понедельник, 01 июня 2015
Авторы:
Таэ Серая Птица и
Тай ВэрденЖанр: фэнтези
Тип: слэш
Размер: миди
Рейтинг: R
Статус: завершеноПредупреждение: мнээ... *чешут в затылках* определенно, читайте с осторожностью. Насилие, изнасилование.
От авторов: драгоценные наши ПеЧеньки, комментируйте, пожалуйста. А то, как бы, нам непонятно, оно вообще как?
Подарочек в честь Дня Рождения Кота))))Глава девятаяВесна пришла едва ли не неожиданно: в одну ночь на земле еще лежал снег, серый и ноздреватый, а наутро от него остались лишь островки под еловыми шатрами да в глубоких оврагах, Курва разлилась, затопив лес, на три свои прежние ширины, несла мутные талые воды. Пришлось пережидать, пока наводнение схлынет, и Кэр с Лагертом оказались временно отрезаны от Курвина Брода. Поэтому, когда река вошла в привычные берега, и у охранной границы появилась целая кавалькада всадников, они оба очень удивились.
- Неужто братья из Ордена пожаловали? Да нет, они б сокола с письмом прислали, - недоумевал Лагерт, облачаясь в доспех.
«Над ними штандарт с коронованной ящерицей», - заметил глазастый Кэр.
- Брат. Или отец. И то и другое плохо, но не гнать же взашей сразу, - Лагерт накинул парадный плащ и направился встречать гостей.
Гости, чтоб им провалиться, торчали за охранной границей. Уже одно это настораживало: это с какими же они намерениями явились, что та их не пропускает? Впереди, на гарцующем сером жеребце (по самое седло грязном - весна-с) восседал недовольно хмурящийся мужчина, лишь отдаленно похожий на Лагерта каштановыми кудрями и линией губ. В целом он вызывал странное впечатление: капризное выражение лица, слишком плавные жесты, слишком роскошная одежда и слишком вычурные перстни на пальцах поверх перчаток.
- Здравствуй, Корис, - Лагерт, красивый, статный, помолодевший от спокойной жизни, на фоне младшего смотрелся первым красавцем на все села.
- Здравствуй, Герти. Что это за шуточки? Мы не можем проехать!
Да, с Корисом Лагерт встречался в последний раз, когда приехал навестить отчий дом после принятия присяги. То есть, двенадцать лет назад. И брату тогда было пятнадцать. Он очень изменился, и далеко не в лучшую сторону.
- Видимо, не так чисты намерения. Защита пропускает тех, кто с добрыми мыслями посетил мой дом. Зачем приехал, еще и с отрядом?
- Разве по здешним разбойным местам можно иначе? - сморщил нос Корис. - Я приехал передать тебе требования отца. - Он сунул руку за отворот камзола и достал запечатанный конверт, небрежно протянул его брату, даже не подумав спешиться. - Так сними свою защиту. Или прикажешь нам ждать тут? В грязи и сырости?
Лагерт взял письмо:
- Езжайте в деревню, там и согреетесь, и поедите.
- Что это значит? Ты отказываешься впустить нас? Меня, своего брата?!
В голосе, и без того слишком высоком для мужчины, промелькнули визгливые нотки. Корис явно получил задание внимательно осмотреться, есть ли у брата еще чем поживиться.
- Именно так. Деревня в той стороне, - кивнул Лагерт.
Пока братец от возмущения хватал ртом промозглый весенний ветер, Лагерт развернулся и направился домой. Рядом, невидимкой, шел Кэр, он чувствовал его, словно тепло от костра, согревающее спину.
- Что ж, почитаем весточку из дома, - невесело усмехнулся паладин.
«Мне совсем не нравится твой брат. От него несет тухлятиной», - Кэр вернул себе видимость и снял с плеч Лагерта плащ.
- Жизнь в богатой семье, Кэр.
«Что пишут?»
Кэр аккуратно развесил снятые паладином латы на стойку и направился ставить в печь подошедшие пироги. Нежданные гости отвлекли его от готовки.
Лагерт пробежал письмо глазами.
- Напоминают, что паладин должен иметь лишь коня, меч и доспехи, посему мне надо отдать все имеющееся золото и серебро брату.
«А луну с неба им не надо?» - глаза Кэра гневно вспыхнули.
- Да они б не прочь, имей я луну.
«Что будем делать?» - юноша старательно оттирал руки от муки и теста, заставляя себя успокоиться и не творить глупости вроде той охоты на волков. Но как же хотелось - выследить, накинуть аркан из силы на шею неприятному хлыщу и медленно удавить. Жаль, что нельзя.
- Не знаю. Надо подумать.
Кэр потянулся к паладину, легко тронул губами щеку.
«Все будет хорошо. Они не станут торчать тут и осаждать Туру. Просто скажи, что у нас больше нет золота».
- Не поверят...
«Это разве наши проблемы? Не верят - пусть попытаются проверить. Сюда все равно им не войти».
Паладин кивнул:
- Да, ты прав. Однако просто так брат не уберется.
«Вручи ему мешочек серебра, - фыркнул Кэр. - Пусть подавится».
- Тогда точно решит, что я прячу несметные богатства.
«Значит, нечего ему вообще что-то давать. И напиши в Орден. Ты ведь уже не странствующий паладин, тебе дали позволение осесть здесь и обзавестись домом. Правило «коня и меча» на тебя больше не распространяется».
- Орден и не претендует. Поверь мне, если тут будут мои собратья, они пройдут защиту.
«Я к словам твоего отца. Ты немало для него сделал, но это не значит, что нужно влезать в кабалу на всю оставшуюся жизнь. Или... - Кэр подумал и осторожно сказал: - Или можно написать отречение. Я читал».
- Можно. Это всегда можно.
Кэр не знал, что еще сказать. Он просто вернулся к печи, пока что бесцельно переставляя с места на место миски с начинкой и скалку. Большой лист для выпечки был только один, так что пришлось ждать, пока испекутся те пироги, что уже в печи.
- Поговорю с Корисом. Если что... передам с ним отречение.
«Тогда ты останешься... кем?»
- Просто паладином.
«Это же неплохо?» - Кэр не слишком много знал о титулах, наследовании и прочих великосветских забубонах.
- Да, конечно. Просто много криков будет.
«Почему?»
- Скажут, что семью отвергаю, не ценю, ну и все такое.
«О! - с непередаваемо ехидной и язвительной интонацией протянул Кэр. - Конечно! Во сколько сундуков золота ты их не ценишь? А в какую сумму оценивают тебя они? Лагерт, очнись. Это уже давно не твоя семья».
- Я знаю, малыш, просто не хочу их видеть поблизости. Ни в каком виде.
«Тогда пиши отречение, и отвезем его сразу. И пусть убираются».
Кэр не знал, с чего его так корежит. Ему просто очень не нравился тот человек, брат Лагерта. И люди, приехавшие с ним. Ему теперь было противно, что он творил золото для них. Потом Кэр взял себя в руки и принялся думать, что золото он делал для любимого паладина, и как уж тот им распорядился - его личное дело.
Лагерт взялся за письмо, писал долго, по всем традициям, с титулами, перечислениями, от кого отрекается, как отрекается и на что именно не претендует. Вышел внушительный свиток. Запечатывать его было принято просто сургучом, но Лагерт, как паладин, имел право отпечатать на сургуче свой орденский знак, что он и сделал.
- Вот и все, теперь, как только отец это подпишет, я стану безродным бродягой-паладином.
«Рыцарем башни Туры, - фыркнул Кэр. - Я вырежу тебе новый знак на сером лабрадоре. Твою личную печать».
- Спасибо, малыш, - Лагерт притянул его к себе, поцеловал.
Кэр с жаром откликнулся на этот поцелуй, едва не забыв о пирогах.
«Вот допеку, пообедаем и поедем, да?» - устроившись на коленях у паладина, спросил он.
- Да, отдам отречение. И потом еще защиту укрепим на всякий случай.
«Я хотел попробовать, вдруг получится влить мою силу в твой амулет?»
Лагерт тряхнул головой, переспросил его. Он все это время смотрел на шею Кэра. Там издевательски поблескивало клеймо в виде коронованной ящерицы. Оно не сменилось с написанием отречения. А это было плохо.
- Надо сменить клеймо. Как угодно.
«Я же говорил, как».
- Надо попробовать.
Но прежде они занялись пирогами, потом поели и собрались в деревню. Заодно, нужно было прикупить яиц и масла.
- Только не попадайся им на глаза, малыш.
«Я буду оставаться невидимым для них, если никто не обнажит оружие. Но невидимость это тоже энергоемкое заклятье, - заметил Кэр. - И если встанет выбор ударить или остаться невидимкой, я ударю».
- Нет, лучше останься. Я паладин, меня так просто не убить... а если твое клеймо увидят. То после отречения брат заявит права на тебя. И закон будет на его стороне, пока клеймо его рода на твоей шее.
«Ты с ума сошел?! Отправить тебя одного? Их двенадцать, а ты, хоть и паладин, но не бог!»
- Какой смысл им нападать на меня, Кэр?
«Тем более, я пойду, чтоб убедиться в их добрых намерениях».
- Хорошо, идем.
Прорва был не слишком счастлив тем, что приходится тащиться по весенней грязи и ледяной реке, да еще и тащить на себе Лагерта в полном облачении, но высказал это лишь коротким недовольным всхрапом. Кэр следовал за ними на своих двоих, совершенно не проваливаясь в грязь: следы оставались едва заметные, совсем неглубокие.
Разместили прибывших в пустой избе, которую специально держали в деревне для торговых гостей, иногда наезжавших в села. Лагерт хмыкнул: вряд ли Корис остался этим доволен. Впрочем, он и в башне бы не был слишком счастлив разместиться. Комнат там было мало, впускать брата в кабинет или библиотеку не имело смысла, отдавать ему свою спальню? Тогда где будут спать они с Кэром? Да и спутников его селить было негде. Не в сарае же с Прорвой?
Корис сидел со смертельно обиженным выражением лица на лавке. Паладин вошел, грохоча подкованными сталью каблуками по полу, с лязгом прихлопнул к столешнице свиток с отречением.
- Ну и что это? - брезгливо покосился на него Корис. - Где сундуки?
- Вот вам вместо сундуков, - усмехнулся Лагерт.
- Что? - взвился маркиз. - Ты что, не читал письмо? Нам нужны деньги! И быстро!
- Сожалею, Корис, я отправил вам последнее золото, которое было у меня. Его должно было хватить.
- Но его не хватило! - снова сорвался на визг голос брата. Бывшего брата, если уж быть честным. А потом упал до шипения: - Видишь? - Корис вытянул вперед руку с перстнями. - Я вынужден закладывать драгоценности и носить фальшивки, чтобы оплатить игорные долги отца! А ты, я уверен, скопил за двенадцать лет побольше того, что отдал.
Лагерт едва не рассмеялся: он? Скопил? Каким бы это образом?
- Откуда мне было копить, если я странствовал все это время, а крестьяне платят продуктами и овсом для коня? Все, что было, я отправил герцогу. А теперь прощай.
- Постой. Что это такое? - Корис сломал печать и пробежал свиток глазами. - Чт-то? Ты... ты... ах ты, безродная дрянь!
Паладин, успевший развернуться к маркизу спиной, услышал характерный шорох стали о ножны, шипение Кэра, вскрик и удар о стену.
- Как недостойно, - он все-таки повернул голову. - Орден будет судить вас, маркиз.
Корис эл-Авьер кое-как поднялся, перебирая руками по стене, возмущенно пробулькал, указывая на Кэра, скалившего зубы:
- Это что за тварь?!
А потом он заметил клеймо.
- Мой телохранитель, - спокойно ответил паладин.
- Ошибаешься, это собственность рода эл-Авьер!
- Пока герцог не подписал документ, я к этому роду принадлежу, а еще я старше тебя, так что да, моя собственность. А что?
Формально, Лагерт был прав, и это, похоже, несказанно бесило маркиза. Но сказать или сделать он ничего не мог, только отправиться побыстрее домой, подписать рескрипт об отречении Лагерта из рода и вернуться, чтобы отобрать у него парнишку-телохранителя.
- Так что прощай, надеюсь тебя тут больше никогда не видеть, - Лагерт вышел, мысленно позвав за собой Кэра. Тот на прощанье еще разок приложил Кориса своей силой, не слишком крепко, но ощутимо. И вышел следом, снова становясь невидимкой.
«Ты в самом деле потребуешь у Ордена судить это никчемное создание?» - поинтересовался Кэр, идя рядом с Прорвой.
- Нет. Когда-то он был моим братом...
Юноша только хмыкнул, не комментируя больше никак. Но он был возмущен до глубины души, и все же сорвался, возмущенно тряхнул головой:
«Он хотел ударить тебя в спину! У него тонкий клинок, в сочленения доспеха вошел бы легко и просто!»
- Даже странно, что бы это дало ему... Ого, да у нас еще гости. Не от мира сего, смотри, таких ты точно не видел.
Около самой границы щита башни бродил еще один паладинский конь, брезгливо трогая грязные лужи копытом, словно удивляясь, что это вообще такое. Еще возле щита стояла статуя паладина опирающегося на двуручный меч. Во всяком случае, латы не шевелились.
Кэр подобрался.
«Кто это? Или что? Я не чувствую от этого почти ничего, никаких эманаций жизни, словно он не живой».
- А он почти и не живой. Это мой наставник. Вот уже сто пятьдесят лет как паладин. Источник Света, сама мудрость и благородство, вечно странствующий.
Конь подошел к ним, оглядел всех троих, потом потянулся обнюхивать Кэра.
- Это Раскат, самый задумчивый конь Ордена.
Кэр потянулся мысленно к разуму коня, первым осторожным прикосновением определяя, можно ли общаться с этим созданием. Однажды, еще когда был жив его создатель, он попытался пообщаться с псом, больным бешенством. Теперь всегда проверял, прежде чем устанавливать новую связь, «торить тропинку», как он это называл.
«Ты жаждешь приобщиться к моей мудрости, странное дитя?»
«Ой... ничего себе... - растерялся Кэр. Сознание Раската было странным образом переплетено с сознанием его хозяина, словно две нити в одном полотне. - Я Кэр, уважаемы..е».
«Рад знакомству с тобой, Кэр. Я - Терил, странствующий паладин», - латы пошевелились, сделав шаг за границу щита, словно и не заметив его.
- Наставник, - обрадовался Лагерт.
Из-под шлема прогудел голос, больше похожий на зов боевой трубы:
- Лагерт, я чую пироги!
«Он... он тако-о-ой!» - восторженно заявил Кэр, беря Раската под уздцы и ведя к башне.
«Ага», - не менее счастливо отозвался паладин.
В башне Терил прислонил к стене меч, затем снял и доспехи. Седой, мудрый и очень внушительный был у Лагерта наставник. Тот тут же метнулся греть воду и заваривать свежий отвар из «беличьего меда» и ромашки, разогревать пироги и мясное рагу, чтоб накормить его. Кэр же принялся обхаживать коня, расседлывать его, обтирать, кормить и поить. Прорва даже уступил старшему товарищу свою кормушку. Раскат отужинал быстро, после чего отошел в угол и то ли задумался, то ли задремал. Кэр накрыл его попоной, которую сделал сам из беличьих и заячьих шкурок, погладил коня по гриве, приласкал и ревниво косившего глазом Прорву, почистил седла и повесил их на крюки и, наконец, с внутренним трепетом вернулся в башню.
- Так вот, прослышав, что ты обретаешься неподалеку, я и решил свернуть, проведать, - грохотал как камнепад Терил.
- Я очень рад, наставник! - Лагерт сиял. Этот паладин заменил ему отца или, пожалуй, деда, он был строг, но всегда справедлив.
- Не скрою, Орден был опечален тем, что и ты решил осесть, но, с другой стороны, лучше уж спокойная жизнь в защите мирных селян. А я вот иду на драконье умертвие.
- Я с вами, наставник, - тут же заявил Лагерт.
«И я», - внес свою лепту Кэр, не собиравшийся отпускать своего паладина без присмотра куда бы то ни было. Особенно, на битву с извращенным порождением темной магии. Драконьи умертвия на самом деле никогда драконами не были, это были искусственные магические конструкты.
- Да куда вы, у вас, вон, дом свой уже. Смотрю, ты и жирка поприбавил уже, Герти.
- Вот и порастрясу, - упрямо наклонил голову паладин, и Кэр увидел в нем подростка, только что получившего первое паладинское посвящение и наставника.
- Ладно, помощь и впрямь лишней не будет. Звал я с собой, конечно, нашего Лучика...
Паладины переглянулись и хором закончили:
- Но вы посмотрите, какая прелесть, - и загоготали.
«Лучик - это еще один паладин, тот еще растяпа и мечтатель, - пояснил Лагерт Кэру. - Как выживает, никому неясно, даже ему, способен посреди боя с толпой нежити залюбоваться на летящую мимо паутину».
Кэр фыркнул, он тоже не представлял, как можно выжить, отвлекаясь на что-то во время боя.
«Лагерт, доставай тарелки и кубки, рагу уже согрелось»
Он уже давно научился есть за столом и пользоваться приборами, правда, пить продолжал так, как умел - лакая жидкость с помощью языка. Глотать не получалось - он сразу давился и начинал кашлять.
Ужинали в молчании, но не особо чинно - паладины себя вели довольно просто. Кэр время от времени чувствовал на себе задумчивый взгляд Терила, но старался не обращать на него внимания. Конечно, паладину было интересно, что он такое. Это понятное и простительное любопытство. Возможно, он чуял отголоски Трансмутато Магнифико, породившего Кэра. Во все века Великое Делание не являлось светлым алхимическим ритуалом, в нем использовалась кровь самого алхимика.
«Так кто же ты, странное дитя?»
«Я... я просто Кэр. Телохранитель Лагерта», - юноша бестрепетно посмотрел паладину в глаза.
«Я вижу», - Терил по-доброму улыбнулся.
Смутить Кэра было невозможно, но сейчас он ощутил некоторое волнение. Что мог увидеть в нем этот светоч добра и благородства?
- Что ж, Герти, тогда завтра и отправимся, пока эта злокозненная тварь не выбралась наружу из подземелий, в которых обитает.
«Я постелю твоему наставнику на нашей кровати? - спросил Кэр, - А мы поместимся на моем тюфяке в кабинете».
«Хорошо», - согласился Лагерт.
«Может, я лучше лягу на этом самом тюфяке и не стану вас стеснять?»
Кэр распахнул глаза еще шире, становясь похожим на изумленную сову, и немного покраснел.
«А в-вы... слышите нас?»
«Конечно, любой, кто владеет магией, услышит вас, вы ведь даже не прячете вашу связь».
«Ой!» - Кэр опустил голову, неосознанно прижимаясь плечом к своему паладину. Тот так же неосознанно обнял его.
- Так что я лягу в кабинете, - заключил Терил. - А что произошло? Я видел следы отряда всадников по дороге.
- А это заявился маркиз эл-Авьер, требовать от бедного паладина, едва успевшего кое-как устроиться на новом месте, несметных сокровищ и гор золота, - делано равнодушно отмахнулся Лагерт. - Кстати, наставник, здесь в самом деле есть настоящие сокровища! Это библиотека. Она уникальна, я некоторых книг не видел даже в Орденском хранилище.
- О, это весьма прелюбопытнейше, - возгорелся Терил.
«А давайте вы сейчас все-таки пойдете спать, а? - предложил Кэр. - А то завтра будете оба вареными, как шпинат. Библиотека никуда не убежит, честно-честно. Она на своем месте больше века располагалась и еще подождет вашего возвращения».
Паладины согласились с его правотой.
Кэр постарался сделать ложе для Терила достаточно комфортным и теплым - ночи еще были весьма холодными, а камин к утру погаснет. Он даже пожертвовал своим любимым волчьим пологом, оставил на каминной полке свечу и кувшин теплого травяного отвара, пожелал добрых снов и ушел в спальню.
- Вот, такой у меня наставник, - Лагерт явно Терилом гордился.
«Он замечательный. Правда. Ты... ты в чем-то похож на него», - Кэр сбросил рубашку и лег в постель обнаженным.
- Правда? А чем?
«Пока не могу сказать. Слишком мало времени я вижу вас рядом, чтобы сравнить и найти общие черты. Но ведь он - твой наставник, а ученик всегда перенимает у учителя что-то, плохое или хорошее, неважно. Здесь, я уверен, было только хорошее. Обними меня?»
Лагерт выполнил пожелание, прижал Кэра к себе.
- Спасибо, что спас меня.
«Без тебя не будет и меня. Может, я не умру сразу, но разум мой погаснет, если умрешь ты. Я не хотел бы снова... Я не хочу терять тебя, никогда. Лагерт, - Кэр подтянулся повыше, заглянул в его глаза: - Я люблю тебя».
- Я тоже люблю тебя, мой нечистик.
На сей раз Кэр не возразил против такого именования, просто улыбнулся и прильнул к нему, целуя. Ему хотелось не обычной, затмевающей разум страсти, а долгих, нежных, вдумчивых и чувственных ласк. Он знал, что Лагерт, в конце концов, сорвется, перехватит инициативу, втрахает его в постель. Этого ему тоже хотелось. Паладин очень старался подействовать на клеймо, изменить его, как угодно. Проблема состояла в том, что сознательное усилие нужно было приложить именно в момент наивысшего удовольствия... А он в этот момент мог только стонать, разум же отключался, оставляя его наедине со шквалом ощущений.
- Изменилось? - только и смог он спросить, когда вернулась способность думать.
«Не знаю, - Кэр распластался по постели под ним, выжатый досуха и совершенно счастливый. - Посмотри сам».
- Там... О-о-о, там любовь Прорвы. Клевер.
«Когда-нибудь он меня съест», - сонно усмехнулся Кэр. После постельных утех с паладином ему просто необходимо было хотя бы немного поспать. Он не говорил Лагерту, да и не собирался пока даже намекать на то, что происходит во время их соития. Философский камень - это гарант бессмертия, ну, или фантастического долголетия. Его можно достичь и другим путем, путем полного погружения в Свет или во Тьму. Но и Свет, и Тьма требовали платы за долгую жизнь. Кэр собирался ее своему возлюбленному подарить просто так. - Оближет.
Кэр уже спал, и паладину пришлось самому обтереть его влажным полотном. Он тоже привел себя в порядок и снова лег, подкинув в камин еще поленьев. Укутал Кэра, обнял его и счастливо провалился в сон. Клеймо изменено, значит, вот такой у них теперь герб. Счастливый клевер с четырьмя листочками. Глава десятаяС утра Лагерт снова убедился что клевер на месте. И что это именно клевер. Он сиял и светился, будто на него снизошла благодать. Терил, глядя на ученика, только посмеивался. Кабинет от спальни отделяла только стена, и старый паладин прекрасно понимал, что приглушенные стоны, которые слышал ночью, были не от боли. Светился и Кэр, он летал по дому, собирая провиант в путь, лечебные мази и настойки, все найденные и заряженные амулеты, смену одежды и теплые плащи.
Лагерт изучал книгу по магии, освежая в памяти все, что знал о драконьих умертвиях, ключевых точках, где они были наиболее уязвимы.
«Магический конструкт сам по себе не возникает, - заметил Кэр. - Его там, в подземелье, поставили что-то сторожить. А значит, будут еще ловушки».
«Это да. Но… значит, он там еще и охраняет что-то?»
«Что-то явно не светлое. Иначе давно уже отказало бы управляющее заклятье. Пообещай не лезть вперед очертя голову?»
«Клятвенно обещаю, малыш».
Сборы были недолгими, и не успело солнце подняться выше деревьев, паладины уже выехали к цели. Кэр сидел позади своего хозяина-любовника, хотя ему было не слишком удобно: паладин в броне занимал места больше, чем паладин без брони.
«Иди ко мне, странное дитя, мой конь побольше, чем Прорва».
Кэр покачал головой. Он лучше пойдет пешком, чем поедет в чужом седле. Даже если это предлагает любимый наставник хозяина.
«Спасибо, но нет».
- Наставник, а сколько пути?
- Завтра к вечеру прибудем. Меч-то наточил?
- Да он у меня всегда остер, вы же знаете, - смутился Лагерт.
Шуточка про меч была поначалу далеко не шуткой.
- Ой, знаю-знаю, уж как я-то знаю, - захохотал Терил.
Гонял Лагерта наставник так, как не гоняли ни до, ни после за не отчищенное и не правленое после боя оружие. Меч - это гарант жизни паладина. Он должен быть наточен, смазан и всегда под рукой.
- Так что у тебя с отцом за история вышла?
- Я написал отречение.
- Все так плохо, Герти?
Лагерт гулко вздохнул, снял шлем и еще раз вздохнул.
- Брат написал письмо, мол, срочно возвращайся, раз ты больше не странствуешь, нужен наследник, я, мол, заболел и теперь не способен. Я уточнил, мне вернуться и за ручку отвести его к целителям? А оказалось, что платить нечем за исцеление, отец увлекся игрой и спустил все состояние.
- Ну так пусть обратится в Орден, мы уж бесплатно за-ради тебя постараемся.
- Не в этом дело. Мы с Кэром отправили все деньги, что оставались от его бывшего хозяина. А вчера Корис приехал требовать еще, обвиняя меня в том, что я скаредничаю, в то время как они нуждаются.
- Вот же... выкормыш.
«А еще он хотел напасть на Лагерта», - добавил Кэр.
- На суд отдай, - предложил Терил.
- Он все же мой единокровный брат.
«Лагерт просто слишком снисходителен к родичам».
- Ну а как иначе? Матушка будет плакать, если я хотя бы заикнусь о таком.
«А когда твой отец проигрывал деньги, она не плакала? А брата на вымогательство, может, она благословила?» - Кэр едва не шипел.
- Но...
- Смертной казни все равно не дадим, выпорем и отпустим.
- Я не знаю. Может, вы и правы... - Лагерту были неприятны эти мысли, он хотел бы вообще о них забыть. - Вернемся, я крепко подумаю.
- Хорошо. Ну что, наддадим скорости?
Раскат тут же перешел с рыси на галоп, Прорва не отстал от него. Ему хотелось показать, что он - настоящий боевой товарищ своего паладина и может все. Раскат снисходительно на него поглядывал и насмешливо фыркал, мол, учись, жеребячья шея. Впрочем, долго выдерживать такой темп было не под силу даже ему, осененному благодатью Света. Паладинские тяжеловозы вообще не предназначались для долгих скачек. Так что через пару часов они снова перешли на рысь, а к вечеру решили остановиться в симпатичной рощице, уже почти просохшей и подернутой едва заметным флером зелени.
- Грязи не много, - сказал Терил. - Хорошее место. Да и магический фон тут ровный.
Кэр рванул ломать ветки на подстилку, искать сушняк, а если повезет - поймать кого-нибудь на ужин. Повезло - попался сонный и тощий заяц. Но даже из такой некондиционной добычи вышла наваристая и вкусная похлебка. Готовил в пути Лагерт, Кэр уступил ему эту привилегию со скрипом, но признавая, что сам он на костре не слишком умеет.
- Скучаю по твоей готовке, - вздохнул Терил. - Никто у нас так больше не может.
- Так вы почаще в гости наведывайтесь, наставник, - с готовностью откликнулся улыбающийся паладин.
- Ну теперь буду, непременно.
Ночь прошла спокойно и мирно, хотя Кэр, непривычный к походной жизни, долго не мог уснуть. Пока не подлез под руку Лагерта и не спрятал лицо у него на груди. Паладин обнял его, сонно шепнул:
- Спи, я рядом.
Они спали, и спал даже Прорва, но Раскат и Терил бодрствовали, ведя неспешную беседу друг с другом.
«Как думаешь, кто он, этот малыш? - Нерожденный. - С чего ты это взял? - Фр-р-р! Присмотрись сам. У него нет пуповины, как у вас, людей».
Паладин покивал, соглашаясь с верным другом. Раскат еще немного подумал.
«Но он светел, как ни странно».
«Не совсем, - хмыкнул Терил. - Я чувствую отголоски тени в его душе. Он хищник, и весьма опасный».
«Но при этом он верен нашему ученику».
«О, это - да. Связь между ними весьма крепка и обоюдна. Я удивлен тому, что Герти так относится к малышу. Я скорее подумал бы, что их отношения похожи на наставничество или сыновне-отцовскую привязанность, если бы сам не... гм... слышал, что это не так».
«По крайней мере, это настоящая любовь».
«Ты так считаешь?» - лукаво посмотрел на коня паладин. Костер, почти прогоревший, еще бросал малиновые блики от углей на белую - седую - морду Раската и отражался в его крупных карих глазах.
«Я это знаю».
«Все-то ты знаешь. Спи, старый друг. Завтра долгий путь».
Раскат согласно всхрапнул и повесил голову, засыпая. Терил иногда испытывал даже нечто сродни зависти к своему верному коню: сам он давно уже не спал, не нуждался в этом. Свет давал ему силы для существования. Он не нуждался и в пище, ел лишь когда угощали, ну, или же стряпню Лагерта, мимо которой не прошел бы и Свет Воплощенный.
Утро пришло, светлое и золотистое, разбудило прохладой Прорву, сразу же разбудившего Лагерта тычком морды. Терил и Кэр уже сидели у костерка, на котором грелась вчерашняя похлебка, вели мысленную беседу об искусстве алхимии.
Лагерт потерпал коня по морде:
- Встаю уже, встаю.
«Доброе утро, Лагерт», - Кэр всегда называл паладина полным именем. Так уж привык. Официальность обращения компенсировал его тон.
- Доброе утро. Свежесть-то какая.
«Скоро снова лето. Оглянуться не успеем - уже будет пора сенокоса», - беззвучно рассмеялся юноша.
Терил помалкивал, кивнув на приветствие. Кэр озадачил его своим видением величайшего алхимического опыта, и паладину было над чем поразмыслить.
- И будем крапиву запасать.
«О-о-о, да!» - Кэр непроизвольно поежился и почесался.
- А нечего было в самые кусты лезть.
«Зато она там такая густая и развесистая была!»
Терил прыснул, посмотрел на обоих и постучал ложкой по котелку:
- Ешьте, давайте. И в путь. К вечеру надо быть у руин крепости Норт, найти укрытие для ночевки.
- Да, наставник, - смиренно сказал Лагерт.
Вскоре они продолжили путь, стараясь успеть на место до темноты.
- Хотелось бы мне, чтобы это умертвие просто было забытым конструктом, - рассуждал Лагерт.
«Ага. И ничего не охраняло», - вставил свой медный грошик Кэр. Его драка паладинов с умертвием ничуточки не вдохновляла. Он ужасно боялся за Лагерта, теперь еще и за Терила.
- Нет, если охраняет, то что-нибудь интересное.
Крепость Норт двести лет назад была форпостом королевства, охраняя его восточные рубежи от нечисти, в изобилии водившейся в Норатанских трясинах. А в один прекрасный день великий маг-целитель Шеннар из Умбара превратил трясины в плодородную землю, и нечисти не стало. Королевство расширилось, а крепость несколько раз переходила от одного Ордена к другому. Последними ею владели некроманты. Крепость им была не особенно нужна, но паладины тоже не претендовали. Так она медленно и рушилась без присмотра и заботы. Орден некромантов вскоре обнищал, распался на местечковые гильдии. Крепость опустела совсем. То, что в ее подземельях осталось драконье умертвие, обнаружилось совсем недавно, года три назад, когда в развалинах пропал решивший переждать непогоду купец. Люди нашли его телегу с товаром и лошадь, но сам купец как в воду канул. Сперва никто не придал значения - невидаль, мало ли, кто мог утащить. Но в следующем оду в руинах пропала влюбленная парочка, не нашедшая для своего свидания более удачного места. А после - ребенок. Тогда Терил и решил разведать все. Подняли старые записи и обнаружили. что аура соответствует умертвию. Честно говоря, он пошел бы туда один. Но душа, как любил выражаться Лагерт, не лежала к одиночным вылазкам. Может, потому и свернул к дому ученика - сманить с собой. Вышло, что сманил обоих. Жаль, что мальчика не оставили дома, но паладин понимал, что Кэр, взявший на себя обязательства телохранителя, не остался бы в стороне. Ничего, главное, его близко не подпускать к чудовищу.
К крепости добрались как раз к закату. Величественные руины, словно зубья рукотворных скал, вздымались над пологими холмами, усеянными деревнями и распаханными полями. Крепость располагалась на вершине каменистой сопки, поросшей вереском и чубушиной. Прошлогодняя трава глухо шелестела, и в этом шелесте слышалось предупреждение, отчетливое и явное для осиянных Светом паладинов. И не менее отчетливое для Кэра.
- Все-таки что-то сильное... - сказал Лагерт.
«Я слышу его голос, - напрягшийся и вытянувшийся в струну Кэр вцепился когтями в наплечники Лагерта. - Он зовет хозяина. Или того, кто сумеет подчинить тварь».
- Интересно, что с хозяином...
- Мне интересно, кем он был. Кэр, что это за штуковина, ты можешь сказать?
«Нет. Только то, что она сильная и очень темная. Умертвие питается от нее, значит, это не амулет, иначе он давно бы разрядился».
- Странно. Постоянный источник...
«Я читал... - Кэр потер лоб, вспоминая, благо память у него была бездонная. - Классификация всех предметов, несущих искру силы. Амулеты от первого до шестого порядка, артефактные предметы шести ступеней... Это примерно пятая ступень. Всего в мире есть шесть предметов, способных излучать Тьму так долго и непрерывно».
- Весьма любопытно, - Лагерт нахмурился. - Хорошо, что есть наставник.
- Напомни-ка мне, что за предметы? - Терил спешился и направился вверх, к развалинам.
«Корона короля-лича Эннетайла, его же меч. Посох Кровавого жреца. Коса Жнеца душ Морранго. Кольцо Госпожи. И последний из предметов, выкованный во Тьме - медальон Квентина из Орфайлы», - перечислил Кэр.
- Ничего хорошего не сулит ни один.
«Самое ужасное то, что уничтожать их нельзя, так как нарушится равновесие Сил в мире».
- Нам нужно всего лишь убить умертвие.
«Но если просто убить тварь, кто-нибудь может наткнуться на артефакт!»
- Я отвезу его некромантам.
Кэр промолчал, хотя и думал, что не зря эту вещь спрятали в безлюдной крепости. Раньше рядом с Нортом на день пути не было никаких деревень, но сейчас поля едва не под самую сопку подступают. До ближайшей деревни - полчаса пешком неспешным шагом. А если отдать артефакт кому-то из некромантов... Опасно. Все эти вещи, если верить книгам, обладали способностью влиять на разум носителя.
Лагерт покрепче взялся за меч, следуя за наставником.
«Погодите! Да постойте же! - Кэр кинулся следом, оставив лошадей. Прорва умен, а Раскат и вовсе разумен, никуда не денутся. - Разрешите мне пойти первым. Я чую ловушки!»
- Ну иди, - Терил кивнул.
- Только будь очень осторожен, малыш.
«Хорошо», - пообещал Кэр, пригнулся, пошел вперед скользящим, текучим шагом, словно зверь на охоте.
Умертвие где-то глухо выло впереди, тоскующе и протяжно. Кэру было страшно, но еще... Еще он прекрасно понимал это существо. Сам недавно таким же был. И если ему довелось провести в одиночестве лишь два года, то умертвие здесь уже две сотни лет.
«Лагерт, помнишь, каким я был летом? Умножь это состояние в сто раз. Тварь безумна, я не хочу, чтобы вы совались к ней. Я могу попробовать пробиться к ее разуму, вернее, к тем заклятьям, которые управляют ею».
«А это никак тебе не повредит?»
«Я... не знаю. Но я обещал тебе не лезть на рожон, и не полезу. Оставайтесь на месте. Если у меня не получится...»
«Я иду к тебе», - сразу сказал паладин.
Кэр промолчал. Он слушал вой умертвия, пытаясь настроиться на него, услышать ту струну, которая тянется от ошейника твари к охранному кругу. А найдя ее - перехватить. Ощущение было сродни тому, как если бы он сунул ладони в печь, на раскаленные угли, только сейчас угли были внутри его разума. Умертвие взвыло, как-то грустно и вопросительно. Кэр заворковал, успокаивающе и тихо, без слов, просто вибрирующим, переливчатым мысленным звуком. Хотя ему хотелось орать от боли. Он и орал - были бы связки, сорвал бы их напрочь за секунду. Но это помогало держаться. А еще - когти, вцепившиеся в замшелую кладку широкого прохода, ведущего куда-то в темноту и вниз. Умертвие немного утихло, ожидая. Мысли Кэра были не оформлены в слова, только в образы. Пустые ладони - «я пришел с миром». Кэр потихоньку пошел вперед, медленно и неслышно. Умертвие снова завыло, тихо и жалобно, не понимая, пришел хозяин или ему только кажется.
«Тише, тише. Все будет хорошо. Не плачь, я уже здесь. Я с тобой. Иди ко мне, вернейший из слуг».
И тварь поползла к нему по коридорам, вытягивая морду. Он слышал шелест чешуи по сухим крошащимся камням и скрежет острейших когтей, следы которых были в половину ладони глубиной. Кэр приготовился, приказав себе не испытывать ничего, кроме сострадания к несчастному, оставленному и забытому на две сотни лет. Чем-то это существо в самом деле напоминало дракона - у него даже крылья были, похожие на прозрачную стеклянистую пленку, натянутую на костный остов. Впрочем, оно все было таким, словно сделанным из полупрозрачного молочно-белого халцедона, под которым просматривались более плотные кости. В глазах полыхало багровое пламя. Он был почти разумен, но все же «почти» - еще не значит наличия разума. Хозяин... Хозяин пришел. Умертвие потянулось еще ближе. А Кэр «узнал» его. Не мог не узнать - создателем умертвия был Кахарион Анейр. Магия некроманта объединяла их, отпечаток личности создателя на сути Кэра позволил умертвию обмануться. Юноша протянул руку и коснулся сухого холодного носа твари, позволяя себя обнюхать.
«Что там, малыш?» – спросил нервничающий Лагерт. Только Терил удерживал его от того, чтобы немедленно рвануть с мечом наголо в подземные коридоры крепости.
«Все в порядке. Не иди сюда пока, подожди», - ответил Кэр. Он опасался, что умертвие, учуяв враждебный ему Свет, нападет, а сдержать его он бы пока не смог. Следовало провести полную привязку твари, дать ей почувствовать кровь и магию. Умертвие спокойно топталось рядом. Кэр поманил его нагнуться, протянул руку и вспорол свое запястье о клык твари, позволяя крови пролиться на призрачный язык, который тут же захлестнул его руку, слизывая драгоценную влагу. Алое пламя взгляда пригасло, словно угли под пеплом, мигнуло и сменило цвет. Кэр аж задохнулся, ощутив всю мощь умертвия разом, словно навалившуюся на плечи глыбу Туры. Потом все схлынуло, но теперь он знал, какой невероятной силищей обладает тварь, приставленная сторожить древнейшее сокровище. Он ошибся - артефакт был не пятого уровня, а шестого. Единственный артефакт этого класса опасности.
«Лагерт, Терил. Это Врата».
«Кажется, все немало осложнилось».
«Все в порядке. Еще немного - и я вас позову».
Теперь следовало просмотреть последние воспоминания умертвия, выяснить, зачем ему понадобились люди. Это было ужасно. Чужой разум и чужая память – это очень нелегко, особенно, если сам не так давно почти сошел с ума. Но Кэр с честью выдержал и это испытание. Тварь просто хотела крови, попробовав случайно один раз, умертвие ощутило жажду теплой влаги, несущей заряд жизненных сил. Кэру понадобились все знания, вложенные в его память создателем и почерпнутые им самим из книг, чтобы убрать эту жажду, очистить конструкт от многовековых наслоений и искажений.
«Я дам тебе имя. Отныне ты Амори. Ты должен верно охранять Врата. А я буду приезжать к тебе и кормить своей силой. Сейчас сюда войдут еще два человека. Они - друзья. Их нельзя трогать. Запомни это накрепко. В них Свет, но ты не бойся, он не обожжет тебя».
Конечно, все это он не говорил, только показывал картинками на уровне, который умертвие легко понимало. Умертвие соглашалось со всем, что говорил хозяин. Кэр, уверившись, что надежно держит контроль над ним, позвал паладинов.
«Только не обнажайте мечи».
Паладины подошли, умертвие учуяло ауры Света, заворчало, скаля клыки, но осталось на месте. Кэру пришлось долго гладить его, успокаивая, чесать длинную морду, не лишенную очарования: похоже, их создатель был все же эстетом, чураясь так любимого многими некромантами утрированного уродства. Наконец, недодракон потянулся посмотреть на паладинов без признаков агрессии и страха.
- Симпатичное создание, - отметил Терил.
«Нас создал один и тот же человек, - кивнул Кэр. - Он больше не будет нападать на людей, а мне придется раз в полгода наведываться сюда и обновлять связь. Только нужно обнести руины защитным кругом, чтобы не проходили люди. Кстати, я назвал его Амори».
Это имя можно было перевести как «белый клевер».
- Хорошо, поставим защиту, - кивнул Терил.
- А он даже... милый, - решил Лагерт.
Кэр был счастлив: то, что, как он опасался, превратится в схватку с неизвестным финалом, стало всего лишь безобидным приключением, прогулкой. Они, можно сказать, подобрали брошенную животинку, вот сейчас ей сарай подновят, чтоб чужаки не забредали... Когда круг был очерчен и активирован самим Терилом, Амори отправился сторожить Врата до следующего приезда Кэра, а они выбрались из мрачных, хоть и сухих подземелий под весеннее звездное небо, юношу затрясло крупной дрожью, у него ослабели колени, и все поплыло перед глазами.
Лагерт обнял его:
- Перепугался?
«Еще как».
Кэру не стыдно было признаваться в том, что он отчаянно боялся. Паладин улыбнулся:
- Ты вел себя очень храбро.
«Я... я вел себя как дурак, Лагерт. Мне просто несказанно повезло, что Амори - дитя магии моего создателя. Если бы это было не так, он растерзал бы меня на месте, и даже моя сила не спасла бы. На что я надеялся, когда полез туда?» - Кэр прижимался к его груди, к стальному панцирю лат.
- Не знаю, но больше никуда не полезешь.
«Ну... если ты тоже».
- Я паладин, я воин.
«А я - твой телохранитель».
На это Лагерту ответить было нечем, кроме объятий.
Переночевали они возле стен крепости, за охранным кругом. А утром, после скромного завтрака из разогретого у костра хлеба и копченой оленины, пришло время расставаться.
- Ну что ж, - Терил улыбнулся им. - Мне пора дальше.
«Но вы же приедете еще?»
- Так скоро? - огорчился Лагерт.
- Что поделать, меня зовет дорога. Но я к вам загляну еще попозже.
«Обязательно заглядывайте, когда зацветет клевер! Раскату он понравится!» - сказал Кэр.
«Люблю клевер».
Обнимать паладина, как это сделал Лагерт, Кэр не рискнул, зато его коня обнял и погладил по бархатной шее.
«Я соберу для тебя самые сладкие головки клевера. Удачи тебе в пути, красавец».
Раскат благосклонно пофыркал, подождал, пока его всадник взберется в седло, и побрел по подсохшей дороге куда-то на восток. Кэр и Лагерт проводили его взглядами, пока Прорва не ткнул обоих в плечи мордой.
- Ну что, едем, Кэр.
«Поехали. Ура, домой!»
Башня показалась Лагерту такой родной и любимой, что паладина это аж удивило. Оказывается, за немногим меньше года он успел привязаться к этому странному дому. Вот уж никогда и подумать не мог, что однажды будет жить в башне некроманта и скучать по ней, уезжая куда-то даже ненадолго.
- Дом. Милый дом. Кэр, ты рад снова вернуться?
«Да. Я вообще создание оседлое, - фыркнул тот, отправляясь чистить коня и задавать ему корм. - Это был первый раз, когда я ночевал не под крышей».
«Вот и славно, будем жить дома».
Кэр улыбнулся: было приятно слышать мысленный голос Лагерта. Не менее приятно, чем настоящий. Он прижался лицом к плечу Прорвы, замирая на пару мгновений.
«Я так счастлив, ты не поверишь».
«Верю, - не отрываясь от кормушки, пробурчал конь. - Иди уже, обнимай мое двуногое несчастье».
«Эй! Это мое двуногое счастье».
«Кому как», - философски заметил Прорва.Глава одиннадцатая и последняяСкандальная история с оглушительным проигрышем герцога эл-Авьер все еще была на слуху и муссировалась во всех салонах столицы. Как же, приближенные к королю люди, сливки аристократии, и такой скандал. Впрочем, не первый и, как подозревали многие, не последний в этом семействе. И вот - продолжение. Старший сын герцога, к сожалению, рожденный не в законном браке, а потому не признанный наследником и подавшийся в паладины, вместо того, чтобы спасть отцовскую честь (правда, чем - мнения расходились) написал отречение!
- Какой кошмар.
- А что ему еще оставалось делать?
- Но какой позор для семьи.
Впрочем, на этом скандал не утих, а лишь разгорелся: магистр Ордена прислал герцогу официальный вызов на суд чести.
- Как же он за паладина не заступится?
- А что герцог сделает?
Позже, после этого самого суда, стало известно (и от кого бы это?), что судили не самого герцога, а его наследника, маркиза эл-Авьер, причем, судили не абы за что, а за покушение на жизнь пока еще его единокровного брата. Герцог же отказался подписывать отречение, едва не разорвал "гнусную писульку".
- Не дождется! - гремел он. - Останется в семье! Еще он что вздумает!
К тому, что Корис пытался убить Лагерта, он отнесся равнодушно: свидетельство какого-то там телохранителя, да еще и с клеймом раба, он не счел веским.
- Корис не так безумен, чтобы пытаться убить собственного брата.
Герцогиня прижимала к глазам платочек и помалкивала. Что об этом думал и знал сам Корис - он молчал, надменно глядя сквозь паладинов и их Магистра. Не выдержал только раз, когда прозвучали слова о телохранителе:
- А эту тварь я заберу себе, он у меня в строгом ошейнике ходить будет, сученыш-ш-ш...
- Так и запомним - угрожал изъятием имущества.
Корис исходил желчью и ядом: если бы отец не заартачился и подписал отречение, он бы уже вернулся в ту дурацкую деревушку, забрал твареныша и научил его! О, как он стал бы его учить: плетью, каленым железом! Тот сапоги бы через неделю ему языком вылизывал и на коленях при господине стоял, не смея подняться. Кориса мучили странные сны с участием раба с сиреневыми глазами, он и себе не решался признаться в тех вещах, что творил в этих снах.
Еще и отец пару раз вытянул плетью за самоуправство… Да какое там было самоуправство! Смех один! И матушка смотрела мимо, словно не видя, не разговаривала с ним. Суд вынес приговор аж на третий день, двадцать плетей. Ему, дворянину! Маркизу! И паладины эти... Всыпали от всей же души. Корис страдал и жаждал поквитаться со всеми разом. Но с первым - с братом. Хотя какой он ему брат? Еще неизвестно, от кого его матушка... нет, подобные мысли дворянину не подобали. Но почему-то упорно думались. Вот вернуться бы и... Но справься еще с ним, теперь спиной точно не повернется.
Мысль нанять наемного убийцу пришла в одну из ночей, когда он долго не мог уснуть оттого, что болела поротая спина, на которую никто даже не подумал наложить исцеляющее заклятье. Корис порадовался тому, что припрятал пару кусков золота и серебро, присланное Лагертом. Найти соответствующего наемника оказалось легко, тот вопросов не задал, взял золото и сказал, что через три дня вернется. Корис повеселел, вернул себе аппетит и бодрый вид. Вот через три дня... через три дня он сможет отправиться за рабом. Уже своим. Хотя наследует паладинам Орден, но если подсуетиться, да еще и клеймо предъявить - парнишку отдадут ему.
Три дня прошли быстро. Наемник не вернулся. Маркиз сразу понял: взял деньги и смысля, тварь! Вне себя от злости, он отправился к Курвину Броду сам. Один, без спутников, в простом платье и даже без украшений. Взял с собой только кое-что, купленное за бешеные деньги у далеко не законопослушного некроманта.
- Снова гость, - удивился Лагерт, всматриваясь вдаль.
Кэр недовольно зашипел. С наемником он справился быстро, всего-то пару раз ударил силой о стену. Теперь тот сидел в подвале башни, за крепкими дверями и под замком. Ждал приезда магистра Ордена Света.
"Очередной убийца по твою душу?"
- Так нагло идет?
"Кто их знает, этих сумасшедших?"
Всадник приближался, неспешно, шагом.
Корис мог думать сейчас только об одном: он желал увидеть того, кто сводил его с ума. Эта мысль вытеснила остальные, она стала для него больше мира, больше любого иного желания. Защита башни дурных намерений не усмотрела.
- Прошел... Видимо, с добрыми мыслями.
"Я не вижу его лица из-под капюшона", - проворчал Кэр.
- Я тоже.
"Пойду, встречу его", - Кэр перемахнул через чердачное окно на крышу, и у Лагерта в который раз екнуло сердце. Нет, он знал, что его малыш спокойно скачет по стенам и потолку. Но наблюдать за этим было все равно боязно.
"Только будь аккуратен".
"Ага. Не волнуйся".
Кэр спрыгнул на траву, отряхнул руки и пошел навстречу неторопливо спешивающемуся всаднику. Облачко какого-то порошка, вылетевшее из рук развернувшегося к нему человека, на секунду окутало его голову, заставив закашляться, судорожно зажимая рот и нос. Словно горящие угли в лицо сыпанули, раскаленный песок - в глаза и в глотку. Кэр ударил наугад, но слишком слабо, а больше ничего не смог, упал на колени, задыхаясь и царапая лицо и горло когтями.
Паладин заволновался через десять минут.
"Кэр?"
Он выглянул из окна, но ни всадника, ни Кэра у башни не наблюдалось.
"Кэр, где ты?"
В ответ не доносилось ни звука, реального или мысленного. Паладин рванул вниз, схватив со стойки только меч. Прорва вылетел на свист, бросив еду. Лагерт прыгнул ему на спину.
- Вперед.
Брод через Курву был только один, да и путь к большому тракту - тоже. Кто бы ни похитил его Кэра, он постарается затеряться на тракте. Но у него совсем немного форы. Прорва вперед припустил во весь опор - паладин без доспеха весил не так и много. Всадника они увидели уже на опушке леса. Тот погонял коня, перед ним на седле болтался сверток, из которого торчали босые ноги с одного конца и черная коса - с другого.
- Наддай, - прошипел Лагерт, перехватывая меч удобней. Разбираться, почему Кэр не сопротивлялся, он будет после. Может, он ранен.
Паладинский конь счел, что расстояние достаточное и пошел в атаку, как учили, поравняться и цапнуть вражеского коня за холку. Мало кто после такого продолжал бежать. Жеребчик противника завизжал от боли - он-то не был боевым конем, взвился на дыбы. Капюшон с похитителя слетел окончательно, и Лагерт узнал Кориса. А еще увидел нож, прижатый к свертку острием.
- Прочь от меня! - Корис почти шипел, и выглядел он совсем безумным.
Лагерт молча поддал под руку с ножом мечом, затем добавил брату в челюсть кулаком. Тот мешком вылетел из седла, грянувшись оземь, как куча дерьма. Лагерт перетащил сверток с Кэром к себе, принялся разворачивать плотную мешковину. Последние два слоя были испятнаны каплями крови над лицом юноши. Паладин огладил ладонью его щеку, разряжая амулет на исцеление. Глубокие царапины перестали кровоточить, но не затянулись, только потемнели по краям. Кэр сипло и редко, с трудом дышал, не приходя в сознание.
- Что это? - паладин нахмурился, затем взглянул на брата. - Чем ты его отравил?
Корис расхохотался:
- Что, не сработало? И не сработает, братец. Пусть он не станет моим, но и твоим тоже не будет.
- Говори, - паладин стиснул зубы. - Тогда оставлю тебе жизнь.
- Ты не посмеешь убить меня.
- Почему это?
- Ты же паладин, воин Света и справедливости. Жизнь презренного раба против жизни твоего брата?
- Жизнь моего возлюбленного против жизни жалкой твари. И свет разрешает пытать предателей, чтобы получить сведения. Я ведь не воин Добра.
Прорва, которому совсем не нравилось то, что смешной мальчик, который умел его слышать, дышит все тяжелее и реже, шагнул к Корису и наступил копытом ему на грудь, пока только обозначив намерение раздавить его ребра.
- Итак, говори.
- Ты все равно... х-х-х... не сможешь его спасти. Это порошок из крови проклятого единорога и слюны бешеного дракона.
- Вот как... Понятно. Теперь я смогу смешать противоядие.
Кэр захрипел, он почти уже не мог дышать, яд разъедал его гортань и легкие. На губах запузырилась темная кровь. Лагерт поспешил взобраться на спину Прорве:
- В башню.
Обратно Прорва почти летел, вытягиваясь в струну. Кажется, даже через Курву перемахнул, не замочив бабок. В башне паладин сразу ринулся в лабораторию, неся на руках Кэра.
- Пыльца... пыльца... Порошок... Святая вода. Ага, вот. Смешать, взболтать.
Руки тряслись так, что жидкости и порошки в мензурке смешивались и взбалтывались сами. Когда же до паладина дошло, что он больше не слышит хрипов Кэра, что грудь его нечистика больше не колеблется, он не поверил.
- Пей... Ну же. Выпей, - он вылил пару капель снадобья в полуоткрытые губы Кэра.
В подземелье было тихо, слышно, как бьется о каменный потолок глупая муха, залетевшая сюда по ошибке. И как лязгает цепями пленный наемник в дальней кладовой. Но не было слышно дыхания юноши.
- Кэр? - паладин нахмурился. - Кэр?
Он не мог опоздать. Не мог! Он отставил сосуд с противоядием и наклонился, вспоминая, что рассказывал ему Терил о том, как заставить дышать раненого. Как же сейчас Лагерт жалел, что у него так мало магической силы. Но там, вроде, она и не нужна? Только зажать нос жертве, то есть, раненому, и вдохнуть в его рот воздух. И еще на грудь нажимать. Паладин честно проделал все, что вспомнилось. В груди Кэра хрипело и булькало от его усилий. Он повернул его набок, и из уголка губ засочилась почти свернувшаяся кровь. Лагерт прижал пальцы к тонкой шее, исчерченной ранами от собственных когтей Кэра, уловил редкое, почти незаметное биение жилки. Еще жив! Оставалось влить в него противоядие. Выход был один - напоить из собственного рта, противоядие не яд, Лагерту поплохеть не должно. Так он и сделал. Осторожно, по каплям, вливал в его рот мерзкое на вкус снадобье, массировал горло, пока Кэр не делал глотательное движение, снова вливал. Наконец, нечистик задышал уверенно, пускай и слабо. Восковая бледность с его лица еще не ушла, и кровь все еще сочилась из уголка губ, потом он начал кашлять, избавляясь от ее сгустков. Паладин перевернул его, придерживая.
"...герт... Лагерт?"
- Все хорошо, дыши, просто дыши.
"Я виноват..."
Кэр, наконец, открыл глаза, тусклые, с багровыми от лопнувших сосудиков белками и неестественно расширенными зрачками.
- Ни в чем ты не виноват. Лежи.
"Я никчемный... телохранитель... Позволил застать себя врасплох. Снова".
- Ты не знал, просто вдохнул пыль.
Наконец, паладин увидел в действии противоядие: раны очистились и стали затягиваться. Теперь можно было быть спокойным: Кэр не умрет. Правда, сейчас его следовало перенести в постель и запретить вставать. Приказать лежать.
- Лежи. И спи. Это приказ - отоспаться.
До сих пор он не приказывал Кэру никогда. И последствий этого не знал. Сейчас же узрел во всей красе мгновенно закрывшиеся глаза, успокоившееся дыхание и умиротворенное выражение лица. Глубокий сон, как он есть.
- Вот и хорошо, - шепнул паладин, относя его на постель.
Интересно, Корис уже уполз, гнида, змея подколодная? Надо бы проверить. А потом основательно подумать о перенастройке охранного круга. А то или он выдохся, или что-то в нем нужно было поменять.
Корис никуда не уехал. Он пытался подняться, но не мог: при падении сломал обе ноги и пару ребер.
- Валяешься, тварь?
- Что, сдох твой раб? - подвывая от боли, оскалился маркиз. - Какой позор: мало того, что сам бастард, так еще и в раба влюбился!
Лагерт хмыкнул, перевалил брата через спину потерянно бродившего тут же коня.
- Объясняйся дома сам.
- Ты даже не поможешь? - Корис не был воином, и такая мелочь, как поломанные ребра и другие кости, лишала его даже малейшей способности соображать. Или он и до этого был сумасшедшим?
- Помогу, коня хлестну, чтобы нес быстрее.
Крики маркиза он слышал, пока конь не скрылся со своей ношей за ближайшими холмами.
- И чего было так визжать? Сказал бы спасибо, что жив остался, - довольно злобно пробормотал Лагерт, возвращаясь в башню.
Оставалось надеяться, что отец все-таки образумит Кориса. Надежды на это было мало, кто бы образумил самого герцога с его пагубной страстью к карточным играм. Матушка, как всегда, не станет вмешиваться. Она почему-то лишь о старшем сыне пеклась так, что считала возможным настаивать на своем мнении. А после его отъезда в Орден устранилась ото всех дел. Хотя, какое теперь ему дело до семьи герцога? У паладина есть Кэр.
Лагерт подумал, что напишет магистру. Заключить брак с Кэром ему, конечно же, никто не позволит. Это было бы вопиющим нарушением всех и всяческих традиций и правил, как светских, так и орденских. Но, по крайней мере, статус официально проживающего вместе с Лагертом дадут. Он вошел в спальню, сел рядом с Кэром, взял его руку, осторожно погладил тонкое запястье. Как так вышло, что без этого мальчишки он уже не мыслит своей жизни? Может, просто любит?
- Люблю тебя. Свет Милостивый, в самом деле, так просто...
Скандалы в семействе эл-Авьер стали даже не первой сплетней, а обыденностью. Например, кошмарный мезальянс: маркиз Корис женился на неприлично богатой, но безродной вдове из торгового сословия. Герцогиня эл-Авьер потребовала развода. Развода! Слыханное ли дело? И, что самое интересное, король ее требование утвердил. Герцог все же подписал отречение старшего бастарда, при дворе шептались, что под давлением магистра Ордена Света. Впрочем, год спустя об отреченном все забыли... кроме его матушки. Герцогиня, вступившая в Орден Света в качестве странствующей сестры милосердия, повадилась навещать Туру и сына. К немалому изумлению Лагерта, она быстро отыскала общий язык с Кэром, что было удивительно, ведь слышать его она не могла.
- Да как вы общаетесь-то, Кэр?
"Ну, я-то ее слышу, а она меня... как-то понимает", - улыбался юноша. Мать любимого паладина ему понравилась, от нее не несло гнилым нутром и протухшей совестью.
- Но как? - не понимал Лагерт.
Впрочем, надолго он об этом не задумывался: жизнь в собственном доме требовала времени и постоянной работы. Они даже небольшой огородик завели, с лекарственными травами и кое-какими кореньями для еды. А еще, еще к ним теперь часто приезжали паладины, оказавшиеся по воле судьбы неподалеку. Отдохнуть, залечить раны, с которыми не справились сразу и сами, поесть вкусной стряпни Лагерта. У Туры появилась пристройка на три гостевых комнаты и небольшая купальня. И сарай пришлось расширить.
"Клевер-то какой", - восторгался Раскат, пока Терил гонял ученика мечом по двору, не давая зарастать жирком. В соседнем стойле согласно пофыркивал Прорва, которого каждое лето теперь буквально требовали в деревенский табун. Мощный, здоровый и все еще очень выносливый жеребец стал гордым папашей аж пятнадцати жеребят.
Кэр же увлекся алхимией, а после - ювелирным делом, благо, в золоте недостатка не было, а камни иногда привозили собратья Лагерта. Из-под его рук выходили на удивление изящные и емкие амулеты. Не забывал он и об Амори, раз в полгода приезжая с Лагертом к развалинам Норта и подкармливая умертвие.
Жизнь текла своим чередом, словно тихая и сонная Курва, и Кэр, отсчитывая года, улыбался: в каштановых волосах Лагерта с момента установления их связи не прибавилось ни единого серебряного волоска, а на его загорелом лице - ни одной морщинки.
- Как же хорошо жить, - радовался паладин. - Ну что, нечистик, за грибами?
"Ну ты опять?!" - делано возмутился Кэр, собирая нехитрый перекус, мазь от комариных укусов и фляжки с водой.
- Ну, прости, - Лагерт сгреб его в объятия, поцеловал, заставив обмякнуть и почти растечься по своей груди. - Кэр. Мой Кэр.Код для Обзоров
@темы:
Кэр,
слэш,
фэнтези,
закончено
-
-
02.06.2015 в 20:50-
-
02.06.2015 в 21:09-
-
03.06.2015 в 07:58-
-
03.06.2015 в 11:56Спасибо!
-
-
04.06.2015 в 07:18Замечательная сказка (ну, кроме сцены изнасилования, вроде у паладина и оправдание есть, а все равно как наждаком по сердцу проходит) Прорва просто прелесть)) просто как представлю мелкого Кэра и букетом клевера рядом со здоровенным конем... такое сразу а-ня-ня на душе, милота))
-
-
04.06.2015 в 09:40-
-
06.06.2015 в 19:42-
-
07.06.2015 в 22:08-
-
07.06.2015 в 23:00-
-
12.06.2015 в 20:18-
-
15.06.2015 в 05:38-
-
15.07.2015 в 12:33-
-
01.08.2015 в 23:28