Авторы:
Таэ Серая Птица и
Тай ВэрденЖанр: фэнтези
Тип: слэш, гет и черт-в-ступе
Рейтинг: NC-17
Предупреждение:
пока только одно: тройничок-с!От авторов: Выкладываем последние на данный момент отбеченные главы и берем небольшой отпуск, так как и Кот, и Котенок попали под эпидемию гриппа и заболели. Просьба проявить понимание и не требовать немедленной проды, а так же - порадовать болеющих авторов впечатлениями об уже прочитанном, характерах героев, событиях и окружении.
Искренне ваши, Кот и Котенок.Глава одиннадцатаяСледующим вечером Коннор распрощался с Виктором Авенбрайтом и отправился назад, Вик же, подгоняя коня, поскакал по Савентумскому тракту. Осталось три дня, если повезет с погодой - чуть меньше. Трилистник приятно грел руку, распространял тепло по всему телу. Он в браке. С Уиллом. До сих пор не верилось, но вот же оно, свидетельство. Это навсегда, браки у хайлендеров не подразумевают развода, как, впрочем, и везде, кроме самых крайних случаев. Вик улыбался, как пьяный и подгонял коня. Они увидятся в Перте... Когда-нибудь, но очень скоро, в этом можно было не сомневаться.
- Теперь и меня будут ждать на суше, - он даже проговорил это вслух, чтобы поверить. И еще раз. И еще. Глаза защипало, а в груди словно на миг сжалось сердце до сладкой боли, но он сдержал слезы. Теперь ему будет куда возвращаться. И, самое главное, к кому. А там, глядишь, Уилл все-таки купит корабль и возьмет его к себе. А кем? Да хоть матросом. В отличие от амбициозного горца, Виктор не погнушался бы и таким исходом.
Погода решила порадоваться за него - выглянуло солнце, разогнав собирающиеся тучи. Вик пришпорил лошадь, пригибаясь к гриве. Время неумолимо убегало, словно грязно-бурая лента дороги под копыта. У сердца был спрятан лист пергамента с выведенным каллиграфическим почерком рецептом особого горского печенья, в седельных сумках лежали приготовленные бабкой Мойрой ингредиенты, которые трудно было бы достать в Савентуме. Еще там лежали праздничные пироги, хаггис, завернутый в провощенную ткань и фляжка с травяным отваром и медом. Уже наступала ночь, впереди замелькали огни придорожного трактира. Подремать немного, а с рассветом пускаться в путь. И тут судьба, глядя на влюбленного, решила от счастья широко улыбнуться - в предместья столицы как раз сегодня отправлялся экипаж. Трактирщик, закончив дневные дела, решил навестить младшую дочь, родившую внучку, отвезти ей подарки.
- С фонарем-то доберемся, да и ночи лунные, дорога накатанная.
- Подвезите хоть до какого-то трактира, - взмолился Вик, - где можно взять на день коня. Опаздываю.
- Да отчего ж не подвезти? Прошу в повозку, сэр, а о лошадке не беспокойтесь, позаботимся. Клеймо-то на ней королевских конюшен, погляжу, так мы ее после доставим.
- Спасибо, достопочтенный, я оплачу все расходы.
Это трактирщика еще больше заставило проникнуться любовью и уважением к нежданному гостью. Вик устроился в повозке, умудрился даже задремать ненадолго. Разбудили его уже засветло:
- Вот, самый лучший трактир, не считая моего, на этой дороге. Конюшня у них имеется, кони резвые, оставите их на постоялом дворе "Золотой бык".
Вик не пожалел золотого фунта, хоть не так уж и много у него оставалось денег в кошельке. В трактире он купил себе только кружку свежего молока, выпил с пирогом, нанял себе, по уверениям трактирщика, самого резвого жеребца и снова взлетел в седло.
Конь не подвел, хоть и выдохся к концу пути, но на постоялый двор вбежал уверенной рысью. Оставив его служке, Вик потребовал другого, пристегнул переметные сумки и направился к поместью Дамайнов. И только по пути сообразил, что вряд ли Александр с женой стали бы жить вместе с его родителями.
- Куда же... Дьявол, где мне теперь их искать? Куда они могли направиться?
Может, в поместье знают? Хотя, скорей всего, леди Маргарет прикажет Вика с лестницы спустить… Интересно, у них очень каменная лестница? Но больше вариантов никаких не было. Хотя... Может, кто-то из близнецов Сент-Клер в курсе?
Вик тряхнул головой и развернул коня. Решено, он едет в Сент-Клер-хаус.
В дверь Вик стучался, мысленно придумывая, что он скажет. "Мне нужно видеть лорда или леди Сент-Клер, чтобы спросить, где их брат?" К тому, что дверь распахнется, и он попадет в капитанские объятия, он был совсем не готов.
- Вик, чертяка! Какими судьбами? Где тебя носило, друг мой?
- Да вот, за подарком на свадьбу ездил. Держи. А в сумках ингредиенты.
- Ты... ты, что, ездил в Керрен-Мид? Вик, дружище, ты просто спасаешь мою задницу в который раз!
- Со свадьбой. А с тебя тоже подарок, - Вик закатал рукав.
Лекс присвистнул, рассматривая еще свеженькую татуировку.
- Так, ну-ка, заходи. Амалия, солнышко! У нас гость! Идем-ка, сейчас поешь и все нам расскажешь - кто, да как, да каким образом у тебя на руке хайлендский брачный браслет образовался. И для кого мне подарки готовить.
- Для Уильяма МакТавиша, твоего кузена. Помнишь же Йети? Ну вот... Оно... Как-то так... Само... - язык заплелся.
- А кто третий? Или третья? Уилл, помнится, в отставку вышел за тем, чтоб жениться? - вскинул брови Лекс.
- Ну что ты прицепился, Лекси? Дай человеку передохнуть и поесть, - Амалия поставила на стол тарелки с наваристым супом, пирог, яичницу с беконом.
- Девочка из хайлендеров, Эдме МакФергюсон. О, Амалия, вы просто солнце, - Вик накинулся на еду.
- Не помню такой, впрочем, я и МакФергюсонов не знаю, кроме главы их клана. Ну, Вик, ну, жук. Все успел. Солнышко, он тебе рецепт привез, и еще что-то там.
Амалия всплеснула руками и помчалась изучать рецепт для новой выпечки. А в свертке с ингредиентами нашлось ожерелье из нежно-розового жемчуга. Амалия растерянно принесла его на кухню.
- Лекс, гляди. Что это?
Александр с первого взгляда узнал эту жемчужную нитку. Когда-то бабка Мойра сняла с себя и отдала ему похожую, только белоснежную, для Кристины. У нее же оставалась еще одна - вот эта. Ровные, одна к одной, крупные жемчужины, невесть как и когда оказавшиеся у древней, как горы, матриарха клана.
- Видимо, подарок тебе на свадьбу от Мойры МакТавиш.
- Это ведь твоя бабушка, да?
- Да. А еще бабушка моей бабушки. И ее бабушки. А тебе очень идет этот жемчуг.
Амалия благоговейно погладила ожерелье. Старая Мойра знала, что дарить: когда Александр решится вывести свою жену в свет, именно жемчуг будет украшать ее шею.
- А ты сможешь испечь это печенье? Рецепт не очень сложный?
Амалия вчиталась в рецепт, рассмеялась:
- Да совсем не сложный. Завтра и испеку, Лекси.
- Хорошо, - Александр поцеловал жену. - Ты у меня просто чудо, медовый коржик.
- Ну вот, я снова завидую, - с толикой грусти пробормотал невольный свидетель этой сцены, загородившись чашкой с чаем. - Мне-то со своей свадьбы пришлось почти сбегать, чтоб успеть. Ох, дьявол! Мне пора, капитан.
- И как же вы теперь? Втроем?
- Пока никак, капитан. Сначала нужно дождаться Уилла, он обещал перебраться в Перт и купить там дом. А там... Будет видно.
- Сойдешь на берег?
- Нет, это вряд ли. Я не смогу без моря. Скорее всего, пойду под начало Уилла, если он купит корабль.
- Покинешь меня ради другого капитана? Впрочем, если это твой муж...
- А вы разве не отпустите меня, капитан? - улыбнулся Виктор.
- Ну, ради такого дела отпущу, конечно же, - Александр еще раз крепко обнял его. - Спасибо, дружище.
- Вы спасли мне жизнь, капитан, и не единожды. Так что я все еще ваш должник, - Вик ответил таким же крепким объятием.
- Кстати, о жизни. Вик, помнишь того старикашку, что латал тебя в Кратосе? Если он еще жив, смани его сюда. Обещай любые деньги, но чтоб приехал в Савентум. Хорошо?
- Непременно, капитан, со всей возможной скоростью примчится, я позабочусь, - кивнул Вик.
Амалия выложила на стол внушительный сверток, источающий такие ароматы, что даже только что поевший, и весьма сытно, Виктор сглотнул набежавшие слюнки.
- Это вам в дорогу, Вик. Свеженькие.
- Спасибо, Амалия, вы просто волшебница, - Вик поспешил сцапать сверток и откланяться, дела не ждали.
"Уэлли Стар" уже был готов отправиться в путь, и Виктор, дотошно проверив все документы, погруженные боеприпасы, порох, провиант и прочее, под отчетность боцмана, вскрыл конверт с маршрутом патрулирования морских границ Островов.
"Ну, что ж... Надеюсь, через три месяца меня будут ждать в Перте", - подумал он, стоя на мостике и провожая глазами высоченный шпиль Адмиралтейства.
Уилл в это время уже собирал вещи, заявив, что свадебный месяц они проведут у моря. Или год. В общем, когда-нибудь вернутся. Их с Эдме ждало немало хлопот - купить дом, обустроить его, показать Эдме лекарю, чтобы он сказал, что у нее такое со здоровьем, что ей иногда трудно дышать. Первая брачная ночь стала для Эдме откровением, а для самого Уилла - тяжким трудом. Не обидеть малышку, не причинить ей больше боли, чем требуется. Это было трудно, особенно, когда Уилл додумался сопоставить свои размеры и Эдме. Какое счастье, что та чудесная мазь нашлась как-то удивительно вовремя. А Уиллу терпения и выдержки хватило для того, чтобы все сделать медленно и осторожно. Эдме выглядела очень забавно, когда сообразила, что ей не только не больно, но даже отчасти приятно. Теперь девушка смотрела на мужа совсем другими глазами, с каким-то изумленным обожанием, словно не верила, что подобные отношения в семье - реальность, и это не снится ей.
- Ну чего ты? - Уилл даже слегка растерялся, когда она впервые на него так посмотрела.
"Как ребенок, видевший сладости лишь издали, во-от на такой подаренный леденец, наверное", - пришла ему в голову ассоциация.
Эдме робко прижалась к его руке, пряча лицо. И, как всегда, промолчала. Она вообще очень мало говорила, была тихой, как мышка.
"Вот у меня и двое мышат, - с иронией подумал Уилл, осторожно поглаживая ее распущенные волосы, густой волной вьющиеся по спине, словно бурная горная река. - Мал мала меньше".
- Если тебе что-нибудь будет нужно... Ну не знаю, наряды, украшения, сладости, - он чуть было не сказал "куклы", - ты только скажи.
Эдме помолчала и спросила:
- А можно мне ниток для вышивки? И какую-нибудь вашу рубашку... Которую не жалко...
Нитки ей сразу же раздобыли, разноцветные и красивые, принесли иглы и одну из новых рубах Уилла - он уже успел узнать, как красиво умеет вышивать Эдме. А счастливая Эдме вышивала еще лучше, чем обычно. Под ее тонкими пальчиками, под быстрой иглой на ткани расцветали цветы, рождались обереги, клановые узоры и просто орнаменты. Она могла вплести в традиционный узор черно-синей плетенки связку рун на крепкое здоровье, силы и защиту так органично, что поначалу и вычленить их из узора не представлялось возможным. Жизнь расцветала - муж не только не собирался ее бить, он хорошо к ней относился, пообещал увезти к морю и показать чаек и ракушки. И про море он рассказывал так вдохновенно, что Эдме очень хотелось его увидеть. А еще хотелось почему-то увидеть второго мужа. Он тоже был добрым. Она не спрашивала о нем, но очень внимательно слушала, когда Уилл упоминал Вика. Или мыша, как он говорил. По обрывочным рассказам мужа Вик получался просто героем и ангелом небесным. Эдме про себя улыбалась - как же Уилл его любит.
- А почему он мыш?
- Потому что мелкий, и шкурка пуховая, - МакТавиш заливался краской и отводил глаза.
Эдме тоже смущалась. И даже немного завидовала Вику, потому что того так любят.
- А ты мышка, потому что тихая, - добавлял Уилл, - или нет, ты не мышка, ты зайчонок. Или котенок? Теплая, пушистая и в ладони помещаешься.
- Лучше заяц, они милые, у них теплые длинные уши.
Уилл тут же лез проверять, теплые ли у нее ушки, щекотно целовал их, слегка кололся жесткой щетиной. Эдме замирала, и вместе с ней замирало сердечко, чтобы тотчас забиться сильно-сильно, до боли, прогоняя по телу волну незнакомого жара. И чего она вообще боялась перед свадьбой?
Наведавшаяся в Керрен-Мид перед самым отъездом молодых мать Эдме только руками всплеснула: дочь расцвела, распустилась ароматным бутоном, засияла глазами.
- Я же говорила, что замужем не так уж и плохо. Ты как весенний цветок, раскрылась к солнцу.
- Это потому что Уилл... Он замечательный.
- Больше не боишься? - улыбнулась мать, обнимая ее и пряча непрошенные слезы. Сколько же сил у нее ушло на то, чтоб внушить мужу идею отдать Эдме именно в этот клан, и именно за Уильяма МакТавиша. А ведь приходилось делать все аккуратно, чтоб муж даже не заподозрил, от кого исходит идея, принял ее, как свою.
- Нет, я совсем не боюсь. А мы едем к морю, там чайки и ракушки.
- Эдме, только не забывай меня, - Лоринна все никак не могла заставить себя отпустить дочь, разжать руки. Всю ее жизнь она как могла оберегала малышку Эдме от слишком жестокого и властного мужа, хотя сама боялась его до дрожи. Но теперь Эдме в надежных руках, только вот уедет так далеко, и совсем нет шансов, что мать снова увидит ее.
- Я обязательно постараюсь прислать тебе ракушки, мама, - Эдме прижалась к ней как раньше, словно пытаясь спрятаться.
- А я постараюсь приехать, милая. Даже если придется для этого сбежать из дому, - прошептала мать в ее волосы.
Эдме только закивала, услышав. И отстранилась:
- Мне пора, мама. Я хотела успеть довышить мужу рубашку.
Лоринна поцеловала ее в щеку.
- Беги, дочка. Пусть у вас все будет хорошо.
Эдме закивала и умчалась, как тот самый заяц. А на следующий день утром Уилл с юной женой уехали. Провожали их все, кто на тот момент был свободен. Коннор-старший, вдрызг разругавшийся с младшим внуком, пригрозил, что посадит того под замок, но, конечно, не удержал упрямого парня - тот решил отправиться вместе с дядей в Лоуленд и поступить в Академию.
- Отец, пускай попробует. Может, у него начнется морская болезнь, - смеялся Уилл.
Коннор-младший упрямо смотрел из-под рыжеватой челки и не собирался отступать даже перед какой-то там непонятной болезнью. Море заворожило его еще до того, как он увидит его своими глазами, оно прокралось в его сны, оно слышалось ему в шуме сосен и ветра на вересковых пустошах.
- К тому же, его научат многим наукам, они ему и в горах пригодятся, поверь, - Уилл был полон оптимизма. - И к тому же, меня ты отпустил в свое время.
- Тебя я отпустил, Уилл, и потерял насовсем. Ведь ты теперь не вернешься, - качал головой глава клана. - Море коварно, оно отбирает душу.
- У меня отобрал душу один мыш, а вовсе не море. К тому же, вот он я, женат, как ты и хотел.
Коннор МакТавиш на это только фыркал и хмурился.
- Учти, Уилл, я буду ждать внуков.
- Отец, я что, внезапно стал единственным ребенком в семье? И вообще, у твоей сестры Маргарет старший сын женился, вот навести ее и грозно затребуй уже ее внуков.
- Говоришь, Лекс женился? Странно, что Марго ни словом об этом не обмолвилась.
- Ну, там какая-то странная история, он еще не совсем женился.
- Вот поезжай и узнай, что за история. Ясно тебе? Все равно племянника в Академию повезешь.
- Да, отец, мне все ясно. Я напишу тебе, когда сам пойму, в чем там все дело, - Уилл был согласен на все. - А теперь я могу идти?
- Да иди уж, нетерпеливый какой, как жеребец застоявшийся. Да не забудь прислать письмо! - это Коннор МакТавиш крикнул уже вслед сыну, взлетевшему в седло.
Уилл про себя пообещал прислать, но оборачиваться не стал, торопился. Рядом на смирной кобылке, как воробей, нахохлилась Эдме, Коннор-младший следил, чтоб она не навернулась с седла. В седельных сумках и на еще двух лошадях были навьючены их припасы и все, что понадобится для обустройства дома: в основном, деньги и драгоценные камни, которые еще предстояло продать.
- Познакомишься с равнинной ветвью моих родичей, - весело пообещал Уилл. - И с капитаном Лексом Дамайном. Думаю, он тебе понравится.
Эдме только кивнула, по обыкновению предпочитая не раскрывать рот лишний раз.
- Уже не так сильно боишься, правда? Я рядом, помни это.
- С тобой я и не боюсь, - улыбнулась девушка.
Коннор только фыркнул и приотстал, чтоб не мешать дяде ворковать с молодой женой. Для него это все было пока глупыми телячьими нежностями. Нет, с девчонками на сеновале он уже вдоволь накувыркался, но о чем с ними можно говорить, пока не понимал. Утешался мыслью, что поймет потом когда-нибудь. Ведь все о чем-то с женами и невестами говорят. А некоторые - вообще светятся.
"Вот дьявол, этак мы до этого Савентума будем месяц добираться", - с досадой думал Коннор.
Но Уилл не собирался слишком уж задерживаться в пути. Он ласково тронул ладонью раскрасневшуюся от мороза щечку жены и кивнул ей. Эдме тряхнула поводьями, и ее лошадка ускорила шаг, переходя на бодрую рысь. До темноты Уилл рассчитывал добраться до ближайшего места ночевки. Медлить не особенно и нужно. Правда, и загонять лошадей тоже нельзя, еще ни одна лошадь под ним не проскакала галопом дольше пары миль. Ну, так вот вышло, что он слишком крупный. Это кораблю все равно, а лошадь живая. А такого тяжеловоза, чтобы нес и не спотыкался, в горах и не найти. Остается гадать, как его Вик выдерживал, они ведь совершенно не заботились, кто на ком и как лежит, а Авенбрайт и не пискнул. Уилл помотал головой, отгоняя настырные мысли. Соскучился, ну надо же! А что ж дальше-то будет? Да, следует купить дом, обустроить его и присматривать корабль. Корабельный сертификат дает ему право на покупку за счет казны или барка, или же иного судна, если с доплатой. Уилл и доплатить был готов, лишь бы было море, палуба под ногами и Вик рядом.
Закат разлился над холмистой вересковой пустошью, покрытой белоснежным одеялом, окрасив и снег, и низкие тучи мрачно-багровым и алым, когда они добрались до первого трактира и постоялого двора на Савентумском тракте. Уилл взял для них троих хороший сытный ужин.
- И немного вина, только не самого паршивого, для моей супруги.
- Может быть, лучше меда? - предложил трактирщик, глянув на девушку. - А для вас - хороший эль, лучший на дороге.
- Или так, - согласился Уилл. - Эдме, как ты? Не слишком устала?
- Чуть-чуть. Ноги болят, - тихонечко пожаловалась девушка. Стоило насторожиться: если уж терпеливая и тихая Эдме пожаловалась, значит, дело швах. Она ведь никогда не ездила верхом, отец запрещал, а мать боялась, что у Эдме может закружиться голова.
- Трактирщик, ужин в комнату! Коннор, главное, трактир не покидай, а так - веселись от души.
Жену Уилл унес в выделенную им комнатку на руках, уложил на постель, раздел.
Ну, так и есть: стерла ноги до кровавых ссадин.
- Что ж ты мне не сказала, глупышка. Эдме, нельзя же так. Если тебе плохо, нельзя молчать, - ласково выговаривал он, обмывая ее бедра, смазывая мазью, которую мудрая бабка Мойра положила в мешок.
- Но ты торопишься. А я... Я потерплю, правда.
- Никогда, слышишь, не говори мне такого. Эдме, никакая спешка не стоит твоей боли. Ни я, ни Вик никогда не сделаем что-то, что принесет тебе страдания, - Уилл вдруг вспомнил кое-какие рассказы женщин, подслушанные им еще мальчишкой, и запнулся. - Ну, разве что одно, но эта боль, как говорят, забывается очень быстро.
- Ты про детей? - решилась уточнить Эдме.
- Угу, - Уилл смущенно отвел глаза.
Эдме покраснела и промолчала, не зная, что сказать.
- В общем, если что-то не так, даже если болит совсем чуть-чуть, ты сразу говори мне, поняла? - Уильям продолжил намазывать ссадины, потом осторожно накрыл их полотном, только чтоб не запачкать мазью ее юбки.
- Вот и все, к утру будет все в порядке. Проверено, - усмехнулся, но не стал уточнять, на ком.
Эдме решила, что Уилл проверял на себе. В дверь постучали:
- Ваш ужин.
Муж удержал ее на месте, накрыл одеялом:
- Лежи, - и сам забрал поднос с тарелками, кувшином и чашками.
Запахло тушеным мясом, хлебом и медовым, клеверно-вересковым лугом. Эдме вдохнула этот запах, даже стало как-то словно бы легче дышать. Постоянный обруч вокруг груди чуть разжался. Трактирный служка вышел, а Уилл принялся ее кормить, вгоняя в краску. И ведь даже нельзя было сказать, что он ведет себя, как с ребенком. Нет, не смотрят на детей такими глазами, не касаются губ жесткими кончиками пальцев в такой интимной ласке.
- Съешь еще немного мяса, оно тут такое нежное и сочное. Вот мед. Сладкий, как ты.
Эдме уже не знала, куда деваться, куда глаза спрятать, или самой спрятаться. И не столько даже от того, что он смущал ее, сколько от стыда и непонимания, что творится с ее телом, с ее душой? На короткие прикосновения жестких, как железо, пальцев внутри нее расцветали огненные цветы и порхали бабочки. Наверное, это неправильно? Или так все и должно быть? Она невольно свела ноги и чуть не вскрикнула, решив, что это сделано зря.
- Что ты, малышка? Больно? - Уилл тут же заметил, плохим бы он был капитаном, не умей подмечать такое.
- Все еще немножко. Но совсем капельку.
Он взял чашку с медом и принялся поить ее, придерживая под спину. Широченная ладонь согревала не хуже нагретого в печи камня.
- Теперь мне так хорошо, - Эдме решилась понемногу начать описывать мужу свои ощущения от мира.
- Вот и замечательно, зайчонок, - он поцеловал ее в уголок губ, не решаясь на большее. Слишком хорошо помнил, что ноги же болят, да и вообще, не так много времени прошло с их первой ночи, он, признаться, очень опасался того, что повредил ей больше, чем возможно. Хотя старая Мойра, осмотревшая юную жену, сказала, что все скоро заживет и не так страшно, как могло быть.
Эдме улеглась на половине кровати поудобнее, стараясь не тревожить ноги.
- Спокойной ночи, Уильям.
- И тебе добрых снов, малышка, - он взял поднос и понес вниз, стоило глянуть, как там Коннор, не задирается ли с кем, не напился ли лишку.
Племянник, на удивление, вел себя пристойно, если так можно было сказать о том, кто без зазрения совести в неосвещенном углу трактира уже мнет служанку. Одергивать его Уилл не стал, пусть побалует, в Академии озоровать будет некогда, там с занятий приползаешь чуть живой. Да и перед поступлением в Академию Коннору придется попахать в поте лица своего, чтоб подтянуться до приемлемого уровня. Пришлось вернуться в комнату. Коннор себе явно нашел на ночь пристанище в постели. А вот что делать с Эдме? Заставлять ее снова ехать верхом жестоко. Можно, конечно, везти на руках, но Коннор не удержит, да и не доверял ему Уилл настолько же, насколько Вику. А если он сам будет ее везти, долго не протянет Гром, хоть он скотина и выносливая. Придется взять повозку, другого выхода нет. Путь удлинится, конечно, но зато Эдме будет удобно.
Он потушил свечу и осторожно улегся рядом со своей юной женушкой, стараясь ее не потревожить. Эдме вызывала у него странные чувства: желание защитить, носить на руках, сделать все, чтоб его маленькая заинька была счастлива. До сих пор никто не заставлял его так чувствовать. Эдме прижалась к нему, уткнулась озябшим носом в плечо. Засыпая, он обнимал ее, стараясь только греть, но не прижимать сильно, и думал о том, как там Вик. Уже, верно, должен выйти в море. Только бы Бог его сберег, только бы ничего не случилось. Они просто обязаны встретиться в домике на берегу. И надо купить дом побольше все-таки. И чтоб там был сад, он бы подвесил к веткам какого-нибудь дерева качели для Эдме. И широкая веранда, чтоб собираться летними вечерами всей семьей, пить эль или вино, а может, просто травяной чай, есть печенье, испеченное Эдме, держать на коленях сыновей... Вот на мысли о том, какими будут их с Виком дети, Уилл и уснул.
Разбудила его завозившаяся Эдме, выспавшаяся и решившая проверить, как там ее ноги. Чудесная мазь помогла: вместо кровавых ссадин была тоненькая розовая кожица, натруженные мышцы уже почти не болели, но было ясно, что в седле ей не сидеть.
- Я возьму повозку, - сонно пообещал Уилл, рассмотрев, почему жена возится.
Эдме вспыхнула, опустила голову.
- Но так мы будем медленнее ехать, Уильям. И деньги...
- Не волнуйся ни о чем, все в порядке. Мы не особенно торопимся.
Она решилась, наклонилась к нему и поцеловала. Ну, как - поцеловала... Прижалась губками, не зная толком, что делать дальше. Зато знал Уилл, обнял, укладывая на себя, и принялся показывать, как нужно целоваться правильно. Эдме даже пискнуть не успела, а потом просто стало не до писка, хватило б дыхания, не остановилось бы сердце, слишком часто и быстро бьющееся в груди, как пойманная птичка. Она даже не заметила, когда вплела пальчики в его рыжеватую гриву, сжимая теплые, как медвежий мех, пряди. Уилл решил, что, если они будут осторожны, вернее, он, то последствий для Эдме от брачного утра не будет. К тому же, мазь еще есть, и все равно, он хотел взять для жены повозку. И как удачно, что она сейчас сверху, он не придавит ее ненароком. Только снять эту кофту, и сорочку, и эти юбки... И какая же у него маленькая жена, господи! Ну, она же подросток еще, может, немного вырастет, окрепнет? Хотя сейчас все равно, что заяц, тощая. И сердце так стучит. И так невозможно-сладко слышать ее несмелое, тихое, на выдохе: "Ах!", касаясь губами похожей на половинку яблока груди, маленькой и упругой, с отрой вершинкой соска, розовой, будто подкрашенной вишневым соком. И кажется, что и вкус у нее именно такой - вишневый. Интересно, сколько придется ее откармливать и водить гулять, прежде чем она сможет выносить ребенка? И как бы ее поберечь, чтобы не пришлось потом мучиться вместе с ней, слишком маленькой для того, чтобы рожать. Эдме пятнадцать, и он готов ждать, сколько потребуется. Два года, три, пять. Только бы не причинить ей вреда. Нужно будет в Савентуме отвести ее к лекарю, чтобы осмотрел. И что-нибудь посоветовал.
А пока... Пока он касался ее тела, горячего, словно солнечный лучик, обнимал ее за талию, и пальцы сходились на ней, будто пояс, направляя, побуждая не торопиться. Вспоминалось, каким тесным и горячим был Вик. Но это все равно было отлично от того, какой была Эдме. Нельзя было сравнивать, ведь они такие разные. Эдме вскрикнула, задышала часто, заставляя и Уилла вознестись к вершинам блаженства вместе. И он снова забыл, что надо было бы поберечь ее, инстинкты были выше, сильнее: его женщина должна принять семя своего мужчины, все, до капли. Только потом стало стыдно: йети, дикарь, совершенно без головы! Но Эдме улыбалась, чуть заметно, но улыбалась, распластавшись на нем, как легкая беличья шкурка.
Уилл погладил ее по спине:
- В порядке?
- Да-а-а...
Нужно было вставать, стереть с себя следы страсти, но у нее совсем не было сил. Она сейчас была не уверена, что если шевельнется, не будет больно. Но пока лежала вот так, на мужниной груди, было тепло и хорошо, только немного мокро... там.
В дверь постучал, по своему мнению, очень вежливо Коннор:
- Вы проснулись, дядя?
- Проснулись, - проворчал Уилл. - Закажи завтрак на всех, Конни.
- Да, дядя, - племянник ушел вниз.
Сам же Уильям взялся ухаживать за Эдме, как какие-то полторы недели назад ухаживал за Виком. Обмыть, обтереть, на всякий случай нанести мазь, помочь одеться и расчесать длиннющие волосы, косу Эдме заплетала сама. Заботу мужа она принимала с восторгом, радовалась и смотрела с тем же обожанием. И вниз, в обеденный зал, он снес ее на руках, как и заносил.
Завтрак был простым и сытным, а насчет повозки хозяин даже усмехнулся:
- Вам повезло, как и тому парню, неделю назад. Я к внучке собрался, недалеко от Савентума, могу подвезти.
- Ну вот, Эдме, ты везучая. Да, мы щедро заплатим, не волнуйтесь на этот счет.
Трактирщик мысленно довольно потер руки: право слово, это он везунчик, дважды практически ни за что получить прибыль. Чай, ни тот парнишка, ни эта девочка ему ни днище не пролежат, ни колеса не сломают.
- Мы оставим кобылу у вас? Сможете доставить ее в Савентум, на королевские конюшни, там примут, я позабочусь?
- Да, конечно, - согласился трактирщик.
- Отлично, - Уилл отправился переносить вещи Эдме в повозку, радуясь, что их немного.
Итак, путь продолжался, и начался он весьма удачно для них. Уилл надеялся, что и дальше у них все будет хорошо.Глава двенадцатая- Я хочу то, лимонное, - с самого утра затребовала Кристина. - И пускай сервируют где-то отдельно стол для вечернего чаепития, с фарфором. Буду учить Амалию, когда они прибудут.
Она всерьез собиралась заняться манерами будущей баронессы. В том, что его величество исполнит свое обещание, у нее сомнений не было, разве что они были по поводу того, сумеет ли король зачать ребенка королеве. Ну, это уж не от нее зависит, с мужской силой Георгу помогать она не подряжалась. А вот помочь Амалии - да. Коль уж согласилась, придется сделать все, чтоб ее старший братец Лекси не остался опозоренным на каком-нибудь приеме. Благо, что нужно не так уж и много - всего-то научить пить чай правильно и показать все виды вилок и ножей.
"Вкус в одежде у нее есть, и довольно неплохой. Судя по тому, что и как она надевает - к корсетам не привыкла, но это, с учетом изменений в моде, - Кристина тонко улыбнулась себе в зеркало, - не проблема. Волосы... Волосы замечательные, даже завидно немного. Кожа - чистая, и придется сказать, чтоб не смела ее пудрить и румянить. Естественный цвет лица - ее украшение».
В общем, все достаточно неплохо для высшего света, тем более, что все эти вилки не знала даже Кристина. Выучить основные и довольно. А пока еще не вечер, пока на улице чудесное морозное утро, можно тепло одеться и выйти в сад. Садовник уже расчистил дорожки, хорошо будет прогуляться по ним до самого пруда. Еще лучше - в компании Нико, но этот трудяга уже закопался в бумаги, только виновато улыбнулся и пообещал составить ей компанию в обеденной зале. Ну и ладно, можно будет привести мысли в порядок, а то рядом с ним все они только об одном. Главное, не гулять дольше часа, и после отодрать мужа от стола или самой устроиться вместе с ним, чтобы погреть.
Кристина накинула меховую накидку и направилась на улицу, полюбоваться прудом и прикинуть, сколько и каких рыб туда запустить весной.
Сад дышал спокойствием зимы, серебряные снежные узоры на ветках, стволах и изгороди придавали ему очарование старой сказки о зимних фейри, а умело подстриженные кусты казались фигурками этих самых фейри, замерших под белыми плащами. У самого пруда садовник, видимо из озорства, постриг куст дрока в виде кельпи, задумчиво стоящего на берегу в ожидании наивной жертвы.
- Прокатил бы меня, - Кристина погладила куст. - Ну что, будешь охранять рыбок?
С веток посыпался иней, сверкая в солнечных лучах, будто кэльпи тряхнул гривой.
- Вот и хорошо. Все же, Нико умница, сколько всего сделал, а я и не знала. Что это? Пристань? Летом можно будет прокатиться на лодке, наверное.
Пруд под солнцем выглядел так красиво и умиротворенно, как темное зеркало. Кристина наклонилась к своему отражению. Так странно - сколько раз она смотрелась в зеркала в доме, а не замечала, чтобы так ярко выделялись губы, или так сияли глаза. Все-таки, счастливая женщина всегда заметна.
- Я красавица, - гордо заявила отражению Кристина.
- Это не подлежит сомнению, - с легким смешком прозвучал за спиной любимый голос, а плечи обняли крепкие руки мужа. - Не смог усидеть в такой день за бумагами, Кристо.
- Не сильно замерз? - она отчего-то почувствовала себя так, будто залпом выпила бокал игристого вина.
- Рядом с тобой? Мне тепло, mi amante, - он поцеловал ее, куда смог, стоя за спиной - в скулу и в щеку, и в уголок губ, и под ушко, украшенное скромной жемчужной сережкой.
- Надеюсь, я тебя не очень сильно отвлекаю от дел прогулками?
- В такой день просто грешно не выйти из дому, Кристо. Прости, что я зарылся в бумаги, вместо того, чтобы самому предложить тебе прогулку.
- Ну, дела - это дела, Нико. Нужно преумножать состояние семьи.
- И все равно, мне стоило подумать. Тебе нравится пруд?
- Да. И этот куст тоже, он похож на кэльпи. А сад - как сказка, - Кристина была счастлива. - Садовник просто чародей, так приукрасить то запущенное нечто.
- Здесь трудилась целая армия садовников, пока не привели сад в более пристойный вид. Эван остался работать на нас, ты еще не познакомилась с ним? Сейчас он пытается привести в порядок зимний сад и оранжерею.
- Нет, я как-то еще не добралась до той части сада. Там все так же плохо?
- Оранжерея уже почти доведена до ума, он даже высадил там пару кустиков роз, которые любит донна Изабелла. Так что, если у тебя есть пожелания, что посадить, командуй, mi caro.
- Я не знаю. Нико, всегда была равнодушна к цветам и прочему... Хотя... лаванда тетушки Маргарет, конечно же. Я высажу ее.
Маркиз кивнул.
- А вот зимний сад, к сожалению, разорен, многие растения погибли от холода, когда у тетушки не хватало средств на то, чтобы протопить дом. Так что я даже не знаю, стоит ли возрождать его, или переделать зал под иные нужды.
- Почему б и не возродить? Хотя я даже не знаю, что можно посадить там и зачем. В Сент-Клер не было зала с растениями. Но подо что его можно переделать?
- Например, под вольер для певчих птиц. Но, учитывая то, что большую часть года нас не будет, мне кажется это негуманным. Может быть, отдать этот зал Валенсо? Пусть разводит там травяной сад и выращивает специи?
- А он еще и это умеет?
- Это традиционно в его семье, - улыбнулся Доминико. - Да и в Сагранзе. Все, что можно вырастить на благодатной земле моей родины, предпочитают выращивать. Хотя какао, конечно, здесь не посадить, но если приказать за отоплением комнаты следить весьма тщательно, то можно вырастить лимон.
- Настоящий желтый лимон? М-м-м... Звучит заманчиво.
- Тогда можно обрадовать Валенсо?
Кристина закивала, повернулась в руках мужа, поцеловала того:
- Идем в дом, выпьем горячего шоколада и будем ждать Лекса и Амалию. Как думаешь, она привезет пирожки?
- Думаю, она привезет то самое печенье. И, знаешь, прикажу-ка я приготовить вино. Сегодня ведь они с Лексом должны попробовать помириться с леди Маргарет.
- Да, это нужно будет отметить. Я верю в искусство Амалии.
Доминико вдруг усмехнулся и церемонно склонил голову:
- Позвольте пригласить вас на танец, моя драгоценная донна?
- Позволяю, мой дорогой лорд, - Кристина не менее церемонно кивнула.
А потом он закружил ее среди серебра, словно в сказке, одной из тех, что читала маленькому Кристиану няня. Она словно наяву услышала нежную медленную мелодию, под которую он вел ее в этом танце, на взгляд островной аристократки - абсолютно бесстыдном и фривольном. "Раз-два-три, раз-два-три", - выстукивало сердце. Кристина прижималась к мужу, отдаваясь этому кружению, улыбалась зимнему танцу и такому редкому, но чудесному сегодня солнцу. Когда у нее окончательно закружилась голова, он подхватил ее на руки и понес в дом. День был прекрасен, и Кристина была твердо уверена в том, что и вечер его будет чудесным.
Амалия не в первый раз пробовала новый рецепт, но, пожалуй, впервые от ее искусства зависело будущее - и ее, и ее мужа. От этого у нее подрагивали руки, было страшно ошибиться. Пахло получающееся достаточно необычно, но довольно заманчиво. Менять рецепт она не стала, хотя и хотелось. Но нет, здесь не время и не место для самодеятельности. От того, понравится ли леди Маргарет результат ее труда, слишком многое зависит. Значит, печенье должно быть именно таким, как в рецепте. Интересно, Лекс помнит, каким оно было в горах?
- Попробуй и скажи, - она принесла мужу на пробу два плоских кругляша.
Лекс, плотно зарывшийся в дела, которые ему тайком передал лорд Джон, заинтересованно повел носом и оторвался, наконец, от бухгалтерской книги.
- М-м-м, на вид - оно идеально, на запах - тоже, на вкус... - он запихнул печенье в рот и захрустел им, прикрыв глаза. - Оно божественно, - резюмировал он, запив печенье молоком.
- Оно похоже на то, что нужно?
- Точь-в-точь как пекла бабушка Мойра.
- Тогда собираемся? Оно уже готово, нужно успеть привезти, пока оно горячее.
- Да, солнышко, я быстро, одевайся, - Лекс собрал уже проверенные документы, гроссбухи и договора, сложил в большую кожаную папку. Раз уж они едут в Дамайн-холл, он завезет их отцу. А там посмотрим, что и как будет.
Амалия метнулась одеваться. Значит, леди Маргарет понравился выбор платья? Может, ей и это понравится, рыжее? Самое нарядное, свадебное...
Ох, как хотелось верить, что оно принесет ей удачу сегодня! Амалия трясущимися руками натянула платье поверх тонкой сорочки и пышной нижней юбки, расправила каждую складочку, рукава, узкие кружева на отделке ворота.
К Лексу она вышла, нервничая:
- А как ты думаешь, насколько вероятно, что она смилостивится?
Капитан пожал плечами:
- Если отец сказал, что, скорее всего, она растает, так и будет. Они вместе уже больше трех десятков лет, солнышко, он же должен знать ее характер.
- Будем надеяться. Я готова.
Наемный кэб пришлось ловить уже на улице, и Александр в который раз подумал, как неудобно без слуг, ведь послать кого-то за экипажем - это совсем не то, что заставлять жену мерзнуть на морозе. Впрочем, день был не слишком морозный, и, что самое чудесное, без обычного пронизывающего ветра. И кэб прикатил довольно быстро. По мере приближения к Уэст-Четтем-Сайд, где располагалось поместье родителей, капитан нервничал все больше.
Амалия положила руку поверх его руки:
- Успокойся, все будет хорошо.
Стоило ему потерять обычное душевное равновесие, как Амалия успокоилась. Ну, подумаешь, если ничего не выгорит - они немногое потеряют. Точнее, это она практически ничего не теряет, а вот Лекси - да. Но проблемы лучше решать по мере их появления, и трястись раньше времени нет смысла.
Кэб высадил их и уехал. Александр ободряюще улыбнулся жене и постучал в дверь, слуга открыл сразу же, пригласил пройти.
- Кто там? - навстречу вышла Маргарет, как всегда, безукоризненно выглядящая, разве что корсет отсутствовал.
- Добрый день, матушка, - Лекс вовремя вспомнил, что надо бы приглушить голос, подвески на люстре и стекла в этот раз остались неприкосновенны.
- Добрый день, молодой человек, - Маргарет осмотрела его, затем Амалию. - Проходите, вы как раз к чаю. Лорд Джон не сможет присутствовать, он спит.
- Что-то случилось? - встревожился капитан. Отец уже с самого их приезда нехорошо себя чувствовал, и то, что он спит днем, значило, что ему совсем худо: деятельный лорд Джон никогда не ложился на послеобеденный сон.
- Да, - коротко отозвалась Маргарет. - Присаживайтесь, - она указала на стулья. - Развлеките себя сами, ты знаешь, где и что лежит в этом доме, я должна навестить Джона.
- Не самый удачный день, - пробормотал Лекс, отодвигая стул жене. - Подождем. Матильда, будьте любезны, переложите в блюдо это печенье и поставьте на стол.
Служанка быстро проделала все необходимое, осведомилась, не подать ли чаю, кофе или сразу обед?
- Чаю, пожалуй. Амалия, солнышко, тебе?
- Того же, пожалуйста.
Матильда принесла чай, спустилась леди Маргарет, уставилась на печенье:
- Это... Овсяное печенье?
- Да, миледи. Это то самое овсяное печенье, - уточнила Амалия, придвигая ей блюдо поближе.
Маргарет взяла одно, надкусила, замерла:
- Изумительно. Оно совсем как то, что пекла моя бабушка Мойра.
Амалия скромно потупилась, не решаясь притронуться к своей чашке с чаем. Кто знает, вдруг она не так ее держать будет?
- Спасибо, милая, это чудесный сюрприз. Лекс, ты помнишь это печенье? - Маргарет даже слегка оживилась.
- Помню, я уже сказал Амалии, что оно точно как у бабки Мойры. Мама, я к отцу, - он коснулся руки Амалии в немом вопросе: "Справишься?"
Девушка кивнула, хотя внутри сразу все похолодело.
- Только не разбуди его, мне пришлось дать ему молока с маком, он совсем не спал ночь, - леди Маргарет даже почти не обращала внимания на печенье.
- Я надеюсь, скоро в Савентум приедет один доктор, он поставит его на ноги, - пробормотал Лекс, быстрым шагом покинув гостиную.
Маргарет взяла чашку чая, к которой Лекс не притронулся, отпила немного:
- Значит, вам удалось раздобыть рецепт бабушки Мойры...
- Да, миледи, - не стала отрицать очевидное Амалия, немного настороженно замершая в кресле. Она тоже решилась взять чашку, но тотчас поставила, побоялась расплескать на платье.
- Не любите чай?
- Не слишком, миледи. Но заваривать его умею.
- И что же вы любите? - леди Маргарет была вежлива. - Кроме выпечки пирогов, разумеется.
- Если именно "что", то я вообще люблю готовить, люблю общаться с разными людьми. Умею все, что положено уметь девушке: шить, ткать, прясть, вышивать. Еще умею читать и писать, это было необходимо, чтобы вести дела.
- Что ж, уже неплохо. Рада, что следуете последним веяниям моды и не носите корсет и туфли на высоком каблуке. Вам нужно выйти на один из балов, быть представленной свету.
- Я бы с радостью, миледи, но только после того, как леди Кристина поможет мне освоить необходимый минимум манер, - Амалия подняла голову и твердо встретила взгляд будущей свекрови.
- Вы дебютантка, ближайший ваш бал - весенний, у Крис будет время. Хотя самый минимум на весеннем балу - улыбайтесь, всем кивайте, не блюйте в вазу с цветами, этого вполне хватит. На чаепитиях - держите спину прямо, улыбайтесь уголками губ, держите в руке чашку, пить не обязательно. Любимые темы дам - наряды, украшения и мужчины, а также все сплетни двора. Все довольно просто, милая, главное, помнить про вазу с цветами и осанку.
Амалия понимала, что про вазу - это такой укол, подначка, без которых леди-свекровь, похоже, не может, даже при условии задабривания ее печеньем, кексами, пирогами и прочими вкусностями. Не таков характер.
- Простите, миледи, а что с лордом Джоном? Он ведь выздоровеет? - рискнула она отвлечься от темы разговора. Пока Крис не начнет с ней заниматься, все это для Амалии будет не более чем словами.
- Очень на то надеюсь. Здешний климат доконал его, сырость и холод, а еще возраст и боевое прошлое. Он уже не так молод, как был когда-то.
- Да, я понимаю. Что же вы не едите печенье, миледи?
- Я не могу. Джон там умирает... А я ничем не могу помочь. К черту печенье, мне нужен хороший лекарь.
- Успокойтесь, миледи, - Амалия знала это состояние. У нее на руках умерла мать. - Ваши нервы сейчас ему не помогут. Скорей уж наоборот. Лекси обещал, что лекарь будет, тот, который вытащил с того света Виктора Авенбрайта. Вик поклялся, что отправит его с Савентум немедленно, как только найдет. А Вику можно верить, леди, он еще ни разу Александра не подвел.
- Виктор? А, тот очаровательный молодой человек, помощник Лекса.
- Именно он. Так что прекратите постоянно прокручивать в голове одно и то же, это ничем не поможет лорду Джону. Поверьте, миледи, я знаю, о чем говорю. Вы можете дергаться каждую секунду, а можете вести дела, чтобы выздоровев, ваш муж знал, что может на вас положиться.
Маргарет кивнула, прислушавшись к звукам сверху. Нет, ничего, Джон не проснулся и не спешит спускаться. Она не знала, что будет делать, если он умрет. Хотя, нет, что себе-то врать? Все она знала, и в ее любимом убежище давно припрятан пузырек с ядом - концентрированный маковый сок, в нормальной дозировке - снотворное, а если выпить весь пузырек, она уснет и не проснется. Дети уже взрослые, проживут и без нее, Кристина нашла себе опору в виде Доминико, да и Элизабет ей поможет. А без Джона этот мир для Марго уже давно ничего не стоит. Но он же не может умереть вот так, просто уйти и оставить ее? А как же внуки, которых он так хотел увидеть? Он еще совсем не стар! Маргарет не замечала, как глаза наполняются слезами, как по щекам сбегают горькие мутные капельки. Он не может оставить ее! Это просто нечестно! Наконец, она опомнилась:
- Прошу меня простить.
Амалия протянула ей белоснежный платочек, вынутый из-за корсажа.
- Все будет хорошо, миледи, вот увидите.
Маргарет аккуратно промокнула глаза:
- Да, конечно. Значит, Крис обещала вам помощь в подготовке в первому балу?
- Сегодня первый урок.
- Это хорошо. С платьем она тоже поможет? И с жемчугом.
- О, жемчуг мне подарили, - Амалия улыбнулась, вспомнив тяжелую маслянистую гладкость жемчужин. - Вик привез ожерелье вместе с рецептом, и Лекси сказал, что это от бабушки Мойры. Но вот с платьями в самом деле беда. Я не привыкла к роскошным нарядам и корсетам.
- Крис ввела новую моду - открытые кружевные платья, отсутствие корсета и низкие каблуки.
Девушка подумала и покачала головой:
- Кружева очень дороги, а нам сейчас нет возможности тратить деньги на мои наряды. Да и до весны еще много времени, мода может сто раз поменяться.
- К весне у вас будет столько кружев, что сможете обшить ими стены поместья. А что касается роскошных нарядов - достаточно недешевой ткани и приятного цвета.
- Сложно подобрать цвет к моим волосам. Обычно, я носила темные платья, темно-синие, или темно-зеленые. Может быть, вы посоветуете?
- Нужно что-то сиреневое с голубоватым отливом. Или винный оттенок. Или морская волна. Или персиковый. У вас довольно теплая внешность, нужны спокойные светлые цвета.
- Я учту ваши слова, миледи, - склонила голову Амалия. - Вы позволите вопрос?
- Да, спрашивайте.
- Я заранее прошу прощения, если это будет невежливо. Но, миледи, неужели вы в самом деле хотели объявить "охоту" на Александра? Не подумайте, что я... Мне даже мысли в голову не приходило, что он явится и с порога попросит стать его женой, это было весьма неожиданно. Теперь я понимаю, почему он это сделал. И еще понимаю, что он любит меня, хотя мы еще очень мало знаем друг друга.
- Мы с мужем не так уж и молоды, хотелось б увидеть внуков, а Александра невозможно было заставить жениться. Как он сказал, у него нет времени на то, чтобы выбирать жену. "Охоту" как раз объявляют в таких случаях.
- Просто он ненавидит подолгу оставаться на одном месте, а женитьба предполагает как минимум пару лет без моря. Вы видели его на мостике фрегата, миледи? Я видела. Это то, что называют "на своем месте".
- Кроме этого места, у него, как у старшего сына в семье, еще есть долг обзавестись наследником. Он не зеленый юнец, который волен оправдываться и искать причины, он взрослый мужчина, у которого должен быть ум и осознание своих поступков, - усмехнулась Маргарет.
Амалия предпочла просто промолчать. О, если бы все было так просто! Но ей нельзя беременеть сейчас, пока она официально не названа супругой Лекса. Поэтому - травы и травы, проверенные временем и матушкой. А уже после весеннего дебютного бала, если она не провалится, конечно, можно будет перестать их пить и порадовать и Лекси, и его родителей.
- Впрочем, мой третий и самый младший сын уже ожидает ребенка. Так что вы можете и не торопиться, одна беременная дама у меня в семье уже есть.
- Это так странно - знать, что леди Крис - это не только леди, но еще и лорд, - осторожно сказала Амалия.
- На Островах такие дети иногда рождаются, - Маргарет улыбнулась. - А Крис, он очень милый.
- Как леди - тоже, я, признаться, ожидала иного.
"После вашего приема", - так и не прозвучало.
- Крис очень переживал, что его не примут, но ему повезло с Нико.
По мрамору лестницы и паркету прогрохотали каблуки сапог Александра.
- Мама, отец просит вас зайти к нему.
Маргарет быстрым шагом удалилась, поднялась к супругу:
- Джон?
- Марго, - лорд Джон, немного отдохнув и переждав во сне очередной приступ боли, выглядел получше. - Ну, что ты, Марго, я в порядке.
- Что-то я этого не вижу. Лекс обещал какого-то лекаря.
- Да, он сказал. Сядь, пожалуйста.
Лорд Джон дождался, когда она присядет на край его постели, расправит юбки, и взял ее за руку.
- Марго, я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала.
- Если это возможно выполнить, то я постараюсь.
- Проще простого, мой свет, - улыбнулся мужчина. - Когда я уйду, ты не станешь торопиться следом. И выбросишь ту отраву, которую спрятала в оранжерее. Думаешь, я не понимаю, что у тебя на уме, Марго?
- Нет уж, это невыполнимо. Зачем мне жить, если тебя не будет?
- Затем, что и Крис, и Лекси, и Тео понадобится твоя помощь.
Маргарет погладила мужа по руке:
- И твоя тоже.
- Я постараюсь дотянуть до прибытия этого чудотворца, которого расписал Лекси, - лорд Джон старался улыбаться и не показывать, что, возможно, врач опоздает. С каждым днем и даже часом он все явственнее ощущал, как тычется в сердечную мышцу острый осколок, который так и не сумели убрать из его груди. Долгие годы он напоминал о себе лишь тупой болью, но сейчас будто вознамерился наверстать то, что должен был сделать двадцать лет назад.
- Но все равно, Марго, обещай мне не делать глупостей и не пытаться умереть.
- Хорошо. Я постараюсь, Джон, - она наклонилась, поцеловала его.
- Знаешь, что самое обидное? - он ухмыльнулся, как много лет назад при первой встрече с нею. - То, что мое сердце всегда принадлежало тебе, а на него покушается какой-то нелепый кусок железа.
- Ничего, я уверена, что мы успеем не дать ему свершить задуманное.
- Так что там, Александр сказал, они принесли угощение? Какая жалость, что я тут изображаю срубленный дуб!
- Они принесли овсяное печенье, я с тобой непременно поделюсь, - Маргарет погладила мужа по волосам.
- То самое, о котором ты ночами мечтала? - усмехнулся лорд.
- Именно, оно совсем такое же.
- Неужели они ездили в горы за этим деликатесом? - никто не сказал бы, что удивление аристократа неискреннее. Когда нужно, лорд Дамайн умел играть не хуже жены, а то и лучше.
- Не знаю, - Маргарет развела руками. - Меня сейчас волнует твое здоровье, а не печенье.
- Так спроси, милая, иначе я умру от любопытства, а не от чего-то иного.
- Хорошо, при случае спрошу, где она раздобыла рецепт. Если они даже в горы ездили, это будет... очень мило с их стороны. А печь она умеет, этого не отнять.
Глаза Джона удовлетворенно сверкнули.
- Вот и хорошо. Я еще подремлю, Марго, хорошо?
- Да, конечно. И обязательно проснись здоровым и бодрым. Принести тебе еще макового молока?
- Не стоит, мне уже не так плохо, как утром.
Маргарет снова поцеловала его:
- Отдыхай, мое сердце.
Когда она спустилась, Лекс и Амалия, словно испуганные птицы, отпрянули друг от друга: девушка не хотела дразнить свекровь, показывая, что их с Александром отношения неподобающе близки. Это для себя они были мужем и женой, для всех остальных - любовниками, в лучшем случае.
- Ваше официальное объявление отношений будет отложено до весны, после первого бала Амалии сообщим о свадьбе. После Крис наша семья уже никого этим не удивит, - Маргарет опустилась в кресло, взяла веер, обмахиваясь. - Амалия, закажите себе хотя бы одно светское платье, привыкните к тому, как оно на вас сидит, как вы будете садиться в кресло, как двигаться, чтобы не зацепить юбкой ножки кресел.
- Матушка, вы чудо, - Лекс, подскочив, упал на колени перед ней и принялся целовать руки.
Амалия смотрела на это во все глаза, хоть и старалась не пялиться. Ей было немного грустно, в их семье никто никому не выказывал такой привязанности. Ни отец матери, он был груб, резок, зачастую пьян, судя по всему, не любил жену. Амалию он тоже не слишком жаловал, она была девчонкой, сыновей слабая жена родить ему так и не смогла.
- Ну что ты, - Маргарет потрепала сына по волосам. - Кстати, твой брат умудрился дать мне повод для желания огреть его тростью отца еще больше. Его пригрела в своей постели та развязная девица, что на каждом балу напивается, после чего начинает выражаться похлеще, чем я в молодости. Тео это приводит в восторг, он уверен, что она - независимая и свободная девушка, а вовсе не спившаяся мегера. Она кормит его пирожными при каждом визите.
- Э-э? Девица? - честно признаться, Александр, даже когда посещал балы, стремился поскорее с них сбежать. А в последние годы и вовсе бывал от силы на двух мероприятиях в год, лишь бы только показаться обществу на глаза, что еще не сгинул в морях.
- Джанет Уилсон. Ты вполне можешь ее не помнить, потому как с бала убегал раньше, чем она успевала осушить бутылку вина. Поговори с Тео, попробуй донести до него, что если жена пьет больше мужа - это ни к чему хорошему не приведет. Мне он говорит, что я пила и больше, но не учитывает, что одно дело - выросшая в горах крепкая горская девица и кружка доброго пива. И другое - равнинная малокровная девица и вино.
- Я поговорю, матушка. Тео, видно, совсем испортился в своих казармах. Говорил же я, ему нужно в море. На корабле посреди океана не забалуешь - быстро ум в за... кхм... вставят.
- Кхм! - грозно возвестила леди Маргарет.
- Извините, матушка, - совсем не испытывая раскаяния, пожал плечами Лекс. Если бы он помнил о куртуазности на корабле, "Стальным Лексом" его бы не прозвали. Матросы иногда лучше понимают крепкое словцо, чем просто приказы.
- Я начинаю думать, что было ошибкой отдавать вас на службу. То у одного через слово "жопа", то у другого "сиськи". Ничего, я вам быстро верну воспитание, пока ваши сраки не станут ягодицами, а у дам не появятся хотя бы груди, - грозно заверила Маргарет и перешла к насущным проблемам. - Кстати, что у вас со слугами в поместье?
- Пока ничего. В смысле, никого. Да и дом мы не слишком обжили. Так, пара кресел у камина в гостиной, спальня, да кухня, - потупился Лекс.
- Хорошо. То есть, это плохо. Я пришлю вам пару мальчишек в помощь.
- Лучше бы полный штат слуг, Амалии нужно привыкать.
Девушка вздохнула: это будет сложно. Очень сложно. Она командовала разве что Джеком в пекарне, да и сама не привыкла лениться.
- Леди Маргарет, можно с вами поговорить? Наедине?
- Лекс, ступай в кабинет отца, разберись там с бумагами.
Едва только за сыном закрылась дверь, Маргарет приготовилась выслушивать жалобы, правда, не подозревала, какие.
- Миледи, - Амалия заметно волновалась, - я понимаю, что прошу почти невозможного... Но... Я уже просто устала без любимой работы. Совсем не привыкла, что не нужно вставать до рассвета и месить тесто, готовить пироги... Я подумала, а почему бы не организовать маленькую пекарню? Я, правда, вкусно пеку, если не раскрывать то, что я там работаю...
- То есть, вы хотите открыть свое дело? - Маргарет задумалась. - Ну что ж, это хорошая идея. Пироги будут покупать горожане, думаю.
- Не только простые обыватели, - Амалия даже немного задрала нос. - В Ставросе мои пироги покупали и для господских столов, уж поверьте. О, да право же, мне легче это доказать руками, чем словами! Хотите пирог с почками? Или с патокой?
- С патокой. Я любила сладкие пироги, - определилась Маргарет.
- Отлично. Пока Лекси разбирается с бумагами, я успею. Хотите соприсутствовать? Заодно и повара своего придержите, а то я знаю, как они не любят, когда чужаки на кухне.
- Идемте.
Повар, старый и сдержанный, придержал при себе все мысли по поводу чужака в своих владениях, даже указала, где и что лежит, после того как Маргарет уверила его, что не собирается увольнять, а девушка просто решила испечь пирог для леди и лорда.
Работа в руках Амалии спорилась и горела, любимая работа, что ни говори, это почти отдых. Хоть она и падала, порой, в кровать совершенно измотанная, но это была сладкая усталость. А сейчас тело вспоминало навыки и движения, ложки-скалки-поварешки так и летали в руках, даже повар засмотрелся. Когда же из печи потянуло ароматом почти готового пирога, а на дровяной плитке побулькивал, загустевая, заварной крем, старый Глем прищелкнул пальцами:
- Да вы, мэм, просто мастерица!
- Пахнет аппетитно, - решила Маргарет. - Весьма аппетитно.
Когда же пирог был вынут из печи и из формы на блюдо, и нарезан, крем - выложен в креманку, Амалия провокационно пододвинула это все и чашку крепкого чаю к хозяйке дома:
- Прошу, миледи. Оцените.
Маргарет принялась пробовать.
- Это выше всяких похвал, - наконец, вынесла она вердикт.
- И это только пирог. А хлеб? О, миледи, не в обиду будь сказано здешним пекарям, но такого хлеба, как у меня, здесь готовить не умеют. И булочки к чаю, с кунжутом, с ванилью и корицей, с сушеным виноградом. Куда приятнее ведь намазать джем на мягкую сдобу, чем на пересушенный тост.
- Хорошо-хорошо, я поняла. Своя пекарня и выпечка к столу высшего общества. Где вы собираетесь ее открыть?
- Я совершенно не представляю себе, где это возможно сделать, чтобы я не привлекала к себе внимания, идя в пекарню. Поэтому и обратилась к вам, миледи.
Маргарет задумалась. От поместья до ближайшего места, где можно устроить пекарню, слишком долго идти. Ехать, конечно, ближе, но экипаж привлечет внимание. В самом поместье нет места, чтобы все полноценно устроить. Впрочем...
- Нужно посмотреть, не продается ли где-то разорившаяся пекарня. Вам понадобится экипаж, идти будет слишком долго. Глем, вы общаетесь со многими поварами, ничего не слышно о продаже лавки?
Старый повар задумался, перебирая в памяти разговоры с поставщиками Дамайнов, поварами и слугами их соседей. Тряхнул легкими седыми кудряшками, обрамляющими лысину, сияющую, как нимб:
- А то как же, мэм, правда, место не самое лучшее, в Тупике Мельника, там в самом начале улицы пекарен много, до этой попросту редко кто доходил, вот Марчетт и разорился. Но пекарня хорошая, да и дом почти новый, полвека еще не простоял.
- Спасибо, Глем. Пекарня Марчетта - неплохое место, улица довольно широкая, экипажу хватит места проехать.
- У меня есть деньги на покупку. Точнее, у нас, ведь, по сути, мою пекарню и лавку в Ставросе выкупил Александр, - улыбнулась Амалия. - Если там в порядке печи и все прочее, то дело останется за малым: закупить продукты, заключить договора на поставку и... И рекомендовать пекарню, но это уж будет не моей задачей. Если вы согласитесь, миледи, ведь вы - часть здешнего высшего общества.
- Разумеется, как только появятся булочки, я совращу парочку дам.
Они переглянулись, и вдруг захихикали, словно заговорщики. Леди Маргарет кивнула повару:
- Глем, еще по чашечке, - и потянулась за очередным куском пирога. Стройная фигура? Это у Амалии фигура, а она - вешалка для платьев. К черту голодовки, теперь она не собирается носить корсеты!
Александр разыскал их на кухне, хотя попал туда случайно - пришел на запах.
- Пироги - и без меня? - возмутился он, с благодарным кивком принимая из рук весьма озадаченного посиделками господ на кухне повара чашку чаю.
- И без меня? - почти бодро постукивая тростью, в дверях возник лорд Джон. - Амалия, душечка, ваши пироги, похоже, чудодейственны. Один запах поднял меня на ноги.
- Джон, как ты себя чувствуешь? - сразу встревожилась Маргарет.
- Гораздо лучше. Гораздо, милая. И весьма голодным, так что предлагаю прежде пирогов перекусить чем-то более существенным. Глем?
- Сей секунд, милорд! - просиял повар.
- Предлагаю перебраться в столовую, - решила Маргарет.
Напоминать ей о жестоких словах, сказанных в первый день пребывания Амалии в Савентуме, никто не стал. Все с радостью перешли в столовую, куда через десять минут ввалился и Тео, только что вернувшийся со службы.
- А вот и наш блудливый сынок заявился, - радостно заявила Маргарет. - Опять нажрался пирожных у своей невесты?
- Невесты? - глаза Теодора стали большими, круглыми и очень честными. - И в мыслях не было.
- То есть, пудрить девушке голову и поедать пирожные - это в порядке вещей? И ты не собираешься жениться на даме, с которой наедине поедаешь пирожные?
- Даме? - Тео нехорошо прищурился, уголок рта дернулся в саркастичной усмешке. - Эта дама, извольте видеть, прыгает в койку каждому, кто ее напоит. Прошу прощения у леди. Сегодня меня не дождались, а свято место, как говорится, пусто не бывает.
- О, ты просто снял гору с моих плеч, а я уж, было, совсем собралась попросить Лекса побеседовать с тобой.
- Матушка, со всем уважением к вам, если вы объявите и на меня «охоту», я... я в горы сбегу. И там найду себе кого-нибудь, - Тео, судя по прорвавшимся в голосе эмоциям был в раздрае. А еще немного пьян: перед тем, как явиться домой, он завернул в паб и вылакал пару кружек эля.
- О, если для того, чтобы ты нашел себе невесту, которая тебя устроит, нужно объявить охоту, то я это сделаю немедленно. А вы, молодой человек, сейчас подниметесь наверх и проспитесь, после чего смените одежду и избавитесь от этого ужасного запаха.
Лекс, усмехнувшись, коснулся руки матери:
- Не надо "охоту". Крис и ее Доминико поделились с нами идеей о возрождении музыкальных приемов в Даркмайр-холле. Думаю, там мы Тео и познакомим с кем-нибудь стоящим. Все же, согласитесь, вкус у моей дорогой сестренки есть, и пригласит она достойных леди и джентльменов.
- В этом я ни капли не сомневаюсь. Тео, немедленно обедай - и спать.
Сконфуженный, лейтенант гвардии уселся за стол и уткнулся взглядом в тарелку. Но время от времени поглядывал на незнакомую девицу, за которой так трогательно ухаживал брат, и улыбался про себя: видимо, это и есть та самая Амалия.
Маргарет не сменила гнева на милость, после обеда погнала младшего сына отсыпаться:
- Напиваться в дешевом кабаке дешевым элем. Позор!
- Мое разбитое сердце лечится именно так, - неуверенно отговаривался Тео, но шел за ней покорно, как нашкодивший щенок.
- Разбитое сердце нужно лечить с дорогими дамами полусвета и наиприятнейшим вином, а не в каком-то грязном заведении. Ложись спать. Чистую одежду получишь по пробуждении.
- Да, мама, - вздохнул Тео.
Маргарет поцеловала его в лоб и вышла.
Продолжение главы - в комментарии.Код для обзоров
@темы:
слэш,
фэнтези,
закончено,
Игра отражений,
гет
-
-
11.02.2015 в 00:53-
-
11.02.2015 в 07:21порция добра с утра) спасибо котятам
-
-
11.02.2015 в 10:22-
-
11.02.2015 в 11:02Спасибо, Кошачьи!
Очепятка
-
-
11.02.2015 в 11:33-
-
11.02.2015 в 16:03-
-
11.02.2015 в 16:45-
-
11.02.2015 в 19:46Спасибо за главы
-
-
12.02.2015 в 01:37