Авторы:
Таэ Серая Птица и
Тай Вэрден Жанр: Фантастика, Повседневность, Hurt/comfort, Соулмейты
Тип: Слэш
Рейтинг: R
Предупреждения: нет
Глава девятая— Лейн, сегодня день распределения, ты помнишь? — однажды утром, придя будить сына к завтраку, спросила Нора.
— Ох, уже? — спохватился он. — Черт! Совсем вылетело из головы, мам, спасибо!
— Надеюсь, что тебя распределят на корабль, который будет возвращаться почаще.
— Я тоже на это надеюсь.
Пришлось собираться бегом, благо, нужные вещи он сложил уже давно, и мчаться в академию. Он успел к самому началу церемонии, его имя прозвучало как раз, когда он занял место среди выпускников — самый маленький и юный среди них.
— Лейн Вернер — назначается в экипаж судна «Гарета».
Он вышел из неровного строя, зашагал к длинному столу, за которым стояли капитаны кораблей и преподавательский состав. Его капитаном был человек, уже немолодой, но очень улыбчивый и добродушный.
— «Гарета» перевозит грузы в пределах двух ближайших систем, ничем опасным заниматься тебе не придется, парень.
— Спасибо, сэр, я не подведу, — Лаки пожал ему руку, принял «лист распределения» — его путевку в новую жизнь.
— Мне надо заглянуть еще кое-куда, сегодня мне повезло, мы принимаем еще одного специалиста. Пойдешь со мной?
— С удовольствием, сэр, — улыбнулся юноша. — Заодно и познакомлюсь с тем, с кем предстоит работать, надеюсь, долго и дружно.
Дорога лежала в знакомый университет.
— Сегодня выпускается курс стрелков, — пояснил капитан Торрес. — На самом деле, название у них длинное и сложное, но занимаются тем, что отдают системам вооружения команды, куда стрелять.
— А в условиях заключенного союзнического соглашения с Альянсом, проблем у Федерации прибавилось и противников тоже, — понимающе кивнул Лейн. — И хороший стрелок — залог спокойствия экипажа.
Распределение там как раз было в самом разгаре, капитаны уводили своих новых подчиненных. Курсанты стояли в военной форме, строгие, неулыбчивые и слегка бледные.
— Лейтенант Дарис ан-Айлар!
— Я, сэр! — Дарис продемонстрировал безукоризненную выправку.
— Приписан к грузовому судну «Гарета».
— Есть, сэр! Разрешите идти, сэр!
У Лаки замерло, а потом забилось с сумасшедшей скоростью сердце, и сделать вид, что все в порядке, он сумел с огромным трудом. Как и кармели, едва не сбившийся с шага, подходя за «листом распределения».
— Добро пожаловать в команду «Гареты», — капитан Торрес ничего не заметил, приобнял кармели за плечи. — А это наш новый штатный медик, знакомьтесь, вам служить вместе два года.
— Очень приятно познакомиться, сэр, — первым отреагировал Лейн, заставив себя протянуть руку стрелку. — Лейн Вернер, медик-сканер второй категории.
— Дарис ан-Айлар, управление аппаратом стрелкового орудия, — руку коротко пожали, после чего кармели поспешил перевести взгляд на капитана. — Когда отправляемся на борт, сэр?
— Прямо сейчас.
Дарис почти не изменился, только отрастил волосы, которые связывал в низкий длинный хвост, и поставил новые фиалковые линзы в глаза. Лаки старался не глазеть на него, сдерживаясь изо всех сил.
У капитана был свой транспортник, и Лаки уже на его борту связался с отцом.
— Папа, все хорошо, меня распределили на «Гарету», капитан Даниель Торрес. Летим на корабль. Будут новости — я с вами свяжусь.
— Хорошо. Удачной работы, сын.
— Спасибо, пап. Целуй маму и Кейли за меня.
Лаки отключился и с полминуты сидел, не шевелясь, опустив голову. Теперь он не увидится с семьей до окончания первого рейса. Но он справился со своими чувствами и чуть улыбнулся. Зато снова будет, что рассказывать любопытному братишке.
На корабле его сразу же привели в медотсек.
— Он довольно старый, но вполне пригоден. А парни у меня все здоровые, проблем не будет, — пояснил капитан. — Располагайся.
— Да, сэр. Можно вопрос, сэр?
— Конечно, парень.
— Я не служил и с военным уставом знаком только теоретически, сэр. Можно мне кого-нибудь назначить в качестве, ну… наставника?
— Какой военный устав? Мы гражданский корабль, — засмеялся капитан.
— Тогда… я Лаки, сэр. Меня так зовут почти все, — ответно улыбнулся юноша.
— Отлично, Лаки. Располагайся. А ты, эльф, явишься на осмотр первым, на тебе наш медик попрактикуется.
— Да, сэр, только положу вещи в каюте.
Лаки развил бешеную активность, осматривая медотсек, оборудование, запасы лекарств и перевязочного материала, системы безопасности и все, что должен сделать медик на новом месте работы в первые же часы, пока корабль не стартовал. На явившегося на осмотр кармели он обратил внимание только когда закончил с проверкой медкапсулы.
— Прошу, проходите. Мне нужны ваши медицинские документы для начала.
Дарис выложил медкарту на стол.
— Раздеваться?
— Одну секунду… лейтенант ан-Айлар.
Пальцы, которых Дарис нечаянно коснулся, передавая планшет с медкартой, были твердыми и холодными. Словно лед был не только в глазах юного медика, но и внутри него. Впрочем, Лаки почти не смотрел на стрелка, копируя данные в стационарный бортовой журнал медотсека.
— Вот теперь — раздевайтесь. Вместо сканера тут, похоже, буду я.
Дарис разделся до трусов, аккуратно сложил одежду, встал, вытянув руки по швам.
— Док, я готов.
Лаки встал перед ним, растер руки и чуть прикрыл глаза. Его ладони медленно заскользили в считанных миллиметрах от кожи кармели, замерли над поясницей, двинулись дальше.
— Хорошо, присядьте, мне не дотянуться до вашей головы, — попросил Лаки.
Дарис присел на табурет. В медотсеке было прохладно, наверное, поэтому он вздрогнул.
— Голова не болит? В вашей карте указана относительно недавняя серьезная черепно-мозговая травма с последствиями в виде амнезии.
Голос был равнодушный, и обращался к Дарису Лейн, как к незнакомцу, впору заподозрить, что это его приложили по голове и заставили все забыть. Но ведь Дарис сам видел, как нервно запульсировали зрачки в глазах юноши, когда он увидел лейтенанта, идущего к ним, на распределении.
— Нет, никаких последствий не обнаружено. У меня был хороший доктор.
Дарис решил поддерживать эту игру. Незнакомы, так незнакомы.
— Отлично. Одевайтесь — и свободны.
А перо у него той же марки, что было у Дариса. И того же цвета. И даже погрызено почти так же, только уже самим Лейном. Вот и сейчас он, на секунду задумавшись, потянул его в рот, прикусил кончик острым клычком. Дарис оделся быстро, коротко кивнул на прощание и ушел в свою каюту. Надо было разложить вещи по местам, пока не явилась остальная команда. Место стрелка — на мостике, место дока — в медотсеке. Пересекаться они будут только в кают-компании во время приема пищи, да и то не каждый день, смены-то меняются. Вот и хорошо. Меньше нервотрепки обоим.
Не подумал Дарис лишь об одном. «Гарета» была маленьким кораблем. Это Лис мог позволить выделить каждому стажеру отдельную каюту, а в медотсеке Дока можно было спать всей командой. Здесь медотсек был крохотным, а доктору отдельной каюты не полагалось… Одна каюта на троих. И как раз две койки в последней каюте были свободны, ждали двух новых членов экипажа.
— Док, ваша каюта первая от медотсека справа, если что, — пояснил капитан, заглянув к Лейну. — Остальная команда прибудет к вечеру, так что обживайтесь.
— Спасибо, сэр.
Лаки добрался до нужной каюты и замер в проеме двери, окидывая взглядом три койки. Две заправленные и одну — только с матрасом и упакованным в вакуумный пакет постельным бельем и подушкой. Места между койками хватало ровно на то, чтобы пройти, не треснувшись ногами о бортики. И на второй койке восседал кармели.
— Твоя койка напротив, — пояснил он. — Место под вещи над ней. Третьего соседа я пока не видел.
— Ясно. Спасибо.
Лейн молча распотрошил пакет, застелил койку, разложил в опускающемся на направляющих сверху рундуке свои нехитрые пожитки, достал планшет с наушниками и лег, намереваясь подремать до появления команды на борту. Дарис решил заняться тем же самым: повторить все основы, наверняка ведь старшие товарищи будут гонять и проверять его уровень навыков. Конечно, он в последние два года жил только учебой, наверное, никто на курсе не прочитал столько литературы и не нащелкал столько часов на учебном тренажере. Чем еще было заниматься? Личной жизни он так и не завел, почему-то не тянуло ни к кому, словно его постигло полное равнодушие к чужим чувствам и своим собственным. Даже Хешири в конце концов перестал пытаться «начать с нуля», нашел себе кого-то, оставив с Дарисом только дружеское общение. Теперь было любопытно: а как же Лаки? Судя по холодности, с которой он обращался к кармели, обиделся он тогда серьезно, а судя по тому, что четыре курса учебы, диплом и интернатуру он уложил в два года… Вряд ли у мальчишки было время на что-то, кроме учебы.
Дарис поймал себя на мыслях совершенно не об алгоритмах боевых задач и разозлился. Как назло, попалась самая скучная лекция, пришлось переключать. Итак, теперь они на одном корабле, интересно, к чему это приведет. Войны не хотелось бы, все-таки, медик — это вторая власть на борту. Придется пытаться сохранить нейтралитет. Достаточно просто не пересекаться, вот и все. А в каюте будет кто-то третий, кто сумеет разрядить обстановку. Дарис перевернулся на живот, принялся копаться в планшете. Лекции он знал до последней буквы.
Лаки, судя по ровному дыханию и чуть слышному посапыванию, спал. Можно было без помех рассмотреть его. Впрочем, мальчишка подрос самую малость, и настолько же раздался в плечах, только разве что подростковая щуплость фигуры ушла, под тонкой футболкой просматривались юношеские мускулы, а вот лицо осталось прежним — миловидным и почти детским, может, лишь губы потеряли пухлость, стали более четко очерченными. Длинные медно-красные ресницы трогательно загибались вверх, коса стала длиннее, вот и все изменения. Вечный мальчишка. Выглядит даже почти мило. Главное, чтобы с командой повезло, а то всякое бывает, когда куча мужиков заперта в летающей коробке в космосе. Капитан-то, видимо, мужик неплохой, но, кроме него, есть еще семь человек. Или кто там будет в команде.
Из коридора раздались голоса, Дарис ткнул Лейна в плечо.
— Просыпайся. Сослуживцы явились.
Мальчишка открыл глаза, поморгал, потянулся и сел.
— Ага. Так. Надо пойти познакомиться и пригласить на медосмотр.
— Надо познакомиться, — эхом отозвался Дарис, вскакивая.
Женщины в команде не было ни одной, зато мужики подобрались как по одному шаблону кроенные: огромные, плечистые. Даже те, кому стандарты расы предписывали быть тощим и низкорослым. На новичков они посмотрели со сдержанным интересом.
— А это нам развлечение подкинули?
— Чур, мне эльфа, он вроде более гибкий.
— Я еще и пламенный, — зло улыбнулся Дарис, зажигая на ладони огонь.
— Просьба команде по одному явиться на осмотр в медотсек, — отстраненно и холодно заметил Лаки, окинув равнодушным взглядом семь громил под, а то и за два метра ростом.
И зашагал на место работы, не дрогнув под плотоядными взглядами.
На осмотр сослуживцы являлись с охотой, так и норовя облизать юного доктора взглядом и отпустить пару шуточек. Пока не трогали, но явно только пока. На шутки Лаки не реагировал — посетители в баре иногда загибали и покруче, и отец не вмешивался, если только не лезли к симпатичному подавальщику. А, кроме того, он прошел курсы самообороны по настоянию Джека. Швыряться огнем, конечно, он не умел, даже током шарахнуть, если что, не сможет. Но влепить коленом промеж ног — запросто, и каблуком по стопе тоже.
— Свободен. Следующий, пожалуйста.
Все они были здоровы, как и следовало того ожидать.
По общекорабельной связи объявили сбор в кают-компании, он убрал халат в шкафчик, умылся, переплел косу и отправился туда.
— Итак, команда, — начал капитан. — Наша задача — отвезти груз на станцию Дельта-четырнадцать, везем припасы шахтерам. Ничего сложного.
Команда слаженно гаркнула «Есть, кэп!». Капитан обвел их проницательным взглядом.
— Вести себя прилично, рук не распускать. Узнаю, что обидели медика — будете иметь дело со мной. А потом — с Дереком «Два ножа» Вильямсом. Всем ясно?
— Да, кэп, — не менее слаженно отозвались все.
— Расходитесь. Предполетная подготовка — час. Лаки, что по медотсеку?
— Все в порядке, сэр, команда готова к полету, по физическим параметрам нареканий нет, комплектация медотсека — полная, сэр, — отрапортовал юноша.
— Отлично, сынок.
В дежурной смене было четыре члена экипажа, четвертым поставили Дариса, что и понятно — стандартный полет пройдет как притирочный.
— Тебя вообще хоть чему-то научили, эльфеныш?
— Научили, — коротко ответил Дарис.
Да, пожалуй, это будет весьма жесткая притирка, подумалось ему.
Час пролетел быстро, и вот корабль отстыковался от орбитальной станции.
— Расскажешь, чему успели научить? — блеснул зубами Стэнли, второй стрелок.
Дарис кивнул. Почему всегда все так сложно с людьми, откуда эта уверенность, что надо всех пробовать на прочность? Пилот и тай-навигатор молча работали, капитан тоже не встревал, но внимательно прислушивался и присматривался, делая вид, что просматривает карго-документацию. Стэнли решил погонять Дариса по стандартной программе. Кармели про себя усмехнулся, но выдал ворох сведений, вложенных в него преподавателями.
— Приготовиться к прыжку, — скомандовал навигатор.
Взвыла и заткнулась сирена, чуть завибрировал корабль, откликаясь на запуск прыжкового движка. Дарис ухватился за ближайший поручень. Хорошо, что на тренажерах гоняли такие моменты. Мелькнула мысль — как там Лаки? Он усилием воли отогнал ее: медик должен был проходить предполетку во время интернатуры, как и все, кто собирается в космос. А тут отвлекаться было никак нельзя, Стэнли то и дело норовил задать каверзный вопрос, на который отвечать приходилось быстро и четко.
Пространство дрогнуло, меняясь, «Гарета» прыгнула. Желудок, как всегда, прилип к ребрам, импланты тут же принялись за компенсацию ощущений.
«У Лаки нет имплантов… К черту, что за наваждение?!»
Стэнли, кажется, прыжка и не заметил, продолжал блиц-опрос. Дарис сосредоточился на ответах, разжав пальцы на поручне.
— В медотсеке: как самочувствие? — гаркнул капитан в паузе между ответом стрелка и новым вопросом Стэнли.
— Отлично, сэр, — отозвался спокойный голос медика.
Дарис позволил себе улыбку. Вот и отлично.
Смены у команды были шестичасовые, так что через шесть часов Дарис сменился. Пилот — Тангар, как он представился, сетари, оказавшийся тем самым третьим из их с Лаки каюты, показал, где находится санитарный отсек, один на всю команду, посоветовал сильно часто форму в чистку не отправлять, потому что ионный шкаф временами барахлит и вместо нормальной одежды выдает пожеванные тряпки. Дарис кивнул и побрел принимать душ и чистить имплант лингвалара.
— Советую поспать, все равно делать на борту особо нечего, — сказал Тангар, когда он вернулся в каюту. — Вас, док, это тоже касается.
— Спасибо, — пробормотал Лаки, без особого стеснения стягивая форменные штаны и ныряя под одеяло.
Дарис тоже разделся и улегся, прикрывая глаза. В голове слегка шумело от обилия впечатлений. Свет в каюте погас, когда улегся и сетари.
— Будильник прозвонит через пять часов тридцать минут, — сообщил он и вскоре засопел.
«Хорошо хоть не храпит», — подумал Дарис и провалился в сон. Снилось пламя, прекрасное и чистое пламя, ласкающее тело, обвивающее, льнущее. Мерзкий звон раздался практически в тот самый момент, когда Дарис был готов застонать от наслаждения этой огненной лаской. Он рывком сел, замотал головой, не понимая, что происходит и где он находится.
— Полчаса на то, чтоб проснуться, — хохотнул сетари. — Надо же, а Дока-то уже и нет. Шустрый малек.
— Он, что, уже выспался? — удивился Дарис, решив перед сменой заглянуть в медотсек.
— Вот уж не знаю. Я проснулся — койка уже заправлена. Но у него-то рабочая смена ненормированная, может спать, пока никому не нужна помощь, хоть сутками.
— Ладно. Перекушу чем-нибудь, и на смену.
— В кают-компании сейчас вся наша смена соберется. Возьми мне пятый паек, будь ласков.
— Да без проблем, — усмехнулся Дарис. — Тебе на одного тебя или на всех?
— Остальные сами выберут. Если хочешь чего поприличнее, выбирай или пятый, или третий.
— Спасибо за подсказку.
В кают-компании Дариса поприветствовали кивками. Кармели поставил на поднос два пятых пайка, намереваясь дождаться Тангара. В углу доедал свой паек Лаки, заткнув уши капельками наушников и сосредоточенно чертя что-то в планшете. Доел, прошел мимо, отправил поднос в утилизатор и вышел, так и не оторвавшись от экрана.
— А вот и ты, — Дарис придвинул паек Тангару. — Каждую змею отмывал до скрипа?
— А как же, надо ж чтоб блестели, — весело оскалился тот. — Вдруг снизойдешь, а у меня змеюшки немытые?
— Главное, чтобы целоваться не лезли, остальное перетерплю, — ухмыльнулся эльф.
Стэнли лениво похлопал:
— Браво, или что там надо? Горько! Пять минут до начала смены, шевелите челюстями!
— Лично я уже все съел, а тут сетари надо каждую змею накормить и облизать, так что не буду мешать.
— Уел, — хохотнул Тангар и поторопился дожевать свой паек.
***
Дни на «Гарете» были до безумия однообразные. И в обязанности медика, совмещавшего также должность штатного психолога, входило организовывать команде нехитрые развлечения. Это Лаки прекрасно знал, так что на второй день предложил сменившейся четверке Тангара сыграть в трехмерные шахматы или шашки. Доску он отыскал в одном из рундуков медотсека, судя по состоянию, ее давным-давно не вытаскивали.
— Играть с кармели, у которого в мозгах компьютер? — фыркнул Тангар.
— Я его отключу, — пообещал Дарис. — И вообще, у меня одна голова, а у тебя восемь, так что кому еще возбухать…
Лаки тонко улыбнулся:
— Сыграйте со мной, пилот. У меня компьютера в голове нет, честное слово.
— Расставляй, — согласился Тангар. — Не дуйся, остроушек, с тобой мы сыграем на что-нибудь завлекательнее, чем интерес.
Дарис только фыркнул, усаживаясь в кресло и готовясь наблюдать за игрой. Лаки раздвинул доску, вернее, основание для нее, сама доска была виртуальной, как и фигуры, с голосовым управлением.
— Белые или черные, сэр? — вежливо поинтересовался юноша, словно пропуская мимо ушей все соленые намеки.
— Черные. Предпочитаю этот цвет.
Дарис рассматривал возникшие фигуры. Шахматы он не особенно любил, но когда в них играл кто-то другой, это завораживало. Лаки активировал свой угол, передвинул пешку, не используя голос — шахматы слушались эмпата-предметника и так. Он только ярко, солнечно улыбался, методично атакуя и разбивая оборону сетари в пух и прах.
— Шах, сэр.
— Ладно… Остроушек, сыграешь со мной?
— Что-то не хочется, — Дарис оторвал взгляд от доски, покачал головой. — Я не большой любитель шахмат.
— Есть еще карты. И хашианская «угадайка», — предложил Лаки.
— «Угадайка», — оживился Дарис.
— Стенли? Ройх? — Лаки глянул в сторону второго стрелка и навигатора, но Стенли покачал головой, не отрываясь от книги, которую читал, а навигатор приподнял что-то бесформенное и разноцветное, что вязал на восьми спицах сразу.
— Извините, док, я пас.
— Сыграем втроем, — Тангару явно было скучно.
Лаки коснулся шахматной доски, преобразуя ее в поле для «угадайки».
— Кто выберет тему?
— Давай ты, как ведущий, — Дарис подался вперед.
— Хорошо. Пусть будет древнейшая история Земли, античность.
— Ладно, — Дарис плохо знал этот пласт культуры людей, но надеялся, что прочитанные книги помогут.
— Муж четырех, любовник двух десятков, отец, проглотивший жену и родивший дочь, — зачитал Лаки.
— А… — Дарис в замешательстве перебирал в памяти такое дикое родство.
— М-м-м, — сетари пребывал в недоумении ничуть не меньшем.
— Зевс? — наконец, предположил Дарис.
— Угадал, — улыбнулся юноша. — Один — ноль.
— Ура! — кармели засветился, словно огромный алмаз в электрических лучах, потом по открытым участкам тела пробежали язычки пламени.
— Продолжаем? Он был хитер, но хитрость не сделала короче его путь к верности.
— Одиссей, — в этот раз первым был Тангар. — Я читал книгу.
— Один — один. Из-за унесенного порывом шторма паруса он бросился в море.
Это заставило обоих задуматься.
— Эгей? Но там вроде из-за цвета паруса…
— М-м-м… Хорошо, будем считать, что ты угадал, — Лаки усмехнулся. — Белый парус, который велел поставить Тесей, сорвало бурей, и царевичу пришлось продолжить путь под черным парусом.
— Я умный, — довольно заявил Дарис.
— Два — один. Его вырвал из чрева сжигаемой матери ворон, воспитал кентавр, убил бог, воскресила судьба.
— Этот ваш покровитель, — кармели защелкал пальцами. — Как его… Эскулап, вот!
— Асклепий, что, впрочем, одно и то же. Три — один. Великого героя погубил его же трофей, — прищурился Лаки.
— Геракл, — в один голос отозвались Дарис и Тангар, переглянулись и рассмеялись.
— Э-э-э… ладно, четыре — два. Из любви к ней была сожжена столица огромной империи.
— Елена, — так же хором отозвались оба.
— Не верно. Она прошла с победоносной армией пол-Ойкумены и стала царицей.
— М-м-м… А кто там был из цариц? Клеопатра.
— Вроде она с армией не ходила…
Лаки только улыбался, не спеша давать новую подсказку.
— Клеопатра, — решился Тангар.
— Не верно. Дважды у царя был шанс стать ее супругом, но им стал его полководец.
— Гетайра Таис… — развел руками Дарис. — Больше вариантов у меня нет.
— Пять — два. Продолжим? Или сменим ведущего?
— Сменим, — проворчал Тангар. — Пусть остроушек им будет, а то умный чересчур.
— И это при том, что у тебя мозгов, вроде как, больше, — хохотнул Дарис.
— Хорошо, — согласился Лаки, уступая место ведущего и устраиваясь рядом с горгоном.
Выглядело это почти комично, ну, и немного пасторально, как с замшелой древности открыток. Игра продолжилась.
Еще через полчаса Стэнли ушел в каюту, туда же проследовал Ройх.
— Завязываем с шевелением мозгами, — Тангар потянулся.
— Доброй ночи, — пожелал ему и стрелку Лейн, свернул доску в нерабочее положение и закрепил на полочке в кают-компании, чтоб не таскать туда-обратно, и отправился в душ.
Дарис побрел в каюту, на ходу распуская волосы. Вскоре туда же вернулся выкупавшийся медик, полуголый, в одних брюках и с еще влажными волосами, вьющимися по плечам, как говорится, «мелким бесом». Видимо, от влаги. Лаки устроился на постели и принялся медитативно расчесывать их, прикрыв глаза. Буйные кудряшки медленно распрямлялись, пока не стали лишь немного волнистыми, покрыв его спину почти до поясницы.
— Неплохую гриву отрастил, — заметил Дарис, заплетавший волосы. — Красиво смотрится.
— Спасибо, — отозвался юноша, разделил волосы на три части и тоже быстро заплел косу.
Стянул брюки, юркнул под одеяло, сворачиваясь клубком. Дарис припомнил: Лаки, когда спал в медотсеке сентинеля, принимал такую позу только когда нервничал, злился или был расстроен. В спокойном состоянии он спал, вытянувшись на животе и подсунув руки под подушку.
«Что это с ним такое?», — удивился он.
Лаки делиться своими проблемами был не намерен. Дарис пронаблюдал за ним до самой Дельта-четырнадцать. Последующие две ночи мальчишка так же сворачивался в клубок и закукливался в одеяло. На станции все свалили на время разгрузки прогуляться. Лаки остался. Дарис тоже — это был хороший момент, чтобы поговорить с ним.
— Лаки, что с тобой происходит?
— О чем вы, лейтенант? — равнодушно осведомился мальчишка. А вот глаза выдали, видимо, контролировать это Лаки не мог.
— Я ведь вижу. Что тебя заставляет нервничать? Чем ты так расстроен, что не можешь нормально спать?
— Я нормально сплю, сэр, все в порядке, — Лейн свернул наушники и выключил планшет.
«Сбегает», — понял кармели.
— И все-таки? Если ты сейчас уйдешь, я больше не стану с тобой заговаривать об этом.
— Это касается только меня, — огрызнулся мальчишка и вышел.
Мелкий паршивец. Зараза ядовитая. Что ж, не хочет разговаривать, пусть. Дарис просто будет его игнорировать. Это не так уж и сложно, даже на таком корабле, в условиях соседних коек.
Как оказалось, именно на таком корабле все и всё замечают и видят. И то, что эльф-стрелок делает вид, будто не видит медика в упор, и то, что у медика иногда такое лицо, словно он, по меньшей мере, втихую ревел. Правда, за этим его никто не ловил.
— Что между вами происходит? — Дариса все-таки приперли к стенке, причем в прямом смысле этого слова.
— Ничего, в том-то и дело. Я пытался выяснить, что такое, но он не хочет разговаривать. А бегать и упрашивать снизойти я не собираюсь. Если у него проблемы, он всегда может подойти и сказать.
— Вы были знакомы до распределения, так? — капитан нахмурился. — Я заметил это еще на церемонии.
— Да, были. Там сложная и долгая история. Он был в меня влюблен, я не мог ответить взаимностью, мы расстались.
— М-да, тайны Мадридского двора какие-то. Свободны, стрелок, позовите медика в мою каюту.
— Да, сэр, — Дарис вышел, явился в медотсек. — Капитан просит тебя к нему зайти.
— Хорошо, я сейчас приду, — не оборачиваясь, пробормотал Лаки.
Дарис вышел, направляясь к себе в каюту, чтоб завалиться на койку и подремать. О чем капитан говорил с мальчишкой, он так и не узнал. Просто заметил, что в каюту Лейн теперь являлся, когда они с Тангаром уже легли, а уходил раньше всех. И на отдыхе старался вести себя очень сдержанно и ровно, одинаково со всеми. Дарис решил, что проблема, в чем бы она ни заключалась, разрешена. Но Лейн не шел у него из головы. Кармели краем глаза посматривал на него, встречая в кают-компании, иногда на отдыхе следил за тем, как он спит, ловил себя на мысли, что, если бы они лежали на одной койке, мальчишка не сворачивался бы в угловатый клубок, подтягивая коленки к груди и обнимая их руками, словно страшно мерзнет. Это злило, заставляло препарировать собственные мысли и чувства, искать в них корни проблемы. Проблемы под названием «я помешался на генномодификанте». Но, так же как и Лейн, Дарис не собирался ни с кем делиться ею.
«Гарета» сделала четыре ходки к разным добывающим станциям, перевозя припасы и медикаменты.
— Ну, последний рейс — и неделя на отдых, — объявил капитан.
Обрадовались все, даже Дарис, которому лететь на Кармели было слишком долго, неделю корабль только шел туда. Придется зависнуть на Рионе. Зато через год у них у всех будет целый месяц отпуска, вот тогда и смотается домой.
Старушка «Гарета» послушно пыхтела сквозь пространство, команда коротала вахты за разговорами.
— А ты всегда мечтал летать, остроушек?
— Я? Нет… Просто однажды при межпланетном перелете на корабле нашлась прозрачная обзорная галерея. И вот тогда, когда вокруг были звезды, а меня от них словно ничто не отделяло, я и решил, что на земле сидеть не буду.
— А ты, док?
— А я мечтал… открыть агентство по поиску потерянных игрушек, — застенчиво улыбнулся Лаки. — Знаете, сколько малышей, теряя любимую куклу или плюшевого зайца, ночами ревут в подушку? Потом я сам кое-к… кое-что потерял, а найти не получалось даже с моим даром. И один классный парень, Ви Эскель, подсказал мне, что надо идти учиться на сканер-поисковика.
— То есть, ты после полета с нами пойдешь дальше? Не останешься штатным медиком?
— Почему нет? Останусь. Мне нравится «Гарета» и моя работа. Правда, вы все ну просто возмутительно здоровые.
— Ну, извини, — все, кроме Дариса, расхохотались.
Посмеялся и Лаки. Потом спросил:
— А вы, капитан?
— А я потомственный звездолетчик, даже не думал о какой-то иной карьере.
Через несколько часов «Гарета» вышла из прыжка в околопланетном пространстве Рионы и состыковалась с орбитальной станцией, с которой на планету ходили транспортники.
— Вахта закончена, — объявил капитан. — До встречи через неделю. Повеселитесь, парни.
На планету отбывали по очереди, и Лаки задержался, сказав, что забыл в медотсеке список того, что нужно заменить или пополнить.
— Сынок, может, стоит с ним поговорить? — капитан поймал его в лазарете, развернул к себе, вглядываясь в мокрые глаза.
— О чем, сэр? Я для него пустое место, насильно мил не будешь, ведь так? Простите, я… пойду, наверное.
— А ты попробуй поговорить, хуже ведь не будет. Иди, удачного отдыха.
— Спасибо, сэр. И вам тоже хорошо отдохнуть.Глава десятаяВ космопорту Лейн, обежав глазами огромный зал прибытия, сразу увидел Дариса, сосредоточенно изучающего что-то на громадной карте города. Остановился, кусая губы, сделал пару шагов к кармели, снова остановился. Эти полтора месяца рядом вымотали его нервы, лишили спокойствия, которое раньше казалось прочной броней. А оказалось тоньше, чем карамельная корочка на аджанской вишне.
Дарис все так же водил пальцем по карте, задав параметр поиска «отель», знакомился с ценами. Общежития у него больше не было, теперь придется вертеться самому. Присутствие Лаки он почуял спиной, повернулся.
— Мы можем п-поговорить? — выдавил юноша, бледный, с пятнами нервного румянца на скулах.
— Конечно, можем. Отойдем за карту? Там тихо и никого нет.
Лаки кивнул и завернул за стенд с картой, в неприметный узкий технический коридор. Остановился, оперся на стену, словно ему требовалась хотя бы какая-то опора. Шум космопорта здесь почему-то стихал наполовину, так что разговаривать можно было спокойно. Дарис встал рядом, вытащил сигареты и с нескрываемым наслаждением закурил. На корабле курить строго запрещалось, что втихую считалось идиотизмом — курить нельзя, а летать самовозгорающимся псионикам можно.
Лейн молчал, потом, сглотнув сухим горлом, попросил:
— Можно мне тоже? Ну, сигарету?
Дарис протянул ему запрошенное, прикурил, поднеся огонек на кончике пальца.
— Так о чем ты хотел поговорить?
— Поговорить… — Лаки с некоторым недоумением обхватил сигарету губами, глубоко затянулся и тут же закашлялся, аж слезы брызнули из глаз.
— Ну-ну, — сигарету отобрали. — Дыши, вот так.
Он старался дышать, уткнувшись в грудь кармели, чувствуя мятный запах от его формы.
«Вот бы растянуть это мгновение…»
Дарис обнимал его одной рукой, во второй держа две сигареты, одну едва начатую, вторую — выкуренную на треть. Сигареты тлели, пепел падал. Лаки закрыл глаза и полностью открылся, жадно вслушиваясь в него, в прикосновение, в его дыхание, всматриваясь своим даром, впитывая каждую секунду этого странного полуобъятия. Импланты кармели работали как часы, точно и бесперебойно. Физически он был совершенен, но Лаки чуял в нем что-то неправильное. Эта неправильность была не телесной, а эмоциональной. Юноше пришлось постараться, сосредоточиться, уйти в граничащее с трансом состояние, чтобы поймать и расшифровать «эхо» этих эмоций: кармели был удивлен, растерян. И не хотел выпускать Лаки, чувствуя удовлетворение и правильность от его близости, хотя Лаки грубо вторгся в его зону комфорта. Лейн поднял руки, обхватил его за пояс, осторожно и медленно, боясь, что сейчас волшебство закончится, Дарис придет в себя и снова оттолкнет.
— Дар, — вышло хрипло, почти шепотом.
— М-м-м? — Дарис уронил сигареты, обнял за плечи уже двумя руками, прижимая к себе.
— Ты мне нужен.
— Наверное, ты сочтешь меня сволочью, — невесело усмехнулся кармели, — но мне теперь… Да… Ты мне тоже нужен.
Лаки поднял голову, в темноте его глаза мягко светились, в глубине зрачков пульсировало золотистое пламя в такт ускоряющемуся пульсу. Дарис хмыкнул, наклонился и поцеловал его, делясь вишневым вкусом сигарет. Губы у мальчишки были такими, как он и предполагал: жестковатыми, шершавыми от привычки прикусывать нижнюю. Лаки ответил на поцелуй, прижался еще плотнее, стиснул руками его пояс.
— Надо тебя домой вернуть, — Дарис не торопился выпустить его.
— Может, сначала тебе отель найти? — намек в словах Лаки не понял бы только идиот, а Дарис идиотом не был.
— Можно. И даже нужно… Нужно ведь?
— Да. Очень нужно.
Дарис повел его за собой.
— Где тут самый нормальный?
— «Кейко-Даймонд», на сорок шестой улице.
Дарис прикинул маршрут и направился по указанному адресу. Внутри поселилось странное чувство предвкушения, словно должно было случиться что-то очень хорошее. Лаки шел с ним рядом, не хватаясь за руку, вообще не прикасался, но тепло его тела Дарис ощущал так, словно мальчишка горел.
— Так, невозмутимое выражение лиц… Отель. Главное, не выглядеть так, словно мы туда заваливаемся для какого-то непотребства.
Лаки рассмеялся, в смехе явственно слышались нервные нотки, но и облегчение тоже.
— О-ох, прости…
Заселили Дариса без проблем, даже не спросили, с ним этот мальчишка или нет, и если с ним, то почему одноместный номер. Равнодушие людей иногда приводило Дариса в замешательство, но не на этот раз. Сейчас ему не было дела ни до чего, даже интерьер гостиничных коридоров он не оценил, только машинально отметил, что чисто и тихо. Он все-таки сперва бросил вещи в угол комнаты, а только потом принялся целоваться с Лаки. Опыта у мальчишки не было, но учился он прилежно. Это кармели тоже отметил мимоходом, прижимая Лаки к себе, распуская его косу, чтобы зарыться в медно-алый шелк пальцами, почувствовать его, наконец, на ощупь. Сегодня особенно далеко заходить он не планировал, может, просто нацеловаться вволю, чтобы обоим полегчало. Может, приласкать Лейна, хотя бы просто погладить, забравшись пальцами под вытянутую из-под ремня рубашку. Кожа у него была горячая и гладкая, как атлас. А на прикосновение он ответил тихим стоном, закрывая глаза и отдаваясь на милость Дариса.
В горизонтальном положении целоваться оказалось удобнее. И раздевать Лаки тоже стало сподручнее. Наверное, это было странно — валяться голыми на кровати и не заходить дальше поцелуев и прикосновений… а, наплевать, будто есть стандарты свиданий и эротических традиций. Если обоим хорошо — какая разница, что делать? Лаки часто дышал, под ладонью колотилось сердце, тонкие кисти бродили по спине Дариса, словно проверяли состояние позвонков, лопаток и ребер. Может, и проверял, в самом деле, может, нет. Дарис целовал его осторожно, боясь оставить лишний след на шее или на груди.
Первым нехотя отстранился все-таки Лейн, посмотрел с сожалением:
— Мне нужно идти, Дар. Родители и брат ждут.
— Ага, — Дарис тяжело дышал. — Передавай привет родственникам. А я в душ.
— Ты знаешь, где я живу. И номер комма.
Оделся Лаки за пять минут, подхватил свою сумку и вышел. И именно это доказало кармели, что никакого импринта нет и не было — отказаться от чего-то большего, чем просто поцелуи и ласки, и уйти запечатленный питомец просто не смог бы. Как не смог бы и любить без подтверждения своей нужности все это время.
Дарис сходил в душ, подрочил на светло-рыжий образ Лейна. И задумался о вещах насущных вроде ужина. Можно было бы заказать в номер. Или прогуляться в какое-нибудь уличное кафе, благо, вечно-переменчивая погода этой планеты пока благоволила. Он выбрал второй вариант. Можно же еще и в бар наведаться… Там пиво и сухарики. И пока он раздумывал над решением этой дилеммы, ноги сами принесли его на знакомую улицу к бару с немного обшарпанной вывеской.
А, кроме вкусного темного пива и ржаных сухариков, еще в баре был Лаки. В клетчатой рубашке, обтрепанных джинсах и черном переднике носился по залу, собирая пустую посуду и разнося заказы.
— Эй, Счастливчик, как там, в космосе?
— Забавно, сэр, там очень забавно.
— Будешь на Трое-восемь, заходи в гости, рыжик.
— Всенепременно, сэр.
— А мне пива, — сказал Дарис, когда Лаки подскочил к столику.
— С сухариками? — юноша улыбнулся ему.
Взгляд Джека сверлил плечо практически осязаемо, отец Лейна пытался понять, что чертов кармели забыл в баре именно сегодня, когда его сын вернулся из своего первого рейса. Судя по всему, о том, что служат они на одном корабле, Лаки не обмолвился и словом.
— С сухариками, — Дарис понизил голос. — И симпатичного официанта в качестве десерта.
— Отец прибьет, — тихо фыркнул Лейн.
— М-м-м… А завтра я могу получить десерт?
— Я подумаю, что можно сделать, сэ-э-эр, — пропел паршивец и упорхнул за заказом.
Дарис смешливо фыркнул и принялся копаться в планшете, выясняя, куда можно позвать на свидание, чтобы можно было невозбранно целоваться. Он почти ожидал, что Джек подойдет к нему и спросит, какого хрена Дарис приволокся именно в их бар. Но тот не подходил, только что-то спросил у сына. Лаки в ответ покачал головой и улыбнулся. Он не зависал рядом со столиком кармели, но и не прятался, ничем не выделяя Дариса. Приходилось признать, что на планете его самообладание становилось крепче.
Дарис выпил принесенное пиво, закусил сухариками. Настроение было хорошее. А еще он решил пригласить Лаки в кино. А для этого следовало подойти и спросить разрешения у Джека. Просто так, без объяснений, уйти Лейн вряд ли сможет. Дарис поставил кружку на стол и пошел к вышибале. Отпрашивать его сына на свидание. Кому сказать — не поверят, но факт: Дарис впервые в жизни с трудом подобрал слова. Мужчина нахмурился, кивнул: «Выйдем» и первым направился к двери. Дарис последовал за ним наружу, вдохнул свежий воздух.
— Что тебе от Лейна нужно? Мало ты ему нервов потрепал? — прорычал Джек, нависая над ним. — Он только успокоился!
— Ну… Мы, вроде как, встречаемся.
— Что-о-о? Вот как? Ты же говорил, что мой сын тебе не нужен.
Дарис пожал плечами.
— Мы служим на одном корабле. И как-то оно все так…
— Вот паршивец, — вздохнул Джек. — Ну он-то ладно, я и подозревал, что эта его учебная гонка — от безысходности, чтоб не думать о тебе, а ты? Поиграешь и скажешь, что он снова тебе не интересен? Насколько это серьезно?
— Более чем. Очень серьезно.
— С чего вдруг ты мнение переменил? — подозрительно сощурился мужчина.
— Просто мы оба повзрослели.
— Да ладно? Хорошо, — Джек хлопнул по бедрам ладонями, — но вздумаешь обидеть сына, я из тебя наклейку на борт корабля сделаю.
И он явно не шутил.
— Я заберу его завтра погулять? — умильно попросил Дарис.
Его просветили «рентгеновским» взглядом, но соизволили кивнуть:
— Ладно. Но ненадолго!
Дарис решил больше судьбу не испытывать и удалился обратно в отель. Там, в тишине комнаты, рассматривая бегущие по потолку тени, он задумался о произошедшем. Почему Лаки? Он не вспоминал о нем два года, а сейчас хочется поскорее вернуться на корабль, потому что там они смогут быть рядом. Нелогично и странно, такую ситуацию даже мозг кармели не обработает сразу. Просто как-то день за днем накапливалось понимание, что с Лаки ему целоваться хочется, а вот с кем-нибудь другим — нет. Очень ярко перед глазами вставали воспоминания о двух неделях на сентинеле «Эспринг-Арай», тогда еще не омраченные мыслями о том, что чувства Лейна могут быть неправильной привязкой питомца. Тогда ему, беспамятному, было безумно приятно, когда мальчишка касался его, перебирал едва отрастающие волосы, согревал своим теплым телом, когда он в первые дни, придя в сознание после операций, страшно мерз. И это было так же, как и сегодня днем, когда они обнимались на этой самой кровати. Дарис улыбнулся — какой он все-таки славный, этот рыжик. А свое тело Лаки контролирует не в пример лучше, вспомнив эти обнимашки, понял он. Если ему самому понадобилось бежать в душ, чтобы сбросить напряжение, то мальчишка спокойно оделся и ушел, и притом почти не был возбужден. Интересно, ему вообще понравилось целоваться? Надо будет спросить.
Дарис дотянулся до комма, прикинул время и позвонил.
— На связи, — Лаки, судя по картинке, вышел выбросить мусор перед закрытием бара.
— Занят? Сильно?
— Не особо. Скоро домой пойду. Меня еще сегодня допрос с пристрастием ждет, — усмехнулся мальчишка.
— По какому поводу?
— По поводу того, что не сказал, кто со мной на одном корабле служит, — в светлых глазах заплясали чертики.
— О-о-о… Да. А тебе понравилось со мной целоваться?
— Понравилось. Сравнивать мне не с чем, так что будем считать, что ты лучший безоговорочно.
— Я сейчас раздуюсь от гордости и лопну.
— Не лопнешь, импланты скомпенсируют, — фыркнул Лаки. — Увидимся завтра?
— Я зайду в десять, сходим в кино.
— Буду ждать.
«Не с чем сравнивать! Не с чем и не с кем!» — и кто бы сказал Дарису, почему его так радует этот факт? Он завершил звонок, разулыбался, сам не понимая, чему.
Вся специфика ситуации дошла до него только много позже. Это что же, он в самом деле будет у Лейна первым? Совсем первым? И это внезапно испугало. Все-таки ответственность за первый секс лежит на более опытном партнере. И что делать… Дарис сделал пару дыхательных упражнений и слегка подуспокоился. Что делать… Все то же, что и всегда. Сексом заниматься. Не завтра, вероятно, еще не завтра. Завтра будет кино, потом — кафешка… или лучше просто прогуляться где-нибудь в парке? Кафе у матери Лейна свое, притом лучшее, этим его не удивишь. Хотя это можно обсудить попозже, уже с самим Лейном.
На свидание Дарис пришел во всеоружии: по дороге зашел в магазин элитного алкоголя и купил бутылку отличного вина для родителей Лаки, потом завернул в детский супермаркет и выбрал яркую модель звездолета для Кейли, а в цветочном — роскошный букет для миссис Вернер.
— Добрый день, — он лучезарно улыбался, вручая презенты.
Подозрительность Джека усыпить все равно не удалось, но две трети маленькой семьи Лейна он расположил к себе: Нора благосклонно приняла цветы, а Кейли остался в восторге от игрушки. Лаки только усмехался и молчал, не особенно спеша помочь несколько смущающемуся своего «почти официального» знакомства с родителями Дарису. В прошлый раз это было как-то неправильно, словно он попытался вписаться в непривычную обстановку и потерпел фиаско.
— Идем? — предложил Дарис Лейну. — Кино ждет.
— Идем, — кивнул тот, — ничего, что я не особо нарядный?
Он был одет в новые темно-синие джинсы и черную рубашку. И впервые на памяти Дариса не заплел волосы в косу, а оставил виться свободно, даже в хвост не собрал.
— Да ты что, ты просто чудесно выглядишь.
Лаки не сильно-то и поверил, судя по взгляду, но спорить не стал. Кивнул на выход, не торопясь нарушать личное пространство Дариса. Словно после той первой попытки сближения два года назад зарекся делать первый шаг. Дарис сам подхватил его под руку, повлек из дома и дальше, по направлению к кинотеатру.
— Фильм, говорят, неплохой. И места у нас на заднем ряду.
Юноша только улыбнулся, но комментировать избитой фразой про места для поцелуев не стал. Пожалуй, именно такими мелочами он Дарису и нравился, нетипичностью поведения. Как только свет погас, Дарис сам наклонился к Лейну за поцелуем. А после ругательски ругал себя за то, что не подумал, как будет выходить из зала после двух часов поцелуев, и не только их — маленький паршивец умудрился втихую раздразнить его вроде бы случайными прикосновениями, и вроде бы не к самым чувствительным точкам тела кармели. Пришлось брести в мужской туалет, прикрывшись полой куртки. Особенно занятно было знать, что Лаки стоит здесь же, отделенный только пластиковой дверцей, делая вид, что моет руки.
— Куда дальше пойдем? — кармели делал вид, что все в порядке и ничего особенного не случилось.
— Можем прогуляться. Вечер обещали теплый, могу показать тебе свои любимые закоулки парка.
— Пойдем, — радостно согласился Дарис. — Пока погода хорошая.
Первые пару сотен метров они прошли молча, потом Лаки потихоньку вовлек Дариса в разговор о семье, он не забыл своих мыслей по поводу того, что мог вспоминать кармели о своих сестре и брате, о родителях. Дарис рассказывал о шалостях сестры, о своих проделках, о том, как злился брат.
— Ну за что на мелких злиться? — чуть удивленно глянул Лаки. — Они ж мелкие. Надо учить, объяснять. Меня Кейли слушается на «раз». Маму так не слушается, а отец его вообще балует безбожно.
— А теперь Станис где-то служит телохранителем. А Лайза улетела на разведку дальних квадратов.
— А ты летаешь на маленьком грузовом судне. После окончания практики по распределению переведешься на другой корабль?
— Если ты туда же переведешься со мной.
— Не хотел бы загадывать, — покачал головой юноша. — Меня пока устраивает «Гарета», хотя было бы неплохо поиметь хоть немного практики, а наши парни крепче тарианских алмазов. Но пусть так и будет, — он суеверно схватился за шнурок с пятиаренкой.
— Пусть будет, — согласился Дарис. — Хочешь мороженого?
— Я не очень люблю холодные сладости, — признался Лаки. — Лучше горячий чай и пирожное. После нескольких лет на улице учишься ценить тепло.
— Пойдем в кафе? Посидим за чаем, поболтаем о сослуживцах.
— Идем, — легко согласился юноша и так же легко рассмеялся: — Перемоем кости и чешую?
— И всех змей по очереди…
Уже сидя в кафе «У Норы» за дальним столиком, закрытым от чужих взглядов роскошным фикусом, Лаки сказал:
— Тангар к тебе неровно дышит с самого начала нашей службы на «Гарете», да и не он один.
Лицо у него при этом было безмятежно-спокойным, а вот глаза снова выдавали нервозность.
— Я кармели, к нам многие неровно дышат. У нас заложено во внешности, что нас надо любить и нам надо доверять, иначе какие из нас телохранители? — хмыкнул Дарис.
Лаки промолчал, только чуть слышно хмыкнул, припомнив обгорелый труп «возлюбившего» кармели бандита на Рионе и состояние самого Дариса на Фиа.
— Главное — это то, кто мне нравится. А нравишься мне ты, рыжик.
— Мне теперь страшно в это поверить, — Лаки отвел глаза. — Слишком все хорошо.
— Что именно хорошо? — не понял Дарис.
— То, что я тебе нравлюсь. Я не понимаю, что изменилось. Тогда, уходя, ты ясно дал понять, что я тебе не интересен, на корабле я старался держаться от тебя подальше, не желая навязываться. Или чтоб ты подумал, что я навязываюсь. Это было… нелегко. Мне казалось, за два года я привык глубоко прятать свои чувства, даже родители не поняли, что я не забыл тебя. Оказалось, это был такой самообман, и когда ты рядом, все еще острее…
— Просто однажды я понял, что я тоже ничего не забыл.
— Было бы что помнить, — Лейн дернул плечом, — в самом деле.
— Но я взаправду здесь, я настоящий и реальный.
Лаки опустил на скатерть руки ладонями вверх, не потянулся к его рукам сам, а словно предложил выбирать, что сделать. Дарис накрыл его ладони своими.
— И мне наплевать, кому я там нравлюсь, кроме тебя.
Улыбка Лаки словно осветила сумрачный уголок кафе, тонкие пальцы, поначалу прохладные, быстро нагрелись, почти обжигали. Может, так действовала его «неправильная» эмпатия, даря пирокинетику самое приятное, что только для него возможно — тепло.
— Какой чай ты любишь?
— Красный, с чин-чо.
— Я запомню, — кивнул Дарис. — А что еще ты любишь?
— Пирожные с земляникой. Мамины обеды. Ты б знал, как мне не хватало их на «Гарете», — усмехнулся юноша.
— Охотно верю, твоя мама потрясающе готовит.
— Она отца в себя влюбила, как в той поговорке про кратчайший путь к сердцу мужчины. А потом уже он разглядел, какая она красивая, — Лаки покосился на стойку кафе, видимую в просветах веток фикуса, за которой плавно, царственно двигалась Нора. — Знаешь, кажется, у меня будет еще и сестра… — глаза эмпата замерцали расширившимися зрачками. — Но отцу я не скажу, думаю, мама хотела бы сама ему сообщить.
— Семья растет и ширится, — усмехнулся Дарис. — А с чего ты взял, что наш горгон на меня глаз положил? Он и тебя провожает таким взглядом, что только ой, воспламенит и не заметит.
— Ага, — Лейн фыркнул. — От ревности. Я эмпат, забыл? Это тебя я научился читать только по эху, остальных чувствовать гораздо проще.
— Нужно будет с ним переговорить. С чего бы его так на меня переклинило.
— Ты красивый, почему бы и нет? А из команды он один без пары. Остальные уже давно в отношениях, ну, кроме капитана, «Железный Торрес» никого, кроме «Гареты», не любит.
— Увы, у меня уже есть пара…
Лаки склонил голову к плечу, внимательно глядя на него. Было в этом жесте что-то такое… кошачье? То, что выдавало нечеловеческую основу его генома. Дарис погладил его по волосам, улыбнувшись.
— Пойдем ко мне?
И засмотрелся на то, как расширяется и сужается серебристая радужка, словно корона холодного сияния вокруг почти кошачьего зрачка. Лаки волновался.
— Ничего такого, — торопливо сказал Дарис. — Просто посидим, пообнимаемся.
— Хорошо, пойдем.
Дарис и впрямь не собирался сегодня заходить далеко, просто успеть нацеловаться, может, поболтать еще о чем-нибудь. И надо купить чай, кипяток в отеле есть. Лаки был первым, с кем он вел себя так сдержанно и осторожно. Ну, просто потому, что прежние партнеры в его жизни не были безоглядно влюбленными в него девственниками, легко прыгали в койку. К тому же, у них еще есть время, целых пять дней. Сегодня можно просто попить чай и съесть пару пирожных.
— Зайдем в магазин, — предложил Дарис.
— Давай, зайдем, — согласился Лейн.
Он бы погулял по парку еще, потом ведь снова на полтора-два месяца уйдут в космос, а там никакой зелени, разве что у капитана в каюте стоит сетарийский вьюнок, да в кают-компании чахнет потихоньку что-то блекло-оранжевое, незнакомое. Надо, кстати, попробовать «разговорить» растение, выяснить, чего ему не хватает. Юноша предполагал, что света или какого-то элемента в почве или воздухе.
В магазине Дарис купил любимый чай Лаки и коробку пирожных.
— Во сколько тебе надо быть дома?
— Часам к пяти желательно вернуться. Я обещал Кейли, что поиграю с ним и почитаю «Приключения звездного капитана Тадеуша».
— Так скоро? — слегка огорчился Дарис.
— У нас еще четыре часа, — рассмеялся Лейн.
Дарис порадовался, что отель близко.
Чай распространял ароматы во все стороны, заставляя кармели принюхиваться и ходить кругами около чашки.
— Нравится? — заваривал его Лаки сам, припомнив все, чему научился у мамы Норы. — Самый ароматный напиток, что я знаю.
Пахло странно и притягательно, смесью теплого вишневого аромата и холодного мятного. Где-то кармели уже это слышал, запах был знакомым и почти… родным?
— Так пахнет… Не помню. Мне знаком этот запах, но не знаю, откуда.
Лаки только улыбнулся.
— Так пахнешь ты. Мятная жвачка и вишневый сигаретный дым.
— Правда? — удивился Дарис.
— Я запомнил запах с той ночи, когда ты дал мне вот это, — качнулась на шнурке монетка в пять арен.
Дарис не удержался, потянулся снова поцеловать Лейна, прижал его к себе.
— Ты хранил ее… пять лет?
— Мой талисман на удачу? И буду хранить всю жизнь.
Кармели погладил его по волосам, пытаясь хотя бы так выразить нахлынувшее чувство нежности. Странно было понимать то, чего в упор не видел, а потом вообще старался забыть: он любим. Не потому, что у него обеспеченная семья, и он может оплатить самые дорогие коктейли в баре, не потому, что он красив, и окружающие будут завистливо провожать глазами идущую с ним девицу. И даже не потому, что он в постели весьма неплох и умеет доставить наслаждение даже капризному в этом плане сетари. Его любят потому, что… Почему? Объятия стали немного крепче.
— Я тебя никогда не отпущу, — пробормотал Дарис в макушку Лейну.
— Совсем никогда? — тот тихонько рассмеялся, дыхание теплом прошло по коже. — Отец нас тогда найдет и отругает так, что уши в трубочки свернутся.
— Я в более глобальном плане…
— А твои родители?
— При чем тут мои родители, это же моя жизнь.
Лаки промолчал, только повернул голову, мазнув по коже губами, прижался виском к плечу любимого кармели. Ему было хорошо. Тепло. Дарис решил, что он готов простоять вот так вечность, обнявшись. Лейн сам отстранился, улыбнулся:
— Чай остыл, наверное, но он и холодный неплох.
— И пирожные не надо греть.
С Лаки вдвоем было уютным даже чаепитие. Он рассказывал о своей учебе, немного удивляясь тому, какие курьезы случались, и что он сумел это запомнить в своей гонке. Расспрашивал об учебе Дариса. И сработавший таймер, выставленный кармели, оказался печальней погребального колокола.
— Пора возвращать тебя домой.
— Угу, пора. Проводишь?
— Конечно, я ведь должен быть уверен, что ты в порядке.
Лейн радовался тому, что его держат за руку, по пути рассказывая о том, что мог уловить своим даром.
— Помнишь, ты удивлялся, откуда я знаю, когда придет автобус? Мне говорили улицы и дома. У нас довольно светлый город, и охотно отзывающийся на мой дар.
— Я впервые вижу такой вид эмпатии. Но это тоже здорово.
— Ты ведь знаешь, откуда я. О! Я ведь хотел найти доктора Черриш, поблагодарить за то, что выпустил из питомника, а не отправил на утилизацию, — вспомнил Лаки.
— Думаю, доктор тебе обрадуется. Завтра съездим?
— Давай! Спасибо! — обрадовался юноша. — Один я бы побоялся ехать, честно.
— Я тебя в обиду не дам, — заверил его Дарис и вздохнул. — Ну вот… Пришли. Ты мне позвонишь вечером?
— Если хочешь, — Лейн привстал на цыпочки и поцеловал его. — Обязательно позвоню.
— Спрашиваешь тоже. Конечно, хочу.
— Спрашиваю, потому что тебя я читать не могу, Дар. Только твой «след», эхо присутствия в пространстве, эмоции, которые возможно угадать по мимике и движениям тела.
— А почему ты не можешь меня читать? — удивился кармели.
Он наивно полагал, что уж его-то Лейн может считывать в первую очередь даже при отсутствии умений питомца.
— Потому что я сканер-предметник, такая уж специфика дара. Бракованный, помнишь? Чтобы суметь считывать состояние тела, мне приходится довольно серьезно настраиваться, переключать восприятие.
— Но во мне ведь полно имплантов. Ты их чувствуешь?
— Сейчас — да, но только потому, что сам помогал устанавливать некоторые из них. Вот они и откликаются, потому что помнят мои руки. И помогают почувствовать остальное.
Дарис с удовольствием еще поболтал бы, но время поджимало. Лейн ведь обещал семье вернуться вовремя, так что пришлось прощаться. А у него появились еще темы для переосмысления и тщательного обдумывания. Лейн помахал ему рукой с лестницы и умчался в дом, только мелькнуло ало-рыжее пламя волос в дверном проеме.
Дарис вернулся к себе в отель, допивать чай и курить. Значит, Лейн не может почувствовать импланты кармели, если не ставил их. Странно… То ли импланты его дар считает биологией, то ли еще что. Но как он понял настроение горгона и не понял настроение Дариса? Может, потому, что как раз от Дариса он старался держаться подальше, закрыто, не стараться рассмотреть? Не навязываться? И он продолжал его любить все это время. Так странно… Когда тебя любят. И очень тепло. Летать хочется. А еще хочется снова спать в объятиях Лаки, как тогда, обнимать его и видеть цветные пятна во снах. Он решил, что завтра сам, лично придет отпрашивать мальчишку на ночь у его родителей. Это было… забавно, словно в далеком детстве, когда отпрашивались у родителей к друзьям с ночевкой. Только придется объясняться куда больше. Впрочем, они оба взрослые люди, вряд ли Лейна будут удерживать.
Лаки позвонил Дарису вечером, уложив брата спать.
— Привет. Я охрип, — он весело усмехнулся. — Отболтал себе весь язык, пока рассказал Кейли про космос и корабль, капитана и команду.
— Зато твой братец счастлив наверняка. А я вот без тебя скучаю, мне тут одиноко и холодно.
— Укутайся в одеяло и представь, что я рядом, — усмешка стала шире. — Ты похож на Кейли. Он тоже не хотел меня отпускать, а в свои четыре года он уже совсем не перышко, на руках таскать тяжело.
— Может, завтра переночуешь у меня?
— Давай, решим это завтра? — предложил Лаки. — Я созвонился с питомником. Доктор Черриш работает с десяти часов.
— Хорошо, я заеду в десять, как раз доктор успеет начать работу.
— Буду ждать. Добрых снов, Дар.
— Добрых снов, мое рыжее солнце.
Последнее, что он увидел, прежде чем вызов прервался, была яркая улыбка Лаки. Настоящая и теплая. Дарис вздохнул и улегся в постель, ждать нового дня и видеть во сне свое пламя.Код для Обзоров
@темы:
слэш,
космоопера,
закончено,
История двадцать первая,
Шестигранник,
фантастика
-
-
14.05.2016 в 11:59-
-
15.05.2016 в 19:38