Авторы:
Таэ Серая Птица и
Тай ВэрденЖанр: фэнтези
Тип: слэш, гет и черт-в-ступе
Рейтинг: NC-17
Предупреждение:
пока только одно: тройничок-с!Глава перваяС момента возвращения в Сагранзу, а иначе их отъезд с Островов Кристина теперь не называла, прошло почти десять дней. Десять дней она, как сумасшедшая, наслаждалась теплом благословенной земли, бегала по пляжу, пугая чаек и вызывая у морских сестер веселый смех, лежала под ласковым, совершенно не зимним с ее точки зрения солнцем в шезлонге. Правда, повинуясь воле Доминико, укрывала ноги пледом или обувала привезенные с горной виллы сапожки, в женской ипостаси бывшие ей немного великоватыми.
Они не остались ни в столице, ни в Сан-Марко, как ни уговаривали их герцогиня Саматти и даже сам герцог. Нико решил во что бы то ни стало исполнять любой каприз беременной жены, поэтому на следующий же день они отправились на виллу Коста-дель-флор.
- Ничего не могу с собой поделать, - повинилась Кристина. - Меня туда так и тянет. Впрочем, после рождения ребенка я еще насижусь в стенах фамильного особняка.
Неслышные тени слуг сновали по вилле, не мешая хозяевам наслаждаться отдыхом. Правда, донна Изабелла предупредила, что долго он не продлится:
- Вам просто необходимо показаться на императорском приеме, а после я отдам тебя, дорогая, в надежные руки мэтра Алехандро, он лучший врач, что я знаю, и будет присматривать за тобой всю беременность.
- А что-то может пойти не так? - испугалась Кристина.
Пришлось донне использовать все свое красноречие, чтобы убедить ее в полном отсутствии опасности.
- Но это обычная практика, у нас в городах даже простолюдинки приходят в лечебницы на осмотр, когда находятся в тягости.
- Хорошо, думаю, ничего плохого не будет от того, что лекарь будет за мной присматривать.
Кристина лекарей немного побаивалась, но ведь от осмотра ей хуже не станет?
Но сперва должен был состояться прием в Сагранзском Зимнем дворце, куда приглашали не всех, только элиту элит. И то, что они с Доминико приглашены, автоматически делало их входящими в этот круг сагранзской аристократии.
- Что надеть... - Кристина сразу же озадачилась извечной женской проблемой.
Часть платьев она уже надевала. Хотелось и здесь блистать, затмевая местных красавиц. Доминико мог обеспечить ей самые лучшие драгоценности, самые красивые платья, самого обаятельного кавалера - себя.
- Мне срочно нужен портной, - заявила Кристина мужу. - Как я выгляжу? Я не бледная? У меня нет теней под глазами? Мне пойдет что-нибудь лимонного цвета или я буду похожа на бешеный фрукт?
Нико только улыбался, вызывая маэстро Санчеса, подбирая для любимой жены самые красивые украшения и рисуя эскизы новых, чтобы сделать ей очередной подарок. Эти подарки не приедались, ведь Кристина знала, что каждый из них неповторим.
- Я так люблю тебя, - Кристина целовала мужа и снова убегала перемерять украшения, любуясь игрой камней.
Приехала Бекки, с порога кинулась на шею Кристине. И обе дамы пропали для всего мира, укрывшись в спальне и самозабвенно обсуждая что-то, вспоминая общих знакомых, обмениваясь сплетнями. Нико оказался прав: Бекки тоже была беременна, правда, узнала об этом совсем недавно.
- Это так странно... Во мне растет новая жизнь.
Кристина кивнула:
- Но ты не представляешь, как это странно для меня.
- Представляю, миледи, - кивнула девушка, - но вы привыкнете, а потом будете привыкать к другому: к тому, что держите ребенка на руках.
- Надеюсь, что я смогу привыкнуть и к этому.
Бекки разумно увела разговор на иные, более безопасные темы. Волновать Кристину она считала лишним. А касательно привыкания... Она и в самом деле привыкнет, это только сперва кажется таким странным, пока не возьмешь ребенка на руки. Сплетни двора Кристина рассказывала охотно, не забыв упомянуть и юного Роберта. Бекки только ахала и прикладывала ладошки к щекам.
В подготовке к приему прошла еще неделя, за которую Кристина обзавелась еще тремя новыми платьями, украшениями, как всегда, подчеркивавшими ее красоту, такую непривычную для Сагранзы.
- И загар так и не лег, - Кристина вертелась перед зеркалом, полностью обнаженная.
- Ты просто не помнишь, какой была в самом начале, - Доминико целовал золотистые веснушки на самых любимых плечах, с трудом сдерживаясь, чтобы не схватить это прекрасное тело в объятия.
- Неужели бледней, чем сейчас? - Кристина привстала на цыпочки, поворачиваясь. - Хм, фигура пока не изменилась.
- Сейчас ты похожа на золотистый персик, - Нико крепче сжал пальцы на ее плечах, притягивая к себе, поцеловал в радостно раскрывшиеся навстречу губы. - И на вкус ты сейчас - как персик, ты знаешь?
- М-м-м, впервые слышу, но мне нравится... Повтори.
- Как нежнейший, спелый, медово-сладкий персик, - в голосе Доминико проснулось урчание голодного хищника.
- И мой лев, конечно же, жаждет этот персик попробовать?
- Еще бы, - согласно мурлыкнул Нико, наклоняясь ниже и прихватывая губами тонкую кожу на ее шее, осторожно, чтобы не оставить следов.
- Хорошо, я согласна, - Кристина позволила унести себя на кровать.
И он попробовал, и еще попробовал, вгоняя ее в какую-то истому, которая была несколько отлична от обычного наслаждения. Сегодня он впервые со дня свадьбы ласкал ее так, прежде у них не доходило до этих ласк. Обессиленная, Кристина разлеглась на постели, чувствуя себя выжатой губкой. И выжал ее Нико, ее счастье, ее чуткий, отзывчивый любимый, самый лучший любовник в ее жизни, даже если опустить то, что у Кристины он был единственным, здесь она имела ввиду опыт обеих ипостасей.
- Мне так сонно и тепло, - промурлыкала она.
- Отнести тебя в ванную? - предложил он, сцеловывая с ее кожи испарину и облизываясь при этом, как налакавшийся сливок кот.
- Да, было б неплохо, - это прозвучало уже немного сонно.
Кристина знала, что, даже если уснет в теплой воде, он сам выкупает ее и отнесет в постель. Могла ли она подумать всего лишь год назад о том, что станет настолько доверять чужим, да еще и мужским рукам? Вода приятно пахла, наверняка с какими-то травами. Глаза уже не открывались ни в какую.
- Разбуди меня-а-а, - она зевнула. - На завтрак.
- Обязательно, любовь моя, - он ласково поцеловал ее в уголок губ, опуская в воду именно такой температуры, как ей нравилась. И сон окончательно завладел Кристиной.
Однако проснулась она сама, потянулась, чувствуя, что отоспалась вволю. И обеспокоилась:
- Я проспала?
Судя по тому, что рядом тихо сопел Доминико, привычно уткнувшись в ее грудь лицом. За окном было еще серо, рассвет только-только занимался. Кристина откинулась на подушки - все в порядке, можно еще немного позволить себе понежиться. После завтрака они отправятся в Сагранзу, где пробудут как минимум три дня. Доминико обещал показать самые красивые уголки столицы, хотя она решительно не понимала, как можно считать одни улочки, соборы, палаццо, площади или фонтаны красивее других.
А еще нужно было придумать себе какое-то занятие здесь. В Савентуме Кристиан играл, Кристина язвила на балах. Что она еще может и умеет делать? Вышивание. Ведение счетов. Может быть, податься в благотворительность? Это было бы неплохо, потому как на вышивку ее терпения и усидчивости не хватит. Да и вышивает она не так, чтобы очень, вернее, вообще никак, Бог свидетель. Может быть, рисование? Но и здесь ей не тягаться с Доминико, он не только эскизы драгоценностей рисовать умеет, донна Изабелла тайком похвасталась ей акварелями, которые Нико рисовал в детстве... Получалось, что единственное, в чем Крис была прекрасна - карточные игры. Но Нико предупреждал, что оные в Сагранзе не в чести, так что даже не получится поиграть, если даже отбросить то, что женщине играть зазорно. Оставалась только благотворительность, вступить в Орден Святой Маддалены, как делают почти все аристократки. Кристина терпеть не могла постные лица, духовность и прочее. Но делать нечего во всех смыслах - придется. Хотя и мелькала у нее мысль махнуть на все рукой и просто наслаждаться жизнью, благо, даже на вилле Коста-дель-флор была неплохая библиотека, гулять можно было хоть верхом, хоть пешком, хоть на лодке. Но вроде бы вести себя так не одобряется? Кристина со стоном сползла ниже - почему так сложно быть женщиной?
Тут же проснулся Доминико, вскинулся, встревожено спрашивая заплетающимся спросонья языком, что случилось.
- Ничего, милый, сложности бытия дамой осмысливаю.
- А-а-а, - протянул тот, снова падая лицом в подушки. Но через пять минут все же заворочался и сел, пытаясь пригладить растрепавшиеся и перепутанные черные кудри пятерней. - А это так сложно, mi caro?
- Ты не представляешь, Нико. Например, понятия не имею, чем я должна заниматься. Вышиваю я плохо. Музицирую - сам слышал. Вести светские разговоры и устраивать приемы? Но старая островная школа капания ядом здесь явно неуместна.
- Рисовать?
- Я отвратительно рисую, Нико. Я умею всего три вещи: играть в карты, охотиться и устраивать скандалы.
- О! - просиял юноша. - Я куплю тебе охотничьего хоря, Кристо. И, пока тебе еще не трудно, ты можешь его приручать и тренировать.
- А на ком его тренировать? - загорелась Кристина.
- На голубях, вернее, на лесных горлицах, на мелкой живности.
- Хочу охотничьего хоря!
Доминико украдкой облегченно выдохнул: он понятия не имел, чем можно занять любимую супругу в отсутствие у нее таланта и склонности к истинно женским занятиям рукодельем, так что о хоре сказал наугад, и радовался, что идея понравилась. У него самого был непочатый край работы, отец уже даже не намекал, а прямо сказал, что сразу после приема Доминико должен начать заниматься делами рода Даркмайр и Сент-Клер, вкладывать переведенные банками в Сагранзу средства, заключать договора и организовывать компании.
- Нам на завтрак еще не пора, Нико?
- Еще рано, но можем встать. Как раз умыться успеем и одеться.
Кристина тут же подскочила:
- Отлично. Хочу есть.
Здесь, в Сагранзе, повара готовили ей свежие овощи, легкую пищу, совершенно не отягощавшую желудок. Но есть хотелось уже спустя два-три часа после трапезы. Пришлось привыкать к частым приемам пищи, из которых только четыре были полноценными: завтрак, полдник, обед и первый ужин. Остальные пять были не более чем перекусами, когда ей предлагали незнакомые лакомства, сыры, оливки, тапас, легкое, разведенное родниковой водой вино или фруктовые соки.
- Я точно не влезу в пла... Ум-м-м, да, какой прекрасный сыр.
Когда-то давно, приехав в горы, Кристиан был уверен, что нигде не делают более разнообразных и вкусных сыров. Сейчас он, вернее, она уже убедилась, что бывает и большее разнообразие, местные сыровары что только не творили с этим продуктом, чего только не добавляли в него. Впрочем, здесь и хлеб пекли не просто так. Чьяватта, фраццони, луковый хлеб, чесночный, с оливками, с травами, с сыром, с кореньями!
- Все, больше в меня не влезет, - с сожалением признала Кристина. - Завтрак был просто великолепен.
- Собирайтесь, через два часа оправляемся в Сагранзу, - напомнила донна Изабелла.
И все завертелось: Джоанна укладывала платья, как минимум три - на каждый день, и выходные - два, еще три для приемов, туфли, украшения, «походный» набор косметики, только самое необходимое. Кристина путалась под руками у камеристки, пока Джоанна очень вежливо не спросила, не угодно ли леди съесть ломтик лимона где-нибудь в саду, погода прекрасная. Пришлось облачиться в дорожное платье и выйти из комнат, чтоб дать женщине выполнить свою работу. Кристине решительно нечего было делать.
«А вот возьму, и поступлю в здешний университет!» - со злости родилась полубредовая для уроженки Островов мысль. Почему бы и нет, собственно говоря? Какие-нибудь курсы прослушать она вполне сможет. Что-нибудь по географике - Александр интересно рассказывал о своих путешествиях, показывал книги, или по истории.
- Да, я так и сделаю! - вслух, словно ставя точку в споре с самой собой, со своим воспитанием и привычками, сказала Кристина.
- Что именно, mi amante? - неслышно подкравшийся Доминико вышагнул из-за толстенного ствола то ли бука, то ли ясеня.
- Поступлю в университет Сагранзы, милый.
- А, это хорошая идея! И тебя поддержит дядя, он всегда поддерживает женщин, жаждущих знаний. Хоть здесь и иначе относятся к женщинам-ученым, но их пока очень мало, тех, кто публикуется открыто и под своим именем.
- Думаю, что на полноценное обучение у меня не будет возможности, но я бы прослушала курсы по географике, например.
Маркиз рассмеялся.
- Похоже, это семейное. Матушка уже почти десять лет переписывается и встречается на семинарах с профессорами Университета, кроме того, с известными картографами и путешественниками от Императорского картографического сообщества, так что вам будет, о чем поговорить.
- Просто Лекс настолько заразительно рассказывал... Я пожалела, что не стала в свое время моряком, как он.
- Ох уж эти моряки! - фыркнул юноша. - Путешествовать можно не только по морю. Сколько увлекательных маршрутов есть по суше! А сколько еще белых пятен на картах!
Кристина рассмеялась:
- Да, это правда.
- Знаешь, я тут подумал... Конечно, я загадываю очень наперед, и так делать не следовало бы. Но что, если после того, как наши дети вырастут, или хотя бы станут совершеннолетними, мы отправимся путешествовать?
- Хорошо, милый, - согласилась Кристина. - Это будет просто отлично. Мы будем еще достаточно молоды.
- Да нам и будет-то всего по сорок с лишком лет, - снова рассмеялся Доминико. - Идем? Уже готовы экипаж и кони.
- Идем, - согласилась девушка.
Путь до столицы ей не запомнился, да она и не смотрела в оконце кареты, выспрашивая донну Изабеллу о том, как поступить, что для этого нужно, с кем та общается и о чем. С огромным изумлением Кристина узнавала, что у ее свекрови (или все же тещи? Нет, сейчас свекрови) есть ученая степень, что она не всегда сидит в поместье, а как минимум раз в год выезжает в Гранаду, на Большой съезд картографических обществ Сагранзы, Балтии и Османской империи.
- Оказывается, жизнь в Сагранзе весьма насыщенна событиями при должном старании. Острова славятся лишь математиками, а это довольно скучновато.
- О, дорогая, не только математиками. Еще и физиками, химиками, литераторами, - улыбалась донна Изабелла. - В последние годы оттуда все больше юношей стремится поступить в Медицинскую Академию, есть талантливейшие ребята.
- Да, не всем нравятся туманы и интриги, - рассмеялась Кристина.
Герцогиня кивнула, не уточняя, что именно от туманов и интриг она в свое время рванула, теряя каблуки и задрав юбки, за сагранзцем. Правда, интриг и здесь хватало.
- Надеюсь насладиться балом со спокойной совестью. Полюбуюсь на двор. Завяжу новые знакомства.
- Завтра будет небольшой прием, только для приближенных, а послезавтра - уже бал, для большей части аристократии. Почти всех, кто будет на приеме, ты уже видела на своей свадьбе, Крис, - заметила донна Изабелла.
- Я никого не запомнила, - призналась Кристина. - Больше думала всякие глупости в тот момент.
- И какие же? - любопытно сощурилась женщина.
- Смогу ли я задрать юбки достаточно высоко, чтобы удрать.
Из экипажа несся смех дам, мужчины, следующие рядом с ним верхом, переглядывались, тоже усмехаясь. День был прекрасным, солнечным, хоть и довольно холодным. Но Доминико уже привык к настоящей зиме, и сейчас ему было хорошо.
- Милый, ты еще не совсем замерз? Или зима Островов научила тебя ценить тепло?
Нико перегнулся с седла, склоняясь к самому окошку кареты, сейчас приоткрытому: донна Изабелла тоже считала день чудесным, и стекло было отодвинуто, а занавески - раздернуты.
- Здесь, как мне теперь кажется, удивительно тепло. Никакого сравнения с Савентумом! Но ты ведь меня все равно согреешь по приезду, любовь моя?
- Конечно, Нико, - Кристина послала ему теплый взгляд.
Он склонился еще ниже, словно в упражнении вольтижировки, поймал ее руку и коснулся кончиков пальцев поцелуем, после чего вернулся в нормальную позу, задорно улыбаясь. Мальчишка!
- Надеюсь, когда-нибудь он повзрослеет. Но не слишком быстро.
- Повзрослеет? - рассмеялась донна Изабелла. - О, возможно, но, дорогая, поверь мне, это будет еще очень нескоро.
Кристина кивнула:
- Мне это нравится. Он будет отличным отцом.
Герцогиня вздохнула, думая, что становиться отцом в возрасте Доминико все же рановато, но судьба не выбирает времени. Кристина же продолжила:
- Надеюсь только, что и я буду хорошим родителем.
- Ты будешь замечательным родителем, Крис. Уж поверь, у тебя все получится. Сначала может быть трудно, но есть слуги, да и я помогу, советом, примером.
- Я постараюсь быть хорошим отцом детям...
- Сначала тебе придется стать мамой, - улыбнулась донна Изабелла. - Хотя бы на то время, что будешь кормить малыша грудью. Или ты не хочешь портить фигуру?
- Не думаю, что кормление ребенка ее слишком сильно испортит, - Кристина задумалась.
- Я кормила всех троих сама, - кивнула герцогиня. - Если не пренебрегать некоторыми правилами, грудь останется упругой и не отвиснет.
- Вот и отлично, - Кристина раскрыла веер, обмахнувшись. - Не могу представить, что я буду рожать.
- Не надо это представлять, еще испугаешься. Но по возвращении из Сагранзы я покажу тебе несколько упражнений, которые нужно делать ежедневно. Это поможет приготовить тело к родам.
- Хорошо. А это очень... страшно?
Донна Изабелла укоризненно посмотрела на нее, но все же сказала:
- Нет, это не страшно. Это больно. Но, должна признать, о том, как именно было больно, забываешь едва ли не тотчас, когда тебе прикладывают к груди дитя.
- Надеюсь, моей решимости хватит...
- Я надеюсь, у Доминико достанет силы воли... - почти одновременно с ней сказала донна Изабелла.
- Силы воли на что?
- На то, чтобы полностью забрать себе твою боль, дорогая. Я не рассказывала разве? Когда я рожала его сестер, с Долорес мне пришлось изрядно помучиться, а вот Беатриче я родила совсем без боли, Нико пробрался в комнату и ухватил меня за руку, акушерка не смогла его оторвать. Но после он пролежал пластом почти сутки, отходя от пережитого. Правда, тогда ему было совсем мало лет...
- Думаю, что рожу сама. Я имею в виду, что вряд ли мне хватит сил на повторение.
- Дорогая, никто не заставит тебя немедленно беременеть снова. Но детей вам нужно как минимум трое.
- Посмотрим, - дипломатично ответила Кристина. Да ей и этого ребенка было страшно вынашивать, что уж говорить о троих! Но в памяти всплывали разговоры с Нико по этому поводу, прочитанные ими юридические источники. Нельзя было дать пресечься ни одному роду, Даркмайры, Сент-Клер и Саматти должны быть обеспечены наследниками. В идеале, конечно, можно было бы не выдавать сестер Нико замуж, а принять их супруга или супругов в род Саматти. Но то в идеале, а что будет на самом деле? Девочки еще слишком малы, хотя герцог, несомненно, уже рассматривает брачные предложения и ищет удачную партию. Но Кристина все равно чувствовала себя странно - ипостась была словно неудобное платье, которое пора снимать, а шнуровку затянуло намертво. И если платье можно скинуть, попросту разрезав шнуровку, то ипостась сменить, не убив ребенка, она бы не смогла. И еще не факт, что это не аукнулось бы ей чем-нибудь ужасным. Придется терпеть, стиснув зубы.
Она много слышала о материнском инстинкте, о том, что женщина не может не любить свое дитя. Но до сих пор еще так мало видела тех, кого, в самом деле, можно было назвать матерями, любящих своих детей. И в ней самой пока еще совсем не проснулся этот пресловутый инстинкт. Как он вообще должен ощущаться? Она понятия не имела. Одна надежда, что в ее неправильном, двойственном естестве этот инстинкт все же заложен. Может, хотя бы отцовский? Или вообще любой родительский. Или Двуликим такое не полагается, чтобы не стремились заводить детей? Нет, чушь, иначе их бы не осталось уже давно. Как-никак, прошло больше пятнадцати поколений с момента, когда впервые появились Двуликие.
Кристина погрузилась в мысли настолько, что и не заметила, что они приехали. А дальше был обед, после которого Нико и пригласил ее на прогулку по вечерней Сагранзе.
- Я надела самые крепкие ботинки. Готова гулять и наслаждаться, - заявила Кристина.
И они отправились, пешком, неспешным прогулочным шагом. Через пару часов Кристина вполне склонна была согласиться, что, если бы Нико не тянул ее за собой время от времени, она так и замерла бы возле какого-нибудь палаццо или собора, или базилики, слушая его голос, рассказывающий историю этого места. В памяти Нико хранилось столько интересного, оказывается.
- Как ты вообще запоминаешь все это, милый?
- Мне это интересно. Архитектура и история сплетены теснее, чем кажется людям. Взять вот этот собор, - и Доминико принялся рассказывать историю древнего сооружения, в которой мешались старинные легенды, исторические документы и казусы, забавные и страшные события, вплоть до нынешнего времени. - Теперь в Basílica de la Purísima Lirios никто не венчается, это считается дурным знаком и вообще худшим началом семейной жизни. Но в остальном службы проводятся, как обычно. Здесь один из лучших хоров, где поют дети.
- А какой собор считается лучшим для начала семейной жизни? - заинтересовалась Кристина.
- А мы в нем и венчались, - улыбнулся Нико. - Sagrada Familia, или Собор Святого Семейства.
- Значит, наша жизнь будет удачной и счастливой?
- Я приложу к этому все усилия, - горячо пообещал маркиз.
- Я тоже, Нико. Не замерз? Становится прохладно.
- Ты рядом, и мне тепло. Но у тебя уже, верно, устали ножки, Кристо. Поймать экипаж, или отнести тебя на руках?
- Лучше на руках, сколько сил хватит. Пока еще можешь меня поднять.
- Кристо, я готов носить тебя на руках всю нашу жизнь, - почти без улыбки сказал ей Доминико. И на мгновение ощутил озноб, будто его слова какая-то высшая сила слышала и зафиксировала на скрижалях судьбы. Но ощущение быстро пропало, смытое любимым ароматом, теплом тела, прижавшегося к его груди, рук, обнявших за шею.
- И еще нужно напомнить про корону... И осмотреть корону Георга. Будет весело, если мы снимем проклятие.
- Интересно, как мы это поймем? - задумался Нико.
- Ну... королевы забеременеют?
- У-у-у, это совсем не зрелищно! - протянул Нико, дурачась. - Вот если бы гром и молнии! Или трубный глас... Ну, или хоть луч света и лепестки роз с небес...
- Нет-нет, это слишком ужасно выглядит. Особенно молнии посреди ясного дня.
- Но на свет и лепестки ты согласна?
Кристина кивнула, решив, что свет и лепестки - это даже романтично. И красиво. И будет воистину немного жаль, если снятие проклятия, как и его наложение, ничем таким не ознаменуется. Магия вообще штука не слишком зрелищная, если только это не стихийная магия, как у нейрисс и малефис.
- Не терпится примерить корону...
- Думаю, скоро ты сможешь это сделать, - утешил ее Нико.
- Да. Мне надо хоть чем-то заняться, иначе я сойду с ума. Буквально.
- Значит, кроме короны мы еще и насчет университета с дядей поговорим, - кивнул юноша.
- Да. А что у нас на ужин? - сменила тему Кристина на более животрепещущую.
- Повара обещали дичь, - вспомнил Нико. - Тебе понравится.
- М-м-м? И кого же в этом сезоне добывают охотники?
- Зайцев, в основном, это самая частая дичь в наших краях. Они вредят виноградникам, обгрызают кору и молодые ветки. Еще оливковых чекос, это... м-м-м, как же объяснить, это похожая на рябчика птица, но чуть крупнее, с серо-зеленым оперением, по цвету схожим с листьями олив. В оливковых рощах они и гнездятся.
- Птица и зайчатина. М-м-м, вкусно звучит. Люблю птичье мясо.
- Чекос обычно фаршируют орехами, но не абы какими, а кедровыми. Здесь они редкость, их привозят из Балтии и иорданских областей Сагранзы.
- И это вкусно? Они придают какой-то необычный привкус?
- Увидишь, вернее, попробуешь. Как по мне - это очень вкусно. А еще полезно. Я попрошу, чтобы тебе приготовили творог с орешками и сушеными вишнями. Творог тебе полезен сейчас.
- Да, полезная еда, много свежего воздуха - я помню.
- А еще рыба и морепродукты. И фрукты и овощи. Тебе ведь нравится?
- Да, конечно, местная кухня превыше всяких похвал. Особенно вино, - согласилась Кристина.
Ее радовало уже то, что никто не пытался напоить ее какими-то мерзкими отварами овса и прочей пакостью. Правда, иногда приносили овощные соки, но это было вкусно, особенно, томатный и, как ни странно, морковный. Любимые лимоны, правда, желания не вызывали на них даже смотреть. Как и шоколад. Вкусы изменились довольно резко, она сначала даже не поняла, почему от одного вида лимона, нарезанного к чаю тоненькими кружочками, ее неудержимо потянуло в уборную. Несчастный фрукт был изгнан из меню с позором.
- Ничего не понимаю... - страдала Кристина. - Почему? И шоколад... Я даже смотреть не могу.
Донна Изабелла утешала ее, что так бывает, и любовь к лимонам и шоколаду вернется со временем. А пока Крис утешалась сырами всех видов, которые поглощала в огромных количествах.
- Я уже похожа на мышь или еще нет? Я съела сыра на десять подносов сырных пирогов.
Доминико вечерами иногда искал у нее хвост. Но находил почему-то только другие, очень чувствительные местечки. Кристина была совсем не против предаваться любви и неге. Даже без хвоста.
- А что дальше? Я буду желать поедать сырую рыбу? Печеных креветок? Листья винограда?
- Если тебе и ребенку это будет нужно, тебе принесут самые вкусные листья и самую свежую, жирную рыбку, - смеялся Нико.
- Хорошо, я запомню, если мне вдруг захочется чего-то такого.
Пока что вкусы, слава Всевышнему, больше меняться больше не спешили.
После прогулки Кристине хотелось только одного: залечь в ванну. Нет, тогда уж двух: сначала ванна, потом ужин. Или наоборот? Ужин, ванна, массаж в исполнении Нико, долгий и сладкий сон, чтобы на приеме блистать.
- И именно в такой последовательности... Так. Птица с орехами на ужин, кажется.
Птица с неведомыми орешками ей понравилась, впрочем, это было предсказуемо. Мало что из местной кухни ей не нравилось. Если подумать, то она так и не смогла заставить себя попробовать осьминога, которого Нико с едва слышным урчанием поедал полусырым. Он был мерзким, дергающимся и... Нет, лучше не думать. Нико любил морскую живность, которую им иногда приносили русалки. Обязательно вскрывал и съедал при дарительницах пару устриц. Кристина при этом смотрела куда угодно, только не на него. При этом, за столом виноградные улитки вызывали у нее оживление и похвальный энтузиазм. В конце концов, она смирилась с тем, что вкусовые предпочтения у нее странные.Глава втораяИмператорский прием для самых приближенных - это мероприятие, о котором не принято слишком распространяться в обществе. Просто потому, что это семейное торжество, на которое съезжаются представители семьи Саматти со всех уголков Империи. На этот прием их приехало почти сотня, но ощущение все равно оставалось, как он уютного семейного праздника. Никто не шипел и не завидовал, рассматривая регалии и наряды. Может быть потому, что абсолютно все дамы на этот прием оделись достаточно скромно? Не было нужды кичиться богатством и положением среди равных.
Кристина улыбалась дамам, беседовала на темы природы и погоды, насколько позволяло знание языка. Ее хвалили за то, что в столь короткий срок она так продвинулась в изучении чужой речи. Поздравляли с грядущим прибавлением в семье. Советовали обращаться, если возникнут трудности. Здесь было принято отправлять детей на воспитание дядям-тетям, да и просто передавать малышей из рук в руки, особенно, в таких огромных семьях. К концу вечера Кристина запомнила имена дам, особенно, пожилых матрон, к ее изумлению, не стремившихся поучать молодежь. Именно таких можно было назвать «бабушками».
- Они милые, чем-то похожи на наших семейных леди, - поделилась Кристина с мужем.
- Это потому, что сейчас мы в кругу семьи. Завтра ты посмотришь на них среди аристократии, это будут совсем другие люди. Пойми, Кристо, для нас семья - это как крепость, в которой можно укрыться от любой беды. Когда тебя похитили, искали все, всю Сагранзу перерыли, и лишь потому отыскали вовремя.
- Да, в кругу семьи люди всегда добрей и открытей. Что ж, посмотрим, как все будет завтра.
- Дядя, - Доминико улыбнулся подошедшему императору.
- Я получил твое письмо, Нико. Идемте, присядем и поговорим, - кивнул тот.
Кристина вздохнула - вот и тот самый разговор. Про корону. Каково же было ее удивление, когда разговор зашел вовсе не о том, отдавать ли им корону.
- Надеюсь, вы понимаете, что не стоит обнародовать факт принадлежности этой вещи вам? - сказал император Альфонсо, вручая ей весьма нелегкий ларчик из слоновой кости, обитый филигранными золотыми уголками.
- Конечно, ваше величество, - согласилась Кристина, принимая ларец.
Крышка чуть слышно щелкнула, поднимаясь. В свете канделябров засиял огромный сапфир, как две капли воды схожий со своим близнецом на венце короля Георга.
- Да. Это они, камни проклятия, морские сапфиры, - кивнула Кристина. - Теперь короны принадлежат потомкам королей.
И ничего не случилось, только на мгновение показалось, что ушло ощущение старого и недоброго взгляда. И еще - что сапфир сверкнул особенно ярко. Но это, наверное, просто мигнули от сквозняка свечи.
- Нико, ты это почувствовал? Ты это видел?
Юноша кивнул, зябко передернув плечами:
- Что бы ни было на этих камнях, оно ушло. Теперь можно и примерить короны.
- Дома, - Кристина засмеялась. - Там зеркало.
Они еще немного потанцевали и пообщались с гостями, лишь ближе к полуночи отправившись в особняк Саматти. Дома Кристина сразу же ринулась примерять корону. И осталась разочарована.
- Тяжелая, неудобная...
Нико смеялся:
- А ведь я тебе говорил! Недаром дядя предпочитает свой походный венец.
- Придется ограничиваться диадемами, что поделать.
- Я думаю, если разобрать эти короны на камни и золото, можно будет сделать другие украшения. Но не знаю, уместно ли?
- Нет, пусть они будут такими, какие есть. Зачем нам старые чужие украшения?
Он только склонил голову, признавая ее право решать судьбу корон. Может быть, позже, когда родятся их дети, кто-то из них захочет это изменить.
- Тогда, думаю, нужно унести их в сокровищницу, и пусть лежат там, собирают пыль.
Кристина кивнула:
- Да, так будет лучше. Ну что, ужин, ванна, массаж и сон?
- Да, любовь моя, - улыбнулся Доминико.
Следующий день они отдали подготовке к балу и самому балу, и в этом не было ничегошеньки необычного. Все было, как в тот первый раз, когда Кристину представили сагранзской аристократии. Блеск драгоценностей, туалетов дам, сдержанные разговоры, танцы, бесконечное движение по залу, легкие вина, закуски и десерты. Знакомства с нужными людьми. Изюминкой здесь оказалось то, что довольно большое количество гостей было не просто аристократией, Нико целенаправленно знакомил Кристину с теми, кто имел некоторый вес в науке, показывая отличия сагранзского высшего общества от савентумского.
- Помимо дел рода и семьи, они ведут активные изыскания и переписку, читают лекции. О! Я вижу донну Спату! Идем, ты должна познакомиться с ней.
Донна Глориа Спата оказалась сухощавой женщиной в мужском костюме и с бархатной полумаской на лице.
- Очень рада знакомству, - улыбнулась Кристина.
Расспрашивать о том, почему донна так одета, она не стала.
- Взаимно, - тонко улыбнулась та. Голос был знакомым, но не так, чтобы очень. Кристина его слышала пару раз, не более.
- Мой супруг так горел желанием нас познакомить...
- Я слышала, вы собираетесь заняться изучением географики. Будете начинать в Университете, или сразу под патронажем донны Саматти? - поинтересовалась Спата.
- Сперва в Университете, донна Спата.
- Это весьма похвально. Зовите меня просто Глориа, дорогая. Мы будем часто встречаться, если вы поступите.
- Хорошо, донна Глориа, - Кристина вежливо улыбнулась. - Можете называть меня Крис.
- Всенепременно, донна Крис. Была рада с вами познакомиться, - донна Глориа царственно кивнула им обоим и отошла к группе мужчин.
- Не узнала? - шепотом осведомился Нико, смеясь одними глазами.
- Нет, а должна? - удивилась Кристина. - Я вообще-то мало с кем знакома настолько, чтоб узнавать под маской.
- Наверное, ты пока еще не всех дам Саматти можешь узнать. Семья строго блюдет этот маленький секрет, - подсказал Доминико.
- Да, возможно. У вас большое семейство, насколько я поняла.
- Вчера были еще не все. Если хочешь, я дома расскажу тебе, кто она.
- Хорошо, - Кристина улыбнулась. - Когда мы можем поехать домой? Я устала.
- Прямо сейчас, mi caro, - кивнул Доминико.
- Тогда едем. Мне плохо от музыки и вообще.
Нико встревожился и немедленно подозвал лакея, чтоб готовили карету. Через десять минут они уже отправились домой.
- Извини, - Кристина устало потерла лоб. - Кажется, я плохо переношу беременность. Быстро утомляюсь, раздражаюсь и вообще, это все...
- Тс-с-с, не извиняйся. Это нормально, и если ты устала, не стоит превозмогать себя.
Доминико обнимал ее, нежно касался губами щек и висков, от его поцелуев непрошенная головная боль и тошнота улетучивались, словно по волшебству.
- Ничего, я потерплю, деваться все равно некуда.
- Не надо терпеть, Кристо. Я могу убрать твою боль, видишь? Уже не болит? - он заглянул ей в глаза.
- Нет, Нико, не болит, спасибо. Ты самое волшебное средство при любом недомогании, - из ее глаз на Нико смотрела холодная ледяная глубина моря. Северного моря, непривычного теплолюбивому сагранзцу. Он сдержал невольную дрожь, крепче обнял ее.
- Завтра уедем на нашу виллу, хочешь?
- Как скажешь, милый. Там море, солнце, мне нравится, когда я слышу шум волн, кажется, что море меня успокаивает.
Доминико сдержал обещание, и на следующий же день увез жену на виллу Коста-дель-флор. Кристина действительно немного успокоилась, слушая море, нежилась в постели, наслаждаясь шелестом волн. Доминико привез ей книги и рукописи, подобранные донной Изабеллой, по географике и картографике, землеописания, от древнейших до современных, и даже несколько новых романов, едва вышедших из печати, с хрустящими страницами и запахом типографской краски от гравюр.
- Спасибо, Нико. А герцог не рассердится, что я отрываю тебя от забот о делах семьи?
Доминико кивнул на заваленный бумагами стол:
- Пока что я разбираюсь в перспективах инвестиций, но на следующей неделе он желает видеть меня уже готовым к активной работе. Ты простишь, если мне придется уезжать на несколько дней?
- Конечно, я взрослый человек, могу позаботиться о себе.
- А мне совсем не хочется тебя оставлять, - вздохнул Нико. - Ни на час.
Кристина погладила его по щеке:
- Я не пропаду.
- Я знаю. Кристо, - юноша на секунду замер, собираясь с мыслями. - Тебе не кажется, что за нами кто-то следит? Я чувствую чужой взгляд, но не могу понять, откуда он, и со злом ли?
- Нет, я ничего такого не чувствовала, - Кристина нахмурилась.
- Наверное, я слишком боюсь тебя потерять, и это просто паранойя, - вздохнул Нико. Но, выходя в сад и на террасы, внимательно оглядывал окрестности.
- Успокойся, милый, зачем кому-то следить за нами?
- Не знаю, - пожал он плечами.
Как Доминико и опасался, герцог вскоре потребовал его присутствия на заключении договоров и сделок. Вложение средств обоих родов должно проходить под контролем нынешнего главы семьи Даркмайр, так он считал, и был, на самом деле, абсолютно прав.
- Я побуду одна, милый, не волнуйся, все будет хорошо. Почитаю, погуляю.
- В доме куча слуг, Кристо, если что - лучше позови Джоанну или кого-то из лакеев.
- Хорошо, милый, - кивнула она.
Нико уехал после завтрака, и Кристине тут же показалось, что дом опустел. Она бродила по комнатам и коридорам, потом решила прогуляться на свежем воздухе. Несмотря на то, что зима в Сагранзе была удивительно теплой, плодовые деревья сбросили листву, лишь оливы, лавры и изгородь из неизвестного ей кустарника были зелеными, как всегда. Чисто выметенные и посыпанные крупным белым песком дорожки причудливо петляли между деревьев и клумб с подрезанными на зиму розовыми кустами. Песок чуть слышно поскрипывал под ногами.
Кристина наслаждалась прогулкой, подставляла лицо ветру и мечтала о том, что Нико вернется, они снова будут сидеть вдвоем и... При виде странной фигуры, показавшейся неподалеку, не закричала она только чудом - привыкла, что никакой угрозы здесь быть не может. Сначала ей показалось, что это причудливо изогнутое морскими ветрами дерево, ива со слишком длинными, метущими по земле ветками, но когда существо шагнуло к ней, Кристина поняла, что это не ветви, а длинные волосы, сплетенные в десятки косичек. На нее внимательно смотрели серые, с лунным отблеском, глаза.
«Здравствуй, Двуликий», - голос, похожий на шелест листвы, прозвучал у нее в голове, создание не открывало рта. Понять, какого оно пола, тоже не представлялось возможным - длинная струящаяся ткань скрывала тело.
- Здравствуйте... Кто вы? - Кристина всмотрелась в глаза существа. - Малефис?
«Ты умен, Двуликий. Это хорошо. И почти не боишься, это тоже хорошо. В тебе течет сильная кровь, и ты носишь Двуликое дитя», - на пару секунд малефис замер неподвижно, словно задумавшись.
- Двуликое? - Кристина растерянно посмотрела на свой живот. - Но я думал, что они не рождаются каждое поколение.
«Это способ защитить тебя от смерти, ведь ты просил за жизнь для себя, если будет девочка? Но есть выход, - малефис снова задумался, - да, выход есть, и срок еще невелик. Можно разделить близнецов. Народишь сына, похожего на тебя, он будет счастливым. И дочь, похожую на мужа, в которой будет наша кровь. Есть выход, Двуликий, и тебе решать. Только знай, что это будет больно. Больнее, чем рожать», - малефис засмеялся, показывая острые, как иглы, белые зубы и отступил назад, за деревья, мгновенно растворяясь в тенях. И только эхо мысленной речи донесло последнее: «Реш-ш-шай!»
- Я согласен. Пусть будут близнецы, - долго Кристина не раздумывала.
«Я приду, когда вернется твой муж», - пообещал невидимый малефис.
- Хорошо, - Кристина поспешила вернуться в дом.
В голове у нее вертелась пока только одна мысль: "Что это было? И кто это был?" Малефис не сказал ни слова о Нико, будто тот был чем-то незначительным. Она потрогала живот. Значит, Двуликое дитя. Или близнецы. Близнецы лучше, это уже наследники двух родов, а проклятие рода снято с разрывом договора. А что он сказал о том, что это будет больнее, чем обычные роды? Она представила себе ребенка. В медицине и акушерстве Кристина, естественно, была не сильна, потому представляла такого маленького ребеночка, каким он родится. Значит, из него, одного, придется сделать двух? Но они же не выживут, это слишком мало.
- Ничего не понимаю, - она опустилась в кресло. - Это же совершенно невозможно.
Так ни к чему и не придя, Кристина решила почитать. Но буквы путались, строчки отплясывали. Скорее бы приехал Нико! С ним не так страшно. Или не приезжал бы подольше, ведь тогда малефис снова придет... Интересно, как Нико отреагирует на известие о Двуликом ребенке и о близнецах. Девочка и мальчик. Неплохо.
Три дня прошли для нее, как в тумане. Кристина не выходила в сад, опасаясь встретить там малефис, хотя тот ясно дал понять, что появится только с возвращением Доминико. Зато она повадилась спускаться к самой воде и разговаривать с морскими сестрами, а те - приносить ей ракушки со дна моря, которых не найдешь на берегу. Кристина любовалась ими, перебирала, крутила. Перламутровое мерцание ее завораживало. А еще в этих ракушках можно было услышать море. Особенно ей нравилась огромная, коричневато-белая витая спираль с четырьмя рожками по краю, в которой прибой слышался особенно четко. А еще у нее была зелено-золотая сердцевина.
- Она такая красивая, - восторгалась Кристина. - У меня будет самая лучшая коллекция морских раковин.
Русалки смеялись, словно колокольчики стеклянные звенели.
- Ты сам как раковина - внутри жемчуг зреет. От этого больно, но когда жемчужина выйдет, будет хорошо, - сказала старшая.
- Я устрица, - Кристина фыркнула.
Они снова засмеялись, выбрались на каменные ступени, ложась нежиться под солнцем. Правда, недолго - оно высушивало их чешую, а это было опасно. Кристине морские девы уже не казались опасными или безобразными. Они были необычными. А еще они о ней заботились. Она перебралась поближе:
- Вода теплая?
- Для тебя еще нет, - покачала головой, увенчанной золотым гребнем с такими жемчугами, что островные дамы удавились бы от зависти, Ианталь. Доминико объяснял, что она в своем народе носит титул, близкий к княгине, и ее покровительство потомку малефис, да и Двуликому весьма дорого.
- Жаль, так хочется скорее поплавать. Говорят, детям это полезно.
- Еще зима, штормы перемешивают ледяные глубинные воды с теплыми на поверхности. Подожди немного, когда они уйдут, и море согреется, - Ианталь вытянула руку, осторожно, почти не касаясь, погладила Кристину по животу, который еще и заметен-то не был. Русалка опасалась прикосновением вытянуть силы и тепло из жены нареченного брата, потому была особенно деликатна. Но ее словно бабочку к огню, так и манило к Кристине.
- А у меня будут близнецы, - сказала Кристина.
- Мы знаем, - покивала Ианталь. - Когда родишь, приходи, если позволит Нико, и если захочешь сам. От тебя родились бы красивые дети.
- В смысле "родились бы"?
- Если бы ты согласился лечь с нами, - серьезно пояснила Ианталь. - Морскому народу иногда полезно обновить кровь, и мы приходим к тем, кто может дать нам сильных детей. Они не будут людьми, но будут помнить своих отцов всегда.
- Ну, если Нико будет не против, - Кристина задумалась. - А то, что я Двуликий, не отразится на детях?
- Для нас это не важно. Даже если родится Двуликое дитя - оно найдет свое счастье.
- Хорошо, мы с Нико поговорим об этом. Я буду только рад.
Русалка улыбнулась и тут же настороженно развернула перепончатые ушки в сторону берега:
- Нико возвращается.
Кристина поднялась:
- Было приятно посидеть, - она подхватила раковину и пошла к дому.
Строенный плеск позади подсказал, что русалки тоже ушли в воду. А со стороны подъездной аллеи уже слышался быстрый перестук копыт, видимо, Доминико торопился.
- Что случилось? - Кристина ускорила шаг.
Нико слетел с седла, обнял ее:
- Ничего. Просто я страшно соскучился.
Кристина обняла его одной рукой:
- Я тоже. Нам нужно поговорить, Нико, идем в дом.
Теперь уже встревожился ее юный муж, ведь чувствовал же, что не ко времени эта поездка.
- Что, Кристо? С тобой все хорошо?
- Да, милый, все отлично. Ко мне приходил малефис. Сказал, что у меня Двуликое дитя, но он может сделать так, чтобы были близнецы. А еще твои сестры хотят от меня детей.
Нико замотал головой, как конь, отгоняющий овода:
- Погоди-погоди, все по порядку, хорошо? Я еще из мозгов не вытряхнул то, чем напичкали меня отец и управляющие, дай мне пару минут, любовь моя. И пожрать бы.
Просторечные выражения и общий затраханный вид юного аристократа немного смягчили сердце Кристины.
- Идем, милый. Мне принесли красивую раковину, скоро коллекция займет всю комнату. Сейчас посмотрим, насколько тут вообще собираются нас кормить.
За столом не разговаривали: Нико быстро и аккуратно ел, восполняя силы, причем, сел, вопреки этикету, не напротив супруги, а рядом, и старался касаться ее хотя бы коленом, или хоть ее пальцев, передающих ему хлеб или солонку. Кристина положила руку ему на колено, улыбаясь. К черту правила, он был вдали от нее три дня, и она прекрасно понимала, что эти дни дались ему нелегко. Нико благодарно вздохнул и ощутимо расслабился.
Наконец, прием пищи завершился. Кристина ела мало, больше налегала на подкисленную воду, заново полюбив лимоны, конечно, еще не в виде фруктов, но разведенный лимонный сок пришелся ребенку по вкусу.
- Сейчас приму ванну, и я всецело твой, - Доминико, сообразив, что дорожная пыль и пот - не лучший аромат, сконфузился и быстро скрылся в ванной.
Кристина отправилась искать место для раковины. Где-нибудь в самом центре полки. От сравнения себя с устрицей до сих пор хотелось хихикать. И, главное, русалка ведь не промахнулась ни на йоту, внутри Кристины в самом деле зреет настоящая жемчужина. А будут две. Раковина заняла подобающее ей место. Кристина полюбовалась ей и стала поджидать супруга, размышляя, как тот отреагирует на близнецов.
Нико плескался недолго, вышел из ванной освеженный, с еще мокрыми волосами и обнаженный по пояс. Кристине пришлось с трудом возвращать мысли в нужное русло - очень уж отвлекали капельки воды, бегущие по смуглой коже с волос.
- Так о чем это я? - она проследила пальцем пару капель. - Ах да, дети. И малефис.
- Малефис? Сюда приходил кто-то из моих предков? - насторожился Нико.
- Да. Он сказал, что у меня Двуликий ребенок, но он может сделать близнецов.
- Сделать? Разделить одно тело для двух душ? Это опасно! - Доминико нахмурился, глаза засияли скрытой силой, выдавая сумбур в его душе. - Что он еще сказал?
- Что это будет больнее, чем рожать. И что он придет, когда ты появишься.
- Думаю, он прав, это будет больно. Представь, что ему придется, по сути, расширить пространство внутри тебя, чтобы поместить не одного, а двух детей, а еще вытянуть из твоего тела нужные для создания ребенка элементы. Черт! Черт, это и звучит-то жутко, а на самом деле еще и опасно для тебя! - юноша крепко сжал руки, обнимая ее, словно боялся теперь отпустить.
- Насколько опасно, Нико?
- Может пострадать твое здоровье, но, вероятно, не смертельно, иначе малефис не стал бы предлагать.
- Я соглашусь. Два ребенка - это намного лучше, чем один.
- Тогда я буду присутствовать, - заявил Нико. - И заберу твою боль. Если ты согласна, пусть будет так.
- Тебе будет больно вместо меня?
- Э-э-э... можно и так сказать, - уклонился от прямого ответа юноша.
- Что это означает?
- Что не будет больно тебе, - он посмотрел ей в глаза. - Не спорь, пожалуйста, mi amante. Не надо.
- Хорошо, милый. А что насчет детей твоих сестер?
- А? О! Ианталь все же решилась просить тебя подарить ей и сестрам детей? - Нико фыркнул, возвращая себе беспечный вид. - Я не против, если не против ты.
- Думаю, это будет любопытно. У них будут хвосты? Они будут русалками? Двуликая-русалка - это наверное, странно.
- Тебе будет интересно узнать, как русалки зачинают детей с людьми, - интригующе усмехнулся Нико. - И - да, они родятся русалками.
- То есть, это не просто обычный секс?
- Не скажу, - смешливо прищурился юноша.
Кристина сморщила нос:
- Ну и ладно, узнаю через семь месяцев.
Он наклонился, целуя ее под ушко и в плечо, дразняще провел по коже кончиком языка.
- Коварный соблазнитель...
- Угу.
Ловкая рука раздернула шнуровку корсажа, стянула с плеч кружевные оборки, освобождая губам больше пространства для ласк.
- А не перейти ли нам в кровать? - ноги Кристины уже подкашивались, за три дня она, оказывается, совсем изголодалась по ласкам.
Нико подхватил ее на руки, унося на широкое ложе, где и продолжил ласки, упиваясь любимым запахом, к которому, незаметно для человеческого обоняния, но почти явственно для него уже примешивалась горьковатая древесная нотка.
- О, я разморенная на солнце рыба, сейчас свернусь и буду валяться... - Кристина потянулась.
Доминико любовался ею, чуть золотистым от солнца телом в медовых капельках веснушек, рассыпавшимся по постели золотом волос, ленивыми движениями разнежившейся в солнечном пятне кошки. Он лег рядом, уткнувшись в ее живот носом, принялся что-то быстро и неразборчиво шептать, оглаживая его ладонями, от которых внутрь проникало тепло.
- Разговариваешь с ребенком?
- Настраиваюсь, - улыбнулся Нико. - И разговариваю, да. Он ведь уже все слышит.
- А ты согласен на близнецов?
- Конечно, - он удивился вопросу. Еще бы он не был согласен! Единственное, что омрачало его радость, это предстоящее испытание, но он был уверен, что вместе они справятся.
- И тогда мне останется родить лишь одного ребенка. И все наши рода будут обеспечены наследниками.
Доминико согласно мурлыкнул, снова заводя свою кошачью песенку вокруг ее живота, целуя его, оглаживая, едва ли не вылизывая.
- Кстати, что, если третьей снова станет девочка?
- Придется искать того, кто согласится войти в род Сент-Клер, - пожал плечами Нико. - Я свою кровиночку никуда не отпущу.
- Я думала, сын унаследует звание Рыцаря.
Доминико задумался:
- Я не знаю, что скажет Георг на то, что наследницей маркизата Даркмайр станет девочка, да и стоит ли загадывать так далеко?
- Нет, думаю, мы разберемся с этим позже, милый.
Нико чмокнул ее над пупком, подтянулся и поцеловал в губы, улыбаясь. Через мгновение улыбка сошла с лица, он развернулся, как атакующая кобра, низкое рычание наполнило воздух, преображая симпатичного юношу в нечто столь же странное, как призвавший силу нейрисс: черные кудри ореолом взвились вокруг головы, глаза нестерпимо засверкали белым огнем, показалось даже, что удлинились клыки и ногти, превращаясь в когти. Нико повернулся к двери на террасу, не торопясь прикрываться. Возникший в проеме двери малефис медленно, словно боясь спровоцировать хищника, склонился, вытянув руки ладонями вверх.
Кристина поспешно закуталась в простыню:
- Добрый вечер. Нико, не бросайся на гостя.
- Она приш-ш-шла нез-с-сванной!
- Я прошу простить мое вторжение, государь, - малефис, оказавшаяся, видимо, все же женского пола, склонилась еще ниже, словно гнев Доминико ощутимо пригибал ее к земле.
- Нико, я ведь предупредила тебя о визите. Вы немного невовремя... Доминико Саматти, немедленно втяни когти, клыки и что там еще, ты меня пугаешь.
Атмосфера в спальне изменилась: полукровка взял свою силу под контроль, хоть и с видимым трудом.
- Прости, любовь моя. Она нарушила границы моей территории, не прислав сообщения о том, что приближается.
- Это было опрометчиво, - согласилась Кристина, поднимаясь и идя за ширму, по пути прихватив платье.
Доминико натянул штаны, косясь на визитершу и все еще временами показывая и не думавшие исчезать клыки: кровь многопрабабки властно требовала покарать нарушительницу обычаев, разбудив память о строгой иерархии малефис.
Наконец, Кристина вышла, на ходу завязывая шнур корсажа.
- Как я понимаю, с вами мы и разговаривали?
Малефис поклонилась. В присутствии Доминико она не позволяла себе той фамильярности, как наедине.
- Я пришла узнать, согласны ли вы на мою помощь.
- Согласны, - кивнула Кристина.
- Какую цену ты за это потребуешь, - вскинул руку Доминико.
- Девочка должна будет исполнить долг. Вы понимаете, о чем я.
- Так! Стоп! Теперь не понимаю я, - возмутилась Кристина.
- Она имеет ввиду, что наша дочь должна будет принять сан королевы малефис, - пояснил Нико.
- Что??? И... И что это означает?
- Как и для нейрисс, моему народу нужно знать, что у него есть тот, кто несет в себе кровь прародительницы. Это как королева у пчел.
- То есть, никаких обязательств, ничего такого?
- Передать кровь по наследству. Королева - гарант того, что народ не вымрет. Пока она живет, малефис могут рожать детей.
- Королева родится впервые за сто лет, - печально подтвердила малефис.
- То есть, она обязана будет оставаться в Сагранзе?
- Нет, не обязана. Это было бы предпочтительно, но не обязательно. Главное, что она есть.
- Хорошо. Мне надо что-то сделать?
- Просто лечь и расслабиться.
Кристина опустилась на кровать, было немного страшно. Доминико тут же сел рядом, переплел пальцы с ее пальцами.
- Ничего не бойся, я рядом. Тебе не будет больно.
Малефис подошла с другой стороны, села на край и возложила ладони на живот Кристине. И запела, низко, выводя мелодию без слов, идущую откуда-то из глубины ее тела. Кисти ее рук, тонкие, когтистые пальцы, хрупкие запястья окутал зеленоватый, как солнце сквозь листву, свет. Он распространялся, и вскоре все тело от груди до середины бедер Кристины было скрыто им, как коконом. Нико ощутимо напрягся, застыл без движения, плотно сжатые губы побелели. Кристина сжала его пальцы:
- Я тоже могу потерпеть. Правда.
Он только мотнул головой. В широко распахнутых глазах расширились зрачки, почти скрывая радужку. Дыхание стало прерывистым, тяжелым. Он прикусил губу, из-под острого кончика клыка тут же показалась кровь.
- Нико... Не изводи себя.
- Нет. Это... - голос сорвался, он сгорбился, прижимая свободную руку к животу.
- Что такое, Нико?
- Все хорошо. Тс-с-с.
На висках выступила испарина, смуглая кожа побледнела. По телу пробегала крупная дрожь.
- Еще долго? - обратилась Кристина к малефис.
Та не ответила, пребывая в каком-то трансе. Выглядела она, пожалуй, похуже Доминико - ее энергии в преобразование уходило тоже немало. Пришлось крепче держать мужа за руку и ждать.
Первое, что изменилось, и Кристина это заметила - ее живот, бывший еще недавно совсем чуточку выпуклым, увеличился, ненамного, но для нее заметно. Пение малефис стало громче, но и надрывнее, будто ей не хватало воздуха и сил. Она уже казалась полупрозрачной, как призрак. Доминико осунулся, тяжело задышал, приоткрыв истерзанные губы. И свет стал гаснуть, впитываясь в тело Кристины, как туман.
- Все? - пискнула Кристина, разглядывая живот.
- Да-а, - выдохнул Доминико.
Малефис же попросту рухнула на пол и осталась лежать без движения. Юноша, покачиваясь, поднялся и обошел кровать, наклоняясь к ней.
- Что ты сделала? Зачем?
Женщина слабо улыбнулась:
- Ты им нужен, а моя жизнь ничего не стоит. Теперь дети будут... Королева...
- Не смей, слышишь? - Нико опустился на колени, потряс ее за плечо.
- Так нужно, - прошелестела мале.
- Как тебя зовут?
- Миель... - нежно прозвучавшее имя стало последним словом малефис. Она уронила руку, которой касалась руки Доминико и растаяла, как утренний туман.
- Она... Она умерла?
- Она отдала всю себя ради того, чтобы создать тело для нашей дочери, - кивнул Нико.
Кристина прижала ладонь к животу:
- Но... Как же так. Она не сказала, что ей придется умереть.
- Это была ее цена. Такой расход сил в разгар зимы... - Доминико сел на постель и принялся успокаивающе поглаживать жену по волосам.
- И все ради того, чтобы у малефис была королева.
- Ради того, чтобы малефис смогли выжить, - кивнул юноша.
- Нужно сделать что-то, чтобы ее жертва не была забыта. Может быть, дать второе имя дочери в честь Миель?
- Я хотел это предложить, - Нико улыбнулся и скривился: губы болели.
- Ложись, милый, я поищу заживляющую мазь.
- Ай, да само пройдет, - махнул рукой юноша, но послушно лег. Правда, ее не отпустил, обнимая. - Как ты? Не было больно?
- Нет, ничуть. Как ты? Очень плохо было?
- Ну, немного, - явно покривил он душой. Но жаловаться не собирался. - Только я теперь зверски голоден, Миель и из меня силу потянула, и спать хочется.
- Сейчас распоряжусь о еде, поешь и будем спать, - Кристина осторожно поцеловала мужа, едва касаясь искусанных губ, поднялась, позвав Джоанну. Та сразу же принесла с кухни поднос, ни о чем не спрашивая.
Доминико уснул, не доев кусок эскалопа, с вилкой в руке. А Кристине прибавилось мыслей о том, почему этот порывистый мальчик не позволил ей почувствовать даже толики боли, приняв ее всю на себя. Еще одно доказательство того, насколько он ее любит. Это грело сердце, очень грело. Она убрала еду, отняла у мужа вилку, укутала его и забралась под бок.
- Я тебя так люблю, - тихонько шепнула она.
Он улыбнулся во сне, прильнул к ней теснее. Об остальном можно было подумать и завтра, например, о том, что теперь внутри нее не один ребенок, а два, и как сказать об этом родным, и стоит ли говорить. А сейчас ей тоже надо поспать. Рядом с теплым и так трогательно посапывающим мужем.Код для обзоров
Вопрос: Ура! Кошачьи взялись за ум и проду!
| 1. Качать Кошиков! |
|
87 |
(32.95%) |
| 2. Молочка за вредность! |
|
81 |
(30.68%) |
| 3. И погладить и поняшить Кошиков! |
|
96 |
(36.36%) |
|
|
|
| Всего: |
264
Всего проголосовало: 103 |
@темы:
слэш,
фэнтези,
закончено,
Игра отражений,
гет
-
-
03.06.2015 в 23:31Спасибо, Кошачьи.
-
-
04.06.2015 в 08:32-
-
04.06.2015 в 09:03-
-
04.06.2015 в 16:17-
-
04.06.2015 в 22:23-
-
05.06.2015 в 20:05