Авторы:
Таэ Серая Птица и
Тай ВэрденРейтинг: NC-17
Жанры: Романтика, Фэнтези, Повседневность, Первый раз
Предупреждения: пока нет
Размер: Миди
Статус: закончен
Краткое описание: Альбин не верит в любовь. Ему всего семнадцать, но он практичный юноша, который готов сделать все, чтобы построить в грозящем ему браке отношения, основанные хотя бы на уважении.
Легард любил и потерял любимую, оставившую ему кроху-сына, был боевым магом - но стал героем войны и калекой, не способным полноценно магичить. Он не готов к новым отношениям и не желает искать мачеху для сына.
Добрые боги или насмешница-судьба свели их на балу дебютантов.
8. Университет как квинтэссенция хаосаУниверситет магических искусств столицы делился на несколько академий: Ремесленную, в которой обучались слабые маги, уезжая затем в провинции по распределению, отрабатывать обучение, бесплатное для всех; Высшую, которую заканчивали сильные маги, что, впрочем, не спасало их от того же распределения; и Жемчужную, занимавшуюся не столько обучением, сколько исследованиями магии во всех ее проявлениях. Там работали самые сильные, умные и продвинутые маги. Университет старался оставлять эти «жемчужины» себе. Легард закончил в свое время Высшую, магические исследования его не привлекали, а вот военная служба очень даже. Мужа он намеревался пристроить в «жемчуг». Сперва, конечно, там побегают, поорут, поразмахивают древними трактатами. А потом начнут обучать юного никтеро всему, что требуется знать и уметь сильному магу. Он был уверен, что Альбин — маг сильный.
Но сначала следовало как-то показаться на глаза матушке. Намного симпатичнее он, конечно, не стал, шрамы-то никуда не делись, просто потеряли цвет и сильную выпуклость, он все так же гримасничал вместо улыбок, а голос все так же сипел и хрипел. Но герцогиня заметит перемены, это как пить дать, и опять отправит к целителям. Интересно, если его ощущения правдивы, то теперь те смогут убрать шрамы? Легард глубоко вздохнул, потер щеку. И пошел к матери, сдаваться.
Конечно же, он оказался прав: первым делом, бросив на сына только один взгляд, герцогиня вызвала лейб-медика.
— Мама! — Легард слегка возмутился.
— Сядьте и помолчите, сын мой. Когда и как это случилось?
— Супружеский долг…
— То есть, это дело рук никтеро? А что с татуировкой? — зоркий глаз матери уловил изменения в рисунке брачной татуировки, новые «аметистовые» украшения в золотых переплетениях рун и узоров.
— Никтеро, матушка, мой супруг — никтеро.
— Он уже управляет своей силой?
— Нет, матушка. Не умеет.
Явился лейб-медик, величественный, седой и полноватый мастер Иринмар. Поклонился с несуетным достоинством:
— Что-то случилось, миледи, милорд?
— Осмотрите меня, мастер, — Легард повернулся к нему.
К своей чести, мастер Иринмар не выказал ни удивления, ни восторга, только зашевелил унизанными перстнями-накопителями пальцами, выплетая узоры диагностирующих заклятий. Поглядел на выстроенную ими проекцию, кивнул и одним движением свернул ее.
— Все в полном порядке, милорд. Остаточная магия заряда рассеялась, теперь мы сможем наложить долгосрочные исцеляющие конструкты. Со временем шрамы рассосутся, но, боюсь, на это теперь уйдут годы, а не недели, как если бы мы начали сразу после ранения.
— Но все сгладится? — уточнил Легард.
— Почти. Если и останутся следы — то уже далеко не столь заметные. Однако повторюсь: на это уйдут годы. Восстановление голоса я тоже не могу гарантировать в полной мере. Тембр изменится, скорее всего. Но такого сипа больше не будет. К наложению конструктов желательно приступить как можно скорее.
— Хорошо. Можем прямо сейчас этим заняться.
— Прошу в мою лекарскую, — поклонился мастер Иринмар.
Мужчины вышли, не видя, как за закрывшейся дверью ломает в волнении пальцы герцогиня Рисса. Как и любая мать, она желала своему ребенку скорейшего выздоровления.
— А руку вы мне отрастить сможете? — уточнил Легард.
Лейб-медик покачал головой:
— Увы, милорд.
— Хорошо, хотя б сгладьте шрамы окончательно. Чтоб я улыбаться мог.
Мастер кивнул ему на каменную плиту в центре зала, исчерченного вырезанными в камне магическими фигурами.
— Раздевайтесь и ложитесь. Говорят, милорд, ваш супруг достоин того, чтобы ему улыбаться?
— Более чем, мастер, более чем.
— Я искренне рад за вас. Теперь терпите, будет немного больно.
Лейб-медик удивленно приподнял брови, не переставая активировать нужные плетения лечебных магоструктур, когда в ответ на его слова герцог не заворчал, а засмеялся.
— Больно? Это вряд ли, мастер. Вот когда мой драгоценный супруг массаж делает — вот тогда больно.
Мастер предпочел промолчать, но взять на заметку. Неровная, похожая на частую сеть, светящаяся структура зависла над ним и немного сбоку, от нее потянулись тонкие лучики к каждому шраму, потом вся конструкция резко ухнула вниз, впитываясь в тело пациента. Каждый луч — в свой шрам. Легард выдохнул: магия царапала, неприятно и усердно. Как-то, когда Альбин вытягивал чужую, было не так мерзопакостно. Но пришлось в самом деле молчать.
— Еще немного, милорд. Потерпите.
— Куда мне деваться? Я же хочу однажды порадовать супруга нормальным голосом и улыбкой.
— Ходят слухи, — осторожно заметил мастер, — что он маг?
— Слухи? И откуда они взялись?
— Это нетрудно додумать. Вас видели уже многие сегодня. И видели вчера. Вчера шрамы выглядели совсем иначе. А с лекарями вы не общались.
— Да. Он маг… Необученный.
Мастер задумался. Легард знал, о чем он думает: не надо было и менталистом быть, чтобы это понять. Перед войной королевские вербовщики прочесали частым гребнем всю страну, все, даже самые слабые маги, были выявлены и поставлены на службу. И если супруг герцога оказался ненайденным и необученным магом, то он мог быть только никтеро — только эта магия, если не пробуждалась сразу, спала до момента потери носителем невинности.
— Но об этом пока никто знать не должен.
— От меня не узнает никто, ваша светлость. Я давал клятву.
Легард согласно кивнул. Через полчаса его отпустили.
— Вы можете заниматься всеми своими делами без ограничений, постарайтесь только не заработать никаких серьезных ран и прочих телесных повреждений — вплести исцеляющие контуры в готовую структуру будет весьма сложно.
— Ничем таким заниматься не планирую, — уверил Легард.
Теперь можно было собираться и отправляться в университет, в «жемчужную» академию. Как он и предполагал, Альбина ждали именно там, матушка прислала посыльного.
— Мыш, собирайся. Готов?
— Да, я уже готов, — Альбин вышел из спальни, одетый, причесанный, немного бледный от волнения.
— Не бойся, это просто собеседование.
— А что за проверка будет? — Альбин выглянул в окно и прихватил приготовленные для себя и мужа перчатки.
— Замерят уровень твоей магии, если смогут — направленность дара.
Карета уже ожидала, в ней было тепло, хотя вознице и лошадям Альбин бы не позавидовал: над столицей бушевали последние зимние бури.
— Только не переживай, ладно? Ничего болезненного не будет.
Альбин, вместо ответа, взял его руку и принялся натягивать перчатку, не поднимая глаз. Легко сказать «не переживай». Но супругу он доверял.
— Мыш, я буду с тобой.
— Спасибо. Если так, то я ничего не боюсь.
— Правильно. Не надо.
Альбин сдвинул с окна тяжелую штору и пытался рассмотреть в белой круговерти улицы и дома. Потом бросил это бесполезное занятие, прижался к Легарду и замер, обнимая его руку. Настраивался на неудобные вопросы, которые ему наверняка станут задавать.
— И спасибо за то, что ты сделал, мыш.
— Я сделал? — удивленно посмотрел на него юноша. — Что?
— А ты ничего не замечаешь?
Так вышло, что шрамы супруга Альбин перестал видеть примерно через месяц после свадьбы. То есть, не видеть — цепляться за них взглядом и обращать внимание. Чтобы понять, что изменилось, пришлось усилием воли сбросить эти «шоры» привычки. Он осторожно коснулся щеки Легарда.
— Значит, это я?
— Да, ты разрушил магию никтеро.
Альбину не понадобилось много времени, чтобы сложить два и два.
— На стороне Плента воюют никтеро? Значит, тридцатилетней давности мор — это было порождение их магии?
— Мы с этим разберемся. Для любой магии есть своя антимагия.
— Легард, если я смогу помочь — я в полном распоряжении его величества.
— Пока что тебе нужно выучиться владеть собой и контролировать силу.
— Я сделаю все для этого, — твердо пообещал юноша, заставив супруга немного грустно улыбнуться. Его маленький мыш с горячей кровью…
Карета остановилась, проехав вычурные кованые ворота и широкую аллею, у длинной, как в королевском дворце, пологой лестницы, ведущей ко входу в главный корпус Университета Магических Искусств. Он был настолько монументален, что крылья здания терялись из виду в снежной круговерти, а поддерживаемый статуями фронтон был где-то невообразимо высоко. Да и сами статуи, казалось, просто кричат: «Пади ниц, смертный, перед могуществом магии!». Всего их было восемь: четыре с одной стороны олицетворяли магов стихий, с другой стороны Альбин, поднимаясь по лестнице, опознал Алхимика, Целителя и Менталиста. Восьмая же не несла никаких знаков и отличительных черт, являя собой фигуру человека в глубоком капюшоне и лежащем тяжелыми складками плаще. Единственное, что можно было сказать — под плащом не было ни мощного разворота плеч, как у воинов-стихийников, ни инструментов, как у целителей или алхимиков, не просматривалось лицо, как у открыто и очень пристально вглядывающегося в мир менталиста.
Легард поднялся вместе с супругом. Он прекрасно помнил все эти гулкие переходы, каменные стены, украшенные барельефами великих ученых-магов, событий, открытий. Проходя мимо выставленных в ряд бюстов выдающихся магов и магесс, машинально дотронулся до носа «Селены Удачи», словно шел на экзамен.
— А что ты делаешь? — удивился муж.
Легард — неслыханное дело! — смутился и отдернул руку. Но все же объяснил:
— Когда мы шли на экзамен или зачет, была примета: потянуть Удачу за нос, чтоб вытянуть легкий билет.
— И как — помогало?
— Не всегда, — вынужден был признать герцог, ухмыляясь. — Но студент, особенно если вместо зубрежки конспектов накануне он пил, дрался и трахался, готов хвататься и за соломинку, и за нос госпожи Удачи.
— А ты… вот это все… вместо учебы?
— Всякое бывало, — дипломатично увернулся от прямого ответа Легард. — Смотри, мы почти пришли. Это кабинет проректора Жемчужной академии.
— И не бойтесь, юноша, — добавила появившаяся откуда-то из-за поворота герцогиня, распахивая дверь кабинета и входя. — Еще никто от бесед не умер.
— Надеюсь, ваша светлость, — Альбин поклонился ей и не так глубоко — стоящему во главе стола мужчине с прозрачно-серыми глазами менталиста.
— Итак, талантливая жемчужина… Присаживайтесь. Я — Валериан Дан Атвел, проректор этого…
— …богоугодного, — чуть слышно вставил Легард, почти не шевеля губами.
— Кхм… учебного заведения.
— Альбин Валент, младший герцог Зарберг, сэр, к вашим услугам, — представился юноша, устроился в жестком и холодном кресле.
— Что ж, расслабьтесь, я взгляну на ваш дар.
Альбин мысленно пожал плечами: что можно увидеть в разуме? Нужно изучать кровь, недаром ведь вторым именем никтеро всегда было «проклятая кровь». Но он, доверившись проректору, позволил заглянуть себе в глаза и взять контроль над разумом. Правда, и сам его тоже не отпускал. Поэтому, стоило только ментальному щупальцу проректора метнуться к личному, к тому, что Альбин не собирался показывать никому, глаза никтеро заволокло лиловым свечением, оно двумя острыми лучами впилось в глаза менталиста.
Щупальце мягко ушло вбок.
— Не проявляйте агрессии, юноша.
— Не лезьте в мою память, — зашипел Альбин. — На это я вам позволения не давал.
— Проверка подразумевает и то, в каких условиях ярче всего проявился дар. В каком эмоциональном настрое вы были. Это влияет на всю вашу магию и последующее обучение.
— Вы могли спросить, я бы ответил. Соваться в память я запрещаю, — лиловое свечение из глаз никтеро не ушло полностью, но затаилось в зрачках.
— Хорошо. Начинайте описывать, — такое поведение было здесь не в новинку. — Прошу нас оставить, милорд, миледи.
Герцог и герцогиня покинули кабинет, причем сына ее светлости пришлось буквально выталкивать — он явно не хотел оставлять супруга одного. Но Альбин кивнул, и герцог Зарберг вышел.
— Пик всплеска дара приходится на те мгновения, когда я испытываю самые яркие эмоции. Удовольствие или страх, в мощности посыла роли не играет, только в направленности.
— То есть, в моменты супружеской близости ваш дар раскрывается ярче? Не стесняйтесь, вы в этом совершенно неуникальны, у половины магов дар срабатывает при любовных утехах… Кхм… С разными последствиями.
Альбин сидел абсолютно прямо, держа непроницаемое выражение на лице, но с алеющими щеками ничего не мог поделать.
— Вы правы.
— Итак, никтеро. Как у вас с контролем дара?
— Не слишком хорошо. В случае, когда эмоции слишком ярки, я не способен контролировать дар.
— Значит, дополнительные занятия по контролю. У вас лучше развито ассоциативное мышление на вкус, цвет, запах, звук или осязание?
— Осязание. Затем запах, вкус и остальные.
— Самое прекрасное, что вам нравится трогать? Волосы или кожа супруга тоже в списке. Подумайте и ответьте.
Говорить было трудно, потому что Альбин внезапно для себя понял, что супруг, весь целиком, во всеми его шрамами, без руки — в этом списке. На первом месте. Но на вопрос менталиста он ответил сдержанно:
— Мне нравится касаться мужа и сына. Лепестков ларанских роз — они на втором месте. Меха.
— Запечатлеем тепло руки герцога, — маг сделал пометку. — Самый ненавистный звук?
— Смех, — в ответе на этот вопрос Альбин не колебался ни секунды. — Смех моего старшего брата и свист розги.
— Это, пожалуй, чересчур. Хорошо. Просто неприятный звук?
— М-м-м… скрежет ветки по стеклу.
— Пусть будет. Самый приятный звук?
— Пение сестры.
— Неплохо, — маг сделал еще несколько пометок. — Теперь об обучении. Работать будем как с сидящим на пороховом складе огненным магом высшей категории и с сорванными «якорями».
Альбин чуть кивнул. Ему было все равно, как именно проректор обозначит степень его опасности, главное, научили бы контролю за даром.
— Место в общежитии, или будете приезжать из дома?
— Я состою в браке, какое тут общежитие, — хмыкнул юноша.
— Что ж, воля ваша… Расписание подготовим индивидуально.
— Позвольте вопрос? — На кивок проректора Альбин спросил: — Зачем вам все это было нужно знать?
— Это ваши ограничители, юноша. И «якоря».
— О «якорях» я читал, — кивнул Альбин. — Я умею выстраивать их. Но из-за приоритета осязания задействовать их гораздо сложнее.
— Будем учить вас заново, пробовать разные методики. Готовьтесь к очень жестким ограничениям.
— Например? — без особого интереса спросил юноша. Дома он привык к ним. И их отсутствие в поместье мужа… немного даже напрягало. Слишком хорошо было.
— Сейчас мне сложно сказать, вы уникальны. Например, к частичному использованию антимагии. Вы в курсе, что силы никтеро — многосоставные?
— Только намеками. То, что не было вымарано за века из трудов Ксантиппа и Эунхерия.
— Частично будем ограничивать ту или иную составляющую, смотреть, к чему у вас больше склонность.
Альбин кивнул, попрощался и вышел. Все равно до появления расписания ему здесь делать нечего. А вот когда оно будет… Стоит попросить у Легарда лошадь, чтобы добираться до университета от дворца и обратно. Не всегда же будет холодно?
— Поговорили? — Легард поймал его в коридоре. Герцогиня ушла, у нее были свои дела здесь, и не было времени, чтоб тратить его впустую.
— Да, — Альбин переплел с ним пальцы и успокоился так резко, словно кто-то извне вылил на его нервы ведро ледяной воды. — Мне предлагали комнату в общежитии. Наверное, чтобы далеко не бегать, когда очередное издевательство-эксперимент надо мной вздумается проводить, — ядовитая ирония так и капала.
— Думаешь, они рискнут проводить над тобой эксперименты?
— Легард, мне это почти прямо пообещали. Они не знают толком, кто такие никтеро и как меня обучать, поэтому будут пробовать. Все, что придет на ум.
— Я уверен в главе «Жемчуга». Он и не с такими случаями справлялся.
— Хорошо. Ты уверен в нем, а я доверяю тебе.
Легард кивнул.
— Нужно взять учебники. Общие основы.
— Покажешь, где здесь библиотека? — Альбин улыбнулся ему и крепче сжал пальцы.
— Идем, — Легард повел мужа в библиотечную башню. — Подожди… Надо антимагию накинуть.
Альбин только вопросительно глянул. Он пока не понимал, что это, зачем и как.
— Студенты, — пояснил Легард. — Не хочу бегать подожженным и орать.
О чем он, Альбин понял, когда через пару минут ударил колокол, и пустые гулкие коридоры наполнились толпами студентов. Которые прямо там же отрабатывали какие-то практические навыки, не обращая внимания на то, что от них может во все стороны хлестать ледяной воздух или струи горячих искр, а разлитая под ноги вода мгновенно покрывается ледяной коркой или размывает какого-нибудь глиняного голема до состояния неопрятной кучи. Легард окутал себя и супруга красивой полусферой, похожей на мыльный пузырь.
— Хочешь, я их сейчас разгоню? — спросил, ухмыляясь.
— Скажи честно, тебе просто хочется покрасоваться, — рассмеялся его муж, потом плавно сменил диспозицию, переместившись вправо и придерживаясь за обрубок руки, внутренне готовясь не столько к зрелищу, сколько к тому, чтобы почувствовать магию герцога.
Легард прокашлялся.
— ПОДНЯТЬ ЩИТЫ! — гаркнул он так, что стены покачнулись.
И коридор затопило ревущее пламя, хлестнувшее во все стороны. Герцог особо не переживал: старшие курсы… Кто сгорит — сам идиот. Кто покалечится — идиот вдвойне. На поверку, не сгорел никто, но те, у кого щиты просели, изрядно подкоптились. Альбин завороженно смотрел на пляску огненного потока, вылизывающего стены и потолки, отмечая, что те остаются целенькими, словно пламя — это всего лишь иллюзия. Наверное, здание университета зачаровывалось на совесть архимагами.
— Сразу видно, кто в кабаке сидел вместо занятий по защите.
Пламя утихло, оставляя чувство умиротворения и опустошенности. Это не полигон, конечно, зато нервы пощекотало куда круче.
— Милорд, разрешите вопрос? — кто-то из студентов, особенно смелый, наверное, рванул к ним, правда, у кромки защитной сферы остановился, церемонно склонил голову, прищелкнув каблуками.
— Разрешаю, — Легард стряхнул с пальцев последние искры.
— Вы придете к нам на практику, милорд? Как в прошлом году?
— Разумеется. Все еще обожаю хорошо прожаренных и равномерно закопченных студентов.
Взгляд студента, точнее, курсанта, если судить по форме, скользнул по скромно держащемуся сбоку Альбину, в нем мелькнуло презрение: младший. Красивая и бесполезная кукла для постели. Легард приподнял бровь, пламенный язычок лизнул штаны курсанта — целенаправленно пробить щит труда военному не составило. Альбин фыркнул, он-то заметил, что штаны у курсанта тлеют в самом интересном месте, но говорить не стал — презрительную гримасу он тоже видел. А уж всепрощение его добродетелью и вовсе не являлось.
— Дорогой супруг, может, мы уже отыщем библиотеку? Здесь слишком воняет копчеными задницами, — негромко, но так, что курсант услышал, сказал он.
— Идемте, дражайший супруг.
Студенты ржали над незадачливым сокашником.
— Опять стихийники кого-то приморозили, — с легким оттенком презрения промолвили сбоку.
По коридору царственно прошествовал полуседой аристократ с военной выправкой, которого под руку держал явно супруг, судя по вязи брачных браслетов на запястьях. Или эксперимент — алые волосы и белые глаза на человеческую природу не указывали.
— Граф… — прошипел Легард.
— Герцог, — рыкнул тот.
Было видно, что эти двое друг от друга не в восторге.
— Вы снова третируете студентов, герцог? — на груди у графа висел белоснежный медальон целителя.
— Небольшой урок, граф, только и всего.
— Вижу, вам гораздо лучше. Вы все еще отказываетесь принять мое предложение и вшить в культю ограничитель?
— Совершенно верно, граф.
— Зря… Но мое дело было предложить.
— Кассандр, нас ждут, — негромко, ровным и невыразительным голосом напомнил белоглазый.
Альбин успел все-таки сравнить татуировки на запястьях графа и его спутника и заметил, что они одинаковые. А это было возможно только в том случае, если младшему супругу было позволено стать равным старшему.
— Легард, кто это? — любопытно покосился Альбин, когда обе пары разминулись, и его точно никто бы не услышал.
— Кассандр Розуэлл Алор. Тварь та еще. Исцеляет как бог, но только мужчин, к женщинам даже прикасаться отказывается.
— А почему тебя не исцелил?
— По той же причине, что и остальные — в моих шрамах было слишком много остаточной магии никтеро.
— А кто это с ним?
— Его супруг. Что он такое — никто не знает.
— Он такой… неживой, — Альбин невольно обернулся в ту сторону, куда ушли граф с супругом.
Легард тоже взглянул туда.
— Да. Кажется, он преподает здесь что-то.
— Преподает?
Альбин представил себе, как этот, похожий на оживленного идеального голема человек читает своим сухим шелестящим голосом лекцию, и передернул плечами. Он не привык судить по первому впечатлению, но сейчас оно было на редкость тягостным.
— Идем, нас ждет библиотека. Тебе там понравится. Она волшебная. Есть даже иллюзорные книги… Если их поймать, можно прочесть то, что не написано больше нигде. Я любил за ними бегать. Попробуешь сам, если такая тебе покажется, — Легард открыл дверь.
Альбин осмотрелся. Занятый своими мыслями, он не заметил, что снова пробил колокол, и студенты разошлись по аудиториям, только ощутил волну мощной магии, очищающую коридоры университета от остаточных проявлений чужой силы. Очень знакомую волну.
— Легард, а сколько столетий существует Университет?
— Примерно пять тысяч лет.
— Последние упоминания о никтеро датированы всего лишь пятью столетиями давности.
— Может, они тут и учились. Потом вымарались упоминания. Учитывая условия происхождения…
— Они участвовали в строительстве университета. Та магия, что очищает коридоры… Это сила никтеро.
— Отлично же. Восьмую статую у входа видел?
— Видел. Ни единого атрибута магии, — усмехнулся Альбин. — Ни одного намека на то, кем должны быть единственные темные маги мира.
— Основатели Университета. Имена стерты и забыты.
— Почему? Разве не должно было быть наоборот?
Легард покачал головой.
— Они — символ.
— Ой, смотри…
Неподалеку возник золотистый полупрозрачный гримуар, помахал страницами.
— А что, если поймаю? — поинтересовался Альбин, осторожно делая пару шагов к иллюзии.
— Прочитаешь. Они уникальны.
— Ты читал? О чем там?
Гримуар не торопился упархивать, поводил полураскрытыми страницами, как уставшая от жары бабочка. Альбин подошел почти вплотную, протянул ладонь…
— Мне попались истории о морских змеях и способы их выманивания.
Книга рассыпалась искрами и возникла в шаге от Легарда.
— А они на самом деле существуют? Ну, и змеи, и книги эти?
— Существуют. Я выманил детеныша. Забавный.
Альбин снова подобрался к книге, рывком цапнул… впустую. Легард хрипло хохотнул:
— Не думай, что я поймал свою книгу с первого раза. Придется долго ходить сюда, чтобы удалось. Мне кажется, эти иллюзорные фолианты как-то распознают уровень сил и способностей. И даются в руки тем, у кого они достаточно высокие.
— А по каким еще параметрам они даются?
— По тайному желанию. Я морского змея хотел погладить…
Альбин кивнул. Он очень тщательно поразмыслит над своим тайным желанием.
— Развлекаетесь, курсанты? — недовольный голос и шаркающие шаги прервали их разговор. — Пара уже идет!
— Простите, мастер Лар, — смиренно сказал Легард. — У меня освобождение от уроков по причине возраста и инвалидности.
Седой сгорбленный старик остановился напротив них, добыл из-за ворота жреческой сутаны очки с толстыми стеклами и нацепил их на крючковатый нос.
— Кто тут у нас? О… Герцог Зарберг, прошу прощения, что не признал. А этот юноша? Прогуливаем? — взгляд библиотекаря переместился на Альбина. — Почему без формы или хотя бы нашивок?
— Мой супруг только что зачислен вольным слушателем «жемчуга».
— О. Прошу прощения. Вам понадобятся учебники, юноша. Идите за мной, — старик развернулся и зашаркал вглубь библиотечного лабиринта. — Какой факультет?
— Никтеро, — ответил за Альбина Легард.
Библиотекарь приостановился только на пару мгновений, потом снова заторопился куда-то, бормоча:
— Идемте-идемте, юноша. Что-нибудь и для вас отыщем.
Из библиотеки возвращались, нагруженные книгами так, что Альбин перед собой вообще ничего не видел — стопка фолиантов разной степени древности перекрывала обзор. Легард посмеивался и придерживал книги в меру своей возможности. Альбин бурчал, что, не урони он последнюю, его бы там мастер Лар под книгами и погреб.
— Зато много будешь знать.
— Это при условии, что в этих книгах содержится хотя бы несколько крупиц истинного знания о никтеро.
— Прочитаешь — узнаешь. Но мастер Лар абы что не выдал бы.
— Интересно, почему в библиотекари чаще всего идут жрецы? — задался вопросом Альбин.
Легард, если и знал ответ, выдать его не успел, его окликнули:
— Ваша светлость! Ректор Радан просил вас подойти к нему.
— Все, мне конец… Выдадут тебе горстку печального праха.
— Не шути так, — нахмурился Альбин. — Мне подождать тебя здесь?
Книги можно было положить на подоконник, да и самому там же устроиться и начать читать.
— Да, подожди. Надеюсь, что вскоре вернусь.
Альбин с облегчением сгрузил стопу книг на каменный подоконник, выбрал себе ту, что показалась самой интересной и собрался погрузиться в чтение, когда рядом прошуршали шаги.
— Здравствуйте, младший герцог Зарберг, — голос был знакомый, недавно слышанный: чуть шелестящий, тихий и вкрадчивый.
Альбин поднял голову. Тот красноволосый «эксперимент» стоял в паре шагов от него и улыбался. От такой улыбочки кровь в жилах стыла. А уж от его взгляда… Ладно бы у него были серые глаза, как у любого менталиста. Но они же белые…
— И вас уже мною напугали? — спросил этот… нелюдь.
— Нет, что вы, младший граф Алор, — вежливо ответил Альбин.
— Не совсем, — снова растянул губы в неживой улыбке мужчина. — О, простите, это моя вина, я не представился. Верлинн Этьен, второй граф Алор.
— Прошу прощения, второй граф Алор.
— Это хорошо, что вы не напуганы, — голос был ровным, но что-то подсказывало Альбину, что внутренне граф насмешничает. — Потому что проректор «Жемчуга» поставил мне в нагрузку основы простейшей алхимии с вами.
— О… Так вы преподаете алхимию?
Зачем она ему, Альбин не понимал, но обучиться чему-то новому желал отчаянно.
— Верно, — граф вытянул из-за ворота толстую серебряную цепь с медальоном из золотистого камня, в сердце которого пульсировал огонек. — Мы с вами пройдем только стандартный курс зелий.
— Это, должно быть, весьма интересно.
— Алхимия — прекрасная наука, — в улыбке мага не было ничего живого, но Альбин чувствовал, что тот свою стезю любит. — Единственная из ветвей магии, первые ступени которой доступны магам иных направлений. Сварить простенький заживляющий эликсир, бальзам на травах или отвар от кашля должен уметь каждый уважающий себя маг.
— А еще каждый уважающий себя маг должен знать правила безопасности в лаборатории и не проводить рискованные эксперименты наудачу! — рявкнуло из-за спины так, что Альбин подскочил.
— Кассандр, не пугай моего будущего студента, — граф плавно развернулся к неслышно подкравшемуся супругу.
— Чем это я его пугаю?!
— Ты снова повышаешь голос, — монотонно и на полтона тише ответил Верлинн. — Не бойтесь, юноша, он не злится. Это его обычное состояние после небольшого инцидента в лаборатории. Двадцатишестилетней давности.
— Я повышаю голос?! Да я всегда так общаюсь!
— Ты закончил здесь? — Верлинн обхватил длинными, тонкими и костистыми пальцами его ладонь, заставив графа Алор судорожно втянуть воздух сквозь стиснутые зубы. Кивнул граф молча, таращась на мужа.
— Как только утрясется вопрос с расписанием, — продолжил Верлинн, — мы с вами увидимся, юноша.
Кассандр потянул его за собой.
— Расписания еще нет, сэр…
— Я буду весьма ждать, — четкий, выверенный поклон, в котором участвуют уже трое, и Альбин остался один. Правда, ненадолго.
Легард явился через четверть часа, выглядя как разозленная попытками потыкать в нее палкой горная мантикора. Расспрашивать его Альбин рискнул только в карете, когда сгрузил книги и выдохнул.
— Что случилось, Легард?
— Мне попытались вменить в вину сожженные штаны студента. Оказалось, это внук ректора…
Оставалось только развести руками. Альбин, даже получи он степень магистра никтеро, все равно был, есть и будет в глазах многих лишь младшим супругом. Мало кого будет волновать то, что он добьется всего своим трудом. Точнее, в это поверят единицы. Исчезающе-малое количество людей в Эллоре.
— Но я сказал, что ты — мой супруг. И я никому не позволю тебя обижать.
— Легард, ты читал балладу «О храбром рыцаре Ламарре, по зову сердца объехавшем весь подлунный мир во имя леди Далиции»?
— Читал. А что?
— Ты сейчас стоишь против ветряка. Ему плевать на твое мнение, а вот тебя может снести крыльями. Мнение большинства людей о младших не изменить.
— Но отдельных — вполне возможно.
— Это не имеет смысла. Но все равно спасибо, — Альбин улыбнулся ему и прижался виском к плечу.
Легард поцеловал его в макушку. Его мыш…
— Что-нибудь полезное прочитал?
— Не особо, я только начал, — рассмеялся Альбин. — Зато пообщался с будущим преподавателем начальной алхимии. И понял, что был не прав: мне будет очень интересно на его уроках.
— Тебе нравится алхимия?
— Еще не знаю. Но мне… понравился преподаватель. Хотя сперва почти напугал.
— Чем напугал? — Легард обнял его крепче.
— Тем, что он — второй граф Алор, — это объясняло все.
— О, ясно. А чем понравился?
— Он вовсе не такая бесчувственная кукла, каким кажется. Не знаю, что с ним произошло, граф, его супруг, намекнул на инцидент в лаборатории больше двадцати лет назад. Но, даже если он не может выражать свои чувства внешне, это не значит, что их нет. Мне кажется, я что-то такое от него сумел уловить. Очень смутно, но…
— Что ж, отрадно слышать, что он тебя больше не пугает.
Мыш, его маленький сострадательный мыш. Где-то внутри больно уколола ревность, стоило на одно только мгновение представить, что Альбин может увлечься кем-то, пусть и не из романтических побуждений. Но ведь и они вместе тоже не поэтому: мыш в романтику не верит. Легард не хотел верить в то, что возможен подобный исход. Но Альбину всего семнадцать, он так молод, рано или поздно он влюбится, не может быть, чтобы это проклятье богов миновало его сердце. Если уж даже сам Легард был любим и любил ответно… Альбин красив, умен, он умеет располагать к себе, его необидная ирония и тонкий юмор привлекают уже сейчас, а что будет, когда он станет взрослее, выдержаннее? Словно прекрасное вино, будет пьянить своих собеседников и очаровывать красотой…
Легард ревновал, отчаянно и бесцельно, и от этого было только хуже ему самому.9. Грани дараЧитать книги Альбин начал со следующего утра, а через неделю курьер привез расписание занятий, список необходимых к прослушиванию предметов, список литературы, перечень того, что обязан был иметь студент Жемчужной академии к каждому практическому и теоретическому занятию.
— Я буду тебя сопровождать, — прочтя список предметов, заявил Легард.
— Нет, ты будешь заниматься с Эрвилом, — Альбин коснулся его запястья, смягчая отказ. — Я уже взрослый, Легард.
— Взрослый… Но маленький.
— Как это помешает мне учиться? — удивился Альбин.
— Выглядишь слабым. Таких обижают всегда.
— Я постараюсь не допускать этого.
Легард глубоко вздохнул.
— Ну, а если все-таки я с кем-нибудь подерусь, ты же мне залечишь синяки? — Альбин поцеловал его в щеку и подхватил сумку с книгами и письменными принадлежностями.
— Конечно. Но ты все-таки помни, что ты дворянин.
— Хорошо, я буду вызывать на немагическую дуэль, если меня оскорбят.
— На магическую. Выходить все равно должен я.
— Почему? — нахмурился Альбин.
— Потому что мы в ответе за младших супругов.
Альбин не стал протестовать, но Легард прекрасно видел, каких трудов это ему стоило.
— Я постараюсь не инициировать дуэлей. Займись с Эрвилом счетом, хорошо? Мне пора.
Дверь чуть стукнула, закрываясь за юным никтеро.
— Удачи, мышонок. Удачи, — прошептал герцог.
Первым занятием у Альбина была ознакомительная лекция. То есть, даже не лекция, а просто его знакомство с теми, кто будет обучать единственного пока в своем роде темного мага.
— Магистр Сароха, — представилась высокая красивая женщина в голубой мантии. — Основы построения магических плетений.
— Магистр Дерени. Менталист.
— Магистр Алор. Основы алхимии.
— Магистр Лекаен. Медитация и самоконтроль.
Альбин очень внимательно взглянул на сухощавого старичка с цепким взглядом таких же, как у Легарда, темно-багровых глаз. Огненный маг? Впрочем, кому еще учить самоконтролю, как не огневику.
— Начнем работать со мной, — продолжил тот.
— Да, сэр, — согласился Альбин.
Это было логично. Сперва следовало подготовить почву для новых знаний и умений. Остальные маги вышли. Магистр Лекаен предложил пройти к разложенному у камина ковру, на котором горкой лежали подушки.
— Присаживайтесь, студент, расскажите, что вы уже умеете и знаете о медитации и контролю над своим сознанием.
— Я два месяца занимался, но не могу оценить свои умения.
— Тогда просто покажите, чему научились.
— Да, магистр.
Вообще, странно это было — показывать медитацию. Но Альбин решил, что преподавателю виднее, потому принял удобную позу, сложил руки на коленях и прикрыл глаза, прислушиваясь к своему дыханию. Вроде бы все именно так, как учил наставник маленького Эрвила, только в поместье им не мешали заниматься, а здесь то и дело кто-то пробегал за дверью, потом вообще пробил колокол, и началась обычная для перерывов в академии кутерьма.
Магистр терпеливо ждал.
— Простите, сэр, я не могу, — вынужден был признать юноша.
— Ничего страшного. Мне ясно, что вас учили именно что медитировать в тишине и покое. А нам придется начать с концентрации внимания и научить вас отсекать любые раздражители. Все поправимо, юноша. С этого и начнем следующее занятие.
Альбин кивнул.
— А сегодня мы уже закончили урок?
— Сегодня мы только познакомились, — магистр улыбнулся. — Так же познакомятся с вами и остальные преподаватели, проверят ваши навыки и возможности.
— Мне куда-то нужно перебираться?
— За вами придут.
Огненный маг ушел, а вскоре в аудиторию заглянул магистр Алор.
— Идемте, юноша, посмотрите, где вам предстоит учиться началам алхимии.
Альбин последовал за ним, по пути размышляя, какие именно умения и навыки понадобятся.
— Вам доводилось что-нибудь готовить своими руками?
Верлинн придержал студента за плечо, нажал на камень в кольце, активируя артефактный щит, и как раз вовремя — мимо них, едва не сбив с ног, пронеслась волна воды, следом за ней, на ходу извиняясь, промчался какой-то кадет-стихийник.
— Да, я делал чай, магистр Алор.
— Не совсем то, что нужно, но ничего, научитесь.
Им пришлось спуститься вниз, в подземелья, где мощные стены и перекрытия гарантировали безопасность от взрывов. Правда, не самим алхимикам, а, скорее, от результатов их экспериментов.
— Ничего опасного не будет, — успокоил его Верлинн.
В огромной лаборатории было пусто и светло от множества магических светильников. На каменных столах располагалось оборудование, на стеллажах, защищенных артефактами от взрывов — ингредиенты.
— Пока что просто покажу основы. Как что наливать, как насыпать и какие цвета самые опасные.
Урок начался с правил безопасности. Несмотря на монотонный голос, рассказывал Верлинн очень интересно, иллюстрируя каждое правило примерами из практики — своей или коллег по магической ветви. Альбин внимательно слушал и запоминал. Все было не таким уж и сложным. Конечно, если не нарушать эти правила.
— В зелье не должны попадать частички вашего тела, поэтому обязательно ношение перчаток, специальной одежды, шапочек. Нельзя работать, если у вас на теле есть ранки или порезы, а в процессе работы возможно выделение едких паров.
— Понятно, магистр Алор.
— В университете есть своя мастерская, после занятия я провожу вас к ее коменданту, закажете все, что потребуется. И обязательно — артефакт для очистки воздуха.
Магистр продемонстрировал странную конструкцию из вычурно изогнутой золотой проволоки с несколькими камнями, показал, как она крепится двумя тонкими ремешками, облегая по периметру нос и рот.
— Потом не будете мучиться с сожженными легкими.
— Сэр, вы говорите так, словно…
— Я через все это проходил, да, — магистр Алор снова растянул губы в неживой улыбке. — Правила безопасности пишутся кровью первопроходцев.
— Я закажу… — тихо сказал Альбин.
— Вы молодец, — Верлинн мягко коснулся его плеча. — Другим приходится долго и нудно повторять.
— Я вообще понятливый, магистр Алор.
— Это замечательно. Практические занятия у нас начнутся, когда защитный комплект для вас будет готов, а до этого проведу пару лекций по свойствам самых распространенных ингредиентов. На сегодня все. Есть вопросы?
— Нет, магистр.
Следовало уложить в голове все полученные знания.
— Идемте, провожу вас к мастерской.
Альбин последовал за ним. Как же тут интересно учиться, оказывается. Страшно. Но интересно.
— Магистр Алор, а вы давно преподаете? — он предусмотрительно не отходил далеко от преподавателя, потому что колокол должен был вот-вот прозвонить.
— Не так давно, десять лет.
— Вам нравится? — от колокола Альбин шарахнулся, едва не налетев на магистра. Тот придержал его под руку.
— Нравится, юноша. Для экспериментов я уже слишком стар, а вот на вдалбливание в пустые головы студентов основ алхимии моего здоровья еще хватает.
Альбин мог бы поклясться, что магистр смеется где-то там, внутри своего неспособного на выражение эмоций тела.
— И не бойтесь, к кадетам вы привыкнете.
— А кадеты и студенты…
— Различаются формой и нашивками. Кадеты — в основном стихийники, наша будущая защита и опора, — и снова Альбин уловил насмешку в словах магистра. — Некоторые целители, алхимики и менталисты тоже. У них на нашивках — меч и символы их магических сил. Студенты — в основном из Ремесленной академии, некоторые и из «Жемчуга», но такие в коридорах не бесятся, а сидят, как правило, в библиотечных залах.
— В общем, студенты просто учатся.
— Именно. Как и вы. В университете закладываются фундаменты будущих отношений, дружбы или вражды — все зависит от вас. Мы пришли, младший герцог Зарберг. Отыщете дорогу к той аудитории, откуда я вас увел?
— Да, конечно, магистр Алор.
— Тогда я вас отставлю. Запомнили перечень? Маска-артефакт, перчатки, костюм, фартук, шапочка, набор инструментов алхимика, защитные очки.
— Запомнил, магистр Алор, — кивнул Альбин.
— Тогда до встречи завтра на лекции. Я читаю ее у первого курса, посидите вместе с остальными алхимиками. Всего доброго, юноша, — магистр кивнул, развернулся и плавно зашагал прочь, неся себя так, словно был хрупким сосудом с опаснейшей алхимической смесью. Альбин посмотрел вслед. Кажется, алхимия ему очень понравится.
Остальные ознакомительные лекции тоже прошли в доброжелательной атмосфере, кроме последней. И вины Альбина в том не было — магистр-менталист, который ее проводил, ему не понравился сразу. Во-первых, тем, что с самого начала был настроен «показать младшему его место». То ли просто потому, что презирал всех младших, то ли потому, что Альбин был никтеро, а чего боишься, то пытаешься подавить. Во-вторых, магистр Дерени действовал нарочито грубо, вторгаясь в разум, раскидывая свои ментальные щупы во все стороны разом.
— Защищаться нужно уметь, — он усмехался на редкость неприятно, готовясь всласть покопаться в чужих мыслях и памяти.
Альбин задохнулся от фантомного вожделения, душной эйфории, сопровождающей вторжение. Это было насилие, и куда более грязное, нежели бы изнасиловали его тело. Ярость взметнулась густой пряной волной, ментальные щупальца магистра охватило лиловое пламя. В памяти сразу всплыли строки прочитанных книг: «Светлые менталисты одурманивают разум жертвы, заставляя ее думать, что исполнение их приказов составит счастье всей жизни, принесет высшее блаженство». Альбин вышвырнул магистра из своего разума и нанес ответный удар, вламываясь в структурированный, упорядоченный разум менталиста, не задействуя никаких дурманных посылов.
Сигнал о нападении прозвучал моментально, в аудиторию влетели еще несколько магов. Зрелище, представшее перед ними, было достойно запечатления его в анналах университета: посреди аудитории магистр Дерени с перекошенной от ярости физиономией выплясывал нечто невообразимое, высоко задирая ноги. Студент-никтеро, держащий над ним контроль, наоборот, прижался к стене, словно желал в нее врасти.
— Что тут происходит? — гаркнул самый быстро сориентировавшийся.
Альбин потерял концентрацию, сполз по стенке на пол. Магистр, выпавший из пируэта на четыре конечности, потряс головой, взвился на ноги и заорал, брызжа слюной:
— Эта тварь напала на меня!
— Всем успокоиться! — ректор явился лично. Его магия напоминала теплый кисель — завязли все, замерли. — Студента в лазарет, бегом.
Двое магов подхватили безучастно сидящего на полу Альбина, понесли прочь.
— А с вами я разберусь попозже, магистр. К себе в кабинет. Сидеть там.
Альбин очнулся от прикосновения сухих теплых ладоней.
— Все в порядке, просто истощение, — рычащий голос был ему знаком, память, немного поскрипев, выдала имя: Кассандр Розуэлл, граф Алор. Целитель.
— Он…
— Будет в полном порядке через полторы минуты.
— Хвала добрым богам, — выдохнул другой голос, недавно слышанный Альбином.
От рук целителя в тело лился немного колючий, прохладный поток силы, возвращая способность мыслить четко. Альбин открыл глаза. На него смотрели два графа Алор, один безэмоционально, второй еще более равнодушно, но за этим равнодушием крылось нечто темное и страшное.
— Как вы себя чувствуете, Альбин? — алхимик кивнул супругу, тот приподнял юношу, чтобы Верлинн мог влить в него тонизирующий эликсир.
— Уже достаточно хорошо, — ответил Альбин, проглотив кисловато-мятную жидкость. — А что случилось?
— Это мы хотели бы узнать у вас, — в поле зрения Альбина возник еще один мужчина, незнакомый, но очень внушительный. — Меня зовут Келейран Эдерих Радан, я ректор университета.
— Я… Я просто защищался.
— Это, безусловно, ваше право. Вы позволите взглянуть на воспоминания об этом досадном инциденте?
— Да, если вы будете аккуратны, ректор Радан.
— Обещаю, я не стану касаться ничего, кроме этого. Вы можете сами показать мне. Просто вспоминайте, что произошло в аудитории.
Альбин принялся вспоминать, внутренне содрогаясь от ощущения мерзости. Ректор был превосходным менталистом — его проникновения в разум Альбин не отследил вовсе.
— Достаточно, юноша. Вы действовали в полном соответствии с приказом преподавателя — защищались от ментальной атаки, как могли и умели. Итак, благодаря недальновидности магистра Дерени, с одной гранью вашего дара мы определились, — разорвав контакт, сказал ректор. — Вы — темный менталист. Так же, осмелюсь предположить, основываясь на древнейших знаниях, дошедших до нас, что этот дар идет в связке с «мастером тел». Это еще более темная грань никтеро, и методики, по которым обучаются целители, вам будут просто бесполезны…
— А что это за грань? — уточнил Альбин.
Заговорил, как ни странно, Кассандр:
— Светлая грань этого дара называется целительством, и она ограничена некоторыми законами. Я назвал бы их законами естества: невозможно заставить двигаться и функционировать мертвое тело, прирастить утраченную конечность и вырастить потерянные коренные зубы. Однако мастер тела может обойти эти законы. Легенды гласят, что настоящие магистры-никтеро могли поднимать в бой мертвых воинов, придавая им подобие жизни и управляя, словно марионетками. Но с той же легкостью они могли останавливать сердца и ломать кости, не прикасаясь к жертве, заплетать кишки в косички и высушивать легкие.
— И я это должен уметь?!
— Вы пока не магистр, — рыкнул целитель. — Но в перспективе — да!
— Кассандр, — Верлинн сжал его руку, успокаивая. — Альбин, вы позволите вас так называть?
— Да, конечно, магистр Алор.
— Видите ли, Альбин, всему этому вам придется обучаться буквально наощупь. За пятьсот лет, когда никтеро были объявлены вне закона, было утрачено очень многое, гигантский пласт знаний. То, что передавалось только от учителя к ученику. То, что осело в книгах — это лишь крупицы теории. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь вам, но стать мастером, а затем и магистром вы сможете, лишь приложив к этому все свои силы. Если захотите.
— Если захочу? Да…
Альбин не знал, хочет ли он становится таким вот магистром.
— Магистр Алор напугал вас снова, — Верлинн мягко коснулся его запястья, голос не выражал никаких эмоций, но Альбин уже научился интуитивно задействовать свой дар, пока только с этим человеком, чтобы понять, какие чувства прячутся под сухой и невыразительной оболочкой. Сейчас алхимик пытался его успокоить и ободрить. — Подумайте о другой стороне этого дара, Альбин. Вы сможете помогать тем, кто потерял конечности, ваш дар бесценен при родовспоможении, при сложнейших операциях, когда необходимо удержать жизнь пациента, а светлые целительские заклятья не справляются. Во всем есть свои плюсы.
С этой точки зрения Альбин на свой дар не смотрел. Это было интересно. Он испытал прилив жгучей благодарности к человеку, который, несмотря на натянутые отношения между старшими супругами, за два дня смог несколько раз успокоить его, поддержать и помочь. Он теперь был уверен: алхимик точно станет его любимым преподавателем.
— Послать вестника вашему мужу? — рявкнул Кассандр из угла, где стоял стол со снадобьями.
Альбин прикусил губу, пытаясь взвесить все «за» и «против» такого поступка. Если послать вестника Легарду, он примчится и вызовет менталиста на дуэль. И либо сожжет его в пепел, либо получит страшный ментальный удар. Альбин еще недостаточно хорошо оценивал соотношение сил магов различных ветвей.
— Нет, я… я сам ему расскажу, когда вернусь.
— Хорошо, — целитель отвлекся на работу.
— Сэр, — Альбин взглянул на сидящего рядом с его кушеткой алхимика, — спасибо вам за заботу. Я заказал все по перечню, мастера уведомили, что все будет готово через неделю, но маска — только через месяц.
— Попрошу их поторопиться, — уверил Верлинн.
Альбина терзало любопытство и желание расспросить его о том, каким образом их с Кассандром брак стал равным. Это ведь было безумной редкостью в Эллоре, даже книги родов, прочитанные им в библиотеке поместья, говорили о том, что равный брак — нонсенс, два равносильных партнера не уживутся, всегда будет существовать соперничество и желание доказать свое главенство. В обычном же браке старшим всегда признавался мужчина, исключения лишь подтверждали правило. Главой рода женщина могла стать только в том случае, если она была вдовой и сильным магом одновременно. Альбин чувствовал здесь подвох, неправильность, но пока не мог сформулировать свою мысль. И расспрашивать Верлинна было рано — не те у них отношения пока, чтобы задавать столь животрепещущие вопросы. Но возможно, возможно позже…
— Вы здоровы, юноша, — намекнул Кассандр.
Все это время Альбин чувствовал на себе его давящие, недовольные взгляды. Особенно, когда Верлинн сел рядом. Но, к собственному удивлению юноши, это не напрягало так, как презрение и страх в глазах других людей. Причин он не понимал. И задумываться пока не хотел. Но и лишние минуты испытывать терпение вспыльчивого целителя тоже не хотелось. Он поднялся с помощью протянувшего руку алхимика, чувствуя небольшое головокружение.
— Кассандр, было бы нелишне сопроводить юношу к экипажу, — заметил Верлинн.
— Так сопроводи, дорогой! — чуть ли не с ненавистью взрявкнул целитель.
— Я дойду сам, благодарю, магистры, — Альбин схватил в охапку свою сумку, плащ и сюртук, осторожно отступая к двери.
— Я скоро вернусь, — ровно ответил Верлинн, не обратив внимания на его слова, открыл дверь и предупредительно придержал ее перед Альбином.
Тот поторопился добраться до экипажа чуть не бегом.
— Осторожнее, не спешите. Вы еще не оправились от слабости, — алхимик придерживал его под руку.
— Сэр, я не хотел бы, чтобы у вас с супругом из-за меня возникли… разногласия.
— Не возникнут, — Верлинн не улыбнулся этой своей неживой усмешкой, но Альбин почувствовал его улыбку внутри. — Не волнуйтесь. Увидимся завтра на лекции, Альбин.
— До встречи, магистр Алор.
Алхимик кивнул ему, развернулся и неторопливо прошествовал обратно в здание университета. Альбин откинулся на подголовник сидения и прерывисто выдохнул. Следовало собраться. Продумать, что сказать Легарду, а чего говорить не стоит.
Вернувшегося Верлинна встретили хмурым взглядом и звоном склянок.
— Твоя злость на мальчика неконструктивна и бессмысленна, — алхимик подошел и устроился на пустой части стола, откинувшись на стену спиной и не глядя на супруга.
— Вокруг меня все бессмысленно с самого возвращения с границы.
— Ты в любой момент можешь туда вернуться.
— А ты все бросишь и поедешь следом?
— У ректора нет замены для меня. Пока нет.
— Так что останусь тут, — подытожил целитель.
— Тебе же скучно, Кассандр. Со скуки ты придумываешь себе причины для злости, — Вер протянул руку и поймал прядь его волос, потянул к себе.
Кассандр повернулся к нему, подался ближе.
— Твоя ревность… — Верлинн накрутил прядь на палец, заставляя целителя сделать еще шаг. — Очнись, Касс. Для всех вокруг я чудовище. Но стоит хоть кому-то проявить ко мне интерес — и ты делаешь все, чтобы он исчез. За что ты так со мной?
— Я ничего не делаю, они сами куда-то деваются.
— О да, ты ничего не делаешь… Этот мальчик, Альбин… напоминает мне меня в семнадцать.
— Ты был другим. Я помню.
— Зато ты не изменился.
— В моем возрасте поздно меняться.
— Ты твердишь это уже тридцать лет.
— Так я тридцать лет и не меняюсь, не так ли?
— Да, мой «стаж» в этом немного меньше.
Кассандр внимательно осмотрел мужа, потом потрогал его щеку кончиками пальцев. Гладкая, белая, словно полированная кость, теплая. Вечно юный футляр для души. За двадцать шесть лет Верлинн сумел научить свое тело только улыбке. Он не хмурился, не округлял глаза и рот в удивлении, не смеялся. Все это было — но там, внутри, не прорываясь наружу. Проклятое зелье!
— Когда-нибудь у меня получится взаимодействие с этой магией, — Кассандр продолжал гладить.
Верлинн покачал головой и прижался к его ладони щекой.
— Ты не мастер тел, Касс. Кстати, вот тебе веская причина не отталкивать от нас этого маленького никтеро.
— Я его не отталкиваю.
— Кассандр.
— Но я…
— Пожалуйста.
Целитель снова зарычал.
— Ладно. Я буду с ним милым.
Верлинн качнулся к нему, прижимаясь лбом ко лбу, закидывая руки за голову мужа и сплетая пальцы в замок, чтобы не смог отстраниться.
— Проклятый собственник. Ревнивое чудовище. — Слова касались губ целителя теплом выдохов. — Злобный дракон.
— Потому что ты — сокровище, которое так и хотят украсть.
— Ты все равно успел первым, не забыл? — жесткие пальцы вплелись в волосы, потянули, вынуждая запрокинуть голову, подставить под безжалостные губы горло.
— Я тебя не украл. Я тебя купил.
Пальцы алхимика сжались сильнее, до боли.
— Разница невелика. Будь зелье покрепче или менталист посильнее…
Кожи коснулся теплый, влажный язык, провел по бешено бьющейся под кожей жилке.
— Ты — мое сокровище.
— Нет.
— Нет? — под губами Верлинна в горле целителя родился воистину драконий рык.
— Нет. Мы равны. Я тоже умею быть собственником. Если магистр Леада еще раз состроит тебе глазки, отравлю.
— Какие глазки? — удивился Кассандр.
— Соблазняющие. Не делай вид, что не замечал ее призывных взглядов.
Кассандр промолчал, потому что замечал, как бывший военный, он вообще многое замечал, привыкнув на границе постоянно отслеживать все, что творится вокруг.
— Меня или ее? — наконец, спросил он.
— Ее. Ты неприкосновенен.
— И на том спасибо, дражайший мой супруг.
— Не нравится? — Верлинн разжал руки и отпустил его, снова откинулся на стену спиной. — Я знаю, что она тебе нужна так же, как огневикам потоп. Ревность разрушает, Касс.
— Если бы я умел ее контролировать…
— Если бы ты хотел ее контролировать, думаю, ты бы справился.
Худощавое гибкое тело изящно соскользнуло со стола, протиснувшись мимо целителя.
— Я буду в лаборатории. У меня на сегодня больше нет пар, зайдешь, когда закончишь.
Кассандр знал, что его нельзя отпускать. Знал, что в лабораторию муж уходит не заниматься опытами — снова будет сидеть неподвижно, словно брошенная кукла, в темноте и полной тишине. Такие приступы на него накатывали все чаще, хотя целителю казалось, что они справились с ними тогда, год спустя после взрыва.
— У меня нет дел. Срочных вызовов не поступало.
Поймать за руку, притянуть к себе. Позволить ему уйти, после того, как раздразнил прикосновениями, ласками? Ни за что.
— Когда это драконы так легко выпускали свои сокровища?
Под легшей на спину ладонью чувствовалось, как быстрее забилось сердце Вера.
— Касс…
— Да? — Кассандр лизнул его под ухом.
— Заклятье. На дверь.
Целитель бросил магический замок на дверь и снова потянулся к мужу. Радовало уже хотя бы то, что после инцидента с зельем Верлинн не утратил способность получать удовольствие при соитии. Правда, сам мог доставить его только руками и ртом. Целовать и ласкать его тело было бесполезно — он почти не чувствовал прикосновений, поэтому и сам старался касаться мягко. Не всегда, правда. И он позволял делать с собой все, что угодно, если это приносит удовольствие Кассандру. Впрочем, графа Алор это вполне устраивало. У супруга был чувствительный рот, степень его возбуждения выдавало дыхание и зрачки. А если немного растянуть подготовку к соитию… довести Вера до того, чтобы он попросил… От этого супружеские утехи становились еще более жаркими. Они были нечастыми, целитель, как никто другой, понимал, что каждый раз прогибает Вера, доказывает ему его подчиненное положение, его полную и безоговорочную зависимость от себя, несмотря на магически закрепленный статус. Но кто в наше время смотрит на татуировки? Разве что на их наличие. Будь его супруг послабее, он бы уже давно отравился — возможностей при его работе было бесконечно много. Но Верлинн не был рожден и воспитан, как будущий младший. Он не сдавался даже сейчас, когда и добрые, и злые боги направили его судьбу по слишком жесткому руслу.
— Касс-с-с-с… — долгий, шипящий выдох.
Целитель тихо застонал в ответ. Его любимое сокровище, единственно ценное, что у него есть.
@темы:
слэш,
фэнтези,
закончено,
Как в плохих балладах
-
-
15.12.2017 в 09:43Скоро все узнаете насчет Алоров. И - да, мы захотим услышать ваше мнение о них после выхода 10 главы. Очень захотим! Многие из вас читали "Шестигранник" и составили вполне определенное мнение о том, что Касс и Вер являются, как минимум, соулмейтами друг друга, даже если такой функции в мире не предусмотрено. Так что нам будет очень интересно)))
-
-
15.12.2017 в 09:54-
-
15.12.2017 в 09:54Искренне поддерживаю, что история должна быть без Ксандра и Вера в главной роли.
-
-
15.12.2017 в 10:12Альбин и Легранд потеснили в моей душе горячо любимых Яннари и Артеса (а также всех других ваших замечательных героев).
Надеюсь в этой истории не появиться ангста?
-
-
15.12.2017 в 14:05-
-
15.12.2017 в 15:06-
-
15.12.2017 в 15:10-
-
15.12.2017 в 18:25-
-
15.12.2017 в 18:47zayasya, но их историю придется рассказать. Кратенько. На одну главу)))
Соллъх, каааааааак сказаааааать... *задумались* Прошлое считается?
B@stet, в 10 главе. Отдельной истории об этой паре нет и не будет. Можно, конечно, влепить и сюда тег "Шестигранник", но... здесь все же большей частью не о них.
Alexxa_Im, он пока еще ничего не умеет, а вы уже на него обязательства вешаете))) Не гоним коней!
-
-
15.12.2017 в 19:19-
-
15.12.2017 в 19:36-
-
15.12.2017 в 19:49-
-
15.12.2017 в 20:01-
-
15.12.2017 в 20:07-
-
15.12.2017 в 20:44магистр Дерени...взвился на ноги и заорал, брызжа слюной: -Эта тварь напала на меня! - Альбин в первый же день обучения обзавелся врагом и, если не друзьями, то заинтересованными в нем лицами - Ты не мастер тел, Касс. Кстати, вот тебе веская причина не отталкивать от нас этого маленького никтеро.
И, самое главное - Вы сможете помогать тем, кто потерял конечности, вот было бы здорово, если Альбин сможет вылечить мужа и помочь Верлинну )))
Вместе со всеми жду историю Кассандра и Верлинна.
-
-
15.12.2017 в 21:00-
-
15.12.2017 в 21:02-
-
17.12.2017 в 17:54-
-
17.12.2017 в 21:04-
-
17.12.2017 в 21:52-
-
17.12.2017 в 22:38-
-
18.12.2017 в 08:50вот и первый день Альбина в Академии.
я так и думала, что легко и просто не будет.
тем интереснее, КАК он будет учиться.
-
-
18.12.2017 в 09:12-
-
21.12.2017 в 18:46А никтеро молодец. Такой дар да в правильное русло. Спасибо еще раз.
-
-
21.12.2017 в 23:12