Авторы:
Таэ Серая Птица и
Тай Вэрден Жанр: Ангст, Фэнтези, Экшн,
PWP, Hurt/comfort, AU, Мифические существа
Тип: Слэш
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: Насилие, Нецензурная лексика, Групповой секс, Кинк, Секс с использованием посторонних предметов, Смерть второстепенного персонажа, Кровища! Вторая история из серии "Затерянные миры". Первая история: "Волчья песнь"
Глава десятаяЦентурион Архарг сделал для своих легионеров все, что мог. Рабов, камень, доски, сланец — все было доставлено быстро и в нужном объеме для того, чтобы восстановить казарму деции Светоносных в кратчайшие сроки. Благодарность за вовремя подоспевшую помощь от Императора исчислялась не только достойной суммой в золоте.
Таурион Кирис получил право именоваться патрицием и основателем рода, второе имя Сальвий и высочайшее дозволение взять супругу. За спасение жизни провидца Михасу император лично даровал свободу. Которой воспользоваться ангел не мог — он все это время лежал без сознания, пока травяные настои, в которых его купали и которыми его поили, делали свое дело, заживляя полученные ранения. В себя приходить ему не позволял Шеба. Во сне заживление идет гораздо быстрее.
Сален, как провидец, полностью принадлежащий своему патрону, получил лишь звание аурикорна и золотые накладки на рога, но ему в принципе ничего не было нужно, кроме его любимых демона и ангела. Он периодически приходил в домик лекаря, молча выполнял любую работу, которую ему поручали отрывистым приказом, лишь бы получить право запеленать Михаса в пропитанные зельями и мазями полотнища, подержать за руку, временами чувствуя, как слабо сжимаются его пальцы. Ангел, даже в бессознательном состоянии, знал, что он рядом. Таурион приходил реже, но на него и дел навалилось много.
— Завтра с утра можно его разбудить, я сделал все, что мог, — две недели спустя сказал травник. — Если это не помогло, ничего больше не поможет.
С атласной кожи ангела почти сошли страшные синяки, он уже спокойно дышал, но будут ли двигаться его крылья, мастер Шеба сказать не мог. Этого не сказал даже Владыка, лишь пообещал, что ангел будет жить.
— Я не знаю, насколько он вынослив и силен. Может, он будет летать, может, придется срезать крылья. Завтра узнаем.
Пока что золотые крылья, если распустить бинты, бессильно висли, поэтому травник держал их аккуратно спеленутыми.
Завтрашнего дня Сален и Таурион ждали с нетерпением и подспудным страхом.
— А если придется вырезать ему крылья? Он ведь так любит полеты… — переживал Сален, снова грызя хвост, на котором живого места не было.
Кирис молчал, не зная, что сказать. Вот, если бы ему отрубили руку в бою, и он не смог бы больше сражаться… потеряла бы его жизнь смысл? Да нет, вряд ли. Но он видел тоску в глазах ангела, которому не позволялось летать. И помнил, что Михас, в первый раз лишившись крыльев, вероятно, просто счел, что смертнику они уже ни к чему.
— Завтра увидим, — наконец, сказал он. — Не страдай пока.
Чтобы уложить Салена спать, пришлось прибегнуть к старому, многажды испытанному методу — оттрахать до потери соображения, пригрести под бок и долго обнимать, перебирая когтями волосы и крепко сплетя хвосты. Помогло. Он заснул, безмятежно и крепко, ни о чем не думая. Утром, правда, чтобы накормить, снова пришлось приказывать, как тогда на Валу перед началом зимы. Сален рвался к лекарю. Деций напомнил, что приходить было велено к полудню. Сален кое-как успокоился, заставил себя поесть.
У дома травника они оказались все же раньше полудня, с корзиной съестного, штукой полотна — необходимое приношение мастеру, бинты всегда в цене и в дефиците. Мастер Шеба молча кивнул им и пропустил внутрь.
— Он скоро проснется, я не давал ему снотворный отвар со вчерашнего вечера.
Михас лежал на своей постели, неглубоко и редко дыша. Сален обнял хвостом его руку.
— Не грызи, — слабо произнес ангел и попытался сжать пальцы на хвосте.
Юный демон громко сглотнул и прикусил губу чуть не до крови.
— Просыпайся, златоперка, мы уже соскучились, — Таурион осторожно взял его за свободную руку, свободную во всех смыслах — на запястье больше не было браслета. Как и на втором. Как и ошейника на шее ангела.
Михас слабо моргнул раз, другой, потом открыл глаза.
— Меня пыталась затоптать вся центурия или только половина пробежалась?
— О.оди-и-ин, — шмыгнул носом Сален. — Я-а-а…
— Какой большой мальчик вырос, как славно потоптался, — улыбнулся ангел. — А отчего слезы?
— Как ты себя чувствуешь? — Таурион чуть сжал пальцы.
— Живым… — Михас поднялся с помощью обоих демонов, сел.
Крылья были все так же примотаны к спине. От слабости кружилась голова. И почему-то страшно урчал голодный живот.
— Не сильно наедайся в первые два дня. Молоко, немного хлеба, вареную птицу, мясной отвар, мягкую кашу. Ясно? — травник вперил в ангела ярко-зеленые и чуть светящиеся в полумраке дома глаза.
— Да, мастер, все ясно.
— Можете его забирать, — разрешил Шеба.
Таурион просто осторожно сгреб ангела на руки, велел держаться за шею и понес наружу.
— Спасибо, — Сален поклонился травнику и выскочил следом, оставив на столе мешочек с серебром — золото мастер брать отказывался.
Михас зажмурился от солнца.
— Сейчас поешь, потом посмотрим, что с крыльями, — Таурион не стал ставить его на ноги, так и доставил в казарму.
— Я думал, их давно уже отрезали, — ангел пошевелил плечами. — Я, вроде бы, чувствую их…
— Это хорошо. Сейчас…
Пока Сален притаскивал молоко и хлеб, Таурион распеленал золотые перья.
— Тебя покормить? — Сален уселся рядом с ангелом.
— Покорми, — Михас улыбнулся.
Таурион аккуратно приподнял его, устраивая в постели поудобнее. Михас как-то недоуменно покрутил головой, потом поднял руку, касаясь горла, посмотрел на руки.
— Нет их, нет. И больше не будет, — проворчал деций. — Император личным указом даровал тебе свободу. Но даже если бы нет…
— Я бы все равно назвал тебя свободным, — продолжил Сален.
Глаза ангела засветились, потом он медленно и осторожно обнял Салена. Крылья при этом слабо шевельнулись, потом сами собой распустились. Собрать их Михас не смог, хотя попытался.
— Это ничего, главное, что ты их чувствуешь. Декаду с хвостом провалялся, конечно, мускулы ослабели, — аккуратно складывая крылья, сказал Таурион.
Сален принялся помогать ангелу поесть, после чего решил его прогулять. Михас проспал две недели, следовало начинать приводить его в порядок. Одежда, которую ему покупал Таурион, сгорела, но деций недрогнувшей рукой разрезал одну из своих туник, вдвоем ангела одели, повязали пояс. Сандалии для него тоже следовало купить, но пока он не слишком уверенно сидел, не то, что стоял или ходил, Кирис решил, что изрядно отощавший на одних только мясных отварах и травах ангел — ноша вовсе не тяжелая, тем более что своя и не тянет.
День выдался пасмурный, так что солнце не раздражало. Михас с интересом осматривал вновь возведенные казармы, оживая на глазах. Крылья снова слабо пошевеливались, внушая надежду, что раз он их чувствует, значит, будет летать. Встречающиеся на пути демоны улыбались, здоровались, спрашивали, как здоровье, но руками не лезли — попробуй тут тронь, когда два настоящих цербера рядом.
— Они так добры, — слегка удивился ангел. — Будто я сделал что-то хорошее всем им.
— Сделал — ты спас Салена. А еще они все еще под впечатлением от того, как лихо ты умеешь разбрасывать крыльями врагов.
— Придется не посрамить чести воина и продолжать, — улыбнулся Михас.
— Надеюсь, что больше тебе не придется отбиваться от воров, — хмыкнул Таурион. — Хотя ты это делаешь весьма эффектно.
— Я тоже на это надеюсь. Но если что, теперь сразу буду звать на помощь.
Демоны не сильно-то и поверили в сказанное. Михас был не из тех, кто зовет на помощь.
Гуляли они недолго, уставший и еще не набравшийся сил ангел незаметно задремал на руках Тауриона, и пришлось вернуться.
— Когда отправимся в поместье? — уточнил Сален. — Там птице будет легче набираться сил.
— Да, собственно, завтра куплю повозку и пару кошмаров повыносливее, чтоб в хозяйстве пригодились, проведу церемонию передачи перевязи — и мы свободны.
— Звучит просто замечательно. Очень хочу познакомиться с твоей семьей.
— Госпожа Кехана будет рада увидеть тех, кто сумел из половинок своего сердца сделать сердце и мне, — усмехнулся деций.
— А до встречи с нами у тебя сердца не было?
— Вероятно, нет, — демон пожал плечами, — до встречи с вами у меня в груди только комок мышц трепыхался, сердцем там и не пахло.
Михаса уложили дремать и восстанавливать силы. Сален принялся грызть хвост и думать, как надолго хватит мирной жизни Тауриону. Его решение сложить перевязь было неожиданным, ведь мог бы теперь, с особым покровительством Императора, дослужиться до центуриона. Но Кирис почему-то не хотел, словно что-то внутри перегорело. Война… Тут и в мирное время можно было лишиться близких из-за чужих интриг. А ведь у императора есть еще сыновья. Кто знает, что замышляют они.
Император, кстати, предлагал децию поселиться в столице. Но Таурион наотрез отказался, напомнив о каких-то трех огнях. Только сейчас до Салена дошло: он видел четыре столба дыма в разных концах столицы. Вернее, один — четвертый — был их казармой, а три других источника дыма и огня располагались в далеко не бедных кварталах, даже как раз наоборот, в Мраморном городе, той части Керума, где издавна селились патриции. А кто обычно становился патронами провидцев? Верно. Значит, Таурион солгал ему? Стоило децию вернуться, как на него сразу налетели с этим вопросом.
— Думаешь, ты единственный провидец, схвативший самое ценное и с воплями рванувший подальше? — рассмеялся Таурион в ответ.
— То есть, они живы?
— Живы, конечно, Владыка хранит своих возлюбленных детей. Но Император в печали — в столице не останется провидцев, как быть уверенным, что об очередной напасти вовремя сообщат? А приказать патронам он не может при всем желании.
— А куда все уезжают?
— Как и ты — по поместьям патронов. Будем слать воронов с вестями о грядущем.
— Это к лучшему, — решил Сален.
Церемония передачи перевязи и кнута от деция к децию — зрелище то еще. На нее собралась вся центурия, и даже Михас выразил желание посмотреть. Попытался идти сам, но добрался только до выхода из казармы, и то под руку с Саленом. Дальше тот нес его на руках и во дворе усадил на сторожевой площадке стены, чтобы все было видно. Сам Сален примкнул к своей пока что не бывшей деции, которую покинет вместе с патроном после церемонии.
Сотенный строй слепил глаза белоснежными туниками, алыми воинскими плащами, начищенной медью шлемов и щитов. Все ветераны, награжденные хоть крестом, хоть звездой, хоть ожерельем, надели награды. Под торжественный рев боевых труб Таурион Сальвий Кирис вышел в центр квадрата, образованного легионерами, к центуриону Архаргу, расстегнул чеканную фибулу с пурпурной эмалью и золотым имперским орлом, сложил плащ и положил его на руки центуриону. Затем снял с перевязи свернутый кольцами кнут для наказаний.
Трубы взревели с новой силой, и из строя, чеканя шаг, вышел Марин, остановился в шаге от строя, такими же четкими, скупыми движениями снял свой плащ, прошагал к децию. Все смолкло. В тишине было слышно, как с шорохом разворачивается змея кнута.
— Помни о том, кем был, — разнесся над строем звучный голос Кириса, свист разрезаемого кнутом воздуха и звук удара.
Марин даже не покачнулся, не издал ни звука. Кирис свернул кнут, уложил его на плащ, который все так же держал центурион. Снял с себя пурпурную, воловьей кожи, перевязь, торжественно возложил ее на плечо Марину и застегнул пряжку, привесил на крюк кнут, обнял.
— Носи с честью, передай достойнейшему.
Центурия взревела, приветствуя нового деция. Михас улыбался, глядя, как его демоны покидают место сбора.
— Все, мы едем домой, — Сален подошел к ангелу. — Есть виноград.
— Да, я помню, как ты о нем мечтал, — Михас повел крылом, еще не рискуя полностью раскрыть его, но показывая, что уже может двигать крыльями.
— Потому что самое прекрасное, что есть на свете — виноград! — Сален помог ангелу подняться.
Из столицы они уехали этим же днем. Для Михаса на крепкой повозке был сооружен небольшой полог из плотной ткани, чтобы ангел мог дремать в пути, не рискуя изжариться под солнцем. Правил повозкой Сален, Таурион следовал чуть впереди верхом на кошмаре. Им предстояло около трех дней неспешного пути — слишком быстро ехать демоны не желали, избегая риска растрясти едва-едва набирающегося сил ангела.
К тому же полюбоваться на окрестности тоже было нелишне. Михас, созерцая их, оживал на глазах. Все казалось таким интересным — встречные демоны, замелькавшие мимо поля. Земля Империи, по крайней мере, этой ее части, ее сердце, была прекрасна, щедра, изобильна. Он смотрел на то, как работают на полях и виноградниках демоны и бесы, провожал взглядами встречные повозки, полные даров этой земли, кавалькады всадников и кентавров, жадно впитывал разноголосицу — дорога не пустовала ни минуты, и навстречу, и по ходу их движения следовало много народу.
— Это Керумская Императорская Дорога, она тянется от самого порта Таврис, через столицу и на восток, до границы Империи. Величайшее деяние Императора Юниона, как говорят, — просветил Михаса Таурион. — За что его именем назван был первый месяц лета — юнис.
— Так непривычно. Столько народу, — растерянно заметил ангел. — На нашем острове было всего народу как в одном Керуме.
— Если не меньше. Но, надо отдать должное ангелам, воинами вы были хорошими. Мы завязли в боях на три года, хотя должны были захватить остров за год.
— На нас нападали северяне, мы привыкли отбиваться от них.
— А вот скажи мне, как мирный народ сумел, спустившись с гор, перебить всех шу и захватить остров? — поинтересовался Таурион, подъехав ближе к повозке.
Ангел усмехнулся:
— Мирный — не значит слабый. Жизнь в горах, как мне представляется, была нелегка. Они, те ангелы, скорее всего, практически все были охотниками, как еще можно выжить в горах, где полно хищников?
— Да уж…
— На острове белый цвет — цвет смерти, — добавил Михас. — Поэтому мы все такие.
— Бр-р-р! Не надо о смерти! — передернулся Сален, слушавший их, не отводя взгляда от дороги.
— А ты уже не белокожий, златоперка, — усмехнулся Таурион. — Здешнее солнце достаточно целовало тебя, чтобы позолотить атласную шкурку.
Михас принялся осматривать себя, только сейчас обнаружив легкий загар. Его не вытравили две недели в бинтах и отварах, видно, солнце оказалось сильнее трав. Он усмехнулся: как символично! Солнце, Сияющий бог первых ангелов, в самом деле, оказалось сильнее травяной и древесной отравы чужих богов. Пусть для этого ему и пришлось воспользоваться всем, и травами, и огнем, чтобы победить.
— А мне нравится твой новый цвет, — решил Сален и рассмеялся. — Я вспомнил про бешеного кошака. Как думаете, он там прижился?
— Дарий говорил, он стал тихим и послушным, пообщавшись с госпожой Кеханой, — заметил Таурион.
— Не сомневаюсь. После общения с нагиссой все становятся тихими.
— А почему? — любопытно раскрыл глаза ангел.
— Помнишь, я говорил тебе о сиренис? — взялся пояснить старший демон. — И сказал, что у нагов защита разума куда выше, чем у прочих разумных известной части мира. Кроме того, их владетели, князья или цари, обладают способностью в некоторой мере влиять на сознание. Бабка всегда смеялась, когда говорила об этом, называя чистой воды харизмой, но я уверен, что-то такое в ней есть… колдовское.
— То есть, она заколдовала друида? — Михас посмотрел на демонов.
— Заколдовала — вряд ли, а вот прочистить мозги могла. Она умеет говорить так, что становится очевидна твоя глупость, и хочется исправиться. Я спасался от этого, убегая на виноградники, — со слишком уж серьезной миной сказал Таурион, — а бедняге друиду и деваться некуда.
— Ему это пойдет на пользу. Он совсем мальчишка.
— Ты ведь по меркам своего народа тоже не умудренный сединами старец, — фыркнул Сален.
— Но уж всяко постарше тебя, — усмешливо сощурился ангел.
— Да ладно… Ты младше меня! Тебе всего слегка за пятьдесят.
Михас рассмеялся не слишком-то и весело. Да, если так взглянуть, он был в самом деле младше юного провидца. А чувствовал себя стариком. Ну, иногда. Больше все же нет.
Постепенно начинало смеркаться, встречных попадалось все меньше и меньше. Да и попутчиков становилось меньше. Кто побогаче — сворачивали на постоялые дворы, коих вдоль Императорской дороги было множество, кто победнее — ставили шатры. Бывшие легионеры решили, что шатер им без надобности, в повозке хватит места для двоих, а дежурить у костерка, на котором разогреют ужин, будут демоны по очереди. Михас даже сумел обнять одним крылом Салена, устроившегося рядом.
— Ты будешь летать, — лаская теплый золотистый пух на внутренней стороне крыла, шептал юный демон, — я хочу видеть тебя в небе, в твоей стихии. Хочу, чтобы ты тоже был счастлив.
— Когда вы со мной, я счастлив, — уверял его ангел.
Он, конечно, лукавил, понимая, что, лишись он крыльев во второй раз, никакая близость и любовь не была бы безоблачной, омраченная осознанием его ущербности. А просить о чуде Сияющего снова… вряд ли. Чудеса — это нечто уникальное, неповторимое. Может быть, то, что эти золотые крылья были подарены ему богом, и сделало их столь живучими?
Сален быстро задремал, уткнувшись носом в крыло и обняв ангела хвостом. Таурион заглянул к ним, усмехнулся — опять клубок. А что им еще делать, почти ровесникам, как не сплетаться в клубок, словно котята? И теплее, и спокойнее. И ему спокойно: все на месте. Он честно отдежурил половину ночи, затем все-таки разбудил Салена. Тот, ворча, выполз из-под ласкового, живого тепла золотых перьев, поежился от прохлады. Кирис накинул ему на плечи согретый своим телом плащ, один из старых, алых воинских, с которым не смог расстаться. Плотная шерсть хорошо грела. Сален уселся к едва живому костру, Таурион занял место провидца под покрывалом из крыла. Сон сморил сразу же. Михас в полусне отметил смену партнеров, но так и не проснулся, только придвинулся ближе, уткнулся в пахнущую мускусом и кедровой смолой грудь.
Три дня неспешного пути пролетели почти незаметно. Таурион покупал для ангела молоко, для провидца — виноград, для обоих — вкуснейшее копченое мясо, рыбу, свежий хлеб, фрукты. Михас был в восторге от еды, которая словно придавала силы с каждым куском. Он уже уверенно мог расправить и сложить обратно крылья.
К концу второго дня они свернули с Императорской Дороги на другую, поуже, хотя тоже мощеную плотно пригнанными плитами, уже чуть истершимися от времени. Здесь было поменьше народу, он был победнее, инорасцев попадалось меньше, бесов — больше, они шли пешком навстречу повозке, катили за собой тележки с фруктами, овощами, свежей травой, охапками тростника. К концу третьего дня, свернув еще раз, они оказались на практически пустой дороге, прихотливо извивающейся меж холмов, покрытых высокими нетронутыми травами, сменяющимися серебристыми оливковыми рощицами, островками кедров, возвышающихся обычно на вершинах обрывистых холмов с обнажающимися бело-красными, слоистыми боками. Некоторое время дорога шла вдоль узкого ручья, потом, когда миновали горбатый каменный мостик, ручей стал шире, а к закату превратился в некрупную речушку, окаймленную зарослями тростника. Михас попросил Тауриона вырезать ему тростинку покрупнее.
— А зачем? — удивился демон, но просьбу выполнил.
Ангел выпросил у него еще и засапожный нож, помучился немного и прижал к губам получившуюся свирель. Звук у нее был тонкий, шепчущий, нежный. Сален заслушался мелодией, замечтался, сам не зная о чем. Даже на губах сурового бывшего деция поселилась полуулыбка. Вот так, под негромкую песню свирели, все трое и въехали в ворота небольшого поместья, утопающего в зелени сада. Неподалеку угадывался шум моря, ветер доносил его запах, перемешивая его с ароматом зреющих вишен, разогретой солнцем травы, чего-то мясного и свежего хлеба.
Навстречу выбралась пара бесов, приветствовать явившихся.
— Госпожа Кехана с нетерпением вас ожидает.
Чуть позднее вышел Дарий, сердечно обнялся с бывшим командиром, все еще стыдливо пряча обрубок руки под паллий.
— Как я рад, Таурион! И провидца своего таки привез. А что это у вас пернатое без ошейника? — подозрительно сощурился Дарий, глядя на выбирающегося из повозки Михаса.
— Император даровал ему свободу. За спасение жизни Салена.
— А где остальные мои птицы? — сразу же поинтересовался провидец, поддерживая Михаса.
— Девчонки с госпожой, рукодельничают. Талас в саду, в какой-то мере, занимается тем же, — хмыкнул Дарий. — Госпожа Кехана как знала, что вы появитесь сегодня. Приказала приготовить праздничный ужин и хозяйскую спальню.
— А мне все-таки немного страшно, — признался Сален Тауриону.
— Ничего страшного. Идемте. Михас?
— Только не на руки, — нервно дернул крыльями ангел. — У меня достаточно сил.
Так они втроем и вошли в дом, вернее, Таурион их туда втащил, придерживая за плечи.
Нагисса и две ангелиссы восседали на низких широких диванчиках, занятые вышиванием и шитьем, еще три бесовки у другого окна пряли шерсть, а четвертая ткала что-то на узких кроснах, видно, полотенце. Завидев хозяина, все, кроме нагиссы, прекратили работу и опустились на колени. Нагисса — величественная женщина в скромной, темно-синей столе, расшитой по нижней оборке серебряной нитью, поднялась. Ее лицо не было прикрыто тканью, лиловая палла лишь закрывала собранные в высокий богатый узел волосы, удерживаемая серебряными шпильками с турмалинами под цвет ткани. Это была самая красивая женщина, что доводилось видеть и Михасу, и даже Салену. Несмотря на ее четко выраженную чуждость, нечто змеиное в чертах лица, острые высокие скулы, вытянутые к вискам миндалевидные глаза.
Сален и Михасом поклонились, ангела Таурион при этом придержал и разогнул обратно.
— Вот, бабушка, это две половинки моего сердца. Сален и Михас.
— Я вижу, внук.
Голос у нее был негромкий, но сразу становилось очевидно, от кого Таурион унаследовал ту властность, ту харизму, что заставляла легионеров его деции боготворить командира, то незримое и неощутимое очарование, которое пленило провидца с первого взгляда и услышанного слова, заставило пойти за ним.
— Я так счастлив увидеть воочию женщину, от которой Таурион унаследовал все свое очарование, — разливался Сален, как и подобает аристократу.
Михас молчал, улыбался и придерживался за плечо Тауриона.
— Усади птицу, — взмахом руки прервала излияния Салена нагисса. — И второго соловья тоже. Я вижу, вы устали, сейчас будет накрыт стол.
По этому слову ангелиссы испарились из комнаты вместе с бесовками, готовить все к трапезе. Ужин, приготовленный к их приезду, был и впрямь превосходен, Михас даже слегка оживился.
— Купальня ждет, — после ужина, который прошел в молчании, но довольно уютном, не тяготившем никого из присутствующих, сказала госпожа Кехана.
Теперь и ангелу, и Салену было предельно понятно, почему эту женщину называют так, и никак иначе, и только ее внуку позволено именовать ее бабушкой. Она повелевала. Одним движением тонкой брови, узкой длиннопалой кисти, поворотом головы. Ее слушались беспрекословно.
— Проверим намокаемость твоих крыльев, Михас, — развеселился Сален.
— Да, жаль, что в столице не успели сводить тебя в термы. Но у нас здесь и свои есть, почти ничем не хуже, — усмехнулся Таурион.
В купальне ангелу понравилось, это не из ведра обливаться у колодца, тут можно было расправить крылья и ополоснуть их как следует теплой водой. Воды этой было вдоволь, Кирис рассказал, что прадед построил купальню на месте теплого источника, таких в округе много. Можно было купаться сколько угодно. Вдвоем демоны отмыли золотые крылья и чуть зазолотившуюся кожу ангела до нежного сияния, потом друг друга — до скрипа.
— Давненько не припоминаю, чтобы я был таким чистым, — Михас стряхивал воду с крыльев прямо на демонов.
— Да еще бы — три года по болотам шариться.
О полугоде на цепи и потом просто в ошейнике решено было не вспоминать.
— Я сейчас усну, — признался ангел, прикрывая рот ладонью. — Сытная еда, теплая вода…
— Сейчас отнесу тебя спать, а завтра с утра покажу вам обоим поместье.
С таким раскладом согласились все. Сален пока спать не хотел, выспался за день в повозке, когда Михас вызвался править кошмаром. Ангел же все еще чувствовал себя неважно, так что с радостью отдался теплой постели. Должен был пройти еще не один день, пока он вернет себе былую силу и выносливость. До того времени демоны твердо намеревались беречь его и обходиться своими силами в постели.
— Тут уютно, — решил Сален. — Так тихо, так спокойно. Посидим в саду?
— Согласен. Златоперка уснул уже, не будем тревожить.
Поместье было двухэтажным, второй этаж его опоясывал широкий балкон, от которого лестница спускалась прямо в сад. Там смутно белел небольшой купол беседки, практически полностью увитой чем-то, напоминающим розы.
— И что мы будем делать дальше? — спросил Сален, когда они устроились в беседке.
— Надеюсь, жить мирно, — усмехнулся Кирис. — Пока вы с Михасом будете отдыхать, отъедаться, купаться в море и тренировать его крылья, я займусь делами поместья и того куска земли, что был пожалован тебе Императором. Нужно проверить, живут ли там арендаторы, предъявить права, перезаключить договоры, разобраться с налогами. Работы много, и желательно было бы справиться до януарских календ*.
— Звучит просто прекрасно, — решил Сален, укладывая голову ему на плечо.
Таурион провел по его спине до основания хвоста, потер чувствительное местечко там, где позвоночник, собственно, становится хвостом. Стоило развернуть пальцы «вилкой» и погладить подушечками кожу по обе стороны от хвоста, любой демон чувствовал возбуждение. Сален сразу же накинулся с укусами, почти мгновенно возжелав предаться плотским удовольствиям среди роз. Да и то сказать — практически две декады им обоим было не до траха. Сален сходил с ума от беспокойства за ангела, Таурион — тоже, а кроме того, натаскивал Марина. Так что вспыхнувшая страсть была обоюдна.
— Давай делать это почаще, — промурлыкал Сален, расслабленно возлежа в объятиях Тауриона после умопомрачительного секса.
— Сейчас — хоть каждый день, колючка моя, я весь твой.
— Надеюсь, наша птица поскорее придет в себя. И тогда у нас будет чудесная семейная жизнь.
— Позаботься о том, чтобы это случилось скорее. Я доверяю тебе, познакомься с бабушкой, она мудра и может что-то подсказать. Постарайся пока поберечь Михаса от общения с другими ангелами. Ему будет тяжело видеть ошейники на них, если я еще не выжил из ума и что-то понимаю в разумных.
— Я обо всем позабочусь, — пообещал Сален. — У нас будет настоящая семья.
У входа в беседку мелькнуло что-то белое, потом раздался стук, словно сандалией по камню.
— Господин Кирис, я принес горячее вино и фрукты.
Друида в этом пернатом можно было опознать с большим трудом. Ему никто не стал менять ошейник даже на серебро, но с запястий браслеты сняли. Крылья у него не были скованы, обросли перьями, залоснились, белые волосы, отросшие до середины спины, были собраны в строгую косу, простенькая темно-серая туника прикрывала тело, но даже под тканью можно было понять, что кости больше не выпирают, а юношеские мускулы налиты силой.
— Это же мой кошак, — Сален сразу же сгреб его в охапку. — Все-таки ты сюда добрался… какой красавец стал.
Ангел только и успел — опустить поднос с кувшином и блюдом на мраморный столик в центре беседки. Он не отбивался, но ощутимо напрягся.
— Благодарю, господин Сален.
— Смотрю, тебя тут не обижают и временами даже гладят?
— Госпожа Кехана очень добра ко мне, — ровно, с каким-то внутренним достоинством отвечал ангел. — Мои знания оказались полезны для сада и виноградников.
— Вот и славно. Кстати… Ты перестанешь кидаться на Михаса, я надеюсь.
— Я… — друид — или стоило бы говорить — бывший друид? — словно вмиг потерял все свое внутреннее достоинство, опустил голову и плечи, съежился. — Мне нужно поговорить с г-господином Михасом…
Видно было, как тяжело давалось ангелу осознание того, что вот то златокрылое, явно осененное благодатью не только людской, но и божественной, создание некогда было презираемой Таласом подстилкой, годной лишь перерезать ей глотку, дабы не поганила мир подлунный своим существованием.
— Завтра поговоришь. Надеюсь, безо всяких попыток его прикончить.
— Я не могу поднять руку на Светоч, господин может не беспокоиться.
— Светоч? Это еще что за…
Салену ясно припомнились слова Владыки, он успокаивающе улыбнулся Тауриону:
— Все верно, мой патрон. Владыка так и сказал: ты — опора, Михас — свет. А я, выходит, несущий свет.
— Тогда ладно, — Таурион успокоился. — Будем нести свет и все такое. Я согласен.
Разговор состоялся на следующий же день, оба демона на нем присутствовали, но в отдалении, наблюдая и готовые немедленно спасать своего златоперку, если понадобится. Не понадобилось. Сален только со смешанными чувствами смотрел на то, как опускается на колени перед его птицей рыдающий друид, и как тот наклоняется к нему, поднимая и обнимая, вытирает лицо ладонями, что-то негромко говоря на ангелисском.
— У меня сейчас что-то размером с остров упало с души, — признался Сален.
— Хм, пожалуй, я разделяю твои чувства, — кивнул Таурион.
______________________________
* Януарские календы - первый день первого месяца года, здесь - дата выплаты налогов.ЭпилогПять лет спустя
— Розы зацветают… Птицы рожают… Какой прекрасный день, — блаженно заявил Сален, прислушиваясь к воплям рожающей ангелиссы.
Счастливый отец мялся у дверей, вздрагивая на каждый звук. Таласу было как-то не по себе. Сален повернул голову к нему, хмыкнул, замечая, как ангел кусает костяшку пальца. Судя по следам крови на губах — уже не первый раз.
— Успокойся, с нею госпожа Кехана, — заметил Таурион.
Михаса в гостиной не было, он увел Иннис, вторую ангелиссу и свою почти-жену подальше от дома, к берегу моря. Иннис тоже была беременна, но ее срок должен был подойти лишь через три месяца. Михас просто не хотел, чтобы она испугалась, слушая крики подруги.
Обе девушки получили свободу пять лет назад, по настоянию госпожи Кеханы. Таласу сняли ошейник год назад, когда Таурион уверился, что тот достоин свободы. Сален своих планов по разведению ангелов не оставил, пришлось Михасу с Таласом пытаться зачать детей с ангелиссами, которые были весьма рады тому, что возлечь предстоит с мужчинами своего народа. Таласу было куда проще, он в свою Агнис был влюблен едва ли не с первого взгляда, когда Дарий только привез обеих девушек. Михас к Иннис относился с лаской и вниманием, но не любил. Его сердце было навеки отдано демонам.
— У нас какая-то очень странная семья, — осенило однажды Салена.
— Похоже, она вскоре станет еще более странной.
Таурион в последние дни ходил сам не свой и старательно не попадался на глаза бабке.
— Что с тобой такое? — Сален отловил его в коридоре.
— Она выбирает мне невесту! — возмущенно, но шепотом прорычал демон.
— Невесту? Тебе? Но зачем…
— Мне почти сорок пять. В принципе, она права, до пятидесяти желательно было бы завести наследника, раз уж я теперь эквит.
— И что же тебе не нравится? Не хочешь наследника?
— Не представляю себе, как буду делить время между вами и женой. А мне придется жениться, чтобы не возникло споров о наследовании.
— А как я делю время между вами и своими тремя? — хохотнул Сален. — Я сразу сказал отцу, что кроме моего семени они от меня ничего не получат, он подобрал таких, что удовольствовались положением.
— Однако они стали его младшими супругами, а не твоими.
— Ну и ты выбери такую, что будет скромно сидеть на своей половине, нянчить ребенка и помалкивать.
Таурион почесал в затылке — несмотря на уверения, что вот-вот отрастит буйную гриву, все таком же наголо бритом, — подумал и пошел сдаваться госпоже Кехане.
В итоге полгода спустя в поместье Ашшали сыграли скромную свадьбу.
— И почему я думал, что у нас ненормальная семья? — недоумевал после Сален. — Она ведь была такой нормальной… такой небольшой…
— Она и сейчас нормальная, — рассмеялся Михас, спускаясь с неба на террасу и укрывая его плечи крылом. — Разве ты не видишь, любимый? В ней свет.
— В ней полным-полно света, — согласился Сален. — А еще смеха, визга и оборванных роз.
В его видениях был мир, долгий мир и процветание Империи.Код для Обзоров
@темы:
слэш,
фэнтези,
закончено,
Затерянные миры
-
-
08.06.2016 в 18:30-
-
09.06.2016 в 00:07-
-
09.06.2016 в 08:38спасибо кошикам!
я видела римских солдат с хвостами и рогами.
ангелов, которые вовсе не правы.
и было так интересно.
очень рада, что у Салена, Тауриона и Михаса все сладилось.
в ваших рассказах всегда столько нежности, тепла, любви.
вашим персонажам всегда сочуствуешь и переживаешь.
надеюсь, что вы и дальше будете нас так радовать.
-
-
13.06.2016 в 07:54-
-
14.06.2016 в 10:45-
-
14.06.2016 в 12:34-
-
14.06.2016 в 15:13-
-
14.06.2016 в 17:06-
-
14.06.2016 в 22:41-
-
14.06.2016 в 23:20-
-
18.06.2016 в 00:42Так получилось, что мы с сестрой только позавчера выбрались в кино посмотреть Варкрафт, и после этого похода я начала читать и прочитала эту историю. Очень как-то "в тему" у меня оказался такой переход от красочного фильма к фэнтезийному рассказу, поэтому соглашусь с Arinet, по ходу прочтения в мозгу прорисовывалась очень яркая визуализация мира и персонажей)))) Авторы, я вас
P.S. А еще я обожаю, когда демоны тащатся от пернатых ангельских крыльев))) и норовят в них завернуться)))