понедельник, 13 ноября 2017
Авторы: Таэ Серая Птица и Тай Вэрден
Рейтинг: NC-17
Жанры: Фэнтези, Hurt/comfort, Мифические существа, Первый раз
Предупреждения:
Насилие, Смерть второстепенного персонажа, Полиамория, Групповой сексРазмер: таки Макси
Статус: в процессе
Краткое описание: Таких, как он, нерожденных, называют "детьми Госпожи" и "поцелованными Смертью". Таких, как он, считают чудовищами, способными уничтожить тысячи людей силой одного лишь желания. Его воспитателем был скелет, и до шести лет он не имел имени и знал только четыре слова. В шестнадцать он должен был умереть на алтаре некроманта.
Читать и комментировать можно так же на Книге ФанфиковЧасть III. «Яд». Глава третьяК началу охоты гость окончательно отдохнул, перестал мучить себя вычислениями и с головой отдался развлечению.
— Арис и остальные с нами не едут. Не любят охоту и жалеют подлых лис, — предупредил Эанор.
— Жаль, — искренне огорчился Кирин. — Я бы полюбовался двумя прекраснейшими созданиями Тьмы во время скачки — вашим супругом и элоретом.
— Увы. Но прелесть здешних лесов компенсирует вам отчасти отсутствие этих домоседов.
— Вам не обидно?
— Я слишком дорожу комфортом любимого супруга и его здоровьем, чтобы тащить его, уставшего от множества домашних дел и заботы о детях, куда-то в поля.
Лорд Гарт кивнул.
— Да. Забота о семье — это очень важно.
Просторы Эрентиады проносились мимо. Сахарок и Дым летели бок о бок, ревниво стараясь вырваться вперед, но вынужденные сдерживать бег — хозяева правили ими железной рукой, не допуская ослушания. Чуть в стороне открылась синеватая арка портала, и из нее вырвался жеребец редкостной для эрентийца масти — золотистый, словно солнечный луч. Его всадник на ходу поприветствовал своего Главу и его гостя, прижав руку к груди и склонив голову.
— Элисанна просит прощения, но она решила поберечься и отправилась в ваше поместье, мой лорд, присматривать за детьми и помогать лорду Арису, — отрапортовал Риад, придерживая своего жеребца и выравнивая его бег.
— Что ж, это вполне разумно с ее стороны.
На краю небольшой рощицы хозяина земель, его родича и гостя ждали собравшиеся загодя арендаторы, конечно, те из них, кто мог себе позволить эрентийца под седло и охотничьего беркана на перчатку. Бесновалась и хрипела в поводках загонная свора норных псов — широв, что будут выгонять лис из их нор.
— Вперед, ату их! — глаза Эанора горели угольями в костре.
Псари спустили широв с поводков, и те, пластаясь в низких прыжках, со звонким лаем полетели вдоль рощи и поля, они давно вынюхали следы лис и теперь рвались к их охотничьим путаным тропам.
— Надеюсь, это будет славная ночь, — пробормотал Гарт.
К ним подошли берканары — слуги, ведающие охотничьими птицами, преподнесли лорду-советнику плотную перчатку-крагу с нашитыми на кожу деревянными брусками: только лишь кожу когти берканов пробивали, сколь бы толстой она ни была, а сталь повреждала уже их. На кончик большого пальца перчатки был нашит звонкий мелодичный колокольчик-манок.
— Это Фрейр, — Эанор кивнул на крупную птицу с полужестким оперением, огромными желтовато-зелеными глазами и крючковатым клювом. — На эту охоту он ваш, милорд.
— Здравствуй, Фрейр, — Гарт кивнул птице. — Мы должны загнать красивую лису.
— Ур-р-ру! — отозвалась птица, развернув голову едва ли не к спине и глядя на него.
— Именно так, — согласился Гарт.
Берканы были не у всех гостей-охотников. Зато охотничьи самострелы — у каждого, будь то мужчина, женщина или подросток. Некоторые арендаторы привели с собой старших сыновей и дочерей, вступивших в возраст совершеннолетия, пользуясь случаем, чтобы познакомить их с лордом лена. Эанор скрупулезно исполнял свой долг: перемещался вдоль выстроившихся шеренгой охотников, здоровался, знакомился, интересовался делами своих вассалов. Лорд Гарт с интересом наблюдал за этой пасторалью. Не так уж и далеко от столицы, но Эрентиада — житница Энрата, здесь иные привычки, иная скорость жизни, уклад. Здесь эти раскланивания, долгие речи, церемонные знакомства в традиции, и не Эанору их нарушать. Интересно было понаблюдать.
Сам Кирин Гарт таким не занимался, он и в провинцию не выезжал. Когда он сам стал лордом, точнее, когда стал любовником принца, свой лен он передал под его управление. Так делали многие лорды, имевшие постоянные должности при дворе. И Лорель, кстати, тоже. Принц назначил управляющих и пристально следил за их честностью и работой.
Наконец, приветственные речи закончились, охота не могла долго ждать. По кромке поля уже мчались ширы, острое зрение вампиров позволило заметить пару лис, отчаянно удирающих от псов. Эанор свистнул и ударил Дыма пятками, посылая его вперед, в погоню, чтоб через какое-то время тряхнуть рукой, зажав в кулаке колокольчик, давая команду своему беркану взять добычу. Вскоре и Гарт спустил Фрейра. Лиса… Добыча… Охотничий азарт затмевал все чувства, заставляя вглядываться в полумрак, ловя малейшее движение, скалить клыки и раздувать ноздри, вбирая запахи, вычленяя из них запах крови.
Псы выгоняли новых лис, собственно, охоту и затеяли, чтобы притравить расплодившихся хищников. Берканы величественно взлетали, парили и камнем падали на добычу. Птицы были приучены нести ее хозяину по зову колокольчика. Тон каждого манка был отличен, и берканы летели только на тот, к которому привыкали с вылупления.
Гарт ликовал как ребенок — что может быть лучше добытой узкомордой хищницы? Фрейр принес ему еще живую, лишь оглушенную лисицу, и слуга тотчас подал стеклянный, обшитый кожей с золотым тиснением стакан для крови. Первому добытчику — первая кровь. Кирин прикончил лису, наполнив стакан. Беркан лорда Леанна тоже принес тому добычу, и они отсалютовали стаканами друг другу. Кровь зверя была вполне терпима на вкус — еще горячая, пахнущая резко и остро. Главное, ритуал был соблюден. Потом уже было не до крови: псы гоняли лис, берканы хватали, стрелки били стремительно бегущие мишени. Каждый охотник отрезал лисе хвост, тушки уносили слуги: их скормят псам и птицам.
— Какая великолепная ночь, — Гарт подъехал к Эанору.
— Я надеюсь, вы развлеклись, милорд, — тот с шальной улыбкой привешивал к поясу очередной хвост.
— Развлекся? Не то слово!
— Чуть позже устроим охоту на перепелов, а там и зайцы жиру наберутся.
— Это звучит как музыка для моих ушей, лорд Леанн.
Эанор усмехнулся: страсть лорда Гарта к охоте он уже распознал, потому и намеревался устраивать эту забаву так часто. А ведь были еще богатые на птицу озера.
— О, я уже весь в предвкушении.
С охоты возвращались веселые, пересчитывая хвосты и любуясь ими. Слуги приведут трофеи в порядок, отчистят от крови, земли, помета, выпотрошат и высушат. Останется память об этой охоте, будет согревать душу и сердце теплом воспоминаний.
— Завтра продолжим охоту, — Эанор отдал приказ слугам отправляться к охотничьему дому. Там уже все было готово к приему гостей.
Все переговаривались, обсуждали ночь, смеялись.
— Как приятно жить в провинции, оказывается.
Эанор рассмеялся:
— Только если у вас такой супруг, как мой Арис. Без него я вряд ли стал бы тем, кем стал.
— О, мой супруг тоже весьма… интересная личность.
— Не спорю, милорд, ваш супруг — сверкающая звезда на небосклоне политики и выдающийся маг, — совершенно серьезно согласился лорд Леанн.
Лорд Гарт вздохнул. Оказывается, он успел соскучиться по своим любимым. Он подумал и решил, что завершит теоретические выкладки, поучаствует в охоте… ну, в двух еще — и вернется домой. Если не озвереет от разлуки раньше. Все-таки отдых в одиночестве не так приятен, как работа в компании семьи. В этом лорд Леанн был, безусловно, прав. И, кстати, он снова вместо «ужина» называл предрассветную трапезу «завтраком». Гарт улыбался и не поправлял его. Пока не было доказательств иного, он считал, что это — влияние Ариса, который живет на два времени суток. Хотя другие вампиры, женатые на смертных, так не оговаривались. Возможно, дело было в том, что супруги вампиров быстро переходили на ночной образ жизни?
После трапезы Гарт улегся спать, чувствуя, что даже прямые солнечные лучи не ощутит. До рассвета оставались считанные минуты, и большая часть гостей уже спала, разойдясь по гостевым спаленкам этого крохотного охотничьего поместья под сенью небольшой дубравы. Но чуткий слух советника улавливал голос хозяина даже сквозь накатывающий сон. Лорд Леанн все еще не лег и командовал слугами. Молодость-молодость, даже в сон не клонит. Солнечные лучи брызнули из-за горизонта, как и любой вампир, лорд Гарт чуял их буквально кожей. Наваливалась сонливость, но любопытство было сильнее, а еще — исследовательский азарт. Он прислушивался и прислушивался. Хозяин охоты не собирался спать. Его голос слышался то из коридора, а то и с конюшни, хотя это уже и вовсе было невозможно: день явно обещал быть очень солнечным. Гарта все-таки сморило сном, сопротивляться дольше сил не было. Но заноза любопытства засела внутри, он пообещал, что непременно разберется, откуда у обычного вампира такая легендарная особенность — способность не спать днем.
Вечером Кирин Гарт пристально осмотрел Эанора. Вдруг удастся понять что-нибудь? Но хозяин земель казался возмутительно отдохнувшим, бодрым и ни капли не страдал от гипотетических солнечных ожогов.
— Что-то случилось? — поинтересовался тот, несколько насторожившись столь пристальным вниманием к своей персоне. Выглядел он прекрасно и цветуще — как раз поел и даже успел решить вопрос с одним из арендаторов.
— Просто любуюсь очарованием вашей молодости, — вывернулся советник.
Эанору его слова немного даже польстили, он ведь искренне считал свою юность и красоту утраченными в подземелье замка Дракона. Гарт улыбнулся, заметив его реакцию. Очень напоминал ему лорд Леанн его самого в далекой юности. Тогда он тоже считал, что утратил единственное, что могло к нему привлечь — красоту. Нике пришлось долго и старательно объяснять ему, что это не так. И делать это не только в постели, но и приблизив к себе. Тогда еще был жив князь Телион, отец принца, и он кандидатуру советника одобрил.
— А когда хвосты обработают? Хочется поскорее начать их пересчитывать по кругу.
— Кажется, уже все готово, милорд, — Эанор подозвал слугу, и тот, услышав вопрос, закивал, уверяя, что скоро трофеи вернут охотникам.
— У вас есть маг среди слуг? — изумился лорд Гарт.
— Не совсем. Скорее, просто искусный скорняк, — улыбнулся Эанор. — Он человек, так что работал весь день, чтобы все успеть. Как и ювелир.
Когда трофеи торжественно внесли в холл охотничьего дома, гости заахали, а Кирину стали понятны слова о ювелире: каждый хвостик теперь венчал золотой колпачок с петелькой, в которую был продет прочный кожаный ремешок.
— Прекрасно! — восторгу лорда не было предела. — Искуснейшая работа!
Остальные гости выразили свои впечатления в звонкой монете, как это и полагалось по традиции. Похоже, только один лорд Гарт не знал, что в Эрентиаде после охоты за трофеи принято отдариваться золотом. И скорняк, и ювелир ведь не за просто так работали. Да и не было у него при себе денег. Впрочем, Эанор мог себе позволить такой небольшой подарок высокопоставленному гостю. Лорд Гарт не уставал любоваться своей добычей. Вот Нике и Лорель повеселятся, когда он будет хвастать им целой связкой лисьих хвостов!
Через полторы недели его коллекция хвостов пополнилась заячьими и одним волчьим — зверя вспугнули с лежки, и лорд не удержался, очень уж красивый был экземпляр. Шкуру ему тоже выделали, он намеревался бросить ее на любимое кресло у камина, представляя себе, как прекрасно будет смотреться Лорель на густом палево-буром меху.
— Неопровержимые свидетельства хорошего отдыха, — посмеивался Кирин.
Еще большими и более важными для него свидетельствами были тщательно упорядоченные тетради с расчетами. Дело шло к завершению теоретической стадии, и Кирину не терпелось вернуться в столицу и заняться подготовкой к практической части.
Наконец, пришло письмо от принца, призывающего вернуться. Возвращался Кирин с огромным энтузиазмом, посвежевший, набравшийся впечатлений, исцеленный не только силой Прекраснейшего, но и просто общением с ним, с детьми, с лошадями, долгими прогулками в лунные ночи. Он страшно соскучился по любимым и намеревался восполнить нехватку их любви в организме немедленно по прибытию. И пусть весь мир подождет.
— Надеюсь, этой помощи он не забудет, — задумчиво сказал Эанор.
— Он ничего не забывает, — усмехнулся Арис. — На редкость памятливый вампир.
— И так странно на меня смотрел…
— Решал, спросить ли тебя о способности не спать днем, или нет. Но он так и не сумел подтвердить или опровергнуть это предположение, потому и не спросил.
— Надеюсь, не спросит, — проворчал Эанор.
Арис успокаивающе опустил руку ему на плечо.
— Мы вернемся в столицу этой осенью?
— Пока что не знаю. Послушаем новости и решим.
— Если мы хотим отправиться в Эреату, стоит, наверное, вернуться и заручиться приглашением от посла?
— У нас ведь есть приглашение.
Арис приподнял бровь: он был уверен, что потребуется совсем не устная договоренность, а официального вида бумага.
— Но официальное приглашение с подтверждением тоже придется достать.
На тонких губах Прекраснейшего зазмеилась легкая улыбка.
— Значит, пора готовиться к возвращению.
— Да, пора. Отдохнул, мой цветок?
Арис усмехнулся, чуть склонив голову: назвать отдыхом время, что он проводил в Эрентиаде, было нельзя. Здесь он бывал занят гораздо больше, нежели в столице. Там можно было усадить детей в игровой комнате под присмотром няни и Сэйриса, здесь же… Сэй отдыхал от забот о «змеенышах», и требовать от него помощи у Ариса не поворачивался язык. А из Ланора нянька хуже, чем наездник.
— Вернемся уже совсем скоро к прежней жизни.
Арис промолчал, его не оставляли тревожные предчувствия. Как жрец Госпожи, он чуял нависшую над миром угрозу, пока еще неясную и глухую. Что это будет: мор, война? Этого он сказать не мог.
— Думаю, вы завтра отправитесь. А мы тихо и неспешно следом.
— Как скажешь, любимый. Как только разместимся и наведем порядок, я нанесу визит лорду советнику и приведу ему его жеребца, как и обещал.
— Хорошо. Они как раз соскучатся друг по другу.
Арис усмехнулся и кивнул.
— Не планируй ничего на два дня по возвращению. Я тоже успею соскучиться, — он запустил тонкие пальцы в густые волосы вампира и чуть потянул, вынуждая запрокинуть голову. Коснулся языком горла, прочертив влажную дорожку от межключичной ямки до подбородка. — Не буду, — Эанор обвил руками его талию.
— Мы были слишком заняты другими этим летом, — Арис прошептал это ему на ухо, чувствительно прикусил мочку острым клыком, словно намеревался проколоть ее под еще одну серьгу.
— Надо будет все исправить. Сразу же по приезду.
— Обещаешь?
Теплые губы коснулись кожи над тем местом, где ближе всего подходила пульсирующая вена, острия клыков укололи и замерли, не торопясь вонзиться, принося удовольствие и боль.
— Клянусь, — уверил Эанор.
Клыки мужа хотелось ощутить в своей шее поскорее, слишком давно Арис не одаривал его «лунным поцелуем». Лето выдалось то еще, как редко они оставались только вдвоем!
— Цветочек мой…
Арис крепко сжал в горсти его волосы, запрещая двигаться, лизнул кожу, заставляя теряться в ощущениях и желаниях. И, наконец, укусил одним аккуратным движением, слизывая выступающие капли крови. Эанор застонал, чувствуя слабый жар внутри тела, проходящий волной. А потом и легкие уколы целительной тьмы, закрывающие ранки от клыков Ариса. И мягкий толчок в грудь, заставляющий упасть навзничь, на широкую мягкую кровать, отдаваясь на волю рук любимого мужа.
— Люблю тебя, цветок мой!
— А я тебя, Эно.
Арис отвечал редко, но если уж отвечал, то эти короткие слова наполняли вампира радостью, словно игристое вино. А ласки пьянили не хуже. То, что они давно не предавались любви, сейчас делало все острее. Арис не давал ему передышки, заставляя задыхаться от желания с каждым новым укусом, с каждым ласковым прикосновением губ и пальцев. Эанор уже знал, что муж будет ждать, пока он сам не попросит или потребует взять его. Только сам.
— Давай, мой цветок… Хочу тебя.
И пронизывающее удовольствие от первого проникновения, острое, рвущее натянутые нервы шквалом ощущений. Такое, что не сдержать вскрик, хриплый и тихий. Ощущения сменялись от сжигающего жара во время соития до еле уловимого тепла после него. И тепло, пожалуй, было более ценным — оно грело вампира постоянно, словно спрятанный в самом сердце солнечный луч. Эанор обнял мужа, притих, улыбаясь. Завтра они отправятся в Трианн, а там быстро пролетят осень, зима, и весной можно будет готовиться в путешествие по сопредельным странам.
— Как бы тебя наги не разобрали на памятные сувениры…
— Не беспокойся, скорее, они будут застывать статуями при моем приближении, — рассмеялся Арис.
— И что нам делать с целой долиной статуй?
— Любоваться, — фыркал Арис, представлял себе эту картинку в красках и не мог перестать хихикать.
— Ага, и неприличные надписи оставлять.
— Эно! Ты — и неприличные надписи? Я чего-то не знаю о твоем бунтарском детстве?!
Вампир порадовался тому, что краснеть не позволяет его природа.
— Я тебе… не все рассказал…
— Тогда рассказывай, — Арис пристроил голову на его плечо и приготовился слушать.Глава четвертаяСезон осенних балов начался с бала в королевской резиденции. Именно там Эанор собирался договориться об официальном приглашении и подорожных бумагах для путешествия в Нагорье. Одевались к нему особенно старательно.
— Нельзя показать, что мы отстали от моды.
— Не так уж и отстали, — смеялся Арис. — Нас не было в столице меньше полугода.
— Людская мода так изменчива, — вздыхал мастер портной и объяснял, во что будут одеваться мужчины именно в сезон осенних балов. — Да еще ее величество чудит. Светлое, мол, носить теперь могут только дамы, мужчинам это неуместно.
— Что это с ней? А как же фамильные цвета некоторых родов?
Мастер выразительно пожал плечами:
— Чудит королева.
Арис промолчал. Он собирался присмотреться к ее величеству на приеме. Но только присмотреться. Он боялся этой женщины и хотел бы, чтобы ее взгляд прекратил преследовать их с Эанором каждый раз, когда они оказывались в королевском дворце и в поле зрения королевы.
— Хорошо, что нас это не коснется, — порадовался Эанор.
После долгих раздумий Арис выбрал себе бархат цвета корицы с чуть заметным золотым шитьем: при дворе ее величества все более приемлемой считалась скромность. Эанор выбор одобрил и заказал себе костюм на два тона темнее. Это уже вошло у них в традицию — одеваться в почти одинаковое, словно подчеркивая семейное единение. И пусть сплетники при дворе смеялись, что это от того, что на самом деле единением там и не пахнет, им было безразлично, кто там и что видит со стороны.
Экипаж был готов к полуночи. Леанны — чуть раньше. Сэйрис и Ланор пообещали присмотреть за детьми, хотя оба ребенка уже спокойно спали в своих детских. Но Мирт иногда мог встать среди ночи и начать бродить по дому, не просыпаясь.
— Пара танцев — и уезжаем, — напомнил Эанор. — Надо держаться подальше от этого гадюшника.
— Не обижай змей, они хорошие, — усмехнулся Арис. — К послу Нагорья ты подойдешь сам, или мне?..
— Подойду я, побеседуем. Выясню, ждут ли они там нас вообще.
Так и вышло, что на какое-то время Арис остался без присмотра, пока Эанор беседовал с послом. Точнее, Арису он позволил потанцевать с неизменно приглашающим его каждый раз, как только выпадала встреча, молодым львиногривом. Меж ними установились теплые, почти дружеские отношения, Китрисс, в отличие от сестры, не стремился понравиться Арису во что бы то ни стало. А танцы… им просто нравилось танцевать в паре. Но в этот раз Китрисс, отведя его из центра зала к оттоманкам, спросив, не желает ли его друг выпить соку, отправился искать его, а Арис остался в одиночестве, потеряв из виду и Эанора.
— Младший лорд Леанн? — к нему подошел лакей. — Ее величество хотела бы видеть вас.
Что может случиться? Нужно просто быть осторожнее. Отказать королеве или задержаться, пока не вернется Эанор или хотя бы Китрисс, он не мог. Пришлось идти следом за лакеем, гадая, что ее величеству могло понадобиться от скромного младшего супруга лорда Леанн.
Лакей провел его богато украшенным коридором, открыл дверь небольшой комнаты. Это был кабинет, кажется. По крайней мере, выглядела комната так же, как кабинет Эанора в их столичном поместье. Никаких лишних украшений, статуэток, безделушек или картин. Портрет предыдущего монарха в массивной, но строгой золоченой раме над камином, старинный жесткий диванчик с прямой спинкой у противоположной стены, огромный стол, крытый черной кожей с золотистым узором: Арис с содроганием узнал в ней кожу нага. У змей чешуйки все же поменьше, да и расцветки такой не бывает.
Из второй двери появилась сама королева, иссохшая, бледная, словно мертвец. От нее шибануло близкой смертью, тяжелой болезнью. Арис мог бы вылечить ее одним прикосновением. Это отняло бы много сил, но вернуло бы человечке красоту и силу самого расцвета зрелости.
Он с трудом удержался, чтобы не отшатнуться.
— Младший лорд Леанн, — прокаркала она.
— Ваше величество, — Арис низко поклонился, стараясь удержать лицо, не дать прорваться в глазах отвращению. — Это большая честь для меня — аудиенция у вас, но, право, я не понимаю, чем ее заслужил…
— Мне захотелось посмотреть на вас поближе, — она опустилась в кресло.
Арис остался стоять столбом посреди кабинета. Невольно пытался разобраться, что подтачивает здоровье королевы, что буквально считанные месяцы превратили ее в развалину. Отчаянно молодящуюся: на ее лице был толстый слой белил, губы все так же покрывала алая, как кровь, краска. Только ни пудра, ни приглушенное освещение в кабинете не могли скрыть гигантские синюшные мешки под глазами, пожелтевшие ногти и резко выступившие на висках и кистях вены.
— Итак, вы ничего не хотите сказать мне, младший лорд Леанн?
— Ваше величество, я не совсем понимаю… — залепетал Арис. Роль недалекого дурачка с каждым годом давалась все легче.
— Мне столько раз говорили о вашем бедственном положении. Ваш супруг вас обижает?
— О, что вы, что вы, ваше величество! Это все злые языки и досужие сплетни! Лорд муж мой благороден, и если немного строг — это только затем, чтобы я ни в коем случае не опозорил род, давший мне все!
Арис внутренне скорчил рожу: он только что подтвердил королеве репутацию Эанора, как самодура и гнобителя. Судя по всему, та восприняла все именно так.
— Вот как…
— У меня есть все, что требуется, наш сын ни в чем не обижен. Молю вас, ваше величество, приструните сплетников! — «Иначе мой муж-чудовище в очередной раз отыграется на мне», — можно было перевести эту фразу. Арис не сомневался в том, что так она и прозвучит в разуме королевы. И не ошибся.
— Я подумаю, что можно сделать, — царственно кивнула она.
Еще пара ничего не значащих фраз — и его отпустили. Арис чувствовал, как стекает по спине, впитываясь в сорочку, струйка пота. Тот же лакей любезно проводил молодого человека в зал. К нему сразу же подошел Эанор, окинул внимательным взглядом.
— Дорогой, где вы были?
— Ее величество пригласила меня на личную аудиенцию, — чуть больше дрожи в голос, чуть приподнять взгляд на губы мужа, плотно сжатые, словно во гневе, но в самом деле — от нешуточной тревоги за него, и снова опустить. Потеребить кружевную манжету сорочки.
— Вот как, внимательно выслушаю по пути домой.
— Да, лорд муж мой, — Арис кивнул, как послушный младший. И направился следом за вампиром прочь, из-под ресниц рассматривая людей и нелюдей, их реакцию на уход Леаннов.
Арису все сочувствовали, видно было по взглядам, которыми его провожали. Что ж… Еще один великолепно сыгранный спектакль. Несмотря на то, что молодому жрецу это удовольствия не доставляло, было приятно знать, что сумел, выдержал роль.
— Что она хотела? — спросил по пути Эанор.
— Чтобы я пожаловался на тебя, мой злобный тиран, — Арис притерся к его плечу, запустил руку под камзол, жилет и сорочку мужа, высвободив ее из-под широкого пояса. Ему жизненно необходимо было прикоснуться к его коже, ощутить его силу и биение сердца под ладонью.
— Пожаловался? — усмехнулся вампир.
— Конечно, нет — словами. Но всячески изобразил бедного сиротку, — промурлыкал Арис.
— Отлично. Как королева выглядит? Признаки сумасшествия есть?
— Нет. Только признаки яда, которым ее кто-то травит с завидным упорством.
— О. Печально. Но разум не пострадал?
— Ты что-то знаешь? — Арис и сам прекрасно понимал, кому нужна и выгодна смерть королевы, но кому может понадобиться ее безумие?
— Нет, только догадываюсь. Что ж, с послом поговорил. Нас будут ждать весной.
— Надо подумать, где оставим фургоны. В Нагорье с ними ходу нет, там Ланор просто откроет портал, а тебе придется подняться в горы на крыльях. Интересно, забросит ли советник свои исследования?
— Вряд ли… Он весьма въедлив.
— Может быть, тогда к весне он уже научится открывать безопасные для вампиров порталы, — мечтательно произнес Арис.
— Вряд ли это делается так скоро. Нужны исследования.
— Но помечтать-то я могу? — развеселился жрец.
Словно не было тягостного разговора на балу. Может быть, он был слишком предвзят? И все внимание королевы к ним — лишь желание оградить глупенького и юного провинциала от жестокости двора? Но отчего тогда внутри каждый раз всплескивается паника и страх?
— Мечтать — это всегда хорошо, — одобрил Эанор.
— В данный момент я мечтаю о другом, — Арис прижался к нему теснее.
— В спальне внимательно выслушаю твои мечты и поучаствую в их исполнении.
В их распоряжении была почти целая ночь и утро, пока не проснутся дети. И Арис намеревался сполна получить ласки и любви, что ему причитались.
После такого бала им обоим было необходимо успокоиться. Особенно Эанору. При виде растерянного львиногрива, озирающегося вокруг в поисках Ариса, вампира словно осиновым колом ткнули. Сейчас он понимал — аудиенция у королевы заняла не так уж и много времени, но тогда показалось, что он искал Ариса, кружа по залу и прилегающим к нему анфиладам целую вечность. Немного утешало одно: Арис бы подал сигнал, если б был в опасности. Пока у них получалось разговаривать «без слов» только в том случае, если Арис начинал беседу первым. Эанору для этого требовалось сильно сконцентрироваться, и на балу бы так не вышло. Когда он увидел мужа, облегчение волной затопило. Хотелось только одного: схватить в охапку и сбежать прочь из этой великосветской ловушки. Он почти гордился собой: удалось удержать лицо, уйти тихо и не привлекая внимания.
Переступив порог дома, Эанор сгреб мужа в охапку и понесся в спальню, помогая себе крыльями. Этой ночью отдавать ведущую роль он не собирался. И Арис понял это, покорно распластался по постели, позволяя вертеть себя, как куклу, сдирать драгоценные тряпки и побрякушки, из которых на руке оставался только браслет. Перевернулся на живот, бесстыдно выгнулся, ложась грудью на подушку, открывая себя. Глаза поблескивали предвкушением, губы изгибала легкая улыбка. Эанора все еще потряхивало от остатков волнения за супруга, так что этот секс был для вампира скорее подтверждением: все хорошо, Арис здесь, с ним. Может быть, он был почти жесток, наставив ему синяков от слишком крепкой хватки, искусав не только шею, но и плечи. Арис ничуть не возражал, ему тоже это было необходимо.
— Я чуть с ума не сошел. А твой бедный друг едва не стал ковриком…
— О. Но не стал, надеюсь? Он не виноват, я ведь не мог попросить королеву немного обождать с аудиенцией.
— Ему не следовало тебя оставлять одного.
— Как это выглядело бы в ее глазах? Свободный львиногрив, сопровождающий чужого супруга?
— Я о том, что он даже не знал, куда ты подевался.
— Он и не мог знать. После танца я попросил его принести попить.
Эанор покачал головой.
— Ладно. Хорошо, что все обошлось.
— Все обошлось, — Арис крепко прижал его к груди.
«В этот раз. Надеюсь, смерть королевы придет быстрее, чем кажется. Я больше не хочу таких аудиенций», — подумал он, закрывая глаза.
На следующее утро Эанор занялся подготовкой к весеннему отъезду. Нужно было обеспечить их жильем для двуногих существ, решить проблему доноров для него. Пить кровь нагов — проверено на Сэйрисе! — вампир бы не смог, слишком горькая и холодная для него. Пить кровь Ариса — тоже, слишком хорошо помнился случай на станции дилижансов. Так что доноры… Доноров придется везти с собой. Вряд ли в Нагорье имеется развитая сеть донорских общин. Значит, им тоже понадобится дом и питание. С этим можно решить на месте, а вот кого взять с собой? То, что в путь отправятся все четыре телохранителя, даже не рассматривалось, как вопрос. Они необходимы. Позже, если он уверится, что среди нагов Арису безопасно, их можно будет отослать. Но Эанор сомневался, что сделает это. Кроме того, едут дети. Сэй и Лан. И как минимум четверо доноров. Как раз к весне наги придумают, где всех разместить. И некоторые вещи можно выслать за осень. Следует заказать еще один фургон. Или не стоит? Ланор с его порталами был идеальным вариантом для всех, кроме вампиров. Придется изрядно намахаться крыльями.
Это предполагало чуть более тесное взаимодействие с послом Нагорья, и, следовательно, привлечение к делу Сэйриса. С ним же Эанор сперва обговаривал все нюансы, чтобы не попасть в неловкое положение и не поставить в него сешш Крассиса, который по своим каналам взялся организовывать все для удобства будущих гостей.
— Надеюсь, к весне мы все успеем, — Эанор слегка волновался.
Арис только успокаивающе погладил его по плечу. Он и сам не жаждал оставаться в столице надолго. Лето было самым благоприятным временем для приемов и балов у людской знати, следовательно, стоило исчезнуть из виду королевы пораньше.
— Ничего, самое главное мы сделать за зиму успеем — обеспечим мне и охране пропитание.
Наги согласились принять нескольких людей-доноров заранее, чтобы те освоились в Нагорье и привели выделенный будущим гостям дом в соответствие их вкусам. Так что три месяца спустя Ланор под бдительным наблюдением сешш Крассиса открыл портал по указанным им координатам, через который прошли выбранные Эанором люди. Этим же порталом переправили тюки с вещами.
— Весной на границе Нагорья вас будут ожидать, — сообщил глава посольства.
— Непременно прибудем. Кто-то порталом, а кто-то и крыльями, крыльями.
Наг понимающе усмехнулся. С ним у Эанора и Ариса установилось нечто вроде партнерско-наставнических отношений. Пожилой и умудренный годами и опытом сешш за время общения открылся с другой, неофициальной стороны. И Арис теперь понимал, в кого пошел Сэйрис и каким он станет годы спустя.
Зимой балов было привычно много. Приглашения на их семью так и сыпались. Эанор с гордостью выводил в свет свой маленький род. Хотя ближе к весне Элисанна перестала влезать в любое платье, и Риад с ней за компанию заперся в поместье, трогательно возясь с сыном и исполняя все капризы беременной супруги.
— Ничего, у нагов им будет хорошо.
— Мы возьмем их с собой? — Арис склонил голову к плечу. Он не думал о том, что и эр-Леанны поедут с ними
— Почему нет? Там свежий воздух и раздолье детям.
— Ты уладил это с нагами, я прав?
— С самого начала, — улыбнулся вампир. — Риад со своими будет жить рядом, я помню, что ты не хотел бы видеть Элисанну слишком часто.
Арис пожал плечами:
— Да я уже привык к ней, к тому же, клятва верности роду Леанн перебила вину ее крови.
— Тогда хорошо. Она славная, в общем-то.
Арис обнял его, чмокнул в уголок губ и поднялся.
— Что-то дети совсем притихли. Это неспроста. Пойду, проверю, не завязали ли они Сэя в узелок.
— Его завяжешь… — хмыкнул Эанор. — Хотя наши детишки могут.
— Эти могут все, — убежденно кивнул жрец.
Дети… Дети были его отдушиной, его счастьем, он старался отдавать Мирту всю ласку, которой сам был лишен долгие годы. Ну, и Наине, конечно, тоже — она с будущим Прекраснейшим росла, как с братом, Арис старался не делать между ними отличий. Эанор детей любил. На отдалении. Как и Ланор. Сейрис во всем поддерживал своего Прекраснейшего, которому приносил клятву Стража. Мир и гармония.
Нага в узел не завязали, как выяснилось. Хотя были к тому недалеки.
— Мой господин, — проклятая змеюка умоляюще протянула к нему все руки, паясничая, — спаси меня!
Арис рассмеялся, покачал головой:
— Сэй, ты же Страж, а тебя побороли двое детей?
— Они сейчас снимут мою шкуру. Прощайте, Прекраснейший.
— Мирт, Наина, — строгим голосом сказал Арис, и дети немедленно присмирели, оставили в покое нага и подошли к нему. — О чем мы говорили вчера?
— Нельзя делать больно живым существам, — протянул Мирт с видом примерного ребенка, пристыженного за дело.
— Наина?
— Но дядя Арис, мы не делали больно папе! — возмущенно вскинулась девочка. — Он притворяется!
— Сэйрис?
— Конечно, они не делали мне больно! — наг сгреб обоих и подкинул в воздух.
Клубок из него и детей покатился дальше, шипя, хохоча и вереща.
— Кое-кто впадает в детство, — в воздух заметил Арис.
Длинный хвост нага подсек его под колени и подхватил, не позволив упасть, увлекая в ту же кучу малу.
— Кое-кто стал слишком серьезным для своих лет!
Арис мысленно согласился, как и с тем, что иногда подурачиться просто необходимо — в его детстве этого не было, почему бы не наверстать сейчас?
— Четыре детеныша, — вздохнул явившийся Эанор, предусмотрительно взлетев под потолок. В него кинули маленькой подушкой и тряпичной куклой. — Детишечки. Молока дать? В пеленки завернуть?
«Детишечки» переглянулись, похоже, понимая друг друга без слов. В следующий момент в вампира полетели всевозможные подушки, которых в детской, стараниями нага, была масса, а сам Сэйрис, улучив момент, взвился на хвосте и сдернул отбивающегося от мягких снарядов Эанора вниз, где его тут же завалили все теми же подушками и своими телами трое из четверых — Сэй не рискнул.
— Все, изловили, — Эанор расхохотался. — Только не ешьте меня. Я бедная несчастная летучая мышь.
— Мышка! Папа — мышка! — радостно завопил Мирт, подпрыгивая на его животе.
— Ох-х-х! — Эанор перехватил сына. — Зато ты тогда мышонок!
— Я мышонок! — тут же согласился мальчик, прижимаясь к нему и обнимая изо всех сил. — А у меня будут кр-рылышки, как у тебя?
— Нет, ты другой мышонок. Который ест небесный сыр.
— А я? Я тоже мышонок? — Наина довольно угнездилась на руках у Сэйриса и подергала его за косички.
— Тоже, — согласился наг. — Два мышонка, которые едят сырную луну.
— А я большая старая крыса, которая за всем этим балаганом присматривает, — пробурчал незаметно оказавшийся в темном уголке комнаты Ланор. Кажется, он пытался читать, но Арис заметил, что гримуар он держит явно вверх ногами.
— Ты мудрокрыс, — сообщил ему Эанор.
Ланор фыркнул и пошевелил носом. Дети покатились со смеху, даже взрослые не смогли сдержать улыбок.
— Ну и компания, — Эанор посмеивался. — Бедные наги, за что им мы?
— Чтоб не расслаблялись, — хохотнул Сэй. — В Нагорье слишком спокойно.
— Что мы будем там делать? — задал Арис животрепещущий вопрос. Хотя и без того знал ответ.
— Мы — отдыхать: источники, пещеры, горный воздух, м-м-м… А вот ты — работать в поте лица, — в голосе нага не прозвучало ни капельки сочувствия к несчастному Прекраснейшему. — Ну, и учиться, конечно же. Тебе предоставят самое полное собрание книг и других письменных источников о жрецах Госпожи. Ты еще не забыл нагатэй?
Арис покачал головой. Нет, не забыл — язык нагов оказался прост и сложен одновременно. Некоторые значки, похожие на клубок змей, значили целое слово или понятие, некоторые, попроще — слог, букву или звук. Главное было запомнить и не путать. Арис с запоминанием справлялся прекрасно.
— Ну, а я буду сидеть с детьми. И надеяться, что меня не призовут, — сказал Эанор.
По словам принца Никелеона, тот делал все, чтобы период мира в Энрате и период междоусобиц в Полиссе продлились дольше. Это было нелегко: нынешний король Полисса, Фенет Первый, оказался очень себе на уме, воздействовать на него опосредованно было практически невозможно, молодой человек упрямо гнул свою линию и прогибал под себя что старый двор, что мятежников.
Стража Границ не просили остаться в столице, но намекали, что он может понадобиться. Эанор надеялся, что у принца получится вывести дело к мирному соглашению, и ему не придется выбирать меж долгом и любовью.
— Но в Нагорье мы всё равно все славно повеселимся.
За окнами столичного дома очередной снежок сыпался на и без того заснеженный парк, обновляя белый сверкающий покров ветвей и земли. Обитатели же этого дома с нетерпением ждали весны и путешествия в чужую страну.
@темы:
слэш,
фэнтези,
закончено,
История двадцать четвертая,
Шестигранник
-
-
15.10.2017 в 01:27-
-
15.10.2017 в 11:57-
-
15.10.2017 в 16:28Я вас просто обожаю! Ваших героев хочеться облизывать, а вас гладить по спинке и чесать за ушком.
Пишите дальше, вы делаете мир светлее.
-
-
15.10.2017 в 21:24-
-
16.10.2017 в 08:33мне кажется, что мы наслаждаемся последними мгновениями спокойной жизни.
что скоро грядет нечто страшное.
-
-
26.10.2017 в 18:45