Авторы:
Таэ Серая Птица и
Тай ВэрденЖанр: космоопера
Тип: слэш
Рейтинг: NC-17.
Предупреждение: секс, много его. Занавесочная история)))
Предупреждение 2: выкладываться будет по мере написания и правки текста.
Часть втораяСо скрипом, нехотя, но отпуск по уходу за детьми Ингмару в редакции «Селетис» дали. А в остальных журналах он и так числился вольным внештатником, так что просто оповестил редакции, что временно не пишет.
Донна Лазурит с супругом оказались на диво пунктуальны и прибыли точно, как обещали. И Эйлиан получил возможность узреть родителей любимого мужа. Донна Лазурит оказалась изящной дамой в бирюзовом платье. Искусно уложенные локоны обрамляли прелестное лицо с милой улыбкой. А рядом с ней топал... Ингмар, серафим с сапфировым хохолком и в драных джинсах.
Рафианин прикусил губу, чтобы не рассмеяться, склонился, целуя ручку донне:
- Я счастлив видеть родителей моего драгоценного супруга.
- Я тоже рада видеть вас в добром здравии, - улыбнулась донна и... метко пнула мужа по голени мыском туфельки.
Тот очнулся, посмотрел вокруг:
- Дорогая, а где мы?
Эйлиан не удержался, настроился на Ингмара, мысленно спрашивая:
«Он всегда такой рассеянный, твой отец?»
«Конечно. Он и меня-то зачал.... нечаянно. Задумался»
«Тогда я понял, что деловой хваткой ты пошел в мать. А кто он?»
«Он? Художник он...»
«Интересно, что получится, если свести моего винир и твоего отца?» - усмехаясь, передал рафианин.
«Они залипнут».
- Вы в доме вашего сына и его семьи, - подсказал он серафиму.
- Сын? Дорогая, ты не говорила, что у нас есть сын.
Эйлиан только чудом удержался от дружественной встречи своих ладони и лица. Множественных встреч. Однако при детском писке серафим встрепенулся:
- Какие красивые. А кто из них наш сын, дорогая?
- Вообще-то, это уже внуки, - кажется, больше всего выдержки для разговора с этим витающим в облаках серафимом было у Эйлиана. Донна Лазурит молчала и вздыхала, Ингмар вообще игнорировал отца, старательно не глядя на него.
- Внуки? Дорогая, ты не говорила, что у меня уже внуки...
Ингмар молча развернулся и отправился в дом.
- Может быть, мы пройдем? - теперь Лиан понимал, почему встречаться с родными его муж не горел желанием. - Я познакомлю вас с детьми и их няней. Да, я же не представился. Эйлиан Ларр, муж Ингмара, - он протянул руку серафиму.
- Кейлеан Ладовски, - тот подал его руку, после чего залип, глядя на какой-то листок, упавший ему в ладонь.
- Очень приятно, - Лиан понял, что проще всего себя вести так, словно этот парень - точная копия его Мара - именно что копия, неудачный андроид, созданный по образу и подобию супруга. - Драгоценная донна, проходите в гостиную, - ее мужа он просто втащил в дом, повел за плечи, направляя.
Донна Лазурит вошла, сразу же отправилась к внукам, о чем-то защебетала с Саюр. Кейлеан, разглядывающий листок, просто позволял себя двигать, как мебель. Рафианин аккуратно убрал из поля зрения серафима предмет его пристального интереса.
- Чаю? Аперитив? Мистер Ладовски, да обратите же вы хоть толику внимания на этот грешный мир.
- Чай? Вы сказали «чай»?
- Именно. Какой вы предпочитаете? - Лиан послал мужу ободряющую улыбку и снова обратил свое внимание на его отца.
- Зеленый... наверное. Дорогая, какой чай я люблю?
- Черный, дорогой, ты любишь крепкий черный чай без сахара, - откликнулась женщина.
Кейлеан улыбнулся и закивал.
Ларр отследил краткую заминку перед этой улыбкой. И почему-то подумал, что отец Ингмара любит вовсе не черный чай. А, очень может быть, что и в самом деле зеленый. С медом.
Кейлеан вернулся в грешный мир, выпил чаю. И прослезился:
- Ой, какой милый серафим.
- Вообще-то, это и есть ваш сын, - Эйлиан внимательно посмотрел в затуманенные темные глаза, пытаясь поймать их взгляд.
- Какой взрослый, - умилился Кейлеан. - Какой красивый.
Рафианин уловил отголосок связи, настроился, проникая в мысли Кейлеана... И понял, что это было слишком легко. Он был не настолько мощным телепатом, чтобы с такой легкостью соскользнуть в чужое сознание без долгой настройки. Даже с Ингмаром ему это удавалось далеко не сразу. А здесь... хаос обрывочных мыслей. Слишком... слишком упорядоченный хаос, словно закольцованная лента кинохроники в далеком прошлом Терры. И вытолкнули его мягко, но непреклонно. Глаза Эйлиана вспыхнули опасными огоньками: он не любил недомолвок и секретов, как потомственный военный, стремился знать о своем окружении все. Под предлогом наполнения чашки Кейлеана он наклонился и очень тихо спросил:
- Кто вы, мистер Ладовски? Кто вы на самом деле?
Ответом ему была безмятежнейшая улыбка.
- Я все понимаю, - так же тихо продолжил капитан, - теневые структуры требуют конспирации. Но за что ж вы так с Ингмаром?
Старший серафим чирикнул.
- И что смешного я сказал? - Эйлиан сощурился, оглянулся на мужа, воркующего над сыновьями на пару с матерью.
- Его жизнь важнее хороших отношений с ним.
- Он умеет держать язык за зубами. А семь десятков лет делать вид, что знать не знаете о нем... это перебор.
- Восемьдесят семь лет.
- Да плевать, сколько именно, вы можете посчитать их хоть до часа, Ингмару от этого легче не станет.
- Увидим...
- Завтра прилетят мои родители, - Эйлиан отпил глоток остывшего чаю, поморщился и отставил его. - Я надеюсь, вы не исчезнете до этого момента.
- Конечно, нет, я хочу повидаться с сыном. И внуками.
- Ну, так идите и подержите их хотя бы на руках, ваших внуков, - голос рафианина завибрировал сдержанным рыком.
Кейлеан распустил шикарный гребень и отправился к внукам, курлыкать им.
- О, Космос, и зачем такие сложности в жизни? - спросил «очень простой» рафианин едва слышно, возводя очи горе.
- Вот ты и познакомился с моей семьей. Нравятся?
- Мне нравится, как твоя мама ведет себя с детьми, - кивнул Эйлиан. - И понравился бы твой отец, если бы... Ладно, это решать вам, не мне. Они хорошие, правда, малыш, - Ларр обнял своего серафима.
- Ничего, завтра познакомлюсь с твоими родителями.
- Уже заранее готовлюсь ко всему, - усмехнулся рафианин.
- Еще раз повтори их имена.
- Гэлирис и Лайнир. Гэл и Лай, так проще.
- Лайнир? - Кейлеан повернулся к ним. - Этот крокодил прилетает сюда?
- Это мой винир, и да, он прилетает завтра, а вы что, знакомы? - удивился Лиан.
- Ну, трудно не знать бывшего любовника. Сын, я понял, твоя страсть к рафианам - наследственная.
Эйлиан отчего-то резко побледнел и сжал кулаки.
- Этого не может быть. Лайнир не мог быть вашим любовником.
- Успокойся, это было один раз. Я оказался единственным, кто смог... Хм, ну ты меня понимаешь, думаю.
Бедный капитан не понимал. Не укладывалось в его голове ни единой ситуации, в которой его винир мог бы изменить своему супругу.
- Это было давно. Очень давно. Так что успокойся.
- Тем более. Извините, я... выйду, проветрюсь, - ровным голосом произнес Эйлиан, развернулся, почти строевым шагом вышел из дома, даже не посмотрев на градусник и не накинув ничего на домашнюю тонкую футболку. Ингмар цапнул с вешалки куртку и вылетел следом.
- Эйли?
Капитан обнаружился в самом глухом закутке сада сидящим на траве под деревом. Не повернул в сторону мужа головы, только обхватил колени руками. Ингмар укутал его в куртку, сел рядом:
- Что такое, любовь моя?
- Я не могу понять, что это. И зачем оно. Если ложь - то зачем? А если правда... как я буду смотреть им в глаза? Рафиане не занимаются сексом до свадьбы. Не изменяют раз и навсегда выбранному партнеру. Не сходят с ума от собственных феромонов. И предпочитают смерть бесчестью. Из меня очень плохой рафианин.
- Может, он имя перепутал? - пожал плечами Ингмар.
- Кто, малыш? Ворон? Да и не мог он перепутать. Имя рафианина - уникально.
- Ничего, когда твои родители прилетят... Ворон? Его зовут Кейлеан.
- Я помню. А еще его знают, как Ворона, - Эйлиан пожал плечами. - Я же понял сразу, кого он мне напоминает. Это только в первые пару минут он казался похожим на тебя.
- Почему Ворона? Ворон же это... - Ингмар осекся. - Так...
- Донна Лазурит, конечно, очень яркая леди. Очень красивая и умная. Прекрасная уловка для того, чтобы не отвлекаться на вечно рассеянного и заторможенного ее супруга.
- Отлично, - пробормотал Ингмар. - Чего я еще не знаю...
- Похоже, любимый, мы вообще мало что знаем о наших родителях, - Эйлиан привлек его к себе, обнял, укутывая в куртку вместе с собой. - Какой шанс заново познакомиться, правда?
- Да не то слово. А если твой отец, и правда... Не расстраивайся, ладно? У тебя ведь тоже откуда-то притяжение к серафимам...
- Генетически передалось, думаешь? - усмехнулся капитан. - Ладно, я не расстроен, я немного в шоке, но и это переживу.
- Я уверен. Нет... Невозможно... Отец... АААА!!!
- Тс-с-с, все хорошо, не убьют же нас теперь за это? Хотя... - Эйлиан поцеловал мужа, зная единственный способ отвлечь его.
Ингмар сразу отвлекся. Минут через десять, основательно подмерзнув - после тайфуна температура упала до восемнадцати градусов и подниматься не спешила - рафианин повлек его в дом, греться. Родители Ингмара вовсю нянчились с детьми, не спуская их с рук и умиленно вздыхая.
- Дейли, Ольги, пора кушать, - позвал Эйлиан, сопровождая слова мысленным зовом. Он старался развивать дар малышей, насколько ему позволяла степень его собственной одаренности. Дети тут же обрадованно потянулись к нему.
- Саюр уже накрыла на стол, так что приглашаю всех на кухню. Столовая в этом доме не предусмотрена, - чуть смущенно улыбнулся крепко держащий себя в руках капитан Ларр.
- Хорошо, - согласилась донна Лазурит. - Ингмар, милый, как же ты похож на своего отца. Такой же разгильдяй.
Рафианин не удержался, фыркнул, выходя с детьми на руках в кухню. Раёк уже поставила у окна их стульчики - высокие, с бортиками и столиками, разогрела мясное пюре. Сегодня обоим малышам предлагалось попробовать на зуб не перетертые яблоки, а дольки. Лазурит пришла на кухню, серафимы остались в гостиной, выяснять отношения, судя по гневному клекоту.
- Присаживайтесь, донна. Я сейчас накормлю наших разбойников, и даже смогу поухаживать за вами, пока эти боевые петушки разбираются, кто круче, - Эйлиан улыбнулся ей совершенно искренне.
- Буду благодарна, - Лазурит тоже улыбалась, и тоже искренне. - А у вас хорошая фантазия? Найдете, куда пристроить кучку выдранного пуха и перьев?
- Несомненно, донна. Например, сплету для детей амулет. Такой, знаете, со Старой Терры. Ловец снов. Дейлиник, не балуйся. На вот, погрызи лучше яблочко.
Дейли загукал, вцепился в яблоко и стал разгрызать, сосредоточенно сопя.
- Я надеюсь, они потом помирятся, - пробормотал Эйлиан, прислушиваясь.
Клекот стих. Серафимы вошли на кухню, чуть поодаль друг от друга.
- Ну вот, а где же обещанные перья? - ухмыльнулся рафианин, вытирая детям мордашки и лукаво поглядывая на обоих мужчин.
- На полу в гостиной. Собирай, - кивнул Ингмар.
- Как хорошо, что робота-уборщика я еще не починил, - фыркнул Ларр. - Иди ко мне, любовь моя, не злись.
Ингмар подошел, прижался. Эйлиан приобнял его, целуя в висок, тихо прокурлыкал, старательно выговаривая слова, о том, какой у него замечательный муж. Ингмар расцвел, заурчал.
Саюр, умничка, расставила приборы, выставила, кроме обещанного Ингмаром салата, еще добрый десяток блюд, и Эйлиан не мог понять, как и когда это хрупкое создание успевало все сделать.
- Мы поговорили с отцом... Кажется, наладилось что-то.
- Это же просто замечательно, малыш. Я рад.
Старший серафим любовался малышами:
- Красавцы.
- О, да, мы старались, - отфыркнулся Эйлиан.
- А сколько внуков еще будет?
- Скольких я смогу выносить. Может быть - двое. Может, еще один. Я уже на грани того возраста, когда могу родить.
- Ну, трое - это неплохо. Небольшая семья - тоже семья.
Эйлиан слегка помрачнел, стараясь сделать вид, что все отлично. Кейлеан ударил по больному месту. Серафим улыбался, не поняв этого. Для них один-два ребенка были в порядке вещей.
Рафианин не мог сказать, что родители Ингмара ему не нравятся. Но что-то в общении с ними его напрягало. И дело тут было даже не в ореоле опасности, окружавшем Ворона и его донну. Разница менталитетов, может быть, разница восприятий. Он не мог понять, как с ними себя вести, не мог настроиться, да и сказанное Кейлеаном о винир... оно не укладывалось ни в какие рамки. Этого не могло быть, и слова торчали, как заноза - глубоко, не выдернуть, а выковыривать иглой - слишком больно. Впрочем, родители Мара долго не задержались. К вечеру они уже собрались обратно.
- Дела, - пояснила Лазурит.
- А как же... вы же обещали остаться до прилета моих родителей, - растерялся Эйлиан. И тут же сощурил полыхнувшие глаза: - Хотя, конечно, понимаю.
- Срочный вызов, что-то случилось в другой части семейства.
- Надеемся, вы еще прилетите, и не через десятилетия.
- Надеюсь, - кивнула Лазурит. - Всего доброго.
Глядя вослед улетающему в сторону космопорта флаеру, Эйлиан покачал головой:
- Боюсь, любимый, я был чудовищно невежлив и оставил у твоих родителей отвратительное впечатление.
- Почему? - удивился серафим.
- Ну, - рафианин взял Дейлиника на руки, предлагая Ингмару насти младшего в ванную, купать, - во-первых, без спросу полез в мысли твоему отцу. Во-вторых, нахамил. Сдал его притворство без разрешения тебе, хотя тут я себя виновным не считаю. Да еще и чуть не вякнул, что он трус, если боится встречи с моим отцом, но, слава Космосу, сдержался, потому как это лично мои домыслы, а может, на самом деле, срочный вызов.
- Нет, поверь, он ничего не боится. К тому же, мама тоже улетела.
- А о чем вы так темпераментно общались? - Эйлиан кивнул на кучку перьев, проходя мимо стола.
- О прошлом. Вроде договорились.
- Ты злишься?
Ингмар вздохнул:
- Я не знаю. Они меня не замечали. Он только рисовал мои портреты, по одному за каждый год жизни.
- Неправда, малыш, они замечали. И, наверняка, следили за твоей жизнью. Вмешиваясь, когда ты влезал в совершенно невообразимые переделки. Подумай, было ли так, что ты думал: все, конец, я не выберусь, и вдруг происходило что-то, меняющее всю картину? - Много раз... думаешь. Это они?
- Да, думаю, это они. Твои личные ангелы-хранители, как говорят терране. Просто они старались оградить тебя от опасностей криминального дна, как считали нужным, а ты, словно нарочно, сам туда лез, - Эйлиан рассмеялся и передал старшего сына ему: - Подержи, я проверю воду.
Мар чмокнул ребенка в нос, Дейли радостно загулил.
- Вот же... всегда паникую, что для них вода холодная... - рафианин посмотрел на градусник, кивнул: - Запускай наших отважных героев.
Серафим отправил мальчишек купаться, засмеялся:
- Какие они чудесные.
- Смотри, они плавать умеют, - Эйлиан придержал младшего под животик, и Ольгерт шустро заперебирал ручками и ножками. Похоже было на то, как плывет лягушонок.
Ингмар ахнул:
- Как здорово. Маленькая лягушка.
- Это генетическое, мы все умеем плавать с младенчества. Ну, рафиане, в смысле. Подержи Дейли, он тоже любит плавать.
- Здорово. А я не умею, совсем, - серафим придержал сына.
- Это не сложно. Вот станет потеплее, прогреется вода, и можем пойти на море снова, я тебя научу.
- Правда? А это... Это, правда, несложно?
- Если ты мне доверишься полностью, ничего сложного не будет, - Эйлиан поцеловал его в щеку, вытащил уже сонно трущего глазки Ольгерта. - Идем, сейчас они быстро уснут.
- Идем, - Ингмар завернул сына в полотенце.
Дети и в самом деле уснули, едва очутившись в кроватке, не понадобилось ни петь, ни укачивать. Новые лица, да еще и пропущенный дневной сон - залог спокойной ночи родителей.
- Ты не устал, малыш? - Эйлиан приобнял мужа, смотрящего на спящих детей.
- Немножко. Впечатлений море было. И разговор. Пойдем спать? Обнимешь меня крепко-крепко.
- Конечно, Мар, обниму и буду охранять твой сон всю ночь, - ласково взъерошил его хохолок рафианин.
А утром Ингмара разбудили чужие веселые голоса внизу. Корабль родителей Эйлиана прилетел немного раньше. Журналист, взъерошенный, в мягких домашних штанах и босой, сполз вниз. И почти тут же попал в водоворот ласковых рук и сияющих улыбок.
- Какой лапочка, Лай, ты только погляди.
- Да-да, и в самом деле очень похож на своего отца.
Когда ошалевшему Ингмару удалось рассмотреть рафиан, он едва не расхохотался: Эйлиан, говоря о своем илет, наверное, вспоминал впечатления подростка. Потому что сейчас красавец-блондин в неуловимо напоминающем форму костюме был хорошо, если не ниже Эйлиана, а в плечах тот уж всяко превосходил своего отца. А винир... его нужно было ставить на пьедестал в храме и молиться. И дело было вовсе не во внешней красоте, хотя и она имелась в наличии. Дело было в том внутреннем свете, который наполнял Лайнира. Ингмар уронил челюсть, распустил гребень и с курлыканьем облапал алокосого рафианина, глядя на него совершенно окосевшими глазами.
- Ну-ну, тише, птенчик, - рассмеялся Лайнир, легко целуя его в губы. Заглянул в глаза невозможными, переливчатыми, как хрусталь на сколе, глазами. Наваждение феромонов схлынуло, словно его и не было. Однако красоты винир Эйлиана при этом не лишился, просто стал более земным. - А Лиан спит еще?
- Да, пока что дремлет. А это - ваш супруг? О-ой. Стоять. Ай. Куда я иду. ЭЙЛИ! Все, теперь мне нужны чистые штаны, и пакет льда в них.
- Все в порядке, мы уже привыкли, - Гэлирис фыркнул очень похоже на то, как фыркал Эйлиан. Капитан и в самом деле походил на него гораздо больше, чем на винир. - Можешь пока не будить сына, а похвастать, каких внуков вы нам родили.
- О, они уже проснулись, - Ингмар почти уже успокоился, еще пару раз обнюхав обоих и выработав иммунитет. - Идемте. Вот они... - он взял обоих сыновей на руки, нежно и переливчато им покурлыкал. - А это - ваши дедушки, смотрите.
- Какие красавцы, - немедленно восхитился Лайнир, наклоняясь к детям и осторожно прикасаясь к лобикам малышей кончиком языка. Потом то же самое проделал и Гэл. Они переглянулись и засияли улыбками, без слов, мысленно, обмениваясь впечатлениями.
- У вас получились просто чудесные дети. Я надеюсь, Эйлиан не испугался первых родов и попытается еще? - Гэлирис протянул руки младшему ребенку, и Ольгерт потянулся к нему. Ингмар передал ему малыша:
- Он полон намерения попытаться. Думаю, что еще один или два ребенка будут.
- Это хорошо. Только скажите нам, когда он забеременеет, мы приедем помочь. Не стоит пытаться все сделать самостоятельно, если есть возможность попросить помощи. Хотя, Эйлиан всегда был слишком упрям в подобных вопросах, - вздохнул Лайнир.
- Был, есть и буду, Лай, - раздалось от дверей. Эйлиан был умыт, причесан и заплетен волосок к волоску. И несколько хмур.
Ингмар тут же бросился к нему:
- Доброе утро, - поцеловал. - Выспался?
- Да, малыш. А ты как? Они тебя еще не затормошили? - встревоженный взгляд обежал Ингмара, словно он искал возможные ранения.
- Ну, я успел облапать твоих родителей, - похвастался Ингмар.
- И не получил по рукам от Гэла? Удивительно, - Ларр-младший встретился глазами с отцом и немного расслабился. - Все хорошо, да?
- У меня хорошая реакция, - хихикнул Ингмар.
- Ты же не думаешь, что я бы тронул твоего партнера, нэйли? - блондин удивленно вскинул брови, такие же, как у сына - прямыми золотистыми росчерками. - Да и три с половиной десятка лет прошло, характер немного поменялся.
- Но пахнет он завлекательно. Я бы лизну-ул, - Ингмара опять повело.
- Удивительно, насколько чувствительный мальчик, - фыркнул Гэл. - Мы на себя полтонны нейтрализатора вылили, перед тем, как приземлиться.
Лайнир вынул из кармана флакончик с распылителем, как у духов, побрызгал на супруга, стараясь не попасть на ребенка.
- Я же серафим, - возразил Ингмар, подходя поближе. - Чистые феромоны я бы переборол, а тут из-за нейтрализатора они меняются, и я не успеваю вырабатывать иммунитет.
- Ой, а об этом мы не подумали. В душ? - предложил Лай.
- Пожалуй, да, иначе птенчик и в самом деле свихнется, - усмехнулся Гэл.
- Мы быстро, - жизнерадостно сверкнул улыбкой алокосый, Гэлирис передал внука сыну и поспешил за мужем. Ингмар прижался к Эйлиану, принимаясь обнюхивать его и курлыкать.
- Странно, - тот немного успокоился и расслабился, - ты не чувствуешь мой запах, а их - да?
- Я выработал иммунитет к тебе сразу, как ветер донес аромат, ты не заметил. А их просто не ждал, вот и повело. Плюс нейтрализатор, он очень сильно меняет.
Эйлиан переварил услышанное, потом пожал плечами, прижимая к себе любимого:
- Это просто замечательно, что я не заметил тогда.
- А у тебя милые родители.
- Я не виделся с ними тридцать пять лет. Мы серьезно поссорились перед тем, как я принял назначение на «Титанию». А потом я пропал на двадцать семь лет.
- Они, должно быть, очень рады, что ты их пригласил?
- Мне нужно будет поговорить с ними... по отдельности, чтобы понять хоть что-то. Я не понимаю, что чувствую сам, а уж что чувствуют они...
- Поговоришь, любовь моя, - серафим поцеловал мужа.
- Они, правда, тебе нравятся? - расслабившись под губами любимого серафима, улыбнулся Эйлиан.
- Они милые. Я решил сделать ремонт, хочу обои цвета твоего... эээ... в общем, который отец.
- Илет. Он называется илет, - усмехнулся Лиан. - А для моих старших братьев он - винир.
- Ну, ты меня понял, в общем. Кстати, а когда снова можно будет попытаться.. хм... зачать ребенка?
- Да хоть сегодня. Ты хочешь? - Эйлиан внимательно посмотрел на мужа. - Я готов. И сам уже думал, что можно не ждать традиционного года. Чем меньше перерыв, тем легче мне будет.
Ингмар окрасился неравномерно алым.
- Что такое, малыш? - рассмеялся рафианин. - Поверь, для меня счастье - принадлежать тебе. И принять твое семя, зачать детей от тебя - счастье вдвойне. Я ведь тебя люблю.
- У нас просто это... Не принято... обсуждать такое... Ну...
- Мы можем поговорить об этом, родной. Это не запретная тема, понимаешь? Для меня больше нет.
Ингмар улыбнулся, кивнув:
- Да, наверное. Просто... В некоторых вопросах я все еще в яйце.
Эйлиан рассмеялся, обнял его, ласково прижимая к себе.
- А в некоторых - ты гораздо старше меня. Идем, я чую, что пора кормить маленьких хищников, пока они не обглодали кровать. Сегодня попробуем не мясное пюре, а кусочки вареного мяса.
- Я никак не привыкну, что они хищники, - проворчал Ингмар. - Я ем траву. И вообще не ем мясо.
- Ну, строго говоря, не хищники, а всеядные. Животный белок им необходим для развития.
Мясо дети приняли благосклонно. Правда, больше измусолили кусочки приготовленного на пару филе, чем реально съели, так что пюре пошло на «ура», а вот к яблокам оба потянулись с радостным писком.
- Дай! - четко выговорил Дейлиник.
- Ням! - следом за ним продолжил Ольгерт.
- Они разговаривают, - Ингмар шарахнулся мужу за спину.
Рафианин еле сдержал хохот.
- Ми-и-илый, солнце мое, конечно они разговаривают. И это только начало. Скоро это станет настоящей пыткой вопросами, на которые и у взрослых-то не всегда есть ответы.
- Но они маленькие. Почему они разговаривают?
- Потому что они развиваются быстрее чистокровных детей обоих рас. И им уже больше чем по три месяца. Это нормально, - капитан говорил уверенно, но в самом деле такой уж уверенности не чувствовал.
- Я в три года сказал первое «дядя».
- А Эйлиан заговорил в шесть месяцев. Последним из кладки, - неслышно подкравшийся Лайнир обнял обоих, прижал к горячему от воды телу, прикрытому тонкими мягкими брючками и футболкой.
- И когда они совсем вырастут? - пискнул Ингмар.
- Дети никогда не вырастают совсем, - наставительно поднял палец Гэлирис, заходя следом за мужем на кухню. - Потом поймешь.
- Сколько, вы говорите, у вас детей?
- Восемнадцать.
- И по сколько штук вы их рожали?
- А когда как, - беспечно ответил Лайнир. - Моих - десятеро.
- А моих восемь.
Ингмар закатил глаза, зажал ладонью рот и улетел в направлении туалета.
- Что это с ним? - изумился Лай. Гэлирис только рассмеялся.
- Какая трепетная пташка, нэйли. И он помогал тебе родить?
Ингмар вернулся, бледный и притихший:
- Изви... – и тут же сорвался на истерику, едва не кинувшись с кулаками на Лиана: - А-А-А! Я тебя ненави-и-и-ижу! Сам высиживать будешь, если что! Крокодил гребаный! Аллигатор желтый! Да чтоб тебя... А-а-а! Да чтоб у тебя член в косичку заплело-о-о-о! Да чтоб я еще раз тебе дал! Никакого секса... О-о-о, у-у-у, мама, я хочу в яйцо... Да зачем я вылу... А-а-а-а!
Эйлиан перепугался, сгреб его в объятия, посмотрел на родителей:
- Илет, винир, присмотрите за малышами, - и унес мужа наверх, в спальню, чтобы не пугать детей. Там была хорошая звукоизоляция. Рафианин уселся на постель, крепко прижимая к себе бьющегося в истерике серафима.
- Родной, что случилось? Что такое? Малыш?
- Я взросле-е-ею, мне надо с полом определя-а-аться! А я не уме-ею!
- Тише, ну, давай, я позвоню твоим родителям? Пусть возвращаются и учат?
- Я не хочу быть девушкой, я не хочу носить каблуки, я не хочу терять крылья, я хочу свой гребень!
- Не хочешь - значит, не будешь, Мар, солнце мое, посмотри на меня, - Эйлиан поднял его голову, сосредоточившись, заглянул в глаза, объединяя свое сознание с его.
«Ты - мой муж, мой единственный любимый мужчина, и всегда им останешься. Все хорошо, малыш. Успокойся»
Ингмар прижался к нему и затих. Ненадолго. Потом серафима стало выкручивать, словно в приступе эпилепсии. Эйлиан держал его, обнимая, держал из последних сил связь, не позволяя серафиму испугаться.
«Все хорошо, родной мой, все хорошо. Я с тобой. Потерпи, это пройдет. Я рядом, малыш, не бойся».
Наконец, Ингмар свернулся калачиком и затих, сжавшись в плотный комок.
- Я... Я уже девушка, да? У меня грудь выросла? А... а члена уже нет?
- М-м-м... судя по тому, что твой голос не изменился, и... - Эйлиан бесцеремонно сунул руку в его штаны и принялся нежно поглаживать все оставшееся неприкосновенным любимое хозяйство, - здесь тоже все на месте. И груди, вроде бы, не ощущаю, - он почти силой развернул серафима, прижался губами к его груди, передвинулся, обхватывая слегка припухший от гормонального выброса сосок.
- Ура-а-а-а… я все-таки самец!
Рафианин чуть нервно рассмеялся, глубоко вдохнул, чтобы успокоиться и купировать собственную зарождающуюся истерику. В конце концов, он был морально старше и сильнее, должен был быть опорой любимому в нелегкий час самоопределения.
- Теперь еще лет десять можно не думать...
- А потом снова выбор?
- Да. Еще два раза осталось.
- Ничего, переживем. Правда? - рафианин заглянул ему в глаза, улыбаясь.
- Правда, - Ингмар его облапил руками, ногами и крыльями.
- О, Космос... как ты меня напугал, малыш, - признался Лиан, прижимая его к себе, втиснувшись лицом в его плечо.
- Я тоже испугался, думал, это проходит тихо.
- Я набью лицо Ворону за то, что смотался, ни о чем не предупредив, - ощерился Ларр. - Честное слово.
- Он вряд ли знал. Это обычно происходит лет в сто... Видимо, началось раньше из-за частого перестраивания тела.
- Значит, это я виноват, прости, любимый, - тут же понурился Эйлиан.
- Ты ни в чем не виноват, любовь моя. Просто мой организм решил, что я его готовлю к тому, чтобы стать матерью. Ну и попытался перестроиться. Это даже хорошо, что ступень прошла так рано... Не будет мешать, отвлекать, - Ингмар раздевал мужа, курлыча. - От моего драгоценного... урррр... Как же я тебя люблю-у-у-у... Хочу-у-у...
Рафианин с долей изумления почувствовал, как отозвалось его тело, выгнулся со стоном, спинывая с ног брюки.
- Возьми... я твой, только твой.
Ингмар с готовностью полез мужа облизывать. Всего и везде, не пропуская ни сантиметра поджарого, безупречного тела, с рождением детей ставшего лишь прекраснее и желаннее.
Особенностью психологии рафиан было то, что они изначально не делили себя на мужчин и женщин. И беременный рафианин, и не беременный - все равно был «оэле» - «живой», а ребенок - «нэйли» - «дитя». И только в семье возникало это деление, на «давшего семя» - илет, и «выносившего» - винир. И то, чисто условное, ведь для детей разного возраста один и тот же родитель был и винир, и илет.
У Эйлиана, большую часть жизни с момента совершеннолетия прожившего вне ареала Ра-Фиан, восприятие было немного искажено, он понимал различия женского и мужского пола и понимал мужа, который не горел желанием менять пол. И, хотя себя он по-прежнему считал оэле, существом обоеполым, когда отдавался, вполне осознанно переключал восприятие на близкий к женскому тип.
Ингмар больше вопросом пола не морочился, тело перестроилось, восприятие нет - у серафима от феромонов мужа слетела крыша, так что Эйлиана облизывали, тискали и урчали. Тот сам повел любовную игру, осознавая, что дело может закончиться, и, скорее всего, закончится новой беременностью. Оседлал бедра любимого, целуя его, пока его члены выполняли сказанное в запале пожелание и сплетались «в косичку» с его членом. Ингмар неистово курлыкал:
- Хочу-у-у-у-у-у.
Эйлиан передвинулся, впуская его в истекающее влагой лоно. Это было неожиданно больно - после родов эластичные стеночки стянулись рубцами, еще не рассосавшимися. Рафианин закусил губы.
- Тш-ш-ш, - Ингмар облизывал капли яркой, алой крови с его губ. - Не торопись... Тише...
- Все... хорошо, - Лиан задышал глубже, привыкая, стараясь расслабиться.
- Я люблю тебя.
- И я тебя... Мар... не могу так, - Эйлиан перевернулся, оказавшись под серафимом, развел колени сильнее, виновато улыбаясь: - Так мне почти не больно.
- Мне не нравится это «почти». Может, стоит подождать?
Рафианин помотал головой, притягивая его к себе, обнимая всеми конечностями.
- Нет, правда, я хочу сейчас, Ма-а-ар...
- Тогда потерпи, ладно? - серафим толкнулся в его тело.
Эйлиан приоткрыл рот, не издав ни звука, выгнулся, впиваясь когтями в постель. Зрачки разошлись, поглощая радужку. А потом его лоно немного расслабилось, пропуская Ингмара в теплую, влажную глубину, запульсировало, отзываясь на проникновение. Боль схлынула, заменяясь почти сумасшедшей эйфорией, и Эйлиан застонал. Серафим стонал ничуть не тише, рассказывая сквозь урчание мужу, какой он любимый, насколько желанный и как сильно его хотят.
Внизу, на кухне, двое рафиан переглянулись, слегка встревоженные: минимальный промежуток в год между двумя беременностями давался именно для того, чтобы организм успел прийти в норму после гормональной перестройки и накопить силы. Но и Эйлиана они оба понимали: тот не хотел терять драгоценное время, когда он еще мог подарить мужу детей.
- Ну, мы просто побудем рядом, - Лайнир потерся носом о шею Гэлириса.
- Да, должен же кто-то присматривать за малышами... Пока сын твоего бывшего любовника бегает по стенам и рвет на себе гребень.
- Ты мне Кейли будешь до смерти вспоминать? - тут же надулся Лай.
- Именно так, - усмехнулся Гэл. - Я все еще не простил, что ты не дал мне пощипать ему гребень. Такие чудесные перья, и законный повод ими обзавестись...
- Ну, прости, - зафыркал Лайнир, - ты бы ему оборвал не только гребень, но и крылья, ревнивый мой.
- Не оборвал бы. Я сам тогда повел себя, как последний идиот, и ты был вправе... Хотя, ты сразу знал, что мое воспитание оставляет желать лучшего.
- Вот и объясни это найли, когда он придет спрашивать, как я мог тебе изменить, поправ все принципы рода, - Лай отвернулся.
- Я так ему и объясню. Что влечение к синекрылым серафимам у него от тебя, страсть к выпендрежу - от меня. А ты, счастье мое… с профессиональным тебя праздником... Днем Строителя.
- Ах, ты ж, скотина бесчувственная! - Лайнир мгновенно развернулся, выставляя когти вперед, наткнулся взглядом на две заинтересованные мордашки в коляске и резко передумал устраивать супругу разнос. - А.. ну, может, я и не прав.
- Да чувственная я скотина, чувственная.
- Не-не-не, не сейчас. У нас на попечении дети, у них еще неокрепшая психика, так что подожди до вечера, мой дорогой, - Лайнир отгородился от Гэлириса коляской, с удвоенным пылом принялся тетешкать внуков. Далеко не первых. Из всех восемнадцати детей Эйлиан решился обзавестись потомством самым последним. Лайнир винил в этом себя: не стоило давить на сына, подталкивая его искать себе партнера. К счастью, этот серафим попался. Милый мальчик. И так искренне влюбленный в Лиана. А то, что он оказался сыном давнего любовника... совпадение, не более. Тем более, что с Кейлеаном Лайнира не связывали ни особые чувства, ни что-то иное.
@темы:
слэш,
космоопера,
закончено,
ФПТ
-
-
08.06.2013 в 06:45Авторы, спасибо
-
-
08.06.2013 в 09:23-
-
08.06.2013 в 09:24А ещё теперь хочется подробней узнать, что же там за история с изменой...
-
-
08.06.2013 в 10:59-
-
08.06.2013 в 11:07-
-
08.06.2013 в 11:24-
-
08.06.2013 в 11:24-
-
08.06.2013 в 15:39-
-
08.06.2013 в 18:58-
-
08.06.2013 в 19:25-
-
08.06.2013 в 21:05-
-
08.06.2013 в 22:56-
-
09.06.2013 в 00:15а ещё будет?
-
-
09.06.2013 в 07:15и да, историю с изменой хочется узнать, и еще надеюсь, что у Ворона найдется смелости не прятаться больше от сына и поговорить с бывшим любовником и его мужем
-
-
09.06.2013 в 09:57Отвечаю скопом на все вопросы: ЕЩЕ БУДЕТ!!! когда заканчивается любая наша вещь, в номере главы пишется «Последняя».
Подробнее об измене будет, но не намного. Сегодня выложу третью часть.
Будут приключения, будет еще и о старых героях, еще поволнуетесь *аццкий Котэ смиеццо*
Касательно же Ворона и разговоров... а смысл Кейли разговаривать с Лайниром? Тем более в присутствии сына и мужа Лайнира? Гэлирис ревнив, и хохолок-то бывшему любовничку повыдергает, несмотря на давность происшествия))))