Авторы:
Таэ Серая Птица и
Тай ВэрденЖанр: фэнтези
Тип: слэш
Размер: миди (?)
Рейтинг: R
Предупреждение: мнээ... *чешут в затылках* определенно, читайте с осторожностью. Насилие, изнасилование.
От авторов: драгоценные наши ПеЧеньки, комментируйте, пожалуйста. А то, как бы, нам непонятно, оно вообще как?Глава четвертаяПро латы Лагерт вспомнил только утром. Охоту пришлось отложить и смотаться в деревню к кузнецу, забрать выправленное и даже отполированное железо. Заодно и яиц с мукой прикупил. Он собирался испечь чего-нибудь для Кэра, сладкого и с вареньем. Все любят сладости.
- Нечистик, ты пирог с вареньем будешь после завтрака или вместо? - позвал он.
Кэр затаился где-то в башне и на глаза не показывался. Даже ночью не пришел спать на свой тюфячок, что и к лучшему. Если б он ночью приполз греться к паладину под бок, вышел бы конфуз. Или нет. Но проверять Лагерт не хотел. Правда, он волновался, не замерз ли парнишка ночью, где он там ее провел. Он подозревал, что вместе с Прорвой, но конь, естественно, ничего сказать не мог. Вот и сейчас нечистик никак не показал, слышал ли он слова хозяина. Да и вообще, был ли в башне. Лагерт принялся за выпечку. Ничего, на запах пирога придет.
Настоящий паладин должен уметь все, говорил магистр Армирин. И шить, и вязать (и не только разбойников, но и носки себе), и готовить. И даже вышивать. Ну, вдруг понадобится? Правда, после трех месяцев упорных попыток научить смирению послушника Лагерта посредством уроков вышивания магистр отступился. Те кошмарные путанки, выходившие из-под иглы будущего паладина, можно было сразу отправлять в огонь. Жаль только ниток и ткани. Так что вышивал Лагерт хреново, еще хуже, чем шил. А вот жрать готовил так, что ему запретили приближаться к кухне, дабы не вводить во искушение других послушников. Он даже из скудного набора постных продуктов умудрялся сделать что-то невообразимо-вкусное.
Вскоре на запах еды отозвался даже Прорва, принимаясь набивать бездонное брюхо травой, побольше и еще больше.
- Нечистик, ты есть идешь?
Кэра "сдал" его урчащий от голода живот. А иначе затаившегося на потолочной балке парнишку паладин искал бы до морковкина заговения.
- Иди сюда. Смотри, какой я пирог испек. А еще похлебку сварил, мясную, между прочим.
Нечистик светил глазами, сглатывал слюну, косил на исходящую паром миску, которую паладин поставил самую малость поближе к столу, решив потихоньку приручать своего невольника.
- Ешь-ешь, оно вкусное, - Лагерт и сам уже налег на еду.
Кэр бесшумно спрыгнул с балки, метнулся в угол и потянул миску к себе, настороженно следя за хозяином. Паладин сделал вид, что не обращает на него внимания. Похлебка была горячей, и он немного опасался, что Кэр обожжет себе язычок.
- Приходи потом пирог есть. С вареньем. И ешь аккуратней, она свежесваренная.
Дикареныш, эх, вроде же уже осваиваться начинал - и вот те на, опять откатился. Ну, ничего. С ним придется быть терпеливее и аккуратнее. Читать умеет, остальному научить можно. Писать, например. Похоже, мальчишку писать не учили, только показывать руны. Будет чем заниматься долгими зимними вечерами.
За спиной раздался характерный лакающий звук, кашель и сдавленное шипение. Лагерт обернулся и едва сдержал смешок: Кэр сидел с высунутым язычком, который мелко трепетал. Видимо, все-таки обжегся.
- Иди сюда, полечу тебе язык. И учись есть из тарелки, там остывает быстрее.
Вот еще было интересно: Кэр умел лечить других, но себя - нет. Такой вывод Лагерт сделал из того, что, поколебавшись, нечистик все же приблизился к нему, позволив коснуться кончика языка пальцем. Паладин отправил в него искорку исцеления.
- Вот так. Подожди, пока остынет.
Отдернуть руку он не успел - Кэр все-таки цапнул, прокусив ему палец едва не до кости. Притом, не отпустил сразу, пока игольчатые зубки крепко держали палец, словно в капкане, нечистик собирал языком капли крови.
- Ну и что ты такое делаешь, мелочь ты зубастая? - ойкнул Лагерт.
Кэр косился на его правую руку, сжавшую черенок ложки до белых костяшек. Ждал, что его ударят? Видимо так. Но не дождался. Лагерт не собирался его бить ни под каким видом. Хотя больно было до кругов перед глазами. Даже странно, когда Кэр скинул его с лестницы, боль была не такой острой. Или тогда она воспринималась отстраненно от шока?
- Отцепись ты уже от моего пальца, - просипел паладин.
Нечистик слизал еще немного крови и отпустил, отпрыгивая к стене, подальше. На пальце остались по пять круглых глубоких ранок, но, что удивительно, кровь из них больше не текла, а сами ранки быстро подсыхали.
- Только не говори, что питаешься кровью хозяина...
Кэр фыркнул помотал головой, но при том с довольным видом облизнулся.
"Мстит, засранец мелкий", - догадался паладин.
- Есть садись.
Удивление, мелькнувшее в сиреневых глазищах, стоило того, чтоб потерпеть немного боли.
- Надеюсь, ты не ядови... а, да, не ядовитый, - Лагерт языком потрогал нижнюю губу, на которой еще остались отметины от зубов Кэра.
Похлебка остыла в достаточной мере, чтобы больше не обжигать, так что позавтракали оба.
- Пирог будешь? Можешь половину уволочь.
Нечистик остановился шагах в трех от стола, вытянул шею, принюхиваясь к ароматному печеву. Подошел ближе, снова остановился. Лагерт отрезал кусок, положил на ладонь, мысленно сравнивая себя с укротителем диких животных. И готовясь к новым укусам. Это было, пожалуй, единственное оружие Кэра против него.
- Не знал, что любишь, сделал просто с вареньем.
Правда, он сомневался, что Кэру перепадало что-то особенное во время трапез некроманта. Если уж его кормили как пса, из миски на полу... Еще шажок, и еще. Медленно и осторожно протянутая рука сцапала кусок пирога с ладони. Паладин ждал, что нечистик проглотит его сразу, но нет, снова ошибся. Кэр принялся обнюхивать пирог, потом осторожно лизнул. Надо было видеть, как засияли его глаза, когда он понял, что это - сладкое. Лагерт в тысячный раз пожалел, что некромант уже давно мертв.
- Можешь весь пирог взять, я не очень люблю сладости.
Хотелось прижать парнишку, обнять, подарить немножко человеческого тепла. Но испугается же. Ладно, пока пускай ест. После того, как Кэр схомячил еще кусок пирога, его, похоже, разморило, и паладин запоздало подумал, что парнишка мог и вовсе ночью глаз не смыкать.
- Ты что всю ночь делал? Зеваешь же на ходу. Ложись спать, я Прорву бегать выпущу, рыбу половлю.
Упрямый мальчишка, несмотря на страх и усталость, потащился за ним следом, сначала к коню, потом к реке. Уснул он в солнечном пятне на траве, свернувшись в клубок, не дождавшись, пока паладин самодельной острожкой загарпунит первую рыбину. Лагерт выкидывал рыбу на берег, раздумывая, сделать пирог, запечь ее или сварить уху. А еще насушить бы, накоптить. Или насолить? М-м, нет, соль дорога, а вот коптиленку смастрячить он сумеет. Тем более, рыба такая жирная, красивая, ух! Решено, на обед-ужин он рыбы напечет, а потом будет разбираться с коптильней. Щепы ольховой там, вишневой достать надо бы. Это в деревню. И пора написать все же письма, отправить их и заявить права на башню. И в деревне сказать, что отныне он тут обитать будет.
Лагерт собрал рыбу, снизав за жабры на прут.
- Кэр? Кэр, я пошел.
Нечистик спал без задних ног. На свое имя отозвался только тем, что чуть шевельнул ухом. Выглядело это смешно - ушки у него были человеческие, круглые, разве что чуть-чуть выше расположенные. Но он умел ими шевелить. Лагерт вздохнул, подхватил его, как ребенка, на руку. Ждал всего, что угодно, он укуса в любую часть тела, не прикрытую одеждой, до того, что проснется и станет выдираться, как кот. Только не того, что нечистик, сонно вздохнув, обнимет его, пристроит мордашку на плече и уснет глубже, сопя в шею. Паладин умиленно улыбнулся, так и понес в башню. Там пристроил на диване, погладил по плечу и ушел чистить и потрошить рыбу.
Печеная рыба - это ж ух-х, пальчики оближешь, если приготовить правильно. А правильно готовить - это к нему, да. На кухне были запасы трав и специй, видимо, голодный Кэр, подъев все, что не требовалось готовить, их не тронул, потому что не знал, зачем они нужны. Потому и крупа осталась целой, что готовить он не умел. А еще - не умел обращаться с огнем. Бедолага, как же он прожил две зимы-то? То, что башню не топили, Лагерт понял, увидев поленницу в сарае. Ну ничего, осенью он все протопит. И нечистика тоже откормит. Сколько дел, Свет Милостивый! Сколько же, оказывается, дел, если ты решил осесть на одном месте. Как бы так разорваться на десяток паладинчиков?
Он выпотрошил рыбу, натер ее специями и солью, оставил на время и решил пока заняться письмами. Откладывать дальше было нельзя. К тому же, стоило написать еще и отцу, дать знать, что все еще коптит небо. Письма выходили скупыми и не несущими информации. Жив. Здоров. Взял за верную службу башню, воспользовавшись правом занять добровольно остальнный дом, конечно, жилье некроманта, но понравилось.
Выглядит пафосно, как и положено жилищу незаконнорожденного сына герцога. В Орден отправилось почти такое же письмо, только еще короче. Жив, здоров, на последнем задании был серьезно ранен, понял, что больше не может нести Свет по дорогам королевства, решил осесть на месте последнего подвига. Очистил башню некроманта, запретной магии и книг не обнаружил, просьба признать строение собственностью паладина Лагерта из Олвары. Оставалось дождаться ответа. Ну и обустроиться на новом месте. Дров заготовить, еды, перетряхнуть все шкафы на предмет утвари и одежды.
Он запечатал письма, благо, в столе некроманта нашлись и сургуч, и зеленые нити "срочной" почты, и даже статуэтка сокола - магической доставки. Это было очень кстати, не нужно было тащиться аж в соседнее село в храм, где такая статуэтка быть должна обязательно. Письма были отправлены с полупризрачными соколами, Лагерт пошел обратно на кухню, продолжать заниматься рыбой. Часам к трем пополудни как раз все закончил, оставил на печи, чтоб не сильно остыло, и отправился на поляну, где косил клевер. Там еще много недокошенного осталось, а вот просохшее сенцо следовало сгрести и сметать в стожки, чтоб не разносило ветром.
- Дом... Милый дом. Обустройство.
Он развеселился, представив себе, как сидит и вышивает в подарок Магистру зимними вечерами скатерть. За такой подарочек тот его точно явится посохом в лоб благословить. Лагерт посмеялся и занялся делами. Работа спорилась. Об обеде он вспомнил, увидев выскользнувшего из кустов Кэра. Нечистик выглядел смущенным и пришибленным, подождал, пока паладин отложит косу и подобрался к нему бочком, протягивая что-то, завернутое в льняную салфетку. Из свертка пахло рыбой и хлебом.
- Ты мне еды принес... Спасибо. А чего такой напуганный? Уронил на себя что-то?
Кэр помотал головой, ткнул в него коготком, перебрал по ладони пальцами. Ага, "ты ушел". В себя и ладошки под щеку: "я спал". Значит, вот оно что? Он считает, что обязан сопровождать хозяина, если уж специальность у него такая - телохранитель?
- Ты везде будешь следовать за мной теперь, да?
Закивал, глаза настороженные. Вот же... подарочек. Ну, ладно.
- Ну я ж не денусь никуда, с луга-то.
Топнул ногой, бровки свел, нос сморщил. Ну, помесь котишки с жеребенком.
- Ладно, давай так, - решился на хитрость Лагерт. - Ты одеваешься, волосы расчесываешь, а я разрешаю тебе ходить за мной везде.
Нечистик подумал и неуверенно кивнул. Честно сказать, у паладина отлегло от сердца. Если мальчишка будет одет, взгляд перестанет останавливаться на нем так часто. Все душе облегчение.
- Ну вот и хорошо. А раз уж ты пришел, то вон там у дерева грабли, и пока я тут ем, ты сено, которое просохло, в маленькие такие стожки собери, идет?
Кэр моргал на него круглыми глазами. Он явно такого не умел. Пришлось показывать, как это делается, а только потом приниматься за еду. Руки себе сотрет в кровь, как пить дать, но это мелочи. Это на пару мгновений работы амулета. Но зато научится чему полезному. Ну и помощь, какая ни есть.
И снова в башню вернулись с первыми звездами.
- Ну-ка, руки покажи, маленький, - сказал паладин, доставая амулет.
Кэр забился в угол и спрятал руки за спину. Ну, теперь-то чего??
- Ну чего ты? Стер же все, наверное. Надо полечить.
Через полчаса уговоров Лагерту удалось-таки заставить нечистика вытянуть руки вперед. Тот закрыл глаза, замер, напрягшийся, как струна. В знакомой такой позе... Ох, ну, Свет же Милостивый! Будто его не лечить собирались, а по рукам стегать розгами! Амулет мигом убрал все ссадины, даже крохотные занозы выщелкнул из-под кожи.
- Ну вот, так ведь не болит?
Растерянные глазищи в ответ. Не ожидал? Паладин рискнул протянуть руку и погладить парнишку по голове. Кэр же... сперва стоял столбом, а потом боднул в ладонь и вывернулся из-под руки, правда, не отпрыгнул, как раньше, а отступил неторопливо.
- Ну вот, поработали, теперь можно и поужинать на славу. Рыба-то еще осталась?
Нечистик закивал, поскакал на кухню первый, причем, не разбирая, пол, стены или перила под ногами. Паладин поймал себя на том, что глазеет на его задницу, разозлился сам на себя и решил, что с утра непременно оденет дикареныша. Долю Кэра он положил в тарелку, поставил ту на стол. Нечистик покрутился рядом, жалобно пофыркивая и поглядывая на хозяина.
- Кэр, садись и ешь. Ты не раб и не невольник, и не животное. Если хочешь, возьми тарелку с собой на пол, но ешь хотя бы руками.
Тарелку тот тут же стащил на пол, но есть, как кот, не стал, вместо этого, поглядывая, как паладин разбирает рыбу, попытался повторить. В рыбе были кости, но он их не вынимал, жевал так. Результат не заставил себя ждать. Кэр закашлялся, зашипел, широко раскрывая рот, задергал язычком, словно пытался выковырять им застрявшую косточку. Лагерт подорвался к нему:
- Кэр. Тише. Тише. Давай, вытащу. Глупый, ну почему ты ее вместе с костями-то ешь?
Вынуть косточку ему позволили, и даже не укусили. Паладин покраснел и быстро ретировался обратно за стол, когда Кэр благодарно лизнул шелковым язычком его ладонь.
- Смотри, это делается вот так... - он стал показывать, как разломить рыбу, убрать кости и счистить лишнее.
С Кэровыми коготками убирать кости было куда проще. А обучался нечистик легко, словно бы играючи. Он и граблями орудовал через десять минут так, будто родился с ними в руках, все его ссадины после работы на сенокосе были от слишком нежной кожи на ладошках.
- Вот так. И ешь спокойно.
Спать Кэр пришел в кабинет. Правда, только тогда, когда паладин уже лег и почти уснул. Прокрался тихой тенью, посвечивая глазами, закопался под шкуру и одеяло, привычно сворачиваясь в клубочек. А проснулся под боком у хозяина.Глава пятаяПаладин обнимал Кэра, безмятежно сопел. В спину упиралась твердая паладинская дубинка, доставившая нечистику столько страданий. Кэр замер, словно силился превратиться в каменную статуэтку, дыша через раз. Лагерт не проснулся, дрых себе так, как и до этого. Кэр потихоньку вывернулся из-под его руки, стек на пол и несколько минут просто лежал там, заполошно дыша. Потом убрался из кабинета, спустился вниз, к сараю, покормить коня и принести ему чистой воды из колодца. Прорва благодарно ткнулся ему мордой в плечо. Кэр достал из тайничка гребень - серебряный, с инкрустацией перламутром, и принялся вычесывать Прорвину гриву. Конечно, это был не лошадиный гребень, Кэр стащил его в спальне бывшего хозяина. Конь благодушно всхрапывал, переступая с ноги на ногу. Ему давно никто гриву и хвост так не чесал. Скоро они залоснились, заблестели, словно шелковая пряжа. Кэр радостно улыбался и хлопал в ладоши. Прорва гордо задирал голову и выгибал шею, помахивая хвостом.
- Если с самого утра ржание на весь двор, значит, Прорву кто-то кормит... Ого, да ты его вычесал? Красавец какой стал.
Кэр спрятался за конский бок. Прорва аккуратно подобрал с поленницы гребень и сунул в руку хозяина, потом так же аккуратно ухватил нечистика за кудлатую гриву и потянул, заставляя выйти и подойти к паладину ближе. Намек был абсолютно прозрачен, тем более что масть у Кэра и Прорвы, как сейчас заметил Лагерт, была одинаковая: буланая.
- Иди сюда, расчешу и тебя. Будете на пару гривами трясти и на клевер охотиться.
Кэр фыркнул, с некоторой обидой глянул на коня, выдавшего его хозяину, но подошел, как всегда - бочком. И даже на перевернутый бочонок уселся. Правда, когда паладин принялся вычесывать его, вздрагивал и прижимал уши, косил глазами на Лагерта и порывался вскочить и дать деру.
- Посиди ты спокойно, - паладин разбирал гребнем волосы нечистика. Атлас? Да какой там атлас! Невесомая черная пелена, теплая, струящаяся, как плащ самой Тьмы Воплощенной. Век бы чесал и не отпускал! Лагерт заставил себя заплести это великолепие в плотную косу, не слишком стягивая, сообразил, что перетянуть нечем, и аккуратно завязал кончик травинкой.
- Ну, как-то вот так. С косой удобней.
Кэр завертелся, как кошак, которому на хвост сел репей. Что такое коса - он явно не понимал.
- Ну чего ты? Я тебе волосы заплел. Так ведь лучше? Не мешаются.
"Одеть! Одеть его, срочно!"
Наконец, Кэр слегка успокоился и перестал пытаться поймать свою косу зубами. Только ежился, когда колосок в травинке щекотал ему спину.
- А теперь пойдем, одежду тебе подберем.
Нечистик кивнул и пошел рядом, в паре шагов от паладина, поглядывая на то, в чем тот был одет. Утро выдалось теплым, так что Лагерт только штаны натянул. Кэр перевел взгляд выше, внимательно рассматривая мускулистый торс, испещренный шрамами. Амулет, хоть и залечивал все раны почти мгновенно, но следы оставались.
- Со штанами все плохо, попробуем тебя хоть в рубаху обрядить.
Лейны некроманта - сплошь черные, серые или темно-синие, оказались безбожно велики. Лагерт откромсал одному из них рукава, укоротил подол наполовину и наполовину же зашил проймы рукавов крупными стежками через край. Ворот пришлось стягивать на суровую нитку, сложенную вчетверо.
- Ну, - с сомнением протянул он. - По крайней мере, это одежда.
Кэр погладил тонкий, гладкий лен, пахнущий лавандой, поднял на него глаза. Подумал, шагнул ближе и лизнул пойманную руку в ладонь. Снова. Паладин почувствовал, что мозги разжижаются и, кажется, стекают куда-то в штаны.
- Ты чего? - пробормотал он, смутившись. Пришлось срочно прикрываться куском отрезанной от лейна ткани, чтоб не пугать парнишку снова топорщащимися в причинном месте штанами. Однако Кэр что-то такое унюхал или заметил, потому что сам попятился к двери, выскочил из комнаты и, судя по легкому топотку ног, поспешил вниз, к Прорве. Это точно будет тяжелая совместная жзинь. Руки до мозолей стереть недолго.
- Работать! - приказал себе паладин и отправился сооружать коптильню.
Работа неплохо отвлекала, как и мысли о том, сколько всего предстоит еще сделать. Он наведался в деревню, отчитался о выполненном задании и получил (с превеликим скрипом) законное свое вознаграждение. А потом полюбовался вытягивающимся лицом старосты, которому сообщил, что башню забирает себе, будет в оной жить, поэтому ходить туда не надо.
- Но как же...
- А так вот, жить буду. Так что, если что - обращайтесь, уважаемый.
- Ох, стал быть, ежели разбойники, волки там, или медведь-шатун того, озоровать станут, к вам завсегда можно прийти? - тут же ухватился староста. Похоже, спокойной жизни Лагерту не светило.
- Конечно, - согласился паладин, рассудив, что это теперь вроде как его подопечные земли.
На том и расстались, договорившись, что раз в неделю паладин будет заезжать в деревню за яйцами, молоком и мукой. О курятнике Лагерт подумывал, но понял, что пока не потянет. Слишком много предстоит сделать для обустройства в башне, хотя за курами можно было поставить присматривать Кэра... Ой, нет, он вспомнил, как нечистик приволок ему к берегу Курвы украденную в деревне курицу. Нет, не будет у него курятника. Хотя и так неплохо все устроилось.
- Кэр, молоко будешь?
Нечистик появился рядом с мордой Прорвы, где, похоже, и обретался все время, пока паладин болтал со старостой. Умение становиться невидимым для людей было весьма интересной штукой. Кэр подумал, посмотрел на протянутый ему кувшин и кивнул, аккуратно принимая его в ладошки. Молоко он лакал, как кот. Переучивать было бесполезно - похоже, это был инстинкт, заложенный при создании.
- Вот и славно. Напьешься молока и до обеда потерпишь. Что на обед хочешь?
Кэр посмотрел укоризненно, подумал, поднял к голове ладошки и пошевелил ими, как ушами.
- Зайчатину хочешь?
Нечистик кивнул и стрелой метнулся в кусты. Вернулся через пару минут с расцарапанной мордашкой и упитанным зайцем в руках. У лопоухого была аккуратно свернута шея.
- Хорошо, приготовлю. Положу внутрь кусок жира, чтобы мясо пропиталось и стало съедобным.
Кэр радостно вручил ему тушку и снова принялся кормить Прорву "беличьим медом", уже готовящимся отцвести. Паладин подумал, что хорошо бы насобирать и себе метелочек, насушить. Из цветов этого медоноса выходил просто замечательный отвар, помогавший от простуды и боли в горле, да и просто вкусный. Или Кэра попросить насобирать. Все одно коню рвет.
Нечистик, уяснив, что хозяину от него нужно, задрал подол своей рубахи и принялся складывать в него свежие метелочки, на которых не было вялых цветков. Остальные скармливал Прорве.
- На зиму еще посушим травы.
Кэр почесал в затылке, кивнул, у него разгорелись глаза. Видно, что-то такое вспомнил или задумал.
Следующие дни были наполнены работой-работой-работой для Лагерта, учебой и работой для Кэра - он научился сметывать сено в стожки, срезать траву серпом, второй косы паладин не нашел, да и не дал бы ее не умеющему косить нечистику. Еще он научился складывать поленницу и рубить дрова. Лагерт нашел на берегу Курвы парочку засохших на корню берез, подмытых паводком, но не упавших, срубил их и вместе с Прорвой перетащил к башне. А там уже пилил и раскалывал чурбаки, запасая дрова на зиму. Еще нужно было устроить в сарае стойло для коня, законопатить все щели, и Кэр был отослан в лес драть мох.
- А дом-то обретает жилой вид, Прорва, - весело сказал паладин.
Конь согласно покивал и принялся кататься по лугу, радуясь теплому летнему вечеру. Из башни, зевая от усталости, вышел Кэр, неся кубок с молоком для паладина. Это незаметно стало для них чем-то вроде вечернего ритуала: Лагерт выпивал половину, остальное отдавал Кэру и тихонько потешался, глядя, как нечистик лакает молоко длинным розовым язычком, уткнувшись в кубок чуть ли не по уши.
- Спасибо, - привычно улыбнулся паладин, отпивая. - Держи свою половину.
Кэр пристроился на траве рядом с чурбаком, на котором сидел мужчина, зевнул, завернув язык колечком, принюхался и принялся лакать, иногда выныривая из кубка и облизываясь. Лагерт замер, сглотнул: что-то сегодня было не так. Зрелище, вызывавшее в нем вчера только смех, сегодня будило что-то совсем иное. Пора опять идти и ручным трудом избавляться от неподобающих мыслей.
Утром его ждало еще одно "открытие" - он проснулся раньше Кэра, хотя обычно нечистик, просыпаясь под боком хозяина раньше оного, сразу же убегал. Стояк был каменный, расслабиться даже с помощью дыхательных упражнений и медитации с молитвами, не получилось, снять с себя нечистика, обвившегося вокруг теплого тела, как лоза - тоже.
- Ну, точно в деревню пора, - решил паладин. - Навещу ту вдовушку.
Оставалось уговорить Кэра в этот раз не ходить за ним. Но прежде - не испугать его, когда проснется. На счастье паладина, Кэр сам скатился с него, и мужчине удалось убраться из кабинета. Наконец-то, можно было избавиться от последствий того, что будил в паладине этот мальчишка. Точно надо в деревню наведаться.
Лагерт подозревал, что это все еще не успокоилась странная магия уз. Чтоб этому чертову некроманту, тварей Тьмы ему в задницу, в посмертии икалось! Что сотворил, а? Образ того, что некромант сотворил, стоял перед глазами, как живой. Стоило вспомнить сиреневые глазищи и накусанные губки, Лагерта выгнуло в остром спазме удовольствия. Прорва аж попятился от явно потихоньку свихивающегося хозяина.
- Да не схожу я с ума, это все магия эта чертова, - буркнул паладин. - Привязало ж... Черт его дери.
Конь сочувственно ржанул. За прошедшие дни он привык уже видеть хозяина со спущенными штанами, яростно избавляющегося от последствия слабости плоти.
- Точно напишу в Орден и попрошу прислать заклинание целомудрия.
Было в арсенале паладинов и такое, правда, некогда наставники предупреждали юных послушников, что оно убивает мужскую силу, и через пару месяцев магического воздержания уже и заклятье не потребуется. Но Лагерт решил, что лучше уж так, чем кидаться на Кэра. Одного раза хватило, чтоб его, теперь всю жизнь отмаливать. Да и Кэру будет поспокойнее жить.
Письмо с просьбой он отправил сразу же, как вернулся в башню. И пошел заниматься перестановкой в бывшей спальне некроманта. Тюфяк, насквозь пропахший смертью, он выволок и сжег на второй же день житья в башне, в сундуках, которых в громадной кладовой рядом со спальней стояло с десяток, отыскалось грубое, плотное полотно, из которого Лагерт кое-как сшил чехол. Набивать же оный было решено сеном, вернее, сушеными травами для спокойного сна: ромашкой, белорыльником и кружаной.
- Кэр, поможешь? - паладин вновь обрел самоконтроль, потому общаться с нечистиком мог легко.
Тот вопросительно приподнял брови, глядя на хозяина.
- Надо набить чехол сушеной травой. Будет матрас для сна.
Нечистик закивал и поскакал в сарай за серпом. Лагерт, посмеиваясь, направился следом. Чем дальше, тем более разумным и... ребячливым, что ли?.. становился парнишка. Если судить по датам и выкладкам старика Кахариона, в пересчете на людские годы Кэру должно было быть от силы лет так пятнадцать. На самом деле же он, как магическое создание, увидел свет всего шесть лет назад, и треть жизни провел, привязанный к умершему. Как не свихнулся совсем?
- На травах спать хорошо, полезно для сна.
Кэр склонял голову к плечу и слушал Лагерта, внимательно смотрел, какие травы тот выбирает, чтоб срезать, повторял за ним. Работал он шустро, к полудню натаскал копешку раза в полтора поболе, чем сам паладин.
- А уж какой запах от этих трав. Хочешь себе такой же матрас?
Парнишка задумался, подергал растрепанную, в травинках, косу, потом кивнул.
- Тогда сошью чехол. И трав надо запасти побольше.
Окрестные луга и леса были богаты на травы, не только на клевер, но и на лекарственные, которые паладин худо-бедно знал. Он потихоньку увешивал кухню и кладовку пучками мелиссы, лесной мяты, земляничного листа, купавы и золотника. А уж крапивы нарезал и навязал, изрядно пожалив руки аж до плеч, с десяток веников. Сушеную крапиву любил Прорва.
- Зиму проще переживать, если есть, чем полакомиться. Коней это тоже касается, - объяснял паладин.
Кэр мотал на ус, так что Лагерт даже не удивился тому, что одним ясным утром парнишка приволок из лесу целую кучу крапивы. Выглядел он при этом так, будто его в ту крапиву раз сто батогами загоняли - весь аж красный, непрестанно чешущийся и с мокрыми глазами.
- Вот же... Иди сюда, буду лечить.
Видно, Кэру от крапивных ожогов было совсем худо, он даже не стал шипеть, позволив стянуть с себя свой балахон. Все еще тощий, ну так за две седмицы особо-то не откормишь. Ну хоть ребра не так сильно выпирают. Ноги по самое "не балуй", руки, лицо, даже шея были в мелких волдыриках и царапинах от его собственных когтей. Кэр снова потянулся почесать зудящее.
- Не трогай, будет хуже, - паладин положил ладони ему на плечи и отпустил волну исцеления. Краснота на глазах исчезала с бархатной загорелой кожи. Кэр выдохнул с невыразимым облегчением, приподнялся на кончики пальцев, словно танцовщик, и благодарно лизнул Лагерта в щеку.
- Ты просто больше в крапиву не лазай, - тихо попросил паладин.
Кэр посмотрел на него своими громадными глазищами, круглыми, как у совенка, наклонил голову и боднул в грудь макушкой, словно дикий кот, который и ласкаться-то не умеет, а хочет. Лагерт потрепал его по волосам:
- Ласковая мелочь.
Черные растрепанные лохмы пахли лесными травами. Паладин не понял, как так вышло, что он уже не просто гладит их, а уткнулся носом, крепко обнимая замершего нечистика.
- Пахнешь так... Как целый луг.
Теплый бархат под руками. В ладонь отчаянно колотилось сердечко, все быстрее и быстрее. Быстрые выдохи - по груди жаром, углями раскаленными.
- Я опять тебя напугал?
Лагерт осторожно приподнял голову Кэра, заглядывая в его глаза. Улыбнулся: ну точно как кот, рот приоткрыт, кончик язычка видно, и видно, как он шевелится от дыхания.
- Прелесть, - паладина эта котовость умилила.
Нечистик моргнул, издал странный звук, на обычное свое злое шипение не похожий, дернулся из паладинских рук. Лагерт выпустил, улыбнувшись. Не хотел выпускать, видит Свет. Наоборот, крепче руки сжать хотел, к себе прижать, в волосы лицом зарыться. Пересилил.
- Вот же чертово наваждение...
И Кэра снова напугал, скотина несдержанная. Но как пахнет, нечисть лесная, а? Словно не крапиву в лесу, по жаре летней, драл, а в чистом ручье купался и по травам катался, как жеребенок. Надо было дождаться прибытия заклинания. И чем скорее оно прибудет, тем лучше.
До вечера Лагерт Кэра не видел, но оно и понятно: напугал, теперь нечистик снова будет дичиться пару дней, пока не простит. Молоко пришлось самому себе наливать. Паладин выпил половину и вздохнул - надо же, привык, что пьют из одного кубка, допивать теперь не хочется.
- Нечистик, - позвал он, ни на что особо не надеясь. - Молоко лакать будешь?
Кэр не появился, хотя мужчина был уверен, что он рядом. Взгляд иногда чуял спиной. Телохранит, как обучен, думалось Лагерту. И смех, и грех: от кого его тут хранить? Молоко пришлось допивать самому. И идти в библиотеку - паладин по вечерам читал, книг у некроманта было много, не все магические. Ничего, завтра он оседлает Прорву, возьмет еще немного серебра из бездонной шкатулки и поедет в деревню, думал Лагерт, перелистывая плотные желтоватые страницы, повествующие о приключениях какого-то купца-первооткрывателя среди дикарей Берега Слонов. А там - вдовушка. А то, пока пришлют заклинание, или он руки сотрет до локтей, или снова пострадает ни в чем не повинный нечистик.
- Кэр, если есть хочешь, возьми на кухне остатки пирога, - вспомнил он, что не кормил парнишку.
Ощущение взгляда в спину пропало, значит, Кэр ушел есть. Отсюда было не услышать, стукнет ли деревянная дверца хлебного ларя, где лежал пирог? Главное, чтоб поел. Без приказа крошки в рот не брал, это паладин тоже вычитал в дневнике некроманта. Потому такой худой был, что пересилить себя и пойти добывать еду Кэр мог, лишь совсем умирая с голоду.
- И молока себе налей, оно тоже на кухне.
Лагерт отложил книгу: все равно ничего не запомнил из прочитанного, голова была не тем занята. Он думал, что надо подлатать крышу, третьего дня шел дождь, и кое-где черепица протекла. Придется лезть на чертов чердак, а с высотой паладин не слишком ладил, голова кружилась. Собственно, потому его и не отправили в Драконий Легион, куда внебрачному сыну герцога была, казалось бы, прямая дорога.
- Свалюсь с крыши, и будет всем счастье. Кроме Прорвы.
Но лезть было нужно, а то осенью затопит к чертям библиотеку. Еще было нужно подновить рамы на узких оконцах-бойницах. В каждую был вставлен толстый кусок хрусталя, не стекло - ветром, да даже и градом не выбьет, на века стоит. Хрусталь-то на века, а вот рамы порассохлись, сквозило. Лагерт с досадой махнул рукой, потом устроился на диване поудобнее. Пока тепло, а завтра все сделает, постаравшись не свалиться. Хотелось пирога, но идти было лень. Поймав себя на такой мысли, паладин выругался, вспомнив все известные ему матюки. Да ведь так и зажиреть недолго! Что с ним будет через пару лет? Нет уж, встать и идти за ужином. Не переломится.
Кэр обнаружился на кухне, пристроился спиной к еще теплой печке, сидя на корточках, и лакал молоко из широкой полукруглой чашки, полуприкрыв глаза от удовольствия. Удивительное зрелище: не вскочил, не замер, настороженно глядя на хозяина. Только ушко чуть дернулось.
- Приятного аппетита, - паладин нашел последний кусок пирога и зажевал.
Кэр издал очередной звук, который Лагерт пока не мог идентифицировать. Что-то вроде почти беззвучного "х-ха". На паладина он демонстративно не смотрел, уставившись в свою чашку. Лагерт тоже на него не глазел, наслаждался пирогом.
- Что завтра хочешь поесть?
Возмущенное шипение. Лагерт сдержал смешок. Кэр не слишком любил пользоваться своей "разговорной доской". Она его злила, хотя за все время, когда они с паладином общались ее посредством, нечистик ни разу не сделал ошибок в словах. Но все равно не любил. А Лагерт, словно нарочно, задавал ему вопросы, на которые нельзя ответить жестом согласия или отрицания.
- Давай-давай, пообщайся со мной.
Повинуясь взгляду, вернее, магии Кэра, доска слетела на пол. Нечистик задумался, ткнул в буквы, следя, чтоб Лагерт успел их увидеть.
"Рыба".
- Рыба. Запечь на углях?
Кэр подергал себя за косу, теребя кожаный шнурок, которым рыцарь стягивал ему волосы.
"Да".
Чудно, даже не жест, а слово.
- Хорошо. Будет печеная рыба. Завтра полезу на чердак, с крышей разбираться. Будешь следить, чтоб я не упал? Я высоту очень плохо переношу.
"Ты боишься".
Это был вопрос, но на доске не было значков для обозначения вопросительной интонации. Приходилось догадываться так.
- Не то чтобы прямо боюсь, но у меня кружится голова, если я забираюсь куда-то высоко.
"Ты не упадешь".
Вот спасибо, порадовал. Или это Кэр просто так ставил его в известность, что подстрахует?
- Ты проследишь? Спасибо, нечистик.
"Почему нечистик".
Лагерт задумался, поскреб в затылке. В самом деле, называть Кэра так было неправильно. Он-то как раз нечистым не был. Зачатый не во грехе, как человек, рожденный не от семени, а лишь силой магии из первоэлементов.
- Как-то по привычке уже. Спасибо, Кэр. Вот, я исправился.
Кэр поднял на него глазищи, уголки губ дрогнули, обозначая робкую улыбку. Вот чудеса! Значит, не так уж сильно его Лагерт и напугал утром?
- А завтра еще в деревню отправлюсь, к одной вдове, - сказал паладин. - Чтобы тебя по утрам перестать пугать, а то все аж в узел уже связалось.
Кэр склонил голову набок, нахмурил брови - две черные стрелки, словно вороные перышки с изломом. Подумал, постучал по доске с рунами:
"Зачем".
- За плотскими удовольствиями.
Теперь черные перышки взлетели - Кэр удивился. Или растерялся.
"Удовольствиями".
Лагерт был готов вырвать себе дурной язык. Ну, да, Кэру-то удовольствия тогда не досталось ни на капельку.
- Ну... Как бы это объяснить...
"Словами".
Ах ты, маленькая язва! Вообще, Лагерту было удивительно то, что Кэр согласился сегодня вот так поговорить с ним. Иногда паладину начинало казаться, что собственное увечье, вернее, недоделанность, неидеальность парнишку тяготили, что его злила немота, когда и хочешь ответить, но не можешь просто потому, что в горле нет нужных связок.
- Ну... Э... - он мялся, не зная, как объяснить. Под внимательным взглядом сиреневых глаз было неуютно. Кэр ждал ответа, терпеливо и неподвижно.
- Ну, когда двое в постели... Это приносит удовольствие... Когда по взаимному согласию.
Кэр повел плечом, отвернулся. Видимо, понял. Осознал. Обиделся или нет? Да, чего гадать, конечно, не обрадовался тому, что хозяин, вишь ты, плотского удовольствия захотел.
- Так что завтра я в деревню. А сегодня спа-ать... Жду не дождусь матраса, чтобы засыпать под запах трав и видеть светлые сны.
Лагерт налил себе полкружки молока, запил пирог и вспомнил:
- А ты останешься дома.
Кэр замотал головой.
- Но почему нет?
"Защищать", - быстро отстучал на доске парнишка.
- Малыш, от кого меня защищать в деревне?
Тот только сумрачно и упрямо посмотрел из-под челки. Приказать ему, что ли? Нет, он и так запятнал себя. Хорошо хоть, не отвернулся Свет.
- И что, будешь смотреть, как я с ней..?
У Кэра дрогнули сжатые губы, сведенные брови, отразив секундное замешательство. Потом он твердо кивнул, резко, словно клюнул воздух.
- И зачем это тебе? - Лагерт растерялся.
"Учиться".
Кэр с силой ткнул в последнюю руну и рывком отправил доску на стол, где она и лежала все время. И выбежал из кухни, неслышно, легко, словно сказочный дух ветра. Чему он собрался учиться? Паладин не понял. Зато он представил себе, как будет трахаться с миленькой вдовушкой, ощущая упорный взгляд в спину... Бр-р-р, ну и перспективка. Но что поделать? Может, Кэр хотя бы отвернется? Ну или не будет смотреть так пристально? Учиться он собрался. Да чему, Свет милостивый?! Как трахаться надо? Или... Мысль пронзила бедного паладина, как острая спица, через грудину в сердце: или это маленькое чудовище собралось учиться у Янины, как правильно раздвигать ноги перед мужиком? Он, что, решил, что Лагерт еще раз захочет заняться с ним чем-то непотребным? Бедный нечис... Кэр. Надо будет ему сказать утром, что, раз уж такое дело, что у них привязка вышла магическая, то он может считать себя телохранителем, но про второе свое предназначение забыть. Может, потом когда-нибудь, они соберутся и съездят в столицу, в резиденцию Ордена некромантов, чтоб эти чертовы узы с них сняли.
Позор, конечно, но он действительно не умел пользоваться магией. Все, что он мог - он мог благодаря амулетам. Не просто безделушкам, кстати, а древним родовым артефактам, которые матушка не пожалела вытребовать у отца, лично отобрала в сокровищнице рода и вручила сыну. Лагерт вздохнул, решив, что лучше и впрямь жить тут. И не позорить паладинское звание кучей амулетов.
Он ополоснул кубок водой, поставил его на полотенце, куда всегда составлял помытую посуду, зевнул и отправился наверх. Уже дойдя до кабинета, подумал, было, что, может, просто запереть Кэра в сарае? Потом посмотрел на пустой проем двери с покореженными мореными дубовыми косяками и вздохнул: Кэр вынес тяжеленную дубовую дверь, разломав ее в щепки. А в сарае дверь и вовсе хлипкая. Кстати, надо бы ее поправить и утеплить. Прорве зимой должно быть тепло. А Кэр. Ну пускай смотрит, главное, чтобы не мешал. Поймет, что ничего интересного и отстанет.Глава шестаяС утра у паладина нашлось несколько дел, в том числе и с дверью в сарай. А вот после обеда, когда слегка угасла жара, а восточный ветер пригнал белые отары облаков, Лагерт оделся, оседлал коня и отправился в деревню. Кэра он не видел, тот, вылакав немного молока, куда-то исчез. И не появился, даже когда Лагерт въехал в лес.
"Вот и славно", - решил паладин.
Янина долго ломаться не стала, сразу поняв, с какой целью к ней заявился паладин. Что может быть лучше пышного, нежного женского тела, совсем еще не старого, не вымученного бесконечными родами и работой? Вдовушка была, что называется, в самом соку. Мужа ее, как уже знал Лагерт, прошлой зимой насмерть задавило упавшим деревом. Детей не дали боги, вот и жила теперь она богатой наследницей в добротном доме, с налаженным хозяйством. Мужчина был уверен, к Янине сватаются многие, и не только из Курвина Брода. Лагерт свататься не собирался, хотя его и ждали не за тем. Паладин был поприятней да и пообходительней, чем прочие воздыхатели. Он постарался ее не разочаровать, крепко постарался. Не разочаровался и сам, забыв на время о Кэре, узах и всем таком прочем. Широченная кровать только поскрипывала, вдовушка ахала и подвывала, наслаждаясь непривычными для себя "излишествами", вроде ласк и поз. Все-таки, в патриархальной деревне такого не знали.
Отвалился Лагерт, довольный, разморенный. Да уж, теперь никакие узы точно не помешают спокойной жизни с Кэром. И только тогда почуял пристальный взгляд. Показалось даже, что уловил мелькнувшую в окне тень, но в самом деле показалось: занавески шевелил ветер.
- Ну, бывай, красавица, поеду я, дел дома невпроворот.
- Ой, я сейчас, - Янина накинула рубашку и сбегала на кухню и в подпол, принесла целый короб всякого вкусного. Посмотрела на Лагерта, словно решая для себя что-то, решила, тряхнув распустившимися русыми кудрями, и спросила: - Герт, ты ж мальчика не убил, так?
- Он безобидный, - хмыкнул паладин. - Я убиваю нечисть, а он так, маленький и неопасный.
- Еще какой опасный, - рассмеялась женщина. - Наших мужиков так валял, что и вилы переломали, и кости, у кого удачи меньше было. Да не в том дело. Возьми вот, там пироги с курятиной. Ему, вроде как, нравились. Правда, он у меня редко подворовывал, и птицу никогда не таскал.
- Спасибо, Янина, - паладин прибрал пироги, рассудив, что Кэра надо кормить.
- Приезжай, как соскучишься, землевладелец, - она хихикнула, как девчонка, поцеловала его в колючую щеку.
- Приеду, - закивал Лагерт и отправился смотреть, что сожрал конь за время его отсутствия.
К морде Прорвы был подвязан мешок с пересыпанным овсяным зерном свежим клевером. Лагерт его точно не подвязывал, значит, Кэр. То ли честь хозяина соблюдал, чтоб не косились за потравленные цветы, то ли просто о коне заботился.
- Ну что, домой, старина? - паладин потрепал его по гриве.
Прорва согласно фыркнул, затанцевал, как жеребенок. В гостях, мол, хорошо, а дома клевер вкуснее.
- Поехали, - рассмеялся Лагерт, взбираясь на спину верному другу. У берега Курвы он придержал коня, вздохнул и свесился с седла, протягивая руку наугад:
- Забирайся, Кэр. Прокатишься верхом.
Тот сразу же залез в седло за спиной паладина. Так и остался невидимым, кстати. Было немного странно чувствовать хватку когтистых пальчиков на поясе и не видеть их.
Прорва его словно и не чуял, весело побежал в сторону башни, стремясь к лугу, на котором можно было кататься, взбрыкивая копытами. Конь радовался обретению своего дома. Пожалуй, Лагерт тоже радовался. Ему уже начала нравиться и угрюмая башня, с каждым прошедшим днем словно линяющая. Камни, из которых она была сложена, уже не казались черным базальтом. Теперь это был обычный темно-серый, мелкозернистый гранит.
- Кэр, как тебе изменившийся дом? Нравится?
Ну, а вдруг ответит? Не ответил, только кивнул, Лагерт почувствовал это спиной, к которой парнишка прижимался лбом.
- Вот и славно. Янина тебе пироги передала.
Еще кивок.
- Она, значит, тебя подкармливала?
А это, наверное, головой помотал.
- Ты сам воровал? Как давеча пироги у старосты?
Шипение и гневное фырканье. Вот и пойми, то ли старостины пироги не Кэр спер, то ли он это и кражей не считал.
- Но рыбу я запеку все равно, тебе надо хорошо питаться.
Кивнул. Ну, да, раз хозяин сказал, что надо питаться... Кэр ел все, и столько, сколько ему давали. Паладин решил провести что-то вроде эксперимента, о котором после пожалел: приготовил кашу с окороком и накладывал в миску Кэру еще и еще, как только тот расправлялся с предыдущей порцией. Кэр ел, и по нему не было видно, что наелся. На шестой добавке Лагерт решил остановиться, и хорошо, что так и сделал: ночью нечистику стало плохо.
- По крайней мере, мясо на костях нарастает уже, хоть не такой прозрачный.
Фырк в спину. Теплое дыхание чувствовалось и через тонкий лен сорочки, кроме этой сорочки, плотных штанов из того же льна, пояса и сапог, на паладине ничего не было. Они неспешно ехали вдоль Курвы, туда, где река разливается еще шире, но мелеет совсем, едва по брюхо Прорве.
- Надо будет сходить искупаться, пока вода теплая, - решил Лагерт.
Кэр подергал его за пояс, становясь видимым - в округе, кроме птиц и лесного зверья, не было никого живого, не увидели бы. Снова дернул, мол, почему бы не сейчас?
- Сейчас? Ну, можно и сейчас... Прорва нас покараулит, так ведь?
Конь остановился у кромки воды, принюхался и стал пить, отмахиваясь хвостом от вылетевших на вечернюю охоту оводов. От воды тянуло парным теплом, прогретая за день, она так и манила. Здесь уже было достаточно мелко, Кэру, должно быть, по шею, Лагерту - по грудь. Паладин стал раздеваться, скидывая одежду на траву. На Кэра он старался не смотреть, краем глаза заметил только, что косо-криво сшитый лейн того тоже полетел на землю, и парнишка распустил косу. Когда ж Лагерт забрался в реку, он и думать забыл про Кэра. Хотелось просто наслаждаться этой водой. Что поделать, любил паладин плавать или просто купаться.
В прозрачной воде шныряла рыбья мелкота, не боясь людей. Мужчина замер на отмели, разлегся в почти горячей воде, наслаждаясь покоем. Пожалуй, впервые за много лет. Было странно осознавать, что не надо никуда спешить, что он дома, и можно повесить латы на стойку, присобачить меч над камином, молиться только перед трапезами и сном, а прожитые в бесконечной дороге пятнадцать лет вспоминать, как занимательные истории для сельских ребятишек или, вон, Кэра.
- Не представляешь, малыш, как же это хорошо. Когда покой. Когда никуда не надо торопиться, можно обустраивать собственный дом.
На грудь плеснуло водой: Кэр подобрался поближе, упираясь в песчаное дно руками, задница торчала над водой. Лагерту стало смешно: как ребенок, который еще не умеет плавать, зато "ходит" по воде. По спине черными змеями вились мокрые волосы, глаза смотрели серьезно и немного вопросительно.
- Плавать научить?
Фыркнул. Это насмешливое фырканье постепенно стало самым частым звуком, который Кэр издавал. Шипел он все реже.
- Это да или нет?
Кэр вдохнул, рывком развернулся, отвел руки к бокам, плотно прижав их, и беззвучно ушел в глубину, извиваясь всем телом, как рыба. Или головастик. Да уж, учить плавать не нужно. Хорошо все-таки, так тепло. Кэр плещется как огромная рыба. Прорва что-то опять жует. Лагерт закрыл глаза и, кажется, даже задремал немного. Проснулся рывком, от чужого прикосновения и чужой силы. Посмотрел сквозь ресницы: Кэр сидел рядом, насупленный, как обиженный кот, у которого отобрали крынку со сметаной, водил ладошкой над плечом паладина, не касаясь кожи. Лагерт понял: убирает царапины, оставленные Яниной.
- Они же не опасные, малыш. Ты чего?
Зашипел. Было в этом шипении что-то такое... странное. Царапины пощипывало, они на глазах затягивались, становились незаметными.
- Но спасибо, - улыбнулся Лагерт.
Кэр подался вперед, наклонился, почти касаясь носом плеча... И вдруг цапнул, отпрянул: на коже остался веночек из добрых двух десятков крохотных проколов, из которых выступили алые бусинки крови.
- Да что такое? - Лагерт дернулся залечить.
Кэр снова зашипел, отвел его руку. До паладина доходило медленно, но все же доходило: Кэр ревновал.
- Ты чего? - он все-таки уточнил. - Злишься?
Кэр помедлил, передернул плечами, словно не мог или не хотел ответить прямо.
- Злишься, что я с Яниной был?
Отвел глаза, вздернул подбородок. Будто говоря: я выше какой-то там злости.
- Ревнивая ты мелочь.
Вздох. Быстрое движение: наклонился, слизнул с укуса капельки крови.
- Почему ты вообще ревнуешь, Кэр?
Ответа не дождался: Кэр вскочил, обдав его брызгами, показавшимися холодными по согретой солнцем коже, выбрался на берег, сохнуть и расчесывать когтями мокрые волосы. Паладин отправился еще немного поплавать перед возвращением. Дома дел невпроворот, еще крышу эту чинить.
На крышу решено было лезть с утра, по холодку. Сначала посмотреть, что там вообще творится. Потом решить, чем и как заделывать дырки в кровле. У башни была крыша конусом, словно воронка на высоком, сужающемся кверху стакане. Этот конус покрывала темная, черно-бурая черепица. Вблизи оказалось, что бурым был мох, наросший на ней. Кое-где ветер сбросил тяжелые, похожие на гигантскую чешую левиафана, черепичины, темнели дырки. Их было немного, можно было съездить в деревню, заказать гончару такие же.
- Не так все и плохо, - решил паладин.
Голова даже почти не кружилась. Рядом маячил Кэр, неотступно и цепко смотрел. Было интересно, а вот соскользни у Лагерта рука или нога, сумел бы парнишка его удержать? Но проверять не хотелось: паладин привязал к одной из опорных балок крыши прочную веревку, найденную в подвале, и обвязался другим концом вокруг пояса. И тут голова как раз закружилась, нужно ж было глянуть вниз, а? Отвести глаза от далекой-далекой земли не получилось, Лагерт почувствовал, что теряет опору. И горло свело, будто удавкой перехватило - не крикнуть... Кэру это и не понадобилось, он дернул за веревку, и мужчина рухнул на черепицу спиной, а не лицом вперед - с крыши.
- Вот поэтому я и не торопился сюда лезть, - пробормотал паладин. Кэр стоял возле него на коленках, глаза казались еще более круглыми, чем всегда, испуганными. Гладил ладошкой по щеке, по плечу, успокаивал, значит. Эх, чудовище мелкое, кусачее-ревнивое.
- Все хорошо, Кэр, пойдем вниз.
Руки и ноги дрожали и казались марионеточными, тяжелыми, набитыми то ли мокрой ватой, то ли опилками. Кое-как паладин добрался до чердачного окна, влез на чердак и почти свалился на пол. Запоздало пришло понимание, что, не обвяжись он веревкой, Кэру снова пришлось бы охранять от людей труп хозяина. И не факт, что парнишка бы не спятил окончательно.
- А уж как мы менять это будем, - паладин сглотнул.
Кэр огляделся, почесал в затылке и принялся выводить в пыли на полу коготком руны:
"Я сам. Научи".
- Ну, вот притащим целые на замену - и научу.
"Идем".
Кэр поднялся, протянул ему руку. Тонкая тростиночка - здоровому мужику. Смешно. Паладин улыбнулся, поднялся, осторожно приняв руку Кэра. Сильный, это правда. Не сильнее самого Лагерта, но все же. А то, что смертельная опасность сближает, давно доказано. Перепуганный осознанной перспективой провести остаток жизни с убившимся по неосторожности хозяином, Кэр не отлипал, шел рядом, ухватившись за пояс мужчины, прижимался к его боку, норовя заглянуть в лицо. Паладин обнимал его за плечи и улыбался:
- Все хорошо, правда. Я же говорил, что высоты боюсь.
Кэр обхватил его руками, уткнулся лицом в грудь, крепко-крепко вжимаясь в мягкий лен застиранной сорочки. Лагерт понимал, как ему страшно.
- Я буду очень-очень беречься, обещаю, - он поцеловал Кэра в макушку.
Дальше жизнь завертелась со скоростью бешеной белки в цирковом колесе. Заказать черепицу, заказать плотнику-резчику новую дверь в кабинет. Найти еще высохшие деревья, в окрестностях башни их было много, свалить, распилить, порубить на дрова. Даже вдвоем с Кэром - нелегкий труд, притом что Лагерт умудрился использовать в выкорчевке сухостоя его магическую силу. Правда, вместе с сухими лесинами поначалу с корнем выдирались и живые деревья.
- Аккуратнее, - приговаривал паладин. - Еще аккуратнее. Нам нужны сухие деревья. Зима будет теплой, протопим башню, камень поглотит тепло и отдаст нам вечером и ночью.
Кэр учился контролировать свою силу. Теперь стало понятно: раньше он этого вообще не умел, бил на полную, от всей души и широким веером. Особенно хорошо это было видно на лугу с высокими травами: они провели эксперимент. От магического удара Кэра трава полегла конусом с вершиной, направленной на него. Паладин шагами замерил нижнюю границу, где сила удара рассеивалась. Вышло, что бьет Кэр шагов на сто.
- А теперь будем учиться делать это менее разрушительно.
Вот где пригодились паладинские-то техники сосредоточения, медитации, упражнения на развитие своего дара, если он есть. То, что не пригодилось самому Лагерту, он передавал Кэру и почему-то ужасно гордился его успехами, когда они были.
- У меня нет магии, понимаешь... Вернее, исцеление есть, но слабое. Паладины умеют гораздо больше, а мне не давалось обучение. Но теорию я выучил.
Кэр слушал, кивал, старательно повторял упражнения. Дела шли медленно, но верно. Кроме уроков, рубки дров и сенокоса были еще охота и рыбалка. Лагерт все же сообразил, как сделать коптильню, сложил ее, даже вишневых опилок надыбал в деревне. Теперь иногда у башни попахивало ароматным дымком и рыбой, иногда - дичью. Подвал - прохладный, сухой, разгороженный аккуратными клетями, наполнялся запасами еды. Лагерт даже в соседнюю деревню съездил, вернулся с небольшой телегой всяческих припасов. Денег потратил пропасть, но не зря. В подвале поселились бочонок бренди, десяток кругов сыра, две сахарных головы, пузатая крынка с медом, мешки с мукой, крупами, даже весьма немаленький мешок соли - самая дорогая покупка паладина в тот раз.
- Бренди можно немного перед сном. Чтобы спалось лучше, - пояснил он. – Надо Янину попросить пошить тебе одежды еще.
Он выделывал и собирал заячьи шкурки, правда, летошние - проку с них мало, мех никакой. Но на теплый полог в постель, на одеяло - почему бы и нет? Кэр ощипывал рябчиков и уток, собирал мелкое перо в мешки - перенабить подушки. Себе оставлял самые яркие и красивые перья: фазаньи, глухариные, тетеревиные. Он умел охотиться на токующих птиц, видно, за два года научился, чтобы не умереть с голоду. Умел собирать птичьи яйца. Искать грибы и ягоды. Вот в грибной охоте Кэру точно не было равных. В подвале прибавились длинные низки сушащихся грибов. Кое-чего Лагерт даже засолил - крепеньких боровиков маленькую кадушку.
- Хорошо перезимуем. Главное, Прорве насушить побольше крапивы, очень уж он любит ее, как не в себя жрет. Хотя он и так... - паладин махнул рукой.Код для Обзоров
@темы:
Кэр,
слэш,
фэнтези,
закончено
-
-
24.05.2015 в 01:07-
-
24.05.2015 в 06:27-
-
24.05.2015 в 10:50-
-
24.05.2015 в 11:33Мелкие тапки
-
-
24.05.2015 в 15:14Спасибо, Кошачьи.
-
-
24.05.2015 в 15:33-
-
24.05.2015 в 20:53-
-
25.05.2015 в 08:05-
-
25.05.2015 в 08:30-
-
25.05.2015 в 09:16-
-
25.05.2015 в 09:37-
-
25.05.2015 в 14:59"Учиться".
Спасибо за продолжение
-
-
25.05.2015 в 16:42-
-
25.05.2015 в 17:11-
-
25.05.2015 в 17:50-
-
25.05.2015 в 19:14-
-
25.05.2015 в 20:03-
-
25.05.2015 в 20:06-
-
25.05.2015 в 20:57-
-
25.05.2015 в 21:17-
-
25.05.2015 в 21:24-
-
25.05.2015 в 22:21-
-
25.05.2015 в 22:47-
-
25.05.2015 в 23:14интересно чему Кэр научиться то успел?
эх я бы тоже искупалась)))
а вдовушка милейшая женщина)) главное чтобы потом замуж за нашего рыцаря не собралась ))
-
-
26.05.2015 в 07:09вот да, меня тоже такая мысль посетила - что возможно они поженятся. Им, в принципе, хозяйка не помешала бы, хоть Лагерт и сам хозяйственный, и Кэра учит всему.
И таки да, интересно, чему же Кэр научился, пока подсматривал )) Хотя то, что он ласковый, видно и так. Жаль, что первый раз так нехорошо вышло - магия нехорошая штука, в данном случае.
А так - ждем развития событий по воле автора и персонажей!