понедельник, 05 марта 2018
Авторы:
Таэ Серая Птица и
Тай ВэрденРейтинг: NC-17
Жанры: Мифические существа, Фантастика, Повседневность, AU
Предупреждения:
Нецензурная лексика, КинкРазмер: Мини
Статус: закончен
От авторов: Третья шалость по миру Двойной Луны. Брутальные (и не очень) мужики, смачный секс, мат и котики. ))) Внимание, это НЕ омегаверс! Это КИНКи.
Краткое описание: Когда предмет твоего сексуального интереса считает себя закоренелым гетеросексуалом, а ты - ни разу не симпатичная кошечка, а вполне себе обычный рысь, а на носу Двоелуние, и тебе снова грозит провести его одному, выхода нет? Только не для Эрика Винда. И - да, размер имеет значение. Еще какое!
Читать и комментировать можно так же на Книге ФанфиковГлава шестаяРазбудило их то, что Ролан уже притиснул собой к кровати Эрика, пристроившись к тому с самыми низменными намерениями. И не то чтоб Эрик был против... Но без подготовки его брать значило просто порвать, так что пришлось обоим удовольствоваться взаимной дрочкой и жесткими поцелуями, от которых после не помогала холодная вода, только оборот.
— Как отработать последний день? — Ролан вздохнул. — Надо подавитель купить.
— Точно. Заедем по пути, купим с минимальной дозировкой. На день этого хватит.
— На день?
— А вечером я буду готов, — промурлыкал Эрик и со смехом увернулся от рук любовника: — Тихо-тихо, мой львиногривый. Впереди рабочий день.
— Да, так, собраться. И в аптеку.
Это был трудный день. Для коллег, в первую очередь, Винда. Потому что Ролан, закончив с каким-нибудь делом, целенаправленно выдвигался, как атомный ледокол, и так же целенаправленно шел сквозь толпу к техотделу. И мысленно очень веселился, глядя на выпучивающиеся, как у хамелеонов, глаза и меняющие цвета рожи, когда по пути проходил полуоборот и притискивал к себе своего мелкого рыся, зарываясь в его волосы носом, вылизывая уши с кисточками, а то и шею под воротом форменной куртки.
— Моя пятнистая мор-рда, — ласково рычал он.
Эрик подставлялся, отращивая свой короткий хвост, дразнил его. Аккуратно и не до белого каления, конечно же.
— Ролан, тебя водой полить? — хохотал напарник.
— Иди к хуям, Ортега, — рычал тигон и сматывался в туалет, подрочить и поплескать в морду водой.
Это все было игрой только процентов на десять — то, что напоказ. Остальное — и Ролан чуял это в меняющемся запахе рыся, в его безотчетных движениях, в выражении глаз — было правдиво. Эрик по нему сходил с ума, только держал себя в когтях очень хорошо, видимо, это было приютское воспитание виновато.
Наконец, не выдержал капитан:
— Тимвиц, сгреб свою пятнистую морду вместе с задницей, и вымелись отсюда оба!
Дважды повторять ему не было нужды — через пять минут в управлении уже не было ни детектива Тимвица, ни техника Винда. Эрик подвез его пару кварталов и пообещал, что управится очень быстро.
— Я только возьму Пинга, его корм и пару футболок и штаны для себя. И сразу приеду.
— Я пока еду приготовлю, чтобы можно было хватать и жрать. И воду поставлю.
— Это будет очень кстати, — промурлыкал этот совратитель невинных гетеросексуалов и поспешил к себе.
Эрику нужно было очень хорошо, а главное, быстро подготовиться к сексу. К долгому, жесткому, бурному сексу. Так что, оставив машину на стоянке у дома, он бросился первым делом в душ, а потом к коробке со своими «игрушками».
Ролан поставил ведро воды у кровати, коробку энергетических батончиков на столик рядом. Подумал и решил, что комплект постельного потом проще выкинуть. Готовые матушкины обеды, заботливо упакованные порционно в контейнеры, ждали своего часа в холодильнике: достаточно было вынуть два, сунуть в разогрев — и через пять минут можно жрать. Обязательно потом позвонить маме и поблагодарить! Оставалось дождаться своего рыся.
Он примерно представлял себе, зачем тот так рвался домой. Птичку, конечно, тоже жалко — Пинг сдох бы с голоду за две недели, забудь они его в квартире Эрика. Но стоило прикрыть глаза, и перед ними вставала фотографически-точная картинка: глянцевый блеск полированного металла между поджарых ягодиц. Здраво, ничего не скажешь. Мало ли, насколько у Ролана крышу сорвет за время отсутствия Эрика. Самое интересное состояло в том, что он зверел, конечно, как и всегда во время сближения лун с планетой, но зверел контролируемо, а не скачкообразно, как обычно. Он сам себе казался стоящим на малом огне чайником. Он не знал, плохо это или хорошо. Зато знал одно: Эрик должен поторопиться. Потому что каждая минута промедления повышает градус желания.
Все хрупкие предметы были убраны в шкафы или просто в запертые комнаты. Модели — особенно. На полу в гостиной раскатан еще один ковер поверх того, что там уже лежал: все равно только в постели они не останутся, наверняка будет секс и на полу, и в душе (это если они туда доползут), и на улице. Он только надеялся, что сможет удержаться и не пройти полуоборот. Или сделает это осторожно. Но лучше бы нет, потому что в полуобороте инстинкты сильнее в два раза.
Наконец, в дверь застучали.
— Ролан!
Такого стремительного броска не удостаивался, наверное, ни один преступник.
— Клетку дай поставить! — пискнул полупридушенный Эрик.
— Ставь, — Ролан с трудом разжал руки, заставил себя его отпустить. — И, если тебе дорога твоя одежда, раздевайся очень быстро.
— Дай мне ровно минуту!
— Время пошло.
Глупая птица не поняла, что там происходит у больших двуногих. Пинг чирикал на кухне, на солнечном окошке. Эрик успел раздеться и даже сложить в кресло джинсы и футболку. А больше не успел ничего, потому что Ролан увидел все, что хотел: отсутствие нижнего белья, отразившийся от металла блик, зовущий взгляд золотистых глаз с расширенными зрачками.
До постели они не добрались, два ковра очень даже пригодились.
— Пройди полуоборот, — вылизывая Эрика, распластанного и тяжело дышащего под ним, приказал Ролан. — Давай, Кисточка, я хочу видеть твой хвост. Ты меня сегодня изрядно им подразнил.
Эрик выгнулся, согласно застонал — и хрипло вскрикнул: он как-то не пробовал засовывать в себя игрушки в полуобороте, оказывается, это слишком... слишком! Язык Ролана прошелся по кисточкам, пальцы потеребили хвост.
— Пожалуйста... Ролан, пожалуйста! — Эрик почти выл от желания освободиться от горячего металла и получить другое, не менее горячее, но живое и упругое наполнение.
Ролан медлить не стал, самому не терпелось. Вытягивая пробку из задницы любовника, он надеялся на то, что смазки в себя Эрик влил достаточно, потому что флакон с ней остался в спальне. А еще — что он не обидится на забытые там же презервативы. Потом думать стало некогда: отпустившая с громким чмоком пробку, растянутая и слегка пульсирующая дырка требовала внимания. Он наклонился, крепко, но осторожно сжимая в кулаке короткий толстый хвост рыси, облизнул края и с удовольствием послушал стонущий крик, в котором человеческого уже почти не было.
Оказаться внутри было делом недолгим. Вопли рыся услаждали слух как самая лучшая музыка. Страх разорвать или искалечить улетучился вместе с остатками здравого смысла: теперь вел зверь, а зверь прекрасно умел отличать крики боли от криков наслаждения, а судорожные попытки освободиться — от толчков навстречу. Излился Ролан, дождавшись, пока кончит Эрик, прихватив клыками его плечо. Правда, осторожно, чтобы не оставить лишних следов на коже.
Первый раз позволил им прийти в себя, немного сбросить пелену похоти.
— Надо поужинать. Есть стейк с рисом, картошка с овощами и свининой и кукурузная каша с телячьей вырезкой. Что будешь?
Эрик потряс головой, улыбнулся:
— То же, что и ты. Все звучит просто бесподобно, так что выбери сам.
— Пусть будет стейк с рисом. У меня тут все мысли о десерте.
— Молчи, пожалуйста. Нам надо поесть, — взмолился Винд и взялся ставить чайник.
— Молчу и не трогаю.
Его терпения хватило даже на то, чтобы Эрик по своей инициативе вымыл контейнеры из-под еды. И то — только частично, потому что домывал тот уже практически облапанный и вылизанный Роландом во всех доступных в такой позе местах.
— А теперь время десерта, пятнистая шкурка.
— Доберемся до кровати? — предложил Эрик, потихоньку пятясь от него в нужную сторону.
— Попр-р-робуем.
Потом Эрик не смог вспомнить — дошли ли они до спальни в тот раз, или все-таки нет. Потому что во время Двоелуния все эмоции и события сливались в сплошную полосу похоти и траха, взаимного вылизывания, краткого отдыха, когда тела подстраиваются под потребности партнеров, и засыпают, и просыпаются они одновременно. Эрик помнил только отрывки: как в один из дней — должно быть, в самый пик Двоелуния, иначе не объяснить, — Ролан взял его трижды, почти без перерыва, и в конце этого марафона Эрик охрип, растерял все силы и был похож на мех с молоком — так же булькал, наполненный его спермой по уши. А Ролан, не выходя из него, гладил и тискал его живот, ворча на ухо что-то о том, что это бесподобно и сводит его с ума.
Очнулись они внезапно, голые, мокрые, в обрывках простыней. Это могло значить только одно: Двоелуние закончилось, точнее, прошел его пик и даже три четверти, теперь звериные инстинкты уступят место разуму. Эрик, уже почти придя в себя, потянулся и не сдержал слабого стона: от движения яркой, острой и безумно приятной болью отозвались зверски искусанные загривок, шея и плечи.
— Ох... А... — Ролан увидел его шею. – Божечки-кошечки...
— Оно так страшно выглядит, что ты испугался?
Эрик потянулся пощупать и вынужден был отдернуть руку: под пальцами чувствовались глубокие, подсохшие и уже затянувшиеся корками, укусы. Метка. И не одна — пометил его Ролан от всей широты души.
— Я наставил тебе меток, — убито сообщил Ролан.
— Да как бы я в курсе.... Погоди, то есть... — Эрика словно ледяной водой окатили и в морозилку сунули, он повернулся к любовнику и зашипел: — Ты хочешь сказать, что не хотел меня метить?
— Я хотел тебя пометить в здравом уме. Ты знаешь правила.
— Ты меня спросил, хочу ли я этого. Это я помню. И помню свой ответ. Или ты думаешь, что я позволил бы себя пометить, если бы не хотел этого?!
Эрик злился на страх партнера, на его неуверенность, но его душу грело услышанное «хотел тебя пометить». Значит, это было не только подчинение инстинктам альфа-самца, но и желание разума.
— Надо смазать укусы чем-нибудь.
— Ты можешь их зализать в качестве извинения, — сверкнул на него глазами рысь.
Ролану эта идея показалась вполне здравой. Эрик наклонил голову, поднимая руками волосы. Вкупе со всем остальным это смотрелось безумно трогательно и эротично. Уже не вызывая жгучего желания немедленно валить и трахать, скорее, именно любоваться красотой и совершенством тела и кожи, нарушенными багровыми полукружьями меток. И облизывать, облизывать как можно нежнее.
Ролан прекрасно видел все синяки — их было едва ли не больше, чем «родных» пятнышек на бедрах Эрика. Он видел слегка напряженную позу — сидеть рысю было больновато. Он должен был позволить ему обернуться, чтобы все залечить — но тогда и метки потеряют свежесть и глубину. Его разрывало на части противоречие.
— Оборачивайся, — наконец сказал он.
Встрепанная рысь после двух недель Двоелуния выглядела откровенно заморенной и затраханной. Тигон принялся вылизывать бедного зверя, нежить в лапах. В душе пышным цветом расцветало чувство того, что вот этот комок бело-рыже-пятнистого меха с черными кисточками на разъехавшихся ушах принадлежит ему. Целиком и полностью. Навсегда. Это ведь не только гордость больше не одинокого самца, но и тяжесть ответственности альфы — «это твое, ты в ответе!».
— Вот так, сейчас поешь. И совсем красавец будешь.
— А сейчас я — жалкое зрелище? — фыркнул Эрик, даже не думая поднимать голову с огромной жесткой лапы, куда угнездил ее.
— Прекрасное. Но поесть надо. Идем.
Пришлось оборачиваться и идти на кухню. Эрик аж руками всплеснул, завидев бардак: дом был разорен. Ролан только хмыкнул, когда он проводил Двоелуния в одиночестве, такого, конечно, не было, но разве это проблема? Вот поедят и приберутся. Может быть. Потому что еще не до конца отпустили луны, еще не отвести глаз от обнаженного тела рядом.
— Мое, — он прихватил Эрика за бедра.
— Да-а-а, — с готовностью согласился тот, вытянулся на цыпочках, закидывая руки ему на шею.
— Вот поедим. И покажу, насколько мое.
Пока же следовало приготовить хоть что-то. Еда, которую привезли от родителей, давно кончилась, и Ролан не смог вспомнить, чем они питались в последние дни. Скорее всего, ничем — в морозильной камере было мясо, но осталось нетронутым, крупы и овощи тоже, разве что яблоки и груши, тоже собственные, пропали, в смысле, подъели их. Немудрено, что у Эрика ребра на просвет видать, да и сам тигон похудел.
— Сейчас, быстро сварганю еды. А то ветром унесет.
Эрик взялся помогать, вместе вышло быстрее и веселее, несмотря на то, что оба по большей части молча делали свою работу. Молча и поели горячего, напились чаю. Эрик даже оладьи испечь успел — немного, по три штуки на брата. С обнаруженным в холодильнике клубничным вареньем пошло за милую душу.
— Как же мне хорошо. Эй, а твоя птица еще жива?
Эрик фыркнул, отдернул занавеску, показывая вертевшегося перед зеркальцем Пинга. Кажется, о несчастном попугайчике его заботиться заставлял не разум, а инстинкт хищника: добыча хоть и мелкая, но уже поймана и в клетке, так что нужно присматривать, чтоб не подохла, а то падалью рыси не питаются, они и в дикой природе к зарытым останкам добычи не часто возвращаются. Так что у Пинга следовало вычистить клетку, да долить в поильник чистой воды. Чем он и занялся, поев быстрее Ролана.
— Тщеславная птица.
Эрик расхохотался:
— Он же думает, что там самочка.
— И не понимает, почему не может спариться?
— Да кто ж там знает, в этой головенке мозга и с горчичное семечко не будет.
Ролан посмеялся над птицей и снова сгреб Эрика. Голову уже не так туманило, и можно было не просто трахаться, как звери в гоне, можно было вдумчиво заласкать того, кто подарил чувство единения в самый сложный момент жизни любого оборотня-кошачьего.
— Мой пятнистый хвостик. Мой Кисточка.
Может, это и звучало сейчас странно, и в любой другой момент было бы для самого Ролана дико — он мужик, Эрик тоже не девчонка, — но как иначе показать переполняющие душу чувства?
И думать о том, что скоро на работу, не хотелось. Он успел мельком глянуть на телефонный календарь: до конца отпуска оставалось полтора дня. Как раз чтобы привести в порядок дом и себя. А потом снова впахивать. Но утешает одно: с ним будет рысь.
— Кисточка, тебе очень дорого твое личное пространство? Ну, в смысле, твоя квартира? Не хочу тебя отпускать.
Эрик, разнеженно устроившийся в его руках, прикрыл глаза, обдумывая вопрос.
— Продавать ее я не хочу, да и права пока не имею — мне еще отрабатывать ее наличие два года.
— Но жить будешь у меня?
— Да. Если ты этого хочешь.
— Тогда договорились.
— Договорились, — улыбнулся рысь.ЭпилогПинг разбудил их уже почти привычно для Ролана — в шесть утра. Форма была постирана и отглажена еще с вечера, завтрак тоже стоило только разогреть. Очень непривычно для тигона — обычно он наскоро делал себе пару бутербродов и варил кофе.
— Парни сказали, что наши цивилы нарыли что-то про воришку, который ко мне залез, — вспомнил Ролан.
Эрик заинтересованно прищурился, ему было любопытно, насколько его умозаключения совпали с реальностью.
— Сегодня узнаем, кто и зачем. И кто навел.
— Готов к перемыванию тебе всех костей? — Эрик невольно коснулся загривка, где все еще чувствовались выпуклые рубчики самых глубоких меток.
— Готов, полностью готов.
Сказать было легко, чтобы успокоить партнера, переживавшего больше не за себя, а за Ролана. Но вот внутренней готовности к тому, какая буча поднимется, когда на Эрике учуют его метку, у тигона не было. Он не застал того времени, когда в управлении только-только появилась первая разновидовая пара — детективы Науро и Граннок. С другой стороны, все же понимают, что просто вылизываниями у них дело бы не обошлось.
Правда, Ролан и сам бы не смог сказать, когда именно он решил, что обязательно должен поставить Эрику метку. Знал только, что не отказался бы от этого решения никогда.
В управлении все при виде Эрика разражались долгими присвистываниями. Ему же было смешно — ну, боже, что за подростковая реакция? Да, от него просто несло Роланом, за километр. Да, любой оборотень сразу чуял его метку и то, кому именно она принадлежит. Ну, и да — он выглядел все еще затраханным, несмотря на три полных оборота и тонну сожранной еды.
— Смотрю, кому-то Двоелуние крепко проехалось по мозгам? — посмеивался коллега-человек.
— Почему это? — не понял, вернее, сделал вид, что не понял Эрик, закапываясь в тут же скинутые ему отчеты и заявочные формы.
— Ты такой тощий. Не жрал совсем? — посочувствовал Альберт.
— Ну, почему? Жрал. Но что и сколько — не помню, тут ты прав.
— Сочувствую, — Альберт похлопал его по плечу и убрался перепаивать миниатюрные «следилки».
Эрик пожал плечами: за что ему сочувствовать? Сочувствовать надо было, когда он возвращался из отпуска физически нормальный, но измотанный одиночеством и неудовлетворенностью. Впрочем, Альберт — человек, а людям не понять проблем оборотней в общем, и кошачьих в частности.
— Дай паяльник, морда пятнистая. Опять наркоконтроль все угробил, что выдано было.
— Да я уже вижу. Стентон, будь хомо сапиенсом, возьми сам, мне головы от бумажек не поднять!
— Я не могу быть хомо сапиенсом, я печальная водоросль.
— Ты ленивая жопа!
— Я занятая задница, — Альберт прерывался только затем, чтобы открыть пузырек валерьянки.
— Эй, наркоту глушить в медпункте!
— В медпункте за мной будет гоняться эта падла в белом халате.
— И давно пора! Тебя за шкирятник отвести?
— Только попробуй, я орать буду!
— Так. Что случилось-то?
Альберт Стентон был невысоким пухлячком, очень добродушным и безотказным малым, но при всем при том — замом по снабжению. И если Берт пьет валерьянку прямо в опенспейсе, то стряслось что-то действительно из ряда вон.
— Финансирование урезали, сказали: чините, что есть.
— Да блядь! Схуяли? И как мы должны «клопов» собирать? К подозреваемым вламываться: «Извините, вам тут недавно прослушку ставили, так мы заберем, а то нам город финансирование урезал, а преступников меньше не стало»?
— Типа того. Типа того, да-а-а-а.
— Берт, у тебя синяки под глазами. Сходи в медпункт, правда. Не хватало, чтоб еще сердце прихватило.
— Ладно-ладно, уже пошел.
Пообщавшись с коллегами, Эрик в полном офигении плюхнулся на свое место: Фрай был отстранен и арестован, финансирование действительно урезали на тридцать процентов, что означало очередной разбор Свалки и попытки из говна и палок сделать хоть что-то приемлемо рабочее. Опять собачиться с убойниками и наркоконтролем, чтоб по возможности возвращали прослушку и камеры, ведь могли же, к примеру, если устанавливали для разовых акций в ресторанах или отелях.
— А ты чего такой обалдевший? — поинтересовался появившийся перед обедом Ролан.
— Я не обалдевший, я охуевший. Скажи мне, о, мой герой, где вы будете брать девайсы для сбора компромата, то есть, доказательств, если нам, скромным труженикам паяльника и компа, урезали финансирование на треть?
— Будем веровать в вас.
— Вера это, конечно, круто, но с поставщиками отдел закупок расплачивается презренными деньгами.
— Ну, что вы, на Свалке не накопаете?
— И как долго мы продержимся на Свалке? И где гарантии, что два, три, десять раз перепаянные схемы будут работать без нареканий? — Эрик махнул рукой и ткнулся головой в плечо любовника. — У тебя как дела?
— Неплохо. Ну что, время обеда. Идем?
— В ту же кафешку?
— В ту же самую. Кстати... Это Фрай навел того воришку.
Эрик аж споткнулся.
— Ч-чего? Зачем?!
— Месть, маленькая и подлая месть.
— Идиотизм! — припечатал рысь.
— И еще какой. Ну что, после работы сразу домой?
— Заедем ко мне, надо собрать кое-какие вещи. Я уже поспрашивал ребят, кому нужно недорогое съемное жилье.
— Хорошо, договорились. А теперь на обед?
— Да идем уже, идем. Бедный голодный тигон!
По пути в кафе Эрик выяснил, что слушание по его заявлению будет в рамках общего обвинения, свидетели уже допрошены, протоколы внесены.
— В принципе, ты там и не нужен. Меня опросили сегодня. Но с тобой рвалась побеседовать психолог. И, боюсь, не только по поводу Фрая.
— А по какому еще? А... Точно. Ты.
Ролан кивнул. Никто и не ожидал, что все будет просто. Они разных родов и слишком разных весовых категорий. Естественно, что штатный психолог должен исключить элемент насилия, убедиться, что оба партнера в своем уме, так сказать.
— Знаешь, я к этому был готов, — Эрик усмехнулся. — Не мы первые через это пройдем. Граннока и Науро, наверняка, таскали еще больше — они разновидовые.
— Да уж. Ну ладно. Мы через это пройдем вместе, так ведь, Кисточка?
— Даже не вздумай сомневаться.
Ролан улыбнулся ему. Он больше не сомневался, ни в себе, ни в своей мелкой любви в пятнышко. И вообще, размер значения не имеет!
@темы:
слэш,
закончено,
Двойная Луна,
фантастика
-
-
05.03.2018 в 08:06-
-
05.03.2018 в 08:33-
-
05.03.2018 в 08:41-
-
05.03.2018 в 09:28очень горячая глава получилась!
-
-
05.03.2018 в 11:23-
-
05.03.2018 в 13:41-
-
05.03.2018 в 20:32-
-
05.03.2018 в 20:36-
-
05.03.2018 в 20:41-
-
05.03.2018 в 21:13Спасибо за еще 1 историю из этого мира
-
-
05.03.2018 в 21:16-
-
05.03.2018 в 21:18P.s. а это в качестве подношения))
-
-
05.03.2018 в 21:20-
-
05.03.2018 в 22:09-
-
05.03.2018 в 22:45-
-
05.03.2018 в 22:52-
-
05.03.2018 в 23:20-
-
05.03.2018 в 23:54-
-
06.03.2018 в 00:38-
-
06.03.2018 в 08:34как всегда порадовали хорошей историей!
-
-
06.03.2018 в 09:50-
-
06.03.2018 в 14:37-
-
06.03.2018 в 17:22Nezvaniy gost, амнямнямням!!!!
-
-
06.03.2018 в 18:05-
-
06.03.2018 в 21:57Очень понравилось, спасибо)
-
-
07.03.2018 в 17:50-
-
07.03.2018 в 19:51-
-
08.03.2018 в 13:20С праздником 8 Марта!
Счастья, любви, вдохновения!
Чудесного настроения!
-
-
09.03.2018 в 13:10pumasik123, спасибо большое *обнимают в четыре лапы* и вас тоже с праздником!)))
ignisaqua, муррр, спасибо)))
-
-
09.03.2018 в 14:57