Авторы:
Таэ Серая Птица и
Тай Вэрден Жанр: Фантастика, Повседневность, Hurt/comfort, Соулмейты
Тип: Слэш
Рейтинг: R
Предупреждения: нет
Глава перваяВетер кружил меж домами, гонял пустые пивные банки и время от времени пытался бросить горсть колючего снега за шиворот кому-нибудь. Но улица была почти пуста, так что снежная крупа сыпалась впустую. Даже проститутки в этот час старались отсидеться в подворотне, чтобы не промерзнуть. Было темно, светилась лишь вывеска бара на углу, болезненно вспыхивала половиной букв. Лейн уже даже не пытался двигаться или сжаться на своей картонке в комок — дальше было некуда, да и тело просто занемело от холода. Он уткнулся носом в рваные ветхие джинсы и смотрел, как нарастает иней на ресницах, вспыхивая алым вместе с вывеской над баром. Уже не болел и не ныл живот, холод победил все чувства. Если никто не подаст ему хотя бы десяток арен, он замерзнет здесь, потому что ночлежка стоит как раз таки десять арен, это шанс на более-менее теплое одеяло, матрас, миску горячего супа и кусок хлеба.
Но мимо никто не проходил. Хотя нет, вывалился из бара какой-то развеселый студент, хохоча — видимо, переваривал анекдот, который ему рассказали на прощание. Лейн проводил его взглядом и прикрыл глаза. Ему уже не было даже холодно, просто хотелось спать. Наверное, утром, если погода будет получше, проститутки выйдут на улицу, кто-то ругнется, толкнут его скрюченное тело, и он упадет вот так, клубком. И похоронят его так же, потому что закостеневшее тело не сумеют разогнуть.
— Эй, парень, — его обдало запахом алкоголя и мяты. — Где тут ближайшая автобусная остановка?
Студент подошел к нему, стоял и улыбался, глядя сверху вниз. Лейн долго выныривал из своей смертельной дремы. Потом, наконец, включился мозг, разжались намертво, казалось, смерзшиеся губы.
— Н-н… н-недалеко.
Объяснить, через какие подворотни надо срезать и как, Лейн бы просто не смог, так что пришлось подниматься. Он с трудом разогнулся, перевернулся на четвереньки, не чувствуя рук и ног, потом встал.
— А где именно? — не отставал студент. — Как тебя зовут, парень?
— Я отв-веду, — прошелестел Лейн, пытаясь убрать от лица замерзшие, как жесть, волосы. — Лаки. Лаки Лейн.
— Классное имя, Лаки Лейн. Наверное, ты и впрямь удачлив?
Заскрипел фонарь, раскачиваемый ветром, снова полетела пригоршня снега, угодив Лейну прямо в лицо. Он закашлялся, мысленно смеясь: наверное, удачлив, раз еще жив.
— Идем.
По пути к остановке удалось даже немного согреться, правда, это принесло с собой только боль, словно по кровотоку пустили пригоршню крохотных игл.
— Остановка, — Лаки кивком указал на перекошенное сооружение без пластиковых стенок и сидений.
— Круто, — скривился студент. — Ладно, спасибо за помощь. Надеюсь, тут хоть что-то из транспорта ходит. А то подружка надралась в хлам, а я водить не умею.
— Ходит. Последний… — Лейн прислушался к себе и городу, уверенно сказал: — Тебе повезло, последний будет через пару минут.
— Супер, — одобрил студент, прислонившись к остановке.
Неподалеку пронзительно визжала какая-то девушка, ссорившаяся с приятелем. Студент поморщился, потом подумал и протянул Лейну непочатую пачку жевательной резинки. Тот не стал отказываться. Как не стал и просить денег. Он в принципе никогда не просил. Воровать — воровал, но дергать прохожих за руки и гнусавить «подкиньте пару монет, мистер» — ни за что. Визг девушки оборвался звуком пощечины. Студент вытащил сигареты и закурил, запахло вишней. За поворотом мелькнули желтые огни.
— Вижу автобус. Ну что, Счастливчик… Спасибо за помощь.
— Не за что, — Лейн сжал в кармане пачку жевательной резинки, думая, обманет ли ею пустой уже два дня живот, или нет. Или лучше пойти и продать ее в баре за десять арен, которые ему так нужны? — Удачи.
Он развернулся, гадая, пустит ли его Джек-вышибала в бар или нет. Студент угукнул, потом окликнул его и протянул монетку в пять арен.
— Я не подаю нищим, вы и так зарабатываете больше меня в разы. Но ты вроде славный. Возьми. Если удача тебя так любит, сыграй на автоматах.
В холодных серых глазах Лаки метнулась тень, крепкий острый клык закусил потрескавшуюся губу. Вправду сыграть, что ли? Все равно не хватит на ночлежку. Лейна «Счастливчиком» называли в насмешку — удачи в нем было ровно столько, чтоб не сдохнуть. Подошел дребезжащий автобус, студент забрался внутрь, не оглядываясь. Лейн смотрел на него, пока дверь не закрылась, и автобус не уехал, громыхая и жалобно скрипя, обдав его облаком выхлопа и грязного снега из-под колес. Темнело все больше и больше, ветер раскачивал ветки деревьев, те задевали фонари, заслоняя свет. Лейн развернулся и зашагал к бару.
Пять арен — это кружка дешевого пива. К ней прилагается горсть пованивающих плесенью сухариков. Не горячий суп, конечно, но тоже… относительная еда. А еще это стоимость игры на автомате. Можно рискнуть… Если повезет, будет двадцать арен, как минимум. Если он проиграет, что ж, у него есть пачка жвачки.
Джек лениво проводил взглядом щуплую пацанячью фигурку, даже не привстав со своего высокого табурета у стойки. Лаки не пошел к ней, не стал требовать у бармена пиво. Он, трясясь от озноба, начавшего бить в относительном тепле бара, проскользнул в глубину зала, где перемигивались огоньками игровые автоматы.
«Я не играю, но если ты так сказал, парень, я так и сделаю».
Монетка, почти не согревшаяся в его ладони, канула в узкую щель приемника. Замигали разноцветные огоньки, побежали, переливаясь. Равнодушному автомату было безразлично, как сильно стоявший перед ним мальчишка хочет выиграть. Тирлинь-тирлинь. «IOOO» высветилось в окошке выигрыша. И со звоном хлынули в лоток монеты. На этот звон повернулись все немногочисленные посетители бара, Кривой Нильс-бармен и вышибала Джек. А Лаки тупо стоял и смотрел, как сыпется в поддон золотистый дождь. И не верил в то, что видят его глаза.
— Счастливчик, да ты сегодня просто суперудачлив, — хохотнул Джек. — Карманов утащить все это хватит?
Лейн потряс давным-давно немытыми лохмами неопределенного цвета, мозг, как старый-престарый компьютер, тормозя на каждом бите информации, все же выдал на-гора решение проблемы.
— Мистер Нильс, я могу надеяться на вашу честность?
— А это смотря в каком вопросе, — хохотнул бармен.
— Мне негде хранить деньги. А еще мне нужна работа. Если вы возьмете меня хоть кем-то…
Лаки готов был сгрузить монетки в полу куртки и бежать, если бармен хотя бы нахмурится, а Джек — двинется. Но капризная дама Удача, грациозно покачивая бедрами, повернулась к Лейну и улыбнулась ему во все безупречные белоснежные зубы.
— Хорошо, я могу взять тебя для мытья полов. Обещаю матрас под лестницей и три чашки супа. Замечу, что не отмыл пол — Джек тебя проводит в канаву, украдешь что-то в баре — Джек проводит тебя в канаву, обворуешь посетителя…
— Я понял, — быстро закивал Лаки. — Никакого воровства, мистер Нильс. Но чашку супа я хочу прямо сейчас.
Джек хлопнул ручищами по бедрам, каждое из которых было толще всего Лаки раза в полтора, и расхохотался.
— А ты наглец, малый.
— Просто я два дня ничего не ел и боюсь, что не смогу помыть полы качественно, — с достоинством вздернул голову мальчишка.
— Пусть его, — отмахнулся Нильс. — Ступай на кухню, там получишь свою тарелку супа. А потом тебе покажут, где вымыться. Джек, собери его выигрыш и кинь обратно в автомат, а то лоток переполнится.
— У него тысяча арен, — заметил Джек, выгребая монетки в пластиковое ведерко и открывая электронным ключом дверцу в автомате.
— Хорошо, запишу тысячу на его счет.
Слова у Нильса с делом не расходились, он сразу вписал в толстый блокнот «Счастливчик» и нарисовал тысячу напротив его имени.
— Но больше ты играть права не имеешь. Что еще… Алкоголь не даем, в долг шоколад и сухарики не отпускаем. Никаких поблажек, короче.
— Да, мистер Нильс. Я понял, — Лаки кивнул и посмотрел на Джека.
Вышибала подтолкнул его в проем, занавешенный засаленной, когда-то блестевшей люрексом тряпкой.
— Сильно воду в душе не лей, а то Нильс будет злиться. Мыло там есть, даже шампунь, кажется, есть, отмой свои патлы. Вшей, надеюсь, у тебя нет?
Лейн сердито нахмурился:
— Нет, ни вшей, ни блох.
— Вот и славно. Отмоешься, постираешь свои обноски. Сегодня можешь просто пожрать и отоспаться, пока они сохнут. Я дам тебе свою футболку. Хм… Ты не заразный?
Лаки фыркнул:
— Я — нет, мистер Джек, — проглотив ответное «А вы?»
— Тогда норм.
Футболка была старая, выцветшая, она пахла чем-то вроде мускуса. И Лейна в нее можно было завернуть как в пеленку.
— Душ. Мыло. Шампунь. Полотенце. Труба для сушки твоего тряпья. Вон за той дверцей твой матрас.
Отскребал себя Лейн долго и упорно, стараясь «не лить воду», только окатывать себя, чтобы хватило намылиться. И не скулить от боли в обмороженных руках и ногах, ушах и носу. Конечно, это все пройдет, потому что на нем и раны затягивались быстро, и болячки не липли. Но пока что было чертовски больно. А еще клочьями лезли волосы, пугая его маячившей перед мысленным взором лысиной. После душа, однако, их осталось достаточно, чтобы заплести в довольно толстую короткую косичку и перевязать подобранной когда-то давно на улице резинкой.
Потом он постирал свои вещи, удивившись количеству грязи на них. Зато теперь они были чистыми, а когда высохнут, будет совсем здорово. Он напялил футболку, которая сразу же стала печально свисать как на пугале. Пришлось подвязать ее веревкой. Получилось платье. И он со своей косичкой — как девчонка. Ну и черт с ним, какая разница, если его никто не увидит? Ну, кроме поваров на кухне. Повара работали не только для бара, но и для кафе, вход в которое открывался с другой стороны дома. Кафе тоже принадлежало Кривому Нильсу, там заведовала его дочь. Она же пресекла смешки поваров, притащила Лаки старые, но еще крепкие ботинки и пару носков. Ботинки тоже были девчачьи. И носки — с цветочками. Лейну было абсолютно безразлично — он потихоньку, по крошке, откусывал хлеб и мелкими глотками тянул бульон из кружки. Узнав, что он давно голодает, мисс Нора запретила ему есть что-то тяжелее бульона и черствого белого хлеба, пообещав накормить утром.
— А сейчас тебе лучше пойти и поспать. Утром придешь помыть пол в баре.
— Да, мисс Нора.
Бар открывался в десять, он успеет выспаться. В тепле. Сытый. Похоже, пятиаренка от того студента — «И почему я решил, что он студент?» — в самом деле принесла ему удачу. Спальным местом ему должен был служить брошенный на пол тощий матрас, покрытый изношенной простыней. Укрываться было нужно вытершимся, но еще вполне теплым пледом. За стеной кладовки завывал ветер, пытаясь выстудить эту самую стену. Лейн послушал дом и перетащил матрас к той стене, в которой прятались трубы отопления. Он свернул его вдвое — этого хватило, чтобы улечься, привычно поджимая коленки к груди, зато так было теплее. Уснул он мгновенно, словно погасла выключенная из сети лампочка.Глава втораяУтром мальчишку разбудил голос Нильса.
— Лаки! Подъем! Если через пять минут не отмоешь полы — пошел к черту!
Он казался очень грозным и злым, но всегда разрешал бродяжкам зимой заскакивать на лестницу бара и греться.
Лаки подорвался в минуту, умылся, влез в теплую, только что снятую с горячей трубы одежду и новые, чистые ботинки, нашел под руководством хозяина бара ведро и швабру и принялся за работу. К открытию бара пол был вымыт. Нет, конечно, не до зеркального блеска — это было бы просто невозможно за один раз.
— Будешь прибираться на столах, мыть полы, расставлять стулья и драить туалеты. Получать будешь двести в неделю.
— Да, мистер Нильс, — наклонил голову Лейн.
И отправился работать. Через неделю он купит себе свитер на распродаже. И штаны. И вообще — двести арен! Нереальная сумма!
Работа оказалась несложной лишь на первый взгляд. Вскоре заныли от тяжеленного ведра руки. А воду менять приходилось часто. Лаки стиснул зубы и продолжил работать. Он не белоручка! К обеду он валился с ног, а руки отказывались держать ложку. Мисс Нора о чем-то сердито спорила с отцом в подсобке, он мог бы подслушать, но в ушах шумела кровь.
— Эй, Лаки, не надрывайся, малый. Не все сразу.
Сперва он не понял.
— Иди и отдохни. Полы скрипят и поблескивают. Возьми тридцатку, прогуляйся, съешь хот-дог или купи себе куртку.
Лейн подумал и кивнул. Тратить деньги на какой-то там хот-дог он не стал, вместо этого полчаса перекапывал воняющее плесенью старье на распродаже, пока не нашел теплые штаны, которые всего лишь надо было отстирать и зашить по шву, и свитер крупной вязки, чуть великоватый ему, зато надежно прикрывающий тыл и горло. И шапку с помпоном, который он сначала хотел оторвать, но передумал.
— Пятнадцать арен, — сообщил похожий на богомола продавец. — Пакет бесплатно. Если у тебя вообще есть деньги.
Лаки отсчитал монеты в кармане, хмуро посмотрел на старьевщика:
— А вон того мишку без лапы отдадите?
— Забирай, на кой он мне.
Мальчишка стянул с полки довольно тяжелого медвежонка Тедди с оторванной верхней правой лапой, положил три пятиаренки на прилавок, надвинул поглубже на глаза шапку, думая, что из помпона получится здоровская лапа для его плюшевого друга.
Похожие на ограненное стекло камешки в пузе медвежонка он нашел поздно вечером, когда выпросил у мисс Норы нитки и иголку, чтоб починить свою новую одежду. Сперва он не понял, что это, удивился тому, что кто-то запихивает стекляшки в игрушку. Потом задумался. Надо спрятать их, а один показать ювелиру. Но как? Решат, что украл. Он думал до самого обеда следующего дня. И когда его отпустили передохнуть, сходил для виду прогуляться. А вернувшись, тихонько подошел к бармену и вышибале.
— Мистер Нильс, это же алмаз? Он поцарапал стекло, я проверил на бутылке, — и выложил кое-как отчищенный от уличной грязи камешек на стойку, так, чтобы видели только эти двое. Доверять им он не слишком и доверял, но больше было просто некому.
Джек взял камень, повертел его, оглядел на свет.
— Тарианский. Мы ловили контрабандистов с такими. Где ты его нашел?
— На улице, сэр. Сначала думал — стекляшка, но он слишком красиво блестит. И стекло режет, — две трети ответа были правдой, и Лейн даже не подумал покраснеть. — А вы… ну… вы были пограничником, да?
— Это бриллиант. Кустарная обработка, но тысяч на семь потянет, — Джек вернул ему камень. — Нет, я был наемником. Охраняли всякое. В том числе и такие штуки.
— Никому не проболтайся, — добавил Нильс. — За такую штуку могут и прирезать.
Лейн придвинул камень к бармену, поднял на него льдисто-серые глаза и проникновенно сказал:
— Мистер Нильс, я же могу надеяться на вашу честность?
— Смотря, в каком вопросе, — привычно ответил тот.
— Мне негде хранить эту штуку. И я слишком маленький, чтобы продать ее и не быть обвиненным в воровстве, — пожал плечами мальчишка.
— И ты хочешь, чтобы я ее продал?
— Да, сэр. Или сохранили, если продать нельзя.
— Продать можно все и всегда. У тебя есть документы для открытия банковского счета?
— Думаю, я смогу загнать блестяшку за полновесные семь кило и пару хвостов, — решил Джек.
— У меня нет документов. Я выбраковка, — подумав, выдал свою тайну Лейн.
— Значит, придется сделать. Надо же, а по тебе не скажешь, что больной и из питомника.
— Я не больной. Просто не в масть.
Джек покачал головой. Питомец. Генетически совершенное создание… И выкинули на улицу?
— Я необучаемый, — Лаки сверкнул удлиненными клычками в довольно мерзенькой улыбке, явственно говорившей, чему и как он отказался учиться. — Если вы поможете продать камень и сделать мне документы гражданина, ровно половина оставшейся суммы — ваша поровну.
Мальчишка обвел взглядом мужчин, чуть склонил голову к плечу неуловимо-кошачьим движением, выдававшим его происхождение.
— Ладно, займусь, — согласился Джек.
— А теперь марш мыть пол.
— Что, в самом деле, сделаешь ему документы? — переспросил Нильс своего вышибалу, когда мальчишка убежал за ведром и шваброй.
— А почему нет? Если у него появился шанс на нормальную жизнь… — хмыкнул Джек.
— Ну, он же ж… не человек?
— Ну и что? Был не человек, станет моим сыном, — хлопнул по бедрам вышибала.
Нильс покачал головой и принялся протирать стойку.
— Как хочешь, старина.
Джек спрятал заманчиво поблескивающий бриллиант и вернулся к работе, то и дело посматривая за старательно выполняющим свое задание Лаки. М-да, про сына он, конечно, ляпнул наобум, тоненький, но не хрупкий, а жилистый мальчишка на него походил еще меньше, чем на любого другого человека, да это и не удивительно, ведь человеческого в его геноме было довольно мало. В таких питомцах сплелись гены доброго десятка рас Вселенной. Но опять же: документы в порядке? Значит, нечего тут. Можно даже уплатить пошлину государству в размере питомца. Половинную за выбраковку.
Ему пришлось попотеть, прежде чем он сумел продать камень и сделать документы на Лаки. Теперь того звали Лейн Вернер, и он все же был записан как сын Джека Вернера. Так было надежнее — ниоткуда новые граждане не возникают.
— Держи свои документы, — сказал он, протягивая розовую пластиковую карту.
Лаки взял кусочек пластика, удостоверяющий всех вокруг и даже его самого, что он больше не выброшенный умирать на улице питомец, а настоящий человек. И что у него есть права. Обязанности, конечно, тоже, например, он должен будет по достижении двадцати лет два года отслужить на благо родной планеты, например, волонтером в больнице, муниципальных гражданских частях или в природоохранной команде. Но это мелочи. Он так странно чувствовал себя. Настоящим, что ли?
— Так что теперь у тебя все официально, даже работа.
— Спасибо, — кивнул мальчишка.
— Нильс, запиши на его счет еще три кило, — Джек пришлепнул к стойке три жестких бумажки, отдельно выложил еще три: — А это — наш «пополам», как и договаривались.
— А выгодно бродяжек подбирать, — хмыкнул Нильс, забирая деньги.
— Ну, не думаю, что всех, — ухмыльнулся вышибала. — Наш Счастливчик, похоже, недаром носит такое прозвище.
Две недели спустя, в конце рабочего дня произошел инцидент, снова резко изменивший привычный ход вещей для Кривого Нильса, Джека и Лаки. В зюзю напившийся клиент, обнаружив отсутствие кошелька, сходу обвинил в этом шнырявшего по залу бара мальчишку, собирающего кружки и стаканы на тяжелый поднос.
— Это он мой кошелек спер! — орал мужчина. — Я звоню в полицию!
Мальчишка хмуро молчал.
— Что скажешь, Джек?
— То и скажу, что к этому типу Лаки даже не подходил. А ты чего молчишь, малый?
Лейн, покачавшись с пятки на носок, прикрыв глаза, тряхнул косичкой и уверенно сказал:
— Этот человек не брал с собой кошелек, он забыл его дома.
— Чего? Да я…
— Звони домой, — рявкнул Джек. — Думаешь, мы тут в кредит наливаем?
Со странной способностью приемного сына он решил разобраться позже. Следовало делать вид, что все в порядке. Кошелек привезла разъяренная дамочка бульдожьей наружности, которая стала еще более явной — наружность, не дамочка, — после озвучивания суммы. Но Нильсу и Джеку было плевать на последствия загула недобросовестного клиента, их очень интересовал Лаки. И Лаки это понял, судя по тому, как быстро он протирал столы после закрытия, переворачивая на них стулья.
— Так-так… — начал Нильс. — И что это было?
Лейн поставил ведро и прислонил к стойке швабру, тяжело вздохнул и принялся объяснять:
— Питомец должен быть эмпатом, так он сумеет предугадать желание хозяина до высказывания его вслух. Я — выбраковка не только по причине неправильной масти и необучаемости. Я не могу чувствовать людей, зато прекрасно чувствую вещи. Я просто прислушался к тому, что мне говорили одежда и наручные часы, ключи и прочие вещи того мужика. Он нарочно оставил кошелек дома, потому что повертел его в руках и положил назад.
— Понятно… И что с этим делать? — растерянно произнес Нильс.
— Выжить мне это иногда помогало, — пожал плечами Лейн. — Найти угол потеплее, оброненную монетку, однажды я даже золотое колечко нашел, но меня обманули и заплатили всего полсотни арен. Зато я пять ночей провел в тепле и с горячей пищей. Очень кстати пришлось прошлой зимой, в самый лютый мороз.
— Так ты и нашел камень? — догадался Джек.
— Просто почувствовал что-то красивое и дорогое, чего не могло быть в грязи на улице, — кивнул Лаки. — Я и мисс Норе ее браслетик-цепочку отыскал, у него застежка сломалась, и он под стойку в кафе завалился. Искать вещи всегда проще, когда можешь спросить у других вещей.
— Можешь свое агентство по поиску вещей открывать, — пошутил Джек.
— Подрасту — открою обязательно, — кивнул мальчишка. — А можно, я заберу ту монетку, которая мне выиграла?
— Если найдешь. Ее уже и унести могли.
— Я знаю, что она здесь, — Лаки кивнул на автомат.
Джек открыл автомат. На Лейна глянули стопки монет, новых и потертых. Он закрыл глаза, провел рукой над распределительными лотками и безошибочно вытащил «свою» счастливую монетку.
— Вот она! Мне ее дал один парень в ту ночь. Сказал, если удача меня любит, сыграть на автоматах. Я тогда еще раздумывал, попросить пива с сухариками или в самом деле сыграть.
Джек запер автомат.
— Что вам налить? — Нильс обслуживал очередного посетителя.
— Пива. Темного ларсского.
Посетителем оказался тот самый студент, который дал жвачку и монету Лейну. Лаки узнал его, сначала по голосу.
— Ой, это он! Точно он! — через минуту уверился он, когда парень отправился за столик в компании бокала пива и тарелки с закуской.
Он выглядел молодо, лет на двадцать, хотя ему могло быть сколько угодно — когда он убрал за ухо прядь черных до синевы волос, показалась острая макушка, блеснувшая металлом вживленного треугольника лингвалара. Вечно молодой кармели, высокотехнологичный эльф, еще ребенком лишенный множества смертных черт. Кости — металл звездолета, кожа — легкая броня, склеропластика наверняка наградила его зрение каким-нибудь свойством. И неизвестно, что еще напихано в этого эльфа. Миксер в заднице, штопор в пальце, мясорубка в глотке и соковыжималка в левой пломбе, как обычно отшучивались кармели на все вопросы. Лаки растерянно замер, изо всех сил прислушиваясь к этому существу, перевел расширившиеся от удивления глаза на Джека:
— Я его не слышу… Совсем! Как обычный человек — никакого отклика…
— И что? Он же не вещь, — не понял Джек.
— У вас импланты отзываются, — покачал головой Лаки. — У вон того старика — титановые штифты в позвоночнике. А он — как обычный человек.
— Думаешь, они не предусмотрели эмпатов? Малыш, это космические эльфы. И поверь мне, от земных из легенд они отличаются лишь металлом в костях.
Лаки кивнул, принимая такое объяснение. Кармели на него не смотрел, молча напиваясь пивом, может, и вовсе не узнал. Сейчас Лаки выглядел совсем иначе, чем когда замерзал на картонке на углу у бара. Пиво он употребил быстро, сухарики отодвинул, понюхав. Потом направился к стойке.
— В вашем хлебе спорынья. Вы травите посетителей нарочно? — с любопытством спросил он.
— Спорынья? — удивился Нильс. — У нас нормальный хлеб!
— В нем спорынья.
Кармели хотел сказать что-то еще, но в бар быстрым шагом вошла брюнетка в белой прозрачной блузке и алой юбке до колена.
— Вот ты где, Дарис. Купи мне выпить.
Кармели кивнул на стойку:
— Выбирай.
Сам он отошел к аппарату, вытащил пару монет, решив сыграть. Ему не особенно везло, аппарат съел первую монету, на вторую выплюнул двадцать арен. Лаки убирал пустые стаканы и протирал столы, наблюдая за ним. Кармели был ему любопытен, все-таки раньше он не сталкивался с этой расой так близко, а в его геноме было что-то и от них. Знать бы еще, что. Имя эльфа ему понравилось — Дарис, красивое. Почти как «дар». Дарис увлеченно скармливал монетки автомату, тот иногда выплевывал их обратно.
— Отличное развлечение, — решил кармели.
Брюнетка сосредоточенно напивалась, требуя самые дорогие коктейли. Лаки недоумевал: бар Кривого Нильса был не самым приличным заведением на этой улице. А кармели и его подружка совсем не выглядели похожими на обычный контингент завсегдатаев этого места. Они, судя по одежде и привычке к дорогому алкоголю, были бы больше уместны где-нибудь в центре, в дорогом и пафосном заведении с живой музыкой и суперкрутыми голографическими иллюзиями вместо стен. Но она сидела и надиралась, а он оглядывал сухарики, словно они были живыми.
— И все-таки в хлебе спорынья. Кана, хочешь их съесть?
— Иди к черту. Или к Файри, ты же с ней спишь за моей спиной.
Джек закатил глаза: только сцен ревности им и не хватало в баре для полного счастья. Нильс раздраженно ссыпал подозрительные сухарики в пакет, буркнув, что отдаст их на анализ и сдерет с поставщика этой закуски компенсацию, если подтвердятся слова кармели.
— Я могу уходить? Ты сама расплатишься?
— Нет, — Кана опрокинула еще один бокал.
— Лаки, сходи-ка к Норе, может, ей что-то надо помочь, — отправил мальчишку Нильс. Похоже, намечались разборки, ну так и нечего ему тут делать.
Дарис взял себе еще пива и ушел к столику. Кана подумала немного и села к нему. Ссора откладывалась, судя по всему. Девушка вскоре уронила голову на столешницу.
— Сколько с нас? — Дарис посмотрел на Нильса.
— Полторы тысячи арен. Здорова же ваша подруга пить, — покачал головой бармен. — А за предупреждение спасибо, сухарики я проверю.
Дарис отсчитал деньги.
— Ваш работник может помочь мне унести ее? Машина рядом.
— Джек, проводи.
Вышибала легко подхватил девицу на руки, вынося в морозный вечер. Лаки вернулся, взялся протереть помытые стаканы.
— Странный он, — сообщил Джек. — Девчонку запер в машине, включил щиты. А сам ушел искать автобус.
— Он и в прошлый раз так делал, — тряхнул головой Лейн. — Сказал, что не умеет водить. Я его проводил к остановке.
— Понятно. Все закончил? Можешь погулять
— Ага, — мальчишка ускакал одеваться и переобуваться.
И Нильс ничуть не удивился, увидев, что тот рванул следом за кармели.
— Мистер Дарис! — Лейн догнал космоэльфа как раз вовремя, тот прошел бы нужную подворотню.
— Что такое, парень? Ого, смотрю, ты выиграл что-то с той монетки?
— Новую жизнь, — улыбнулся мальчишка. — А вы не туда собрались свернуть. Вы же к остановке идете?
— К остановке, — кивнул кармели. — Где я ошибся?
— Повернуть надо было вон туда. Проводить вас? Я хотел поблагодарить.
— Да за что? Но проводи… — согласился Дарис.
— Ну, если бы не ваша монетка, я наверняка бы замерз той ночью. А так у меня теперь есть дом и даже приемный отец.
— Вот и славно, — рассмеялся Дарис, протянул ему жвачку.
Отказываться Лаки и в этот раз не подумал. Хотя у него и та пачка лежала нераспечатанной.
— А почему вы свою девушку оставили? Можно было бы вызвать такси.
— Кана поднимает визг, если я оставляю ее машину. Проще уж так.
— А если она во сне захлебнется рвотой? Она же пьяная и одна.
— Ее не тошнит, импланты слишком совершенны. Я позвоню ее отцу, он пришлет своих людей забрать Кану.
— Ясно. Ну, вот ваша остановка. А автобус… — Лаки прислушался к улицам, — минут через пять будет. Если не застрянет на светофоре на перекрестке Карго и Лорейн.
— А ты откуда знаешь вообще?
— Ну… опыт большой, — уклончиво ответил Лаки. — Я на этих улицах вырос, можно сказать. Ладно, я пойду, мне еще мисс Норе помочь надо будет.
Дарис кивнул и снова закурил длинную черную сигарету. Неподалеку снова заскандалила какая-то парочка. Но окончания скандала и приезда автобуса Лейн дожидаться не стал, попрощался и бегом поспешил обратно, Нора в самом деле просила его помочь с вынесением мусора — у нее заболел подсобный рабочий, а отвлекать поваров было некогда, слишком много посетителей.
Сегодня вечер был даже почти теплым. Снега не было. Хмурые парни грузили машину Каны на эвакуатор. Видимо, кармели позвонил-таки ее отцу. Лаки представил себе выговор, который тот мог бы закатить дочурке и почему-то мстительно порадовался. Ну и правильно, нечего пить. Он вышвырнул последний мешок с мусором в стационарный утилизатор и пошел назад. Надо перемыть скопившиеся стаканы и кружки. Тарелки и приборы кафе мыла машина, а вот барную посуду приходилось мыть вручную. Нильс сказал, что это практически традиция.
— Малыш, а лет тебе сколько? — поинтересовался кто-то из посетителей.
Лейн замялся. Фактически ему было пять, биологически — около тринадцати-четырнадцати. Он вскинул глаза на Джека, пусть выручает, раз уж записал себя папаней.
— Пятнадцать, — буркнул тот. — И за сигаретами тебе он не побежит.
— Жаль, — разочарованно протянул клиент.
Так Лаки узнал свой возраст, прописанный в иденткарте.Код для Обзоров
@темы:
слэш,
космоопера,
закончено,
История двадцать первая,
Шестигранник,
фантастика
-
-
09.05.2016 в 12:46-
-
09.05.2016 в 18:44-
-
09.05.2016 в 22:44-
-
10.05.2016 в 00:17Lada Mayne, Пушкарик, мурррррррр! Спасибо!)))
-
-
13.05.2016 в 08:42-
-
13.05.2016 в 09:43