понедельник, 25 декабря 2017
Авторы:
Таэ Серая Птица и
Тай ВэрденРейтинг: NC-17
Жанры: Романтика, Фэнтези, Повседневность, Первый раз
Предупреждения: пока нет
Размер: Миди
Статус: в процессе
Краткое описание: Альбин не верит в любовь. Ему всего семнадцать, но он практичный юноша, который готов сделать все, чтобы построить в грозящем ему браке отношения, основанные хотя бы на уважении.
Легард любил и потерял любимую, оставившую ему кроху-сына, был боевым магом - но стал героем войны и калекой, не способным полноценно магичить. Он не готов к новым отношениям и не желает искать мачеху для сына.
Добрые боги или насмешница-судьба свели их на балу дебютантов.
13. Фамилиары, эликсиры...Дома их встретил Эрвил. Он успел соскучиться по «папе Алю» и сразу же повис на нем, требуя внимания. Альбин с ужасом подумал о том, где бы взять еще десяток лишних часов в сутках: он же так разорвется или попросту перестанет успевать выполнять все, что должен. Он, конечно, обязан научиться управлять своим даром. Но все же первейшая его обязанность — это семья, муж и сын. Слава богам, от дел поместья он пока избавлен. Но и других полно!
— Уложим его спать — и я перескажу тебе то, что стоит знать.
Альбин согласился, про себя подумав, что лекцию и тренировку, к примеру, можно совместить.
— Идем, поужинаем с ребенком.
Затянувшаяся прогулка способствовала аппетиту, все съеденное в харчевне давно уже усвоилось. Альбин помог мужу переодеться, сменил костюм сам и подхватил сына на руки.
— Как плошел ваш день? — важно спросил Эрвил.
— Прекрасно, Эри. А твой? — Альбин вернул «правильную», этикетную любезность. Все верно, детей учат буквально с того момента, как они становятся способными запоминать новое. Сперва в виде игр, этим занимаются няньки. Потом, годам к четырем, гувернеры, эти уже учат строже.
— Отлично, папа Аль. Я научился вызывать птичку.
— О, после ужина ты покажешь нам?
— Конечно, папа Аль.
Альбин улыбнулся, легонько поцеловал нежную детскую щечку. Наверное, он все же привязался к Эрвилу, как к своему сыну, это намного, намного глубже, чем он когда-либо представлял для себя возможным.
— Птичку? — Легард усмехнулся. — Отлично.
Альбин прикрыл глаза, пытаясь вспомнить, что это может быть за птичка у огневичка с сильным и стабильным даром. Кроме феникса, ничего в голову не лезло. Но так рано… фениксы — сильные фамилиары. И силу для существования вне стихийного плана они тянут из мага-призвавшего. Но Эрвил не выглядел истощенным или усталым.
— Она очень ялкая и класивая.
— А как ты ее назвал?
— Оливка. Папа сказал, что надо называть наших животных в честь того, что нам больше всего нлавится.
— А у папы тоже есть птичка? — Альбин приподнял бровь, искоса поглядывая на довольного, словно обожравшийся свежатинки барс, Легарда.
— Не знаю, — нахмурился Эрвил.
— Я его не призывал после нашей свадьбы. Мы оба отдыхаем.
— И как его зовут? — вопрос, вообще-то, был уместен только в кругу семьи, у кого-то другого Альбин бы ни за что не спросил имени фамилиара — за такое могли и на дуэль вызвать. Тут уж без вопросов: магическую. Имя всегда произносится при вызове мысленно, не вслух.
— Хрусталь, — вздохнул Легард.
— Хрусталь? Объяснишь? — они уже дошли до малой, семейной столовой, и даже, кажется, не опоздали.
— Мне очень нравились ограненные куски горного хрусталя, они висели у меня на окне в детской. Самое красивое, что было в воспоминаниях ребенка, они звенели, были похожи на лед, но не были холодными. И я назвал так своего друга. Представления не имею, как ребенок вообще может назвать своего фамилиара, если ему сказано «то, что тебе нравится больше всего». Думаю, какая-нибудь суровая каменная ящерица вполне может носить имя Сладкая Булка.
Альбин благодарно кивнул. Насколько он знал, фамилиары чаще всего появляются у стихийников. Это их прерогатива. Но могут быть призваны и сильным целителем, и менталистом. У алхимиков несколько иной источник магии, вернее, способ ее использования, они, по сути, сами себе фамилиары. А вот могут ли быть таковые у никтеро? Альбину хотелось бы иметь кого-нибудь… Он не знал, кого именно, но думал, что это точно была бы не птица.
— Я могу позвать его, если хочешь. Познакомишься.
— Мальчики, не за столом!
В столовую вошли король и герцогиня, разговор пришлось прервать и заняться ужином. К его завершению Эрвил уже почти клевал носом, видимо, все же призыв выпил из него немало сил. Альбин донес его до детской на руках, а раздевал и потихоньку купал уже спящим.
— Вы такие милые, семья… — отметил Легард.
— Конечно, мы семья, — Альбин осторожно просунул ручонки Эрвила в рукава ночной сорочки, так и не разбудив, поправил подол и уложил в согретую постель, укутывая и подтыкая одеяльце.
— Идем, пусть он отоспится.
— В зал. И можешь начинать лекцию, — Альбин тряхнул челкой: он пока не хотел спать и был готов слушать.
— Начнем с бытовой магии.
Альбин довольно щурился: он был прав, стоило загрузить мозг Легарда чем-то другим, как он резко прекратил ронять шпагу и задумываться над выпадами и финтами. Правда, ошибался в том, что это все же не дага, но это поправимо. Альбин даже рискнул поднять темп и несказанно обрадовался: изменение было мгновенно принято партнером, рисунок боя не утратился и не разорвался. А помимо того Легард еще и основы магии успевал читать. Тяжело было, скорее, самому Альбину, как он и говорил, леворукий боец — головная боль противника. Чувствуя, что устает и теряет концентрацию, он перехватил удар, оттолкнул лезвие и отшагнул, опуская свою шпагу, давая понять, что бой окончен.
— Кстати, ты хотел познакомиться с моим другом?
— Хотел бы.
По залу пробежали огненные всполохи, закружились вокруг магов.
«Наконец-то позвал. Хм, какой милый змееныш. Это твой?».
«Змееныш? Скорее, мыш. Белый и пушистый. Мой», — мысленный диалог велся быстрее голосового.
«Мне виднее», — феникс закатился странным шипящим смехом.
Альбин во все глаза смотрел на «птичку». И понимал, что фениксы никогда птицами не были, скорее, это были пернатые огненные драконы. Потому что грудка, шея и голова с острой клювообразной пастью у Хрусталя были явно не птичьи. Наконец, птица опустила голову вниз, посмотрела на Альбина. Глаза юного никтеро почти сразу затянуло лиловым маревом.
«Здравствуй, Хрусталь».
«Красивый змееныш, сильный».
«Спасибо. А почему змееныш?» — мысленно Альбин похихикал: кем его только не называли уже: мышом, колокольчиком. Теперь вот змеенышем будет.
«До взрослого змея не дорос», — ворчливо отозвался феникс.
«Это радует. Значит, есть куда расти».
«У тебя хорошее будущее. Славное».
Альбин осторожно протянул руку, гадая, позволит ли Хрусталь коснуться себя. Пальцы тотчас ощутили жар огня. Фамилиар мог и не обжечь, если бы захотел. Или если бы его об этом попросил Легард.
«Погладить хочешь?»
«Если можно».
Хрусталь замер, позволяя себя потрогать. Его жар угас, словно втянулся в сверкающую чешую и перья. Альбин аккуратно коснулся дорожки перьев вдоль шеи феникса, этакого своеобразного гребня или гривы. И ахнул, ощутив мгновенный укол боли: перья были острые, на них закапала, впитываясь, его кровь, феникс извернулся и обхватил клювом его палец, не давая отдернуть руку.
«Хрусталь?», — удивился Легард.
«Я запомнил вкус его крови, — довольно зашипел феникс. — Я расскажу о нем другим. Может быть, к змеенышу придет его друг».
«Только предупреди нас, хорошо?»
«Боишься, что придет Темный? — хмыкнул фамилиар. — Он слишком стар и давно не сгорал для возрождения. Он больше не возродится, даже если сгорит сейчас».
«У меня такой замечательный мыш, что Темный не просто придет — он клюнет пониже спины своего нового друга».
Феникс снова зашелся в шипящем хохоте, закидывая голову к спине. Так, хохоча, и растворился в огненных всполохах.
— О чем вы? — Альбин зализывал ранку и таращил глаза.
— О твоем фамилиаре, который может появиться, а может и не появиться.
— А Темный.?
— Вот уж не знаю, что тебе сказать. Это почти мифическое существо, феникс, горящий темным огнем. Остальные стихийные фамилиары считают его старейшим на своем плане. Его никто не видел из людей, точнее, в самых старых преданиях, в сказках простонародья сохранились крохи памяти о Шууте. Так, мол, Темный называет себя. Он единственный, у кого там изначально есть имя.
— Но переродиться он уже не может?
— Или не хочет. Устал.
Альбин мимоходом посочувствовал Шууту — если он так стар, что даже бессмертные создания хаоса считают его таковым, то немудрено хотеть уже немного покоя.
— А теперь идем спать. Как рука?
Альбин посмотрел на порезанный палец. Следа от ранки не осталось. Легард обнял его за плечи и повел в спальню.
Альбину казалось, он устал до невозможности, но теплая вода в купели смыла усталость, как пот. Он взялся за жесткую губку и принялся намывать супруга, ему нравилось, когда его кожа начинала почти светиться от внутреннего жара, становилась гораздо чувствительнее.
— Запомнил что-нибудь из лекции, мыш?
— Тебе пересказать? — Альбин мог бы в самом деле повторить каждое слово, у него была прекрасная память, но хотелось другого.
— Верю-верю. А все понял?
— Ты очень понятно излагал, — Альбин поставил точку в расспросах, смыв пену с Легарда и быстро куснув его за плечо. Небольно и смазанно, больше коснувшись кожи губами, чем зубами.
— Вот и славно. Это примерно полторы книги. Кусачий ты мыш, — Легард рассмеялся.
— А ты — большой-большой кусок сыра. М-м-м!
— Только не съешь меня целиком.
— Что ты, у маленького мыша и пасть маленькая. Я буду откусывать по кро-о-охотному кусочку.
— Уже примерился, чувствую.
— А что еще чувствуешь?
Альбин, повинуясь какому-то наитию, перебрался за его правое плечо и принялся зализывать шрамы. Медленно, представляя себе, как разглаживается кожа. Совсем разглаживается, без единого следа. Легард хмыкал, но терпел это горячее влажное облизывание.
— Это коты могут слизать еду. А у мышей язык гладкий. Если есть.
— И какой… у меня?
Альбин чуть отодвинулся, разглядывая плечо. Совсем чуда не случилось, конечно, видимо, одного желания мало. Но тщательно вылизанный участок кожи был светлее и ровнее тех, что рядом.
— Гладкий. Мышиный такой язык.
— Ужас. Не превращаюсь ли я в мышь? У меня там хвост еще не растет? — Альбин извернулся, стараясь заглянуть себе за плечо.
Легард пощупал.
— Кажется, пробивается.
— Ай! Да ты смеешься!
— Нет, просто не могу так вот сразу рассмотреть. Надо повнимательнее… Иди сюда.
Альбин покраснел, но отдался на волю руки мужа. В конце концов, именно этого он и хотел, не так ли? Именно этого добивался, лаская в теплой воде купели.
— Легард… — голос охрип, стал ниже. — Легард… Гард…
Муж притянул его еще ближе. Поцелуи становились все более нескромными. Ответные прикосновения — тоже. Альбин все еще краснел и смущался, но действовал куда смелее.
— Пожалуйста…
Легард долго его томить не стал, самому не терпелось. Огонь внутри ревел радостно и довольно, собирался в клубок внизу живота, готовый выплеснуться вместе с последним движением. Альбин твердил свое «Гард, Гард!», заставляя Легарда сходить с ума от звуков его голоса, от жесткой хватки пальцев на плечах, от того, как растекаются над водой купели негромкие стоны.
— А-а-аль, — Легард излился в тело мужа.
В момент высшего наслаждения не было места прозвищам. Только короткое, для самых близких, имя. Или другое слово, но память намертво смыкала губы Легарду, и он не произносил его. Не мог сказать, что любит — не был уверен. Ни в себе, ни в муже. Хотя уже признавался себе: хотелось. Быть уверенным в том, что их связывает нечто большее, чем магия брачных уз, доверие и уважение. Спросить? Он скорее откусил бы себе язык.
— Выбираемся, мыш. И спать. Завтра рано на занятия.
Альбин, как всегда, придремавший после ласк на его плече, согласно пробормотал что-то и тряхнул головой, чтобы проснуться хоть немного. Легард помог ему вытереться и повлек в сторону кровати. Мысленно он удивлялся самому себе: раньше именно кровать была тем местом, что он связывал с развратом. Что бы ни происходило в его жизни, соитие обязано было случиться на кровати или чем-то подобном. Теперь же… Садясь за стол в кабинете, он невольно вспоминал, как рассыпались по полированному дереву и жесткому бордовому сукну золотистые кудри. О купели вообще можно лишь молчать. А кресло у камина? А тот ковер в спальне? Какой разврат. Какой прекрасный и будоражащий разврат. За все время брака Легард ни разу не спал ни с кем, кроме законного супруга. И ему хватало, чтобы усмирить внутренний огонь от ревущего пожара до мягко стелющихся над углями язычков.
— Сладких снов, мыш, — шепнул он, обнимая супруга.
Альбин уже спал, на зацелованных губах таилась улыбка.
***
Он все же попросил конспекты у первокурсников. И, что немаловажно, получил их — без возражений и насмешек, как ни странно. Пришлось потратить немало времени на то, чтобы переписать всё. Но так Альбин запоминал еще лучше. Информация отложилась в разуме, вросла в память, занятия с Легардом отточили навыки. Простые бытовые плетения получались легко, главное было дозировать силу. Медитации выходили приятными и придающими сил и спокойствия. Самоконтроль давался все легче — на том уровне, что требовался уже не начинающему, но магу в почти полной силе. Магистр Алор хвалил, старший магистр Алор большей частью молчал — хвалить было не в его правилах, только распекать. И лишь со специфической силой никтеро Альбин не мог пока ничего сделать — не понимал, как именно и что. Вернее, он все еще не мог направить созидающую часть аспекта. С разрушительной проблем не было — подопытных цыплят и крыс он легко уничтожал так, как было задумано.
— Что же делать-то, — размышлял Легард. — В книгах ничего не нашлось?
— Попытаю сегодня мастера Лара, — Альбин был сердит: три месяца он пытался вытрясти из библиотекаря хотя бы какой-то значимый источник знаний. И три месяца тот, словно нарочно, таскал ему всякую чушь, а в архив пройти и вовсе не позволил, а настаивать юный никтеро не решился. Боялся нарушить какое-нибудь неписанное правило — Устав университета он уже выучил.
— Ничего, придумаем что-нибудь. Мне пора на лекцию, тебе тоже.
Огненного Змея все же заманили в стены родного университета, так что три раза в декаду он читал лекции, и еще три — гонял курсантов по полигону или один, или в паре с Хрусталем.
— Удачи, — Альбин легонько поцеловал его в щеку и улыбнулся: Легард смотрелся очень, очень представительно в своей военной форме.
— И тебе.
Легард ушел.
— Привет, колокольчик, — из-за поворота вынырнула Лана.
Альбин поцеловал ей руку, приветствуя. Это ее злило и заставляло нервничать, но он продолжал, надеясь, что девушка, наконец, признается, в чем дело. Или выдаст себя как-то еще. Лана старалась не пересекаться с Легардом. В огромном университете это было сделать просто, да и курсы не совпадали.
— Здравствуй, Лана. Ты снова пряталась от моего супруга?
— Я не пряталась, — заявила она.
— Ты избегаешь его. В чем дело?
— Я пока не готова это обсуждать. Как твои успехи в учебе?
Альбин досадливо покусал губу, но на время отступил. И принялся жаловаться на мастера-библиотекаря.
— Этот… свиновод… злые боги его разорви! В архив нельзя, картотеку нельзя! Сам приносит сказочки для детишек!
— А ты чего ждал? Попроси у него сразу же одну книгу…
— Говори автора и название, я запомню, — Альбин с тоской ждал колокола: опаздывать на пару старшего магистра Алора он категорически не хотел — не слишком любил выслушивать полные сарказма сентенции.
— «Об искусстве чар темных и их сплетении».
— А автор?
— Утерян автор, этой книге добрых две-три тысячи лет.
— И ты уверена…
— Есть она в архиве, есть, я точно знаю. Единственный оригинал и несколько копий. Так что мастер Лар не отвертится — придется тебе ее выдать. Ну, так, сейчас колокол, а мне еще бежать на третий этаж. Увидимся, колокольчик, — Лана потрепала его по затылку и поспешила по лестнице наверх, оставив его у дверей аудитории «Теории целительства».
Альбин поспешил нырнуть в аудиторию. Через пару секунд в дверях нарисовался и магистр Алор. Альбин перевел дух и приготовился писать.
— Сегодня у вас устный и практический зачет, — ехидно кривя рот, «обрадовал» студентов целитель.
Аудитория зашумела.
— Будете тренироваться в заклинаниях остановки крови.
Альбин выдохнул: это было достаточно просто, главное, не перепутать последовательность движений в плетении.
— А на тех, кто перепутает право и лево в плетении, на следующем занятии будете учиться сращивать кости.
Никтеро тихо взвыл и постучался лбом о столешницу: магистр прекрасно помнил его проблему. Занятия с леворуким фехтовальщиком и с обоеруким братом Антонием — тот все же взялся учить юношу метать ножи — не прошли даром. Альбин начал путать руки, хотя его учителя в один голос твердили, что это пройдет со временем.
— Правильно предчувствуете, студент, — одобрил целитель.
Смешков Альбин не дождался: его предчувствию поверили и разделили многие в группе.
— А чтобы вам лучше жилось и быстрее работалось, учиться будете на мне.
— Вы уверены, сэр? — рискнул подать голос Альбин. — Может быть…
— Может быть — что? — поинтересовался магистр.
— Может, позвать вашего помощника, мастера Кериуса?
— Зачем? Хотите мучить бедолагу?
— А если у нас не получится остановить кровь? А вы потеряете ее слишком много?
— Она будет течь медленно, — успокоил его магистр. — Вы же не думаете, что я воткну себе в глаз кинжал?
«Кто вас знает? Волк не собака, дрессуре не поддается, как говорят студенты», — подумал Альбин.
— Первым будете, студент Зарберг. Идите сюда.
Альбин, старательно вспоминая рисунок плетения, потащился вниз. Повторить, конечно же, никто не успел, и он тоже, а тема была из середины года, то есть, ее он уже проходил со всеми, но давно.
Магистр решительно надрезал себе ладонь. Альбин, сглотнув, прищурился и принялся выплетать довольно простой рисунок. Косой крест слева направо, замкнутый в петлю снизу, сжать кулак, разжать и собрать пальцы в щепоть, затем щелчок для активации, во время которого вливать силу.
— Издеваетесь, студент? Левая рука — та, которая с другого для вас бока!
Альбин вспыхнул, готовый сгореть со стыда, повторил плетение, только уже в правильную сторону.
— Отлично. Хоть что-то можете. Следующий!
Альбин вернулся на свое место, устроил подбородок на сплетенных в замок пальцах, наблюдая за первокурсниками, сдающими зачет. Не первый в их жизни, зато первый в его учебе. Кассандр рычал и шипел чуть ли не на каждого. А ведь через два месяца итоговый экзамен. Альбин уже почти ощущал, как сердце срывается со своего места и падает куда-то в желудок, хотя, стараниями старшего же магистра Алора, он знал, что подобное невозможно.
— Подведем итог. Студент Зарберг меня обескровил. Половина группы добила.
«Ну, спасибо!» — мысленно возмутился Альбин. Хотя магистр целитель был прав, сплети он такое заклятье в реальности, вместо остановки кровотечения получил бы фонтанирующий кровью порез.
— На следующем занятии будем учиться лечить переломы. На ком из вас — подумаю.
Ударил колокол, студенты после разрешающего кивка магистра устремились прочь. Альбин не торопился, не любил толчею. Магистр Алор залечил порез чуть ли не взглядом.
— Вопросы, студент?
— Только если вы знаете, отчего я путаю право и лево, сэр.
— От жизни с леворуким мужем.
— Прискорбно. Значит, быстрой реакции мне не натренировать — придется все время себя проверять.
— Придется. Или повысить внимательность.
Оправдываться тем, что он не высыпается, пара первая и отвечал он тоже первым, Альбин не стал. Просто кивнул, попрощался и отправился на следующее занятие. Главное, не уснуть бы на нем в процессе медитации… Хотя он был бы не против продремать полтора часа в тишине…
— Студент Зарберг, вы в порядке?
Альбин вскинулся и отчаянно покраснел, осознав, что все-таки уснул в позе для медитации. И, кажется, проспал всю пару. И не только ее.
— Вас муж разыскивает.
Ругать его старичок-магистр не стал, за что Альбин преисполнился к нему жгучей благодарности.
— Спасибо, магистр Лекаен, и простите, что вот так…
— Идите, идите, юноша, — огневик усмехнулся. — Молодость-молодость, забываем обо всем, даже о сне и отдыхе.
Альбин вздохнул и вышел к Легарду. Это была длинная перемена, можно было пообщаться в одной из пустых аудиторий, сходить в буфет или прогуляться на улице, благо, конец весны и уже развернулись листья, а последние «зеленые» заморозки прошли декаду назад.
— Как движется обучение? — Легард улыбался.
— К экзаменам, — вымученно пошутил Альбин. — Я не знаю, мне кажется, все, что я выучил, куда-то из головы испаряется. Сосредоточиться тяжело, а на медитации я сейчас и вовсе просто уснул.
— Надо отоспаться. Никаких сегодня тренировок.
— Наверное, ты прав… Как твои успехи на ниве преподавания?
— Студенты кричат и бегают как подожженные.
— Как? Или?.. — рассмеялся юноша.
Легард таинственно улыбнулся.
Два десятка минут дали Альбину силы для того, чтобы пережить еще две не самые любимые пары и отправиться на любимейшую — «Основы алхимии». Сегодня у них была практика, и он спустился в подземелье, в длинный-длинный коридор-анфиладу, заполненный узкими шкафчиками, где студенты хранили свои защитные комплекты и оборудование для занятий. Посреди него в два ряда стояли узкие лавочки, позволявшие переодеться аккуратно, сложить вещи. Альбин быстро облачился в защитный костюм, перчатки и шапочку и отправился в лабораторию.
— Здравствуйте, господа студенты. Сегодня будем превращать все, что найдем, в золото.
Мало кто мог понять, что это шутка, но первачки привыкли к тому, что на шутки магистра первым реагирует странный взрослый студент, на эмблеме которого вместо знаков стихии, реторты, золотой звезды или сердца были вышиты черным шелком звезда и белым — человеческий череп.
— На самом деле, смешаем эликсир здоровья.
Многие снадобья целителей носили длинные и неудобоваримые наименования. Этот, к примеру, назывался «Эликсир, повышающий сопротивляемость организма болезнетворным эманациям и малькулям». Магистр Алор, который целитель, говорил проще: повышающий иммунитет. Алхимик и вовсе обошелся одним словом.
— Кто-нибудь скажет мне, почему в эликсире здоровья используется сыворотка из бычьей крови?
Альбин поднял руку.
— Я догадывался, что вы знаете, студент Зарберг. Но давайте позволим ответить вашим товарищам, — в мысленной составляющей бесстрастного голоса алхимика прозвучала усмешка.
Все запереглядывались, вспоминая лекции. Наконец, коллективными усилиями верный ответ был составлен, магистр прошелся вдоль ряда студентов, проверяя их готовность к практикуму, двух отослал в мастерскую с приказом заменить перчатки и питающий камень-накопитель маски.
— Остальные могут приступить. Альбин, вы поработаете в паре со мной, попробуем изготовить более сильный вариант эликсира.
— Да, магистр Алор, — радостно отозвался Альбин.
Когда выдавалась возможность поработать в паре с самим магистром-алхимиком, он просто расцветал от удовольствия. Любимый преподаватель, следить за действиями которого было не только интересно, но и познавательно. Ну, и просто приятно, в конце концов. — Итак, кто помнит первое действие?
— Подготовить ингредиенты первой закладки, сэр! — отчеканили первачки хором.
Мысленно Верлинн смеялся и умилялся одновременно. Он обожал преподавать, хотя не меньше любил и экспериментировать. Но после одной жуткой ошибки, которую он допустил, не сумев вовремя ощутить повысившуюся температуру рабочей реторты, от экспериментов пришлось отказаться. Ему, защищенному своей мраморной кожей, ошибка стоила сожженной одежды, а вот ассистенты-подмастерья могли пострадать гораздо больше. Он принял решение завершить карьеру исследователя и занялся преподаванием.
— Приступаем, — кивнул он.
Дав задание Альбину, магистр успевал пройти мимо ученических столов и проверить расположение реторт, колб, змеевиков охладителей, правильность соединений, высоту пламени горелок, подготовку ингредиентов.
— Если чувствуете не ту температуру, не тот запах, или цвет становится мутным, темнеет, выпадает непредусмотренный осадок — сразу ставьте щит на стол.
К середине пары щитами запестрели несколько столов, Верлинн самолично остановил процессы под ними и велел разобрать оборудование и утилизировать испорченные ингредиенты, проверив, нет ли чего ядовитого в результатах «эксперимента». И вернулся к своему столу и осторожно помешивающему эликсир стеклянной палочкой в чаше Альбину. Тонкопалая ладонь осторожно легла на плечо.
— Как у вас, Альбин?
— Все отлично, магистр Алор.
— Вижу. Добавляйте магию, капельно, синхронно с вытяжкой энхинона.
Альбин кивнул и принялся выполнять указание. Что значит «добавлять магию капельно», «узкопоточно», «широкопоточно» — он уже знал. Капельный метод означал вливание магической энергии краткими импульсами одновременно с каким-то компонентом. В данном случае — с самым пассивным реагентом, который в этом случае вступал в реакцию с основой гораздо лучше. Если эликсир получится — это будет превосходно. Магистр Алор оценит. Оба магистра.
Как и ожидалось, эликсир медленно менял цвет и консистенцию, густея и темнея. У самых успешных студентов он был гораздо светлее — все зависело от окраски аспекта. Жидкость в чаше приобрела уже рубиново-алый цвет.
— Прекрасно, мой юный друг. Достаточно, — пальцы на плече чуть сжались.
Альбин почувствовал трепет где-то в животе и от мыслетона магистра, и от его прикосновения. Это было приятно.
— Магистр Алор будет очень доволен тем, что получилось.
— А вы уверены, что получилось что-то лучшее? — осторожно спросил юноша, рассматривая густое рубиновое… желе, уже не поддающееся стеклянной палочке.
— Уверен, Альбин. Возьмите костяную лопатку и переложите эликсир в банку зеркального стекла.
Альбин принялся за работу.
— Почему именно зеркального, сэр?
— Темный аспект, вплетенный в вещество, не обладающее жесткой структурой, имеет свойство разрушаться на свету. Зеркальное стекло не позволит свету проникнуть в эликсир и разрушить магическую составляющую.
— Понятно, сэр.
— Имеем возможность испытать ваш эликсир в действии. В университете учится болезненный мальчик, слабенький маг. Но очень упорный и целеустремленный ребенок, если ему помочь, энергия, что затрачивается на самоисцеление, может быть направлена на развитие дара.
— Я отнесу ему эликсир.
— И будете вести записи. Это ваше экзаменационное задание от меня и магистра целителя.
— Хорошо, сэр.
— Мы учили с вами, как вести экспериментальные записи. Сдадите их по окончании года, перед каникулами. Можете разбирать установку и очищать инструменты.
Сам магистр отправился по классу, принимая работы, поясняя ошибки, задавая задание на дом. Альбин принялся за уборку после эксперимента.
Сердце трепыхалось где-то в горле, руки подрагивали. Его эксперимент! Его первый созидательный опыт! И пусть в связи с алхимическим зельем, пусть не чистое воздействие, но магистр Алор снова, распознав проблему, отыскал способ помочь, аккуратно и осторожно, без излишнего давления и напора. Добрые боги, Альбин его уже почти любил! Как можно было бы любить старшего брата.14. Тени прошлогоСо своим «экспериментом» Альбин познакомился на следующий день. Мальчишка, Родерик, чем-то напоминал его самого в этом возрасте, только еще более хрупкий, тонкий. Он тоже был третьим сыном, чей-то будущий младший, но воспитанный совсем не так, как должно младшему. Альбин ничуть не удивился, узнав, кто был отцом Родерика. Барон Симеон Арманд Леконт был соседом и другом барона Лемарка, он был моложе и зачастую приезжал посоветоваться со старшим другом. Неудивительно, что в вопросах воспитания младших он придерживался тех советов, что давал Станнис Лемарк.
— Спасибо, — подросток слабо улыбнулся, беря флакон.
— Поблагодаришь, когда окрепнешь, — Альбин немного терялся, не зная, как себя вести с ним. Не хотелось сугубого официоза, но и фамильярничать он не имел права. — Давай-ка заполним журнал.
— А что надо писать?
— Писать буду я, тебе нужно только отвечать на вопросы. Садись, — Альбин кивнул ему на табурет, устроился на жестком стуле с высокой спинкой за небольшим столиком, «от щедрот» выделенным ему магистром целителем. Тот кружил по своей вотчине, как волк, прислушиваясь к «практиканту» и его «жертве», делая вид или действительно занимаясь собственными делами.
— Полное имя и возраст?
— Родерик Конрад, баронет Леконт. Шестнадцать лет.
Альбин отвлекся от заполнения журнала, внимательно взглянул на подростка. Надо же, шестнадцать! А он не дал бы ему и четырнадцати. Тем большее желание возникало помочь, дать Родерику возможность подрасти, стать сильнее. Нарастить немного мяса на этих хрупких косточках.
— Вставай на весы. Злые боги, ты что, питаешься воздухом и росой?!
— Нет, едой из столовой, — послушно ответил Родерик.
— Ладно, до этого дойдет… Рост… слишком мал для твоего возраста. Я видел твоего отца, он довольно высок. Но не имел чести быть знакомым с матушкой.
— Она тоже высока, — тихо ответил Родерик.
Альбин надеялся, что эликсир и нормальное питание помогут его подопытному подрасти.
— Расплети косу.
Он и так видел, что волосы тускловаты и выглядят сухими, скорее всего, секутся на кончиках. Еще один показатель нездоровья. Родерик послушно стянул ленту. Альбин осмотрел его голову, провел по длинным рыжевато-русым волосам, подтверждая свои выводы. Записал результаты. И принялся за самый натуральный допрос: что и сколько Родерик ест, как спит, как себя чувствует, вплоть до самых интимных вопросов.
— Не стесняйся ни меня, ни магистра целителя. Дальше нас эта информация не уйдет, а мы обязаны знать все в подробностях.
Родерик, преодолев первоначальное смущение, принялся отвечать. Кассандр чутко прислушивался, готовый остановить мальчишку, к которому его муж как-то слишком уж привязался за эти три месяца, если тот зарвется. Но Альбин спрашивал только то, что был обязан спросить любой целитель. И журнал он заполнил тоже весьма умело. Рассчитал дозу, подошел к Кассандру с просьбой проверить.
— Я все-таки не целитель, сэр.
Тот не преминул пересчитать. Нехотя выжал из себя ухмылку:
— Вы не ошиблись, доза верна. Отлично.
Альбин вернулся к внимательно глядящему на них подростку.
— Я могу доверить тебе самостоятельный прием эликсира, Родерик? Встречаться для контроля мы будем раз в два дня, я думаю, мне нет нужды бегать за взрослым юношей, как наседке за цыпленком, напоминая, что лекарство следует принимать дважды в сутки перед едой и перед сном?
— Нет, я все запомню, сэр.
— Альбин, — поправил никтеро.
— Все запомню, Альбин.
На полупрезрительное фырканье магистра Алора юноши не обратили никакого внимания.
— Тогда прими лекарство сейчас, отнесешь его в свою комнату, и мы сходим пообедать. Супруг показал мне такую чудесную харчевню неподалеку.
— Буду вам весьма признателен.
Требовать еще большей фамильярности Альбин не стал — ни к чему. Баронет и младший герцог — птицы слишком разного полета, чтоб это было возможно для обоих без последствий.
Легард нашел их в «Жирном гусе».
— Добрый день. Вижу, учеба идет полным ходом? — голос его прозвучал резким сиплым карканьем, Альбин внутренне удивился — такого он давно не помнил.
— Здравствуйте, мой дорогой супруг, — он поднялся, поймал руку мужа, склоняясь и целуя ее. — Позвольте представить вам баронета Родерика Конрада Леконта.
— Рад знакомству. Легард Огненный змей, герцог Зарберг. Супруг вашего приятеля.
— Мне лестно свести знакомство с вами, милорд, — учтиво поклонился слегка побледневший подросток. Должно быть, ему не сказали фамилию Альбина, а сам он не назвался полным именем.
— Мы работаем вместе над проектом под патронатом графов Алор, — пояснил Альбин.
— О, должно быть интересно.
— Очень. И важно. Но я не хотел бы говорить об учебе за столом. Мы сюда пришли плотно поесть. Мне следует после вернуться в библиотеку и немного поработать с книгами, которые мастер Лар отказывается выдавать на руки.
— Хорошо. Приятного аппетита, юноши.
— Вы не останетесь с нами, милорд? — удивленно приподнял брови Альбин, не понимая, чем супруг так раздражен и на что злится. А то, что он злился, никтеро чуял легко — он вообще теперь с легкостью считывал эмоциональный настрой окружающих.
— Нет, мне нужно пообщаться со своими студентами.
— Что ж, не смею настаивать, милорд.
Разговор, до прихода герцога шедший почти легко и свободно, как-то увял.
— Простите, Родерик, мне следовало представиться вам, чтобы знакомство с моим супругом не стало такой неожиданностью.
— Ничего страшного, Альбин. Просто я не ожидал…
— Чего именно? — усмехнулся тот.
— Что вы — супруг героя войны.
— На зимнем балу я сам не ожидал, что им стану.
— Милорд, я рад, что вы стали моим куратором.
— Это взаимно. Доедайте, Родерик. Вам подали нормальную для подростка вашего возраста порцию, извольте ее осилить.
Родерик постарался съесть все. Альбин проводил его в общежитие, еще раз напомнил о графике приема эликсира и времени следующей встречи, и откланялся, поспешив в библиотеку. Следовало истребовать у мастера Лара ту книгу, что посоветовала Лана. Интересно, откуда алхимик могла знать о подобной литературе? Зачем бы ей это понадобилось?
Библиотекарь поворчал, но книгу выдал. Копию, конечно же. Оригинал, как он сказал, хранился под мощнейшими чарами консервации и был больше предметом престижа, чем читабельной инкунабулой. Альбин покивал, расширив глаза в ответ на означенную библиотекарем стоимость книги, забрал копию и отправился в уютный рабочий уголок. Правда, в библиотеке дворца он был гораздо уютнее, но везти эту книгу домой Альбину отчего-то не хотелось. Он подозревал, что Легард не преминет спросить, кто посоветовал ему это прочесть. А выдавать Лану... Над этим стоило крепко поразмыслить. Несмотря на то, что она что-то от него скрывала, фальши и гнили в ней он не чувствовал. Зато чуял какое-то сродство. К тому же, если Легард все-таки с ней столкнется, ей и без того придется нелегко. Лана явно специально избегает встречаться с ним. Альбин уже не раз думал, что могло их связывать в прошлом. Романтическая история? Нет, даже если и были постельные упражнения, ничем более глубоким, чем это, являться они не могли, а он не ревновал супруга к фрейлинам, не стал бы ревновать и к ней, если так. Но, может быть, Лана была в него влюблена? Ей ведь сейчас около двадцати, а тогда было чуть больше восемнадцати, она вполне могла испытывать к герцогу романтический интерес. Но почему тогда Легард ничего не сказал? Да полно, знал ли он сам об этом интересе, если, конечно, все это не выдумка самого Альбина? В конце концов, Легард не менталист.
Отбросив бесполезные и глупые мысли, Альбин углубился в чтение книги. Потом придвинул к себе чистую тетрадь и принялся делать выписки, перечитывая некоторые абзацы по десятку раз для лучшего понимания и запоминания.
— Кхе-кхе, студент Зарберг, вам не пора ли домой? Библиотека закрывается!
Альбин очнулся, заморгал, глядя на магические лампы, зажженные библиотекарем в этом закутке.
— Как… который час?!
— Восемь вечера. И вас наверняка ждут на ужине дома.
— Злые боги! Да меня наверняка потеряли! — Альбин сгреб бумаги и перо в сумку, поколебавшись, запомнил, на каком месте остановился в работе, и протянул книгу мастеру Лару:
— Я продолжу работу завтра. Прошу вас не убирать книгу далеко.
— Хорошо, молодой человек.
Альбин бегом бросился в конюшни университета. Легард все же уступил его просьбам и в погожие дни младший герцог являлся на учебу верхом, а не в экипаже. По городу и через врата дворца он промчался, словно вихрь, пользуясь тем, что стража уже узнавала его в лицо. Бросил поводья подскочившему слуге и поспешил в их с Легардом покои. Сердце колотилось, как заполошное. Конечно, он ничего страшного не совершил, но все же так погружаться в работу не стоило. Да еще и Легард днем был в каком-то подавленно-злом настроении.
Когда он вошел, в герцогских покоях было темно и тихо. Он щелчком пальцев активировал плетения на магических светильниках и заморгал, привыкая к свету.
— О, ты все-таки нас почтил своим присутствием? — голос Легарда раздался от его любимого кресла у камина.
Альбин непонимающе посмотрел на мужа. На злющего, как скальная химера, и, кажется, пьяного в подметку мужа.
— Легард? Что случилось?
— Ничего особенного.
Читать пьяного оказалось куда проще, чем трезвого.
— Ты зол на меня… Прости, я зачитался в библиотеке, даже не отслеживал время…
— Я просил тебя — не увлекаться. Что ты такое нашел в этой библиотеке?!
— Всего лишь то, что мне было необходимо, чтобы познать суть своей силы. Тебе больше нравился бы никтеро, умеющий лишь разрушать и убивать? — лиловые глаза сузились, Альбин начинал злиться. Да, он увлекся. Но кто мешал Легарду прислать ему вестника? Это заклятие первокурсники учат!
— И что познал?
— Что муж у меня слишком упертый. Вставай, идем в купель.
— Не хочу, я сроднился с креслом.
Альбин, больше не тратя слов, выдернул его из кресла, как морковь из грядки, забросил его руку себе на плечи и крепко обхватил за пояс: Легард, хоть и стоял на ногах, но не слишком твердо. Сколько же он выпил?!
— Положи меня обратно, — слабо запротестовал Легард.
— Прекрати, — зашипел Альбин. — Что за балаган, лорд муж мой? Что вы себе позволяете? Напиваться, как последний бродяга, до нестояния? Ваше счастье, что я пока еще не умею отрезвлять, как это умеют целители!
В купальне он буквально содрал с мужа одежду, правда, в саму купель не столкнул, не так она была глубока, чтобы он не опасался причинить Легарду вред. Свел по ступеням и усадил на среднюю, где вода доходила по пояс. Взялся за губку и мыло.
— Так ты объяснишь мне, на что злишься?
Легард что-то невнятно пробормотал, едва не заваливаясь набок в воду.
— Прости, не расслышал?
— Сегодня годовщина ее смерти! — рявкнул выведенный из себя герцог.
— Это не повод пить! Ты должен был сказать мне, — Альбин, напротив, успокоился, движения из резких стали плавными и аккуратными. — Я ведь не знал дату, но хотел бы тоже почтить ее память.
— Это сегодня.
Альбин молча вымыл его, выбрил, высушил и заставил одеться. Переоделся сам. Вызвал слугу и приказал приготовить экипаж и поминальные дары. Через полчаса все было готово.
— Едем.
— Едем, — Легард глубоко вздохнул.
Путь до храма всех богов проделали в полном молчании. Альбин потихоньку, не вламываясь силой, прислушивался к мыслям супруга, пытаясь понять его чувства к умершей жене. Любовь… каково это? Отделить бы только ее от боли, пропитавшей каждую мысль и движение души.
— Однажды я перестану вспоминать ее, — наконец, сказал Легард.
— Тебе больно сейчас. Но пока ты помнишь, она живет в твоем сердце, ты можешь рассказать сыну о той, что дала ему жизнь, — медленно, раздумчиво сказал Альбин. — Это будет правильно, мне кажется.
— Да… Хорошо, что он не узнал ее…
Альбин понял, что хотел сказать муж этой неуклюжей фразой, кивнул. Эрвилу было гораздо проще смириться с тем, что матери у него нет — он ее и не знал.
— Что ж, идем, почтим память Алиеноры.
Поминальные дары: медовые соты, яблоки, долежавшие до начала лета и не испортившиеся, свежий хлеб, несколько драгоценных камней и горсть жемчуга, локон сына и собственный — нес Альбин. Ему и предстояло положить все это на алтарь, как тому, кто занял место Алиеноры рядом с ее мужем.
— Надеюсь, она рада за нас с тобой.
Альбин не верил в то, что после смерти от человека остается что-то еще, кроме памяти в сердцах родных и потомков. Но все равно кивнул, выкладывая в широкую каменную чашу алтаря подношение. Может, он не прав, и сейчас дух покойной леди Зарберг витает где-то рядом?
Легард смотрел на алтарь, печально улыбался. Алиенора…
— Надеюсь, ты счастлива там, где ты теперь.
Альбин коснулся его руки. Что? Ах, да, огонь… Можно было бы попросить жреца, вон его тень маячит. Но зачем, если он сам — огненный маг? Легард дотронулся до камня, огонь вспыхнул, ровно и весело. Странно, почему он все это время избегал этого? Ведь ни разу не пришел в храм с дарами, словно чувствовал, что не имеет права…
-…обещаю… — донесся сквозь треск пламени едва слышный шепот Альбина.
Легарду стало немного легче. Альбин был прав, он должен помнить, но не травить себя болью.
— Идем, мой хороший, — сказал он, когда пламя прогорело.
Муж крепко переплел с ним пальцы, словно боялся, что он сбежит. Бежать Легард не собирался, в экипаже обнял Альбина, прижав покрепче к себе.
— Ты больше не злишься? — тот спрятал лицо у него на плече, и от этого голос прозвучал глуховато.
— Нет. Просто я волнуюсь о тебе.
— Со мной все будет хорошо. Я не слабенький младший, который и шпагу-то в руках держал только раз ради написания портрета.
— Это университет магии… Что угодно может случиться.
— Разрушающим аспектом дара я уже владею неплохо, да и выдержка у меня тоже крепче стала. И я помню твои слова насчет дуэлей.
Легард помолчал, вдыхая аромат его волос, наслаждаясь теплом его тела. Было хорошо, боль, терзавшая его душу с самого утра, едва только вспомнил, какой нынче день, улеглась, словно сизый пепел на угли.
— На ужин ты опоздал, так что придется есть сыр.
— Неужели только один сыр? — Альбин передвинул голову, поцеловал его в шею под ухом.
— А еще мясо, хлеб, вино. Но можем и приказать всё разогреть и подать заново.
— Ты сам-то ел хоть что-то? — вздохнул Альбин, сомневаясь в положительном ответе.
— Да, немного…
— Тогда прикажем разогреть и нормально поедим. И, Легард…
— Да?
— Мы семья?
— Конечно, — слегка удивленно отозвался тот.
— Тогда не переживай все в себе, пожалуйста. Ты можешь рассказать мне все. Я знаю, от этого, даже если я не смогу как-то помочь, все равно станет легче. И еще… — Альбин покусал губу, посопел и решился. — Мне тоже нужно тебе кое-что рассказать.
— Я внимательно тебя слушаю, — кивнул Легард, насторожившись.
— Дома. Я в самом деле проголодался, — улыбнулся Альбин, мысленно пытаясь выстроить беседу.
Легард дал ему и себе время прийти в нормальное расположение духа, поесть, успокоиться. Несмотря на то, что за окнами уже была весна, камин в покоях герцога все равно горел, это приводило огненного мага в умиротворение. Слуги развернули кресла к камину, поставили на столик вино и бокалы и по знаку Легарда испарились.
— Теперь я готов тебя выслушать, Альбин.
Юноша кивнул, поднял бокал, занимая руки.
— Гард, вы с курсантом Дарай были… гм… близки во время войны? — он слегка покраснел, но взгляда не отвел.
— С Ланой? Да, можно и так сказать, у нас были рядом палатки. Тогда алхимики работали на передовой, мы старались прикрывать их, как и целителей.
— Я не о том. Хотя… даже не знаю.
— А о чем? О! Я понял. Нет, мы не были любовниками.
— Она ведет себя так, словно была в тебя влюблена, и теперь ей неловко показаться на глаза. Но со мной общается вполне дружественно. Ты хорошо ее знаешь?
— Меня тогда мало интересовало все вокруг, но она отлично делала свою работу, мы довольно тесно общались.
Альбин задумался.
— Хорошо. Насколько древен род Дарай?
— Достаточно, чтобы их владения были одними из самых обширных.
— Значит, теоретически, в их роду могли быть никтеро? Где-нибудь это можно проверить?
— Можно. Думаешь, она — никтеро?
— Не знаю. Я чувствую определенную степень сродства, но… не могу понять. К тому же, она алхимик, и ее дар вполне силен. Быть никтеро ко всему прочему она не может. И это запутывает меня еще больше. И… я не чую в ней злых помыслов и желания причинить вред.
— Она очень странно ведет себя.
— Пообещай, что пока не станем впутывать в это людей ее светлости? Может быть, я все напридумывал себе сам, и дело именно в романтической привязанности Ланы к тебе. Давай, попробуем разобраться вдвоем? Поговорим с ней.
— Хорошо, сделаем это завтра.
Альбин отставил бокал на столик, пересел на подлокотник его кресла и крепко поцеловал, благодаря за понимание. Легард улыбнулся ему.
— Ты самый лучший, знаешь? — Альбин обнимал его лицо ладонями и вглядывался в глаза, похожие на багровые угли в камине.
— Теперь знаю. Но ты повтори это еще раз?
— Ты… самый… лучший…
Перемежать слова поцелуями было забавно. Легард потянул его на свои колени.
Мысли о Лане и прочем незаметно испарились, как и скорбь по ушедшей супруге. Здесь и сейчас был Альбин. Рядом с ним было по-настоящему тепло.
***
— Встретимся в библиотеке после пятой пары. Я попрошу Лану помочь мне разобраться с одной книгой, а ты придешь чуть позже, чтобы она не успела сбежать, — Альбин посмотрел в окошко экипажа и поежился: с ночи на Кардис налетел тайфун, лило как из ведра. Хотелось остаться в постели и не высовывать носа из-под одеяла, но пришлось ехать на учебу. Хорошо еще, это последний день декады, и за ним следуют два выходных дня.
— Хорошо. Встретимся в библиотеке.
Альбин привычно уже поцеловал его в щеку и отправился на занятия.
Он едва высидел все пары, очень помогли занятия по самоконтролю. Ну и то, что сегодня не было алхимии — не хотелось расстраивать невнимательностью магистра Верлинна. Лана попалась ему в коридоре, улыбнулась. Сами боги благоволили их с Легардом затее, упускать шанс Альбин был не намерен.
— Добрый день, Лана, — нервировать ее в этот раз он не хотел, так что целовать руку не стал. — Можно у тебя попросить помощи?
— Конечно, колокольчик.
— Идем, я не стал забирать книгу с собой, так что придется засесть ненадолго в библиотеке. Ты не торопишься?
— Ничуть, что ты.
Альбин прошествовал с ней к библиотеке, краем глаза заметив успевшего свернуть в боковой коридор Легарда. Потребовал у мастера Лара ту самую книгу. Библиотекарь с ворчливыми комментариями о том, что таким юным младшим не стоило бы вообще знать о подобных аспектах сил, выдал фолиант и… ушел по своим делам. Должно быть, с ним уже побеседовал герцог. Альбин, внутренне холодея, предложил Лане сесть и сам устроился рядом, перекрывая возможность сбежать.
— Так что ты хотел у меня спросить, колокольчик?
— Для начала, кто ты на самом деле, — выдавил он, глядя ей в глаза и осторожно пробираясь через ментальные щиты и обманки.
— Что ты имеешь в виду? — Лана вскочила. — Так, колокольчик, это все занятно, но я ухожу. И не лезь мне в разум, за такое на дуэль вызывают!
— Лана. Или все же нет? Остановись, — Альбин предостерегающе поднял руку. — Я не хочу делать тебе больно. Но я знаю, что ты скрываешь что-то важное. Это может быть опасно для Эллора, и я обязан узнать. Будет лучше, если ты скажешь сама и здесь. Пожалуйста.
— Это не несет никакой опасности для Эллора, а теперь прочь из моей головы! Или больно тебе сделаю я.
Альбин видел, как ее пальцы нырнули за обшлага форменной куртки.
— Прости, я, правда, не хотел…
Контроль над чужим сознанием вызывал в Альбине только гадливость, напоминая о том неудачном уроке магистра Дерени. Он не собирался потрошить ее память, но заставить ее не двигаться мог.
«Пожалуйста, не сопротивляйся. Я не полезу в личное, в твою память без твоего разрешения. Просто успокойся. Сейчас придет Легард, ты расскажешь ему. Он сможет тебя защитить, если это потребуется».
Ответом стала стена, глухая и непробиваемая. Знаний, чтобы ее обойти или разрушить, у Альбина пока не хватало, а силой ломиться он не хотел — это могло убить ее. Зато, занятая поддержанием защиты, Лана не могла сопротивляться в реальности. А Легард уже был здесь.
— Обездвижь ее. Боюсь, чтобы не отравилась или не попыталась отравить нас.
Легард медленно выплел заклятье магических уз, накладывая их на девушку.
— Отпускай через тридцать пять секунд.
Альбин выждал означенное время и так же осторожно вернул контроль за телом самой Лане, покинув ее разум. Пощелкал пальцами перед ее лицом.
— Очнись, пожалуйста.
Лана дернулась, но из хватки заклятья вывернуться не смогла, ее руки были полностью обездвижены, да и дышать ей было трудно.
— Отпустите. Я ничего не стану делать.
— Никаких алхимических штучек? — вкрадчиво пробормотал ей на ухо герцог, удерживающий плетение.
— Никаких. Обещаю.
Сбросив плетение, Легард обошел ее кресло и сел в то, что стояло напротив, с которого встал Альбин. Никтеро устроился на подлокотнике, чутко отслеживая каждое движение Ланы.
— Итак, начнем сначала. Кто вы? — заговорил герцог.
— Лана…
— Нет, я хорошо знал Лану Элизу. Поэтому вы меня избегаете.
Девушка подавленно замолчала, опустив взгляд в пол.
— Пожалуйста, ответь, — Альбин наклонился к ней, поймал ее ладони, прислушиваясь. Он мог уловить отголосок магии никтеро. Словно кто-то вплел ее когда-то в магические потоки тела. Но сама «Лана» была алхимиком, это сомнению не подлежало.
— Я не могу. Это… Навлечет беду на весь Эллор, если кто-то узнает…
— Здесь только мы втроем, — Легард перекосился в усмешке. — Ну же, говорите. Если понадобится, мы дадим магическую клятву о неразглашении. Но я должен знать, чего именно.
— Моей личности. Дайте клятву.
— Настоящая Лана Элиза погибла, не так ли? В плену у плентийских дознавателей.
— Да. Я пыталась ее спасти, но не смогла.
— Вы выглядите, как она…
— Работа мастера тел, — дошло до Альбина. — Вот откуда отголосок магии никтеро!
— Со мной работал лучший мастер, — кивнула девушка.
— С какой целью? Новые веяния в союзах старших и младших супругов — ваших рук дело? — посуровел Легард, напрягся.
— Что? — удивилась девушка. — Какие веяния?
— Альбин?
— Не чувствую лжи.
— Тем не менее, я не смогу доверять без доказательств.
— Хорошо… Вам я доверяю, герцог Зарберг. Мы танцевали с вами на балу четыре года назад. У меня в волосах была красная лента. И я вылила на вас бокал вина, засмотревшись на вашего спутника.
— Принцесса Айдора? — глаза Легарда слегка округлились. — Но вы… Но почему?.. Зачем, в конце концов?!
— Вы еще громче могли проорать? — разъярилась девушка. — Я просила вас!
— Да нет здесь никого! И «полог дипломата» на этой части библиотеки! — рявкнул в ответ герцог. — Маг я, по-вашему, или нет?
— Здесь есть, как минимум, пара лишних ушей.
— О, ну, спасибо, — обиделся Альбин. — Лишними ушами меня еще не называли.
Принцесса Айдора сверкнула на него глазами, не ответив на эту реплику ничего, снова повернулась к герцогу.
— У меня были причины покинуть Плент.
— Не сомневаюсь. И понимаю, почему под чужой личиной. Но что вы будете делать, когда из тех, кто вам помогал сбежать, выбьют признание?
Девушка пару мгновений молчала, потом сгорбилась, закрывая лицо руками.
— Не выбьют… Он уже мертв… Именно поэтому я была так спокойна.
— Замели следы?
— Наставник был уже стар. Это была его идея, я только… сварила для него быстродействующий яд… — она всхлипнула.
— Не чую лжи, — шепнул Альбин на ухо Легарду. — Она говорит правду.
— И что теперь будет, герцог Зарберг?
— Что будет, что будет… Почему вы не подошли ко мне или к Фиорану сразу? Ну, или хотя бы после победы?
— Я не могла. Мне нужно было подумать, принять решение.
— И каково оно теперь?
— Я не могу позволить кому-либо вернуть меня в Плент.
— С этой внешностью? Вас в лучшем случае упекут в тюрьму, в худшем — казнят. Конечно, не можете. Но вы вообще знаете, что через считанные декады Лана должна закончить обучение и обручиться с тем, кого выберет для нее отец?
— Нет, у меня не так много ее воспоминаний… — известие Айдору не порадовало, это было видно сразу.
В библиотеке повисла напряженная тишина. Легард обдумывал узнанное, принцесса Плента — свое положение, оказавшееся внезапно весьма шатким.
— Ваше высочество, — подал голос Альбин, — вы все еще питаете чувства к королю Фиорану?
— А если и так, то что?
— Ну, он свободен от брачных уз, если рассказать ему все без утайки, он сможет предложить свадебный союз вашему… то есть, отцу Ланы.
— Я подумаю. Может быть, это наилучший выход.
— Только не думайте так же долго, как до этого, — насмешливо просипел Легард. — И да, клятву я дам, с условием, что смогу передать полученную информацию кузену.
— Хорошо. Клянитесь.
Альбину пришлось давать клятву без исключений. Он мог обсудить случившееся с мужем, но не более. Легард обговорил исключение. Белые вспышки опоясали их тела и впитались в средоточие магии — в солнечное сплетение.
— А теперь мне пора, завтра много занятий, — Айдора снова играла Лану.
Альбин догнал ее у дверей.
— Лана… то есть…
— Лана, и никак иначе.
— Простите меня, — юный никтеро очень не хотел терять расположение одного из тех людей, кто был к нему добр. — Пожалуйста, поймите, я не мог поступить иначе!
— Не опаздывайте на занятия, — Лана отвернулась и быстрым шагом удалилась.
— Не переживай так, мыш, — подошедший к нему Легард обнял за плечи, и Альбин уткнулся ему в грудь носом. — Ты все правильно сделал.
— Да, я… Надеюсь…
— Идем домой?
— Да. Спасибо, что помог мне. И что поверил моим домыслам и подозрениям.
— Мне нужно к кузену. Срочно.
Альбин вздохнул:
— А подумать ты времени ей не дашь? Он же сразу разовьет бешеную деятельность.
— Я скажу, чтобы он был аккуратен.
Альбин кивнул. Тут он уже ничего не решал.
@темы:
слэш,
фэнтези,
закончено,
Как в плохих балладах
-
-
23.12.2017 в 21:01-
-
23.12.2017 в 21:09-
-
23.12.2017 в 21:44-
-
23.12.2017 в 21:45Как можно было бы любить старшего брата. Нельзя так пугать!))
-
-
23.12.2017 в 21:47Малыш Эрвил научился "вызывать птичку", наверное, скоро "птичка" появится и у Альбина - может, он сможет подружиться с легендарным Шуутом.
-
-
23.12.2017 в 21:48И как всё-таки хотелось бы, чтобы Альбину достался Шуут. Ну, или птенец Шуута - хорошее было бы сочетание, белый мыш и тёмный птиц.
-
-
23.12.2017 в 22:02-
-
23.12.2017 в 22:10-
-
23.12.2017 в 22:53Lada Mayne, можно-можно))) нам все можно)) Нет у Котиков ни стыда, ни совести))
М@рин@., EnnisiKeiel, могу сразу сказать - Шуут выбрал уйти, раствориться в Стихиях. Он слишком стар.
Боливия, geccon, от имени Вера - спасибо)))
-
-
23.12.2017 в 22:57-
-
23.12.2017 в 22:59-
-
23.12.2017 в 23:05-
-
23.12.2017 в 23:10koharik, бури тут не предусматривались)) будет голимый флафф)))
мотринец оксана, это почему это? Похоже на трепет перед тем, кем восхищаешься!
-
-
23.12.2017 в 23:23-
-
24.12.2017 в 00:22-
-
24.12.2017 в 01:11-
-
24.12.2017 в 01:26-
-
24.12.2017 в 01:40Очень радует, что Верлинн учит применять магические силы Альбина в том направлении, о котором тот и мечтал.
А вот Лана что-то у меня настороженность вызывает. Куда и зачем она подталкивает первокусника - необученного никтеро, и так ли уж она бескорыстна? Кружит вокруг да около, появляется всегда в "нужный" момент, а встречи с Легардом избегает. Что-то это "жжж" неспроста
-
-
24.12.2017 в 02:26-
-
24.12.2017 в 06:51-
-
24.12.2017 в 08:57-
-
24.12.2017 в 08:58-
-
24.12.2017 в 09:52Ой, что-то мне кажется больше, чем брата....
Спасибо за главу!
-
-
24.12.2017 в 14:101чирик1, anelia R, муррррр вам!
Lkeykeeper, малиновка64, lyissa-n, B@stet, Rel@x, вот скажите мне, зачем делать из Альбина супер-пупер-героя, у которого и фамилиар самый крутой, и сам он круче, чем яйца Чака Норриса? Не будет у него фамилиара.
Alokra и другие))) Я ничего не скажу о Лане. Ждите новых глав.
-
-
24.12.2017 в 14:23-
-
24.12.2017 в 14:41-
-
24.12.2017 в 15:20MISSISSA, муррр вам!
-
-
24.12.2017 в 15:38Жаль, интересно бы было наблюдать за отношениями светлого феникса и тёмного.
-
-
24.12.2017 в 16:13-
-
24.12.2017 в 16:34