Авторы:
Таэ Серая Птица и
Тай ВэрденЖанр: реал, мистика
Тип: слэш
Рейтинг: NC-17
Предупреждение:
ни Кот, ни Котенок не имеют врачебного образования, так что все сведения взяты из интернета. Кроме того, это НЕ НАШ МИР, хотя туры, отели имена и некоторые другие вещи так же реально существующие, но это полное AU. В этих США некоторыми штатами (большинством) принят закон о запрете открытого выражения своей ориентации, оное может служить причиной увольнения и даже занесения в "черный список". Предупреждение 2: выкладывается по мере правки текста.
От авторов: Как всегда большая и настоятельная просьба - уважаемые наши ПЧ! Пожалуйста, комментируйте, обсуждайте, нам важно ваше мнение, оно помогает работать над текстом! Все найденные ляпы, ошибки и нестыковки несите нам, мы поправим! И, конечно же, заранее спасибо вам!Глава пятаяРазбудил Сола выставленный на сотовом будильник. Он подскочил и первым делом посмотрел, не было ли входящих. Но ему никто не звонил. Время было десять тридцать, значит, операция уже идет. Пришлось ехать на студию, улыбаться.
- Кто сегодня жертва?
- Эстель Дорадо, «Поющие страницы старых книг».
- Это какого пола? И давай сюда фильм.
- Это оно, - Марион фыркнула. - Бывший Эстебан Голд, помнишь такого?
- Отказать сразу. Я не намерен терпеть ЭТО в своей студии.
- Н-но Сол, ты же сам одобрил его кандидатуру?
- Наверное, я был в трансе или обдолбан, или ты сунула мне ручку и бланк, когда у меня был приступ, и я дергался в конвульсиях. Хорошо, тащи фильм.
В трансе и дергался он сейчас, ежеминутно поглядывая на студийные часы. В груди разрастался неприятный холодок, грозивший приступом прямо во время записи. Причем, не малярии, а бешенства.
- Марион, валерьянки мне, стакан, неразбавленной. Кота в руки, антистрессовые подушки на кресло, бегай за кадром и маши помпонами. Делай, что хочешь, но не дай мне это задушить в прямом эфире.
Когда на часах было двенадцать, а бедного транссексуала унесли из студии под белы рученьки, Рейли кидался на всех, не разбирая рангов. А телефон молчал, как заговоренный. Попало и Эрику за то, что шляется по студии и раздражает мельтешением, сбивая с настроя.
- Я тонкая душевная личность, мне нужно творческое самоощущение и полная отдача, - несло Рейли. - Все пошли вон отсюда!
- Мистер Рейли, вас к телефону!
Рейли к телефону унесся, как горный козел по кручам.
- Солтис Рейли.
- Это доктор Келлер. Операция закончена, мистер Верен находится в реанимации.
- Как он перенес наркоз? Каковы прогнозы?
- Это не телефонный разговор, - отрезал врач. - Приезжайте. У него есть еще кто-нибудь из родственников?
- Нет. Сейчас приеду.
Доктор Келлер был мрачен и чем-то весьма озабочен. Солтиса он встретил каким-то непонятным взглядом, то ли прикидывая шансы остаться в живых после сообщенной новости, то ли выиграть суд, если сумасшедшему репортеру взбредет в голову затеять судебное разбирательство.
- Я слушаю, - Рейли нервно поправлял очки.
- Боюсь, новости неутешительные. Пациент в коме.
- И... Насколько все серьезно?
- Он находился в состоянии клинической смерти около семи минут, его мозг... мертв. Амир Верен в данный момент - живой овощ. На этот случай им оставлено распоряжение отключить тело от системы жизнеобеспечения.
- Мозг мертв? - растерянно повторил Рейли. - А что это значит?
- Это значит, что он может провести остаток своих дней подключенным к аппарату жизнеобеспечения, и никогда не прийти в сознание.
- А в себя прийти он тоже может? Если мозг мертв...
- В моей практике такие случаи не встречались, - уклончиво заметил доктор. - Но как быть с желанием пациента?
- Как всегда, я на него наплюю. Мне можно, я наглый.
- Содержание пациента в коме обходится дорого, но страховка мистера Верена покроет примерно два года.
- Думаю, что за два года он очнется.
Доктор Келлер кивнул, положил перед Рейли несколько бланков.
- Заполните эти формы.
Рейли принялся неровным дрожащим почерком вписывать все необходимое, пытаясь сосредоточиться на правильном написании.
- А навещать его я теперь могу?
- Да, через три дня, если не будет никаких изменений, вы можете приходить в обычные часы посещения.
- Хорошо. До встречи, - Рейли подвинул бумаги к доктору и вышел.
По городу он бесцельно прошатался около двух часов, потом ноги принесли его к дому Амира. Этот чертов актеришка все знал заранее. Ишь, ты, благородный: отключите его от аппарата и дайте помереть спокойно! Хрена лысого! Выживет, очнется и будет дальше жить и мучиться. Особенно потому, что он, Солтис Рейли, не оставит его одного больше ни на день. Хватит, побегали. Вот пройдут три дня. И Амиру придется очнуться. Если раньше сам Рейли не умрет от очередного приступа. Но нет, он знал, что теперь, именно теперь будет держаться за жизнь руками, ногами и зубами. Потому что:
«Ты просил еще один шанс? Если я выживу, у тебя он будет».
Сотовый разрывался от сообщений и звонков. Рейли посмотрел на него, потом все же поднес к уху.
- Да, я слушаю.
- Рейли, ты где? Ты что, забыл о том, что у тебя эфир?! - орал в трубку Эрик Лассингер.
- Скоро приеду, если отскребу себя от кровати. Я болею.
- Какая кровать?! Какая еще болезнь! У тебя в вечернем эфире сам Грант Морган!! И наш канал влетит в такую неустойку, что ты не расплатишься и тремя годами в джунглях, если не появишься через десять минут!
- Двадцать минут и апельсин?
- Рейли, ты испытываешь мое терпение!
- У меня любимый человек в коме. Клиническая смерть. Без апельсинов не выйду.
Пауза была красноречивой, Лассингер переваривал заявление Рейли, потом издал неопределенный звук и сказал:
- Десять минут, и я достану тебе килограмм апельсинов. Сол, не подводи меня под петлю.
- Буду.
На студии бледное встрепанное чучело Солтиса Рейли оказалось через восемь минут.
- Апельсины, грим, фильм.
К моменту начала эфира его уже привели в более-менее вменяемое состояние. В студии невыносимо пахло апельсинами, особенно под софитами. Грант Морган стоически терпел, улыбаясь. Кто-кто, а он мог поспорить с Рейли в ядовитости и умении жонглировать словами.
- Добрый вечер, с вами шоу «Взгляд с потолка» и его прекрасный ведущий Солтис Рейли. Сегодня в студии у нас будет смертельная битва. Анаконда против Питона, варан острова Комодо против второго варана. В гостях у меня человек, который точно не станет рыдать и убегать. Неповторимый - и слава всему - Грант Морган.
- Добрый вечер, Сол, какая лестная характеристика! Но я бы сказал, Бэтмен против Джокера, - Грант намекал на свою главную роль в очередной части франшизы о приключениях Бэтмена.
- Какое лестное сравнение. И, кстати, по поводу Бэтмена, мне есть, что вам сказать...
Сегодня Рейли был больше остроумен, чем циничен, улыбался нарисованной в перерыве улыбкой. И вцеплялся в подлокотники от боли в суставах, цедя короткие реплики. Это не укрылось от Моргана. Тот сам предложил сделать перерыв.
- В конце концов, это всего лишь запись, а я сегодня никуда не тороплюсь. И, если Эмили, - он кивнул своему агенту, - организует чай с эклерами, предлагаю вам разделить со мной это угощение.
- Благодарю, - Рейли кивнул, глотая таблетку, принесенную Марион. - Милая, а ты не хотела б попробовать вести шоу?
Девушка посмотрела на него со смесью восторга и страха. Конечно, вести шоу, да еще и такое раскрученное, было бы здорово. Но она не обольщалась, так, как у Рейли, у нее никогда не получится.
- Ты умная, достаточно эрудированная, остроумная девушка. И всю эту кухню знаешь как никто другой. Найдешь свою фишку - и будешь круче меня. Спросим у человека, который съел сотни ведущих. Мистер Грант, у Марион получится смотреть с потолка?
- Еще через годик, если возьмете своей напарницей, мистер Рейли, - вежливо улыбнулся актер. - Могу посоветовать вам немного изменить формат шоу, в стилистике «доброго и злого полицейских». Кажется, подобного еще нет?
- Ваш ум все так же блистателен. Марион, принеси мне графин воды и иди смотреть фильм «Стеклянные тени», составь мнение, запиши и смени гардероб на что-то светлое, завтра пишемся с актрисой, игравшей там главную роль.
Девушка пискнула слова благодарности и унеслась исполнять поручения.
- Подумываете о смене поля деятельности? - Грант Морган проницательно глянул на шоумена из-под тяжелых век.
- Да. Хочу реанимировать старое шоу, несправедливо забытое. «За чашкой чая». Буду беседовать с молодыми актерами и режиссерами, первые роли, первые фильмы. Чай, диваны, беседа. И никаких нервов.
Актер помолчал, потом кивнул:
- У вас получится. Люди еще помнят типаж старины Фрэнка. Когда-то чай в его студии пил и я, - он усмехнулся.
- Ну, я и вас приглашу. В рамках спецвыпуска.
- Посвятите его памяти Фрэнка Джонсона, это будет достойный жест. Ну, что же, продолжим?
- Да.
Остаток шоу записывали с огоньком и искрами. Эрик скакал в коридоре и предвкушал заоблачный рейтинг.
- Сукин ты сын! Ты лучший!
- Лассингер, ты с таким видом изрекаешь прописные истины, будто только что открыл закон Архимеда, - снисходительно похлопал его по плечу Рейли. Проходивший мимо Грант Морган гулко рассмеялся, пожал руку шоумену и покинул студию в прекрасном расположении духа. И это тоже был показатель. Все знали, что этот актер имеет некоторое - и довольно заметное - влияние на критиков.
- Пишем завтра шесть выпусков, Эрик. Послезавтра семь. Потом восемь, а потом я буду на двух максимум.
- Почему? Что случилось?
- Я уже сказал, он в коме. Через три дня меня пустят к нему. А еще я меняю формат «Взгляда», буду вести с Марион. И приготовь студию Фрэнка Джонсона, чайник, чашки, чай. И гримера мне.
Эрик Лассингер озадаченно покрутил головой:
- Н-ну, ты же понимаешь, что все это нужно согласовать с генеральным?
- А этим займешься ты. Все, я пошел писать следующего. Кто там? Так, ты кто? - Рейли цапнул ближайшего мальчика с подносом. - Плевать, теперь мой помощник. Бери бумаги у Марион, скажи, кто гость. Найди реквизитора, пусть принесут стаканы и гранатовый сок в студию.
Домой он ввалился в первом часу ночи, выжатый, как лимон. Даже хуже, от лимонов хоть мякоть и шкурка остается, а Солтис ощущал себя сухим, как пустой кокон цикады по весне. Но спать совершенно не хотелось. В последние четыре часа он пил уже не сок, а черный кофе, и кофеин, по закону подлости, всем скопом подействовал именно сейчас. Рейли принял душ, переоделся в халат и подошел к столу, на котором сиротливо помаргивал диодом ноутбук Амира. Почему тот не взял его с собой, уезжая в госпиталь? Объяснение было только одно: не надеялся на благополучный исход операции. Рейли открыл крышку, собираясь выключить машину. Экран мигнул и загрузился, показывая открытую страничку блога. Руки сами дернулись к мышке - тачпадом Амир пользоваться не любил, юзал беспроводную мышь.
- Так... Что тут?
Блог Амир вел уже шесть лет. Видимо, с того момента, как приобрел себе компьютер. Рейли пролистал записи на самое начало, придвинул из угла убранный туда за ненадобностью стул на колесиках, и погрузился в чтение. Жизнь Амира проходила перед ним, как на ладони. Заодно Рейли узнал мнение о себе, нелестное, как и следовало ожидать. Правда, в записях последнего года оно слегка изменилось. Вернее, поменяло тональность. Из непонятного гнобителя он стал знакомым злом, потом, когда он мотался по миру с шоу, иголки в его личность втыкать почти перестали, хотя Амир иногда и высказывал свое мнение о его умственных способностях. Особенно, после таких выпусков, в которых Рейли проскальзывал на волосок от гибели и смертельной опасности. Рейли дочитал. В последних записях Амир уверился в психическом нездоровье недруга и успокоился.
Самая последняя запись была сделана как раз вчера, перед самым отъездом в госпиталь.
«Мне страшно, мой Бог, как же мне страшно! Я так привык «держать лицо», но себе я могу признаться: боюсь умереть, сейчас, вот так глупо, не узнав и не увидев ничего в мире, кроме съемочных площадок... А хотелось бы побывать в Африке, увидеть тех жирафов вживую... И в Альпах еще. И в Национальных Парках, в Гранд-Каньоне, в Йосемити, в Йеллоустоне, во Вратах Ада... Что я видел в своей жизни? Работа-работа-работа, ничего, кроме нее. И у меня еще не закончен второй курс архитектурного... Хочу жить!»
- Ничего, съездим, - Рейли погладил ноутбук. - К жирафам.
На мониторе двоились и расплывались циферки часов, издевательски указывающие, что время - шесть утра. Рейли плюнул на все, уехал в студию. К концу дня он уже попросту не воспринимал происходящее, все было, как во сне, гулким, словно в пустой комнате, расплывчатым, как под водой. Для того, чтобы помнить, кто перед ним, приходилось прикладывать усилия. Ничего удивительного в том, что ночью его скрутил жестокий приступ малярийной лихорадки, не было. И винить, кроме себя, тоже было некого. Утром он не смог выползти на работу, даже до телефона дотянуться не было сил. О том, где он нынче обитает, знала только Марион, она-то и примчалась к дому Амира, а когда он не открыл, привела консьержа, сунула ему двадцать баксов и велела открывать. Она же, без лишних разговоров, вызвала бригаду медиков, едва увидев, в каком состоянии Рейли. Ведущий даже не возмущался, просто лежал, не осознавая окружающий его мир.
Зато на следующий день, отлежавшись под капельницами, устроил безобразный скандал своему лечащему врачу, категорически не желающему отпускать беспокойного пациента.
- У меня запись!
- Но ваше здоровье!
- Плевать мне на здоровье!
- Вот именно потому вы и попали сюда. А если бы было не плевать - все было бы хорошо. Но - это ваш выбор.
Рейли умчался на студию, наглотавшись таблеток. И довел там всех до тремора конечностей, загнав, как лошадей. Но получилось даже немного наверстать упущенный день. Внутри, где-то в районе солнечного сплетения, кололся иглами комок льда: завтра он придет к Амиру и станет его будить. Главное, дожить до этого завтра.
К его удивлению, болезнь разжала свои цепкие когти, и он сумел выспаться. Вместо двух выпусков пришлось записывать пять, но Рейли все-таки успел в госпиталь в разрешенное время посещений. Его провели в полутемную из-за опущенных жалюзи палату, освещенную только ночником над койкой. В его мягком свете лицо Амира казалось спокойным, даже умиротворенным. Ну, по крайней мере, верхняя его половина, не закрытая маской.
- Привет, - Рейли взял его за руку. - А я записал около двадцати выпусков за три дня. Или больше, не считал уже. А еще я поливаю твой фикус, он радуется и машет мне листьями.
Такая ирония судьбы: сейчас он мог спокойно держать Амира за руку, мог даже поцеловать его - хотя бы в лоб или скулу, и тот не стал бы каменеть и зажиматься в его объятиях... Пальцы Верена дрогнули и слабо сжались на ладони Рейли. Это длилось всего пару секунд.
- Ну вот, я знаю, что ты меня слышишь. Выкарабкивайся, я возьму отпуск, съездим куда-нибудь. Без камер, без всяких телеканалов и прочего, только ты и я. И фикус, если хочешь. Я к нему привязался.
Тишину в палате нарушало шуршание аппарата искусственного дыхания и попискивание кардиомонитора. И еще голос самого Солтиса. И от этого становилось жутко. Рейли рассказывал про работу, про новое шоу, про актеров, пока не выключился головой в постель. Его обнаружили уже глубокой ночью, при обходе. Разбудили, вызвали такси, погрузили полувменяемое тело в машину, предварительно добившись от него адреса. Утром Рейли рванул на студию, оттуда опять в больницу.
Через неделю началась работа над шоу «За чашкой чаю», и к Амиру он приезжал хорошо, если за полчаса до конца времени посещений. Потом, через месяц, график устаканился, и времени стало больше. В госпиталь Рейли ездил, как на работу. Вернее, как домой. Рядом с Амиром, казавшимся просто спящим, ему становилось спокойно и уютно. Он рассказывал про новости, про погоду за окном, просил уже прийти в себя. Доктор Келлер, встречая его в коридорах госпиталя, только качал головой. Он не питал надежд, что у Амира восстановится работа головного мозга до состояния, предшествующего коме. Он не верил, что иногда, очень редко и всего на несколько секунд Амир сжимает пальцами ладонь Рейли.
- Это может быть очаговая вспышка. Я не стал бы надеяться на то, что он перейдет в транзиторное вегетативное состояние. Прекращение церебрального кровотока было зафиксировано дважды.
- Я ни слова не понял, так что пойду к Амиру, пока вы не прочитали мне свой диплом ненароком.
В этот день Амир на две минуты открыл глаза. Сознания в них не наблюдалось, он не отреагировал на движение руки Рейли. Просто открыл и закрыл снова. Рейли обрадовался, на следующий день освещал студию улыбкой, актера во «Взгляде» распиливал с любовью, чай в «Чашке» гости пили без сахара, так сладко улыбался им ведущий.
- Ему лучше? - догадался Эрик.
- Ага-а-а, иди сюда, дай я тебя обниму.
Потом, правда, была почти неделя без изменений. Амир не двигал рукой, не открывал глаза, будто все это Рейли просто приснилось. Ведущий не понимал, что с ним. Вроде бы все шло хорошо, но как-то чаще он просто застывал в коридоре и смотрел в стену, ни о чем не думая. Потом вообще вышел из студии посреди записи, бросив:
- Мне надоело, я хочу на улицу.
Всплеск жизненных сил случился, когда Амир открыл глаза снова. Не просто так открыл, а даже моргнул, словно тусклый свет ночника ему мешал. Тонкие, похудевшие до прозрачности, ладони беспокойно дернулись, заскребли пальцами по простыне.
- Привет, - Рейли смотрел куда-то сквозь него. - Ты очнулся или еще нет?
На нервный писк какого-то прибора в палату набежали врачи и медсестры, мужчину быстро выставили. Рейли уселся на скамейке, рассматривая пол, отметил, что цвет ему не нравится, слишком светлый. Из палаты Верена вышли доктор Келлер и ведущий реаниматолог госпиталя, споря на ходу.
- Этого не может быть, я сам диагностировал смерть мозга! - разводил руками реаниматолог.
- Знаете, коллега, иногда в этом мире случаются и чудеса, а не только трагедии. Теперь нужна бережная восстанавливающая терапия, и, возможно, все функции мозга вернутся на дотерминальный уровень. О, мистер Рейли, поздравляю!
- А что еще случилось? - равнодушно поинтересовался мужчина, переводя взгляд на доктора.
- Ну, как же, мистер Верен очнулся. Правда, пока еще нельзя сказать, что он в сознании, но некоторые реакции уже есть, например, на внешние раздражители.
- Вы его, что, палочкой потыкали?
Доктор усмехнулся.
- Почти, мистер Рейли, почти.
- Угу. Мне можно уже вернуться обратно в палату?
- Подождите немного. Сейчас уберут аппарат ИВЛ, и вы сможете вернуться.
- Хорошо, - до сознания упорно не доходило, что Амир очнулся, мысли вообще напоминали загустевший кисель.
Впрочем, как и говорил доктор Келлер, «очнулся» - это еще не значило, что Амир пришел в полное сознание. В следующие две недели он напоминал новорожденного: хлопал расфокусированными глазами, периодически хватался за руку Рейли, что-то невнятно мычал. Иногда плакал, и тогда Солтис аккуратно промокал гигиенической салфеткой мутные капельки, скатывающиеся по вискам парня.
На студию Рейли не ездил, пускали записи, которых пока хватало. Правда, Солтис покидал больницу на час, полить фикус, который потом вообще притащил с собой в больницу и поставил у палаты в угол коридора.
Восстановление шло достаточно быстро, чтобы док Келлер назвал его чудесным. Через месяц Амир смотрел уже вполне осмысленно, пытался говорить, но Рейли то ли не узнавал, то ли доктор был прав насчет временной амнезии.
- Память восстановится, если восстановятся все функции мозга. Пока что они на уровне семидесяти-восьмидесяти процентов.
- А что нужно, чтобы они восстановились? И да, операция-то хоть успешно прошла? - Рейли уже ожил и соображал.
- Судя по всем показателям, операция была успешной, есть коленный рефлекс, хоть и ослабленный, но это от общей атрофии мышц, я думаю. Через полгодика он сможет ходить, но спину придется беречь всю жизнь.
О том, что нужно для восстановления мозга, он умолчал.
- Хорошо.
В палату Сол явился, зевая поминутно.
- Привет, малыш. Как ты сегодня? Фикус полил, не волнуйся. На работе завал, помощник умудрился перепутать время, поставил две записи разом, ну не убивать же идиота малолетнего?
Амир повернул голову на его голос, улыбнулся. Рейли он уже отличал от других своих посетителей - врачей и медсестер.
- При-и-и... ве-е-ет. Фи-и-икус?
- Да, ты просил перед операцией поливать фикус. Он хорошо кушает, быстро развивается и уже узнает меня. Прямо как ты.
- Я? Кто - я-а-а? - Амир дождался, пока Рейли сядет рядом, потянулся к нему, хватая за запястье тощими, но цепкими пальцами. В серых глазах стыла тревога.
- Что такое малыш? - Рейли легко поцеловал его в щеку. - Что тебя беспокоит?
Амир повторил вопрос, возбуждаясь еще сильнее, в глазах заблестели слезы. Эмоциональные реакции были пока еще детскими, резкими.
- Ты? Ну, ты - Амир Верен, ты актер и модель. Не плачь, все хорошо.
- А ты? Кто... - Амир поднес пальцы к виску, нахмурился, словно пытаясь заставить свою память работать. - Я помню, ты... ты здесь был. Долго...
- Я Солтис Рейли. Не напрягайся так, ты вспомнишь, правда. Я веду шоу про фильмы.
С каждым днем Амир все больше напоминал себя прежнего. Только не того, что приходил в студию Рейли и улыбался спокойной, вежливой улыбкой, а того мальчика, в которого Солтис, тогда еще Скотт, влюбился до полной потери соображения.Код для Обзоров
Вопрос: Фуххххххх?
| 1. *вытирая холодный пот* ага! Спасибо! |
|
159 |
(100%) |
|
|
|
| Всего: |
159 |
@темы:
слэш,
Show must go on!,
закончено,
мистика,
real life
-
-
20.03.2014 в 09:24-
-
20.03.2014 в 10:49Угадала, оказывается, всё-таки амнезия. А память-то вернётся, или жить с чистого листа? Теперь же ещё восстанавливаться, физически и умственно.
Кот-и-Котенок, спасибо вам!
-
-
20.03.2014 в 11:13-
-
20.03.2014 в 11:57Теперь главное чтобы Райли не испортил все враньем об их 'отношениях' ибо чувствую не простит!!
Очень очень переживательно!!!
-
-
20.03.2014 в 12:27-
-
20.03.2014 в 13:17-
-
20.03.2014 в 13:50-
-
20.03.2014 в 14:09-
-
20.03.2014 в 14:13*вытирает пот со лба* какое счастье, что очнулся, остальное вторично) ))
-
-
20.03.2014 в 14:14-
-
20.03.2014 в 15:10-
-
20.03.2014 в 15:45-
-
20.03.2014 в 17:30-
-
20.03.2014 в 18:11-
-
20.03.2014 в 20:00Спасибо! Очень интересно!
-
-
20.03.2014 в 20:31-
-
20.03.2014 в 22:42-
-
21.03.2014 в 02:45-
-
21.03.2014 в 03:12-
-
21.03.2014 в 08:05я верила в Амира.
как и в Солтиса.
-
-
23.03.2014 в 21:46