понедельник, 03 июня 2013
Авторы:
Таэ Серая Птица и
Тай ВэрденЖанр: космоопера
Тип: слэш
Рейтинг: NC-17.
Предупреждение:
ксенофилияЧасть седьмая и последняяИ первая брачная ночь вполне удалась…
***
- Нет, если я такое расскажу... Это надо будет печатать с пометкой «детям до восемнадцати», - расхохотался Ингмар, выключая диктофон.
- Ну, напиши, что я скучный типус, у которого в доме царит Устав и дисциплина, сухарь, мерзавец и зануда, - зафыркал капитан, устраиваясь на диване поудобнее, поманил к себе мужа. Ингмар подошел, уселся рядом.
- На самом деле, все ведь зависит от того, какой эффект тебе нужен. Самый одиозный капитан Пассажирского флота и самый кусачий и ядовитый журналист Ханны не могут жить так, как живем мы. Поэтому тебе придется придумать легенду для своей братии, - Эйлиан обнял его, прижался боком, согреваясь его теплом.
Ингмар склонился, задрал рубашку мужа, поцеловал в живот. Рафианин взял его руку, крепко прижал к низу живота:
- Нажми, ты почувствуешь его. В первый месяц яйцо растет быстро, а потом созревает.
Ингмар осторожно принялся прощупывать. Их было два, твердые, размером примерно с его кулак. Эйлиан расслабил мускулы брюшного пресса, и пальцы Ингмара погрузились в них почти по ладонь. Рафианин тихо застонал, но боли в его голосе не было. Зато было наслаждение.
- Так... Необычно...
- Я обещал тебе рассказать, как нужно будет помочь мне родить. Это просто, но будь готов к тому, что в крови придется перемазаться с ног до головы.
- Я готов, - согласился Ингмар.
Ларр стянул с себя мягкие домашние брюки и развел ноги, показывая на себе:
- Яйцеклад идет отсюда и вот так, немного похоже на вопросительный знак. В верхнем завитке располагаются зародыши яиц, ближе к выходу - оплодотворенные яйца. Сколько их?
- Два, - Ингмар потрогал еще раз. - Да, два.
- Хорошо. Значит, они будут подталкивать друг друга. Проблема поздних родов в том, что сокращения яйцеклада начинаются от довольно низкого участка, и, чтобы я смог вытолкнуть яйцо, тебе придется ввести в меня руку и осторожно захватить его, придвинуть ближе к выходу. А когда почувствуешь, что оно стало двигаться само - убрать руку.
- Хорошо, - кивнул внимательно слушавший Ингмар.
- Яйцеклад только кажется узким. Готовое к родам яйцо в диаметре около двенадцати дюймов.
- Ох... Ничего себе.
- Их всего два, - успокаивающе улыбнулся Эйлиан. - И мне не будет больно.
- Надеюсь, - Ингмар снова погладил супруга по животу.
- Иди ко мне, малыш. Хочу тебя, - рафианин приподнялся так, чтобы рука Мара соскользнула туда, где расходились чешуйки, открывая лоно. Ингмар задумчиво рассматривал открывшееся взору. Истекающий серебристой влагой вход казался невероятно маленьким, туда с трудом прошел бы и его палец. Это ощущение было обманчиво - яйцеклад был на диво эластичен.
- Ты - самое удивительное создание во всей Вселенной.
Эйлиан тихо рассмеялся, приподнимая бедра, смешок завершился почти неслышным стоном. Ингмар прильнул губами ко входу, проникая в мужа языком. Он знал его вкус. Тот, другой - острый, ледяной, обжигающе мятный. Здесь рафианин был нежно-сладок, с ноткой горечи. Ингмар водил языком, лаская супруга, стремясь доставить тому как можно больше удовольствия. Эйлиан тихо постанывал, откинув голову на подлокотник дивана, медленно ласкал себя ладонью, подстраиваясь под темп ласк любимого. До минета Ингмар так и не дозрел, горло он подстраивать не умел.
- Ма-а-ар... пожалуйста, - рафианин поймал его за руку и потянул к себе.
- Мррр?
- Возьми меня. Сейчас. Хочу-у-у... - Эйлиан сорвался на откровенное поскуливание. У него на период беременности перестраивалась гормональная система, следом за ней шла вразнос нервная, хотя со стороны никто не заметил бы изменений. Но капитан стал гораздо мягче, чувственнее. Ингмар, у которого уже все свело, скрутило и взвыло от желания немедленно соединиться с мужем, просьбу выполнил охотно. Эйлиан отдавался ему с такой страстью, что скрипел диван, выстанывал его имя вперемешку с нежностями, тянулся целовать, ласкать его, пытаясь не ранить когтями. Ингмар сам подставлялся под его руки, игнорируя мелкие повреждения.
Оргазм накрыл рафианина внезапно, как лавина, он хрипло закричал, выгибаясь, стискивая супруга ногами, вжимая в себя. И это казалось бесконечным, почти болезненным - вторая стадия перестройки организма завершилась. Яйцеклад спазматически сокращался, Эйлиан истекал смазкой так, что она ручейками лилась по бедрам и ягодицам. Ингмар целовал его, успокаивая. Рафианин смог прийти в себя только минут через десять - вымотанный, едва дышащий, горячий, как раскаленный уголь. С трудом открыл глаза.
- Вот... ты посмотрел репетицию родов... Надо будет фиксировать руки, чтобы я тебя не ранил, - в голосе Эйлиана было раскаяние, он рассмотрел длинные порезы на руках и плечах Ингмара.
- Я тебя люблю. Все отлично. Расскажи мне про инкубатор, - Ингмар устроился рядом с любимым.
- Ну, с этим все проще - теплая ванночка с раствором некоторых солей и микроэлементов в биогеле. Вообще, изначально, был не биогель, а смазка, которая отходила во время родов. Ее будет много, сразу предупреждаю. И потом я буду пить, как лирианский птеропод.
- А как будут выглядеть наши дети?
- Когда скорлупа треснет - увидишь. Хвоста не будет, это я тебе клятвенно гарантирую, - Эйлиан рассмеялся.
- А чешуя и перья?
Рафианин задумался, потом кивнул на терминал:
- Открой папку «Эскиз». Пароль к ней - твое имя.
Ингмар открыл. Построенный в программе генетического моделирования эскиз представлял собой несколько изображений одного и того же существа в разные возрастные периоды. Младенец ничем не отличался от человеческого, кроме строения половой системы, обозначенных затемнениями участков чешуи и длинного, ниспадающего на спину золотистого хохолка.
- Ой, у него будет хохолок, как у меня. Только длинный.
- Там на подростковом эскизе и крылья видно. Только развиваться будут медленнее, наверное. Малыш, я посплю, ладно? - Эйлиан сполз с промокшего насквозь дивана, прихватив одеяло и подушку, устроился у камина на пушистом ковре.
- Конечно, любовь моя, - Ингмар перебрался к нему, отрастил крылья, обнимать мужа.
Передышка закончилась как всегда неожиданно: капитана Ларра вызвали на работу, хотя его документы на увольнение уже лежали в секретариате.
- Последний рейс, сэр, - практически умоляли в отделе кадров. Он пожал плечами и согласился.
- С тобой полететь?
- Не надо, малыш, рейс короткий, через три недели я буду уже дома, - улыбнулся Эйлиан, собирая сумку. - У тебя есть время, чтобы подумать над детской и вообще привыкнуть к мысли, что через пять с месяцев ты станешь папой.
- Я очень постараюсь, - заверил его Ингмар.
***
Фигура стоящего у окна человека казалась вырезанным из черной бумаги силуэтом.
- Достаньте мне этого рафианина. Любым путем.
- Это будет непросто, милорд.
- Лимит не ограничиваю.
- О, тогда другое дело, милорд. Через три недели он будет у вас. Позвольте вопрос?
- Ну?
- В каком виде он должен прибыть?
Тот, кого называли «милорд», рассмеялся:
- Он мне нужен живым. Сколько костей при этом будет у него сломано, и сколько раз твои головорезы его трахнут - меня волнует мало.
«Эвридика» медленно плыла привычным маршрутом. Гости веселились, как умели, шутили, пересмеивались и всячески отдыхали.
- Леди и джентльмены, просьба пройти к смотровым экранам! Мы подходим к самому прекрасному объекту открытой вселенной - Звездной Лилии, - приятный голос капитана разнесся по кораблю, люди стали продвигаться к обзорной площадке.
- Сэр, прямо по курсу корабль с сигналом SOS.
- Запросите их, Арья.
Еще через пять минут стало ясно, что корабль, призывающий на помощь, не отвечает. По межгалактическому Кодексу космолетчиков, капитан «Эвридики» был обязан узнать, что случилось с терпящим бедствие кораблем.
- Франш, за капитана. Джас, Лиз, Эвой, готовьте малый катер. Арья, свяжись с Ханной и передай координаты потерпевших.
- Да, капитан.
Корабль, не отвечавший на запросы, катер проглотил легко. И так же легко скрылся в пространственном переходе, оставляя по себе лишь радужно мерцающее пятно остаточного выхлопа.
- Капитан!
- Вызывайте полицию.
Кто позвонил Ингмару, осталось неясным, никто не сознавался. Но журналист первым же делом поставил на уши Интергпол, едва ли не в буквальном смысле. Эстель Исарил примчался на Ханну в тот же день. Плюя на инструкции, первым делом из космопорта рванул на Сиреневую улицу.
- Найди мне его! - Ингмар бегал чуть ли не по потолку. - Немедленно. Он... Он же беременный.
- Еба-а-ать... - простонал Эстель, предчувствуя гигантскую жопу. И защелкал пальцами, вызывая подкрепление.
- Так. Перестань истерить, сядь и расскажи все, что знаешь. У Лиана были враги?
- Нет. Зато дохрена поклонников.
- Спокойно. Мы проверим все ниточки на черных рынках. Если где-нибудь начнут появляться духи с неотразимыми феромонами - тут же дернем.
- Да ты что? Нахуй вашу помощь, сам справлюсь, - Ингмар вскочил. - Я не собираюсь ждать, пока моего мужа пустят на духи.
- Извини, неудачно пошутил. Да сядь ты! - рявкнул агент. - Сейчас наши парни роют космос в поисках следов того корабля. Примерный квадрант мы уже знаем, туда стягиваются люди. Пара дней - и твой беременный крокодил будет дома.
- Сам ты крокодил!
- Нет, родной, я акула. А вот Эйлиан - рептилия, самая настоящая. Так, извини, - агент ушел разговаривать со своими людьми на улицу. Ингмар навернул еще пару кругов по комнате.
Корабль, унесший капитана и трех «силовиков» экипажа нашли через восемь часов. Тела Джастина Белла, Элизабет Хертс и Эвоя МакГрегора - тоже. Капитан Ларр как в воду канул. Говорить Ингмару о том, что «Кабир», пиратское судно, на котором и похищали Эйлиана, был от дюз до рубки в крови, и не только человеческой, Эстель не стал. Ингмар не стал и спрашивать, унесся в неизвестном направлении.
***
Эйлиан помнил только одно: нужно дышать. Дышать и держать мышечный корсет, защищающий яйца от повреждений. А об остальном можно будет подумать позже, когда он освободится. А еще нужно немного постараться и вывернуть руку из наручника. Только чуть-чуть переждать мельтешение белых и черных кругов под закрытыми веками.
- Заказ выполнен. Он ваш.
- Хм-м... что ж ты так неаккуратно работал?
- Да он дрался, как черт. Положил мне полкоманды. Скажите спасибо, милорд, что его не разорвали до подреберья. Мои ребята просто снимали стресс.
- Ладно, свободны. Вот деньги.
Когда пират убрался из кабинета, человек, которого Эйлиан не мог видеть, но слышал довольно хорошо сквозь шум в ушах, произнес:
- Уберите всех. И уходим.
- Как скажете. Этого утаскиваем?
- Да. А это еще кто?
- Это всего лишь я, - женский голос звучал мелодично, но было в нем что-то такое, от чего по спине пробегали мурашки.
- Донна...
- Тшшш, не нужно имен. Мне сказали, вам кое-что доставили с «Эвридики»?
Раздался шум отодвигаемого стула и нервное:
- Откуда вы...
- У меня есть один прикормленный журналист, который сливает мне кое-какую информацию. Так вы покажете мне ваш груз?
- Как прикажет донна, - теперь в голосе человека звучало подобострастие. И жадность. Делиться добычей ему не хотелось. А вот полюбоваться ею, даже такой - измочаленной почти сутками непрерывного насилия, избитой, но не сломленной - хотелось. Эйлиан попытался открыть склеенные кровью ресницы, увидеть того, кто не погнушался нанять пиратов, чтобы его добыть. Голос человека был ему знаком, но память впервые за его жизнь отказывалась выдать картинку. Подбородка коснулись чьи-то пальцы, женщина хмыкнула:
- Что вы с ним тут делали такое?
- Пока еще ничего. Просто немного развлеклись те, кто его похитил.
Эйлиан не чувствовал боли. Он просто знал, что представляет из себя сейчас хорошо отбитый кусок мяса, который сначала насиловали по кругу полтора десятка человек, озверевших от крови и феромонов.
Снаружи раздался какой-то сухой треск.
- Что это?
- Не волнуйтесь, - женщина негромко засмеялась. - Это мой информатор сюда торопится. Милый мальчик, готов в буквальном смысле пройтись по трупам ради статьи. Может, вы слышали такое имя - Ингмар Ладовски. Чудесное бойкое перо, а уж как очаровательно краснеет при виде меня...
- При виде вашей красоты, донна... КТО?
- Я, сученыш.
И снова треск, словно от разряда. Эйлиан вспомнил - так звучит выстрел из плазменной пушки. И отключился, позволив измученному телу передышку, ведь Мар пришел за ним, значит, все будет хорошо.
- Дражайшая донна, вы запачкаете кровью свои туфли.
- Ах, какие-то пятьдесят тысяч кредитов. Пустяк, мой дорогой.
Ингмар сунул оружие за ремень джинсов, обнял мужа, его запоздало затрясло при виде того, что сделали с его дорогим Эйлианом. Донна Лазурит, одна из влиятельнейших лиц теневого сектора Галактики, смотрела на них со снисходительной улыбкой.
- Забирай своего ящереныша, дорогой. Скоро здесь будет агентов Интерга, как блох в шкуре помоечного котокрыса.
- Я его не подниму. И... пускай налетают. Я же честный гражданин Галактики и исправно плачу налоги.
- Ах, да. Ну, что ж. Мы с тобой в расчете, не так ли? - она наклонилась, приподняла его голову кончиками пальцев, глядя в глаза и улыбаясь.
- Ну, пока что ты рассчиталась за испорченный новый Год, но у меня еще был день рождения.
- Фу, какой злопамятный! Ну, я надеюсь, мне не придется снова спасать твое ходячее несчастье, чтобы рассчитаться со всеми долгами? В конце концов, ты его должен беречь, холить и лелеять, особенно сейчас.
- Я слышу топот. Вам пора, дражайшая донна, передавайте привет вашему супругу и пожелания крепкого здоровья.
- Обязательно передам, мой дорогой, - женщина быстро, но не теряя достоинства, удалилась куда-то в боковой ход, тут же исчезнувший за панелью.
Ингмар сел, обнимая мужа, укутал его крыльями поплотнее. И стал ждать Эстеля. Интерговец появился буквально через считанные минуты. С ним - люди в белых комбинезонах медслужбы, следователи, еще куча народу. Эйлиана мгновенно погрузили на носилки. У рафианина были ледяные руки, ноги, торс. Теплым оставался только живот, он, даже в бессознательном состоянии поддерживал оптимальную для развития яиц температуру.
Ингмар молча протянул Эстелю оружие, разжал пальцы, не заботясь, подхватит тот пушку или нет.
- Иди, Мар. Иди, разберемся без тебя. Лиану ты нужен сейчас, - кивнул агент, перехватывая оружие и кивая в сторону носилок.
Ингмар пошел рядом с носилками, держа мужа за руку. Его не гнали - пока серафим касался рафианина, жизненные показатели того стремились к нормальным. Отпускал - падали.
- Я здесь, Эйлиан. Все будет хорошо. Сейчас согреешься, - Ингмар гладил его по лицу.
Ларр не отвечал, да и не смог бы, половину лица закрывала маска с трубкой, пропущенной в дыхательное горло. Медик монотонно перечислял повреждения, полученные пациентом, дошел до пункта «беременность», споткнулся, поскрежетал зубами.
- А беременность... Все... Хорошо?
- А этого я вам не скажу, мистер Ларр, без обследования. Если не начнется заражение крови из-за повреждений кишечника, если температура брюшной полости не упадет ниже критической... Много «если».
Серафим кивнул. Крылья шевельнулись.
- Мы летим в клинику на Стеллу. Перевозить пациента на Ханну опасно.
- Хорошо. Летим.
Эйлиан не очнулся, даже когда его поместили в капсулу с регенерационным гелем и постоянной температурой выше пятидесяти градусов.
- Вы - супруг капитана Ларра? - осведомился у Ингмара вышедший из палаты врач.
- Да, - кивнул журналист.
- Идемте, нам нужно поговорить.
В кабинете доктор Коэда, как значилось на его карточке, прошел за стол, кивнул на кресло Ингмару и начал задавать вопросы.
- Это первая беременность у вашего супруга?
- Да.
- Вы должны понять, что ему требуется масштабное оперативное вмешательство. После которого есть опасность «замершей беременности». Проще говоря, яйца внутри его тела погибнут.
- Не надо. Я... Приготовьте мне палату реанимации.
- Вы собираетесь рискнуть собственной жизнью? Не удивляйтесь, я в курсе, кто вы, мистер Ингмар.
- Если вы вовремя дадите мне нашатырь, риск будет сведен к минимуму. И... Я должен.
- Ну-ну, для того вам может потребоваться реанимация - нюхнуть нашатыря? Я вынужден отказать. Вы не знаете, какие процессы и как может задеть ваше темпоральное вмешательство. У вас еще могут быть дети в будущем, если в этот раз не получится.
- Хорошо. Сам справлюсь, - Ингмар встал. - Всего доброго.
- Здесь не ваша редакция, мистер Ладовски, чтобы наводить свои порядки, - холодно сказал доктор. - В операционную вас не пустят, даже употреби вы протекцию самого главы Совета Федерации.
- Мне и не нужно попадать туда. Вы вроде сказали, что в курсе, кто я.
Доктор Коэда кивнул:
- Было бы гораздо лучше, если бы вы пообещали не вмешиваться в ход операции и были рядом с супругом в операционной. Но теперь я даже не знаю, что делать.
- Я просил что-то сделать, вы отказали.
- Пока мы спорим, ваш супруг находится на грани выживания. Обещайте не вмешиваться, пока мы будем бороться за его жизнь, это все, что мне от вас требуется, - доктор спокойно смотрел в глаза Ингмару, хотя на дне его взгляда мелькало раздражение.
- Нет. Прощайте. Может быть, мы когда-нибудь познакомимся, - Ингмар кивнул, разворачиваясь.
- Жаль...
А парализатор у доктора оказался весьма мощный. И стрелял он хорошо.
- И почему такая картина с этими мужьями каждый раз? Каждый знает, как лучше, - ворчал он, идя следом за каталкой, на которой в операционную везли обездвиженного серафима. - Будто у каждого по три диплома МАКМ.
Каталку провезли через стерилизатор, поставили рядом с операционным столом.
*МАКМ - Межгалактическая Академия Ксено-Медицины.
Ингмар очухался, огляделся. Все, что он мог видеть - половину лица Эйлиана, не закрытую кислородной маской, и его руку с капельницей, притянутую ремнем к панели операционного стола. Он мог ее коснуться, и касался - его каталку специально поставили так. Остальное было закрыто оперативными ширмами, от самого горла. И за ними склонялись к его супругу хирурги и ассистенты.
- Начинаем.
Ингмар смотрел, забыв дышать. Тонкие золотистые брови Эйлиана чуть дрогнули, видимо, и сквозь тяжелую пелену анестезии он чувствовал, что с ним происходит. А пальцы в ладони Ингмара беспокойно шевельнулись. Ингмар поглаживал их, успокаивая.
«Ты... здесь...» - донеслось едва слышимое эхо мысли.
«Да. Я с тобой. Люблю»
«Дети... я защищал... живы?»
«Да. Ты их защитил. Сейчас тебя оперируют, сказали, что сохранят беременность, если все будет хорошо»
Эйлиан не ответил, только снова вздрогнули пальцы, пытаясь сжаться. Тихо переговаривались врачи, звякали инструменты, булькали и попискивали приборы. Сколько времени прошло, Ингмар мог судить только по табло над дверью операционной. Час... Два... Три... Пока не прозвучало:
- Шейте, и в регенератор.
«Люблю тебя. Держись»
- Ну, что ж, мистер Ингмар, мы закончили. Через сутки я вам скажу результат, - над журналистом склонился доктор Коэда. - Встать можете, или онемение еще не прошло?
Ингмар попробовал шевельнуться. Не смог.
- Ничего страшного, к утру пройдет. Уж простите, я перестраховался. Сейчас вас отвезут в палату к супругу. Ничего не делайте, просто будьте рядом. Температуру яйцеклада нам удалось сохранить, от контакта с анестезией этот круг кровообращения был отключен, так что необратимых изменений быть не должно. Но мы по-прежнему не знаем, насколько пострадали зародыши вследствие произошедшего с мистером Эйлианом.
Ингмар не смог даже заговорить, голосовые связки не отходили.
- Ну-ну, не волнуйтесь.
Мар закрыл глаза… И проснулся от звука чужих голосов уже утром. Рядом, укутанный в термоодеяла, спал рафианин, из-под его кокона тянулась пара проводов к небольшой стойке с приборами, и, если судить по тому, что ничего не мигало алым, не пищало и не орало, состояние его было удовлетворительным. Правда, выглядел он, как свеженькая терранская мумия - полностью закатанный в полупрозрачные полоски биорегенератора. Ингмар потянулся, тронул мужа за руку. Ресницы Эйлиана задрожали, приподнялись, открывая сонные глаза.
- Мар... Доброе утро, малыш.
- Привет. Ну... Как ты?
- Как котлета - зажарен лазерами и готов к употреблению, - глаза рафианина смеялись, улыбаться ему было явно больно, уголки разорванных губ еще не срослись окончательно.
- О. Можно начать есть?
- Да-а, только теста этот повар накрутил на котлету слишком много... ох...
- Терпи, любимый. Ой. Я шевелиться не могу.
Эйлиан обежал его взглядом и прикусил губу, чтобы не смеяться - это и в самом деле было больно.
- Док перестраховался. Руками шевелить можешь ведь. А до кнопки стазис-поля дотянешься?
Ингмар дернул рукой. Преодолеть сопротивление стазас-поля оказалось тяжело, но возможно. И сесть, дотягиваясь до тумблера его отключения - тоже. Тяжесть, прижимавшая его к койке, пропала. Он тут же полез к мужу, оглядывать. Под полупрозрачным регенератором были видны тонкие полосы швов - от лобка до горла, и поперечные - на груди, когда из легких рафианину извлекали осколки ребер, сращивали их, и на брюшной полости. На правой руке и обеих ногах тоже - пришлось по кускам складывать переломанные и раздробленные кости.
- Эй, это ничего, все в порядке. Мне не больно... почти.
- Сдам тебя в поместье.
- Ой, не надо. Пожалей мои уши, они единственные еще целые!
- Райки хорошо поют.
- И я даже в курсе, зачем они поют. Хотя, ты прав, если это поможет мне быстрее встать на ноги - я за.
Ингмар осторожно провел, не касаясь, над его животом.
- С ними все в порядке, любимый. Я знаю.
Серафим наклонился и поцеловал его… Вкус у биогеля был горький, отплевываться пришлось долго и почти сладострастно. Эйлиан беспомощно кусал губы от боли, но не смеяться не мог.
- Малы-ыш, невкусная котлетка в тесте, оказывается?
- Ничего. Я мужественно съем.
- Зачем такие подвиги, родной? Хватает того, что ты ради меня в драконье логово влез. Кстати, кто это был?
- Не знаю. Я ему в голову попал.
- Я его знаю, но не могу вспомнить... Да и не важно. А откуда ты знаешь донну, которая не любит называть имена?
- Она меня родила.
- Ого. Круто.
Ингмар молча сжал его пальцы.
- Мар, - рафианин замялся, отвел взгляд. - Ты... ты же знаешь, что со мной сделали? Тебе не будет... мерзко меня... касаться?
- Вот глупый, - Мар лизнул его в губы.
- Я просто спросил. Меня сильно разукрасили?
- Да. Но все будет хорошо.
Через десять минут Ингмара выгнали из палаты. Над Эйлианом засуетились врачи, смотрели, как срастаются швы, сделали диагностику жизненной активности зародышей.
- Все в порядке, дети не пострадали. Какой у вас срок, мистер Ларр?
Рафианин задумался, подсчитывая.
- Четыре недели.
- Тогда все отлично.
- А когда вы меня отпустите?
- Как только...
- Как только что?
- Как только вы еще немного окрепнете.
Время в клинике тянулось для Эйлиана невыносимо-медленно. «Немного окрепнете» в понимании доктора Коэды означало: «как только я сочту вас здоровым», так что отвалялся он на больничной койке больше месяца. Скрашивали скуку только прилеты Ингмара и его пересказ, кого, как и на сколько злой и дотошный журналист раздел, мстя за супруга.
- Я миллионер!
- Ну вот, скоро ты переплюнешь меня по добычливости, - фыркал рафианин, смеялся, придерживая ладонями слишком большой живот, в котором угадывались два крупных, чуть вытянутых яйца. До родов ему оставался еще месяц, но вставать и ходить уже сейчас было тяжело. Тазовые кости раздвигались, чтобы пропустить яйца.
Ингмар поцеловал его так, как полюбил делать в последнее время – в живот.
- Как вы себя чувствуете?
- Отлично. И очень хотим домой. Просто жуть, как.
- А что сказали врачи?
- Доктор Коэда меня вообще отпускать не хочет, перестраховщик. А я здесь рожать не буду. Только дома, и только у тебя на руках. Так что или я сбегу, или ты меня сегодня заберешь, - Эйлиан не шутил. Персонал в клинике, конечно, был внимательный и заботливый. И на него в большинстве своем не реагировал. Но быть далеко от любимого супруга по причине работы, и быть далеко только потому, что его не отпускают - было двумя огромными разницами.
- Заберу сегодня.
Рафианин обрадованно улыбнулся и принялся собираться.
Доктор Коэда и в самом деле не хотел его отпускать. Только вовсе не по причине перестраховки. Он, по натуре, был исследователем, и уникальнейшую возможность изучить не только процесс вынашивания и родов у рафиан, но и результат скрещивания двух таких отличных друг от друга рас он упускать не желал категорически. А если бы рафианин родил в клинике, то никуда бы он отсюда не делся еще как минимум полгода - перевозить яйца, а потом и новорожденных было бы нельзя.
- Доктор... Полюбовно отдадите мужа или будем ссориться? - Ингмар сложил руки на груди.
- А вы сможете обеспечить ему возможность родить с персоналом, который не собирается немедленно разобрать его на части? - решил поторговаться доктор.
- Да, в легкую.
Возможная монография и ученая степень стремительно уплывали у доктора из-под носа.
- Насколько я знаю, на Ханне нет клиник с наработанным опытом ухода за рафианами, - еще раз попробовал доктор Коэда.
- Ну и что? Это теперь мои проблемы...
- Вы готовы поставить его жизнь под угрозу еще раз? И жизни ваших детей? Подумайте здраво, мистер Ладовски.
- Я забираю его. Точка.
Врач поджал губы, но против воли пациента и его супруга удерживать рафианина он не мог. Пришлось отпустить.
Ингмар супруга нежно обнимал всю дорогу, не выпуская из рук. Перелет на Ханну дался тому тяжело, к концу шестых суток пути Эйлиан был склонен считать, что поступил, как истерическая барышня, потребовав отпустить домой. Но стоило добраться до родного дома, как стало гораздо легче. Не в последнюю очередь от того, что их встречали старшие воспитанники Ингмара во главе с Тири.
- Сейчас все будет хорошо, милый.
Рафианин держался за его руки, улыбался и кивал. Райки пели по очереди, вливая в него энергию и силы. И в самом деле все становилось вполне терпимо.
- Ну, вы как хотите, а я оставлю с вами Гленни и Мику. Вы все равно днем на работе, - Тири была настроена весьма решительно, - а за Лианом нужен уход, да и по дому мы лучше сами будем вам помогать.
За пять лет Ларр умудрился наладить с райками некое подобие дружбы, хотя наведывался в поместье от силы раз в пару месяцев.
- Я в отпуске, Тири.
- Да? Не может быть, - раек даже растерялась.
- Мне муж важней работы.
- Ну, наконец-то вы это поняли. Я рада, сэр. Честное слово, я за вас очень рада.
Ингмар снова обнял мужа. Эйлиан за два месяца беременности превратился в свою тень. И без того худой и высокий, он стал пугающе-тощим. Нормально есть не позволял сдавленный между раздувшимся яйцекладом и другими внутренними органами желудок, и питался рафианин, как птичка, понемногу, соблюдая богатую витаминами и микроэлементами диету, прописанную доктором Коэдой. А еще потихоньку пристрастился к до сих пор не любимым грибам. А еще не мог смотреть на свой любимый кофе и стал равнодушен к сладкому. И с трудом дождался, когда провожатые попрощаются и уедут.
- Мар, ты только не думай, что я извращенец, но... я хочу тебя.
- Как, любимый мой?
- Как захочешь. Просто будь аккуратнее, - Эйлиан раздевался, и раздевал серафима. Ингмар целовал его, прижимался. Рафианин опустился перед ним на колени, стаскивая с Мара последнюю деталь одежды. И принялся ласкать, жадно, соскучившись за два месяца.
- О, любимый мой!
Эйлиан соглашался, сверкая взглядом сквозь ресницы и принимая его в самое горло. Ингмар стонал, двигая бедрами. Тонкие ладони рафианина метались, оглаживая его тело, ласкали, находя такие эрогенные зоны, которые Ингмар и не подозревал в себе. Или просто после двухмесячного воздержания тело настолько соскучилось по сексу, что самая невинная ласка казалась ударом тока. И кончил журналист с такими ощущениями, что все звезды Вселенной показались тусклыми медяками. Эйлиан смеялся, аккуратно придерживая его, чтобы Ингмар не рухнул на пол, усадил на диван.
- Это было немного не то, чего я хотел. Но тоже замечательно.
- А? Ы? А?
Ингмар явно не соображал. Ларр ласково целовал его, успокаивая, гладил по хохолку, прижимался.
- Я... Уфф... А?
- Тише, малыш, тише. Как ты? - Эйлиан аккуратно лег с ним рядом на бок, прижал его ладонь к животу и прикрыл глаза.
- Я летаю, - Ингмар снова поцеловал его в живот. - Как вы там?
- Еще немного осталось. Я не смогу проходить месяц, да и яйца уже почти созрели. Ты можешь их потрогать, если хочешь, - лукаво усмехнулся рафианин.
Ингмар погладил их, прощупывая.
- Не так, - фыркнул Эйлиан. - Изнутри.
Ингмар потрогал мужа кончиками пальцев. Рафианин слегка повернулся, закинул ногу на спинку дивана и поощрительно улыбнулся:
- Не бойся, тебе все равно придется это сделать, а мне нужно привыкнуть.
- Страшно...
Мар попробовал плавно проникнуть в лоно пальцами. Эйлиан резко втянул в себя воздух сквозь зубы, откинув голову назад. Он истекал смазкой, полураскрытое лоно пульсировало, обхватывая пальцы серафима мокрым шелком. Ингмар старался не причинить боль. И нащупать детей. Рафианин обхватил его запястье пальцами, заставляя продвинуться глубже, и еще, пока в его теле не скрылась ладонь Ингмара целиком. Журналист жмурился, прислушивался к ощущениям.
- Дальше... - Эйлиан задыхался, кусал губы, на лице отражалась совершенно безумная гамма эмоций. - Дальше, малыш-ш-ш...
Ингмар сполз ниже, чтоб было удобней. Кончики пальцев дотронулись до чего-то жесткого и гладкого. Скорлупы как таковой у яйца не было. По ощущениям, была плотная кожистая оболочка, как у змеиных или черепашьих яиц. Ну, или крокодильих.
- Ой... - растерялся Ингмар. - Я его чувствую.
- Я же... говорил... М-м-м!! - Эйлиан не понимал, что ощущает, вернее, чего в его ощущениях больше, боли или наслаждения? И чего ему хочется, чтобы Ингмар убрал руку, или чтобы продолжал вот так осторожно шевелить пальцами, оглаживая будущего ребенка.
- Как здорово. Такие теплые.
Эйлиан прикусил ладонь, медленно повел бедрами, упираясь в диван пятками. Блаженство смешалось с новой порцией боли в опьяняющий коктейль.
- Что ты... Ой, это оно шевелится?
- Мар... Мар, только не бойся... - Эйлиан с опозданием понял, что происходит, и сам едва сумел подавить приступ паники. Да, он не проносил яйца три месяца, как положено. Ну так и дети у него не рафиане будут. - Продвинь... а-а-ах-х-х... руку глубже. Как будто хочешь обнять яйцо ладонью.
Ингмар продвинул.
- И?
- Подтолкни его к выходу... А-а-а!! - Ларра выгнуло в болевом спазме, а по бедрам потекла быстро краснеющая жидкость. Ингмар толкнул яйцо, помогая выйти.
- Убира-а-ай... руку... И лови его... - Эйлиан вцепился в спинку дивана когтями, напрягая внутренние мускулы брюшины и яйцеклада, замотал головой, хрипя от боли. Ингмар медленно и осторожно вынул из него руку, подставил ладони. Яйцо медленно, словно нехотя, продвинулось к выходу. И замерло, яйцеклад, не подготовленный, не растянутый, оказался слишком узок. Эйлиан судорожно хватал воздух ртом. Ингмар тихо вопросительно курлыкнул. Рафианин слегка отдышался.
- Нажми ладонью над лобковой костью. Если не поможет - в аптечке есть набор скальпелей, придется резать.
Ингмар мягко нажал ладонью, пытаясь вылущить детей. Резать не пришлось, но края яйцеклада разошлись лепестками, разрываясь от давления слишком крупного для Эйлиана яйца. Оно выскользнуло в потоке крови на ладонь Ингмару - тяжелое, нежно-золотистого цвета, около четырнадцати дюймов в диаметре и двадцати в длину. Ингмар переложил его на колени себе и принялся ждать второе. Оно последовало быстрее, по уже растянутому пути, и было чуть поменьше. И переливалось под пятнами крови нежнейшим аквамарином. Ингмар унес их в инкубатор, закрыл, быстро вернулся с регенератором.
Диван выглядел так, словно на нем кого-то зверски зарезали и выпустили всю кровь. В луже которой Эйлиан и лежал, не в силах даже двинуться, не то что встать. Ингмар залил его гемоблокатором и регенератором, поцеловал.
- Через год я наберусь смелости это повторить... Наверное... - слабо улыбнулся рафианин.
- Поспишь? - Ингмар расстелил матрас на полу, переложил мужа, обтер.
- А ты мне воды принесешь? И я посплю, да...
Журналист принес воды, принялся поить мужа, памятуя, что пить тому надо много. Ларр всосал целый чайник, довольно вздохнул и закрыл глаза.
- Не уходи только, хорошо?
- Я рядом. Смотрю на детей. Спасибо, любимый.
Рафианин не слышал – уже спал.
Восстановился Эйлиан довольно быстро - не прошло и недели. А через два месяца Ингмар, заглянувший проверить яйца, заорал:
- Они шевелятся!
Рафианин примчался, как на пожар, с другого конца дома, выдохнул, уяснив, в чем дело:
- Ну, готовь пеленки, папочка.
- Я не умею пеленать младенцев!
- Я умею, - смеялся капитан. - У меня было трое младших братьев.
Ингмар вручил ему пеленку и самоустранился на другой конец комнаты.
- Ты что, боишься? - фыркнул Эйлиан, наблюдая, как трескается и рвется скорлупа, потом принялся помогать малышу, и, наконец, освободил ребенка из ее плена. Детеныш был похож одновременно и на серафима, и на него самого, громко и возмущенно курлыкал, дрыгая ножками и ручками.
- Нет, - храбро заявил Ингмар, не приближаясь.
- Тогда иди сюда, - рафианин обтер сына и ловко запеленал, оставляя свободными ручки. - Вот так, золотко, сейчас папа тебя подержит, а я помогу родиться твоему братику.
Ингмар бочком подобрался к ним, взял ребенка на руки, испуганно глядя круглыми глазами. Капитан поправил ему руки так, чтобы головка ребенка лежала на сгибе локтя.
- Смелее, малыш, он пока еще не кусается.
И взялся освобождать второго от скорлупы, помогать делать первый вдох и обтирать. Первый заинтересованно замолчал, услышав голос брата, тараща круглые синие глазенки.
- Он еще и кусается? А чем их кормить?
- А вот сейчас пойдем кормить. Ты имена придумал?
- Нет. У меня с фантазией плохо.
- Что? Ушам не верю, - рассмеялся капитан, - чтоб у журналиста отшибло фантазию? Малыш, ты меня пугаешь. Идем, буду учить тебя кормить наших детей.
Ингмар последовал за ним, бережно держа старшего сына на руках. Первенец был похож на Эйлиана больше, по крайней мере, окраской хохолка и цветом глаз. А вот второй был, наверное, копией Ингмара во младенчестве, за исключением некоторых нюансов физиологии.
Журналист растерянно улыбался.
- Надо родным сказать, наверное.
- Если сюда нагрянет семейство Ларр - город сойдет с ума, - задумчиво констатировал капитан, доставая из холодильника упаковку с детским питанием, вскрывая ее когтями одной руки, прижимая сына к груди. - Мы с тобой два идиота, любовь моя. Нужно было купить коляску.
- А моя семья не приедет, просто примет к сведению информацию.
- Почему не приедет? Донна Лазурит, между прочим, еще неделю назад интересовалась, не собираюсь ли я спрятать от нее детей на какой-нибудь дальней планете, и если нет, то можно ли ей появиться, когда мы позволим. Адрес, с которого было отправлено письмо, я так и не смог вычислить.
- На донну это похоже. Ну... Однажды я разрешу ей это.
- Почему у вас такие странные отношения, Мар? - покосился на него рафианин.
- Ну, я обижаюсь, что она не помнит о моих днях рождения. Да и вообще, меня воспитывал я сам. Зачем ей внуки, что за внезапный прилив семейной любви? Ой, а он моргает. Такой милый.
- А может, просто она кое-что переосмыслила? Для меня все это немного странно. Я привык к тому, что в семье взаимопомощь и взаимоподдержка есть всегда. Это я такой отщепенец, умчался на другой конец галактики и не даю о себе знать годами.
Ингмар отмолчался, сосредоточившись на курлыкании сыну. Болезненную тему капитан развивать не стал. Просто протянул Ингмару бутылочку с соской, взял себе такую же и принялся кормить ребенка. К концу срока в яйце и в биогеле питательных веществ оставалось довольно мало, и оба малыша были голодны.
- Они такие маленькие...
- Если бы они были больше, неделей постельного режима я бы не отделался, - передернулся Эйлиан. - Рафиане быстро растут. Но так как у нас полукровки, я не могу вообще ничего прогнозировать, а то выйдет, как со сроками беременности.
- Будут красивые, как ты.
- И умные, как ты, - усмехнулся Эйлиан Ларр. - Ты рад, малыш?
Ингмар кивнул, светясь.
- Я счастлив, любовь моя.
- Это все только благодаря тебе, мой серафим, - Эйлиан потянулся к нему, поцеловал, улыбаясь и думая, что почти семь лет назад он очень удачно встретил заблудившегося в их районе журналиста.
@темы:
слэш,
космоопера,
закончено,
ФПТ
-
-
04.06.2013 в 12:54-
-
04.06.2013 в 14:24-
-
05.06.2013 в 00:06-
-
05.06.2013 в 10:45-
-
06.06.2013 в 20:50-
-
11.06.2013 в 23:53-
-
16.07.2013 в 17:12-
-
19.12.2013 в 19:07