Авторы:
Таэ Серая Птица и
Тай Вэрден Жанр: фантастика
Тип: слэш
Рейтинг: R
Предупреждения: Наша версия соулмейта)) Первая, написанная именно в антураже соулмейта.
Смена пола.Глава четвертаяПоговорить удалось только на следующий день, когда врачи разрешили посещения.
— Вот как, — пробормотал Инвери. — Я не думал, что все настолько серьезно.
— Нужно что-то делать, я о таком читала… Может, их отправить вместе куда-нибудь? В поход в лес, к примеру.
— Слишком экстремально. Но это может сработать. Если Мальвери научится доверять Эрлану… Но пока это неразумно. Лерранин не знает нашу планету, он всего лишь третий день как прибыл. Я верю, что он быстро обучается, иначе не стал бы пилотом… как он говорил? Дальнего Поиска, кажется.
— Но что-то надо делать, директор Инвери.
— Здесь поможет только время. Мальвери слишком ребенок еще, чтобы оценить свалившийся с неба подарок, — печально усмехнулся мужчина.
— А как ваше здоровье? — сменила тему Эйсмелия.
— Гораздо лучше, чем вчера. Но, кажется, я испугал нашего гостя.
— Испугали, — заявил Эрлан, вползая в палату. — Вам стоило бы не геройствовать после тренировки, а сразу обратиться к медикам.
— Тренировка тут ни при чем, это общее переутомление, как мне сказали.
Эйсмелия попрощалась и ушла, сообщив, что будут новые фото кота, как только она его изловит.
— Тогда тем более, — Эрлан замысловато изогнул хвост. — Берегите себя. Я на время покину Центр, мне нужно заняться кораблем, проверить все системы и выяснить причину сбоя в маршруте.
— Хорошо, — Инвери прикрыл глаза. — Я пока посплю.
Ближе к обеду к нему явился Мальвери, сразу прижался, устроившись на койке.
— Па? Как ты?
— Уже лучше, малыш, — Инвери погладил его по голове. — А ты? Надеюсь, не питаешься только газировкой?
— Ну-у-у… — протянул подросток, пряча глаза. И постарался быстро перевести тему: — А бабушка сказала, что не может прилететь, у нее конфа какая-то.
— Ничего, поживешь один, может быть, меня скоро выпустят. Или можешь пригласить Эрлана, он единственный свободный от всех проектов. Опять же, он чинит свой корабль, посмотреть не хочешь, будущий пилот?
Мальвери сердито фыркнул:
— Этот… Страхолюдина! Он меня уже достал! Что ты с ним носишься, как с яйцом?!
— Потому что он — наш гость. И чем он тебя так достал? Он с тобой очень мил.
— А что он ко мне лезет? То нюхает, то обнимается! И смотрит… И вообще, он блог завел… Он противный и кошмарный! И тупой! Не понимает простых слов, пень хвостатый.
— Твой язык даже я не понимаю, Маль, а ты хочешь, чтобы инопланетянин сразу же все понял? К тому же, говоря твоим примитивным языком пещерного дикаря, он крутой, клевый, ваще не врубаюсь, че ты как лопух ушами стрижешь, — Инвери страдальчески поморщился.
Мальвери на пару секунд опешил, моргая своими огромными зелеными глазищами.
— Вау, па, ты крут. А Страхолюдина все равно чмо. Чего ему от меня надо?
— Потому что твой шнурок в теме, что Эрлан на тебя запал, пень ты бесхвостый, и ваще твоя грибная чувырла рядом не лежала. Какой кошмар, почему вы, подростки, такие примитивные, что с вами надо общаться, как с недоразвитыми мозгом?
— Да ладно, пап, нормально с нами можно общаться. А… запал — это чё, правда, что ли? То есть, как это ваще? Он меня раз увидел — и все? Так не бывает! — твердо сообщил Мальвери. — Он чё-то темнит. Я ему не верю.
— Так бывает, Маль. Биоиндикаторы совместимости, слышал про такие? Так вот, вы с ним как раз пара. И никого, кроме тебя, он не примет. Так что обдумай это на досуге, постарайся познакомиться с Эрланом поближе. И перестань уже указывать на его внешность, ты сам тоже не красавец, рук мало, хвоста нет и глаза выпученные.
Этим высказыванием он поверг сына в полный шок. О подобном Мальвери не думал, а ведь, в самом деле, для Эрлана он должен был казаться ущербным, не имея привычного тому набора конечностей. Хотя пилот и говорил, что он красивый, как какая-то там бабочка.
— А он говорил, что я на бабочку похож. Красивую.
— А он похож на змею, тоже красивую, между прочим, что тебе не мешает страдать всякой мутью. И вообще, Маль, у него шесть рук, мускулы, хвост, обалденная грация, любовь к тебе, а еще он не употребляет грибы и не пытается раздеться догола и кинуться на меня, перепутав с тобой.
— Он и так голым хо… ползает. И вообще, какого он пола? Непонятненько!
— Мужского, Маль, мужского.
— А я думал, что вообще «оно», — огрызнулся подросток. Нет, он не собирался вот так быстро менять мнение о каком-то там инопланетянине только потому, что отец сказал, что тот в Маля влюблен. И надо еще посмотреть, что там за биоиндикаторы такие, хрень непонятная. Но, как бы он ни отказывался, а посмотреть на чужой кораблик изнутри было очень интересно.
Инвери снова замолк, прикрыв глаза, только неглубоко дышал, морщился и обнимал сына. Переутомление — это было бы просто сказочно. Хуже было то, что переутомление это — совсем не от работы. Доктора разводили руками, врать ему было бесполезно — диагноз директор Инвери прекрасно мог прочесть и понять и сам. Однако сыну он говорить о нем пока что не собирался. Болезнь, поразившая Инвери, заставлявшая его медленно умирать, с трудом, но поддавалась лечению.
— Не стоило проводить столько времени рядом с двигателем корабля без защиты. И летать на другие планеты на старых кораблях не стоило, — сказала Эйсмелия.
Больше она ничего не говорила, все было и так понятно. Оставалось найти лекарство. Или создать его — более эффективное, чем все те препараты, которые он принимает сейчас. Кстати, о двигателях и прочих змейках. Видел он тот одноместный гроб, в котором прилетел Эрлан. И опасался, что лерранин мог получить огромную дозу облучения. Однако все тесты показывали на изумление «чистый» организм.
— Маль, у меня будет для тебя задание. Ты, как будущий пилот, знаешь строение кораблей. Присмотрись к поисковику Эрлана. Разговори его, пусть расскажет, что знает о технологии кораблестроения и защите своей капсулы.
— Да, па.
Инвери почувствовал, как сын выбирается из-под руки, слабо улыбнулся, отпуская. Пусть злится на Эрлана, ругается с ним, но не переживает за отца и ни о чем не догадывается. Послышался шорох, Мальвери покинул палату через окно. Потом раздались шаги, в палату кто-то явился.
— Эйс, если насчет лекарства, я тебе доверяю, сделай.
— Какого еще лекарства? — вкрадчиво произнес знакомый до боли хриплый голос. — Ну?
Инвери неимоверным усилием все-таки открыл глаза, поморгал, фокусируя взгляд.
— Кэрни?
— Он самый. Так что с тобой? Начистоту, Ин.
— Болезнь Стока-Мерсвари. Прогрессирующая. Если ты знаком.
— Почему не сказал? — Кэрни сел на придвинутый к койке круглый табурет.
— А что это изменило бы? Помоги сесть, надоело лежать.
Под спину подхватили жесткие, крепкие руки, осторожно поднимая и поправляя подушки.
— У меня был твой протеже. Поговорили.
— Мой… А, Эрлан. И о чем вы с ним разговаривали? — Инвери привалился к стене плечом, сидеть прямо не получалось.
— О прошлом. И о настоящем. Ин, я пришел попросить прощения.
— Проси. Ты как раз успел, пока что я только зрение потерял, слух еще при мне.
Кэрни аккуратно взял его за руку.
— Я был идиотом, прости. Эрлан объяснил, что твоей вины в моем «попаданстве» в другую звездную систему не было. Прости, что не поверил тебе.
— Ничего, это все в прошлом, Кэрни. Можешь меня обнять, пока тебя не выставили за нарушение режима больного.
— Не рискнут.
Объятие было крепким, но осторожным. Жаль только, что опоздало на тринадцать лет. Инвери в ответ не обнял, слабо улыбнулся, представив, как сейчас выглядит — глаза блестят, пыльца засыпала всю кровать, полупрозрачные крылья висят как мятые тряпки с прожилками. Что поделать, тут уже не до внешней красоты.
Кэрни откашлялся, сказал:
— Пойду, ткну сестру, пусть делает лекарство.
— Она и так делает все, что может, лучше не торопи ее, — Инвери ощупал кровать, определил, куда именно надо лечь и аккуратно улегся.
— Выздоравливай, короче. Даже не думай, что тебе позволено просто взять и… короче, не надейся.
— Ты тринадцать лет не замечал меня, Кэр, — мягко напомнил Инвери. — Какая тебе теперь разница, где я и что со мной? Ты извинился, хорошо, я принимаю твои извинения. Но летать за тобой как раньше, заглядывать в глаза, лепетать про неземную любовь и смущаться от каждого подаренного цветка, который буду хранить лет пятьдесят… Нет. Я больше не хочу.
— Хорошо, — покладисто согласился Кэрни. — Просто живи. Больше мне ничего от тебя не нужно. Отдыхай.
Щелкнула дверца-шторка палаты, стихли шаги. Инвери устроил больную голову поудобнее и задремал, надеясь, что проснется в лучшем состоянии. Должны ведь поддерживающие лекарства оказать эффект рано или поздно. Лучше бы пораньше. Очень не хотелось пугать сына. Оставлять его одного — тем более. Надо контролировать процесс развития отношений с Эрланом, Маль все-таки ребенок. Хотя быть ребенком ему осталось не так уж и долго. Фарани развиваются скачкообразно: долгое детство, резкий переход во взрослость, когда в организме начинается гормональный бум после краткого периода спячки. Все-таки многое в них осталось от предков. Надо дотянуть хотя бы до этого момента. Желательно дальше, надо бы еще Кэрни по полу повалять в отместку за тот удар. С этой мыслью он и уснул окончательно.
Эрлан отыскал свой кораблик без малейшего труда. Это не Центр, где куча одинаковых коридоров и переходов. Похлопал по обшивке, приказал разблокировать внешние экранирующие щиты. Овальный, как яйцо, поисковик через минуту стал походить на созревшую шишку. Внимание привлекло мельтешение цифр на руке, Мальвери приближался. Пришлось остановиться и начать размеренно дышать, стараясь не делать слишком глубоких вдохов — воздух и без того пьянил, да еще и приближение пары — пульс подскочил мгновенно, в ушах зашумело.
Мальвери подлетел, завис в воздухе, потом плавно опустился.
— Типа привет.
— И тебе, Мальвери.
— И чё это с твоим кораблем?
— Проверяю системы. Интересно?
— Ага, — подросток подлетел еще ближе. — А почему тебя не облучает этой штукой?
— Потому что с двигателей щиты я не снимал, они исправны. Видишь вот это, — он провел ладонью по одной из «чешуек», — керфиит, уникальный материал. Поглощает все виды энергии, включая гамма-излучение.
— Никогда про такой материал не слышал. А он из чего делается?
— Это композит. В вашем языке нет названий для части его составляющих, поэтому я не смогу тебе сказать так, чтобы ты понял. Кроме того, в случае повреждения керфиитовой брони у нас в аварийной аптечке есть антидот.
— А он поможет при болезни Стока-Мерсвари?
— Эм… сейчас, погоди, мне нужно найти информацию.
Эрлан свернул кольца, но так, чтобы осталось немного свободного места на одном из них.
— Ты можешь присесть, это займет некоторое время. Придется провести расчеты.
Мальвери его не понял, уселся под ближайшим деревом ожидать, как-то особенно пристально рассматривая Эрлана. Словно препарировать собирался на месте. Тот не заметил, затянул глаза полупрозрачной пленкой и замер, погрузившись в сеть. Корабль просеивал информационные массивы, отбирая для него нужное.
— Нашел. Рассчитать. Маль, нужен образец крови.
— Можешь взять у меня, учитывая обстоятельства рождения, у нас с отцом она сходная.
Эрлан встрепенулся:
— Значит, не переутомление?
Он нырнул в корабль и вынул кофр с инструментами, покопался в нем, отыскивая анализатор.
— Давай сюда, в это отверстие любой палец. Какой не жалко, — усмехнулся старой шутке.
— Я делаю вид, что верю в переработку. Хотя я умнее, чем выгляжу, у него точно эта болезнь.
Мальвери на анализатор посмотрел с интересом, потом сунул в него безымянный палец левой руки.
— Мимикрия — характерная особенность отряда Чешуекрылых, — чуть фыркнул лерранин.
Палец Мальвери что-то легко кольнуло.
— Все, можешь убирать. Теперь немного подождать, искин проверит совместимость компонентов антидота и твоей крови. Но все равно было бы лучше использовать образец крови твоего отца. Могут быть аллергические реакции, которых не будет у тебя.
— У него нет ни на что аллергии, я бы знал, — Мальвери снова ушел сидеть под деревом.
И снова вперил немигающий взгляд в Эрлана. Теперь тот его заметил, но сделал вид, что ничего не видит, занимаясь проверкой системы управления и передающих цепей.
— Ничего не понимаю, — бормотал он себе под нос. — Где «перемычка»? Почему был сбой в управлении?
Мальвери продолжал на него таращиться. Эрлан чувствовал его эмоции — любопытство, почему-то негодование и задумчивость. Его радовало уже то, что отвращения в этом коктейле он не ощущал. Что изменилось?
— Значит ты, такой умный, тоже чего-то не знаешь? — звонко вопросил подросток.
— Все знать нельзя, — Эрлан пожал плечами свободной пары рук — верхней. — Мозг разумного существа не выдержит такого массива информации и сгорит. Так что да, я не все знаю, никогда такого не утверждал. А что?
— Ничего, — буркнул Мальвари. — Когда расчет пройдет?
— Скоро. Искин тоже не всемогущ, минут пять-десять потерпи.
Подросток пока занялся тем, что принялся чем-то опрыскивать из небольшого баллончика расправленные крылья, сразу же становившиеся матовыми.
— Что ты делаешь? — поинтересовался Эрлан. Он видел похожую процедуру перед тренировкой Кэрни и Инвари.
— Укрепляю крылья, чтобы с них пыльца не сыпалась.
— Ясно. О, расчет закончен, — Эрлан отложил инструменты и замер на месте. — Да, так как биологически мы совместимы, антидот купирует поражение внутренних органов и запустит регенеративную функцию. Но стандартной дозы будет мало, так что сейчас мы возьмем образец и отправимся в Центр, пусть синтезируют еще.
— Надеюсь, что поможет, — Мальвери взмахнул крыльями, поднимаясь.
— Ты знаешь, с кем нужно поговорить, чтобы ученые начали работу над антидотом?
— Ага. С Эйсмелией, она занимается всякими такими важными вещами вроде беготни за своим фиолетовым меховым придурком-котом и неважными вроде синтеза лекарств от редких заболеваний.
Эрлан отщелкнул аптечку, забравшись в кабину, вынул из гнезда ампулу-инъектор с лекарством и протянул ему:
— Тогда поспеши. Мне нужно закончить работу.
Мальвари сцапал лекарство и поддал скорости, насколько ему позволяли крылья.
Эйсмелия, выслушав задыхающегося подростка, взяла из его рук ампулу и так же бегом бросилась в лабораторию. Поместить образец в анализатор, второй — в пробу крови Инвари, много времени не заняло.
— Он уверен, что это поможет? — отрывисто спросила она у Мальвери.
— Нет. Вообще не уверен, но другое лекарство ведь тоже не срабатывает?
— Да, твой отец… слишком много работал в космосе без должной защиты.
— Эта змеюка сказала, что это у них от облучения применяется.
Отвлекать расстроенного подростка пришел кот, помурлыкал ему, дал потянуть себя за уши.
— Ах, «та змеюка». А ты знаешь о том, что Эрлан тебя любит?
— Уже любит? — вытаращился на нее подросток. — А не просто запал?
— Ты даже не удосужился прочитать о биоиндикаторах? Зря, тогда бы знал. А еще можешь поговорить с Кэрни, он семнадцать лет провел на планете Эрлана и лгать не станет, расскажет все подробно.
Мальвери только мрачно фыркнул. Разговаривать с Кэрни он не хотел, знал о чувствах отца, сам же отпаивал Ивери всем, что нашлось в доме, когда Кэрни вернулся. Даже грибы в ход пошли, по крайней мере, помогли только они, утроенная доза сделала из Инвери глупо хихикающего и улыбающегося полусонного фарани.
Эйсмелия поняла все правильно, кивнула:
— Тогда я расскажу, хочешь? Мне поверишь?
— Поверю… Так что там за индикаторы?
— Цифры у Эрлана на руке — это биоиндикатор. Время и расстояние до встречи с тем единственным, кто подходит так, словно создавались вы одним целым, а потом по прихоти судьбы разделились. Эрлан… у него на руке были знаки бесконечности, что означало, что он никогда не встретит свою пару. Но он все равно принял решение ее искать, для чего и пошел в Дальний Поиск. Это годы каторжного труда, чтобы потом положиться на удачу и лететь в неизвестность. Эрлану повезло — он прилетел на нашу планету. И здесь его индикатор вдруг сменился на цифры. Вы встретились — и лерранин перестал существовать, как отдельная личность, он сейчас, должно быть, сдерживается только чудовищным усилием воли, чтобы не напугать тебя, не подползти и не обнять. Хотя ему это физически необходимо.
— Жуть, — протянул Мальвери. — Ладно, если я ему разрешу себя обнимать, это его утешит?
— Не утешит, скорее, поможет сдержаться, как мне кажется. За два дня он осунулся, словно его тут не кормят вообще, и круги под глазами. Попробуй, может, это даст ему силы?
— Хорошо, когда буду убежден, что папа в порядке.
Эйсмелия кивнула: что ж, Мальвери в своем праве. Пискнул датчик окончания процесса — закончился анализ реакции крови на препарат.
— Да… Вот это да! Только бы суметь синтезировать такое…
— Ты сейчас вколешь ему лекарство, он поправится? — уточнил Мальвери.
— Я сейчас буду молиться всем богам, чтобы у меня хватило ума и возможностей синтезировать нужную дозу. Этого, — девушка кивнула на ампулу, — очень мало. Эрлан написал, что нужно в десять раз больше, чтобы подействовало на организм фарани в полной мере. Он прав.
— Но ты ведь ученый, ты сможешь это сделать? — занервничал Мальвери.
— Дело может быть в том, что на нашей планете нет нужных веществ. Но я надеюсь…
Пискнул и второй датчик процесса. Эйсмелия подлетела к монитору, пролистывая длинный состав, и выдохнула: алых знаков не было.
— Смогу. Иди к отцу, Маль, не мешай.
Мальвери заглянул в палату, убедился, что отец крепко спит, и решил поискать Эрлана. Начал с его комнаты — вдруг уже вернулся. В бассейне было пусто.
— Да-а-а, тебе-то хорошо, на циферки глянул — и сразу знаешь, где я, а мне как? У-у-у, змеюка!
Пришлось лететь на ту же поляну и высматривать по пути Эрлана, такую тушу точно не проморгаешь. А на подлете — замереть, спрятаться в кроне дерева, услышав голоса.
— Значит, ты его сын, — глухой и хриплый голос Кэрни.
— Он отказался от меня, как и мать, — ровный голос Эрлана. — Выродок же, с клеймом неудачника с самого рождения, кому я нужен. Даже своей паре, как оказалось, не нужен совсем.
— У них это семейное. Им никто не нужен, кроме науки, космоса и их двоих.
— Но Инвери-то в чем виноват? Аномалию на вашем пути не он присобачил, — пожал плечами Эрлан. — Да и на моем тоже.
— И что, было бы лучше, если б ты не знал, что здесь — твоя пара?
— Не было бы. Но я прожил бы дольше. Сейчас протяну год, может два, если не свихнусь раньше.
— Потерпи, может, все-таки он подрастет еще.
Наконец, Кэрни убрался, Мальвери грустно вздохнул и выбрался на поляну. Лерранин с головой закопался во внутренности своего кораблика, видимо, на руку и не смотрел, раз не заметил его появления.
— Я тут прилетел типа как, — предупредил Мальвери.
Эрлан дернулся, раздался глухой стук, и он выбрался из-под «чешуинки», потирая макушку.
— Я думал, ты останешься с отцом.
— Он все равно спит, к тому же, когда Эйс синтезирует лекарство, меня выгонят. С этим строго, при лечении никого быть не должно, — Мальвери принялся облетать корабль.
— Ясно. Хочешь посмотреть, что внутри?
Мальвери закивал, было очень интересно, как выглядит корабль для змеи, куда там помещается хвост пилота и вообще.
— Там очень мало места, не помни крылья, — сказал Эрлан, протягивая руку, чтобы помочь, и отдергивая ее в последний момент.
— Я их сложу.
Внутреннее помещение Мальвери разочаровало. Он решил, что это больше похоже на гроб. Странное ложе, больше похожее на гелевую губку, вообще пугало, казалось — тронь, и засосет. И куча трубок от него с какими-то присосками. Бр-р-р! То ли дело их корабли — и крупнее, и удобнее, с просторными каютами и коридорами.
— Это поисковик. Он и не должен быть большим. Весь полезный объем отдан под двигатели и элементы питания.
— А что теперь? В смысле, ты нашел нас… И что? Куда-то сообщишь? — заинтересовался Мальвери. выбираясь наружу и снова расправляя крылья.
— Только если вернусь на Лерран. Связь искажается или блокируется той аномалией, благодаря которой я здесь оказался. Да и если бы не блокировалась, вряд ли мой кораблик дотянулся бы до ближайшего ретранслятора — слишком далеко забросило. Покажу, хочешь? Искин определил местонахождение и координаты.
Подросток закивал. Ему, как будущему пилоту, было любопытно все, связанное с координатами, пространствами и космосом. Лерранин снова нырнул в кабину, и Мальвери невольно восхитился его гибкостью: уж на что он меньше размерами, а протискивался в корабль неуклюже, как перебравший нектара бражник — в щель в коре дерева. А полузмей делал это одним скользящим движением, да и двигался так, что завораживал. Это-то и пугало. Но вот Эрлан выбрался назад, держа в руках что-то, похожее на плоский и ультратонкий планшет, опустил его на землю. Над планшетом возникло зеленоватое свечение, развернулось объемным конусом и превратилось в модель их галактики. Длинные пальцы лерранина замысловатым пассом заставили увеличиться одну ее часть, еще и еще, пока в черноте космоса не осталось только изображение одной звездочки класса Эль, вокруг которой вращались пять планет.
— Это ваша звезда.
Мальвери кивнул, рассматривая модель.
— И наши планеты. Когда-нибудь буду осваивать четвертую…
Палец Эрлана ткнул в звезду, потом вернул модели общий вид и прокрутил ее на сорок градусов. При этом яркая точка указывала на отмеченную им звездочку, не давая потерять ее в скоплении других. Снова увеличил, приблизил и показал другую звезду — класса Эль, вокруг которой вращались… пять планет, практически близнец первой системы, хотя планеты и отличались.
— Это мой дом. Лерран массивнее Исеиды, там чуть больше сила гравитации, меньше кислорода, меньше воды.
Снова ткнул пальцем в звезду и вернул к масштабу галактики. Теперь можно было понять, насколько велико расстояние между двумя звездами. Мальвери обошел модель со всех сторон. Потом буквально заставил себя посмотреть на Эрлана. Ну… Может, он еще и ничего, если подумать, у него красивые глаза. Нос… Носа, как такового, и нет, есть узкие щели. Губы тоже ничего, не очень тонкие и бледные, вполне смотрится. Треугольное лицо, резко очерченные скулы и нижняя челюсть. Непривычно длинная шея, гибкая и украшенная тонкими полосками чешуи по бокам и сзади. Плечи — хоть вместо опоры моста ставь, выдержат. Мускулистые руки, длинные пальцы и ладони, раза в три длиннее, чем у фарани. И пальцев всего четыре, а вместо ногтей — чуть заостренные когти. Бр-р-р, вот это страшно.
— Далеко. И что, ты теперь туда вернешься?
— Хочешь, чтобы я убрался? — лерранина передернуло, он опустил руки. — Хорошо, я улечу. Проверю все системы — кажется, поисковик не поврежден, просто сбой в программе маршрута.
— Нет, я просто спросил. Раз ты должен искать другие планеты, значит, отчитываться тоже должен? Тебе от начальства не влетит?
— Нет. Меня даже искать не станут, если я не свяжусь с Лерраном никогда. Просто спишут, как стандартный процент потерь в Поиске.
Мальвери продолжил рассматривать тело Эрлана. Особенно интересен был хвост. И как на таком вообще можно ползать? Длиннющий, плавно сужающийся к кончику, гуманоидный торс перетекал в него примерно от середины груди, бедер и талии у Эрлана не было, как таковых. Под мелкой чешуей, прилегающей так плотно, что она казалась просто рисунком на коже, волнообразно двигались мышцы, да и вообще, если внимательно присмотреться, все тело Эрлана находилось в постоянном движении, незаметном, завораживающем, плавном. Даже когда он замирал на месте, это движение оставалось — беспокойно свивался и переползал кончик хвоста, дыхание поднимало и опускало мощную грудную клетку.
Мальвери потрогал чешую.
— Теплая. Гладкая. На рыбу не похоже.
— Я не холоднокровный, — улыбнулся Эрлан.
С каким трудом он заставил себя остаться на месте! Но хвост все равно медленно переместился, заключая Мальвери в кольцо, пока еще широкое, во всю свободную длину, а под тонкой ладонью подростка зародилась легкая дрожь удовольствия. Эмоциональная часть вопила от восторга и заходилась в жадном: «Еще!». Рациональная с трудом удерживала контроль над телом.
— И не впадаешь в спячку? — Мальвери продолжал гладить хвост. — Любопытно. Тонкая чешуя. А линять будешь?
— В спячку не впадаю. Линять скоро буду — видишь, какая тусклая чешуя?
— Ага, — хвост попытались поднять.
— Я тяжелый, — Эрлан едва не задохнулся, носовые щели расширились, жадно вбирая воздух, и он уже не знал, от чего пьянеет больше — от близости пары или кислородного перенасыщения. Хвост без участия разума аккуратно обвился вокруг талии подростка, приподнимая. — А ты очень легкий.
— А ты видел крылья фарани? — фыркнул Мальвери. — Мы и должны быть легкими. Мы же бабочки. И ты, это, полегче с хвостом… А то я про змей передачу смотрел, — он припомнил, как громадный пятнистый змей легко передавил пополам крупного хищника, содрогнулся и стал выбираться из кольца. Жить хотелось больше, чем утешать несчастное страхолюдное нечто. Хватит с него и того, что Мальвери с ним сидит и его гладит.
— Не бойся, — Эрлан заставил себя отпустить его, отползти подальше к кораблю. — Я не причиню тебе вреда. Никогда, Мальвери. Даже нечаянно, ненарочно — не смогу.
— Ага, сожмешь кольца поплотнее — и привет, — Мальвери во избежание объятий на хвост уселся.
— Так не бывает, — убежденно покачал головой лерранин. — Даже если я буду спать или без сознания, тело отреагирует на тебя так, как нужно, оно уже подстраивается, программируется на твой вес, рост… все, понимаешь?
— Нет, не понимаю, ты же вроде не модель из лаборатории. Как ты можешь подстраиваться под какие-то параметры?
— Это заложено генетически. Мы подстраиваемся под свою пару.
— А… — Мальвери хотел спросить что-то еще, но тут его коммуникатор разразился мелодичной трелью голоса какой-то птицы. — Ответишь? — это он адресовал Эрлану.
— Я? — удивился тот. — Почему?
— Ну как, я тебя не люблю, а тут так полюбят… Ты только голос не подавай, угукай. Ей хватит, — коммуникатор был снят с руки и протянут. — Ты тут вроде как мой защитник и все такое. Вот и принимай на себя удар.
Эрлан не совсем понял, что он имеет в виду, но принял электронную игрушку, активировал прием, машинально подключаясь напрямую.
— Наконец-то! — вклинился ему прямо в слуховые каналы высокий девичий голос с нотками истерики. — Я думала, ты мне теперь не ответишь. Это потому что я похвалила ту уродскую фотографию, да? А ты видел, что этот шестирукий урод завел страницу, еще и в друзья ко всем набился, парни от него в восторге, идиоты такие. Ну почему ты молчишь? Это потому что я тебя с твоим отцом перепутала? Ну он же такой клевый, не, ты лучше намного, я хотела сказать, просто вы так похожи, а ты же знаешь, я под грибами дурная, но у нас ничего не было, — она захихикала, — а мое белье он, между прочим, так и оставил себе на память, такой он у тебя игривый старикан. Кстати, у меня сегодня есть новая доза, они безвредные, честно-честно, Маль, прилетай, а? Я видео нашла, оно реально клевое, тебе понравится, я все сделаю так, как там, а предохраняться я умею, тебе правда будет круто. Почему ты молчишь, любимка?
— Может, потому, что я не Маль? — Эрлан потряс головой, словно надеялся вытрясти из нее этот высокий визгливый голосок. — А наркотики принимать вредно, девочка.
— Что? А ты вообще кто такой? Где Маль, а ну немедленно верни ему коммуникатор, что вы там с ним делаете? Алири, урод, скотина, я знаю, что это ты, — дальше последовали несколько ругательств, аналогов к которым подобрать не удалось, ясно было только то, что они затрагивали сексуальную сферу.
— Я не понимаю, что она говорит, — беспомощно развел руками Эрлан. — Она странная. Девочка, я не Алири.
Мальвери взял коммуникатор, послушал.
— Мне надо учиться, перезвони завтра, — коротко сказал он.
Эрлан был озадачен и растерян.
— Какое странное поведение. Это из-за наркотиков? Так вести себя… неправильно же?
— Она под грибами. Это такой вид наркотика, я пробовал пару раз, ничего особенного, голова пустая, настроение хорошее, мозг в тумане, сидишь и хихикаешь. У меня в аптечке для отца всегда лежало раньше несколько. Они вообще-то лекарственные… — Мальвери выглядел грустным и поникшим. — Полечу домой. Ты… Можешь со мной отправиться. Буду твоим хвостом от Элиры отмахиваться, опять уже сидит около дома и ждет.
— Хорошо, подожди немного, я сейчас закончу. И, если хочешь, можем взять голопроектор, я покажу тебе свою планету и те, где учился.
— Давай, — Мальвери совсем приуныл.
Настроение у него от «долбонуто-радостного», как говорил Инвери до «приплющенного» менялось быстро, а тут еще разом навалилось все: болезнь отца, истеричная Элира с ее сексуальной агрессией, еще он теперь привязан к страшной чешуйчатой инопланетчине. Может, в самом деле, сказать ему, чтоб улетал? Да, наверное, он так и сделает. Вот только отобьется с его помощью от Элиры — и пошлет… куда подальше. Назад, на этот, как там его. Лерран.
Или пока не говорить? Мальвери никогда не оставался в квартире один надолго, всегда знал, что придет отец из лабораторий, будет ужин, может быть, прогулка. Инвери перестал брать длительные проекты, летать в космос и засиживаться на работе, кроме каникул Мальвери, когда того отправляли к бабушке. А сейчас было пусто, одиноко и немного страшно — все время какие-то шорохи в квартире, стуки, еще и Элира ломится то в окно, то в дверь.
А если отец… если с ним что-то случится еще, а лекарство не поможет? Бабушка занята большую часть года, она — ученый с мировым именем, и возиться с внуком, отказываться от карьеры? Это вряд ли. Что тогда ему останется делать? Мальвери совсем повесил крылья, чувствуя себя как моль в лесу — непонятно, как так вышло, как жить и куда лететь в случае чего.
Его чувства резали Эрлана, корежили и заставляли ощущать свою вину: если партнеру плохо, виновен может быть только он, раз не защитил. Выдержка рушилась, как домик песчаной змейки во время бури.
— Все будет хорошо, Маль, — он сам не заметил, как оказался рядом, бережно и осторожно обнимая в желании закрыть собой ото всего, что пугает и делает подростка несчастным.
— А если лекарство не подействует? А если у него острая форма, которая неизлечима? — прохныкал Мальвери. — У меня же никого нету, только папа и бабушка. А если Элира уже сидит у дома?
— Давай, ты не будешь паниковать раньше времени. Сейчас я свяжусь с Эйсмелией и узнаю, как продвигаются дела с синтезом. Потом мы отправимся к тебе домой, ты сядешь учить уроки. Или в лабораторию, попросим для тебя стол, а кровать там есть. И недалеко от Инвери, и один ты не останешься, а Элира не посмеет явиться в Центр и устраивать скандал.
Мальвери молча закивал. Оказывается, когда тебя обнимают сразу в шесть рук — это приятно, спокойно и тепло. Не так уж все и плохо с этим змеем. И обнимает бережно, крылья даже не задел, не то что Элира, которая оторвать полкрыла готова. Потом Эрлан его и вовсе на руки поднял, так же осторожно, и это напомнило что-то из далекого-далекого детства, когда его так носил отец. А почти незаметное движение, когда лерранин пополз к городу, убаюкивало, заставляло закрыть глаза и прижаться к теплой груди.
Разбудило Мальвери визгом — Элира не утерпела, полетела разыскивать, разумеется, за три квартала до Центра узрела эту прекрасную сцену.
— Все, сейчас начне…
— МАЛЬ!!! Что это все означает? Почему ты позволяешь этому уроду тебя носить на руках? Какие у вас с ним отношения? А как же я? Ты ведь меня любишь!
Элира оказалась прекрасной девушкой с точеной фигуркой, копной роскошных светлых волос и «плывущим» безумным взглядом. Эрлан высунул язык, повернувшись в ее сторону, потрепетал им, пробуя воздух, покачал головой:
— Очень высокая степень опьянения. Ей требуется медицинская помощь. Отнести ее в Центр?
— Надо медиков вызвать, она нахвощилась, а не под грибами.
— Вызывай, подождем. Она может быть опасна для окружающих.
Этот разговор — как будто ее нет рядом или ее не слышат — поверг Элиру в состояние неконтролируемого бешенства. Она кинулась на чужака, выставив руки со скрюченными пальцами, словно собиралась выцарапать ему глаза. Эрлан осторожно перехватил ее хвостом, без труда удерживая, только морщась на особо резкие рывки, и когда его хвост стали царапать. Истончившаяся в преддверии линьки чешуя, вернее, ее верхний слой отслаивался, причиняя лерранину неудобства. Насухую это было почти больно. Медики, по счастью, прилетели быстро, сразу же скрутили девушку и сунули ее в транспортник.
— Нахвощусь, — сказал Мальвери. — В коврик нахвощусь, когда ее выпустят. Я когда хвощеный, мне настолько все до яйцеклада…
Эрлан не понял смысла фразы, только покачал головой.
— В Центр. Тебе нужно увидеть отца и немного успокоиться.
Он связался с Эйс, девушка почти раздраженно ответила, что синтез еще только подготавливается, потому что делает она все практически «на коленке», экспериментально. И чтоб он не дергал ее напрасно.
— Я спокоен, мне надо доделывать задания на завтра к школе. Так что надо домой, — сказал Маль.
— Хорошо, — очень покладисто согласился Эрлан. — Домой.
С рук Мальвери он так и не спустил, это было выше его сил. А вот так, когда держал подростка, всем телом впитывая его запах, чувствуя пульс, температуру, касаясь открытой спины под крыльями — он был спокоен и собран, и эмоции удалось взять под контроль.Глава пятаяКвартира оказалась огромной и очень светлой, впрочем, командующему Центром иной по статусу не полагалось, хоть он один, хоть с ребенком, хоть их двадцать человек всей семьи — получите от Центра квартиру и летайте от спальни в туалет на транспортнике.
— Можешь устроиться у меня в комнате, правда, там не прибрано.
«Не прибрано» у Мальвери означало «карандаши не по линейке». Ни плакатов, ни раскиданной одежды, ни сувенирных значков — ничего не было, кроме идеального порядка. Эрлану это было привычно: в его комнатке в общежитии Академии было практически так же, разве что места и мебели меньше.
— У тебя очень уютно, — одобрительно заметил он.
— Да, мне тоже нравится, вместе с па все сюда подбирали.
Мальвери вытащил учебники, открыл их, запустил систему звездной карты и принялся заниматься расчетом координат от планеты до спутника по заданным условиям. Эрлан от нечего делать занялся тем же. Такие задачки он решал во время подготовки к поступлению.
— Не соль-шесть-три, а соль-шесть-минус три, — заметил он.
— Угу, — Мальвери переправил расчет и продолжил. Наконец, юркий кораблик достиг заданной точки и приземлился. — Ура, я закончил. Хорошо быть отличником! Задают трудное, но мало. Чем займемся?
— Посмотрим голограммы? — предложил Эрлан. — Покажу тебе, как выглядят наши девушки и дети. У меня, правда, всего одна голограмма такая, моя школьная подруга прислала на память, когда улетал.
— Давай посмотрим, — решил Мальвери. — Пошли в гостиную, там есть диван.
Голопроектор поставили на изящный столик, Маль закрыл окна, чтобы было удобнее смотреть. И уставился на трехмерные модели, возникающие над экраном проектора, которые можно было двигать пальцами, рассматривая со всех сторон.
— Это Лерран. Океанов у нас нет, только моря, озера и реки. Гор мало. В основном, полупустынный, полустепной ландшафт, есть зоны заповедников, там леса. Это Эш-Ани, столица. Я там родился и вырос. Это мой интернат. Школа. О, а эта как здесь оказалась? Голограмма с выпускного. Вот эта мрачная морда — я.
— А это ваши девушки? Вот эта красивая, — он ткнул в Мирру. — Мне нравится, у нее милая фигура, изящные руки и… эээ… передняя часть черепа тоже ничего.
— Мирра. Моя единственная подруга. В школе она была той еще трещоткой. Я привык почти не слушать, о чем она болтает, но с ней было спокойно. А это — Ксеноакадемия. Моя группа.
Он посмотрел на изображение, невесело хмыкнул: даже тогда было видно, что все по парам, а он — один.
— А это ее первенец? — Мальвери посмотрел на фото Мирры с ребенком.
— Да. Она назвала его моим именем. Смешной головастик…
— Смешной — это точно. А мои фотки посмотреть хочешь?
— Давай, — согласился Эрлан.
На первой же фотографии в альбоме была запечатлена красивая высокая бабочка в синем открытом платье, держащая на руках спящего ребенка. Рядом с ней стояли еще двое, мужчина и женщина, оба улыбались.
— Это мама. А это бабушка с дедушкой.
— Красивая. Это же Инвери, да?
— Ага. Меня надо было кормить и воспитывать, поэтому мама снова окуклилась только через десять лет, когда я уже был немного соображающий.
— Ух, это, наверное, очень трудно — воспитывать ребенка в одиночку. У нас не бывает матерей или отцов-одиночек.
— Бабушка с дедушкой помогали, почему сложно? Ребенок — это же не корабельная система. Меня брали на работу к маме, я там просто ползал кругами вместе с сиреневым кошаком, потом нас обоих мыли, кормили и спать укладывали.
Следующая фотография запечатлела маленького Мальвери, колотящего по столу игрушкой.
— Не в этом дело, — Эрлан улыбнулся. — У нас не бывает одиночек. Невозможно оплодотворить яйцо, если нет пары. Семя мужчины становится жизнеспособным, только если рядом его пара.
— А… Не, папа заморозил семя, окуклился, сменив пол, сам от себя забеременел.
— Понятно, — Эрлан вспомнил лекции по ксенобиологии, кивнул. — Ну, а мы — вот такая странная несуразная раса, что не можем существовать поодиночке.
— А ты точно не умеешь пол менять? — жалобно спросил Мальвери.
— Увы, нет, природой такого не предусмотрено.
— А вы живородящие?
— Яйцекладущие. Сначала женщина вынашивает яйцо, около полугода по нашему времени. Потом яйцо зреет в гнезде еще два месяца. Потом трескается, и вылупляется детеныш.
— Ага, — Мальвери развернул с коммуникатора расчетную доску. — Сейчас прикинем доминантные и рецессивные гены с мужской и женской сторон. Так… Если у одного из родителей… Надо профессору задачку подкинуть. Если у одного из родителей шесть рук и один хвост, а у второго две руки, четыре крыла и нет хвоста, сколько рук будет у ребенка.
— Думаю, это можно смоделировать на основе наших ДНК, в лаборатории. Я сам не просчитаю, все-таки, ксенобиологию я изучал не в таких масштабах, больше психологию и теорию и практику контакта.
— Я прикинул размер ребенка. Такой плод у фарани физически не разовьется.
Эрлан успокаивающе улыбнулся:
— Если тебя это пугает, ты можешь не менять пол. Это не важно для меня. Но если важно для тебя, то все можно решить, стоит только поломать голову над задачей. У вас ведь отличные лаборатории.
— Так… Я вообще пока что ни на что не соглашался, — буркнул Мальвери, нервно взмахивая крыльями и задевая Эрлана по плечу.
Касание нежного на вид, чуть мохнатого у основания крыла было сравнимо с ударом тяжелой доски. Лерранина откинуло на пол, уйти от удара он не успел и теперь лежал, не рискуя подняться, ощупывая плечо. Кажется, кости были целы, ссадина не в счет. Он больше растерялся, чем реально пострадал.
— Ты чего? — удивился подросток, не понявший, что произошло.
— Я не думал, что у вас такие крепкие крылья, — Эрлан осторожно поднялся, свернул хвост и устроился на нем. — Теперь понимаю, что внешний вид обманчив.
Мальвери оглянулся на свою спину.
— А какие они должны быть, чтобы можно было спать и вообще жить с ними? Это такая же часть, как у тебя хвост, она должна быть надежно закрыта броней.
— Я боялся дотрагиваться, а вдруг сломаю или испорчу?
Мальвери завел руку назад, пощупал верхнее левое крыло.
— Сломать их можно, просто надо постараться. Все можно сломать, столкновения с транспортником они могут не пережить, как и весь я.
— Да уж, столкновение с транспортником, боюсь, и я не переживу, — фыркнул Эрлан.
Мальвери сунул ему крылья под нос, предлагая посмотреть поближе. Лерранин осторожно провел ладонью между крыльев, прослеживая кончиками пальцев мышцы, благодаря которым они приводились в движение. Очень сильные мышцы, несмотря на то, что Мальвери не выглядел особо сильным. Крылья затрепетали, обещая врезать Эрлану еще куда-нибудь.
— Щекотно.
— А если вот так? — он осторожно дотронулся до самих крыльев, опасаясь повредить слой чешуек. Но, видимо, тот спрей, которым Мальвери обрабатывал их, держал крепко, так что на ладонях Эрлана не оставалось следов, а чешуйки с крыльев не слетали. На ощупь они казались бархатными, эти черные опахала с тонким серебристым рисунком прожилок.
— А так нормально. Только не выкручивай, они все-таки не так прикреплены.
— Да я и не собирался, что ты. Они красивые… и теплые, как настоящий бархат. А как вы спите с ними?
— В смысле? Ложусь на правый бок и сплю до утра, иногда переворачиваясь на левый.
— Ну, я просто подумал, что на спине спать тебе явно неудобно, крылья же.
Мальвери раскрыл крылья, подошел к дивану и улегся на спину, после чего перекатился набок, крыло послушно изогнулось.
— Там же не кости, как у птиц, а прожилки, — хмыкнул он.
— О!
Наблюдать за полузмеем оказалось забавно, особенно когда он удивлялся. У него становились почти круглыми и очень выразительными глаза.
— Правда, здорово? — Мальвери поднялся.
— Эм… — очередное несоответствие слова его значению заставило Эрлана искать синонимы, и он даже понял фарани. — Да, очень. Такая двойственность: гибкие и в то же время жесткие, бархатные, а под бархатом — сталь. Наверное, это потому, что и раса ваша такая… как цветы, у которых есть нежные лепестки и твердые чашелистики, их скрывающие.
— Спасибо. Ты так поэтично говоришь… Есть хочешь? Тогда придется вернуться в Центр.
— А приготовить что-то? Хотя мне, в самом деле, лучше вернуться — там готовят специально для меня. А потом?
— Потом я научусь, думаю, настроить синтезатор пищи я сумею. Или ты сам.
— Я умею настраивать, но тебе не понравится то, чем я питаюсь. Мне так кажется, — уточнил Эрлан. — Если хочешь, можешь попробовать.
— Давай. Оно вообще съедобно? В смысле, растительное?
— В основном, это синтетические белки, жиры и углеводы. И я понятия не имею, из чего их синтезируют у вас, — усмехнулся лерранин. — Я всеяден, хотя больше предпочитаю, конечно, мясо, оно дает энергию, а ее моему телу требуется много.
— Мясо… — неуверенно протянул фарани. — Я люблю мясо. И сыр.
— А еще мне нельзя использовать некоторые ваши соли и специи, поэтому мой рацион может показаться тебе пресным и невкусным.
— То есть, ты просто ешь все несоленое? Это не так трудно готовить.
— В вашей пище содержится достаточно соли, еще добавлять? — фыркнул Эрлан. — Но то для меня. А как нравится тебе?
— Я люблю бутерброды. Еще газировку. И много-много сыра. Рыбу ненавижу.
Эрлан поднялся, развернул хвост и поморщился от неприятного ощущения.
— Однако какие у твоей подруги острые коготки… Кажется, она содрала мне и живую чешую, а не только готовую к линьке. Так мы ползем в Центр, или я попробую приготовить что-то?
— Попробуй. Я посмотрю, что с хвостом? — Мальвери потянулся потрогать царапины. — Ого… Точно нахвощилась. Сейчас, залью обеззараживалкой. Очень больно?
— Ну, как тебе сказать, — Эрлан не знал, смеяться ему или плакать. — Больно — это не то слово. Я попробую придумать для тебя аналог того, что мне сняли пару полос чешуи с самого чувствительного места на хвосте. Это как если прикусишь до крови язык… Как-то так. Вроде и не больно, если не двигать, и неудобно.
Мальвери притащил аптечку, принялся перебирать в ней баллончики, наконец, вытащил нужный и щедро набрызгал из него на поцарапанный хвост.
— Не щиплется?
— Нет, — прислушиваясь к ощущениям, покачал головой лерранин. — Только холодно.
— Это нормально, сейчас болеть перестанет, — второй баллончик оставил на хвосте напыленный пластырь. — Вот так. В следующий раз лучше не подставляйся.
— Надеюсь, до следующего раза не дойдет.
Эрлан уполз на кухню, отыскав ее по неуловимым для фарани запахам. Найти в Галанете инструкцию к синтезатору пищи было минутным делом, он загрузил ее в память и мимоходом влез на свою страничку, поинтересоваться, что же так сильно возмутило девушку. Как оказалось, Мальвери успел огрызнуться на длиннейший ее комментарий, где она, нимало не стесняясь, описывала, что именно желала бы попробовать в сексе с Малем.
«Отвали, чокнутая, я предпочитаю парней».
«Маль, я сменю пол, правда-правда, тогда мы будем вместе навсегда. У тебя ведь никого нет?»
«Как сказать…»
От этого комментария Элиру почему-то прорвало на то, что Мальвери ей изменил с Эрланом. Ни дать ни взять муж пяти детей заблудил налево с инопланетянином. Эрлан понимал с пятого на десятое, а уж причины этого противостояния не понимал вовсе.
— Маль, объясни, — он сдвинул восприятие сети на периферию и уставился на подростка. — Почему Элира так реагирует? Вне зависимости от степени опьянения. Вы должны были стать парой?
— Нет, ОНА решила, что мы должны стать парой. У нее просто два родителя, они владеют парой компаний, Элира слова «нет» в жизни не слышала, а тут такой облом: она кому-то не нравится. Раньше у нее был другой, родители его просто подкупили, завалили дорогими вещами, чтобы он Элиру ублажал. Только он даже полгода не протянул, вылетел в окно в одних трусах, умчался на соседнюю планету, сменил пол и замуж вышел. То есть, вышла. А Элира на меня кинулась. Меня подкупить не получается, у меня папа сам кого хочешь выкупит. В клинику ее класть бесполезно, она хвощит напропалую, прерываясь на грибы. А когда она нахвощится, сразу жаждет меня изнасиловать хоть на всепланетном празднике в прямом эфире на площади. Вбила себе в голову, что я теперь принадлежу ей.
— Изнасиловать? — Эрлан потер виски. — Что это?
— Вступить со мной в сексуальный контакт против моей воли. Элира решила, что раз у нас отношения, и мы пара, то секс обязателен.
На в принципе не слишком выразительном лице лерранина проступил откровенный ужас.
— Против воли?! Я… я не понимаю…
— Я секса с ней не хочу. Она секса со мной хочет. Вопрос в том, у кого терпение раньше кончится.
Даже с объяснениями это не укладывалось в голове лерранина, воспитанного в очень строгих рамках. Для него секс был возможен только по обоюдному согласию и желанию. Иначе было бы просто невозможно — как взять партнера, все чувства которого ты ощущаешь, как свои, причинив ему неудобство, а тем более — боль? Это невозможно, немыслимо! Насилие в постели было чуждо самим своим определением, и Эрлан отказывался признавать возможность подобного. Потом он вспомнил, что у фарани нет эмпатии в парах, немного успокоился. Затем снова задумался — Мальвери говорил о сексе, как о чем-то таком малозначительном и неважном. А если верить физиологии фарани, нормальный половозрелый подросток при виде девушки, которая сама на него запрыгивает, должен немедленно с ней вступить в половой контакт. Это стоило разъяснить поподробнее.
— Маль, а как ты вообще относишься к сексу?
— Никак, никогда не занимался. Я учусь, мне некогда искать себе кого-то для секса.
— Но ты ведь не все время учишься? Тебе он не интересен? Или неприятен, как вид взаимодействия двух особей?
Важно было выяснить сейчас, чтобы не попасть потом впросак, когда попытается соблазнить пару. Ведь когда-нибудь его все же примут? Он очень хотел на это надеяться, Мальвери же даже просчитывал варианты того, кто может у них родиться.
— У меня моральная травма при виде голой Элиры в моей постели, наверное. Никак не могу забыть пережитый ужас.
— Почему — ужас? Вроде бы, она симпатичная? Или я недооценил критерии красоты вашей расы?
Мальвери вздохнул и попробовал объяснить.
— Лето, золотой прекрасный вечер, я налетался по лесу, мне хорошо, дома ждет ужин. Захожу к себе в комнату, а там по всему полу ее одежда, а в постели, раздвинув ноги, лежит ЭТО, лохматое, вдребезги пьяное, тянет ко мне руки. В общем… Не в настроение она попала.
— Я снова не понимаю, наши законы и правила поведения очень различны. Лерране не посещают жилища друг друга, не то, что без спросу — вообще. Для встреч есть общественные места, парки, сады, эспланады с фонтанами, развлекательные центры. Но чужой дом — табу, запретная территория. Хотя в Содружестве Рас есть и те, где приходить в гости по приглашению не зазорно, я прожил несколько месяцев на Уйатоээ, привык, потому даже не дергаюсь уже, что нахожусь в твоем доме.
— А что такого в том, чтобы явиться к кому-то в гости, посидеть вместе? Иногда идти никуда не хочется, например на улице дождь, проще сидеть на кухне и болтать под горячий чай. Или смотреть что-нибудь. Или заняться… а, у вас же нет понятия свободного секса. В общем, в парке этим заниматься можно, но чревато неприятностями с охраной.
— Нет, тут другое. Мы довольно самодостаточны, вернее, самодостаточны пары, в первые месяцы, когда идет балансировка, если так можно сказать, когда привыкают и подстраиваются друг под друга, не хочется вообще ничего и никого видеть, кроме пары. Мне сейчас довольно тяжело находиться в людных местах. Потом, когда баланс установился, все равно интересы пары будут приоритетнее, чем все остальное. А для молодежи, которой еще долго ждать свою пару, есть клубы по интересам. У них просто не возникает желания заниматься сексом с кем-то, кто не пара. Это зависит от гормонов. У меня прежде не было никого, хотя в теории я знаю все, что нужно, чтобы доставить удовольствие партнеру или партнерше.
Мальвери осмотрел его.
— А чем ты… ну… вообще?
Эрлан напряг мускулы, раздвигая паховую щель. Возбуждения он не чувствовал, потому что его не испытывал Мальвери, но показать мог, почему нет? Член у него был аккуратный, не очень крупный, но и не мелкий, как полагалось развитому лерранину его возраста и сложения — размером от кончиков пальцев до основания ладони. Мальвери осматривал его с любопытством и… ужасом.
— Это кошмар, — решил он. — Такое в меня даже не влезет.
Эрлан стиснул клыки. Их встреча уже не казалась — она была совершенно явной ошибкой, насмешкой судьбы. Он никогда не добьется даже приязни, только пугает Мальвери, умудряясь оттолкнуть, стоит только появиться намеку на возможную близость.
— Прости, — глухо сказал он, пряча то, что так пугало юного фарани, за чешуей и плотно смыкая мускулы.
— За что? Это же от природы, — подросток его не понял.
— Я не хотел напугать. Знаешь, будет лучше, если я улечу. Забудешь обо мне, как о кошмаре.
— Но тебе ведь будет плохо.
— Это неважно. Важно, что будет хорошо тебе. Ты не чувствуешь меня, а я ловлю все твои чувства. Боль, страх, ужас… Я улечу, когда поправится Инвери.
Маль задумался, эмоции сменялись калейдоскопом, с недоумения на неприязнь, затем на какие-то приятные воспоминания.
— Может, я к тебе все-таки привыкну? — наконец, спросил он.
— Это решать тебе, — Эрлан не смотрел на него. Он для себя все решил уже сейчас. Другой пары для него больше не могло существовать, даже намека на такую возможность не было. Но решение принимать будет Мальвери. А ему останется покорно склониться перед ним.
— А я тебе действительно нравлюсь или это все просто потому, что у нас совпадают некоторые биопоказатели? — Мальвери пытался понять, как вообще образуют пары на родине Эрлана.
— Ты мне действительно нравишься, — вздохнув, сказал лерранин. — Очень. Понравился с первого же взгляда там, в лесу. У нас есть легенда о черной бабочке. Очень давно, когда у лерран еще не было биосканеров, увидеть черную бабочку считалось знаком судьбы, предвещающим встречу с парой.
— Классно! Ну что, полетели в Центр? Эйс, наверное, синтезировала лекарство. Или па уже мог очнуться.
— Ну, кто полетит, а кто и поползет, — усмехнулся Эрлан. — Может быть, Эйс уже даже вколола Инвери антидот. Перекусим мы, видимо, уже там?
— Да не, перекусить можно и тут. Пошли пробовать, что там создалось.
Синтезатор выдал вполне съедобные продукты: мясо, чуть поджаренное до корочки, овожи и какую-то кашу для Эрлана, без соли и специй, и такую же кашу, жаркое под сырной корочкой и просто так кусок сыра — для Мальвери. Подросток смел все предложенное, ухватил кусок сыра. Любимое лакомство требовало вдумчивого поглощения. Это можно было осуществить и по пути, тем более что он не особенно понимал, о чем говорить с Эрланом. А так будет оправдание молчанию — с набитым ртом не разговаривают.
План удался. Сыр он доел как раз к моменту, когда впереди показался Центр.
— Я к па. Ты со мной?
— Если ты не против, — кивнул лерранин.
Мальвери согласился, что вообще не против и немножко за. В одиночку заходить было страшно.
— Привет, — слабо улыбнулся Инвери. — По запаху сыра слышу, кто пришел.
— Па! — Маль кинулся к нему, вцепился в больничную рубашку и замер, уткнувшись в плечо. — А Эрлан сказал, что тебя обязательно вылечат! Вот увидишь, Эйс синтезирует эту… антидот, вот! Уже, наверное, сделала!
— Мы провели пробы крови, — добавил лерранин. — Лекарство должно подействовать.
— Да, Эйс прибегала уже, — Инвери обнял сына. — Все будет хорошо. Процесс выздоровления очень длительный, но он запущен.
— Насколько длительный? На нас антидот действует в течении суток. Что сказала Эйс?
— Полгода-год. Немного, но все-таки… Маль, тебе придется улетать к бабушке, пропустив все курсы.
— Но я… — Мальвери растерянно отстранился. — Но папа! Я не хочу улетать!
— Уже не хочешь? — изумился Инвери.
— Не сейчас. Я должен быть рядом с тобой. И потом… ну… может, Эрлан за мной присмотрит? — подросток обернулся на лерранина.
Эрлан сразу же закивал.
— Хорошо, — согласился Инвери. — Тогда продолжишь обучение. Живите там дружно. А что за женские истошные вопли меня недавно разбудили?
— Элира, — с нескрываемым отвращением произнес Мальвери. — Устроила скандал, подрала Эрлану хвост, представляешь?! Я уже не знаю, как от нее отделаться, па!
— Я поговорю с ее родителями. Так больше продолжаться не может, — Инвери сразу подскочил, но упал обратно.
— Нет-нет, вам нельзя вставать! — испугался Эрлан. — Только покой, пока не выздоровеете. Мы справимся, обещаю.
— Просто не обращайте внимания. Попрошу ее промыть получше, чтоб не напивалась.
— А, мы постараемся, — Мальвери готов был даже на это. — Ты только не волнуйся.
Явившиеся медики решительно вытурили прочь обоих, Инвери вкатали три укола, после которых он крепко заснул.
— Вот что, — Эрлан пополз к лаборатории Эйсмелии, увлекая за собой Мальвери, — раз уж я остаюсь здесь, буду приносить посильную пользу. Я неплохой техник, да и с химией у меня лады. Может, Эйс примет лаборантом?
— Может…
Эйсмелия новому лаборанту обрадовалась, сразу погнала переставлять оборудование.
— А оформлю я тебя завтра, как только поймаю зама нашего бессменного директора и вытрясу из него ставку.
— Это было бы прекрасно, — улыбнулся Эрлан. — А теперь — что там переставить?
Мальвери забился в уголок и наблюдал за тем, как лерранин легко в одиночку переставляет стеллажи, которые фарани передвигали бы вчетвером. И вот как поверить, что такую силищу он отлично контролирует?
— Маль, ты свое расписание занятий Эрлану уже дал? — осведомилась Эйсмелия.
— Нет еще…
— Мы разберемся, — Эрлан задвинул стеллаж, куда было сказано, и вытер капельки пота с висков. — Что-то еще? Я, кстати, не только передвигать могу. У меня и с более тонкой работой отлично выходит справляться.
— У нас пока нет работы, только разве паять чипы. Займетесь?
— Конечно, без проблем, — заверил ее Эрлан.
Вот так и получилось, что из неведомой зверушки, инопланетянина и гостя он стал почти своим. «Почти» было потому, что формально гражданином Исеиды он стать мог только через пять лет жизни на планете. Но разрешение на работу и проживание он получил уже на следующий день — Эйсмелия не пожалела времени и нервов и выбила для него эти документы и идентификационную карту с рабочим, а не гостевым допуском в Центр.
Мальвери выдал ему расписание занятий. Из пяти дней недели занято у него было четыре, причем весьма плотно.
— Обучение на пилота… И почему я на химика не пошел?
— Если тебе будет нужна помощь с заданиями, спрашивай. Я всегда помогу. Расчеты не отличаются, а если и есть отличия, то только в формулах и переменных.
— Ладно, — Мальвери решил, что помощь ему не помешает. Да и надо же отношения налаживать. И привыкать к змею.
Чем больше проходило времени, тем больше он узнавал об Эрлане. Потихоньку, исподволь, расспрашивая его о жизни на родной планете и в Содружестве. Из этих разговоров Маль вылавливал крупицы информации о самом пилоте-поисковике. Узнавал его характер — спокойный, уравновешенный, привычки, любимые занятия. Иногда вечерами просил пересказать какую-нибудь книгу из прочитанных Эрланом там, дома. Лерранин не отказывал, тем более память у него была бездонная, даже без обращения к искину он мог дословно вспомнить очень многие истории, легенды, приключенческие или фантастические рассказы.
Мальвери привязывался к Эрлану все больше. Но влюбляться не спешил. Страшно было про секс думать. Да и вообще про что-то большее, чем просто объятия. Несмотря на то, что Эрлан относился к нему бережнее, чем к хрустальной статуэтке или настоящей бабочке, юного фарани до дрожи пугала его сила и размеры. Привыкнуть к этому оказалось практически невозможно. К тому же, Эрлан подбил его на тренировки, и вот там-то Маль насмотрелся вдоволь на то, как полузмей с легкостью раскидывает трех, четырех взрослых мужчин. Инструктор Кэрни только посмеивался, глядя на эту показуху, а потом брался выбивать пыль из хвоста лерранина. Впрочем, ему не всегда это удавалось.
Однажды все присутствующие на тренировке получили приятный сюрприз. На рык Кэрни «Следующий» в зал все еще неуверенной, но легкой походкой вошел директор Центра изучения.
Конечно, тренироваться ему пока еще не позволялось, но комплекс укрепляющих упражнений был даже необходим. Мальвери от счастья кувыркнулся в воздухе, задел крыльями потолок и свалился на руки к метнувшемуся стрелой Эрлану.
— Какая идиллия, — рассмеялся Инвери. — Иди сюда, обними своего дряхлого родителя.
— И вовсе ты не дряхлый! — возмутился Маль, обнимая его.
— Меня выпустят домой еще через неделю. Но я уже почти здоров.
Обрадованный до потери соображения мальчишка рассказал об этом на курсах пилотов.
— Это надо отпраздновать, — тут же заголосили обступившие его сокурсники. — Даже не думай отказываться!
Мальвери решил, что один раз можно нахвощиться в коврик.
— Только без грибов.
Он глянул на коммуникатор: до возвращения Эрлана из лаборатории было еще куча времени, так что хватит и поклубиться, и вернуться домой.Код для Обзоров
@темы:
слэш,
космоопера,
закончено,
Приручить бабочку,
фантастика
-
-
18.03.2016 в 09:49-
-
18.03.2016 в 10:14Инвери побыстрее выздороветь!
Кстати а если феране так сказать обоеполы, по какому признаку они выбирают как им выглядеть? какой то внутренний признак все равно есть?
-
-
18.03.2016 в 16:00-
-
18.03.2016 в 23:11-
-
19.03.2016 в 09:51Мальвери я уже просто не понимаю. Но интересно!
-
-
19.03.2016 в 10:23-
-
19.03.2016 в 10:36-
-
19.03.2016 в 11:19переживаю! но меня радует Мальвери, перестал обзываться, распрашивает о доме, пытается понять чужую культуру... с этого и начинается отношения ))) Эрлану конечно сложнее ибо его эмпатическая связь с парой пока приносит ему много боли и разочарования
-
-
21.03.2016 в 08:33