Авторы:
Таэ Серая Птица и
Тай ВэрденЖанр: фэнтези
Тип:
чистый гетРейтинг: R
Предупреждение:
тип все видели?От авторов: Как всегда большая и настоятельная просьба - уважаемые наши ПЧ! Пожалуйста, комментируйте, обсуждайте, нам важно ваше мнение, оно помогает работать над текстом! Все найденные ляпы, ошибки и нестыковки несите нам, мы поправим! И, конечно же, заранее спасибо вам!20. Новогодний бал. Потеря АдлиСобрались послушать Деуса все аристократы, хмурые и ничего хорошего не ожидающие, перешептывались меж собой, гадая, что он им уготовил - костер, покаяние или сразу всех на север, служками в больницы. Рядом с Императором стояла его фаворитка, кривящая губы. Жадность, желание стать королевой, жажда внимания. Не самая грязная из душ, но что еще ждать от женщины. Император, хм... Неудивительно, что Деусу все меньше удавалось повлиять на него. Он становится все больше похож на своего отца. Как ни странно, властолюбия и алчности не слишком много. Чуть позади же... Пришлось даже прищуриться, чтобы рассмотреть в непривычном сиянии лицо леди Милийской. Из-за этого света он толком даже ее мужа не видел, впрочем, из-за нее ли? Рядом с Катрионой Дерриус и сам начинал светиться, словно луна, отражающая солнечный свет.
- Да благословит Создатель всех вас, дети мои, - Властр с удивлением понял, что улыбаться - это не так уж и сложно. - Несмотря на то, что прошедший год даровал некоторым из нас тяжкие испытания, я вижу, что все верные дети Церкви с достоинством выдержали их. Возблагодарим же Создателя за его милость. И не забудем, что одним из тяжелейших грехов является грех гордыни и властолюбия, кому, к моему сожалению, подвергся один из считавшихся верными сынов Церкви. Хочу прочесть строки из святой Книги Ворона, которые я подбирал всю ночь…
- Сейчас ка-ак начнет про упокоение грешников, - пробормотала, не разжимая губ, одна из дам.
- "И сказано же, что будут отмечаться праздники нецерковные с достойным усердием и веселием, но в меру разумности. А что касается праздника зимнего, великого и яркого, даже малая медная монета, преподнесенная в дар от чистого сердца, будет стократно желанней золота, которым откупаются без чувства". Я хочу поздравить всех вас с наступившим праздником смены года. И как сказано в Книге, да будет благословенна жена, что несет во чреве дитя, зачатое в любви и согласии. Да будет благословенна жена верная и скромная. Да будет благословенна…
Все ахнули, когда над ними простерлись теплые лучи – Деус и впрямь благословлял всех присутствующих, перечисляя каноны. Но про руку дающую вставить не забыл. К концу молебна, вернее, к моменту, когда Воронью церковь покинул последний аристократ, ящик для пожертвований был полон. Да не просто полон, а служкам пришлось дважды опустошить его.
- Да что ж это, - надрывно стонала одна из дам. - Как заколдовал - рука сама все высыпала.
- А что же вы хотите? Благословение Деуса - это вам не шарлатанские фокусы, - хохотнул лорд Крениус, проходя мимо и в свою очередь опуская в ящик богатое пожертвование. По крайней мере, он мог быть уверен в том, что его не разворуют по кошелям нечистой на руку братии, пока Деус Властр во главе церкви, а уйдет оно на больницы и приюты.
- Я что-то не поняла, - озадачилась Лаура. - Он никого не проклял, никого не пригрозил отправить в монастырь в колодках и пешком? Даже в декольте фаворитке святой водой не плеснул?
Катриона только улыбалась, молча, стараясь не зевать: выспаться ночью у нее не получилось. Ребенок, будто нарочно, всю ночь пытался сделать из ее внутренностей отбивные. Пусть его толчки и были пока еще слабенькими, но они заставляли юную мать просыпаться в тревоге. Еще и вчерашних треволнений хватило, чтобы в моменты, когда она все же проваливалась в дрему, снилась какая-то страшная чушь.
Деус направился к ним, только что не облизываясь:
- Помнится, завтра вы даете бал, эсвит?
- В полдень, - вздохнул Дерриус. Он был бы рад, если бы Властра завтра в полдень скрючило. Но Катриона, посмотрев на Деуса, вдруг улыбнулась ему:
- Мы будем рады видеть вас.
- Думаю, что только меня вы завтра и увидите, - кивнул Властр, глядя, как аристократы сцеживают в перчатки зевки. - Вы посетите сегодняшний вечерний прием у Императора или будете готовиться к своему собственному? Эсвит, я хотел бы попросить вас об одной услуге...
Дерриусу только ценой неимоверных усилий удалось удержать челюсть на месте, а глаза - в глазницах.
- Д-да, я вас слушаю, Деус?
- Подумайте о бедных сиротах, которые никогда в жизни не видели того великолепия, что царит в домах знати. Помнится, отец нашего Императора упразднил традицию, когда для несчастных сирот дают бал в одном из дворцов, сочтя это излишеством... - смотрел Властр намекающе.
- Мы не успеем до завтра все изменить, - пробормотал Дерриус.
- Не будем ничего менять, лорд муж мой, - Катриона сжала его руку и улыбнулась. - Они ведь и в самом деле практически все не явятся. Кроме четы Саттар, конечно. И еще пятеро. А мы готовили все на сотню человек.
И очень тихо, практически одними губами, добавила:
- Дерри, пожалуйста.
Дерриус сдался:
- Ну, хорошо. Сколько сирот вы приведете?
- Думаю, человек двадцать старших воспитанниц, чтобы не смущать вас. Они посидят в углу, не станут мешать. Мне нужен будет только стол, чтобы положить для них еду, ее мы тоже принесем. Вы и не заметите, что в углу кто-то есть, уверяю. Им будет полезно взглянуть на счастливую семейную пару.
- Не надо ничего нести! И сколько там детей сейчас в приюте? - Дерриус прекрасно понял жену. И, как ни странно, идея накормить за свой счет весь приют вместо аристократии не вызвала у него внутреннего протеста. Совершенно. Будто она пришла в голову не Катрионе, а ему самому.
"В конце концов, я же сам говорил, что я не против платить наемникам за очищенные от разбойников дороги, вместо того, чтобы на эти деньги дать пару балов".
- Немного, к счастью, осталось около сорока детей от пяти до пятнадцати лет, остальных благословенные Создателем горожане приняли в свои семьи, - Властр посмотрел на Катриону. - Вы намекаете, что я могу привести весь приют? Но малыши очень сильно устают, они будут плакать, если чего-то испугаются, могут по недомыслию испортить вам дорогую мебель или разбить тарелку.
- Деус, как вы думаете, портят ли мебель и бьют ли посуду и вазы упившиеся вдрызг аристократы? - хмыкнул Дерриус, избавляя Катриону от необходимости отвечать. - Да пусть меня гром Создателев разразит, если я буду меньше рад приютской малышне в своем доме, чем... кхм... вельможам, - он проглотил едва не сорвавшееся с губ "напыщенным идиотам". Некоторые из этих идиотов все еще покидали храм, проходя неподалеку.
- Что ж, тогда завтра я приведу к вам малышей, брат Каи присмотрит за ними. Леди Саттар, раз уж вы милостью чуда так бойко притопываете каблуками, не желаете ли исполнить свой долг перед Церковью и посетить дом призрения? Старики порадуются визиту молодой прелестной аристократки, а я дам вам ароматический платок, чтобы вы не жаловались на запах старости.
- К вашему сведению, - ядовито отозвалась Лаура, в самом деле притопывавшая на морозе каблучками теплых сапожек, - это богоугодное заведение я и без того посещаю каждый месяц и без ваших платков, дорогой Деус. И вовсе не с целью покрасоваться перед стариками. Вот вы, например, знаете, что им полезен козий сыр? Только не слишком соленый.
- Разумеется, знаю. Но те козы, что пасутся на изумрудной травке императорского двора, молока не дают. А раз уж вы посещаете наших старичков, ожидаю вас через два часа в вашем самом лучшем наряде, который не жаль испачкать, порадуете их праздничным визитом, - Властр язвить тоже умел. - Можете еще и старые шерстяные шали пожертвовать, для вас они из моды все равно вышли.
- Зато они теплые, - она едва не показала ему язык, но вовремя спохватилась. К тому же, он был прав, можно было пожертвовать шали, у нее их было уже слишком много: Дарий покупал едва ли не каждый месяц новую, чтобы она не мерзла.
- Это хорошо, что они теплые, шерсть нынче слишком дорога, приюту не по карману. Жду вас через два часа в украшениях, наряде и с шалями. Леди Милийская, я нанесу вам визит завтра. Эсвит. Лорд Саттар. Да благословит Создатель ваши добрые сердца, - Властр осенил их благословляющим жестом и поспешил к Каи. - Брат Каи, лорд Милийский с супругой согласны пригласить на бал наших сирот, немедленно ступайте в приют, скажите об этом детям.
- У меня такое чувство, что меня повесили на дыбу и вывернули руки, - призналась Лаура.
Катриона вздохнула:
- Некоторые люди и добро творят так, словно пытают. Может быть, когда-нибудь он и поймет, в чем разница, но не сейчас.
Дерриус обнял жену:
- Ну что, отправляемся домой? Нужно внести изменения в праздник, может быть, мы еще успеем заказать побольше еды для детей и отказаться от половины партии вина.
- А я поеду искать украшения, - Лаура оперлась на руку мужа. - Собирать шали. И гадать, какое из моих платьев наиболее праздничное.
Праздник удался на славу, и никому из Милийских не было жаль все же разбившейся вазы и нескольких тарелок. Так же, как совсем не было стыдно перед теми десятью гостями, что почтили своим визитом их дом в этот день.
Дети были в восторге ото всего: огромный зал, красивые наряды дам, сверкающие украшения, музыка, вкусная еда. Гости, наиболее стойкие к балам, а также наиболее охочие до богатых подарков, тоже улыбались. Подарки детям взять было уже неоткуда, так что Катриона раздала каждому ребенку по монете, брат Каи пообещал, что на них детям купят все, что они сами выберут, когда откроются лавки.
- Я хочу ленту.
- А я - сапожки.
- А я хочу платье.
- А я хочу вон то зеленое, - малыш никак не мог дотянуться до слишком далеко стоявшей вазы с яблоками, едва не плакал.
Катриона сама придвинула ему вазу, погладила по головке.
- Не плачь, в такой день не стоит плакать. Год повернулся, значит, с каждым днем будет все теплее, и скоро придет лето.
Ребенок взял яблоко, прижал к груди:
- Да, лето - это хорошо, там есть ягоды. А еще летом нас находят мамы и папы.
- Дети, идемте, - сзывал всех брат Каи, - скоро пора вечерней молитвы, нужно возвращаться. Летис, я вижу, что ты прячешься под столом, иди сюда, озорник. Тарина, бери яблоко и Сори, пока они оба не уснули прямо за столом.
Катриона присела перед Сори, заглядывая ему в глаза.
- А тебя уже нашли. Скоро за тобой придут, ты знаешь? У тебя будут хорошие мама и папа. Самые лучшие на свете.
Брат Каи только оглянулся на Деуса, хищно прислушивающегося к словам Катрионы, и покачал головой, предостерегая брата от необдуманных действий. В самом деле, пожалуй, лишь они вдвоем да малыш Сори могли видеть, как ярко светились расплавленным янтарем глаза юной пророчицы. Властр решил, что пророчество доброе, так что пускай сбудется. Ребенок это заслужил.
Серая стайка, сопровождаемая двумя черными воронами, тощим и хищным и круглым и смешливым, упорхнула, прогуляться по столице до приюта. Распрощались и гости, пожелали напоследок счастья и добра. Слуги стали убирать со столов, шныряя как мыши и стараясь, чтобы хозяева не заметили, что яств на столах осталось как-то слишком уж мало - ну как не порадовать детей, если лорду и леди все равно потом эту еду не есть, а Деус не окрикнул за лишнее яблоко, сунутое малышу?
- Тебе понравился праздник, Дерри? - Катриона прижалась к мужу, стоя на крыльце, где они провожали последних гостей - супругов Саттар.
- Очень. Он был... Семейным, наверное. Тихим. Ты со мной рядом, никто не приглашает на танец, не отвлекает разговорами, не требует внимания. Никаких скандалов и интриг, веселящиеся дети, которым нравится совершенно все. И из всех убытков только то, в чем мы сами виноваты, не учтя рост детей - пара разбитых тарелок, ваза и запачканный пролитым соком стол, - Дерриус поцеловал ее в висок. - Это был самый лучший новогодний бал за много лет.
- А в следующем году в этом доме уже будет на одного празднующего больше, и праздник в самом деле станет семейным, - она улыбнулась, помахала вслед карете и снова прижалась к Дерриусу, пряча нос в соболиный воротник его плаща. Глаза слипались, хотя еще даже не пробило шесть часов вечера. Конечно, они собирались сегодня посетить ежевечерний раут в императорском дворце, но как же ей не хотелось никуда ехать!
Дерриус повел ее в спальню:
- Умаялась, моя соколица? Ничего, ложись, подремли. Я съезжу к Адли, закончим уже все дела по отправке его на север.
- Бедненький... Как он там будет? Он ведь привык к совсем иной жизни...
- Ну, если хочет быть со своим Маркусом, привыкнет. Да и Адли не такой уж изнеженный цветок, не волнуйся, этот куст крапивы приживется в любом месте, - Дерриус поцеловал жену, раздел, уложил, подоткнув ей одеяло.
- Это ведь не на всю жизнь? Только на пять лет, да? - Катриона не отпустила его руку, прижала к своей щеке, словно ребенок. Да, по сути, она и была еще ребенком, стоило бы помнить это. Такая вот маленькая женщина, леди и ведьмочка в одном флаконе.
- Да, милая, только на пять лет. Даже Деус не станет продлевать наказание, он и забудет уже к тому времени про Адли и Маркуса.
Катриона задремала, он потихоньку высвободил ладонь и вышел, отдать приказ подготовить все к визиту: наряд леди, коляску, легкий ужин. Нужно будет посетить раут. Хоть ненадолго. А пока нужно успеть съездить к Адли. Несносный родич, ну что стоило рассказать раньше? Хотя, когда? Раньше он был в Лебедином Замке, а еще раньше - на западе. А поймать его в те два дня, что он провел в столице между этим, было нереально.
Дорога заняла немного времени, вскоре Дерриус уже стучал в дверь дома родича.
Адли отпер, развернулся и побрел в глубину дома, тихий и бледный, словно призрак. И столь же молчаливый. Что было странно - после обещания Дерриуса помочь он ожил и снова летал и щебетал, как прежде.
- Что случилось? Адли, что?
Тот лишь кивнул на стол, где лежал официальный серый футляр государственной почты и смятый лист плохой бумаги с расплывшимися строками.
- Что там... - Дерриус взял лист.
Это было официальное уведомление монастырского конвоя о том, что заключенный Маркус Крисано скончался за три дня до нового года от непродолжительной болезни. А что за этим стояло - бог весть.
- Адли... Мне жаль. Мы выясним.
- Не надо. Просто узнай, где... где его... - Адли махнул рукой и сполз по стенке на пол, кусая губы, чтобы не выть в голос.
- Да. Сейчас отправлю ястреба, - Дерриус подошел, погладил по волосам.
- За что, Дерри? За что? - Адли шептал, но так, словно кричал внутри, как раненый зверь. - Неужели любить - это грех?
- Нет, что ты. Это не грех. Адли. Ну, поплачь хотя бы.
- Не могу. Меня словно заморозили внутри, брат.
Дерриус просто сел рядом, обнял. Слов не было, да и что тут скажешь? Время лечит? Да не лечит оно ничего и никого. Тем более, от таких потерь. Дерриус не знал, что б он делал, лишившись Катрионы. Умер бы в тот же день, наверное. Но сначала убил бы тех, кто виновен, да. Смел бы с лица земли, растоптал в прах, а потом просто умер. Как иначе? Без нее в его жизни не стало бы света. Эсвит продолжал обнимать брата, пытаясь как-то облегчить боль. Наконец, Адли перестал раскачиваться, немного успокоившись.
- Все в порядке, Дерри. Я переживу, как всегда.
- Перебирайся к нам? Меньше думать будешь.
- Зачем вам нужен я? Ходить нелепой тенью... К тому же, это неприлично и просто опасно сейчас для тебя. Деус со свету сживет, если узнает.
- Что узнает? Что мой брат живет у меня?
- Для него я - самый ужасный грешник, разве не так? Только твое заступничество не позволило ему отправить меня в монастырь так же, как М... Маркуса.
- Снова заступлюсь. Идем. В одиночестве тебе тоже быть незачем.
- Я никогда не расплачусь с тобой за все, что ты для меня сделал.
Дерриус поднялся, поднял брата:
- Собирай вещи.
В общем, раут отменялся, оставлять Адли в том состоянии, в котором тот пребывал, и отправляться развлекаться? Да не смешите! Тем более, что Катриона тоже не слишком хорошо себя чувствовала, чтобы ехать куда-то, уж на это его познаний в женском здоровье хватало. Нужно отправить послание с извинениями. Император поймет.
Он так и поступил, отправив слугу с письмом и приготовленными подарками. А сам остался рядом с женой, периодически забегая проверить, как там устраивается в гостевой комнате брат. Впрочем, Адли, приехав, просто лег на кровать, не раздеваясь, ничком, и замер.
- Адли, тебе надо поесть. Что ты хочешь?
- Яду мне, яду, - пробормотал Адли, потом, наконец, сел. - Не беспокойся так, Дерри. Ты же знаешь, я как сорная трава - бей, топчи, а я снова расцвету.
- Но даже сорной траве нужно иногда подпитываться. Пойдем, посмотрим, что тебе захочется съесть.
- Ты же не отстанешь, да? Ладно, - Адли поднялся, через силу улыбаясь ему. - Спасибо, братец. Ты самый лучший на свете брат, ты знаешь?
- Теперь ты мне сказал, так что знаю, - Дерриус повел его прямиком на кухню. - Вот, богатое пиршество с сегодняшнего бала, осталось много всего.
- Как твоя леди? Все хорошо? - Адли придвинул блюдо, с чем, он и сам не знал, просто не ощущал вкуса, машинально что-то жуя и глотая.
- Да, немного устала, сейчас спит.
Как и всегда при мысли о супруге, Дерриус засветился.
- Она такая красивая сейчас, а вместе вы - просто прекрасны. Как твои родители на парадном портрете, ты знаешь, такие счастливые...
- Да. Это так заметно? Просто... ничего не могу поделать с собой.
- Знаю. И не надо ничего делать. Просто будь счастлив. Всегда будь счастлив.
Адли опустил вилку на стол и отвел глаза. Их немилосердно жгло, словно кто-то сыпанул в лицо пригоршню перца, а ком в горле мешал дышать. Он и сам не понял, что по лицу катятся мутные, трудные слезы - всего две слезинки, все, чем он смог оплакать свою неправильную любовь. Дерриус снова подсел, обнял, поглаживая по плечам. Так и окончился этот праздничный день. Как и всегда, в этом мире счастье шло рука об руку с горем. И никакие силы не могли изменить этот порядок.21. Справедливость Деуса. Неожиданности в ДанмариУтром Дерриус первым делом поцеловал супругу, сонную, нежную. И решил, что пора вставать, нужно проверить, как там Адли.
Катриона открыла глаза и улыбнулась ему.
- Доброе утро, Дерри. Как дела у Адли?
- Доброе утро, милая. Еще не знаю, но поужинал он неплохо.
- Он здесь? Что-то случилось? - тотчас обеспокоилась девушка и принялась вставать.
- Лежи, милая, лежи. Все будет хорошо.
- Значит... - Катриона села и уткнулась лицом в ладони. - Значит, это тоже правда... А я не верила и не хотела говорить тебе...
Дерриус обнял ее, поцеловал:
- Тише, любимая, тише.
- Дерри, ты не понимаешь! Я видела, КАК его убили, этого мальчика... Думала, это только мой кошмар, просто видение, вызванное страхом перед Деусом и церковниками!
- И как..? - насторожился Дерриус.
Судя по тому, как Катриону затрясло, легкой смертью Маркус не умер, и убила его вовсе не скоротечная лихорадка.
- Ничего, они за это еще ответят.
- Я знаю, Деус тоже должен узнать об этом! - твердо сказала девушка. - Потому что это были монахи из конвоя.
- Я расскажу ему. Надеюсь, его хорошее настроение все еще длится.
В дверь постучали:
- Лорд, к вам Деус Властр. Ожидает в гостиной.
- Помяни ворона, он и каркнет, - прошипел Дерриус.
- Я сейчас выйду, только умоюсь и оденусь, - тут же встрепенулась Катриона.
- Хорошо, милая.
Деус, как выяснилось, принес... подарки. Детей настолько впечатлила красивая леди, что младшие воспитанники потратили деньги на небольшую вазу для Катрионы, еще не понимая ценности монет. Девушка, ставшая очень чувствительной во время беременности, расплакалась от умиления.
- Я обязательно навещу малышей в приюте. Но сейчас, Деус, у нас к вам очень серьезный разговор. Я требую справедливости Церкви! - она вытерла щеки и выпрямилась.
- Разумеется, Церковь воздаст по заслугам всем виновным, лично прослежу за исполнением наказания всех причастных к... чему, дочь моя?
- К убийству Маркуса Крисано, того юноши, что был арестован по обвинению в мужеложстве.
Деус помрачнел:
- Что значит, к убийству? Он должен был быть сопровожден в монастырь, находиться там на покаянии, после чего вернуться в столицу.
- Вы знаете, в чем мой дар, - Катриона твердо встретила его испытующий взгляд. - Я видела, как шестеро подонков надругались над ним и убили по пути из Уттрима. Всего в трех днях пути отсюда!
- Опишите мне их... Впрочем, не надо, я сам их разыщу, - Властр поднялся. - Прошу прощения, леди, эсвит, неотложные дела Церкви призывают меня. Леди Катриона, думаю, в вашем положении разумней будет оставаться следующие три дня в постели, молиться, хорошо питаться и ни в коем случае не волноваться.
- Благодарю вас, Деус, - Катриона склонилась перед ним, - я так и поступлю.
- Эсвит, что касается вас, вы, как советник, обязаны будете присутствовать... при торжестве справедливости.
- С удовольствием поприсутствую, - кивнул Дерриус.
"Шестеро! Сволочи! Всегда знал, что в рядах церкви есть немало грязи, но что она настолько омерзительна, как-то не предполагал".
- Передайте вашему родичу, что обвинения с него сняты, - прокаркал Властр, устремляясь к двери. - Жду вас в полдень в кабинете Император-ра.
То, что Деус называл "торжеством справедливости", могло быть чем угодно, только не приятным зрелищем. Примерно к этому Дерриус и готовился, отправляясь в императорский дворец. И не ошибся. У Деуса явно была нездоровая страсть к сжиганию людей на кострах. Хотя на памяти Дерриуса, племенем полыхнул один - за пагубное влечение к совсем юным девочкам. История вышла мерзкой настолько, что ее даже сплетники при дворе предпочли забыть. Вино, ударившее в голову. Маленькая дочь, еще в колыбели. Деус зажег костер своими руками тогда. Честно признаться, Дерриус и сам бы подкинул дровишек в костер сластолюбца, если бы это было разрешено. Но сейчас ситуация была несколько двусмысленной: под обвинение попали шестеро церковников, а конвойные относились именно к монастырской братии. И потому Властр клятвенно обещал своими руками наколоть дров, собрать хвороста и выделить бутыль масла из запасов Церкви.
- Но он был всего лишь мужеложцем!
- Он был сбившимся с пути сыном Церкви, направленным на покаяние и исправление! - гремел Деус. - И кем же являетесь тогда вы? Мне ведомо, что вы свершили!
То, что история, которая должна была остаться тайной, стала известна самому Деусу, заставляло этих крепких парней дрожать и обливаться холодным потом.
- Но откуда? - не выдержал кто-то из них. - Никто не видел...
- Глаза птиц видят далеко! Я мог бы отправить вас в далекий монастырь, если б не то обстоятельство, что вы замучили беззащитного юношу, наслаждаясь этой властью. На костры их! Пусть пламя очищает их души, что черней самого страшного греха!
Король молча подписал приговор, как и тогда, с тем любителем малолеток. Он понятия не имел ни о каком Маркусе Крисано, но преступление требовало самого строгого наказания. Будь преступники обычными людьми, он приказал бы колесовать их. Но они были церковными служителями, а вороны знали лишь одну казнь - костер.
- Предлагаю не делать казнь совсем уж публичной, ни к чему нарушать праздничное настроение, - Властр просмотрел подписанный документ.
- Это дело Церкви, - бросил император. - Полагаю, на казни захотят присутствовать те, кто имеет отношение к жертве.
- Ну что ж, я не имею возражений, - Деус направился к двери.
Деус поступил все же так, как лорд эсвит и предполагал: наказание грешникам должно быть зрелищным, но раз праздник, то устроить аутодафе можно и не в городе, дабы не нарушать радостное настроение горожан, а за стенами. Но перед этим провезти осужденных по городу в клетке, зачитывая приговор, а там уж кто захочет, тот придет поглазеть.
Вряд ли это утешит Адли. Но хоть немного поможет, может быть, его горю. Наказание убийцам воспоследовало, справедливость торжествует. А самого портного не станут преследовать, что тоже немаловажно.
На казнь пришлось идти и эсвиту, Адли же отказался:
- Я не любитель жестоких зрелищ, ты же знаешь, братец.
- Да, знаю. Ничего, побудете с Катрионой, побеседуете, - Дерриус ободряюще улыбнулся.
Самого же его внутренне передергивало, он-то тоже не любил подобные зрелища, но должность обязывала присутствовать.
Столбов и костров было всего два, к каждому столбу приковали по трое приговоренных. Видимо, для экономии дров. Было более чем странно смотреть на некогда здоровых, сильных парней, которые за сутки в подвалах Клегг-Онната превратились в окровавленные куски мяса, попущением палачей еще держащиеся на ногах.
Деус был бесстрастен, как и всегда:
- Волею Церкви, эти шестеро преступников будут отправлены к Создателю дорогой пламени. Я помолюсь, чтобы ваши души были очищены через страдания тела и ваше раскаяние.
В раскаянии Дерриус сомневался, как и в том, что бывшие вороновы служки промолчали бы, не лиши их палач языков, очень уж сверкал один из них глазами нехорошо, явно желал самому Деусу той же участи. Властра взгляды не трогали нисколько, он взмахнул рукой, позволяя начать казнь.
День выдался солнечным, ярким и совсем безветренным, так что дым от костров поднимался ровнехонько к небу, как две черные нити. Дерриусу в голову пришла бредовая мысль, нравится ли Ворону жареное мясо, или нет. Вроде вороны такое не едят. Ну и не скармливает же Деус их воплощению своего Создателя? О том, чем именно любят питаться земные вороны, Дерриус был осведомлен куда лучше, чем иногда ему хотелось.
Пока длились балы и праздничная суета, Дерриуса никто не дергал - император и сам отдыхал от дел державных, и советникам отдых давал. Впрочем, эсвит Крениус, как подозревал Дерриус, отдыха не знал, а вот ему предоставил возможность побыть с юной женой подольше. Тем более что Катриону следовало отправить в горы как можно скорее, ведь, промедли они еще месяц, и пути туда беременная уже просто не выдержит. Дерриус рассчитывал лично отвезти ее не только в Данмари, но и доставить в саму долину клана Нах-Гварр.
- Милая, нам пора. Завтра отправимся, дольше уже нельзя медлить, - Дерриус погладил ее по животу. В ладонь метко пнула крохотная ножка.
- Да, Дерри, пора, - согласилась Катриона.
- Я отвезу тебя в долину... И вернусь. Тосковать.
- Тебе будет некогда, - девушка улыбнулась и прижалась к его плечу лицом. - А я буду писать тебе так часто, как только будет возможно.
- Время на то, чтоб по вас скучать, всегда будет.
- Зато мы вернемся уже вдвоем, и ты возьмешь сына на руки.
Дерриус нежно улыбнулся:
- Да. Немного страшно...
- Он будет маленький и легкий, правда, это ненадолго. Дети быстро растут.
- Но смогу ли я быть хорошим отцом?
- Ты всему научишься, Дерри. Но не попробовав, ты никогда не узнаешь, верно?
Эсвит согласился, что это так, поцеловал супругу и отправился отдавать приказы собирать вещи.
Лаура была готова выехать в любой день, в который бы ни собрались Милийские. Кроме того, Катриона уговорила уехать в горы и Адли.
- Там особый воздух, милый. Душу лечит.
- Ну, вроде бы я не душевнобольной, - попытался пошутить Адли.
- У тебя раненая душа, пусть эту рану не видно, но она болит. И ее нужно лечить, а никто не сможет сделать этого лучше, чем ведьмы гор.
Адли согласился, что в горах, возможно, будет лучше, чем здесь, где все напоминало о потере, как ему казалось.
Через день они выехали: чета Милийских, чета Саттар, Адли и десятка сопровождения. Дерриус не собирался рисковать жизнью и здоровьем тех, кто ему доверился. И лучше уж "коробка" воинов, чем супруга с боевым веером, отбивающаяся от разбойников. Конечно, веер она все равно взяла. Но он надеялся, что воспользоваться им ей не придется. Разбойников должно было убавиться, не зря же эсвит тратил деньги.
Путь предсказуемо занял в два раза больше времени, чем летом, но леди выдержали его безропотно. Их ждал замок Данмари, встреча Катрионы с отцом, а Дерриуса - с братом.
- Что ты сделал? - Дерриус не знал, за что хвататься, за сердце или за голову. - Кого ты с кем перепутал? Как???
Пунцовый, словно императорская мантия, Альрус упрямо смотрел исподлобья и прятал за спиной Элоиду. К слову, уже совсем не девицу, правда, несколько на меньшем сроке, чем Катриона, еще не столь заметном.
- Мои поздравления, леди Элоида... - опомнился Дерриус.
Женщина зарделась и опустила глаза. Катриона была права: стоило вредной, желчной старой деве испытать на себе ласки довольно-таки умелого и нежного любовника, как ее характер стал меняться. А уж эстув Маллинис позаботился, чтобы превратить "позор" сестры в ее же благо. Свадьба была тихая.
Дерриус многословно уверил, что подарки не преминет преподнести чуть позже. И сбежал к супруге, жаловаться:
- Но как??? Как вообще... Уму непостижимо...
Катриона только хихикала:
- Зато это отучило твоего брата от пагубной привычки неумеренно пить. И, кажется, он вполне счастлив, не так ли?
Дерриус со стоном отмахнулся:
- Голова кругом. Не знаю...
- Что тебя так тревожит? Альрус теперь прочно привязан к этой земле, и ради благополучия своей семьи сделает все, что потребуется, - глаза юной провидицы засверкали, как всегда в моменты прозрения. - Он станет хорошим наследником эстува Данмари. В нем течет кровь Милийских, она направит твоего брата по нужной стезе. Поверь в него и дай ему лететь, не связывая крыльев.
- Хорошо, милая, - согласился Дерриус. - Я просто не ожидал такого.
- Ты был для него хорошим братом, и останешься им, но все же он уже взрослый.
Дерриус кивнул:
- Да, но для меня они все равно оба слишком дороги. И он. И Адли.
- За Альруса не стоит слишком волноваться. Его ошибка могла бы стоить жизни Элоиде, - Катриона задумчиво наматывала на пальчик локон, искоса глядя на мужа. - Представь, что он отказался бы жениться. Что сделала бы опозоренная женщина?
- Не знаю, - растерялся Дерриус. - Ушла в монастырь? Отравилась?
- Скорее уж второе. Но твой брат поступил, как настоящий мужчина и сын достойного рода. И, я уверена, он не пожалел. Элоида... она может быть мерзкой занозой в нудобосказуемом месте, портить жизнь и капать кислотой. Но, Дерри, она не всегда была такой, я помню.
- Ну что ж, пожелаем им счастья и преподнесем дары.
- Я, право же, даже завидую тете немного, - с толикой грусти произнесла Катриона.
- Отчего же? - удивился эсвит.
- Ей, чтобы родить, не нужно никуда ехать, и ее муж будет рядом. Ну, по крайней мере, за стеной спальни, когда это произойдет.
- Милая, я очень хотел бы остаться. Правда.
- Я знаю, Дерри. Не переживай, я справлюсь.
Дерриус грустно улыбнулся:
- Я верю в тебя. Но я тоже хотел бы услышать первый крик сына.
Как бы то ни было, следовало поторопиться: в горах погода непредсказуема, а до них еще следовало добраться. Так что, едва эстув Маллинис наобнимался и наговорился с дочерью, все снова собрались в путь. Дерриус взял с собой все тех же воинов, подождут около гор, к суровым условиям им не привыкать.Код для обзоров
@темы:
фэнтези,
закончено,
гет,
Горная ведьма