххим. И какой там был ураган.
- Равнину уже и не восстановить, пожалуй, так все перепахало.
- Зато ее можно засеять.
- Да там все шакалами засеяно.
- Тьфу, они даже как навоз не очень.
Выжившие воины смеялись, шутили, пытались поддержать вдовцов-танги, правда, лишь словесно. Утрату переживали все по-разному, кто-то плакал, кто-то готовился уйти за мужем. Едва оправившийся от ран асанги метался по семьям, приказывая жить, особенно, тем, у кого были дети. Ваними тоже потерял супруга, но не отчаивался, собирая вокруг себя тех, кому требовалось утешение.
- Столько потерь... Столько осиротевших семей, - страдал Дарис, подсовывая Райгалу под морду корзину с финиками, из которой и сам угощался. Конь грустно вздыхал и не ел. Посматривал на соседнее опустевшее стойло и печально ржал.
- Мне тоже его не хватает, Райгал. Ну ничего, когда-нибудь он переродится. И будешь уже его сам воспитывать. А он будет гадости думать.
Конь еще раз вздохнул и взял с ладони хозяина финик. Обещание Дариса его, казалось, приободрило.
- Поедем, что ли, покатаемся? А то совсем тут захандришь.Код для обзоров
Вопрос: ЖЫстокие авторы? Ня нам?
| 1. Кошачьи феерично жЫстоки! |
|
58 |
(16.86%) |
| 2. Кошачьи - няшки! Они никого из ГГ не убили! |
|
124 |
(36.05%) |
| 3. Гладить Кошачьих! |
|
162 |
(47.09%) |
|
|
|
| Всего: |
344
Всего проголосовало: 186 |
@темы:
слэш,
фэнтези,
закончено,
гет,
История четырнадцатая,
Шестигранник
-
-
21.06.2014 в 22:50Дарис, не будь идиотом, признайся уже! Понёсся в пекло, спас, на равный брак согласился (хоть и не понял ещё, по-моему), чего ещё надо?
Спасибо, Кошачьи!
-
-
21.06.2014 в 22:50-
-
21.06.2014 в 23:03"Все равно же перечитывать пойдете, когда на Фикбуке выложу)))" - ждать окончания терпения не хватает, читаю выкладываемые главы, но заново потом прочитать все целиком - это отдельное удовольствие!
-
-
21.06.2014 в 23:05-
-
21.06.2014 в 23:41Спасибо.
-
-
22.06.2014 в 00:08-
-
22.06.2014 в 00:20-
-
22.06.2014 в 01:00-
-
22.06.2014 в 08:09-
-
22.06.2014 в 08:47-
-
22.06.2014 в 09:03-
-
22.06.2014 в 09:12-
-
22.06.2014 в 11:11-
-
22.06.2014 в 12:10-
-
22.06.2014 в 13:13-
-
22.06.2014 в 15:36-
-
22.06.2014 в 15:37-
-
22.06.2014 в 16:59-
-
22.06.2014 в 18:30-
-
23.06.2014 в 03:19-
-
23.06.2014 в 12:10-
-
26.06.2014 в 07:46