воскресенье, 07 февраля 2016
Авторы: Таэ Серая Птица и
Тай ВэрденЖанр: АУ, постапокалиптика
Тип: слэш (?)
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: Авторы не знают пол одного из ГГ, поэтому не могут быть уверены в правильно проставленном типе.
Мат!Глава десятаяНазавтра никакую станцию искать они не пошли — ночью собрались тучи и грянул ливень, к утру перешедший в затяжной моросящий дождь.
— С одной стороны, хорошо — мутанты попрячутся. С другой стороны, плохо, шоссе не то чтобы очень качественное, можем и застрять.
Араньо примерно понимал это, хотя сам привык полагаться на свои ноги.
— Мы поедем в поселение? Ты говорил, что мне надо укрепить машины.
— Сначала тебе нужно поохотиться и запасти еды на случай, если мы будем долго искать рой.
Араньо подумал и согласился. Оставив Эриана в логове пить горячий морс, разведенный из концентрата, и ждать, он умчался в серую, мокрую и бесприютную прерию, искать лошадей или мутантов. Попались ему лошади, они были более привычны к дождям, спокойно жрали мокрую траву. Позже, Эрион, поразмыслив, понял, что Араньо был для лошадей естественным хищником, сдерживавшим бесконтрольный рост их поголовья. Иных хищников в прериях сейчас не водилось, кроме мутантов, но те предпочитали охоту на более мелкую дичь — лошади могли и отбиться. К тому же, это снимало проблема пропитания Паука, о которой у Эриона голова иногда болела — вдруг лошадей в предгорье нет.
Три кокона Араньо приволок в логово и спрятал в противоположном конце техэтажа, как и обещал охотнику. Через три дня они должны были «приготовиться», и Араньо обещал сделать машины настолько крепкими, насколько только сможет.
— Разберемся со стрекозами, посмотрим, что там дальше. Если ничего серьезного не завелось, проедемся, попробуем до курортного городка доехать.
Паук кивал и мечтательно улыбался. То, что именно мечтательно, Эрион понимал по… Да хрен его знает, по чему именно, уж точно не по глазам. Он косился на мутанта и про себя хмыкал — того и гляди, застрекочет или что он там делает. Наверняка уже себе нарисовал логово и пять детишек. Или нарисовала, какого Паук пола, все еще не выяснилось. Не то, чтобы его так уж сильно отвращала мысль о семье. Но только если семья будет обычной, а не с мутантом! Этого он все еще не мог принять. Но дал слово, и думать, что это слово можно не считать, после всего, что Паук сделал для поселения и для него лично, Эрион не мог. Не представлял, что будет, предай он доверие этого ребенка снова, хотя теперь он знал, где у Паука уязвимое место.
— Может, мы погуляем? Тут ведь и развлекательный центр есть, я расскажу тебе про то, что там было когда-то.
— Давай, — Паук тряхнул головой, подпрыгнул, ну точно ребенок в нетерпении.
Эрион повел его в развлекательный центр. По счастью, настольный хоккей был запылен, но работоспособен.
— Правила простые, становимся друг напротив друга, берем вот эти утюжки и гоняем вон ту пластинку, стараясь попасть в отверстия на краях поля. Говорят, это забавно.
Первые пару раз он даже выиграл. Потом Араньо понял правила и принципы, и выиграть больше не получилось. Но ему было не жаль — Паучишка радовался каждому попаданию так искренне, что злиться не получалось.
— Что тут еще такого. А, батут… Это веселая штука, хочешь попробовать?
Араньо потрогал канаты и сетку батута.
— Оно похоже на мою паутину. Что с ним надо делать?
— На нем надо прыгать, оно пружинит и подбрасывает тебя высоко.
Прыгалось на батуте не слишком хорошо — резиновые тяжи и канаты после первых же нескольких прыжков провисли, видимо, для них время было более разрушительно, чем для других материалов. Да и Араньо не понравилось — одно дело, когда прыгаешь сам, другое — когда тебя что-то подбрасывает.
— Ладно, — Эрион снял его с батута. — Поищем еще что-нибудь работающее. Может, качели попробуешь? Или карусель. Тут все аттракционы работали от электричества, мало что осталось, максимум покачаться на мотоцикле от гонок можно. Или посидеть в машинах.
Араньо попробовал качели, ему понравилось, но не понравилось то, что те норовили стукнуть его о соседние сидения. Поэтому минут через двадцать возни посреди развлекательного центра были устроены собственного паучьего сочинения качели — длинные, закрепленные на балках крыши, с разгоном во весь холл и сидением, оторванным от карусели.
— Покачаешься со мной? Это здорово!
Эрион согласился, решив держаться как можно крепче. От такого разлета дух захватывало, хотелось орать, как будто он скинул лет двадцать пять. Араньо не заморачивался возрастом — свиристел во всю силу того, с помощью чего он издавал там эти звуки, улыбался до ушей и бурно радовался мысленно.
— Это правда здорово, — наконец, Эрион устал качаться и раскачивать качели.
Они остановились сами, Араньо крепко обнял мужчину, сбивчиво и восторженно благодаря за развлечение. Пришлось утихомиривать перевозбужденного подростка, и Эрион опять забыл о том, что его хохолок — это не волосы, и гладить их стоит только в особых случаях. Закончилось все очередным счастливым обмороком и чертыханиями Эриона, которому пришлось нести Паука в гнездо. Это было не тяжело, Паук был очень легким, почти невесомым, видимо, иное строение костей или что-то вроде того, Док говорил что-то такое, он не прислушивался. Уложив мелкого спать, Эрион еще долго бродил по Городку безо всякой цели, потом взял мотоцикл и рванул в поселение. Следовало позаботиться и о собственных телесных нуждах, наконец-то. В этот раз он начеркал обломком кирпича послание. «Уехал в поселение. Не теряй».
В поселении все готовились к грядущим неприятностям, уплотняли крыши и стены домов, укрепляли чердаки для дозорных. Кто-то поливал овощи в маленьких огородиках, кто-то вешал ставни на окна. Охотники проверяли боеприпасы и распределяли горючее.
— Эрион? — Сара, первая из женщин, к которой он заявился, из юбки выскочила сразу же. — Иди ко мне, я хочу от тебя детей.
Она была бойкой, подвижной хохотушкой, уже трое у нее было, от тринадцати до десяти, видимо, не хватило, нерастраченный запас любви накопился. Эрион с каким-то яростным удовольствием прыгнул в ее постель, мигом избавившись от одежды. Все стояло и аж дымилось, он с трудом сдержался, чтобы не обкончаться с первых же движений в жарком лоне.
После Сары было еще двое, с каждой пришлось покувыркаться вволю. Эрион надеялся, что зачал сегодня хоть кого-нибудь. Даже если и не зачал, хотя бы насытился на неделю вперед. Потом он сидел у Дока, пил вино, составляя компанию старику, предпочитавшему кое-что покрепче, и расслабленно слушал его ворчливые монологи.
— Док, как думаешь, Араньо — девчонка или парень? — задал он давно колющий неутоленным любопытством вопрос единственному, кто мог хоть что-то понимать.
Тот почесал в бороде, раскурил трубку и пожал плечами:
— Когда я копался в его брюхе, мне было немного не до того, чтобы присматриваться к половой принадлежности. Но, судя по потрохам, это или гермафродит, или таки девица. Черт его знает, я в пауках не разбираюсь, только в людях.
— Понятно, то есть, больше похоже на девку. Ладно, спасибо. Поеду я, надо добраться до темноты.
— Куда ты поедешь, выпимши? — нахмурился док.
— В Город же. Аккуратно и медленно.
— Зачем тебе в Город, оставайся тут. Что там делать? Или ты в самом деле решил усы… гхм… удочерить Паучишку?
— Что-то в этом духе. Так что поеду. Вряд ли меня тормознет полицейский.
— Ну, удачи, — как-то даже растерянно сказал Док.
Эрион поспешил сесть за руль и рвануть подальше от поселения в сторону Города. В душе скрутился целый клубок чувств, распутать и разложить которые по полочкам он пока не мог. Сам не понимал, что гонит его от людей прочь, к мутанту, а рядом с Пауком — ощетинивается колючками и не позволяет принять уже его как часть своей семьи. Он надеялся, что это все когда-нибудь разрешится, причем без тяжких последствий. Они уедут. Он уже привык к Пауку, так что жить вместе им будет просто. Эрион научит его играть в различные игры вроде «морского боя». Будет добывать ему мутантов или зверей, а Араньо будет заплетать дом тончайшими кружевами паутины и заботиться о своей Королеве. И выводке паучат… Интересно, насколько больше человеческого будет в их детях, если, конечно, они вообще… вообще совместимы? Эрион слабо припоминал что-то про генетику и прочее. Наверное, дети все же будут похожи на людей, человеческих генов будет больше.
Машина зафыркала и остановилась у крайнего центра, пришлось бросить ее и идти пешком в логово. Араньо он увидел в темноте только потому, что тот был полуобнажен, и торс и руки белели на фоне темной стены.
— Я волновался, — Паук спрыгнул с козырька, подлетел к нему и остановился, не обняв. - А, понятно.
Голос звучал ровно, но улыбка померкла.
— Тебе после алкоголя будет хотеться пить, я сбегаю к роднику. Ложись спать.
— Ага. И ты тоже приходи, буду согревать, — Эрион не протестовал, ушел в кокон, разделся и завалился спать в мягкую нежную паутину. Перед тем, как уснуть, он успел еще подумать, что Паучишка явно унюхал от него не только запах вина, но и запахи всех троих любовниц. И что он явно расстроился. Но додумать и сделать выводы не успел.
А утром думать об этом ему не хотелось, потому что хотелось пить. И холодная, свежая вода пришлась как нельзя более кстати. А осторожные руки, приподнявшие голову и подносящие к губам кружку — вообще были верхом блаженства, потому что самому шевелиться было просто невмоготу.
— Ты просто чудо, — выдохнул Эрион. — Маленькое заботливое чудо.
Араньо вытер ему лицо мокрой губкой из паутины, протер шею и грудь, уложил на лоб холодный компресс. И промолчал. То ли не хотел разговаривать, то ли не знал, что сказать. Может, и обиделся, кто его знает, как Паучок относится к тому, что его «королева» спит с женщинами.
Эрион все-таки приоткрыл один глаз, посмотреть на выражение морды Араньо. Грустный. Обиженный. Губы плотно сжаты, уголки опущены, бровки у переносицы сошлись, но не зло, а именно что обиженно и растерянно.
— Что с тобой? — Эрион взял его за одну из рук. — Расстроился, что я выпил?
— Нет, — Араньо отвернулся, но руку выдергивать не стал.
— Тогда что? Я же вижу, что ты обиделся.
— Я тебе не нравлюсь. И никогда не понравлюсь, — мысленный голос прервался, Араньо шумно втянул воздух носом, и до Эриона дошло — если у Паука нет слез, это не значит, что он не умеет плакать. Просто этого не видно.
Эрион подтянул его к себе ближе, еще ближе, заставил улечься рядом и обнял.
— Ты вообще хоть иногда слушаешь, что я тебе говорю?
— Я не человек. Какая разница, пройдет два, три, десять лет, если я все равно человеком не стану?
Араньо вцепился в его руки, уткнулся в бок, сжавшись в комок.
— И что, если не станешь? Ты хорош и тем, какой ты есть, — Эрион поцеловал его в лоб.
— Ты делаешь мне хорошо, а потом злишься на себя, как будто сделал что-то плохое. Почему? Я не заслуживаю такого?
— Заслуживаешь. Эй… Я же здесь, так? Я не остался с людьми, я приезжаю спать с тобой.
— Ты не разрешаешь мне трогать тебя, — Араньо вспомнил нужное слово: — ласкать, уезжаешь к женщинам. Почему? Я же не требую, чтобы ты сразу стал со мной… размножаться? Мы же решили, что сначала путешествия, а потом логово, потом семья. Но почему я не могу тоже сделать тебе… ласкать?
— Потому что тебе четырнадцать лет, ты несовершеннолетний, а заниматься с детьми таким я не привык. У меня есть свои моральные принципы…
Араньо промолчал, только прижался еще сильнее, словно боялся, что и этого ему может теперь не достаться, раз он на взгляд человека еще слишком маленький.
— Сейчас согреешься и заснешь, — усмехнулся Эрион. — Впадешь в сладкую спячку. А летом, когда жарко, ты все время спишь?
— Нет, летом я живу ночами. И солнце не жжется, и прохладнее. И сейчас уже день, надо не спать, а вставать и ехать в поселение. Я не смогу заплести паутиной все машины за пару часов, тем более, если нужна крепкая паутина.
— Хорошо, едем. Тебе нужно будет побольше воды и смеси, так?
— Я уже поел, но вода и смесь не помешают. Паутину-то я делаю внутри себя и из себя, это… ну… заставляет слабеть. Особенно, если много нужно.
— Хорошо, я обеспечу тебе все необходимое. Думаю, хватит двух машин. По три человека в кабинах, остальные по четверо-пятеро с оружием и боеприпасами в кузовах. А мы с тобой поедем на нашем фургоне, он уже защищен, поставим стекло возле той рощицы.
Эрион чувствовал, что прощен, снова, что не шевелящийся вопреки своим же словам Араньо снова улыбается, что ему тепло от того, что «королева» обещала позаботиться. Черт, это было как-то неправильно. Или наоборот, только так и было правильно?
— Пойдем, пойдем, Паучок. Давай, вставай, — охотник принялся выпихивать его из кокона, выбираясь сам.
Араньо рассмеялся, выбрался из теплого гнезда, потянулся и высосал кружку воды, пока Эрион, с некоторым удивлением обнаруживший, что голова не так уж и болит, и вообще почти не, одевался и плескался над ведерком.
Заправленный фургон на удивление легко завелся и поехал.
— Доброе утро, Эрион.
— Притащил паутиномет?
— Так, парни, это Араньо, и будет лучше, если вы прекратите воспринимать его, как мутанта, — сквозь зубы процедил Эрион, почему-то раздосадованный шуткой дозорных на воротах.
Надо сказать, Араньо в легкой курточке, с капюшоном и в очках выглядел почти нормальным, хотя и ежился — рукава были узковаты для двух рук.
— Малыш, может, я перешью тебе куртку? — Сара, проходившая мимо, просто не могла взять, и пройти, заметив непорядок.
Паук, принюхавшись, склонил голову к плечу, подумал и осторожно потянул с себя куртку, оставшись в неизменной толстовке без рукавов.
— Я расширю рукава слегка, чтобы обе руки влезали, — Сара унесла куртку.
— Пойдем? Чем раньше я начну, тем быстрее закончу и не буду злить людей своим присутствием.
— Идем, — Эрион отвел его к фурам. — Я принесу воды.
— Здравствуйте, Док! — заметив старика, крутившегося неподалеку, Араньо обрадовался. Док ему нравился: он не пах заманчиво и сладко, и он слышал Паука, как Эрион.
— Привет-привет. Работаешь? Готовишься к путешествию? — Док улыбнулся ему.
— Ага! Нужно сделать машины крепкими, чтобы стрекозы не могли пробить металл своими когтями.
Араньо прилежно выпускал паутину, ползая по тентам фур, но это не мешало ему болтать с Доком.
— А вы останетесь здесь?
— Я слишком стар для битвы, так что не покидаю поселения и не беру в руки оружие. Да, поедут молодые и сильные, а я останусь здесь, присматривать за всем в поселении.
— Вы присмотрите за женщиной Эриона?
Сара пахла и собой, но тонкое обоняние Паука уловило нечто странное: запах женщины словно бы стал слабее, перестал манить, как запах еды. Это было странно, и Араньо чувствовал, что это важно.
— За женщиной Эриона? — удивился Док. — Это за кем?
— От нее пахнет… ах, да, вы же не можете различить. Она забрала мою куртку перешить. Такая… невысокая, кругленькая.
— Сара? Да, конечно. Но она не его женщина.
— Его. От нее пахнет Эрионом.
— Думаю, они просто занимались сексом, — Доку было немного неловко объяснять такие вещи.
— Я знаю. Это другое. От того, что они занимались сексом, у нее раньше не менялся запах, — Араньо сердито цокнул, больше злясь на себя и свою неспособность объяснить человеку.
— Тогда что? Я не понимаю тебя, прости.
— Я не знаю, — Паук вздохнул. — Извините, Док. А у вас есть книжки со сказками?
— Да, есть несколько, хочешь их забрать? Любишь сказки?
— Люблю, мама мне читала. Только не забрать. Я бы просто почитал, это ведь ваши сказки.
— Я дам тебе книги, — пообещал Док.
— О чем речь? — Эрион принес канистру чистой воды.
— Я попросил у Дока сказки, — Араньо соскочил с тента и жадно опустил в канистру хоботок.
— Эрион, на пару слов, — Док до того очень и очень внимательно рассматривавший Паука, глянул на него снова, но тот сосредоточенно пил, ничего не замечая.
— Что такое? — охотник удивленно посмотрел на друга.
Старик утащил его подальше, почесал в затылке.
— Ты, случайно, не знаешь, кем была мать Араньо?
— Нет, не знаю. Знаю только, что она была женой профессора Джона Лемерта. А что?
Док схватился за грудь и осел на землю.
— Док! Блядь… Воды! — Эрион усадил его в тени, расстегнул ворот рубашки.
Кто-то притащил чашку воды, кто-то сбегал за чемоданчиком дока, там должно было быть что-то от сердца. Но старик явно не собирался еще откидывать ласты, пришел в себя, потряс головой:
— Не может быть… Просто не может быть!
— Да объяснись ты по-человечески, что не так с его матерью? — недоумевал Эрион.
— Все так. Катарина Арно-Лемерт. Моя… дочь.
— Ого, так ты… Араньо, иди сюда! — Эрион махнул рукой, подзывая Паука. — Помнишь, я тебе про семью рассказывал? Родители родителей. Это — твой дед, отец твоей мамы.
Тот подошел, вопросительно и несмело застрекотал.
— Правда? Значит, у меня тоже есть семья?
— Конечно, вот. Твой дед, — Эрион отшагнул в сторону, не мешая.
— Дед? А мама говорила, что ты живешь далеко, — Араньо присел на корточки рядом с Доком, погладил его по седым волосам.
Старик, не скрываясь, плакал. Ему казалось, он уже давно отрыдал свое по дочери и нерожденному внуку, а оказалось — вот он, внук… Дитя Вихря.
— Так, что уставились, разошлись, — негромко скомандовал Эрион. — Встреча семьи, бывает.
К вечеру, когда Док отошел от переживаний, как ни странно, даже не подумав напиться, а Араньо закончил работу с первой фурой, все поселение Западная Река гудело от пересудов. Как же — вроде бы, был Паук-урод, мутант и убийца, потом вдруг оказалось, что он разумен и вообще совсем подросток, потом — что он может не только убивать, но и спасать людей, даже ценой своей жизни. А теперь еще и вот это! Теперь Араньо уже нельзя было считать чужаком, и в головах людей это должно было уложиться.
Сара принесла перешитую куртку, оставила рядом с машиной.
— Надеюсь, теперь все получше.
Араньо ее примерил и остался доволен: теперь руки не так мешались друг другу. Забыв, что она вряд ли может его слышать, он улыбнулся:
— Спасибо!
— Ой, ты что-то сказал? — вытаращилась на него женщина.
Она была искренне удивлена тем, что Паук что-то произносит. Сара считала, что голос мутанта Доку приглючился от выпивки, а с Эрионом они общаются жестами.
— Эрион, она меня слышит! — Паук возбужденно запрыгал вокруг вынырнувшего из-за угла охотника, несущего ему кастрюльку с детским питанием.
— Вот и хорошо, будет еще один собеседник. Давай, ешь, я сделал теплое.
Араньо кивнул и накинулся на еду, мысленно продолжая рассуждать:
— Меня слышала мама, потому что она мама. Меня слышит Док, потому что он мамин папа и мой дед. Слышишь ты, потому что ты моя королева. Почему меня слышит твоя женщина?
— Она не моя женщина, — возмутился Эрион, убедившись, что Сара ушла.
— Твоя! — теперь возмутился и Араньо. — Она пахнет тобой! Как ты!
— Потому что мы занимались с ней сексом.
— Вы занимались с ней сексом и раньше, но этот запах быстро уходил, и она снова пахла собой.
— Я не знаю, Араньо, правда.
Паук успокоился, доел все и собирался продолжить работу, но пришел Док и заявил, что эксплуатировать внука не позволит, и что ребенку нужно отдыхать.
— Положи его в моей каморке, мне надо еще немного поработать, подсчет припасов и все такое.
Когда Эрион вернулся, увиденная картина заставила его тихо заулыбаться: Араньо дрых на оплетенном паутинным коконом матрасе, рядом с ним пристроился Док с очками на носу и книгой сказок на животе. Видно, читал-читал и уснул. Пришлось спускаться вниз, устраиваться спать на постели счастливого дедушки, не будить же его теперь. Спалось почему-то плохо, гораздо хуже, чем если он засыпал рядом с Араньо. И постель казалась комковатой, и одеяло — тяжелым и неудобным, и никто не норовил улечься сверху, как на большой грелке. Однако Эрион напомнил себе, что он охотник, который не приучен к особому комфорту, а постель лучше, чем каменные полы развалин, в которых иногда приходилось дремать вполглаза, после чего заснул с чистой совестью.Глава одиннадцатаяУтром Эрион немного злился на себя за то, что слишком быстро размяк и привык к хорошему. Потому и разговаривал с Араньо и доком холоднее обычного, и умчался обсуждать со своими парнями и приехавшими из Торстана охотниками, как можно уничтожить улей или что там у этих стрекоз будет. К вечеру ждали пятерку охотников из Эпиннанта и Ахерона.
— Взорвать надо по-любому, но мы не знаем, сколько там этих самых стрекоз на подлете. Можно продвигаться постепенно.
— Лучше ударить сразу, прорваться и все там выжечь.
— А если их будет несколько роев, куда мы спрячемся?
— Нас пятнадцать, их больше, мы не можем потерять даже одного человека.
Обсуждение буквально кипело.
— Предположим, нас все-таки семнадцать, потому что без меня никто никуда не едет, а Араньо едет с нами. По прошлой битве за поселение все уже видели, что боец он неплохой.
— Видели. Только что, если его снова ранят, а дока с нами не будет?
— Мы просто не станем подпускать его слишком близко к стрекозам, — решил Эрион.
— Ага, еще скажи, что на шлеечку его посадишь. Ты не видал, что мальчишка вытворял в тот раз.
— Я просто с ним поговорю, вот и все.
— И послушается?
— Меня - да, — твердо сказал охотник, хотя прекрасно помнил, что уже говорил с Араньо и приказывал ему сидеть в логове, а не бежать к поселению. Но на этот раз придется подобрать слова поубедительнее, только и всего.
Араньо закончил свою работу к вечеру, правда, выдохся, проголодался, обпился воды и смеси, но голодным остался все равно. И это было видно — под тонкой упругой кожей сильнее обозначились косточки и хрящики. Мужчины закончили обсуждение, и было решено выезжать на рассвете из поселения в Городок, там перегрузить оружие, боеприпасы и сухпайки, и вместе с фургоном Эриона выехать к погибшему поселению.
— Вернемся в Город? — поинтересовался у Паука охотник. — Тебе надо поесть.
— Да, — согласно кивнул Араньо. — Здесь хорошо, и дед Энрике, но мне тяжело… Слишком много запахов людей.
Эрион в первое мгновение не понял, о ком говорит Паук, потом вспомнил: Энрике Арно, так звали Дока.
— Потом ты с ним еще повидаешься. Поехали в логово, готовиться к завтрашнему дню.
— Поехали к ручью? Я хочу искупаться, только в чистой воде. И постирать одежду, чтобы не пахла людьми.
— Хорошо, — Эрион свернул с дороги. — Док читал тебе сказки?
— Ага. Про Чиполлино не успел дочитать.
— Хорошая сказка, — хмыкнул Эрион. — Особенно мне нравился домик кума Тыквы.
Араньо прижался к его плечу макушкой, потерся, как ластящийся кот.
— Сейчас направо, и долина. Я веток насобираю.
— Хорошо. Араньо… насчет завтра. Не лезь больше под рой, теперь Дока не будет, тебя некому залатать.
Паук помолчал, потом жалобно спросил:
— Но как же я буду защищать мою королеву?
— Никак, малыш, твоя королева сама позаботится о себе. Если с тобой что-то случится, тебя некому будет вылечить, ты умрешь, ты это понимаешь?
— Да. Я… тогда я буду с тобой рядом, — твердо сказал Араньо. — Что бы ни случилось. И ты не сможешь меня прогнать.
— Но только четко рядом, понятно? Никуда не отходи, — Эрион заглушил мотор. — Приехали.
Паук отправился собирать растопку, Эрион набрал в ведро воды и нашарил в бардачке так и оставшийся там кусок мыла и то паутинное полотенце. Встряхнул, наслаждаясь переливающимися на закатном солнышке серебристыми нитями. Красивая вещь. И кто б мог подумать, что ему так понравится паутинная ткань? Полотенца, лежак, покрывала. Это все было таким теплым и мягким.
— У тебя получаются отличные вещи.
Араньо довольно улыбнулся, складывая веточки в кострище, обложенное округлыми голышами из ручья.
— Тебе нравится? Я рад!
Эрион отметил, что Паук начал говорить о себе нормально, в первом лице. Видимо, социализируется понемногу. Да и вообще словарный запас у него стал больше, а манера разговора — бойчее, без растягивания слов, будто он не уверен в том, как они должны звучать. Потом едва не прибил себя за очевидную глупость: ну, конечно, с кем же Пауку было говорить после смерти его матери? Не с мутантами же. Десять лет в молчании — да он бы сошел с ума. Надо с ним трепаться побольше на разные темы.
— А вот и огонь. Надеюсь, дождь не решит хлынуть внезапно.
Араньо потянул носом воздух, помотал головой:
— Нет, дождя не будет. Я — купаться!
Быстро разделся и сиганул в ледяную воду. После недавнего дождя ручей разлился на половину узкой долины, вода доходила Араньо до груди, и он с довольным писком окунался в нее, а потом мотал головой так, что брызги с хохолка долетали и до Эриона. Охотник только посмеивался, нагревая воду. Вид плещущегося Паука почему-то рождал ощущение покоя и умиротворения.
Когда оба намылись и выстирали одежду, уже село солнце, и только костерок освещал пятачок травы и кусты. Эрион сидел, укутавшись в полотенце, позволяя Араньо расчесывать коготками свои волосы.
— А тебе тоже так приятно?
— Наверное, не так, как тебе, но приятно. Успокаивающе.
— Красивые. Мягкие и вьются, — Араньо наклонился, зарываясь лицом в каскад черных, с редкими серебристыми ниточками седины, кудрей, которые Эрион все порывался обрезать, и никак не мог собраться.
— Скоро я их обрежу, будут жесткие и колючие, — усмехнулся охотник.
— Зачем? Так красиво и приятно, — огорчился Араньо. — Они такие теплые.
— Они слишком длинные. За ними надо ухаживать, расчесывать, мыть, — Эрион нежился в тепле костра.
— Ты же и так ухаживаешь, — Паук раздумчиво повторил новое слово. — Поэтому они у тебя красивее, чем у Урбана или Эрика.
— Спасибо, — Эрион погладил его по ближайшей ладошке.
К логову они добрались примерно к полуночи, если судить по звездам, развесили вещи на просушку и рухнули спать. Поесть Араньо собирался утром, перед тем, как придут фуры. И только после того, как он поел, пришлось будить разоспавшегося Эриона, который перед важными операциями впадал в спячку до упора. Тот как раз успел умыться, побриться и одеться.
Фуры остановились сразу у оружейно-продуктового склада, парни набирали из цистерн бензин в канистры, заправляли баки под завязку. Араньо приволок два кокона и прикрепил их к задней стенке кабины их фургона, заявив, что собрался. По просьбе людей сбегал к роднику и принес в каждой руке по канистре чистой воды.
— Все, погнали.
Ехать в отсутствие встречки можно было в два ряда, чем охотники и воспользовались. Более быстрый фургон катил впереди, Араньо указал примерную точку на карте, где была заправка, и куда оттуда стоит ехать к погибшему поселению. Сильно не разгонялись — растрескавшееся полотно дороги кое-где зияло ямами и провалами, кое-где вспучилось или просело.
Эрион зорко осматривал небо, стрекозы могли и второй налет на поселения совершить. Но пока что все было чисто. Путь, который они тогда на конной тяге одолевали двое суток, по шоссе преодолели за шесть часов, и еще три ехали до обозначенной заправки. Вот там-то и случилась первая стычка со стрекозами.
— Не стрелять! Если тут есть бензин — взлетит на воздух!
Стреляли только в тех тварей, что подлетали со стороны, на заправке охотился Араньо, прикрывая людей паутинной сетью.
— Наверное, разведчики, их немного, — заметил Эрион, пиная тварь. — Значит, потрепали их тогда знатно.
До Ахерона, кстати, не добралась ни одна, и двое парней оттуда с любопытством и брезгливостью рассматривали стрекоз.
— Стрелять и лупить по головам, — кратко объяснил Эрион. — Когти у них ого-го, так что берегитесь. Все понятно?
— Все ясно, командир.
Тогда Эриона впервые назвали так. И впредь звали и свои, и соседи. Тогда он внимания не обратил, похмыкал и ушел в фургон. Пора было потрепать стрекоз, чтобы закаялись летать куда-либо.
— А больше никаких мутантов не видел? — уточнил Эрион.
— Нет, — покачал головой Араньо. — Следы шипованных видел, но самих - нет. Наверное, стрекозы их уничтожили.
— Хорошо. Не придется сражаться на два фронта.
Стрекоз оказалось не так мало, как хотелось бы. Чем ближе были предгорья, чем явственнее на горизонте вырисовывались синим контуром пики горной цепи, протянувшейся с запада на восток, тем больше летучих мутантов встречалось охотникам. И тем благодарнее смотрели на Араньо люди — когти и жвалы тварей скользили по облитым его секретом стеклам, не разбивая, застревали в липкой паутине на крышах, не пробивая тенты.
— Где может быть улей. Под землей? Или наоборот на вершине, — гадал Эрион.
Араньо потер лоб:
— Дед Энрико рассказывал, что стрекозы - ну, обычные которые — должны обитать вблизи воды. Смотри, на карте обозначена плотина эле… не разберу буквы, — Араньо ткнул коготком в синюю вытянутую кляксу водохранилища какой-то из гидроэлектростанций. — Это недалеко отсюда. Я чую воду. А еще он сказал, что стрекозы могли мутировать, вернувшись к доисторическим размерам, их называли ме-га-нев-ры, потому что в воздухе стало больше кис-ло-ро-да.
— Значит, сейчас мы грубо вмешаемся в экологическое равновесие и перебьем нахрен этих доисторических, — решил Эрион. — Ты очень помог, малыш, спасибо.
Араньо просиял от похвалы и тихо пискнул. Его легко было привести в состояние довольства всем окружающим. Только похвалить, приласкать, накормить, обнять во сне. Он быстро учился, влет запоминая информацию, раскладывал ее по полочкам и выдавал удивительно логичные заключения.
Рой они заметили издалека, те кружили, словно охраняя что-то.
— Там их кладка, — Эрион припомнил что-то про то, что стрекозы, нормальные, по крайней мере, зарывают яйца в мокрую почву.
Рой был раза в два крупнее того, что напал на Западную Реку.
— Эри, если машины смогут двигаться рядом, я заплету расстояние между ними сетью.
— Смогут, парни хорошо водят. Подберемся поближе, а там я пущу в ход одну веселую штуку.
Ширина шоссе позволяла выставить хоть пять машин в ряд, но у охотников было только три. И Араньо принялся за работу, снуя между ними, перекидывая с крыши на крышу толстые липкие нити, заплетая пространство крупноячеистой сетью.
— Постараемся тут просто взорвать все, что взрывается, — Эрион осматривал расстояние до кладки.
Стрекозы пока не нападали, видимо, надеялись, что отпугнут людей количеством. У него было три ящика гранат и два гранатомета. У парней — автоматы, поставленные на одиночные выстрелы или короткие очереди и дохрена запасных магазинов. Ахеронцы приволокли огнемет, но бензин стоило поберечь.
— Подъезжаем поближе, пускай нападают, — скомандовал Эрион. — Араньо, ты сидишь в машине и пьешь.
Вся конструкция медленно двинулась вперед, выезжая на дорогу, ведущую к дамбе. Видимо, они пересекли какой-то определенный рубеж, отчего рой заволновался и закружил еще быстрее. Потом, словно повинуясь приказу, стрекозы пошли в атаку.
— Они похожи на пчел, — задумчиво проговорил Араньо, зная, что Эрион, идущий сейчас снаружи, его услышит. — Не по виду — по поведению.
— Значит, где-то должна быть матка, — охотник очередью снял трех стрекоз.
— И они будут ее охранять до последнего. А если ее убить — потеряют… как это сказать?
— Да все они потеряют. И смысл жизни, и свои тупые головы, — еще две стрекозы отправились вниз.
— Я могу послушать, только не стреляйте пока, — Араньо выскользнул из кабины, остановился у самого края своей сети.
Эрион дал отмашку, оружие замолчало. Стрекозы продолжали жужжать в попытках уничтожить врагов. Хохолок Паука встал дыбом, он весь вытянулся в струнку, чуть ли не вываливаясь из-под укрытия сети. Эрион сквозь паутину ударил ножом по особенно наглой стрекозе, решившей сунуть голову в сеть.
— Есть! Я ее слы… Ай! — Араньо рухнул на асфальт, сворачиваясь клубком и прикрывая руками голову. Видимо, стрекозиная королева тоже его услышала и ударила в ответ чем-то телепатическим.
— Что с тобой? — Эрион встревоженно посмотрел на него.
— Больно, — прохныкал тот. — Но я знаю, где она.
Он поднялся, цепляясь за машину, вытянул руку, указывая в сторону от основного скопления стрекоз, на какие-то полуразрушенные строения, над которыми с гудением кружили особо крупные твари.
— Молодец, ложись и отдыхай, мы попробуем туда добраться.
Сказать это было легче, чем сделать, как подбираться, Эрион представления не имел. Но когда машины продвинулись дальше, отстреливая подлетающие десятки разведчиков, за деревьями открылась вполне себе широкая дорога.
— Похоже, это было административное здание, — буркнул себе под нос Эрион. Вряд ли парни из его команды были в курсе, что это за хрень.
— Едем туда?
— Да, а потом я начинаю укладывать туда гранаты, как только отстреляем вон тех красавиц. которые на нас наводятся.
Это были уже, наверное, в самом деле меганевры, или как их там назвал Араньо. Огромные твари с размахом крыльев в два метра, и около полутора метров в длину. Подвижная башка с крупными полукружьями глаз, увенчанная мощными жвалами, лапы, кажется, утыканные шипами, да еще и хищно загибающееся вперед брюшко, в котором Эрион рассмотрел два шипа или жала.
— Ребятки, бить на подлете. Не нравятся мне они, совсем.
— Поняли…
Эти стрекозы были еще и крепче своих собратьев, дохнуть упрямо не желали, но против свинца были бессильны, головы у них были не крепче, чем у разведчиков. А числом их было гораздо меньше. Еще они были менее подвижны, что и спасало — разворачивались и маневрировали они примерно как тяжелые бомбовозы против истребителей. Колонна при этом все равно двигалась вперед, выходя на прицельную дальность гранатометов.
— Сеть придется частично снять… — отметил Эрион.
Араньо сердито зацокал, выбравшись из машины, где отлеживался после ментального удара матки, но все же резанул два тяжа, забрасывая освободившийся край сети наверх.
— Отлично, на какой она там глубине, примерно можешь сказать?
— Неглубоко, наверное, как наше логово.
— Понятно, попробуем накрыть… — Эрион с сомнением осмотрел строения. - Нет. Можем ее ранить или вообще обрушить это все на нее, а она вылезет. Плюс, там могут быть личинки. Придется идти внутрь.
Тут Паук вообще взвился, заявив, что идет с ним, потому что они так и договаривались.
— Араньо идет со мной. Остальные отстреливаются от стрекоз и ждут нас, — Эрион перевооружался.
Успокоившийся Паук зарылся в брошенное на заднее сидение барахло и вытащил перевязь с тонкими длинными метательными клинками, нацепил на себя, заслужив одобрительные смешки команды и даже похлопывание по плечам.
— Давай, малыш, задай им там жару.
— Если не вернемся через четыре часа — взрывайте тут все до горизонта.
— А лучше бы вам вернуться, командир.
Эрион кивнул, он и сам считал точно так же.
— Постараемся дать знать о себе как-нибудь.
— Меня кто-нибудь слышит?
Араньо постарался позвать так «широко», как только мог. Эрион удивленно уставился на него, поправляя кобуру.
— Э… Я слышу, а что? — отозвался один из самых старших мужчин Ахерона. — Только чего ты шепотом-то?
Араньо подскочил к нему, прижал верхнюю правую руку к его виску, кивнул сам себе и повторил вызов:
— А так?
— Уже лучше.
— Отлично, Араньо свяжется, как мы закончим, — Эрион кивнул на стрекоз, заходящих сверху. — Прикройте нас. Паук, вперед.
Араньо бежал с ним рядом, даже не думая опередить или отстать. Команда прикрывала, сверху то и дело шмякались еще бьющиеся стрекозы, приходилось лавировать или перепрыгивать. Здание приближалось, двери и окна в нем отсутствовали, изнутри иногда вырывались мелкие стрекозы. Эрион влетел внутрь. Ага, типовой проект. Подвал через три двери, вниз по лестнице и прямо до технических помещений. Патроны нужно было экономить, от отдачи автомата уже побаливали непривычные к такой нагрузке руки.
— Погоди, постой на месте, — попросил Араньо, злясь на себя за то, что не додумался раньше. Выплюнул несколько сгустков своего био-стекла на спину охотника, на рукава от запястий до локтей и на грудь, разглаживая их ладонями в подобие брони. — Вот так.
— Спасибо, думаю, так будет легче. Что-нибудь слышишь?
— Она злится. И она большая. И… мне страшно, — совсем тихо признался Араньо.
— Не бойся, малыш. Она не с весь зал размерами, — Эрион мимоходом поцеловал его в хохолок.
Позже он признал, что да, маленько промахнулся с размерами. Тварь была не с зал — только с его фургон. Ворочалась в вонючей жиже на дне подвала, сердито скрежеща то ли жвалами, то ли челюстями — огромная и вызывающая желание проблеваться туша, больше похожая на личинку. А стены подвала занимали гигантские гроздья тускло светящихся куколок, в которых просматривались силуэты зародышей.
— Зажми уши, сейчас я в нее попаду и буду долго материться, — Эрион принялся вытаскивать гранаты. — Звук будет — ого-го, в замкнутом-то пространстве. Сделаешь нам полог на дверь?
— Да, сейчас, — Паук принялся ткать сеть, которая должна была защитить их от разлетающихся ошметков твари и осколков.
Эрион гранат не пожалел, попросил паутинную нить, соорудил связку, аккурат, чтобы докинуть, припомнил про пять секунд от снятия чеки до взрыва. И отправил гранаты прямо в гости под бок королеве, а сам залег за пологом, прижав к себе Араньо. Взрывом матку разнесло на куски, осколки посекли какую-то часть яиц, едва не снесло перекрытия, где-то что-то все же обрушилось. Нужно было расстрелять остатки яиц, чтобы никакая шваль больше не вылупилась. Оглохший и, кажется, контуженный звуковой волной, Араньо мелко тряс головой, пытаясь подняться.
— Ты в порядке? — Эрион гладил его по хохолку.
— Я тебя очень плохо слышу! — Паук почти кричал, не понимая, что Эрион-то его слышит отлично.
— Тшшш, — Эрион приложил палец к губам, снова погладил.
Араньо прижался к нему, вздрагивая и попискивая. Через какое-то время он успокоился, снова потряс головой, расправляя хохолок.
— Эри?
— Да, все хорошо. Надо расстрелять остатки личинок, а потом еще и взорвать тут все, когда выберемся наверх.
Чем он и занялся, пока Араньо сшибал паутинными плевками редких стрекоз, влетающих в помещение снаружи. Когда все было кончено, ни одно яйцо не осталось целым, они выбрались наружу, и Эрион присвистнул, глядя на то, как хаотично мечутся остатки роя, методично расстреливаемого командой.
— Красота-то какая. Теперь одну угрозу мы ликвидировали.
— Но их надо добить и проверить озеро. Если там тоже были личинки, их надо уничтожить.
— Займемся, — кивнул охотник. — Как ты? Теперь нормально слышишь?
— Почти, — Араньо передернул плечами. — Только звон в голове.
— Это пройдет. Пойдем, прогуляемся, развеемся, пока остальные тут дочистят все, скинут трупы вниз.
Сначала их, правда, чуть не придушили в объятиях, потом отбили плечи, и только потом оставили в покое, занявшись делом. Эрион только пофыркивал:
— Люди тебя теперь любят.
— Но я все равно для них хищник и чужак, — Араньо пожал плечами и довольно равнодушно улыбнулся. — Для меня важны только два человека, остальные все еще слишком пахнут едой.
— Главное, что мы важны. Идем, вынюхаем оставшихся стрекоз. Заодно посмотрим, вдруг что полезное есть. Рыба, к примеру.
Стрекоз добивали еще четыре дня, благо, была пища, была вода и возможность развести огонь. Потом кто-то из парней смеха ради зажарил стрекозу, хотя Эрион искренне не понимал, что там можно жрать. Оказалось — можно, и это, чтоб ему провалиться, очень вкусно. Посмотревший на это Араньо поймал живьем пару тварей и привесил вместо выпитой лошади. Тот ахеронец, что мог его слышать, поинтересовался, что он делает с конскими останками, попросил разрешения распотрошить кокон и обнаружил, что остающаяся практически целой шкура годится для выделки.
— А что можно из нее вообще сделать? — несказанно удивился Эрион.
— Да что угодно. Хоть матрас, которому сносу не будет, хоть половики, хоть обувь и одежду. Запасы не бесконечны, — хмыкнул Кайл. — Можно и седла обшивать, и упряжь делать. Хотя на это нужна кожа потолще.
— Понятно… А вы лошадей разводите?
— Да, уже года два как разводим. У нас в квадрате топливных резервуаров, считай, нет, так что машины — только на экстренный случай.
— Понятно, а упряжь и все такое вы тоже освоили?
Кайл рассказал, что им в этом плане крупно повезло: нашлись люди, которые раньше держали ранчо в этих краях. Поэтому с упряжью и объездкой лошадей у них нет проблем.
— Надо отправить к вам молодежь на выучку, лошадей у нас полно, а вот чтобы ездить на них, этого никто не умеет.
— Да без проблем, почему б и нет? — согласился мужчина. — Отправляй, командир, научим. И выделке шкур тоже. В оплату твой Паучок нам пару десятков канатов сплести сможет?
Эрион вопросительно посмотрел на Араньо, которого все это время обнимал за пояс.
— Смогу, — подумав, согласился тот. — Почему нет? Только если сильно длинные и толстые, мне понадобится больше времени.
— Не очень толстые, примерно вот такие, — сразу же принялся объяснять Кайл, показывая на пальцах примерную толщину.
— А в длину?
— А какие ты сможешь?
Араньо подумал, прикинул свои силы.
— Ну, как четыре фуры в длину, смогу. Дня за три — пару штук.
— Это будет просто отлично, — закивал Кайл. — Но нам бы длиной с фуру, больше не надо.
— Вы еще учитывайте, что их никакая сталь не берет, — хохотнул наученный опытом Эрион.
Кайл не поверил, на что Араньо предложил парням снять сетевой полог с фур. Снимать ринулись все, Эрион вовремя остановил их, пока они не поломали ножи. Починить их было пока что невозможно.
— Охренеть! — высказался кто-то, рассматривая даже не поцарапанный тяж и затупившуюся кромку лезвия.
— А что такое…
— Не выражайтесь при ребенке!
— А ты умеешь делать только такие прочные? Мы же лошадей пополам ими порежем, — огорчился Кайл.
— Нет, могу и не такие, — подумав, сказал Араньо. — Но они тогда порвутся.
Он не понимал, зачем делать что-то, что может испортиться.
— Сделай им упряжь, — подсказал Эрион. — Для лошадей, как делал тогда.
Это Паучок сообразил довольно быстро, с подсказками Кайла, который, казалось, совершенно не обращает внимания на то, откуда берется паутина, он справился с заданием на «ура».
— Спасибо, — Кайл бережно смотал комплекты упряжи. — Это очень поможет нам в обучении ваших людей.
— Вот и отлично. Так, все зачистили, проверили? Езжайте обратно.
— А ты, командир? — не поняли парни.
— Проедусь немного вперед, к горам, посмотрю, вдруг еще что-то завелось.
Араньо помалкивал, только блестел глазами и улыбался.
— Мы поедем искать мамин дом? Надо забрать фургон.
— Сейчас заберем и поедем, — кивнул Эрион.
В конце концов, он ведь обещал Паучку путешествие? Почему бы не начать его сейчас? Они поедут в курортный город, поищут дом Катарины Арно, может быть, прихватят оттуда пару фотографий на память. А потом отправятся на юго-запад, к берегу океана. Настолько, насколько хватит бензина и заправок по пути. И когда-нибудь вернутся в Западную Реку, к Энрике Арно, чтобы тот дочитал Араньо сказку про Чипполино. И может быть, в будущем они попробуют завести пару паучат.
Араньо улыбнулся ему, обнимая всеми четырьмя руками.
— Едем?ЭпилогАраньо наклонился и выкопал из песка крупную ракушку.
— Смотри, что я нашел! Как раз ее мне и не хватало для ожерелья!
Эрион, лениво валявшийся на одеяле, рассмеялся, приподнимая голову, полюбовался на приплясывающего от радости Паучишку. Вот же, два года прошло, а он все еще радуется каким-то обыденным мелочам, как ребенок. Ракушкам, красивым камешкам, обточенным морем стеклышкам. У них весь дом обклеен этими стеклышками, местные называют его «Стеклянным дворцом», посмеиваясь. Здешнее население удивительно беззлобно отнеслось к ребенку Вихря, у них самих было двое таких. Правда, один с чешуей вместо кожи и жабрами в добавок к легким, а вторая — с симпатичными пуховыми крылышками и клювом вместо носа и рта. А еще им было безразлично, сколько рук у парнишки, который плетет удивительно теплые шали и одеяла, делает прочнейшие и очень красивые нитки и обеспечивает практически всю общину рыбаков сетями, которые не запутываются и не рвутся.
— Зато теперь у тебя будет красивое ожерелье, не так ли? И ты будешь совсем счастлив, — охотник перевернулся на живот.
— Не совсем, — Араньо дошел до него и умостился рядом, потерся о спину Эриона, ластясь.
— А что тебе еще нужно для счастья? — Эрион перевернулся, принял его в объятия.
— Тебя. Разве я уже не взрослый?
Прохладные прикосновения тонких пальчиков, украшенных острыми, как короткие ножи, коготками, дарили ни с чем не сравнимое удовольствие, которое Эрион начал позволять Араньо совсем недавно. Вернее, перестал отказываться от него.
— Взрослый, — согласился Эрион, поглаживая ему хохолок.
Он все-таки внимательно исследовал Паука и пришел к выводу, что это просто какая-то странная особь неясного пола. Для простоты общения и понимания все-таки именовал его в мужском роде.
Араньо заворковал, укладывая голову ему на живот, бесцеремонные руки принялись бродить по телу, выглаживая бока, бедра, то и дело задевая сплетенное из тонкой паутинки полотенце, которым Эрион обматывался после купания в море. Эрион выглаживал его хохолок, почесывал, перебирал тончайшие усики. Как доставить удовольствие мелкому, он уже знал. Полотенце сдернули с бедер, Араньо сдвинул голову ниже, выпуская хоботок, все время ожидая строгого «нет». Сколько раз он уже пытался это сделать? Много, и каждый раз Эрион запрещал, отказываясь принимать ласку.
В этот раз все было иначе, Эрион не запрещал ничего, даже кивнул. Кивка Араньо не видел, но догадался, что останавливать не будут. Воркование стало еще громче, контролировать это он не мог, просто изливая таким образом свою радость и удовольствие. Хоботок осторожно обвил член, чуть сжимая. Эрион почувствовал, как начинает возбуждаться. Главное — вниз не смотреть, привыкнуть к зрелищу паучьего хоботка на самой ценной части тела он не успел.
Воспоминания о том разе несколько померкли, и сейчас все было словно впервые. Теплая, нежная хватка, поглощающая его член до самого основания, прокатывающиеся по нему волны сжатия, ласка тонких пальцев, осторожных и очень робких — Араньо всегда боялся причинить ему боль, даже случайно.
— Это так хорошо, — пробормотал Эрион. — Так… Ты даже не представляешь.
— Хочу представить, — промурлыкал в его голове голос Араньо. — Хочу тебя в себе. Так, как правильно.
Эрион все еще не был уверен, что в этой ситуации вообще правильно, а что нет. Но попробовать заняться сексом им с Араньо никто не мешал, так ведь? Он потянул его за плечи, усмехнулся, услышав недовольное хныканье и ощутив, как его с неохотой отпускают. Приподнялся, переворачиваясь и укладывая Араньо на одеяло.
— Я не уверен, что получится, но мы попробуем. Станет больно или неприятно — сразу скажешь, ладно?
— Да, да!
Араньо быстро и почти шумно дышал, тонкие крылья изящного носа трепетали, вбирая запах, возбуждавший Паука не хуже, чем ласка хохолка. Длинные ноги разошлись в стороны, животом Эрион чувствовал теплую влагу, выступающую из приоткрывшегося лона. По крайней мере, так он решил называть переднее отверстие на теле Араньо. И член он направил тоже туда. Подобрать сравнение он бы серьезно затруднился, просто нечто очень узкое, теплое и влажное. Но на соитие с женщиной не похоже. Араньо что-то лепетал, но смысла в этих обрывочных мысленных стонах было немного, а стрекотал он не переставая, и только это давало понять, что ему хорошо. Лоно ритмично сжималось, пульсировало, сводя с ума Эриона. Потом охотник все-таки попробовал начать двигаться, как ему было привычно. Получалось плохо, он боялся сделать больно Пауку, да и себе заодно. Бросив эти попытки, он просто вжался в Араньо до конца, замер, только руками продолжая перебирать распушившиеся усики, массировать затылок. Пульсация вокруг его члена превратилась в нечто невообразимое, затягивающее. Оргазм был ярким и весьма запоминающимся, не в первую очередь от того, как застрекотало под черепом.
Из тела Араньо он вышел осторожно, боясь увидеть кровь, но крови не было, а отверстие тотчас плотно сомкнулось, словно не желая пролить ни капли семени вовне. Араньо бурно дышал, откинув голову, глаза затягивало пленкой, но даже через нее казалось, что они сияют, как драгоценные опалы. Эрион лег рядом, обнимая.
— Все хорошо? — через пять минут спросил он.
— Да, да! — Араньо обвил его всеми конечностями, спрятал лицо на плече. — Мне так хорошо… Я не знаю, как сказать… Эри!
— Тогда просто помолчим, полежим в обнимку. Мне тоже очень хорошо, мой Паучок.
Растущий животик Араньо Эрион заметил только через полтора месяца, когда тот стал рано засыпать и поздно просыпаться, хотя здесь, на побережье, все было обычно наоборот. И непривычно теплое тело, и эта сонливость, и пока еще небольшая выпуклость над лоном — все было странно.
— Это ты так хорошо питаешься? — удивился он.
Араньо только сонно улыбнулся:
— Это ребенок. Там, внутри, в яйце.
— Ребенок? Там… — Эрион потрогал его живот. — Там ребенок?
Паук погладил его по щеке:
— Да. Эри, давай, съездим домой? Привезем сюда деда Энрике? Ему понравится море.
— Хорошо. А путешествие для тебя точно не будет опасным?
— Не знаю. Надеюсь, нет, я ведь не болен. Я просто ношу ребенка.
— Тогда поехали, я постараюсь вести очень аккуратно. И надо запасти для тебя побольше еды и воды. Для вас…
Это было дико — стать отцом новорожденного мутанта. Но любопытство было сильнее. На кого будет похож ребенок? Сколько бы он ни думал об этом, какие бы варианты не перебирал, к догадке его это не приближало, и вскоре он бросил эти попытки. Узнает, когда Араньо родит. О, боже…
Здесь, на побережье, Араньо пристрастился к рыбе, они ловили акул, тем более, что мутантов местное население почти выбило. Так что за неделю, сделав про запас целых пять коконов, набрав воды, устроив в фургоне уютное логово для отдыха, они двинулись на восток, на сей раз никуда не сворачивая, по безлюдным трассам. Тогда путь занял у них почти полгода, они переезжали из одного пустынного городка в другой, разыскивая больше заправки, чем что-то иное, им везло. А ближе к океану стали попадаться поселения, и они меняли сплетенные Араньо шали и полотенца, веревки и упряжь на такое необходимое горючее, пока не добрались до побережья.
Сейчас весь путь уложился в неделю с небольшим, и к Западной Реке они подъехали на рассвете. Эрион с трудом узнал поселение. Оно стало больше и основательнее.
Их тоже сперва не узнали, потом кто-то радостно заорал:
— Командир вернулся!
Эрион усмехнулся, глядя, как навстречу им бодро рысит Док. Кажется, ждал.
— Вернулись, засранцы! А я волновался! — старик дернул охотника за ухо, обнял Араньо. — Неужели, решили, что здесь лучше? Гляжу, ты загорел, Эрион, поправился.
— Мы приехали за тобой, дед, — Араньо взял его натруженные руки в свои тонкие ладошки. — Мне нужна твоя помощь.
— Что случилось? — сразу же встревожился Док.
Вместо ответа Паук приложил его ладонь к своему животу. Выпуклость постепенно становилась больше, яйцо росло внутри, и Араньо не знал, как будет его рожать. Или откладывать?
— Ты… Вы… Боже, — Док смотрел на них круглыми глазами. — Но как?
— Как-как, — проворчал Эрион. — Как получилось.
— Я так захотел, — Араньо обезоруживающе улыбнулся. — Теперь у нас будет настоящая семья.
— Хорошо, но как… Как ты будешь рожать?
— Не знаю. Потому и приехал просить тебя поехать с нами. У нас есть дом на побережье, Эри сам построил его. Он большой, тебе понравится. Пожалуйста, дед Энрике.
— Хорошо-хорошо, — Док растерянно протирал очки. - Ох, это слишком внезапно.
Он спохватился, повел их в свой дом, все такой же, как раньше — полутемный, с запахом табака и трав, лекарств и виски.
— Араньо, Эрион, вы знаете, — замялся, не зная, как сказать. - Это, конечно, больше касается тебя, охотник…
— Что такое? — Эрион внимательно посмотрел на него.
— Сара родила. Мальчишку.
Араньо мысленно рассмеялся:
— А ведь я говорил — это твоя женщина.
— Ну и что? — равнодушно хмыкнул Эрион. — Это не первый ребенок от меня в поселении, Док, а ты так преподносишь, как будто там тройня осьминогов.
— Я хочу его увидеть, чтобы убедиться, — заявил Араньо.
— В чем, боже мой?
— В том, что родился маленький принц, конечно. Он вырастет и станет ко-ро-лем, — пропел Паук.
— Каким королем, малыш? — Эрион потрепал его по плечу.
— Паучьим королем. У него твой запах, я уверен.
— И где он возьмет себе паука?
— У него уже есть его паучок, — Араньо коснулся живота.
— Если они будут родственниками, спариваться им будет нельзя.
Араньо только улыбнулся.
— Я схожу посмотреть. Может быть, я и ошибся, и у мальчика будет его собственный запах.
Он потерся щекой о щеку Эриона и вышел, плавно и стремительно.
— Я даже не знаю, что тебе сказать, охотник.
— Док, просто промолчи и собирай вещи. Тебе еще роды принимать у внука.
— Да уж. Я в шоке, — старик выудил из-под стола початую бутылку, посмотрел ее на просвет и решительно отставил в сторону.
— Пить не рекомендую, чтобы руки не дрожали.
— Давно он… беременный? — Док вытащил свой «тревожный чемоданчик» и принялся проверять укладку.
— Два месяца примерно. А сколько времени пауки носят… детенышей?
— Зависит от вида. Не забывай, что Араньо — не совсем паук. Я не читал никогда, чтоб пауки вынашивали в себе оплодотворенное яйцо. Или там не яйцо все же?
— Я не знаю, Док, у меня нет рентгеновского зрения.
— Вот и у меня нет. А жаль.
Собрался Док быстро, как по тревоге. Погрузил в фургон сверток с одеждой, несколько книг и чемодан с лекарствами, вызвал Джессику, которую учил себе на смену:
— Все, Джесс, принимаешь дела и пациентов.
— А вы, Док? Вы к нам еще вернетесь?
— Черт его знает, — старик почесал бороду, — стар я уже для путешествий. Наверное, останусь на побережье, греть старые кости.
— Док, нам пора, Араньо возвращается.
По виду Паука было непонятно, что же он там узнал о сыне Эриона, а сам он молчал. Только кивнул на слова о том, что можно ехать.
— Так что там с запахом этого ребенка, малыш? — Эрион вел в два раза аккуратнее, чем прежде.
— Он прекрасен, — лаконично отозвался Араньо, улыбаясь.
— Если они будут братом и сестрой, я не дам им спариваться!
Араньо рассмеялся.
— Они выберут сами, Эри, с кем им строить свою семью. Правда.
Окончание в комментарии.Код для Обзоров
@темы:
слэш,
закончено,
История двадцатая,
Шестигранник,
фантастика
-
-
07.02.2016 в 10:38-
-
07.02.2016 в 11:21Спасибо за сказку, котята)
-
-
07.02.2016 в 11:21-
-
07.02.2016 в 11:44-
-
07.02.2016 в 13:16-
-
07.02.2016 в 13:38-
-
07.02.2016 в 13:50Вот интересно за счет чего одни слышали Араньо другие нет, ведь человек из дальнего поселения явно не родственник. и Сара перестала ли слышать его?
-
-
07.02.2016 в 14:00Необычно, но от того не менее замечательно.
-
-
07.02.2016 в 14:36-
-
07.02.2016 в 15:27Эпилог замечательный, хотя, конечно, хочется узнать, какой же в итоге получится детеныш (жадные мы до чтения, да
Вот интересно за счет чего одни слышали Араньо другие нет, ведь человек из дальнего поселения явно не родственник - присоединяюсь. Хотя, скорее всего, это очередные вихревые заморочки - почему Эрион не пахнет для Араньо едой, почему Паучишку кто-то слышит, а кто-то нет.
Спасибо!
-
-
07.02.2016 в 16:33-
-
07.02.2016 в 17:51-
-
07.02.2016 в 17:51-
-
07.02.2016 в 21:30-
-
07.02.2016 в 21:46Но теперь так интересно как у деток сложиться!
Очень понравилась история!
-
-
07.02.2016 в 23:17-
-
08.02.2016 в 13:13-
-
09.02.2016 в 20:44-
-
15.02.2016 в 18:53-
-
18.02.2016 в 02:44-
-
22.02.2016 в 10:45-
-
22.02.2016 в 18:07-
-
03.03.2016 в 14:25такой милый Араньо, такой явно-представленный апокалипсиис, такой шикарный Эри, просто нет слов.
а главное, что все хорошо закончилось.
-
-
05.08.2016 в 15:16-
-
12.12.2017 в 22:16-
-
13.12.2017 в 06:34-
-
13.12.2017 в 13:46