пятница, 01 сентября 2017
Авторы: Таэ Серая Птица и Тай Вэрден
Рейтинг: NC-17
Жанры: Фэнтези, Hurt/comfort, Мифические существа, Первый раз
Предупреждения:
Насилие, Смерть второстепенного персонажа, Полиамория, Групповой сексРазмер: таки Макси
Статус: в процессе
Краткое описание: Таких, как он, нерожденных, называют "детьми Госпожи" и "поцелованными Смертью". Таких, как он, считают чудовищами, способными уничтожить тысячи людей силой одного лишь желания. Его воспитателем был скелет, и до шести лет он не имел имени и знал только четыре слова. В шестнадцать он должен был умереть на алтаре некроманта.
Читать и комментировать можно так же на Книге ФанфиковГлава пятнадцатаяСледующий день прошел спокойно, хотя Эанор и нервничал где-то внутри, ожидая, что королева отправит приказ явиться на закате. Но ни в течение дня, ни на закате, ни ближе к полуночи никто не явился, и он сумел выдохнуть. Послание, правда, уже после полуночи, принес магический вестник, но оно было запечатано знаком принца Никелеона. Эанор его немедленно вскрыл. В послании была всего одна строка: имя, адрес и краткое: «Дорого, но стоит того». Вампир расплылся в улыбке.
— Что-то хорошее случилось? — отметил Арис.
— Можно сказать и так. Скорее, я получил очень полезную информацию и подтверждение важного предположения. Но тебе, цветочек, я пока не могу сказать, потерпи, — Эанор крепко обхватил его лицо ладонями и жадно поцеловал, словно пытаясь выпить его душу этой лаской.
— Хорошо, а когда мы отправимся на бал к принцу?
— Четыре дня еще. Сегодня прибудет портной, тебе обязательно нужен новый костюм к этому балу.
— Хорошо. У принца… приятные балы.
— Хотя там тоже судачат, — усмехнулся вампир. — Но этот будет особенным.
— Из-за того, что будет объявлен наш брак?
— Конечно. И пусть только трое вампиров там будут знать, кто ты, это все равно очень важная веха в истории Энрата.
Арис слегка смущенно улыбнулся.
— А мне не нужно что-то дарить тебе? — спросил он, вспоминая уроки этикета, в том числе и брачный ритуал.
— Только себя. И свою любовь, но ты уже одарил меня ею, это делает меня счастливейшим из вампиров.
— Ты, правда, так считаешь?
— Я в этом полностью уверен.
Арис потянул его к кровати. Эанор, улыбаясь с затаенным предвкушением, послушно последовал за ним, по пути расстегивая и развязывая его одежду. Лучшего способа показать любовь, иначе как слиться в объятиях, будучи обнаженными, пока что никем не придумано.
Если бы кто-то, кроме луны, сумел заглянуть в их окна, он бы увидел чудное зрелище и долго любовался бы тем, сколь гармонично смотрятся широкоплечий, подтянутый вампир с каскадом смоляно-черных волос, освобожденных из плена заколки, обнимающий тонкое, но отнюдь не хрупкое тело жреца, укрытое, словно плащом, кроваво-алыми кудрями до самых ягодиц. Они были одного роста, что позволяло им целоваться беспрепятственно. В ночной темноте было почти незаметно, что некогда алебастрово-белая кожа вампира теперь целована солнцем и слегка золотится, но вот кожа самого Ариса оставалась неизменно бледной, словно свет луны, полупрозрачной, так что на висках, на запястьях и сгибах рук, на шее и в паху выделялись тонкие голубоватые прожилки вен. Эанор обнимал его, наслаждаясь этим теплом в объятиях. Странно, но Арис совершенно не казался таким горячим, как обычные люди. Хотя его кровь была не холоднее, чем обычная, уж это-то он знал.
— Сегодня ты… хочешь? — тишину спальни нарушил чуть слышный шепот.
— Хочу, — таким же шепотом ответил Эанор.
Не было шквала ласк и безумия желания, только нежность, которой иногда так не хватало обоим. Нежность с тонкой примесью страсти, выражавшейся во внезапных укусах, оттенявших наслаждение. Наверное, это и есть то, что называют любовью, решил Эанор. И вся его любовь принадлежала только одному существу — его Прекраснейшему.
Главное — не светиться от счастья на балу. Не поймут. Это советникам принца можно, но и они в выражении своих чувств были скромны и сдержанны.
Портной, явившийся в назначенное время, сразу принялся интересоваться тканью и ее цветом.
— Пусть будет темный гранат, — после долгих размышлений, решил Эанор, Арис же согласился — это подчеркнет его вхождение в род Леанн.
— Примерка в обычные сроки, лорд.
— Готовый костюм нам нужен через три дня, мастер. Не позднее.
— Все будет готово в срок, — уверили его.
Вампир отпустил портного и поманил за собой Ариса.
— А сейчас мы будем выбирать для тебя украшения. В моем роду было несколько комплектов свадебных драгоценностей, и не все — для женщин, так что я надеюсь отыскать что-то, подходящее именно тебе.
Арис с интересом последовал за ним. Эанор не скупился на обычные украшения для него, их уже набралось на немаленький сундучок. Но в этот раз они прошли в кабинет, и вампир, прокусив себе палец, начертил на вмурованной в стену золотой пластинке заковыристый символ, не имеющий ничего общего с алфавитом любого языка. Средняя треть стены вместе со шкафами просто растворилась в воздухе, открывая комнатку в толще стены, заставленную старинными стеллажами.
— Сейчас многие предпочитают хранить ценности в банке, но род Леанн довольно стар, и мы традиционно храним все, что составляет сокровища рода, здесь, под кровной защитой. Сам тайник — это артефакт, он неразрушим и ненаходим никем, кроме кровного представителя рода, — пояснил лорд любопытно осматривавшему комнатку-сейф Арису, пока методично открывал и осматривал содержимое крупных шкатулок из резной кости и черного дерева. Наконец, одну из них он поднял и вынес из тайника, затем смочил спиртом платок и стер отпирающий знак с пластинки. Стена вновь восстановила свою целостность.
— Это свадебные фамильные украшения… Набрались за время сплетения родов.
Он открыл шкатулку, поставив ее на стол, вынул из нее свернутый в трубочку кусок мягкой замши и расстелил на столешнице. И уже на нее принялся выкладывать драгоценности. Первым на темно-коричневую замшу лег изящный легкий венец без зубцов, украшенный чеканкой в виде прихотливо извивающихся перьев и выпуклыми кабошонами кроваво-красных камней.
— Символ рода — феникс, но не огненный, а сумеречный.
— А такие существуют? — удивился Арис.
— Сейчас — даже не знаю, легенда гласит, что фениксы, когда вампиров из Сада Виты изгоняли, вступились за них, будучи птицами самой богини. И были прокляты вместе с вампирами, лишившись права перерождения в огне. Если уж эти полуразумные птицы некогда существовали, оставшись в легендах, возможно, они и сейчас еще где-то существуют.
— Вот бы увидеть, — мечтательно протянул Арис.
— Мы будем путешествовать, возможно, и увидим. Сумеречные фениксы — птицы скрытные, сколь помню из легенд и сказок.
Следом за венцом на замшу легло ожерелье тончайшей работы, в виде все тех же перьев, скрепленных звеньями с такими же камнями. Ожерелье было длинное — оно ложилось на плечи поверх костюма или плаща, спускаясь до солнечного сплетения. И там, внизу, распускалось медальоном в виде раскинувшей крылья птицы, выложенной искуснейшим образом рубинами, гранатами, серым лунным камнем и черными морионами так, что получался перелив цвета, словно у остывающих углей. Арис восторженно рассматривал его.
— Как красиво.
— Это символ рода Леанн, я надену его на свадьбу. Вот это, — Эанор выложил два широких створчатых браслета с той же символикой, — тоже.
Далее последовало чуть меньшее ожерелье без медальона, но в том же едином стиле.
— Это украсит тебя, мой цветок. Как и венец.
И напоследок на замшу легло кольцо, чуть меньшего размера, чем-то, что украшало палец самого вампира, но с таким же гербом рода в багряном камне.
— Мы будем очень красивыми, — с восторгом сказал Арис.
Кольцо ему Эанор на палец надел сразу.
— Привыкай носить, ты скоро станешь младшим лордом Леанн, так что оно твое по праву.
— Это так звучит… Младший лорд Леанн…
— Это, как говорил мой отец, звучит гордо, — приосанился вампир. — Леанны всех ветвей рода издревле были бойцами не из последних и хранителями своей земли. Кстати, на следующий год, я думаю, лето нам стоит провести в родовом поместье под Эрентиром. Там гораздо теплее, чем в Трианне, много простора, да и мне было бы полезно объехать арендаторов и проверить, как идут дела.
— Хорошо. Звучит здорово… Провинциальная тихая жизнь.
— Так делают многие, у кого есть семьи и маленькие дети, — усмехнулся вампир. — А у нас через год их двое будет.
— А Ланор уже… Успел?
— Цветочек, чего не знаю, того не знаю. Но договор не позволит ему теперь увильнуть, это ты очень хорошо придумал.
— Заботился о нем и о ребенке. Думаю, Лан будет счастлив.
— Мы для этого все сделаем, так ведь?
Эанор понимал, что для него, очень мало верившего чужакам, подобные слова… мягко говоря — не свойственны, да и переживания о ком-то. Но день, когда его заклятый друг Сэйрис принес Клятву, перевернул что-то в душе.
— Ага.
Арис хотел спросить, полюбит ли Эанор Мирта хоть когда-нибудь, но промолчал. Этому вопросу было не время, так же, как не время было раньше задавать вопросы о браке. Рано или поздно все решится само, и торопить события ради удовлетворения собственной тревоги Арис не желал и не мог.
— А расскажи еще о своем поместье? Какое оно?
Эанор отложил все дела и документы, которые собирался просмотреть, и принялся рассказывать все, что помнил. Не сказать, чтоб ему самому нравилось там жить. Он предпочитал Трианнский дом, общество сверстников, городской молодежи, развлечения, которые были доступны только в столице. Теперь же припоминались охоты, конные прогулки по бескрайним полям и холмам Эрентиады, высоченный купол ночного неба, через который тянулась серебряная полоса Дракона.
— Как красиво это звучит, — восторгался Арис.
Он хотел это увидеть. Как и многое-многое другое. Впитать в себя, нарастить свои внутренние щиты, скрывающие силу.
— Посмотришь сам, — засмеялся вампир.
— Я отвлекаю тебя от дел? — сообразил Арис. — Прости, больше не буду. Пойду, избавлю нашу сладкую пару от забот о Мирте, пусть отдохнут.
Эанор проводил его взглядом, облизнулся, вспомнив ночь. И зашелестел бумагами. Через час он собрался, предупредив, что улетает по делу и будет часа через два-три.
Путь до ювелира оказался недолог. А мастера уже предупредили о том, что к нему явится лорд Леанн. Он внимательно оглядел Безумного Лорда, но не увидел в его глазах и тени безумия, ничего, кроме легкого отсвета счастья и предвкушения.
— Добро пожаловать в мою мастерскую, милорд.
— У меня готов эскиз, мастер.
— Давайте его сюда, посмотрим, что можно сделать.
Через пять минут мастер уже не был так уверен в душевном здоровье своего заказчика. На эскизе свадебного браслета красовался маковый венок.
— Все точно по эскизу. И так красиво, как только вы умеете делать это.
— Какие камни, милорд? Сколь мне помнится, вашему роду соответствовал кровавый рубин?
— Да, именно он.
— Все будет готово через неделю, — прищурившись, сказал ювелир.
— Я доплачу за срочность, сколько скажете.
Мастер проворчал что-то невнятное, хотя Эанор разобрал «куда ж вы все так торопитесь вечно?» и усмехнулся.
— Сколько времени у меня есть?
— Три ночи, включая сегодняшнюю.
— Хорошо, я все сделаю.
Эанор выложил на стол чек с задатком, порассматривал предоставленные мастером камни на свет, согласился с тем, что застежку браслета можно немного изменить. И улетел домой, радуясь предстоящей свадьбе, словно романтичная человечка, как обозвал сам себя. Надо вспомнить, что он взрослый и серьезный вампир. Это было нелегко, особенно сейчас, когда он знал — его ждут. Главное — не улыбаться слишком уж безбашенно.
Едва он вошел в дом, как теплые руки обвились вокруг его пояса, сухие теплые губы коснулись губ, а облако кроваво-красных волос обдало ароматом ладана и опиума.
— Все хорошо? Я ждал тебя.
— Все отлично, мой цветок. Как же ты пахнешь…
Арис улыбнулся и вновь поцеловал его. Да, с течением времени он распробовал эту ласку, понял, что даже самое легкое касание губами может нести куда больше интимной нежности, нежели самый разнузданный секс.
— Прогуляемся, Эно? Если ты не устал, конечно. Я давно не выходил на улицы.
— Прогуляемся, мой цветок, — закивал вампир.
Теперь он заметил, что Арис одет для прогулки, а из помещений для слуг выскользнули два вампира в черном, вооруженные до зубов — охрана.
— Ого, приготовился уже?
— Да, ждал только тебя. Идем?
Эанор кивнул, распустил крылья.
— Нет-нет, пешком, — рассмеялся Арис. — Как всегда. Нам некуда торопиться.
Эанор с поклоном предложил ему руку. Если они летали во время таких вот «прогулок», что-то нарушалось в ауре вампира, и он чувствовал боль в крыльях, как если бы те были материальны. Поэтому Арис всегда выбирал пешие прогулки с той первой. К тому же, при ходьбе можно было рассмотреть город получше. Они бродили в Новом городе, и по Старому Трианну, и по ремесленным слободкам, и по Гильдийскому Кругу, ну и, конечно, не миновали трущоб, ведь там, зачастую, помощь Ариса требовалась больше всего. Эанор с истинно аристократической скукой переступал через мусор трущоб. Арис ничего вокруг не замечал, он всецело отдавался своему занятию, прислушиваясь к миру и тонким течениям его сил. Вампир оглядывался, слегка отфыркиваясь. Телохранители скользили тенями. Они не задавали вопросов, но, как и любые вампиры, могли чуять токи силы, исходящие от тонкокостной фигуры избранника хозяина. Ничего лишнего не думали — лорд Леанн мог и прикончить… нечаянно. Их дело — охранять, ему они и отдавались полностью. Впрочем, бродяги и бездомные в трущобах не лезли, чуяли опасность. Телохранители ее тоже чуяли, только вот исходило это ощущение даже не от лорда, а от его спутника.
— Мы прочесали все кварталы, Арис.
— Ты устал? — юноша тепло улыбнулся, окутывая его своей ласковой тьмой. Усталость растворилась в ней, словно соль в кипятке. — Идем домой через площадь Трех Дубов?
— Идем. Она прекрасна по ночам.
В кронах неохватных деревьев, сросшихся стволами, что росли в центре площади с незапамятных времен, возможно, с момента, как Трианн был еще деревушкой, сверкали светлячки и сонно пощелкивал соловей.
— Люблю светляков… — Эанор улыбался.
Арис прижался к нему, любуясь танцем светящихся зеленых и золотистых искр в кроне.
— А в твоем поместье они водятся?
— Полный сад, Арис.
— Это хорошо, будем гулять и любоваться. Домой?
— Домой. Надо успевать спать. На балу придется блистать.
— Придется? Ты так говоришь, словно это будет тебе в тягость…
— Нет, что ты. Это прекрасно… Мы будем прекрасны.
Телохранители довели их до холла, откланялись и тут же куда-то улетучились. После неспешного принятия ванны Эанор и Арис легли в постель. Оба достаточно утомились, чтобы посвятить друг другу лишь немного легких ласк и уснуть, даже не доведя дело до конца.
До наступления бала Эанор успел наведаться к мастеру и забрать браслет.
— Ваше мастерство превыше всех похвал.
— Я рад и благодарен за столь высокую оценку, но… — мастер Жоли немного замялся, стараясь подобрать вежливые слова. — Вы уверены, что ваша невеста оценит подобный… гхм… узор верно? Все же маки…
— Мой супруг и не такое оценит…
— О, какой пассаж… — немного растерянно протянул вампир. — Еще один холостяк потерян для дам. Они будут в трауре.
— Они имели шанс меня заарканить…
— Четверть века назад, — понимающе продолжил его реплику вампир. Мастер Жоли был ровесником безвременно ушедшего отца Эанора, даже немногим старше, и многое понимал, а что не интересовался сплетнями высшего света, так все равно заказчики доносили кое-что до его слуха. О Безумном Лорде не болтал только ленивый и немой, а таковых среди клиентуры мастера-ювелира не было.
— Остепенился я… — Эанор хмыкнул.
— Я рад. Ваш отец, милорд, часто обращался ко мне с заказами, и все они были уникальны. Надеюсь, вы поддержите традицию. И, если можно, позвольте вопрос?
— Разумеется, мастер.
— Меня гложет профессиональное любопытство, — снова осторожно заговорил мастер. — Я не силен в артефакторике, но я — мастер, одаренный самой Тьмой, и могу чувствовать металлы и камни, их силу. На вас надет артефакт, буквально источающий незнакомые мне прежде эманации. Я вижу золото и кровавый рубин, но… не чувствую их.
— Это… дар Госпожи, — вампир благоговейно сложил ладони.
Мастер Жоли на несколько мгновений забыл, как дышать. Но вскоре отмер и так же смиренным жестом выразил почтение Младшей из Сестер, Покровительнице вампиров.
— Воистину благословен род Леанн, — проговорил он. — Для меня честь послужить вам, милорд.
Эанор кивнул.
— Я обращусь к вам вскоре. За подарком для супруга.
— Буду ждать. Мои поздравления, милорд.
Эанор принял поздравления и поспешил домой. До свадьбы оставался только один день, и он, к собственному удивлению, слегка нервничал.
Арис встретил его у порога, одетый и с замершими чуть позади телохранителями.
— Эно, ты не устал? Тогда летим. Нам нужно побывать в Храме.
— Летим, — согласился Эанор.
Он понял подоплеку поступка: Арис мог с легкостью наплевать с высоты полета на то, что у него есть кровный отец, потому как лорда Эймара не считал им никогда, но у него так же была мать, и пусть Госпожа всегда знала, что с ее сыном, он обязан был рассказать о будущем браке и получить благословение. Некоторые ритуалы нельзя игнорировать. Телохранителей только стоит не подпускать слишком близко.
Ничего не пришлось говорить, в Храм оба телохранителя не пошли, замерли у входа охранными статуями. Старик-привратник привычно зашлепал к посетителям, чтоб отпереть дверь святилища Виты, но вовремя вспомнил, что туда эта пара не входит никогда.
— Свечи, милорды? — прошамкал он.
— Благодарим, нет, сегодня дары у нас с собой, — первым ответил Арис.
Старик покивал и ушел, вздыхая. Арис распахнул врата святилища, входя. Как и прежде, здесь едва уловимо пахло холодным дурманным ароматом, приглушенно сияли витражи, несмотря на глухую ночь за ними, внимательно смотрела на пришедших статуя Госпожи. Эанор сразу же поклонился ей, приветствуя. Ни он, ни Арис не успели толком ничего сделать, как Госпожа сошла с пьедестала, белым призраком отделившись от статуи. Скинула капюшон, высвобождая свои кроваво-красные волосы.
— Здравствуйте, мальчики. С чем пришли сегодня?
— Просить благословения Госпожи на брак, — Эанор склонился еще ниже.
На его макушку легла холодная ладонь, пальцы вплелись в волосы, побуждая поднять голову, скользнули по щеке и замерли под подбородком, принося вампиру безумное смешение ощущений и заставляя редко и неглубоко дышать.
— Что ж, я позволяю. Если вы оба уверены в этом решении.
— Да, мама, — Арис подошел, прижался к Эанору, и тому стало гораздо легче, словно на него накинули нежный шелк, приглушая ощущения.
— Да, Госпожа, — отозвался он.
— Что ж, тогда будьте счастливы так, как только сможете.
— Мы будем, — ответили оба в один голос.
Рука богини убралась, заставив вампира задохнуться от облегчения. Все же общаться с богами — это нелегкая ноша. Госпожа еще раз им улыбнулась и заняла свое место, вернее, исчезла. Осталась лишь безмолвная статуя, у ног которой Арис и оставил свои предсвадебные дары: несколько колосков, маков, веточку мирта и веточку миндального дерева, перевитые белой лентой. Больше задерживаться в Храме не было нужды.
— Что ж, осталось только самое страшное, — изрек Эанор.
Арис легко рассмеялся, обнимая его и целуя, и после заметил:
— Страшное?
— Конечно. Пережить бал с объявлением о свадьбе.
— Мы переживем, Эно. Мы переживем все, что бы с нами ни случилось.
Эанор обнял его покрепче. И понесся домой.Глава шестнадцатаяК балу оба готовились, словно к важному сражению. Слуги и куаферы кружились бабочками у пламени, массируя, намывая, протирая, расчесывая.
— Главное — не переусердствовать… Не затмить принца, — веселился Эанор.
— Ничего, когда-нибудь он затмит нас, когда будет жениться, — усмехался Арис в ответ.
— Это да… — вампир продолжал улыбаться.
К часу ночи их уже облачили в приготовленные наряды, и вампир своими руками украсил и жениха, и себя. Осталось только закрепить в сложной прическе юного жреца венец. В эту ночь он будет единственным украшением в алых кудрях, а маки блеснут только дважды — когда Эанор снимет «статусный» браслет и наденет на руку Ариса брачный.
— Что ж… Вдохни поглубже и не забывай улыбаться. Эта наша ночь, Арис.
— Я готов. Идем? Экипаж уже ждет.
— Идем, моя любовь.
Принц Нике нервничал. Кто бы еще подсказал — почему, это ведь не его свадьба, ему предстояло всего лишь засвидетельствовать брак одного из подданных и Прекраснейшего. Но руки подрагивали и немели, и сердце колотилось с перебоями где-то под горлом.
— Что такое, Нике? — Лорель обнял его аккуратно, опасаясь помять накрахмаленные кружева.
— Не знаю… Что-то неспокойно.
— Боишься? Жрец Госпожи — это существо опасное, я понимаю. Но Арис… Он другой, не похож ни на Ворона, ни на иных первожрецов, описанных в летописях.
— Да. Но согласись, сегодня очень важный момент.
— Соглашусь, конечно. Нике, ты понимаешь, что этим браком, вернее, свидетельством этого брака ты противопоставляешь себя королеве?
— Когда-то стоило начать, не так ли?
— Она еще не так стара, как хотелось бы. И эти ее изыскания…
— У Алатии не будет детей. А позволить кому-то из ее родичей умостить свой зад на трон, издревле принадлежавший князьям Риадорры, я не могу.
Лорель обнял его за пояс покрепче.
— Мы можем позаботиться об этих людишках.
— И позаботимся, несомненно. Но чуть позже. Если выбить и вытравить всех кровных родичей Алатии сейчас, она поймет все, как бы я ни относился к ней, королева не идиотка.
— По одному, по два?
— Я готовлюсь к этому, Лорель. Все будет неспешно, и они умрут — так, чтобы никто не мог заподозрить вампиров.
Лорель хищно улыбнулся. За столько лет мира люди забыли, что вампиры — хищники. Хитрые, опасные, жестокие, подчиняющиеся своим законам, лишь с поправками на людские.
— Я сам разберусь… С некоторыми.
— Но не забудь согласовывать с Киром.
— Конечно. Мы будем очень аккуратны…
Вампиры улыбнулись друг другу.
— Так, вы еще не готовы? — Кирин явился, как всегда, неслышно и незаметно. — Пора начинать бал, все уже съехались.
— Готовы. Что ж, идемте… Посмотрим, во что это все выльется.
— Спокойно, Нике. Это варево пока только закладывается в котел, ему еще предстоит нагреться и вскипеть, — ухмыльнулся советник Гарт. — Сегодня ты добавишь в него соль по вкусу.
— Знать бы, по чьему вкусу, — проворчал Никелеон.
— По нашему, дорогой, по нашему.
Нике кивнул, взял с бархатной подушечки свой венец — княжеский, древнюю реликвию рода. Его темные волосы яркое, начищенное и отполированное золото украшало предивно, черные камни скупо поблескивали, иногда роняя алый отблеск, словно внутри них таились рдевшие угли.
— Как же ты прекрасен, — Лорель облизнулся.
Принц не ответил, только улыбнулся и кивнул им, приглашая следовать за собой.
Бальный зал сегодня был украшен так, что вампиры и прочие гости, собравшиеся по приглашениям принца, удивленно переговаривались, не понимая, к чему такая красота. Вроде бы до праздника урожая еще далеко, а остальные давно прошли.
— Неужели наш принц снова что-то задумал?
Послы сопредельных стран задумчиво посматривали на небольшое возвышение, где стоял скромно украшенный трон, даже, скорее, кресло, и на дверь за ним. И все равно никто не успел увидеть, как его высочество в сопровождении неизменных советников появился в зале.
— Добрый вечер, — голос принца был безмятежен. — Рад видеть всех вас, друзья мои.
Гости, словно колосья на ветру, склонились перед ним. Кто-то пониже, кто-то не так раболепно, кто-то и вовсе лишь обозначил приветствие. Три пары внимательных глаз замечали и фиксировали все. Принц подал знак, музыканты заиграли что-то нежное и мелодичное. Пока еще не принятые танцы, просто ради развлечения гостей. Он ждал, цепко оглядывая толпу, замечая, как циркулируют по залу группки, пары и одиночки. Задержал взгляд на наге из дома Белого Змея, рядом с которым полным парадным облачением элорета выделялся некромант. Значит, где-то рядом и лорд Леанн со своим избранником-женихом. Но эта парочка оказалась ближе, они целенаправленно продвигались к тронному возвышению, как он и думал. Принц поприветствовал их наклоном головы, пряча усмешку: ах, какие сейчас будут лица у соглядатаев королевы!
— Мой принц, я прошу милости, — лорд Леанн остановился у подножия трона, сжав ладони в предписанном жесте.
— Я внимаю вашей просьбе, лорд Леанн.
— Я прошу вас засвидетельствовать брак между мной и Арисом Коргисом эт-Леанн.
— Арис Коргис, согласен ли ты взять в супруги Эанора Коргана, лорда Леанна? — принц возвысил голос, чтобы услышали все.
— Согласен, — Арис кивнул, счастливо улыбаясь.
— Эанор Корган, лорд Леанн, согласен ли ты сталь супругом Ариса Коргиса?
— Согласен, — твердо ответил вампир, отметив, что, кажется, в этом зале только три существа, кроме них с Арисом и принца с его советниками, понимают подоплеку именно такой постановки традиционных вопросов.
Через мгновение тишины прозвучало повелительное:
— Властью наследного принца Энрата я, Никелеон Керианн, благословляю вас на долгую и счастливую жизнь, — принц не поленился встать и спуститься с возвышения.
Аплодировать никто не стал, только шелест в зале поднялся, словно в роще под напором урагана: в нем звучало удивление непонятному благоволению принца к этой паре. Рядом с Никелеоном возник наг, протянул бархатную коробочку, открывая ее. По рядам тех, кто оказался ближе всего, пронесся удивленный и почти возмущенный ропот: Безумный Лорд остался верен себе, на брачном браслете сияли маки. Эанор, ничуть не смущаясь, снял с тонкого запястья Ариса «статусный» браслет, опустил его на бархат. Брачный браслет принял в ладонь принц, и он же защелкнул его на руке юноши. Эанор и Арис поклонились, благодаря за оказанную честь, затем отошли к нагу и некроманту.
— Поздравляем! — Сэйрис сиял и лучился радостью, словно это он только что обвенчался.
— Спасибо, — Эанор выдохнул. — А теперь нас все начнут поздравлять… И расспрашивать.
— Терпите, это ненадолго. Потом начнутся танцы, — хмыкнул некромант.
— А в перерыве между снова расспрашивать…
Ланор фыркнул и не ответил: оба знали, на что идут.
— Цветок мой, с кем-то желаешь потанцевать сегодня, кроме меня?
— Если Сэйрис уступит честь танцевать со своим избранником?.. — Арис лукаво улыбнулся нагу.
— Что ж, думаю, что уступлю.
— И я вижу наших старых знакомых из посольства Эреаты. Если котенок решится, позволишь мне?
— Если решится — то да, вне всякого сомнения.
— А мне позс-сволите пригласить вас-с на танец? — прозвучало позади с явным нагским шипением.
Эанор резко развернулся. При ближайшем рассмотрении этот наг оказался не беловолосым, а седым, а суровое лицо хранило печать многих прожитых десятилетий. Темно-коричневая чешуя его хвоста поблескивала тусклым золотом сложного узора.
— Сешш Сэйрис, вы не представите меня счастливым молодоженам?
— Да, сешш Алгерт, — наг изогнул хвост. Если судить по этому особенному «языку хвоста», Сэйрис нага уважал, был достаточно близко знаком и считал достойным представителем расы.
— Лорды Леанн, это сешш Алгерт из рода Агат, лекарь и известный в Нагорье ученый.
Эанор и Арис поклонились этому нагу.
— Мы встречались, но не были представлены друг другу, — послав мужу вопросительный взгляд и уловив согласие, заговорил Арис.
— О вас, младший лорд Леанн, как и о вашем супруге, говорит весь двор. Мои поздравления, милорды, — наг очень старался говорить без шипящего акцента.
— Мы благодарны вам за поздравления, сешш Алгерт.
— Так вы позволите пригласить вашего супруга на танец? — обращался наг, как ни странно, к Арису. Впрочем, если учитывать то, что для него статус Прекраснейшего тайной не был, а первожрец в любом случае выше Стража, вне зависимости от положения в обществе, ничего странного в этом не было.
Арис кивнул.
— Да, сешш.
— Второй танец, если позволите, — теперь уточнялось уже у приглашенного.
— Второй танец ваш, — кивнул Эанор.
Шепот преследовал их приливными волнами, то накатывая, то отступая, стоило повернуться. Эанор мельком заметил несчастный взгляд леди Инесс, даже посочувствовал мимолетно. Раньше стоило думать, раньше. Впрочем, четверть века назад он был тем еще безалаберным балбесом и прожигателем жизни. А Инесс была совсем ребенком, вряд ли думала о замужестве. В любом случае, у них бы ничего не вышло. У него есть любимый, теперь — муж, он счастлив.
— Первый танец… — объявил распорядитель.
— Бьюсь об заклад, это будет кастана, — успел пробормотать Эанор, пока не зазвучала непривычная для многих музыка.
Арис улыбнулся и вложил ладонь в его ладонь, как только прозвучали первые такты.
— Как бы не оказалось, что лишь мы умеем ее танцевать…
— Это важно? Меньше народу — больше простора, — легкомысленно отмахнулся Арис.
Кроме них в центр зала вышли еще две пары: риэр Китрис вел в танце незнакомую Эанору юную вампиршу, а принц — лорда Кирина.
— Потому что только мы и учились…
— Мы впереди всех, — Арис улыбался и просто излучал счастье, всецело отдаваясь необычному ритму кастаны и крепким рукам мужа.
На них смотрели с завистью и с неодобрением — такое неприличие! Такая близость партнеров у всех на виду!
— Прекрасная пара, — задумчиво проговорил сешш Алгерт. — Безупречная.
Эти слова, как круги на воде, разошлись по залу. Наги поддерживают их? Или это было сказано так просто?
— О, вы, несомненно, правы, — к нагу подошел посол львиногривов, улыбнулся непонятной кошачьей полуулыбкой. — Какая грация, какая искренность в каждом движении. Интересные молодые разумные, вы не находите?
— Нахожу, риэр Шеррис, — склонил голову наг, отвечая такой же улыбкой в лучшем змеином стиле.
— И, смотрю, вы тоже ими заинтересовались?
— Мой юный друг порекомендовал познакомиться поближе, и я уверен, он прав, это стоит сделать, — улыбка нага стала шире.
— Присмотреться к ним весьма полезно…
Наг кивнул, как-то очень уж внимательно заглянув в глаза послу. Словно… предостерегал? Или пытался указать, что не стоит забывать этих слов? Львиногрив кивнул, снова улыбнулся и удалился.
Сешш Алгерт задумчиво проводил его взглядом, надеясь, что не подставил юного Прекраснейшего и его супруга прозвучавшими намеками. Но, если он верно понял Сэйриса, Арису понадобится вся возможная помощь и влияние. Вскоре или чуть позже, не имеет значения. Львиногривы, как и все разумные мира, чтили Виту, но не забывали и Ту, что покровительствует хищникам.
Танец завершился. Эанор и Арис вернулись к друзьям.
— Ух! Это было красиво! — восторженно прокомментировал наг. — Ты же научишь нас с Ланором этой… кас-стане?
— Конечно, — Арис улыбнулся.
Эанор только фыркнул, пытаясь представить себе, как будет кружить партнера наг, там ведь сложный ритм, и довольно быстрый.
— А для хвоста вариации есть? — уточнил Сэйрис.
— Пока не знаю, как-то не задумывался, — рассмеялся вампир. — Но мы придумаем, если что.
После недолгой паузы между танцами к ним подобрался риэр Китрисс, как Арис и говорил, немного смущенно попросил уступить ему второй танец. Эанор осмотрел его очень внимательно, затем кивнул.
— Разрешаю.
Его самого практически сразу увел сешш Алгерт, во время довольно церемонного и медленного танца заведя ничего не значащую беседу о лете, погоде, оранжерейных цветах. Вампир кивал, поддерживая ее, мило улыбался спутнику, всем видом показывая, что рад встрече. На самом деле, его это настораживало. Эанор твердо уверился в том, что дома вытрясет из змеехвостого дружка все до последней чешуйки его соображений. Что это могло так внезапно взволновать старого нага? Известие о Прекраснейшем, несомненно, но как он узнал? Конечно, Сэйрис говорил, что любой наг узнает в Арисе первожреца. И именно этот наг поклонился тогда юноше на вокзале. И в первый его бал не сводил с него глаз. Неужели все дело в этом? И ведь не заговоришь…
— В Нагорье целебные источники, — говорил меж тем наг, снова сменив тему, плавно покачиваясь под музыку всем телом. — И соляные пещеры, в которых так легко дышится.
Было ли это намеком?
— Мы непременно навестим ваш край, — кивал Эанор.
С его стороны это точно было ответом. Сэйрис уже все уши прошипел красотами Нагорья.
— Вы можете рассчитывать на гостеприимство моего рода.
А вот это уже было яснее ясного, и Эанору осталось только согласно кивнуть, произнося полагающиеся по традиции слова благодарности. Сешш Алгерт, если судить по его виду и некоторым признакам, вроде сложной татуировки вдоль правой верхней руки — глава рода, следовательно, может приглашать гостей и гарантировать их безопасность. Это будет совсем нелишне, когда они окажутся в гостях у нагов. Осталось выбрать время. Он не собирался покидать Трианн, да и Энрат в целом, в ближайшие пару лет. И, скорее всего, даже дольше. Пока в мире тишина и спокойствие, и не случается ни моров, ни голода, они поживут на одном месте. Хотелось Эанору простого безоблачного семейного счастья. Привыкнуть к Мирту, брать его на руки, читать детские сказки, обнимая Ариса. Любить своего мужа, дарить ему розы, живые и срезанные, украшения и книги, ласки и нежность. И не бояться ничего и никого. Нагорье подождет. Что такое пара лет для жизни вампира и нага?
На третий танец Арис увел Ланора, и это тоже смотрелось красиво. Эанор третий танец пропустил, танцевать с Сэем не хотелось.
— Уезжайте домой, или Арису внезапно вспалось повеселиться? — спросил наг.
— Нет, что ты. Сейчас вернемся. И вы не задерживайтесь особо.
Арис, оттанцевав третий танец, привел мага к его патрону и как раз собирался что-то сказать, когда к их компании один за другим потянулись вампиры, не только лорды, но и леди. Эанор всем кивал, принимал поздравления, обнимал Ариса и близко к нему никого не подпускал. Уйти сейчас не представлялось возможным, пока не иссякнет этот поток. Все, что он мог — это внимательно следить за взглядами и выражением лиц, пытаясь угадать, кто таит за пазухой яд, а за спиной кинжал, а кто искренен в пожеланиях. В висках уже ощутимо покалывало от напряжения. Подошли и советники принца, хотя в их искренних поздравлениях он мог не сомневаться.
— Что ж, праздник воистину великолепен, лорды, но мы вынуждены откланяться. Ребенок…
— Да, касаемо ребенка. Вы будете подавать прошение об усыновлении? — осторожно спросил лорд Кирин, глядя на Эанора.
— Разумеется, все в установленный срок после брака, — кивнул тот.
Это значило — не более трех недель. Если по прошествии этого времени прошение не будет подано, Мирт будет считаться бастардом младшего лорда Леанн. Кирин кивнул, показывая, что все уяснил и понял.
Эанор не собирался тянуть даже неделю. Следующий бал — через пять дней, и они сразу подойдут с прошением к королеве. Еще следует организовать прием в поместье Леанн. И как можно скорее. Все будут ждать приглашения на праздник, это несомненно. Стоит пораньше разослать карточки.
— Сколько дел, сколько проблем… Званый вечер, свадебный бал…
Арис тихонько посмеивался, зная, что будет помогать во всем, поддерживать и подставлять плечо в трудную минуту, делиться радостью и проблемами. Ведь отныне они супруги, а это — навсегда. Еще у Ариса сжималось от предвкушения сердце, замирало и начинало частить, а дыхание срывалось, стоило подумать, что этой ночью Эанор его укусит. Вампир и сам посматривал на него с легким волнением и невпопад улыбался.
— Домой?
С губ Ариса так легко срывалось это слово, он принял дом Эанора как свой, и теперь это правда.
— Домой, — вампир обнял его.
По пути к поместью ему казалось, что не удержится, не сможет себя контролировать, прижмет и укусит прямо в экипаже. Но Эанор справился, он работал над собой целый год. К тому же, вампирский самоконтроль к нему вернулся в полной мере. Один приказ — и нервы полностью успокоились. Арис почувствовал перемену, кивнул благодарно: горящие алыми огнями глаза мужа вызывали беспокойство.
— Что ж, сегодня мы останемся вдвоем. Ребенка Ланор и Сэй попозже заберут в дальнее крыло…
— Думаешь, мы будем такими шумными? — лукаво улыбнулся юноша, прищуривая серебряные глаза.
— А вдруг? — вампир облизнулся.
Коляска подкатила к воротам, и они скрипнули, открываясь перед ней и закрываясь позади. Копыта лошадей зацокали по вымостке подъездной аллеи. Арис прикусил губу — внутри него словно прыгали и кувыркались десятки огненных саламандр.
— Терпение, юный лорд Леанн, терпение…
Эанор смотрел, как разгорается чистое, голубоватое серебряное свечение в глазах мужа и повторял то же самое себе. Надо хотя б добраться до спальни.
Он едва дождался, пока экипаж остановится. И Ариса из него выдернул, словно морковку из грядки. И на пол не спустил — продолжил нести на руках. По пути Эанор помог себе крыльями, чтобы быстрее добраться до покоев — не терпелось. И сдерживать Арис его не стал, хотя и мог накинуть легчайший полог успокоительной тьмы. Ему тоже хотелось, очень. Одежду с себя и вампира он начал снимать с первого же шага в доме, путь отмечали плащи, перчатки, шейные платки, туфли Ариса, колет Эанора…
Укусил Эанор его сразу за порогом, прижал к себе, крепко держа, чувствуя вкус крови и биение пульса под губами. И сразу же зализал. Арис не сдержал стона, но ему было мало, он не успел насладиться.
— Эно, еще…
— Попозже, — хрипло пробормотал вампир, роняя мужа — теперь уже мужа — на кровать.
Кажется, пуговицы с их сорочек разлетались по всей комнате драгоценным градом, но это никого не волновало в тот момент. Все изменилось в тот миг, когда они остались обнаженными друг перед другом. Словно теперь не было нужды никуда спешить, и оба внезапно поняли: они в браке, у них вечность впереди. И сдержанной страсти стало гораздо больше, она таилась в каждом движении и стоне, в каждом поцелуе и укусе, оставляющем след на коже.
Эанор укусил мужа еще раз. Слухи оказались правдой — после того, как на руку Ариса лег браслет, вампир чувствовал супруга гораздо полнее, мог сказать, когда стоит остановиться. Что-то в этом было такое… Недаром же мастера-ювелиры считались немного магами, особенно, те, что «слышат» металл и камни. Но сейчас Эанор меньше всего хотел задумываться над этой загадкой. Ему в губы отдавался частый тяжелый стук, Арис с трудом сдерживал крик и удерживался на грани оргазма, это тоже очень хорошо чувствовалось теперь.
— Кричи для меня, мой цветок, — шепнул ему Эанор.
Сейчас он прекрасно понимал, как можно заставить кончить одним только голосом. Друг на друга они действовали, словно замкнутая цепь шестеренок в часовом механизме. Арис хрипло застонал, подаваясь вперед еще резче, требуя не сдерживаться. И еще, громче. Кончили они почти одновременно, сплелись в объятиях. Все, что было сейчас за пределами вселенной, состоящей из их тел, их не волновало. Сердца бились в унисон, вампирский яд сейчас разносился по кровотоку Ариса, проникая во все уголки его тела. Скоро он начнет действовать. Эта ночь обещала быть очень непростой для них обоих. Придется обнимать Ариса и руками и крыльями, не отпуская. К тому же, он не знал, как отразится перерождение на Прекраснейшем. Даже если супругами первожрецов в древности и становились вампиры, то об этом нигде не было сказано, этого не знал даже Сэйрис.
Все началось с легкой дрожи, почти незаметной, и странного тянущего чувства где-то внутри, в солнечном сплетении. Арис замер, прислушиваясь к себе.
— Все хорошо, — Эанор обнял его.
Он знал — потом придет боль. Вита воистину жестокая богиня, ее непреложный закон — все изменения с живыми созданиями происходят через боль. Рождение, взросление, первое соитие, изменение статуса — все это несет в себе толику боли. У обычных людей принятие вампирской сути проходило достаточно легко, хотя и с болью. Ариса через пару минут выгнуло, выкрутило в жестокой судороге, и он мог только мычать — эта же судорога намертво сомкнула его губы.
— Терпи, мой цветок, терпи, — Эанор гладил его по плечам и груди. — Уже скоро.
Внешне Арис практически не изменился, разве что плотнее стала кожа, как матово-белый шелк. Так было еще несколько томительно-долгих минут, пока он бился в объятиях вампира. Потом отпустило челюсти и тут же прострелило их огненной болью, от которой слезы покатились по щекам градом. Люди не получали вампирских клыков, но Арис человеком не был. Эанор поцеловал его, принялся вылизывать рот мужа. Язык об очень острый, хотя и совсем маленький клычок он оцарапал практически сразу. И — странное дело! — едва его кровь попала в рот Ариса, боль стала стихать.
— Вот и все… Покажись мне, мой маленький вампир.
Арис улыбнулся, демонстрируя две пары клыков, лишь слегка выдающихся из ровного ряда жемчужно-белых зубов. Как у полукровки или квартерона, они совсем не портили улыбку юноши.
— Красиво выглядит, — одобрил Эанор.
— Я сильно изменился? — Арис мог бы выбраться из постели и подойти к зеркалу, но не хотел. Наоборот, крепче сжал руки и ноги, обвивающие вампира.
— Немножко видны клыки, кожа стала менее прозрачной, больше не видно венок…
— Это нормально?
— Вполне вписывается в привычные результаты заключения брака, — подумав, кивнул Эанор. — Хотя люди обычно не получают клыков, мой цветочек.
— Наверное, я очень их хотел, — предвкушающе улыбнулся Арис, рывком переворачиваясь вместе с мужем.
— И теперь будешь меня кусать?
— М-м-м, только если ты захочешь этого сам. И скажешь об этом, — Арис прижался к его шее губами и подразнил языком, касаясь мелкими быстрыми движениями.
— Укуси меня, — потребовал Эанор.
Чтобы попасть точно в вену, Арису пришлось потрудиться, заставив вампира откинуть голову и самому выгнуть шею не слишком удобно. Все-таки у него и клыки поменьше, и опыта совсем нет. Но чутье его вело и подсказывало, а еще знания о строении тела, в том числе и вампирского. Под острейшими клыками кожа распалась мгновенно, а вот упругость вены Арис ощутил, как краткое сопротивление. Сжал челюсти сильнее — и почувствовал наполняющую рот кровь. Эанор застонал, но когти вместо спины мужа все-таки процарапали простыни. Исцеляющей слюны у Ариса не было, как и преобразующего яда, но была его тьма, и ранки закрылись, оставив чуть заметные шрамики. Остатки крови он осторожно слизал, удивляясь тому, что этот вкус ему нравится — сладко-солоноватый, пряный, терпкий, словно очень густое и выдержанное вино.
— Понравилось? — выдохнул Эанор.
— Да, — Арис приподнялся. — Это самое изысканное лакомство, что я пробовал.
Он уютно устроился между ног вампира и уложил голову ему на живот, пока еще не делая ничего, но заставляя предвкушать. Эанор смотрел, облизываясь, щурился. Арис приподнял голову и поцеловал его, втягивая кожу, трогая ее языком.
— Второй заход?
— Ты не хочешь? — серебряные глаза лукаво прижмурились: «нежелание» вампира очень явственно уперлось Арису в подбородок.
— Очень… о-очень даже хочу… — Эанор даже застонал слегка.
Он знал — чуял и предвкушал, — что Арис торопиться не станет. И оказался прав. Как и в том, что предугадал желание мужа сперва вылизать его, как дикий зверь своего детеныша. Простыни во время этого действа превратились в лохмотья. Самоконтроль Эанор отбросил, чтобы не мешал наслаждаться. Мужа он не покалечит, зачем сдерживать себя. Ему хотелось только запомнить каждый миг из этой ночи и рассвета, каждое прикосновение, каждое движение в нем и на нем. Запомнить, как блестят налившиеся цветом губы Ариса, плотно охватившие его член, как в такт движениям его губ и языка толкаются в распаленное желанием нутро его пальцы, как жестко впиваются в бедро, запрещая двигаться, пальцы свободной руки. Шипел и стонал вампир в голос от такого зрелища и ощущений. Помнил, как почти выкрикнул осипшим голосом мольбу, и как Арис внял ей, тем не менее продолжив действо неспешно, лаская рукой и ею же сжимая, оттягивая финал. Как замирал, войдя до сочного шлепка плоти о плоть, наклонялся, чтобы поцеловать, укусить или лизнуть, вырывая из горла вампира несдержанные хриплые вопли.
После оргазма Эанор понял, что сил у него нет даже моргать. Так и пялился в полог, пока милосердный сон не сомкнул веки. Кто и как его обтирал, он не почуял, но это мог быть только Арис. И проснулись они одновременно на закате все в той же разоренной постели, в лоскутах простыней и облачках шерсти и пуха от набивки подушек и матраса.
— Постель придется менять… Надеюсь, не каждую ночь.
— Я не хотел бы лишать тебя всех сил каждую ночь, этак никакой вампирской выносливости не хватит на целую вечность, — рассмеялся Арис, сдувая с носа пушинку. — И денег на постель.
— Ага… Я люблю тебя.
Арис посмотрел ему глаза, чуть кивнул уже без улыбки.
— А я люблю тебя, муж мой. Встаем.
@темы:
слэш,
фэнтези,
закончено,
История двадцать четвертая,
Шестигранник
-
-
28.08.2017 в 06:01-
-
28.08.2017 в 06:01-
-
28.08.2017 в 08:33спасибо, Кошикам!!!!!
-
-
28.08.2017 в 14:11-
-
28.08.2017 в 15:53-
-
28.08.2017 в 16:00-
-
28.08.2017 в 17:07-
-
01.09.2017 в 13:15ура, Кошики!!!
мне кажется, что теперь Арис больше защищен, чем раньше.
-
-
01.09.2017 в 22:15-
-
02.09.2017 в 02:58спасибо,здоровья,вкусняшек,вдохновения и безграничной фантазии!!!