понедельник, 14 декабря 2015
Авторы: Таэ Серая Птица и
Тай ВэрденЖанр: Ангст, Драма, Психология, Повседневность, Hurt/comfort, AU
Тип: Слэш
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: Нецензурная лексика, насилие. Сиквел к "SHOW MUST GO ON", тайминг - 10 лет спустя. Это НЕ НАШ МИР, хотя некоторые названия, города, имена и другие вещи так же реально существующие, но это полное AU. В этих США некоторыми штатами (большинством) принят закон о запрете открытого выражения своей ориентации, оное может служить причиной увольнения и даже занесения в "черный список".
Глава девятаяУилльям Шварцкопф время зря не терял и мозгами работать умел не хуже, чем руками. Поэтому уже к утру среды пикет скинни у въезда на территорию дома исчез, а газеты запестрели перепечатками интервью «затравленных звезд современного молодежного кино». Общее настроение сразу качнулось от «ох уж это нынешнее искусство, какую похабщину снимают» к «может быть, это и стоит счесть достойным внимания». Дикторы на TV наперебой изощрялись в остроумии, сравнивая нынешнюю ситуацию с той, что, наверняка, возникла при открытии такого феномена, как кино, потом — звукового кино, цветного, и так далее.
— В конце концов, картины Дали тоже не понимали.
— Да, это странный фильм, но если отрешиться от пола героев, в чем-то милый.
Позвонил Шарп, даже по телефону звуча, как надутый индюк:
— Вот видите, я все разрулил!
Эрик только хмыкнул.
— Не забудьте, кастинг завтра! Выложиться на все сто, нет, триста процентов!
— Непременно, мистер Шарп, непременно.
Дэйв скорчил гримасу отвращения.
— Увидимся!
Последнее прозвучало почти как угроза. Эрик сбросил звонок, пригреб Дэйва и набрал номер брата.
— Привет, не отвлекаю? Спасибо, братишка, это было мощно. Конечно, я же актер, но не идиот. От нас обоих спасибо, а что?
— Привози знакомиться, — долетело из трубки.
— Обязательно, — расплылся в улыбке Эрик. Это был первый раз, когда ему предложили познакомить бойфренда с семьей. Ну, второй — первое предложение высказал отец.
Дэйв вцепился в него покрепче. Как-то от Шварцкопфа-старшего звучало это предложение не так… страшно.
— Эй, улиточка, ты что? Это всего лишь моя семья, а не клан мафиози.
— Мне как-то не по себе… Никогда не знакомился ни с чьей семьей.
— Это просто, приходишь и говоришь: «всем привет, меня зовут Дэйв и я — любимый человек вон той образины за моим плечом». А я буду скромно стоять сзади и следить, чтоб ты не удрал.
— Я так не могу. Может, ты меня представишь?
— М-м-м… Ладно, тогда я скажу: «эй, народ, смотрите и завидуйте, я нашел свое счастье, это Дэйви-улиточка, и я его люблю».
— Если ты меня при всех назовешь улиточкой, я точно никуда больше с тобой не пойду.
— Окей-окей, я не буду называть тебя улиточкой при всех, только наедине, — поднял руки Эрик.
Дэйв глубоко вздохнул:
— Ладно. А если я им не понравлюсь?
— Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Но если вдруг - ну, подумаешь, тебя люблю я, а не мои родственники. Сюда они приезжают только с моего разрешения, вместе мы собираемся очень редко, считай, раз в год.
— Ла-а-адно. Расскажи о них немножко.
— Окей, — протянул Эрик и задумался. Тряхнул головой: — Об отце ты и так знаешь, я прав? Уилльям — будет сенатором, ну, когда-нибудь точно. Дэниэл работает на компанию отца, руководит службой безопасности. В парке его люди нас прикрывали, если что. Грег — химик, сейчас стажируется где-то в Германии или во Франции. Энжи… Энджел — дизайнер, пока учится, но уже работает в компании. Мама — руководитель его отдела, так что у нас практически вся семья завязана в этом бизнесе.
Дэйв задумался. Познакомиться с такой семьей ему даже хотелось. Они, наверное, будут очень интересными в общении.
— Уилл женат, ему сейчас тридцать три, сыну — четыре года. Чудная жена, Люси, абсолютно неконфликтный человек, такая… домашняя, не знаю, как еще сказать. Самое то, что требуется политику, чтобы дома отдыхать. Чарли — тоже довольно спокойный ребенок. Дэн не женат и категорически против даже поползновения к этому делать, но он не гей. Просто убежденный холостяк и ловелас. Мама зовет его Казановой и пророчит неприятности каждый раз, когда Дэна заносит в сторону замужних дам.
Дэйв хихикнул:
— Ничего. Окольцуют…
— Когда-нибудь — непременно. Ему тридцать, я бы сказал, еще года три-пять у него в запасе есть. Шварцкопфы никогда особо не торопились связывать себя узами брака. Мой отец, правда, женился в восемнадцать, — Эрик фыркнул. — Но у него есть оправдание — они с мамой вместе с самого нежного возраста.
Дэйв вытащил из шкатулки и погладил серебряную розу.
— Это твоей мамы? — Розен поднялся и пошел готовить ему кофе.
— Да. Ей было семнадцать лет. Дедушка подарил. Мама всегда говорила, что эта роза приносит удачу. Это все, что она не пропила…
Эрик принес ему чашку с горячим шоколадным капуччино, обнял.
— Одну удачу ей роза точно принесла — тебя.
— Да. А мне — роль.
— А у меня тоже есть счастливый талисман, — вспомнил Эрик, — сейчас, его только надо найти.
Ему пришлось выгрести несколько пакетов с ненужным и давно забытым хламом из шкафа, чтобы найти потертую коробку, обклеенную вырезанными из комиксов и журналов картинками. Эрик принес ее на диван, поставил между ними с Дэйвом и открыл.
— А что это такое? — заинтересовался Дэйв.
— Мои сокровища.
Там были старые открытки, магнит на холодильник в виде счастливой монетки Скруджа МакДака, серебряный паркер — первый крупный подарок отца, которым Эрик писал все контрольные, курсовые и диплом. И крохотная бархатная коробочка, которую Эрик взял в руки с кривоватой усмешкой. Дэйв с интересом посмотрел на нее, пытаясь угадать, что внутри.
— Мне его подарили в четырнадцать…
Эрик открыл коробочку, вытряхнул на ладонь простенькое колечко-«хамелеон», из тех, что можно купить в любой сувенирной лавочке, надетое на потемневшую от времени цепочку.
— А кто подарил? Кто-то дорогой?
Розен кивнул.
— Мой первый любовник. Ему было шестнадцать. Через год его насмерть забили за поцелуй со мной скинни.
Дэйв погладил его по руке, сочувствуя.
— А вообще, я имел в виду вот ее, — Эрик спрятал кольцо обратно в футляр и вытащил ручку. — Отец подарил на мое поступление. Все пять лет я ею писал.
— Закончил с отличием?
— Еще бы! Только зря — все равно душа не лежала к профессии.
— А почему ты вообще решил стать актером? — заинтересовался Дэйв.
Эрик задумался, машинально покусал колпачок ручки — дурная привычка вспомнилась сама собой.
— Хотел с самого детства. Сложно жить в Лос-Анджелесе и не хотеть стать богатым и знаменитым.
— Главное, чтобы после фильма Ковальски нас пресса не разорвала.
— Слушай, а ведь если Рейли уходит со студии, а «Взгляд» переезжает на другой канал, есть шанс, что этот фильм не будут так уж сильно потрошить, — рассмеялся Эрик. — Никто, кроме Рейли, так не умеет.
— А ведь ты прав. Даже как-то грустно от этого. Кто же нас будет обзывать всячески.
— Меньше нервов — больше нервов, — лаконично заметил Эрик.
Пробы на киностудии прошли, можно сказать, штатно. Хотя и Розена с Валлентайном, и Верена с Рейли после них можно было смело совать в центрифугу и включать «отжим».
— Мне надо выпить… сока невинно задавленных яблок, — простонал Дэйв.
— Какой кровожадный молодой человек, — со смешком заметил Рейли, проходя мимо. — Мистер Верен высказал предположение, что вы не откажетесь от приглашения на воскресное развлечение с мясом, углями и салатами, если будет относительно тепло.
— Да, — обрадовался Дэйв. — Мы непременно придем.
Рейли кивнул и отправился оттаскивать Амира, намеревающегося откусить голову сценаристу прямиком на глазах у Ковальски — Марк, кажется, снова вмазал своей дури и умудрился впихнуть в сценарий какой-то мистический бред.
— Что у вас там такое? — Ковальски подошли к ним.
Амир красочно, многословно и достаточно экспрессивно изложил проблему, потрясая распечатками оригинала и «сценарием», который принес Марк.
— Нельзя, просто нельзя запороть такой фильм! А если зрители примут его на «ура»? И потребуют приквел, которых, по-хорошему, здесь должно быть минимум пять?
— Ваши предложения…
— …мистер Верен?
— Дайте мне две недели, и я положу вам на стол сценарий с учетом возможности съемок приквела.
— Неделю, мистер Верен.
Амир глубоко вздохнул, подумал и кивнул. Ладно, в гробу отоспится.
— Отлично, работайте.
Рейли зашипел, представляя, что будет твориться дома. Но воскресенье точно надо выделить на барбекю. У него самого был полный аврал: руководство студии, Элен Харшер, та самая Биг Титс, категорически не желала отпускать его, пыталась уговорить, но Солтис так подозревал, что вскоре попытается припугнуть. Интересно даже, что именно она скажет. Разделаться со всеми делами, отснять, наконец, последние два выпуска «Взгляда», не только юбилейные, но и прощальные для этого канала. И помогать Амиру со сценарием. Это ведь будет первая серьезная работа его мужа именно в качестве помощника сценариста. За основу, наверное, он все же возьмет сценарий Марка.
— Работайте. Мы верим, что вы профи, — изрекли Ковальски.
И, главное, по лицам же не понять, издеваются или нет.
— Идем, — позвал Дэйв. — Эрик, я хочу сок.
Розен кивнул и повел его к машине — сок лучше пить дома, в комфортном кресле, со льдом, после душа.
— В жизни не было таких кошмарных проб. Тяжело…
— Потерпи, сейчас отдохнем. Завтра позвонит Шарп, хотя я так и не понял, почему он не сказал нам о том, что можно взглянуть на сценарий?
— А мы можем сменить агента?
— Мочь-то можем, но не факт, что кто-то другой за нас возьмется.
— А почему нет?
— Неэтично. Мол, Шарп нас раскрутил, а мы его кидаем. Надо спросить у Верена.
— Ладно. Пойдем, пока они не ушли.
— Дэйви, давай, спросим в воскресенье? Кажется, им сейчас не до нас.
— Хорошо, идем домой. В субботу встреча с твоей семьей?
— Да. Обещала быть даже мама — отец улетает в Мюнхен к Грегу и по делам компании.
Дома Дэйв рухнул в кресло:
— У меня голова кругом. Хочу залезть в шкаф и сидеть там в темноте.
— Давай, я выключу свет и включу камин, устроим тебе гнездо из подушек и пледов.
— Давай… Мне станет лучше.
Эрик принес ему стакан яблочного сока, пару горячих бутербродов, погасил свет везде, оставив только подсветку искусственного камина. И выложил из пледов, диванных подушек и покрывала подобие гнезда, куда Дэйв тот час забрался и накрылся покрывалом с головой. Там было хорошо, темно и уютно. А главное, он был там один.
Эрик не трогал, тихо щелкал клавишами своего ноутбука, что-то просматривал. Не включал музыку, не шумел. Дэйв слышал, как он время от времени отпивает свой чай и шуршит оберткой шоколадки. Постепенно Дэйва сморило дремотой. Около десяти вечера Эрик осторожно перенес его на постель, раздел и укутал в одеяло.
«Уилл, мы приедем завтра к четырем. Что, кроме подарков Чарли, взять?»
«Хорошее настроение».
«Постараемся. Кто будет?»
Эрик покосился на сложенные на журнальном столике коробки. Чарли особо избалованным не был, но Розен не мог прийти к нему со всего лишь одним подарком. Получал за это нагоняй от Уилла, укоризненный взгляд от его Люси, но продолжал таскать мальчишке игрушки, книжки. Пока единственный представитель третьего поколения семьи был его безоговорочным любимцем.
«Все, кроме отца, у него дела, и Грега».
«Отлично. До завтра, братишка».
Дэйв во сне поискал Эрика, шаря по кровати. Тот как раз выключал ноутбук, зевая: спать хотелось невероятно, пробы вымотали очень сильно.
— М-м-м… Эрик?
— Уже ползу, улиточка, — он добрался до постели, на ходу раздеваясь, плюхнулся рядом, обнял Дэйва и тут же уснул.
Утром Эрик проснулся под Дэйвом, забравшимся на него.
«Улитка на пучке салата», — хихикнул он мысленно, жадно оглаживая крепкие, упругие ягодицы, решая дилемму: то ли пойти быстро умываться-бриться-чистить зубы, то ли разбудить Дэйва минетом, а зубы можно и потом. Дэйв потерся о него, довольно улыбнувшись во сне. Эрик перевернулся, подминая его, накрывая губами поочередно соски, начав сразу с тяжелой артиллерии.
— А-а-ах… моя любимая псина…
— М-м-м, гав, мое высочество, гав, — отозвался Эрик, не отпуская его.
Дэйв что-то простонал, выгнулся, требуя утренней нежности и ласки. Вот это было правильно, этого Эрик и хотел. Ничего особо серьезного — просто минет, может, если он сумеет сдержаться и не кончить от этих стонов, ему тоже подарят чуточку наслаждения. Куда там, Дэйв был настолько теплым и нежным, так звучал, что не кончить Эрик не смог.
Это было нечто невообразимое. Так у него не уносило крышу ни в четырнадцать, ни в восемнадцать, ни в двадцать. Никогда до этого времени. Эрик Розен кончился как личность и начался как влюбленный идиот, готовый идти, ползти или кувыркаться в том направлении, куда ткнет одно рыжее создание.
— Такая чудесная побудка, — Дэйв потянулся. — Ты чудо.
— Ты — еще большее. Встаем? — Эрик облизал припухшие губы и протянул ему руку. — Все равно нужно менять простыни.
— Да, давай… А нас к скольким ждут?
— К четырем часам. Времени полно — раньше никто не соберется.
Они не спеша приняли душ, в процессе даже не потрахавшись — пока хватило утренних «шалостей», приготовили нехитрый, но вкусный завтрак: мюсли, по паре вареных яиц, овощной салат и тосты. Привели в порядок квартиру, закинули стираться белье, поработали над ролями, почитали очередной роман из экранизируемой саги.
— Жаль, у меня нет хвоста, — промурлыкал Эрик, поглаживая Дэйва по спине в процессе чтения.
— А зачем он тебе? — не понял тот.
— Ласкать тебя. Представь: нежнейшая шерстяная, длинная, теплая, гибкая плеть будет касаться твоей кожи в самых чувствительных местах…
— О, ты так это описываешь… Я хочу попробовать.
Эрик тихо рассмеялся ему в затылок и полез на сайты игрушек для взрослых.
— Думаешь, там есть что-то подобное?
— Поискать-то никогда не поздно? Если нет — закажу в мастерской Хейварда, они там делают костюмы и запчасти к фэнтези-фильмам.
— А это… не чересчур?
— Что? Что я хочу заказать кошачий хвост и уши? — фыркнул Розен. — Скажу, это в подарок племяннице, и кто там будет дознаваться, есть у меня такая или нет?
— Хорошо. Это будет здорово, думаю. Мех — это звучит тепло даже на слух.
Эрик не стал спрашивать, трогал ли Дэйв когда-нибудь настоящий мех. Он сомневался, что у его улиточки была возможность даже котенка или щенка завести. А к чужим псам и котам обычно подходить стремно — кто его знает, укусят тебя или нет, больно животное или здорово. Зато про себя решил, что меховой хвостик обязательно достанет.
Дэйв закрыл ноутбук:
— Нам пора, наверное?
Эрик глянул на часы, кивнул:
— Да, вызывай такси, Дэйви, и одеваемся. Судя по сайту погоды, там дубак.
— Только б завтра ничего не накрылось…
— Не накроется. Я верю Верену, а он сказал, что нас утвердили.
— Мне не верится. Такое со мной не может быть… Красивый любовник и звездная роль.
Эрик приподнял его голову:
— Это почему же? Я здесь, я люблю тебя, а роль у тебя будет завтра. Ты достоин, Дэйви.
— Ладно. Поехали, пока я совсем не расклеился…
Дэйв не забыл собственные слова о том, что встречают по одежке, поэтому постарался одеться посимпатичней, во все новенькое. И был весьма благодарен Эрику за эти обновки. У него из подходящей к визиту одежды был только тот костюм, что он таскал на кастинги и из которого уже практически вырос. Эрик же не заморачивался внешним видом, хотя, естественно, драных джинсов не одевал и мятых маек.
Они спустились к такси и сели в машину.
— Главное, ничего не бойся.
— Когда ты так говоришь, мне сразу становится страшно…
— О, хм… Тогда бойся! Они все страшные-престрашные, особенно Чарли, — прыснул Эрик.
— Охотно верю. Дети это страшно, особенно говорящие.
— Ну, сначала он отвлечется на подарки… Кстати, ты ведь мое спасение! Теперь я всегда могу спереть половину подарков на тебя!
— Что ты имеешь в виду?
Эрик кивнул на огромный пакет с коробками, разделявший их в машине:
— Меня Люси запиливает за то, что Чарли балую. А теперь я могу сказать, что половина — от тебя.
— Думаешь, это исправит дело? — засмеялся Дэйв.
— Ну, понадеяться-то я могу?
Около самого дома Дэйв снова ощутил, как руки дрожат. Частное владение Уилльяма Шварцкопфа было чем-то похоже на дом Верена и Рейли, та же огромная живая изгородь, та же автоматическая калитка с камерой. Разве что территория была чуть побольше, бассейн покруче, да в доме не два, а три этажа. В остальном — ну очень мало отличий. Дом, в котором чувствовалась женская рука, уютный, светлый. Еще даже декоративные искусственные тыковки с Хэллоуина лежали на подстриженном газоне — дань Чарли, который их обожал.
— Как тут уютно, — отметил Дэйв. — Когда-нибудь тоже буду в таком жить.
Эрик чуть прищурился, взял себе на заметку это желание.
— Идем, судя по машинам, все уже собрались.
— Ага. Идем, — Дэйв включил очаровательную улыбку.
Дверь была открыта, особо встречать их никто не торопился, голоса собравшихся звучали где-то в гостиной и в столовой. Только Чарли, услышав, что пришел долгожданный гость, кометой слетел по лестнице вниз:
— Дядя Эр-рик! — малыш очень гордился тем, что уже не картавит.
— Какой милый ребенок, — решил Валлентайн. — Ты Чарли, так?
— Чар-р-рльз Швар-рцкопф! — гордо выговорил Чарли и протянул ладошку. — А ты?
— Дэвид Валлентайн. Дэйв.
— Тогда я Чарли, — согласился мальчик. Он так старательно не смотрел в сторону пакета с подарками, что Дэйва разбирал смех.
Эрик не стал тянуть время, вручил подарки, посоветовав бежать в детскую, пока не видит мама.
— Чего я не вижу, Эрик? — из гостиной царственно выплыла явно беременная женщина, на которую Чарли был весьма похож.
Эрик захлопал глазами, растерявшись. Он последний раз был у брата в гостях как раз на рождество, то есть, почти год назад, а брат о грядущем пополнении в семье не сказал ни слова.
— Добрый день, миссис Шварцкопф, — Дэйв сразу пошел знакомиться. — Я Дэвид Валлентайн, коллега Эрика.
— А еще он очень скромный, — влез тот, — очень-очень скромный мой любимый человек.
Дэйв слегка покраснел:
— И это тоже. Рад встрече с вами.
— Взаимно, Дэвид. Я Лючия, но здесь все зовут меня Люси. Давайте ваши куртки, мальчики, и ступайте в гостиную.
Дэйв приободрился, пока все было не очень страшно. Эрик ухватил его за руку и потащил за собой, знакомить с остальными братьями и мамой. Как оказалось, не он один пришел представлять свою половинку семье. Энджел тоже притащил богемного вида девицу.
— Народ! — вытащив Дэйва в центр комнаты, изрек Эрик. — Привет всем и позвольте вам представить моего любимого, Дэвида Валлентайна. Дэйви, это моя мама, Хелена. Это Уилльям, Дэниэл и Энджел. Юную леди не имею чести знать.
— Виктория, — представил Энджел. — Она художник.
Дэйв кивал на каждое представление как игрушка-болванчик и старательно улыбался.
— Расслабься, парень, - Дэн, крупный, на полголовы выше далеко не низенького Эрика, не бугрящийся мышцами, как атлет, но даже на вид очень сильный, похлопал Дэйва по плечу тяжелой ладонью. — Тут все свои.
Дэйв улыбнулся еще любезнее, демонстрируя идеальную белизну идеальных зубов.
— Эрик, чего он у тебя такой зашуганый? — поинтересовался Дэн.
— Отстань от него, Громила, — Эрик прижал Дэйва к себе. — Тебя и я иногда пугаюсь.
— Садитесь уже за стол, — предложила Хелена, справедливо решив, что за едой гость немного расслабится.
— Мальчики, Уилл, Эрик, Дэни, помогите накрыть на стол! — позвала Люси.
Остальных Хелена повела в столовую, за огромный овальный стол, накрытый скатертью, с расставленными приборами. Правила этикета Дэйв знал, надеялся, что в грязь лицом не ударит. В общем и целом семья Эрика ему понравилась, они были дружелюбными, вежливыми и с ними было легко общаться. Виктория, наоборот, смущалась, нервничала, теребила бахрому своего балахона. Дэйв слегка приободрился — кому-то страшнее, чем ему. А девушка была милая, симпатичная внешне. Дэйв поймал ее взгляд и улыбнулся. Виктория смутилась еще больше, но улыбнулась в ответ. Миленькая, и улыбка ее красила, преображая обычное, в общем-то, личико.
«Симпатичная», — решил Дэйв.
Старшие мужчины семьи таскали блюда, весело переговариваясь, под контролем Люси, Хелена подсела к Дэйву, расспрашивая его о планах и будущем, каким он хотел бы его видеть.
— Мечтаю стать прославленным актером мирового уровня. Чтобы много приглашений на роли, разноплановые, разножанровые работы.
— Но работа — это ведь еще не вся жизнь.
— Да. Еще я мечтаю немного попутешествовать, посмотреть другие города, другие штаты.
— Думаю, когда вы станете знаменитым, это вам даже надоест, — улыбнулась женщина.
А Дэйв был ей благодарен за это «когда», а не «если». Просто до слез: кто-то в него верил, ну, кроме Розена, и это грело.
— У меня простые мечты, миссис Шварцкопф, дом и собака.
— Да, чтобы завести пса, в самом деле, требуется свой дом, — согласилась женщина. — И зовите меня просто Хеленой. От «миссис Шварцкопф» даже у подготовленного человека через час начинает заплетаться язык, — она рассмеялась, — а я начинаю чувствовать себя совершенно невозможно-старой.
— Хорошо, Хелена, я постараюсь, — Дэйв совсем расслабился, улыбался уже настоящей открытой улыбкой.
Эрик был очень похож на мать. И дело не во внешности, хотя от Хелены у Розена были глаза — темные, теплые, бархатные, с роскошными ресницами, и губы — чувственные, крупные, о таких говорят «совершенно блядский рот», потому что невозможно смотреть и не представлять, что этот рот может делать с тобой. Дело было в легком характере, в солнечной улыбке, в способности обаять и увлечь всех вокруг. С ней было очень легко, Дэйв впал в беззаботное состояние — выходной, вкусная еда, милые люди вокруг.
После обеда вернулись в гостиную, Уилл предложил сыграть в «Монополию», шахматы или шашки, кто хочет. Или спеть в караоке. Играть ни во что такое Дэйв не умел, петь тоже, так что обосновался в углу дивана, решив понаблюдать за развлекающимися.
— Хочешь, научу играть в шашки? — рядом с ним плюхнулась Виктория. — Я умею, меня папа учил.
— Давай, — обрадовался Дэйв.
Вики принесла доску и футляр с костяными шашками, села рядом и принялась объяснять простые правила. Она то и дело касалась его пальцев, замирающих на очередном кругляше. Дэйв, увлеченный выстраиванием комбинаций, ее маневров не замечал. Зато замечал Эрик, с трудом сдерживаясь, чтобы рыкнуть на младшего, который за своей пассией вовсе не следил.
— Я не помешаю? — он подошел к дивану, смерил девушку предупреждающим взглядом.
— Нет, что ты, Виктория учит меня игре. Кажется, я даже выигрываю.
— М-м, кажется, в самом деле, выигрываешь. Попробуешь сыграть против меня? Вы же не против, Виктория?
Девушка слегка помрачнела, затем снова улыбнулась:
— Ничуть, что вы.
Минут через пять она убралась куда-то, «попудрить носик», что ли, и Дэйв, хмыкнув, спросил:
— Она тебе не нравится?
— Нет, — не счел нужным отпираться Эрик.
— Но почему? Она милая и скромная.
— Симпатичная. Девушка.
— И что? — не понял Дэйв. — Почему твой брат не может привести девушку?
— Да при чем тут мой брат, Дэйви? — Эрик криво усмехнулся. — Ты не понял, что с тобой флиртовали?
— Нет, — удивленно ответил Дэйв. — Она же не говорила мне комплименты, и все такое.
— Ох, улиточка, какой же ты…
Эрику и рычать расхотелось, и смешно стало. Но настороженная неприязнь к Виктории осталась.
— Но какой смысл ей со мной флиртовать? Она же с твоим братом.
— Они коллеги, и тут больше инициатива Энжи. Понаблюдай за ними и сам поймешь: мой брат ей не слишком интересен.
— Хорошо, понаблюдаю. Только вот сыграем разок.
— Давай, — не стал отказываться от удовольствия Эрик.
Ха! Он-то думал, придется поддаваться, чтоб не обидеть впервые севшего за доску парня, но куда там! Играть пришлось в полную силу, и победу он сумел выгрызть только два раза из трех и после напряженных матчей.
— Фу-у-ух, улиточка, да ты просто бог!
— Я просто стараюсь все просчитывать, — улыбнулся Дэйв. — А ты не поддавался, случаем?
— Вздумай я поддаться — ты разделал бы меня под орех. Я чуть мозги не сломал!
— Значит, я умный… — гордо заявил Валлентайн.
— Еще какой, — согласился Эрик и притянул его к себе, награждая коротким, но чувствительным поцелуем.
— Ну не при всех же, — смутился Дэйв, вырываясь.
Эрик не стал удерживать, только вздохнул, бросив убийственный взгляд на Дэна, вздумавшего им поаплодировать. Уилл пригласил парней выпить немного хорошего вина или виски, Хелена утащила девушек делиться какими-то женскими секретами. Через час Дэйв и Виктория столкнулись в коридоре возле туалета, куда Валлентайн ходил освежить лицо холодной водой. Виктория сразу же бросила на него призывный взгляд, а после решительно втолкнула опешившего Дэйва внутрь туалетной комнаты.
— Т-ты ч-чего? ..
— Тихо, ты же не хочешь, чтобы нас тут застукали? — Вики прижала его к стене, весьма чувствительно елозя своей грудью по его груди.
Дэйв понял, что звать на помощь глупо — спасовать перед девушкой, поэтому просто пытался отодвинуться.
— Только не рассказывай мне сказочек про то, что тебя девушки не возбуждают, — она поймала его губы, нагло скользнула ладонью по паху.
— Виктория! Ты, что выпила лишнего? — возмутился Дэйв.
— Не-а, просто ты мне понравился. А я тебе, не отрицай, я же видела, как ты смотрел. Давай, никто и не узнает.
— О чем ты? Я вовсе не собираюсь… Да куда ты руки суешь?
Дэйв был одновременно и смущен, и напуган, и растерян. И вот что ему делать? Виктория его не прельщала… Может, что-то и вышло бы, из любопытства, но она была чересчур напористой. И где-то рядом был Эрик.
— Анжи, ты Дэйва не видел? — как раз прозвучал его голос чуть ли не рядом с дверью.
— Нет, может, он от нас сбежал в сад, отдохнуть?
— Может. Он не любит, когда много народу. Я схожу.
— Встретишь Вики, скажи, что я собираюсь домой.
Дэйв подумал, не заорать ли, потом решил, что позориться не стоит. Просто выкрутил Виктории руки и вытолкнул ее из туалета, одновременно с этим захлопнув дверь и запершись. Его трясло от злости и — немного — от страха. Что было бы, вздумай кто-то из братьев войти в туалетную комнату, когда его тут лапали, думать не хотелось. За дверью слышался оправдывающийся голос Виктории и сердитый — вернувшегося Энджела.
Умывшись еще раз и успокоив дыхание, Дэйв щелкнул замком и вышел. И тут же попал в объятия Эрика:
— Как ты? Все хорошо?
— Д-да, все отлично.
Эрик фыркнул, принюхавшись:
— То-то тебя так трясет, улиточка.
— Меня там изнасиловать попытались! — возмутился Дэйв.
— Тш-ш-ш, все хорошо. Я так и знал, — в голосе Эрика прорезалось какое-то чуть ли не рычание. — Думал, эта шалава под присмотром матери.
— Эй, что случилось? — в коридоре тут же возникли Уильям и Дэниел. — Какие-то проблемы?
— Проблемы у нашего младшенького с выбором, — Эрик выдохнул, заставляя себя успокоиться.
— Его пассия решила соблазнить Дэйва? — переспросил Уильям.
— Я слышал что-то про попытку изнасилования, — уточнил Дэниел.
— Я бы не назвал это соблазнением, — Дэйв полыхнул от смущения, но глаз не опустил. — Особенно, когда говоришь «нет», а тебе внаглую лезут в штаны.
— Сочувствую, обещаю, что больше в моем доме такого не повторится, — Уильям кивнул и куда-то удалился.
— Эрик, спокойно, с девчонками драться — моветон, — Дэн стиснул его плечо.
Розен только зарычал.
— Они уже ушли? Дэйви, мы домой, или? ..
— Я хочу домой, у меня там есть гнездо. Мог бы, кстати, кинуть в гнездо шоколадку или налить сока.
— О, это я могу, — согласился Эрик.
— Я подвезу, если вы не против, — предложил Дэн. — Кстати, братишка, ты снова собираешься свой день рождения перенести на рождественскую встречу?
— День рождения? — Дэйв удивился, потом вспомнил, что нормальные люди считают это за праздник.
— Я вообще не хотел бы его отмечать, — мрачно фыркнул Эрик. — Чего хорошего — двадцать шесть лет?
— Ну… У людей это же считается важным днем, его как-то отмечают и все такое.
— Он двадцать первого декабря. Я не уверен, будет ли у нас свободное время отметить. А вот Рождество всяко будет выходным днем.
Дэйв подумал, что надо будет придумать что-нибудь такое на этот день. Подарок, точно.
Они вышли в гостиную, чтобы попрощаться с хозяевами и миссис Шварцкопф.
— Надеюсь, вам понравилось? — Хелена пока об инциденте не знала и, как подозревал Дэйв, не должна была узнать.
— Все было превыше любой похвалы, Хелена, у вас чудесная семья.
— Я очень рада. Мы нечасто собираемся все вместе, но на это Рождество обязательно, обязательно приходите вдвоем, — она аккуратно и очень сердечно обняла его.
— Конечно, Хелена, думаю, что нам ничто не помешает, — Дэйв неловко обнял в ответ ее.
Дэн довез их до самого дома, пожал руки:
— Я разберусь с этой Викторией. И еще раз прошу прощения за инцидент.
— Ничего, думаю, это было даже забавно… Я понял, что буду пугаться буйных поклонниц.
Дома еще и Эрик надумал извиняться.
— Да за что? Ты же не мог меня еще и в туалет сопровождать, как маленького!
— Я знал, что она на тебя глаз положила…
— И что? Она ничего не сделала.
— Тебе было неприятно.
Дэйв вздохнул:
— Таких Викторий будет много.
— Я даже не знаю… Научить тебя драться?
— С девицами? Нет уж… просто не отходи далеко.
— Хорошо, как скажешь, улиточка. Я принес тебе сок и шоколадку, — Эрик плюхнулся на пол рядом с камином, где снова было устроено «гнездо», протянул Дэйву молочный «Тоблерон», который обожал, и стакан свежевыжатого апельсинового сока. Еду благосклонно приняли и употребили.
— А что тебе подарить на день рождения?
— М-м-м… себя? Дэйви, у меня есть все, но тебя все равно мало-мало-мало! — он облапил Дэйва и принялся целовать его в затылок и в плечи, сдвигая ворот футболки.
— Я же серьезно спрашиваю. Оу-у, тебе так нравится, когда я не могу говорить и только глупо хихикаю?
— Я серьезен, как горный обвал, Дэйви. И - да, очень.
— Тогда забирайся сюда, здесь тепло, и можно прижиматься друг к другу.
Эрик немедленно приглашением воспользовался. И принялся вылизывать свою улиточку, словно этим хотел убрать с его кожи запах чужих духов и неприятные воспоминания о чужих наглых руках. Его старания не пропали даром — вскоре Дэйв думать ни о ком, кроме Эрика, не мог.
Позже, лежа в постели в жарких объятиях, он попытался проанализировать все случившееся. Свои ощущения, мысли, действия. И то, что вышло в итоге, привело его в некоторое замешательство. Начать хотя бы с того, что в гостиной дома Шварцкопфов он пару минут даже думал, что Виктория весьма симпатична, и, если бы она не была девушкой Энжи, он бы с радостью с ней замутил. В конце концов, он нормальный взрослый парень. И не гей ни разу. Если так подумать, его вообще Эрик не спрашивал перед сексом. Так что же его остановило после? Щепетильность по отношению к «чужой девушке»? Всегда можно было договориться встретиться позже, где-нибудь в другом месте, может быть, на ее территории или в мотеле. Эрик ведь не ограничивал его в передвижениях. Просто пока продолжалась шумиха в прессе, это было небезопасно, но сейчас все поутихло. Боязнь обидеть Эрика изменой? Но у них и отношений нет, как таковых… Точнее, Эрик, наверняка, считает иначе, если уж представил его своей семье, как любимого человека. А что считает он сам?
Дэйв глубоко задумался. Любит ли он Эрика? Нет, пожалуй. Да, с ним тепло, с ним хорошо. Но любовь? Трахаться с ним офигенно, но не сексом единым выражается это чувство. А чем еще — Дэйв пока не знал. Заботой? Можно ли считать заботой то, что он готовит для них еду, что он присматривал за Эриком, пока тот не оправился от ранения? А подарки Эрика и его искреннее желание порадовать — это забота? Как же все сложно. Что такое — эта самая любовь?
Сейчас он откровенно сожалел, что съехал с квартиры на Ошен-роуд. Стоило бы пожить отдельно, чтобы мозги встали на место. Впрочем… Нет, не стоило. Он взрослый человек, он вполне разберется со всем завтра с утра.Глава десятаяУтро пришло просто непозволительно рано, но уж в этом виноват был не Эрик и не сам Дэйв, а Шарп, с какого-то перепугу решивший поднять их в несчастные восемь утра.
— Вы, бестолочи! Вы что, забыли о том, что назначены тренировки по стрельбе и фехтованию?!
— Да, мистер Шарп, мы забыли, — смиренно отозвался сонный Эрик.
— Через два часа вас ждут на бульваре Сансет, двадцать двести сорок. Я знал, что вы забудете! — довольный собой, агент отключился.
— Ненавижу, — привычно пробубнил Дэйв, плетясь в душ.
Однако благодаря предусмотрительности Шарпа на тренировку они не опоздали. Вернее, это была пока даже не тренировка, а ознакомительное занятие. Делать из них мастеров спорта никто не собирался, о чем тренер по фехтованию, чем-то до странности похожий на гвардейца кардинала мсье Де Невер прямо им и сообщил.
— Главное, чтобы оружие хватали за тот конец, что нужно и не поубивали реквизитом коллег по площадке.
— А это очень сложно вообще, фехтование? — Дэйву казалось, что научиться фехтовать это примерно то же, что научиться летать.
— Профессиональное - да, но вам-то нужно знать только основы, чтобы сняться там, где невозможно использовать дублеров.
В общем, на первом занятии из сорока им дали список необходимого, позволили потискать учебные рапиры и реквизитные клинки, примерно такие, какими придется махать в кадре.
— А мне это даже нравится, — решил для себя Дэйв.
Судя по горящим глазам Эрика, тот тоже был в восторге.
— Это классно! — заявил ему Дэйв.
Розен ухмыльнулся и потащил его на второе занятие — по стрельбе. Ему самому, в принципе, это было не надо, но оставлять Дэйва в одиночестве он не хотел. Выполз с занятия Валлентайн с гудящей головой и осознанием того, что он боится оружия.
— Давай, я сам с тобой позанимаюсь? — предложил Эрик. — Есть один небольшой тир на Чиветт-драйв, я туда сам хожу. В стрельбе нет ничего сложного, тем более, тебе просто нужно научиться правильно держать пистолет.
— Давай. А то я в жизни себя таким неумехой не чувствовал.
— Все зависит от тренера, — пожал плечами Эрик. Ему тот здоровяк, что пытался криком поправить Дэйву постановку рук, совершенно не понравился.
— Ладно… Времени мало, так что придется обучаться быстрее.
— Сейчас заедем к Хейварду — и на Чиветт, идет?
— Идет, — легко согласился Валлентайн.
Чем еще ему нравился любовник — это тем, что не пытался командовать. Свой день и передвижения он выстраивал в соответствии с пожеланиями Дэйва. Тот мог отказаться ехать в мастерскую реквизита, об одном только предположении, что Эрик прицепит себе хвост и будет им его ласкать, уши и скулы словно заливало изнутри лавой.
Может, это все-таки любовь? Если им вместе хорошо. У кого бы спросить? Изо всех взрослых, кто реально старше и опытнее, и с кем можно было бы посоветоваться, здесь, в Голливуде, Дэйв близко знаком был с Шарпом, операторами Гюнтером и Джонсоном, режиссерами «Дикой полночи» и «Шелка» и… Вереном и Рейли. Спрашивать такое у Солтиса он не стал бы и под страхом смертной казни, а вот Амир Верен вызывал безотчетное доверие.
«Мы можем поговорить сегодня наедине?», — отбил Дэйв смс.
Эмоции Амира, если они и были, остались ему неизвестны, а ответ обнадежил:
«Конечно, буду рад помочь»
«Спасибо».
Дэй слегка нервничал, однако иного выбора не было, сам он разобраться не мог, а спрашивать было не у кого.
В мастерской ему понравилось, особенно, наблюдать за процессами создания самых разных частей реквизита: голов, рук, масок, конечностей всевозможных монстров. Эрик договаривался с мастером «по хвостам», а Дэйву предложили полепить из папье-маше и скульптурной глины, потыкать пальцем в силикон и вообще развлечься. Развлекался он от души — слепил маску в виде двух крыльев лебедя.
— Хм-м-м, юноша, а у вас явный талант. Не желаете бросить это гиблое актерское поприще и пойти ко мне под крыло? Gloria mundi имеет обыкновение tranzit, а те, кто ее обеспечивает — то есть, мы, реквизиторы, — остаемся, — вкрадчиво заметил выползший из своего кабинета глава мастерской.
— Как только меня растопчет злобная критика — непременно явлюсь к вам, — смеясь, заверил Дэйв.
— Ну, я вам такой судьбы не желаю, наоборот, буду только счастлив, если однажды смогу заполучить вот сюда, — мистер Хейвард похлопал по внушительному альбому ладонью, — ваше фото с золотой «Лавровой ветвью» или «Оскаром» и автограф.
— Непременно! — горячо заверил Валлентайн.
— Вот в этом я вам пожелаю всемерной удачи. В общем, через неделю будет готово, — мастер с ухмылкой кивнул непривычно смущенному Эрику и удалился обратно в свое рабочее логово.
— Что ты ему наговорил такого? — удивился Дэйв.
— Да ничего, вроде. Но это ж Стэнли Хейвард, что у него в мозгах творится, я даже не соображу.
— А что он сказал тебе?
— Что сделает еще кое-что в подарок. Зная его фантазию, мне уже страшно… гм… интересно, что же будет за подарок такой на сей раз.
— Я тоже заинтригован. Ну что, едем в тир, потом к Рейли и Верену?
— Ага. Я вот думаю, а не взять ли в аренду машину все-таки? Права у меня есть, а такси ловить надоело. Как считаешь?
— Давай попробуем. Может, в самом деле, добираться будем куда быстрее.
Но до тира они все же добрались на такси, да и времени на то, чтобы арендовать тачку, у них не было — или тир, или контора.
— Тогда завтра смотаюсь туда, — решил Эрик, открывая перед Дэйвом толстенную дверь полуподвального помещения.
— Только не смейся, если у меня не будет получаться…
— Да ни за что, улиточка. Что смешного-то?
Где-то за стенами глухо бахало, почти неслышно — звукоизоляция была хорошей. А вот запах пороховой гари витал в воздухе, несмотря на гудящие вытяжки.
— Ну, я неуклюжий…
— Эй, перестань самоуничижаться. У тебя все получится, правда. Привет, Джо. Нам нужен глок, патроны и полигон на двоих.
Разумеется, ничего у нервничающего Дэйва не получалось. Тогда Эрик встал за его спиной, обнимая, положил ладони поверх его рук. Плавно поднял их, чуть-чуть подталкивая и направляя. Его присутствие странным образом придало уверенности. Дэйв даже попал несколько раз почти в центр мишени. Эрик мягко вынул у него из рук пистолет, разрядил его и снял наушники с обоих.
— Умница, улиточка. Просто умница. Побольше уверенности в себе, мое счастье, и все получится. Попробуем еще?
— Нет, нам пора уже, ждут на барбекю. Опоздаем — на мясо пустят нас.
Эрик глянул на часы, согласился и пошел сдавать «уши», неиспользованные патроны и оружие.
— Явились, — поприветствовал их Рейли. — Отлично, Розен, пойдем заниматься мебелью.
Эрик кивнул и отправился помогать ему перетаскивать садовые кресла.
— Идемте, Дэвид, поможете мне с готовкой, заодно и поговорим, — улыбнулся Амир Валлентайну.
Дэйв долго мялся, потом все же решился:
— А как понять, что любишь кого-то?
Вопрос всколыхнул старые и не всегда приятные воспоминания в Амире, это было заметно по тому, как потемнели светлые серые глаза.
— Любишь? Хм, сложный вопрос, мой юный друг…
Он помолчал, нарезая овощи для салата, мотнул головой, откидывая выбившийся из хвоста локон.
— Я, например, понял, что влюблен, когда начал более-менее соображать после комы. Когда медсестра сказала, что Сол просидел рядом со мной, овощем, практически все время. Когда он честно и откровенно признался, что мы даже не друзья с ним, а заклятые враги.
— И тогда вы его полюбили, да? А как понять… что это именно любовь?
— Когда становится неважно все, что было в прошлом. Когда не можешь уснуть без него рядом. Когда держишь из последних сил, чтобы не расшиб голову, и молишься, чтобы приступ не стал последним. Я не знаю, Дэйв, что тебе еще сказать. У каждого любовь — это что-то свое.
Валлентайн кивнул, решив, что, наверное, он любит Эрика. Им вместе хорошо в сексуальном плане, они не ругаются в быту, они неплохо дополняют друг друга.
— Думаю, настоящее понимание придет… ну, однажды. Как удар молнии или просто обыденная мысль за завтраком — это не важно. Просто ты в самом деле однажды поймешь, что вот это лохматое красноглазое чудовище, которое не давало тебе спать полночи — и есть твоя судьба, и без него немыслим новый день.
— Спасибо, мистер Верен… Мое чудовище, конечно, спит крепко. Но без него жизни я уже не представляю.
— Могу только поздравить, — усмехнулся Амир. — И посоветовать хватать и окольцовывать, пока не поздно.
— Окольцовывать? Но однополые браки запрещены.
— Запрещены в Калифорнии. Но, например, в штате Юта… — мужчина заговорщически подмигнул.
— А вы… — Дэйв замялся.
— И мы. В прошлом году было ровно десять лет. Жаль, что кольцо носить на руке не могу, но вот так… — Амир потянул кожаный плетеный шнурок, вытаскивая из-за ворота свитера подвеску — медвежий коготь, рядом с которым болталось простенькое кольцо без узоров и насечек.
— Я за вас очень рад… — Дэйв всерьез задумался, не слетать ли в Юту.
— Спасибо.
Верен спрятал свое сокровище назад и выглянул в окно.
— Ага, мальчики закончили с мебелью. Дэйв, там в холле на кресле стопка пледов, отнеси им и пришли мне Сола, окей?
Дэйв умчался относить пледы и исполнять поручение. Добравшись до Эрика, он наградил его поцелуем и поинтересовался, заглядывая в глаза:
— Розен, а ты после свадьбы мне будешь верен?
Черт, это стоило бы спрашивать перед камерой, хотя бы для того, чтобы потом пересматривать раз за разом, как светлеют до почти янтарного цвета его глаза, полыхая таким взрывом чувств — куда там сверхновым и прочим пульсарам!
— Только тебе, улиточка.
— Тогда надо будет как-нибудь съездить в Юту…
— Пусть будет Юта, — промурлыкал ему на ухо Эрик, сжимая в объятиях так, что стало тяжело дышать.
— Отцепи…с-с-с-с… — слабо возмутился Дэйв.
— Прости, — Эрик чуть разжал руки. — Ты меня с ума сводишь, Дэйви.
— Поэтому ты меня решил сразу ликвидировать?
— Я б тебя съел, если бы это гарантировало, что ты всегда будешь со мной.
— Не всегда… и перестань меня пугать!
— Прости…
— О, Боже! И перестань постоянно извиняться. Или я тебя укушу.
— Прости-и-и, — и голову в сторону, к плечу — кусай, мол.
Дэйв цапнул Эрика за шею. От дальнейшего Розена спас явившийся Солтис, затребовавший идти и помогать есть мясо. Глаза его смеялись, нет, хохотали просто тысячами чертей. Гад! Хотя во дворе холодно, да и пространство слишком открытое, чтобы спрятаться и… Дэйва бросило в жар от таких мыслей. Совсем он уже сбрендил, кажется. Мозги? Какие мозги, сплошной сперматоксикоз, будто и не они с Эриком трахаются чуть не каждый день, как кролики.
Мясо было превыше всяких похвал, еще старшие выставили бутылку вина специально для гостей. Отказываться было как-то неприлично, а напиваться они не собирались, вино было просто чудесным. Развязывало языки, так что чуть позже все вчетвером до хрипоты спорили над сценарием и оригиналом, разбирая по косточкам поступки, мизансцены, первопричины и последствия тех или иных действий героев.
Дэйв даже вспомнить не мог, когда ему было вот так легко и весело. Пожалуй, еще никогда. Он был счастлив, сыт, одет, его обнимал потрясающий парень, у него появились такие чудесные старшие товарищи. И когда они вернулись домой, Дэйв сразу принялся рассказывать Эрику о своих впечатлениях, немного бессвязно. Розен позволил ему выговориться, усадив на диван и обнимая. Сам он был в какой-то теплой пелене, как в коконе — плевать на весь мир, рядом, вот, в руках — настоящее счастье, личный наркотик, предмет одержимости. Любимый человек.
Наконец, Дэйв зевнул, приклонив голову ему на плечо, задремал, счастливый как котенок в коробке ваты.
Через неделю, когда сестры Ковальски утвердили сценарий, началась полномасштабная работа над декорациями, реквизитом, костюмами, ролями. Выматывались страшно, но это была нужная работа. Особенно, когда они репетировали под присмотром старших. Те могли посоветовать подумать над репликой, сымпровизировать, не торопиться.
В воскресенье Эрик привез из мастерской Хейварда запечатанную коробку.
— Улиточка, я понятия не имею, что там еще, кроме хвоста, — он передал ее Дэйву. - Но, что бы там ни было… Знаешь, на все согласен.
— Погоди с такими опрометчивыми заявлениями, — Дэйв вскрыл коробку.
Чертов Хейвард не постеснялся каждую вещь завернуть в оберточную бумагу так, чтобы не было понятно с первого взгляда, что там такое. Пришлось устраиваться на ковре у камина и разворачивать, чувствуя себя так, словно Рождество уже наступило. Хвост оказался длиннющей штуковиной на каком-то суставчатом, гибком и легком каркасе, обшитой натуральной густой, чуть волнистой шерстью точно под цвет волос Эрика. Крепился он вовсе не на плаге или пробке, как опасался Дэйв, а на силиконовой нашлепке-присоске и трех ремешках. Кроме него обнаружились: широкий кожаный ошейник с металлическими заклепками, такие же браслеты-наручники с ушками для прочной стальной цепочки и какая-то совершенно уж невообразимая сбруя с колечками и цепями в самых странных сочетаниях.
— Ну, допустим, это понятно, — задумчиво сказал Дэйв, глядя на ошейник. — Это тоже, — он кивнул на наручники.
— На меня можешь не смотреть, я БДСМ не увлекался никогда, понятия не имею, почему и зачем этот чокнутый старик это сделал, — Эрик потряс головой.
— Тогда пока отложим… Наручники тоже. А ошейник тебе должен пойти.
— Как скажешь, улиточка. М-м-м… Так я в душ?
— Иди… — глаза у Дэйва постепенно разгорались.
Эрик надолго в душе не задержался, выбрался в одном полотенце. Заходящее солнце било в окна и заставляло капельки воды, стекающие с его волос, сверкать на загорелой коже, как кусочки янтаря.
— Какой ты у меня красивый. Как с обложки журнала.
— Ну, на обложке я тоже был, — усмехнулся Розен. — Начинал с рекламы.
Подошел, остановился в шаге от Дэйва и медленно, как в слоу-моушн, опустился на колени. Дэйв застегнул у него на шее ошейник, залюбовался получившейся картиной. Старик Хейвард угадал — ошейник придавал Эрику неуловимое сходство с псом и — безумный градус эротичности всему его облику. Розен еще и подался вперед, касаясь языком руки Дэйва, его запястья. Дэйв прикусил губу, вытянул руку, позволяя Эрику вылизывать ее так, как тот сочтет нужным. Тот, на секунду прервавшись, напомнил:
— Хвост, — и продолжил свое увлекательное занятие, втягивая в рот пальцы, обводя каждый языком, скользя им между пальцами до самой ладони, пропуская их в горло.
Хвост крепить оказалось занятием довольно увлекательным, зато вид у Эрика с этим меховым дополнением стал такой, что Дэйв аж взвыл от вожделения. Розен еще и задом повилял, отчего хвост закачался, как у радостной псины при виде хозяина.
— Ползи ко мне, кобель, — слабым голосом сказал Дэйв, плюхаясь на кровать.
Эрик пополз, припадая грудью к полу, усмехаясь и поскуливая. Хвост мотылялся, задираясь пушистым кольцом над его голой задницей. На постель его почти втащили, жадно облизнувшись.
— Не хочешь привязать псину? — хриплым шепотом осведомился Эрик, одним рывком опрокидывая любовника на кровать и поддевая носом футболку. — А то…
— Пожалуй, такое злобное чудовище стоит усмирить, — усмехнулся Дэйв, быстро раздеваясь и нашаривая отложенные наручники.
Вся эта сцена заводила похлеще любого просмотра порно. Хотя какое там порно — тут надо было принимать живейшее участие. Эрик дразнил его короткими касаниями языка, мешая сосредоточиться на застегивании наручников, терся и вилял своим чертовым хвостом так, что просто со страшной силой хотелось почувствовать эту шерсть на себе. Однако перед тем как потерять голову окончательно, Дэйв все-таки защелкнул оковы. И даже полюбовался на получившуюся картинку. Руки Розену он пристегнул к спинке кровати, можно было выбраться из-под Эрика и заняться им вплотную. Но насколько же это эротично, дьявол, черная кожа на смуглом теле, блеск металла на заклепках, ошейник… Эрик еще и обернулся, дразня одним лишь взглядом. Глаза горели поистине дьявольским огнем, подначивая на любые непристойности, какие только Валлентайну взбредут в голову. Теперь, когда Эрик не мог касаться его, Дэйв был волен делать все, что угодно. И сколько угодно. Только еще один маленький штрих… Он нашарил один из тонких ремешков, которыми крепился хвост. Двух хватит, а вот третьим аккуратно обвязать основание члена, перетягивая.
— А-а-а, улитка! Садист! — застонал Эрик, когда до него дошло, что Дэйв творит.
— И еще какой, — хрипло пробормотал Дэйв.
Пришлось больно прикусить губу, чтобы хоть немного оставаться в здравом рассудке. Эрик прижался грудью к постели, прогнув спину и выставив мускулистый зад, на котором не было следов плавок, только ровный загар. Раньше Дэйв не обращал на это внимание.
— Дэйви… ха-а-ах… пожалуйста…
Валлентайн решил, что ему нравится, когда Эрик просит. Причем так убедительно, что просьбу невозможно не выполнить. Разве что уточнить для порядка:
— Пожалуйста - что?
Нет, он не забыл, как Эрик пытался выспросить у него самого, что же «Да», в тот момент, когда он способен только стонать и извиваться.
— Пожалуйста, трахни меня… Дэйви…
— Обязательно, — пообещал Валлентайн и принялся оглаживать и ощупывать поле деятельности, сжимая и разводя в стороны ягодицы, следя, как ремешок соскальзывает, трется о нежную кожу. Хвост от этих движений качался, извиваясь из стороны в сторону, словно гипнотизируя. Дэйв потянул его за кончик, и гибкая плеть, чуть щелкнув, изогнулась, скользнула по плечу и груди. Мех был горячим, приятно щекочущим кожу. Дэйв сдвинул ремешок, наклонился, ужасаясь собственной фантазии, пришедшей на ум, но рассудок уже капитулировал. Эрик же из душа, чистый, значит, можно делать все, что угодно?
На вторжение языка в тело Эрик отреагировал долгим стоном. А Дэйва уже несло, вернее, уносило, как ураган — Дороти в страну Оз. Он вцепился в ягодицы любовника, царапая, сминая, разводя еще шире. И наслаждался мигом сорвавшимся на хрип стоном. Наконец, решил, что больше не стоит медлить, желание чего-то большего, чем эти вылизывания, уже зашкалило за все пределы. Прохладный гель смотрелся на темной коже удивительно уместно, но еще уместнее он был внутри, и Дэйв занялся его размазыванием, кусая губы снова и снова, чтобы не сорваться и не вставить без подготовки и сразу.
Эрик затих, часто дыша, снова застонал, когда почувствовал, как Дэйв входит. Он ничего не мог для себя сделать, даже назад податься не мог — руки бессильно скребли по простыне, сжимали ее в кулаках до треска. Он мог только бессвязно умолять Дэйва, не зная, чего больше хочет: то ли чтобы это все закончилось поскорее, то ли продлить. Валлентайн же торопиться отказывался, его движения были словно нарочно медленными, размеренными. И безумно точными, каждый толчок отдавался в теле огненными всполохами.
— Дэйви… Дэйви… Еще… Бо-же мой!
Валлентайн все-таки умудрился в последний момент убрать ремешок с члена Эрика — хотелось, чтобы они кончили вместе. Розен забился под ним так, словно это простое движение было сродни удару шокером, захрипел, выгибая шею. И Дэйва накрыло, разорвало сознание миллионами сверкающих вспышек под закрытыми веками.
В себя оба приходили долго, словно возвращались откуда-то из иной галактики, с изнанки мира. Дэйв, когда смог соображать, решил, что такое безумие повторять часто просто нельзя, иначе они однажды точно скончаются вместе. Он кое-как отвязал Эрика, стащил с него хвост. Ошейник пока оставил, очень уж нравился. Розен не протестовал — сил не было даже перебраться на сухую часть постели. Он только передвинул голову, чтобы прижаться щекой к плечу Дэйва.
— Так… улетно… — Дэйв улыбался.
Поневоле закрадывалась мысль:, а было бы ему так же хорошо с какой-нибудь девушкой? Он сомневался. Девушки требуют другого, как ему казалось — чтоб с ними обращались, как с королевами, сдували пылинки, нежили и ласкали. Нет, Эрик — настоящее сокровище. Даже больше. Он приподнялся на локте, заглядывая в лицо Розену. Тот, похоже, задремал, приоткрыв сухие губы, но лицо было довольным даже сейчас.
«Натрахавшийся кобель, вот уж точно».
Дэйв переполз подальше, перетащил Эрика на чистую часть кровати. Волочь это сокровище мыть сил не было. Потом, все потом. Сейчас — отдых. А после, когда проснутся, он достанет из мультиварки запеченное в овощах мясо, сваренный на пару рис, они поужинают, посидят в тишине, глядя на мелькание огней машин далеко внизу. Им ведь так хорошо вдвоем, что нет нужды в словах.Эпилог- Добрый день, уважаемые телезрители, с вами программа «Взгляд с потолка» и ее бессменная ведущая Марион Белл. Наша сегодняшняя встреча будет несколько необычной хотя бы потому, что в студии сегодня сразу четыре гостя...
- Марион, мы не пишемся, проблемы с аппаратурой.
- Отлично, перерыв на починку аппаратуры, - вздохнула женщина.
Гости студии, воспользовавшись перерывом, улизнули из-под горячих софитов в прохладный коридор.
- Страшно?
- Не особенно. А стоит бояться?
- Она - моя лучшая ученица, - заявил Рейли. - Обглодает до костей. Так что готовьтесь, звезды и звездочки.
- После Ковальски нам уже, кажется, ничто не страшно, Солтис, даже вы, - усмехнулся Розен.
- Я и не говорю, что будет страшно. Вас просто сожрут.
- Пусть жрет, она такая худенькая, - невинно заметил Дэйв. За его спиной кто-то закашлялся.
- Можно не говорить так, словно меня здесь нет? - возмутилась Марион. - Рейли, ты принес мне подписанные фотографии?
- Конечно. Расписались всей съемочной группой, дорогая. А вообще предлагаю после съемки куда-нибудь завалиться на чай. У нас в расписании как раз есть «окно» в четыре часа до встречи с Морганом.
- «Зеленая Шляпа»?
- И нас там порвут на сувениры.
- «Лотосовый сон»?
- И там порвут... но, может, не сразу.
- Тогда идем туда. Сядем в темном углу и будем пить чай и травить байки о съемках. Или не чай.
Марион усмехнулась:
- Мне теперь ближайшие восемь месяцев можно только чай.
- Вау, Марион, неужели?
- И ты, Брут! - возопил пробегающий мимо со стопкой бумаг Лассингер.
- Эрик, старина, - Солтис округлил глаза, - судя по твоему воплю, ты тоже?
- Тьфу на тебя, Рейли! У меня уже третья ведущая готовится к пополнению в семье, что я буду делать, когда у них всех разом пузо на нос полезет?! А еще дочь... Да я свихнусь!
- Просто наберешь молодых и талантливых. Ага, нам уже машут... идемте, народ, сейчас нами плотно пообедают.
С момента выхода на большой экран "Космической саги" прошла всего неделя, а таблоиды уже называли этот фильм прорывом в мировом кинематографе. Кассовые сборы били все рекорды, Ковальски сдержанно сияли и подумывали о съемках приквела, вернее, фильма по самому первому роману, за которым должны были последовать еще два. Было решено снять трилогию, вместив в нее все события серии романов.
Дэйв и Эрик ликовали. Путь на большой экран был не то что проторен - расчищен, усыпан лепестками роз и выстлан ковровой дорожкой. Амир и Рейли успех воспринимали сдержанно.
- Нас все равно не позовут сниматься в остальных двух фильмах.
Однако сегодня Солтиса ошарашили тем, что он непременно должен будет сняться во втором фильме.
- Так сыграть главу СБ можете...
- ...только вы, мистер Рейли, - заявили сестры Ковальски.
Рейли считал, что шататься в мехе, размахивать механическим хвостом и шипеть перед камерой может кто угодно. Но помалкивал. Амира тоже пригласили, а вот молодую поросль решительно отобрал Морган.
К обоюдному удивлению младшего поколения и Верена, Шарп, признав, что сделал для Розена и Валлентайна все, что мог, посоветовал им нового агента.
- Я стар для таких потрясений, - пафосно и громогласно заявил он, - хочу отдохнуть.
На самом же деле он просто спешил убраться подальше от скандала с Элен Харшер.
- Что ни делается - все к лучшему, - ухмыльнулся Дэйв.
Сегодня они должны дать ответ Гранту Моргану - будут ли они сниматься в его фильме по бессмертным творениям профессора Толкина. Эрик был склонен согласиться. С одним условием для Дэйва.
- Перед съемками заедем в Юту.
У них был год на то, чтобы все взвесить и обдумать. И теперь Розен внимательно смотрел в зеленовато-серые глаза, готовый услышать ответ.
- Заедем, - кивнул Дэйв. - За парой колец Всевластья.Код для Обзоров
Вопрос: Ура! Ура героям, ура Кошикам!
| 1. И вкуснятинки побольше! |
|
73 |
(100%) |
|
|
|
| Всего: |
73 |
@темы:
слэш,
Show must go on!,
закончено,
real life
-
-
24.01.2016 в 13:45