Авторы:
Таэ Серая Птица и
Тай Вэрден Жанр: Ангст, Фэнтези, Экшн,
PWP, Hurt/comfort, AU, Мифические существа
Тип: Слэш
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: Насилие, Нецензурная лексика, Групповой секс, Кинк, Секс с использованием посторонних предметов, Смерть второстепенного персонажа, Кровища! Вторая история из серии "Затерянные миры". Первая история: "Волчья песнь"
Глава девятаяСален явился через два дня, наплевав на вестников и передачу посланий — он и сам все расскажет. Явился рано-рано утром, то ли скакал всю ночь, что, судя по запыленной тунике и сандалиям, было недалеко от истины, то ли переночевал уже в виду столицы.
— Доброе утро! — Сален успел ополоснуться у колодца, так что в постель к Тауриону и Михасу забрался уже более-менее чистым, сразу же обвил хвостом хвост патрона и облапил ангела.
— Доброе, воистину, — отозвался немедленно проснувшийся деций, крепко прижимая к себе свое сокровище. — Я соскучился, колючка.
— А уж как я соскучился… Просто умираю от желания…
— Полторы декады без секса, но с нравоучениями от отца и присных? — усмехнулся Кирис, нависая над ним.
— Ты даже не представляешь, какой был ужас, — принялся жаловаться Сален. — А… А почему моя птица все еще спит и на меня не реагирует?
— Так разбуди, мы вчера легли… сегодня, — рассмеялся демон.
— Разбужу потом, а то он выглядит… затраханным. А я почему-то все еще нет.
— Он в самом деле затрахан. Даже не представляю, чем ты думал, отдавая его мне в пользование, — промурлыкал Таурион, наклоняясь к шее своего провидца и прикусывая кожу вокруг клейма.
Сален в ответ впился клыками в плечо своего деция. Он хотел секса, сейчас и немедленно, без нежностей и разговоров. И это свое желание передавал всеми силами, горящим яростным желанием взглядом. Таурион усмехнулся: торопыга, вечно так — куда-то спешит, зачем-то подгоняет. Он торопиться не собирался: месяц, который Сален провел без него, наверняка, сказался на его способности принять патрона без подготовки не в лучшую сторону. А он не слишком любил знать, что соитие с ним приносит партнеру боль, вопреки впечатлению безжалостного и сурового демона.
Масло с ночи еще оставалось. Михас снова спровоцировал Тауриона рассказами о том, какая часть тела демона ангелу нравится, и за что именно. Вид у него при описании был самый что ни на есть светлый, возвышенный и невинный. Закончилось все предсказуемо, так что сейчас ангел спал, никак не реагируя на то, что происходит по соседству, и беся этим Салена.
Уловивший в чувствах провидца ревность, Таурион едва сумел сдержать смех, но все же справился с собой и продолжил готовить любовника. Притом постарался сделать все, чтобы отвлечь его от окружающей действительности, заставить забыть обо всем, отдаваясь только ласкам. Вскоре Сален уже наслаждался ласками своего патрона, исступленно раздирая Тауриона когтями и клыками. Тому оставалось лишь удивленно констатировать, насколько разные у него любовники, и насколько же он привык к нежности ангела. И еще то, что ужасно соскучился по несдержанности возлюбленного демона. Вскоре светло-бронзовая кожа Салена запестрела ответными укусами и царапинами, когда Кирис, уверившись, что тот готов, поставил его на колени и вошел, оттягивая голову младшего демона назад, собрав в горсть отросшие до лопаток каштановые кудри.
Сален был счастлив до умопомрачения, особенно когда Михас сообразил, что оба демона рядом, а член Салена нужно срочно занять. Вообще-то ангелу сперва не хотелось просыпаться, он был утомлен постельными забавами с Таурионом, однако сквозь сон пробилось рычание и знакомые стоны. Больше спать Михас не смог, переходя из крепкого сна в расслабленное бодрствование. Обрадоваться возвращению Салена он мог пока что одним способом, так что занял рот членом провидца. К счастью, когти Салена драли сейчас плечи Тауриона.
Сален действительно очень соскучился и очень проголодался по сексу с патроном. Кончив под ним один раз, слишком быстро и бурно, он не позволил себе долго отдыхать, зная, что Кирис и любимая игрушка еще не дополучили всего. Михасу пришлось порадоваться тому, что Таурион был вчера так ненасытен, что растягивать его сегодня просто не было нужды. Он успел лишь мазнуть по себе маслом, когда Сален, дернув его под себя, вошел сразу до конца, прикусывая плечи и царапая рогами спину между крыльев.
— Все, слышу сигнал побудки, — проворчал в соседней комнате Люций.
Вообще, стоны ангела так рано утром были не слишком привычными, но голос Салена скоро узнали все, он тоже не смог сдержаться, включившись в «распевку». Утробный рык деция только добавлял басовых ноток в это двухголосье. Через некоторое время у колодца снова собрались все, кто мог, делая ставки, в каком состоянии вынесут ангела после двух демонов и сколько ведер воды понадобится, чтобы его привести в сознание. На их несчастье, брать вдвоем Михаса Сален и его патрон не стали, без долгой подготовки это было бы попросту чревато долгой болезнью ангела. Но натрахались все трое от души, и если Михас после второго оргазма Салена был отпущен отдохнуть, то децию пришлось повременить с отдыхом: младший демон был воистину ненасытен и требовал еще.
В итоге к колодцу выбрались все трое, напоминая двух сытых довольных львов, один из которых волок сонную золотую птицу. Михас, придя в себя после помывки достаточно, чтобы сбегать на кухни и принести завтрак для деция и хозяина, свернулся клубком под боком у обоих и только сонно открывал рот, когда Сален или Таурион протягивали ему кусочки лепешки, мяса или фруктов. Его руки были заняты — их обвивали хвосты демонов.
— Как вы тут без меня вообще проводили время? — Сален наклонился, слизнул сок с губ Михаса.
— Весело, — улыбнулся ангел. — Меня пытались украсть, но не унесли дальше внутреннего двора.
— Что-о-о? — возмутился Сален.
— Да-да, чаньские лисы увидели «священная золотая птиса», сначала хотели купить, а когда я отказал, решили спереть. Но златоперка оказался им не по зубам.
— Хрена драконьего им, а не «золотую птицу»! — огрызнулся ангел.
— Еще его хотели сожрать сиренис, когда мы поехали прогуляться на побережье. Едва успел выловить из моря.
— Что? Как вообще можно пойти на зов сиренис? Что они тебе такое пообещали?
— Это уже не важно, Сален, — улыбнулся Михас, успокаивающе погладил кисточку на хвосте провидца.
— А я умудрился зачать трех детей, теперь от меня отстанут.
— Это хорошо. А кто матери? — полюбопытствовал Таурион, лизнул его в ухо.
— Младшие дочери старых друзей отца, одна от второй жены, одна от третьей, а одна пятая дочь в семействе.
— Высокородные? И все трое согласились отдать детей в род Ландус?
— Отец поселит их у себя, они будут жить в его поместье вместе с детьми.
— На его месте я бы уговорил супругу на то, чтобы принять их младшими женами, — задумчиво сказал деций. — Все меньше мороки потом с наследованием и обеспечением. Да и девушкам больше чести.
— Возможно, он так и поступит. А когда мы отправимся в твое поместье?
— Я ждал тебя в лучшем случае через два дня, так что Император назначил нам прием на семнадцатый день юлиса*. Придется подождать, к тому же, мне нужно увидеться с твоим отцом и завершить все дела по передаче тебя под мою полную опеку.
— Хорошо, думаю, я найду, чем заняться.
— Есть время съездить на побережье. Твоя птица скучает без возможности размять крылья, — заметил Кирис.
— Моя любимая птица, — Сален снова укусил Михаса в плечо.
Тот довольно застонал в полудреме, сжал обвившую руку плеть хвоста сильнее, улыбаясь.
— Я тоже тебя люблю, Сален.
— А вы тут поладили без меня? — Сален уставился на Тауриона. — Ты ведь не обижал мою птицу?
— Спроси у него, как отоспится, — усмехнулся демон. — Я был бесконечно терпелив и даже ласков.
Сален перебрался на деция, разлегся сверху.
— Я так по вас скучал, особенно последние пятнадцать дней.
— О, да, первые пятнадцать скучать тебе не приходилось, — Кирис укусил его в шею. — Знал бы ты, как я ревновал, колючка моя любимая…
— Почему ревновал? Я же всех этих девиц не люблю.
— Потому что я собственник не меньше, чем ты, и терпеть не могу, когда посягают на то, что принадлежит мне. Даже если это для блага какого-то там рода.
— На меня больше никто не посягает, — успокоил его Сален. — И я не такой уж и собственник, я же поделился с тобой ангелом.
Таурион внимательно взглянул на крепко уснувшего под их разговор Михаса, перевел взгляд на провидца и спросил:
— Что ты планируешь с ним делать в будущем?
— Ничего, просто будет жить с нами.
Сален такому вопросу слегка удивился.
— Он грезит свободой, хотя я объяснил, что все в твоих руках, и свободу еще следует заслужить.
— А зачем ему свобода? Куда он денется?
— Никуда. Но я понимаю его, — Таурион задумчиво перебрал когтями волосы Салена, пояснил: — Понимаю потому, что когда-то говорил о свободе со своей бабкой. Ей тоже некуда было идти, у нее был ребенок от хозяина, его уважение и любовь, но рожденная свободной, она тяготилась ошейником, пусть он и был из чистого золота и украшен рубинами.
— Хорошо… Я, кажется, понимаю. Я отпущу его.
— Не сразу, сам ведь знаешь, чем это чревато. Михас слишком красив, чтобы его не попытались снова сделать рабом, стоит нам отвернуться.
— Разумеется, подождем пару лет, пока к ангелам не привыкнут.
— Ты отдохнул? — деций выглянул в окно, взглянул на тень от каменного копья в солнечном круге. — Идем, нужно доложиться центуриону. А мне еще доказать ему, что Марин будет хорошим преемником мне.
— Идем, — Сален поднялся.
За два дня, которые оставались им до приема у Императора, демоны успели все, что хотелось успеть: деций закончил все свои важные дела, Сален отдохнул душой и телом в объятиях Михаса и патрона, они даже съездили искупаться к морю, и в этот раз ангел не слышал никаких голосов, хотя заходить дальше, чем по грудь, в воду отказался напрочь, не помогли ни уговоры, ни насмешки демонов.
— Я лучше полетаю. Небо — это море, только без воды и всяких голосов.
Сален валялся на самой кромке воды и наблюдал за тем, как сверкают в солнечном свете крылья ангела.
— Хорошо, что ты остановил меня тогда. Без крыльев Михас был бы несчастлив.
— Главное чтобы не упал, слабые у него эти крылья.
— Ему нужно больше тренироваться. Дома буду выгонять его летать каждый день, — решил юный демон. — Мне слишком нравится то, что я вижу, чтобы потерять это.
Михас сложил крылья, падая вниз, расправил их уже у самой кромки воды, пронесся, словно срезая собой верхушки волн, и приземлился на берегу. Солнце окрасило его тело в золотистый цвет полностью.
— Я понял, почему меня так тянет к нему, но другие его сородичи мне не понравились… Его тело великолепно, он так развит. Чувствуется, что когда-то был воином.
— Он и сейчас воин. Из тех, кто пытался его похитить, выжило трое. Из семи.
— О… Он прикончил только половину?
— Если учитывать то, что его сначала пытались усыпить, это неплохой результат. И он не стремился убить.
Михас направился к ним, расплетая на ходу намокшую косу.
— Кстати, мой деций, а ты ведь все чувствовал все те пятнадцать дней? — задумчиво спросил Сален. — Как вы вообще тут выживали?
— С трудом, — рассмеялся Кирис. — Златоперке пришлось туго. Но потом я позволил ему немного отдохнуть, затрахав половину девок в лупанарах города.
Сален облизнулся и полез домогаться своего патрона.
Михас только покачал головой: неуемная сексуальность Салена приводила его попеременно то в восторг, то в ужас. Он радовался тому, что большая ее часть была направлена все же на патрона, а не на него. Зато понятно, почему Империи нужно столько земель, с такой-то похотью они тут плодятся как зверьки в лесу. А ведь всех этих чистокровных демонов и полукровок всех мастей и рангов нужно кормить. Сама Империя была дивно благодатным краем, плодородные земли, изобильные рыбой реки и моря, дичь в лесах, которых, как рассказывал Кирис, было больше всего на севере и востоке страны. Но и народу в ней жило много, здесь проводили перепись населения, и Михасу, умея считать лишь до тысяч, пришлось приложить немало старания, чтобы осознать цифру, которой оно исчислялось: миллионы! Ангел покачал головой и принялся разбирать волосы, разглядывая, как демоны занимаются сексом. Будоражащее зрелище.
«Надо костер развести и достать еду».
Кремня и трута у него не было, но это не помешало ему все же добыть огонь и уложить в костер самый крупный кусок дерева, что удалось найти на берегу и притащить. Доставать еду он уже не стал. Сейчас он понимал, почему в казарме на его голос собирались многие. Слушать чужие стоны оказалось невероятно возбуждающе, он, словно завороженный ими, подобрался поближе и был втянут в любовную игру.
— Больше ни на какие войны не хочу, — заявил Сален, нежась в объятиях обоих любовников. — Все, что мне надо в жизни, я уже заполучил.
И тут же опустилась белая пелена, поглотившая разум. Вокруг снова раздавались крики и стоны. Демоны сражались друг с другом. Сален оглядывался, пытаясь понять, что происходит.
— Что это? Почему?!
— Тише. Смотри на них, мне нужно понять. Это центурия аурикорнов, гвардия Императора. А против них… Я не вижу штандартов. Смотри, Сален.
Сален двинулся дальше, проходя сквозь ряды сражающихся.
— Странный штандарт, я никогда таких не видел… постой, но ведь это старший сын Императора. Что происходит?
— Предательство. Происходит то, что одна рогатая дрянь решила не дожидаться, пока Император сложит полномочия и передаст трон. Это Яшмовые покои дворца, императорская приемная.
В видении с треском выломанных запоров распахнулись тяжелые, окованные чеканным серебром, двери означенных покоев, и в них ворвались еще демоны. Пурпурные полосы на туниках ясно дали понять, кто это, да и знакомые лица — тоже. Аурикорны, ободренные пришедшей помощью, принялись теснить нападающих на мечи Пурпурной центурии.
— Хватит, — приказал Сален. — Я больше не хочу это все видеть.
— Закрывай глаза, Видящий. Забудь, — приказал голос патрона.
Сален очнулся на берегу моря, обнимаемый крыльями ангела. Таурион почему-то быстро одевался.
— Куда ты? — юноша попытался подняться, но Михас не дал, прижал крепче и принялся гладить по лбу, массируя ноющие виски и основания рогов.
— Мне срочно нужно вернуться, Сал. Вы с Михасом вернетесь попозже, когда будешь в состоянии сесть в седло. Не спешите.
— Что-то случилось?
— Все в порядке. Просто наслаждайтесь друг другом, у меня срочное дело в столице.
Сален попытался прижать ангела, когда деций умчался, но тот лишь пожимал плечами:
— Я не знаю, вы, вроде, просто лежали, потом он вскочил и принялся одеваться.
— Надеюсь, ничего серьезного… Но он так быстро унесся. Почему он не разрешает мне помнить?
— Не знаю. У меня никогда не было даже капли пророческого дара, чтобы хотя бы понимать природу вашей связи, — Михас наклонился, поцеловал его в лоб. — Как голова?
— Все еще немного кружится. А мои рога стали больше? Хоть ненамного?
Ангел показал три сложенных вместе пальца:
— Вот на столько подросли.
Сален довольно улыбнулся. Рога всегда были его слабым местом в прямом и переносном смысле.
— Таурион сказал, что лет через пятнадцать ты станешь просто роскошным мужчиной, — ангел, придерживаясь за кончики рогов, наклонился к нему и поцеловал.
— Давай вернемся в столицу, — потребовал Сален после поцелуя. — Я волнуюсь.
— Встать сможешь? — Михас поднялся и протянул ему руку.
— Конечно, только придерживай меня. В голове шумит.
— Поедем в одном седле, я тебя не уроню, — пообещал ангел. — Посиди пока, я залью костер и оседлаю кошмаров.
Сален ощутил, как же он счастлив — почему-то раньше забота рабов воспринималась как нечто, само собой разумеющееся. А вот забота Михаса была приятна. За тот месяц, что они не виделись, он обо многом успел подумать, посмотреть со стороны на некоторые поступки. Сейчас, приехав, он не сразу, но уловил, как изменилось отношение патрона к его рабу. Словно теперь Таурион знал о Михасе что-то такое, чего пока не знал он. Это интриговало. И сперва заставляло ревновать, ведь ангел принадлежал ему, и это он должен был знать о нем все-все. Но потом он решил, что Михас однажды расскажет и ему свою тайну. А вообще, здорово, что они с Таурионом нашли общий язык. В данный момент времени его больше заботила собственная способность забраться и удержаться в седле. И то, почему деций не позволил ему запомнить видение. Значит, было в нем что-то такое же плохое, как в том видении о первом снеге на Белом острове? Но если так, значит, это должно случиться не вот прямо сейчас, у Тауриона есть время приготовиться.
Неужели снова будет война? Хотя можно найти другого провидца, спросить у него, вдруг видения совпадают. Знать бы еще, где его искать. Обычно, о провидцах не распространялись, быть патроном, конечно, почетно, но провидец — это все-таки достояние Империи, и его лучше беречь от лишних глаз.
— Едем.
Ангел, несмотря на то, что был мельче Салена, умудрялся демона придерживать, не давая свалиться с кошмара. А пару раз тот все же порывался кувыркнуться с седла от приступов головокружения. М-да, вот так и понимаешь необходимость всегда таскать с собой запас укрепляющей настойки и вино, чтобы ее разводить. К счастью, Михас крепко спеленал его крыльями и вовремя предотвращал сползание с седла. В казарме он поволок Салена в комнату, напоминая муравья, который с упорством волочит на себе шмеля в логово.
___________________________________________
* Юлис - второй месяц лета
___________________________________________
Деция, как и предполагалось, не обнаружилось, не было и остальных, и центуриона тоже. Несколько недоумевающие легионеры, которым приказано было проверить оружие и быть готовыми выступить по сигналу, слонялись по внутреннему двору и казармам в полной боеготовности и ругались на начальство. Михас, повинуясь внутреннему голосу, закрыл окно и запер дверь комнаты. Неизвестно, что тут творится, но лучше уж обезопаситься. Нашел нужную настойку в сундуке деция, споил провидцу и закатал того в покрывало:
— Лежи. Лучше не прыгать, пока нет сил, а то их и не будет.
Из сундука же он вытащил запасной гладиус и пристроил его под рукой.
— Да что творится? — Сален попытался приподняться.
— Пока не знаю, но лучше будем сидеть тихо как две мыши.
— Я не могу, там Таурион!
— Я сказал, ляг! — рявкнул на него Михас, и Сален, больше от неожиданности, упал обратно в подушки. — Вот так-то лучше. Прости, тебе в самом деле лучше лежать, ты же не смуглый, а зеленый сейчас.
— А ты будешь защищать меня?
— Да, — ангел кивнул.
Это было что-то такое… за гранью понимания. Или очень близко к ней. Сален лежал и таращился на своего раба, находя в нем все больше и больше новых, незнакомых черт, оценивая выражение лица, хватку тонких по сравнению с демонскими пальцев на рукояти меча, настороженно приподнятые крылья, светлые росчерки бровей, сошедшиеся на переносице, подвижные острые раковины ушей, подрагивающие, ловя звуки.
— Как ты вообще в плен попал?
— Сдался ради брата, он плохо сражался. Тише, я слышу шаги.
Шаги услышал и Сален, но это был кто-то из своих, звонко процокали подбитые металлом калиги мимо их двери.
— А крыло?
— Я прикрывал им Алисса, деций рассек его пополам кнутом. Потом отрезал остальное, чтобы можно было перевязать.
— Может, потом… сразимся? На пробу?
— Если пожелаешь. Но я не владею кнутом.
— Я неплохо умею обращаться с гладиусом.
Михас прислушался к тому, что творится снаружи. Сален внезапно моргнул, нырнул в белое ничто, из которого его словно вытолкнули.
— Нам надо уходить отсюда. Что-то… Я не могу без Тауриона рассмотреть, но отсюда надо уходить.
— Драконье подхвостье! — выругался Михас. — Ладно, будешь держаться за меня. В этом городе есть… подземелья, катакомбы, что-то такое, где можно укрыться? И где не станут искать демона высокого рода?
Ангелу пришло в голову, что ведь Салена могут попытаться убить, провидец — это всегда неизвестная величина вероятности провала. Как тогда, с зимним нападением на Вал.
— До них слишком далеко.
Лететь слишком опасно, Михас понимал, что нужную высоту набрать с Саленом на руках не сможет. Впрочем, демоны не летают, можно просто перебраться на крышу казармы, там точно никто искать не будет.
— Пойдем, пока все тихо.
Казарма была пуста, и пуст двор. Рабы-бесы попрятались в кладовых и портомойне, ворота закрыты, но не на засов, а раба-привратника нет.
— Постой. Я сейчас.
Михас прислонил демона к стене, перелетел через двор, запер ворота, вернулся к Салену.
— Обхвати меня за шею. Держись.
Спину пронзила боль, словно окатило кипятком все мускулы, крепящие крылья. Застонал под тяжестью позвоночник, потянуло грудной гребень. Но он все же поднялся со своей драгоценной ношей до уровня крыши, и даже мягко опустился. Крыша казармы была плоской, но здесь не было выхода на нее, легионеры не отдыхали на ней, предпочитая другой вид отдыха.
— Лежи тут, — велел Михас. — И я очень надеюсь, что они не подожгут комнату или не сделают что-то похожее.
— А если да?
— Мне придется унести тебя подальше, лететь над самыми крышами, чтобы не заметили.
— Ты надорвешься.
— Я справлюсь. Лежи, постарайся поспать, пока можно, я посторожу.
Он накрыл Салена крылом, пряча его от жарких лучей еще высокого солнца. Его самого защищал тюрбан и плотная полотняная туника неброского серовато-коричневого цвета.
Михас ожидал, что попытаются выбить ворота казармы, взять ее штурмом, прикончив всех. Но того, что мальчишка-бес, воровато оглядываясь, сунется к окну их комнаты, что-то сделает, открыв ставни, и метнет туда какой-то кувшин — ангел не ожидал. Мальчишка рванул обратно к кладовым, из окна комнаты плеснуло пламенем.
— Вот сука. Сален. Сал, надо уходить. Попробую перенести тебя на соседние крыши. Давай, держись, здесь скоро все полыхнет.
— Держусь.
«Скорее всего, после этого ты больше не сможешь летать никогда, — предупредил внутренний голос. — Ты понимаешь, что, скорее всего, разорвешь к концу полета связки?»
Крылья снова заныли, тупая боль поселилась в спине и груди, постепенно перерастая в режущую все внутри, пока Михас нес Салена все дальше. На чьей-то благоустроенной крыше, с деревцами в кадках, навесом от солнца и лежанкой, он решил остановиться. По правде сказать, он просто больше не мог лететь, даже сложить крылья было практически непосильной задачей. Во рту ощущался привкус крови, а когда он мимоходом заглянул под тунику, по груди расползался черно-багровый кровоподтек. Такая же картина, должно быть, была на спине. Но Михасу почему-то сейчас было все равно.
— Все, — тихо сказал он, укладывая демона на лежанку.
Над казармой поднимались клубы черного дыма и рои искр. Такие же дымные столбы виднелись еще в трех местах города. Он слышал какой-то неясный гул, но понять, что это, пока не мог.
— Здесь нас не должны найти.
— Что с твоими крыльями?
— Уже ничего, — ангел медленно улегся лицом вниз на крышу возле лежанки. — Нет у меня больше крыльев.
Красивые золотые полотнища крыльев бессильно лежали, словно их просто приложили к спине. Михас их больше не чувствовал.
— Чт-то? Михас, что ты… — Сален припомнил разговор с Таурионом, похолодел, свесился с лежанки, глотая подкатывающий к горлу ком тошноты от слабости, сдвинул плотную ткань со спины ангела и сдавленно застонал.
— Ничего… Они уже не болят. Просто потом аккуратно отрежешь их, чтобы не мешались.
— Может быть, они поправятся? Я попробую их сложить, привяжу к спине.
Ангел криво улыбнулся.
— Может быть. Потом, лежи, тебе нужно прийти в себя.
Гул постепенно умолк, пронесся звон железа, выкрики, затем стихло все.
— А Таурион нас найдет? — Михас подсунул сложенные руки, уткнулся в них лбом.
— Я попробую позвать его через нашу связь. Как же плохо, что я не могу чувствовать его!
— Ничего, все будет хорошо. Я уверен.
Кровавый дурман окутывал голову ангела, приходилось сглатывать кровь все чаще. Значит, порваны не только внутренние сухожилия и мышцы крыльев, но и какая-то из питающих их кровеносных жил, и повреждены реберные отростки, самые важные кости в теле ангелов.
— Сален…
— Что?
— Я тебя люблю. И Тауриона тоже.
— Михас, что с тобой?
— Позови Тауриона, пускай он заберет тебя.
— Михас…
— Все хорошо, малыш, не плачь.
— Не надо, нет!
Сален сполз на горячее от солнца покрытие крыши, попытался сложить крылья ангела, чтобы перевернуть его на спину.
— Михас, нет, я запрещаю… Владыка, пожалуйста!
Михас открыл глаза, улыбнулся ему, по губам поползли капли крови, густой и невыносимо-яркой на белой коже.
— Не… плачь…
— Михас.
— Тише, иначе тебя услышат.
Если не двигаться и дышать тихо-тихо, как тогда, с каменным фаллосом в заднице, — Михасу стало почти смешно от сравнения, — то было терпимо. Он не хотел оставлять Салена одного. Мальчишке всего двадцать два, по меркам ангелов, он еще даже не подросток, дитя. Михас сжал его трясущиеся пальцы.
— Я не сдохну так просто, буду болеть, но не умру. Не трясись и не тряси меня.
На щеку капнуло горячим.
— И не разводи сырость, ты воин. Соберись. Позови деция.
— Но ты не умрешь?
— Нет, Сален… Если ты не станешь… трясти…
— Я не… Это не я.
Это был действительно не он. Это под тяжкой поступью спешно вызванных в столицу легионов содрогалась земля. Сален подобрался к краю крыши, выглянул вниз как раз вовремя, чтобы заметить проплывающий мимо штандарт Легиона Алогривых. Значит, с другой стороны, через восточные ворота сейчас должны были входить центурии Восточного легиона.
— Что же происходит? — Сален прикусил губу.
И город словно вымер, ни одного демона на улице, ни одного раба! Поднимавшийся к небу дым постепенно рассеивался. Земля перестала содрогаться, зато стал нарастать гул со стороны императорского дворца. Звать в таких условиях Тауриона Сален счел опасным. Если деций сейчас сражается, а это возможно и даже наверняка так и есть, отвлекая его, Сален рискует потерять сразу обоих своих возлюбленных. Лучше обнять Михаса и надеяться, что он сможет выжить.
Глаза ангела были закрыты, кровь в уголках губ запеклась, и Сален до с трудом сдержанного вопля испугался, что все кончено. Но под приложенными к шее пальцами еще бился пульс.
— Только не умирай. Когда все закончится, мы найдем для тебя самого лучшего лекаря, который спасет твои крылья.
Ресницы ангела дрогнули, приоткрыли светящиеся в наступивших сумерках глаза.
— Не… умру, если ты… приказываешь.
— Я не приказываю, Михас. Я прошу.
— Хорошо. Я не умру, — глаза снова закрылись.
Только ночью уже прекратился шум у дворца. И Сален рискнул позвать, собрав все свое желание немедленно увидеть патрона, весь свой страх за него, за Михаса.
— Сален! — Таурион верхом на кошмаре появился через малый промежуток времени. — Где вы?
— Здесь! Таурион, нужны носилки, что-то жесткое, щит… и полотно.
— Что случилось? Кто из вас ранен?
— Михас. Он не ранен, он надорвался, пока нес меня.
Явилась вся деция, хозяев дома вежливо разбудили и попросили позволения забрать с крыши кое-что ценное. Почтенная супружеская пара недоуменно провожала глазами белый сверток, возложенный на носилки, и молодого демона, повисшего на плече деция.
— Нужно позвать лекаря. Только не Аскераса, он скорее уморит Михаса совсем, — твердил Сален.
— Обязательно позовем. С твоей птицей все будет в порядке.
— Таурион, это и твоя птица. Он сказал мне… сказал, что любит тебя. Нас.
— Он знает, что мы тоже любим его, — Таурион отвернул Салена от ангела, прижал к себе. — Он знает.
— Только не трясите его, не трясите!
— Тише, все будет хорошо. Он поправится. И будет летать.
Сален до крови искусал свой хвост, чтобы справиться с накатывающими слезами. Никогда в жизни он не думал, что будет по кому-то так сходить с ума. Да он по боевым товарищам так не убивался!
— С ним все будет хорошо, — Таурион прижал провидца к себе так крепко, как только мог. — Он просто немного потянул крылья, только и всего.
Он вообще не представлял, как мог ангел, весивший от силы восемь лапидов, перетащить вдвое больше весящего демона на то расстояние, на котором они оказались от казармы. По всем прикидкам деция, Михас должен был попросту упасть с такой ношей еще в начале первого стадия*. Однако пролетел около двадцати.
— Почему же ему тогда так плохо?
— Ну, наша златоперка — птица нежная.
Сален ему поверил, даже не стал задавать вопросов про кровоподтеки на груди и спине, почему Михас изошел кровью, отчего крылья сворачивать пришлось трем демонам. Все просто — нежная златоперая птица. Таурион не представлял, как ангел еще дышит. Однако тот дышал, цеплялся за жизнь, как когда-то цеплялся его соплеменник-друид. Впрочем, Михас ведь был сыном друида, наверняка, что-то знал и умел, позволявшее сдержать кровотечение. Или просто в самом деле не хотел уходить от них?
— Давай, держись, скоро окажешься у лекаря, — Таурион погладил его по волосам. — У хорошего лекаря.
— Что там было, мой патрон? Почему вызвали два малых легиона? — потормошил деция Сален. — И правда, что других провидцев… убили?
— Ты о чем? Никого не убили… Кроме изменников.
— Изменников? Я не понимаю, объясни мне все! Что произошло, что я увидел такое, отчего ты сорвался в столицу, словно ужаленный, а потом Михас уволок меня из казармы так, чтобы никто не увидел?
— Старший сын Императора решил занять трон силой. Мы вовремя подоспели, чтобы перехватить изменников. Кое-кому из них посчастливилось умереть в бою…
Сален быстро обвел глазами децию Светоносных, пересчитывая. Все тут, даже новиции, девять легионеров, он — десятый, и командир.
— И кому?
— Изменникам, конечно же, — усмехнулся Таурион.
Сален начал подозревать, что деций неспроста не называет имен, но пришлось пожать плечами и уступить. В конце концов, его дело — предвидение, а не разбор произошедшего, и его он выполнил.
— Теперь наша задача — найти нам с тобой комнату. И отдать Михаса лекарю.
— Комнаты придется искать всей деции, — хмуро заметил Люций, обозревая еще дымящиеся развалины казармы. — Что будем делать, командир?
— Либо ставить палатки и отстраивать казармы, либо переместиться к Алмазным.
— К дракону Алмазных.
— К Алмазным.
— Решайте быстро. Марин, Валент, несите ангела за мной.
Демоны решили, что лучше уж жить в палатках и гонять рабов, отстраивая казармы заново, чем положиться на милость Валерии, центуриона Алмазных.
— Если так подумать, сгорело не все. Нужно всего лишь отмыть внутри и заново навести крышу. И расчистить колодец, — изрек Люций. — Так… А почему вообще вспыхнула наша казарма?
— Раб… кухонный… — демоны заткнулись, слушая шепот ангела. — Бес с рыжим пятном… на ухе…
— Найдем.
— Он… Кувшин… Бросил… Не думал, что все сгорит… Только наша комната…
— Люций, Олин, Стан, найдите тварь. Не убивать. Марин, Валент, вперед. Михас, закрой рот и дыши тихо.
Ангел умолк, слабо улыбнувшись. Эта улыбка обнадежила Салена, да и Тауриона тоже. Хотя уж он-то видел не раз, как улыбались умирающие воины, не желая показывать слабость. Демоны постарались ускорить шаг и не трясти носилки, поспешая за широкими шагами деция. Тот вел их куда-то в бедный квартал, не совсем состоящий из лачуг, видно было, что здесь живет ремесленный люд, из тех, что не имеют своей лавки. Наконец, у двери одного из опрятных, но ветхих домишек Кирис остановился, несколько раз грохнул кулаком, едва не выбив дверь из проема.
— Что вам нужно? — дверь открыл строгий демон, одетый довольно бедно, но опрятно.
— Мастер Шеба. Срочно.
— Что случилось? — встревожился демон, бросил взгляд на носилки. — Так-так… Минуточку, — он бесцеремонно задрал тунику ангела, осмотрел кровоподтеки. — Непереносимость каких-либо трав у него имеется?
— Михас?
— Мя..та… — из уголка губ снова засочились капли яркой крови.
— Никакой мяты, — уверил демон. — Хорошо, для начала остановлю кровотечение, затем займусь остальным. Заносите вот сюда. Укладывайте. И все вон отсюда.
— Я оста… — подал голос Сален.
— Все. Вон, — отрезал лекарь.
— Идем, не надо мешать мастеру, — Кирис крепко взял юношу под руку, повел за собой. — Все будет хорошо.
Дверь за их спинами хлопнула.
— Он поставит Михаса на ноги, тем более что наш ангел — сын друида, всю жизнь с травами, привык к ним.
— Вот как… Чего я еще о нем не знаю?
— Его отец принес в жертву свою жену.
— М-да-а-а, — протянул Сален. — Дела-а-а.
— Так что его приведут в чувство, не волнуйся.
— Все равно я буду волноваться, ты знаешь. А теперь давайте-ка поторопимся. Хочу ту тварь, из-за которой нам пришлось убегать из казармы, на ленточки порезать, — зашипел провидец.
— Мы отдадим его тебе, Сален, обещаю. Когда допросим.
— Ты сказал, мой деций, — Сален ударил себя в грудь кулаком, подтверждая обещание.
Таурион не собирался его обманывать. Когда из беса выжали имя — оказался один из верных легионеру, служившему старшему сыну императора — Таурион лично вырезал ему язык, чтобы не волновал воплями, и приволок к Салену.
— Он твой, моя любовь.
Сален кивнул и уволок беса в дальний угол двора, практиковаться во владении кнутом. Боевой трогать не стал, выпросил у деция тот, что для наказаний. Таурион не стал спрашивать, что делает его возлюбленный, хватало отголосков ненависти и удовлетворения от мести. То, что осталось от беса, было вышвырнуто в выгребную яму. По правде сказать, осталось там мало что, но и этот кусок мяса был еще жив, Сален не собирался убивать его своими руками. Умирать тварь должна там, где ей самое место.
— Я хочу навестить Михаса… — Сален обнял себя за плечи.
— Завтра. Завтра вечером мы сходим к мастеру Шебе и навестим златоперку. Сейчас это бесполезно, наверняка ангел спит под действием снадобий.
— Но он жив? Он ведь, правда, жив?
— И будет жить. Я уверен, Сал. Он сильный, и у него есть цель.
— Он так ужасно выглядел. И у него все время шла кровь…
Таурион просто обнял его и увел в поставленную рабами палатку. Имущество компенсирует казна, а в комнате деция уцелел на совесть сделанный сундук, пусть все, что в нем было, провоняло дымом, но деньги и мешок золотого жемчуга остались целы, а вещи можно и отстирать.
— Если он выживет, я сразу сниму его ошейник. Михас спас мне жизнь…
Кирис кивнул.
— Деция подтвердит его статус. А теперь ложись, я принесу поесть и вина.
— Я не могу просто лежать… Он там умирает, а я тут делаю вид, что все в порядке!
Старшему демону пришлось хорошенько тряхнуть его.
— Прекрати! Он не умрет. Запомни накрепко. Хочешь — помолись Владыке за выздоровление, я могу даже сходить с тобой к храму.
— Правда? Сходишь со мной?
Сален переживал из-за Михаса. Почему он должен умереть сейчас, когда они вместе, когда разобрались со своими чувствами?
— Сначала ты поешь, возьмем подношение и пойдем. Все ясно? Тогда утри сопли, провидец, ты не видел его смерть, он выживет.
— Но я же вижу далеко не все.
— Но видишь важное. А важнее Михаса для тебя пока нет ничего, я прав? Вот и выходит, что, раз ты не видишь о нем никаких видений, все будет хорошо.
Сален слегка успокоился, решив, что разумное зерно в словах патрона имеется. Таурион был в этом вовсе не уверен, но успокоить провидца, дать ему эту уверенность был обязан.
Обед был прост и незамысловат — холодное мясо, пара лепешек, виноград, немного вина. И они отправились к одному из храмов Владыки, который был посвящен его врачующему аспекту — богу Медицию. Небольшой храм из белого мрамора, украшенный барельефами змей, виноградных лоз и черепов, никогда не пустовал. Медиций принимал всех, от самого последнего нищего до патриция, не устанавливая размер подношений. В глубокую мраморную чашу можно было опустить и один медный асс** и горсть рубинов. На эти подношения организовывались лекарни, обустраивались целебные источники, обучались талантливые травники, лекари, зельевары.
Сален молился от всей души, выпрашивая выздоровления своему ангелу и его крыльям. В золотой свет его позвал уже знакомый бархатный голос.
« — Теперь ты понял, о чем я говорил в прошлый раз, малыш?
— Да, Владыка, — согласился демон. — Он ведь не умрет, правда? С ним ведь ничего страшного не случится из-за того, что он меня спас?
Бог медлил с ответом, молчание в золотом мареве казалось Салену самым ужасным, что он когда-либо переживал. Наконец, когда он почти рехнулся от осознания того, что сейчас прозвучит страшнейший из возможных приговоров, Владыка промолвил:
— Он будет жить.
— Благодарю, — Сален всхлипнул, только сейчас поняв, как сильно боялся.
— Береги его. Он — твой свет. Патрон — твоя опора. И не торопи время, всем деяниям оно свое».
Золото истаяло, словно впиталось в душу. Сален опомнился, часто заморгал.
— Он выживет.
Таурион украдкой выдохнул, порадовавшись тому, что жизнь научила делать каменное лицо, когда страшно и больно. Зато теперь можно было быть спокойным. И вообще, сложить перевязь, убедившись в том, что Марин станет отличным децием Светоносным, забрать своих любимых и уехать в поместье.
— Завтра навестим его. Обними меня крепко-крепко, — потребовал Сален.
Кирис с радостью исполнил его требование, как только вышли из Храма.
— Я тебя люблю, моя колючка.
— А я люблю тебя. Почему я колючка?
— Потому что пробрался под кожу, попал в кровь и накрепко засел в сердце, — усмехнулся деций.
— И не вылезу оттуда, даже не мечтай, — Сален захлестнул хвостом его руку.
— Я и не думал даже о таком мечтать, что ты.
— Пойдем назад. А как скоро удастся отстроить казармы? Михаса нужно будет забирать куда-то… Не в походный же шатер.
— Да, придется подзадержаться в Керуме. Ничего, дали б нам рабов побольше, за неделю все сделали бы. Посмотрим, Сален.
______________________________
* Стадий - мера длины, примерно равная 176,6 м. Михас протащил около 90 килограммов живого веса примерно 3,5 километра. Неудивительно, что едва не умер, учитывая, что сам он весит примерно 48 кг, а грузоподъемность его крыльев равна всего 60-70 кг.
** Асс - медная или бронзовая монета, основа экономики.Код для Обзоров
@темы:
слэш,
фэнтези,
закончено,
Затерянные миры