пятница, 15 сентября 2017
Авторы: Таэ Серая Птица и Тай Вэрден
Рейтинг: NC-17
Жанры: Фэнтези, Hurt/comfort, Мифические существа, Первый раз
Предупреждения:
Насилие, Смерть второстепенного персонажа, Полиамория, Групповой сексРазмер: таки Макси
Статус: в процессе
Краткое описание: Таких, как он, нерожденных, называют "детьми Госпожи" и "поцелованными Смертью". Таких, как он, считают чудовищами, способными уничтожить тысячи людей силой одного лишь желания. Его воспитателем был скелет, и до шести лет он не имел имени и знал только четыре слова. В шестнадцать он должен был умереть на алтаре некроманта.
Читать и комментировать можно так же на Книге ФанфиковГлава семнадцатаяЧасть вечера Арис провозился с Миртом, Сэйрис и Ланор даже не упрекнули его в том, что он оставил ребенка на их попечении: оба понимали, что такое первая брачная ночь. Вернее, понимал Сэй, и, как сумел, объяснил некроманту. Тому же, как магу, все стало понятно, как только он увидел обоих новобрачных вместе — и связавшую их нить, никем, кроме внука Госпожи, не видимую.
— Красиво как. Светится…
Сэйрис пропустил эту фразу мимо ушей — сам он магом не был и не слишком понимал все эти заморочки, хотя и относился к ним с уважением. Арис же, судя по цепкому взгляду, на несуществующий ус намотал и обязательно должен был позже поинтересоваться, что именно увидел дядюшка. Но пока все его мысли занимал Мирт.
Эанор же, поднявшись и приведя себя в порядок, развил бурную деятельность, разослав посыльных. Как лорд высокого рода, он обязан был дать прием в честь бракосочетания. И этот прием должен был стать очень запоминающимся.
— Что бы такого придумать, чтобы поразить всех, — мучительно размышлял он.
Живые цветы, так любимые Арисом розы, уже заказаны — он не собирался разорять свой цветник. Магический фейерверк? Возможно, хотя гильдия чародеев сдерет за свои услуги немало.
Но это того наверняка стоит, да и расходов у них немного. Решено, будут фейерверки. Небольшой фуршет для гостей-людей. Нанять доноров для вампиров. Открыть винные подвалы и выбрать лучшие вина для всех не-вампиров. Нанять музыкантов. Список есть, пора действовать. Эанор вызвал верного Клая и сообщил о своих планах. И уже вместе с дворецким и приведенной им экономкой они занялись делами. Эанор писал приглашения, потом позвал Ариса, чтобы согласовать список гостей.
— Есть ли кто-то, кого ты непременно желаешь видеть, мой цветок?
— Ты всех их знаешь и уже учел, — бегло просмотрев список, улыбнулся юноша. — Думаю, будет совсем нелишне пригласить его высочество с советниками.
— Это само собой, без них прием можно и не начинать.
— Значит, это все. Тебе нужна моя помощь? Мирт спит, и Сэйрис сказал, что присмотрит за ним, ему, мол, в детской сладко спится, даже если нужно качать колыбель.
— Да, нужно еще решить что-то насчет фейерверков.
— Фейерверков?
Как-то так вышло, что до сих пор Арис не видел этого действа. Королева Алатия была слишком прижимиста, чтобы заказывать огненную потеху, принц Никелеон, как и многие Древние, недолюбливал.
— Да, салюта. Огни в небе.
— Ух ты! А что для этого нужно сделать?
— Просто заплатить чародеям. Ну и выбрать, какими они будут.
— Я займусь этим. Думаешь, сейчас еще не слишком поздно идти в гильдию? — Арис бросил взгляд на часы, гулко отсчитывавшие секунды на каминной полке.
— Она работает и днем и ночью.
Клай по знаку младшего лорда отправился сообщить телохранителям, чтоб были готовы выдвинуться немедленно.
— А какие хочешь ты? Чтобы я знал, что заказывать.
— Синие «колокольчики», там увидишь, они покажут.
— Хорошо.
Арис взвесил на ладони плотно набитый золотом кошель.
— Ого. Чародеи предпочитают наличные?
Эанор сморщил нос:
— Да, и притом — крупными монетами.
— Хорошо, я разберусь с этими… фейерверками.
Юноша дурашливо чмокнул мужа в нос и умчался одеваться для выезда. Конюх уже седлал смирную кобылку для младшего лорда. Телохранители полетят своим ходом.
— Только будь осторожен, — предупредил Эанор.
— Я всегда осторожен, Эно. И я не один, не беспокойся, — Арис поцеловал его и поспешил вниз, прихватив кошель.
Ночная столица летом умолкает только на краткое время дважды в сутки: на закате, когда люди мастеровые заканчивают работу, слуги позволяют себе передышку между дневными обязанностями и ночными, аристократы и маги — ложатся немного поспать. Так что в разгар ночи улицы полнились вампирской частью населения и теми, кто работает ночами: разносчиками воды, наемными донорами, извозчиками, уличными торговцами. Естественно, и проститутками, и ворами, и убийцами-грабителями тоже, никак без них, природа разумных такова. На Ариса поглядывали, но крылатые тени вверху отбивали желание связываться. Звон золота в кошеле ласкал слух, да вот добрая сталь за плечами у телохранителей пела не хуже. Так что до гильдии они добрались без единой проблемы. Верней, до Круга, района, отданного под гильдийские собрания, общежития, заказные конторы. Там же Арис немного заблудился, пока один из телохранителей не подсказал правильную улочку. Ну, а на ней спутать здание Чародейной гильдии с каким-либо иным было невозможно: по фасаду добротного трехэтажного каменного особняка проносились цветные всполохи и искры, складывались в узоры, а порой и в слова.
— Как красиво, — оценил Арис.
Телохранители перехмыкнулись: чародеи не просто так гоняли по стенкам огни, они делали себе рекламу. После имен или прозваний магов шла их спецификация, так что, постояв десяток минут перед зданием, посетитель мог войти и сходу назвать имя чародея, который ему нужен. Это экономило уйму времени. Арис принялся читать, пытаясь понять, кто ему нужен. «Увеселения, фейерверки и огненные карусели» мелькнули дважды или трижды — огненных магов в Гильдии было достаточно много, но сильных боевиков, способных на преобразование боевых огненных заклятий в безобидные и зрелищные небоевые — гораздо меньше.
— Что скажете насчет этих Микенаса, Виверны и Феникса? — не оборачиваясь, спросил Арис у вампиров.
— Рекомендуем Феникса, милорд.
Арис кивнул. Его тоже заинтересовал чародей с таким прозвищем, напомнившим ему о символике рода Леанн. Маг как раз был свободен, посетителей принял с радушием. Квартерон, это видно было с первого взгляда. Причем, с сильной вампирской кровью, оттого и работал ночью. А насмотревшемуся на портреты Леаннов Арису еще и то ясно, что явно кто-то из родичей Эанора тут наследил. Слишком уж характерный разлет бровей, вороная грива с синеватым отливом, да и линия челюсти, разрез глаз — как с парадного портрета основателя рода.
— Итак, чем я могу вам помочь? Что из зрелищ вам больше всего хотелось бы… — он осекся, глядя на браслет Ариса.
А юноша и не знал, как спросить, чьих веселых ночей дитя перед ним, да и надо ли спрашивать? Кто его знает, как там все было, может, вовсе снасильничал кто-то бабку чародея, хотя верить в такое не хотелось. Арис много разговаривал с Жене о представителях рода, и старый библиотекарь ни слова хулы не произнес. Хотя он пристрастен, это Арис тоже прекрасно понимал.
— Мы хотели бы отпраздновать заключение брака, — осторожно начал он, внимательно глядя на чародея, вглядываясь в пока еще неуловимый взгляд темно-темно-вишневых глаз.
— Поздравляю, — чародей расцвел такой счастливой улыбкой, словно был отцом Ариса и самолично выпихнул его в брак.
В глазах, правда, эта улыбка если и отразилась, то разве что отсветами тех же фейерверков на дне колодцев. Арис пытался прочесть его, но читать намерения магов было не в пример тяжелее, чем немагов. Ни особой радости, ни досады, ни злости — ровно все.
— Спасибо. Скажите, элор, вы ведь имеете кровное отношение к роду Леанн? — все же решился юноша.
— Имею. А это имеет отношение к деталям вашего заказа?
Арис молчал недолго, мыслил он быстро и выводы делал тоже, не растягивая смолу. Так что улыбнулся и покачал головой:
— Кроме того, что этот заказ вам исполнять в Трианнском поместье этого рода — больше никакого.
— Тогда перейдем к обсуждению, — кивнул маг.
У Ариса был только один ориентир — синие колокольчики, которые хотел Эанор. Их он и заказал, изрядно удивив мага.
— И все? Может, золотых шаров еще? Алых звезд, там, радужных лент? «Букет молний»? «Звездный дождь»?
Юноша только глазами хлопал.
— Я никогда не видел фейерверки, элор.
— Что ж, в таком случае, я вам покажу, — маг поднялся. — Идемте в зал для демонстраций.
Телохранители, все это время молча простоявшие за спиной и у двери, так же молча пошли следом, точней, один на полшага впереди, второй — позади. Хотя в чародейной гильдии проку от них было бы ровно нисколько. Но контракт свой они отрабатывали в полной мере.
Зал для демонстраций показался Арису сперва внутренним двориком без крыши. Но чувства Прекраснейшего все же гораздо острее людских, и наведенную иллюзию ночного неба он распознал, пусть и не сразу влет.
— Смотрите… — Феникс выплел в воздухе несколько замысловатых фигур.
И Арис с приоткрытым ртом засмотрелся и на ливнем хлынувшие с неба золотистые звезды, и на радуги, лентами-змеями вьющиеся в этом небе, и на колокольчики те самые, и на распускающиеся пушистыми шарами соцветия искр, и на все прочее.
— А на что хватит денег? — поинтересовался он, когда светопреставление закончилось.
— Сейчас посчитаем. Но за ту сумму, что вы принесли — могу устроить все показанное.
Арис подумал, что Эанор прекрасно должен был знать расценки чародеев на такие вот балаганы, так что хотел бы поменьше огненной потехи — дал бы и денег меньше. Так что он только кивнул:
— Давайте все.
— Отлично. Дата и время?
— Через три дня, три часа ночи.
Феникс кивнул.
— Я буду в поместье за час до времени фейерверка.
— Мы будем рады видеть вас и после, гостем на празднике, — улыбнулся Арис.
Кошель перекочевал поближе к магу, потом и вовсе исчез с глаз долой, взамен к Арису придвинули бумагу с гильдейским гербом, типовой договор об оказании услуг: чародей скрупулезно перечислил свои обязательства, выписал полагающуюся клятву не навредить «дому и разумным в оном, ни живности, ни имуществу, ни чарами, ни без оных». Такие договоры Арис видел в документах в архиве, когда помогал Эанору с бумагами, да и Ланор показывал. Так что проверить не составило труда. Подписи скрепили договор, на котором вспыхнула магическая печать, подтверждающая заключение.
— Значит, третьей ночью от сегодняшней увидимся, лорд Леанн, — снова кивнул чародей. — Еще раз поздравляю вас.
— Благодарю, — Арис решил расспросить Эанора поподробнее об этой ветви рода.
В его договоре четко, темно-темно-гранатовым красовалось имя: Риад Тоанор. А имени рода не было. Интересно, с чем это может быть связано? Бастард? Или же он прав, и чародей — квартерон, тогда, выходит, с Леаннами он связан по женской линии — по матери, а та уж была полукровной дочерью вампира этого рода. Но явно не ближе чем двухродного, а то и глубже на коленце, Эанору.
— Риад Тоанор? — уточнил Эанор. — Надо подумать…
Степень родства с чародеем вампир установил только через день, и то с помощью поверенного, который припомнил двоюродного дядюшку Эанора, с которым задолго до рождения самого Эанора произошел внутрисемейный скандал.
— Он мне настолько дальний родич, Арис, что почти и не родня…
— А морда лица — как с фамильного портрета первого Коргана писана, — усмехнулся юноша. — Кровь Леаннов — не водица.
— Это уж точно. Что ж, пообщаюсь с ним.
— Что тебе помочь, Эно? — Ариса на время подготовки приема Сэй и Ланор от присмотра за Миртом освободили, не совсем, конечно, но ребенком занимались в основном они. И юный жрец в который раз подумал, что не ошибся, почти в приказном порядке оформив Ланору ребенка, точнее, возможность его получить. Яллин пока не могла сказать, получилось ли у них что-то, или нет, но Арис был уверен: получилось. Семя Ее детей крепко цепляется за жизнь, иначе они бы не рождались, самой Госпожой доношенные.
— Но процесс я… кхм… провел, — некромант хмыкнул.
Арис не стал интересоваться, как там ему в этом процессе было, понравилось ли? Эанор однажды спросил его, хотел бы он попробовать сам с девушкой. Юноша отказался. Не потому, что вампиру было бы неприятно, хотя и это было причиной тоже. Арису было просто не интересно. Ему хватало ласк в их с Эанором паре, зачем ему еще что-то, перебирать, сравнивать?
— Эно-о-о, так тебе помочь? — Арис потормошил задумавшегося о чем-то над счетной книгой вампира.
— Да-да, мой цветок. Украшение зала…
— Какие цветы ты хочешь? Я займусь этим сам. Там же через час приедет мастер из цветочных галерей.
— Какие-нибудь алые и синие.
— Хорошо, не тревожься, я все сделаю, — Арис поцеловал его в уголок губ и тихонько убрался из кабинета, чтоб не мешать.
Пока что он совсем немного знал о ведении дел крупного землевладения, а Леанны владели достаточно большим куском пахотных земель, несколькими предприятиями, например, гончарным и стеклодувным заводами, конезаводом, где разводили эрентийских рысаков. И иногда Эанор нырял в бухгалтерские книги так, что не отвлекался на сон и еду. Практически. Жене, усмехаясь, говорил, что подобного рвения за милордом не замечал раньше вовсе, что за дела его можно было усадить, лишь пригрозив разорением, если лорд Леанн не научится считать деньги.
— У меня семья, я должен…
— Ваш батюшка был бы счастлив узнать, насколько вы изменились и остепенились, — растроганно утирал глаза старик-библиотекарь.
— Знаю, Жене, знаю, — Эанор улыбался.
Иногда он и сам удивлялся — отстраненно и так, словно с большой высоты глядя на самого себя, — насколько сильно изменили его плен, знакомство с дикаренышем без имени, годы, что он воспитывал из дикареныша человека и этот год, их собственный, год проверки друг дружки: справятся ли? Уживутся ли вместе на свободе? Такого поведения — рассудительности, деловитости — он бы ждал от отца, но никогда от себя. А сейчас не понимал, как могло бы быть иначе. Да, он богат, и земли, и предприятия приносят доход, хотя пришлось ой как потрудиться, чтоб тот же стеклодувный заводик из убыточного в прибыльный за год превратить. Но если б он этим не занялся, деньги бы разошлись очень скоро. Теперь их достаточно для безбедной жизни. И ему даже нравилось трудиться. Ну, и он отдавал себе отчет в том, что больше-то нравилось, когда смотрят на него с неприкрытым восхищением и научить просят. Арис всерьез вознамерился выучиться всему, что полагалось знать и уметь младшему лорду. Да и старшему тоже. Эанор учил его, показывал, сам кое-что узнавая впервые. Очень помогали поверенные. Иначе бы не разобрался с долгами стекольного, грохнул бы деньги не на то — и привет. Но подсказали, носом натыкали, варианты предложили, управляющего-ворюгу уволили. Сегодня на фуршетных столах вся посуда с гербами Леаннов будет, из резного хрустального стекла. Этим Эанор слегка гордился. Наверняка ведь будут завидовать, что приятно щекотало внутри. А подарок любимому мужу должен вскоре прибыть, интересно, понравится ли? Эанор его еще и сам в глаза не видал, но управляющий конезаводом под смертную клятву обещал, что жеребчик этот красной масти, без единого изъяна, трехлеточка выезженный.
Эанор закончил работу, захлопнул гроссбух. Нужно было проверить, как там Арис справился с цветочниками, и утащить любимого мужа спать. Им и спать-то осталось недолго, утро уже.
— Мой цветок, вот ты где. Ну, как прошла беседа?
Вместо ответа Арис взял его за руку и распахнул двойные двери приемного зала. Эанор потерял дар речи, оглядывая убранство. В который раз он убеждался, что его муж — сокровище, гораздо более драгоценное, чем все золото и камни мира. И у этого сокровища есть вкус, лаконичный, строгий, но при том способный выразить все. Он мог ждать и ждал на столах пышные букеты так горячо любимых Арисом роз, но вместо помпезной вычурности была изысканность множества небольших цветочных композиций. Алое и синее, как он и заказывал: пока еще не раскрывшиеся бутоны темно-синих роз сорта «кровь ночи» в окружении мелких алых лилий.
— Как же красиво… Арис, ты чудо, ты знаешь об этом?
— Ага, — рассмеялся юноша. — Ты не устаешь напоминать. А гирлянды тебе нравятся?
Гирлянды-то Эанор сразу и не заметил, разглядывая украшенные фуршетные столы. А между тем они, переплетенные тонкими полотнищами золотого шелка, украшали стены и оконные проемы, а, когда Арис хлопнул в ладоши, в чашечках лилий засветились золотистые светляки — не живые, естественно, а магические.
— Это будет самый прекрасный бал за последнюю сотню лет, который когда-либо видело это поместье, Арис.
Арис прижался к нему, пряча под ресницами немного грустную улыбку: Жене помог ему отыскать описания балов, что устраивала последняя леди Леанн, и вдохновение он во многом почерпнул из этих описаний. Хотелось возродить дух славного прошлого.
— Идем, нужно немного поспать, скоро уже рассвет.
— Да, — согласился юноша и внезапно зевнул, — ты прав, я и не заметил времени.
— Устраивать бал — то еще увлекательное занятие.
Арис задал мучивший его вопрос уже гораздо позже, в постели, еще не угнездившись по привычке на плече мужа:
— Эно, ведь это нечестно, ты даришь мне столько всего, а я тебе — ничего…
— Ты мне даришь самое ценное, что есть, мой цветок.
Иногда Арис сожалел, что не обладает магией, только силой смерти. Он бы зачаровал для любимого вампира что-нибудь… хоть что-то! А если бы он был богат, да хотя бы и нет, даже если бы он был беден, но имел свои деньги, он заказал бы подарок у лучшего ювелира — заколки в волосы Эанора, белые опаловые лилии.
— Ты мне даришь свою любовь, она ценней всех сокровищ мира.
— Она твоя уже одиннадцать лет, ты же знаешь, — Арис уютно устроился на его плече головой, опустил ладонь на солнечное сплетение вампира, ловя ею пульс.
— И мне больше ничего не нужно.
Эанор мог бы напомнить, что Арис уже отдарился ему за всю оставшуюся вечность: свободой и жизнью. Впрочем, мериться тем, кто для кого сделал больше в подземелье, вампир не собирался. Какие счеты между ними? Они семья. Но мысль о том, что Арису стоило бы открыть в банке собственный счет, в голову все же закралась. Ну, к примеру, положить туда часть золота, добытого ими в замке Дракона. Четверть, например. Сумма, конечно, большая, но с нынешним состоянием счета лорда Леанна несопоставимая. Пусть под процент лежит, и выписать ему чековую книжку. Это будет правильно. Деньги все-таки дают какую-то свободу. С тем к нему снизошло спокойствие и сон под мерное и почти неслышное дыхание уже задремавшего Ариса.
Вечером их разбудил Сэйрис с сообщением, что ужин готов для обоих.
— Ну и все остальное тоже. Наряды, куаферы, — наг шипяще рассмеялся.
— А что, уже пора? — простонал Эанор.
— Пора-пора. Вставайте, лежебоки, иначе до начала приема не успеете навести красоту.
— Да-да, уже встали и ползем.
Приготовления промелькнули, как и не было их, как приливные волны, оставив Эанора и Ариса, как две сияющие жемчужины, на широкой лестнице поместья, на две ступени вверх. У дверей замер Клай, за ним — готовые принимать плащи слуги. Оба сдержанно улыбались, тем не менее показывая, что рады гостям. Клай хорошо поставленным голосом называл прибывающих, Арис внимательно запоминал те имена, которые ему были незнакомы, но их было мало. В основном он уже всех вампиров и других разумных из круга общения Эанора знал, и не только по именам, но и кто чем дышит, их достоинства и пороки.
Поток гостей закончился достаточно быстро, прибытием принца Нике с фаворитами. Каждый прибывший передавал стоящим ниже слугам подарки, Эанор и Арис благодарили, затем, когда гости прибыли все, поднялись в зал приемов, чтобы принять устные поздравления. Ну и, конечно же, обойти гостей, пообщаться с каждым. Это был большой экзамен Ариса на знание ситуации при дворе и в среде аристократии, кто чем живет, какие проблемы, радости, новости. Важно было не ошибиться, не повториться в комплиментах, отвешиваемых дамам, их супругам, избранникам или патронам. Арис справился с этим блестяще, ни разу не запнувшись, не перепутав ничего из обращений.
Приглашенные музыканты, игравшие с самого начала приема, сделали перерыв и приготовились играть танцевальные мелодии. Гости могли развлечься танцами, осмотреть оранжерею и «зеленую» анфиладу, ведущую к ней, прогуляться по парку. Часть молодежи действительно ушла прогуляться, полюбоваться поместьем и пообсуждать прием вдали от хозяев. Арису было жуть как интересно, о чем они будут говорить, и Ланор, сжалившись над ним, отправился неслышной тенью понаблюдать и послушать.
— Как все красиво…
— Такая музыка.
— Вы заметили, на столах и в украшениях — сплошь синие розы и алые лилии.
— «Вечная любовь и страсть»? Что ж тут удивительного?
— Такое смелое заявление, разве неудивительно?
— О, супруг лорда очень юн, кому как не ему делать поспешные и смелые заявления?
— А причем тут супруг лорда?
— Да и лорд тоже молод.
Ланор про себя посмеялся: да уж, сплетни и сплетни.
— Вы видели, как они смотрят друг на друга!
— Что скажет ее величество на этот демарш, вот что меня больше интересует, — фыркнул кто-то, кого Ланор не сумел опознать по голосу.
— А что эта человечка должна сказать? Как будто ее касаются дела вампиров…
— Пока она просиживает трон — касаются, — возразил тот же голос.
Ланор уловил едва заметное шевеление за кустами с противоположной стороны и замер: похоже, не его одного интересовало то, куда свернул разговор.
— А давайте не о политике! — возмутился кто-то.
— Предложите тему сами, милейший лорд Керис.
— Охотно: новая постановка королевского театра, например.
— Вы о «легенде о королеве Тигрис»? Уже были там?
— Как раз собирался поинтересоваться у вас…
Дальше Лан слушать не стал. Он кратко пересказал Арису и Эанору все, что услышал.
— Видимо, недовольных королевой тоже хватает.
— Ни во что не вмешиваемся, — подвел черту Эанор.
— Ни во что, — закивал Ланор.
Прием продолжался своим чередом, Арис уже трижды танцевал с мужем, и дважды их приглашали гости. Отказать в этот раз Эанор не мог, это было бы воспринято неверно. Но он и не собирался — это был свадебный прием. И Эанор радовался всему, что творилось.
— Счастлив? — коротко поинтересовался лорд Кайрис Могард, ведя хозяина приема в очередном туре старинного танца.
— Очень… А по мне разве не заметно?
— Заметно, и это… это почти странно. Год назад ты выглядел в лучшем случае неумело оживленным некромантом-недоучкой трупом, а сейчас просто сияешь и светишься, как будто солнечного света наелся.
— Ага, а еще пережарился, рассыпался прахом, а потом воскрес…
— Кто знает, вдруг все так и было? Но я говорю правду, ты светишься. И многим дамам уже очень интересно, как тебе это удалось.
— Просто влюблен, вот и все.
— И все же, где ты нашел это свое сокровище? Ты вправду украл его из-под венца?
— Не расскажу, не надейся.
— Но почему? Вы уже супруги, уже ведь можно!
— Хочу сохранить тайну.
— Это в самом деле такая мрачная история? А ребенок твоего мужа?
Эанор промолчал, закончил фигуру танца и отнял руку у бывшего друга. Да и можно ли было его так называть? Скорее, Кайрис был приятелем по прожиганию жизни, и не более.
— Цветочек, составишь мне компанию за бокалом чего-нибудь?
Любимый муж прогонял хандру одним своим видом и улыбкой.
— Конечно, Эно. Но, может быть, ты согласишься на десерт? — лукаво прижмурился юноша, облизнул губы.
— После бала я весь твой.
— А кто мешает тебе получить немного удовольствия сейчас? На террасе у малой гостиной пусто.
— Идем, — согласился Эанор. — Думаю, краткое отсутствие хозяев не будет воспринято неверно.
Пока он медленно, по капле, пил кровь Ариса, в очередной раз прокусив его запястье, кто-то их видел. Он слышал шаги и звук дыхания, нервный выдох — так что это не мог быть ни Ланор, ни Сэйрис. Эанор отвлекаться не стал: имеет право бросить гостей на пару минут. К тому же, он тут не служанкам подолы задирает, а с любимым мужем… эм… обнимается. Плевать на мнение света, полусвета и простолюдинов, плевать на все, пока рядом Арис. А уж он постарается, чтобы его цветок был рядом всю оставшуюся им вечность. Пока Тьма и Свет не решат, что мир стоит переделать, и не сметут с его лица все живое и неживое.
К гостям они вернулись минут через десять, когда зажили ранки от клыков на запястье Ариса. И снова принимали поздравления, танцевали, улыбались. Приняли приглашение на тур кастаны от принца и лорда Маллиса, хотя именно этот танец оба хотели бы танцевать друг с другом, но ведь его высочеству не откажешь. Он пригласил Ариса, повел его в круг, держа строго предписанное расстояние.
— Я вижу, вы счастливы, юноша, — взгляд Никелеона скользнул по шее Ариса, не заостряя внимание на почти незаметных шрамиках.
— Очень счастлив, ваше высочество, — сдержанно улыбнулся тот.
— Будьте осторожны на королевском балу.
— Я приму ваши слова к сведению, милорд.
— Надеюсь на вашу счастливую и долгую супружескую жизнь. Вы прекрасная пара.
— Я сделаю для этого все, — в последнее слово Арис вложил очень многое и был уверен: принц понял если не каждый из смыслов, то уж большую часть — точно.
— Только не переусердствуйте… раньше времени.
— Надеюсь, времени, когда мне пришлось бы «усердствовать», не наступит вообще. В отличие от моих… предшественников, я не воспитывался в страхе.
— Пока что мы ничего не знаем об… обстоятельствах. Так что будем аккуратны.
Арис почти беззвучно рассмеялся: его забавляло такое лавирование между недосказанностями.
— Обещаю, милорд, очень аккуратны и осторожны.
Танец завершился, принц отвел его к супругу, вручил с рук на руки.
Еще некоторое время спустя Клай объявил, что вскоре будут фейерверки, и все гости, желающие полюбоваться ими, могут выйти на террасу второго этажа. Приглашенный Арисом маг уже прибыл и был готов начать представление.
— Фейерверки? О, это должно быть мило.
— Огни в небе — пфе, как расточительно, деньги рассыплются искрами.
— Но это красиво.
— У нас так любят считать деньги в чужих карманах, — шепотом посетовал Арису на ухо Эанор.
Юноша же просто пожал плечами, он пока еще не понимал подоплеку этого явления.
Ночь выдалась достаточно темной, чтобы Феникс мог продемонстрировать свое искусство во всей красе. То ли он ко всему подходил с таким тщанием, то ли специально для родича приберег пару трюков поэффектнее, но огни в небе полыхали и искрились, не угасая, лишь сменялись цвета и узоры. Арис внимал огненному действу с искренним детским восторгом, только что не прыгал и в ладоши не хлопал, но попискивал от избытка чувств точно. Эанор обнимал его и тоже восторженно ахал. Под конец всего действа в небе раскрыл крылья гигантский феникс. И снова было непонятно — то ли реклама такая, то ли в подарок тем, чей род когда-то назывался Фениксами.
— Ваш бал был просто чудесен, — искренне произнес принц.
Хозяева бала рассыпались в благодарностях. Гости подходили, благодарили, снова желали счастья и покидали их дом.
— Люблю балы, — Эанор выдохнул. — Но не когда их устраиваю я.
— Теперь можно и отдохнуть. Клай, элор Тоанор еще не ушел? Распорядись угостить его и проводи в кабинет.
— Еще не ушел. Сейчас все сделаем, милорд.
Слуги неслышными тенями летали по дому, убирая следы празднества; сохранившие благодаря магии свежесть цветы Арис приказал оставить — хотелось внезапно немного пошалить и добавить романтики в их жизнь. Эанор ничего не сказал по этому поводу — ему самому хотелось продлить ощущение праздника. Пока же они прошли в кабинет, уютно устроились в кресле.
— Я не подарил тебе свой подарок, цветочек. Но как только закончим, сразу же покажу тебе его.
Арис, по привычке устроившийся на подлокотнике его кресла, всплеснул руками:
— Тьма, ты еще и подарок мне приготовил?! Ты сошел с ума, Эно! — но тут же наклонился, жарко целуя мужа.
— Ничуть… Ну, или да, сошел, — вампир поцеловал его.
— Люблю тебя, даже если сошел, все равно.
В дверь постучали, Клай оповестил, что привел мага.
— Доброй ночи, — вежливо сказал Эанор, рассматривая родича.
— Скорей уж доброго утра, — тот усмехнулся, но, как и раньше, до глаз улыбка не дошла. То ли все маги так улыбались чужакам, хотя Арис и видел-то всего двух за всю жизнь, то ли конкретно этот улыбался вот так. — Вы хотели меня видеть. Благодарю за угощение, это было очень мило, обычно магов стараются если не вытолкать взашей, то попросить уйти сразу после работы — точно.
— Думаю, у нас все-таки есть причина для общения?
Маг покачал головой.
— Я так не думаю.
— Почему? Мы же родня по крови, — заметил Арис. — То есть, вы с Эанором.
— И что с того? — усмехнулся Феникс.
— Даже если мои предки отреклись от своей крови, я не считаю, что могу разбрасываться родственными связями, — заметил вампир.
— Хорошо, что я могу сделать для вас, лорд Леанн?
— Мне не нужны услуги, — покачал головой Эанор. — Просто хотелось бы общаться… Как это принято между родичами.
— Имеете в виду обмен поздравлениями на праздники, совместные чаепития и прочее? Хм, думаю, что это вполне возможно. Я не так часто занят в гильдии…
— У вас есть жена, дети? Избранник или избранница? Супруг? — Арис сейчас любил весь мир и хотел поделиться своей радостью и любовью со всеми, особенно если это кто-то, в ком течет кровь его Эно.
— У меня есть ученица, — снова эта улыбка. — Мы с ней достаточно близки.
— Чародейка? — заинтересовался Арис. Он до сих пор не встречал женщин-магов, только мужчин. А Ланор говорил, что чародейки сильнее на порядок. — Приводите и ее, мы будем рады познакомиться.
— Если Элисанна согласится, то непременно, — кивнул Феникс.
— Спасибо вам за сегодняшнюю красоту в небе, — еще раз восторженно поблагодарил юный жрец. — Это было просто неописуемо!
— Я старался, рад, что вам пришлось это по вкусу. Надеюсь, небольшая импровизация в конце не подпортила эффект?
— Вы ведь знаете, что является символом рода Леанн, — усмехнулся Эанор.
— Знаю, потому и запустил эту птичку.
— Импровизация вам, однозначно, удалась. Думаю, она заслуживает отдельного вознаграждения, вне контракта, — вампир выложил на стол маленький сверток из замши, развернул его. Блеснул слегка неровными гранями природный кристалл сангита — того самого драгоценного камня, что являлся официально закрепленным за родом Леанн. Глубокий кроваво-красный цвет в нем к основанию кристалла сменялся чернотой, а затем мутно-серым.
— Фамильный камень. Вы дарите мне фамильный камнень? — Феникс удивленно смотрел на него.
— Сколь бы отдаленным ни было наше родство, в ваших жилах течет кровь рода. Вы имеете на него право.
Феникс бережно взял камень, завернув его в замшу.
— Благодарю. Я… не забуду.
Мага провожать пошел Арис, по пути расспрашивая об ученице, о том, где учился сам чародей, на какой специальности, от кого унаследовал дар.
— Элисанна напросилась ко мне в ученицы чуть ли не силой, упорная девочка оказалась, спала у меня под дверями дома, таскалась за мной всюду, лезла помогать нести продукты с рынка. Потом даже предложила себя. Я засмеялся. Она была такая забавная, тощая, запаршивевшая, волосы какими-то клоками, словно их не стригли, а выдирали. Но потом я решил: почему бы нет? Девчонка увидит, что у нее нет способностей, поплачет и уберется… Через три года она была одной из лучших учениц столицы.
— Вот вам счастья привалило, элор, — рассмеялся юноша. — Причем, скорее, счастье в вас само репьем вцепилось. Это у Леаннов семейное, я думаю.
— О да…
Маг внезапно остановился. У экипажа стояла очаровательнейшая золотоволосая девушка в голубом платье, плотно облегавшем изумительное тело. Вернее, парила над землей, не желая касаться презренной мостовой каблуками нарядных туфель.
— Наконец-то, я уж думала, тебя тут сожрут, как праздничное мясо, — хмыкнула она.
— Что вы, леди, фуршет был и без того прекрасен, — отозвался он тоном чуть обиженного ребенка.
— Знакомьтесь. Элисанна, моя ученица, примчавшаяся спасать мастера от цепких когтей заказчиков. Лорд Арис Леанн.
Арис не побрезговал поцеловать юной эллет руку, хотя имел полное право лишь кивнуть.
— Младший лорд, элор. Заверяю вас, эллет, ваш мастер был в полной безопасности в поместье Леанн.
— Что ж, отрадно это слышать. А вы… — она нахмурилась.
— Эли, не будем об этом, — Феникс коснулся ее руки. — Нас это не касается.
— Пусть спросит, элор, если я смогу, то отвечу.
Арису не хотелось бы оставлять шероховатостей и недоговоренностей. А вот заручиться поддержкой мага и чародейки, к тому же связанных с его родом и домом, еще как хотелось.
— Вы один из тех древних жутких жрецов?
— Мне всего лишь семнадцать, — рассмеялся юноша. — Вряд ли меня можно назвать древним. Да и жутким тоже. С чего вы взяли?
Внутри его колотила нервная дрожь. Молодая эллет была человеком, он не видел в ней примеси чужой крови. Как она могла узнать в нем Прекраснейшего?
— Она ошиблась, — Феникс коротко глянул на ученицу.
Девушка открыла рот, и явно не для того, чтобы согласиться. Но взгляд учителя заставил ее подавиться несказанными словами.
— Простите, лорд Леанн, я ошиблась.
— Ничего страшного, бывает, — Арис кивнул, удерживая на лице улыбающуюся маску. — Элор Тоанор, надеюсь, мы с вами все же еще увидимся.
— Надеюсь, — маг запихнул ученицу в экипаж.
Дверца захлопнулась, возница щелкнул кнутом, лошади зацокали копытами по вымостке аллеи. Элисанна нервно прижалась к сильному плечу учителя и любовника, вцепилась в его руку.
— Что такое, милая?
— Я права, Риад. Я чувствую это!
— Да, ты права. Но не будем об этом. Это нас не касается, Эли.
— А если он как Ворон?..
— Ворон никогда не убивал без нужды и причины. И тебе, моя лучшая и единственная ученица, это должно быть прекрасно известно.
— Но кто может сказать, что для этого чудовища станет причиной и нуждой?
— Просто не попадемся ему под руку, вот и все.
— А как же то, что утверждают все дневники твоего предка? Что жрецы Смерти способны убить любого, лишь пожелав ему смерти.
— Чушь, милая, полнейшая чушь, поверь мне. На такое способна лишь сама Госпожа.
— Почему ты так задержался? Я следила за поместьем. Фейерверки закончились полчаса назад, а тебя все не было и не было.
— Я разговаривал с родичем. Он желает восстановить семейные отношения, так что закажи себе побольше нарядов — будем навещать поместье Леанн. И лечить твой страх перед юным… кхм… Арисом.
— С чего вдруг такая милость? Два поколения не желали и слышать о Дарии и его потомках, и вдруг это!
— Не знаю. Придется выяснить, — Феникс взял ее руки в свои, заглянул в глаза. — Эли, ты скоро сама станешь вампиром… когда решишь уже, что достигла расцвета своей красоты, и я могу тебя обратить… И привыкай мыслить категориями вампиров: это нам не вредит, значит, идет на пользу.
— Разве обратить можно не только супруга? — девушка вздохнула и опустила голову.
Феникс издал негромкий смешок.
— А казалась такой умной…
— Я не читаю мыслей, — ее скулы окрасились нежным румянцем, она попыталась освободить руки из его ладоней, но безуспешно: человеку не справиться даже с квартероном вампирской крови.
— А я и не мыслю, я вслух говорю, не так ли? — Феникс фыркнул.
— О, мой мудрый учитель, — Элисанна состроила мордашку глупенькой и восторженной адептки, едва прикоснувшейся к светочу знаний. — Не поясните ли мне, безмозглой, ваши, несомненно, безмерно мудрые слова? — Потом бросила притворяться, да и обижаться на учителя она долго была не способна. — Риад, если это было предложение, то где же цветы, где ритуальные слова?
— Дома, Эли, все дома. Я устал на работе, я выпендривался, как мог, с фейерверками для родича. Вот высплюсь и поем. И будут тебе цветы, серенады и прочее.
— Не надо, прости, ты прав. А я приготовила тебе сочненький кусочек вырезки, сейчас сразу поджарю до корочки. И твой любимый соленый сыр. И напилась кроветворного, — она почти заискивающе посмотрела в его глаза.
— Эли, я же квартерон-вампир… — Риад улыбнулся. — Я могу обратить тебя, на это моих сил хватит. Но я не нуждаюсь в крови так сильно… А… Прости, я понял… Конечно же, мой самый сладкий десерт, — он перетащил девушку к себе на колени, — я отведаю, — и хищно клацнул клыками.
Девушка засмеялась, обвивая его шею руками и прижимаясь к нему всем телом. Клыков своего учителя и любовника она не боялась, а когда изредка доводилось кормить его своей кровью, испытывала ни с чем не сравнимое удовольствие.
Риад прижал ее к себе покрепче, целуя. Кажется, этот юный жрец Смерти сегодня высказал очень правильную мысль: иногда счастье само вцепляется репьем в шкуру, и, главное, распознать его и не оттолкнуть.
— Поженимся сразу же, как только я высплюсь!
— Как скажешь, Риад. Как ты скажешь, — Элисанна тихо вздохнула и уложила голову ему на плечо. Сердце ее трепетало от радостного предвкушения.
Хотя она прекрасно знала, выбирая учителем огненного чародея-боевика, что профессия эта чрезвычайно опасна, в Энрате уже достаточно долго длился мир, и соседи не зарились на богатые и процветающие земли. Она надеялась, что так будет и дальше.Глава восемнадцатаяНа бал в королевскую резиденцию Арис и Эанор явились лишь затем, чтобы подать прошение об усыновлении Мирта. Они не собирались оставаться надолго. Возможно, один, ну, два-три танца. Вряд ли там будет звучать кастана, а старинные и невыносимо церемонные танцы-ритуалы обоим надоели. Официальную бумагу, заверенную родовой печатью и поверенными рода, Эанор лично передал в секретариат Ее величества за день до бала, подкрепив просьбу как можно скорее положить документ на стол королевы увесистым мешочком с золотом. Этого должно было хватить, чтобы прошение миновало все столы мелких клерков и оказалось сразу же у цели. Теперь оставалось лишь надеяться на то, что королева не откажет. Хотя у нее и права такового не было — если прошение об усыновлении бастарда подавала пара мужчин, сочетавшихся законным браком, венценосная особа была обязана удовлетворить его в кратчайшие сроки. Иначе ведь таким аристократам неоткуда было взять наследника.
Сопровождали их на балу шепотки и пересуды: кто-то вспоминал бал, кто-то негодовал — как же так, Безумный Лорд вступил в брак. Принудил вступить в брак избранника, вернее. Оркестр настраивал инструменты, гости перемещались по залу, сплетничая обо всем подряд. Эанор и Арис, кивая знакомым и перекидываясь с ними приветствиями и короткими репликами, целенаправленно приближались к тронному возвышению. Эанор уже увидел собственное прошение, аккуратно свернутое и запечатанное королевской печатью, на подносе у лакея, стоящего рядом с возвышением. Значит, осталась только формальность — высказанная прилюдно просьба.
— Ваше величество, — он поклонился. — Дозвольте нижайшую просьбу?
Она кивнула, не сводя с них тяжелого, стылого взгляда. Арис старался не смотреть на нее, ему было неприятно. Что-то такое жило внутри королевы, что будило в юном жреце глубинные страхи, подсознательный ужас. Он крепко задумался над этим, едва не пропустив время для собственной реплики.
— Я заверяю, что младенец, нареченный Миртом — кровь от крови и плоть от плоти моей, и кроме меня, некому более опекать его.
— Не имею возражений против того, чтобы вы усыновили данного ребенка.
Лакей подал свиток королеве, королева кивком позволила Эанору приблизиться и передала документ ему. Печать ярко сверкнула золотом: право усыновления было зафиксировано магически. Можно было выдыхать: Мирта у них теперь не отнимут, и никто не посмеет сказать, что он бастард.
— Благодарю, ваше величество, — спина у Эанора не переломилась поклониться еще раз.
Арис поклонился тоже, негромко вторя благодарности. Он вспомнил, когда чувствовал то же самое, что и сейчас: когда рядом с ним была молодая эллет Элисанна. Он догадывался, что это значит: в жилах обоих женщин текла кровь тех, кто убивал жрецов Госпожи.
Эанор увел мужа подальше от трона и танцующих.
— Два танца — и домой.
— Хорошо, любимый.
Вампир с тревогой всматривался в глаза Ариса, почувствовав неприятную перемену, отголосок его чувств, его страха. Но спрашивать нужно было дома, а никак не здесь, среди чужаков.
— Два танца, — напомнил он.
Они оттанцевали их и исчезли, хотя Эанор и не обольщался, что незаметно: за ними пристально следили ледяные глаза королевы. В экипаже Арис крепко вцепился в его руку, прижался плечом к плечу.
— Что такое, мой цветок?
— Я расскажу дома.
И рассказал, едва только прошли в кабинет, устроились в одном кресле, как уже давно привыкли.
— Я словно чую смерть, которая впиталась в их кровь. Это как клеймо — поколение за поколением будет нести его, пока Госпожа не простит. А Она не прощает такого.
— И что нам с этим делать?
— Я не знаю. Заручиться поддержкой чародея стоит, да и тебе разбрасываться родной кровью нельзя. И, если получится, эллет перестанет бояться меня, а я привыкну к эманациям проклятой крови.
— Пригласим их на чай? — предложил Эанор.
— Думаю, это будет хорошая идея.
— Тогда я отправлю приглашение. А тебе стоит развеяться. Конная прогулка? Объездишь своего жеребчика. Ты уже придумал ему имя?
— Рубин. Я назову его Рубином, — оживился Арис. — Ты ведь поедешь со мной?
— Конечно, разве я упущу такой шанс?
Арис уже неплохо держался в седле, хотя не рисковал пока пробовать галоп, а тряская рысь его тренировочной кобылки ему не нравилась. Но Рубин обладал тем летящим аллюром, что так присущ рысакам лучших кровей.
— Надеюсь, что вы поладите, мой цветок.
— Я очень постараюсь. Он уже ест морковку с моей руки и забавно выпрашивает хлеб с солью, — Арис разулыбался, сбрасывая с себя тревогу и страх, словно пыльный плащ. — Нам нужно переодеться. И я сообщу телохранителям, чтоб были готовы.
Эанор кивнул и ушел переодеваться, по пути улыбаясь. Что может быть лучше верховой прогулки? Что может быть лучше нее же в компании любимого мужа? Разве что целая ночь в этой же компании, не омраченная ничьим присутствием или необходимостью вставать к ребенку. Хорошо, что во время их свадебной недели Миртом занимаются. Хорошо, что есть… Друзья? Наверное, Сэй и Лан уже больше семья, чем что-то иное. Клятва Стражей, пусть и не произнесенная им самим, связывала с нагом братскими узами. Кровь Прекраснейших — с Ланором.
— Я готов, Эно, — позвал Арис.
— Да, иду.
В изукрашенном чеканкой и шелковыми кистями седле юный жрец выглядел тем, кем он и являлся — полубогом, сыном богини и смертного. Учителя прекрасно обучили его за прошедший год: осанка, манеры, гордый разлет плеч — все было достойно аристократа крови.
— Красавец, — оценил Эанор. — Такой прекрасный юный дворянин.
Арис чуть смущенно улыбнулся. Он не считал себя таким уж красивым, научившись трезво оценивать внешность, сравнивая ее с по-настоящему красивыми разумными. Но он так же знал о том, что «красота в глазах смотрящего».
— Что ж, проедемся немного. Посмотрим, чем сейчас живет столица.
Телохранители реяли где-то наверху, зорко осматривая окрестности. Арис подтолкнул Рубина каблуками, направляя ближе к жеребцу Эанора. Ему нравилось ехать вот так, когда их колени почти соприкасались.
— Когда переберемся в поместье, там будет больше места для прогулок верхом.
— А когда, Эно? Следующим летом?
— Весной, думаю, чтобы лето уже встречать там, в тишине и покое.
Арис хихикнул, представив себе полуторагодовалого Мирта и двух-трехмесячного ребенка Лана. О, да, конечно, тишина и покой гарантированы. Если дитя дядюшки будет терзать их разве что плачем, то Мирт… Он помнил себя в таком возрасте. Он вообще помнил себя с момента рождения, это был подарок Госпожи — такая память. Так вот, в год он умудрялся забираться в такие места, куда не мог пробраться за ним Рашес. Бедному воспитателю приходилось терпеливо ждать или же разбирать завалы хлама, рухнувшие стены, перекосившиеся потайные двери.
— А что смешного? — удивился Эанор. — Да, два ребенка… Но дом большой.
— Больше, чем здесь?
— И намного. А еще поля, холмы, рощи…
— Я уже предвкушаю.
Эанор кивнул.
— Я тоже. Там очень спокойно.
Арис протянул ему руку, крепко сжал прохладные пальцы, коснувшиеся ладони.
— Знаешь, я соскучился по тишине.
Эанор кивнул.
— По тишине. И по тому времени, когда мы только вдвоем.
— Так и будет, просто надо набраться немного терпения. Если хочешь, можем отправиться за город сейчас.
— Давай, — согласился Эанор. — Будет неплохо отдохнуть от столицы.
— Сегодня прекрасная звездная ночь, для конца лета тепло. А где находится поместье? Это далеко отсюда? Я не слишком налегал на географию и плохо ориентируюсь в картах Энрата.
— В четырех днях пути на восток, не так уж и далеко.
— Там теплее, чем здесь, надеюсь?
— Не слишком, но климат помягче. Хм… Относительно помягче, конечно.
— А что там еще есть? Лошади?
— Лошади, стада коров, бескрайние поля и сады. Я хотел бы показать тебе, как они цветут — это словно на землю спускаются ароматные бело-розовые облака. Или алые — как цветы северного миндаля.
— Очень хочу увидеть, Эно.
— И увидишь. Будем любоваться на эту красоту каждый год, пока живем здесь, в Энрате. А потом будем любоваться на какую-нибудь другую красоту.
— Поедем куда-нибудь? — догадался Арис.
— Тот наг, помнишь, на балу у принца, сешш Алгерт, он пригласил нас в Нагорье. Думаю, годика через два-три воспользоваться этим приглашением.
— Как раз Мирт подрастет, — обрадовался Арис.
— Да, и ребенок Лана будет уже не совсем младенцем. М-м-м… чувствуешь запах?
Арис принюхался, различив горьковато-пряный аромат.
— Да, а что это?
Эанор наклонился с седла, словно акробат, сорвал темно-фиолетовый мохнатый шар, оказавшийся цветком.
— Стеллы, предвестники осени.
— Красивые…
— Очень. Ох, осень, — Эанор нахмурился, — осенние балы. И нам придется устроить свой.
— А в прошлом году мы не устраивали бал. Почему?
— Потому что в этом году мы уже в браке, усыновили ребенка. И я давно дома, нет причин больше жить затворником.
— Я помогу тебе все устроить. Я читал дневники леди Леанн, там очень многое поясняется: что, зачем, для чего и как.
— Хорошо. Один бал — и наша повинность для высшего света выполнена.
Арис фыркнул: повинность, как же, будто он не видел огонька удовольствия в глазах Эанора, когда сам принц Никелеон говорил, что свадебный прием в доме Леаннов выше всяческих похвал.
Звездное небо, как часто случается в этих северных краях, очень быстро подернулось рваной пеленой дождевых туч.
— Собирается дождь, мой цветок. Повернем к дому?
— Да, конечно, я только нарву этих цветов, — Арис соскользнул с седла, принимаясь срывать сочно хрустящие под пальцами стебли.
Эанор любовался им, это было очень символично, красиво и до пробирающей дрожи жутко: Ее жрец, собирающий цветы.
— Поставим их дома в вазу?
— Конечно, Арис. Надеюсь, простоят долго.
Арису пришлось передать мужу охапку цветов, чтобы взобраться обратно в седло. Он чувствовал себя бесконечно счастливым. Он любил весь мир и делился с ним своей любовью, накрывая город тонким пологом исцеляющей тьмы на обратном пути. Эанор хранил каменное молчание, весьма выразительное, и торопил лошадей. Но, как и прежде, никто не торопился выскакивать им навстречу с обвинениями. Город просто не замечал маленьких чудес Прекраснейшего. Родичи тех, кто был болен и выздоравливал за одну ночь, возносили благодарственные молитвы Вите.
Выдохнул и расслабился Эанор только дома, отдав повод лошади слуге.
— Будь поосторожнее, Арис.
Юный жрец виновато вздохнул и кивнул.
— Я постараюсь в следующий раз себя контролировать лучше.
— Нам не может везти бесконечно долго, это столица, здесь полно магов.
Арис опустил голову.
Он уже расспрашивал Ланора о том, как его отцу удавалось сдерживать свой дар и сохранять все в тайне. Проблема была в том, что Ланор не особенно интересовался этим.
— Просто как-то везло, наверное. Или не высовывался.
Иногда во снах Арис пытался спрашивать об этом Госпожу. Она никогда не отвечала на вопросы о других Прекраснейших. Только улыбалась и отмалчивалась, лишь изредка печально вздыхала. Будь Арис постарше, воспитывайся он иначе, в обычной семье, и он бы понял, что ей, как любой матери, больно говорить о тех, кого она потеряла, не имея права вмешиваться в дела земные. Но он пока не понимал, в чем дело. Он еще очень мало знал о том, что такое «семья», какие чувства и связи должны возникать между членами семьи.
— Зато тебя уже ожидает прекрасный ужин, мой цветок.
— Да, я только отдам цветы кому-нибудь из горничных.
За ужином настроение выправилось, он понаблюдал за трапезой вампира и полюбопытствовал:
— А я теперь кто? Я все так же ем обычную пищу и не чувствую тяги к крови. Разве что самую чуточку — к твоей.
— Ну, так и должно быть, — усмехнулся Эанор.
— А люди становятся вампирами?
— Люди не становятся вампирами. Они меняются. Не знаю, как объяснить. Остаются людьми, но живут столько же, сколько вампиры.
— Это из-за яда, да? В моих книгах было упомянуто, но, знаешь, так туманно, что я ничего не понял.
Эанор вздохнул. Вампирский яд, тот самый «эликсир бессмертия», из-за которого между людьми и вампирами и шли все войны, пока до кого-то из древних не дошла простая истина, которую он донес и до остальных: это вещество в организме вампира не образуется, не накапливается и не восполняется. Вампир уже рождается с небольшим, ровно на одну дозу, количеством яда в нёбной железе, которая в момент, когда он кусает партнера, полностью освобождается от яда, а затем отмирает и рассасывается.
— Это довольно печальная история. Люди раньше думали, что мы можем обратить в вампира любого из них. Все оказалось чуть сложнее.
Арис перебрался к нему на колени, устроился поудобнее и явно приготовился очень внимательно слушать. Эанор принялся повествовать, стараясь рассказывать не слишком сухо. История была достаточно кровавая, жестокая и в целом привычная для тех веков. Кто-то из людских правителей пожелал стать бессмертным, позавидовав соседу-кровопийце. Посланные солдаты доставили ему с десяток вампиров…
— Когда люди смогли уразуметь, что вампир может обратить лишь одного человека, и то только по своей воле, наши расы были на грани войны до последней капли крови.
— А как об этом узнали сами вампиры? — Арис крепко прижался к его груди, такие древние кровавые истории вызывали у него безотчетное желание спрятаться.
— Так и узнали как-то. Когда исчезал запас яда.
Все это было настолько древней историей, что просто не сохранилось никаких упоминаний о том, как вампиры вообще догадались о существовании яда, о том, как его выпустить и что он дает. Эанор честно думал, что яд, как и способность жить без солнца, подарила вампирам Госпожа. Возможно, после того, как кто-то из бессмертных потерял свою человеческую возлюбленную или возлюбленного.
— Такая вот история, мой цветок. Ну и что ты перепугался, впечатлительный ты мой?
Арис вздохнул и покачал головой:
— Я не перепугался, просто… почему-то вся древнейшая история — сплошь драма.
— Потому что все истории должны быть поучительны.
— Фырк. Чему же учит эта?
— Не знаю, — посмеиваясь, признался Эанор.
Арис снова фыркнул ему в висок, поцеловал и лизнул возле уха, прикусил мочку. Вампир обнял его покрепче. Иногда и древняя история бывает полезна, так ведь? Например, тем, что после нее твой впечатлительный муж спешит признаться в любви таким оригинальным способом, как покусывание шеи. А еще можно добраться до спальни в четыре взмаха крыльями. Не разорвать бы снова постель, но… Тьма с нею, как уж получится. Они могут себе позволить менять ее.
— Интересно, эти вспышки любовной горячки у них когда-нибудь прекратятся? — задумчиво поинтересовался Ланор, не успевший даже поинтересоваться, как прошла прогулка.
— Не думаю, — усмехнулся Сэйрис. — По крайней мере, не в ближайшие лет пять.
— Да уж, то ли дело мы…
— А что — мы? — хвост нага украдкой проскользнул под домашнюю мантию мага.
— У нас все спокойно и благопристойно.
Наг чинно сложил руки на груди — все четыре — и закивал. Хвост, пользуясь тем, что Ланор отвлекся на Сэйриса, совершил рывок и обвился вокруг его ноги. Некромант вскрикнул и рассмеялся.
— Что за поползновения?
— Как и всегда, мой дорогой, — если бы змеи умели мурлыкать, они бы делали это именно так, как Сэйрис.
— Так, у нас тут ребенок. Держи хвост при себе!
— Мирт спит, моя звезда. И проспит еще как минимум несколько часов, я только что его накормил и укачал.
— Тогда… — некромант полез искать хвост.
Эта наглая конечность вела себя так, словно под его мантией был ее дом! Ему пришлось признать себя побежденным, когда хвост нага умудрился избежать поимки и пролезть в его тело, дразня и извиваясь. Ланор попытался сразу же стащить с себя мантию. Сэйрис помог ему в этом нелегком труде, подхватил на руки, повернув к себе спиной, отчего некроманту оставалось только закинуть ему руки за голову и расслабиться, разводя ноги: наг явно собирался все сделать для их обоюдного удовольствия сам.
— Ты просто невозможен, Сэй!
— Но, тем не менее, я существую, — в доказательство наг снова пошевелил кончиком хвоста внутри Ланора. Свободные руки уже отыскали флакон со смазкой и не теряли времени.
— Ах… а-а-а…
Хвост, смазанный скользкой субстанцией, задвигался быстрее и глубже, Сэйрис был осторожен, но тело Ланора принимало его так легко, словно было вылеплено богиней именно для этого. На очередном толчке хвоста вместе с ним проскользнул и член. Ланор, задохнувшись от всплеска удовольствия, скосил глаза вниз, рассматривая руку нага на своем члене. Чуть выше них, если приглядеться, можно было заметить, как движется внутри его хвост. Мерно, медленно и неумолимо. Ланор задышал чаще, словно это зрелище лишало его последних крох самообладания. Последняя свободная ладонь Сэйриса, скользнув по его груди и горлу, закрыла его рот. Стонал Ланор, кончая, в нее, горячо дышал и не мог отдышаться. Сэйрис дарил ему краткие минуты абсолютного безумия, безмыслия, не-существования, когда он рассыпался раскаленным песком, мириадами песчинок, в первозданной пустоте. И только когда прекращал колотиться в горле и висках пульс, похожий на обезумевший прибой, из этих песчинок вновь собирался он — внук Госпожи, некромант-элорет… просто очень счастливый человек.
— Как же хорошо… Слов нет. Я как будто ритуал превращения прошел.
Сэйрис усмехнулся: он сожалел, что весь его яд не способен дать бессмертия. Он в самом деле не знал, сколько еще отмерено его избраннику жить. Родители Ланора были обычными людьми, они прожили людской срок, сокращенный тяжелой жизнью в трущобах. Ланор же, словно замерший в возрасте ни днем не старше двадцати, продолжал жить.
— Что ты хмыкаешь? Я его пройду чуть попозже, у меня почти все собрано для него.
— В смысле? — теперь наг немного растерялся, не понимая, о каком ритуале говорит Ланор. — Для кровного усыновления ничего особенного не нужно, да и рано пока еще думать о нем.
— У меня почти все готово для ритуала превращения, — терпеливо пояснил Ланор.
— Какого еще превращения?
Некромант посмотрел на него так, словно сильно сомневался в его уровне умственного развития.
— Перехода на новую ступень бытия.
— А. И в чем оно выразится? — подозрительно сощурился наг.
— В том, что моя жизнь продлится соразмерно твоей. Вернее, я получу такой шанс. Бабушка разрешила попытаться. Все последствия — за мой счет.
— Так, о последствиях — поподробнее. Рассказывай, я совершенно не готов потерять тебя ни сейчас, ни попозже, никогда.
— Некромант может продлить жизнь несколькими способами. Можно перейти в новое молодое тело, можно стать личом, ну, или можно просто подпитываться на кладбищах.
— Но у тебя и без того молодое тело, — в доказательство Сэй медленно огладил матовую бледную кожу сразу двумя ладонями. — Если ты вздумаешь стать личом, я первый тебя убью, не дожидаясь, когда это сделает Госпожа.
— Убить лича весьма проблематично, змейка.
— Я Страж, я справлюсь. Ты не ответил, что за ритуал и на кой он тебе.
— Я подумал, что раз уж я некромант, то глупо сидеть, сложа руки, надеяться на свое будущее перерождение неизвестно когда, — Ланор пожал плечами. — Смотрел, как ты спишь, такой милый змеиный клубок… Подумал, что, наверное, я тебя даже люблю. А ритуал — это просто настройка своего резерва так, чтобы можно было прийти на кладбище и оттянуть себе все непрожитые годы тех, кто умер до отмеренного ему срока.
Он с трудом удержался от смеха, когда Сэйрис, явно затаивший дыхание, длинно, с каким-то даже всхлипом, выдохнул. А потом придушенно крякнул, когда проклятый змеехвостый облапил его всеми четырьмя руками и сжал, словно желая расплющить.
— Ты, Тьма тебя закусай, Свет тебя забодай! Не смей меня пугать, алоглазое порождение греха!
— Ты меня задушишь, червяк! Кххх!
Сэй ослабил хватку, но не отпустил, словно боялся это сделать.
— Итак, про последствия. Ты ничего не сказал.
— Если у меня не получится провести ритуал — то у меня ничего не получится. Придется ждать перерождения, а у некромантов с этим не все так гладко, как бы хотелось.
— Но ты говорил, что свяжешь наши души. И если ты уйдешь раньше, то попроси Ее не отнимать у тебя память. А я постараюсь найти тебя, когда Вита вернет твою душу в мир.
— Я свяжу наши души, но все-таки лучше принять все меры предосторожности.
— И ты пообещаешь, что сперва будешь рассказывать мне о том, что задумал-придумал-решил, потому что я не умею читать мысли. Прошу, Ланор.
Некромант посмотрел на него своими алыми глазами, в которых эмоций не читалось совсем.
— Почему ты так сильно беспокоишься?
— Потому что люблю тебя. Не «может быть», не «наверное» и не «возможно».
Ланор кивнул.
— Я тебя тоже.
Сэй только мысленно усмехнулся. Иногда ему хотелось схватить любовника-избранника в охапку и не отпускать никогда. Лан был настолько не уверен в собственной привлекательности, что не верил и в ответные чувства, не только в свои.
— А теперь мы можем лечь спать, Сэй?
— Я собирался ночевать в детской, ты можешь поспать со мной. Там хорошее лежбище и много подушек.
— Хорошо, давай так и поступим.
Ночь он проспал, словно убитый — не помешал мяукающий плач описавшегося и проголодавшегося ребенка, сонные, но все равно уверенные движения нага, перепеленавшего и покормившего Мирта и снова устроившегося рядом и вокруг.
Утром Ланор первым делом схватился за свою книгу, сразу за завтраком. Никто не одергивал, к этому уже все давно привыкли. Разве что Сэй подсовывал ему в тарелку кусочки полакомей, которые Лан совал в рот, не глядя.
— Сэй, сегодня я пригляжу за Миртом сам, а вы с Ланом можете отдохнуть и прогуляться, если хотите. Вечером на чай приедет Риад Тоанор, может быть, даже со своей эллет.
— Лан?
— Мне нужно в Гильдию, подготовка к ритуалу требует компонентов.
— Я могу тебя проводить…
— Сэй, у тебя есть свой дом, в котором ты не появлялся уже тьму времени. Не желаешь навести там порядок? Уведомить слуг, и все такое? — чуть ядовито отозвался некромант.
— Да, ты прав, — наг с немалым трудом убрал хвост и руки от избранника.
— Сэй, ты бы, в самом деле, решил вопрос с этим домом, — кивнул Эанор. — Распусти слуг, продай все, что тебе без надобности, отдай остальное на хранение отцу и перебирайся уже сюда совсем. Лан, это касается и тебя.
— Предлагаешь продать Гильдию, разогнать орден?
— А ты и это можешь? — любопытно приподнял бровь вампир.
— Есть несколько древних уложений, согласно которым орден может быть распущен в кратчайшие сроки. Они не применяются, но не отменены. И они глупы.
— Когда возродится Храм, в ордене исчезнет надобность, — заметил вампир. — Он ведь был создан именно для замены погибшей структуры, я прав?
— Тогда его можно будет распустить. Это одно из условий.
— Тогда этим и займешься. А пока просто подумай, чего тебе не хватает в нашем доме для полного счастья.
Ланор огляделся, словно ему чего-то не хватало именно в столовой.
— Я жил в трущобах и каменном коробе. Чего мне может не хватать в таком чересчур роскошном доме…
— Это ты мне скажи. Может быть, как раз каменного короба? — фыркнул вампир. — В дальней части парка есть крохотный флигель, там никто не живет. Если вдруг тебе захочется лабораторию…
— Я не провожу практических алхимических экспериментов. Но если мне можно завести питомца, это будет чудесно.
— Эм… питомца? Одной змеюки тебе мало?
Арис с вниманием и неослабевающим интересом следил за этой пикировкой, но не встревал. Хотя ему тоже стало очень интересно, какого же питомца хотелось бы дядюшке.
— Да, мало… Мне нужна еще одна.
— Ты хочешь змею? О, надеюсь, это не саламандровый питон и не василиск?
— Нет, это небольшой сапфировый эфис.
Сапфировые эфисы славились двумя вещами — красивой окраской, переливающейся от черного до синего при движении. И гигантскими размерами.
— Говорят, Храмовые сокровищницы именно они и охраняли. Эфисы поддаются дрессировке, они полуразумны, как фениксы, — задумчиво прошипел Сэй.
— Хорошо, но учти, весной мы отправимся в эрентийское поместье, и о перемещении своего питомца ты будешь заботиться сам, — кивнул вампир. — Да и в дальнейшем, если вы с Сэем последуете за нами, — конечно, «если» здесь было вообще неуместно, Страж не смог бы оставить своего Прекраснейшего, — этого змея как-то придется перевозить.
— Он небольшой, всего лишь с Сэя.
Эанор пожал плечами, мол, «я все сказал, решать тебе».
Ланор быстро попрощался со всеми и помчался в Гильдию, забирать своего питомца. Змей до сих пор томился в зверинце при гильдии, навещать его некромант мог редко, особенно с тех пор, как переехал сперва к Сэю в дом, а затем и к Эанору. Но теперь! О, теперь он сможет учить малыша и навещать его каждый день!
— Привет, мой маленький!
Эфис был и впрямь небольшим, Ланор даже мог его поднять, поднапрягшись. Некроманту он очень обрадовался, сразу же обвился вокруг. Ланор называл его Хвостик и как-то никогда не думал раньше, что для эфиса это несолидное имя. Он вырастил его из яйца, которое было не больше кулака взрослого мужчины. Вылупившись, Хвостик был длиной всего лишь в локоть и тоненьким, как шнурок. Ланор кормил его мышатами. Потом мышами. Потом кроликами. Хвостик рос, укрупнялся. Сейчас он был пока еще даже не с нага размером, это он погорячился. Сапфировое тело змея достигало двух ладоней в диаметре самой толстой части, а длиной было около полутора десятков локтей.
Окончание главы - в комментариях
@темы:
слэш,
фэнтези,
закончено,
История двадцать четвертая,
Шестигранник
-
-
11.09.2017 в 00:38-
-
11.09.2017 в 08:45Эно и Арис приобрели еще родственников.
интересно, к чему это приведет.
и да, бал был шикарным!!!
-
-
15.09.2017 в 06:29-
-
15.09.2017 в 06:35-
-
15.09.2017 в 09:09НО ВОТ МНЕ ЧТО-ТО КАЖЕТСЯ, ЧТО ТУЧИ СГУЩАЮТСЯ НАД ГЕРОЯМИ...
-
-
15.09.2017 в 09:52все так мирно, Эно и Арис стали полноценной семьей!
читаешь и сердце за них радуется.
мне очень интересно наблюдать за тем, как персонажи раскрывают свой характер, как они меняются.
и в то же время меня не оставляет ощущение, что это затишье перед бурей.
но я верю в Кошиков, и верю, что с героями в конце все будет хорошо!!!!
-
-
15.09.2017 в 12:14-
-
16.09.2017 в 01:33-
-
16.09.2017 в 14:40