Авторы: Таэ Серая Птица и Тай Вэрден
Рейтинг: NC-17
Жанры: Фэнтези, Hurt/comfort, Мифические существа, Первый раз
Предупреждения:
Насилие, Смерть второстепенного персонажа, Полиамория, Групповой сексРазмер: таки Макси
Статус: в процессе
Краткое описание: Таких, как он, нерожденных, называют "детьми Госпожи" и "поцелованными Смертью". Таких, как он, считают чудовищами, способными уничтожить тысячи людей силой одного лишь желания. Его воспитателем был скелет, и до шести лет он не имел имени и знал только четыре слова. В шестнадцать он должен был умереть на алтаре некроманта.
Читать и комментировать можно так же на Книге ФанфиковЧасть III. «Яд». Глава перваяПять лет спустя
Кабинет принца Никелеона мог показаться пустым, но это было не так. Лорд Кирин Гарт, окопавшийся в кресле, придвинутом очень близко к камину, мог показаться спящим, но это тоже не было правдой. Внутри, под маской спокойствия, лорд кипел и бушевал. Правда, наружу эти чувства не вырывались, тем более что глаза Кирин не открывал. Иначе в полированном камне каминной отделки отражались бы два яростных алых огня.
Злился лорд не просто так. У его гнева была веская причина: из Полисса прибыл один из глубоко законспирированных шпионов. И привез весьма тревожные новости. Как и полагалось, информация была доведена до ведома ее величества. Королева Алатия же, вместо того, чтобы внимательно обдумать, заявила, что это чушь, и мир с Полиссом достаточно крепок, чтобы не обращать внимания на внутренние дрязги соседей.
— Идиотка! Человеческая идиотка! — Кирин шипел как сотня змей.
К счастью, он успел обуздать свои чувства и навесить на лицо маску спокойствия прежде, чем в кабинет вошли Нике и Лорель. Хотя для них бушующий в душе любовника и супруга ураган тайной не стал — слишком хорошо оба его знали.
— Что случилось, Кир? — Нике сел рядом и осторожно принялся распускать косу советника.
— Эту идиотку пора прикончить, вот что.
— Мы не можем, Кир.
— Мои люди убрали лорда Эшеньяна. Его наследник казнен за убийство человеческого ребенка, — Лорель устроился на краю стола, с деланым равнодушием перелистнул несколько страниц ежедневника, лежащего рядом. — Больше кровных родичей у королевы нет. Только Нике.
— Значит, остается только ждать. Но отказаться отслеживать ситуацию там, где уже была война…
Принц медленно пропускал пряди серебристых волос сквозь пальцы, обдумывая информацию. И так, и так выходила палка о двух концах: уничтожь королеву сейчас — взбунтуются люди, оставь ее в живых, и повлиять на ситуацию в случае угрозы новой войны будет невозможно.
Все, что мог сделать он сам, и что делал по мере своих сил — оттягивать развитие конфликта в Полиссе. У него была своя сеть шпионов, от торговых гильдий до магических орденов. И, конечно же, слуг при дворе и завербованных дворян. Но насколько сильно его влияние там, чтобы не допустить эскалации напряжения как можно дольше?
— Если там грянет война, докатится и до нас.
— В этом нет никаких сомнений, — все еще зло подтвердил Кирин. — Мало того, я считаю, что наследник Фенет, став королем, вполне способен объединить враждующие стороны и натравить их на Энрат.
— И что предлагаешь делать? — уточнил принц.
— В том и проблема.
Вампир поднялся. Хотя Нике не успел выпутать пальцы из его волос и больно дернул, Кирин не повел и бровью. Заходил по ковру, вынуждая принца развернуться и следить за собой.
— Я не знаю, что можно сделать в этой ситуации. Алатия кажется отстранившейся от жизни. Лекари уверили ее, что изменения в ее организме необратимы, и дитя она зачать не сумеет. Они, правда, говорили еще, что исцелить королеву мог бы темный целитель…
— Но если мы попросим его, о нем узнают. Да и он может не справиться.
— Нам и не нужно его просить, — фыркнул Лорель. — Нам ведь нужен конец людской династии Ллевеньян, а не ее продолжение.
— Что, если он сам решит ей помочь? — нахмурился Нике.
— С чего бы вдруг? — хмыкнул Лорель.
— А с чего он внезапно год назад завел приятельские отношения с леди Амелл? — скрипнул зубами принц. — А месяц назад она родила.
— Он же не безвольный инструмент воли Госпожи. Впрочем, если хочет испортить себе жизнь и уничтожить свою семью — пусть лечит королеву. Узнает, что такое людская благодарность.
— Я думаю, его стоит предостеречь.
Лорель посмотрел на мужа, вздохнул. Кирин свое отношение к юному Прекраснейшему не менял никогда. Даже если тот творил что-то странное и с точки зрения обычной логики малообъяснимое. Кирин жрецу благоволил и относился, наверное, как добрый дедушка к пока еще малоразумному внуку. В отличие от Никелеона, который временами хотел Ариса придушить, временами — расцеловать.
— Хорошо, попытайся. Если получится, будет прекрасно.
— Оставим Ариса в покое. У нас пока иная тема, и я продолжаю утверждать, что с Алатией нужно кончать поскорее. Не думаю, что все наши усилия смогут еще минимум двадцать-двадцать пять лет удерживать Полисс на грани войны.
— Что ж, слегка поторопим… кончину дорогой родственницы. Или отстранение ее от трона.
— Твои предложения, Лорель? — Никелеон переменил позу, улегся на кресло поудобнее, что значило — его настроение потихоньку исправляется.
— Просто ее убрать. Я давно это говорю.
Кирин молча вернулся на кресло, присел на край и сгорбился, упираясь локтями в колени. Кажется, он устал. Ото всего. Говорят, что именно вот такая усталость гонит вампиров перед рассветом на крыши и открытые площади. Его обняли с двух сторон, крепко и нежно.
— Что с тобой?
— Кир, тебе нужно отдохнуть.
Кирин молча позволил делать с собой все, что угодно, подставляя губы под поцелуи, даже отвечая на них, но душу словно присыпало пеплом после того, как отгорела ярость.
— Что с тобой? — Лорель ласково заглянул в глаза супруга.
— Должно быть, в самом деле, устал, — вампир опустил голову на его плечо, чувствуя спиной тепло тела Нике. — Не знаю.
— Тебе надо отдохнуть. Поспать. Ни о чем не думать.
— Это нереально, — бледно усмехнулся Кирин. — Ко мне стекается сейчас большая часть донесений из Полисса и приграничья.
— Я займусь, — кивнул Лорель.
— Будто у тебя мало своей работы, — проворчал его муж.
— Своей немало, но ты выгораешь на глазах.
— И нам это совсем не нравится. Кир, мы не можем тебя потерять, — принц поцеловал его в ухо, словно ставя точку в своих словах.
— Я снова воодушевлен и почти готов работать.
— Нет. Ты будешь отдыхать. Моим произволом у тебя отпуск, — заявил Никелеон.
— Вот как? И до каких пор? — Кирин вскинул бровь и всем видом постарался дать понять, что не приветствует вот такое насильственное выпихивание его на отдых.
— Пока я не скажу обратного, — принц легко куснул его в плечо, распустив шнуровку сорочки и оттянув кружевной воротник.
Это всегда срабатывало, помогло и сейчас. Тело Кирина иногда было умнее хозяина. И когда это самое тело принимались ласкать, мозг Кирина уходил на покой. Тело хотело оказаться распятым между любовником и мужем, обездвиженным и неспособным решать за себя. И ему давали это, позволяя полностью положиться на тех, в чьих руках он терял себя.
После секса думать ни о чем не получалось. Он легко соскользнул в сон, достаточно глубокий и спокойный, чтобы не реагировать на тихий разговор принца и Лореля.
— Мне страшно, Нике. Страшно потерять его.
— Все будет в порядке, Лори. Ему просто надо отдохнуть.
— Нужно отправить его подальше от Трианна.
— И есть идеи, куда именно?
— Есть. Но совершенно безумная.
— Пусть едет в Эрентиаду. Пообщается с Прекраснейшим вне придворной мишуры.
Принц взглянул на Лореля так, словно не мог поверить услышанному.
— Что? Куда?
— Я серьезно, Нике. Я могу ошибаться, могу превратно понимать, что движет Киром, но я вижу, как он буквально молодеет рядом с Арисом, с каким энтузиазмом он выспрашивает его о детях. Может быть, это именно то, чего ему так не хватало? То, от чего он отказался ради близости к нам?
— Дети? Ладно… Отправим его к этим детям.
Лорель проницательно взглянул в лицо своего возлюбленного и сюзерена, улыбнулся:
— Ты ревнуешь. Поверь, не стоит. Вспомни, как убеждал меня семь лет назад.
— Я не ревную, Лори, я волнуюсь за него.
— Я тоже.
Семь лет назад они с Кирином отдали друг другу свой яд. Иногда Лорель не мог отделаться от мысли, что зря позволил супругу это сделать. Иногда ему казалось, что будет хорошо завести избранницу, из какого-нибудь младшего рода, чтоб для нее честью был уже даже статусный браслет и то, что рожденные ею бастарды будут приняты в род Малисс-Гарт. Но Кирин упрямо твердил, что ему этого не надо. Лорель ему не верил. Об этом стоило поговорить и с принцем. Добавлять лучи к их любовной звезде без его ведома было бы самой настоящей изменой. Но это будет потом, когда Кирин отдохнет.
— Ты сопроводишь его? — Никелеон вырвал Лореля из нелегких и болезненных мыслей.
— Что? А, да, конечно. Заодно сам взгляну на поместье Леанн.
— Но не задерживайся надолго, без вас обоих мне будет куда труднее.
— Вернусь как можно быстрее, Нике.
Принц поднялся с кресла и потянул его, заставляя встать. Как и всегда, одного раза близости ему не хватило, как и самому Лорелю. А вот то, что Кирин уснул, очень ясно говорило о его усталости и выгорании. Лорель прижался к принцу, не переставая коситься на спящего мужа.
— Пусть спит, я не хотел бы его тревожить, — прошептал Нике, отводя голову к плечу и заставляя этим обратить внимание Лореля только на себя.
Тот кивнул и поцеловал своего принца, забывая обо всем на свете. Нике редко позволял себе расслабиться настолько, чтобы отдаться. Но сейчас он сам лег спиной на стол, благо, бумаг на нем почти не было.
— Мой принц, — проурчал Лорель.
Нике оперся пятками о край стола и выгнулся навстречу весь, светя несытым взглядом.
— Давай, Лори, ну?
Лорель позволил себе немного полюбоваться, прежде чем вошел в это тело, столь желанное. Длинные сильные ноги тотчас притянули его, заставляя дойти до конца, вжаться так, чтобы не осталось даже воздуха между ними. Нике закрыл глаза, замирая на долгие секунды. Потом хрипло вдохнул и приказал:
— Двигайся.
Лорелю казалось, что он воочию видит солнце. Белая кожа Нике блестела от испарины, колечки в сосках манили схватить их, потянуть, вынуждая выгибаться, вырывая из груди вампира очередной стон. Лорель не отказал себе в таком удовольствии. Нике закинул руки за голову, приподнялся, опираясь на них, запрокидывая отягощенную косой голову назад, застонал так, что от одного звука можно было кончить. Но Лорель все-таки сумел сдержать себя еще ненадолго, прежде чем с хриплым стоном излиться. Только до того момента, пока не кончил Нике, забрызгивая семенем несчастный ежедневник, не успевший свалиться со стола, себя и полированное дерево. Лорель вышел из него, уселся на пол, переводя дыхание. Близость с Нике всегда, какую бы позицию он ни занимал, была фейерверком, безумием и самой сладкой пыткой. Больше ощущений было только в том случае, если к ним присоединялся Кир.
— Вот теперь я точно готов сгрести Кира — и на крыльях в поместье… Чтобы быстрее.
— Не стоит. Отправитесь дилижансом, чтоб не переутомляться. И помни, что я буду очень тебя ждать.
— Я вернусь быстро, Нике.
— Хорошо. Теперь унеси Кира в спальню. И ложись отдыхать тоже. Я еще поработаю над документами.
Лорель кивнул, поднял супруга на руки и унес отдыхать. Никелеон остался, привел в порядок рабочий стол, себя, оделся и сел, придвинув стопку бумаги. Нужно было отбросить все личное и заняться делами, хотя витавший в кабинете запах страсти и семени не особенно помогал сосредоточению. Пришлось открыть окно, чтобы проветрить. За плотными портьерами и толстыми ставнями благоухала летняя ночь, на горизонте лиловыми всполохами сверкали зарницы. Принц щелкнул пальцами и негромко проговорил, не поворачивая головы:
— Пусть в пищу ее величеству начинают добавлять состав номер три. По две капли в сутки.
Что-то прошелестело и все стихло.
Этот приказ он должен был отдать еще не сейчас, но ради спокойствия своих любимых можно немного поторопить время. Ненамного — две капли это не пять, яд будет накапливаться в теле человечки долго, лет пятнадцать. И лекари не смогут определить его, что радует. Маги, впрочем, тоже. Смог бы темный целитель, но Никелеон знал, что Арис, несмотря на свое доброе сердце, не станет лечить королеву. Хотя он мог бы быть и осмотрительнее, не высовываться со своим даром.
Постепенное продвижение в народные массы идеи, что Прекраснейшие были, может, не такими уж и чудовищами, шло. Но нужно было быть крайне осторожными. Мальчишка! Эти пять лет прибавили принцу седины в его волосы. Одна вспышка оспы два года назад чего стоила. Да, благодаря Арису умерли десятки, а не сотни и тысячи, как могли бы. Но все равно, он мог бы быть и поосторожнее. Вампирам Никелеона пришлось прибавить к жертвам болезни еще пять жизней — тех, кто обратил на странного юношу слишком пристальное внимание. И успеют ли они в следующий раз предотвратить распространение слухов — Тьма ведает. И, Свет его побери, это был крохотный городок! А что, если эпидемия начнется в том же Кронгарде, в Трианне, в Либеччи?
— Да не приведи Тьма…
Иногда принц склонялся к мысли, что с некромантами работать гораздо проще. Ты им деньги, они тебе услуги. Прекраснейший же и его храмовники, если верить историческим хроникам, существовали на добровольные пожертвования и были в основном аскетами, ведомыми велениями дара и Госпожи. Но возродить Храм все равно хотелось. Может, зачтется за Гранью? Хотя о смерти Никелеон не думал вовсе. У него впереди была целая жизнь. И он собирался прожить ее как можно более полно.
Явление двух вампиров неожиданностью не оказалось — предупреждение с просьбой принять лорда Гарта в гостях пришло заранее.
— Ну не отказывать же, — мрачно сказал Эанор.
— Он не нравится тебе? — уточнил Арис.
Сам он затруднялся в определении своего отношения к этому вампиру. Может быть, более близкое общение расставит все на свои места?
— Нравится. Но этот неожиданный визит…
Арис только кивнул. В кругу семьи, рядом с родными, он спокойно разговаривал и даже достаточно многословно. Но стоило рядом оказаться чужаку, как он замыкался и старался не раскрывать рта без особой надобности.
— Что ж, пусть поживет. Любопытно, что ему нужно.
Так сложилось, что Эанор занимался управлением ленными землями, финансами и вложениями, а вот Арис принял на себя дела поместья, и здесь, и в Трианне, и приморского, о котором Эанор вспомнил лишь на пятое лето после своего освобождения. Тот дом требовал весьма глубокого ремонта, практически полной перестройки одного крыла, но Арис лелеял мысль, что следующим летом они уже смогут отправиться на побережье и вволю погреться на летнем солнце и горячем песке. Сейчас он то и дело уходил порталом туда, но только затем, чтобы проследить за ходом работ.
Арис приказал приготовить для гостя уютные покои, где его не потревожат дети, вездесущие и норовящие влезть во все щели.
— И объясни детям, что гостя тревожить нельзя, — добавил Эанор.
— Хорошо.
— Но сейчас мы должны встретить гостей вдвоем.
Арис кивнул. Переодеваться не было нужды, это ведь не они в гостях. Хотя Эанор все же заплел ему косу вместо домашнего хвоста и попросил сделать то же для него. К полуночи они вышли в холл поместья. Как раз вовремя: управляющий отпер двери, а к ступеням подкатил крытый экипаж, намного уступающий комфортностью фургонам и даже дилижансам.
Кирин за время пути немного пришел в себя и уже не выглядел таким погасшим. Выбрался, поклонился хозяевам поместья.
— Доброй ночи, — поприветствовал Лорель, выбираясь следом.
— И вам, милорды, — Эанор предложил им войти.
— Тэра, Илна, — из шеренги слуг тут же выступили две названные Арисом вампирши. — Проводите лордов в приготовленные для них покои и помогите привести себя в порядок.
— Прислать вам ужин в комнаты? — осведомился Эанор.
— Не откажемся, лорд Леанн, — согласился Лорель.
Кирин больше молчал, только на встревоженный взгляд Ариса ответил слабой улыбкой. Когда гости удалились в предназначенные им покои, жрец заметил:
— Ему нужна помощь.
— А что с ним?
— Пока не знаю.
— Идем, после ужина разберемся, что и как, — кивнул Эанор.
Гости выбрались из своих покоев, когда привели себя в порядок и поужинали. Спустились в гостиную, где слуги уже устроили удобные для всех кресла, а для нага — гнездо с меховыми подушками. Оба вампира выглядели не слишком хорошо, дорога их утомила. Хотя, как сказал лорд Малисс, они проделали путь в обычном дилижансе, и лишь от последней крупной станции ехали в экипаже, иначе все было бы куда печальнее.
— У вас очень уютный дом, лорды Леанн, — Лорель был любезен и мил, улыбаясь почти безостановочно.
Это-то и настораживало. Арис ясно видел, что за этими улыбками лорд прятал страх за супруга и нежелание оставлять его в одиночестве. Но, как он сам заметил, следующей ночью он покинет эрентийское поместье и вернется назад. Пока что Лорель просто мило улыбался и что-то болтал. Пару часов спустя гости отправились отдыхать, несмотря на то, что до рассвета было еще далеко.
— Завтрашние планы не меняем? — Арис воспользовался тем, что остались только свои, и перебрался на любимое место.
— Нет, не меняем. Не думаю, что гость сильно помешает.
— Гость будет сладко спать, — улыбнулся Арис.
Они намеревались совершить конную поездку и встретиться с эр-Леаннами. Риад и Элисанна тоже проводили лето в маленьком поместье в Виардинских холмах. От Эрентиады это было не слишком далеко, тем не менее чародеи пользовались портальным амулетом, чтобы преодолеть это расстояние за считанные мгновения. Встречались в давно облюбованном для пикников и прогулок месте на берегу небольшого озера. Эр-Леанны обещали взять маленького наследника ветви и передать его на две недели под опеку старших родичей. Так и малышу Дарию было не скучно, и у Мирта с Наиной появлялся еще один товарищ для игр, и снова беременная Эли могла немного отдохнуть.
— Хорошо, тогда прогуляемся.
— Уверены, что трое мелких исчадий Тьмы не разнесут поместье? — лениво хмыкнул Сэйрис.
— Одному пять, второй четыре, третьему три с половиной, — напомнил Эанор.
— Это не помешало первым двум завалить сенной сарай неделю назад.
Арис одновременно и хмурился и усмехался. Маленькие шкодники умудрились подбить на шалость детей конюха и поварихи, те достали кое-какие ингредиенты… В итоге опорные столбы сенника словно древоточцы сожрали. Строение рухнуло, и хвала Тьме, что не на мелких засранцев.
— А за ними троими будете присматривать сами.
— О, будто вы воздержитесь от попыток повоспитывать детей.
Эанор рассмеялся.
— Я воздержусь.
Конечно, он уже потихоньку начинал обучать Мирта тому, что полагалось знать будущему лорду. Но знал также, что и Арис учит его тому, чему его самого обучала Госпожа. О том, как Мирту удастся совмещать роль наследника рода и Прекраснейшего, пока даже думать не хотелось. Однако в том, что касается воспитания как такового, Эанор участия не принимал. И к Мирту относился достаточно ровно. Благожелательность и участие — большего не требуется. Воспитанием занимались Сэйрис, что было ничуть не удивительно, и Арис — и вот это как раз удивляло. Ланор, как и Эанор, несмотря на кровное родство с Наиной и то, что некогда воспитывался в обычной семье, особенным рвением в этом не отличался.
— Не люблю детей, — коротко пояснил он. — Вот немного подрастет, проклюнется чародейский талант — тогда и буду учить.
Так же как и Эанор, он испытывал к дочери теплое расположение, не более. Не отказывался брать на руки, заплетал пока еще куцые беленькие косички, но не сходил с ума от любви к ребенку. Наина к отцу и сама не очень тянулась, видимо, понимала что-то. Вот Мирт родителей не разделял, одинаково относясь к Арису и Эанору. Даже при том, что их отношение разнилось. Отчего так — сказать никто не брался.
— А уж когда их четверо будет…
— Четверо? — удивился Ланор.
— А я не говорил? Элисанна ждет ребенка.
— Бедный Риад.
— Он только счастлив. Мечтает о дочке, чтоб было кого баловать.
Ланор хмыкнул, пожимая плечами.
Они разошлись отдыхать, ведь хозяевам предстояло подняться довольно рано, чтобы успеть и делами заняться, и ребенка забрать.Глава втораяЕдва отгорел закат, лорд Малисс собрался в обратный путь, не дожидаясь, пока хозяева дома вернутся. Хотя вежливее было бы оповестить их о своем отъезде, ждать он не мог. Кирин все скажет сам.
— Что ж, оставляю тебя на попечение Леаннов… — вздохнул Лорель.
— Не переживай, со мной все будет в порядке. Но наш принц прав, мне, наверное, стоит отдохнуть подальше от политики и подковерной грызни.
— Это несомненно. Но мы будем скучать без тебя.
Кирин обнял мужа, поцеловал и отпустил.
— Иди, тебе нужно успеть добраться до станции и сесть на дилижанс. И береги Нике.
— А ты — береги себя, Кир. Это главное.
Кирин проводил взглядом экипаж и устроился в принесенном слугами кресле прямо на террасе первого этажа. Идти куда-то еще не хотелось, он всей душой впитывал покой этого места и только полчаса спустя развернулся на звонкие детские голоса, донесшиеся откуда-то с заднего двора или со стороны конюшен. Оттуда вскоре показались хозяева дома верхом на лошадях. В седлах перед ними сидели дети.
— Тише, шкодники, а то свалитесь, — смеялся Эанор, крепко придерживая Мирта и Дария. Арис вез Наину.
— Добрый вечер, лорд Гарт.
— Действительно, добрый, лорд Леанн, младший лорд Леанн, — Кирин чуть поклонился.
— Арис, милорд, — намекнул юноша, легко спрыгивая с седла и снимая девочку, помог супругу спустить мальчишек. — Наина, мальчики, ступайте в детскую.
Мирт поманил детей за собой, играть вместе.
— Я буду рад называть вас по имени, Арис, — лорд Гарт улыбнулся, глядя, как старшие дети помогают младшему мальчику подняться по ступеням.
— Меня тоже желательно называть по имени, — усмехнулся Эанор. — Какие новости в столице? До нашей провинции все доходит медленно.
— Идемте в дом, — Арис передал поводья Рубина подоспевшему слуге и жестом пригласил гостя пройти внутрь.
В доме Кирин принялся пересказывать свежие сплетни. Правда, обошел умолчанием тревожные вести из Полисса, тем более при дворе их не обсуждали. Да и к чему тревожить это семейство? Леанны, обе ветви, от политики старались держаться подальше, на балах бывали редко, так что Безумного Лорда снова больше звали Затворником, обвиняя в том, что ни молодого супруга не пускает повеселиться, ни младших родичей.
— И вот всегда и во всем виноват я, — вздыхал Эанор, еле сдерживая усмешку.
Хотя это было неправдой, просто Риаду и его супруге светские приемы и балы успели поднадоесть за первые два года, когда они были вынуждены посещать едва ли не каждое мероприятие, чтобы заявить о себе. Сейчас чародеи предпочитали вплотную заниматься собственным леном и семейными делами, к тому же явно вознамерились обеспечить ветви многочисленность. Глава рода это только приветствовал.
— А скажут… Скажут, что я — тиран, — Эанор веселился.
— Так и есть, уже говорят, — подтвердил Кирин, с наслаждением припадающий к бокалу с вкуснейшей ключевой водой. — Мол, маловато лорду Леанн показалось только мужа тиранить, так он еще и младшую ветвь основал, чтоб было над кем всласть поглумиться.
— Какой ужас. Заявиться, что ли, всем семейством однажды на бал? Чтоб посмотрели, кто над кем еще глумится?
— Стоит ли терять время на дорогу, только чтоб дать очередную пищу злым языкам? Да и не поверят, сколько вас с Арисом видели, а до сих пор считают, что он с вами, Эанор, только из страха.
Арис участия в разговоре не принимал, он сидел на диванчике рядом с мужем, но на эту инсинуацию громко фыркнул. Потом извинился и отправился укладывать детей — летняя ночь короткая, а детям все же полагается ночью спать, даже Дарию, хоть он и вампир, но только на одну восьмую.
— Однажды нам придется вернуться, — вздохнул Эанор.
Кирин понизил голос.
— Вы должны быть очень осторожны. В последнее время на Ариса обращают все больше внимания, даже несмотря на то, что он старается сдерживать свой дар.
— Я понимаю. Но что я могу поделать с этим? — Эанор развел руками.
— Думаю, вам стоит уехать из Энрата. Ненадолго, лет на пять.
— И куда же мы уедем? Разве что… К нагам?
— У вас ведь дружеские отношения с сешш Алгертом и послом Нагорья? — чуть обозначил улыбку советник. — Как и с послом Эреаты.
— Да. И Арис давно хотел там побывать.
— Вот видите. А путешествовать надо неторопливо, вдумчиво, наслаждаясь красотами природы и всем таким прочим.
— Непременно.
Почему бы и нет? Чем больше Эанор обдумывал эту идею, тем больше она ему нравилась.
Здесь, в Энрате, он оставлял прочный налаженный тыл. Лен приносил прибыль, пополнявшую банковский счет, поверенные могли прислать документы в любой момент: никто не отменял магическую почту. В случае острой необходимости он мог оставить Ариса и сына на Стража и некроманта. А если Сэйрис прав, то наги будут счастливы, если они обоснуются на несколько лет в восстановленном Храме Госпожи. А уж как будет счастлив Арис, который давно хотел побывать у нагов. Сэй ему уже все уши прошипел красотами Нагорья. Вот и посмотрит, полюбуется.
— А каковы настоящие новости двора, лорд Гарт?
— Ваш супруг.?
— Будет укладывать детей еще с полчаса. Дарий вампир на восьмую часть крови, он засыпает с трудом.
— Тогда слушайте, — вздохнул Кирин. Скрывать что-то он и не думал. Если грянет война, Эанор будет в первых рядах защитников Энрата — звание обязывает. Леанны не зря зовутся Стражами Границ.
— Значит, снова надвигается война? — помрачнел Эанор.
— Король Тойво болен, группировки при дворе Полисса начинают подковерную грызню, но за принцем Фенетом стоит армия, и когда он придет к власти, недовольство своих противников он может перенаправить на наши границы. Последние мирные десятилетия позволили Полиссу нарастить силу.
— И что мы можем сделать? — уточнил Эанор.
— Выстоять и отбить Энрат от чужих посягательств, как это делали Стражи Границ на протяжении последних трех тысяч лет, — Кирин повел плечом. — Остальное должны сделать мы. Проблема в том, что королева Алатия делает вид, что внутренние дрязги Полисса ее не касаются.
— Ну… С ее стороны это разумно? Если будет война, она не хочет быть виновной.
Кирин усмехнулся: Эанор слишком далек от этого всего, чтобы понимать, что должна делать королева в таком случае.
— Оставим эту тему, я хотел бы хоть ненадолго забыть о политике.
— Хорошо. Поговорим о приятном. Как вам здешний воздух и степи?
— Великолепны, как и всегда в это время года. Я даже уже не жалею, что пришлось подчиниться его высочеству и отправиться отдыхать подальше от столицы.
— Надеюсь, вы довольны нашим гостеприимством? — продолжал Эанор.
— Род Леанн им всегда славился, и ваша семья продолжает древние традиции, — Кирину, похоже, иногда доставляло удовольствие дразнить собеседника витиеватыми фразами, не отвечая на вопрос прямо.
— Отрадно слышать сие, лорд Гарт, ваша похвала — достойнейшее признание искусству гостеприимства хозяев здешнего поместья, — Эанор тоже умел общаться так.
Взаимные завуалированные пикировки нравились обоим. В них не было яда, отравлявшего любое слово, сказанное на придворных раутах.
Вернулся Арис, который чуть сам не заснул в процессе укладывания детей.
— Устал?
— Не сильно, — мотнул растрепавшейся косой Арис. Улыбнулся Кирину, снова садясь на диван поближе к мужу.
— Много детей — это счастье, но утомительное.
— Но все же счастье? — лорд Гарт чуть подался навстречу, словно впитывая исходящее от жреца умиротворение.
— Как же иначе?
Эанор только хмыкнул, но возражать мужу не стал. Арис в последнее время ходил о чем-то задумавшийся, причем, мысли явно были не слишком приятные. Эанор пока что не спрашивал, ждал, когда муж сам созреет для разговора. Арис все равно никогда от него ничего не скрывал, не станет и в этот раз.
Жрец поднял на советника глаза, вызывавшие у вампиров тревожное ощущение своим серебряным светом.
— Что с вами случилось, милорд?
Лорд Гарт четко уловил момент, когда Арис призвал исцеляющую тьму, которая простерлась в его сторону двумя незримыми крыльями, окутывая и баюкая и тело, и душу.
— Простая усталость, лорд Леанн, простая усталость.
Невидимая тьма вонзалась в его тело острыми иглами, бритвенно-отточенными и оттого почти безболезненными клинками, что-то изменяя, отсекая или сращивая — понять было невозможно, только подчиниться и принять. Арис молча смотрел в глаза, не отводя взгляда и не позволяя это сделать Кирину. Когда все закончилось, советник с усилием выдохнул, чувствуя странную легкость во всем теле. Арис не стал даже спрашивать, лучше ли ему, только кивнул и улыбнулся легко и светло, словно говоря: вот теперь все так, как должно.
— Благодарю вас, — кивнул Кирин.
— Не за что.
Советник не мог отделаться от мысли: остается ли на лице жреца это умиротворение, когда он убивает? Нет, не убивает — отпускает души к своей Матери?
— Думаю, что теперь вернусь обратно в столицу…
Эанор позволил себе приподнять удивленно брови:
— Разве от его высочества прилетел вестник? — напоминая Кирину о приказе принца отдыхать, пока не позовет.
— Нет, но его высочество вестника не пришлет как можно дольше.
— Через три ночи начинается сезон охоты на лис, — заметил Арис. Сам он в живность не стрелял, просто наслаждался скачками по холмистым равнинам и ветром в лицо.
— О, — Кирин сразу оживился. — И вы устраиваете выезд?
— В обязательном порядке.
Глаза у Кирина горели огнем азарта.
— Не хотите ли выбрать для себя скакуна на этот выезд? — усмехнулся Эанор. — Эрентийские рысаки — лучшие в Энрате, это всем известно.
— Непременно, лорд Леанн, непременно.
— Ну, если у вас достаточно сил?..
— Достаточно!
Охоту Кирин любил страстно.
Арис не хотел упускать возможность полюбоваться на лошадей лишний раз, хотя в последние годы не изменял Рубину. Он бы не пошел сейчас: устал за день, но хотелось посмотреть на советника, который будет выбирать себе скакуна.
Огромный конезавод располагался в добротных каменных зданиях, утепленные конюшни были буквально напичканы магическими артефактами: от воров, для чистоты, от запахов, осветительными. Эанор не упустил возможности похвалиться, провел гостя по конюшне призовых рысаков, которых не выставлял на аукционы. Эти породистые кобылы и жеребцы были производителями, за ними ухаживали, пожалуй, лучше, чем за особами королевских кровей.
— Они великолепны, — Кирин был счастлив как ребенок в лавке со сладостями.
— А теперь можете выбирать себе лошадь по душе, — Эанор широким жестом обвел уже других, не менее великолепных красавцев с лоснящейся шерстью и густыми гривами, которых конюхи выгнали на огороженный двор. — Это все трехлетки, выезженные, обученные.
Кирин осмотрел всех лошадей, перегладил, чуть ли не облизал.
— Вот того, крайнего слева, — наконец, определился он.
Вороной с белыми чулками, с недобрыми вишнево-карими глазами, всхрапнул, словно понимая, что речь о нем, пошел боком, встряхивая гривой.
— Конюхи зовут его «Разбойник», — усмехнулся Эанор. — Но вы можете дать любое имя.
— Назову его Сахарок, — Кирин прищурился на коня.
— Лэй, Зар, седло и все прочее лорду Гарту, — скомандовал Эанор и отвел мужа к ограде загона.
Конюхи загнали остальных лошадей в стойла, вынесли сбрую.
— А он справится? — шепнул Арис.
— Если хочет получить друга, а не просто средство передвижения — справится, — Эанор не сомневался, что советник хорошо его расслышал и понял.
Арис залюбовался тем, как конь укрощает советника. Все жеребцы на продажу были выезжены, но такова натура этих рысаков: нового хозяина они всегда пробовали на излом, показывая норов. Кирин лошадей любил куда больше прочих живых существ, потому с Сахарком дружить принялся сразу и недрогнувшей рукой. Час спустя жеребец окончательно признал его хозяином, пошел ровной рысью, которой и славилась порода: летящей, нетряской, ровной.
— Молодец, Сахарок, какой же ты славный.
На новое имя жеребец отзывался тонким довольным ржанием.
— Поздравляю, милорд, теперь он ваш, — чуть склонил голову Эанор.
— Он прекрасен как… как рассвет. Наверное.
Тему рассветов и Эанор, и Арис обошли деликатным молчанием. Кирин внимание не заострял, гладил коня по шее.
— Когда вернетесь в столицу, коня мы проведем через портал, — сообщил вампир.
— Хорошо, это будет просто замечательно.
Арис зевнул, деликатно прикрыв рот ладонью.
— Цветочек, тебе нужно выспаться, — тут же заметил Эанор.
— Да, уже почти удалился. Прощу прощения, лорд Гарт, я вас покину.
— Конечно, не будем вас утомлять. Доброй ночи, Арис. Пожалуй, я тоже отправлюсь отдыхать, ночь была весьма насыщенной.
Эанор попрощался с гостем и отправился следом за мужем. Лорд Гарт остался в одиночестве уютной гостиной, не торопясь в постель. Хотелось обдумать и разложить по полочкам все, что произошло в эту недолгую, но полную событий ночь. Ему не мешали, слуги принесли воды и мяса и удалились неслышными тенями.
Итак, Прекраснейший что-то с ним сделал… Исцеление — не совсем то слово, которое требуется. Он словно вычистил и смазал начавший заедать запылившийся механизм, после его вмешательства заработавший, словно новенький. Что это было? О таком поведении жрецов Госпожи летописи вроде бы не упоминали. При том он даже не прикасался, просто смотрел. Глаза немного светились, в полусумраке гостиной это было особенно заметно. Любопытно. Кирин откинулся назад, отпил немного воды, принялся анализировать дальше. И после Арис не выглядел усталым. Да и вряд ли безумно обожающий мужа Эанор позволил бы ему гулять по конюшне, если бы знал, что после подобных сеансов лечения Арис валится с ног. Нет, жрец от исцеления даже не запыхался. Значит ли это, что эта сторона дара не отнимает у него сил вовсе? И знает ли он сам, что это такое? Впрочем, наверняка знает. Может быть, даже поделится этой мудростью. Пока Кирин здесь, наверное, стоит озаботиться долгими беседами со жрецом и записыванием узнанного. Чтобы не повторилась судьба знаний, погибших вместе с последним Прекраснейшим около восьмисот лет назад. Новому Храму понадобятся все знания, которые возможно получить.
Кирин вздохнул, сообразив, что уже долгое время сидит вот так, не шевелясь. Пора спать. Взглянул за окно, по светлеющему небу понимая, что скоро рассвет, а он едва не увидел его. Это и было странно — обычно он засыпал раньше, чем дыхание близкого рассвета касалось неба. Все-таки уже не мальчик, телу требовалось больше времени на отдых. Вот когда познакомился со своими любимыми Нике и Лорелем, тогда да, они могли едва не до самого восхода куролесить, только-только хватало времени добраться до спальни. А сейчас ему и спать-то не хотелось, усталости он не чувствовал. Однако пришлось напомнить себе, что отдых — важная составляющая здоровья.
Спать без Лореля и Нике оказалось странно. Никто не складывал на него тяжелые руки-ноги, не обвивался вокруг него, как лоза, запутывая вдобавок и волосы. В постели было чересчур много свободного места, что тревожило, кровать казалась бескрайней. Больше семисот лет он спал с кем-то, и редкие ночи проводил в собственной постели один — только когда заедали дела так, что становилось не до любви. Хотя первую сотню лет, пока не угомонился и не понял, что кроме Лореля и Никелеона больше никто не нужен, бывали в его постели и другие вампиры. Людей вот не было никогда, ни мужчин, ни женщин, а вампирши были. Спать с ними было приятно, но после огненных ласк Нике, после жарко отдававшегося Лори это все казалось пресным. Как вода — жажду утолит, но не насытит так, как кровь. Сейчас сон был беспокойным, пока Кирин не докатился до стены, уткнулся в нее и успокоился.
Разбудил советника взгляд. Кто-то был в спальне, тихонечко стоял и рассматривал его. Взгляд не нес в себе зла, только любопытство. Кирин незаметно вдохнул, стараясь вычленить запах визитера и едва не выдал себя, различив его: тоненький, нежный аромат ночных фиалок и — как ни странно — острая нотка запаха, присущего змеям и нагам. И он определенно уже слышал этот запах в доме. Но вспомнить, кому именно он принадлежал, так и не смог. Пришлось открывать глаза.
Девочку звали Наина, он вспомнил имя сразу. У нее были очень странные глаза — сплошное рубиновое сияние. И волосы, похожие на свежевыпавший снег — белые, с искрой. Совсем не такие, как у ее отца, скорее, как у его партнера-нага.
— Привет, — неловко сказал Кирин.
— Здравствуйте, — Наина выговаривала слова очень четко для своих лет, со звонким раскатистым «р», и очень правильно: — Вам хорошо спалось, лорд Гарт?
— Да, юная леди. А вам?
— Я давно встала, — она улыбнулась. — Но спасибо, хорошо. А вы очень красивый.
— О? Спасибо…
Как выпроводить девочку из спальни, Кирин не мог сообразить. Он привык спать обнаженным, и теперь только легкое покрывало было его защитой от детских глаз.
— Я хочу стать вашей избранницей, когда подрасту, — меж тем очень серьезно заявило дитя.
— Боюсь, такая милая девочка вырастет в очаровательную леди, которая думать забудет про старого вампира.
Она помотала головой, аж косичка хлестнула по плечам:
— Не забуду, я знаю, — улыбнулась и выскочила из комнаты на зов Ариса.
Кирин выдохнул. Ну и воспитание. Вернее, его отсутствие. На слова малышки он внимания не обратил — мало ли что скажет ребенок в четыре года? Поднялся, быстро привел себя в порядок, оделся и поспешил спуститься вниз, в гостиную. Вся семья хозяев была там, Ариса обсели все дети, а сам он без зазрения совести устроился на кольцах хвоста нага. Там же Кирин заметил и довольно крупную змею — сапфирового эфиса.
— Добрый вечер, — поздоровался вампир.
— Добрый вечер, милорд, как отдыхали? — Эанор поднялся навстречу, учтиво кивая.
Устроившийся в кресле у приоткрытого окна некромант оторвался от чтения, тоже поднялся, отвесив сдержанный поклон. Остальные мужчины негромко поздоровались, не прерывая своих занятий: Арис показывал детям, как из цветной шелковой веревочки сплести кошачью колыбель, наг медитативно поглаживал плоскую голову эфиса.
— Благодарю, все было чудесно, отдых значительно восстановил мои силы.
— Еще лучше их восстановит хороший ужин, — заметил Эанор. — В столовой вас уже ждут доноры, я провожу.
— О, это будет отлично.
«Ужин», значит? Кирин оговорку заметил, но ничего не сказал. До сих пор он слишком мало общался именно с лордом Леанн, чтобы замечать подобное. Следовало присмотреться: каким образом вампир умудрился встать так рано, ведь он сам поднялся практически сразу после заката. А по Эанору нельзя было сказать, что он ненамного опередил гостя.
Донора Кирин употребил задумчиво, почти не чувствуя вкуса крови. Опомнился только на втором, точнее второй — то ли укусил неловко, то ли кровь втянул слишком быстро, девушка тихо охнула, но не дернулась. В отличие от детей, слуги в этом доме были вышколены идеально.
— Прошу прощения, — Кирин в качестве жеста извинения рану лизнул три раза вместо одного. Заживет быстрее. Над третьим он раздумывал: кусать, или хватит, насытился уже? Решил все же укусить, кто знает, чем приведется заниматься ночью, лучше пусть будет больше сил.
После завтрака он явился к хозяевам.
— Итак, когда у нас намечается охота?
Эанор тут же оккупировал внимательные и заинтересованные уши. Остальным организация этого увеселения была не слишком интересна. Сэйрису по причине банальнейшей — наги не ездят верхом. Ланору — потому что он вообще верхом ездить не умел и учиться не собирался, а лошадей любил только с эстетической точки зрения. Ну, а Арис считал охоту на лис довольно жестокой забавой, ведь с затравленной лисы даже шкурка не та, а мясо вообще не едят.
— Звучит просто превосходно, — закивал наконец лорд Гарт. — Жду не дождусь начала.
— У нас есть еще два дня на подготовку, арендаторы скоро соберутся здесь, эр-Леанны тоже будут, им гораздо проще — можно пройти порталом.
— Да, хорошо иметь шанс пользоваться порталами, — вздохнул Кирин.
— Лорд Гарт, вы же работали над этой проблемой, если я верно помню? — подал голос Арис.
Кирин вздохнул еще горше. Конечно, он был магом, вернее, он и сейчас маг, только вот все его теоретические изыскания в чарах и порталах сейчас пылятся на полках в давно забытом кабинете в Веже, потому что политика отнимает все свободное время. Вообще все время.
— Когда-то давным-давно, юный лорд.
Арис посмотрел понимающе. Он вообще иногда казался Кирину более подкованным в придворных и политических игрищах, чем вампир, который этими игрищами жил в десять раз дольше. Но Эанора можно было понять: ему они именно в десять раз больше надоели, сейчас лорд Леанн всеми силами пытается устраниться от политики, отсюда и ежегодный отъезд на большую часть весны, лето и начало осени в Эрентиаду, и его «затворничество» с посещением только обязательных балов и приемов, и организация только одного раута в Трианнском поместье в год.
— Было бы весьма неплохо, если б вампиры могли пользоваться порталами. Хотя бы на не столь далекие расстояния, как люди.
— Все дело в синхронизации магических потоков мира и живых существ, — Кирин позволил себе вспомнить, что он на отдыхе, и временно забыть о политике, усаживаясь на любимого конька: теорию этих самых потоков, он называл их «волнами», за что был недолюбливаем ректорами Академии и Инститория.
— А вампиры не могут пройти, потому что… Почему?
— Потому что большая часть магических волн или потоков синхронизирована с дневным светилом. Золото ведь недаром и в древности и сейчас алхимики считают воплощением солнца, а оно — наиболее магоемкий материал и практически все… — Кирин замолчал, поймав за хвост мелькнувшую мысль. — Э… прошу меня простить, я отлучусь…
Выглядел он так, словно его пыльным фолиантом по голове стукнуло.
— Кажется, мы поспособствовали научному открытию, — задумчиво заметил Эанор.
— Возможно, если, конечно, теория не окажется ошибочной, — усмехнулся Ланор. Перед ним медленно перелистывался гримуар, пока не остановился на таблице магоемкости металлов и минералов.
— А что он задумал-то?
Ланор заложил страницу пальцем, устроился в кресле поудобнее и начал лекцию:
— Как вы знаете, в нашем королевстве, да и во всем остальном мире существует единая классификация магоемкости материалов. Появилась она достаточно давно, в «золотой век» расцвета артефакторики, то есть, около тысячи лет назад, когда активно развивались магические науки. Тогда же были открыты основные законы магии, которые считались аксиомами, не подлежащими сомнению и доказательствам, константами магии. Одной из таких констант была признана магоемкость материалов. Известно, что наиболее магоемким, то есть, способным накапливать и удерживать в себе максимальное количество магии, является золото, так как оно наиболее синхронизировано с магическими потоками нашего мира.
— И что из этого следует? — поинтересовался Эанор, внимательно выслушавший лекцию.
— А то, что все маги сплошь занялись изготовлением артефактов из расчёта синхронизации с золотом. Впрочем, это касается не только артефактов. Привязка чар и прочих магических конструктов идет так же к «золотой» синхронизации. Кроме… — Ланор прервался и выжидающе уставился почему-то на Ариса. Тот немного подумал и просиял:
— Кроме темного целительства!
— И что? — Эанор все равно не понимал.
Ланор вздохнул и пояснил:
— Все магические науки, кроме целительства, ориентированы на Свет, дневное светило, золото. И только целительство до разрушения Храмовой структуры учитывало оба мирообразующих аспекта — Свет и Тьму, Жизнь и Смерть. То есть, потоки как синхронные миру, так и асинхронные ему. Проще говоря, если создать привязку порталов к асинхронным точкам, то вампиры смогут открывать свои порталы и проходить в них без вреда для себя.
— Ага. И где эти точки взять? — это Эанора теперь уже заинтересовало.
— Рассчитывать. Работа, я бы сказал, не для одного поколения магов, но если наш уважаемый гость сумеет вывести закономерность, то дело сдвинется с мертвого якоря.
— Отлично звучит, — закивал Эанор. — Хм, а сумеем ли мы отвлечь теперь гостя?
— Я постараюсь отвлечь, — улыбнулся Арис. — Хотя сменить один вид деятельности на другой иногда тоже полезно.
— Сидеть за бумагами в столице — и сидеть здесь. Смена деятельности?
— Хм, смена места и предмета деятельности, — уточнил Арис со все той же кроткой улыбкой.
— Пускай работает. Меньше будет присматриваться ко всему, — решил Эанор.
Арис был с этим совершенно согласен. Хоть лорд Гарт и нравился ему, об осторожности забывать не стоило.
— Но охоту я подготовлю. Нехорошо не порадовать гостя.
На подготовку к ночной загонной охоте ушли следующие дни, и Эанор редко бывал дома. Все заботы о детях, хозяйстве и госте легли на плечи младшего лорда Леанн, впрочем, ему это было не в тягость. Арис давно привык распределять свое время так, чтобы его хватало на всё и всех. Лорд Гарт изредка обедал донорами. И не показывался хозяевам, погруженный в работу. Доноров Арису пришлось приводить ему лично, буквально заставляя гостя питаться.
— Милорд, его высочество не будет безусловно счастлив, отправив вас отдыхать и найдя после, что вы ничуть не отдохнули!
— Что вы. Я отдыхаю всей душой, юный лорд.
— Вы забываете о пище и поздно ложитесь, едва ли не на рассвете, — слегка укорил его Арис. — Но полно, завтра после заката начнется охотничий выезд, он продлится двое суток. День мы проведем в охотничьем домике, там есть все необходимое.
— Охота? — лорд Гарт слегка воспрял духом.
— Именно так. Ваш Сахарок, кстати…
— О! Я ведь совсем забыл об этом красавце!
Перед конем за забывчивость лорд Гарт извинялся поглаживаниями и чесанием шеи. Сахарок недвусмысленно щелкнул у него над ухом крупными желтоватыми зубами, словно намекая, что в следующий раз не простит. Но в этот — простил. И прокатил на рысях по леваде.
— Мой славный, — лорд Гарт обнял его за шею. — Ничего, скоро поскачем.
Ни Арис, ни его старший супруг не стали напоминать гостю, что обладание эрентийским рысаком — это не просто владение им и похвальба, но и труд. Это значило, что желает ли лорд или нет, а раз в двое суток он просто обязан оседлать Сахарка и дать ему размяться на рысях, немного пройти галопом и вернуться в конюшню спокойным шагом или небыстрой рысью.
— Скоро увидимся, Сахарок, — вампир кое-как попрощался с ним. Жеребец тянулся за ним мордой и явно не желал отпускать хозяина.
Эти кони были выведены специально для вампиров. Они обладали превосходным ночным зрением, были практически всеядны, выносливы, очень привязчивы. К тому же довольно долго были способны носить хозяина, срок их жизни по сравнению с обычными лошадями был колоссален и составлял почти сто лет.
— Мне кажется, лорд Гарт рад был бы поселиться на конюшне, — Эанор смотрел, как гость снова поглаживает морду коня.
Арис усмехнулся: лорду Гарту требовался питомец. Или ребенок.
@темы:
слэш,
фэнтези,
закончено,
История двадцать четвертая,
Шестигранник
-
-
23.09.2017 в 16:14-
-
23.09.2017 в 18:43-
-
23.09.2017 в 19:15-
-
23.09.2017 в 21:53-
-
23.09.2017 в 22:34Helen_Y, Lehanary, как сказать)) еще 13 обещанных лет спокойствия... или нет)))
-
-
25.09.2017 в 09:47колесо событий закрутилось.
интересно, что будет дальше.
-
-
01.10.2017 в 19:34-
-
01.10.2017 в 20:41-
-
01.10.2017 в 20:42-
-
02.10.2017 в 14:17-
-
05.10.2017 в 14:40-
-
10.10.2017 в 16:14-
-
10.10.2017 в 16:56-
-
10.10.2017 в 21:14-
-
12.10.2017 в 08:53все пока еще мирно.
но уже чувствуется напряжение, ощущение грядущей войны усиливается.